По следам Грушницкого

[Harib]

Прототипом Грушницкого в романе «Герой нашего времени» является лихой армейский офицер Николай Петрович Колюбакин. Естественно, нельзя отождествлять героя художественного произведения с реально жившим человеком. С одной стороны, в судьбе Грушницкого и Колюбакина есть много общего, но с другой стороны, их судьбы существенно отличаются.

Колюбакин, будучи поручиком Оренбургского уланского полка, дал пощечину полковому командиру, за что был разжалован в рядовые и сослан на Кавказ. Он прибыл на Кавказ в 1833-м, принял участие в военных действиях, за неоднократно проявленную храбрость оказался представлен к производству из рядовых в прапорщики. Пока представление двигалось, он был ранен в одном из боев - получил тяжелое ранение в ногу. Залечивал рану поначалу в Ставрополе, потом - на водах.

Будучи на Кавказе он познакомился с Александром Бестужевым-Марлинским, считал себя его другом, и в манере выражать свои мысли возвышенно подражал ему. Именно эта особенность, да и ранение в ногу, и то, что был смугл и черноволос, и скорое, уже в Пятигорске полученное звание прапорщика, позволившее ему сменить солдатскую шинель на офицерский мундир, помогают увидеть в Колюбакине прототип еще не созданного тогда Лермонтовым Грушницкого из “Княжны Мери”…

Но если Грушницкий погибает на дуэли, то судьба Колюбакина сложилась совершенно иначе. Продвигаясь по служебной лестнице, он дослужился до генерала, был эриванским и кутаисским губернатором. Кроме военного таланта у него проявились талант администратора и исследователя. Он не пропускал ни одной развалины древней крепости, любил побеседовать с монахами, неоднократно был в Эчмиадзине, где изучал древние рукописи. В 1859 году Колюбакин передал Эрмитажу несколько старинных предметов, найденных около поста Алишар на берегу Аракса. Потом, почти через сто лет на одном из колокольчиков из числа Алишарской находки, под слоем патины найдут клинопись с именем Аргишти…

… При всей гордыне и неуживчивости, Колюбакин был добрым человеком.

Не случайно: когда Колюбакин узнал себя в Грушницком, то он, смеясь, тут же простил Лермонтову эту злую карикатуру на себя…