Татуировки преступного мира

[ARSENIYS]

Они стоят особняком от всех прочих стилей, потому что подлежат совсем иной классификации и подчинены несколько иным законам. Среда, которая их сформировала, тоже весьма специфична. Впрочем, обо всем по порядку...

История татуировки преступников изучена слабо. Нет систематизированных обзоров, по которым можно было бы отследить эволюцию этого, с позволения сказать, жанра. Понятно одно: с древних времен татуировка была явлением не столько художественным, сколько социальным. Она подчеркивала принадлежность к сословной, профессиональной, религиозной, племенной либо преступной группе. И во все времена использовалась как средство возвышения личности, так и в качестве клейма, уничижающего личность. Толкование татуировок для полиции начала XX века хоть и было инструментом в борьбе с преступностью, но мгновенной отдачи не приносило. На изучение нательной живописи требовались десятилетия, и к новому направлению постепенно охладели. Лишь иногда полиция могла позволить себе занести их в досье преступника в качестве особых примет. Каталогом пользовались, когда требовалось установить личность погибшего, идентифицировать или опознать преступника, объявить розыск и т. д.

Начиная с 30-х годов милиция Страны Советов была вынуждена изучать татуировки, потому что они обретали все большее значение в уголовном мире. Всю информацию о татуировках МВД попыталось вложить в несколько иллюстрированных каталогов с расшифровкой их. Это наследие издавалось, хранилось и использовалось под грифом "ДСП"-для служебного пользования. Лишь в начале 90-х годов, благодаря усердию российских офицеров-криминалистов Бронникова, Болдаева, Лубягина и др., изучавших нательную живопись зоны десятки лет и сумевших опубликовать свои труды, эти специфические картинки стали доступны всем любопытствующим. Развитие нательной символики длилось долго, и к 50-м годам уголовный мир окончательно выработал свой жанр татуировки. Установилось жесткое право на ношение определенного рисунка согласно статусу в тюремно-лагерной системе. Тело зэка превратилось в его личное досье, прочитать которое мог далеко не каждый. Шла регулярная борьба за достоверность символики, за чистоту нательной информации, а "самозванцы" строго наказывались. За "симуляцию" лагерного авторитета и вовсе грозила смерть.

Как сейчас создается зашита для банковских знаков, всевозможных лотерей, да и просто наклеек, так тогда с не меньшим усердием и наибольшей изобретательностью "среда" ковала новые символы как защиту от подделок, создавая неприметные, но обязательные детали рисунка. Сейчас татуировка в уголовном мире не просто носитель информации, она стала своего рода визитной карточкой, которую трудно испортить, а еще труднее потерять. По наколкам блатари делили мир на "своих" и "чужих", на воров и фраеров. По ним же можно определить криминальное прошлое, число судимостей, отбытый или назначенный срок, отношение к административным органам, характер, национальность, вероисповедание, сексуальную ориентацию, место в уголовной иерархии. Каталог наколок огромен и насчитывает в себе десятки тысяч работ. Чтобы научится понимать их значение, требуется время. Вот лишь некоторые из обозначений, по которым без труда можно узнать если не суть человеческую, то хотя бы его наклонности: "Осужден за изнасилование", "Совершеннолетие встретил в ВТК", "Отбывал наказание в ИТУ ( число куполов иногда означает количество судимостей)", "Борьба за лидерство", "Желаю удачной кражи", "Никто не поставит на колени", "Коренной обитатель тюрьмы", "Воровал у своих", "Не желает платить карточный долг". Вряд ли кому придет в голову поинтересоваться, по доброй ли воле они, зэки, наносили себе иные татуировки, звучащие как приговор...

Польские исследователи сумели выделить наиболее часто встречающиеся причины, по которым преступники решаются на нанесение отметин на собственное тело. Их приводит Анджей Ельски в своей книге "Татуировка", которую позволю себе процитировать:

-желание приобрести на коже мотив, который нравился бы данному человеку и мог бы понравиться его окружению как на свободе, так и в исправительном учреждении

-потребность высказаться посредством знаков, являющихся формой коммуникации в преступной среде, которые подтверждают принадлежность к данному сообществу

-влияние окружения, в котором данная личность пребывает в минуты бездеятельности, а также в периоды подъема моды на татуировку; подобная ситуация оказывает определенное давление на выполнение мотивов, являющихся в данное время "модными"

-отражение общественной стратификации, царящей как в исправительном учреждении, так и на свободе в преступной среде; некоторые из этих образцов наносятся добровольно, некоторые- под давлением окружения

-внутренний бунт против вынужденной ситуации, в которой оказался заключенный. В результате такой ситуации возникают мотивы и лозунги, символизирующие протест, борьбу и обещание отомстить угнетателям

-биографические данные, регистрирующие наиболее важные события в жизни данной личности.

Некоторые, утверждает автор, делают попытку взглянуть на тюремную татуировку как на способ, с помощью которого заключенные хотят восстановить былое чувство самоутверждения. Татуировка на собственной коже для них - единственное, чего не могут отнять ни охранники, ни тюремная власть, во всем остальном навязавшая свои законы и порядки. Но какими бы ни были первопричины, побудившие преступника сделать наколку, она в корне отличается от той, что мы привыкли видеть по другую сторону колючей проволоки. Уже сама техника исполнения, манера, стиль, направленность говорят о том, что тюремных тату-мастеров вряд ли можно поставить в один ряд с мастерами современных тату-салонов. Впрочем, чего тут удивляться, ведь у них и условия для работы далеко не те, к которым привыкли мы

[ARSENIYS]

--Вор в законе. Носитель татуировки длительное время занимался кражами, грабежами, разбоями. Неоднократно судим. Грудь, левая сторона.

[ARSENIYS]

[attachmentid=31177]

Вор в законе, имеющий тесные связи с легализовавшимися "крестными отцами" уголовного мира, практически недосягаемыми для правоохранительных органов из-за коррумпированности властей.

[ARSENIYS]

[attachmentid=31179]

Авторитет зоны. Калининград. Грудь, живот, бедро.

[ARSENIYS]

[attachmentid=31180]

Вор в законе. С малых лет занимался кражами, грабежами и разбоями. Бедро, живот, плечо.

[attachmentid=31181]

Прибалтийская,авторитета. Грудь, живот, бедро

[ARSENIYS]

[attachmentid=31182]

Воровская. Обладатель татуировки судим за разбой по ст. 146 УК РСФСР. ИТК-9. 1993. Плечо, бедро, живот.

[attachmentid=31183]

Памятная, воровского авторитета - в память о пребывании в Колпинской ВТК для несовершеннолетних уголовных преступников. Л-д. 1975 г. Правое плечо.

[attachmentid=31184]

Воровская. Скопирована в СИЗО № 1. 1982 г. Грудь, левая сторона. Так называемая "лирическая". Содержит отрывок из текста блатной песни. Женщина, крест, черная пантера, черепа -символы бесстрашия, преданности и жестокости. Носитель татуировки дважды судим за кражи по ст. 144 УК РСФСР. Дата 1959-1962 гг. - в память о пребывании в ИТК г. Омска.

[ARSENIYS]

Воровские подключичные

[attachmentid=31187]

[attachmentid=31188]

Татуировки авторитетных воров, обнаружены в 1954 году, впоследствии "перекочевали" под ключицы, имели распространение в ИТУ Урала.

[attachmentid=31189]

Надпись "Помни о своей смерти" (смесь латиницы и кириллицы)

[ARSENIYS]

[attachmentid=31215]

Татуировка, означающая: "В жизни есть начало и конец". 60-70-е гг. Живот, бедро, предплечье.

[attachmentid=31216]

Подключичная, характерная для народов Средней Азии.

[attachmentid=31217]

Татуировка грабителя-рэкетира, осужденного за вооруженные нападения, разбои и грабежи.

[attachmentid=31218]

Воровская, расшифровывается как "Я - вор-рецидивист", "У меня нет средств, чтобы содержать совесть".