Хачкар с часами в придачу...

[Karmir]

"Новое Время" № от 03 июня 2006

Хачкар с часами в придачу

Катастрофа с хачкарами и надгробиями Старой Джуги многих заставила вспомнить прошедшее: неафишируемые поездки в Азербайджан к армянским памятникам, их героическое изучение, обмер и фотографирование. Несколько раз удавалось “выкрасть” собственное достояние у их новых “хозяев”. Так были спасены несколько джугинских шедевров. Кто тогда знал, как все обернется. Старую, 35-летнюю историю о блиц-походе в Арцах(карабах) вспоминает математик Левон АТОЯН.

“Было за полночь, - вспоминает он, - в небе висел полумесяц. Тишину нарушали глухие стуки, доносившиеся из маленькой армянской церквушки, затерявшейся в лесу на склоне горы. Третью бессонную ночь семеро обросших людей с фанатическим упорством вгрызались в крепчайшую стену, пытаясь вытащить вмурованный туда хачкар. Это были потомки тех, кто строил эту церковь. Шел год 1971-й.

Они пытались спасти от уничтожения уникальный хачкар из полуразрушенной и превращенной азербайджанцами в хлев армянской церкви. Это была экспедиция молодых преподавателей ЕрГУ, организованная Эчмиадзином. Вот имена ее участников: Вреж Амбарцумян, Вазген Манукян, Аршак Садоян, Сергей Маилян, Левон Атоян и еще двое, имен которых, к сожалению, не запомнил”.

-В августе 1971 года я готовился к двум важным событиям в своей жизни: рождению первенца и к поступлению в аспирантуру, но тем не менее без раздумий согласился участвовать в экспедиции, как только получил неожиданное предложение от Вазгена: вывезти хачкар из братского Азербайджана. Мы знали о незавидной судьбе хачкаров, об их методичном, без шума, уничтожении. На грузовике и УАЗе мы тронулись в путь. Пересекли границу и на закате дня были у цели. Скоро углубившись в лес подальше от дороги, мы разбили лагерь, состоящий из одной 6-местной палатки.

Я впервые был в этих краях и главное, что запомнилось мне, это посещение сельской чайханы во время короткой остановки. Вокруг маленьких столиков в овечьих папахах сидели обветренные люди и вприкуску пили свой бесконечный чай.

— Я пойду на разведку, — решительно сказал Вреж, — в этом cеле живет мой хороший знакомый Аббас. Нас это известие нисколько не удивило, мы знали, что в любой точке планеты у Врежа есть хороший знакомый, которого могли звать как угодно: Аббас, Родригес или Абубакар.

— Я пойду с тобой, — без энтузиазма сказал Вазген. Вреж категорически воспротивился и пошел один.

Несколько слов о Вреже. Это была яркая и увлеченная личность. Невысокого роста, с вьющимися длинными волосами, с большими и удивленными глазами. Он обладал каким-то притягательным свойством, вокруг него всегда собирались люди. Он был на короткой ноге со многими известными армянами. Когда он ездил в Москву, то Анастас Микоян ему предоставлял свою “Чайку”. Его очень любил Вазген I, даже на свадьбу подарил ему отличный отрез. Это был поистине уникальный человек, настоящий лидер и патриот. К сожалению, он ушел из жизни в 30 лет. Сейчас в Ереване его именем названа средняя школа.

Ждали мы его долго.

— Надо идти за ним, — сказал кто-то из нас.

— Не стоит, я уже здесь, — сказал Вреж, неслышно появляясь из-за деревьев. Он был немножко навеселе.

Кроме Аббаса, он зашел также к председателю сельсовета и информировал его о том, что группа студентов из Еревана приехала с целью изучения местной флоры и фауны. Они были совсем не против.

Наутро мы на “уазике” двинулись в путь. Дорога шла в гору, становясь все круче и непролазнее. Мы продирались сквозь густой лес, объезжая огромные каменные глыбы, видимо, осколки утеса, грозно нависшего над лесом. За нами зорко следили удивленные орлы, сидящие на утесе. После изнурительного и опасного подъема мы оказались у цели. Это была маленькая красивая церквушка с пристройкой, превращенной в хлев и загон для скота. Мы сразу же, без промедления, с остервенением, пинками стали выгонять ошалелых и ничего не понимающих животных, которые с громким мычанием и блеянием понеслись в лес.

Свод пристройки поддерживали два прекрасных, филигранной работы хачкара — настоящие произведения искусства. Сразу стало очевидно, что мы сможем унести только один из них, но какой? Вопрос встал ребром.

Первый, тот, что побольше, поддерживал перекрытие пристройки, но почему-то общее собрание большинством голосов (я был против) решило извлечь именно его. После короткого отдыха мы дружно взялись за работу. Я принципиально стал долбить маленький хачкар, а все остальные — большой. Работа продвигалась очень туго, древняя кладка была крепчайшей, тогда еще умели строить на века и обходились без цемента, только известью.

После двух ночей — днем мы хоронились — адской работы большой хачкар был расшатан и тут только всем стало совершенно очевидно, что если его извлечь, то свод обрушится. В последнюю ночь ребята виновато присоединились ко мне и к утру “мой” хачкар был извлечен, без ущерба для конструкции. До рассвета оставалось совсем немного и надо было торопиться, чтоб не быть застигнутыми жителями азербайджанских сел, от которых всего можно было ожидать. Они и так на нас косились и особенно дружественными не выглядели.

Шла третья бессонная ночь, глаза слипались и сознание временами отключалось, мы засыпали буквально на ходу. Физические и духовные силы были на исходе. Наступил самый трудный и опасный этап работы: спуск с крутой лесистой горы огромной махины, по моим оценкам, весом не менее тонны.

С трудом удалось взгромоздить опутанный канатами хачкар на деревянные салазки, заготовленные заранее и прицепленные к “УАЗу”. А мы, в свою очередь, ухватились каждый за свой конец каната, и машина медленно тронулась.

Несколько раз хачкар чуть не сорвался в пропасть, грозя увлечь за собой как машину, так и нас. Этого не произошло, я думаю, только потому, что мы были полны молодого энтузиазма и решимости во что бы то ни стало довести дело до конца. Нам помог бог, и вопреки всем законам физики катастрофы не произошло.

Времени оставалось в обрез — небосвод неумолимо светлел. Наконец мы увидели грузовик, ожидающий нас на маленькой поляне у реки. И тут-то возникла неразрешимая, на первый взгляд, инженерная задача: погрузка хачкара на грузовик.

Мы были в отчаянии и лихорадочно пытались что-то придумать. Теперь мне трудно вспомнить, кто конкретно предложил простую идею. Одно могу сказать точно: это был не я. Идея заключалась в следующем. Надо было привязать канатами камень к “уазику”, поставить грузовик с открытыми бортами между камнем и “уазиком” и с его помощью попытаться втащить камень по доскам прямо в кузов.

Идея насколько была теоретически блестящей, настолько трудноосуществимой практически. Хачкар не раз соскальзывал с досок, никак не желая влезть на грузовик. Мы извелись, снова и снова, выбиваясь из последних сил, подымая его на доски. Наконец, каким-то чудом удалось втащить его в кузов. Через считанные секунды, замаскировав его мешковиной и моей палаткой мы помчались как угорелые домой.

В конце августа 71 года я уехал в Ленинград в аспирантуру, сразу же после рождения дочери. По этой причине, к сожалению, я не смог присутствовать на приеме в нашу честь у католикоса Вазгена I. Всем участникам экспедиции он вручил часы на память. Сейчас наш хачкар стоит у церкви Св.Рипсиме. Его миновала участь многих хачкаров и других армянских памятников, оставшихся на территории широко шагающего Азербайджана.