Смбат Мелик-Степанян

[Pandukht]

В прошлом году отмечалось 130-летие национального, общественного, политического, экономического деятеля начала ХХ века капанца Смбата Мелик-Степаняна. Многие страницы его жизни и деятельности неизвестны соотечественникам Смбат Бека, и еще не оценена по достоинству роль, сыгранная великим капанцем в жизни края. Предлагаю Вашему вниманию несколько публикаций о сыне армянского народа, ставшем жертвой жестоких дней 1930-х (многие факты публикуются впервые).

[Pandukht]

Время Смбата Мелик-Степаняна

Ему выпало на долю еще при жизни стать легендой и обрести свою особую роль в национальной, общественной, политической и даже экономической жизни Сюника начала ХХ века. Вместе с общеизвестными соотечественниками и сынами армянского народа, прибывшими в Сюник извне, он стал вершителем судьбы края.

Время Мелик-Степаняна… Оно берет начало на рубеже XIX и ХХ веков, заканчивается трагедией 37-го. Заканчивается ли?

Жизнь, достойная восхищения и возвышения.

Он родился 9 августа 1879 года в Арачадзоре. После окончания Шушинской епархиальной школы учился специальности горного инженера в Германии – в Горной академии саксонского города Фрайбург, и в 1905-ом вернулся в родной Кафан с намерением и программами благоустройства Родины. А Кафан в то время являл собою жалкое и убогое зрелище: напоминающее полупустыню гигантское ущелье, тянущиеся вверх по реке ветхие лачужки, запустение, болота… Чуждый, дикий капитализм, принадлежащие ему недра страны, жестокая, бесчеловечная эксплуатация, жертвы и искалеченные, влачащие существование в казармах горняки, мизерная зарплата, побои, штрафы и непродолжительная жизнь. Вне рудников - села, блуждающие в далях простирающегося бедственного положения и невежества… и бегство к нефтяной стране.

С. Мелик-Степанян (первый справа) в годы учебы во Фрайбурге, в забое во время трудовой практики, 1902 г.

Начало века было новым временем в жизни армянского народа. Оно ознаменовалось подъемом экономической, политической и культурной жизни и, к сожалению, таким трагическим событием, каковым были армяно-татарские столкновения. В 1906-ом свирепствовали не имеющие прецедента в истории двух народов столкновения, от края до края охватившие Сюник.

Сейчас, спустя 100 с лишним лет, когда непросто восполнить страницы истории Сюника тех времен, когда время смешало-запутало лица и события, прошлое подернулось мглою, главы эти преданы забвению, нам на помощь приходят заботливо сохраненные в доме Бека и годы назад по счастливой случайности обнаруженные бумаги… бумаги, стоящие пергамента и реликвии. Это рукописи Мелик-Степаняна, Гаспара Тер-Маргарянца, Себастаци Мурада, Корюна, Япона, Хечо, Ширина, Погоса, Пето, Татевоса Антоняна, Андраника, Ашота Мелик-Мусяна, Арсена Шахмазяна, Ивана Мелик-Карамяна и других.

Трудночитаемые письма, обращения, прошения, списки, краткие черновые дневники особо представляют августовские события 1906-го, когда столкновения достигли своего апогея. Сюник переживал кошмарные дни: обнаглевшая после Минкенда (кровавая резня в армянском села Минкенд, когда было убито более 300 армян, включая женщин и грудных младенцев – Пандухт) турецкая сволочь стремилась стереть с лица земли все армянское. Царские власти выступали или в роли провокатора, или защитника турок. «И вот это было то время, когда один за другим, по большей части в отдаленных местах, подобно ангелу-хранителю, появились на свет вооруженные и неустрашимые наши гайдуки - Мурад, Кери, Дро, Молния Аракел, Степан Степанян, Корюн, Мхитар, Кости, Рашид… которые пришли организовать народ, собрать умеющую обращаться с оружием молодежь, под флагом организации вдохнуть отвагу и энергию в затерроризированные массы» (М. Варданян. История АРД, стр. 342).

Без преувеличения: в Кафане ангелов-хранителей ждал «архангел». Взгляды всех были устремлены к Беку. Все – фидаи, политический деятель, предприниматель, рабочий, крестьянин, доброволец и даже турки – в спорных ситуациях обращались к нему.

И перед ними были прожитые Беком мучительные дни, бессонные ночи, тревожные моменты, потрясающие вести, страшные бои, напряжение сил мысли и воли… Вокруг свирепые погромы, грабеж, убийства, видимый и невидимый враг, падение нравов.

В Сюнике турецкий элемент имел своих предводителей. В Кафане для армян предводителем был Смбат Тер-Степанян. Предводителем, избранным и признанным народом в те дни, когда многие бежали от ответственности.

Предводитель – в 27 лет… это надо понять.

В июле-августе 1906 года в Сюник прибыл новоназначенный генерал-губернатор Принц Наполеон. На встречу с ним в Кафане были приглашены известные азербайджанские бекские роды – Султановы, Дживаншировы, от армян – местные промышленники, среди них – молодой инженер с европейским образованием, знаток языков Мелик-Степанян.

В этой, уже подзабытой, но исторической встрече принимал участие еще юный Амаяк Мелик-Агамирян, который с нескрываемым восторгом говорил о молодом аристократе.

Гайдуки, прошедшие сквозь огонь западноармянской борьбы и многие именитые к 27-летнему молодому человеку обращались не иначе как «Бек», «дорогой», «уважаемый», «высокочтимый», «высокоуважаемый», считая его опорой и оплотом, к которому можно обращаться в час неудачи, горести, опасности, даже в момент внутреннего раздора – за примирением и миром.

К сожалению, почти не исследована, не освещена и, как надобность, не осмыслена жизнь Смбата Мелик-Степаняна, и не определено его место в нашей истории. Не будет ошибкой настаивать, что его имя должно найти место в школьных и вузовских учебниках новейшего периода армянской истории.

Мы сказали: в час опасности обращались к нему:

Себастаци Мурад: «Мой дорогой, мы сегодня отправляемся в Анд… Для группы Корюна отправь скорее 1500 штук чистых патронов в запечатанном хурджине, чтобы хватило на дорогу».

Вновь Себастаци: «…Прибыли многочисленные конные и пехота, спустились в Халадж и Карачиман. Отправьте десяток в Севакар, десяток – в Барабатумб. Утром, быть может, что-нибудь сделаем».

Татевос Антонян: «… Эти два села остались незащищенными, и поля остались нескошенными, из Генуаза (Мегри – П.) нет никакой помощи, и я подожду только 5 дней, если от нас не будет бойцов и патронов, приду и я. Скорее отдайте приказ».

Тер-Григор: «В окрестных турецких селах многолюдно, и царят волнения. Распорядитесь строго охранять границы Шаарджика».

Ованес Мелик-Карамян: «Большое спасибо за Ваши старания. Прошу, старайтесь, насколько хватит Ваших сил».

Из Верин Дзора: «Но и мы охвачены большим страхом. Просим доставить для нас помощь… Все турки из нашего окружения собраны в горах, время от времени стреляют по нам из ружей. Мы неподготовлены, все закончилось, наше положение безвыходное. Что еще? Прошу: вспоминая о нашем Верхнем Кафане, пусть сюда прибудет кто-либо со стороны армянской национальной власти, и вы с ним приезжайте, войдите в наше положение».

Безымянный хмбапет: «…Мурад прошел нашим селом; дозорные ухаба Алмалыга сказали, чтобы Вам объявить: хочет помощи; все наши люди в отъезде. Война продолжается; турки наступают на Егвард и Вжанис… На помощь!»

Япон: «… Я прошел Егвард, услышав, что Егвард окружен. Но прошу: для раненных ребят отправьте лекарство и Григора».

И всему этому как ответ – распоряжения Бека, инструкции, встречи, совещания, переходы с позиции на позицию, из села в село, усмирение страстей и встречи с татарскими и армянскими вооруженными людьми для примирения… и раздумья: «Ованес, дела рудника на втором месте. Судьбу страны имейте в виду!»

«… Тяжелый воздух и у нас, несмотря на это, надо работать и вновь работать ради мира!

Я не теряю надежды на это и все еще верю, что мы можем избежать «плохого».

Долго говорить неуместно, соберите в одно, делайте в меру сил, конечно, самое лучшее сейчас – воспользоваться девизом: «Если возможно избежать конфликта, по крайней мере Кафан будет спасен от разрушения». Начнется «плохое», прими мученическую смерть».

«Милостивый Государь Г. Джабарг бек!

Давно слы­шал о Ваш­их миролюби­вых почитаниях в это крайне плачевное время, хотя и не знаком с Вами, но будучи уверен, насколько желательно бы было для Вас, чтобы и наш, а с нами и весь район рудников не был заряжен общей плачевной б­рато­убийственной войной».

И заботы, и рассуждения, рожденные от разочарования и беспокойства.

«Положение здесь с каждым днем ухудшается: Кафан не сравнить с другими местами, если распространится здесь, это будет ужасно, во-первых армян сравнительно мало, во-вторых – не готовы к самообороне, в-третьих, самое главное, - народ неотесанный, непонимающий, грубый, дикий… Надо сказать, что авторитетные турецкие беки первыми очень способствовали сохранению здесь мира (есть факты), быть может потому, что они почти все имеют часть прибыли с этой, такой богатой медью, земли, быть может выгода – причина. Сейчас как-то заметно indiferent (равнодушное) состояние, может быть и плохое, итак страна в выжидательном положении, куда вынесет, не знаю…

Говорят, что из Персии ханы спущены силой, и многое другое.

В посеревших, таких проклятых временах…

Уже 20-ый день; такой уставший С. Мелик-Степанян».

Такой уставший! Только его спор с Себастаци Мурадом продлился трое суток! Себастаци с 50-60 всадниками, в ответ на убийство арачадзорца Габриэла и грабеж, готовился разрушить до основания пять турецких сел Ачанана. Бек был категорически против, и взял ответственность на себя. Созвал в Ачанане совещание армян и турок, поклялись на Кресте-Евангелии и Коране. Ачанан был спасен.

(А сколько еще речей звучало, что останутся нам неизвестны и сколько документов дошло бы до нас, не будь этого аутодафе 37-го в центре города, на берегу реки Вачаган.)

Столкновения, в конце концов, прекратились: людские потери, трагедия мирного безвинного населения, значительный экономический урон. Это было следствием политики царской монархии, от осуждения этого не уклонился член миротворческой комиссии Бек, не стал утаивать своих мыслей он и во время встречи с исследователем столкновений А-До: «Друг за другом мы телеграфировали в Шуши губернатору, и в Горис – уездному начальнику, что в уезде происходят масштабные столкновения, что села с двух сторон опустошаются, разрушаются, что волнения достигли крайних пределов, и имеют место погромы, однако войска не направлялись, приказ не давался и целый район был брошен на произвол судьбы… И войско пришло тогда, когда столкновения практически стихли, и надо было взыскивать штрафы (А-До. «Армяно-турецкие столкновения в Зангезуре. Ереван, 1996, с. 63).

В 1906-1916 годах, будучи заведующим рудниками товарищества горной промышленности Кафана, он принимает достаточно усердное участие в исследовательских работах, трудится в условиях охвативших Кафан забастовок и экономического спада и разложения. Успевает перевезти в Арачадзор тело безвременно скончавшейся сестры Варсеник и построить на ее могиле часовню.

И в этой беспокойной биографии есть одна часть, о которой походя свидетельствуют и различные воспоминания, и опубликованные и еще неопубликованные документы: в школах нет воды – обращаются к нему, учителя себя не оправдывают – обращаются к нему, просят инвентарь, для улаживания споров прибывают в Арачадзор… и сколько еще обязанностей сверх сил… И после столького – экономическая деятельность, перестройка рудников, внедрение техники и, первое в Кафане, решение ряда задач: 20 мая 1908 года в доме Мелик-Степаняна прозвонил телефонный звонок. Он известил, что в Кафан проник телефон. Телефон единой линией был соединен с рудником (напомним, что французы телефонную связь в Кафане ввели в 1911 году).

Февраль 1917 г.: революция создала в крае новую ситуацию. В это время Мелик-Степанян осуществлял в Зангезуре обязанности народного комиссара и развивал общественно-политическую деятельность.

1918 год: очень сложная обстановка, нежданные и непредсказуемые события в Сюнике. В Кафане вновь встает задача выбора предводителя. Волей народа предводитель – Смбат Мелик-Степанян. В 1918-1919 годах на постах председателя Национального совета Кафана, затем - члена центрального национального совета Зангезура, с середины 1919 г. – председателя районного совета Зангезура он стоит на позициях борьбы за безопасность края, охраны жизни народа.

Времена были смутные, непредсказуемые и непонятные: в 1918-ом в пределах Сюника объявляются мусаватисты, пытаясь силой присоединить его к Азербайджану. Во имя безопасности Сюника и спасения беженцев сотрудничает с появившимся в крае Полководцем Андраником.

26 июля 1918 года, когда войско Андраника и беженцы достигли Кафана, здесь ему сразу же представился Национальный совет. Полководец совершал переход из Нахиджевана в Сюник, ведя с собой голодающих и обессиленных беженцев. Мелик-Степанян заверил Андраника, что Национальный совет постарается своими средствами облегчить заботы по снабжению воинской части продовольствием и будет содержать беженцев.

Хачик Даштенц в «Зове пахарей» в форме эпоса представляет встречу Андраника и Бека: «Снялись, пошли в Медный город. Этот город называется Капаном. Город лежал в ущелье на берегу реки Вохчи. Был в Капане один известный человек по имени Смбат. Называли его Смбат Беком. Заслышав, что полководец Андраник прибыл в Медный город, Смбат Бек пришел и увез гостя в свой замок».

Андраник, в свою очередь опиравшийся в Кафане на Национальный совет и его руководителя, обращается к Беку (октябрь 1919 г.) о проведении мобилизации, тот сам предлагает полководцу (27 октября 1919 г.) помочь армянству Гохтана.

В то время на долю Бека выпало руководить самообороной в Кафане, мирить поссорившихся военных, сдерживать беспорядки, предотвращать межнациональные столкновения…

Сверхчеловеческие усилия… Он борется с пораженческими настроениями армянства Гохтана (предотвращая переселение), отправляет туда вооруженные группы, использует имя Андраника для внушения кафанцам духа и энергии (насколько известно, это не очень-то нравилось полководцу), созывает конгресс армян и азербайджанцев в Норашенике (17 ноября 1917 г.), собрание представителей Мегри и Кафана в рудниках (15 января 1919 г.), сбор по поводу усиления обороны в Кафане (22 марта 1919 г.), второе чрезвычайное представительское совещание кафанцев в Арачадзоре (12 июля 1920 г.), способствует победе в битве за Агарак-Егвард, содействует походу на Гехвадзор; встречи в Горисе, тяжелые переговоры с англичанами, нахождение заложником у красных, месяцы в бакинской тюрьме, возвращение в Сюник… вновь в качестве посланца – не сломлен, не отступает.

Будучи обреченным жить судьбой Зангезура, был категорически против ухода Полководца из края:

- Дорогой Андраник.., - пишет он, - бурное желание целого народа – против вашего нынешнего ухода из Зангезура… Быть может, еще измените Ваше решение, народ готов каждую минуту идти навстречу… Сегодня здесь созвано собрание народа с желанием снова обратиться к Вам: еще рано оставлять наш край – Зангезур («Вестник архивов Армении», 1989, №1, с. 79).

Андраник ушел, пришли англичане - мирным дипломатическим путем отобрать Зангезур для Азербайджана. В мае 1919 г. в Горисе на переговорах с генералом Шателвортом он объяснял англичанину: «Пусть раз и навсегда будет ясно, генерал, что Зангезур, какой бы ни была цена, не примет режим Азербайджана. Вступление Азербайджана в наши границы будет означать обречение края на анархию и, разумеется, тогда Районный совет снимет с себя ответственность («Вестник общественных наук», 1989, №6, с. 86).

4 сентября 1919 года в письме из Гориса, направленном представителям государств, находящихся на Кавказе, выражая волю сюнийцев, пишет: «Да будет известно представителям союзнического командования, представителям фальшивой республики омерзительного Азербайджана, магометанским крестьянским массам, что если они вошли присоединить территорию Зангезура силой… если затупится сталь, и в этом случае враг не может взять Зангезур. Не может, пока еще остаются вышедшие из терпения, обреченные прихотью судьбы зубы и ногти армян древнего армянского Сюник-Зангезура» (Р. Григорян. Зангезур – ни мусаватистскому, ни красному Азербайджану. Газета «Арересум» («Очная ставка»), №22).

Андраник ушел, на замену ему пришли Арсен Шахмазян, Сергей Мелик-Йолчян, Гарегин Нжде со своими сподвижниками и созданной ими новой ситуацией.

На границах за Сюник шел неравный бой с турками, внутри друг друга сменяли дашнакцаканы и большевики, в братоубийственной войне увеличивая лишения и бедственное положение народа.

Смбат Мелик-Степанян, вовлеченный в эти события, отдал предпочтение народу, а не какой-либо политической силе, остался надпартийным деятелем, высокой, крупной и величественной индивидуальностью.

Он был из тех, кто думал о прекращении борьбы при условии присоединения Сюника к Армении. Призывал не проливать напрасно кровь, принять власть большевиков, положить конец братоубийственной войне. После установления советских порядков посвятил себя восстановлению разоренного и опустошенного края. Советская власть посчиталась с европейски образованным искусным горным инженером, снискавшим популярность Мелик-Степаняном. Он встретился с Александром Мясникяном и по его мандату в короткое время стал чрезвычайным комиссаром Зангезура, затем председателем верховного совета народного хозяйства уезда, заведующим рудниками имени Шаумяна в Капане, затем заведующим рудниками Шаали.

На должности чрезвычайного комиссара Зангезура он боролся против грабежа и растрат, за восстановление порядка, распределение хлеба, сумм, имущества, он строго велит «исполнению быть осторожным, честным, справедливым, беспристрастным и быстрым» («Вестник архивов Армении», 1989, №1, с. 80).

16 февраля 1923 г. отправляет докладную записку в верховный совет нархозяйства Советской Армении, представляя конкретные предложения по быстрому восстановлению медной промышленности в Кафане.

В сентябре 1923 г. в очерке «Зангезур в 1940 годах» (не издан), он предсказывает экономическое развитие Зангезура таким, каким оно стало в наши дни. Пишет работу «Прошлое, настоящее и будущее родного Зангезура» (не издана), в которой вместе с решением ряда задач считает необходимым строительство главного рудника. Составил 5-летний план рудопроизводства Кафана, проект строительства главного рудника (с проектом ознакомился и дал одобрение нарком тяжелой промышленности СССР С. Орджоникидзе), участвовал в работах по его строительству. Начал строительство гидростанции, строил мосты, поликлинику, бывал в селах, приобщался к заботам крестьянина, занимался живописью, писал свободно и поэтично… И еще находил время преподавать немецкий в кафанской школе №1.

22 декабря 1936 г. был арестован как враг народа и, перемещаясь из тюрьмы в тюрьму, из лагеря в лагерь, 24 августа 1940 года распрощался с земной жизнью в лагере Канский Красноярского края – одинокий, больной и беспомощный.

Неутомимый боец Родины… Величайший капанец всех времен, он бесспорно заслужил право остаться в памяти потомков.

Гриша Смбатян, директор Геологического музея Капана

Перевод с армянского - Пандухт

Edited March 21, 2010 by Pandukht

[Pandukht]

О женщинах семьи Мелик-Степанян

Edited March 26, 2010 by Pandukht

[Pandukht]

О Смбате Мелик-Степаняне и времени его жизни чудесное представление дают документы: письма, призывы, инструкции, дневники, работы, очерки, часть которых в свое время публиковалась и известна обществу.

Большая часть документов хранится в геологическом музее Капана, расшифровывается и изучается сотрудниками музея. Представляемые документы призваны дополнить образ великого патриота: силу его мысли, волю, умение действовать и руководить, величайшую ответственность по отношению к судьбе народных масс. Документы свидетельствуют об исключительной роли Мелик-Степаняна во время армяно-татарских столкновений – в организации самообороны, миротворческой деятельности, решениях…

В документах, касающихся 1918 г., - председатель Национального совета Кафана в исполнении судьбоносной роли и постоянной неуступчивой борьбе за Сюник и Гохтан.

Документы представлены хранителем фондов геологического музея гор. Капана Армине Ованнисян, армянские оригиналы были опубликованы в периодическом издании «Сюняц Еркир». Публикация этих интересных и важных документов будет продолжена. Ее цель - создать целостное представление о масштабах деятельности и образе Смбата Мелик-Степаняна. Переводы с армянского выполнены Вашим покорным слугой.

[Pandukht]

*****

Уважаемый господин Мелик!

Положение здесь с каждым днем ухудшается: Кафан несравним с другими местами, если распространится здесь, это будет ужасно, во-первых, армян сравнительно мало, во-вторых – не готовы к самообороне, в-третьих, самое главное, - народ неотесанный, непонимающий, грубый, дикий… Надо сказать, что авторитетные турецкие беки первыми очень способствовали сохранению здесь мира (есть факты), быть может потому, что они почти все имеют часть прибыли с этой, такой богатой медью, земли, быть может выгода – причина. Сейчас как-то заметно indiferent (равнодушное) состояние, может быть и плохое… например, они больше не собираются у нас в рудниках, заводе, как делали сперва, а прописали нам собираться не знаю где, в их тылах – «Карагёле», конечно ни я, ни другие туда не поехали, и так край в выжидательном положении, куда вынесет, не знаю…

Говорят, что из Персии ханы спущены силой, и многое другое.

Пущена информация, что на рынках был грабеж, Ширин хочет направленные в последнее время силы отослать туда.

Вы поспешите боеприпасы и силу, если есть, прислать насколько можно скорее, отправляю и письмо Ширина. Отдельная просьба: для моего района прислать под мою ответственность три тысячи патронов «Бердана», столько же… и если есть, три или два «Мосина», узнав стоимость которых, в самый короткий промежуток времени успею, отправлю. В каких посеревших, таких проклятых временах или, быть может, как раз… люди желают появиться после превращения края в руины, б… нет… ничего нет…

Уже 20-ый день; такой уставший С. Мелик-Степанян.

1906 г.

Edited April 16, 2010 by Pandukht

[Pandukht]

*****

1. Нападение на коней Мера, убийство сторожа. Барабатум... угон скота, убийства карачиманцев, поражение области армян.

2. 3 августа. Сюникский завод.

5. Нападение в области Инджавара. Перестрелка в Халадже.

6. Нападение на Бехский завод и Бех. Безрезультатно.

Стрельба в людей из Чулли. Перестрелка в Чулли, побег чуллинцев, поджог.

Тревожные вести из Агарака. Нападение, поджог.

Кярхан (предварительная многократная стрельба из Кярхана в людей, ...в охрану, на базар, получены вести, что туда прибыли 50 всадников из Охчинского ущелья).

Тревожные вести от армян деревни Охчинского ущелья.

Нападение на Агарак, Карабабу, разгром, поджог Карабабы. Отпор агаракцев.

Разрушение Емезлу, Хаштапа.

Тревожные вести из Ужаниса, Агарака.

Нападение на Ганд и Цав.

Поджог саженцев, угон скота, подоспевшие силы… Ганд спасен.

Тревожные вести из Чакатена.

Внезапно уничтожено село Каджананц.

«Геджанам».

Охчинское ущелье.

Тревожные (разрушение) вести из Ганда, Пухрута, Мазра, Охчинского ушелья.

Нападение на Катар.

[Pandukht]

***

… Нужно иметь в виду, что в Кафане, даже если у врага убудет десять, а у нас один, опять же теряющими окажемся мы.

Юный, видевший тысячу и одну боль и под их тяжестью надежду так … «постаревший» Пето!

Добро пожаловать! Как наверно сами заметили, потяжелевший воздух и у нас, несмотря на это, столько работать и вновь работать ради мира!

Я не теряю надежды на это и все еще верю, что мы можем избежать «плохого».

Долго говорить неуместно, соберите в одно, делайте в меру сил, конечно, самое лучшее – руководствоваться девизом: «Если возможно избежать конфликта, по крайней мере Кафан избежит разрушения». Начнется что-нибудь «плохое», «прими смерть мученика», как говорится, сможем в Кафане на высоте держать и армянство, и связанный с ним престиж Дашнакцутюн. Вначале нужно центральное бюро, куда будут стекаться статистические сведения (народные, военные), и только потом под присмотром заводить деятеля. Общая программа для всего Кафана: какое село пострадало, где наши силы, откуда и из скольких мест ожидается нападение, и много всего такого.

Искусно используя брошенный взгляд и осведомленность, всем этим можно создать и общий военный очаг. Больше нечего писать, готов помочь, чем только могу.

Привет … Шагену, Баяндуру и другим.

1906 г.

Edited April 16, 2010 by Pandukht

[Pandukht]

***

Командиру Пето.

Получил письмо от 16 числа сего месяца, вы, видимо, сильно взволнованы, немало взволнован и я сделанным здешними людьми. Однако рад, что боль и нужду народа, идею помощи народу вы высоко оценили и избрали своим поприщем.

Доброй удачи!

Если сможешь избежать войны – это уже большая удача. Но, видимо, война неизбежна, потому что, судя по сведениям, в Егварде, Могесе твой товарищ Япон большие массы уже направил в бой. Пето!

Всегда наипервейшим и для тебя, и для товарищей пусть будет иметь связь друг с другом и с народом, все, что сделано и предстоит сделать командиру, конечно, должно быть передано, чтобы повсеместно по обстоятельствам было создано определенное положение. Трудно, конечно, иметь регулярного курьера. Но снова работайте в народе, думайте для него.

Добрый поцелуй тебе и твоему другу Хачатуру.

Нужно и крайне необходимо собрание, знайте, я могу выезжать из Арачадзора только ночью, и с Хаджи и кельбалайцами своей связи не прерываю, и что нужно делать – делаю. Нужна общая программа Кафана, умелый стратег. Написал в Татев, Горис, может в район никто не приедет, хочу завтра отправить патроны в Горис, есть ли там? Если знаете, напишите «нет». Отправьте порох «վինների» и 15-фунтовый ящик руды, напишите цену пороха. Надо распространить в народе. Ованес, у организации в селах Арачадзор, Хлатаг, Норашеник, Шрвенанц, Хотанан по сто патронов, эти имеющиеся в наличие патроны по возможности отправь непременно. Положение такое, что вспышка будет отсюда, и если сейчас хоть два дня не проливается кровь, я обязан собрать их у себя. Где, или что делает Агабабян? Скажите, боится прибыть сюда. Привет всем.

С. Мелик-Степанян

1906 г.

Edited April 16, 2010 by Pandukht

[Pandukht]

***

Милостивый Государь Г. Джабарг бек!

Давно слышал о Ваших миролюбивых почитаниях в это крайне плачевное время, хотя и не знаком с Вами, но будучи уверен, насколько желательно бы было для Вас, чтобы и наш, а с нами и весь рудничий район не был заряжен общей плачевной братоубийственной войной, пишу и обращаю Ваше внимание на случившийся в ночь на 31-ое декабря угон скота наших арчазурцев из Пашакенда. Подробности расскажет мой уважаемый знакомый Адты Джавад, со своей стороны прошу не отказать в содействии и употреблении всем Вашим влиянием, насколько возможно, на возвращение угнанного.

Привет Вам.

С. Мелик-Степанян

3 января 1906 г.

Edited April 16, 2010 by Pandukht

[Pandukht]

Письмо Нерсесу Мелик-Тангяну*

Высокочтимый Святой отец! От г-на Степаняна пришло грустное известие, действительно я ему отправлял письмо, просто вынужден Вас побеспокоить. Пишу Вам, о Вашем присутствии здесь я и не знал, в такие времена какое уж тут сообщение: я так замучился, ничего не получилось.

Война со стороны Татева подступает к нашему Ущелью, уголку Кафана, а от здешних медных Инт никакого звука, ни сил, ни приказа, ни командира, absolute ничего… десятки писем, газет отправлены туда и сюда и, кажется, пишется только для предупреждения людей. Такой большой уголок, - и никакого внимания! Сначала, насколько возможно скоро, должен быть прислан командир для упорядочивания имеющихся сил, - подлинный Вавилон здесь. Знаю, «Дашнакцутюн» не довольна ни здешним составом, ни народом: народ без руководства, желающий защищаться от дикого сброда, испытает только признательность толковому командиру или членам состава. Не сейчас об этом думать, сейчас народу нужна спешная помощь!

В пиявках, медных пиявках как видно было дело: или затыкание рта народу дашнакскими деятелями-«гарибами», или же столь безучастное отношение к несчастью народа со стороны здешнего инта-комитета «Сюник». Всенепременно веря, что командир срочно будет направлен, по возможности кратко расскажу самое новое.

В последнее время известия, идущие друг за другом со стороны Татева, из Сисиана, в высшей степени растравили обе стороны. Сбор огромной толпы после убийства в Тандзатапе вызвал переполох в Тандзавере. Едва сравнительно успокоилось, по прошествии нескольких дней, говорят, пришла весть, что разрушены «Кюртлар» и «Ходжанан», оттуда были доставлены в наши края освобожденные женщины и дети… и вот в ночь на 31 декабря, убив одного человека (другие разбежались), из одной из коптилен Арачадзора – Пашакенда угоняют около 100 голов скота, в результате складывается очень напряженная ситуация, Козаран висит на волоске, едва политикой не вызвали войну, прекратилось движение между соседними селами, еле-еле, с такими мучениями удалось переправить дома 10-15 армян Тортни в наше и другие соседние села. Но сколько было беспокойства! Сейчас положение невыносимое: боеприпасов нет, некуда обращаться, народ, дело вот так на глазах брошено… Более продолжать нет ни сил, ни желания. Обратитесь, или срочно распорядитесь, если близко от Вас силы, что в Горисе, нужно также сделать быстро.

Еще кое-что, Святой отец: имеются ли у здешнего состава патроны и можете распорядиться, чтобы отправили, сколько бы это ни стоило, вплоть до 300 рублей за патроны Бердана?

Вполне уверен: то, что я Вам написал, Вы выполните из любви к народу.

1906 г.

----------------------------------------------------------------------

* Нерсес Мелик-Тангян - деятель Армянской церкви, известнейшая личность своего времени. О нем подробнее можно прочитать здесь. А род Мелик-Тангянов - один из знаменитых армянских родов Сюник-Зангезура. Кстати, один из Меликов-Танги построил знаменитый безопорный мост через реку Воротан в селе Воротан (Урут).

Edited April 16, 2010 by Pandukht