AyDan

- Говори! Рассказывай тварь! – приставляя дуло к ее лбу, крикнул он ей. Оружие в его руке дрожало, но она ощущала холодное и уверенное прикосновение железа к коже. Она смотрела, как дергается его палец на спусковом крючке, и следила за его выражением лица. Ей стало смешно. - Убей меня! Нажми на курок… - спокойно сказала она. – Чего ты так дергаешься? - Говори! – снова заорал он, брызгая слюной. Она провела рукой по лицу, стараясь не касаться наставленного ко лбу дула, и презрительно усмехнулась: - Ты действительно хочешь знать? Хорошо… Я расскажу… Однажды мне пришлось попасть в деревушку, расположенную посреди гор, которые даже в самый расцвет лета, всегда были покрыты снегами. Деревней тоже было трудно назвать, так примерно около десятка домиков с плохо покрытыми крышами и низкими, развалившимися заборами. Да и попала я туда не по своей воле, бензин был на исходе, голосовать на дороге посреди гор было опасно, а если бы даже я и дождалась какую-нибудь машину, то вряд ли со мной поделились бензином. Мне нужно было остаться на одну ночь, а утром за мной должны были приехать и забрать в город. Я остановила машину не у самой деревни, а намного дальше, ближе к лесу. Добралась до домов пешком и постучалась в первый попавшийся дом. Вообще то меня привлекло то, что перед ним росло очень много красивых цветов, а рядом с другими домами, цветы еще не успели распуститься. Дверь открыла женщина, которая даже не удивилась внезапному моему появлению. На вид ей было около пятидесяти. Она выглядела здоровой и сильной женщиной, даже была какой-то мужеподобной. - Добрый день… Я не могла бы попросить вас о помощи? – вежливо спросила я. - Что вам нужно? – ответила она несколько грубо. - Мне нужно переночевать до утра. Я заплачу вам денег… - Мне не нужны деньги! Зачем мне деньги тут? – спросила она, рассматривая меня безучастным взглядом. - Ну… Тогда, если я вас не затрудню, могла бы я переночевать у вас? Женщина сняла с головы цветастый платок, похожий на цыганский и я обомлела: ее роскошные черные волосы, длинные, красивые, ухоженные, будто у молодой девушки скинули ей лет двадцать. - Что ж… Оставайся… - согласилась она и распахнула дверь настежь. Я вошла в просторную комнату. Комната как комната, обычная, деревенская: деревянный стол, стулья, чистые занавеси на окнах, шкаф с посудой, железная кровать с несколькими подушками покрытыми кружевным покрывалом … - Я не стесню вас? – спросила я, когда увидела всего одну кровать. - Нет. - ответила она и указала рукой на уголок в комнате, который служил кухней. – Еда здесь. Туалет во дворе на право... Я улыбнулась женщине благодарной улыбкой и села рядом с ней на табурет. - Наверно здесь очень одиноко? – спросила я, чтобы разрядить обстановку. - Тут живут те, кому нравится тут жить. Не нравилось бы, уехали бы в город, как другие. Я с ней мысленно согласилась, хотя мне до жути было ужасно понимать, как человек может жить в такой глуши, когда вокруг кипит жизнь полная удобств и комфорта. Я помогла ей чистить картошку и зелень. Она все время молчала, даже не спросила что я тут делаю. Впрочем, меня это устраивало, я и сама по жизни была немногословна. Женщина приготовила вкусный ужин, от которого я впала в дремоту. Она застелила мне постель, и я без всякого смущения улеглась спать. Помню, как она только сказала мне, что уйдет ближе к ночи, и чтобы я не искала ее утром, просто прикрыла дверь и ушла. Я заснула. Оружие все еще тряслось в его руке. - Мне продолжать? – спросила она. - Рассказывай! – рявкнул он. – Ты мне все расскажешь! Давай! Говори! Она устало посмотрела на него, и он почувствовал, что устал тоже. - А можем, присядем? – предложила она, указывая на выступ скалы в сторонке. Не сводя с нее глаз и дула пистолета, он отступил на шаг назад и кивнул ей на камни. - Садись! Она послушно села и он, стоя перед ней, все еще держал трясущееся в руке оружие. Я проснулась, когда за окном простиралась кромешная темень. Я окликнула женщину, но ее в доме не оказалось. Сон как назло пропал совсем. Я щелкнула выключателем, но света, по всей видимости, не было во всей округе. На столе белела свечка на блюдце и коробка спичек. Я чиркнула, и комната слегка просветлела. В полумраке эта комната показалась мне совсем другой. Зловещей. Часы на руке показывали половину второго. Мне стало не по себе, и я подумала о том, что если подогнать машину к дому, то досижу в ней до утра. Я нащупала входную дверь и вышла на улицу. На улице было светлее, чем в доме, луна освещала все вокруг. Я вышла из калитки и стала пробираться по направлению к машине. Ругая себя за то, что оставила машину почти у самого леса я уже прошла половину пути и увидела перед собой черную стену леса. Вдалеке блестела моя машина под лунным светом. Я наверно слишком громко загремела ключами, пока доставая их из кармана, и разбудила птиц, - подумала я, когда за моей спиной услышала легкий шорох. Я обернулась, но за мной стоял лес. Черный и страшный. Знаю, я должна была сесть в машину и мчаться оттуда прочь… Может быть и не случилось всего этого…, но мной владел страх, который не вынуждал меня бежать, а который приковывал меня к этому месту. Страх делал меня смелее… Я услышала, как кто-то бегал, пробегал, носился зад и вперед позади меня, но я никого не видела. Я была как слепая кошка, которая чувствует, слышит, осязает, но не видит. А потом я услышала шепот. Мне показалось, что это был шепот тысячи людей, который разносил воздух вокруг меня. Страх заставил меня подумать о смерти. Я открыла дверцу машины… - Где я? – услышала я собственный голос, который разносился в моих ушах эхом. Я попыталась открыть глаза, но яркий, оранжевый свет ослепил меня. Я с трудом понимала происходящее. Откуда-то послышался треск горящих дров, и несло жаром. Запах костра вернул меня к сознанию окончательно, и я привстала на локтях… Я увидела одиннадцать женщин, среди которых я узнала ту, которая приютила меня на ночь. Они сидели на траве у костра и смотрели на меня. Рыжее пламя бросало отблески на их лица, а на моем отражался страх. Разные женщины, разных возрастов, но у них было что-то общее. Глаза. У них были одинаковые глаза. Черные, дикие, зоркие, дерзкие, смелые одиннадцать пар глаз не отрывали от меня своего взгляда. - Где я? – спросила я, обращаясь к знакомой мне женщине. - На шабаше… - то ли шепотом, то ли эхом прозвучал ее ответ. Я истерически засмеялась. Они не сводили с меня своих глаз, и мой смех сожрало наверно пламя. - Вы… Вы имеете ввиду шабаш ведьм? Женщина снисходительно улыбнулась и протянула мне руку, чтобы я встала. Я встала, и все встали вместе со мной. - Ты теперь одна из нас… - снова разнес шепот воздух. - Я ведьма?! Женщины кивнули. Я засмеялась снова. Мне не было смешно, но это был смех страха и жуткого сознания происходящего. - И как же случилось, что я стала ведьмой? - Ты не принадлежала своему телу около трех часов… Обряд прошел успешно… Ты вернулась в свое тело… Но теперь, ты двенадцатая… Теперь нас ровно столько, сколько и должно было быть… - Это вы принесли меня сюда? А где моя машина? Как далеко мы от дороги? – заорала я, озираясь вокруг. Черные стены леса, полная луна над головой, костер, который пытался ухватить своими языками пламени всех, и одиннадцать женщин с дикими глазами… Я сходила с ума… - Ты уверен, что не хочешь присесть? – спросила она его, который слушал ее рассказ, затаив дыхание. - Нет! – ответил он, сжимая рукоятку двумя руками, не сводя ее с прицела. Она посмотрела на небо, на котором через несколько часов должно было взойти солнце. Он проследил за ее взглядом и занервничал еще больше. - Рассказывай!! - Ладно… Они поступили со мной жестоко. Наверное это и есть то, что я никогда им не прощу. Они не спросили меня, не оставили выбора… Они даже не объяснили мне, что значить теперь мое существование и что означало быть ведьмой. Когда рассвело, они подвели меня к машине, а сами растворились в утреннем, лесном тумане. Я села за руль и выехала на дорогу. Бензобак был полный... Я дозвонилась в город и сказала, что доеду сама. И я, не зная дороги вчера, я, которая заблудилась, с полной уверенностью ехала точно по направлению к городу. В полдень я была уже посреди шумных улиц, снующих людей, дорожных пробок. Я доехала до дому и почти сразу легла в пастель. Снов не было. Их больше никогда не было… Я услышала сквозь сон и отключенное сознание шепот, который постепенно превращался в крик. Это были крики зверей, нелюдей, крики, от которых стыла кровь в венах, так мог кричать только сам сатана… С тех пор, ровно в полночь, эти крики будят меня и каждый раз напоминают, кто я такая… Я проснулась. За окном белела равнодушная луна, но мне она казалась теперь, светлее солнечного света… Кошмар продолжался… Особых изменений в себе я не почувствовала. Разве что чувствовала себя после заката солнца лучше, чем днем, и волосы стали густыми и красивыми, как у той женщины в горах, да и выглядела я всегда свежо и молодо. Единственное, что меня испугало, это то, как мои знакомые отнеслись к моей внешности. Всех пугал и настораживал мой взгляд - он стал диким… Спустя несколько дней, я стала замечать что, цвета, яркие изображения стали менее цветными. Все блекло до тех пор, пока не стало черно-белым. Мир, который был для меня красочным, теперь был окрашен в два цвета. Мне было трудно выбрать себе помаду, одежду, ведь я не различала цветов, а потом, со временем научилась различать в оттенках черно-белых цветов светлые и нейтральные цвета. Я перестала спать по ночам, а днем мне достаточно было закрыть на несколько минут глаза для того, чтобы почувствовать себя бодрой. Это мешало, ведь я скучала. В зеркале мое отражение было перевернутым и это больше всего смущало меня. Однажды я смотрелась в зеркало и пыталась разглядеть лицо. Меня поразили мои глаза, которые были наполнены волчьей тоской, но по-прежнему дикие… Я в отчаянии взглянула на свое перевернутое отражение, я испытала гнев, который наверно и разбил зеркало вдребезги… С подругами я старалась не видеться, потому что когда я была среди людей, то испытывала какое-то непонятное чувство. Его невозможно объяснить… Меня словно душили чьи-то невидимые руки и заставляли делать то, чего я не хотела. Так прошло около полугода. За это время я перечитала множество литературы о ведьмах. Информация о них везде и всегда была разная. Иногда она была и правдивой… Например я могла вызывать дождь, бурю, ветер, тогда, когда этого хотела. Погода будто подыгрывала моему настроению, была всегда такой, какой я хотела. Я научилась передвигать предметы глазами, а потом просто научилась передвигать их мыслями. Как-то я вычитала, что ведьма могла превращаться в кого либо зверя, но этого у меня не получалось. Со временем я привыкла к такому образу жизни и стала контролировать себя на людях. Я была ведьмой – самоучкой… Я сама находила в себе каждый день что-то новое, и сама училась использовать это в нужных целях… - Что было дальше? – поглядывая в небо, спросил он, когда она вдруг замолчала. Она прошлась взглядом по его лицу, и его передернуло от ее взгляда. Дикий, но теперь уже родной ему волчий взгляд был полон любви и нежности. Он захотел ее. Захотел вкусить ее плоть, выпить ее кровь и раствориться с ней в ночи… - Продолжай!! – сказал он, чувствуя, волнение. - Убери пистолет… - попросила она. – Тебе незачем меня бояться… Он нервно рассмеялся. - Мне не зачем тебя бояться… Мне нужен пистолет, чтобы убить тебя! Она пожала плечами, словно от холода. - Скоро рассвет… - Я успею расквитаться с тобой… Рассказывай! Она молчала. Он щелкнул затвором и процедил сквозь зубы: - Говори! Я не стану рассказать, как в мою жизнь вошел ты. Наверно это произошло точно так же, как ты обычно входишь в магазин, или еще куда-нибудь случайно… Наверно для ведьмы этого было слишком много, но с твоего появления в моей жизни все изменилось с такой быстротечностью, как быстротечно течение реки… Знаешь, ни в одной книге из тех, которые я выучивала наизусть, чтобы научиться быть ведьмой, ни в одной информации о моей новой жизни не было о том, что ведьма может любить… А я любила… Я любила тебя… Тебя, простого смертного, просто человека, которым и я была когда то… Тебя, любила ведьма… И мне было плохо от этой любви… Мной владели немыслимые, неразборчивые, порой звериные чувства по отношению к тебе. Но ты меня не любил… И я знала, что любить меня ты никогда не будешь… Мне было больно. Ведьма тоже может любить… Пусть не человеческой, не земной любовью, но умеет… С того самого дня, когда я почувствовала внутри себя еще живое, бродящее и натыкающееся на твой лед чувство, я потеряла все последнее, что связывало меня когда то с сущностью человека… Любила ли я, когда была человеком? Да… Я любила… Но теперь чувство было другим… Звериным… Мне казалось, что я превращаюсь в зверя, мне хотелось растерзать тебя на маленькие кусочки, хотелось отнять тебя у всего мира, которому я больше не принадлежала…, но которому принадлежал ты… Не знаю почему я ведьма, полюбила тебя, почему выбрала именно тебя из всех смертных, но ты, именно ты, заставил мое сердце ведьмы, которое уже за это время перестало быть человеческим ожить, вынудил сердце, о существовании которого я уже и не помнила, биться как когда-то… Да… Это, как мне теперь кажется было испытанием… Хотя я до сих пор не понимаю смысл этого испытания… Знаешь сколько ночей я провела наедине с луной, с мыслями о тебе… Мне ничего не стоило сделать тебя своим, отнять тебя у мира людей, околдовать… Но я хотела тебя настоящего, тебя, который придет ко мне сам… Может быть тогда бы ты и перестал бы быть мне нужен, но я тебя хотела по твоей воле... Я ведьма… Об этом говорили и мои мысли, и сознание, и образ жизни, и натура… Но ты был человек… Я – свободная, бесчеловечная, слуга Сатаны… И ты – зависимый от своего назначения в этой жизни…, поклонник Бога…, привязанный к человечеству и душой и телом… И я – ведьма, любила тебя! Я пыталась забыть о своей любви, пыталась разрушить в себе это чувство, но вокруг меня только трескались стены и разбивались стекла… Вся моя энергия выплескивалась во все меня окружающее, но не направляло свои разрушительные силы на то, чтобы заглушить в себе любовь к тебе… Я крушила все вокруг, сотрясала землю, топила города, но забыть тебя не могла… И когда в отражении ночного неба, на котором я наблюдала за твоей жизнью, я увидела как ты любишь другую…я поняла, что любой ценой возьму тебя себе… Я прокляла тебя… Знал бы ты о силе моих проклятий…!!! Но это было проклятием моей души, проклятием любящей тебя ведьмы… Я, получеловек изнывающий по тебе, желала и тебе такой же жизни… Я хотела чтобы и ты, был зверем во плоти человека… Я прокляла тебя… Обрекла тебя на бессмертную жизнь, такую же как и у меня, на жизнь во мраке, в небытие… Его пальцы ослабли и пистолет упал на влажную землю… Он смотрел на нее своим диким, таким же как и у нее взглядом, в котором не было ничего, кроме волчьей тоски, звериной боли… Он застонал и сел на песок перед ней. Ей хотелось прикоснуться к нему, но она просто мысленно окутывала его нежностью и теплотой… - Знаешь ли ты, что ты со мной сделала? Знаешь на что ты меня обрекла, тварь! – простонал он. - Знаю... - Знаешь ли ты, каково это проснуться среди ночи и почувствовать жажду крови?! Каково это понимать, что ты хочешь убивать, только ради того, чтобы жить самому?! Знаешь как противоречивы были мои еще человеческие чувства и чувства зверя! - Я любила тебя! - Заткнись!!! – заорал он. – Ты ничего не знаешь о любви! Ты самое проклятое существо, которое я когда-либо знал! Я убивал, пил кровь ни в чем неповинных людей, для того чтобы не умереть… Я осознавал все, что делал, но не владел собой… Стоило мне услышать, как у людей, как у выбранной моим естеством, моей потребностью жертвы течет в венах кровь – и я выпивал ее! Ты отняла у меня жизнь! Ты отняла у меня солнце, которое теперь только обжигает мою кожу и обугливает мои кости! Он размахнулся и ударил ее по лицу. Она, словно и не почувствовав удара рассмеялась. - Я ненавижу тебя! Я никогда не стану твоим! Даже будучи вампиром, мне не нужна ни ты, ни твоя любовь, ни даренное тобой бессмертие! Она метнула яростный взгляд на скалу у берега моря и скала рассыпалась на маленькие камешки. – Я никогда не стану твоим! - Уходи! – сказала она. – Уходи! Сейчас взойдет солнце! - Так приблизь рассвет! Заставь солнце появиться быстрее! Она съежилась в комок от одной мысли, что сейчас появиться солнце, и он не успеет скрыться от него. – Уходи! Я умаляю тебя… Уходи! – с ужасом в голосе прошептала она не сводя глаз с горизонта, на котором уже появились первые полоски восходящего солнца. Он тоже смотрел на горизонт. В нем играли противоречивые чувства. Она говорила о том, что у нее не было выбора перед тем, как она стала ведьмой… Она же не оставила выбора и ему… Но теперь, теперь у него был выбор: жить жизнью вампира или умереть от солнца. Она знала его мыли, она видела его насквозь, но сейчас она была не в состоянии что-либо сделать, спасти его. - Уходи! Сейчас оно взойдет! Зверь внутри его бесился, пытался побороть его еще не озверевшую полностью сущность. Еще несколько минут для того чтобы сделать выбор… Еще оставалось несколько минут до восхода... - Я молю тебя… Уходи… Я люблю тебя… Уходи… Живи… Только живи! – шептала она пытаясь остановить солнце, но силы покинули, а эмоции и страх обессилили ее. – Прощай, Ведьма… - тихо отозвался он. – Живи своей проклятой Богом жизнью!… Солнце показалось вслед за розовыми разводами на небе. Она не видела этой красоты, она уже и не помнила, какого цвета может быть рассвет, а он по привычке человека, спрятал глаза от солнца, словно ему был ведом страх… Луч солнца коснулся его сгорбившегося тела, и он ощутил резкую боль. Он стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Лучи сжигали его кожу, кромсали его плоть, словно огненные ножи… Она пыталась заслонить его собой от солнца, кричала, плакала, металась вокруг него все еще умаляя уйти, но его тело обуглилось прежде, чем солнце успело взойти полностью. Последнее, что она услышала, как он прошептал «ненавижу» и рассыпался пеплом, который стал разносить утренней морской бриз. Она замерла перед его останками все еще не сознавая, что его больше нет… Она не чувствовала в себе жизнь ни зверя, ни человека… - Знал ли кто-нибудь из людей, как больно, когда желаемое, самое желанное из всего, что когда либо хотелось в жизни получить никогда не сможешь? А знал ли кто-нибудь, как больно, когда добиваешься этого…? – прошептала она водя рукой по пеплу. Она усмехнулась, когда увидела валявшийся в песке у праха вампира пистолет. Ее невозможно было убить… Только единственное, что могла ее сблизить с ним, это огонь… Пламя, которому вампир отдал свое тело, чтобы не жить жизнью, с которой она смирилась…

Он ехал по плохо освещенной и пыльной дороге уже около трех часов. Единственной его целью было поскорее добраться до дому и лечь в постель. Наконец то заработало местное радио самой широкой волны диапазона; значит, до города близко. Он постоянно курил и ветер с окна машины зло отрывал от сигареты пепел и разносил его в салоне машины. Это раздражало, но он все равно курил, чтобы разогнать сон и усталость. В свои тридцать лет, он уже успел объездить все дороги, которые знал наизусть вместе с их светофорами, кочками, ямами, объездами… Пульт в его руке энергично нажимал на кнопки, стараясь выбрать радиостанцию с музыкой. Тщетно. Война… Еще война… Атомные бомбы… Президенту плохо… Погибли журналисты… Наркотики… Эпидемия… Атипичная пневмония… Убийства… Спид… Смерть… Ни один канал не вещал ничего такого, на чем можно было бы остановиться и дать расслабиться, отдохнуть мыслям. Еще сегодня ему позвонила любимая девушка и заявила, что между ними все кончено. Так и сказала: «Знаешь… чувства порой заканчиваются… Моё чувство иссякло… и нам нужно расстаться…». Он даже не сказал ей ничего, просто тупо уставился на стоящего рядом мужчину, с которым заключал сделку и закивал ему головой, не слыша ничего, что тот говорил ему. Какой же противной казалась ему эта бесконечная дорога, но еще противней казалось возвращение домой, в город, который был похож на захламленный и запыленный письменный стол. Просто было до тошноты противно понимать, что его больше никто не ждал… По радио, грубоватый и безразличный женский голос торопливо рассказывал о том, как еще одна женщина-камикадзе взорвала себя в Чечне. Он тяжело вздохнул и посмотрел на бледный полумесяц в небе. По всей видимости, и луну тошнило оттого, что ей приходилось видеть с высоты. Он нагнулся к бардачку не отрывая глаз с трассы и стал шарить рукой, чтобы поставить диск. Как назло ему это не удалось и он еще раз взглянув на пустую дорогу, склонился к бардачку. Диск нашелся. Он выпрямился и только устремил взгляд на дорогу, как его вдруг встряхнуло и что-то приглушенным ударом стукнуло по капоту машины. Он резко притормозил и постарался привести дыхание в норму. Он вышел из машины в надежде, что мог сбить только собаку. Включенные фары освещали асфальт на котором не было ничего, что говорило бы о том, что он сбил кого то. Успокоившись, он нагнулся под машину, но и там ничего не было. Он обошел машину вокруг, даже прошел несколько метров вокруг нее, но и там никого не было. Машина тоже не помялась. Он устало пожал плечами и посмотрел на мигающий огнями город. До него оставалось уже совсем мало. Он снова сел в машину и склонился к рулю. Ехать дальше не было ни сил, ни желания. Он откинулся на сидении и закрыл глаза. - Как же мне всё надоело… - простонал он. - Знаю… – послышался чей то голос из ниоткуда. Он вздрогнул и оглянулся. В машине никого не было. Он вышел из машины, но и на темной дороге никого не оказалось. Все это вызвало у него жуть и хотелось очутиться где угодно, но только не здесь. Он выругался в слух. Тишина. Ему показалось, что он начинает сходить с ума и снова сел в машину. Когда мотор зарычал, ему показалось, что кто-то тихо засмеялся. - Кто здесь? – спросил он глядя на бегущую под машину белую полосу на асфальте. - Не гони так… - попросил голос. Он резко остановил машину так, что скрипнули тормоза. - Так! Говори кто здесь! – чувствуя, как ужас прошелся по нему, словно холодный ветер, громко сказал он. - Да так… Старый и немощный старик… Не бойся… - погрустнел голос. - Ты что, призрак? – еще больше разозлился он. - Нет… Хочешь я появлюсь? Он подумал о том, что уж лучше бояться того, кого видишь, чем того, кого не видишь. - Появляйся! - Ладно… - вздохнул голос уже справа от него. Он чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда рядом с ним, на сидении появился мужчина. Он уставился на него безумными глазами, и слова комом застряли в горле. - Не бойся… - сказал старик.- Ты призрак, да? Призрак того, кого я сбил сейчас машиной? – предположил он, ужасаясь собственных мыслей.Старик засмеялся. - Кто ты?? - Я старик. Неудачник. Можешь звать меня просто Старик – Неудачник. Он дрожащей рукой включил свет в машине и стал его разглядывать. Худощавый, но крепкий старик, с добрыми, но уставшими и грустными глазами, с длинными седыми волосами, в старой потрепанной куртке и светлыми парусиновыми брюками с улыбкой смотрел на него. - Чего тебе надо от меня дед? – спросил он, чуть успокоившись. - Ровным счетом ничего. Просто я подумал о том, что тебе плохо… - Я сошел с ума… Тебя может и вообще сейчас нет… А я беседую тут с тобой… И вместо того, чтобы ехать домой, сижу тут и беседую со стариком, который был невидимкой…- Нет! С ума ты не сошел… Я действительно есть! Хочешь, проверим? - Как? - Поедем к людям… Они все меня увидят… Я не плод твоего воображения… - Поедем! – подхватил идею он и завел машину.- Только не гони… Я боюсь скорости… Машина медленно поехала в сторону мерцающих огней города. - Ты откуда, дед? – спросил он. - Это длинная история… Потом расскажу… - А где живешь? - Везде… Повсюду… - Бомж? Старик горько ухмыльнулся и неопределенно покачал головой.Он тоже замолчал. Страх постепенно проходил и въезжая в город он уже абсолютно успокоился. Ночные улицы города все еще были полны жизни. Круглосуточные ларьки и магазины, редкие машины и случайные прохожие говорили о том, что жизнь в городе существует. Он остановил машину около круглосуточной аптеки и протянув старику деньги попросил его купить лекарство от головной боли. Старик улыбаясь вышел из машины и зашел в аптеку. Сквозь окна, он заметил, как продавец разговаривал со стариком и протянул ему лекарства. Через пару минуту старик вышел и направился к машине. - Убедился? – спросил он. Он в ответ кивнул головой и глотнул протянутую стариком таблетку. Таблетка прилипла к нёбу, и во рту стало все горьким. С усилием он сглотнул ее. - Куда тебя везти, дед? – спросил он.- Да оставь тут… - вздохнул старик.Он посмотрел на него, и ему стало жаль старика, которого еще совсем недавно боялся. - Тебе некуда идти?- Уже нет…Недолго думая, он снова завел машину и поехал по направлению к дому, где он жил. Его усталость и страх развеялись тут же, как он надел свои домашние тапочки пошлепал в них на кухню. Старик потоптался в коридоре и прошел в гостиную. - Дед! Может, накормить тебя? – крикнул он и из кухни. - Нет! – отозвался старик. Он вернулся в гостиную с двумя чашками чая и поставил их на столик. - Дед… Ты этого… Не стесняйся… Чего надо, говори… - Спасибо. Мне ничего не нужно. - Ты может, спать хочешь? Я постелю… - Не тревожься… Он громко сглотнул горячий чай и обжог язык. - Я мало чего хорошего делал в жизни… Так, что если начну прямо сейчас, хуже от этого никому не будет. Старик внимательно посмотрел на него и тяжело вздохнул. - Ты… Дед… Живи сколько хочешь у меня! - Не могу… Я тут ненадолго… Пришел на вас посмотреть… Понять вас… Понять себя… Потом уйду обратно откуда пришел. - Ну и как успехи? – поинтересовался он. - Так и не смог понять… Обошел весь мир… Не могу понять вас…- Весь мир объехал? Круто… - А ты где хотел бы побывать? – полюбопытствовал старик. - В самых прекрасных местах… - Например? - Хм… в Багдаде например… Но там теперь война… - Возьми меня за руку. – сказал старик и протянул ему свою сморщенную руку. Он взял его за руку. - Закрой глаза. Если почувствуешь невесомость в теле, все равно не раскрывай глаз… Заблудишься…Он закрыл глаза и действительно почувствовал невесомость. Будто его тело летит куда то, но он чувствовал почву под ногами. Странное ощущение скоро закончилось. Ему почему-то захотелось рассмеяться тому, что он послушался этого старика, который, по всей видимости, шутил с ним. - Смотри! – сказал старик и высвободил свою руку. Он раскрыл глаза и чуть не ослеп от солнечного света. Перед ним простиралась степная пустыня, в которой кажется всё, даже песок был выжжен солнцем. - Я любил этот город… - прошептал старик, оглядываясь вокруг. Он смотрел на видневшиеся вдалеке купола мечетей и высотных стен. - Сначала его разгромили монголы… А потом разгромил Тамерлан, не оставив от этого кукольного города ничего того, что было задумано. Сегодня от него не осталось даже и намека на то, каким он должен был быть. Он смотрел завороженный на простирающийся перед ним Багдад, и теперь его мучило сознание, что он окончательно сошел с ума. Над головой что-то прогремело и послышались голоса кричащих людей. - Пойдем отсюда. – зло сказал старик. – Я покажу тебе Вавилон! Он совсем рядом отсюда, в девятистах километрах. Закрой глаза! Прежде, чем он успел закрыть глаза, он увидел как поднялась земля и с грохотом опрокинула стены города превращая всё в пыльное облако. Он увидел людей с оружием и самолеты, бросающие бомбы на землю, где виднелись мечети. Снова ощущение невесомости.- Смотри! – сказал старик. Здесь когда-то были "висячие сады Семирамиды" и райские кущи, где Ева сорвала яблоко… Он смотрел на запыленные руины Вавилонской башни, и сердце бешено застучало от восторга.- Но… Почему надо было разрушать башню?- Люди разгневали Бога… Они превратили Вавилон в город греха… Он смешал им языки и рассеял по миру в наказание… Потом царь Ксеркс оставил от башни одни развалины… Македонский пытался восстановить башню, но умер… Вавилон был красой всех царств… Люди не поняли этого… И Бог отнял у них «Врата Бога». - Грустно, вздохнул он… Старик махнул рукой. - Хочешь еще куда-нибудь? - А что не разрушено людьми? – спросил он. Старик опустил голову. - Я искал именно это. Не нашел… Он посмотрел на башню и провел рукой в воздухе. В какое то мгновенье в ушах заложило от гула, но тут же, как в кино из фильма «Мумия», поднялась гора песка и через мгновенье, башня красовалась целиком, словно ее не тронуло ни время, ни история. - Вот такой она была… - вздохнул старик. Он не мог оторвать глаз от башни, не мог поверить в то, что происходит. Старик смотрел на башню, а потом отвернулся от нее и пошел прочь. Башня за его спиной рассыпалась пылью и песком, оставив те же самые руины.Он побежал его догонять. - Вернемся домой? – предложил он, почувствовав, что старику плохо.Старик кивнул головой и снова попросил его закрыть глаза. - Ты дома! – сказал старик, через мгновенье. Он почему-то обрадовался тому, что оказался дома. Как-то слишком жутко было перемещаться в пространстве, как «джуманджи». Молчание. Он подумал, что старику надо бы поспать, и он осторожно вышел из комнаты. Покопавшись в шкафу, он достал чистую простынь, подушку и одеяло. - Дед… Я постелю тебе тут, на диване. Он широкий, удобный… Если хочешь искупаться, то я тебе и одежду дам чистую… - Спасибо сын мой… Он удивленно застыл на месте. Ему показалось, что… - Ты прям, как Бог, сказал! – отмахнувшись от мыслей, подмигнул он старику. - А ты? Ты веришь в Бога? – спросил старик. - Не знаю… - застилая диван простынью, ответил он. – Сам уже ничего не знаю… Старик безучастно смотрел, как он сложил одеяло и сел рядом. - А ты? Старик улыбнулся. Он посмотрел на старика, и ему показалось, что он еще никогда не видел такого взгляда, наполненного до краев тоской и скорбью.- Почему вы все испортили? Чего я вам не додал? – спросил старик, и в его голосе было отчаяние. Он все понял. Понял кто этот грустный и отчаявшийся старик, понял, что эти волшебные превращения могут принадлежать только Ему!- Аллах? Бог? – растерянно спросил он, устыжаясь того, что звал его Дедом.- Как угодно… Суть не в том, как меня называть… Суть в том, как правильно меня понимать…- Я всегда боялся тебя… А сейчас почему то не боюсь… - Помнишь о чем ты подумал, когда я предложил появиться перед тобой? Он пытался вспомнить, но не смог. - Ты подумал о том, что уж лучше бояться того, кого видишь, чем того, кого не видишь.- Да… - Вы, люди всегда так… Вы такие упрямые…- Но… Ты сам сделал нас такими! - Я не делал вас алчными, жестокими… Я не делал вас убийцами… Я не заставлял вас идти против друг друга… Он смотрел в окно. Светало. Ответить было нечего. - Колизей, в Риме. - сказал старик. - сколько крови там пролилось... Я так любил Колизей… Последние две тысячи лет вы вообще изменили все… Люди все разрушили… Стали сжигать друг друга за то, что верят в меня… Стали воевать за земли, который принадлежат вам же, но вы этого не поняли… , придумали атомную бомбу, развели эпидемии… Ссылаетесь на меня и убиваете друг друга во имя меня… Я не призывал вас к этому… Он слушал говорящего, и слезы щекотали его шею стекая с глаз. Ему хотелось протестовать, хотелось найти оправдание себе, людям, но он не мог. - Вы не верите в любовь… Вы разбили в своих душах все, что я в вас вложил… Вы предали меня… Что бы вы не придумывали, а счастливее вы не становитесь… Значит, не вышло у меня ничего, чего я хотел… Значит я неудачник… Он хотел обнять старика, но что-то ему помешало это сделать. - И что теперь будет? – спросил он, понимая, что ответа не потупит. Старик пожал плечами. - В чем я просчитался? Что я сделал не так? Зачем вы стали такими? Я ухожу… Я решил уйти от вас… И знаешь, что самое интересное? Вы даже не заметите моего отсутствия….- Ты не прав! Люди все еще верят в тебя!Старик горько усмехнулся. - Вспомни, когда ты в последний раз вспомнил меня? Он замолк. Он вспоминал Бога в последний раз, когда умер его отец. Давно это было. Старик, похлопал его по плечу. - Я обошел весь свет, в надежде найти правильного человека. И не смог… Нет среди вас таких, какими я вас создал изначально…- Но в твоей власти изменить нас! Так измени! Сделай нас другими!- Я не волшебник сынок… Я всего лишь Бог… Я в ответе за вас… Я старался вмешаться в вашу жизнь… Вы меня не правильно поняли… Вы стали поклоняться не тому, что было свято… Вы выбрали власть, деньги и лицемерие… Вам легче убить друг друга, чем простить… Вот ты сегодня… Ты обманул простого и несведущего мужчину, чтобы он подписал тебе твою бумагу. Ради чего? Ради денег… Ради того, чтобы тебя повысили на должности… А хочешь знать, что будет? Он кивнул головой и провел языком по засохшим губам. - Тебя повысят. Станут платить больше. А этот мужчина, подписавший твой контракт, получит землю, которую он никогда сможет возродить… Сам знаешь, что этот участок обычный грунт с тонким слоем неплодородной почвы… Он потерял деньги, которые копил много лет. Он продаст землю… За копейки… Обанкротится. Он станет пить… От него уйдет молодая жена и заберет ребенка, а потом он окажется на улице… Ты видел таких не раз… даешь им мелочь…Он почувствовал, как холодный пот выступил на лбу и стекал каплями по виску. - А что будет со мной?Старик не ответил, закрыл глаза и откинулся на диван. Молчание. - Знаешь, почему она от тебя ушла? – вдруг спросил он. – Потому что, если бы она не ушла, вы бы провели еще много времени вместе… Она забеременела бы, а ты посчитав, что она не достойна быть женой крупного предпринимателя, заставил бы избавиться от ребенка. Она бы соврала тебе, что избавилась от него, но при родах умерла, родив тебе сына. И ты бы никогда не узнал, что у тебя есть сын. Ему хотелось кричать и плакать, но слова старика сковали его. - Я недостойный человек… - прошептал он.- Ты просто человек… Но ты и представления не имеешь, что значит быть Человеком!Он не выдержал и зарыдал. Он рыдал стоя на коленях перед Богом и просил прощения за всё человечество. Он рыдал… Его разбудил пронзительный звонок телефона. Он нащупал рукой трубку Да?- Где ты, черт возьми, шляешься? Я жду тебя с подписанным контрактом! – орал на него голос шефа. - Я сейчас. Простите… Еду… он вскочил с кровати и отдернул занавес. Луч весеннего солнца уперся в его лицо и щекотал ресницы. Мысли постепенно собирались в одно целое. Он выбежал в гостиную, но там никого не оказалось. Он обыскал весь дом. Никого. Значит… Это был сон???? На диване как и ночью, лежало одеяло и подушка. Значит, он кому-то постелил? Значит, все-таки Бог был в его доме этой ночью? Но как он попал в постель, он не помнил… Он оглядел комнату. - Ты здесь? – спросил он. Ответа не последовало. - Я знаю… Ты здесь!!! – крикнул он и засмеялся. – Ты здесь! Ты со мной!!! Он почувствовал себя счастливым. Впервые, за многие годы, он почувствовал внутри себя счастье и ощущение свободы. P.S.- Здравствуй… - сказал он, застыв у двери девушки. - Здравствуй! – ответил она. Было заметно, что она не ожидала его появления. - Мне нужна твоя помощь! - Что случилось? - Мне нужно спасти одного мужчину! Но я хочу, чтобы ты поехала со мной, нам не стоит разлучаться друг от друга! Собирайся! Девушка помялась, а потом бросилась одеваться. Они ехали на всей скорости обратно, откуда он возвращался прошлой ночью. Он торопился поскорее разорвать контракт о продаже земельного участка и посоветовать клиенту, купить другой, с плодородной и богатой почвой, которую тот будет возделывать. - Любимая… Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он у нее. - Ты… Я… - Знаешь… Мы поженимся… И у нас родиться сын. Мы будем жить долго и счастливо! - Ты уверен? – спросила она. - Уверен! – счастливо кивнул он головой. – Сейчас только разорвет контракт и сразу же в загс! Девушка засмеялась, не веря своим ушам. - Вчера мне показалось, что тебя даже не взволновали мои слова… - Вчера я был просто человек… А сегодня, я буду делать все, чтобы стать Человеком! Они и не знали, что Бог сидел позади них, на задним сидении машины и довольно улыбался… Этим людям обязательно надо все объяснять, - подумал Бог, - Ладно… Пойду-ка я исправлять их ошибки дальше… Вот у этого кажется не важный вид… Бог занялся другим человеком. Он приходит ко всем… и может быть совсем скоро, он придет и к вам… И мой вам совет, попросите его показать вам Вавилонскую Башню… Уж очень впечатляюще!

Набираю в ладони свои слезы и леплю из них …рlasticine sea… I pull out all feelings by which I’am saturated with….. Но ты не веришь в пластилин… …I see that you couldn’t see… Ломаю мысли о твои слова … I absorb your words… А потом прощаю… You stuck in my life as a splinter …And now my wound is bleeding… Тону, лишь чтобы Тебя забыть… I don’t love you, Ты просто арендуешь мое сердце, И ты не любишь свой дом, Наверно тебе мало места… …But I love whom you couldn’t see inside you… I extinguish my jealousy in ashtray Тебе наверно не хватает воздуха… Открой форточку… Выветри… …My scarlet love… И не оставляй там повода …My blue jealousy… …You don’t hear my eyes You don’t see my worlds… Прислушайся, Это не вода, Это все еще глупые удары сердца… Drops blood flow down from my eyes falling on your reflection… …Ты навсегда останешься там, Где выцарапано твое имя, And my transparent wish, Оставить твое имя там навсегда… Because you are still dreamed to me...

В один прекрасный день сердце постучало в двери моего одиночества… Я открыла дверь и обомлела. Я не знала, что сердце может быть таким… Я люблю! Люблю! Люблю больше жизни! Ты понимаешь это? Сколько можно молчать и держать эту боль в себе? Сколько?! Я ненавижу тебя! Слышишь, ненавижу всё, что ты говоришь и всё, о чём ты молчишь. Ты холодный и жестокий человек раз поступаешь так со мной… Ты отнимаешь у меня жизнь, разрываешь в клочья мечты, сжигаешь надежды… Остановись или останови меня и пусть я захлебнусь в собственной боли! Или лучше разбей меня на маленькие осколки, в которых не будет моего отражения, в которых не будет крови, а только маленькие капельки миллионного дождя в моей жизни. Заплачь хотя бы раз, может мне станет легче, и я приобрету надежду, что между тобой и мной не всё потерянно. Позволь мне встретить хотя бы один рассвет с бьющимся рядом любимым сердцем. Дай возможность биться в такт с его пульсирующей жизнью… Смилуйся! Я дарую тебе жизнь, чтоб ты была любима и могла познать кисло-сладкий привкус любви. Прошу тебя, не молчи, хотя бы раз будь посмелей, и не пытайся уйти от реальности. Ведь жить тебе дано всего лишь раз, и ты обязана быть счастливой. Ты пронизываешь меня накаленными спицами, ты ампутируешь меня от себя, отторгаешь, обкладываешь льдинами, превращая меня в вековые ледники. Я живу в тебе и мне суждено править тобой. Я есть у тебя… Помни это… Я у тебя есть…- Ах, сердце… Было время… Помнишь, как ты страдало? Вспомни, как просило вернуть то, чего я не могла вернуть… Ты просило всё сразу, а я могла дать тебе всего лишь мгновенья. Тебе этого было мало, и ты разрывалось… Я знаю твой каждый шрам, царапинку и шов. Я заштопывала тебя временем… Временем, которым не жила… Меня не было на земле, пока я штопала тебя… Тебе больно, ты плачешь и от этого мне не легче. Ты бьешься со мной в унисон вот уж четверть века, пытаясь найти свою половину. Я никогда не предавала тебя… Не все дается легко, как бы сильно ты этого не хотело. Тебе ли не знать, как ужасно просыпаться в поту в пять утра от лживых снов, придуманных твоей тоской и которым я так привыкла верить… Сколько раз ты сгорало… Сколько раз я собирала тебя по частям, словно ты мозаика из битого стекла. С каждым разом мне давалось это все реже и реже…И теперь ты просишь меня вновь почувствовать кисло-сладкий вкус любви, от которой я уберегала тебя… Ты просишь того, чего я дать не могу… И отнимая у тебя свет, я отнимаю у себя дыхание…

...Свеча горела, догорала….Я на тебя кричала, на себя орала….… Лопатой била по земле,промерзлая не поддавалась…Могилу рыла я…Слезами обливаясь….… Земля посмотрела в глаза мне сурово…Она не сказала в ответ ни полслова…Она промолчала,… а я застонала…Я вместе с свечойНад землей угасала….Я копала могилу, чтоб мешок закопатьКоторый набит был тем, …Что мешало мне спать...Осколками счастья, Огрызком души…Что были разбиты В полночной тиши…..Земля, пожалев, превратилась в могилуЗакопав свой мешок Я стала счастливей……И бросилась в небо,Как свободная птица....Теперь я свободна! Но стала убийцей!…

Лаер...Жил был он. Он жил в обычном измерении, которое называлось Лаер. У него была бессмертная мечта. Ее звали Анул. Она было для него всего лишь мечтой, потому что была слишком красива. Только мечты могут быть такими красивыми. На самом деле, она не была такой прекрасной какой он ее рисовал в своей мечте, но ведь это была только его мечта, и он один имел право делать ее такой, какой он ее хотел видеть. Однажды над его головой пошел снег. Он впервые видел снег и поэтому с удивлением рассматривал падающие с черного неба снежинки. Ему казалось, что это Анул подает ему знак, что она где то рядом. Он был точно уверен, что Анул такая же белая, как эти снежинки. А когда ударил мороз, снежинки превратились в лед, и он стал мастерить из льдинок образ прекрасной Анул. ...И, если было что-то на свете, что могло заставить его не думать и не мечтать о ней, так это наверное была смерть…...Где-то там, где живут мечты, жила Анул....Она была бессмертная. Сотни лет она сидела на берегу озера Ивбюл и вглядывалась в свое бессмертное отражение. Сотни лет бессмертного одиночества… и с ее глаз стали падать маленькие алые капли. Со временем это озеро стало алым. Анул плакала над тем, что вот же сотни лет ей приходилось сидеть тут одной, не разделяя ни с кем свое бессмертное существование и ждала того дня, когда ее бессмертие наконец закончиться. ...Она завидовала словам и написанным строчкам… ...Завидовала цветам и листьям… Ведь все это могло когда- нибудь закончиться… А она нет. И она страдала… Единственное, что с ней было вечно, так это было озеро Ивбюл. И тогда она впервые поверила, что все озера на свете такого же алого цвета… Лаутрив ...Влюбившись в вылепленную изо льда Анул, он решился искать ее в паутинном мире. ...Он пошел наугад. Его ноги и руки вязли и липли в этой паутине, но он мужественно пробирался вперед. Он хотел найти Анул. ...А Анул тем временем сидела как всегда на берегу озера Ивбюл. Вдруг подул странный ветер....Это был ветер Немереп. Она почувствовала, как он играет с ее волосами и уносит прочь от озера. Анул еще никогда не видела ветер Немереп и пошла за ним… ...Он долго бродил по паутинному миру, путался, падал, застревал на одном месте и снова шел. В один прекрасный день он остановился в неведомом ему доселе измерении. Здесь было странно и непривычно, ведь он привык жить в совсем другом измерении. Лаутрив – так называлось это измерение. Здесь все были в масках и не говорили того, о чем на самом деле думали… Здесь забывалось настоящее имя и придумывалось другое, здесь все перемешивалось. Здесь смешивались два мира, которых разделяла паутина… Жить здесь было проще… Он сразу это понял. Здесь можно было верить и мечтать, мириться и ссориться, страдать и радоваться, любить и … ...Нет! Он был верен своей мечте. Любить он здесь не мог. Лаутрив, был одним из паутинных миров. Эта было измерение самовыражения… И здесь была свобода. ...Свобода выбора. Жалкая власть...Здесь каждый мог стать тем, кем он никогда бы стать не мог… Все было похоже скорее на маскарад... Нет! Скорее на театр, где у каждого были свои роли… ...Но он устал от долгого пути и решил передохнуть здесь, пряча в кармашке выгравированную из льда фигурку своей мечты. ...А ветер Немереп привел Алун в это же измерение, где остался тот, кто искал ее всю свою жизнь… Паутинный мир тоже показался Анул загадочным… Это ведь было намного веселее, чем сидеть одной у озера и всматриваться в свое в нем бессмертное отражение.ГлухоСлепые душиКак и положено во всех сказках они должны встретиться. И они встретились. Они встретились посреди Лаутрив совершенно случайно. Они остановились напротив друг друга на расстоянии вытянутой как струна паутинки и посмотрели друг другу в душу. (Да. У них была такая способность). Анул посмотрела в его душу и поняла, что больше не станет видеть никого другого, кроме него и ослепла. У нее не стало глаз. А он, увидев ее, разжал пальцы, что держали фигурку изо льда, и она разбилась. В тот момент он понял, что перед ним никто иной, как сама Анул. Но это все происходило в измерении Лаутрив, поэтому он не стал собирать фигурку, ведь та, кого он ждал, теперь была рядом. Он полюбил ее такой, какой он ее видел, но от ее красоты потерял способность слыШать. Огненные языки...Анул объяснила ему, что хочет показать ему свое измерение и озеро Ивбюл. Он не мог противиться ей и пошел следом. Когда жителей Лаутрив покидают, или отказываются от их законов - они бушуют. Лаутрив не мог потерпеть такой потери, и он стал обжигать их своим огненным языком. Огненный язык, превращался в пламя и языков становилось больше. Огненные языки, притупляли надежды и радости, мечты и стремления всех тех, кто пытался выжить в Лаутрив…Они бежали прочь и он тянул ее за руку, но они не могли никуда убежать, ведь она не могла показать ему дорогу, а он не мог слышать то, что она пыталась ему объяснить. Им оставалось только смириться. Только теперь Анул поняла, как ей был дорог родной дом. Она поняла, что в измерение Лаутрив, которое когда то казалось ей загадочным, на самом деле слишком прост и банален. И здесь, в Лаутрив было намного больнее переносить обиды, чем в измерении Леар. Мгновение, это один взмах крыла Колибри...Они сидели между замысловатыми узорами паутины и держались за руки. Анул рассказывала ему об озере Ивбюл, но он не слышал ее. Единственное, что он мог услышать, это было частое биение маленького комка в ее груди. Он хотел нарисовать ей снежинки, что падали в ту ночь с неба, но она не могла их увидеть. Иногда их обжигали огненные языки, и они страдали. ...Вместе.Но однажды он оставил ее на мгновенье. И язык пламени прошелся по ее коже, оставив ужасное пятно. Ведь в Лаутрив было так просто обидеть того, кого ты даже не знаешь, кого ни разу не видел… Наверно это незнание и делало огненные языки такими злыми. Злые огненные языки хотели причинить Алун боль… И они изуродовали ее лицо, сделав ее на половину уродливой....Она на ощупь пошла по стране Лаутрив и заблудилась. Проводя рукой по паутине, она резала кожу и кровь стекала по ее пальцам...Она остановилась и снова заплакала. Ей вспомнилась ее родное озеро Ивбюл, ее одиночество и покой на берегу алых волн… Пальцы, наткнувшись на что то острое и холодное снова кровоточили. Это Алун нащупала разбившуюся фигурку его мечты… ...И вдруг, снова появился странный ветер. Она подумала, что это был тот самый ветер Невереп, но это было больше, чем ветер. Это было Перевоплощение. Вихревые движенияЕще как никогда в жизни ей стала противна ее бессмертность. Она пыталась пронзить свое сердце осколками разбившейся фигурки… Но они прошли сквозь нее. ...Она ведь была бессмертной…Перевоплощение вихревыми движениями подняло ее слишком высоко над головами жителей всех измерений. Алун испугалась и стала просить Перевоплощение не отнимать у нее любимого. Она роняла на алые капли и, Перевоплощение смилостивилось, и не отняло у нее любимого, но оно так и не сделало ее смертной. Оно сделало ее далекой от двух измерений и Алун стала вечной......Алун прикрыла уродливую сторону руками и попросила Перевоплощение, сделать уродливую сторону незаметной для взоров жителей измерений… Перевоплощение сделало так, чтобы все жители всех измерений видели Алун обращенной к ним только одной стороной… Перевоплощение ...Он не нашел ее, когда вернулся. Он прошел мимо ее голоса, когда она звала его. Он не слышал, как она звала его на помощь. Ведь он не мог слыШать! ...Потом он пытался отыскать озеро Ивбюл, но не смог, потому что со временем ее озеро высохло от того, что она не вернулась обратно. Ему ничего другого не оставалось, как остаться на берегу высохшего озера Ивбюл. ...И он жил. ...Только не так, как раньше… ...У него ведь больше не было мечты. И однажды, маленький комок в груди остановился, и он упал на землю. Перед ним простиралось черное полотно с белым пятном. Он узнал в пятне Алун. Он стал кричать и звать ее, но Алун не могла его заметить. Ведь она была слепа… ...Теперь она вырисовывалась на черном полотне белым пятном и каждый раз, когда с черного полотна падали белые снежинки, все думают, что это Алун подает им знак, что она уже где то рядом… А если честно, то они и по сей день живут где то в двух измерениях Лаер и Лаутрив, и по сей день ищут друг в запутанной паутине двух миров........

Мы остановились на самой грани. Я всегда бежала подальше, прочь, а ты каждый день подходил так близко к ней, что сил моих не было тянуть тебя обратно. Вот она - грань, где пересекаются наше прошедшее и будущее. Я уже не знаю слов, чтобы переспорить тебя! Я не нахожу слова, но ты уже знаешь, что слов не будет. Ты принимаешь эту неизбежность как должное… Только боль режет тебя изнутри, пытаясь заставить плакать. Мешает… Не надо ради меня терпеть меня. Не бойся причинить мне боль. Твоя не меньше моей. Я вижу ее в твоих глазах. В них не страх потерять меня, в них страх быть без меня. Не бойся! Ты Мы с тобой уже давно небыли счастливы… Мы оба ждали предела. Теперь мы на грани. Ты терпеливо ждал. Покорно. Ждешь и теперь, только не понимаешь, что мы уже на грани… Ты превратился в само ожидание. Не надо ждать, уже все, успокойся, уже все… Мы стоим на самой ее границе. Посмотри! Не принимай ее за финишную полосу! Мы на старте новой жизни! Только друг без друга. Потерпи. Скоро мы привыкнем. Скоро мы все забудем…. Это не займет много времени. Это не сломает твою жизнь. Потерпи в последний раз, еще чуть-чуть, потерпи… Смирись, больше ничего уже не будет… тише… я уже не трогаю тебя… я… отпускаю тебя…. Иди первым. Уходи! Только не оборачивайся, потому что я могу тебя окликнуть, и ты останешься, и мы долго еще будем … на грани. Иди, иди же! Утешься прошлым. Иди от меня к самому себе. Я возвращаю тебя, так ничем и не наполнив твою жизнь. Видишь - я не взяла ничего твоего, лишь время, которое мы поделили пополам. Время – годы. Не жалей! Мы были счастливы…. Пока есть время увидеть нас вместе, как в первый раз, я хочу сказать, что люблю тебя … И знаю, ты меня тоже любишь. Я буду присутствовать в твоей жизни постоянно. Просто без диалогов и встреч. Так и должно было когда ни будь случиться. Зачем ждать? Зачем обманывать друг друга? Если ты сейчас уйдешь, я умру, но только на половину. Уходи, чтобы я не умерла полностью …. Не бойся! Иди… Уходи… Отстранившись на шаг, ты уже почувствуешь облегчение. Смотри, и боль уже другая… Чувствуешь?

Однажды Она потеряла то, что ушло безвозвратно. Тогда то ей и показалось самым обычным то, что безвозвратно уходят не только года и люди, но и те, кто остается дальше жить… Уходят навсегда, чтобы никогда больше не возвращаться…Она ушла безвозвратно в одну из таких вёсен как эта… Сама не желая того, Она проводила себя до последней электрички своей жизни. Из тепла и уюта Она увезла себя в промерзлую страну… небытия. Заблудилась… Прижилась… Привыкла… Смирилась… - такая вот последовательность. И будучи уже там, Она поняла, что и душа тоже уходит безвозвратно… Там, куда Она ушла тоже есть жизнь. Там не плохо… Но в гости Она никого не звала… Ведь это далеко, длиною в жизнь. Там нет того, что есть у нас. Она поняла, что лучше быть зрячей там, чем слепой здесь, с нами. А Она была слепа… Сколько раз Она проходила мимо того, что искала всю жизнь! Она была глуха… Глуха, потому что не слышала интонаций и букв в голосе говорящим с ней… Не замечала этих запятых и точек, которые приносили только недоразумения… Она не слышала шёпот звезд где то над головой и не слышала, как бьется чье то любимое сердце… Она была слепа и глуха. Она не видела, какого цвета ветер… Её никто не остановил, потому что Она не видела, как ее близкие пытались остановить ее и до сих пор не слышит, как ее зовут обратно. Но сейчас уже поздно… Безвозвратно ушло все то, что Она упустила, не заметила, обошла… Она так и не встретила рассвет на вершине горы, как мечтала когда то… Когда то ей было все равно, лишь бы солнце всходило, как уже много и много раз… А трава? Она так вдоволь и не набегалась по ней босяком. И море… Она так и не искупалась в нем нагишом… Она так и не сказала никому «прости» из тех, кого обидела. Она не сказала любимому «люблю»… Она не сказала уходящему «вернись»…. Безвозвратно…

=1= Этим утром категорически не хотелось просыпаться и вставать с пастели. Поежившись под одеялом, я оторвала взгляд от белого потолка и уставилась в размывчатую даль серых небес. "Ну, где она там пропала?", - лениво подумала я о своей подруге. Она должна была придти уже давно, а ее все не было. Постепенно серость этого утра, подкравшись в душу, наполняла ее тоской и скукой. На тумбочке что - то задрожало, от чего я дернулась всем телом. Вибрировал мой телефон. - Ну где ты? – спросила я зевнув. - Чай согрей, умираю от холода! Буду через десять минут!- Зачем так долго то?- Контуры заканчиваются! Жди! – коротко ответила она и бросила трубку. «Вот и поговорили…» - вздохнула я и высунулась из под одеяла. Я сползла с кровати и, прислонившись к ней спиной, пошарила рукой по ковру в поисках тапочек. Ужас наводили мысли о том, что сейчас придется идти по холодному коридору на кухню. Мы знакомы с Реной уже много лет, ровно столько, сколько нужно для того, чтобы безотказно узнавать настроение друг друга. В последнее время, правда, она стала какой-то задумчивой и безразличной ко многим вещам. Порывшись в ее душе я поняла, что Рена влюбилась!!! Это открытие не давало мне покоя, не укладывалась в голове. Такая хладнокровная, безразличная ко всем Рена и … влюбилась!!! Сама то я давно для себя решила, что не за что на свете не поддамся на провокацию этому чувству. "Мда…. Взрослеем ...", - с тоской подумала я и взглядом пробежалась по кухне. Уже стемнело. Мы сидели у компьютера и скачивали, какие то прикольные программки и интернета. - Обещай, что подумаешь… - ныла она мне под ухом.- Хорошо. Подумаю. - уже начиная раздражаться сказала я. - Мне хочется пойти… Мы ведь никуда и не ходим уже тысячу лет… - Хорошо! Хватит! – не выдержала я. – Достала уже!Моих слов хватило всего лишь на несколько минут, после которых она снова стала просить меня пойти на какую то вечеринку. Она сто раз повторяла одно и то же, что мол, там будут все «наши», Эля, Нарка, Самира, Намик… Что пора бы и нам повеселиться… Меня бесило то, что Рена прекрасно знала, как я отношусь к шумному обществу и ко всем «нашим», но все равно просила меня пойти! Я то знала, что без меня она не пойдет и в конце все - таки согласилась. «Мы никуда не ходим уже тысячу лет!» - вспоминала я ее нытье, когда она радостная побежала домой. Конечно! Мы уже давно никуда не ходим… А почему? Потому что Нара становится агрессивной на всех мужчин после одного бокала шампанского, а Эля впадает в ностальгию, что ее кто то и когда то бросил. Самира напивается до потери сознания, а Намик, как всегда пошлит, за что и получает от ошалевшей Нарки и пьяной Самиры по балде. А потом мы с Реной разводим их по домам и я целый месяц не могу придти в себя от стыда… «Мы никуда не ходим… Ну и слава Богу!…. А все таки чего это Рена вдруг так загорелась?» - резнула меня мысль. «Не уж то «ее любовь» тоже там будет?… Так… На это стоит посмотреть…» В субботу погода ничуть не изменилась. Постоянно клонило ко сну, а вовсе не к увеселительным мероприятиям. Я смотрела, как Рена около часа возилась пред зеркалом с тенями, тушью, румянами и поражалась ее активности. Наконец она вылила на себя пол флакона моих духов и деловито сказала: «Пошли!». Народ собрался в каком то кафе в центре города. Музыка была слышна даже на улице. Всю дорогу я морально готовила себя к предстоящему, но, очутившись перед входом, почувствовала единственное желание – бежать отсюда.- Наконец то! Опоздали для специального эффекта?! - подбежав к нам, завопила Самира. Я мысленно выругалась, но сделала приветливое выражение лица. Рена как мне показалось, должна была уже жалеть о том, что затащила меня сюда. Людей было много и в основном действительно «наши». Нара, как всегда спорила с Намиком, размахивая бокалом в руках. Он казалось не слушал ее, а смотрел на какую то блондинку в мини – юбке. Невольно я тоже засмотрелась на эти длинные ноги и высокие каблуки. - Я пойду к Эле. – дернув меня за рукав, шепнула Рена и ретировалась. - Боже мой! Кого я вижу! – взвизгнула блондинка с длинными ногами пробираясь ко мне. Под перекисью водорода, мини юбкой и открытым декольте скрывалась наша однокурсница Лейла. - Привет! Рада видеть! – выдавила я из себя. – Круто выглядишь!- Ты тоже! А чего это ты поправилась так? – оглядев меня с головы до пят, сказала она.Захотелось послать ее к черту, но я сдержалась. Через пол часа я сидела за одним столом с Элей о чем - то шепчущейся с Реной, Нарой, Лейлой, которая просила называть ее Лякой и Намиком, который постоянно теребил всех за рукав, прося дать ему номер телефона этой самой Ляки. В углу на площадке танцевали еще несколько «наших» девочек с несколькими парнями. Одного из них я знала, других видела впервые. Мне все хотелось поймать взгляд Рены на ком ни будь из парней, чтобы понять здесь ли ее избранник или нет. Для меня было странным то, что Рена чего то мне не договаривала. Однако ее взгляд ни на ком определенно не останавливался, и меня это уже обезнадеживало. Под Шакиру пошли танцевать все, кроме меня и Намика. Он во всю восхищался Лякой, а я не отрывала глаз от танцующей Рены. Около нее уже пританцовывал, какой то парень, но он явно был не им. Официант подлил мне еще вина, а я постукивая пальцами по столу мечтала о том, чтобы сделали музыку потише. Третий бокал вина вскружил мне голову, и я пошатываясь пошла сквозь толпу в restroom. Прохладной водой я намочила горячие виски и шею. «Черт! Заберу сейчас Рену и сматываюсь отсюда!». Вдруг дикий крик заставил меня застыть в нелепой позе на месте. Что – то дьявольское и до боли печальное слышалось в нем. Музыка прекратилась почти сразу после крика. Секунду было тихо. Через мгновение послышалось крики удивленные и испуганные. Мне стало страшно выходить в зал, но рука потянулась к ручке двери. - Ты куда лезешь? И без тебя тесно. – услышала я резкий голос какого – то мужчины. Проигнорировав его, я уже успела добраться до площадки и глазами искала Рену. Кто - то звонил по телефону и сто раз повторял адрес кафе, а официанты сновали туда и обратно, занавешивая занавеси на окнах. Первым, кого я увидела, это были Самира и Эля. Они как то странно прижались друг к другу и смотрели куда то под лестницу. Позади них, приложив ладонь ко рту, стояла Нара с Лейлой. «Что же там произошло? Где ты… Рена… Где ты…». Сердце бешено и тревожно стучало в груди. «Рена…Рена…». Вдруг я почувствовала, как меня кто то схватил за рукав и потащил в сторону. Лицо Намика было искажено от ужаса и мне, почему - то стало еще страшнее. - Что там случилось? Где Рена?! Где Рена? – почти кричала я.- Тебе не надо смотреть… Не надо… Не смотри… - отрывисто бормотал он пытаясьдержать меня за плечи. - Никому не покидать помещения! Закройте дверь! – крикнул мужчина в костюме. Я посмотрела на толпу, которая, кажется, и не собиралась уходить и дернулась вперед.- Не надо… Не ходи туда… - крикнул Намик, но я его почти не слышала. Я толкала людей локтями, пробиралась сквозь оцепеневших людей к лестнице. Взору предстала неприятная и страшная картина: внизу, под лестницей второго этажа, лежал, странно и нелепо разбросав ноги и руки, парень. Он лежал лицом вверх, так что были видны его искаженное, испуганные и широко открытые глаза, уставившиеся в никуда. Я невольно отшатнулась. Что-то знакомое промелькнуло в лице этого парня. Он был здесь… Танцевал вместе со всеми… Толстый мужчина в белом халате, наверное повар, ощупывал шею несчастного. Кто – то снова схватил меня за рукав и я отдернув руку, тупо оглянулась. Вокруг мелькали испуганные и удивленные лица. Недалеко стояли уже все вместе все «наши», кроме Рены. Я снова оглянулась и тут увидела знакомую розовую кофточку. Рена стояла, прижавшись к стенке и испуганно на меня смотрела. =2= За окном светило тусклое солнце, и деревья грустно кивали голыми ветвями. Я все еще думала о том, что случилось два дня назад. Я копалась в интернете бессмысленно кликая мышкой по всяким сайтам. Уже два дня моя пальцы нервно дрожали, и говорила я почти шепотом. Зевнув, я выключила компьютер и пошла на кухню готовить кофе. Включив маленький телевизор на кухне, я еще раз зевнула и принялась мазать джемом хлеб. По телевизору пронзительно пищал голос местной певички, которая оголив свои огромные прелести пела о любви… Я поморщилась… Щелкнув пультом я бегала по каналам. «Боже… Сериал… Так… Ага! Новости…». Остановившись на местном канале я уже сварила кофе и улыбнулась про себя безвкусному костюму диктора. Монотонный женский голос бубнил: « - Вы слушаете Новости. В Иране Верховный суд отменил смертный приговор, вынесенный в прошлом году видному реформатору Хашеми Агаджари за оскорбление ислама……. В Грозный вернулись первые 11 семей беженцев, проживавших в палаточных лагерях в Ингушетии. Около 150 человек пока разместились в общежитии……… В субботу в ….. погиб Мамедов Анар Саид оглы. Во время институтской встречи учащихся …………… Университета, Мамедов Анар упал с лестницы второго этажа, сломав при этом позвоночник и шею. Смерть была мгновенной. Следствие затрудняется назвать истинные причины случившегося, было ли это самоубийство, или несчастный случай. Родные и друзья погибшего заявляют, что у него не было причин для самоубийства…». «Институтской встречи учащихся … Никакая это не институтская встреча учащихся была! А просто вечеринка…» - злобно подумала я. Помаявшись до 12 часов, я решила, что Рена , наверное, уже проснулась. Я не с кем не говорила с того дня, хотя мобильный разрывался от звонков, а Реной мы говорили, но мало и то сухо. Набрав номер подруги, я долго слушала длинные гудки. Во второй раз мне тоже никто не ответил. «Так… По – моему ей тоже не хочется ни с кем говорить…» - вздохнула я и пошла одеваться. Через пол часа я уже стояла перед ее дверью и три раза нажала на кнопку звонка. Обычно после этих трех звонков за дверью слышалось шарканье тапочек Рены. Никто не открывал. Я со злостью пнула дверь ногой. Через несколько минут послышались знакомые шаги. - Что случилось? – спросила я ее прям с порога. - Голова болит. - не поднимая глаз, хрипло ответила Рена. - А мобильник зачем отрубила? Городской зачем не берешь?Ответа я не дождалась и вошла в комнату. Похоже, что Рена сидела в темной комнате с занавешенными окнами. Я подошла к выключателю и включила свет. Комната сразу ожила. Рена села на диван в домашнем халате с платком в руках. Как только я включила свет, она поднесла платок к глазам и отвернулась. - Хочешь кофе? – осторожно спросила я.- К тебе уже следователь приходил? - осторожно спросила она у меня, проигнорировав мое предложение сварить ей кофе. - Да, приходил ,- опустив глаза, ответила я , вспоминая неприятный диалог со следователем и еще каким то мужиком, который задавал нелепые вопросы. - Что спрашивал? - Спрашивал, где стояла, когда увидела его, до или после падения. Ну… и… всякое такое…- Слушай, - Рена вдруг остро посмотрела на меня, - Как ты думаешь, почему он так.... Ну.... - Не знаю. Черт его разберет. Я его не видела никогда. Только тогда, в тот день… Какая теперь разница? Аллах ряхмят елясин! Что тут еще сказать? Рена вдруг резко встала и с вызовом в голосе выкрикнула: - Да как ты можешь! Ведь он умер! Мертв, понимаешь?Меня словно кипятком ошпарили от ее странного голоса.- Да…да… Понимаю.- Выдавила я из себя. - Ну ,что поделаешь? Тебе то что? Погрустила и хватит.- Ты .... ты .... - Она не могла подобрать нужного слова. - Ренуль, ладно. Я все понимаю, - я взяла ее за руки и усадила в кресло. - Люди умирают, так иногда случается. Но это жизнь. К ней нельзя относиться так уж серьезно. - Ты так думаешь? - Оттолкнула она меня и крикнула, - Интересно, если тебя, например, заставят прыгать с 9-ого этажа, ты тоже скажешь, что это жизнь и это иногда случается? О других то легко говорить! Я ничего не поняла из того, что она хотела сказать мне, но поняла, что мне сейчас лучше помолчать. Было очень странно и непривычно видеть Рену в таком виде. Она никогда не кричала и не нервничала. Была само спокойствие. И только что-то очень серьезное могло выбить ее из калии. Я не могла поверить, что так вела она себя из-за парня, которого никогда и не знала. Конечно, перед лицом смерти мы все ведем себя по-разному, но Рена всегда отличалась рассудительностью и никогда не давала эмоциям захлестнуть себя. Тут меня осенило. Впервые за эти два дня я стала думать. Это страшная мысль, как молот ударила мне в голову. - Ты его любила! - чуть ли не по слогам проговорила я, и испугалась собственных слов и мыслей.Она открыла рот, хотела что-то сказать, но не смогла. Потом она повернулась к стенке и тихо сказала Да что ты знаешь о любви? Ты и любить-то не способна. Ты всегда былаэгоисткой…Эти спокойные и тихие слова задели меня больше, чем любые крики и любая ложь. Острая игла ударила в сердце и там осталась. Глаза странно заболели, а Рена все так же стояла, рукой держась за стену. Ее маленькая головка чуть подрагивала, и на фоне белых занавесей ее тонкая фигурка казалась совсем миниатюрной. Я ничего не ответила. Это было неправдой, несправедливой неправдой. Но я ничего не сказала, просто тихо повернулась и ушла, не закрыв за собою дверь. =3= Я не спала всю ночь. Всю эту чертову ночь я ворочалась с боку на бок и думала о ее словах. Нет, я могла любить, но.... но только очень сильно. Я просто никогда бы не поддалась этим мимолетным романчикам, а неразделенная любовь вообще казалась мне чем-то нелепым. Любовь для меня никогда не была страстной эмоцией, а частью жизни… Мама послала меня в магазин. Выйдя на улицу, я посмотрела на тусклое солнце и меня больно кольнул холодный ветер по щекам. На душе было неспокойно. Я купила домой все, что просила мама и снова вышла на улицу. Желтое такси везло меня к дому Рены. Останавливаясь на красный свет я несколько раз передумывала ехать к ней. Я остановила такси чуть подальше от ее дома. Пока я шла к подъезду я снова и снова задавала себе вопрос: «Идти или нет?». Мне хотелось ее понять… Мне хотелось, чтобы она сейчас открыла мне дверь и обняла. Тогда бы я ей все простила и забыла!!! Хотелось, чтобы мы забыли тот проклятый день и жили дальше…Подходя к двери подруги, я остановилась и приложила ухо к двери. Тихо… Огонек волнения зажегся в душе. Я позвонила. После долгого молчания за дверью я спустилась на первый этаж. «Ну и пошла ты к черту! Никогда больше не приду! Сама придешь, если надо будет!». Я остановилась и проклиная себя за слабохарактерность направилась твердым шагом обратно к ее двери. Я ударила дверь ногой дверь, пожалуй, слишком сильно, чем вчера. Тишина… Ударив еще раз я дернула за ручку. Дверь была открыта!!! Меня почему – то стало трясти от ужаса. В коридоре было темно. Огонек в душе разгорался все сильнее. Я тихо прошла по темному коридору к двери гостиной. - Рена! Рена! – крикнула я, стоя у порога гостиной.Никто не ответил. Я заметила отложенную телефонную трубку и отключенный мобильный. Мне казалось, что сейчас я сгорю от собственной злости. В спальне тоже никого не было. Я тихонько прошла через коридор на кухню, зажигая везде за собой свет. Никого… Осталась только ванная. «Если ее там нет, то эта сумасшедшая наверняка вышла в магазин и забыла закрыть дверь!» - сделала я вывод. На белой двери ванной комнаты висел лист бумаги. Мелькнула мысль, что возможно Рена издевается надо мной за вчерашнее. Я уже хотела повернуться и уйти, но какая-то невидимая сила заставила меня остаться. Рука сама собой потянулась к листку. Я резко сорвала его с двери, но читать почему-то не хотела. За этой дверью было что-то странное. Я чувствовала это всем своим телом. Было страшно. Пересилив себя, я посмотрела на листок, на котором было написано мое имя, и стала читать почему-то вслух содержание записки. На ней неровным Ренкиным подчерком было написано: «В этом моем последнем письме к тебе я чистосердечно признаюсь в поступке, который все эти дни терзал мое сердце. Я точно знаю, что ты сегодня придешь… Потому что Ты это Ты… Ближе тебя не было и не будет… Я все очень тщательно обдумала и взвесила. Я сама себе противна и не могу более нести этот крест. Да, я боюсь. Боюсь себя, боюсь содеянного, боюсь, что все раскроется. Совесть… Совесть не дает мне покоя. Я знаю, я уверенна, что ты поймешь меня. В тот день, когда умер Анар я была там и видела все собственными глазами. Ты правильно догадалась - я любила его. Любила так, как только способна была любить. Но я не буду описывать тебе тот рай, ту любовь и тот ад.... Единственное, что скажу, так это то, что ради этих мгновений стоило жить. Возможно, только они, эти самые мгновения и были смыслом моей жизни… Однако… Он не любил меня… Мы познакомились случайно, когда мы с Элей шли смотреть у тебя видео. Помнишь тот день? Ты еще спросила с чего это я такая оживленная? Это был Элин знакомый. Пара слов… Пара фраз… Пара случайных фраз брошенных мимолетом и мое сердце стало принадлежать только ему… Навсегда… Я, глупая, выкрала его телефон у Эли и звонила целыми днями, чтобы послушать его голос… Мне тогда этого хватало… Я ничего тебе не говорила… Прости… Просто я хотела любить его в себе… Я увидела их тогда, в тот день на лестнице. Он целовался с какой то девчонкой, которая пришла с Самирой… Я даже не знала кто она… Мне было на это плевать… Главное, что я это видела… Понимаешь, все внутри рухнуло… Я знала и знаю теперь, что я не имела права ревновать… Но безумная ревность пронзила меня на сквозь… Впервые в жизни я почувствовала, что такое ревность… Я искала глазами тебя, но тебя не было в зале. Когда она ушла, он повернулся и начал спускаться. Вдруг он поскользнулся, но смог удержаться за перила. Его перевесило через лестницы... Все произошло почти мгновенно. Он увидел меня и позвал и протянул ко мне руку… Я стояла там, над ним. Ревность кипела. Судьба просто бросала в руки прекрасный случай. Я знаю, это подло… Но тогда я об этом не думала. Я думала только о мести и не понимала, что делала. Было достаточно лишь легкого толчка, чтобы он перевернулся через перила. Его рука соскользнула, и он полетел вниз… Я стояла там и смотрела на него. Боже! Его последний взгляд! Потом я ничего не помню… Только потом, когда все вокруг закричали я поняла, что произошло. Я поняла, что не могу жить без него… Но это уже было не возможно… В ушах и сейчас, когда я пишу тебе, стоит его крик. Но по сравнению с тем кошмаром, который я пережила, смерть будет для меня раем и избавлением от страданий. Единственное, что меня тревожит, так это судьба моих родителей и то, простишь ли ты меня… Передай им, что я их очень люблю и прошу прощения. Пусть простят меня,…если смогут. Прости и ты меня. Я была счастлива с того самого момента, как встретила его… И я не хочу, что бы то прекрасное, что я пережила пусть даже за это короткое время, вдруг превратилось в грязь и боль… Пусть эти чувства живут… Пусть они будут жить вечно, и никто не сможет их омрачить, ни я, ни он, ни сам Господь Бог. Знаешь… Ты, я знаю, намного сильнее меня… Прости меня за вчерашнее… Все, что я сказала тебе вчера было неправдой. На самом деле я просто умерла тогда вместе с ним… Меня не стало уже давно…Прости меня….Прости…». С минуту, а может и больше, не помню, я просто стояла и смотрела на ее почерк на белом листе. Страшный огонь внутри превратился в пожар. Я горела… Горела страшным огнем изнутри. Я никогда не испытывала такого ужаса… Я уже знала, что ждет меня за дверью. Я не хотела туда входить, но почему-то странное сознание того, что, возможно, я может еще могу ее спасти, заставило меня со всей силы толкнуть дверь. В ванной все было чисто и аккуратно… Никакой крови… Только одно не вписывалось в эту картину: страшная фигура, слабо покачивающаяся на скрипучей веревке. Лицо было серым, страшным, вспухшим и чужим. Совсем чужим, но в то же время знакомым и ужасным. Огонь сжег все внутри… Перед тем как осесть на пол с моих губ гневно слетело: " Будь ты проклята, любовь. Будь ты проклята!". Это единственное, что я помню….

Я сидела у окна и считала про себя звезды. Пятнадцать… Шестнадцать… Семнадцать… Он сидел как раз напротив меня и старался спутать со счета. Он показывал мне язык, дергал за волосы и орал разные цифры. - Может, ты заткнешься?!! – крикнула я на Него, запомнив перед тем цифру двадцать один. Он засмеялся. - Очко! - Что? – не поняла я.- Ну… Двадцать один… Я раздраженно закрыла окно. Сегодня Он меня не точно оставит в покое. Это было очевидно. А звезды, баловницы, будто посмеявшись над моей безвыходностью, скрылись за темным облаком. Вот уже сколько времени я вынуждена слушать Его днем и ночью напролет… С тех пор Он прочно поселился в моей душе…- Да… Что-то ты скучная сегодня… - вздохнул Он. – Может добавить адреналину?- Как? - Давай залезем на крышу! - Нет уж… Спасибо…Он блеснул глазами.- А может сотворим что-нибудь эдакое… - Отстань! Искуситель…Он подошел к моему письменному столу и стал копаться в нем. Больше всего я ненавидела, когда кто-нибудь копался в моих вещах. Это относилось ко всем, но только не к Нему. Спорить с Ним было бесполезно…- Вау! – воскликнул Он. – Вот я и понял в чем тут дело!Я нехотя посмотрела в Его сторону и поняла, что теперь Он точно не отстанет.- Так… Книженция не плохая… - засмеялся он листая страницы. – Колись!- Книга как книга… - пожала я плечами. – Что тут особенного?- Окей! Читаю первую попавшуюся страницу! – раскрывая книгу где то по середине объявил Он. – Так… «Самый красивый цветок растет в укромном месте, мало кто обращает на него внимание, многие даже не знают его ценности, но тот, кто однажды обнаружит его, уже никогда не захочет смотреть на другие цветы. Он будет думать только о нем. Будет грезить о нем во сне. И умрет с его именем на устах…»- И что? – ехидно спросила я.- Дурой претворяешься?- Пошел ты… - процедила я сквозь зубы, залезая под одеяло. Он швырнул книгу куда то в сторону и сел рядом. - Поговорим? – вкрадчиво спросил Он. Я сделала вид, что сплю, и чисто по привычке мысленно послала Его подальше.- Очень мило! – улыбнулся Он.- Что???- Ну… То, куда ты меня послала… Я и не думал, что ты знаешь такие словечки… - Хочешь я и в слух повторю? – высовываясь из под одеяла спросила я. - Нет. Мне и мыслей твоих хватает! – сгримасничал Он. Молчание. Я старалась ни о чем не думать, чтобы не спровоцировать на разговор, но мысли, как пчелы в улье метались в мозгу. Он рассмеялся.- Он тебя не любит! – мотивировал Он свой смех. – Дура ты!- Только не надо вмешиваться в мою…- Послушай… Тебе лучше было бы забыть его! – перебил Он меня. – Стой! Сейчас приду! Он побежал на кухню, и его не было несколько минут. Я подумала о том, что утром, найду его, чего бы мне это не стоило и скажу ему, как сильно я его люблю. - Зря… Он тебя не послушает! – остановившись в дверях, сказал Он. – Смотри, что я тебе принес!Он помахал мне бутылкой водки. Я уткнулась лицом в подушку и заплакала. Он присел рядом и протянул мне бутылку. - На… Успокой душу…- Я не хочу пить… - Надо! Я послушалась. Он обладал какой-то силой, благодаря которой внушал мне даже то, о чем я не хотела думать или делать. Я сделала глоток, и жидкость обожгла мне язык и желудок. - Лучше? – спросил Он заботливо.- Хреново…- Сейчас полегчает! – подмигнул Он.- Я его люблю… - глотнув еще из бутылки, вздохнула я. – Безумно люблю!- Полный бред! – словно зачитав мне мой диагноз, сказал Он. - Я люблю его, люблю так, что все остальное потеряло смысл… Я готова упасть с высоты… - Ну вот это совсем дерьмово… - нахмурился Он. - Ты принадлежишь МНЕ своей душой, сердцем и всеми своими идиотскими чувствами… Я снова зарыдала, как ревут обычно конченые люди с бутылкой в руках. Он долго смотрел на меня и кажется о чем-то думал. К сожалению, я не могла читать Его мысли. - Позвони… - протянув мне телефонную трубку, смягчился Он. Я вытерла слезы и сделала еще один глоток. Водка уже не казалась такой противной. - Зачем? - Ну… Скажи, что ты его любишь! – улыбнулся Он.Я удивилась Его внезапной снисходительности и пользуясь возможностью набрала номер. Гудок… Еще гудок… - Алло? - Привет! Это я… - отпивая еще из бутылки, сказала я.- Привет! Рад тебя слышать… - Я хочу сказать тебе кое что… Я давно хотела сказать…- Слушаю… - Я думаю, что нам лучше будет расстаться!Он закатился от смеха, а я ошалело действовала по Его «инструкции» абсолютно не владея своим разумом. Я прекрасно слышала то, что говорю, но это было совсем не то, что я собиралась сказать. Он подмигнул мне и повертел Своим пальцем около виска.- Я не понимаю… Почему? Что случилось? – спросил меня абонент на том конце провода. - Мы не должны быть вместе… Мы не походим друг другу… Прощай!- Подожди! Но я не понимаю! Что произошло? Что я сделал не так? – вопил голос в трубке.Он блестел глазами в которых было полное отсутствие жизни и чувств. Постепенно и мои глаза наполнились этой пустотой. - Прощай! – кинула я трубку. Он взглянул мне в глаза, и я в ответ Ему улыбнулась. - Доволен? - Да… Ты моя любимая… Я не отдам тебя никому… - прошептал Он мне и, подняв мою руку с бутылкой, направил ко рту. – Пей!Мне стало хорошо. - Двадцать один! – вдруг сказал он. - Что? – удивилась я. - Ну… Ты остановилась на двадцать одной звезде! – напомнил он.Я пошатываясь подошла к окну и посмотрела на небо. Облако уже проплыло мимо звезд, обнажая их над моей головой. Они каждый раз почему то завидев меня начинали смеяться. - Что это? – завидев что-то похожее на снег на моем подоконнике, спросила я. - Перья… - скрипнув зубами, ответил Он. - Чьи? - Вечно мешает нам! Сука… Поймаю, все перья повыдергиваю! – зло ответил Он. – Обещай, что ты моя!- Я твоя… - пообещала я.- Навсегда? Я увидела, как напротив моего окна, на фонарном столбе сидел Ангел и поправлял свои крылья за спиной. Он посмотрел на меня глазами полными мольбы, и я услышала его голос, скорее похожий на шелест листьев в кронах деревьев Per signum crucis de inimicis nostris libera nos, Deus noster . In nomine Patris, et Filii,et Spiritus Sancti.Amen…- Кто это? – спросила я, когда тот замолчал.- Ангел… - закрывая окно, сказал Он. - Обещай, что ты моя! Обещай что не купишься на его уговоры…. Поверь, без меня ты снова будешь страдать как когда то давно… Помнишь? - Помню… А что он сказал? - Латынь… Да пошел он! Это не он спас тебя от боли!- Я знаю… - Я Дьявол! Но ты сама отказалась от всего. Ты отдала душу мне! Ты выбрала меня!- Да. - Обещай, что ты моя!- Обещаю… Последнее, что я увидела, это как Ангел взмахнув крыльями, взлетел к звездам. И то, как под узким лучом уличного фонаря, от взмаха его ангельских крыльев, медленно закружились белые перышки, плавно ложась на асфальт. Creator jurem taliones,Tecum omnes gladii Inferni,Ad Gloriam Tuam spiramus,In nomine Tui ad victoriae venirimus,Ave Satanas…

Вы слышали крик этой ночью? Не слышали??? И не слышали, как что-то разбилось? Наверно вы спали… И это даже хорошо… Мне даже показалось, что под моим балконом, в какой-то щели, которую я так и не могу разглядеть с самого ее появления, разбушевались сонные голуби. Да… Там живет парочка. Обычно я крошу им хлеба, но утром, кажется, я этого не сделаю… Вы спали… А над городом пронесся крик, который разбудил саму природу и добрался до самого неба. Спрятанный, подавленный, нежеланный крик вырвался из чьей-то души… Черные облака нахмурились, но промолчали. Они наверное хотели обрызгать кого-то дождем, но… Но кто-то, кто любил дождь, стал его теперь ненавидеть! Кто-то пытался во всех своих словах, во всех своих мыслях стереть слово - дождь. Облака брезгливо потемнели. Им нечем было возразить. Они то знали, что это было не специально… Хорошо что вы спали… Ведь вы не привыкли жить в лесу и слышать как в ночи воет волчица над кем- то, кто собирался умиреть… Крик донесся до самых звезд и одна из них упала… Я не успела загадать желание… Не было смысла… Вы спали, а где-то, в какой то квартире, в каком то доме, на каком то этаже разбилось на маленькие кусочки, склеенное скотчем сердце… И кто-то, с каким то чувством, с какой то немыслимой болью смотрел на эти осколки… Кто- то смотрел на эти осколки, и с расширенными зрачками, царапал пальцы в кровь пытаясь дотронуться до них… Еще надо было прожить до утра… Кому-то надо их снова склеить до рассвета скотчем! Надо!Интересно, а Солнце тоже слышало крик? Или услышала только Луна, которая, прикрывшись черным облаком, кинула в кого-то звезду? Кто-то в эту ночь перестал быть Лунным. Кто- то стал ненавидеть Луну!Кто-то, кто искал девочку с грустными глазами…, тот никогда больше не увидит Лунную Ее. Луна этой ночью перестала быть фиолетовой… Чьи-то глаза перестали быть зелеными... Они стали цвета пустоты...Что это?!?? Вы видели? Нет! Вы же спали! Кажется, я вижу трещину на Луне. Что это? Да! Точно! Луна треснула!!! Боже мой! Ведь ее никогда, никогда, никогда не склеить скотчем!Что это?!? Что это…?!!?Это осколки превратились в бриллиантовую пыль, которую даже не собрать в ладонь и не погребить! Кто-нибудь слышал, как разбилось склеенное скотчем сердце?

Кто она для себя? Она уже давно для себя и подруга, и враг, сестра и психолог… Она многое для себя… Намного больше, чем может показаться карим, черным, серым или голубым глазам… Проснувшись однажды, она поняла, что ее для себя стало много… Ее стало много в себе… Ей было необходимо перенести себя в чье то тело… Отдать частичку себя….. Но у нее кровь первой группы с отрицательным резусом… Ее не отторгают, это она не может совпасть… К ней не приближаются чужие клетки… Они хотят изменить ее… И она свертывается… И она становиться сама себе психологом на несколько ночей, в которых нет желтых пятен в небе, в которых не бывает ее… Но отрицательный резус бурлит… Возвращает… Жизнь… Кто она для себя?Она для себя мать. Мать, которая родила в себе такое Понятие о счастье, которое не рожали другие… Она мать своих Желаний… Она их родила, когда впервые захотела…быть счастливой. Она мать своей Боли, которая родилась случайно…(явно внебрачное чувство). Она сама себе любовница в ванной и сама себе прикуривает сигарету… Она сама себя воспитывала уже много лет… Она много рожала в себе и плохого и хорошего… Хорошего было много, оно игнорировалось другими, и превратилось в плохое. Плохое стало ее тенью. Кто она для себя? Жестокий отец, который запрещает курить и шляться по ночам. Она жестокий отец, который бьет ремнем за неправильное отношение к жизни… Она отец, который желает добра своему дитя, но контролирует свободу. И однажды она родила в себе Свободу и воспитала ее. Это было ее любимое дитя. Ее звали Независимость. За нее она всегда боролась,… конечно, сама с собой. Однажды ее отрицательный резус смешался с положительным и от этого родилась Ненависть. Она полюбила и врожденную Гордость, которая иногда мешала… и ненавидела рожденное в себе Безразличие… Сомнение родилось почти сразу после Ненависти. Так и родилось ненужное «А если…?». Много времени прошло… Родилась долгожданная Любовь… За ней Ревность… Независимость и Свобода умирали… Она страдала… Отказавшись от них она отдала себя Любви. Любовь в один день куда то исчезла, бросив ее душу на произвол… Здравствуй Страх! Тебя еще не было, но ты родился! А где же Любовь? Ее нет? Ну что ж… Она сама себе и вытирала слезы и утешала бессмысленными словами. Она сама себя возрождала множество раз. Много… Кто она для себя?Мать… Никудышная мать собственной боли… Ее дитя Боль… Боль не похожа на простой карандаш… Боль брыкалась в ней даже когда она носила ее в себе. Она ударяла со всей силой… и она стала сама себе доктором. Лечила себя травами, водкой… Так родилось Одиночество. Они стали близки… Но Боль все равно била ее. Боль росла в ней по ночам… И она стала жить в полсилы… И это стало невыносимо. Встретившись с Пустотой, и посмотрев ей прямо в глаза, она ужаснулась… : Кто она для себя? Враг… И тогда Сознание написало ей коротенькую записку … : «Самая долгожданная встреча твоей жизни была не с любимым актером, не с мальчиком с журнала… А встреча твоих глаз с твоей же душой…», и отказалось от нее. И однажды в какой то обычный день она встретилась глазами с душой… Душа хмуро посмотрела и плюнула ей в лицо…Кто она для себя?Она послушала один совет… и родилась Неправда. Тогда она перестала слушать советы… И родила себе кучу Ошибок. Ей нужен был повод для жизни… Она его искала. Искала в толпе, в очереди, на улицах, в душах, в сознании, в сердцах …. Родилось Отчаяние… Душа, потеряв Надежду, умирала, зарождая в себе злобное семейство неблагородных чувств. Она стала опять возрождать душу. Снова… Кто она для себя? Мать которая рождает и убивает? Которая вынашивает и лелеет, чтобы потом убить? Отец? Отец, который смотрит на смерть и бездействует? Подруга, которая забыла поздравить с днем рождения? Психолог, которому напрасно платишь за потраченное попусту время? Кто она для себя?Та, что пытается выжить… Она для себя всё! И не приведи Господь, что она, когда ни будить кончится… Пусть она просыпаясь по утрам понимает, что ее для себя становится много… Пусть понимает, что ее стало много в себе… Пусть рождает много Надежд… Пусть хочет отдать частичку себя…И плевать, что у нее кровь первой группы с отрицательным резусом… Пусть не совпадает… Но только пусть отрицательный резус еще побурлит… Это значит, что душа до конца не умерла… Это значит, что кто-нибудь крикнет ей «Живи!»… И это значит, что отрицательный совпадет… Это многое значит…

Что такое слезы? Это такие маленькие капельки, похожие на капли дождя… Это боль, это радость, горе, счастье, разочарование, потери… Это ненависть, это любовь, встречи и разлуки, страх и безнадежность… В каждой из этих капелек есть своя жизнь…Девочка с зелеными глазками однажды разбила коленку и заплакала.- Не плачь! Я смажу ранку йодом и она заживёт! – сказала ей мама.Девочка поверила маме и перестала плакать. Коленку обработали йодом, и она зажила… Что такое слёзы? Это то, что душит изнутри,это то, что порой не удаётся скрыть, то, чего мы боимся показать, это то, в чем выливается боль… Это, то, что заставляет мокнуть подушку, это то, что утирают платком… Это то, что капает из глаз смывая макияж… Это то, что размывает чернила с адресом на конверте прощального письма…Девочка с зелеными глазами однажды получила двойку и заплакала.- Не плачь! Я помогу тебе с уроками, и ты подтянешься! – сказал ей прилежный мальчик,сосед по парте…Девочка послушала его и перестала плакать. Он помог девочке с уроками… И она больше не отставала…Что такое слёзы? Это то, как реагируют на игру на скрипке… Это то, что падает с глаз над могилой, это то, что заставляет людей выслушать, это то, чего боишься увидеть у мамы… Это то, что сползает по щекам, когда понимаешь, что пора смириться…Девушка с зелеными глазами смотрела на уходящего и плакала.- Не плачь! Между нами все кончено! Слезами не поможешь… Забудь меня!Девушка забыла и со временем перестала плакать…Что такое слёзы? Это то, что выдает слабость и делает сильнее… Это то, чем облегчают страдание… Это то, что намекает на то, что тебя больше нет… Это то, что целует любимый человек и не морщиться от горького привкуса…Что такое слёзы? Это то, когда некому сказать тебе : «Не плачь!»Это маленькая перемена… Это та коротенькая черточка на могильной плите между датами…