Армянское царство Зинавора-Дайи

[Шалапунька]

Летняя экспедиция

Было это в Гюлистане, летом 1985 года, в третий приезд нашей небольшой самодеятельной экспедиции в Карабах. Определенный опыт общения с карабахцами у нас уже имелся. Наряду со многими качествами, выгодно (или невыгодно) отличающими их от нас, айастанцев, все же в них выделялась черта, которой у нас не было и которая как-то необъяснимо будоражила кровь, пробуждая что-то очень далекое, забытое, иррациональное. Потом, как говорится, пришло прозрение. И мы поняли, в чем состоит разница: мы жили в одной из республик Союза, они тоже жили в Союзе, но на Своей земле, именуемой Карабах. Это было не просто чувство земли, где живешь, а именно чувство Своей, унаследованной от предков земли. Возможно, качество это карабахцах сидело крепко и явственно по той простой причине, что они последними из армян потеряли государственность, дольше всех нас сумели сохранить свое Царство.

В Шаумяновском районе все это проступало с очевидностью, как бы лежало на поверхности. По всему ощущалось, что азеры для шаумянцев не "авторитет", что власть азербайджанцев над ними искусственно привнесенная, временная, а существует и держится она только лишь благодаря мощной государственно-карательной машине. Иначе не могло и быть. Азербайджанцы не были тем народом, который силой оружия и духа покорил гюлистанцев.

Наоборот, даже если не оперировать фактами ХVIII-ХIХ веков, то в недалеком прошлом в 18-20 годах нашего столетия, Северный Арцах сумел организовать оборону и избежать скольнибудь ощутимых потерь. Гюлистанцы оказались в составе Азербайджана незавоеванными и непокоренными. По укладу жизни, по взаимоотношениям чувствовалось: да, есть, признается официальная власть. Но глубинно, человеческим нутром своим они как бы являлись и считали себя подданными какой-то другой, более приемлемой и родной для них власти. То была власть незабытого еще духа меликства. А кто же был воплощением этого духа? Прямые отпрыски Мелик Бегларянов в районе жили, но советский строй по видимому навсегда вытравил из них княжеский ген, и шаумяновцы относились к ним просто как к однофамильцам меликов. И во всяком случае носителей и продолжателей традиций меликства в них не видели. Так в ком же?

Человек от мелика

... В Гюлистане мы остановились у лесничего Коли Гуляна. На второй день, когда мы вернулись из довольно утомительного похода и сели ужинать, он немного лукаво сказал: "А знаете, про вас спрашивал Зинавор-дайи. Сегодня приходил человек от него. Говорил, что Зинавора-дайи интересует деятельность преподавателей из Армении (нас было трое преподавателей из пединститута В.А.). Я ему объяснил, что вы изучаете исторические памятники Карабаха".

После наших расспросов, мол, а кто есть Зинавор-дайи, Коля почти всю ночь рассказывал нам о главе большого семейства Мегрянов, берущего начало от меликского рода и о том, что он значит для шаумяновцев. Хотя Коля несколько раз и подчеркнул, что не очень уж ладит с этой семьей, но как человек широкого кругозора, порядочный и объективный, он сумел обрисовать нам целостный образ Мегряна старшего.

Из рассказа выяснилось, что в дом Мегрянов шаумяновцы приходят как в первую, так и в последнюю инстанцию. У Мегрянов широкие связи в других районах, в Кировабаде и Баку. В очерченных им же довольно крупных масштабах практически нет вопроса, который бы не смог решить Зинавор-дайи. И официальные власти обязательно считаются с этой семьей.

И в первую очередь считаются с ним. Любой вновь назначенный секретарь райкома свою работу в районе начинает с визита в дом Мегрянов. "То есть Мегряны не официальные, а реальные мелики Шаумяна?", спросил я. "Так оно и есть", серьезно ответил Коля, давая понять, что ирония тут совсем не к месту.

А утром тот же человек и через Колю передал, чтобы мы не уезжали сегодня и не обедали в 2 часа Зинавор-дайи ждет у себя преподавателей из Армении. И опять что-то непривычное. От появления, разговора пришельца веяло чем-то средневековым. Мы привыкли, что люди подобного амплуа у нас обычно прихлебатели и лизоблюды. Нет, этот человек не был привычной "шестеркой", холопом. Это был подданный, исправно исполняющий поручение признанного им господина.

... И вот в жаркий июльский полдень мы отправились в особняк Мегрянов. У ворот нас встречает все тот же человек и проводит в дом. Хозяин принял нас довольно просто и буднично: "Parov ec ekel, moteceg ". Чего-то необычного, скажем, особой роскоши в доме нет. Но по тому, как накрывают на стол, кто чем занят, кто где садится, по интонации разговоров, по ухоженному саду, прохладе, наконец, чувствуется, что это Дом, Господский Дом со своим традиционным укладом.

Вам полезно узнать о нас

Хозяин ненавязчиво угощает нас и размеренно ведет беседу. О чем мы беседуем? Во первых, его интересует "Inch ka Hayastanum". И опять же в тоне нет ноток боли, сиротливости, мол, мы отторгнуты от родины. Нет. Просто удельный князь интересуется как там мой сосед? Он поощряет нашу деятельность по изучению памятников Карабаха. Но если, например, в Мартакерте считали, что подобные инициативы очень важны для них, карабахцев, то Зинавор-дайи считает, что все это полезно в первую очередь для нас айастанцев. "Мы живем на своей земле и знаем ее это вам нужно узнать об этой части армянской земли!".

Он рассказывает, как азербайджанцы пытались на территории района установить свои юрты и как по его распоряжению их согнали. И с тех пор охотников поселиться близ Гюлистана больше нет. Сожалел, что в районе два азербайджанских села все же есть. И что было самое примечательное? В отличие от нас, потомков выходцев из Карса, Эрзрума, Вана, и др. у этого человека начисто отсутствует комплекс утери Родины, земли. Наоборот, он сохранил, удержал землю, унаследованную от предков, и теперь чувствовал себя ее хозяином.

Он рассказывает, как во время турецкой интервенции 1918г. была предотвращена резня гандзакских армян: местные беки дали понять османцам: "Сегодня вы здесь, а завтра как сказать, и если будет осуществлено избие-ние армян, то потом Геташен, Веришен, Кучи-Армавир будут вам беспощадно мстить". И с сожалением добавил: "А вот в 15-ом там не сумели толком организовать сопротивление. И поэтому столько жертв."

Мы общались с армянином совершенно иной, неведомой нам породы. Мы общались с хозяином земли. Мы пребывали пусть и маленьком но в Царстве... Армянском Царстве.

По ночам в лесу холодно

... Когда наступил 88-й, сомнений у нас не было: Шаумяновский район поднимется непременно. Не было также сомнений и на тот счет, кто поднимет и возглавит борьбу своего народа: непременно Мегряны. А выбор среди них пал на Шагена. Он вел войну и одерживал победы в лучших традициях гюлистанских меликов. В один момент весь район был очищен от азербайджанских формирований, и путь на Геташен был открыт. Помнится, даже предлагалось, что справедливо будет, если Геташеи обратно возьмет именно отряд "Арабо". Но ... потом в "игру" вступили русские танки, и Шаумян был потерян.

Вскрывать причины и корни этой трагической для нас акции не мне. Сейчас их не вскроет никто. Это тот классический случай, когда говорят: ответит история. Но хочется сказать о другом. После падения Шаумяна у нас была развязана довольно гнусная кампания по дискредитации семейства Мегрянов мол, виноваты во всем они. Но они стойко выдержали и этот удар.

Помню, в те дни встретился с Шагеном и невольно пытался его успокоить что ли. Оказалось, что в этом он совершенно не нуждался. "Плевать, рассмеявшись сказал он, вот пополнение веду в отряд. Если можешь, достань теплую одежду. В лесу ночью холодно". Последний раз Мегрянов я видел в Ереване, на похоронах Шагена. Зинавор-дайи, как и подобает отцу, давшего нации гайдукапета, держался достойно. Когда же возвращались с похорон, сказал: "Я все же надеюсь, что меня хоронить будут в Гюлистане".

Независимая газета «Голос Армении» - 31 мая 1997г № 57 (18119)

Владимир АРУТЮНЯН

[Шалапунька]

http://www.artsakhworld.com/Vladimir/The_A...navor_dayi.html

[Soghomon]

Շնորհակալություն, Շալապունկա:

[Шалапунька]

Չարժե