Jump to content

Булат Окуджава


Recommended Posts

ЧАСОВЫЕ ЛЮБВИ

Часовые любви на Смоленской стоят.

Часовые любви у Никитских не спят.

Часовые любви

по Петровке идут неизменно...

Часовым полагается смена.

О великая вечная армия,

где не властны слова и рубли,

где все - рядовые: ведь маршалов нет у любви!

Пусть поход никогда ваш не кончится.

О, когда б только эти войска!..

Сквозь зимы и вьюги к Москве подступает

весна.

Часовые любви на Волхонке стоят.

Часовые любви на Неглинной не спят.

Часовые любви

по Арбату идут неизменно...

Часовым полагается смена.

Edited by YanaA
Link to post
Share on other sites

ПЕСЕНКА ОБ АРБАТЕ

Ты течешь, как река. Странное название!

И прозрачен асфальт, как в реке вода.

Ах, Арбат, мой Арбат,

ты - мое призвание.

Ты - и радость моя, и моя беда.

Пешеходы твои - люди невеликие,

каблуками стучат - по делам спешат.

Ах, Арбат, мой Арбат,

ты - моя религия,

мостовые твои подо мной лежат.

От любови твоей вовсе не излечишься,

сорок тысяч других мостовых любя.

Ах, Арбат, мой Арбат,

ты - мое отечество,

никогда до конца не пройти тебя.

Link to post
Share on other sites

ЖИВОПИСЦЫ

Живописцы, окуните ваши кисти

в суету дворов арбатских и в зарю,

чтобы были ваши кисти словно листья.

Словно листья,

словно листья к ноябрю.

Окуните ваши кисти в голубое,

по традиции забытой городской,

нарисуйте и прилежно и с любовью,

как с любовью мы проходим по Тверской.

Мостовая пусть качнется, как очнется!

Пусть начнется, что еще не началось!

Вы рисуйте, вы рисуйте,

вам зачтется...

Что гадать нам:

удалось - не удалось?

Вы, как судьи, нарисуйте наши судьбы,

наше лето, нашу зиму и весну...

Ничего, что мы - чужие.

Вы рисуйте!

Я потом, что непонятно, объясню.

Link to post
Share on other sites

БУМАЖНЫЙ СОЛДАТИК

Один солдат на свете жил,

красивый и отважный,

но он игрушкой детской был:

ведь был солдат бумажный.

Он переделать мир хотел,

чтоб был счастливым каждый,

а сам на ниточке висел:

ведь был солдат бумажный.

Он был бы рад - в огонь и в дым,

за вас погибнуть дважды,

но потешались вы над ним:

ведь был солдат бумажный.

Не доверяли вы ему

своих секретов важных,

а почему?

А потому,

что был солдат бумажный.

В огонь? Ну что ж, иди! Идешь?

И он шагнул однажды,

и там сгорел он ни за грош:

ведь был солдат бумажный.

Link to post
Share on other sites

Самое любимое...

Пожелание друзьям

Ю.Трифонову

Давайте восклицать, друг другом восхищаться.

Высокопарных слов не стоит опасаться.

Давайте говорить друг другу комплименты -

Ведь это всё любви счастливые моменты.

Давайте горевать и плакать откровенно,

То вместе, то поврозь, а то попеременно.

Не надо придавать значения злословью -

Поскольку грусть всегда соседствует с любовью.

Давайте понимать друг друга с полуслова,

Чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова.

Давайте жить во всем друг другу потакая,

Тем более что жизнь короткая такая.

Edited by YanaA
Link to post
Share on other sites

:yes:

:inlove: :inlove: :inlove:

... была у нас пластинка, виниловая, с этой песней... это были 80-е... мои родители часто ставили этот диск... a потом и я стал часто слушать Булата и других на том диске... :serenade:

как-то нехотя, но у меня что-то вроде ностальгии по Советскому Союзу... :) :rolleyes: :)

Link to post
Share on other sites

МОЛИТВА ФРАНСУА ВИЙОНА

Пока земля ещe вертится

Господи, Tвоя власть -

Дай рвущемуся к власти

Навластвоватся власть.

Дай передышку щедрому

Хоть до исхода дня,

Каину дай раскаинье,

И не забудь про меня.

Я знаю, Tы всe умеешь,

Я верую в мудрость Tвою

Как верит солдат убитый,

Что он проживает в раю;

Как верит каждое ухо

Тихим речам Tвоим,

Как веруем и мы сами,

Не ведая, что творим.

Господи, мой Боже,

Зеленоглазый мой,

Пока земля еще вертится,

И это ей странно самой,

Пока ещe хватает

Времени и огня -

Дай же Tы всем понемногу

И не забудь про меня.

Link to post
Share on other sites

ГОЛУБОЙ ШАРИК

Девочка плачет: шарик улетел.

Ее утешают, а шарик летит.

Девушка плачет: жениха все нет.

Ее утешают, а шарик летит.

Женщина плачет: муж ушел к другой.

Ее утешают, а шарик летит.

Плачет старушка: мало пожила...

А шарик вернулся, а он голубой.

1957

Link to post
Share on other sites

ПЕСЕНКА КАВАЛЕРГАРДА

Кавалергарды, век не долог,

и потому так сладок он.

Поет труба, откинут полог,

и где-то слышен сабель звон.

Еще рокочет голос струнный,

но командир уже в седле...

Не обещайте деве юной

любови вечной на земле!

Течет шампанское рекою,

и взгляд туманится слегка,

и все как будто под рукою,

и все как будто на века.

Но как ни сладок мир подлунный -

лежит тревога на челе...

Не обещайте деве юной

любови вечной на земле!

Напрасно мирные забавы

продлить пытаетесь, смеясь.

Не раздобыть надежной славы,

покуда кровь не пролилась...

Крест деревянный иль чугунный

назначен нам в грядущей мгле...

Не обещайте деве юной

любови вечной на земле!

Link to post
Share on other sites

Ю. Давыдову

Нужны ли гусару сомненья,

их горький и въедливый дым,

когда он в доспехах с рожденья

и слава всегда перед ним?

И в самом начале сраженья,

и после, в пылу, и потом,

нужны ли гусару сомненья

в содеянном, в этом и в том?

Покуда он легок, как птица,

пока он горяч и в седле,

врагу от него не укрыться:

нет места двоим на земле.

И что ему в это мгновенье,

когда позади - ничего,

потомков хула иль прощенье?

Они не застанут его.

Он только пришел из похода,

но долг призывает опять.

И это, наверно, природа,

которую нам не понять.

...Ну, ладно. Враги перебиты,

а сам он дожил до седин.

И клетчатым пледом прикрытый,

рассеянно смотрит в камин.

Нужны ли гусару сомненья

хотя бы в последние дни,

когда, огибая поленья,

в трубе исчезают они?

1982

Link to post
Share on other sites

Марине Владимировне Поляковой

О Володе Высоцком я песню придумать решил:

вот еще одному не вернуться домой из похода.

Говорят, что грешил, что не к сроку свечу

затушил...

Как умел, так и жил, а безгрешных не знает

природа.

Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом

отправляться и нам по следам по его по горячим.

Пусть кружит над Москвою охрипший его

баритон,

ну а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем.

О Володе Высоцком я песню придумать хотел,

но дрожала рука и мотив со стихом не сходился...

Белый аист московский на белое небо взлетел,

черный аист московский на черную землю

спустился.

1980

Link to post
Share on other sites

Папина любимая :inlove: :inlove:

Виноградную косточку в теплую землю зарою,

И лозу поцелую, и спелые гроздья сорву,

И друзей созову, на любовь свое сердце настрою...

А иначе зачем на земле этой вечной живу?

Собирайтесь-ка, гости мои, на мое угощенье,

Говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву,

Царь небесный пошлет мне прощение за прегрешенья...

А иначе зачем на земле этой вечной живу?

В темно-красном своем будет петь для меня моя дали,

В черно-белом своем преклоню перед нею главу,

И заслушаюсь я, и умру от любви и печали...

А иначе зачем на земле этой вечной живу?

И когда заклубится закат, по углам залетая,

Пусть опять и опять предо мной проплывут наяву

Белый буйвол, и синий орел, и форель золотая...

А иначе зачем на земле этой вечной живу?

:inlove: :inlove:

Link to post
Share on other sites
  • 5 years later...

КАПЛИ ДАТСКОГО КОРОЛЯ

post-31580-1245750538.jpg

Кто и как должен противостоять наглой тенденции глобального ограбления имиджа и славы нации?

Авигдор Либерман, вице-премьер и министр иностранных дел Израиля, в канун 210-й годовщины со дня рождения Александра Пушкина заявил о «еврейских корнях» его африканских предков и даже похвастался, что эту дату в Израиле празднуют более широко, нежели в России. Насколько эта раздобытая спустя многие века в эфиопских «архивах» информация соответствует действительности не так уж и важно, так как можно не сомневаться, что отныне процесс насильственной ассимиляции «солнца русской поэзии» и российского «начала всех начал» необратим.

Конечно, на фоне этих притязаний на российское «наше все» заявление писателя Дмитрия Быкова, телевизионного любимца господ Швыдкого и Гордона, о «еврейских корнях» Булата Шалвовича Окуджавы, причем и с отцовской, и с материнской стороны, выглядит невинной шуткой, не достойной внимания. Однако мы убеждены, что это далеко не так. Во-первых, «открытие» сделано не в какой-то газетной статейке или в частном интервью, а в солидном исследовании, претендующем на роль «окончательной истины» в окуджавоведении, и сделано нахрапистым молодым человеком, который наверняка будет его тиражировать при каждом удобном случае. И, во-вторых, «открытие» это слишком уж соответствует модной тенденции, о которой будет сказано ниже.

Корни Ашхен Налбандян

Оставим вопрос о еврейских корнях Шалвы Окуджавы на усмотрение грузин, мы же попытаемся разобраться с «еврейскими корнями» Ашхен Налбандян. Причем сразу же отметим, что в случае с отцом «основанием» для заявления Д. Быкова, скорее всего, является туманное, возможно, шуточное замечание самого Булата Окуджавы в одном из поздних автобиографических произведений о том, что основатель отцовского рода в середине XIX века Павел Перемушкин был «то ли истинный русак, то ли мордвин, то ли еврей из кантонистов». Кстати, в книге Д. Быкова первые два варианта из цитаты просто выброшены, сохранен только мифический «еврей из кантонистов».

В отношении же матери опровергать какие-то основания утверждения Дмитрия Быкова вообще нет никакой необходимости, поскольку у него их просто нет. Как он сам пишет: «Нет ни одного документа, прямо или косвенно указывающего на ее (матери поэта) иудейское происхождение», просто ему приходилось слышать от разных знакомых Окуджавы, что сестры Налбандян (в том числе мать поэта) были на самом деле из еврейских армян (в данном случае мы пользуемся сообщением Вигена Оганяна в газете «Ноев Ковчег» (2009, май), так как книгу Д. Быкова «Булат Окуджава» обнаружить в интернете или ереванских книжных магазинах пока не удалось). Естественно, было бы глупостью отыскивать «разных знакомых Окуджавы» или даже пытаться понять, кто такие эти никому неведомые «еврейские армяне», хотя и в этом неологизме, безусловно, заложена очередная антиармянская мина замедленного действия. Так что нам остается только, воспользовавшись поводом, вынужденно кратко изложить действительную семейную хронику армянских предков поэта. Она, несомненно, стоит того. Но прежде всего несколько предварительных слов об отношении поэта к матери, без которых в этой статье не обойтись.

Ашхен Степановна Налбандян занимала огромное место в жизни сына, который, помимо сотен по случаю признаний в любви, посвятил ей как отдельные произведения (к примеру, пронзительный рассказ "Девушка моей мечты" о встрече с матерью по возвращении ее из первой ссылки в 1947 году), так и широко известные стихотворные строки:

Настоящих людей очень мало,

На планету совсем ерунда.

На Россию - одна моя мама,

Только что она может одна?

Или:

Но вам сквозь ту бумагу белую

Не разглядеть, что слезы лью,

Что я люблю Отчизну бедную,

Как маму бедную мою.

post-31580-1245750686.jpg

Жилой и доходный дом Манташева в Тбилиси по ул. Ганская, 3 (ныне Галактиона, 3/5), в котором проживала семья Налбандян

В отличие от мифических «различных знакомых Окуджавы» г-на Быкова, наши источники - вполне реальные люди с конкретными именами и их домашние архивы. Это проживающие в Ереване троюродные братья Булата Окуджавы (их дед - родной брат бабушки Булата Окуджавы) - академик НАН РА Арам Паруйрович Григорян и член-корреспондент Академии сельскохозяйственных наук и ученый секретарь этой же академии Рубен Вазгенович Тащян. Вот что они мне поведали со ссылкой на хранящееся у них «семейное древо» и собственную память.

Итак, основателем рода, о котором сохранились достоверные данные, был Вардан, проживавший в начале XIX века в Эрзруме. Сыном его был Микаэл, эмигрировавший в 1830 году в Джавахк. Сын Микаэла Казарос, проживавший в деревне Токат, женился на Вардуи, предки которой также были родом из Эрзрума. От этого брака родились Петрос, Григор и Сегбос. Для нас особый интерес представляет Григор, который был священником в Гандзе и от которого пошла фамилия Тер-Григорян. У Григора было семеро детей, из которых мы назовем только сына Сукиаса и дочь Егисапет. Сукиас замечателен тем, что, женившись на Югабер, родил в 1885 году сына Ваана - выдающегося армянского поэта Ваана Тер-Григоряна, известного под псевдонимом Терьян. У Ваана были братья и сестра, из которых упоминаем лишь Арама, у которого в свою очередь родились сын Паруйр (отец моего собеседника Арама Григоряна), и дочерей - Эмму (мать другого моего собеседника - Рубена Тащяна) и Седу (мать талантливого армянского композитора Эдгара Оганесяна). К сведению не сведущих, сообщим также, что дочь Ваана Терьяна Нвард - жена известного поэта Геворка Эмина.

Переведем дыхание и вернемся к Егисапет - родной сестре Сукиаса. Эта Егисапет также вышла замуж за джавахкца Мкртича Налбандяна. От этого брака родилось четверо детей - две дочери и два сына - Степан и Аршак. У Степана в 1903 году родилась дочь Ашхен - мать Булата Окуджавы, а у Аршака в 1906 году сын - один из самых титулованных советских художников Дмитрий Налбандян. И хотя в многочисленных энциклопедических статьях и посвященных ему книгах (кроме выходивших на армянском языке) Дмитрий Аршакович неизменно назывался Дмитрием Аркадьевичем, тем не менее «еврейских корней», насколько известно, ему никто не приписывал. Тесен армянский мир.

Во время нашей беседы я задал моим собеседникам вопрос: слышали ли они когда-либо о еврейских корнях их рода? В ответ братья-академики только улыбнулись. Попросил я также рассказать о своих встречах с представителями «булатовской» ветви рода.

В ответ Арам Григорян рассказал следующее: «Из трех сестер Налбандян я был близко знаком с двумя - Гоар, жившей в Ереване, и Сирануш, проживавшей в Москве, ведь они были двоюродными сестрами моего отца. С Ашхен - матерью Булата Окуджавы - я знаком не был, но она меня всегда интересовала, так как я знал о его нежной любви к матери, он дольше жил с ней, нежели с отцом.

С самим Булатом я познакомился так. Я сидел в ресторане Центрального дома литераторов в компании ведущих русских литературоведов, совершивших в 60-е годы переворот в мировом литературоведении - Сергеем Бочаровым и Вадимом Кожиновым. За соседним столиком я увидел Окуджаву, встал, подошел к нему и похлопал по плечу: «Делайте все, что угодно, только не делайте вид, что мы не братья». Он был взволнован. Говорит: «Простите, вы можете кого-нибудь назвать, чтобы я опознал вас?» Я назвал Лялю Мелик-Оганджанян, дочь Гоар, родной сестры Ашхен. «Это моя любимейшая сестра», - сказал он.

Я пригласил Булата за наш стол. Мы прекрасно провели время. За столом я вспомнил «Грузинскую песню» Окуджавы («Виноградную косточку в теплую землю зарою...») и не без некоторой нагловатости спросил, почему она называется «Грузинская...»? Булат ответил, что эта песня могла бы называться и «Армянская...» Обо всем не расскажешь, но так произошло наше знакомство».

(Здесь уместно заметить, что, вероятно, все, кому удалось познакомиться с прекрасными переводами Рафаэла Папаяна стихов Окуджавы на армянский язык, особенно в исполнении их певицей Лилит Саркисян, не могут не согласиться, что, читая или слушая песни Окуджавы на армянском, тебя не оставляет впечатление, будто имеешь дело с оригиналом, а не переводом, так «по-армянски» они звучат.)

Свидетельства «Семейной хроники»

Теперь предоставим слово самому Булату Окуджаве. И здесь нам нет необходимости проводить какие-то разыскания, искать документы или копаться в многочисленных интервью. На все интересующие нас и г-на Быкова вопросы Булат Шалвович ответил в созданном им в 1989-1993 гг. автобиографическом повествовании «Упраздненный театр. Семейная хроника», удостоившемся в 1994 году почетнейшей Букеровской премии. У нас, к сожалению, об этой замечательной книге мало кто знает, и это понятно - в те годы нам было не до литературных новинок. Но сейчас ее можно прочитать хотя бы в интернете, и сделать это надо обязательно, и не только потому, что в ней подробнейшим образом изложена хроника жизни детских и юношеских лет Булата Окуджавы, протекавшей преимущественно в кругу его армянской родни.

В книге отсутствуют уже известные нам предки Степана Налбандяна, о которых, возможно, Булату Шалвовичу мало что было известно. Зато огромное место в хронике принадлежит деду Степану (армянскому Степану, как его называл Булат, ибо и его другого деда, грузинского, тоже звали Степан), в дом которого, по признанию самого Булата, забрасывали его, привозя в Тбилиси, безостаточно посвятившие себя строительству социализма родители-большевики, и особенно бабушке Марии (Мариам Вартановне). Процитируем один абзац из книги и не только ради содержащейся в ней информации, но и для того, чтобы напомнить читателю вкус великолепной прозы Окуджавы.

«...У бабуси было пять дочерей: Сильвия, Гоар, Ашхен, Анаид, Сирануш и сын Рафик. Она вышла замуж шестнадцати лет за отменного столяра Степана. Фамилия его была Налбандян, от слова «налбанд», то есть кузнец. По-русски он звался бы Кузнецовым. Марию выдали за него с трудом, ибо она была дочерью купчишки, хоть и не слишком богатого, но все же. А жених, хоть и красивый, но столяр. Отец гневался. Бабуся ходила заплаканная. Степан (армянский Степан), сжав кулаки и губы, простаивал под ее окнами до рассвета. И дверь их судьбы все-таки раскрылась. (В другом месте книги Булат так пишет об этом судьбоносном для его семьи моменте: «Слились две реки - грузинская и армянская - перемешались их древние густые воды, не замутив течения жизни, не нарушив привычных представлений о ней»). И они вошли в нее, не оглядываясь по сторонам, не замечая чужих порядков, никому не завидуя, думая лишь о своем и ощущая себя высшими существами. Музыка их жизни не таила в себе внезапных откровений - она была традиционна и уже обжита, как древнее жилище: Мария была молчалива и покорна, Степан - грозен, величествен и вспыльчив, но вдруг мягок, и вкрадчив и отходчив. Он нависал над юной женой в минуты гнева, и его красивое и жесткое лицо становилось багровым: «Как ты могла, Маруся?! Все кончено! Все растоптано! Ничего исправить нельзя!..» Она покачивалась перед ним, закусив губы, стройная, беспомощная, едва сохраняя присутствие духа; уставившись на свою домашнюю туфельку, высунувшуюся из-под длинной юбки, считала про себя: «Мек, ерку, ерек, черс...» и так до десяти, и когда произносила «ТАСС», он начинал затухать, сникал, смотрел в окно. Тогда она как бы между прочим тихо спрашивала: «Степан, не пора ли корову кормить?» - «Конечно пора, Маруся», - говорил он мирно и буднично и отправлялся в хлев».

В таком же духе развертывается повествование и далее, а упомянутые выше имена членов армянской семьи Налбандян (за исключением рано умершей Анаид) становятся главными персонажами книги, как и жизни маленького Булата, или, как он называет себя в этой книге, Ванванча.

Рамки газетной статьи, к сожалению, не позволяют бесконечно цитировать книгу «Упраздненный театр. Семейная хроника». Скажем только, что она закрывает все вопросы, касающиеся армянских корней Булата Окуджавы, и дает полную возможность оценить влияние армянской родни на судьбу и творчество Булата Окуджавы.

Гены, сотворяющие гениев, - национальная собственность

Мы уже говорили о том, что к заявлению Д. Быкова следует отнестись серьезно и по возможности не допустить дальнейшего распространения его бездоказательных вымыслов. Ибо мы не раз были свидетелями того, как армянские корни того или иного известного деятеля, особенно смешанного происхождения, поначалу являвшиеся вроде бы общеизвестным фактом, постепенно отодвигались на задний план, а затем и вовсе переставали упоминаться. Это тема отдельного разговора. Но поскольку в нашей статье речь идет о приписывании Булату Окуджаве «еврейских корней», то приведем соответствующий пример.

В авторитетной книге Александра Каца «Евреи. Христианство. Россия: от пророков до генсеков», являющейся не только изложением еврейской версии мировой истории, но и своеобразным энциклопедическим словарем-справочником о советских и российских деятелях еврейского происхождения, можно встретить и таких, чье армянское происхождение (хотя бы наполовину) несомненно. В книге, в частности, упоминаются Абрам Алиханов, Артем Алиханьян, Гарри Каспаров, Сергей Довлатов... Однако искать какого-либо упоминания об этом важнейшем факте (поскольку основным критерием отбора является национальный) в книге не найти. Примеры можно умножить, ибо тенденция здесь очевидна. Стоит ли обращать внимание?

Мы часто посмеиваемся над нашей привычкой искать повсюду армянские корни, хотя сама эта привычка, если, конечно, она не переходит в болезненную манию, - вещь абсолютно нормальная и объяснимая, и не только, как утверждают, для малочисленных народов. Но ведь и противоположная крайность недопустима. Совсем недавно московское телевидение и пресса, захлебываясь от восторга, рассказывали о «русском» происхождении Анри Труайя-Тарасова, на самом деле сына армавирских армян Аслана Торосяна и Лидии Абесоломовой. Нет никаких сомнений, что со временем (уже) знаменитого писателя поделят между собой французы и русские. А армянские корни? Неужели каждый раз утешаться тем, что талантливых армян - избыток и нас не убудет.

Уже убывает. Тем более что по настоящему талантливых, тем более гениальных людей много не бывает. И не следует оставлять их армянские корни на усмотрение вдов или потомков, не говоря уже об «исследователях» их жизни и творчества. Вспоминается трансляция из Москвы юбилейного вечера Микаэла Таривердиева, организованного вдовой композитора. В зале присутствовал кто угодно, но не было ни одного армянина, не было даже нашего посла-композитора. И если бы не реплика Э. Рязанова о прекрасной русской речи армянина Таривердиева, то никто за 2 часа так и не вспомнил бы ген, сделавший мальчика из армянской семьи Микаэлом Таривердиевым. Эти гены, сотворяющие гениев, - наша национальная собственность, и мы обязаны хранить память о нем.

Кто и как должен противостоять становящейся все более модной и наглой тенденции глобального ограбления имиджа и славы нации? Может, предложить подумать об этом аспекте национальной безопасности новосозданной Общественной палате? А для начала вполне конкретная скромная задачка: сделать так, чтобы в музее Окуджавы в Переделкино было упомянуто армянское происхождение его матери - Ашхен Степановны Налбандян.

P. S. 13 июня по телеканалу «Культура» был показан спектакль театра Елены Камбуровой «Капли датского короля». Исполнение песен Б. Окуджавы сопровождалось чтением актером Юрием Соколовым отрывков из его автобиографической прозы. Претензий к Ю. Соколову у нас быть не может, но вот что любопытно. Первая же его фраза была о грузинском происхождении Окуджавы, однако все названные и неназванные (надеемся не умышленно) герои и персонажи автобиографического текста, за исключением Л. Берия, были армяне. Но об этом никто, кроме армян, не догадался.

Левон Микаелян

Edited by Pandukht
Link to post
Share on other sites

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.

Guest
Reply to this topic...

×   Pasted as rich text.   Paste as plain text instead

  Only 75 emoji are allowed.

×   Your link has been automatically embedded.   Display as a link instead

×   Your previous content has been restored.   Clear editor

×   You cannot paste images directly. Upload or insert images from URL.

×
×
  • Create New...