ГЕНОЦИД АРМЯН И СОВРЕМЕННОСТЬ

[Dinozavrik]

ЮРИЙ БАРСЕГОВ

Род. 1925

Юрий Георгиевич Барсегов — доктор юридических наук, профессор международного права, родился 7 марта 1925 года в Тифлисе. В 1950 году окончил Московский государственный институт международных отношений МИД СССР.

Юрий Барсегов — автор ряда монографий и свыше 300 статей по различным вопросам международных отношений, дипломатии и права, опубликованных в России, США, Франции, Германии, Норвегии, Швеции, Японии, Финляндии, Армении...

Труды по ГеноцидуГеноцид армян и современность

Геноцид армян - преступление против человечества

(о правомерности термина и юридической квалификации)

Турецкая доктрина международного права на службе политики Геноцида

(о концепции члена "Комиссии Примирения" Гюндюз Актана)

СтатьиЛожь на службе экспансионизма и геноцида

(после прочитанного)

Державы, причастные к Геноциду армян, должны искупить свою вину

ГЕНОЦИД АРМЯН И СОВРЕМЕННОСТЬ

24 апреля во всем мире отмечается день памяти жертв геноцида армян первого крупномасштабного преступления этого рода. Дата эта условная: в этот день в 1915 году Турция, начав с уничтожения армянской интеллигенции, перешла от одной стадии геноцида к другой, от “частичного” геноцида к холокосту поголовному уничтожению армян на их исторической родине.

История “убийства целого народа”

Геноцид армян в классической форме, т.е. в полном соответствии с составом преступления, как он был определен в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, совершался на протяжении полувека с 1878 по 1922 год. До 1-ой Мировой войны разрушение армянской национальной группы как таковой осуществлялось в форме системы повсеместных одиночных убийств и пауперизации в сочетании с периодической массовой резней армян в отдельных районах, где они составляли абсолютное большинство. В Сасуне, Зейтуне, Урфе, Ване, Эгине и ряде других мест в 1894-96 гг. было убито 300 тыс. армян, в 1909 г. Адане было убито 30 тыс. чел. Сотни тысяч армян уже тогда вынуждены были покинуть свою родину.

С 1878 г. обеспечение безопасности армянского народа в пределах Османской империи стало вопросом международной политики и международного права: сначала в Сан-Стефанском прелиминарном мирном договоре, потом в трактате, принятом в том же году на Берлинском конгрессе.

Не считаясь с международными обязательствами, Турция продолжала изо дня в день на глазах всей Европы методично разрушать армянскую нацию. Опасаясь, что ограничение власти Османской империи в Армении, а тем более ее полное освобождение, нарушит шаткий баланс в их борьбе за месторождения нефти и дележ колониальных владений, державы “цивилизованной Европы” защищали целостность геноцидной турецкой империи, сводя гуманитарную интервенцию к выработке “реформ” в Армении. Они боялись принятия действенных мер, связанных с ликвидацией турецкого суверенитета над Арменией или хотя бы с его реальным ограничением. Великие державы, хотя и понимали необходимость срочной гуманитарной интервенции, раздиравшие их острейшие противоречия не позволяли им организовать совместную акцию: все попытки остановить геноцид армян проваливались. Закономерным результатом “гарантии” великими державами безопасности армян в границах турецкой империи был переход от начальной, подготовительной стадии к окончательному решению. Воспользовавшись условиями Мировой войны, исключавшими возможность противодействия международного сообщества, турецкое правительство в 1915 году при ступило к реализации тщательно подготовленного плана полного и повсеместного уничтожения армянского народа на его исторической родине. В это период было убито 1,52 млн. армян. Спасшиеся от резни рассеялись по всем странам мира. Лишившись 9/10 своей национальной территории, армяне превратились в “народ без родины”, в “народ изгнанник”.

Уже тогда, когда совершалось это преступление, действия турецкого государства в отношении армянского народа определялись как “убийство целого народа”. Отмечая “преднамеренное, методическое и настойчивое уничтожение одной человеческой расы армян”, всемирно-известный французский историк Альбер Вандаль еще в 1897 году определил это как “убийство целого народа”. Позднее, в связи с начатыми в 1915 году действиями турецкого правительства, такую квалификацию совершившемуся преступлению дал английский дипломат и будущий корифей исторической науки Арнольд Тойнби. Это определение действий турецкого правительства было принято официальными властями государств мира и получило соответствующую оценку в доктрине международного права.

Геноцид и территориальная экспансия

Геноцид армян убедительно подтверждает причинно-следственную связь этого преступления с территориальной экспансией, с аннексиями территории порабощенных народов. За исключением резни гугенотов католиками в Варфоломеевскую ночь и истребления евреев в Германии и оккупированных ею странах все другие случаи геноцида связаны со стремлением присвоить территории порабощенных народов.

Геноцидность турецкого государства предопределялась его захватнической природой. Власть турецкого “разбойничьего государства” в завоеванных странах была организацией грабителей-завоевателей. Представляя меньшинство, тюрки могли удержать завоеванные силой страны только с помощью насилия, путем сокращения численности порабощенных народов или их полного уничтожения. Объектом геноцида стали греки, армяне, арабы, сербы, болгары, курды и др.

Если целью геноцида армян в первой фазе 1878-1914гг. было удержание территории порабощенного народа, то его целью в 1915-1922 гг. была территориальная экспансия разрушение этнического и политического армянского клана, препятствовавшего осуществлению политической программы пантюркизма отторжения от России тюркоязычных районов Закавказья, Северного Кавказа, Поволжья, Средней Азии и их объединения с Турцией. Эти агрессивные экспансионистские цели организаторов геноцида армян однозначно подтверждаются двумя вторжениями вооруженных сил Турции за пределы ее государственных границ.

Одна из задач, поставленных перед турецкой армией в 1918 году, состояла в этнической чистке оккупированных армянских территорий Карской области, Сурмалинского уезда, Нахичевана, Арцах(карабах)а. Турки, как отмечал министр иностранных дел союзной Германии Кюльман, “систематически преследовали свой план уничтожения армян на Кавказе”. С этой целью в качестве начальника полиции оккупационных сил турецкой армии был назначен небезызвестный Бэхаэддин Шакир создатель специальных отрядов, отличившихся при осуществлении геноцида армян на территории самой Османской империи.

Вступление турецких войск в Баку 15 сентября 1918г. было ознаменовано резней 30 тыс. армян. Когда Турция, казалось, была близка к достижению своей цели, ее планы провалились: бросив свои силы на борьбу с армянами, она оголила свой фронт на юге и потерпела сокрушительное поражение.

“Растоптать Армению чтобы оживить Азербайджан”

После поражения Турции в Мировой войне реализацию части пантюркистских планов взял на себя Азербайджан. Его территориальные претензии, как это зафиксировано на официальной карте и в сопроводительной записке, представленных Парижской мирной конференции, охватывали 60 % всей площади Закавказья в довоенных границах Российской империи, включая Карскую область, на которую претендовала Турция по аннулированному Брест-Литовскому договору, Батумскую область, Ахалцих, Нахичеван, Арцах(карабах), Дагестан.

Стремясь использовать вчерашнего противника Турцию и его военно-политического союзника Азербайджан против большевизма, английское правительство при заключении Мудросского перемирия не настояло на выводе турецких войск из подвергавшихся геноциду армянских вилайетов Турции, а подлежавшие выводу из Азербайджана турецкие войска были оставлены там при его же попустительстве. Под видом азербайджанцев турецкие аскеры, и турецкий главнокомандующий Халилпаша (дядя Энвера) и Нурипаша (брат Энвера) продолжа ли участвовать в первой войне, которую почти три года вел Азербайджан против армян Арцах(карабах)а.

Чем занимались турки в Азербайджане? Только один факт: В апреле 1920 г. Халилпаша доносил командующему кемалистскими вооруженными силами генералу Карабекиру ,что “солдаты намерены очистить Арцах(карабах) от армян” и что народ и солдаты с нетерпением ожидают пересечения границ турецкой армией, чтобы “достичь этой цели в короткий период времени”. В ответном послании 28 апреля 1920 г., отмечая, что “цель всех турок состоит в объединении тюркских братьев”, Карабекир потребовал “не ослаблять военной кампании против Арцах(карабах)а”. Халилу поручалось довести до “азербайджанских кругов”, что кампания против армян должна вестись “со всей жестокостью и наводить ужас”.

Тайно поддерживая турко-азербайджанский экспансионизм, командующий оккупационными силами Великобритании в Баку генерал Томсон назначил в качестве губернатора Арцах(карабах)а на время до урегулирования территориального спора между Арменией и Азербайджаном азербайджанского шовиниста Султанова, хотя английское правительство, как это документально подтверждается, знало о его активном участии в резне армян совместно туркоазербайджанцами.

Предотвратить советизацию Азербайджана англичанам не удалось (тот же Султанов, надев красный бант, объявил себя председателем ревкома), но результатом их вероломства стал новый акт геноцида убийство более 20 тысяч армян в конце марта 1920 г. Вид разрушенной азербайджанцами и турками Шуши как две капли воды был похож на вид другого армянского города Вана, разрушенного турками в 1916 году.

С советизацией Азербайджана и укреплением кемалистов в восточных армянских вилайетах Османской империи в истории геноцида армян появилось новое обстоятельство: он стал осуществляться под воздействием политического союза “новой” Турции и советского Азербайджана при участии большевистского правительства России.

В отношениях кемалистской Турции к армянам ничего нового, конечно, не было. Ферментом, питавшим кемалистское движение было враждебное отношение к армянам стремление довершить геноцид и удержать плоды преступления. Вооруженные силы кемалистов совершили последние акты резни: на севере на территории Армянской республики в Карее, в Гюмри, Нахичеване и Арцах(карабах)е, на юге в средиземноморской Киликии, куда сейчас ведут нефтепровод БакуДжейхан, и, наконец, в Смирне за пределами исторической Армении, где армян вырезали вместе с греками, а сам город сожгли. Кемалисты, элиту которых со ставляли младотурки, сорвали осуществление международного правосудия первого Нюрнберга, и не признали отмены решений турецких же трибуналов, приговоривших к смертной казни членов младотурецкого правительства. Кемалисты же выполнили самую сложную и трудную работу: увели турецкое государство от политической ответственности за геноцид армян.

Сталин и другие большевистские руководители страны, будучи в тесных политических связях с турецкими революционерами, чтобы скрыть свое соучастие в преступлении против армянского народа, сперва наложили табу на всю историю геноцида армян, а потом, когда это стало невозможно, свели все к “геноциду в Османской империи”.

Об этом периоде геноцида армян, как, впрочем, и о других периодах имеется бесчисленное множество документальных свидетельств английских, французских, американских, германских, итальянских, греческих, русских и, конечно же, армянских. Приведем свидетельства самих кемалистских руководителей министра иностранных дел, формулировавшего политику в отношении Армении, и командующего вооруженными силами на Востоке, который эту политику претворял в жизнь.

Рассматривая существование Армении как “позор” для турок, генерал Карабекир с мая 1919 по август 1920 г. много раз обещал “разрушить” ее, “покончить”, “стереть”, “задавить под турецким каблуком”, “ликвидировать”. “Мы должны растоптать Армению, чтобы оживить Азербайджан” писал Карабекир в донесении правительству 13 апреля 1920 г.

Кемалистское правительство в свою очередь формулировало свою цель как “политическое и физическое уничтожение Армении”. В опубликованной в Турции шифрованной телеграмме министра иностранных дел Ахмета Мухтара от 8 ноября 1920 г. Командующему армией Восточного фронта Карабекиру предписывалось, “обманывая армян и других европейцев” видимостью миролюбия, завершить подготовку к тому, чтобы “уничтожить Армению политически и физически. С этой целью предлагалось “под предлогом” защиты прав Азербайджана оккупировать всю территорию Армении, временно установить ее границы таким образом, что бы создать возможность “постоянного вмешательства” турок “под предлогом защиты прав мусульманских меньшинств”, разоружить армян и в то же время “вооружать турок” для достижения цели “соединения востока и запада в этом районе и превращения Азербайджана в независимое турецкое государство путем создания национальной силовой структуры”.

“Белый геноцид” в Советском Азербайджане

Большевистское правительство России знало, что претензии советизированного Азербайджана на Арцах(карабах) и другие армянские территории неизбежно сопряжены с продолжением геноцида армян. Говоря о претензиях Азербайджана “на огромные округа, принадлежавшие Армянской республике” на Арцах(карабах), Занбезур и Шаруро-Даралагезский уезд вместе с Нахичеванью, Ордубадом и Джульфой, наркоминдел Чичерин 29 июня 1920 г. писал Ленину, что занятие этих территорий татарскими частями “абсолютно не приемлемо и было бы величайшим преступлением”. Отвергал он и передачу этих территорий Азербайджану в виде компенсации за советизацию как “совершенно недопустимую” и “роковую ошибку”.

Тем не менее Азербайджану были переданы Нахичеванский и Шарур-Даралагязский уезды по договору РСФСР с кемалистской Турцией в качестве “протектората” и Нагорный Арцах(карабах) по решению Кавказского бюро ЦК РКП/б под условием “широкой автономии”. Таким образом традиционная политика этнической чистки армянских территорий от коренного армянского населения, осуществлявшаяся совместно с турецкими вооруженными силами в ходе двух вторжений Турции в Закавказье в 1918 и 1920 гг., продолжалась националкоммунистами в условиях советского режима с использованием возможностей тоталитарного режима.

Получив принадлежащий Армении Нахичеван под видом “протектората”, правительство Советского Азербайджана отказало бежавшим из этой области армянам в праве на возвращение в свои дома. Председатель Совнаркома Азербайджана Мусабеков в телеграмме Сов наркому Армении от 24 июня 1922 г. извещал, что “по решению ЦИК Азербайджана запрещается массовое переселение населения в границы Азербайджана”. Усилия союзных и закавказских властей вернуть беженцев армян в Нахичеван результатов не дали. Законодательная ко миссия Закавказского ЦИК 18 ноября 1926 г. засвидетельствовала, что “действительное положение беженского дела в Азербайджане сводится к тому, что в общем и целом Азербайджан за время советизации не принял обратно беженцевармян, покинувших его пределы...”. В результате этой деятельности в Азербайджанском “протекторате”, по свидетельству М.Горбачева, “за 40 лет число армян сократилось с 40 до 1,5%.” Теперь же в Нахичеване, также как и на исторических армянских землях по турецкую сторону границы, не осталось ни одного армянина.

В армянской автономии Нагорного Арцах(карабах)а руководители Советского Азербайджана, не имея возможности пользоваться традиционным методом резни, успешно осуществляли этническую чистку методом выдавливания армян и планомерного заселения азербайджанцами. Эта политика осуществлялась с использованием всех возможностей “государства диктатуры пролетариата”. Противодействие рассматривалось как проявление буржуазного национализма, как “политический бандитизм” и жестоко подавлялось с помощью массовых арестов и расстрелов.

Развернутая в Арцах(карабах)е кампания государственного террора представляла чудовищное сочетание традиционного турецкого решения национального вопроса путем резни с неограниченными репрессивными возможностями “диктатуры пролетариата”, с легализированным большевистским государством массовым насилием.

Приведем азербайджанские оценки этой деятельности из опубликованного бакинской прессой отчета о совещании, проведенного в присутствии президента Г. Алиева в июне 1997г.:

Шукюр Баширов из Ходжалы: ... События в Нагорном Арцах(карабах)е могли бы произойти в 1974 году. Но такая гениальная личность, как Вы смогла за одну ночь предотвратить это. Я был свидетелем этого. Хочу рассказать об одном факте. В 1980 году в городе Мартуни ночью двоих [армян] забрали. Потом сказали, что те люди выступали против государства, одному присудили 9 лет, а другому пожизненное выселение из Азербайджана... Когда такие личности, как Вы, находились во главе государства, такие люди выселялись.

Газанфар Рустамов из Мардакерта: ...после Вашего прихода к власти все вопросы нашли свое разрешение. Армяне, сеявшие смуту, покидали Нагорный Арцах(карабах). В первый год Вашего руководства большинство армянских сел в полном смысле слова было в разрухе у нас есть факты, которые мы храним. В селе из 150170 домов проживало 4050 человек и все старики. Все уезжали. Нагорный Арцах(карабах) остался без армян. В период Вашего правления число азербайджанцев стало увеличиваться...

Итог: численность армян в Нагорном Арцах(карабах)е была снижена с 97% ко времени создания “автономии” в 1923 году до 76% в 1988 году. При том, что по рождаемости армяне в то время не уступали и даже превосходили азербайджанцев, темпы роста у азербайджанцев были выше почти в шесть раз.

Когда армянам Нагорного Арцах(карабах)а стало очевидно, что методами “белого геноцида” их лишают своей родины, и они поставили вопрос о самоопределении, азербайджанцы ответили возобновлением традиционных погромов и резни армян в Сумгаите, Баку, Гяндже и других городах, депортациями десятков сел Арцах(карабах)а.

Начатая в 1988 году вторая карабахская война, как и первая война 1918-1920 гг., была следствием и продолжением вековой туркоазербайджанской политики геноцида армян и выражалась в прямых актах геноцида резне, депортациях, этнических чистках. Она сознательно велась на истребление. Против гражданского населения Степанакерта и других армянских населенных пунктов использовалось оружие массового поражения авиация, ракетные установки “Град” и др. Голодная блокада дополнялась целенаправленным уничтожением объектов жизнеобеспечения. Так же, как это делали турки, их азербайджанские последователи сознательно культивировали жестокое обращение с армянами для провоцирования их массового исхода.

Ответственность за геноцид армян как правовой прецедент

Геноциду армян была дана должная политическая и правовая оценка уже тогда, когда совершалось это преступление. Великобритания, Франция и Россия в качестве главных союзных держав в специальной Декларации 24 мая 1915 г. квалифицировали действия турецкого государства как “преступление против человечества” и объявили об уголовной ответственности членов ее правительства.

В дальнейшем эта международно-правовая квалификация действий турецкого государства подтверждалась не только авторами Декларации, но и другими государствами, как индивидуально, так и коллективно. На этой основе строилась международно-правовая ответственность турецкого государства за геноцид армян на Парижской мирной конференции.

Обосновывая необходимость политической санкции за геноцид армян, заместитель Верховного комиссара Вебб в телеграмме, направленной 3 апреля 1919г. Парижской мирной конференции, писал: “Наказать всех лиц, виновных в зверствах над армянами, означало бы поголовную казнь турок и поэтому я предлагаю, чтобы наказание скорее было осуществлено на государственном уровне, в форме расчленения бывшей турецкой империи и на индивидуальном уровне, путем предания суду высших должностных лиц, таких которые в моем списке: их наказание послужит примером”.

Признав, что защитой территориальной целостности турецкой империи они обрекали армянский и другие порабощенные турками народы на физическое уничтожение, великие державы официально провозгласили в качестве одной из целей Мировой войны и условий после военного устройства мира их освобождение от кровавой турецкой тирании. Квалифицировав действия турецкого правительства по “убийству целого народа” как “преступление против человечества”, международное сообщество на Парижской мирной конференции установило политическую ответственность турецкого геноцидного государства и ввиду его “неспособности” управлять другими народами решило прекратить действие его суверенитета над территориями, населенными нетурецкими народами. По Севрскому мирному договору, подписанному 10 августа 1920г. правительством Османской империи, турецкое государство в качестве политической ответственности лишалось территориальных прав над Арменией, Курдистаном, Сирией, Ливаном, Саудовской Аравией, Ираком и другими территориями, населенными нетурецкими народами. Вопрос о территориальном разграничении Армении и Турции был передан на арбитражное решение Президента США Вудро Вильсона.

Члены турецкого правительства, осуществлявшие преступления против армян, подлежали уголовной ответственности. Для этой цели предусматривалось создание международного суда. Многие организаторы геноцида армян были арестованы и на о. Мальта ждали начала судебного процесса. Правительство самой Османской империи, стремясь выгородить государство от политической ответственности предало суду специальных трибуналов бежавших в Германию руководителей младотурецкого правительства и заочно приговорило их к смертной казни.

Квалификация геноцида армян как преступления против человечества влекущего уголовную ответственность членов правительства и политическую ответственность государства имела принципиальное, основополагающее значение. Она была сразу же воспринята доктриной и практикой международного права и стала основой для осуждения холокоста евреев и всех случаев геноцида, совершенных до вступления в силу в 1961 году Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.

Декларацией трех великих держав СССР, Великобритании и США об ответственности гитлеровцев за совершенные зверства, на основе которой было заключено специальное соглашение и создан Международный военный трибунал для рассмотрения дел о преступлениях против человечества, совершенных фашистской Германией, совпадала с Декларацией 1915 года не только по содержанию, но и по целям. Как отмечал на Нюренбергском процессе главный британский прокурор X. Шоукросс геноцид армян был одной из основ формирования нюренбергских норм права по преступлению против человечества.

Хотя политическое развитие сорвало решение Парижской мирной конференции о создании международного суда для организаторов геноцида армян и содержавшиеся на Мальте преступники были обменены на британских военнопленных, можно сказать, что в Нюренберге международный трибунал осудил не только фашистских палачей, но и их вдохновителей и учителей организаторов и исполнителей геноцида армян.

Физическое уничтожение армянской нации в Турции, как первый широкомасштабный геноцид конца 19го и начала 20го века, стал непосредственной реальной основой для появления и утверждения как самого термина геноцид, так и для определения состава преступления. Об этом прямо говорит в своей автобиографии др Лемке, сыгравший особую роль в разработке и принятии Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказание за него.

Пособники и соучастники.

Осуществление геноцида армян на протяжении почти полувека было возможно только по тому, что у геноцидного турецкого государства всегда были покровители из числа соперничавших великих держав. До и в период 1ой Мировой войны это в основном была Германия, противостоявшая державам будущей Антанты. На этом общем фоне проявлялись и менее значимые, но острые противоречия между самими державами Антанты. В период послевоенного мирного урегулирования главным покровителем геноцидного государства стала Англия.

Характер противоречий кардинально изменился с выходом на международную арену Советской России и появлением глобального антагонистического противостояния социалимпериализма и классического западного империализма. Ведущая держава Антанты Великобритания вступила в сговор с вчерашним противником с целью направить турецкий национализм в его самой агрессивной форме пантюркизма против советского государства. За обещанные политические услуги турецких националистов англичане расплачивались сокращением размеров территории Армении и заигрыванием с военнополитическим союзником турок Азербайджаном в Арцах(карабах)е.

Уверовав, что с помощью турок можно переиграть Запад, большевистское правительство Советской России объединилось в военно-политический союз с противником России в Мировой войне Турцией в лице никем не признававшегося кемалистского правительства и с ее политическим придатком теперь уже советским Азербайджаном. Платили им тоже за счет армян, представляя этот доведенный до полусмерти народ как агентов “мирового империализма”. Отсюда все последующие акты политической сделки большевиков с турецкими националистами: и прежде всего заключение Московского договора 1921 года. Обвинив Г.В.Чичерина, робко пытавшегося сохранить “человеческое лицо” в армянской политике, в том, что он “ни черта в дипломатии не понимает”, Сталин отстранил его от переговоров с турками. Цинично выразив солидарность с убийцами армян, он удовлетворил все их самые смелые ожидания: спас от международной ответственности за совершенные преступления, отказался от Западной Армении, потерянной Турцией в результате геноцида армян, дал туркам в придачу Карскую область и Сурмалинский уезд, а Нахичеван, который сам же называл “колодцем” Армении, без которого она не может жить, отдал Азербайджану в качестве “протектората” в обмен на передачу Гру зии Батума.

Таким образом большевики с присущим им безразличием к политической морали, по могли Западу избавиться от своих международных обязательств. Воспользовавшись заключением советско-турецкого договора державы Антанты отказались от условий Севрского мирного договора, ожидавших возмездия преступников обменяли на британских военнопленных по принципу “один англичанин стоит целого вагона турок”. Вместо независимой Армении в границах, установленных арбитражем Президента США они ограничились робкой постановкой вопроса о создании “армянского очага” для возвращения беженцев из Западной Армении. Турки отвергли и эту идею. В Лозаннском мирном договоре с Турцией Армения и армяне уже не упоминались.

Новый правопорядок, основанный на Уставе ООН, никак не отразился на отношении великих держав к геноциду армян. Когда сразу же после Пой Мировой войны Сталин решил “исправить” несправедливость, допущенную по отношению к армянам, и был поставлен вопрос о возвращении армянских земель, Запад воспользовался этим в своих политических целях и выступил в роли защитника территориальной целостности Турции.

В качестве правового основания незыблемости границ и Турция, и ее покровители ссылались на результаты геноцида армян. “Там не проживает ни одного армянина”, заявил Министр иностранных дел Турции Сараджоглу. Этот же аргумент поддержали и западные покровители Турции. Министр иностранных дел Великобритании Бевин, выступая 21 февраля 1946г. в Палате общин, заявил: “... насколько я мог понять, передвижение населения (?!) здесь приняло такие размеры, что тут не существует проблемы национальности”.

В новом раунде борьбы за “партнерство” Турции в условиях “холодной войны” СССР и западные державы стали соревноваться в готовности предать забвению официально признанный факт совершения турецким государством арменоцида. Ценность платежного средства определялась тем, что Турция придавала и продолжает придавать этому большое значение, так как понимает правовые последствия политической ответственности государства за геноцид.

Ответственность за геноцид армян несут не только государства, осуществлявшие это преступление. Пособниками или даже соучастниками этого преступления являются те великие державы и их государственные деятели, которые сперва настаивали на сохранении власти геноцидного государства над Арменией, а потом сорвали выполнение Севрского мирного договора и арбитражного решения Президента США.

О материальной ответственности

Наряду с уголовной ответственностью физических лиц и политической ответственностью государства в виде лишения права управлять народом, ставшим объектом его политики геноцида, международное право связывает с совершением этого преступления и наступление материальной ответственности в виде возвращения имущества и восстановления других прав собственности (реституция), возмещения ущерба и убытков (репарация эквивалентом с начислением процента), а также в виде возмещения морального ущерба в его экономической оценке, которые были причинены как физическим лицам, так и всей национальной группе.

Установление материальной ответственности вызвано не только соображениями справедливости, необходимостью восстановления нарушенных имущественных и иных прав собственности. Юридический смысл материальной ответственности за геноцид заключается в том, что насильственным лишением средств к существованию орудий труда, движимого и недвижимого имущества, включая землю, жилище и пр., создаются условия для разрушения национальной группы, что является частью состава преступления геноцида и потому должно порождать соответствующую санкцию. Все, кто причастны к этим действиям частные лица, государствообразующий народ и само государство должны подпасть и под экономическую санкцию. Должны быть наказаны и иностранные государства, банки и частные лица, благосостояние которых построено на ограблении народа, ставшего жертвой геноцида.

Примером того как должны решаться эти вопросы могут служить меры, предпринимаемые в настоящее время еврейскими организациями, при самой активной и непосредственной помощи Государственного департамента США в отношении хранящихся в швейцарских банках невостребованных денег евреев жертв геноцида, а также меры, направленные на возвращение им другой собственности, включая принадлежавшие им картины, ныне находящиеся в различных музеях мира.

Хотя вопрос о возмещении материального ущерба, нанесенного армянам в результате геноцида, возник много раньше, он по ряду причин не решен. Далеко не все представляют даже масштабы проблемы.

Целенаправленным лишением армянского населения средств к существованию занималось само государство. На первой стадии геноцида армян, делая ставку на организацию массового исхода, оно привлекало к повсеместному ограблению армянского населения турок и курдов, обеспечивая их безнаказанность. И после того, как правительство перешло к повсеместному поголовному уничтожению армян турецкое население и должностные лица от заптиев до губернаторов продолжали заниматься разграблением их имущества. Так например, по данным английской разведки “в Мардине и Диарбекире было награблено ювелирных изделий, ковров и антиквариата на сумму в б миллионов турецких фунтов и золота на 1,5 миллиона турецких фунтов”. Один из организаторов геноцида армян губернатор Диарбекира прибыл в Алеппо “поездом, направляющимся в Константинополь с 48 ящиками ювелирных изделий и двумя сундуками, полными драгоценных камней”.

В виду возросших масштабов ограбления своих подданных армян, правительство приняло специальные меры для упорядочения с тем, чтобы, с одной стороны, создать видимость законности, а с другой обеспечить себе достойную долю добычи. 16 мая 1915г. был издан закон, содержавший указание о порядке обращения с “движимым и недвижимым имуществом, оставленным депортированными армянами в результате войны и чрезвычайных политических условий”. Все армянское имущество объявлялось “покинутым” и на него налагался арест. Предусматривалось создание Специальных комитетов, на которые возлагался учет “покинутой” собственности и ее надежное сохранение на имя собственников. Скот и другое, не подлежавшее сохранению имущество, подлежало продаже, а вырученные средства сохранению на счетах собственников. Предусматривалось также, что дома и земли армян подлежали передаче с соответствующей регистрацией турецким беженцам, переселившимся во время Балканской войны. Передавались строения, дома, оливковые плантации, виноградники и пр., а оставшееся после раздачи турецким беженцам имущество подлежало продаже с торгов, с зачисление вырученных средств на счета собственников. Другим законом от 13 сентября 1915 г. устанавливался порядок регистрации и рассмотрения исков в отношении “покинутого” имущества армян.

Посол США в Турции г. Моргентау в своих мемуарах сообщает о “самом удивительном на белом свете событии” попытке турецкого правительства завладеть даже страховыми суммами армян в американских страховых компаниях “New York Life Insurance Company” и “Equitable Life of New York”, которые “многие годы вели значительные дела с армянами”. Великий визирь просил посла об “одолжении” помочь получить полный список армян клиентов этих компаний “так как почти все они теперь умерли, не оставив наследников, и потому их деньги переходят к правительству, которое должно ими воспользоваться”.

Имеются данные о том, что часть реквизированных армянских денег была депонирована турецким правительством в банках своих союзников Германии и Австрии, а после их поражения в войне перешла в распоряжение держав Антанты. Так, Асквит и Болдуин, в разное время занимавшие пост премьер-министра Великобритании, в меморандуме, направленном премьеру Макдональду, отмечали, что “переведенные турецким правительством в Берлин в 1916 году и захваченные Союзными державами после заключения перемирия 5 миллионов фунтов стерлингов (в турецком золоте) были в большей части (возможно полностью) армянскими деньгами”. В меморандуме отмечается также, что после насильственной депортации армян их банковские счета и вклады “были переведены по приказу правительства в Государственную казну в Константинополе” и “благодаря этому турки смогли послать 5 миллионов фунтов в Reichsbank в Берлин.”

Во многих армянских семьях хранятся выданные Контрольной комиссией Союзных держав “удостоверения” прав владельцев или их правопреемников на получение указанных в них сумм в качестве компенсации “убытков, понесенных населением гор. Баку от хищений турецких войск”.

В 1919 году по инициативе армянской национальной делегации из иностранных специалистов была создана специальная комиссия по оценке материального ущерба, нанесенного армянам в Османской империи в результате геноцида. Комиссия единогласно пришла к выводу, что захваченные турками у армян ценности составляют 3 миллиарда 750 миллионов долларов. Эту цифру признала также комиссия американского Конгресса под председательством Джеймса Джерарда.

Принцип нерушимости права собственности подтверждался на международном уровне. Даже в навязанном Турцией Батумском договоре 4 июня 1918 г., признавалось, что никто не может быть лишен собственности кроме как в государственных интересах и на основе компенсации. Наиболее полно вопрос о материальной ответственности за геноцид и уважении прав собственности жертв преступления регламентировался в Севрском мирном договоре. Турецкие законы 1915 года о “покинутом” имуществе армян были объявлены недействительными, а права собственности на все недвижимое и движимое имущество восстанавливалось. Соответственно все акты продажи или передачи прав на имущество армян, совершенные после 1 января 1914 г., подлежали аннулированию. Ущерб, который могли понести лица, приобретшие это имущество, подлежал возмещению турецким правительством, а их права не могли служить основанием для задержки реституции имущества армян. В случае смерти или исчезновения собственников при отсутствии наследников имущество подлежало передаче общине, все иски подлежали рассмотрению арбитражными комиссиями, назначенными Советом Лиги Наций.

Положения Севрского договора о материальной ответственности Турции и турецких граждан, завладевших имуществом армян, дополняли, но никак не подменяли его положения, относящиеся к политической ответственности турецкого государства

Сам Лозаннский договор не содержал положений об ответственности Турции за геноцид армян, ограничиваясь положением о защите прав меньшинств с турецким гражданством. Уже перед самым его заключением в Турции 15 апреля 1923 г. был принят Закон о покинутом имуществе, которым имущество армян конфисковалось независимо от того, когда, по каким мотивам и при каких обстоятельствах они покинули страну. В сентябре же сразу после его ратификации в Турции был принят закон, которым армяне, “эмигрировавшие” из Киликии и восточных вилайетов лишались права на возвращение, а 23 мая 1927г. был промульгирован еще один закон, которым из турецкого гражданства могли быть исключены лица, которые, оставаясь за рубежом, не участвовали в ее “национальной борьбе”. Отношение турецкого правительства к правам беженцев армян было резюмировано в его ответе Лиге Наций в откровенно циничной форме: “турецкое правительство считает, что судьба армянских беженцев и вопрос о “покинутом имуществе” не может рассматриваться в рамках принятых им обязательств поскольку армянские беглецы не могут приравниваться к меньшинствам, живущим на ее территории и на этом основании пользующимся преимуществами положений Договора.

В сложившихся политических условиях западные державы перевели вопрос об материальной ответственности за геноцид армян в совершенно иную плоскость. Упомянутые уже Асквит и Болдуин, в своем меморандуме, направленном в сентябре 1924 г. премьеру Макдональду, поставили вопрос о выплате армянскому народу гранта для того, чтобы “окончательно снять армянский вопрос”. По словам инициаторов предложения, оно “не имело никакого политического значения”, а его целью была “окончательная ликвидация ответственности Союзных Держав в отношении армян”.

В такой постановке вопрос о материальной ответственности Союзных держав был воспринят самими армянами как попытка подмены политической ответственности турецкого государства, как откупные за лишение народа его национальной территории, как оскорбление памяти замученных.

Однозначная международно-правовая оценка действий турецкого правительства со держится в консультативном заключении, вынесенном в 1929 г. выдающимися юристами международниками Ж. Жиделем, А. Лапраделлем, Л. Лефюром и А. Мандельштамом по просьбе Центрального комитета беженцев армян. Они пришли к выводу, что действия турецкого правительства представляют неприкрытую конфискацию в чистом виде, нарушающую принятые обязательства и гуманитарные обязанности, что турецкое правительство не имеет права на конфискацию и, что в случае возникновения спора по этим вопросам между Турцией и любым другим государством, участником Лозаннского договора или Совета Лиги Наций, вопрос может рассматриваться как международный спор и быть передан в Постоянную палату международного правосудия.

Вернуть вопрос в правильную плоскость, добиться его решения на основе международного права армянский народ, раздавленный геноцидом, рассеянный по всему миру, лишенный международной правосубъектности, уже не мог. Возможность поставить вопрос о материальной ответственности за преступление геноцида в рамках международного права на государственном уровне появилась только через семьдесят лет, после восстановления международной правосубъектности Армении. Очевидно, что вопрос этот может и должен быть решен в рамках общей нормализации армяно-турецких отношений.

Подвести черту под прошлое

История определила армянам жить рядом с турками и азербайджанцами. Армению урезали, армян разбросали по всему миру, но выселить всю нацию в Австралию, как к тому призывал Исмет Иненю на Лозаннской конфенции, не удалось.

Чтобы сосуществовать, строить новые добрососедские отношения, основанные на уважении права и справедливости, нужно подвести цивилизованную черту под прошлым, устранить последствия геноцида и сделать невозможным его повторение. Новые отношения не могут строиться на освящении кровавого прошлого, на узаконении грабежей, насилий, геноцида.

До сих пор Турция стремилась добиться “добровольного” отказа самой Армении от своих прав по международному праву, отказа от политической и международно-правовой оценки геноцида армян. Несмотря на кажущуюся простоту этого метода, он оказался не очень практичным: с изменением баланса сил политический маятник, отведенный в одну сторону, уходил в другую.

Не дают результатов и все попытки умолчать или отрицать сам факт геноцида. Известная история со сменой специального докладчика по исследованию геноцида в ООН говорит сама за себя: новый докладчик еще более четко и определенно подтвердил совершение преступления. Есть факты и есть их международно-правовая оценка. Как его не насилуют, есть и международное право с его неприменением срока давности к таким преступлениям как геноцид. Покончить с прошлым можно только при честном отношении к историческим и юридическим фактам и искреннем желании начать новые отношения с должным учетом прав и интересов народов, оказавшихся в этом порочном круге.

Пока ни Турция, ни Азербайджан не осуждают и даже не выражают простого сожаления по поводу совершенных преступлений. Напротив, в Турции геноцид армян оправдывают, организаторов преступления Талаата, Энвера и других превращают в национальных героев, подтверждая тем самым преемственность их антиармянской политики. В Азербайджане на государственном уровне разрабатывается идеологическая основа дальнейшей территориальной экспансии и геноцида армян на территории нынешней Армянской республики, официально объявленной “Западным Азербайджаном”, Сегодня, как и в прошлом, Турция проводит активную антиармянскую политику, оказывая Азербайджану военную, политическую и дипломатическую поддержку в его колониальной войне против армянского Арцах(карабах)а. Присвоив себе функции Совета Безопасности, Турция совместно с Азербайджаном объявила Армении блокаду. Продолжение этой политики чем дальше, тем в большей мере приходит в противоречие с их долгосрочными интересами, наносит серьезный ущерб их положению в мировом сообществе.

Тем не менее, есть политические, правовые и моральные императивы, с которыми Турция не может не считаться. Она не может вечно жить с клеймом “убийцы народов”, с синдромом возмездия за совершенные преступления. Азербайджан, как и Армения, не могут игнорировать то непреложное обстоятельство, что не только экономическое развитие, но и само их политическое существование в качестве независимых государств, зависят от мира и добрососедства между ними.

Важным условием нормализации отношений между участниками этой трагедии на основе права и справедливости является наличие политической воли держав, определяющих ход развития современных международных отношений, от их готовности отказаться от двойных стандартов, не делать различия между одной и другой жертвой геноцида, не подчинять действие непреходящих ценностей права и морали узкокорыстным интересам. Западу, выступающему с новой концепцией миропорядка 21го века, основанного на международном праве, и претендующему на роль НАТО как силы, устанавливающей и обеспечивающей этот новый миропорядок, надо бы сперва смыть с себя позорное пятно репутацию пособника, а для некоторых европейских держав соучастника геноцида армянского народа. Ему пора прекратить непристойную игру в “непризнание” того, что он сам же однозначно и официально признал как “преступление против человечества”. От беспринципного виляния в таком знаковом вопросе Западу надо перейти к политике защиты права, справедливости и морали.

Сегодня речь должна идти не о признании или непризнании геноцида армян. Он был уже признан международным сообществом и получил соответствующую международно-правовую оценку. Сегодня речь должна идти о желании или нежелании отказаться от прошлого и начать строительство новых отношений. Сегодня речь должна идти о поиске таких развязок из сложившейся ситуации, которые учитывали бы существующие этнические и геополитические реалии, в тоже время максимально бы смягчали последствия геноцида и исключали бы возможность его повторения в отношении народа, ставшего жертвой этого преступления.

Очевидно, что в существующих условиях нормализация отношений между двумя соседними народами не предполагает ни реализации арбитражного решения президента США, ни восстановления кардинально измененной геноцидом этнической картины по примеру перемещения немецкого населения с западных польских земель. . Нужно найти такие решения, которые устранили бы вражду и обеспечили будущим поколениям не только сосуществование, но и добрососедство.

Турция могла бы по собственной инициативе выступить с предложением о возмещении материального и морального ущерба жертвам геноцида или армянскому народу в целом. Турция могла бы в качестве меры доверия сделать символический жест доброй воли, чувствительный для армян и политически безопасный для нее: принять под эгидой ЮНЕСКО программу, направленную против дальнейшего разрушения разбросанных на ее территории па мятников армянской архитектуры. Она могла бы выделить в качестве заповедника или предать Армении примыкающий к самой границе небольшой участок с развалинами Ани средневековой столицы Армении.

К сожалению для армян геноцид связан не только с прошлым. Большая часть армянского народа, лишенная своей исторической родины, обречена на потерю своей национальной идентичности. Турция могла бы пересмотреть свое отношение к идее армянского национального очага. Она могла бы, действуя в духе требования международных пактов о правах чело века, отменить свои законы, лишающие армян права на возвращении на земли, где веками жили их предки.

Ключевым вопросом в строительстве новых отношений с Азербайджаном и Турцией является справедливое и срочное урегулирование карабахского вопроса. Проблема отвращения геноцида, висящего над армянским народом Нагорного Арцах(карабах)а, является определяющим фактором в решении проблемы статуса этой армянской территории при мирном урегулировании с Азербайджаном. Урегулирование отношений геноцидного государства с народом, прошедшим через геноцид, должно полностью исключить возможность повторения преступления в любой его форме резни, погромов или выдавливания. Обеспечение безопасности, права на само существование народа, ставшего жертвой политики геноцида, возможно только путем раздельного существования.

Турция должна была бы занять в этом вопросе взвешенную позицию с учетом всего комплекса отношений между армянами и туркоазербайджанцами. Если хотят, чтобы армяне признали этнические реалии, сложившиеся в результате геноцида в Западной Армении и на территориях Карской области, отнятых ею в 1921 г., на территории переданных тогда же Азербайджану Нахичевана и Шарура, то надо самим уважать хотя бы существующую тысячелетиями этническую принадлежность Нагорного Арцах(карабах)а армянам.

История оставила нам чрезвычайно сложную задачу. Ее нужно решать во имя человечности, для человечества.

Доктор юридических наук,

профессор международного права

[Pandukht]

Юрий Барсегов

СУДЕБНЫЕ ПРОЦЕССЫ В ОТТОМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

После поражения Оттоманской империи в Первой мировой войне и аннулирования всех договоров, которыми младотурецкое правительство пыталось снять с турецкого государства ответственность за Геноцид армян, новое султанское правительство добивалось этой же цели путем сведения ответственности государства к ответственности ушедшего в отставку правительства.

Стремясь предотвратить международное расследование фактов и учреждение международного суда и ориентировать правосудие в нужном ему направлении, турецкое правительство объявило миру о начале расследования массовой резни и поголовных высылок армян с целью привлечения к ответственности виновников.

Уже 23 октября 1918 г., т. е. за неделю до заключения Мудросского перемирия, открывшего путь для международных расследований и международного правосудия, в Journal d`Orient была опубликована статья "Виновники", в которой сообщалось, что министр внутренних дел Оттоманской империи Фетхи-бей дал указание компетентным должностным лицам приступить к "справедливому и беспристрастному" расследованию поведения всех имевших отношение к преследованиям армян должностных лиц, безотносительно к занимаемым ими постам или чинам.

Сразу после подписания перемирия султан Мехмет VI выступил с обещанием предать военному суду лиц, ответственных за резню армян и другие совершенные зверства. В ноябре турецкое правительство вынесло решение о привлечении к судебной ответственности руководителей младотурецкой партии. Кабинет Тевфик-паши 17 ноября 1918 г. поставил вопрос о предании суду иттихадистских министров, которых обвинили в совершении зверств над армянами. В декабре 1918 г. для разбора этих дел был образован Высший военный трибунал. Объявляя об этом, министр внутренних дел Турции Мустафа Ариф-бей заявил: "Прискорбно, что наши тогдашние правители, вдохновленные разбойничьими идеями, провели депортацию такими методами, что даже самые наглые и кровожадные разбойники не смогли бы это так осуществить... Какова же была цель правительства? К сожалению, невозможно игнорировать этот вопрос. Захотели уничтожить (армян) и уничтожили. Нельзя скрыть и то, что распоряжение об истреблении было дано влиятельными членами центрального комитета партии и осуществлено правительством..." Выступая позже в парламенте, министр сказал: "Проливается свет на изуверство против армян, изуверство, вызвавшее отвращение всего человечества. Нам досталась страна, превращенная в громадную бойню".

Предание членов младотурецкого правительства турецкому суду должно было подтвердить, что турецкое государство не причастно к проводившейся правительством политике резни армян.

Взяв в свои руки расследование обстоятельств резни армян, турецкие политические деятели соглашались на создание международных следственных органов. Так, "Нью-Йорк таймс" сообщала, что великий визирь Тевфик-паша в интервью итальянской газете признал необходимость создания специальной международной комиссии по расследованию для установления фактов уничтожения армян: "Только этим путем Европа может узнать правду. Мы не только не отрицаем тяжкие факты, имевшие место в Армении, но и глубоко сожалеем о них. Мы сейчас судим тех, кто несет за это ответственность".

Для выяснения фактических обстоятельств массовой резни и условий депортаций армян правительство создало специальные следственные комиссии, которые собирали документы, опрашивали пострадавших и свидетелей, допрашивали самих обвиняемых. Этим непосредственно стали заниматься и созданные военные трибуналы . Они, в частности, направляли запросы в различные правительственные учреждения - местные и специальные, которые присылали им сохранившиеся секретные документы или их официально заверенные копии.

Начались поиски скрываемых младотурецкими главарями официальных правительственных документов, в том числе шифрованных телеграмм, приказов и инструкций. Велся сбор доказательств обвинения, включая свидетельства непосредственных участников событий, очевидцев совершенных преступлений. На основании материалов следствия были возбуждены судебные дела.

Какие цели преследовало турецкое правительство, организуя судебные процессы? Это отчетливо видно из заявления великого визиря Дамада Ферида, которое он сделал 17 июня 1919 г. на Парижской мирной конференции, куда был приглашен для изложения турецкой позиции. Он сослался на судебный процесс над младотурецкими лидерами в подтверждение необходимости реабилитации "оттоманской нации". Признав, что резня армян "заставила содрогнуться от ужаса все человечество", он сообщил, что "большой судебный процесс иттихадистов в Константинополе доказал ответственность лидеров комитета", и заявил, что Турция, "очистив" себя, должна быть вновь допущена в международное сообщество без наказания за трагедию прошлого. Выступая перед всем миром с "чистосердечным" осуждением преступлений младотурецкого правительства империи, отмежевываясь от него, власти надеялись убедить человечество, что Геноцид армян связан только с антиконституционной заговорщической деятельностью безответственной группы "революционеров". Утверждалось, что новое правительство принимает меры для устранения последствий совершенного преступления, что депортированное население уже возвращается в свои дома. Выражалась готовность выдать пострадавшим армянам соответствующее возмещение и сообщалось о выделении значительных фондов. Все это делалось с целью не допустить отделения Армении, создать впечатление, что армян можно вернуть под власть турецкого государства.

Предавая суду членов младотурецкого правительства и лидеров правившей партии, власти хотели внешне отгородиться от них, возложить на них всю вину за совершенное преступление, избавить от ответственности народ и государство и тем самым сохранить последствия преступления турецкого государства - удержать армянские территории, сохранить целостность империи.

Турецкий суд представлял дело таким образом, будто партия "Единение и прогресс" ("Иттихад ве теракки") подменила правительство. Партию обвинили в попрании Конституции. На самом же деле это была правящая партия. Ее лидеры в соответствии с установленным в государстве порядком составляли правительство турецкого султана.

Сообщения об организации в Оттоманской империи военных трибуналов для наказания высокопоставленных лиц, ответственных за истребление армян, были встречены мировой прессой с определенной долей оптимизма.

На самом же деле оснований для оптимизма, даже умеренного, не было, ибо цель этого показательного представления заключалась не в наказании преступления и устранении его последствий, а, наоборот, в оправдании основного виновника преступления - турецкого государства с целью сохранения результатов преступления. Неудивительно поэтому, что с самого начала механизм турецкой Фемиды начал буксовать. Следствие, инициированное турецким правительством, искусственно затягивалось. Становилось очевидным, что целью его было "самое минимальное правосудие".

Только в апреле 1919 г. были проведены аресты некоторых иттихадистов. Практически всем членам младотурецкого правительства и его представителям на местах, участвовавшим в организации и осуществлении Геноцида армян, была дана возможность уехать за границу (главным образом в союзную Германию) либо скрыться в Анатолии для организации сопротивления отделению Армении. Правительство не только способствовало бегству в восточные вилайеты империи многих участников этого преступления - генералов и офицеров армии и полиции, губернаторов и других должностных лиц государства, но стало сотрудничать с созданным М. Кемалем движением в совместном противодействии урегулированию Армянского вопроса на основе решений Парижской мирной конференции.

О подлинном отношении к правосудию правительства Тевфик-паши, находившегося у власти с 9 ноября 1918 г., и правительства Дамада Ферид-паши, пришедшего ему на смену в марте 1919 г., убедительно свидетельствовал тот факт, что, по имеющимся сведениям, было арестовано только 63 высокопоставленных руководителя самораспустившейся партии "Единение и прогресс". По другим данным, число арестованных и подлежавших преданию суду впоследствии дошло до сотни. Как это ни парадоксально, но за убийство 1,5 млн армян были арестованы всего лишь около 100 человек, а к судебной ответственности привлечены и того меньше - 33 человека, из коих 11 - заочно.

Список арестованных и преданных суду был опубликован стамбульской газетой "Сабах" 31 января 1919 г. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что, за отдельными исключениями, не были ни арестованы, ни привлечены к судебной ответственности многочисленные исполнители этого преступления на местах. Действуя выборочно, турецкая Немезида ограничилась лишь главарями младотурок, занимавшими ответственные посты как в самой партии, так и в правительстве, хотя было известно, что правительство, выступая в роли организатора Геноцида армян, опиралось на армию, жандармерию, полицию, на специально созданные отряды уголовников, на тысячи и тысячи своих единомышленников. Сознательно сужая круг лиц, предаваемых правосудию, правительство стремилось ограничить ответственность за преступления только младотурецкой партией. Создавая видимость подлинного правосудия, оно лишь частично приоткрывало занавес, за которым скрывалось беспрецедентно жестокое преступление турецкого государства.

Отражая общее направление турецкого правосудия, пресса прямо писала, что принятые правительством меры должны ограничиваться выявлением личной ответственности только отдельных членов правительства, но не "турецкой нации".

Наиболее полно турецкое правительство изложило свою позицию в опубликованной в начале 1919 г. на английском языке специальной книге "Турецко-армянский вопрос: турецкая точка зрения". В этом официальном издании прежде всего содержалось, хотя и половинчатое, признание факта массовых истреблений и изгнания армян. Признавалось и то, что для защиты государственных интересов империи не было необходимости в этих насилиях. "Турецкий народ склоняет свою голову перед трагедией армянского народа. Он это делает в печали за армянский народ и в стыде за себя. Он признается в этом и выполняет обязанности, которые возникли в результате этой ситуации".

Ответственность за данное преступление возлагалась целиком и полностью на младотурецких руководителей страны: "Вина организации "Иттихад", которая разрабатывала и обдуманно осуществляла эту внутреннюю политику истребления и грабежей, очевидна. Ее главари попадают в один ряд с самыми большими преступниками человечества".

Публично "осуждая" преступников и выражая "сочувствие" их жертве, турецкое правительство сделало маленькую оговорку, сводящую на нет всю моральную ценность своих широковещательных заявлений. Турецкий народ, говорилось в правительственной публикации, "отвергает какую-либо моральную ответственность, связанную с действиями своих недостойных лидеров, которых он не признает".

В соответствии с "волей Его Величества султана, который намерен наказать убийц без различия расы и религии", по указу Мехмета VI-го были созданы военные трибуналы в самом Стамбуле для суда над членами правительства и центрального руководства младотурецкой партии и ее преступных организаций и в ряде вилайетов - для суда над местными представителями партии, правительства и государственного аппарата.

Учрежденный в Константинополе чрезвычайный военный суд начал свою работу в апреле 1919 г. с разбора дела бывшего мютессарифа Токата Кямиля Махмуд-паши, обвинявшегося в участии в зверствах над армянами.

Вслед за этим процессом в конце апреля 1919 г. состоялся суд над целой группой бывших младотурецких деятелей. Среди обвинявшихся в зверствах над армянами и в других преступлениях были бывший великий визирь Саид Халил-паша, председатель сената Халил-бей, бывший министр иностранных дел Халил-паша, бывший депутат палаты от Ангоры Атиф-бей, бывший министр юстиции и председатель Государственного совета Ибрагим-бей, бывший генеральный секретарь партии "Единение и прогресс" Мидхат Шюкри-бей, бывший военный комендант Константинополя Джевад-бей, профессор Константинопольского университета Зия Гёкальп, бывший министр продовольствия Кара Кемаль-бей, бывший министр просвещения Ахмед Шюкри-бей, бывшие члены центрального комитета партии Риза-бей и Кючюк Талаат-бей и др.

Третий крупный процесс был начат 8 июля 1919 г. По этому процессу были привлечены к ответственности виднейшие иттихадистские деятели во главе с членами правившего триумвирата.

В апреле 1919 - январе 1920 г. Чрезвычайный военный трибунал рассматривал дела ответственных секретарей партии "Единение и прогресс" в провинциях и других должностных лиц, организовавших массовые убийства и грабежи армян в Йозгате, Трапезунде, Харпуте. В деле по депортациям и резне в санджаке Йозгат заочно судили вали (губернатора) Трапезунда Джемала Азми-бея, сумевшего к тому времени сбежать. Весь состав турецких судов, рассматривавших дела по обвинению в Геноциде армян, состоял из турок по национальности, имевших высокие воинские звания, поэтому никаких сомнений в отношении объективности к обвиняемым, а тем более в проявлении какого-либо сочувствия к армянам быть не могло. В одном из них председательствовал курд Мустафа-паша, прозванный Немвродом по имени легендарного изверга.

Один из пяти пунктов обвинения, предъявленного главарям младотурок, касался депортации и массовой резни армян. Как следует из обвинительного акта от 12 апреля 1919 г., "принимая во внимание собранные... доказательства и свидетельства об участии в резне" обвиняемых - членов Генерального совета партии "Единение и прогресс", бывшего министра внутренних дел и великого визиря Талаата, военного министра Энвера, морского министра и командовавшего войсками в Сирии Джемала, членов центрального аппарата преступной партийно-правительственной "Специальной организации" ("Тешкилат-и Махсуссие") Бехаэтдина Шакира, д-ра Назыма, Атиф-бея и Риза-бея, а также бывшего начальника общей охраны Азиз-бея и бывшего коменданта столицы Джевад-бея, их дела были переданы в столичный военный суд в Константинополе по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст. 170 Уголовного кодекса.

Благодаря копии протоколов судебного процесса по делу руководителей младотурецкого правительства и членов ЦК партии "Иттихад ве теракки", сохранившейся в библиотеке Конгресса США в Вашингтоне, сегодня весь мир знает, как проходил судебный процесс, какие обвинения были предъявлены и доказаны.

Все судебные процессы, в том числе над лидерами младотурок, были гласными. Были соблюдены все процессуальные гарантии. Всех обвиняемых обеспечили защитой.

В начале судебного процесса бывший великий визирь Саид Халил-паша и другие обвиняемые министры через своих адвокатов поставили вопрос о компетентности суда рассматривать их дела на том основании, что военному трибуналу "не дано право судить высших сановников" государства, что таким правом обладает только Верховный суд.

Стремление обвиняемых и их адвокатов обосновать некомпетентность военных судов на том основании, что инкриминируемые им действия должны рассматриваться не как уголовные, а как политические акты, представляло собой по сути первую попытку обращения к доктрине "акта государства", неподсудного суду. Спустя четверть века на это же ссылались гитлеровские преступники и их адвокаты. Турецкий суд отклонил эту апелляцию о некомпетентности на том основании, что ст.92 Конституционной хартии, на которую они ссылаются, касается только преступлений политического характера, совершенных при исполнении своих обязанностей в качестве министров или членов Совета министров, и, согласно оговорке в ст.33 этой хартии, министры не пользуются никакими привилегиями в отношении обыкновенных уголовных преступлений, которые ими совершены или участниками которых они являются.

Генеральный прокурор отклонил жалобу на том основании, что подсудимые обвиняются в уголовных преступлениях, рассмотрение которых повсюду находится в компетенции обыкновенных военных судов. В местностях, где объявлено осадное положение, гражданские суды заменяются военными трибуналами. В данном конкретном случае рассмотрение таких дел, как депортации и присвоение имущества, в соответствии с последними карарнамэ входит в компетенцию военного суда. Исходя из этого на специальном заседании трибунала жалоба была признана необоснованной и отклонена. Утверждение уголовного характера преступления геноцида представляет первый в судебной практике прецедент: в оценке актов геноцида как уголовно наказуемых преступлений турецкие суды, можно сказать, предвосхитили и устав Нюрнбергского трибунала, и Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. И сделали они это, как ни парадоксально, отнюдь не потому, что по-настоящему стремились наказать за это преступление, а напротив, потому, что, как уже указывалось, стремились сохранить его последствия. Признавая личную уголовную ответственность младотурецких лидеров, суды рассчитывали снять политическую ответственность с самого государства. Руководствуясь политическими соображениями, турецкое правосудие желало придать массовым избиениям армян и их изгнанию не политическое, а уголовное объяснение. Именно поэтому турецкие суды рассматривали дела организаторов и исполнителей массовых убийств и изгнания армян как чисто уголовные действия.

Во всех процессах обвиняемые заявляли о своей невиновности и, поддерживаемые своими адвокатами, просили суд оправдать их. Однако в свете представленных доказательств эти просьбы, за редкими исключениями, не были удовлетворены. Так, в приговоре по делу о резне армян в Йозгате, вынесенном военным трибуналом, отмечалось, что "возражения, представленные указанными обвиняемыми и их адвокатами, полностью отвергнуты ввиду наличия исчерпывающих свидетельств и неоспоримых доказательств".

Судили не только физических, но и юридических лиц - партию, центральный комитет и ее организации: "Имеются доказательства, подтверждающие, что юридическое лицо - комитет - виновно в совершении ряда избиений, грабежей и беззаконий". При этом указывалось, что комитет партии "Единение и прогресс" состоял из двух специальных организаций, одна из которых была гласной и выступала официально, другая же "действовала на основе секретных инструкций, будучи структурой секретного характера".

В обвинительном заключении отмечалось, что "ответственность вышеуказанных влиятельных руководителей комитетов установлена" и что "преступления, в которых они обвиняются, подтверждаются приводимыми в обвинении фактами".

Особое внимание обращалось на преднамеренный характер преступления, на тщательный выбор времени и на создание соответствующих политических условий: "...влиятельные члены - Энвер, Джемал и Талаат... пользуясь тем, что внимание в Европе занято мировой войной, пытались решить при помощи грубой силы нерешенные вопросы, которые следовало решать мягко, не торопясь и в соответствии с логической необходимостью". Для осуществления инкриминируемых им преступлений "они втянули империю в мировую войну, поставив ее с помощью определенных ухищрений перед свершившимся фактом".

Действия обвиняемых носили планомерный характер: были заранее созданы организации, предоставлены материальные средства, продуманы вопросы секретной связи. Об этом в обвинительном акте говорится: "Чтобы осуществить свои секретные планы, они сразу же после военных приготовлений оживили тайную деятельность секретных комитетов. Они создали "Специальную организацию", состоявшую из выпущенных из тюрем преступников, которые образовали ядро банд, действовавших по особым инструкциям и приказам. Были розданы большие суммы денег агентам и личному составу, находившемуся в распоряжении указанных лиц, а также переведены деньги в районы их деятельности. Было установлено, в частности, что Бехаэтдин Шакир передал участникам преступления ключи к шифрам, предоставил в их распоряжение значительные суммы денег, автомобили и средства разрушения и таким образом тайно содействовал целям главарей партии "Единение и прогресс". Из обвинительного акта следует, что эти и другие подготовительные меры были проведены для реализации преступного плана уничтожения армянского населения при помощи резни или так называемых депортаций.

Отметив, что от действий партии "Единение и прогресс" и местных партийных организаций "в наибольшей степени пострадали армяне", обвинительный акт делает основной вывод, позволяющий квалифицировать эти действия, выражаясь современной терминологией, как геноцид: "Главное, что вытекает из предпринятого следствия, состоит в том, что преступления, совершенные со времени высылки армян в разные места и в разные периоды, не являются изолированными или локальными действиями. Они были заранее продуманы и осуществлены по распоряжению центрального органа, состоявшего из вышеуказанных лиц, либо посредством секретных приказов и устных инструкций".

В обвинительном акте на основе сохранившихся секретных документов (телеграммы №№59, 67 и 68, ряд шифрованных телеграмм) подчеркивается, что тайной организацией "Тешкилат-и-Махсуссие", специально созданной для осуществления плана уничтожения армян, руководила правившая тогда младотурецкая партия.

Проведена большая работа по выявлению сохранившихся документов не только в центральных ведомствах, но и на местах. С этой целью были посланы запросы в провинции. Собранные в результате расследования изобличающие документы позволили обосновать обвинения. Следующий отрывок из обвинительного акта по делу лидеров младотурок с соответствующими комментариями обвинения показывает, что обвинения подтверждались документами: "Тот факт, что резня и зверства в Диарбекире совершались по подстрекательству Талаата, подтверждается шифрованной телеграммой, адресованной губернатором Зора Алди Суад-беем упомянутому Талаату..."

Губернатор вилайета Харпут сообщал со своей стороны, что все дороги усеяны трупами женщин и детей и что их не удается похоронить (серия 8, документ . Эта телеграмма находилась в деле, заведенном на Талаата, и хранилась в 5-м комитете парламента. Упомянутая выше шифрованная телеграмма губернатора Зора, подлежащая уничтожению, подтверждается вышеуказанной телеграммой.

Сохранился (в серии 9) текст шифрованной телеграммы от 4 мая 1915 г., которую председатель "Специальной организации" Бехаэтдин Шакир направил вали (губернатору) Харпута для передачи ответственному секретарю отделения партии "Единение и прогресс" в Харпуте Реснели Назым-бею. В телеграмме говорилось: "Нельзя ли устранить депортированных оттуда армян? Вы мне дали знать, что жестокие люди мучили их. Уничтожены они или высланы дальше? Брат мой, информируйте нас об этом точно".

Установлено, что в начале войны был пущен слух, будто эти бандитские формирования должны принять участие в военных действиях. Обвинение располагало доказательствами и соответствующими документами, из которых следовало, что в действительности эти банды предназначались для резни и истребления высылавшихся армян.

Тот факт, что убийства совершались по приказу и с ведома Талаата, Джемала и Энвера, подтверждался шифрованной телеграммой, адресованной мутессарифам Диабекира, Харпута, Урфы и Дейр-эз-Зора и содержавшей приказ зарывать оставленные на дорогах трупы, а не бросать их в овраги и реки, а также сжигать вещи, брошенные депортированными в пути.

В приказе губернатора Харпута, переданном шифрованной телеграммой губернатору Малатии, говорилось: "Несмотря на повторные приказания, на дорогах все еще остается большое количество трупов. Нет надобности объяснять, какие неприятности могут возникнуть из-за этого. Министерство внутренних дел дало знать, что чиновники, пренебрегающие этим приказом, будут строго наказаны и что все трупы, находящиеся в пределах вашей территории, должны быть тщательно закопаны. Необходимо поручить это дело достаточному числу жандармов и чиновников, направив их немедленно по всем направлениям".

Телеграмма, подписанная командиром 3-го армейского корпуса Махмудом Кямилем, предупреждала, что всякий мусульманин, который попытается защитить хоть одного армянина, будет повешен перед своим жилищем, а дом его буден сожжен.

В деле младотурецких лидеров, как и в других делах, имелся ряд свидетельских показаний турецких государственных деятелей о резне армян. Так, в деле лидеров имеется показание бывшего депутата от Трапезунда Хафиза Мехмет-бея, "касающееся деталей потопления в Черном море армян, посаженных на суда", где говорится, что, когда весть об этой трагедии дошла до Талаата, против губернатора Джемала Азми не было принято никаких мер. Это, по мнению обвинения, "усиливает степень виновности Талаат-бея".

Губернатор вилайета Кастамону Решид-паша заявил (серия 2, с. 13), что он получил шифрованную телеграмму от Бехаэтдина Шакир-бея о необходимости депортации армянского населения и о действиях Хасана Фехми эфенди, ответственного секретаря партии "Единение и прогресс" в этой провинции. На заседании ЦК этой партии он подал председателю Талаат-бею докладную записку, в которой сообщал о зверствах, совершенных в провинции в отношении армян, и требовал расследования действий всех ответственных секретарей партии, а также д-ра Решида, Джемала Азми, Сабита, Моаммера Атифа и начальника тюрьмы Ибрагим-бея. Талаат проигнорировал эту записку, приобщив ее к "делу". Он заявил ему в спортивном клубе в Смирне: "Я поступил бы со здешними так же, как и с прочими".

При слушании дела младотурецких лидеров и дела об избиениях в вилайете Харпут ссылались на свидетельство командующего северной группой войск турецкой армии, а позже - Кавказского фронта генерала Вехиб-паши о том, что резня и истребление армян, равно как и ограбление и захват их имущества, были преднамеренными акциями и совершались для достижения заранее поставленной цели в соответствии с решением центрального комитета партии "Единение и прогресс" и что в районе расположения его армии живодерами в человеческом обличье руководил сам Бехаэтдин Шакир.

Следствие располагало также показаниями других должностных лиц, которые свидетельствовали, что правительство смещало с занимаемых должностей или физически устраняло всех, кто проявлял колебания в проведении предписаний правительства в отношении армян, не выполняя приказы об уничтожении женщин, детей, стариков.

Французские, а также армянские источники сообщали, что 27 января 1919 г. показания в военном трибунале в качестве свидетеля давал и генерал Мустафа Кемаль. "Наши соотечественники совершили ужасные преступления, прибегали ко всем мыслимым формам деспотизма, организовали депортации и истребления, сжигали живьем облитых керосином младенцев, насиловали женщин и девушек на глазах родителей, захватили их движимое и недвижимое имущество, обрекли на ужасные условия в Месопотамии, обращаясь с ними в пути бесчеловечно... Они поставили армян в такие невыносимые условия, каких не знал ни один народ во всей истории". Позднее, в 1926 г., в интервью, данном газете "Лос-Анджелес экзаминер" в связи с организованным против него младотурецким заговором, президент Турецкой Республики Мустафа Кемаль, говоря о необходимости "уничтожить" всех иттихадистов, сказал: "Из-за достойной сожаления политики этой партии был уничтожен и выслан один миллион христиан".

Судебный процесс над бывшими деятелями младотурецкой партии и правительства, начатый в Стамбуле в январе 1919 г., завершился 16 июня того же года.

Представленные трибуналу письменные показания высших должностных лиц, шифрованные телеграммы, приказы о депортации, письма и другие документы, которые исходили от руководителей партии "Единение и прогресс", свидетельствовали о преступном заговоре с целью физического уничтожения армянского населения и подтверждали прямое участие в организации и осуществлении этого преступления Военного министерства, Министерства внутренних дел, органов безопасности, полиции и армии. Доказательства были столь очевидны, что ни один голос не был поднят в защиту обвиняемых.

После длительного судебного разбирательства Военный трибунал Стамбула 6 июля 1919 г. вынес решение: за вовлечение Турции в мировую войну и организацию массовой депортации и резни армян заочно приговорить к смертной казни главных преступников - бывшего великого визиря и министра внутренних дел Талаата, военного министра Энвера, члена правившего триумвирата и командующего войсками в Сирии Джемала, министра просвещения и генерального секретаря младотурецкой партии Назыма.

Приговор Военного трибунала по делу об убийствах армян в санджаке Йозгат был вынесен 8 апреля 1919 г. "после исчерпывающего рассмотрения всех заявлений и документов дела".

Суд отверг попытки обвиняемых оправдать свои действия мнимым бунтом или мятежом армян. В приговоре по делу об убийствах армян в Йозгате говорится: "...обвиняемые и их адвокаты утверждали, что в районах, где происходили военные операции, и конкретно на территориях противника или в оккупированных им районах некоторые армяне по подстрекательству определенных революционных комитетов участвовали в восстании".

Реакция турецкого Военного трибунала на этот "аргумент" примечательна не только с фактической, но и с правовой точки зрения. Суд установил, что этот довод обвиняемых и их адвокатов "не может служить доказательством того, что их соотечественники, населяющие другие оттоманские территории, вели себя нелояльно. Только незначительная часть армянской нации приняла участие в имевших место время от времени подстрекательствах к мятежу. Другие армяне часто проявляли свою лояльность".

Приговор по делу о депортациях и убийствах армян в вилайете Трапезунд был вынесен 22 мая 1919 г. В ходе судебного процесса по этому делу было установлено, что обвиняемый вали Трапезунда Джемал Азми-бей давал секретные директивы о резне армян, а секретарь партии "Единение и прогресс" в этом вилайете Наил-бей участвовал вместе с ним в выполнении этих секретных инструкций. Было также установлено, что они осуществляли меры по уничтожению армян под видом исполнения законов о депортации. Включая в состав конвоев, сопровождавших колонны депортируемых, уголовных преступников и жандармов, готовых сотрудничать с ними, Азми-бей лишал депортируемых армян защиты. Как только караваны удалялись на достаточное расстояние от города, в безлюдных местах мужчин и женщин отделяли друг от друга. Затем группы бандитов, состоявшие из лиц этой же категории, нападали на армян. Мужчин грабили, пытали и убивали; женщин уводили в другие места и там, отобрав у них украшения, деньги и одежду, насиловали. Затем они заставляли караваны идти месяцами по таким маршрутам, которые окончательно изнуряли депортированных. Таким образом, большое число депортируемых армян умирало от голода, жажды и истощения.

Во многих местах женщин и даже девочек собирали в группы, грузили на баржи под предлогом транспортировки морем, а когда баржи оказывались в открытом море за пределами видимости с берега, этих женщин и детей бросали в море и топили.

Суд приговорил заочно вали Трапезунда Джемала Азми и партийного секретаря вилайета Наила к смертной казни и конфискации их имущества, а других обвиняемых - к разным срокам тюремного заключения.

В приговоре, вынесенном 13 января 1920 г. Военным трибуналом по делу о резне в вилайете Харпут, говорится, что д-р Бехаэтдин Шакир, член ЦК партии "Единение и прогресс", в качестве руководителя "Специальной организации", состоявшей из банд чете (нерегулярных войск и освобожденных из тюрем уголовников), "был автором трагических актов групповых убийств и ограблений, совершенных в разное время и в разных местах во время депортации армян". Осуществляя "свои гнусные проекты", он "действовал сознательно и одобрял действия тех, кому давал поручения устно либо посредством шифрованной корреспонденции; для уничтожения армян он использовал членов местного отделения "Специальной организации".

"Глубоко" и "исчерпывающим образом" изучив заявления и документы "в соответствии с требованиями закона", суд установил, что член центрального комитета партии "Единение и прогресс" д-р Бехаэтдин Шакир направился в Трапезунд, Эрзерум и в другие вилайеты в качестве руководителя "Специальной организации" и, приняв руководство этими бандами чете, осуществил свои "чудовищные планы", совершая "при депортации армян групповые убийства и ограбления в разное время и в различных местах".

В заключение следовало бы указать, что были признаны виновными в физическом уничтожении армян правящая младотурецкая партия "Единение и прогресс" и ее центральный комитет. В обвинительном акте от 12 апреля 1919 г. говорится: "Имеются доказательства, подтверждающие, что комитет в качестве юридического лица виновен в совершении целой серии избиений и злоупотреблений и что таким образом ответственность указанных влиятельных руководителей этого комитета установлена".

Преступной была признана и организация, созданная для физического уничтожения армян - "Специальная организация", состоявшая из банд, "действовавших по особым приказам и заданиям".

Политической ролью турецкой Фемиды объясняется тот парадоксальный факт, что Талаат и другие главные организаторы Геноцида армян были признаны виновными и приговорены к смертной казни in absentia - после того, как они бежали либо за границу, либо в Анатолию, где осуществлялась перегруппировка сил турецких националистов, причастных к Геноциду армян.

Давая оценку судебным процессам в Константинополе, новый британский верховный комиссар Г. Румбольд сказал, что судебное разбирательство проводилось все время с торможением и почти всегда оно было неискренним. В подтверждение он сослался на материалы судопроизводства, показывающие, что "только два человека, занимавших весьма низкое положение", были приговорены к высшей мере наказания.

Приговоры, вынесенные турецкими военными трибуналами, не были обеспечены исполнением. Не была проявлена необходимая настойчивость, чтобы добиться экстрадиции организаторов и исполнителей преступления не только со стороны турецкого правительства, но и со стороны победивших в войне Союзных держав Антанты. Когда великий визирь Дамад Ферид, стремясь снять обвинения в заранее разработанной политической инсценировке правосудия, обратился к Союзным державам с просьбой принудить Германию к экстрадиции Энвера, Талаата и Джемала, они не вняли его призыву. 9 декабря 1918 г. оттоманское посольство в Берлине потребовало от германского правительства выдачи Талаата, Бехаэтдина Шакира, Назыма и некоторых других членов прежних иттихадистских кабинетов для предания их суду. Германское правительство отказало в экстрадиции нашедших там убежище младотурецких руководителей на том основании, что они политические, а не уголовные преступники. Разрыв отношений между Германией и Оттоманской империей 24 декабря 1918 г. положил конец дипломатическим переговорам по этому вопросу.

Объясняя отношение западных держав к просьбе турецкого правительства об экстрадиции турецких лидеров, авторитетный исследователь процесса формирования международно-правовой ответственности нацистских руководителей Германии за совершенные ими преступления Джеймс Виллис отмечает два взаимосвязанных фактора. Один из них - скептицизм в отношении турецкого правосудия. "...Британцы, - пишет Виллис, - никогда не считали возможным принять эти разочаровывающие результаты как завершающие и планировали организацию судебного преследования от имени Союзных держав". Другой основной фактор заключался в том, что тогда Союзные державы еще надеялись на урегулирование отношений между Арменией и Турцией в рамках послевоенного устройства мира и не хотели способствовать подмене ответственности турецкого государства фарсом правосудия: "Турция должна была платить за преступления младотурок через мирное урегулирование".

Геноцид армян: ответственность Турции и обязательства мирового сообщества. Документы и комментарии. Составитель, ответственный редактор - доктор юридических наук, профессор Ю. Г. Барсегов. Том 2, часть 2, М., 2005, с. 261-278. Публикуется со значительными сокращениями, в том числе и научного аппарата.

Edited March 12, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Юрий Барсегов

СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ ТАЛААТА В ГЕРМАНИИ

Безнаказанность организаторов и исполнителей "окончательного решения" в виде полного и повсеместного физического уничтожения армянского народа придала "отказу в правосудии" особый смысл и значение.

Циничный вызов турецких националистов, аннулировавших приговоры турецких же судов и добившихся в результате политического давления освобождения интернированных на Мальте палачей армянского народа, в сочетании с провалом обещанного Союзными и Объединившимися державами правосудия как части послевоенного урегулирования Армянского вопроса убедили армян - жертв Геноцида - в том, что международное сообщество не способно обеспечить реализацию признанной им ответственности Турции как государства и турок как физических лиц за совершенное преступление против человечности. Отказ в правосудии привел к появлению плеяды народных мстителей, совершавших индивидуальные акты самосуда.

Решения турецких судов, вынесших смертные приговоры Талаату и другим организаторам поголовной резни армян и приговоры, которые должен был вынести международный трибунал, если бы он был создан, были приведены в исполнение армянскими мстителями, осуществлявшими функцию возмездия в странах, которые предоставили убежище палачам.

За исключением Решат бея, покончившего с собой, возмездие настигло многих высокопоставленных преступников: министр внутренних дел, а потом Великий визирь, Талаат был убит в Берлине 15 марта 1921 г.; Великий визирь Саид Халим убит в Риме 6 декабря 1921 г.; один из активных организаторов Геноцида армян Бехаэтдин Шакир и вали Трапезунда Джемал Азми - в Берлине 17 апреля 1922 г.; член правившего триумвирата Джемал - в Тифлисе 25 июня 1922 г., Военный министр генерал Энвер, продолжавший свою пантюркистскую деятельность вначале в Азербайджане (где под видом "трудящегося Востока" участвовал в работе Съезда народов Востока в Баку), а потом в Средней Азии (где он, возглавив басмачей, провозгласил Турецкую республику Средней Азии), был убит 4 августа 1922 г. советским военнослужащим армянского происхождения при попытке перейти в Афганистан. Только "доктор" Назым был вторично судим и повешен кемалистами в 1926 г., но не за массовые убийства армян, а по обвинению в покушении на Мустафу Кемаля.

Сегодня турецкая пропаганда пытается представить армянских мстителей, казнивших палачей своего народа, "террористами", но тогда этим действиям мир давал принципиально иную правовую оценку. Ни одно государство, на территории которого были совершены эти политические убийства турецких правителей, не осудило мстителей.

Процесс С. Тейлиряна интересен не только тем, что был связан с убийством главного организатора Геноцида армян - Талаата, но и тем, что дело рассматривалось в суде Германии - страны, которая была союзницей Турции в Первой мировой войне, а потом предоставила убежище Талаату.

Дело рассматривалось в суде первой инстанции в Берлине 2 и 3 июня 1921 г. Суд из 12 присяжных должен был ответить на вопрос: виновен ли Тейлирян в убийстве Талаата. Вопрос этот потребовал ответа на другой, первичный вопрос: является ли Талаат главным организатором Геноцида армян.

Прокурор, не отрицая совершенных против армян преступлений, ставил под сомнение вопрос об ответственности Талаата как министра внутренних дел за все действия, которые совершались по его приказу. Иначе говоря, предпринимался обратный юридический трюк: в отличие от тех, кто утверждал, что виновны члены правительства, а не народ, здесь пытались доказать, что преступления, совершенные против армян, были делом рук многочисленных исполнителей, но не входили в намерение тех, кто дал приказ о депортациях.

Учитывая явные симпатии германского правительства к своим союзникам - младотуркам, а также то, что германское правительство позволяло Талаату использовать Берлин в качестве центра интриг турецких националистов, все ждали, что германский суд быстро осудит и казнит убийцу Талаата. Однако процесс, начавшийся с обвинения армянского студента в убийстве Великого визиря союзной Оттоманской империи, вылился в осуждение Геноцида армян и роли в этом самой Германии.

Армянского студента защищали самые известные адвокаты, и среди них один из авторитетных юристов-международников Германии д-р Нимейер.

Было приглашено множество свидетелей, среди которых глава военной миссии Германии в Турции в 1913-1918 гг. генерал Лиман фон Сандерс, д-р Иоганнес Лепсиус, опубликовавший объемистые сборники германских документов о Геноциде армян.

Сообщая о процессе, американский журнал "Каррент истори мэгэзин" писал, что "...самым важным этапом этого драматического судебного процесса было представление профессором Лепсиусом официальных турецких документов, которые подтверждали, что руководители турецкого правительства в Константинополе - в особенности сам Талаат - несли прямую ответственность за превращение депортации в бойню. Прежде защитники турецкого правительства утверждали, что резня не входила в его планы, а была результатом жестокости тех, кто выполнял инструкции по депортации. На суде по делу Тейлиряна были представлены факсимильные копии и переводы подписанных приказов, которые подтверждают, что инструкции относительно резни исходили из Константинополя. Занятие британскими войсками Алеппо, где находилась штаб-квартира Комитета по депортации, позволило извлечь из архивов и сохранить эти официальные документы. Эти свидетельства, прямо связывающие убитого Талаата с бесчеловечными деяниями, которые определялись общим термином "депортация", были бесспорными и убедительными. Документы раз и навсегда установили, что целью турецких властей была не депортация, а уничтожение.

Один документ, исходивший от возглавлявшегося Талаатом младотурецкого Комитета, был написан 25 марта 1915 г., т. е. до начала избиения армян, и показывал, что истребление армян являлось намерением политики правительства. Ссылка на этот же документ содержится и в приказе от 3 сентября 1915 г., подписанном Талаатом и направленном губернатору Аданы Джемалу. Этот приказ подтверждал, что мерами по истреблению предусматривалось охватить также женщин и детей.

Попытки воздействовать на турецкое правительство, предпринятые послом США Моргентау, привели к появлению телеграммы от 18 ноября 1915 г., в которой говорилось о необходимости соблюдения мер предосторожности. Суду были представлены также телеграммы от 5 ноября 1915 г. и от 15 января 1916 г. - о детях, от 8 октября 1915 г. - о поощрении преступных действий населения и запрете судебного преследования за такие действия.

Как сообщала пресса, свидетели показали, что они видели телеграмму, посланную Талаатом высокопоставленному должностному лицу, в которой говорилось: "Телеграфируйте мне, сколько уже умерло и сколько еще осталось в живых".

Суду были представлены пять распоряжений, подписанных Талаатом. В одном из них предписывалось "изъять детей из сиротских домов для того, чтобы устранить в будущем угрозу со стороны антагонистических элементов".

Показания свидетелей и представленные документы подтвердили факт преднамеренного массового истребления армян по решению турецкого правительства и открыли народу Германии тщательно скрывавшуюся правду об истинной роли их страны.

Вопреки сопротивлению реакционных милитаристских кругов Германии и пользовавшихся их покровительством турецких шовинистов, процесс этот превратился в суд над самим Талаатом и другими правителями Турции. Рассмотрев все обстоятельства дела, германский суд признал виновность Талаата и других организаторов заговора с целью уничтожения армянского народа. То, что при других обстоятельствах рассматривалось бы как убийство, суд оценил как наказание за преступление одного из ведущих членов турецкого правительства. Тейлирян был оправдан и освобожден.

"Самый красочный и сенсационный за многие годы уголовный процесс в Берлине в действительности представляет судебное дело подвергшегося резне армянского народа против турецких и германских руководителей военного времени, которые поощряли, приказали и осуществили резню", - писала "Нью-Йорк таймс" (The New York Times, June, 4, 1921). "Суд над армянином превратился в суд над убитым Талаатом как величайшим преступником войны", - подытожил журнал "Каррент истори мэгэзин" (Montgomery G. R. Why Talaat`s assassin was acquitted/Current History Magazine, July, 1921).

В результате, как отмечалось в прессе, "в глазах Германии освобождение армянина от обвинения в убийстве превратилось в осуждение турка на смертную казнь".

Современник событий Уинстон Черчилль, хорошо знавший "суть армянской проблемы", указывал на общественную функцию убийства Талаата армянским мстителем. "Талаат, - писал он, - должен был быть застрелен в Берлине армянином, который имел все основания для отмщения". (Churchil W. S. The World Crisis. Vol. 5. New York. P. 391).

"Нью-Йорк таймс", сообщая о том, что германский суд оправдал убийцу Талаата, писала, что суд своим решением "практически дал не только этому молодому человеку, но и многим другим, которые, как и он, имеют подобные основания, разрешение убивать по своему усмотрению всякое должностное лицо Турции, которое они могут найти в Германии. Это, конечно, чересчур. Разумеется, смерть была почти самым меньшим наказанием, которое заслуживал Талаат паша за свои бесчисленные и самые зверские преступления.

Сейчас, когда его нет, атмосфера в мире стала более безопасной и приятной и едва ли кто будет сожалеть об этой потере. Остается, однако, фактом , что он был убит, а не предан смертной казни с соблюдением судебных формальностей, на которое имеет право даже такой, как он. Позиция германского суда присяжных, подтверждающая, что его умерщвление было "морально оправданно", обнаруживает сомнительный взгляд на моральную правоту и открывает путь для других убийств, которые могут быть менее оправданны, чем убийство Талаата или даже вовсе неоправданны.

Тем не менее какой же иной вердикт был возможен? Неизбежно возникает дилемма: все убийцы должны быть наказаны; этот убийца не должен быть наказан. Вот и пришли! Решение надо искать в далеком прошлом, когда находившиеся в Турции должностные лица Германии позволили совершить резню армян, хотя они в состоянии были предотвратить это". (The New York Times. June 3, 1921).

Правосудие, осуществленное народными мстителями, было неизбежным результатом отказа в правосудии. И в этом повинна не только турецкая Фемида. Дело не только в том, что турецкие националисты, воплотившие "новое" правосознание турецкого народа, объявили об аннулировании решений даже военных судов султанской Оттоманской империи. Турок, интернированных на Мальте в ожидании суда за совершение этого тяжкого преступления, освободили сами англичане, но не за отсутствием вины, а по политическим соображениям.

Это обстоятельство не только не умаляет, а напротив, повышает значение берлинского судебного процесса, которое выходит за рамки Геноцида армян. Исход этого процесса весьма знаменателен с точки зрения развития идеи наказания лиц, совершивших преступление геноцида. Как справедливо отмечали исследователи, его более отдаленные последствия имеют "большое общеисторическое значение".

Присутствовавший на этом "процессе века" Роберт М. В. Кемпнер, сыгравший впоследствии на Нюрнбергском процессе важную роль как заместитель главного обвинителя от США, засвидетельствовал в своих воспоминаниях, что процесс по делу С.Тейлиряна был первым случаем суда над преступлениями против человечности, послужившим примером не только для Нюрнбергского трибунала, но и для борьбы со всеми подобными преступлениями.

Геноцид армян: ответственность Турции и обязательства мирового сообщества. Документы и комментарии. Составитель, ответственный редактор - доктор юридических наук, профессор Ю. Г. Барсегов. Том 2, часть 2, М., 2005, с. 282-286. Публикуется со значительными сокращениями, в том числе и научного аппарата.

Edited March 14, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Юрий Барсегов

Дело Киркора Гулгуляна в российском суде присяжных (1899 г.)

Дела, рассматривавшиеся в иностранных судах, возникали в связи с отказом в правосудии вначале на "национальном" уровне (в рамках Оттоманской империи), а после и на международном (в результате разрушения системы послевоенного устройства мира усилиями советского правительства России).

Отказ в правосудии, естественно, порождал феномен самосуда: жертвы Геноцида стали сами наказывать организаторов и исполнителей преступления.

В нормальных условиях самосуд не может быть и не является субститутом правосудия. Последнее является функцией судебных органов - международных и национальных. Как оценивалась практика самосуда в условиях отказа в правосудии? Ответ можно найти в решениях судов по делам армян, совершивших убийства тех, кто организовал Геноцид армянского населения. Для этого достаточно сравнить решения трех разных судов - России, Германии и Франции, охватывающие три различных периода истории Геноцида армян.

Малоизвестное дело Киркора Гулгуляна, рассматривавшееся Симферопольским окружным судом с участием присяжных заседателей 22 сентября 1899 г., представляет интерес тем, что содержит оценку, данную российским судом событиям начальной стадии Геноцида.

Турецкая судебная система изначально была частью государственного аппарата Оттоманской империи, задействованного в реализации политики Геноцида армян. В условиях организованного турецким государством массового террора, возведенных в политическую систему насилий и убийств армян, их массового ограбления роль турецкого суда состояла в том, чтобы отказом в правосудии вынудить армянское население к массовой эмиграции со своей родины.

Турецкоподданный армянин из Байбурта Киркор Манук Абаджи Гулгулян обвинялся в том, что он 29 апреля 1899 г. убил турецкого подданного турка Хассана, сына Батана, Милий-оглы.

Обвиняемого защищал известный русский адвокат Н. П. Карабчевский. Защита строилась на том, что турок, убитый Гулгуляном, был непосредственным участником массовой резни армян в Байбурте в 1896 г.

Присяжный поверенный показал, что дело Гулгуляна должно рассматриваться в контексте имевших место событий - резни в Байбурте как части организованного правительством арменоцида: "Суд отказал мне в праве ссылаться на специальные исторические сочинения по вопросу об армянской резне в Турции в 1894-1896 годах. Я вынужден подчиниться такому распоряжению суда, хотя, да простится мне, никак не могу взять в толк, каким образом именно этим путем может быть достигнуто "неизвращение судебной перспективы".

"Когда у нас вводилось гласное и публичное судопроизводство, - продолжал адвокат, - мы, конечно, ликовали не от усиления уголовной репрессии, а от ожидания того, что только при таких условиях суд сумеет и сможет ярко осветить истинным правосудным светом не только верхушку печального явления, но и саму почву, на которой оно выросло. Всякое иное освещение общественного явления (каким всегда является преступление) представляется освещением искусственным, и тогда действительно может идти речь о перспективах... и об их извращении. Возьмем настоящее дело. При искусственном или малом освещении его оно кажется только происшествием фантастичным и романтичным, даже маловероятным. Кровавое преступление Киркора Гулгуляна, неожиданное, быстрое, дерзкое, совершенное на улице, словно сиянием молнии среди абсолютной тьмы ярко освещает только маленькую, невзрачную фигурку какого-то неведомого нам человека. Но разве при том же мимолетном освещении мы не разглядели ничего больше? Разве мы не увидели, что эта человеческая фигурка стоит над пропастью, вырытой веками, пропастью, почти бездонной... Ужели это не должно привлечь нашего внимания? Ужели мы можем пройти мимо явления исторического характера, не пояснив себе даже его значения, не попытавшись даже понять его как отдельное звено в общей цепи человеческих страданий, именуемой дипломатично и кратко историей: положение армян в Турции. Мы вместе с христианином-армянином и турецким подданным Киркором Гулгуляном, обвиняемым в преднамеренном, из мести, убийстве мусульманина, природного турка из малой Азии Хассана Милий-оглы, стоим на самом краю исторической пропасти и не можем не заглянуть в нее..."

Раскрывая историческую основу политики резни армян, адвокат подзащитного отметил, что "в состав Оттоманской империи со времени вторжения турок в Европу вошли многие народности, исповедующие христианскую религию, ставшие по отношению к завоевателям-победителям побежденными. Таковы греки, сербы, болгары, босняки и армяне par excellence, ибо Малая Азия с Арменией во власти турок уже шесть веков.

Status quo азиатской культуры, фанатизм ислама, деспотический образ правления, во главе которого стоит султан-калиф, т. е. глава мусульманской церкви, причем на знамени пророка ревнивые хранители заветов Магомета до сих пор не прочь читать "смерть гяурам", создали то, нечто особенное, маловероятное с точки зрения европейской культуры, с чем целая Европа ради политических соображений терпеливо считается, однако, уже многие века.

Из числа подвластных Турции христианских народов дольше и безнадежнее всех ей подвластен армянский народ. У подножия его ветхозаветного Арарата, в некогда цветущей Армении, он стоически претерпевал и претерпевает все унижения рабства. Привязанный к своей родине упрямым инстинктом земледельца, крепкой чистотой семейных уз и духовных начал, привитых ему христианством, каковое как народ, он первый же и воспринял, армянский народ, подвластный туркам, в мирных добродетелях черпал неистощимый запас терпения".

Перейдя к событиям, непосредственно предшествовавшим резне, в которой активно участвовал убитый турок, адвокат сказал:

"Затем, в 1894, 1895 и 1896 годах, как раз в то время, когда после шестнадцати лет бесплодного ожидания стали торопить Турцию с реформами для армянских провинций, которые желала благодетельствовать Европа, совершилось нечто столь дикое и неслыханное, чему не хотели сперва верить и чему с содроганием вынуждены были наконец поверить. Я говорю о массовых избиениях армян в Сасуне (1894), а затем последовательно и во всех округах Малой Азии, наконец, и в самом Константинополе.

Избиение в городе Байбурте, родине Киркора Гулгуляна, где от ударов убитого им здесь Хассана Милий-оглы пали его отец и два брата, совершилось 27 октября 1895 года. По официальным данным (донесения консулов, английская "Синяя" и французская "Желтая" книги и т. п.), установлено, что в Байбурте все армяне мужского пола были перебиты или заключены в тюрьму. Эти данные вполне совпадают с тем, что мы слышали здесь. Разграблено было четыреста домов, число убитых достигало тысячи. В окрестностях Байбурта совершенно разграблено и разрушено сто шестьдесят пять деревень.

По сведениям, собранным представителями великих держав, до начала 1896 года в Малой Азии убито 37085 душ, разорено и сожжено домов 39749, насильственно обращено в магометанство 40950 человек, пущено по миру 290300 человек... Но самой ужасной стороной этого исторического события явилось то, что вся эта резня оказалась, по-видимому, не случайным взрывом племенной или религиозной вражды, а прямо-таки организованным, систематическим массовым избиением армян на пространстве всей Малой Азии. Это был по-своему изготовленный Востоком суррогат так долго и терпеливо ожидаемой Европейской реформы для Армении.

Вот на какой исторической почве выросло событие, которое вы неожиданно призваны рассудить сегодня..."

Адвокат показал, что как политика турецкого правительства по истреблению армян, так и участие в этом турка Хассана были преступлением, совершенным преднамеренно:

"Где-то не так далеко от нас, на территории Блистательной Порты, всего три с половиной года назад, не в кровавой глубине прошедших веков, среди мирных жителей городских кварталов, населенных армянами, невозбранно и безнаказанно носятся шайки вооруженных людей - турок. Они грабят и превращают живых людей в трупы. Никто не в состоянии дать себе надлежащего отчета в том, что происходит. В городе есть войско, есть стражи - полицейские, но они сначала бездействуют, а затем смешиваются с разбойничьими шайками и "усмиряют" собственными ударами тех из армян, которые пытаются спастись. Целый день идет резня.

Отдельные шайки вооруженных турок под предводительством наиболее видных по своему служебному или общественному положению лиц города Байбурта и его уезда перерывают до основания каждый армянский дом, извлекают из него все ценности, набивают ими себе карманы, предоставляя черни грабить остальное. Скрывшихся в домах армян безжалостно извлекают из их похоронок, выволакивают за ноги на улицы и тут же убивают на глазах обезумевших от ужаса женщин и детей.

Во главе одной из таких неистовствующих банд носится по городу Хассан Милий-оглы, убитый в Симферополе 29 апреля 1899 года ударом кинжала армянина Киркора Гулгуляна. Этот Хассан, по словам бежавших во время резни армян, "порезал" много армян, в том числе несколько семейств очень богатых людей, деньгами которых завладел. В числе других мирных армян он собственноручно зарезал Манука Гулгуляна, старика, отца подсудимого, и двух его братьев, Саркиза и Хагадура".

Спустя три года после резни армян в Байбурте Киркор Гулгулян и Хассан Милий-оглы случайно встретились в Симферополе. Гулгулян - один из сотен тысяч беженцев, покинувших свою родину, спасая свою жизнь. Турок Хассан прибыл в Россию как ростовщик для сбора дани с армян, у которых оставались родственники в Байбурте.

Не считаясь с тем, что Хассана сопровождали пять человек, Гулгулян бросился на него и заколол кинжалом. Это было преднамеренное убийство, предусмотренное ч. 3, ст.1453 российского Уложения о наказаниях.

Суд должен был решить, подпадает ли убийство турка Хассана под действие этой статьи. "Теперь, - сказал адвокат в заключение, - остается еще один вопрос: виновен ли Киркор Гулгулян? Русские законы, в том числе и тяжкая статья уголовного закона, карающего за преднамеренное убийство, рассчитаны вообще на людские отношения, нормируемые законами. Вы знаете, из какой пучины бесправия и беззакония вынырнул несчастный Гулгулян. Убийца его отца и братьев, которого он увидел теперь перед собой, не подлежал и не мог подлежать никакому законному возмездию. Стало быть, несчастному оставалось бы только "забыть" о том, что его старик отец и два брата на его же глазах безжалостно зарезаны Хассаном. Но разве это забыть возможно? Разве подобные вещи забываются? От человека мы вправе требовать лишь человеческого. Забыть, простить Хассану мог бы разве "сверхчеловек". Не ищите его в несчастном, жалком Гулгуляне. Ваш суд также только суд человеческий. Что сверх человека, то уже Божье, и нам остается только посторониться... Посторонимся!"

После двух минут совещания присяжные заседатели вынесли подсудимому оправдательный приговор.

Геноцид армян: ответственность Турции и обязательства мирового сообщества. Документы и комментарии. Составитель, ответственный редактор доктор юридических наук, профессор Ю. Г. Барсегов. Том 2, часть 2, М., 2005, с. 278-281.

Edited March 17, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Юрий БАРСЕГОВ

ДЕЛО МАКСА КИЛИНДЖЯНА

После Второй мировой войны на фоне реакции США и других великих держав на геноцид евреев, когда главные нацистские преступники были казнены, несправедливость в отношении армянского народа стала особенно вопиющей. Стремление разбудить совесть международного сообщества породило в 1970-1980 гг. серию убийств турецких дипломатов и других представителей турецкого государства, совершенных членами Секретной армии освобождения Армении и других организаций.

Для получения более полной картины опишем еще один судебный процесс - в Экс-ан-Провансе (департамент Буш-дю-Рон) на юге Франции, проходивший 22-23 января 1982 г. по делу французского гражданина Макса Грайра Килинджяна, обвинявшегося в соучастии в посягательстве на убийство посла Турции в Берне Догана Тюркмена 6 февраля 1980 г.

В отличие от случаев самосуда, объектом которого были непосредственные организаторы и исполнители Геноцида армян, эти убийства представителей турецкого государства рассматривались как акты "войны против турецкого государства", отказывающегося признать совершенное преступление Геноцида армян.

Турецкая пропаганда стала представлять эти убийства как террористические акты. Хотя они уже не могли рассматриваться как самосуды над непосредственными организаторами и исполнителями Геноцида армян, вместе с тем существенно отличались и от обычных террористических актов - сознательных убийств как можно большего числа невинных людей, совершаемых с особой жестокостью с целью устрашения. Обосновывались эти действия намерением вынудить Турцию признать факт Геноцида армян и желанием обратить внимание международного сообщества на необходимость решения Армянского вопроса.

Защита М. Килинджяна строилась на разоблачении преемственного отношения современной Турции к Геноциду армян. Французская пресса отмечала, что "воспоминания о Геноциде армян в 1915 году доминируют на процессе по делу Макса Килинджяна" и что насильственные действия направлены против представителей государства, отказывающегося признать совершенное преступление. Газета "Монд" приводила слова самого подсудимого: "Мои родители - одни из немногих уцелевших от Геноцида. Они надеялись услышать слово сожаления от турецкого правительства. Оно не было произнесено. Вот почему я согласился помогать тем, кто борется" (Mond, 25 Janvier, 1982).

Мать Макса Килиджяна сообщала, что ей было 6 лет, когда турки ворвались в деревню около Анкары, подожгли их дом, сожгли заживо бабушку, а остальных депортировали. Брат обвиняемого передавал рассказ отца, которому тогда было 15 лет: у него на глазах задушили деда, топором обезглавили других мужчин, а женщин и детей депортировали.

Защита привлекла ряд экспертов - знатоков истории Геноцида армян: Ива Тернона, Жана Мари Гарзу, Жерара Шалиана, Анри Ногера, Альфреда Гроссера. Подкрепляя свои показания документами, свидетельствами дипломатов, работавших в Турции, и другими доказательствами, они раскрыли преступную сущность политики Турции в отношении армян. Они показали, какие средства давления использует турецкое правительство, чтобы скрыть правду о совершенном преступлении. Жерар Шалиан призвал президента Франции принять меры к тому, чтобы был услышан голос Франции: "Если сегодня мир знает о Геноциде, то этим мы обязаны терроризму армян, независимо от того, одобряем мы его или нет". (Monde, 26, Janvier, 1982).

Защитник подсудимого Анри Леклерк говорил о неправомерности обвинения армян в терроризме. Ссылаясь на воспетую в произведениях Виктора Гюго справедливую борьбу порабощенных народов против кровавой тирании турок, он завершил свое выступление вопросом: "Осмелимся ли мы сегодня назвать терроризмом все то, что нам представляется таким прекрасным в стихах великого поэта?" (Monde, 23-24 Janvier, 1982).

За время пребывания в тюрьме Килинджян получил 5 тыс. писем, 40 тыс. подписей было собрано в его поддержку. Было создано 11 комитетов поддержки Килинджяна: в США - 4, в Иране - 2, по одному - в Аргентине, Австралии, Ливане, Великобритании и Канаде (Monde, 23-24 Janvier, 1982).

Адвокат турецкого посла Алан Видаль так же, как это делали защитники турецкой стороны в других случаях, пытался не допустить рассмотрения этого дела в общем контексте Геноцида армян. Он утверждал, что суд присяжных не компетентен и не имеет возможности для того, чтобы начать обвинительный процесс над историей. Суд должен судить Килинджяна, а не страну, т. е. Турцию. Зная о преступлении, совершенном турецким правительством в отношении армян, он благоразумно отмежевался от необходимости оценки этих действий. Видаль отказался от защиты турецкого государства, заявив, что выступает в качестве адвоката человека, ставшего жертвой, а не адвоката турецкого государства (Monde, 23-24 Janvier, 1982).

Представитель прокуратуры Поль Паскаль выразил удивление в связи с резонансом, который получило это дело, а также отметил, что и само французское правительство не проявило благожелательности в отношении Турции. В подтверждение этого он привел слова министра иностранных дел Франции Клода Шейсона, сказанные им 13 июня 1981 г.: "Правительство сожалеет о позиции нынешних турецких властей, которые упорствуют, рассматривая события 1915 года не как геноцид, имевший целью истребление армянского населения Анатолии, а как репрессии в ответ на бунт, сопутствовавший наступлению русской армии" (Monde, 23-24 Janvier, 1982).

Процесс М. Килинджяна закончился вердиктом, предусматривавшим два года тюремного заключения, т. е. срока, который он отсидел, пока велось следствие.

Французская пресса отмечала, что на решение суда повлияли ужасающие картины Геноцида армян, которые постоянно присутствовали во время дебатов. Сам обвинитель, потребовавший 8 лет заключения, признал: "Этот пистолетный выстрел представляется пустяковым по сравнению с такой резней" (Monde, 23-24 Janvier, 1982).

Выступавший на суде президент Лиги прав человека Анри Ногер, к которому председательствующий обратился с вопросом: "Считаете ли вы насилие справедливым актом в определенных условиях?", ответил: "Меня в свое время наградили орденом за это. Я не признаю насилие как таковое, но в определенных обстоятельствах я за него. В демократической стране оно сопряжено с риском дестабилизации, но в стране с диктаторскими структурами это законное проявление гнева и защиты".

Хотя объектом этой "частной войны" были должностные лица Турции, в числе пострадавших оказывались люди, не входившие в эту категорию: жена и брат посла (июнь 1978), дочь атташе посольства (июль 1980) и др. Особенно трагические последствия имела акция в аэропорту Орли. Такой метод борьбы за признание Геноцида армян, хотя и давал определенные результаты, не отвечал моральным устоям армянского народа.

Восстановление международной правосубъектности Армянской Республики и появление возможности политического воздействия показали несостоятельность и даже контрпродуктивность методов, продиктованных актами отчаяния. Защитники и покровители организаторов арменоцида использовали эти стихийные акты для обвинений армян в терроризме и создания неблагоприятной для решения Армянского вопроса политической атмосферы. Практика эта вскоре прекратилась, уступив место политическим средствам борьбы.

Геноцид армян: ответственность Турции и обязательства мирового сообщества. Документы и комментарии. Составитель, ответственный редактор доктор юридических наук, профессор Юрий БАРСЕГОВ, М., 2005, с. 286-289.

Edited March 19, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Юрий Барсегов

О ПУТЯХ И СРЕДСТВАХ РЕШЕНИЯ ВОПРОСА ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ГЕНОЦИД АРМЯН

Геноцид – тягчайшее преступление по международному праву. Вопрос об ответственности за его совершение возникает на основе международного права и на этой же правовой основе должен решаться.

Факт совершения Геноцида армян был установлен международным сообществом уже тогда, когда совершалось это преступление, - полное и повсеместное уничтожение армян в 1915-1923 гг. Тогда еще не был принят нынешний греко-латинский термин, и это преступление определялось описательно как «убийство целой нации», как «преступление против человечности».

На основе действовавших тогда общих норм международного права международное сообщество государств в лице Парижской мирной конференции в 1919-1920 гг. установило факт совершения этого преступления и, соответственно, - как политическую ответственность Османской империи в виде лишения ее территории, населенной до этого народом - жертвой Геноцида, так и уголовную ответственность физических лиц. Подписав Севрский мирный договор, Османская империя признала свою ответственность за совершение этого преступления. Однако реализация ответственности была сорвана совместными усилиями кемалистской Турции и ее союзников – большевистской России и примкнувшего к ним Азербайджана.

С тех пор на протяжении 90 лет армянский народ стремится добиться подтверждения этой юридической квалификации, пытаясь преодолеть отчаянное противодействие государства, совершившего это преступление, и таких его заинтересованных покровителей, как США, Великобритания, Израиль.

На сегодня в той или иной форме факт Геноцида армян подтвердили парламенты 19 стран. Появилась возможность того, что в зависимости от исхода президентских выборов в США этот факт признает и группа государств, идущих в фарватере внешней политики Вашингтона. Если это и случится, то само признание факта совершения Геноцида отдельными государствами не решит вопроса об ответственности. Нисколько не преуменьшая значение неустанной деятельности по побуждению отдельных государств к признанию Геноцида армян, надо примириться с тем, что практика индивидуальных признаний ожидаемого эффекта не даст по той простой причине, что признание отдельными государствами или даже целой группой не в состоянии побудить турок к раскаянию.

Поскольку Турция упрямо продолжает отказываться признать сам факт совершения этого преступления, сохраняется необходимость решения вопроса об ответственности за Геноцид армян через компетентные международные органы, путем принятия обязательных для сторон решений.

При существующих реалиях международных отношений политическое урегулирование проблемы Геноцида армян в рамках ООН практически нереально. Решения Генеральной Ассамблеи ООН не имеют обязательной силы, а Совет Безопасности хотя и может потребовать от правительств Республики Армения и Турецкой Республики разрешить существующий спор о Геноциде армян предусмотренными Уставом ООН мирными средствами, решение и даже возбуждение вопроса в этом органе практически исключаются, поскольку в его составе имеются постоянные члены с правом вето, которые не желают признавать факт Геноцида.

Для обращения к судебной процедуре – возбуждения дела по международному спору с целью подтверждения факта этого преступления и установления ответственности – требуется, согласно статусу Международного суда, ясно выраженное согласие всех сторон спора, т.е. не только Армении, но и самой Турции. На сегодняшний день Турецкая Республика, как, впрочем, и сама Республика Армения, не признали обязательную юрисдикцию Международного суда ни безусловно, ни на условиях взаимности или же на определенное время, как это предусмотрено в части 3 той же статьи.

Следовательно, возбуждение в Международном суде дела о Геноциде армян на основе специального соглашения с Турецкой Республикой практически невозможно, т. к. требует согласия обвиняемой стороны – Турции. По формальным причинам, связанным с их компетенцией, обращение в другие судебные органы также невозможно.

У Республики Армения как суверенного государства имеется единственная возможность возбудить дело об ответственности Турецкой Республики за Геноцид армян в Международном суде ООН в одностороннем порядке на основе ст. IX Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.

Служащая правовой основой для возбуждения дела односторонним заявлением статья IX Конвенции устанавливает, что «споры между Договаривающимися Сторонами по вопросу толкования, применения или выполнения настоящей Конвенции, включая споры относительно ответственности того или другого государства за совершение геноцида или одного из других перечисленных в статье III деяний, передаются на рассмотрение Международного суда по требованию любой из сторон в споре».

Вопрос о Геноциде армян не мог стать предметом рассмотрения Международного суда ООН с даты вступления Конвенции в силу 12 января 1951 г. ввиду того, что международная правосубъектность Армянской ССР в составе Союза ССР была лишь номинальной и не признавалась сообществом государств в качестве субъекта международного права. Рассмотрению вопроса о Геноциде армян в Международном суде в период существования Союза ССР мешало и то обстоятельство, что действовала оговорка СССР относительно статьи IX Конвенции*. Лишь 8 марта 1989 г. правительство Союза Советских Социалистических Республик уведомило Генерального секретаря ООН о своем решении снять оговорки относительно статьи IX.

Возможность обращения Армении в Международный суд на основе статьи IX Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него возникла лишь после того, как она стала полноправным членом ООН и государством - участником самой Конвенции.

Республика Армения и Турецкая Республика являются участниками этой Конвенции с 23 июня 1993 г. и с 31 июля 1950 г. соответственно. Ни Армения, ни Турция не имеют каких-либо оговорок к статье IX упомянутой Конвенции, как, впрочем, и к другим статьям этой Конвенции. Таким образом, и Республика Армения, и Турецкая Республика как участники Конвенции признали юрисдикцию Международного суда по вопросам, предусмотренным этой статьей.

Вопрос об обращении к судебной процедуре был изучен армянским Институтом международного права и политологии в Москве и обсужден экспертной комиссией ВАК по геноциду. Мнение экспертов было доложено президенту Р. Кочаряну, который поручил Министерству иностранных дел дать свое заключение по этому вопросу. Экспертная группа имела возможность подробно изложить свое мнение и министру В. Осканяну. Однако никакого ответа не последовало. Нам стало известно неофициально лишь о пустой отписке, не содержащей сколь-нибудь значимых аргументов.

Для возбуждения дела по этой, как, впрочем, и по любой другой судебной процедуре, правительство Армении должно сформулировать свою позицию по вопросам толкования, применения или выполнения Конвенции и на этой основе – по вопросу об ответственности турецкого государства за совершение этого преступления. Только при соответствующей формулировке официальной позиции Республики Армения она может стать основой для констатации наличия международного спора юридического характера.

Нам, к сожалению, ничего не известно о том, какая работа в этом отношении осуществлена правительственными органами Армении. Хотя очевидно, что по вопросу международно-правового определения действий турецкого правительства в отношении армян и их последствий Республика Армения и Турецкая Республика занимают не просто противоположные, но взаимоисключающие позиции, тем не менее, можно предположить, что позиция правительства Армении в этом отношении либо не сформулирована, либо публично не изложена. В этой связи следует напомнить, что в международном праве действует положение, которое подкреплено Международным судом по другим казусам: если государство имеет возможность вступить в спор, но не делает этого, значит, оно согласно с существующим положением.

Не исключено, что воздержание Армении от обращения к судебной процедуре вызвано опасением, что это может быть расценено Турцией как враждебный акт. Такого рода опасения лишены всяких правовых оснований, т.к. обращение к судебной процедуре не может рассматриваться как враждебный акт. Более того, обращение в Международный суд с целью урегулирования вопроса о международно-правовой ответственности за совершенное преступление геноцида является долгом и обязанностью любого государства. Угрозы же Турции были бы несовместимы с ее членством в ООН и ее обязательствами по Конвенции о геноциде.

Возможно также, что сдержанное отношение к судебной процедуре связано с опасением, что судом могут быть выдвинуты возражения, связанные с проблемой ретроактивного действия Конвенции, т. е. с проблемой юрисдикции ratione temporis.

Общий принцип права гласит, что закон обратной силы не имеет, и никто не может быть наказан за действия, которые не признавались правонарушением или преступлением тогда, когда они совершались. Он принят в большинстве, но не во всех национальных системах права.

В международном же праве с применением этого принципа положение обстоит сложнее. Ст. 28 Венской конвенции о праве международных договоров не исключает обратного действия договоров, а только обусловливает это наличием намерения сторон договора. Согласно Венской конвенции, для признания обратной силы международного договора необходимо, чтобы такое намерение явствовало из самого договора или было установлено иным образом. Другими словами, ретроактивное применение договоров допускается, если такое намерение проявляется в самом договоре или если это установлено иначе. Из этого следует, что могут быть вопросы, по которым договаривающиеся государства или даже международное сообщество в целом могут допускать обратное действие конвенционных норм. Иначе говоря, обратное действие договоров в принципе не отрицается, если в этом есть необходимость.

Кто и на каком основании отрицает ретроактивную силу Конвенции о геноциде? Содержит ли она положения, допускающие ее ретроактивное применение, или, напротив, она устанавливает ответственность только за преступления, совершенные после ее вступления в силу?

Утверждение, будто с точки зрения Конвенции акты геноцида, совершенные до ее вступления в силу, не влекут ответственности и ненаказуемы, исходит от тех, кто в прошлом совершил такое преступление. Международная Конвенция, подтверждающая, что геноцид является преступлением против человечности и против человечества, не может ограничиваться во времени, если ситуации, созданные прошлыми преступлениями, продолжают существовать.

Ни в Конвенции о геноциде, ни в подготовительных материалах нет ничего, что позволяло бы говорить о намерении сторон исключить ее применение к актам геноцида, которые были совершены до ее принятия, а их последствия не были устранены.

О понимании вопроса международным сообществом и его намерениях однозначно говорит известная резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 96(1), принятая 11 декабря 1946 г. Указав на преступления геноцида, когда полному или частичному уничтожению подверглись расовые и другие человеческие группы, резолюция уже тогда, задолго до вступления Конвенции в силу, подтвердила, что «геноцид с точки зрения международного права является преступлением, которое осуждается цивилизованным миром и за совершение которого главные виновники и соучастники подлежат наказанию». Было отмечено, что «наказание за преступление геноцида является вопросом международного значения». Квалификация в самой Конвенции прошлых актов такого рода, как геноцид, сама по себе говорит о намерении придать ей ретроактивную силу.

Если многосторонняя нормоустановительная Конвенция, выработанная в результате кодификации обычных норм международного права, подтверждает, что и до ее принятия совершались преступления геноцида, это должно рассматриваться как подтверждение не только «исторических», но и юридических фактов, как подтверждение того, что и до ее принятия совершались именно преступления, подпадавшие под состав преступления геноцида, как он зафиксирован в Конвенции.

Ссылка в самой Конвенции на случаи геноцида, имевшие место до вступления в силу этой Конвенции, означает, что термин «геноцид» в том смысле, как он применяется в Конвенции для обозначения международного преступления геноцида, может быть применен к оценке этих событий не только и не просто как «исторических фактов», но и как юридических фактов или фактов преюдициального характера, т. е. таких фактов, установление которых влечет ответственность по международному праву.

То, что действие Конвенции о геноциде не могло ограничиваться во времени, подтверждается международной практикой и, в частности, материалами Нюрнбергского трибунала по делу главных нацистских военных преступников. Если и существовало какое-либо сомнение в оценке «нюрнбергских принципов» как принципов, представляющих собой часть международного обычного права «с незапамятных времен», такое сомнение было устранено резолюцией ООН о подтверждении принципов международного права, признанных уставом и приговором Нюрнбергского трибунала. Как это отмечено в консультативном заключении Международного суда 1951 г., принципы, унаследованные Конвенцией о геноциде, в отличие от установленных в ней договорных обязательств, уже были частью обычного международного права ко времени совершения ужасных преступлений.

Поскольку ответственность руководителей нацистской Германии за Геноцид евреев имеет те же самые международно-правовые основания, что и ответственность турок и Турции за Геноцид армян, позиция Нюрнбергского трибунала имеет прямое отношение и к этому преступлению.

Аргументы, подкрепляющие ретроактивную силу Конвенции о геноциде, выдвигались и Международным судом ООН, который дважды давал компетентные, исчерпывающие разъяснения по принципиальным, базовым вопросам применимости Конвенции, в том числе и о ее ретроактивной силе.

Основываясь на предмете и целях Конвенции и характере зафиксированных в ней норм международного права как норм erga omnes, суд указал, что обязанность предотвращать преступление геноцида и наказывать за него связывает все государства независимо от участия в Конвенции и, следовательно, распространяется на все случаи геноцида, независимо от того, совершены ли они в период мира или войны, во время международного или внутреннего конфликта, на своей или иностранной территории.

Из этой констатации следовало также, что Конвенция распространяется и на преступления, совершенные в прошлом, но последствия которых не устранены. Суд прямо указал, что Конвенция о геноциде «не содержит какого-либо положения, цель и действие которого состояли бы в том, чтобы ограничить объем его юрисдикции ratione temporis».

Относительно применимости самой Конвенции о геноциде к установлению ответственности за преступления геноцида, совершенные до ее вступления в силу, имеется и судебная практика национальных судов.

В этом отношении представляет особый интерес рассмотренное в Верховном суде Израиля дело «Эйхман против генерального прокурора правительства Израиля». Верховный суд Израиля указал, что принцип nullum crimen sine lege, nulla poena sine lege в отношении отрицания обратного действия уголовного законодательства «еще не стал нормой обычного международного права». Признав, что в большинстве стран этот принцип действительно был включен в тексты конституций или кодексов уголовного права и что в таких странах суд не может отступить от этого правила, Верховный суд Израиля отметил, что такое положение дел не относится ко всем странам. Суд заключил, что если возникнет спор о том, должны ли мы применять международное право как юридические нормы, а не исходить из норм морали, то «следует возразить, что именно с юридической точки зрения международное право не содержит такого предписания». Свою позицию суд обосновывал тем, что преступления против человечности относятся к категории преступлений delicta juris gentium и подпадают под действие «всеобщей», «планетарной» юрисдикции. Верховный суд Израиля указал, что международное право не требует распространения принципа nullum crimen sine lege, nulla poena sine lege на эту категорию международных преступлений, в частности, потому, что такие деяния всегда признавались международными преступлениями на основе обычных норм международного права.

Тем не менее, вероятность того, что суд сошлется на этот принцип для отрицания возможности применения положений Конвенции к Геноциду армян, не исключается. Есть большая вероятность того, что Международный суд повторит решение юристов ТАРКА, созванного под патронажем Государственного департамента США. Они пришли к заключению, что:

1) события в Армении в 1915-1923гг. являются геноцидом по смыслу Конвенции;

2) действия положений Конвенции не имеют обратной силы;

3) события в Армении должны квалифицироваться на основе норм международного права, действовавших в период их совершения.

Является ли перспектива такого судебного решения основанием для отказа от судебного разбирательства на основании ст. IX Конвенции о геноциде? Ответ скорее должен быть отрицательным, т. к. суд дальше этого минимального для армян решения отступить не сможет. Отметим, что сами государственные деятели Армении шли гораздо дальше, чем может пойти суд. Мы имеем в виду позицию Л. Тер-Петросяна, предлагавшего вообще снять вопрос с повестки дня и передать его историкам, и высказанные Р. Кочаряном условия признания (никаких территориальных ректификаций, никаких требований о компенсации ущерба от имени государства). Отметим также, что акты признания (например, Францией и Европарламентом) оговаривают, что их признания не предполагают ответственности современной Турции.

В то же время исходя из признания судом событий, имевших место в Армении, как факта геноцида по смыслу Конвенции можно будет поставить дополнительно вопрос о формах ответственности по международному праву (например, возмещение ущерба как результата конфискации).

Для армянского народа, ставшего жертвой Геноцида со стороны турок, борьба за признание и осуждение этого преступления не только вопрос исторической справедливости и морального удовлетворения. Для армянского народа смысл и значение борьбы за осуждение Геноцида в том, чтобы не допустить его повторения соседними геноцидными государствами – Турцией и Азербайджаном, которые, встав на путь гонки вооружений, культивируют звериную ненависть к армянскому народу. Признание событий в Армении в 1915-1923 гг. как геноцида по смыслу Конвенции будет иметь огромное политическое значение, так как послужит гарантией, что Турция и ее союзник Азербайджан не попытаются вновь совершить или продолжить осужденное всем миром преступление. Иначе говоря, будет достигнута основная цель. Это поможет цивилизованно подвести черту под прошлым, нормализовать межгосударственные отношения на принципах добрососедства.

*United Nations Treaty Series, vol. 78, p. 277.

Это последняя работа Юрия Георгиевича Барсегова в ряду тысяч других на тему «армянских проблем», написанных в течение его долгой жизни. Ученый писал ее, будучи уже неизлечимо больным.

Edited April 23, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Юрий Барсегов

Мнение по поводу публикации в газете «Л'Орьян Ле Жур»

В бейрутской газете «Л'Орьян Ле Жур» в мае 2001 года был опубликован комментарий посла Турции в Ливане Назима Думлу по поводу трагических событий в истории армянского народа в начале XX-го века:

«В течение шести веков турки и армяне жили по соседству в обстановке мира и братства. Армяне завоевали доверие и уважение султанов и заслужили определения «лояльной общины». Начиная со второй половины XIX века, Россия, с целью расшатать и разрушить Османскую Турцию, пыталась завоевать симпатии армян, обещая им создание на территории Восточной Анатолии «Великой Армении», в состав которой будут включены территории между Черным и Средиземным морями...

...В ходе Первой мировой войны армянские банды террористов сотрудничали с русскими войсками, и вооружали армянское гражданское население. Они притесняли жителей турецких сел и провинции Ван, среди которых было 60 тысяч мусульман... Перемещение армян и их размещение в другие районы империи, где бы они не могли ни угрожать безопасности армии, ни нарушать общественный порядок, было срочной необходимостью».

Тезисы, приводимые автором публикации в газете «Л'Орьян Ле Жур», противоречат исторической правде и фактам. Неверны утверждения о том, что армяне будто жили в мире и согласии с Османской империей и что подстрекаемые Россией, они «ударили ей в спину» в ходе Первой мировой войны.

На самом деле история свидетельствует о том, что армяне, как и другие этносы и религиозные группы, подвергались унижениям и преследованиям со стороны властей Турции. Среди них были ассирийцы, марониты, арабы-христиане и другие. Причем армяне даже не были первыми жертвами преступной государственной политики по управлению порабощенными народами.

Совершенно неверным является расхожее клише, что геноцид армян произошел только в 1915 году, в начале Первой мировой войны. По сути дела, он начался еще в 1876 году и продолжался с разной интенсивностью вплоть до 1923 года. Только в 1894-96 гг. были уничтожены 300 тысяч армян.

Решение о полной ликвидации «армянского этнического клина», который, как считали турецкие правители, отделял их от этнических братьев-тюрок, было принято еще до начала Первой мировой войны. Есть документы, подтверждающие это, и они опубликованы. А война в отличие от мирного времени давала идеальный повод для реализации замысла по уничтожению армян, который совпадал с целями пантюркистской территориальной экспансии.

Что же касается так называемого «подстрекательства армян со стороны России», на которое ссылается турецкий автор, то накануне Первой мировой войны Россия делала все, чтобы предотвратить вступление Турции в военные действия. Это и понятно: воевать на два фронта Россия не хотела. И Россия, и ее союзники по Антанте были согласны на такой шаг, как предоставление Турции гарантий территориальной неприкосновенности, лишь бы заручиться ее неучастием в войне.

Но у Турции были свои планы территориальной экспансии за счет России -- на Кавказе и Средней Азии, и на сей счет тоже есть целый ряд неопровержимых свидетельств с третьей стороны. Так, британский лидер Уинстон Черчилль в своих мемуарах, написанных после Первой мировой войны, когда наметилось сближение между Турцией и Лондоном, отмечал, что ни одно государство не вступило в войну с такой радостью и готовностью как Турция.

Более того, она перенесла военные действия на территорию России уже после того, как та в 1917 году вышла из войны. Турки дважды вторгались со своими войсками на российскую территорию, а в 1918 году дошли до Баку.

Не выдерживает также критики тезис посла о «восстании армян». Исторические факты говорят, что с началом войны турецкие власти мобилизовали в армию всех мужчин-армян: от юношей до пожилых людей, что исключало такой поворот. Вместе с тем, начав боевые действия против Росси, они дважды предлагали армянам и азербайджанцам поднять восстание в тылу у русских, что отражало провокационный характер их политики. Армяне этот призыв отвергли.

Неубедительны и рассуждения турецкой стороны о якобы «временном выселении армян». Ведь после окончания войны на всех мирных конференциях Турция категорически отвергала возможность возвращения армян в их родные места, откуда они были насильственно изгнаны. До сих пор Турция не разрешает армянам даже через своих представителей, не въезжая в страну, получить свое имущество, отнятое при депортации.

Таким образом, тезисы, изложенные турецким послом в Ливане, не выдерживают проверки историческими фактами и полностью несостоятельны.

Ныне Турция при поддержке США стала региональной державой и считает, что имеет право на особую роль на Кавказе. Поэтому сегодня правда о тех исторических событиях важна и полезна как для понимания современных событий в регионе, так и их возможного развития в будущем.

Август, 2001 г.

[Pandukht]

Роль Сталина в Армянском вопросе по свидетельствам турецких участников Московской конференции

Турецкие дипломаты рассказали в своих мемуарах, как с помощью Сталина им удалось обойти наркома Чичерина в ходе турецко-российских переговоров. «...Советы считали, что они могут использовать нас в своих целях в обмен на предоставление нам минимальной помощи, - писал в мемуарах посол ВНСТ в Москве Али Фуад Джебесой. - Мы правильно определили эти тайные советские цели и идеи. Поэтому мы сочли необходимым прибегнуть к такой политической тактике, которая вынудила бы комиссара иностранных дел согласиться с нашими условиями. Мы исходили из того, что советское правительство было преисполнено желания достичь соглашения с нами. Мы надеялись, что под нажимом, который оказывал товарищ Сталин и мы также, Комиссариат иностранных дел отступит от позиции, занятой на переговорах, и согласится с нашей точкой зрения».

Командующий Восточным фронтом турецкой армии Карабекир приводит в своих мемуарах полученное им из Москвы письмо члена турецкой делегации на Московской конференции, который сообщал, как с помощью Сталина и его подручного Мдивани туркам удалось обойти позицию Наркоминдела по Армянскому вопросу. По словам турецкого дипломата, Чичерин и Карахан пытались аннулировать Александропольский договор, «они открыто отстаивали интересы армян». «Поэтому мы решили перехитрить их. Мдивани предложил нам этот новый подход к решению Армянского вопроса. Этот новый подход предусматривал прямой выход к Сталину, который является самым близким другом Ленина. Эти два человека сегодня обладают высшей властью в России. Фактически он тот человек, который сделал возможным заключение договора с русскими. Этим договором мы обязаны ему. Если бы вопрос решался Чичериным, который находился под сильным влиянием Карахана, сторонника интересов армян, то он ничего бы не сделал».

В мемуарах первого посла ВНСТ в Москве и члена кемалистской делегации на Московской конференции Али Фуад Джебесоя также отмечается, что «если бы не вмешательство Сталина... то Московская конференция продолжалась бы, по всей вероятности, гораздо дольше; либо мы не добились бы тех результатов, которых достигли».

В своих воспоминаниях турецкие политические деятели объясняли аналогичное с точки зрения долгосрочных государственных интересов России поведение Сталина, его территориальные уступки туркам за счет армян субъективными мотивами - его недружелюбным отношением к армянам. «Лично Сталин враждебно относится к армянам», - сообщалось в вышеуказанном письме члена турецкой делегации на Московской конференции командующему Восточным фронтом турецкой армии Карабекиру.

Армянский вопрос на Берлинской (Потсдамской) конференции руководителей Союзных держав

На Берлинской конференции руководителей Союзных держав вопрос об изменении границы с Турцией был поднят министром иностранных дел Великобритании Иденом в беседе с Молотовым 16 июля 1945 г. Тогда Молотов заявил, что «в 1921 г. турки воспользовались слабостью Советского государства и отняли у него часть Советской Армении. Армяне в Советском Союзе чувствуют себя обиженными. В силу этих причин советское правительство и подняло вопрос о возвращении законно принадлежащих Советскому Союзу территорий». Он пояснил, что «вопрос о территориальных претензиях Советского Союза к Турции» возник в контексте заключения с ней нового договора, поскольку срок прежнего истек.

На заявление Идена, что «турки не согласны на удовлетворение территориальных требований Советского Союза», последовал твердый ответ: «Территория, о которой идет речь, не принадлежит туркам. Они поступили несправедливо, захватив часть советской территории в 1921 г.». Молотов добавил, что в качестве примера исправления границы он указал туркам на пример поляков, которые, пересмотрев свою позицию, «согласились возвратить эту захваченную ими территорию Советскому Союзу».

На довод Идена, что «в Турции нет линии Керзона», Молотов напомнил, что «тем не менее, английское правительство раньше не раз выступало в защиту армянского населения, находившегося под турецким владычеством». Советский нарком воздержался упомянуть Севрский мирный договор и арбитражное решение президента США В. Вильсона, которые имели гораздо большую юридическую силу, чем предложение о разграничении по «линии Керзона».

Тогда Иден прибег к главному аргументу турок. Умалчивая, что в результате Геноцида в этих армянских областях армяне все были либо вырезаны, либо бежали, он «поинтересовался», «много ли армян проживает на турецкой территории».

На хитрость английского министра Молотов, видимо, решил ответить хитростью. Он сказал, что «их там около 400-500 тысяч», в Советской Армении живет около 1 млн. армян, а вне территории Советской Армении, за границей, проживает свыше 1 млн. армян. «Когда территория армян расширится, - продолжал он, - многие армяне, проживающие за границей, будут стремиться возвратиться на родину. Армяне очень способные и энергичные люди, особенно в хозяйственных вопросах. Пусть турки отдадут Советскому Союзу армян, это будет справедливо».

Можно предположить, что Молотов, указав на численность армянского населения Карсской области до турецкого вторжения и Геноцида, предоставил английскому министру возможность поправить его и указать результат этнической чистки. Английский политик предпочел не уточнять.

Через неделю, 22 июля, вопрос обсуждался уже на высшем уровне - на шестом заседании руководителей Союзных держав. Черчилль попросил Сталина разъяснить, «какова позиция советского правительства» по вопросу изменения восточной границы Турции.

По предложению Сталина слово предоставили министру иностранных дел Молотову, который пояснил, что вопрос был поставлен в контексте заключения нового договора ввиду денонсации прежнего в связи с истечением срока его действия.

К числу «основных спорных вопросов», которые «следует урегулировать», Молотов добавил грузинские территориальные претензии: «...в некоторых частях мы считаем границу между СССР и Турцией несправедливой. Действительно, в 1921 г. от Советской Армении и Советской Грузии была отторгнута территория - это известная территория областей Карса, Артвина и Ардагана. Вот карта отторгнутой турками территории (передает карту). Поэтому мною было заявлено, что для того чтобы заключить союзный договор, следует урегулировать вопрос об отторгнутой от Грузии и Армении территории, вернуть им эту территорию обратно».

Обсуждение вопроса о границе с Турцией было продолжено по предложению президента США Трумэна на седьмом заседании 23 июля. Теперь пояснение давал сам Сталин, который подчеркнул, что в переговорах с турками речь шла не об исправлении, а «о восстановлении границы, которая существовала до Первой мировой войны». Он сказал: «Я имею в виду район Карса, который находился до войны в составе Армении, и район Ардагана, который до войны находился в составе Грузии. Вопрос о восстановлении старой границы не возник бы, если бы турки не поставили вопрос о союзном договоре между СССР и Турцией. А союз - это значит, что мы обязуемся защищать границу Турции, как в Турции обязуются защищать нашу границу. Но мы считаем, что граница в районе Карса и Ардагана неправильна, и мы заявили Турции, что, если она хочет заключить с нами союз, нужно исправить эту границу, если же она не хочет исправлять границу, то отпадает вопрос о союзе».

Выслушав Сталина, президент США Трумэн, сменивший на конференции Рузвельта, заключил, что территориальный вопрос «касается только Советского Союза и Турции и должен быть решен между ними».

Мотивы Сталина при новой постановке Армянского вопроса

Какими мотивами руководствовался Сталин, поднимая от имени Советского Союза вопрос об исправлении исторической несправедливости? Соображения морали, права и справедливости едва ли могли служить для него побудительными мотивами для постановки Армянского вопроса.

Как и в 1920 г., поведение Сталина в отношении Турции определялось не только интересами политики социал-империализма Советского государства, но и сугубо личными мотивами. Как единовластный руководитель новой империи, Сталин понял, наконец, что подлинные непреходящие интересы турок несовместимы с интересами возглавлявшегося им государства.

В 1920 г., склоняя Ленина к принятию своего, а не чичеринского подхода к решению Армянского вопроса, Сталин сказал, что Чичерин «ни черта в дипломатии не понимает». В сталинском понимании искусство дипломатии заключалось в том, чтобы отдавать, когда ты слаб или когда выгодно, и забирать обратно, когда ты силен. Тогда турки перехитрили основателя большевистского макиавеллизма: взяли и переметнулись на сторону противника. За это их, конечно, надо было наказать.

Теперь, когда Сталин стал единовластным правителем страны, субъективные мотивы националистического толка проявились у него еще более отчетливо, чем прежде. Прикрываясь трагедией армянского народа и выступая в поддержку законных прав армян, Сталин одновременно выдвинул на международную арену несуществовавший грузинский вопрос. По поручению Сталина и его подручного Л. Берии грузинские историки - академики Джанашия и Бердзенишвили 14 декабря 1945 г. выступили в печати с «законными требованиями к Турции», которые включали и часть турецкой Армении.

Претензии грузинских историков охватывали и территории, которые, в соответствии с решениями Парижской мирной конференции и арбитражным решением президента США Вильсона, подлежали воссоединению с Арменией. В справке «Армянские и грузинские претензии на турецкую территорию» исследовательский отдел МИД Великобритании, указывая, что претензии грузинских академиков «предъявлялись на Ардаган, Артвин, Олти, Тортум, Испир, Байбурт, Гюмюшхане, Восточный Лазистан, Трапезунд и Гиресун, т. е. на прибрежную территорию шириной почти в 100 миль и простирающуюся на 200 миль на запад от русско-турецкой границы и включавшую около половины территории, которую требуют для Армении», отмечал, что они основывались «на общих исторических рассуждениях» и были поддержаны российской прессой, «невзирая на то, что они противоречат армянским претензиям».

Отмечая, что «двое грузинских ученых не проявляют большой скромности, когда говорят, будто грузинская территория простирается от гор Тавра» и что «их утверждения, будто «Грузия простиралась так далеко на юг», кажутся исторически неоправданными», западная дипломатия воспользовалась этим для ослабления армянской позиции...

«Сталинскую» дипломатию не смущали такие неувязки. Представитель СССР в ООН А. Вышинский (бывший меньшевик, находившийся на крючке у Берии), защищая там выдвинутые претензии, безапелляционно отводил критику «советом» внимательно читать заявление грузинских академиков.

Территориальные претензии грузинских историков подрывали справедливые и юридически обоснованные права армянского народа, основанные на международной ответственности Турции за Геноцид армян.

Столкнувшись с реалиями международной политики - невозможностью парировать ядерную угрозу США, Сталин отступил от своих намерений на Ближнем Востоке.

После фултонской речи Черчилля и принятия доктрины вплоть до смерти Сталина в марте 1953 г. турецкая политика СССР пребывала в статическом состоянии: территориальный вопрос не решался и не снимался.

Во что вылилось бы восстановление «исторической справедливости» при всевластии Сталина и его подручного Берии, можно только догадываться. Беженцев из турецкой Армении, которых «репатриировали» бы в Советскую Армению, они вскоре выслали бы в Сибирь как неблагонадежных... «турецких подданных»!

К тому времени у Сталина и Берии назрело «решение» Армянского вопроса - идея переселения армянского населения республики на Алтай под благовидным предлогом удаления от турецкой опасности. Территорию Армянской ССР, можно не сомневаться, поделили бы между соседними братскими республиками, как это имело место с территориями высланных в Сибирь народов Северного Кавказа.

Ю. Г. Барсегов. «Геноцид армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества». М., 2005, т. 2, часть 2, с. 515-518.

Edited December 18, 2009 by Pandukht