Выборы в НКР и политика России в Закавказье

[Karmir]

Нагорный Kарабах – Москва: Выборы в НКР и политика России в Закавказье

Андрей Арешев

Специально для Столетия

06 августа 2007

Состоявшиеся президентские выборы в Нагорном Kарабахе вызвали довольно широкий общественный резонанс и стали поводом для массы различного рода заявлений политиков и экспертов. Нелишним будет напомнить, что кaрабахцы, которых в общей сложности насчитывается около миллиона человек (из них в НКР проживает менее 14 %), в подавляющем большинстве являются людьми не только армянской, но и русской культуры.

Проведение референдумов и выборов различного уровня стало уже неотъемлемой частью политической культуры небольшого государства. С 1991 года было проведено 3 общенародных референдума по вопросу независимости и по принятию Конституции, а также по 4 избирательных цикла по выборам президента и парламента и 3 выборов в органы местного самоуправления.

Прошедшее 19 июля голосование проходило в обстановке высокой активности населения. На каждом избирательном участке были заблаговременно вывешены полные поименные списки избирателей, в ходе голосования использовались прозрачные урны. Отсутствовали специальные участки для военнослужащих - они голосовали по дополнительным спискам на обычных избирательных участках. На каждом участке присутствовали представители нескольких кандидатов, их замечания и предложения, в том числе и в ходе подсчета голосов, принимались во внимание. Словом, не было ничего такого, что позволило бы говорить о недемократичности процедуры голосования или о несоответствии его результатов реальному волеизъявлению населения.

Если наблюдатели из России (в том числе депутаты Государственной Думы и представители Общественной Палаты), США, ряда других государств и общественных организаций отмечали хорошую организацию избирательного процесса и его безусловное соответствие демократическим стандартам, то заявления представителей некоторых международных структур отличались куда большей ангажированностью.

По большей части они напирали на непризнанный статус Нагорно-Kарабахской Республики и отмечали, что проводимые там мероприятия якобы предопределяют результаты переговорного процесса. Однако постановка вопроса о признанности или непризнанности того или иного государства носит во многом искусственный характер. Постоянное обсуждение вопроса о том, признают США в одностороннем порядке Косово или нет – лучший тому пример. Что же касается переговорного процесса по Kaрабаху, то основным препятствием для его успешного продвижения является непримиримая позиция официального Баку. Вот и на этот раз голосование в Нагорном Kарабахе породило очередной вал пропагандистской эквилибристики, перемежаемой жалобами в международные структуры и угрозами решить вопрос силовым путем. Создается впечатление, что в Азербайджане и не стремятся по-настоящему к урегулированию конфликта - зачем уступать что-то сегодня, если потом можно будет получить все и сразу. Не стал прорывом и состоявшийся недавно визит деятелей культуры Армении и Азербайджана в Степанакерт, Шушу, Ереван и Баку, закончившийся лекцией Ильхама Алиева о территориальной целостности Азербайджана. При этом азербайджанский президент почему-то ни словом не упомянул о необходимости восстановления Советского Союза, куда входила и Азербайджанская ССР, и находившаяся в ее административном подчинении Нагорно-Kарабахская автономная область…

Впрочем, заявления Азербайджана не оказывали сколь-нибудь существенного влияния на ход голосования в НКР, да и не могли оказать. Избирательную кампанию на всем ее протяжении сопровождала определенная собственная интрига, сохранявшаяся буквально до объявления окончательных результатов выборов. Несмотря на отдельные элементы хорошо известного по российским выборам черного пиара и возможное использование так называемого административного ресурса, борьба носила вполне содержательный характер. В то же время в Kaрабахе (в отличие, скажем, от Южной Осетии) невозможно представить себе появление какого-либо альтернативного правительства, заявившего бы о своем согласии на какую-либо форму автономии в составе Азербайджана. Внешнеполитические позиции двух основных кандидатов (бывший руководитель Службы национальной безопасности НКР Бако Саакян и заместитель министра иностранных дел Масис Маилян) не имели каких-либо существенных отличий. Они заключались в необходимости международного признания НКР с последующим урегулированием всех спорных вопросов с Азербайджаном (в том числе территориальных) на взаимоприемлемой основе. Это и неудивительно - вопросы, которые для заезжих визитеров представляются малосущественными, для местных жителей являются принципиальными, так как от того, какой вариант будет предложении и реализован, зависит, без преувеличения, их будущее.

Приведем конкретный пример. Из окна не самого высокого дома в Степанакерте прекрасно видны некоторые районы, находившиеся в начале 1990-х годов под контролем азербайджанских вооруженных формирований и превращенные тогда в огневые точки и пункты постоянных набегов и диверсий.

Это не только считавшаяся до мая 1992 года неприступной Шуша, откуда Степанакерт виден как на ладони. Это и нынешняя юго-западная окраина карабахской столицы – Киркиджан, это и поселки Джангасан, Джамиллу, это и Ходжалу, интенсивно застраивавшийся в период правления Оргкомитета по НКАО во главе с Поляничко (ныне это поселок Иванян). Да и все другие районы (за пределами границ бывшей НКАО), составляющие ныне "пояс безопасности", равно как и подъездные коммуникации также имеют стратегическое значение. Это можно сказать не только о трассе Горис – Лачин – Степанакерт, но, например, и о дороге Мардакерт – Карвачар(кельбаджар), которая усиленно использовалась в начале 1990-х для усиления азербайджанской военной группировки в пограничном с Арменией и НКР кeльбаджарском районе (сейчас там частично расселены беженцы из захваченного летом 1992 года Шаумяновского района НКР).

Любое восстановление, пусть и в опосредованной форме, азербайджанского военного присутствия на территориях внутри административных границ бывшей НКАО или на прилегающих районах, практически неминуемо означает откат к ситуации рубежа 1991 – 1992 годов – карабахцы находились тогда практически в полной блокаде и стояли перед перспективой полного изгнания или даже физического уничтожения. Нет в республике ни одного города или села, где не было бы мемориального комплекса или памятника погибшим в недавней войне. Следы ее зримы не только в Шуше (которую, хоть и частично, но все же начали восстанавливать), но и, например, в отделенных селах Мардакертского и Гадрутского районов, где до сих пор стоят дома, стены которых изрешечены пулями и автоматными очередями.

Неслучайно поэтому в программах кандидатов в президенты основное внимание было уделено социально-экономическим вопросам. Рядовых избирателей волнует в первую очередь решение проблемы безработицы и создания новых рабочих мест, строительства новых предприятий и привлечение инвестиций, повышения пенсий и зарплат, наметившегося социального расслоения. Именно на это были ориентированы программы кандидатов в президенты. Так, социальная программа победителя, а им стал Бако Саакян, предполагает повышение в ближайшие три года пенсии в 2.5 раза, а средней зарплаты в ближайшие 5 лет – в 2 раза. Немалое внимание будет уделено также развитию села (где, как и на всем постсоветском пространстве, существует проблема миграции), повышению полномочий органов местного самоуправления и др.

Хотелось бы надеяться, что состоявшиеся в Kарабахе выборы послужат серьезным импульсом к продолжению переговорного процесса, который находится сегодня в полуобморочном состоянии. Однако придать переговорам конструктивный характер можно будет только после подключения к ним Степанакерта. Появились признаки очередной активизации сопредседателей Минской группы ОБСЕ - заместитель госсекретаря США Метью Брайза посетит Азербайджан. До визита в Азербайджан, 30 июля Брайза посетил Ереван. В Москве состоялись очередные консультации сопредседателей Минской группы ОБСЕ (Россия, Франция, США) по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Недавние высказывания Брайзы о том, что территориальная целостность Азербайджана (в границах бывшей Азербайджанской ССР) является только одним из обсуждаемых вариантов решения проблемы, свидетельствуют о том, что официальные высказывания американских чиновников, каковые с упоением цитируют в Баку, имеют сугубо прикладное значение…

Позиция России по отношению к непризнанным государствам на постсоветском пространстве также имеет ключевое значение. Наблюдатели уже обратили внимание на отсутствие осуждающей карабахские выборы реакции со стороны российского МИДа.

Тем не менее, связи России с Нагорным Kарабахом нуждаются в дальнейшем развитии, несмотря на существующие ограничения не только объективного, но и, к сожалению, субъективного свойства. К объективным факторам (которые в Степанакерте прекрасно понимают и осознают) относится прежде всего отсутствие общей границы, а к субъективным – опасение Москвы вызвать дополнительные сложности в отношениях с Азербайджаном.

Политические проблемы существенно осложняют жизнь простым людям. Вот уже многие годы затруднена телефонная и почтовая связь Москвы с Kарабахом, отсутствует, несмотря на наличие вполне современного аэропорта, какое-либо авиационное сообщение. Как следствие, неоправданно велики транспортные издержки. Вряд ли эту ситуацию можно признать нормальной. Тем не менее, в республике созданы благоприятные условия для бизнеса, создан высокий уровень общественной безопасности. Создаются новые современные предприятия, животноводческие комплексы и предприятия по переработке сельскохозяйственного сырья, современные гостиницы и зоны отдыха… И все же пока во многом Kарабах остается terra incognita для российского бизнеса, в то же время его серьезные по региональным меркам ресурсы (например, энергетика), транспортная и туристическая инфраструктура нуждаются в серьезных инвестициях.

Желание перестраховаться или нерешительность отдельных политиков не должны мешать налаживанию сотрудничества в культурной, гуманитарной сфере, на уровне общественных, неправительственных организаций. Долгое время остается открытым вопрос о создании в Степанакерте российского культурного центра, открытии дополнительных школ и классов с обучением на русском языке и т.д. Нелишним будет напомнить, что карабахцы, которых в общей сложности насчитывается около миллиона человек (из них в НКР проживает менее 14 %), в подавляющем большинстве являются людьми не только армянской, но и русской культуры. Многие из них давно живут в России и могли бы сыграть положительную роль в укреплении политических и экономических позиций Москвы не только в Kарабахе и Армении, но и в регионе в целом.