Jump to content

Варужан Вартанян


Recommended Posts

Художник интеллектуальной интуиции

post-31580-1324329218.txt

В наше время, когда большинство художников отказывают себе в праве быть художником, еще одним напоминанием об иных временах явилась выставка работ Варужана Вартаняна, ушедшего из жизни полтора года назад.

Имя заслуженного художника РА Варужана Вартаняна для нас стоит в одном ряду с именами Минаса Аветисяна, Ашота Ованнисяна, Сейрана Хатламаджяна, Рубена Адаляна, Мартына Петросяна, братьев Элибекянов и других художников. Так шли они плечом к плечу в поисках своего героя, пытаясь уловить поэзию и смысл жизни, да и сейчас продолжают идти вместе, и живые, и те, которых уже нет, но творчество их продолжает удивлять силой духа, упрямо и ускоренно бьющимся пульсом и зорким ощущением времени.

Природа наградила Варужана Вартаняна лучшими признаками породившего его народа: умный, высокий, сильный, красивый, с достойной мужественной осанкой и манерой в движениях.

Художник всю жизнь размышлял и задумывался над человеческими вопросами о любви, нежности, жалости, жестокости, сопереживании, никогда не позволяя себе разрушать то, что именуется гуманистическими традициями.

post-31580-1324329246.jpg

Варужан Вартанян - художник интеллектуальной интуиции, и при этом его интерес к жизни был близок к жгучему. Никогда не отрываясь от реального мира, он вводил его в пределы своего художественного мышления, где действительность уже растворялась в бушующей стихии его романтического воображения. Его авторское "я" всегда подчинялось творчеству, и все приметы биографии входили в его работы лишь творчески преобразованными, переосмысленными в связи с художественной задачей.

Главным условием художественного качества Варужан Вартанян считал проблему художественного подтекста. Его работы притягивают умной, таинственной содержательностью. Его разветвленный мир обходится без бытовизма. Он возвышен, порой драматичен, лиричен и всегда естествен. И, как любой истинный художник, желающий рассказать нам о своем понимании мира во взаимоотношениях человека и мироздания, человека и истории, Варужан, не повторяя пройденного, начинает каждую новую работу как бы с нуля, как бы впервые беря в руки кисть. Но в то же время в своем творчестве художник всегда идет к цели сквозь толщу традиций - национальных, европейских, народных, идет сам и ведет своего героя, ищущего скрытую повсюду гармонию, даже в самых драматических ситуациях. Вероятно, это было общим порождением той эпохи, которая и находила отражение в произведениях Варужана и его современников.

В начале творчества, в первых своих работах, Варужан переносит центр тяжести на свои мечты, увлекающие его в мир волшебных видений, юных фантазий, находя источники вдохновения в жизни. И кажется, что в персонажах его ранних работ присутствуют черты какого-то таинственного двойника, который уже знает и светлую, и темную сторону жизни. Эти персонажи мечтательны, мужественны и наивны. Они прочно освоились в этой стране, совсем не такой уж и сказочной, а вполне армянской, "араратской", и ведут жизнь романтических бродяг, полную рыцарской чести ("Развалины древней крепости"). Порой они напоминают актеров на подмостках в сценах ожиданий, расставаний, встреч. В этом мире торжествует живописная стихия письма, имеющая сложную, плотную, многоцветную, вибрирующую фактуру, состоящую из смеси цвета и света.

Художник сам переживает состояния и действия своих героев, сам творит эту воображаемую легенду, словно увиденную во сне или прочитанную в книге. Его упоенные жизнью герои не пугаются неизвестного и открывающихся горизонтов, а идут им навстречу. Уже в ранних работах Варужану очень важно было отразить в живописи взаимную тягу изобразительного и выразительного. Эти понятия не способны жить самостоятельно в его произведениях. И даже больше: для него мысли и чувства всегда выше технической изощренности. Он стремится передать длительность процесса, а не его результат. Свои изобразительные средства художник использует для создания поэтики чудесного и идиллического, иногда грустного или печального. ("Явление ангелов", "Покидающий нас", "Ожидание", "Элегия", "Сон" и др.). Нас волнует атмосфера, царящая в композициях, густая, непроницаемая, хранящая тайну о причинах этих расставаний, встреч и ожиданий.

Варужан всегда был в самой гуще художественной и нетерпеливой жизни тех лет. Его пылкое воображение и художественная одаренность были настолько неделимы и неуемны, что ему хотелось выйти за рамки живописи этой "немой поэзии" и переключиться на живопись "говорящую", - на поэзию и прозу. Его влекли и кино, и театр, и телевидение, где он оставил заметный след. А ведь известно, что для работы в этих областях искусства нужна универсальность - специфика этих видов художественного творчества отличается друг от друга.

post-31580-1324329279.jpg

Широкий спектр его интересов не позволял Варужану замыкаться в себе, "отмалчиваться" в своей мастерской. Он пропускал через себя все сомнения и страдания текущей жизни, утверждая свою причастность к большим историческим событиям. ("Воспоминания о Муше", "Реквием, посвященный жертвам Сумгаита" и др.) Часто "жертвуя" собой, он оборачивается Христом, распятым, убитым, оплаканным. Обращаясь к излюбленному художниками приему, он распинает свою индивидуальность, пытаясь вникнуть в свои связи с миром, в котором постепенно забывается великая идея самопожертвования во имя ближнего и для всеобщего блага людей.

"Распятия" Варужана тесно окружены суровыми лицами. Такие работы, воплощающие глубоко драматические ситуации, страстны, полны горьких, мучительных нот боли. Подчас действия происходят в тесных, душных, камерных помещениях, не имеющих ни окон, ни дверей. Эта изолированная среда воспринимается как вместилище чувств, где затевается беспощадная игра, - борьба враждующих сил. Эти полные динамики композиции воплощают столкновения и несогласия в различных житейских коллизиях. ("Депрессия", "Диалог" и др.). Но ни в одной из работ этого характера, где ощущаются душевные борения автора, не поселяется чувство опустошенности, отчаяния, распада.

Обладая удивительным даром выплескивать не дающую ему покоя страсть к жизни, Варужан часто без оглядки передавал полотну все, "выговаривал" терзающие его душу заботы, никогда не отстраняясь от них, не избегая себя. Об этом говорят работы "Саломея", "Кто-то здесь побывал", "Пришелец", "Зона высокого напряжения" и др., где ярость, гнев, сопротивление, несогласие близки к титаническому романтизму, где с помощью выразительных образов как бы стирается грань между миром и адом.

Исповедальный характер искусства В. Вартаняна еще ярче и убедительней отражается в многочисленных автопортретах. Варужан из своего прошлого и своим искусством бросает вызов сегодняшнему поколению, потерявшему способность очистительно страдать, пересиливать себя, проявлять творческую волю и побеждать. Любой его автопортрет (а писал он себя на протяжении всей жизни) создает возможность общения с автором. Художник, от природы артистичный, идет на контакт с открытым миру лицом и когда обезоруживающе улыбается своей искренней улыбкой, и когда пишет себя какой-то растрепанной кистью в момент бурных переживаний. В ряде автопортретов нас покоряет магия внутреннего просветления. Одухотворенный, романтичный, он смотрит на нас из окружающей его таинственной живописной массы, словно герой старинного романа. На память приходят образы Стендаля с их сомнениями, страхами, гордостью и восторженностью.

В жизни Варужана было много любви, той, которая мало кому доступна, - безоглядной, чаще всего придуманной, утопической и возвышающей. Его герои скорее воображаемые, нежели реальные, его музы нежны и чисты настолько, что зритель наблюдает трансформацию их черт в черты его ясноликих образов Богоматери.

Варужан успел "вкусить" и переломное время, трагическое, многообещающее, во многом обманувшее нас и пережитое им со всей страстностью его натуры вечного рыцаря, теперь одинокого и затерянного...

Но в самый разгар беззаконных 90-х, а затем, как говорят сегодня, нулевых Варужан с той же силой своего темперамента продолжал писать романтических, сражающихся, гордых рыцарей, яростных, алых, бросающихся на врагов петухов, ворон, терпеливо стерегущих смерть, и прекрасных девушек, и цветы, как когда-то великий Сарьян в трагические и радостные моменты жизни.

Марина Степанян

Link to post
Share on other sites

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.

Guest
Reply to this topic...

×   Pasted as rich text.   Paste as plain text instead

  Only 75 emoji are allowed.

×   Your link has been automatically embedded.   Display as a link instead

×   Your previous content has been restored.   Clear editor

×   You cannot paste images directly. Upload or insert images from URL.

×
×
  • Create New...