Жертва насильника или проститутка

[BIBAR]

под лексус может попасть случайно....

[dest]

http://www.mk.ru/newshop/bask.asp?artid=127777

Прочтите это...очень познавательно

[dest]

Всех, кому интересен ход дела Сергея, могу сообщить замечательную новость - наконец-то Устинова сняли с поста Ген. прокурора России. Я неоднократно сообщала в этой теме, что за всем этим беспределом в деле Сергея стоял именно этот человек и теперь, не думаю, чтобы его ошибки покрывались. Надеюсь, что в ближайшее время лет тронется и наконец-то можно надеяться на положительный исход кассационных жалоб, которые в скором времени будут поданы в Конституционный Суд. В Европеймком суде жалоба уже зарегистрирована.

[Kompot.sys V1.02]

Всех, кому интересен ход дела Сергея, могу сообщить замечательную новость - наконец-то Устинова сняли с поста Ген. прокурора России. Я неоднократно сообщала в этой теме, что за всем этим беспределом в деле Сергея стоял именно этот человек и теперь, не думаю, чтобы его ошибки покрывались. Надеюсь, что в ближайшее время лет тронется и наконец-то можно надеяться на положительный исход кассационных жалоб, которые в скором времени будут поданы в Конституционный Суд. В Европеймком суде жалоба уже зарегистрирована.

Пожалуйста, расскажите подробнее.

[dest]

О чем конкретно рассказать? Я здесь сообщаю только те подробности, которые могу разглашать, форум открытый, сами понимаете. Могу сказать лишь то, что дело об убийстве Сергея зарегистрировано по 4 статьям Конвенции, будем надеяться на скорое его рассмотрение и положительный результат.

[Armen__]

вообще стоило бы выделить в отдельнную тему "дело Иванниковой" но без оффтопа и даже без отзывойв участников форума. и постить там только факты - в том числе и те, о которых умалчивает пресса расскручивающая это дело.

Edited June 28, 2006 by Armen__

[dest]

Стпатья из газеты "Московская правда".....

Ночь длинных ножей

Татьяна ГАРМИЗЕ

«...пришелся ль

сынок мой по вкусу

И тебе, и деткам твоим?»

Анна Ахматова.

«Подражание армянскому»

В марте 2006 года российские суды вынесли приговоры по трем делам. Питерские скинхеды, зарезавшие ТАДЖИКСКУЮ девочку, были осуждены за хулиганство; новосибирские бандиты, резавшие и грабившие ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО выходцев из Средней Азии, - за разбой и нанесение тяжких телесных повреждений; москвич Копцев, искромсавший ножом девятерых прихожан СИНАГОГИ, признан виновным в покушении на убийство по мотивам ЛИЧНОЙ национальной ненависти, но оправдан в части ВОЗБУЖДЕНИЯ национальной вражды.

Страна загудела, как потревоженный улей. Средства массовой информации кипят от негодования; депутаты всех уровней соревнуются в мрачности прогнозов, предрекая гибель еще и не родившейся политкорректности; общественная и творческая элита формирует «новое движение сопротивления фашизму». Столь монолитным в праведном гневе наше общество было лишь в 30-е годы прошлого века, когда партия и народ в едином порыве приветствовали правосудие, штамповавшее смертные приговоры «врагам трудового народа». К счастью, сходство эпох на этом кончается: гнев навлекла на себя на сей раз сама Фемида. Причину гнева выразил глава комитета Госдумы по законодательству Павел Крашенинников, назвавший «тревожной» тенденцию, когда суды не усматривают признаков разжигания национальной розни даже там, где эти «признаки очевидны».

Дальновидность здоровых сил общества, не желающих мириться с взрывоопасной близорукостью судейского корпуса, вызывает уважение. Однако здоровые силы путают вспышку заболевания с очагом инфекции: болезненная тенденция обозначилась не в марте 2006-го и породила ее не только профессиональная немочь Фемиды. Неподсудность резни на национальной почве возвели в ранг закона прошлой осенью те, кто сейчас громче всех призывает «убить дракона».

Вышел месяц

из тумана

Об Александре Иванниковой я услышала прошлым летом. В мои планы не входило расследование кровавой драмы, разыгравшейся ночью 8 декабря 2003 года на Донецкой улице, я просто читала и слушала, о чем дружно, словно под копирку, трубят газеты и телевидение. В кавычках привожу цитаты. Вечером 28-летняя москвичка «торопилась домой к мужу и грудному ребенку». Остановив таксиста-частника, надеялась за сто рублей доехать до дома, но таксист свернул в переулок, заблокировал двери машины и потребовал «орального полового акта», «начав срывать с пассажирки одежду» и «сам раздевшись при этом». «Завязалась схватка», во время которой пассажирка «ткнула водителя ножом» и, «выскочив, закричала «вызовите «скорую», но к приезду врачей раненый уже истек кровью. Как выразилась «Комсомольская правда», «похотливый мужик умер».

Первая моя реакция вряд ли отличалась от реакции большинства читателей и зрителей. Вот, нашлась смелая дама, дала решительный отпор насильнику. А то мало извращенцам теледевиц, диктующих всем желающим «телефон для входа», мало дискотечных дур и уличных проституток - они на порядочных женщин кидаются! А этот, как его, Багдасарян, покусился аж на честь кормящей матери! Представляете, спустил брюки, схватил перепуганную женщину за волосы и потянул ее голову вниз, угрожая, в нецензурных, естественно, выражениях, в случае отказа потворствовать его мерзким фантазиям отвезти к друзьям и «пустить по кругу». Представили? Значит, можете представить и состояние жертвы. Особенно сочувствовали ей женщины, побывавшие в схожей ситуации: даже если удалось обманом, хитростью или чудом избежать насилия, все равно чувство унижения, липкий страх, ощущение мышеловки преследуют потом всю жизнь.

Отвращение к сексуальному насилию присуще человеку на генетическом уровне, недаром насильников не жалуют даже в зоне. И когда дамоклов меч надругательства зависает над жертвой, общественное мнение тоже готово рубить сплеча, без суда и следствия вынося обвинительный приговор. Особенно если под ним уже подписались СМИ, опубликовав убийственные для таксиста характеристики: «водила-насильник», «посланник злодейки-судьбы». А образ пассажирки окружив, наоборот, ореолом мученичества: «домогался МОЛОДОЙ ЖЕНЩИНЫ», «ДЕВУШКА защищала свою ЧЕСТЬ», «она была ВЫНУЖДЕНА пойти на крайние меры»... Короче, бедная Саша.

У прокуратуры было иное мнение: Иванниковой предъявили обвинение по статье 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть). В своем ли уме обвинители? Вменить фактически умышленное убийство бедняжке, которой грозила «групповуха»! Если и был умысел, то на защиту чести и жизни! А разве не сказано в законе, что «не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, при защите личности и прав обороняющегося»? Разве принятый в марте 2002 года закон «О внесении изменений в статью 37 УК РФ» не расширил пределы самообороны? Теперь выйди «месяц из тумана» перед жертвой в темной подворотне - и жертва вправе защищаться хоть булыжником! Булыжника под рукой у Александры не оказалось, зато оказался кухонный нож...

К ножу мы еще вернемся, а пока вернусь к женщине, торопившейся к грудному ребенку и нарвавшейся на насильника.

Информационное зомбирование могло бы сыграть и со мной злую шутку, втемяшив в подсознание хрестоматийные образы «красавицы и чудовища». Но журналист не только писатель, но и читатель, притом дотошный и настороженный информационными скандалами последних лет: черт его знает, на какой кухне, по заказу какого клиента сварганено «жареное» чтиво и чистые ли у повара руки? В газетно-телевизионной версии убийства на Донецкой тоже многое смущало. Какую газету ни откроешь - интервью с жертвой и ее адвокатом, какой телеканал ни включишь - жертва анфас, адвокат в профиль. А главное - что ни день, то новые доказательства, бездонная бочка доказательств невиновности Иванниковой и вины ее обидчика. Что за дела? Судебный процесс еще идет, и идет, как предписано слушаниям о преступлениях «против половой неприкосновенности», за ЗАКРЫТЫМИ дверями: даже бесстрастная Фемида щадит женскую стыдливость! Откуда же журналисты знают, кто кого за что хватал и докуда оголялся? От следователя? От судьи? Ничего подобного: подробности интимного свойства сообщали прессе сама жертва и ее адвокат. Тут и возникли первые сомнения: что за надобность женщине, оценившей свою честь дороже чужой жизни, выворачиваться наизнанку?

Вообще-то надобность была. Убийце грозило до 12 лет, а доверительное общение с прессой давало возможность донести до публики ПРАВДУ. Тогда почему «отчеты с брифингов» кишат противоречиями? Одна газета пишет «таксист расстегнул брюки», другая - «спустил до колен трусы и брюки»; один телеканал сообщил, что водитель отказался брать деньги («ты шлюха и расплатишься по-другому»), другой (НТВ) озвучил, прости господи, анекдотичную версию: «Александра предложила 100 рублей, но цена не устроила водителя, и он завез ее в темный двор»! Подробности той ночи знали двое. Сергей мертв, значит «разглашает» Александра. Она что же, не помнит, «расстегивал» он или «спускал»?

Если бы Иванникова путалась только в деталях мужского туалета! Заявив, что взяться за нож ее заставила угроза изнасилования, Саша сильно погрешила против истины: такой угрозы для нее не было! Статья 131 УК РФ гласит: «изнасилование - это половое сношение...», а в постановлении Пленума Верховного суда от 15 июня 2004 года разъяснено, что «под половым сношением следует понимать совершение полового акта между мужчиной и женщиной». Яснее некуда и Комментарии к УК: «обязательным признаком изнасилования является ЕСТЕСТВЕННОЕ СОВОКУПЛЕНИЕ мужчины и женщины. Сексуальные действия, совершаемые в форме per os, ТАКОВЫМИ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ (выд. ред.)». А оральный секс, которого, по словам жертвы, требовал водитель, и есть «действия в форме per os» (латинское «через рот»), квалифицируемые как «действия сексуального характера». Юридически неграмотная Иванникова может путаться в нюансах «половой неприкосновенности», но ее адвокат Паршин обязан знать, что «изнасилование» и «насильственные действия сексуального характера» - разные преступления! Почему же не просветил клиентку, а заодно и СМИ, что, дескать, ошибочка вышла, угрозы изнасилования для моей подзащитной не было, а была угроза «действий»? Не потому ли, что «действиями» не вышибешь нынче слезу у читателей даже из некогда сексуально отсталой глубинки?

Сомнения осложняют существование в думающей и решающей за тебя толпе. Но они же - залог открытий в познании мира и осмыслении личного опыта. Впав в грех сомнения (еще бы, усомниться в правдивости жертвы!), я кинулась за «отпущением грехов» к правоведам и адвокатам, врачам широкого и узкого профиля, знакомым и малознакомым мудрецам. Получая ответы на мучившие меня вопросы, я тоже пришла к открытиям. Их смысл входил в противоречие не только с моим личным жизненным, профессиональным, женским опытом. Он втаптывал в грязь законы науки и закон правосудия.

Вынул ножик

из кармана

«Наконец нож пригодился!» - сказала Иванникова при задержании. Что пригодился, сомнений не вызывает: бригаде «скорой» оставалось констатировать смерть С. А. Багдасаряна от острой кровопотери. Но что значит «НАКОНЕЦ»? То и значит: Иванникова брала нож всегда, когда поздно возвращалась, потому что ее в 16 лет изнасиловали. Вот те раз! Прошедшая через кошмар женщина разгуливает по городу, садится в машину незнакомца... А что, жертвам насилия по вечерам не ходить и в такси не ездить? Но Иванникова села не в такси, как твердили газеты, а в частные «Жигули», села не «тем вечером», а глухой ночью, в нетрезвом состоянии и - с ножом.

«Я была девственницей, мечтала о любви, первой брачной ночи. Он затащил в подвал, угрожал оружием, не знаю каким, что-то упиралось в спину, я не могла обернуться, страх парализовал. Тогда-то я и поняла, что, будь у меня оружие, я смогла бы себя защитить». Теперь у Иванниковой есть оружие - двадцатисантиметровый нож. Теперь ей бояться нечего, пусть другие боятся.

Скажите, вас ничего не смущает в этих «мемуарах»? Например, когда и где надругались над Александрой? Почему никто не пришел на помощь, не вызвал милицию? Разве округу не переполошили крики «затаскиваемой», ведь парализовавший волю «предмет» уперся в спину потом, уже в подвале! Если криков никто не слышал, может, их не было? Или подвал в безлюдном месте, или час столь поздний, что все спят... Как оказалась в ТАКОЕ время в ТАКОМ месте юная мечтательница?

Между тем историю об изнасиловании, как и прочие сакральные тайны Иванниковой, растиражировали СМИ. Охотников за сенсациями только заставь очередному божку молиться - лоб расшибут: одни писали «ее изнасиловали», другие - «пытались изнасиловать», а «Литературная газета» вообще выбила из-под Иванниковой плаху мученицы: «Школьницей она подверглась нападению в ПОДЪЕЗДЕ и еле СПАСЛАСЬ». А вот это, воля ваша, уже чересчур. Можно не знать разницы между «совокуплением» и «действиями сексуального характера», но чтобы жертва насилия не знала, что «спасение в подъезде» и «изнасилование в подвале» - далеко не одно и то же?

Органы следствия и суд обязаны были проверить версию обвиняемой, затребовав уголовное дело об изнасиловании несовершеннолетней, ведь именно трагедией юности Иванникова объясняет свои ночные похождения с ножом. Но дела не существует: жертва якобы скрыла горе-злосчастие даже от родителей, и печальный факт ее биографии ничем, кроме «мемуаров», не подтвержден. А разве слов жертвы недостаточно? Мыслимо ли, что молодая женщина, жена и мать, способна возвести на себя срамную напраслину! Жена и мать, может, и не способны. Но в декабре 2003 года Иванникова не была, вопреки заклинаниям СМИ, ни женой, ни матерью: говоря языком протокола, у нее был сожитель, расписались они после убийства, и ребенка зачали тоже после. А в ночь убийства в милиции сидела нетрезвая женщина, несколько часов блуждавшая по городу и при странных, вызывающих массу вопросов обстоятельствах убившая 23-летнего парня «ради спасения своей чести». И ради спасения, на этот раз от тюрьмы, эта женщина тоже была готова на все.

Итак, поссорившись вечером 7 декабря с мужем, Иванникова решает съездить к «дереву примирения» у церкви. Поймав у своего дома в Марьине машину, доехала до «дерева», погуляла и, решив возвращаться, остановила «Жигули»... Это версия для прессы, ее, так сказать, романтическо-трагическое ядро, очищенное от шелухи сомнительных деталей. «Шелухи» полно в других версиях.

По одной из них, она ловит у дома машину, едет к церкви в Печатниках, минут 30 сидит с водителем в машине и возвращается в Марьино, там выходит и пьет пиво на улице. Решив вернуться (!) к «дереву», ловит другую машину, едет к церкви, гуляет там и останавливает третью машину, «Жигули» Багдасаряна, который везет ее в район Южнопортовый, но там подходящего места (!) для «полового акта» не находит и едет в Марьино. То есть Иванникова утверждает, что в «Жигули» села в Печатниках. Вскоре показания меняются. Поймав-де у дома машину, поехала к церкви... в Кузьминском парке, но до церкви водитель не довез из-за запрещающего знака. Она вышла, купила в ночном магазине выпивку и поймала другую машину. Второй водила плевать хотел на «кирпич» и до церкви довез, но выйти она побоялась (раньше «у церкви гуляла») и решила вернуться домой. Водитель довез до улицы Перерва, но подвезти к дому (500 метров!) отказался, и Иванникова в 10 минутах ходьбы от дома останавливает машину Багдасаряна, который, по этой версии, в Южнопортовый не умыкает, а сворачивает во двор! Почему так резко изменился маршрут? Да потому, что Сергей не мог быть в Печатниках, так как в три часа ночи ехал из Кузьминок в Марьино к своей девушке. Стоило адвокату освежить память клиентки - и храм в Печатниках враз обернулся храмом в Кузьминках!

Не знаю, как можно запамятовать, у какой церкви растет «дерево примирения», где не раз гуляла с «мужем». Не знаю, что делала Иванникова полчаса в машине в Печатниках и почему общительный водитель в последующих показаниях предстает занудой, который из-за «кирпича» не подъехал к церкви. Тайной окутаны действия и второго водителя: нарушив ради пассажирки ПДД (поехал под «кирпич»), отказывается подвезти к дому, высаживает за 500 метров. Непонятно, как затесался в показания Южнопортовый, и совсем мудрено отыскать истоки другого видения «жертвы». Я своими ушами слышала, как Иванникова, излагая перед телекамерами события той ночи, сказала: «Выпивали, веселились...» Где выпивали, когда? «Он с тобой заигрывал?» - спросила Иванникову журналистка. «Да, а заехали во двор, изменился, стал агрессивным...» От улицы Перерва, где высадил второй водитель и «подобрал» третий, Багдасарян, до ее дома пара минут езды. В эти пару минут, пока не свернули во двор, Сергей заигрывал? Выпивали и веселились, видать, тоже на ходу, ведь во дворе Багдсаряна как подменили!

Оперативные работники считают, что, если показания задержанного противоречат здравому смыслу, стоит подвергнуть проверке здравый смысл задержанного. Психиатры тоже руководствуются наработанной практикой. Президент общества психоаналитиков Москвы Виктория Потапова считает, что люди, подвергшиеся насилию в детстве, часто страдают чем-то вроде расщепления личности, скрытая агрессия толкает к опасности. «Возможно, Александра даже искала насильника». Подвергалась Александра насилию или не подвергалась - тайна сия велика, но ее «поиск» нельзя расценить иначе как поиск приключений на свою, по народному выражению, голову. Тем более что вела она себя, по мнению Потаповой, «как отверженная». Не потому ли водитель отказался проехать эти 500 метров, что уловил агрессию пассажирки?

«Чистосердечные признания» Иванниковой дают повод усомниться в том, помнит ли женщина, пившая в ту ночь шампанское, пиво и «Отвертку», где искала насильника. А главное, помнит ли, с кем «веселилась»? Может, водителей было не трое, а больше, с кем-то она ездила в Южнопортовый, с кем-то - в страшный по ночам парк «Кузьминки», а с кем-то пила и веселилась? Впрочем, установление ВСЕХ контактировавших в ту ночь с Сашей «таксистов» - задача следствия и суда. Меня интересует не количество, а качество, точнее, комплекция: по странному совпадению нож пригодился Иванниковой в «Жигулях», владелец которых не нуждался в деньгах, извозом, вопреки утверждениям СМИ, не промышлял и потому не возил с собой средств самозащиты, к тому же был невысокого роста и весил 50 кг. А поскольку это не единственное странное обстоятельство той ночи, поневоле усомнишься: Багдасарян ли явился в ту ночь Иванниковой посланцем злодейки-судьбы? Может быть, это Иванникова вышла «Жигулям» НАПЕРЕРЕЗ?

Буду резать, буду бить

Судебный процесс начался в январе 2005-го. На первом же заседании Андрея Багдасаряна ждал удар: по непонятным (тогда непонятным) причинам прокуратура сменила гнев 111-й статьи на «милость» 107-й (убийство в состоянии аффекта, до трех лет лишения свободы). Иванникова, правда, пыталась убедить суд, что действовала в пределах необходимой самообороны и должна быть оправдана, но суд ей не поверил. В июне 2004-го Пленум Верховного суда призвал суды «выяснять по каждому делу об изнасиловании и насильственных действиях сексуального характера, имелись ли насилие или угроза его применения и в чем конкретно они выражались». А что мог выяснить Люблинский суд? Сотрудники милиции, задержавшие Иванникову, не заметили на ее лице, теле, одежде следов насилия, а судмедэкспертиза не выявила следов борьбы ни в салоне машины, ни на одежде, лице и теле убитого, кроме ранения в области паха. Как умудрился насильник, СРЫВАЯ с жертвы одежду, не оторвать хоть пуговицу? И как же оборонялась жертва, не оставившая НИКАКИХ следов сопротивления? Ответ содержится в приговоре Люблинского суда: «доводы подсудимой о самообороне лживы, надуманны с целью избежать уголовной ответственности».

Запомним эти слова.

Судья Татьяна Калинина наверняка читала или видела интервью подсудимой. Похвально, что она не пошла на поводу «иванниковской» версии и не усмотрела самообороны там, где ее не было. Теперь судье предстояло более суровое испытание на независимость: не усмотреть следов «прокурорского» аффекта, поскольку аффекта в действиях Иванниковой не больше, чем самообороны! В состоянии аффекта человек рыдает, хохочет, хватает булыжник - действует, себя не помня, ибо аффект - это временное помешательство. А Иванникова умудрилась усыпить бдительность водителя, достать из сумки нож и, не встретив сопротивления, нанести смертельный удар! Затем надела шапку (ведь насильник держал жертву за волосы, шапка должна была упасть с головы) и, оставив раненого истекать кровью, пыталась скрыться. Ничего себе аффект! С таким самообладанием только в разведке служить.

Есть и другие доказательства отсутствия аффекта. Проба на алкоголь выявила в крови Иванниковой 1,62 промилле этилового спирта, которые эксперт расценил как легкую степень опьянения, хотя по действующим методикам 1,5 - 2,5 - СРЕДНЯЯ степень. К тому же проба взята почему-то лишь спустя 9 часов после убийства. За час в результате биохимических реакций «испаряется» порядка 0,03%. Значит в момент убийства в крови Иванниковой было около двух промилле, а это стопроцентно СРЕДНЯЯ степень опьянения, при которой аффект НЕВОЗМОЖЕН! Следовательно, она убила не в состоянии аффекта, смягчающем вину, а в состоянии опьянения, т. е. при ОТЯГЧАЮЩИХ обстоятельствах.

Казалось бы, с аффектом суду тоже все ясно, Т. Калинина даже пришла к выводу, что обвиняемая «желала и сознательно допускала» убийство водителя. Тем не менее 2 июня 2005 года Люблинский суд под председательством судьи Т. Калининой признал Иванникову виновной в убийстве в... состоянии аффекта!

Сейчас не модно цитировать Ленина, а зря. «Иногда трудно решить, - писал недоучившийся, но башковитый юрист Ульянов, - было это справедливое убийство (например, необходимая оборона) или тонко проведенный коварный план». Вариант самообороны суд отверг; аффекта не могло быть «по науке». А труп в «Жигулях» был! И если это не было справедливое убийство, то что это было?

Андрей Багдасарян считает, что убийца оклеветала его сына. Адвокат Багдасаряна, Симон Цитурян, утверждает, что в ходе следствия и в суде не доказано совершение Сергеем противоправных насильственных действий. Не верят в виновность студента Багдасаряна его преподаватели («Я знала Сергея пять лет и в историю с изнасилованием не верю») и его сокурсники («Он никогда не обидел бы женщину»), а друзья уверены, что «покушение» инсценировала Иванникова! Но отец и друзья свидетелями преступления не были, их мнение суд вправе лишь принять к сведению. А поскольку по Конституции никто не обязан свидетельствовать против себя, Иванникова вправе была выдвигать любые версии, давать любые, самые фантастические показания. И этим правом она, на мой взгляд, воспользовалась сполна.

1. Иванникова утверждала, что не могла убежать из машины потому, что насильник ЗАБЛОКИРОВАЛ двери. «После удара сама не знаю, как дверь открыла». Вот и я не знаю. И суд не знал и позвал эксперта, который «пояснил суду, что Иванникова не могла выйти,

т. к. установленная на «Жигулях» система автоматически блокирует передние двери при пуске двигателя». Эксперт забыл (или не смог?) пояснить суду то главное, ради чего был вызван: как Иванникова, которая НЕ могла выйти, взяла да и вышла? Тогда поясню я. Истекающего кровью Сергея нашли в машине с РАБОТАЮЩИМ двигателем, дверь со стороны ВОДИТЕЛЯ была заперта изнутри. С учетом пояснений эксперта это может означать одно: блокировка включилась, когда Сергей сел за руль и включил зажигание. Притормозив около голосующей Иванниковой, он открыл ей дверь, подняв блокирующую кнопку. Опускал он потом эту кнопку или нет, НЕПРЕОДОЛИМЫХ технических препятствий для «бегства» у Иванниковой не было, что она и доказала, убежав «после удара».

2. По показаниям врачей «скорой», БРЮКИ на трупе «были приспущены примерно по колено». Иванникова утверждает, что таксист разделся для «орального полового акта». Но разве спущенные, да еще по колено, брюки служат доказательством таких намерений? Скорее наоборот. Зачем мужчине для орального секса спускать брюки вместо того чтобы расстегнуть молнию? Это при «добровольном» сексе. А вообразите насильника, который в тесноте (между рулем и телом Сергея было максимум 15 см, откинуть кресло сладострастник почему-то не догадался) расстегивает брючный ремень, молнию и приспускает узкие джинсы, удерживая жертву, по ее словам, за волосы и рукав, то есть ОБЕИМИ руками! Ремень и молнию он зубами расстегивал? И, главное, до какой степени должен оголодать мужик, не то что подпустивший, а притягивающий СОПРОТИВЛЯЮЩУЮСЯ нетрезвую особу к самому дорогому для мужчины органу, не боясь остаться кастратом?! Разве похож такой озабоченный идиот на симпатичного юношу из хорошей семьи, на которого, по словам знакомых, «девчонки сами вешались»?

Далее. Нож пересек бедренную артерию, кровь в которой циркулирует под большим давлением и при ранении бьет фонтаном. Но на сиденьях и ветровом стекле не было брызг крови - скорее всего потому, что Сергей был в джинсах и плотная ткань сдержала первые, самые мощные выбросы крови.

Если не рассматривать версию об инсценировке, то есть приспускании брюк на умирающем или умершем водителе (совсем исключить эту версию нельзя, ведь похитил же кто-то из машины умирающего два сотовых телефона, а мародеры способны на всё!), остается одна версия. Что делает грибник, которого в щиколотку кусает змея? Закатывает штанину, чтобы осмотреть место укуса. Что делает гуляющий в парке человек, если за шиворот падает жук? Расстегивает ворот рубашки и пытается (просит кого-то) стряхнуть насекомое. Что же подозрительного в том, что раненный в пах СПУСТИЛ брюки для осмотра раны?

3. Иванникова утверждает, что, выскочив из машины, кричала «вызовите скорую!», а увидев милицейскую машину, подбежала и рассказала о случившемся. Увы, исполненная БЛАГОРОДСТВА версия опровергается материалами дела. Около четырех часов утра милиционеры Ульянов и Афонин увидели женщину, бегущую к Новочеркасскому бульвару (в сторону дома Иванниковой).

Никаких криков они не слышали. На патрульной машине беглянку догнали, на расспросы она не отвечала, на рукаве дубленки была кровь. Ее усадили в машину и поехали в направлении, откуда она бежала. И только когда увидели «Жигули» Багдасаряна, женщина заявила, что «убила его».

4. По показаниям Иванниковой, нож из стоявшей на заднем сиденье сумки она достала ЛЕВОЙ РУКОЙ и ею же нанесла удар, находясь при этом в согнутом положении справа от державшего ее за волосы водителя. Помимо возможности нанести из такого положения удар левой рукой не в спину водителя, а в пах, вызывает вопросы направление раневого канала: он идет сверху вниз, что характерно при ударе правой рукой, а при ударе левой рукой должен идти снизу вверх.

Как видите, из четырех «чистосердечных признаний» Иванниковой фантастичны в той или иной мере четыре. Но если блокирование дверей - явная ложь, то подбегание к патрульной машине - ложь коварная: спасаясь от обвинений в оставлении в опасности человека, находящегося в беспомощном состоянии, Иванникова «претендует» и на «явку с повинной».

Перед правосудием стояла непростая задача. Багдасарян мертв, свидетелей убийства нет, улик и вещдоков раз-два и обчелся, обвиняемая дает показания понятно с каким уклоном. Как устанавливать истину? Элементарно. Помимо опыта, профессионального и житейского, помимо здравого смысла и логики, в арсенале юристов есть «подсказка» классического правосудия. «Твое слово против моего» - примерно так в быту звучит основной закон римского права, обязывающего выслушать обе стороны. В зале суда, в судебных кулуарах звучало в основном слово Иванниковой, много ее слов. Не только потому, что «вторая сторона» мертва, в конце концов, слово в защиту Сергея сказали родные, друзья, характеристики с места учебы (Сергей учился на юридическом факультете одного из столичных университетов). Дело в другом: чтобы сказать правду, достаточно бывает, одного слова, трудного признания, беззвучного крика души. Трибуна нужна, чтобы заболтать истину. Не знаю, запрашивал ли следователь характеристики на Иванникову. Если да, то зачем? Все, что требуется для ОБЪЕКТИВНОЙ оценки ее поведения и действий в ту ночь, в полном объеме отражено в сумбурных, путаных, противоречивых, зачастую лживых показаниях. Все, что нужно для ОБЪЕКТИВНОЙ оценки ее личности, щедро предоставлено в распоряжение суда самой обвиняемой - в многочисленных интервью.

«Саша, что за дерево, к которому ты ездила в ту ночь? - Это моя заморочка... только у женщины такой бзик может быть... я девушка эмоциональная, напридумывала...»

О ссоре с «мужем»: «Ну психанула я. Поссорились из-за ерунды. Просто накопилось».

«А какое у тебя образование? - Ой, чему я только не училась. И английские курсы ХОТЕЛА кончить, и в институте радиоэлектроники ПЫТАЛАСЬ учиться. Наше совковое образование ничего не дает. Мне ВРЕМЕНИ БЫЛО ЖАЛКО. Работала секретарем - по внешности я подхожу, продавцом и даже официанткой (выд. авт.)».

«Ты пользуешься успехом у мужчин? - Мне кажется, да. Особенно почему-то у нерусских...»

На вопрос об изнасиловании в 16 лет: «Постепенно все как-то забылось. Я девушка отходчивая».

Можно, наверное, со временем забыть мрачный подвал, где над тобой измывался насильник, хотя игривость тона жертвы насилия не может не удивлять. Можно повздорить из-за пустяка с мужчиной и «бзикнуть» ночью к не-помню-где растущему дереву, хотя выдержка «мужа», позволяющего «жене» уйти в метельную ночь, право же, поразительна. Можно не иметь высшего и даже законченного среднего образования и работать посудомойкой, обладая тем не менее полным знанием о женской чести, хотя ночной побег из дома, череда «таксистов» и распитие пива на ночной улице плохо укладываются в рамки высокой нравственности. И все-таки это возможно, но, как бы выразиться, по отдельности. Однако, если собрать «штришки к портрету» воедино и по их образу и подобию лепить «из того, что было», взору не предстанут ни Лилит, ни Галатея, ни леди Гамильтон. Из-под резца ваятеля предательски проступят черты психически неуравновешенной женщины, склонной к авантюризму и не склонной сострадать падшим, даже падшим от ее руки. «ЕДИНСТВЕННОЕ (выд. ред.), что я думаю: Боже мой, а если б я промахнулась? Что бы он сделал? ВОТ ЭТО СТРАШНО (выд. ред.) Неизвестно, кто оказался бы в морге...»

И слово ТАКОЙ женщины, не представившей, по моему убеждению, не сумевшей представить НИ ОДНОГО доказательства вины Багдасаряна, как не смогла, тоже по причине их отсутствия, она предъявить суду НИ ЕДИНОГО доказательства своего «сопротивления», суд принял за истину в последней инстанции?!

Все равно

тебе водить

Рассмотрев кассационную жалобу А. Багдасаряна (несогласного с мягким приговором Иванниковой) и жалобу адвоката (требовавшего оправдания своей подзащитной), Мосгорсуд вернул дело в Люблинский суд на повторное рассмотрение. 17 ноября начался второй судебный процесс. Поначалу казалось, что на сей раз разбирательство будет объективным и тщательным, позиция суда - независимой: суд принял решение вызвать важных свидетелей, в частности, некую Иванникову, чудесным образом оказавшуюся в пять утра на месте преступления, совершенного, по еще более поразительному совпадению, ее однофамилицей. Должны были участники процесса осмотреть и вещественное доказательство - брюки, в которых Багдасарян был в ночь убийства. Несмотря на просьбы отца, осмотреть брюки сына ему не удавалось. А он имел причины настаивать: по его убеждению, удар был нанесен, когда Сергей был одет, и на брюках должны остаться следы порезов. Но убедиться самому и убедить суд в невиновности сына отцу не дали: свидетели в суд не явились, а явившийся прокурор представил вместо брюк справку, что брюки утеряны!

Это был не единственный удар, нанесенный А. Багдасаряну правосудием. Трудно представить его состояние, когда заместитель Люблинского прокурора Ольга Попова объявила, что прокуратура отказывается от предъявленных Иванниковой обвинений, поскольку та действовала в пределах необходимой самообороны. Какой самообороны? Той, о которой в июньском приговоре суда сказано: «Доводы подсудимой в защиту ее версии о самообороне лживы, надуманны с целью избежать уголовной ответственности»? Так точно, той самой.

25 ноября было оглашено постановление: «Прекратить уголовное дело в отношении Иванниковой А. М. за отсутствием в деянии состава преступления».

Беспрецедентный сам по себе кульбит прокуратуры, сперва «гуманизировавшей» обвинение, а потом вообще от него отказавшейся, требовал гибкости и от суда, за день до этого демонстрировавшего решимость (вызвать свидетельницу Иванникову! Обозреть важнейшее вещественное доказательство!) установить истину. И «гибкость» была проявлена. Мне доводилось читать полуграмотные милицейские рапорты, корявые объяснения задержанных или потерпевших, судебные решения и даже приговоры, где были перепутаны имена, адреса, явки. Но ничего более мертворожденного, уродливого, высосанного из пальца и притянутого за уши, ничего более попирающего основы правосудия, чем постановление Люблинского суда от 25.11.2005, видеть прежде не доводилось.

«Иванникова могла осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими». И тут же другая цитата: «аффективное сужение сознания проявилось в доминировании в сознании аффектогенной мотивации». Так могла она осознавать или не могла?

Далее. 1,62 промилле этилового спирта в крови Иванниковой эксперт отнес, напомню, к легкой степени опьянения, а 1,6 промилле в крови покойного Багдасаряна - к СРЕДНЕЙ, что дало возможность судье О. Захаровой в тексте постановления «усугубить» вину «насильника» состоянием опьянения. Суд не только не подверг сомнению противоречащие один другому выводы экспертов и не задался вопросом, почему задержанная практически на месте преступления Иванникова прошла только пробу на алкоголь, а не полноценное наркологическое освидетельствование, но и не стал «усугублять» вину Иванниковой ЕЕ состоянием опьянения!

Не могу не процитировать и доводы адвоката Паршина. «Паршин А. В. пояснил, что исследованные доказательства позволяют прийти к выводу о невиновности Иванниковой

А. М., а именно ЭТО СЛЕДУЕТ ИЗ ПОКАЗАНИЙ САМОЙ ИВАННИКОВОЙ А. М. (выд. ред.)... угрозы приобретают для Иванниковой реальный характер, в том числе угрозы жизни и здоровью, на это указывают действия Багдасаряна, направленные на насильственный половой акт, т. к. он к этому времени уже приспустил брюки и трусы...»

Почему Паршин упрямо держится за версию «полового акта» и «угрозы изнасилования», я уже объяснила. Теперь объяснения требуются мне: почему суд, заинтересованный, в отличие от адвоката, в ОБЪЕКТИВНОМ разбирательстве, не дезавуировал «навязчивую» идею Паршина? Ладно бы адвокат намекал только на угрозу здоровью половой сферы Иванниковой, хотя в деле нет справки о наличии у Сергея Багдасаряна венерических заболеваний, передающихся ОРАЛЬНЫМ путем. Но позволю себе спросить Паршина-мужчину и Захарову-женщину: с каких пор приспущенные мужские брюки квалицифируются как угроза ЖИЗНИ женщины? Женская честь честью, но хорошо бы и адвокату профессиональную честь не забывать. И не только ему.

Вот что пишет судья О. Захарова в постановлении от

25. 11. 2005: «О том, что потерпевший намеревался совершить оральный половой акт, свидетельствует то, что он не предпринимал попыток раздеть Иванникову...» По логике судьи получается, что любой мужчина, не пытающийся раздеть сидящую (стоящую, лежащую) рядом женщину - явный насильник «per os». А если мужик при этом не смотрит на эту женщину - маньяк!

С самого начала судебного процесса стало очевидно, что судят не Иванникову, а Багдасаряна, своим аморальным волчьим поведением вынудившего бедную овечку взять на душу грех убийства. Ревнители закона забыли еще один незыблемый постулат римского права: любое сомнение трактовать в пользу подсудимого. Из чего, тоже незыблемо, следует, что сомнения вокруг порезов на ПРОПАВШИХ брюках должны быть разрешены в пользу Багдасаряна и суд ОБЯЗАН считать, что в момент удара Сергей был в брюках! Обязан-то обязан, но что тогда останется от доказательной, с позволения сказать, базы невиновности Иванниковой?

Остается пшик. Мираж в раскаленной алкоголем пустыне больного воображения, смутные образы в метельной ночи, оскорбленное самолюбие особы, психанувшей из-за того, что, по ее словам, не могла оторвать мужа-шиномонтажника от... компьютера! Однако судья Захарова не дает в постановлении оценки ни подозрительной утере важнейшего вещдока, ни сомнительным доказательствам Иванниковой в свою защиту и столь же сомнительным обличениям «насильника». Показания Иванниковой не только не подвергнуты сомнению, они вместе с Иванниковой вознесены на пьедестал! «Аморальные действия Багдасаряна, страх перед возможным изнасилованием (опять изнасилование! - Ред.) привели к возникновению у Иванниковой интенсивной эмоциональной напряженности, на фоне которой внезапно (хороша внезапность - колесить всю ночь по городу с незнакомцами, мешая пиво с «Отверткой»! - Ред.) наступило эмоциональное возбуждение (объемом 2 промилле. - Ред.), НА ВЫСОТЕ КОТОРОГО (! - Ред.) она ударила Багдасаряна ножом». Если б такую околесицу нес в суде в свое оправдание какой-нибудь забитый бедолага, его обвинили бы в неуважении к суду, оштрафовали, да еще и «укатали» по максимуму!

Так что же должно было произойти в природе, в стране, в мире, чтобы сухое обвинение в «умышленном нанесении тяжких повреждений» воспарило на такую ВЫСОТУ? Нашелся свидетель, готовый под присягой подтвердить показания Иванниковой? Но свидетелей должно быть несколько - показания часто менялись. А поскольку версий можно выдвигать сколько угодно, но у реального преступления было одно начало и один кровавый итог, всем свидетелям, кроме одного, светит срок за дачу ложных показаний! Может быть, явился с повинной насильник из «подвала», легализовав своей явкой нож в сумке Иванниковой? Какие вновь открывшиеся обстоятельства послужили основанием для столь неожиданного завершения скандального процесса?

Обстоятельство было только одно. Но какое!

Я долго не могла понять, что делают у здания и в коридорах Люблинского суда парни-косая-сажень-в-плечах. На активистов комитета «Женщины против насилия» они явно не походили, на врачей и психологов - тоже: врачи и женские активистки не носят десантных башмаков. Гренадеры в кожанках походили сами на себя: на членов Русского общественного движения (РОД), Русского национального единства (РНЕ) и Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ), которые пришли к зданию суда типа Иванникову спасать, а на самом деле «мочить» кавказца, убитого «отважной русской женщиной».

По словам депутата Госдумы от фракции ЛДПР Николая Курьяновича, к нему в ходе процесса обратился за помощью адвокат Паршин. Паршин знал, к кому обращаться. У Курьяновича давно не лежит к «чужакам» душа, он автор законопроекта, запрещающего россиянкам выходить замуж за иностранцев. Выходить чин-чином, официально. А тут чужак-насильник! Мог ли радетель за чистоту российского генофонда отказать в помощи женщине, давшей отпор - цитирую интервью Курьяновича - «насильнику - выходцу с криминального юга»? 6 мая 2005 г. Курьянович направляет на депутатском бланке запрос судье Калининой и требует вынести Иванниковой оправдательный приговор. Калинина оправдательный приговор хоть и не вынесла, но «присудила» Иванниковой за убийство в состоянии аффекта, которого не было, ибо не могло быть по науке, два года из трех возможных, и те условно. Но и после приговора, казавшегося отцу убитого Сергея неоправданно мягким, в адрес Фемиды следует еще более грозный рык. Первый зампрокурора Москвы С. П. Борисов, ссылаясь на общественное мнение, требует пересмотра дела и полного оправдания Иванниковой!

По словам присутствовавших при чтении «оправдательного» ноябрьского постановления, на заместителя Люблинского прокурора Ольгу Попову было неловко смотреть: гособвинитель была болезненно бледна и не поднимала глаз. Кое-кто, впрочем, утверждает, что в какой-то момент на глазах Поповой блеснули слезы. Только сдается мне, что это были вовсе не слезы радости за торжество правосудия. Если во время первого судебного процесса Курьянович требовал от федерального судьи Калининой «всего лишь» оправдательного приговора для Иванниковой, то в ходе второго процесса потребовал от Генпрокурора Устинова отстранить от участия в процессе гособвинителя Ольгу Попову и рассмотреть вопрос о ее соответствии занимаемой должности за то, что прокурор Попова не отказывается от обвинения в отношении Иванниковой!

Установление истины в деле об убийстве С. Багдасаряна было для следствия и суда делом не просто профессиональной чести, но и гражданской совести, поскольку формулировка «условного» приговора Люблинского суда от 2 июня «Убийство в состоянии аффекта, вызванного АМОРАЛЬНЫМИ (выд. ред.) действиями потерпевшего» и тем более оправдание Иванниковой - эта формулировка и это оправдание стали оправдательным вердиктом для Иванниковой и обвинительным приговором Багдасаряну, НАВСЕГДА обесчестив его имя. Люблинская прокуратура и взявший, пусть и вынужденно, под козырек Люблинский суд не учли одного: НИКЕМ и НИЧЕМ НЕ ДОКАЗАННОЕ бесчестье Сергея Багдасаряна легло НЕСМЫВАЕМЫМ пятном бесчестья на российское правосудие, вместе с оболганным человеком похоронив святые для Отечества имена судей с безупречной репутацией.

Во фрунт перед защитниками женской чести от инородцев встал не только суд. 27 мая у здания суда состоялся пикет националистических организаций, а в здании суда был замечен Севастьянов, сопредседатель Национально-державной партии России, признанной экстремистской организацией. Дальше - больше. Националистическое «Русское Общественное Движение» (РОД) и известное своими ксенофобскими лозунгами «Движение против нелегальной иммиграции» (ДПНИ) пытались «двинуть» Иванникову кандидатом в депутаты ГД (выдвижение приветствовал лично Курьянович), а персонально ДПНИ, от акций которого, как писали «Известия», «за версту несет ненавистью к «чужим», выдало Иванниковой премию в размере 50000 рэ за убийство представителя «преступной диаспоры». И напрасно Алексей Паршин уверяет, что в поддержке Иванниковой участвовали «общественные правозащитные организации», напрасно божится, что дело не имеет националистической окраски: с развернутых пикетчиками плакатов («Туда армяшке и дорога», «Одним хачиком меньше - Москве легче»), из перекошенных ненавистью ртов и горящих ненавистью глаз летом и осенью 2005 года стекала лава испепеляющей ненависти к «инородцам» вообще и покойному гражданину России Сергею Багдасаряну в частности. Стоит ли удивляться, что решение Люблинской прокуратуры и постановление Люблинского суда вызвало в рядах самопровозглашенных «ариев» не просто бурю восторга, а «бурю и натиск»: 4 ноября - В ПРОВОЗГЛАШЕННЫЙ ГОСДУМОЙ ДЕНЬ НАРОДНОГО ЕДИНСТВА - по Тверской прошли 2 тысячи ультраправых. Хотя что такое две тысячи, если в «скинхедах» состоят более 100 000 человек!

В 2004 году националистами совершено 190 нападений на «чужаков», 45 человек убиты. В 2005-м пострадали более 252 человек, из них 26 погибли, по выражению активиста нового движения сопротивления фашизму писателя Дмитрия Липскерова, по причинам, «связанным с проявлениями фашизма». От рук борцов «за чистоту расы» страдают даже бомжи определенной, то бишь некоренной, национальности: в 2004 году 12 бездомных лишились жизни по расистским мотивам. Особенно опасная обстановка - в обеих столицах. В прошлом году скинхеды Санкт-Петербурга совершили 13 нападений на иностранцев, правда, руководят марионетками, как считает Валентина Матвиенко, «кукловоды из Москвы». Это похоже на правду: единомышленник Липскерова певец Александр Розенбаум заявил, что нигде не слышал таких диких националистических высказываний, как в Государственной Думе! «В разжигании ксенофобии виноваты государство и интеллигенция», - таково мнение ученого и правозащитника Александра Винникова. И это тоже правда. Не имею желания анализировать профпригодность рыцарей пера, без страха «засудить» невиновного славословивших якобы женщину-мать и как бы «невольницу чести». В конце концов журналистика - древнейшая профессия, и ради красного и тем более кровавого словца с примесью «клубнички» представители профессии, плохо продаваемые в силу профнепригодности, не то что чужого - своего отца сдадут с потрохами на съедение публике. А вот что на «клубничку», для приличия закамуфлированную пафосом правдоборчества, повелись (или якобы повелись) работники горпрокуратуры, это ни в какие профессиональные ворота. Как написали «Известия», прокуратура решила исправить ошибку ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО благодаря давлению СМИ, тем самым, по моему убеждению, не только сама вымазалась дегтем и вывалялась в перьях, но и замарала двери своего ведомства: с каких это пор чтение газет заменяет прокурорам чтение уголовных дел и тем более законов?

Статья 282 УК РФ («Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды») предусматривает за действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства..., если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации, - наказание в виде штрафа либо лишения свободы на срок от двух до четырех лет. Если те же деяния совершены с использованием служебного положения - от трех до пяти. На ходатаев и любителей газетного чтения, действующих осмотрительнее, чем нацики, управа тоже имеется. Статья 136 УК («Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина») за нарушение равенства «в зависимости от пола, расы, национальности...» карает штрафом либо лишением свободы на срок до двух лет. Если деяние сопряжено с использованием служебного положения - «лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от двух до пяти лет, либо лишением свободы на срок до пяти лет».

«За разжигание национальной розни надо судить политиков», - считает президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник. Вот именно.

За первые полгода 2005-го в Москве убиты больше 10 граждан только армянской национальности, большинство убиты ножом. На этом «геноцид армян» не закончился. 9 августа в электричке на перегоне Одинцово - Баковка скинхеды напали на Самвела Тадевосяна: били ногами, саданули «розочкой» по горлу, перерезав яремную вену, и мужчина скончался от потери крови. 12 марта 2006-го в подмосковной электричке зарезан скинхедами 23-летний армянин, его 20-летняя сестра жестоко избита. 22 апреля на станции метро «Пушкинская» бритоголовые пырнули ножом 17-летнего студента Вагана Абрамянца, а 1 июля на перегоне «Китай-город» - «Кузнецкий мост» нанесли ножевые ранения двум армянам...

Ночь длинных ножей, подобно плащу убийцы накрывшая столицу 8 декабря 2003 года, продолжается.

Под беспрецедентным давлением прокуратуры создан не только судебно-политический, но и судебно-криминальный прецедент, несущий угрозу нашим братьям, мужьям, сыновьям. Теперь любая психически нестабильная особа, желая спустить пар после семейной свары, или из хулиганских побуждений, может, выпив для храбрости, тормознуть частника, желательно астенического телосложения, спровоцировать его на ссору (о провокациях другого рода я, щадя все-таки чувства мужа Иванниковой, умолчу) и, пырнув бедолагу ножом, заявить, что это не коварное убийство, а самооборона: насильник-де угрожал смертью через колесование.

На асфальте перед одним из питерских магазинов недавно появились гвоздики и зажженные свечи. На стене над гвоздиками - перечеркнутая крест-накрест свастика и выведенная крупными буквами эпитафия: «Тимур, мы будем помнить тебя!» Тимур - молодой и талантливый юноша «некоренной» национальности, убит питерскими нацистами 13 ноября 2005 года, через две недели после триумфального «оправдания» москвички Александры Иванниковой, зарезавшей армянского студента Сергея Багдасаряна.

Дело прошлое, но все же скажу: чашу сомнений, побудивших меня к расследованию трагедии на Донецкой, переполнила не подозрительная амнезия Иванниковой и не сомнительная, по моему глубокому убеждению, с точки зрения морали тактика защиты, избранная Паршиным. Последней каплей стала, как ни странно, улыбка. В моем сознании не умещалась, в голове не укладывалась не сходящая с лица Иванниковой широкая, то кокетливая, то глуповато-бесшабашная улыбка перед телекамерами. Улыбка молодой матери, лишившей жизни единственного сына пожилого человека.

Если не ошибаюсь, сына Иванниковой тоже зовут Тимуром. Бедная Саша.

От редакции. 1 апреля 2006 года в Москве группой молодых парней был жестоко избит министр культуры Кабардино-Балкарии Заур Тутов. Нанесение ударов бутылкой по голове сопровождалось криками «Россия для русских!» и «Убирайтесь в свои аулы!» Прокуратура Восточного округа возбудила уголовное дело по статье «Умышленное причинение вреда...», и только после вмешательства Генпрокуратуры дело было переквалифицировано на «причинение вреда», совершенное по мотиву национальной ненависти или вражды.

Обнадеживающие подвижки появились и в деле «мясника» из синагоги Александра Копцева: на днях Верховный суд РФ удовлетворил кассационный протест прокуратуры, посчитавшей незаконным исключение из предъявленного Копцеву обвинения статьи «разжигание межнациональной, расовой и религиозной розни...»

Редакция газеты «Московская правда» просит считать данную публикацию официальным обращением к новому Генеральному прокурору Российской Федерации Юрию Чайке и новому прокурору города Москвы Юрию Семину.