Интервью с Сос Саргсян

[Gorn]

“Крест мтаворакана очень тяжел...”

Сергей АРУСТАМЯН

Его знает весь армянский космос. Блестящий артист и мудрый человек. Обладатель незаурядного литературного дара. Это Сос САРКИСЯН, ему на днях исполнилось 75. Один из подлинных интеллигентов — их единицы. “Крест мтаворакана очень тяжел”, — заметил как-то артист. Сос Саркисян такой же цельный, глубокий и нежный человек, как и его любимый Дзори Миро, которого с такой любовью он сыграл. Всеармянский Дзори Миро.

Возраст — понятие относительное. Он успевает руководить Институтом театра и кино, своим театром “Амазгаин”. Всегда в творчестве — это его нормальное состояние, смысл и способ существования. В основе же — крепкий мужской характер. Воля и дух.

“НВ” искренне поздравляет Соса Саркисяна с юбилеем и присоединяется к благопожеланиям, адресованным ему в эти дни.

Предлагаем читателям отрывки из книги Соса Саркисяна “Мы и наши...” Наши горы, леса, небо, звезды, земля, люди, их тревоги, заботы, надежды, мечты. Книга яркая и талантливая, как всякое создание артиста. Публицистика, воспоминания разных лет — эмоциональные, глубокие и очень армянские.

Март 1992 г.

Наивность есть в нашем народе — если это особенность переходного возраста, то он слишком затянулся. Наверное, потому к концу ХХ века мы снова увидели резню и погромы. Но будем надеяться, что зрелое ядро нации донесли невредимым до сегодняшнего дня. Дай бог, чтобы это ядро оказалось заразительным в своей смелости и решительности.

Повзрослеем наконец. Тот, кто в этом жестоком мире умоляет о милосердии, — просит подаяния. Кто и когда наблюдал высокую мораль великих держав, чтобы мы теперь надеялись на это. Сколько раз должно раскрыться их истинное лицо, чтобы наконец стало ясно, чего ждать. Немец Генрих Фирбюхер в своем очерке “Армения 15” пишет: “Германия достаточно хороша для турок, чтобы придерживать занавес, за которым были зарезаны более миллиона невинных мужчин, женщин и детей”. Это слово “невинный” столько раз употреблялось в наш адрес, что, забыв о своей человеческой природе, чувствуешь себя жертвенным агнцем.

Почему ты “невинен”, армянин?..

Обвинять Великую Германию абсурдно — она придерживала занавес во имя интересов своей державы. Так же как и другие государства. Устав от императоров, царей, сионистов, демократов, Востока и Запада, уже давно нация должна была разработать собственную концепцию выживания. Так нет, цепляясь за подол то одного, то другого, в ответ на испускание крови мы предлагаем лекции о миролюбии и цивилизованности...

Плевали они на это. Диктаторы или демократы одинаково легко, не давясь, проглатывают пятнадцатые годы и сумгаиты. А господин Руцкой вещает: “Пусть сами разбираются между собой”. В 20-х все границы перечертили, а теперь умывают руки. Старший брат. Захочет — придет, захочет —- уйдет.

Со времен Чингисхана в мире ничего не изменилось, разве что более жестоким стал этот мир. Сила дает право на жизнь — откажемся же от армянской меланхоличности, отбросим прочь наши попытки вызвать сочувствие и жалость у сильных мира сего. Войдем в число сильнейших, будем играть ту же музыку, танцевать те же танцы, которые выплясывают наши соседи. И кошка невелика, но многим волкодавам, когда загонят ее в угол, не остается ничего, кроме как спасать растерзанные в кровь морды. Если только у кошки острые когти.

Не жалуйтесь на мир, не жалуйтесь на соседей — пусть сосед жалуется на нас в высокие инстанции. Пусть теперь он обивает эти пороги... Всегда успеем быть хорошими, слишком долго были пай-мальчиками, теперь попробуем стать другими.

Турок грозит нам пальцем, угрожая войти в Ереван. Страшно? Да, очень, если не представляешь себя вооруженным. Ужасно, если, вместо того чтобы врасти в эту землю, противостоять врагу, снова как боша скитаешься по свету.

Выдержим, всегда будем выходить из этих битв победителями, если военное дело сделаем нашей второй профессией. Еще вчера надо было это сделать. Вооружаться — от мала до велика, мальчишкам и девчонкам... Дружба с оружием нам только прибавит друзей... Изнеженность — для спюрка, у нас здесь иные, суровые законы...

Перестанем убегать с родной земли — изменимся вместе с течением изменчивой жизни, выйдем из дремоты и поймем, что никто, кроме нас, не защитит наши границы. Каждый геноцид — это общечеловеческая трагедия, но геноцид 15 года в то же время наш национальный ПОЗОР. Постыдную жертвенность предков должно, наконец, перечеркнуть своим подвигом хотя бы сегодняшнее поколение. Если живем там, где живем, давайте следовать тем законам, которые здесь приняты. Око за око, зуб за зуб. Клин клином вышибают, яд обезвреживают только ядом.

Нас всегда поражали невообразимыми жестокостями. Остолбенев от ужаса, мы обращали свои взоры к Богу: “Господи, неужели человек способен на такие зверства?” Способен. И сделает это. Сколько надо видеть, чтобы убедиться, чтобы... научиться. Стыдно быть такими нерадивыми учениками.

“Насилие, насилие и снова насилие — вот девиз турецкой истории”, — пишет все тот же Фирбюхер. Что мы противопоставили этому? — Смирение, смирение и еще раз смирение.

После сумгаита в основном должным образом, со всем нажитым добром мы проводили азеров в свою страну. Тем не менее они с три короба наврали про то, чего не было. Если не отвечаешь на содеянное подобным же образом, — или ты немощный трус, или из высокомерия (а теперь и из глупости) думаешь о себе лучше, чем ты есть. Турок так же размышляет: смотри э, сколько веков им вспарываем животы, а они все порхают в белых перьях. Мы — в черном, они — в белом. Жизнь — одно, они — другое... И из-за этого нас еще больше ненавидят. Взаимоисключающие психологии палача и жертвы. Преступление надо разделить поровну — только после этого приходит прощение и примирение.

Фирбюхер снабдил свою брошюру подзаголовком — “Уничтожение культурного народа Турцией”. Какой вывод из этого? Если ты культурный, тебя съедят? Тогда почему среди некультурных мы так лелеем свою культурность? И до какой же это степени доходит наша культурность, что мы даже защитить себя не в состоянии? В природе нет ни одного живого существа, которое было бы лишено инстинкта самосохранения, неужели у нас его нет? Если так, то мы исчерпали себя, в нас нет более жизни.

Уважающий себя народ своей же рукой начерчивает на собственном лбу свою судьбу, а не с готовностью подставляет лоб каждому встречному-поперечному для росписи... Сделает человечество хотя бы полшага к гуманизму, к справедливости — мы только тогда с готовностью переймем этот опыт и тоже продвинемся ровно на полшага — не дай бог нам снова сунуться вперед. Опять нам расквасят носы в кровь...

Обновление, переоценка нашей истории и ценностей, усвоение уроков прошлого, новое мышление.

Старые тропинки поистерлись. Подумаем, поразмышляем, если еще наш мозг не обмяк, как кислое мацони.

Наши соседи должны говорить о нас так: они армяне — их мало, но они с шипами, будем держаться от них подальше...

А если наступил последний миг нашей истории, с достоинством и гордостью простимся с нею.

Недаром говорят: “Меч может быть сделан и из дерева, лишь бы сердце было выковано из железа”.

* * *

В самый пик карабахской войны молодой писатель принес показать только что законченную пьесу. Я прочел и опешил. Смысл ее сводился к следующему: по какому праву берут молодых людей в армию, да еще заставляют их участвовать в военных действиях. Словом, налицо нарушение “прав человека”.

В немом молчании смотрю на него.

— Вы прочли? — спрашивает.

— Прочел.

— И что?

— Ты армянин?

— Да.

— А что ты тогда пишешь?! Твои ровесники сейчас сражаются на передней линии фронта, а ты...

— Я именно против этого и выступаю, я вообще не признаю войны.

И с присущей сектантам наглостью “бросается в атаку”:

— Вы отстали от времени. Какая война, какая родина? Посмотрите, какими ценностями живет Европа, к чему она идет. Скоро не будет вообще национальностей, а потому какой смысл только за принадлежность к иному народу истреблять людей?

Короче говоря, заблудший ты пацифист, сукин сын, кому же нравится воевать, но что делать, если на голову сыплятся бомбы...

Мировые проблемы будем решать, общечеловеческие... А как же, весь мир только нас и дожидается.

* * *

Где-то я прочел, что запрятанные в клетку львы не тяготятся своим положением. Размеры помещения их вполне удовлетворяют, еда и питье есть, львица в нужный момент рядом. Словом, все у них нормально.

Я так искренне расстроился...

* * *

Зарубежные армяне приезжают на родину. Хотим воспользоваться их возможностями? Хорошо: у них они есть, у нас положение не из легких. Но только не надо ломать им душу. Не будем попрошайничать, обманывать, выламывать руки, пусть люди реализуют свою любовь к родине спокойно, без опаски — позаботимся, чтобы иметь при этом благообразный вид.

...В Кировакане много лет назад футбольная команда “Лори” встречалась с какой-то зарубежной командой. На стадионе чуть ниже меня на несколько рядов сидели десяти-двенадцатилетние ребята. Воодушевленные, бурно и шумно следили они за ходом матча. Приезжие армяне. Спортсмены из “Лори” забили гол. Эти вскочили с мест, замахали руками, восторженно закричали...

Вдруг осел местного розлива с толстой негнущейся шеей, которому, вероятно, дети перекрыли панораму, встал с места и кулаком со всего размаху ударил по голове одного из них.

Ребенок обернулся, посмотрел опешив, с искривленным от боли лицом. Никогда не забуду этих удивленных, полных слез глаз: как же так? Кто? За что? Здесь, на родине?..

Один толстокожий дегенерат навсегда убил сказку в сердце ребенка. Наверное, самую прекрасную сказку в его жизни...

* * *

Теперь и “голубые” объявились (скажите, пожалуйста, какое название себе придумали). Не дай бог отстать от Европы, во всем остальном ее догнали и перегнали, а как же... Но кто тогда сможет защитить нас? От кого будут рожать наши жены?.. Разве призвание мужчины не в том, чтобы быть самцом?..

* * *

Мой знакомый переехал в Америку. Через несколько лет приехал — соскучился. И сына своего привез. На следующий год снова был здесь, но уже без мальчика.

Что так, отчего не привез? — спрашиваю. Не приехал, отвечает, сколько ни уговаривал, уломать не смог: “Папа, там туалетная бумага грубая, задница болит”.

Да, парень, у нас все грубое: и бумага, и природа, и мы сами, и наши соседи тоже. Бог создал нас такими. И мы будем здесь жить. А ты там за задницей следи, как бы чего не вышло...

* * *

Возвращаюсь из Америки, армянский таможенник проверяет паспорта. Передо мной в очереди женщина. Молодой служащий что-то записал и несколько небрежно отбросил документ в сторону.

— Как вы смеете так обращаться? Знаете, какой это паспорт — американский! А ну возьмите и снова с уважением и почтением верните мне.

Парень растерялся и даже вроде бы испугался, потому что тотчас же вскочил на ноги и сделал, что ему приказывали. Перед тем как уйти, женщина кинула пренебрежительный взгляд в мою сторону.

— А то на паршивых чушек насмотрелся... — пробурчала она под нос, чуть не лопаясь от гордости.

Мы вновь встретились в пункте выдачи багажа.

— Хорошо я его поставила на место, правда? — обратилась женщина ко мне. — Видели, сразу в ягненка превратился?

— Конечно, конечно, — пробормотал я и спросил, сколько лет, как она получила американское гражданство.

Расистская сука.

http://www.nv.am/lica.htm