Jump to content

Черный январь 1990-го в Баку


Recommended Posts

  • Replies 466
  • Created
  • Last Reply

Top Posters In This Topic

Top Posters In This Topic

Posted Images

  • 2 months later...

Из интервью Дмитрия Язова российской газете "Итоги"

Насколько было оправданно применение армии в бакинских событиях 1990 года?

— Вместе со мной в Баку должны были полететь министр внутренних дел и председатель КГБ. Но они по каким-то причинам увильнули и послали своих заместителей. Член Президентского совета Евгений Примаков, который уже находился в Азербайджане, сразу же сказал, что он не полководец и вообще это не его дело. По должности выходило, что вроде бы, кроме меня, так и некому. Тогда пригласили первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана Абдул-Рахмана Везирова и председателя президиума Верховного Совета республики Эльмиру Кафарову, и я объявил решение: войска в город вводим в три часа ночи с трех направлений... Вопрос о руководстве решился сам собой.

...Стреляли в городе буквально из каждого окна, поэтому я приказал не открывать люков и не высовываться. В Сальянских казармах, например, снайперы сразу же положили шесть человек. Пришлось врезать по чердаку, откуда стреляли, из БМП. Артиллерийским огнем ответили и на обстрел наших кораблей, которые эвакуировали семьи моряков Каспийской флотилии. Еще был эпизод, когда поймали наших солдат и на кладбище привязали их проволокой к крестам. Расправиться не успели только потому, что подоспела помощь.

Согласен, тогда Баку совсем даже не был похож на застигнутый врасплох мирный город. И все-таки жертвы среди горожан по советским меркам были чудовищно большими: более ста тридцати человек погибших, более семисот раненых.

— На следующий день после ввода войск в Баку я зашел к председателю Совета министров Азербайджанской ССР Аязу Муталибову. Сидит в своем кабинете и плачет. Весь в слезах. Спрашиваю: «Не верите, что наведем порядок?» — «Мне жалко, что столько людей побило». — «А сколько погибло?» — «Больше ста человек». Действительно, на горе, где раньше стоял памятник Кирову, вырыли сто десять могил. А похоронили сорок девять человек... На этом эпизоде я еще раз убедился, что в политике нет ничего святого. Дело в том, что накануне ввода войск в полуторамиллионном Баку две недели, пока продолжались армянские погромы и митинги, было не до похорон. Естественно, оказалось много непогребенных тел, которые потом представили жертвами. Просто и цинично.

И все поверили?

— На волне эмоций кто-то, возможно, и поверил. Сторонников у Народного фронта Азербайджана тоже было немало. Но многие все понимали и откровенно выжидали, чем дело кончится. Вспомнить хотя бы историю с массовым выходом бакинцев из КПСС: четыре человека несли через центральную площадь города простынь, и в нее, как в мешок, грудами летели партбилеты. Так вот, я потом попросил верных людей занести эту простынь ко мне в штаб. Стали разбираться — а там одни обложки, партбилетов насчитали не более десятка...

http://www.itogi.ru/spetzproekt/2010/15/150831.html

Edited by Pandukht
Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Арушанов Михаил Семенович.

Арушанов Михаил Семенович, 1954 г. р., уроженец г. Баку Аз. ССР, женат. Проживал по адресу: г. Баку, ул. Труда, тупик 2... Работал инженером-конструктором на 23 военном заводе г. Баку.

С 1954 года я вместе с моей семьей проживал в гор. Баку по вышеуказанному адресу до 14 января 1990 года. Нам два раза ломали стекла: один раз в ноябре, один раз в декабре. Угрожали несколько раз по телефону. Конкретно кто ломал стекла и угрожал по телефону, я не знаю. 13 января 1990 г. примерно в 10:30 пришли четверо азербайджанцев. На стук вышла мать. Они сначала стали угрожать ей, а потом стали ломать забор и калитку. В доме находились еще мой брат и отец. Я схватил лом, брат- топор. Увидев нас, они убежали. Мы пытались найти машину, чтобы увезти хотя бы самое ценное. Но город как будто замер. В городе говорили, что 13 января будет днем неповиновения, и будут снимать Везирова. А мы по опыту знали, что если в городе будет митинг, то значит с темнотой начнутся погромы. Так и случилось. Вечером примерно в 20:00 толпа азербайджанцев примерно 30-40 человек подошла к нашему дому. Хорошо хоть мы мать и сестру отправили к русским соседям, не хочу называть имена соседей по их просьбе, а моя жена и двое детей были у тестя, он русский. Сначала они выломали доски в заборе. В пролом залез мальчишка лет 12-ти и стал открывать калитку. Затем они стали ломать первую входную дверь. Что-то предпринять было невозможно. У нас был единственный путь через заднюю дверь с другой стороны дома и через забор выйти на улицу. Что мы и сделали. Отец побежал в милицию, а я с братом прятались в кустах на дороге. Нам нужно было забрать мать и сестру. Через часа два отец пришел с двумя милиционерами. Мы забрали мать и сестру. Все эти два часа были слышны крики, шум, азербайджанцы все растаскивали, а ненужное им и не ценное все ломали. Затем нас привезли в 1-ое отделение милиции района им. 26 бакинских комиссаров. Здесь кроме нас находилось еще человек 30-40 армян. Ночь мы провели в отделении милиции. 14 января примерно в 21:30 нас погрузили на автобус и повезли на паром. Я пытался уйти, чтобы забрать жену и детей, но меня не отпускали. Примерно в 24:00 паром вышел из Баку. В Красноводск мы прибыли 15 января в 15:00. Здесь нас зарегистрировали и отправили в аэропорт.

Link to post
Share on other sites
  • 8 months later...

Обращение группы американских сенаторов к М. Горбачеву

Господин президент, мы глубоко озабочены убийствами, насилием, а также грабежом имущества армянского населения г.Баку со стороны организованных групп азербайджанцев в течение последних шести дней.

Среди 60 убитых и 156 раненых большинство составляют армяне. Кроме того, последние события повлекли за собой переселение 4000 беженцев-армян. Мы просим Вас принять все меры, чтобы прекратить убийство армянского меньшинства, а также другие формы насилия в этом регионе. Кроме восстановления гражданского мира, мы надеемся, что целью советских руководителей станет обеспечение безопасного переселения тех армян из этого региона, которые сами захотят уехать на родину. Мы надеемся, что Вы также прорвете экономическую блокаду Карабаха и Армении, где в зоне землетрясения продолжают работать многие американцы и другие иностранцы.

Ужасающая вспышка насилия в Азербайджане еще раз подчеркивает необходимость воссоединения 160 тысяч армян Нагорного Карабаха с Арменией. В течение 70 лет азербайджанские власти преуспели лишь в ущемлении культурных прав жителей региона, а также экономической дискриминации армян Нагорного Карабаха, которые составляют 80% населения региона.

Таким образом, мы настоятельно просим Вас разрешить происходящую трагедию путем предоставления народу Карабаха права самим избрать свою дальнейшую политическую и культурную отнесенность в рамках Советского государства.

Пол Уилсон, Пол Саймон, Лерри Брекслер, Джон Кэрри, Клейборн Пелл

18 января 1990 г.

Edited by Pandukht
Link to post
Share on other sites

За организацией «черного января» 1990 года стоял Гейдар Алиев

Животная ненависть, пестуемая в Азербайджане, по большому счету, не должна удивлять ни Армению, ни мировое сообщество.

Вот уже 21 год c 13 января азербайджанскую прессу захлестывает настоящая истерия по поводу «бакинских событий 1990 года». Оруэлловская «пятиминутка ненависти» растянулась на 21 год и, наверное, это не предел для Баку, который с завидным упорством и постоянством продолжает распространять мифы о «резне азербайджанцев» руками армян. Алиевский клан во что бы то ни стало хочет убедить в «невинности и наивности азербайджанцев», которые подверглись этнической чистке в Армении и Баку.

Из года в год рассказываются леденящие душу истории, как убивали азербайджанских детей в Армении, жгли дома и тому подобное. Не будем повторять бессмыслицы, они хороши только для азербайджанского народа, который за последние годы так и не смог войти в цивилизованную семью народов. И спасибо за это этот народ должен сказать клану Алиевых – сначала отцу, а потом и сыну. Подобная животная ненависть, пестуемая в Азербайджане, по большому счету, не должна удивлять ни Армению, ни мировое сообщество. Заявления о том, что весь мир «отмечает скорбную дату ввода советских войск в Баку» смешны, но упаси нас Бог смеяться над чужим горем. Просто интересно, сколько еще продержится Ильхам Алиев на ненависти к армянам – ведь срок диктаторов ограничен. А при том, что несмотря на победные реляции о небывалом экономическом чуде под названием Азербайджан смеются почти все, будущее Алиева кажется проблематичным. Нефть является благом только для цивилизованных стран, для Востока она развращает, порождает монстров-диктаторов, которые держат народ в страхе и унижении. Все это в полной мере относится к Азербайджану, проигравшему войну, выпрашивающему у стран-сопредседателей МГ ОБСЕ решения карабахского конфликта в свою пользу и начисто отвергая саму возможность к компромиссу.

События января 1990 года были предопределены, они были неизбежны, к сожалению. И за это мы тоже должны сказать отдельное спасибо Гейдару Алиеву, который действовал в лучших традициях КГБ. Вот только сына не смог научить адекватно реагировать на меняющуюся ситуацию в мире. Наверное, старался, но не получилось – Ильхам больше тяготел, да и сейчас наверное тяготеет к зеленому сукну, нежели к государственным заботам.

А теперь немного истории. Настоящей, а не придуманной присными клана Алиевых. За организацией «черного января» 1990 года стоял Гейдар Алиев, стремящийся к власти любым путем, в том числе – через кровопролитие собственного народа. Алиеву были выгодны эскалация напряжения, массовые погромы и ввод войск в Баку Вот что пишет Кирилл Столяров о роли Гейдара Алиева: «Особая роль в организации и осуществлении Бакинских погромов принадлежит Гейдару Алиеву, бывшему в то время уже живущим в Москве почетным советским пенсионером. Несмотря на возраст - 66 лет и отставку, он оставался фигурой, весьма сильно влияющей на умы азербайджанцев. Общеизвестно, что именно с ним советовался в те январские дни Горбачев, которого беспокоила отнюдь не льющаяся в Баку потоками армянская кровь, а тем, что к власти в Азербайджане достаточно успешно рвался Народный фронт». В своей книге “Распад” в разделе "За кулисами трагедии" Столяров приводит разговор, который произошел у Алиева с одним из наиболее одиозных лидеров погромщиков из НФА небезызвестным Н. Панаховым после того, как Москва решила ввести в Баку войска. В книге приводится следующее свидетельство Панахова об этом разговоре: в ответ на вопрос - не слишком ли дорогую цену придется заплатить за попытку НФА захватить власть, Алиев говорит: "Чему быть - того не миновать". А затем осведомился: "Трупов испугались?". И добавил со светлой печалью: "Кровь невинных жертв пойдет на пользу азербайджанскому народу". А это уже Зардушт Ализаде: «После Джалилабадского погрома и отмены Верховным Советом Азербайджана обсуждения проекта избирательного закона прозвучал еще один аккорд близящейся трагедии: фронтисты Нахичеванского отделения НФА разрушили государственную границу СССР. На конференции 6-7 января 1990 года член Правления Неймат Панахов раздавал отдельным делегатам, как сувенир, пятнадцатисантиметровые куски колючей проволоки, срезанные на государственной границе СССР, как символ конца режима «русской империи», разъединявшим две части одного народа. Он старался приписать себе всю заслугу этого героического деяния, но я знал, что если все эти процессы идут под руководством ЦК КПСС и КГБ СССР, то координацию и непосредственное руководство, через свою агентуру, осуществляет Гейдар Алиев. Знал, и кто был его главным человеком в НФА - Абульфаз Алиев (впоследствии – Абульфаз Эльчибей). Знал, что роль Неймата Панахова - мальчик на побегушках. Не мог Неймат быть главным исполнителем в серьезной операции, имевшей ключевое значение в реализации «тбилисской модели» в Азербайджане».

Ну и под конец свидетельства очевидцев. «Беснующиеся толпы били по меньшей мере 25 человек ночь на воскресенье в армянском квартале Баку – столицы советской республики Азербайджан». “Группы хулиганов совершили преступления, сообщает советское информагентство ТАСС, описывая нападения как погромы”, направленные на армянское меньшинство в Азербайджане. Согласно предварительной информации, число убитых достигает 25. Улица Ленина – одна из центральных в Баку, была залита кровью. Проживавшие в азербайджанской столице русские с ужасом вспоминали сцены расправы с их соседями, которые были расстреляны в упор, сброшены с балконов, сожжены заживо и даже расчленены беснующимися толпами азербайджанцев. «Мы видели здесь самых беспощадных убийц, - рассказывал ветеран-журналист из Баку по телефону, - Нападали и на мужчин и на женщин, на молодых и старых только потому, что они были армянами. Быть армянином в Азербайджане означало быть заранее приговоренным к смерти».

Карине Тер-Саакян

Link to post
Share on other sites
  • 5 months later...

Свидетельствует Алексеев Владимир Николаевич (показания взяты 9 февраля 1990 г. в Ереване).

Алексеев Владимир Николаевич, 1929 г. р., уроженец г. Баку, женат. Проживал по адресу: г. Баку, ул. Шихали Курбанова... Работал педагогом в школе №16 г. Баку.

Родился и жил в г. Баку. Женат, имею двоих детей. Работаю учителем школы с 1953 г. До сумгаитских событий отношение к армянам со стороны азербайджанцев было не очень хорошее. После сумгаитских событий отношение стало очень плохое. Начали армян притеснять, сказали, что во всем виноваты армяне. На месте работы уже шли разговоры со стороны учителей, что все армяне должны уезжать из города. Но потом как-то утихли страсти, и я продолжал работать, но отношение было плохое. Меня не беспокоили, потому что моя фамилия похожа была на русскую. В январе 1990 года начали меня беспокоить. Наверно откуда-то узнали, что я армянин, и начали посылать телефонные звонки и записки с угрозами: «Убирайтесь из Баку, а то вас убьем».

16 января 1990 года пришел ко мне мой друг, по национальности азербайджанец, и помог нам выбраться из города. Убежав, мы оставили все наше имущество.

25 января я позвонил соседу и узнал, что все мои вещи ограблены, опись которых представляю.

Добавлю, что 13 января 1990 года ко мне пришла сестра с мужем. Они были побиты и еле успели бежать, зять мой был весь в синяках, а сестра еле стояла на ногах. На них напали человек 50 и устроили побоище.

На вопрос, кого я знаю из организаторов, руководителей, погромщиков, отвечаю, что никого не знаю.

Представленный список имущества приобщен к протоколу.

Опись имущества

Ул. Шихали Курбанова ...

1. Цветной телевизор 750 руб.

2. Мебель – гарнитур 2500 р.

3. Ковры 6 шт. 2200 р.

4. Паласы импортные 2шт. 600 р.

5. Пианино «Беларусь» 1 шт. 560 р

6. Дорожки ковровые 3 шт. 550 р.

7. Люстра хрустальная 1 шт. 500 р.

8. Посуда хрустальная 2500 р.

9. Посуда импортная 1000 р.

10. Магнитофон «Весна» 200 р.

11. Люстры 2 шт. 150 р.

12. Книги художественные подписное издание 2000 р.

13. Приданое на 2-х дочерей 4000 р.

14. Постель (6 матрасов шер., 6 одеял шерст. и 6 подушек) 2000 р.

15. Кухонный гарнитур со всеми принадлежностями 1000 р.

16. Вещи на 4 человек (пальто, костюмы, платья на общую сумму) 2500 р.

/22550 р.

Общая сумма 22550 р.

(двадцать две тысячи пятьсот пятьдесят руб.)

Edited by Pandukht
Link to post
Share on other sites
  • 2 months later...

Геноцид русских - Белая Книга памяти

Азербайджан

Когда говоришь слова «погром», все, как правило вспоминают бедненьких евреев. На самом деле, если хотите узнать, что такое погром, спросите об этом русских беженцев из Чечни и Азербайджана. Ну про то, что делали и продолжают делать с русскими чеченцы многие уже знают. Об этом разговор отдельный. А вот про бакинские погромы 1990 года мало кто знает. А жаль. Иначе многие по-другому посмотрели бы на гостей с Кавказа.

Из всех кавказских республик (не считая Чечни) наибольшей жестокостью в отношении русского населения отличился Азербайджан. Если в Грузии кровопролитие было всё же обусловлено в первую очередь территориальными конфликтами, то в Баку русских в январе 1990 года убивали только за то, что они русские.

Первыми жертвами погромов стали армяне, ненависть к которым с момента карабахского конфликта била через край. Достаточно сказать, что, когда в 1988-м произошло страшное землетрясение в Спитаке и Ленинакане, Баку ликовал, и в Армению был отправлен поезд с топливом в рамках оказания помощи, к которому обязывались все союзные республики, на цистернах которого было написано: «Поздравляем с землетрясением! Желаем повторения!»

До определенного момента кровопролитие удавалось избежать, благодаря русскому коменданту города. На требование руководства «Народного фронта» убрать всех инородцев генерал, немного подумав и что-то подсчитав в уме, заявил, что ему достаточно четырех суток для эвакуации некоренных жителей, после чего он превратит город в мусульманское кладбище. Желающих экспериментировать не нашлось, и «народные защитники» сразу отступили. Впрочем, ненадолго. Ослабление государственной власти и распад страны не мог не стать катализатором с трудом сдерживаемой агрессии азербайджанских экстремистов. О том, что списки обречённых на истребление готовились заранее, было известно. В первом списке стояли армяне, во втором – русские. Однако, никаких своевременных мер не было принято, и 13 января началась бойня.

Вот живая картинка из Баку девяностого года. Беженка Н. И. Т-ва: «Там творилось что-то невообразимое. С 13 января 1990 начались погромы, и мой ребенок, вцепившись в меня, говорил: «Мама, нас сейчас убьют!» А после ввода войск директор школы, где я работала (это вам не на базаре!), азербайджанка, интеллигентная женщина, сказала: «Ничего, войска уйдут - и здесь на каждом дереве будет по русскому висеть». Бежали, оставив квартиры, имущество, мебель… А ведь я родилась в Азеpбaйджaне, да не только я: там еще бабушка моя родилась!..»

Да, Баку в 1990 году кипел ненавистью к «русским оккупантам». Горцы создавали Азербайджан для азербайджанцев: «на улицах и в домах орудует толпа громил, и при этом митингующие ходят с глумливыми лозунгами: «Русские, не уезжайте, нам нужны рабы и проститутки!». Сколько же сотен тысяч, если не миллионов, русских людей пережили десятки погромов и «холокостов», чтобы, в конце концов, убедиться, что нет никакой дружбы народов?

«Женщина из 3агорска оказалась русской беженкой из Баку. Внешне похожа на внезапно постаревшую девочку-подростка, бледная, руки трясутся, говорит, сильно заикаясь - так, что порой трудно разобрать речь. Проблема ее проста по какому пункту какого из юридических документов их должно считать беженцами? Их не прописывают, а на работу без прописки не принимают («Правда, я шитьем подрабатываю, полы в подъездах мою»), статуса беженцев не присваивают, положенных в этом случае денег не дают. Галина Ильинична стала объяснять... Беженка вынула лист бумаги и авторучку, но записать ничего не смогла - руки тряслись так, что ручка оставляла на листке только прыгающие каракули. Я взялся помочь.

Закончив писать, спросил беженку, кивнув на трясущиеся руки: «Это отчего у Вас так?..» «Ой, да сейчас уже почти прошло! Я и говорить сейчас стала лучше (А я, грешным делом, думал, что хуже некуда!). А вот тогда, когда нас убивали...» «Где вас убивали?» «Да в Баку, где мы жили. Выломали дверь, мужа ударили по голове, он без сознания валялся все это время, меня били. Потом меня прикрутили к кровати и начали старшенькую насиловать - Ольгу, двенадцать лет ей было. Вшестером. Хорошо, что Маринку четырехлетнюю в кухне заперли, не видела этого… Потом побили все в квартире, выгребли что надо, отвязали меня и велели до вечера убраться. Когда мы бежали в аэропорт, мне чуть не под ноги упала девчоночка - выбросили с верхних этажей откуда-то. Вдрызг! Ее кровь мне все платье забрызгала... Прибежали в аэропорт, а там говорят, что мест на Москву нету. На третьи сутки только и улетели. И все время, как рейс на Москву, ящики картонные с цветами, десятками на каждый рейс загружали… В аэропорту издевались, все убить обещали. Вот тогда я начала заикаться. Вообще говорить не могла. А сейчас, - на ее губах появилось что-то наподобие улыбки, - сейчас намного лучше говорю. И руки не так трясутся...»

У меня не хватило мужества спросить ее, что же сталось со старшенькой, которой было двенадцать лет, в день чудовищного надругательства, как пережила весь этот ужас четырехлетняя Маринка…»

Вот так. У вас появились некоторые вопросы к радостно улыбающимся азерам, которых полно на наших рынках? Помните, глядя на них: ЭТО ОНИ насиловали двенадцатилетнюю Ольгу, ЭТО ОНИ выкидывали русских детей из окон, ЭТО ОНИ грабили и унижали наших братьев!

Еще один рассказ:

«Сегодня на улицах Баку стоят танки, дома одеты в черные траурные флаги.

— На многих домах надписи: «Русские — оккупанты!», «Русские — свиньи!». Моя мама приехала по распределению из Курска в глухое горное азербайджанское село учить ребятишек русскому языку. Это было тридцать лет назад. Теперь она пенсионерка. Я второй год работала в школе учительницей... Пришла неделю назад в школу, а в коридоре надпись: «Русские учителя, идите в уборщицы!». Я говорю: «Вы что, ребята?». А они в меня плюют... Я их азбуке учила. Теперь вот мы с мамой здесь /в России/. Родственников в России у нас нет. Денег нет, работы нет... Куда? Как? Ведь моя родина — Баку.Женщины-учительницы, с которыми я беседовал в маленькой комнатке, то и дело утирали невольные слезы обиды.

— Я убежала с дочкой с одной сумкой, за три минуты. Жуткая обида! Я же не политик, я детей учила и не виновата в тех бедах, что были в республике. Я не видела на лозунгах Народного фронта фамилии Алиева. Зато Горбачева они представляли не в лучшем виде. Обидно, потому что я знаю этот народ, у меня там друзья, вся жизнь моя там.

Я не называю имен и фамилий этих женщин — они так просили. В Баку остались их родственники, мужья. Мало ли что...

— Экстремисты прекрасно организованы, чего не скажешь о местных властях. В конце прошлого года жилищные конторы по всему городу потребовали всех заполнить анкеты, якобы для получения талонов на продукты. В анкетах нужно было указать и национальность. Когда начались погромы, в руках экстремистов оказались точные адреса: где живут армяне, где русские, где смешанные семьи и т. д. Это была продуманная националистическая акция.

Я выхожу в коридор военных казарм Московского высшего пограничного командного училища КГБ СССР, где сегодня живут эти женщины. По длинному блестящему коридору ходят курсанты с повязками, на стенах самодельные указатели со стрелками — «междугородный телефон», «детская кухня». Бегают ребятишки, которые неизвестно когда и где снова пойдут в школу. Тихо ходят грустные русские женщины. Мужья многих из них сегодня там, в Баку, охраняют жизнь азербайджанских детей.

Каждый день в училище прибывают более четырехсот женщин, стариков, детей. Всего в Москве и Московской области русских беженцев из Баку более 20 тысяч».

Следующими жертвами по плану погромщиков должны были стать русские офицеры и их семьи. В первые дни был захвачен детский сад, быстро, однако, отбитый нашими военными, затем в акватории Каспийского моря пытались затопить суда с беженцами, атаку на которые удалось отбить чудом. Александр Сафаров вспоминает: «Третий день резни, 15 января, начался со страшного грохота. Сначала послышался звук, напоминающий взрыв, потом гул, и новое здание штаба флотилии на Баиловской шишке исчезло в облаках пыли. Штаб сполз по склону, разрушив и засыпав обломками столовую береговой базы бригады ОВРа.

Официально причиной обрушения штаба стал оползень, однако время случившегося вызвало сомнения в правдивости этой версии (по версии военных - это был подготовленный теракт).

От штаба уцелела одна стена с балконом и Главкомом на нем. Он как раз вышел на балкон осмотреться, а возвращаться ему оказалось некуда. Под обломками зданий погибло 22 человека, и среди них мой хороший товарищ капитан 3 ранга Виктор Зайченко. Его задавило перекрытием в кабинете на втором этаже столовой. У Вити осталось трое сыновей.

В течение следующих месяцев русских повально выселяли из квартир. В судах на все претензии заявляли откровенно: «Кто захватил? Азербайджанцы? Правильно сделали! Езжай своя Россия и там командуй, а здесь мы хозяева!!!» Но самый тяжелый удар российские военнослужащие получили после краха ГКЧП. Придя к власти, Борис Ельцин объявил базировавшуюся в Баку флотилию российской, а военнослужащих россиян передал под юрисдикцию Азербайджана. Этот акт был справедливо расценен военными, как предательство». «Именно в это время, - пишет А. Сафаров, - пользуясь таким положением, азербайджанский суд приговорил лейтенанта общевойскового училища, применившего оружие при отражении вооруженного нападения на КПП училища и убившего несколько бандитов, к смертной казни.

Больше года парень провел в камере смертников в ожидании расстрела, пока под нажимом общественного мнения в России (в основном газеты «Советская Россия») Гейдар Алиев вынужден был передать его российской стороне.

А сколько еще таких, как он, были преданы и на Родину не вернулись? Все это осталось тайной, в том числе и число жертв резни. Обо всех не расскажешь…»

Согласно докладу председателя Русской общины Азербайджана Михаила Забелина, на 2004-й год в стране осталось около 168 тысяч русских, тогда как на первое января 1979 года в Азербайджане проживало около 476 тысяч граждан русской национальности, в 22 районах республики насчитывалось около 70 русских населенных пунктов и поселений. В 1989 году в Азербайджане проживало 392 тысячи русских (не считая других русскоязычных), в 1999 году - 176 тысяч…

На фоне этого масса азербайджанцев благополучно обосновалась в России, в Москве. Но и этого показалось мало, и в январе 2007 года Организация Освобождения Карабаха выступила с угрозой в адрес оставшихся в Азербайджане русских. Угроза была мотивирована мнимой дискриминации их соотечественников в России: «Положение азербайджанцев во всех регионах России, и в частности, в центральных городах, плачевное. Торговые объекты, принадлежащие нашим соотечественникам, закрываются, те, кто пытается открыть новые, подвергаются проверкам, на них налагаются штрафы, в домах азербайджанцев проводятся обыски, и применяется насилие.

Эта коварная и жестокая политика в отношении азербайджанцев России проводится с позволения официальных лиц, и выражает их позицию, которая заключается в полном выселении азербайджанцев из этой страны. (…)

Мы требуем от российского руководства положить конец дискриминации наших соотечественников, проживающих в этой стране, в противном случае ООК предпримет конкретные шаги по приостановлению деятельности российского посольства в Баку и выселению русских из Азербайджана» - говорится в сообщении.

Российское руководство, разумеется, не напомнило азербайджанским мигрантам и их защитникам, что у них есть свое государство, и они могут возвращаться туда и устанавливать свои порядки там, а не в России.

Radosvet.Net

Link to post
Share on other sites
  • 1 month later...

Свидетельствует Владимир Мамаев, ветеран спецназа ГРУ СССР , проходивший службу в Азербайджане:

От того, что там увидели, дрожь берет. Однажды открываем колодец, а он доверху забит телами убитых - армян, русских.

Сначала погромы начались в Сумгаите. Примерно за неделю-две до массовых беспорядков в город прибыло несколько автобусов с беженцами из Еревана, этих лиц называли еразы (ереванские азербайджанцы), они сообщали, что якобы в Ереване по отношению к ним осуществлялось насилие - их выгоняли из домов, избивали, жен и дочерей насиловали. Позже рассказы "азербайджанских беженцев" не подтвердились. В конце 80-х в Сумгаите работала оперативно-следственная группа под эгидой Генеральной прокуратуры, туда были направлены следователи со всего Советского Союза. Насколько нам известно, в реальности они не выявили ни одного случая того, что кого-то насиловали или выгоняли из Еревана.

После службы я ознакомился с выводами прокуроров, которые позже были обнародованы. Те азербайджанцы, кому трудно жилось в Армении, кто не имел своего жилья и постоянной работы, воспользовались обострением обстановки в Нагорном Карабахе и решили приехать к себе на родину, чтобы получить квартиры, найти местечко потеплее. По рассказам очевидцев, коренные жители с самого начала относились к ним настороженно, называли их "еразы", то есть ереванские азербайджанцы. Эти "беженцы" сочиняли о всяких "ужасах" в Армении. У них был шкурный интерес. Потом к ним примкнули уголовники. Они легко организовались в различные бригады, которые носились по Сумгаиту, переворачивали автомобили, выясняли, где проживают армяне, грабили квартиры, людей выгоняли на улицу, убивали… Сначала волнения прокатились по Сумгаиту, а вскоре погромы начались в Баку…

Решение о размещении в Азербайджане бригады специального назначения, имевшей боевой опыт, было продиктовано событиями в Сумгаите. В начале 1988 года именно в этом городе прошли первые в СССР националистические погромы, направленные против армян. Жизнь показала, что это политическое решение было верным. Вскоре личному составу пришлось принимать самое непосредственное участие в наведении порядка в Баку. В эту межнациональную мясорубку попали и мы. Повидали такого, что даже вспоминать страшно. Кроме секретных операций бойцы подразделений специального назначения занимались еще и эвакуацией беженцев, сопровождением колонн, вывозивших из Баку мирных граждан. Оттуда всех отправляли самолетами в Россию или в Украину. В межнациональную мясорубку попали не только армяне, но и русские, украинцы, евреи...

Людей мы грузили в самолеты, как в троллейбус. Салоны лайнеров - битком. Чемоданы приходилось сверху забрасывать - прямо на головы стоящих женщин, стариков и детей. Медлить было нельзя. Перед глазами спецназовцев до сих пор эти люди - подавленные, разбитые горем, кричащие от боли и ужаса. Азербайджанцы угнали много советской военной техники. Солдаты срочной службы, которые охраняли военные объекты и арсенал, порой засыпали прямо на посту, так как сутками были на ногах, - без сна и отдыха.

Национализм - это страшно, и когда совершается преступление только из-за того, что кто-то другой национальности, это недопустимо. По моему глубокому убеждению, не могут быть плохими народы, могут быть плохими только отдельные личности.

Edited by Pandukht
Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Владимир Москалев, ветеран спецназа ГРУ СССР , проходивший службу в Азербайджане:

Уже не помню, в каком районе это было. Не успели подъехать к дому, как на наших глазах бандиты, до этого они уже успели расправиться с семьей, выбросили с балкона маленькую девочку. И кто-то еще упрекает тогдашнее правительство, что зря ввели войска в Баку. Если бы этого не сделали, погибли бы не сотни, а сотни тысяч людей". Владимир Мамаев, видевший погромы армян и русских со стороны азербайджанцев в Баку, уверен, что был там не зря.

В Баку творился полный беспредел. Милиция не имела никакой власти - только военные. Группы так называемого Народного фронта Азербайджана поделили город на районы и там творили, что хотели. Связист роты спецназа Ярослав не остался в ставке Закавказского военного округа, где мог спокойно служить, и попросился к своим ребятам. Ярослав Вакуленко погиб 24 января 1990 года, когда патрулировал один из районов. Заметив какое-то движение после комендантского часа, бойцы зашли в проходной подъезд, а оттуда - автоматная очередь. Прапорщик получил два ранения - в голень и бедро, а Ярославу пуля попала в голову. До демобилизации ему оставалось всего три месяца.

Link to post
Share on other sites
  • 1 month later...
  • 1 year later...

На подступах к январю 1990-го

post-31580-1359439570.txt

Исход армян Баку на фоне развала СССР был предопределен. Его признаки появились уже вскоре после "сумгаита".

Вклады

В почтовые ящики бакинских армян или гаражи подбрасывались листовки с требованием выложить такую-то сумму, иначе будет плохо.

Армяне поначалу жаловались в милицию, надеясь, что она - а уж тем более союзная власть - защитит их права. Однако ситуация продолжала ухудшаться. Армяне попытались получить свои вклады в сбербанке. Им выдавали незначительную часть денег, заставляя брать остальное облигациями 3%-ного займа, причем на невыгодных условиях. Это обернулось значительными потерями, не говоря уже о тех, кто потерял все. Ибо на сегодняшний день (по свидетельству газеты "Азадлыг", ноябрь 2011 г.) количество армянских вкладчиков в Азербайджане составляет примерно 400 тысяч, и еще 120 тысяч русских фамилий.

Законопроект о компенсации этих вкладов повис в воздухе, ибо, если возвращать, то всем, и тогда огромные суммы достанутся беженцам. Поэтому при обсуждении в парламенте решили вернуть деньги тем армянам и русским, которые согласятся принять гражданство Азербайджана.

Транспортировка имущества и жилье

При выезде армян в относительно спокойный первый период резко возросли цены на грузоперевозки. Армяне предпочитали "Совавтотранспорт", где водителями являлись "лица славянской национальности", которых по пути остерегались останавливать. А когда перевозил "Горавтотранспорт", то на азербайджанской территории за сохранность отвечал местный водитель, на армянской - армяне.

При перевозке контейнеры "от души" приподнимали вверх, а потом с силой хлопали о землю, круша содержимое. Нередко контейнеры пропадали в пути. В армянских кварталах Баку азербайджанцы порой помогали грузить вещи, с грустью расставаясь с многолетними соседями. В азербайджанских в лучшем случае игнорировали отъезд.

Уже в самом конце, в канун черного января 1990-го, оставшиеся армяне по наивности поручали хранение своего имущества азербайджанцам, не осознавая, что пропаганда насилия уже раскрутила толпу, кардинально изменив ее настроение. Запоздалые попытки продать или обменять квартиры были обречены на провал. "Собирайте манатки и убирайтесь, пока целы" - такой была реакция хозяев некогда интернационального Баку. Милиция открыто поддерживала подобные настроения.

Работа

Армян принялись увольнять с декабря 1988-го. Через год этот процесс приобрел всеобщий масштаб.

В школах собирали подписи родителей и детей, не желающих учиться у преподавателей-армян. В медучреждениях готовились бумаги о том, что армянские врачи поставили неправильный диагноз и назначили неверное лечение. В трудовых книжках, случалось, от большого ума писали: "Освободить от работы в связи с массовым отъездом армян из Баку". Или "в связи с массовым изгнанием армян". В детсадах дети разучивали песню со словами "армени ди, олмали ди" ("армянин должен умереть").

Ловушка

В эти дни (13-19 января) город стал ловушкой для оставшихся армян. Вот фрагмент из воспоминаний 83-летнего Николая Давтяна, который с 1948 года работал в Высшей партийной школе Баку начальником отдела, а позже проректором.

"Узнав о начавшихся погромах, я позвонил в ЦК КП Азербайджана. Меня успокоили, посоветовав еще звонить при необходимости. Я отправился на квартиру сестры... 14 января группа вооруженных молодых громил взломала дверь квартиры, выгнала, избив, всех нас на улицу в домашней одежде и тапочках. И отвела в РОВД 26 комиссаров. Там в маленькой комнатушке скопилось больше десятка армян. Нас продержали 12 часов, а потом ночью, продолжая издеваться, препроводили на паром, отплывающий в Красноводск".

Эта относительно благополучная судьба бакинского армянина января 1990-го вовсе не характерна для многих жертв погромов. Подробности их жизни и смерти так и остались неизвестными никому, кроме убийц.

По неофициальным данным, речь о 450 убитых армянах в те дни. Это в черте собственно Баку, между тем достоверных сведений об армянах Большого Баку (20-й квартал, Локбатан, Карадаг, поселок Разина, Шаумян, Сабунчи, Сураханы, Балаханы, Мардакяны и др.) нет.

Не стану перечислять детали зверств, которые творились над армянами в эти дни под руководством Народного фронта и при попустительстве официальных властей Азербайджана. Это позорное пятно останется до тех пор, пока соседи не созреют для покаяния. Если такое, конечно, возможно.

Правда замалчивается

Нынешние власти Азербайджана отнюдь не собираются трезво взглянуть на события новейшей истории и, в частности, на исход армян Баку. Пропагандистская машина Алиева-младшего продолжает сеять ненависть, перевирая общеизвестные истины.

О январской неделе погромов армян Баку соседи скромно молчат, фетишизируя ввод армейских частей и гибель при этом части погромщиков, равно как и некоторых, возможно, случайных людей. В молодые поколения азербайджанцев вдалбливается ложь о "советских карателях", которые в январе 1990 подавили "демократические" силы Азербайджана, расправившись с невинными глашатаями свободы, похороненными на Аллее мучеников. А бывшая улица Суворова, соединяющая IV и V микрорайоны города, переименована в улицу "20 января".

Фальсификаторам хочется напомнить пьесу "Хаджи-Кара" классика азербайджанской литературы Мирза Фатали Ахундова, досконально знавшего нутро своих соплеменников. Его герой Гейдар-бек, сожалея, что нынче нет смуты и грабежа и начальник запретил воровать и разбойничать, говорит: "Я же не банадзорец-армянин, чтобы целый день на пашне проводить, не держатель пиявок ленберанец, не чарчи лак. Из Дживаншировых никто еще никогда пахарем не был, и огородником тоже. Мой отец Курбан-бек этой дорогой не шел, и я, сын его Гейдар-бек, такой дорогой не пойду".

Вот так и идем с ними разными дорогами, сделав главный вывод: в одном государстве вместе нам не жить, и те, кто продолжает нести чушь о возвращении беженцев или возвращении НКР под власть Азербайджана, просто хотят повторить черный январь 1990-го.

Юрий Багдасарян, учитель физики и математики, фрагмент из рукописи "Баку и армяне, антиармянская политика и этнические чистки армян в Азербайджане"

Link to post
Share on other sites
  • 11 months later...

Свидетельствует Вильям Кленер, майор Советской армии в отставке, бывший бакинец, ныне проживающий в США:

Когда начались погромы, я спрятал свою дочь Анжелику и ее мужа-армянина Александра Карамова у младшей дочери. Потом узнал, что Гриша – свекор Анжелики – пропал, и начал искать его в тех местах, где прятали армян, в частности, в кинотеатре “Ватан”. Мы с младшей дочерью поехали туда. Кинотеатр был оцеплен солдатами, и мы увидели, как сквозь это оцепление ведут израненных, избитых армян. Помню женщину лет 70: она была сильно избита. И тут стоявший в оцеплении сержант поворачивается к лейтенанту и говорит: “Отпустите меня…”. Тот спрашивает: “Почему?”. Сержант отвечает: “Я не могу смотреть, как избивают мою мать… Я солдат, который должен ее защищать, но не могу защитить”. Понятно, что это была не его мать, он выразился образно. Лейтенант ему говорит: “Ну, что я могу сделать… Никакого приказа нет”.

Когда женщину завели в помещение, я попросил проверить по спискам, нет ли здесь Григория Карамова. А вокруг полно азербайджанцев. Лейтенант мне говорит, мол, Карамова здесь нет, уходите. Причем, учтите, что это было уже в 20-ых числах января, когда советские войска уже вошли в город. Я начал искал его в других местах, и мне сообщили, что Карамов жив и лежит в больнице Семашко. Но там сказали, что его уже увезли в госпиталь. Мы кинулись туда, а госпиталь окружен войсками, никого не впускают. Нас пропустили по моему удостоверению, и мы наконец увидели Гришу в палате. Он расплакался, да и я тоже…

Я был свидетелем того, как подожгли армянскую церковь Баку. Еще до событий в сквере напротив церкви был поставлен памятник – статуя женщины. А в те дни смотрю: памятник накрыли покрывалом, дескать, женщина стоит лицом к церкви, надо ее повернуть. И развернули – за одну ночь!

Моего хорошего знакомого, который работал в гражданской обороне Наримановского района, мы нашли обезглавленным в контейнере… Вообще, мне многое пришлось увидеть в те дни: как избивали людей, как выбрасывали их с балконов. И могу четко сказать: если бы был отдан приказ спасать армян, все удалось бы предотвратить. Помню слова знакомого майора: “Был бы у меня приказ, я со своими солдатами всю эту сволочь за полчаса бы убрал. Я азербайджанец, у меня семья, все разбежались, и как дальше будет – никто не знает. Поэтому я держу нейтралитет”. Что там говорить: весь бакинский ЦК разбежался. Моих курсантов поставили охранять здание ЦК, так они говорили, что там всего 2 человека оставалось – второй секретарь и буфетчик, который боялся за продукты. Они попробовали купить у него сигареты, так он такую цену заломил… Потом, правда, распорядились выдать курсантам сигареты…

Так что в Баку было достаточно сил, чтобы без ввода дополнительных войск навести в городе порядок. А войска вошли и начали действовать только тогда, когда создалась угроза власти.

http://youtu.be/uyUZTpdewfw

Edited by Pandukht
Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Карамов Григорий Александрович, в настоящее время проживающий в городе Спрингфилд (Массачусетс, США):

Я родился в Баку в 1922 году, учился там же. Сразу после начала Великой Отечественной войны меня призвали в армию. Закончил Сухумское стрелково-пулеметное училище, получил звание лейтенанта и затем преподавал в том же училище. В 1942 году меня вместе со взводом отправили на фронт.

В 43-м году был ранен в ногу и отправлен в запас. Вернулся в Баку и поступил в мединститут. В годы учебы был секретарем комитета комсомола, конечно, вторым, потому что первым должен был быть азербайджанец. Почти 29 лет я прослужил в Советской армии, в разных республиках и городах страны, был главным токсикологом Ташкентского военного округа. По просьбе родителей моей жены нас, в конце концов, перевели в Баку. Из армии я уволился в 1979 году в звании подполковника. Мой школьный друг Джавад-заде, директор Института усовершенствования врачей, пригласил меня на должность заведующего учебной частью института. Когда в 1988 году начались карабахские события и случился "сумгаит", он вызвал меня и дал понять, что лучше увольняться с работы…

13 января 1990 г. я через Тбилиси вернулся из Еревана в Баку, чтобы обменять свою квартиру на ереванскую. Мне предложили квартиру в 9 Норкском массиве – самом отдаленном районе Еревана – в обмен на нашу 3-комнатную в центре города, да еще и попросили добавить 25 тысяч. Но пришлось согласиться.

До этого на нашу квартиру несколько раз нападали. Один раз дверь пытались поджечь, и огонь уже перекинулся на паркет. Соседи помогли потушить. Жена хотела вызвать пожарных, но там ответили, что армян не обслуживают. Был еще один случай. Я копался в машине во дворе своего дома, и тут ко мне подходит сосед – Мамед - и говорит, мол, Гриша, а что с тобой, твоей машиной и квартирой будет? Я удивился, говорю: а что должно быть? Он так замялся, не ответил. Видимо, они все уже знали… В ЖЭК-ах составили список всех квартир, в которых жили армяне. Я потом узнал даже о таком случае: в списке была семья, в которой муж был армянин, а жена русская, у них две девочки-двойняшки были – внешне типичные славянки. Муж умер до событий, а погромщики сунулись к ним домой, видят: там все вроде русские. Насчет списков мне точно известно, потому что они и в нашу дверь ломились с этими списками в руках.

Так вот, вернулся я 13 января в Баку. В доме находились моя супруга Мара, ее двоюродный брат – пожилой инвалид войны, моя сестра Эмма, которая уже отправила детей в Полтаву, на Украину. И вдруг вечером буквально влетает к нам участковый нашего района и кричит: "Гриша, немедленно уходите, нельзя вам тут оставаться! " Было уже поздно, куда идти? К счастью, у меня были ключи от пустующей квартиры в соседнем здании, которые хозяйка – сестра жены моего сына, они евреи, – оставила на всякий случай. Мы заперли свою квартиру, осторожно вышли на улицу и пошли в этот дом. Там переночевали.

На следующий день я узнал, что грабят дом тестя моего сына, где сын и жил. Хотел пойти туда, но жена не пустила. Потом позвонили и сказали, что грабят уже нашу квартиру. Я вышел. Подошел к своему дому и увидел, что на балконах (мы на втором этаже жили) полно людей, которые били по замкам железных ставен. Я повернулся, чтобы убежать, но меня узнали, схватили и увезли.

Меня втолкнули в огромное помещение здания управления "Баквысотжилстрой" в 8-м микрорайоне. Я попытался убежать, но меня ударили по губам. Под стенами сидели армяне – в основном пожилые, молодые к тому времени уехали уже. Меня узнал один молодой азербайджанец и закричал: "У него две машины!"

Из заложников отобрали человек 15, как я понял, тех, у кого были машины, и увезли в 7 микрорайон, где в гараже стоял мой автомобиль. Подъехали к пятиэтажке и подняли нас на 4 этаж в разгромленную армянскую квартиру. Всех заложников втолкнули в спальню. Здесь я оставался 4-5 дней. Каждый день они забирали этих ребят и жестоко избивали их. Что от них требовали – не знаю, но возвращались они окровавленные, израненные. Нас не кормили, только бросали в комнату бутылку с водой. Выводили в туалет под охраной. Ну, настоящий концлагерь… Я никогда не думал, что такое может быть.

В конце концов, остались мы вдвоем с одним профессором. Его пытали страшно. Дело в том, что свои ценности он передал на хранение сестре, которая была замужем за азербайджанцем. И они хотели узнать адрес сестры. Однажды его вернули в комнату с ранами на шее: резали ножом, я слышал крики. По всей вероятности, он все-таки назвал им адрес. Потому что внезапно в квартире стало безлюдно и очень тихо: они поехали грабить. Я понял, что вернувшись, они займутся мной. И знал, что не выдержу мучений: у меня тогда уже было больное сердце.

Когда они пришли, я сказал одному из них, что мне плохо с сердцем. Они засуетились, потому что вместе со мной могло уплыть богатство – "две машины". Я попросил вывести меня на балкон на свежий воздух. В сопровождении одного из них с дубинкой в руках меня вывели. Я подошел к перилам и посмотрел вниз – высоко все-таки, но внизу был не асфальт, а грунт. Тут я "солдатиком" и прыгнул – прямо на землю. И сразу почувствовал перелом бедра. Я начал кричать жителям, стоящим на балконах, прося их вызвать скорую. Прибежали два крепыша, чтобы забрать меня, но я не дался им. Скоро подъехала "скорая", в ней уже было два армянина. Меня погрузили в машину, и я попросил врачей отвезти в военный госпиталь. Но они заявили, что, дескать, Народный фронт Азербайджана собирает раненых в больнице Семашко, и нас везут туда.

В больнице я увидел страшное зрелище: на полу сидело множество людей, кого-то перевязывали, кто-то истекал кровью. Мимо проходила врач-азербайджанка. Я ухватился за полу ее халата и говорю: "Помогите мне, я ваш коллега". А она отшвырнула мою руку и кричит: "Какой ты мне коллега, ты армянин! "

Тем не менее, называя имена своих друзей, мне удалось убедить их позвонить в госпиталь, и скоро оттуда за мной прислали машину. Меня поместили в палату, поставили сломанную ногу на вытяжение. И вдруг я услышал в коридоре разговор каких-то людей, упоминавших мое имя. Тут же закричал: я тут, мол. Они зашли в палату, я им рассказал, кто я, почему тут. Они привязали сломанную ногу к здоровой и увезли меня, доставив самолетом в Москву, в госпиталь им. Бурденко…

Потом восстановили все мои награды, медали, значки, дали удостоверение инвалида Великой Отечественной войны, которое в те январские дни народнофронтовец разорвал у меня на глазах. Когда я пытался возразить ему, что это мне дало государство, он заявил: "Государство – это мы".

http://youtu.be/Mv1oAxzqEM0

Link to post
Share on other sites

Из мемуаров экс-председателя КГБ Азербайджана Вагифа Гусейнова:

Случилось то, что должно было случиться. Фактический захват НКАО армянами, потакание им Центра, азербайджанофобия союзных СМИ, помноженные на антиармейскую истерию НФА, двухнедельные хождения толпы во главе с Халилом Рзой и Векилом Гаджиевым по министерствам и ведомствам со списками работающих армян, требования и угрозы, взвинтившие и без того грозовую атмосферу, раздули, в конце концов, пожар ненависти. На станциях метро и в подземных переходах обнаружены листовки, призывающие к мобилизации.

Продолжаются погромы квартир лиц армянской национальности. В Бакинском аэропорту группы молодежи (40–50 человек) избивают армян, точнее, тех, кого они считают таковыми среди пассажиров. В Наримановском районе Баку НФА требует ликвидации на территории района всех войсковых подразделений. В противном случае обещано нападение и изъятие оружия. В Нефтечале власть перешла в руки фронтистов. Это бунт. Тот самый: бессмысленный и беспощадный.

14 января. Утро. Совещание у Везирова. Помимо членов Бюро, на совещании присутствуют только что прибывшие Примаков, Гиренко, а также замминистра МВД СССР Лискаускас, командующий ВВ МВД СССР Ю. В. Шаталин, зампредседателя КГБ СССР Г. Е. Агеев. Все критикуют правоохранительные органы за бездействие.

Везиров приглашает доложить об обстановке. Наши сообщения откровенны, конкретны, комментарии нелицеприятны.

Я подчеркиваю, что пора признать: кризис политический, и у местной власти нет ключа для его решения. Можно ругать милицию, госбезопасность, которые вместе с партийными деятелями стали заложниками политики Центра в угоду сепаратистам. Это всенародный бунт и, к сожалению, он ведет к трагедии. Но те, кто выгонял народ из Армении, и те, кто допустил это в Москве, должны были знать, чем обернется это в Азербайджане. Следствие подобной политики — гибель людей, анархия, агрессия одной республики против другой. Это уже развал Союза!

Везиров вмешивается: «Сейчас не время для дискуссий. Давайте обсудим практические шаги. Вчерашняя встреча ничего не дала. После обеда состоится еще одна с участием Примакова, Гиренко, Муталибова».

Предложение о рассмотрении комендантского часа сразу отверг Лискаускас, повторив свои вчерашние доводы.

Примаков: «Имеется договоренность с высшим руководством о переброске резервов уже сегодня и их использовании». Затем он внушительно замечает: «Мы вчера еще раз обдумали все "за" и "против", и пришли к решению — воздержаться от силовых методов и еще раз попытаться решить ситуацию политическими мерами».

После совещания я заметил Примакову и Везирову, что было бы целесообразно подключить к переговорному процессу с лидерами НФА и руководство КГБ республики. Обещано подумать над этим предложением. Приглашение для участия во встрече я не получил ни тогда, ни в последующем.

15 января. Погромы в Баку продолжаются. Милиция пытается в единичных случаях противодействовать.

На митинге много криков относительно формирования добровольцев для похода в НКАО. Записались сотни, но в сторону НКАО пока не двинулся ни один, хотя два месяца идут разговоры.

А ведь сбылась шутка, веселившая всех вначале: «Сначала перестройка, затем перестрелка".

В Баку убитых 11 человек, погромов — 19, поджогов — 2. За сутки поступило 239 телефонных звонков в органы КГБ и МВД о помощи.

16 января. 11:00 утра. Совещание в ЦК. Его фактически ведет Примаков, хотя Везиров присутствует, дает указания, распоряжения.

Примаков и Везиров вкратце информируют собравшихся о состоявшихся переговорах с лидерами НФА. Они повторили свои требования — решение Карабахского вопроса, отставка Везирова.

Отмечены деструктивность позиции НФА, жесткость, нежелание идти на компромисс. Вечером состоится встреча с правлением НФА. Я и Айдын Мамедов обратились с просьбой повлиять во время беседы на руководство НФА с тем, чтобы оно отказалось от тактики блокирования военных городков и частей.

С работы докладывают: срочно вызывает Москва. Звонит М. С. Горбачев. С чего бы это? Вспоминаю нашу встречу несколько дней назад. Странно: меня уговаривают пересесть на главное кресло, занять место, которое, не скрою, всегда оставалось желанной, недостижимой целью. И вот она рядом. А у меня в душе ни капли радости. Одна лишь тревога.

Так бывает, когда вдруг над головой собираются тучи, и все погружается в тревожную темень...

Генсек просит доложить обстановку. Слушает, не перебивая. Говорит, что регулярно получает информацию от Примакова. Но хотел бы услышать и мою точку зрения. Я полагаю, что установка добиться взаимопонимания с оппозицией посредством переговоров, когда планка представительства поднята на столь высокий уровень, должна дать определенный результат. Опять напоминаю о вооруженном проникновении армянских отрядов на территорию Азербайджана.

Без надежного заслона против этой опасности нам не вырулить — ни сейчас, ни позже. Следует пауза. Потом: «Для того, чтобы взять ситуацию под контроль, у вас сил достаточно. Имейте в виду: надо во что бы то ни стало остановить погромы в Баку...» И отключается.

Звонит В. А. Крючков. Информирую его об обстановке, о совещании в ЦК. «К чему пришли? Ни к чему по существу. Надеемся, что вечером удастся переубедить верхушку НФА».

— Почему внутренние войска МВД СССР не пресекают беспорядки?

— Руководство МВД заявило, что без соответствующего письменного распоряжения или введения ЧП ничего предпринимать не будет. «С нас довольно Тбилиси, — заявил Шаталин. — Решение принимали политики, а отвечали мы».

Выждав, спрашиваю, понимая, что выхожу за рамки поднятых председателем ситуативных вопросов. Но тем не менее: «Владимир Александрович, что происходит? Тысячи людей выбрасывают из Армении в Азербайджан. Теперь в Баку убивают людей, параллельно — многочасовые совещания, доклады в Москву. А там — многозначительное ожидание. Никто ничего не хочет делать. Что стоит за этим?»

Крючков: «Вы же знаете, решения у нас принимаются, к сожалению, поздно, или вообще не принимаются. В Баку направлен Примаков. У него широкие полномочия. Постоянный контакт с Горбачевым. Информируйте Примакова по ситуации. Главное: объективность и реальность. И последнее: скажите, только честно, Везиров сможет работать?»

— Если честно, — нет. У него нет поддержки не только в массах — даже в партии, у большинства членов и руководителей. И виноват не он, а тот и те, кому он верил так же, как и все мы.

Зная, что после таких откровений Крючков, скорее всего, свернет разговор, сообщаю о звонке М. С. Горбачева.

«Ну что ж, готовьтесь к новой большой работе», — комментирует сообщение шеф, и в голосе его слышится удовлетворение, что не предвещает для меня ничего хорошего.

Баку — город безвластья. Общее число трупов — 43, погромов — 29, сотни сигналов о помощи. НФА приступил к блокированию воинских частей и подразделений. Возле здания ЦК КП Азербайджана толпы с лозунгами: «Долой кровавую перестройку!» Мимо здания КГБ прошествовала большая группа демонстрантов. Такого еще не бывало....

Распространяются слухи, что 80 тысяч боевиков со стороны Армении перешли границу Азербайджана.

17 января. Сообщается, что силы НФА брошены на пикетирование автострад, воинских подразделений. Используются автобусы, краны, бульдозеры, баррикадируются узловые участки:

— на Тбилисском проспекте у Сальянских казарм (900–1000 человек);

— у ворот Сальянских казарм (1200 человек);

— на углу улицы Бакиханова и проспекта Строителей (500 человек);

— у «Волчьих ворот» (100 человек).

Пикеты у станции Кала, вблизи поселка Бина, на Сабунчинском и Комсомольском кругах, на станции поселка Разина. Перекрестки дорог проспект К. Маркса — проспект Ленина, проспект К. Маркса — улицы Дружбы народов отрезаны, поселки Кирова и Баладжар, Сумгаит, поселки Сулутепе, Бинагады, Балаханы, 32-й километр автодороги Баку — Куба.

18 января. В Нахичевани с раннего утра армянские бандформирования начали мощный обстрел Садарака из пусковых установок «Алазань». Организована оборона из сотрудников КГБ, милиции, местных жителей.

Прошу подмогу у внутренних войск МВД СССР людьми и БТР-ами. Давлю на пограничников через Крючкова.

На митинге у здания ЦК выступил Н. Наджафов, числящийся умеренным в руководстве НФА, и открыто призвал компартию избрать первым секретарем Гасана Гасанова.

Итак, маски сброшены. Для убедительности перед зданием соорудили три виселицы, очевидно, для Везирова, Муталибова и Кафаровой.

Звонит Соколов, командующий 4-й армией — на него вышел Этибар Мамедов с предложением встретиться. «Этот юнец говорил, как Наполеон после Тильзита. Я его предупредил, что в случае провокации мы откроем огонь, привел ему десятки примеров, когда НФА преднамеренно шел на конфронтацию: задержание военнослужащих, взятие в заложники, попытки захвата оружия, военного транспорта и имущества и т. д. Я сказал ему, что вы сознательно хотите пролить кровь и ведете невинных людей к этому. Впрочем, — добавил он, — беседа записана на пленку в присутствии корреспондента «Известий» Литозкина. Посылаю тебе пленку».

Запись в 23:00. Встреча с Р. Х. Везировым. Он коротко сообщает об итогах переговоров с членами правления Народного фронта и отдельно с Э. Мамедовым: «Все уперлись и видят разрешение кризиса в моей отставке».

«Полагает ли он, что в случае его ухода НФА прекратит массовые акции, которые давно уже вылились в беспорядки и переросли в безвластие и анархию?»

Везиров задумался и сказал: «Во всяком случае, уверяют в этом». Везиров твердо решил уйти. Час назад он согласовал свою отставку с Горбачевым.

На мой вопрос «Что дальше?», ответил, что Москва решила ввести чрезвычайное положение. Примаков и Гиренко сегодня неоднократно связывались с Москвой, информировали Яковлева, Язова, Бакатина и других. В Центре хорошо представляют себе обстановку. Всех, добавил он, потряс митинг у здания ЦК, возмутило блокирование воинских частей, а виселицы у здания ЦК КП окончательно добили руководство страны.

— Как ЧП будет выглядеть на практике? Будет ли это решением Верховного Совета республики? Или...

— Теперь всеми вопросами занимается Примаков, — устало ответствует Везиров.

Е. М. Примаков находится в кабинете Первого: «Вопрос ЧП по деталям еще не проработан — ни по срокам, ни по механизму. Скорее всего, понадобится решение Верховного Совета или правительства Республики. Это — работа на завтра, когда прибудут Язов и Бакатин с полномочиями от Горбачева».

В конце беседы Примаков знакомит меня с телефонным перехватом Э. Мамедова с объектом из Турции. Разговор шел 18–20 минут. Сдержанный и несколько оправдывающийся тон у абонента и разочарованный у Мамедова.

В эфире заработала диспетчерская связь таксомоторного парка...

Link to post
Share on other sites

Урегулирование без суда над Азербайджаном?

"Целую неделю, день и ночь, ни на минуту не прекращались армянские погромы в Баку". Так позже писали многие газеты: целую неделю. Однако за четыре дня до 13 января 1990 года, 9 января, парламент Армении обратился к председателю Верховного Совета СССР М. С. Горбачеву: "В результате открытых вооруженных действий со стороны экстремистских сил Азербайджана против армянского населения, проживающего в Баку, Шаумяновском и Ханларском районах, в селах Геташен, Азат, Камо и других населенных пунктах, возникла чрезвычайная обстановка. Страдают невинные дети, женщины, старики. Имеют место убийства, поджоги, блокируются дороги, мосты, захваты заложников. Все это привело к крайнему обострению обстановки в Армении. Учитывая сложившуюся в регионе ситуацию, Верховный Совет республики обращается к вам с просьбой принять безотлагательные меры по обеспечению безопасности армянского населения, пресечению варварских действий, которые могут привести к непоправимым катастрофическим последствиям во всем регионе".

10 января 1990 года глава государства подписал Постановление Верховного Совета СССР "О грубых нарушениях Закона о Государственной границе СССР на территории Нахичеванской АССР". Напомним, что постановление это было принято уже после того, как на протяжении почти всех 700 километров в течение целого месяца громили, демонтировали границу с Ираном (вспомним организованный Сталиным Карсский договор о включении Нахиджевана в состав Азербайджанской ССР "без права передачи третьей стороне"). Словом, в день, когда Горбачев с непростительным, уже ставшим традиционным, опозданием откликнулся на вандализм в Нахиджеване, горели армянские дома не только в Баку, но и по всей территории Азербайджана. В тот же день в газетах рядом с Постановлением Верховного Совета СССР была помещена информация ТАСС: "В Гадрутском районе Нагорного Карабаха во время пресечения противоправных действий сотрудниками азербайджанской милиции были ранены лейтенант И. Цымбалюк и младший сержант Э. Сапилов. Сегодня лейтенант Цымбалюк скончался в военном госпитале Тбилиси... Совершены вооруженные нападения на армянские сeла Веришен, Манашид, Эркедж, Бузлух, Армянские Борисы Шаумяновского района".

Однако долго еще союзные средства массовой информации не реагировали на происходящее в Баку. Так сказать, определялись, ждали установки. Правда, "Бакинский рабочий" дал скромную информацию в две строки о том, что 14 января в Баку прибыли кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, председатель Совета Союза Е. М. Примаков и секретарь ЦК КПСС (курирующий вопросы национальностей) А. Н. Гиренко. А армянская газета "Коммунист" сообщила о том, что в Ереван прибыли член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Н. Н. Слюньков и заместитель председателя Совета Министров СССР И. С. Силаев. Буквально через час после их приземления в Ереван доставили первых армянских беженцев из Баку. Московские газеты напечатали первую скупую информацию о бакинских погромах.

Именно в тот день, 16 января, на четвертый день погромов, если начало геноцида армян в Баку отсчитывать от 13 января, был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о введении чрезвычайного положения в... Нагорно-Карабахской автономной области и некоторых других районах, в соответствии с которым следовало: "Запрещать проведение собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций, контролировать средства массовой информации" (не в Баку, где лилась армянская кровь, а в Степанакерте, в сотнях километров от места трагедии!); "обязать граждан, не являющихся жителями данной местности, покинуть..." (не Баку, где бесчинствовали варвары, а Карабах, уже принявший армянских беженцев из Сумгаита!).

Таким образом, Нагорный Карабах стал своеобразным полигоном апробирования чрезвычайного положения, ибо в стране не было правовой нормы, регулирующей практическое применение этой "крайней меры". Поскольку законная власть в НКАО была упразднена, подразумевалось введение не чрезвычайного, а военного положения. И, видимо, чтобы хоть как-то упредить возможный произвол, указ содержал лукавый 10-й пункт: "Признать необходимым ускорить рассмотрение в Верховном Совете СССР разработанного Советом Министров СССР по поручению Верховного СССР проекта закона о правовом режиме чрезвычайного положения" (вскоре мы, народные депутаты СССР, приняли такой закон). А пока в Карабахе фактически утвердили режим бесправия для населения и режим вседозволенности для официальных (читай: азербайджанских) властей.

В те трагические дни мы и представить не могли, что самое циничное еще впереди. В первый же день погромов была выведкеа из строя вся телевизионная техника в Баку и других городах. Зато бесперебойно из центра Нагорного Карабаха - Шуши - день и ночь в телеэфир неслись антиармянская пропаганда и площадный мат. Комендатура ничего не могла поделать с этим, ибо комендантский час в Шуши, где к тому времени армян уже не осталось, практически не действовал. О шушинском произволе писала газета "Советский Карабах". Автора статьи на основании пункта 2 Указа о чрезвычайном положении арестовали и этапировали в Россию. Через день в "Правде" появилась информация: "За разжигание межнациональной розни в административном порядке задержан в Степанакерте зам. главного редактора газеты "Советский Карабах" А. А. Гукасян" (будущий президент Нагорно-Карабахской Республики - З. Б.). Та же корреспонденция утверждала, что Народный фронт Азербайджана осуществляет геноцид не только армян, но и представителей других народов и народностей: "Народный фронт продолжает выступать с резко выраженных националистических позиций. Так, он угрожает полностью уничтожить этническую группу удинов, которые в количестве 6000 человек проживают в с. Нидж Куткашенского района Азербайджана" (эта древняя народность исповедует православие).

Первым (уже узаконенным) комендантом района чрезвычайного положения был назначен генерал-майор Ю. А. Косолапов. Вместе с народными депутатами СССР Вачаганом Григоряном и Борисом Дадамяном мы посетили свежеиспеченного коменданта и выразили беспокойство по поводу того, что азербайджанские власти, спекулируя возможностями, которые дает им указ, продолжают под шумок на "законном" основании депортировать армянское население. Однако из беседы с комендантом мы поняли, что он у нас человек временный. И не ошиблись. Буквально через день-другой Косолапова сменил небезызвестный генерал внутренних войск В. Сафонов, с первых же дней заявивший о себе в качестве провокатора антиармянских акций как в самом Степанакерте, так и в районах. Не прошло и нескольких месяцев, как он был избран членом ЦК Компартии Азербайджана, получил из рук Муталибова "боевые" награды, дорогие подарки. Вскоре к нему на подмогу прибыл из Баку второй секретарь ЦК КП Азербайджана В. Поляничко, назначенный руководством республики на должность председателя оргкомитета по Нагорному Карабаху.

Замысел был коварный: руками русских творить произвол с целью вызвать антирусские настроения у армян. Кстати, задолго до горбачевского указа в Степанакерте действовал комендантский час. А тут его продлили на еще два часа в день. Карабах погрузился в сущий ад. Единственное, что нам оставалось делать, - это развернуть гражданское неповиновение азербайджанским властям: под прикрытием комендантского часа и жестокого режима, обусловленного указом, уверенные в своей безнаказанности азербайджанские омоновцы ежедневно угоняли скот, жгли стога сена, взрывали степанакертский водопровод, отключали газ и электричество. Тех же, кто сопротивлялся, пропускали через так называемые "фильтрные" и избитых до полусмерти отправляли в шушинскую тюрьму, откуда можно было выйти живым только за большие деньги.

А в это время в Баку и не думали вводить не только чрезвычайное положение, но даже комендантский час, хотя в азербайджанской столице горели армянские дома и квартиры, заживо сжигали людей, выгоняли их из собственных жилищ. Правда, в первых информациях ТАСС все это подавалось более чем нивелированно: "Вечером в Баку группами хулиганствующих элементов спровоцированы беспорядки и бесчинства. Произошли трагические события, имеются человеческие жертвы". Для тех, кто сегодня уже позабыл газетный стиль того времени, приведу продолжение упомянутого сообщения ТАСС: "ЦК КП Азербайджана, Президиум Верховного Совета Азербайджанской ССР и Совет Министров республики решительно и гневно осуждают преступные действия хулиганствующих элементов и призывают жителей города Баку, трудящихся всей республики проявлять высокую ответственность, максимум выдержки и организованности, оказать всемерное содействие правоохранительным органам". Суть этой фарисейской демагогии легко прояснила, в частности, Л. Юнусова (член правления Народного фронта, руководитель пресс-центра), которая честно заявила агентству СИА: "Акции эти были поддержаны официальным руководством, которое еще прошлой осенью называло Народный фронт экстремистами, преступниками, а сейчас прекратило нападки, поскольку идеи правого крыла фронта ему близки. Руководство республики закрывает глаза и на стремление правого крыла продолжить конфронтацию с Арменией. За примерами далеко ходить не надо: в Баку сожгли армянскую церковь, причем милиция не реагировала на этот акт вандализма..."

После 13 января, когда информационный вектор был направлен в основном на Баку, казалось, события в Нахиджеване и в других районах Азербайджана забыты. "Известия" писали 16 января: "Всякий, кто следит за обстановкой в Закавказье, не может не отметить, что трагедия, случившаяся в Баку, связана с предшествовавшими событиями на ирано-азербайджанской границе". Именно 16 января, в день своеобразного пика бакинских погромов, руководство Азербайджана решило превратить крохотное армянское село Манашид Шаумяновского района в Хатынь, в Сонгми. Как поведал корреспонденту "Комсомольской правды" подполковник В. В. Харичкин, "по селу бьет орудийная канонада. У боевиков имеется зенитная батарея противоградовых установок и еще одна в районе азербайджанского села Аджикенд. Из них ведется обстрел армянских населенных пунктов Азат, Геташен и других. Стреляют и по военным вертолетам". И это все в условиях действующей, казалось, советской власти.

17 января в Степанакерте мы слушали по бакинскому радио репортаж с многотысячного митинга, на котором выступил Е. М. Примаков. Не осуждая варварство, он обещал митингующим "предпринять решительные меры по выполнению Указа Президиума Верховного Совета СССР о введении чрезвычайного положения в Карабахе".

В тот день митинг проходил и в Ереване. На сей раз митингующие собрались не на Театральной площади, а у здания ЦК комсомола. "Комсомольская правда" дала информацию: "Беспокоясь за судьбу своих бакинских родственников, люди мечутся между различными учереждениями, пытаясь получить хоть какую-то обнадеживающую весть. Но узнать что либо трудно. Ведь многие разъехались по десяткам регионов страны. И вот с целью выяснить судьбу этих людей ЦК комсомола, имея уже опыт Спитака, решил организовать штаб поиска без вести пропавших. В печати сообщили адрес и телефоны штаба". Вечером того же дня начались обстрелы с территории Нахиджеванской АССР по прилегающим к границе армянским селам. В армянском селе Ерасх погибли три человека.

По-разному реагировали на армянские погромы Турция и Иран. Если правительство Ирана выступило с заявлением, что "ислам не знает границ, когда речь идет о душах людей, но он решительно отвергает даже саму мысль о нарушении государственной границы", то Турция, в рамках выработанных в отношении армян традиций, чуть ли не все черные дни января 90-го щедро комментировала визит предсовмина Азербайджанской ССР А. Муталибова в Анкару. В самый разгар тщательной подготовки к армянским погромам в Баку, с 5 по 10 января, Муталибов совершил поездку в Турцию, где получал у опытных турецких специалистов инструктаж: как организовать резню, чтобы сухим выйти из воды и обвинить жертву. И без пяти минут первый секретарь ЦК КП Азербайджана А. Муталибов на вопрос турецкого журналиста, как он оценивает тот факт, что армяне поднимают шум по поводу уже начавшихся погромов в Баку, цинично бросил: "Собака лает - караван идет". Об этом грязном цинизме мы информировали народных депутатов СССР с трибуны сессии Верховного Совета СССР. Муталибов трусливо отнекивался: "Меня не так поняли".

Примечательно, что репортаж о поездке Муталибова в Турцию был опубликован в "Бакинском рабочем" именно 13 января. На митинге кто-то из ораторов, призывая запретить в республике русский язык, цитировал в качестве аргументации слова Муталибова, приведенные в газете, "о необходимости обмена с Турцией научными изданиями по вопросам тюркологических исследований, организовать коллоквиумы по вопросам тюркологии, о дальнейшем развитии турецкого языка в Азербайджане". Кто-то довольно честно сказал: "Пришло время признаться, что мы турки". На фоне антирусской истерии кто-то развил мысль о том, что, прежде чем выйти из Советского Союза, необходимо окончательно разделаться с армянами.

Эти и подобные сообщения доводили митингующих до исступления, наконец, кто-то неожиданно громко произнес в микрофон: "Только что некий армянин Аванесов, когда пытались его выселить из квартиры, пустил в ход топор и убил двух азербайджанцев..." Комментируя этот эпизод, названный кем-то "выстрелом в Сараево", очевидец тех событий, беженец из Баку Р. Баилян писал тогда по горячим следам в армянском "Коммунисте": "Я могу представить, что творилось на квартире у Аванесова, если человек, чья жизнь несомненно находилась под угрозой, взялся за топор. Надо признаться, что в те дни все бакинцы держали топор под подушкой, хорошо зная, что в любую минуту могут подвергнуться нападению. Не сомневаюсь, что появление на площади гонца с "черной" вестью заранее было спланировано организаторами митинга. Тотчас же был брошен клич в толпу, и тысячи бандитов бросились громить квартиры армян. Погромы начались одновременно повсюду - и в центре, и на окраине".

В Баку убивали не только армян, русских, евреев, представителей других национальностей, но и азербайджанцев, которые пытались помочь армянам. Из окон и балконов многоэтажных домов горящими факелами летели не только утварь и книги, но и живые люди. А в это время в Кремле дебатировали: вводить или не вводить войска в город? Только 19 января М. С. Горбачев подписал Указ "О введении чрезвычайного положения в Баку", который был опубликован в "Правде" лишь через 48 часов, в воскресенье 21 января.

Выполнение указа было поручено Воздушно-десантным войскам, точнее, командиру Тульской воздушно-десантной дивизии полковнику А. И. Лебедю, который годы спустя напишет в своей книге "За державу обидно": "Газеты, телевидение как-то привычно, серо, буднично повествовали о том, что в Баку опять резня. Называлось количество жертв. Мировая и союзная общественность как-то вяло и дежурно протестовала. Офицеры удивлялись с каждым днем: "Как это так, в Баку резня, а мы еще в Туле". Какие усилия на протяжении недели прилагал М. С. Горбачев для прекращения кровавой междоусобицы, я не знаю, но, по-видимому, исчерпав аргументацию, вспомнили о формуле: "Воздушно-десантные войска плюс военно-транспортная авиация равняется Советская власть в Закавказье". 18 января дивизия была поднята по тревоге".

В ночь с 19 на 20 января боевики Народного фронта открыли шквальный огонь по военнослужащим, которые с боями добирались из аэропорта до города в течение нескольких часов. Лебедь рассказывает, что через каждые два-два с половиной километра приходилось преодолевать капитально возведенные баррикады. "Дважды противодействующая сторона, - пишет автор книги "За державу обидно", - применила такой прием: по шоссе, где предстояло пройти полку, мчится наливник тонн на пятнадцать, задвижка открыта, на асфальт хлещет бензин. Топливо вылито. Наливник отрывается, а из окружающих виноградников на дорогу летят факелы. Колонну встречает сплошное море огня. Эти тридцать километров стоили рязанцам семерых раненых с пулевыми ранениями и трех десятков травмированных кирпичами арматурой, трубами, кольями... "

Это потом будут утверждать, что в Баку советские войска расстреляли "мечту о независимости Азербайджана" и уже "позабудут", что накануне той самой ночи, днем 19 января, одна группа Народного фронта добивала армян, выброшенных на улицы, другая мародерничала, третья насиловала женщин, четвертая совершала нападения на семьи офицеров (ТАСС). В Степанакерте по всесоюзному радио мы слушали обзор печати: "Продолжается эвакуация из города женщин и детей военнослужащих" ("Известия"). Там же приводился текст ультиматума Народного фронта: "Если армия не уберется вон из Баку, то утром 21 января начнем вырезать русскоязычное население". А через день в обзоре печати озвучили текст из "Комсомолки": "Постпредство Азербайджанской ССР в Москве распространило слухи о тысячах погибших, о том, что до полутора тысяч трупов якобы спрятаны на пароме "Казахстан". Это является циничной ложью". В азербайджанских средствах массовой информации за все время погромов ни слова не было о том, что зверски убиты сотни армян и представители других национальностей. Боже мой! И ведь это все забыто. Прямо-таки чудовищная амнезия.

Вечером 22 января по Центральному телевидению выступил М. С. Горбачев. В Степанакерте текст его выступления транслировали через громкоговорители, установленные на БМП: "Воинствующие национал-карьеристы (? - З. Б.) продолжали накалять обстановку, формировать отряды боевиков, начали блокирование дорог, аэропортов. Участились нападения на военнослужащих, склады оружия, правоохранительные органы". В Степанакерте уже находились тысячи бакинских беженцев. Они вслушивались в текст и ждали, что Горбачев вспомнит и о них. Но текст был безадресным: "Погромы, убийства, изгнание из своих жилищ за пределы республики ни в чем не повинных людей... в чей-то дом пришла беда". А сами действия экстремистов в Баку приобрели, оказывается, ничуть не антиармянский, а "антигосударственный, антиконституционный и антинародный характер".

Волею случая текст выступления М. С. Горбачева и пространная информация об очередном заседании армянского республиканского Совета по чрезвычайной ситуации оказались на одной и той же полосе газеты "Коммунист". Ситуация в Армении и впрямь была чрезвычайной. Чуть более года прошло после катастрофического землетрясения, унесшего 27 тысяч жизней и оставившего около миллиона человек без крова. Восемь месяцев республика находилась в блокаде. И в довершение ко всем бедам только за несколько дней в январскую стужу прибыли в Ереван, как сообщалось в репортаже с заседания Совета по чрезвычайному положению Армении, около восьми тысяч избитых, изувеченных беженцев из Баку. Надо было их обустроить, помня о том, что еще около ста тысяч бакинских армян в драматических караванах направляются в Армению транзитом через Москву, Красноводск и другие населенные пункты страны. Тогда еще не было в ходу термина "гуманитарная катастрофа".

Я встречался со многими беженцами как в Арцахе, так и в Ереване. Из бесконечных бесед вырисовывалась реальная картина происходящей трагедии. Многое сложилось бы иначе, если бы войска вошли в Баку 13 января или за неделю до 13 января, когда начались погромы, однако об этом упорно молчали. И тем не менее ввод войск в Баку в ночь с 19 на 20 января остановил целую орду вооруженных до зубов бандитов, правда, более тридцати советских солдат и офицеров заплатили своей жизнью.

Годы спустя, находясь в гостях в Арцахе, Александр Лебедь скажет: "Каждый год 20 января, когда в Армении звонят колокола по погибшим в Баку соотечественникам, мы должны помнить, что они звонят и по погибшим воинам Советской армии и внутренних войск МВД СССР".

В те трагические дни мы и представить не могли, что самое циничное еще впереди. С тех пор каждый год в январские дни, особенно 20 числа, буквально кощунствуя над памятью истинно невинных жертв, в Баку устраивают политическое шоу о якобы расстреле "азербайджанской демократии". Среди участников можно видеть многих организаторов и исполнителей погромов. И ни слова покаяния. Словно не были убиты, ранены, изувечены и насильственно депортированы более двухсот тысяч армян, а более тридцати тысяч человек - членов семей военнослужащих Советской армии и Военно-морского флота - эвакуированы из Азербайджанской ССР. Цинично забыто о создании фонда помощи семьям военнослужащих, вынужденно покинувших Азербайджанскую ССР и открытии для этой цели текущего счета №140274 в управлении по кассовому исполнению госбюджета СССР Госбанка СССР.

Забыта неописуемая человеческая драма. Забыты даже долгие заседания трех сессий Верховного Совета СССР, на которых обсуждались январские события в Баку. Не без умысла они проводились строго за закрытыми дверьми. Ни строчки публикации, ни единой цитаты из великого множества официальных докладов и выступлений депутатов с трибуны сессий. И сегодня, думается, есть настоятельная необходимость вкратце поведать хотя бы о некоторых выступлениях, которые нам удалось-таки тогда - 5 марта 1990 года – тайно записать на магнитную ленту (вскоре мы сумели опубликовать все записанные тексты в газете "Авангард", за что главный редактор Левон Манукян получил партийный выговор). А ведь все это более чем актуально сегодня, когда Минская группа по карабахскому урегулированию декларирует намерение вот-вот решить вопрос Арцаха, даже не упоминая фактор геноцида армян в Баку и Сумгаите.

...Председатель Совета Союза Верховного Совета СССР Е. М. Примаков предварил свой доклад анализом событий, на фоне которых совершалась резня. Привожу цитату слово в слово. "Мы были свидетелями, - признался Примаков, - как при создавшейся ситуации, когда начавшиеся дикие антиармянские погромы привели к многочисленным человеческим жертвам, в считанные дни десятки тысяч армян лишились крова, были депортированы из республики". Докладчик честно заметил, что армянским погромам "предшествовал беспрецедентный разгром государственной границы с Ираном, но при этом странно, что здесь, в этом зале, сегодня ничего об этом не говорится".

Тему эту развил на сессии народный депутат СССР полковник Н. С. Петрушенко: "Уже забыли о сумгаитских погромщиках. Сверху дали команду разбросать судебные слушания по всей стране. И теперь проводятся они в 12 судах разных городов. До тех пор, пока мы не поручим Верховному Совету вновь вернуться к сумгаитскому делу, безнаказанность и беззаконие будут порождать ситуации, в которых мы сегодня оказались. Как очевидец тех событий, я скажу, что весь Баку прекрасно знал, что в городе будет введен комендантский час и что введут войска. А тут, в этом зале, руководители республики корчат из себя невинных, мол, не знали, не ведали, что войска войдут в Баку. При этом они в разгар погромов без конца обращались в Верховный Совет СССР с просьбой о введении чрезвычайного положения на местах, в районах, но только не в Баку. Не потому ли они так поступали, что хорошо знали: Народный фронт фактически ввел "свой" комендантский час и "свое" чрезвычайное положение в Баку?!"

Министр внутренних дел СССР В. В. Бакатин выразил возмущение по поводу того, что руководители Азербайджанской ССР освободили из-под стражи практически всех организаторов армянских погромов в Баку, которые были арестованы, и уже велось следствие. "В частности, был освобожден небезызвестный Панахов, - сказал Вадим Викторович, - которого мы теперь разыскиваем и который организовал резню".

Органы внутренних дел в сложных условиях, когда местные власти практически только мешали им, уже после 20 января раскрыли более трехсот преступлений. "Недавно, - отметил Бакатин, - было раскрыто еще одно варварское преступление против армянского народа. В окрестностях Гянджи были обнаружены трупы двенадцати армянских инвалидов. Это убийство уже раскрыто и виновные задержаны".

Мы, пятеро народных депутатов СССР от Арцаха, во время перерыва обратились с депутатским запросом к председателю КГБ В. А. Крючкову с просьбой предоставить нам данные об убитых инвалидах. Через день мы получили ответ. Речь шла о стариках из Дома престарелых, мужчинах и женщинах. Все они были замучены, тела их изуродованы. О некоторых деталях просто невозможно писать.

Учитывая, что азербайджанские депутаты упорно пытались свести события в Баку к случайным и стихийным действиям хулиганствующих элементов, Вадим Бакатин сказал: "Руководство Азербайджанской ССР и, в частности, соответствующие органы не могли не знать, что на специально организованном митинге была заведомо организована провокация: мол, армяне убивают азербайджанцев. И тотчас же пять тысяч митингующих разбрелись по городу, имея на руках адреса армянских квартир. В этой ситуации трудно было что-либо предпринимать, особенно если учесть, что действия внутренних войск всячески блокировались тем, что бандиты прикрывались женщинами и детьми как живым щитом". Министр задался вопросом: "Какие уроки извлекли азербайджанские власти из этой трагедии?" - и сам же ответил: "Никаких..."

- Власти молчат, - перебил оратора сам председательствовавший Горбачев, - но в то же время у себя в ЦК признавались: если не очистить Азербайджан от экстремистов Народного фронта, то ничего не получится. Все сверху донизу были терроризированы. От председателя Верховного Совета Нахичеванской автономной республики, кстати, женщины, под дулом пистолета требовали подписать документ о выходе Нахичевана из СССР.

- Они не молчали, Михаил Сергеевич, - продолжил министр внутренних дел, - например, очень даже громко протестовали, когда Президиум Верховного Совета СССР ввел чрезвычайное положение в Баку. Так что это не молчание. Это позиция, которая целиком и полностью совпадает с позицией экстремистов из Народного фронта.

А ведь об этом должна знать Минская группа по карабахскому урегулированию.

...Министр обороны СССР Д. Т. Язов в своем докладе был еще более конкретен. "Накануне бакинских событий бандиты ограбили целые арсеналы пограничных застав... В другом месте они похитили 133 автомата, 500 гранат, огромное количество боеприпасов... В Агдаме азербайджанцы напали на радиолокационный взвод. Связали солдат, похитили 40 автоматов и вывели из строя радиолокационную станцию..."

Министр обороны откликнулся на слова выступившего до него депутата из Азербайджана: "Хотелось бы ответить академику Аббасову, который с этой трибуны заявил, что якобы войска вошли в город ночью, под покровом темноты, вошли неожиданно. Это что за неожиданность, если целую неделю подряд сами строили настоящие крепости. Возводили их не какими-то там отходами и металлоломом, а КРАЗами и КАМАЗами, между которыми в обязательном порядке стояли бензовозы с подвешенными по краям бутылками с зажигательной смесью. Неужели это можно назвать неожиданностью? Чуть ли не все легковые и грузовые машины, такси и автобусы находились в распоряжении бандформирований, вооруженных не только оружием, но и средствами связи. О каком покрове темноты, о какой неожиданности может идти речь, если экстремисты знали о каждом шаге военных?"

...Каждый озвученный Язовым абзац сопровождаося громкими окриками. Большей частью это были женщины из азербайджанской депутации. На замечания Горбачева они не обращали внимания. Вдруг все депутаты от Азербайджана, явно по команде, разом вскочили с мест и с шумом-гамом покинули зал. Дмитрий Тимофеевич продолжал говорить: "Жаль, они уходят, а то хотелось бы напомнить именно им о сущем святотатстве, когда на 49 трупов специально вырыли 150 могил. И все это делалось, чтобы снять с себя ответственность. Придуманные в пропагандистских целях слухи тотчас же попадали в эфир и на страницы печати. Их слова громко повторяла товарищ Кафарова, обвиняя нас за введение чрезвычайного положения. Уважаемый шейх выразил возмущение, якобы в тело одной старухи солдаты выпустили 73 пули. Я говорю уважаемому шейху, что этого не может быть - давайте организуем официальное вскрытие, как это положено по закону. А уважаемый шейх мне отвечает, что у них свой, мусульманский закон, который запрещает вскрытие".

Напомню, что все это происходило 5 марта 1990 года в Кремле. Спустя два месяца после геноцида армян в Баку. Казалось, после того как на высочайшем государственном уровне высочайшими государственными лидерами великой державы были озвучены официальные юридические документы и факты о геноциде армян, должно было последовать комплексное постановление, включающее действия и решения, полноценно нормализующие ситуацию и адекватно с правовой точки зрения отражающие государственный подход к организованному преступлению и варварству. Ничего подобного. Никто не был наказан.

И с тех пор официальный Баку ни разу не упоминал о бакинских армянах, ставших жертвой организованных официальными структурами варварских погромов и убийств. Словно и не было на свете этих людей: пережив страшные муки, они полегли в траву забвения, и все тут. Никакого суда. Никакого покаяния. У жертв нет даже могил. Мало того, сегодня в Баку вновь бряцают оружием. Словно у армянского народа терпение неиссякаемо и неисчерпаемо. Геноцид не имеет срока давности.

В кровавые бакинские дни великий ученый, народный депутат СССР Дмитрий Лихачев сказал, имея в виду и "сумгаит" и "баку": "Память нужна нам не для мести, а для действенного напоминания о неизбежности кары за преступление, совершенное перед человечностью и человечеством". Дмитрий Сергеевич считал "сумгаит" и "баку" геноцидом. Однако М. С. Горбачев считал, что преступления в Баку и Сумгаите нельзя квалифицировать как геноцид. Мол, "параметры" не те. И этот человек, юрист по образованию, руководил страной, которая ратифицировала принятую Генеральной Ассамблей ООН Конвенцию о геноциде и наказании за него. В ней черным по белому сформулировано: "Под геноцидом подразумеваются следующие действия, совершенные с намерением уничтожить полностью или частично какую-нибудь национальную, расовую или религиозную группу как таковую... количественная характеристика не является определяющей при определении геноцида. Геноцидом считается убийство даже нескольких представителей национальной группы, если это убийство совершено с целью уничтожения данной национальной группы как таковой".

Каждый год в январе и феврале, с болью в сердце вспоминая и публично отмечая факт трагических событий в Сумгаите и Баку, мы исполняем свой долг перед памятью наших соотечественников, ставших жертвой чудовищного варварства. А между тем долг, как говорила легендарная Мать Тереза, это прежде всего побуждение к действиям. Вот уже двадцать шесть лет после "сумгаита" и двадцать четыре года после "баку" нас призывает к действию важнейший и обязывающий документ - Конвенция Генеральной Ассамблеи ООН о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него. А это значит, что только после наказания организаторов и исполнителей геноцида армян в Сумгаите и Баку, признания со стороны Азербайджана своей ответственности за это преступление перед человечеством можно говорить о комплексном и полноценном карабахском урегулировании.

Трагические судьбы Агулиса с десятью разрушенными по решению госструктур Азербайджана церквами, Джуги с десятью тысячами уничтоженных решением официального Баку во главе с М. Багировым, Г. Алиевым и И. Алиевым хачкаров и вообще всего Нахиджеванского края, в котором уже два десятилетия вытравляются следы жизнедеятельности армян на протяжении тысячелетий, трагическая судьба Гандзака (Елизаветполя, Кировабада), Шаумянского района, Геташена, Чардахлу и вообще всего Гардманка - вопиющие свидетельства геноцида. И все они захвачены Азербайджаном. О каком "карабахском урегулировании" речь до суда над преступным образованием под названием Азербайджан?

Зорий Балаян

Link to post
Share on other sites

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.

Guest
Reply to this topic...

×   Pasted as rich text.   Paste as plain text instead

  Only 75 emoji are allowed.

×   Your link has been automatically embedded.   Display as a link instead

×   Your previous content has been restored.   Clear editor

×   You cannot paste images directly. Upload or insert images from URL.


×
×
  • Create New...