Книга Мери Кочар

[KNYAZ]

ЕРЕВАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

МЕРИ КОЧАР

АРМЯНО-ТУРЕЦКИЕ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И АРМЯНСКИЙ ВОПРОС В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ

ИЗДАТЕЛЬСТВО ЕРЕВАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

ЕРЕВАН – 1988

ББК 63.3(2Ар)52

К 755

Рецензент- член-корр. АН Арм. ССР, директор ИМЛ при ЦК КП Арм. ССР Симонян г. р.

Отв. редактор: канд. истор. наук САФРАСТЯН Р. А. (Ин-т востоковедения АН Арм. ССР).

Кочар, М. Р.

К 755 Армяно-турецкие общественно-политические отношения и армянский вопрос в конце XIX – начале XX веков [Отв. ред.: Сафрастян Р. А.]; Ереван, гос. ун-т. – Ер.: Изд-во Ереван.

ун-та, 1988 – 308 с.

На богатом фактическом материале подробно рассматриваются армя­но-турецкие отношения, начиная с 80-х годов XIX в. вплоть до начала I мировой войны. В сфере этих сложных и противоречивых отношений вскры­ваются разные аспекты армянского вопроса. Особое внимание уделено борь­бе вокруг решения национального вопроса в условиях Османской империи. Подвергнута принципиальной критике фальсификация исторических событий турецкой историографией.

Edited October 25, 2008 by Pandukht

[KNYAZ]

ГЛАВА I

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ОCMАНСКОЙ ИМПЕРИИ.

ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ.

РАЗВЕРТЫВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ

БОРЬБЫ АРМЯНСКОГО НАРОДА.

ПЕРЕГОВОРЫ МЕЖДУ В. ПОРТОЙ И АРМЯНСКИМИ ПОЛИТИЧЕСКИМИ ПАРТИЯМИ

Последняя четверть XIX – начало XX вв. в истории Османской империи характеризуются дальнейшим углублением затяжного социально-экономического и политического кризиса и завершением длительного процесса превращения ее в полуколонию европейских империалистических держав. К концу XIX столетия она окончательно перешла в группу «политически, формально самостоятельных, на деле же опутанных сетями финансовой и дипломатической зависимости»[1] стран Востока.

В указанный период Османская империя оставалась одной из наиболее отсталых стран мира, при этом разрыв между нею и быстро развивающимися капиталистическими государствами еще больше увеличился. Основная отрасль ее экономики – сельское хозяйство – находилось в плачевном состоянии. Его характерной чертой являлось то, что крупное землевладение продолжало сосуществовать с мелким землепользованием, при этом основной формой эксплуатации крестьянства являлась издольщина, что свойственно для полуфеодальной системы землепользования[2]. В ряде малоазиатских регионов Османской империи в указанный период наблюдалось усиление собственно феодальных порядков. Особенно интенсивно этот процесс проходил в Западной Армении, что было вызвано аграрной политикой султана Абдул Хамида II[3]. Сохранились также пережитки патриархальных отношений. Вместе с тем, сельское хозяйство страны в конце XIX в. уже в большой степени находилось в зависимости от иностранного капитала. Уровень этой зависимости наглядно характеризует следующий факт: обладая огромными площадями плодородных земель, Османская империя для снабжения столицы и некоторых других городов хлебом была вынуждена ввозить зерно и муку из-за рубежа[4]. Одновременно, начиная со второй половины XIX в., в сельское хозяйство постепенно проникают капиталистические отношения[5]. Это в конечном итоге способствовало установлению еще более сильного контроля иностранного капитала над сельскохозяйственной продукцией[6]. В целом, уровень развития производственных сил в сельском хозяйстве был крайне низок. По выражению турецкого историка Э. 3. Карала, оно находилось «в примитивном состоянии»[7].

Тяжелым было положение промышленности. По уровню её развития Турция находилась на последнем месте в Европе и на одном из последних в Азии[8]. В огромной стране было всего несколько десятков небольших заводов и фабрик как государственных, так и частных[9]. Добывающая промышленность, несмотря на наличие богатых источников сырья, также не была развита. Почти все значительные промышленные предприятия находились в руках иностранных капиталистов или связанных с ними местных компрадоров. Засилье иностранного капитала тормозило процесс промышленного развития страны.

Особенно тяжелое положение сложилось в области финансов. В 1881 г. была создана Администрация оттоманского публичного долга, которая получила монопольное право на получение доходов от 13 видов государственных налогов и пошлины в счет выплаты внешних долгов страны[10]. Создание этой организации «особенно наглядно» свидетельствовало «о полном превращении Османской империи в полуколонию иностранного капитала»[11].

Вместе с тем, в конце XIX – начале XX вв. наблюдалось усиление позиций различных слоев буржуазии, инонациональной по преимуществу[12]. Стал формироваться городской пролетариат, усилились процессы дифференциации среди крестьянства[13].

В указанный период в Османской империи установился режим крайнего феодально-абсолютистского деспотизма «кровавого султана» Абдул Хамида II. В исторической литературе годы правления этого султана обозначаются как период «зулюма» – деспотизма, тирании, гнета. В эти годы страна была отброшена к самым мрачным временам средневековья. Правление Абдул Хамида было серьезным препятствием для развития всех народов Османской империи.

В последней четверти XIX в. большой размах получила национально-освободительная борьба подвластных народов. В этот период в политической жизни Османской империи и в перипетиях дипломатической жизни вокруг нее важное место начинает занимать армянский вопрос.

Суть армянского вопроса заключалась в восстановлении армянской государственности на исторической территории Армении. Еще в 1877 – 1878 гг. во время русско-турецкой войны армянский вопрос вошел с помощью России в сферу международных отношений. Как восточный вопрос в целом, так и его составная часть – армянский вопрос – стали средством дипломатической борьбы европейских государств для вмешательства во внутренние дела Османской империи и обеспечения своих экономических и политических интересов в ее регионе.

К 1890 г. армянский вопрос начинает занимать во внутренней и внешней политике Османской империи особое место. По словам французского посла Поля Камбона, турки признали, что «восточный вопрос вновь открылся, но теперь со стороны Азии»[14].

В таких условиях к середине 90-х годов Абдул Хамид еще более ужесточил политику репрессий в отношении армянского народа. Он не только не выполнял своих обязательств по статье 61 Берлинского трактата, но и разработал программу ликвидации армянского вопроса путем истребления армян, результаты осуществления которой исчислялись за 1894 – 1896 гг. в 300 тысяч жертв.

Пример национально-освободительной борьбы народов Балкан, режим жесточайшего произвола и угнетения, ставший нормой поведения султанской администрации, исключительно тяжелое положение армянского населения Османской империи привели западных армян к осознанию необходимости национальной борьбы, в истории которой к 1890 г. происходит поворотный этап, приведший ее к борьбе вооруженной. В результате армянское национально-освободительное движение в Османской империи получило значение военно-политического фактора, который Порте невозможно было не учитывать при решении внутренних и внешнеполитических вопросов.

Если на Сан-Стефанском и Берлинском конгрессах в составе армянских делегаций были в основном представители армянского духовенства, то в конце XIX века их сменяют представители армянских политических партий.

Национально-освободительное движение армянского народа привело к созданию армянских политических партий, которые, вступив на историческую арену в 1885 – 1890 гг., взяли в свои руки знамя освободительной борьбы и разрабатывали освободительные программы, выступая против турецкого владычества. Программа этих партий и методы деятельности были весьма различны, однако в одном вопросе – в вопросе национального освобождения армян – они были едины.

Последняя четверть XIX века в истории Турции занимает особое место не только в связи с переходом национально-освободительной борьбы в новую фазу развития, но и характеризуется рождением в ее общественно-политической жизни политических партий. Характерной чертой политической жизни страны в этот период было то, что правящие круги Османской империи пытались препятствовать политике империалистических держав, стремившихся под видом решения Восточного вопроса к расчленению Османской империи и захвату ее земель. Одновременно они стремились не допустить развития освободительной борьбы нетурецких народов, находившихся в течение веков под их владычеством, воспрепятствовать их национально-освободительной борьбе, стремлению отделиться от Османской империи и на своих исторических землях, на родной земле основать независимые национальные государства. Применяя все средства, правители Османской империи пытались противодействовать как политике европейских капиталистических держав, так и национально-освободительной борьбе нетурецких народов империи Османов.

В отношении к национально-освободительным движениям совпадали основные цели, которые преследовали как господствующие круги империи, так и турецкие политические силы, выступавшие на политической арене как оппозиция. Их общая задача заключалась в сохранении любой ценой целостности и неделимости Османской империи.

Примечателен и тот факт, что если армянские политические партии были созданы в 1885 – 1890 гг., то в те же годы была создана турецкая политическая организация «Единение и прогресс»», ставшая впоследствии партией. Первая ее группа была создана в Стамбуле в 1889 году. Вскоре появились также связанные с этой группой и другие кружки. В результате преследований со стороны Абдул Хамида большое число младотурок перебралось в Европу, где был создан ряд младотурецких организаций. В 1891 г. в Париже эти группы объединились в «Османское общество «Единение и прогресс», члены которого стали называться младотурками[15]. Начав свою деятельность в чрезвычайно сложную эпоху, когда в Османской империи развернулась мощная национально-освободительная борьба покоренных народов, которая логически должна была завершиться расчленением завоеванных земель и созданием на них независимых национальных государств, младотурки в своей программе сразу же встали на путь сохранения целостности Османской империи.

В конце XIX – начале XX вв. усилилась национально-освободительная борьба нетурецких народов Османской империи, стремившихся отделиться от Турции и заложить основу для создания независимых национальных государств. Это движение было результатом бурного социального и национального развития, которое нельзя было приостановить никакими силами.

Именно по этой причине младотурки в конце XIX века восприняли выдвинутую еще «новыми Османами» в 60 – 70 гг. концепцию османизма. Ю. А. Петросян пишет: «Когда в 90-х годах XIX века началась активная пропагандистская деятельность общества «Единение и прогресс», паносманизм, как идейная концепция, занял в ней ведущее место. Он стал, в сущности, основой программы младотурок в национальном вопросе»[16]. Османская империя была ими объявлена для живущих на ее территории мусульманских и немусульманских народов общей родиной. Младотурецкие идеологи стремились с помощью доктрины османизма достичь того, чтобы эти народы отказались от национально-освободительной борьбы и стремления к созданию независимых национальных государств, объединились с турками в борьбе за создание конституционной монархии. Концепция османизма была призвана сохранить целостность Османской империи, а в конечном итоге обеспечить ассимиляцию всех народов многонациональной Османской империи. Как в газетах и пропагандистских брошюрах, издававшихся в эмиграции младотурками, так и в ряде исследований современных турецких историков имеется много примеров пропаганды младотурками идей «общей родины» для всех народов империи[17]. Младотурки утверждали, что они стремятся добиться с помощью режима конституционной монархии «равенства всех соотечественников – турок, курдов, болгар, арабов и армян»[18], заявляли, что Османская империя является «достоянием всех османов – подданных султана»[19]. Они утверждали, что можно добиться «искреннего единства» всех османов, объединить их едиными «патриотическими переживаниями»[20]. Между тем, на страницах газет младотурок сплошь и рядом можно встретить рассуждения об особом положении и роли турок в историческом развитии и современном положении Османской империи[21]. В публикациях младотурок на рубеже столетий, во всей их пропаганде отчетливо видно стремление противопоставить национально-освободительным устремлениям нетурецких народов эту османистскую концепцию, добиться с ее помощью отказа от освободительной борьбы. Один из лидеров младотурок прямо говорил, что условием их сотрудничества с «османами-немусульманами» должно быть их признание концепции османизма, готовность отказаться от своих национальных целей и устремлений, бороться совместно с турками за процветание и прогресс Османской империи[22]. Конечно, такая перспектива отказа от целей национального освобождения никак не могла устроить нетурецких подданных султана в условиях мощного подъема национальных движений. Не склонны были к этому и армянские политические партии, формировавшиеся в одно время с младотурками. Это обстоятельство было замечено Ю. А. Петросяном, который пишет: «Практика деятельности младотурок после победы младотурецкой революции 1908 года быстро развеяла иллюзии паносманистской пропаганды. Лидеры партии "Единение и прогресс" встали на путь открытого национал-шовинизма. Так, в 1911 году в резолюции пленума ЦК этой партии прямо заявлялось: «Надо отказать инородческим элементам в праве иметь особые национальные организации... Распространение турецкого языка есть превосходное средство для установления господства мусульман и для ассимиляции инородческих элементов»[23].

Убедившись впоследствии, что османизм не в силах предотвратить национально-освободительную борьбу народов Османской империи и подвергнуть их ассимиляции, младотурки приступили к осуществлению политики геноцида, которая, по их мнению, должна была, несомненно, обеспечить целостность Османской империи. Таким образом, первые армянские политические партии возникли и начали свою деятельность в условиях, когда в Османской империи царил деспотический режим «зулюма» султана Абдул Хамида, с которым начали борьбу оппозиционные группировки младотурок. В результате, политическим партиям армян пришлось бороться с деспотизмом Абдул Хамида внутри страны, а также вести борьбу с младотурками, ввиду их отрицательного отношения к освободительным движениям нетурецких народов. Эти два фактора во многом определяли программы и деятельность армянских политических партий на рубеже столетий.

В 1885 году создается первая западноармянская политическая партия Арменакан. В 1887 году основывается армянская партия Гнчак. В 1890 году возникает партия Дашнакцутюн. Эти армянские политические партии были призваны к жизни, чтобы возглавить национально-освободительную борьбу армянского народа, решить армянский вопрос, т. е. восстановить армянскую государственность. Партия Арменакан была создана в Марселе, где с 1885 года начала издаваться газета «Армения». Эта газета, основанная известным общественным деятелем М. Португаляном, на своих страницах обличала антиармянскую политику султанского правительства, турецких пашей и курдских беев[24]. Центр этой партии находился в Ване. Партия имела свои филиалы в Персии, США, на Кавказе, в Муше, Битлисе, Трапезунде и Константинополе. Однако партии Гнчак и Дашнакцутюн, созданные спустя несколько лет, помешали партии Арменакан получить поддержку провинциальной буржуазии Западной Армении и внедриться в армянскую действительность. «Арменаканы должны были остаться лишь на своей родине, в армянских провинциях Турецкой Армении, в ее сердце – Ване – Васпуракане», – писал один из руководителей этой партии А. Дарбинян[25].

Какова была цель этой партии в период ее создания, в первый период ее деятельности? В программе партии говорилось об этом так: «Цель партии Арменакан – добиться революционным путем права для армянского народа самостоятельно руководить своей жизнью»[26]. Партия Арменакан находила, что их работа должна развернуться лишь среди армянского народа, что их «силы не должны быть растрачены на развертывание революционного движения среди соседних с ним народов, ибо мировоззрение, требования и развитие армянского народа существенно отличаются от других народов, что может повлиять на развитие революционного движения, притормозить его»[27].

Чтобы достичь своей цели, партия Арменакан считала необходимым пробудить народ, дать ему военное образование, приучить к дисциплине, добыть оружие и деньги, организовать военные отряды и подготовиться к общей борьбе, «если этому будут способствовать благоприятные обстоятельства, внешние и внутренние отношения европейских государств»[28]. Партия Арменакан считала частые и слабые выступления, несвоевременное воодушевление масс вредными, ибо они, с одной стороны, растрачивают революционные силы, с другой – вызывают из-за неудач пессимизм.

Изучение программы партии Арменакан показывает, что первая армянская политическая партия уже выдвигала вопрос о независимости армянского народа, необходимости создания армянской государственности. В то же время, как мы видим, эта партия армянской буржуазии считала необходимым действовать лишь среди армян, исключая сотрудничество с соседними народами, считая, что они еще не готовы к борьбе[29].

В 1887 году в Женеве создается партия Гнчак, руководители которой находились в тесной связи с народническими группами и плехановцами. Руководство партии Гнчак, «с одной стороны, восторгалось террористической деятельностью народников, мечтая о том, что она перекинется и в Армению, о применении тех же средств в борьбе против турецкого деспотизма, с другой – идеологией марксизма, научные основы которого были так близки им... Это влияние в равной степени отразилось на начальной программе партии Гнчак»[30].

В том же году основывается центральный печатный орган этой партии – газета «Гнчак». В 1887 году составляется и программа Гнчак, которая была издана в 1888 году.

Партия Гнчак по своей классовой сущности была мелкобуржуазной социалистической партией, но, подвергаясь непрерывной эволюции, она в конце концов остановилась в 1905 году на национальной социал-демократической позиции.

Программа партии Гнчак – довольно интересный документ. Она состояла из программы-минимум и программы-максимум. Исходя из политического и экономического положения западных армян, в программе минимум делался вывод о том, что для Турецкой Армении необходимо добиться обширной буржуазно-демократической, политической свободы и национальной независимости[31].

Средством для достижения национальной независимости партия Гнчак считала «революцию, то есть насильственное преобразование, переворот существующей общественной организации в Турецкой Армении. Полем революционно-повстанческой деятельности должна стать Турецкая Армения»[32].

Появившись на исторической арене как общеармянская партия, Гнчак, тем не менее, находила, что полем ее деятельности должна быть исключительно Западная Армения. «Сегодня, – говорится в программе, – все армянские революционные силы должны быть направлены исключительно на защиту вопроса турецких армян»[33]. Эта мысль формулируется в программе партии следующим образом: 1. Самую значительную часть армян, две трети, составляют турецкие армяне. Территория, на которой они живут, самая большая часть родной земли. 2. С помощью 61 статьи Берлинского конгресса вопрос о положении самой значительной части армянского народа уже стал одной из проблем международного права и признан великими европейскими странами. 3. Тяжелое политическое, экономическое и финансовое положение Турции и вытекающая из него ближайшая гибель ее самостоятельного политического существования, чему способствовали частые удары европейских держав, может привести к тому, что Турция будет расчленена и Западная Армения отделена от Турции и попадет под владычество другой страны.

Исходя из этого, партия Гнчак находит, что положение турецких армян в настоящий момент самое тяжелое, а потому борьба за достижение их национальной независимости и политической свободы – основная первоочередная задача всего армянского народа. И только после того, как будет освобождена Западная Армения, обязанностью всех армянских революционных сил станет «продолжение дела освобождения всех армян, освобождение Русской и Персидской Армении от чужеземного ига, создание из этих трёх частей Армении демократической республики, которая станет для всех армян средством для достижения максимальной цели, идеальной общественной организацией социалистического мира, к чему и стремится все человечество»[34].

В отличие от партии Арменакан, партия Гнчак считала необходимым «завоевать симпатии разделивших участь армянского народа других народностей – ассирийцев, езидов, курдов и других – к армянскому революционному движению и добиться их содействия в этом деле освобождением всех угнетенных турецким правительством народов»[35]. И, действительно, партия Гнчак впоследствии пыталась создать союз угнетенных народов, призвать к жизни единый фронт для осуществления своих программных положений.

В своей программе партия Гнчак изложила также основные принципы политики будущей независимой Армении, заключавшиеся в следующем: законодательное собрание избирается народом путем тайного и прямого голосования, предусматривается обширная губернская и общинная автономия, любая общественная должность занимается посредством народных выборов, вводится всеобщее избирательное право, невзирая на положение, состояние и веру, свобода печати, совести, слова, созыва собраний, выборной агитации, всеобщая воинская повинность, гарантируется неприкосновенность личности и имущества и т. д.

Вопросы экономической политики в программе не обсуждались, они должны были быть выдвинуты на повестку дня лишь после достижения независимости. Тем не менее, в программе указывались два пункта – прогрессивная налоговая система и обязательная всеобщая система обучения. Средством осуществления вышеупомянутых задач партия Гнчак считала революцию, народное восстание.

«Полем революционной повстанческой деятельности должна стать Турецкая Армения», – говорится в программе партии Гнчак[36].

Революционная деятельность, согласно программе партии Гнчак, заключалась в следующем:

1. Пропаганда. «Цель пропаганды – распространить в народе и в обществе главную идею революции – необходимость независимости и обширной демократической политической свободы для осуществления социальных реформ и преобразований»[37].

2. Агитация. «Цель агитации – поднять сломленный дух народа, пользуясь любым предлогом и притеснением, поднять его на борьбу с врагом, правительством, против угнетения и преследования. Пользуясь любым удобным случаем, требовать от правительства реформ, отказываться от уплаты налогов, организовывать антиправительственные манифестации и т. д.»[38].

3. Террор. В программе партии Гнчак важное место занимает аргументация необходимости террора. Этот фактор занимал важное место в процессе практической деятельности партии. Выше мы уже отмечали, что одним из идейных истоков идеологии партии Гнчак было народничество, и неудивительно поэтому, что в ее программе и практической деятельности важное место занимает политика террора. В этой связи необходимо подчеркнуть также, что в первой программе партии Гнчак и в последующих, отредактированных изданиях все больше чувствуется влияние программы российской социал-демократической партии, а после раскола – влияние программных положений меньшевиков. В программе говорится: «Цель террора – защитить народ от притеснений, поднять его дух, революционный настрой, направить его на борьбу против правительства, внушив тем самым веру в успех дела, подорвать мощь и авторитет правительства, внушить ему страх. Чтобы добиться этого, необходимо ликвидировать самых злостных лиц – турок и армян, занимающих высокие административные посты, уничтожить шпионов и предателей»[39].

Для осуществления вышеупомянутых задач партия Гнчак считает необходимым создание:

1. Террористической военной организации, занимающейся исключительно террористической деятельностью.

2. Обширной революционной организации среди крестьян.

3. Революционной организации среди рабочих.

4. Революционно-военной организации как среди крестьян, так и среди рабочих[40].

Знакомясь с программой партии Гнчак, мы видим, что эта партия боролась за решение армянского вопроса, достижение независимости Армении. Причем основной задачей для нее был вопрос об освобождении Западной Армении.

Таким образом, как показывают материалы, вторая политическая армянская партия – партия Гнчак – также ставила перед собой задачу отделения от Османской империи и создания на территории Западной Армении независимого армянского государства.

Начав свою деятельность в 1887 году, партия Гнчак уже в 1889 году создала свои партийные организации в Западной Армении. К 1891 году она уже имела в Западной Армении довольно разветвленную сеть организаций.

В 1890 году в Тифлисе была создана партия Дашнакцутюн, которая в момент основания называлась Союзом армянских революционеров. Партия ставила задачу объединения в своих рядах всех действующих в армянской действительности революционных групп и партий, создание единой партии – Партии армянских революционеров.

Переговоры с партией Гнчак, однако, показали, что собрать всех революционеров под одно знамя партии Дашнакцутюн невозможно. Объединение с партией Гнчак не произошло по той причине, что последняя требовала в программе новой партии уделить особое место социализму, провозгласив его конечной целью. Руководители партии Дашнакцутюн не приняли это предложение, объясняя свой отказ тем, что учение социализма может отпугнуть и отдалить от революционной борьбы значительные слои армянского общества.

Как партия Арменакан, так и партия Гнчак сохранили, таким образом, свое независимое существование и, спустя некоторое время, даже вынуждены были бороться против партии Дашнакцутюн.

Вскоре центром деятельности партии Дашнакцутюн становится Женева, где в 1891 году начинает выходить центральный орган этой партии – газета «Дрошак» («Знамя»).

Спустя несколько лет после своего создания, партия Дашнакцутюн становится самой мощной армянской политической партией, с которой не могли не считаться Абдул Хамид и турецкие оппозиционные силы в Османской империи.

Программа партии Дашнакцутюн была принята на первом съезде этой партии в 1892 году. В этой программе не ставился вопрос о Восточной Армении и Персидской Армении. Стержень программы партии Дашнакцутюн – это Западная Армения. В программе под заголовком «Цель» говорится: «Цель армянской партии Дашнакцутюн – добиться путем восстания политической и экономической независимости Турецкой Армении»[41]. В то же время партия Дашнакцутюн считает необходимым выдвинуть следующие требования:

1. Правящее в будущей свободной Армении народно-демократическое правительство, служа интересам общества, должно быть избрано взрослым населением, невзирая на ценз, на основе равноправного голосования.

2. Право на жизнь и труд.

3. Равенство наций и вероисповедания перед законом.

4. Свобода слова, печати, собраний.

5. Обеспечение неимущих землей и возможностью обрабатывать землю.

6. Установление любых налогов с учетом состояния.

7. Ликвидация всякого рода обязательного и неоплачиваемого труда.

8. Ликвидация воинского налога, установление воинской мобилизации согласно месту и времени.

9. Всячески способствовать интеллектуальному развитию народа, сделать обучение обязательным.

10. Развить народную промышленность, ввести в нее новые формы на общинных принципах, расширить средства экспорта.

11. Укрепить общинные принципы крестьянина, ремесленника, развить те демократические учреждения, которые возникли на армянской земле под воздействием местных и исторических обстоятельств»[42].

Под заголовком «Средства» в программе говорится о тех средствах, которые должна применить партия Дашнакцутюн для реализации своих целей. Эта мысль сформулирована в программе следующим образом: «Армянская партия Дашнакцутюн для достижения своих целей путем восстания должна организовать революционные группы, которые вступят в яростную борьбу против правительства и тех общих условий, от которых одинаково страдают армяне и другие национальности (айсоры, часть курдов, мирные турки и т. д.)».

Партия Дашнакцутюн считала необходимым вступить в союз с угнетенными народами Турции и единым фронтом выступить против господства Абдул Хамида.

Согласно программе партии Дашнакцутюн, революционные группы должны были применить следующие средства:

1. Пропаганда основных принципов/целей партии Дашнакцутюн и сознательного отношения к революционному делу.

2. Организация боевых групп, их обучение и подготовка.

3. И словом, и делом поднимать революционный дух народа.

4. Использовать все средства для вооружения народа.

5. Вести борьбу и подвергать террору высокопоставленных деятелей, предателей, ростовщиков и угнетателей.

6. Защищать мирное население от нападения разбойников.

7. Разрушать и грабить правительственные учреждения.

Партия Дашнакцутюн была организована по принципу децентрализации.

Такими были те основные принципы, которыми руководствовалась партия Дашнакцутюн. Как партии Арменакан и Гнчак, так и партия Дашнакцутюн начали свою деятельность как западноармянские партии, стремясь к отделению Западной Армении от Османской империи и созданию армянского государства, хотя в ее программе говорится об этом очень туманно, что и дает повод для разных противоречивых истолкований.

Основанные в 1885 – 1890 гг. все три армянские национальные партии, как мы видим по их программам, считали своей основной целью отделение Западной Армении от Османской империи и создание независимого армянского государства. Интересен и тот факт, что все три партии выступали как турецкие армянские партии, ставя себе целью освобождение Западной Армении. По сути дела партия Дашнакцутюн в этот период деятельности отличалась от партии Гнчак только в одном важном вопросе. Партия Гнчак выступала как социалистическая партия, а Дашнакцутюн – нет. Именно вопрос об отношении к социализму стал препятствием для объединения этих двух партий.

Таким образом, в Османской империи действовали три армянские политические партии, которые ставили себе целью освобождение Западной Армении и создание независимого армянского государства. Это были первые политические партии Турции. Естественно, что в начальный период формирования этих партий младотурки не обращали на них серьезного внимания. Необходимо было время, чтобы эти партии пустили бы корни в стране, создали свои местные организации, развернули широкую деятельность и повели за собой народные массы, чтобы собственно турецкие оппозиционные силы обратили бы на них внимание. В отличие от них Абдул Хамид, будучи опытным политиком, внимательно следил за процессом создания армянских партий, полагая, что они могут причинить «много беспокойства» Турции[43].

Национально-освободительная борьба армянского народа в Западной Армении в 1980 году вступила в новую фазу. Хотя в результате русско-турецкой войны 1877-1878 гг. армянский вопрос оказался в сфере международных отношений (в 16-й статье Сан-Стефанского и 61-й статье Берлинского конгресса впервые армянский вопрос нашел правовое выражение в международных отношениях), вместе с этим армяне Османской империи убедились, что нельзя возлагать надежду на буржуазную дипломатию и империалистические державы, что мольбами и слезами вопроса не решить, не добиться истины. Руководитель армянской делегации на Берлинском конгрессе М. Хримян, разочаровавшись в европейской буржуазной дипломатии, предлагал перейти к осуществлению политики «железного черпака», нашедшей в дальнейшем широкое распространение. Суть этой политики заключалась в том, что армянский народ должен добиться свободы лишь силой оружия. Без оружия, без крови, без жертв, говорил М. Хримян, не может быть независимости. М. Хримян описывал Берлинский конгресс и его участников следующим образом: в зале конгресса стоял огромный котел с кашей. Те делегаты, в руках которых были железные черпаки (то есть оружие), взяли свою долю, а те, кто пришел на конгресс с бумажными черпаками (без оружия), ничего не получили и остались ни с чем.

Вернувшись в Армению, М. Хримян со своими единомышленниками стал пропагандировать идею вооруженной борьбы, приводя в качестве примера балканские народы, которые с оружием в руках добились своей независимости. Армянская общественная мысль после Берлинского конгресса пришла к убеждению, что вопрос о Западной Армении можно решить путем восстания, только и только жертвами и кровью. Партии Гнчак и Дашнакцутюн, стремясь решить армянский вопрос, приняли политику «железного черпака».

1890 год был поворотным в истории национально-освободительной борьбы армянского народа. С этого года национально-освободительное движение западных армян входит в фазу вооруженной борьбы. Если вопрос о необходимости вооруженной борьбы после Берлинского конгресса в 1878 году обсуждался как идейный, теоретический, то теперь он становится достоянием народа, его берут на вооружение две армянские политические партии и применяют на практике. Партия Арменакан считала, что вооруженная борьба необходима, однако к ней нужно хорошо подготовиться. А партии Гнчак и Дашнакцутюн фактически вступили в бой без серьезных приготовлений.

18 июня 1890 года в Эрзеруме произошло первое вооруженное столкновение между турецким войском и местным армянским населением. В столкновении были убиты и ранены более 20 армян[44]. Это столкновение произвело большое впечатление на всех западных армян. Всюду царило патриотическое ликование. Именно в это время была сложена народная патриотическая песня:

Глас прозвучал на армянских горах Эрзерума.

Сердца армян пробудились от бряцания оружия.

Армянский землепашец, не видевший уже век оружия,

Взял вместо лопаты в руки ружье.

В связи с событиями в Эрзеруме газета «Гнчак» писала: «Большие кровопролитные столкновения в Эрзеруме, волнения в Алашкерте, в Чаршанджаке и Ерзнка, столкновения в Хотрджуре, в Ване... Армянский народ бунтует, он вступает в новый этап, который придает его жизни новый смысл. Мы не можем не признаться, что это явление нас радует. Радует потому, что оно служит доказательством «пробуждения» армянского народа, радует потому, что свидетельствует о том, что армянский народ недоволен создавшимся положением, радует потому, что это – протест против нынешних невыносимых условий, радует, ибо это «пробуждение», это недовольство, этот протест спасут его от бедственного положения»[45].

Не прошло и месяца после этих событий, когда партия Гнчак 15 июля 1890 года организовала в Стамбуле мирную демонстрацию, которая преследовала следующие цели:

1. Протест против событий в Эрзеруме.

2. Подъем морального духа армян.

3. Привлечение внимания европейских послов к армянскому вопросу.

4. Предъявление петиции партии Гнчак Абдул Хамиду. Было решено заставить патриарха Ашыгяна вручить петицию партии Гнчак Абдул Хамиду.

В демонстрации в Кум-Капу приняло участие 5 тысяч человек. Это была первая крупная манифестация в Стамбуле, направленная против Абдул Хамида. В петиции говорилось о бедственном положении западных армян и выдвигалась мысль о том, что «армянские губернии должны обладать широкой местной автономией»[46]. Мы требуем свободы слова, печати, совести, созыва, выборов», – подчеркивалось в петиции[47]. Под руководством партии Гнчак демонстранты направились к дворцу Абдул Хамида. Их встретили турецкие военные силы, произошли кровопролитные столкновения, были жертвы.

Эта манифестация нашла широкий отклик не только в Турции, но и в Европе. Она способствовала дальнейшему развитию освободительного движения. Но одновременно стало ясно, что мирными демонстрациями невозможно решить ни одного вопроса. Необходимо было перейти к политике вооруженной борьбы.

Одним из знаменательных событий этого периода стал так называемый «поход Кукуняна». Группа студентов, обучавшихся в высших учебных заведениях Петербурга, проповедовавших идею вооруженной борьбы за освобождение Западной Армении, 24 сентября 1890 года во главе с Саркисом Кукуняном числом около 100 вооруженных человек перешла границу, чтобы организовать вооруженную борьбу против турецкого правительства. Перешедшая границу группа натолкнулась на конные отряды курдов и регулярные части турецкой армии и вынуждена была отступать[48]. Однако это было началом всенародного вооруженного освободительного движения. Вскоре Западная Армения была захлестнута мощными волнами освободительного движения. Армянские трудящиеся вступают в гайдукские отряды и с оружием в руках выступают против турецкой тирании.

Демонстрация в Кум-Капу и «поход Кукуняна» произвели большое впечатление на «кровавого султана». После них и последовавших затем освободительных выступлений Абдул Хамид, как писал впоследствии в своих мемуарах его личный секретарь Тахсин-паша, принял решение проводить в отношении армян «жесткую» политику[49], [как будто до этого его политика была мягкой!? – M. К.]. Результатом этой «жесткой» политики и явились организованные им спустя несколько лет массовые погромы мирного армянского населения, преследующие цель физического уничтожения армян[50]. Не случайным является также то обстоятельство, что именно в ноябре 1890 года было объявлено о создании курдской воинской части, ставшей основой полков иррегулярной курдской конницы хамидие[51], использовавшейся турецким правительством для осуществления кровавой резни армян Западной Армении. Отметим, что и современные турецкие историки вынуждены признать, что хамидие были созданы с целью борьбы с, как они пишут, «деятельностью армян» в Восточной Анатолии[52]. Именно в том же 1890 году Абдул Хамид отдал приказ произвести одновременно во всех армянских церквах тщательные обыски[53].

Однако, несмотря на принятые турецкими властями меры, в короткий период движение гайдуков переживает большой подъем. Своими боевыми подвигами руководители движения гайдуков завоевали любовь и симпатии народа.

В летописи борьбы западных армян против турецкой тирании важное место занимает героическая битва в Сасуне в 1894 году. Три месяца, с июня по август, сасунцы с оружием в руках боролись против турецких регулярных войск и вооруженных курдских банд. В неравной битве сасунцы потерпели поражение. Погибло около 10 тысяч человек. Многие руководители движения были замучены. Массовые погромы сасунцев прекратились лишь в начале сентября. Не удалось осуществить разработанный план – героическую Сасунcкую битву превратить в начало общенародной вооруженной борьбы. Но несмотря на поражение Сасунского восстания и массовые погромы, оно, как и движение гайдуков, имело историческое значение в жизни западных армян.

Борьба западных армян и массовые погромы нашли большой отклик не только в Турции, но и во всем мире. Передовое человечество подняло голос протеста в защиту вставшего на борьбу армянского народа, против политики истребления армян Абдул Хамида.

Послы великих держав в Константинополе по поручению своих правительств потребовали отправить в Сасун специальную комиссию для расследования на месте обстоятельств армянских погромов. В составе комиссии в качестве наблюдателей были представители России, Англии и Франции. На заседаниях комиссии было допрошено около 190 свидетелей-армян, турок и курдов, показания которых полностью подтвердили политику массовых погромов армян, осуществленную по указанию Абдул Хамида.

Подробно ознакомившись с тяжелым положением западных армян и с материалами о зверствах войск хамидие, представители европейских стран пришли к выводу о необходимости проведения «коренных преобразований в администрации вилайетов»[54]. Обеспокоенный опасностью вмешательства европейских стран, Абдул Хамид заверил послов, что он лично создал комиссию для составления проекта реформ. Не поверив обещаниям султана, представители трех стран в апреле 1895 года вручили ему проект реформ, в котором предлагалось «для проведения реформы назначить Верховного комиссара и создать постоянную экспертную комиссию для принятия жалоб и поддержания связи с посольствами»[55]. Однако Порта не торопилась с проведением реформ, и, как это видно, стремилась и на сей раз выиграть время, чтобы реформы оставить лишь на бумаге. По сути дела, созданная султаном комиссия ничего существенного для коренного решения армянского вопроса не проделала.

25 июня 1895 года в письме, отправленном русскому послу Нелидову, 475 жителей Шабин Караисара отмечали, что подобные реформы для них не новость и каждый раз, связывая с ними какие-то надежды, они бывали разочарованы. Всем известно, что турецкое правительство, пренебрегая своими же законами, всегда руководствовалось в своей политике варварскими методами. «Вновь поручать осуществление программы армянских реформ его султанскому величеству, – писали они, – не насмешка ли это над нами? Для нас уже ясно, что раны наши, ещё не зажившие, пуще будут кровоточить, с одной стороны экономический кризис, с другой – гонения и невероятные муки окончательно доконают нас...»[56].

Послы России, Англии и Франции в Стамбуле параллельно с турецкой комиссией были заняты разработкой программы реформ. 11 мая 1895 года этот проект вместе с меморандумом был вручён Абдул Хамиду. Майский проект реформ состоял из 13 глав и 40 статей. Согласно этому проекту в шести вилайетах Западной Армении (Эрзерум, Ван, Битлис, Диарбекир, Харберд, Себастия) должны были быть проведены административные, судебные и финансовые реформы, которые положили бы конец политике истребления армян турецким правительством и обеспечили бы неприкосновенность жизни и имущества армянского народа. Правительства держав предлагали султану установить контроль Европы над выборами и деятельностью вали. В то же время они настаивали на необходимости участия в составе жандармерии всех слоев общества.

13 июня 1895 года Порта отклонила предложение послов об установлении контроля со стороны Европы над выборами и деятельностью вали, считая, что это нарушает суверенитет Османской империи. 2 августа султан вручил послам великих держав свой проект реформ. Он был составлен с такой неопределенностью и настолько был лишен всяких гарантий, что вызвал недовольство как армянского населения, так и великих держав. А. И. Нелидов писал министру иностранных дел Лобанову-Ростовскому, что по общему мнению Англии, Франции и России, ответ султана равен нулю. С этого времени Англия переходит к осуществлению политики угроз по отношению к султану: «Лорд Солсбери, – писал министр иностранных дел Франции Анато, – считает дипломатическую фазу конфликта оконченной и предлагает переход к действиям принудительным»[57].

15 августа 1895 года Солсбери выступил в парламенте с гневной речью, нападая на султана. «Подчеркивая полную солидарность Англии, Франции и России в армянском вопросе, он заявил, что независимость Турции базируется на желании великих держав сохранить эту независимость, но политика Великой Порты по отношению к армянам может заставить Европу отказаться от помощи Турции в защите искусственного существования турецкого государства»[58].

Заявление Солсбери о солидарности трех государств не соответствовало истине. По армянскому вопросу между тремя государствами возникли серьезные разногласия. Франция и Россия выступили единым фронтом против Англии, взяв под свое покровительство Турцию. Началась дипломатическая борьба как вокруг решения Восточного вопроса, так и вокруг армянского вопроса.

Убедившись в серьезности разногласий, существующих между тремя державами, Абдул Хамид стал более активно проводить политику массового истребления армян. Произошли погромы в Константинополе, поводом для которых послужила мирная демонстрация, организованная армянами с 30 сентября по 2 октября и требовавшая нормализации их жизни.

В демонстрации, которая была организована партией Гнчак, принимало участие около 4 тысяч человек. Демонстранты требовали осуществить «майские реформы». Одновременно партия Гнчак заранее уведомила посольства европейских стран о мирном характере демонстрации и предупредила, что вмешательство войск может привести к тяжелым последствиям, ответственность за которые целиком ляжет на Османское правительство. Экземпляр этого заявления на турецком языке был отправлен председателю верховного суда и прокурору[59].

Узнав о готовящейся демонстрации, турецкое правительство начало военные приготовления. Турецкие войска напали на мирных демонстрантов – начался погром по всему городу. Было уничтожено около двух тысяч армян. Демонстранты оказали сопротивление. Были жертвы и со стороны турок[60].

Политика истребления армян принудила послов трех государств обратиться к султану с требованием немедленного осуществления реформ. Одновременно послы шести европейских стран (Россия, Англия, Франция, Австрия, Германия и Италия) представили Порте коллективную ноту, привлекая ее внимание к происходящим в столице событиям и отдали приказ капитанам сторожевых судов отдалиться от берега в безопасную зону. Эти мероприятия европейских стран вынудили Абдул Хамида 20 октября 1895 года утвердить опубликованный Портой документ о проведении реформ.

Однако эти реформы, как и другие многочисленные решения, не были осуществлены. Преследование армян продолжалось. Как следствие этих преследований, по всей Западной Армении начались антитурецкие выступления. За героической Сасунской битвой, привлекшей к себе внимание европейских стран, последовало Зейтунское восстание.

Зейтун всегда был крупнейшим центром армянского освободительного движения. В этот период население Зейтуна, не выдержав варварской политики турецких погромщиков, решило с оружием в руках выступить против турецкой тирании и защитить свои права. 12 октября 1895 года было созвано собрание руководителей восстания, на котором было решено выступить против турецкого правительства и добиться экономической и политической свободы. Восстанием руководило несколько известных деятелей партии Гнчак.

Узнав о решении зейтунцев, правительство решило посредством ложных переговоров выиграть время и направить к Зейтуну новые подразделения регулярных войск. Зейтунский гарнизон получил пополнение. 15 октября произошло первое столкновение мятежников и регулярных войск. После яростного боя войска гарнизона сдались восставшим. Над казармой взвилось красное знамя восставших, на котором было написано «Независимый Зейтун».

19 октября было создано временное революционное правительство Зейтуна. Был создан также революционный совет, состоявший из 20 человек. Официальное руководство восстанием принял член партии Гнчак – Агаси, который подписывался под официальными документами – «Председатель Зейтунского независимого правительства»[61].

За подписью «председателя независимого Зейтунского правительства» Агаси вышло в свет воззвание, обращенное к мусульманскому населению с призывом объединиться с армянами в борьбе против произвола турецкого правительства. Зейтунское восстание принимало все больший размах. Турецкое правительство было вынуждено перебросить в Зейтун тридцатитысячное войско, которому помогали почти такой же численности нерегулярные войска. Ценою больших жертв после кровопролитных боев турецкой армии удалось окружить охваченные восстанием сельские районы и осадить город Зейтун. В начале декабря началась 49-дневная героическая оборона Зейтуна. Все усилия турецких войск захватить Зейтун не увенчались успехом. По сути дела, восставшие четыре месяца на глазах всего мира, без какой-либо помощи сражались против турецких регулярных войск. За четыре месяца восставшие армяне потеряли около 3,5 тысяч человек, а турки – около 20 тысяч солдат. В этот период резко обострились отношения Турции с Грецией. Греческие войска уже стояли у границ Турции. Пятая турецкая армия должна была отойти от Зейтуна, чтобы направиться к греческой границе.

В таких условиях Порта с радостью пошла навстречу посредничеству европейских послов в Стамбуле и армянского патриаршества и выразила свое согласие, чтобы консулы в Алеппо от имени своих стран взяли на себя роль посредника между мятежниками Зейтуна и турецким правительством. Командующий турецкими войсками Этхем-паша получил приказ о прекращении военных действий.

В конце декабря зейтунцы получили телеграмму консулов Алеппо, которая стала свидетельством неоспоримой победы над правительством. В Алеппо была отправлена ответная телеграмма, в которой восставшие выражали свое согласие с посредничеством консулов между правительством и зейтунцами.

В конце января 1896 года в турецкую ставку прибыли русский, английский, французский и итальянский консулы – Якиманский, Гарнхайм, Бартелеми и Энрико Витто. Немецкий и австрийский консулы не прибыли. Их представлял итальянский консул. Переговоры начались под председательством Витто.

Зейтунские делегаты отвергли условия турецкого правительства, которые диктовались с позиций победителя, и потребовали перемирия и общей амнистии, христианского правителя для Зейтуна и реформ во всех армянских вилайетах. Турецкая сторона вынуждена была пойти на уступки. 30 января между повстанцами Зейтуна, турецким правительством и представителями шести государств было подписано соглашение, согласно которому всем повстанцам даровалась амнистия. В Зейтун назначался христианский правитель, предпочтение в полиции и в других должностях отдавалось зейтунцам. Турецкая армия должна была покинуть Зейтун, оставив там лишь войсковую часть. Аннулировались все бывшие долги зейтунцев. Контроль за выполнением условий договора возлагался на консулов великих держав. С этой целью в Мараше должны были быть созданы их консульства.

В тот же день долгий перезвон колоколов церквей Зейтуна возвестил о победном окончании восстания. Зейтунское восстание 1895 года было венцом национально-освободительной борьбы западных армян. В тяжелейших политических условиях Турции зейтунцам удалось завершить свою борьбу победой. Европа еще раз убедилась в том, что армянский народ не сложит оружия, пока не добьется осуществления своих целей. Размахом этого героического восстания была потрясена не только Европа, но и Турция. Причем были застигнуты врасплох и Абдул Хамид, и оппозиционные младотурецкие силы. Им стало ясно, что нельзя не считаться с армянскими политическими партиями и общественно-политическими силами.

В тот же период произошло новое героическое событие в национально-освободительной борьбе армянского народа в Западной Армении. В конце 1895 – начале 1896 гг. в Ване и его окрестностях турецкое правительство сосредоточило воинские части для организации массового уничтожения местного населения. В ответ, с целью организации самообороны армян Васпуракана, в городе и его окрестностях были организованы отряды гайдуков. Из Персии в Ван прибыло несколько вооруженных отрядов гайдуков. В квартале Вана – Айгестане, было созвано чрезвычайное собрание, на котором было вынесено решение о борьбе объединенными силами до последней капли крови. Ван превратился в военный лагерь. В Ване сосредоточились также крестьяне из соседних деревень. Лишенное необходимых продуктов и боеприпасов, армянское население Вана героически сражалось против турецких войск.

Великие державы молча наблюдали за этой неравной борьбой, довольствуясь лишь бесполезными рассуждениями. В таких условиях, естественно, восстание в Ване было обречено. Исходя из создавшейся ситуации, из-за нехватки оружия и продуктов, руководители самообороны решили принять условие султанских властей о прекращении сопротивления и об уходе руководителей восстания и отрядов гайдуков в Персию. Турецкая сторона обещала также не принимать мер наказания по отношению к повстанцам и их руководителям.

Однако руководство турецких вооруженных сил не сдержало своего обещания. Руководители восстания, отряды гайдуков и безоружные крестьяне, около полутора тысяч человек, были окружены по дороге из Вана в Персию преследовавшими их турецкими войсками. В неравном бою погибла большая часть армян. Только небольшим группам удалось, сопротивляясь, отступить к горам.

После ухода руководителей восстания и вооруженных отрядов из города, турецкие солдаты вместе с вооруженными курдскими башибузуками вторглись в Ван и устроили массовый погром местного населения. Огню и мечу были преданы также окрестные сёла.

Около 20 тысяч человек стали жертвами этой июньской трагедии. Были ограблены и сожжены почти все церкви Васпуракана, уничтожено большое число ценных рукописей. Многие армяне были насильственно обращены в ислам. Затем началась депортация. Огромные группы армян оставляли свои родные края и перебирались в другие страны. В результате политики Абдул Хамида, направленной на истребление армян, в стране резко сократилось число армянского населения[62]. Кровавая антиармянская политика Абдул Хамида вызвала протесты находившихся в эмиграции некоторых младотурецких деятелей. Характерна в этом отношении статья «Армяне и турки», помещенная в газете «Мешверет» за подписью Ахмеда Ризы. В ней автор пишет, что невозможно найти оправдание «армянской резне»[63]. В другой статье Ахмед Риза отмечал следующее: «Армяне, как и мы, страдают от настоящего режима. Это неоспоримо. Их страдания – это наши страдания»[64]. Вместе с тем младотурки выступали против «насильственных действий» армян, то есть отрицали их право на самооборону[65].

Но борьбу, получавшую всё больший размах, невозможно было задушить. Она уже превратилась в довольно мощный национально-освободительный фактор, имеющий также военное значение. Этот фактор нельзя было отныне игнорировать при решении внутренних и внешних проблем Османской империи. Важно и то обстоятельство, что армянский вопрос уже рассматривался в Европе в сфере международных отношений не как «бумажный черпак» отца Хримяна, а в свете вооружённой борьбы западных армян.

Этим и объясняется предложение министра иностранных дел Австро-Венгрии Голуховского, сделанное от имени его правительства странам, подписавшим Берлинский договор, – ввести от каждой страны несколько кораблей в пролив, «не обращая внимания на протесты и сопротивление Оттоманской империи», чтобы покончить с беспорядками и обеспечить нормальную жизнь.

Царское правительство усмотрело в этом предложении попытку вмешательства великих держав во внутренние дела Османской империи и отклонило его. Отказ русского правительства мотивировался тем, что «столь чрезвычайные меры не вызывались потребностью и отнюдь не могли бы обеспечить порядок в тех провинциях, где главным образом происходило избиение христианского населения»[66]. В качестве контрпредложения А. И. Нелидов предложил «дать в распоряжение посольств несколько сторожевых судов, личный состав которых представлял бы значительную военную силу, который мог бы предотвратить взрыв мусульманского фанатизма и обезопасить жизнь и имущество европейских подданных». Все европейские страны согласились с этим предложением. Назначенный по рекомендации европейских государств в армянских вилайетах верховный комиссар бездействовал, мотивируя свое бездействие отсутствием необходимых финансов. Фактически власть, как и раньше, в вилайетах оставалась в руках воинских частей «хамидие», которые, пользуясь попустительством турецких властей, продолжали политику истребления христианского населения.

Варварская политика султанского правительства по отношению к западным армянам еще более обострила Восточный вопрос, вызвав справедливый гнев международной общественности. В связи с политикой массового уничтожения армян, Англия в октябре 1896 года предложила созвать общеевропейскую конференцию послов в связи с вопросом о проведении реформ в Турции. Вместе с тем Англия пригрозила султанскому правительству интервенцией. Английские корабли находились в Средиземном море недалеко от Дарданелл. Планы Англии разделяла и Италия, корабли которой находились там же. Однако понятно, что прибытие судов Великобритании в Босфор и Дарданеллы представляло опасность не только для Турции, но и для европейских стран. Министр иностранных дел Франции Анато охарактеризовал предложение Англии как мероприятие, которое будет воздействовать «на внутреннее движение армян и действовать в ущерб интересам Франции и России»[67].

Австро-Венгрия и Германия придерживались нейтралитета. Английский проект особенно беспокоил Россию. Ее немногочисленные и плохо вооруженные суда значительно уступали английским кораблям. По этой причине, согласившись с обсуждением вопроса о проведении реформ в Турции, она выступила против применения «принудительных» мер по отношению к султану[68]. Как видно, и в этот момент к решению Восточного вопроса и его составной части – армянского вопроса великие державы подходили с позиций личных интересов.

Вместе с тем, армянский вопрос, независимо от различных соображений, вышел за пределы Османской империи и стал предметом внимания многих стран и народов мира. Передовая часть человечества осуждала варварскую политику турецких властей по отношению к армянскому народу и призывала удовлетворить его справедливые требования.

Европейские газеты были наводнены статьями, посвященными погромам в Западной Армении[69]. В Париже на французском языке начинает издаваться газета «Про Армения», которая освещала события в Западной Армении и армянский вопрос. Вокруг газеты сплотились такие видные общественно-политические деятели, как Ж. Жорес, Ж. Клемансо, А. Бриан и многие другие.

На начало издания этой газеты откликнулись младотурки, возглавляемые А. Ризой. Они со страниц «Мешверет» подвергли резкой критике само название «Про Армения», находя, что оно не имеет под собой реальной основы, так как такой страны не существует[70].

В этот же период армянский вопрос вошел в сферу деятельности международного социалистического движения, он обсуждался на международных социалистических конгрессах и собраниях. Армянский вопрос занимал также большое место в печати европейских социалистических партий.

Социалистический Интернационал и многочисленные международные социалистические конгрессы и конференции принимали в ту пору решения в защиту армянского народа. Многие видные деятели социалистического движения - Ж. Жорес, В. Либкнехт, К. Каутский, Г. Плеханов, Э. Бернштейн, А. Бебель, Р. Люксембург и другие – подняли свой голос в защиту армянского народа. К вопросу освобождения армянского народа высказал свое отношение и Ф. Энгельс в письме к Атабекову, в котором указал пути его освобождения[71]. Выходили многочисленные книги и статьи, посвященные армянскому вопросу и защите западных армян.

В опубликованной литературе особое место занимает изданная в Москве в 1896 году объемистая книга «Положение армян в Турции», в которой напечатаны труды известного бельгийского ученого Ролэна Жекмена «Армения, армяне и трактаты», ирландского профессора Эммануила Дилона «Положение дел в Армении», американского ученого Грина «Армянский кризис и владычество турок (Сасунская резня)», английского автора Макколя «Ответственность Англии перед Арменией»[72].

Прогрессивные русские деятели вместе с армянскими учеными опубликовали в 1896 году книгу «Братская помощь армянам, пострадавшим в Турции»[73]. Этот объемистый сборник был переиздан в Москве в 1898 году. Он посвящен армянским погромам в Западной Армении в 1894 – 1896 гг. Видные русские ученые, общественно-политические деятели приняли участие в составлении сборника, вырученные от продажи средства которого предназначались армянским беженцам и сиротам.

Активность, которую проявляли в армянском вопросе правительства европейских государств и мировая общественность, их интерес к исторической судьбе армянского народа, стимулировали деятельность армянских политических партий. Центральный орган партии Дашнакцутюн писал: «Нам приятно констатировать, что симпатии к армянскому народу сегодня проявляются во всех странах Европы более акцентировано, чем в предыдущие годы. Впервые Берлинское международное бюро мира выступает со столь решительным обращением к шести государствам, настаивая на необходимости немедленного претворения в жизнь 61-й статьи. Впервые социалистическое бюро обширными и пламенными манифестами обращается к трудящимся массам Европы с призывом поднять свой голос в парламентах и на площадях в пользу армян»[74].

Весь комплекс внутренних и внешних проблем, связанных с армянским вопросом, заставил Абдул Хамида внести «коррективы» в свою политику в отношении армян, применить довольно необычную тактику, которая выразилась в попытке переговоров с армянскими политическими партиями. Анализ истории этих переговоров занимает важное место в изучении как общих, так и частных проблем, касающихся истории национально-освободительной борьбы армянского народа и армяно-турецких общественно-политических отношений. Однако они не нашли должного освещения в историографии[75].

В 1896 году, когда армянская национально-освободительная борьба находилась в зените своего развития, а великие державы выступали с настоятельными требованиями осуществления майских реформ 1895 года, Абдул Хамид обратился ко всем армянским политическим партиям с предложением о переговорах, в ходе которых он надеялся достичь соглашения о прекращении вооруженной борьбы в Западной Армении, обязуясь при этом улучшить положение западных армян. Примечательно, что эту инициативу Абдул Хамид проявил одновременно с попытками с помощью своих агентов склонить к отказу от политической оппозиционной деятельности ряд лидеров младотурок. Его эмиссару Ахмеду Джелаледдину удалось в 1897 году уговорить нескольких видных деятелей движения вернуться на родину и принять посты на дипломатической службе у султана[76].

Предложение Абдул Хамида вызвало большой интерес и подробно освещалось европейской печатью. Особенно большое внимание уделили ему газеты Парижа, Лондона, Берлина, Женевы и даже Нью-Йорка.

Партия Гнчак сразу же отвергла предложение Абдул Хамида о переговорах. В передовице газеты «Гнчак» № 11 за 1896 год говорится: «Султан отправил в Лондон своего специального представителя, уполномоченного вести переговоры с армянскими революционерами, обещая нам от имени султана «широкие преобразования» в обмен на прекращение нами революционных проповедей»[77]. В том же номере газеты сообщалось о том, что партия Гнчак отказалась войти с Абдул Хамидом в какие бы то ни было переговоры.

Спустя некоторое время газета напечатала сообщение под заголовком «Частный представитель султана в Лондоне», в котором оповещала читателей о том, что «после неоднократных обращений к партии Гнчак в устной и письменной форме, посредник и посланец Абдул Хамида получил решительный отказ и был выдворен вон. Желая, по-видимому, во что бы то ни стало добиться определенных результатов в предпринятом деле, они уже стучатся в другие двери, распространяя при этом в печати ложные слухи»[78].

Согласно «Гнчак», подкупленная турецким правительством газета «Нью-Йорк геральд» выразила надежду, что посланцу султана удастся достичь определенного соглашения с армянскими комитетами. Английские же газеты, такие, как «Таймс», «Стандарт», «Дейли-ньюс» сообщили, что специальный представитель султана фон Нивлински вошел в переговоры с англо-армянской ассоциацией [центр лондонского филиала партии Арменакан – М. К.], предложив ей составить текст прошения к султану для разрешения армянского вопроса, и будто бы вышеуказанная организация подготовила уже прошение для отправки Абдул Хамиду.

Однако те же газеты в своих последующих номерах опровергли ранее напечатанные ими же сведения, добавив при этом, что факт прибытия специального представителя султана в Лондон имел место и что тот действительно обратился с подобным предложением в вышеупомянутую ассоциацию, но организация отказалась принять его и отвергла попытку какого бы то ни было контакта. «Вот какой пощечины удостоилась «султанская миссия» со стороны гнчакистов и других комитетов» – такими словами завершается статья в газете «Гнчак»[79]. Следовательно, согласно помещенным в газете «Гнчак» материалам, партия арменаканов также отказалась от переговоров с Абдул Хамидом.

В 1896 году Абдул Хамид обратился к руководству партии Дашнакцутюн, предлагая начать переговоры, касающиеся улучшения положения армян в Западной Армении и прекращения вооруженной борьбы. Переговоры растянулись на три года – с 1896 по 1899 годы. 23 февраля 1899 года редакция газеты «Дрошак» ознакомила своих читателей с имевшим место фактом переговоров между Абдул Хамидом и партией Дашнакцутюн в Женеве, обещая обнародовать материалы и документы переговоров.

В редакционной статье об этом говорилось: «Заявления турецкого правительства, неоднократно адресованные Дашнакцутюн опосредованным путем, вновь повторились в прошлом году. В заявлениях, обращенных к нашей организации, предлагается обсудить требования, удовлетворение которых положило бы конец наступательным начинаниям»[80].

Дашнакцутюн охарактеризовала значение заявления Абдул Хамида как публичное признание того, что армянское движение стало неизбежным фактом в турецкой политической жизни и что в борьбе против него нельзя руководствоваться теми страшными методами, которыми столь нещадно пользуется Абдул Хамид.

Параллельно со сведениями, касающимися национальной борьбы и переговоров, газета отмечала: «Не только армяне причиняют беспокойство султанскому правительству. В начале прошлого года на страницах «Дрошак» было напечатано обращение одного младотурецкого деятеля к шести государствам, где, между прочим, есть следующие строки: «На этот раз комитет окончательно убедился, что султан согласится с волей народа только лишь под страхом силы и оружия. Поэтому, считая излишним любое мирное средство, комитет решил объявить султану беспощадную войну, дабы установить в нашей несчастной стране порядки, соответствующие современному прогрессу»[81].

Отмечая тот факт, что против правительства действуют не только армяне, но и младотурки, и впервые считая их серьезной оппозиционной силой, орган дашнакской партии привлекает внимание читателей к курдскому вопросу, причисляя курдов к оппозиционным силам. Для обоснования своего утверждения он приводит в июньском номере газеты за 1899 год выдержки из письма одного курда: «Темные и невежественные народы становятся жертвой. Курды, вы, будучи таковыми, стали жертвой нынешнего режима... Почему бы вам не сплотиться и не направить ружья против правительства. Ведь султан Хамид не халиф и не падишах... Он натравливает вас против ваших земляков – армян. Почему вы не заявляете ему, что армяне – ваши братья по земле, ваши добрые соседи, что вы сыновья одной страны. Объединяйтесь! Ваше спасение – в оружии, то есть в восстаниях»[82]. Таким путем Дашнакцутюн указывала Абдул Хамиду на то, что, кроме армянского освободительного движения, в стране есть такие оппозиционные силы, как партия младотурок и курды.

Один из руководителей партии Дашнакцутюн М. Варандян напишет в 1932 г. в Париже об этих переговорах следующее: «Что дала нам 6–7-летняя беспрерывная война между армянскими революционерами и султанским правительством? Абдул Хамид вынужден был отказаться от тактики варварских насилий и свернуть на путь переговоров. Со дня известных событий «Оттоманского банка» в методах деятельности турецкого правительства произошел значительный перелом. План истребления армян оставался по-прежнему девизом султана. Но враг стал менее решительным, более осторожным и хитрым. В 1895 году он мечтал задушить армянское движение в кровавой войне. Пришло разочарование, которое уступило место страху. Хорошо осведомленные и близко стоящие к Абдул Хамиду его биографы, будь то грек, европеец, турок или араб, а сегодня и его первый секретарь Тахсин-паша, единодушно свидетельствуют о том, что он панически боялся армянских революционеров, ему постоянно мерещились заговорщики, враги, лазутчики, не давали покоя тени жертв»[83].

В четвертом и пятом номерах газеты «Дрошак» за 1899 год были напечатаны материалы переговоров, являющиеся единственным источником по этому вопросу. Они снабжены небольшим вступлением, в котором говорится: «Как наша, так и европейская общественность была очень заинтересована в подробных сведениях об этих переговорах. В европейскую печать просочились ложные и неверные толки. Однако мы сочли возможным ознакомить наших читателей с этим вопросом лишь сегодня – 11 марта, когда переговорам положен конец. Дашнакцутюн официально объявила о разрыве отношений между армянскими и турецкими посланцами»[84].

28 октября 1896 года в Женеву для переговоров прибыл посланец Абдул Хамида Тиран-бей Дадян, сын советника министерства иностранных дел Турции Артин-паши [Арутюн-паши – М. К.] Дадяна, который пользовался большим авторитетом в правительственных кругах и был приближенным Абдул Хамиду человеком[85]. Именно Артин-паше и было поручено начать переговоры с руководителями национальной борьбы с предложением прекратить антигосударственную деятельность. Взамен он обещал от имени султана, что улучшит положение своих подданных армян.

По прибытии в Женеву Тиран-бей[86] просил руководителей дашнакской партии положить конец антиправительственным действиям, уверяя, что султан дал твердое обещание провести в стране важные реформы. По словам Тиран-бея, не более чем «через 9 месяцев для Турции наступят невиданные доселе дни благоденствия»[87].

Редакция газеты «Дрошак» дала Тиран-бею через своих посредников ответ:

«а) Армянское революционное движение – не игра находящихся за границей групп лиц, а отчаянная решимость целого народа, стонущего под игом деспотии. И, следовательно, единственный путь искоренить движение – это удовлетворить требования народа. Но для этого вовсе не обязательно приезжать в Женеву с пустыми обещаниями, которые вот уже 40 лет, начиная с Парижской конвенции 1856 г., беспрерывно повторяются с наглой лживостью. Было бы достаточно незамедлительно приступить к улучшению положения армян в Турции.

б) Согласно децентрализованной системе партии Дашнакцутюн, не редакция, а местные комитеты страны уполномочены отменить уже вынесенное решение. Это возможно лишь в случае убедительных доказательств того, что правительство бесповоротно вступило на путь справедливости»[88].

Почти через три месяца после отбытия Тиран-бея, 4 февраля 1897 г.[89] в Женеву прибыл второй посланец – г-н Вагинак Аджемян, который слово в слово повторил заверения Тиран-бея. С тех пор ничего не изменилось, поэтому и этот посредник получил тот же самый ответ.

в) Амнистия армян-политзаключенных.

Не успели завершиться заседания общего собрания, а посланец Порты все еще пребывал в Женеве в ожидании ответа, продолжая давать заверения и возвещая о наступлении новой «эры реформ», когда в Хлате и Багеше разразились трагические события, сопровождавшиеся новой волной резни и погромов.

Руководство партии Дашнакцутюн сочло необходимым внести в требования дополнительный пункт – г) по всей строгости закона наказать зачинщиков резни в Хлате и Багеше, возместить убытки пострадавшим деревням.

В случае если требования не получили бы в течение трех месяцев со дня их постановления надлежащего удовлетворения со стороны Порты, Дашнакцутюн считала себя вправе прервать переговоры с посланцем турецкого правительства. Копия решения общего собрания, утвержденного Западным бюро партии 25 октября 1898 г., была вручена Трдат-бею 2 ноября того же года.

Решение не удовлетворило Абдул Хамида[90]. Артин-паше Дадяну было предложено приложить все усилия и убедить редакцию газеты «Дрошак» отказаться от него и взамен прислать записку, в которой выражалось бы «доверие султану за его доброжелательность», а предварительные четыре пункта требований партии представить как суть и конечную цель переговоров.

Получив письмо Артин-паши, редакция «Дрошак» опубликовала его с некоторыми сокращениями. Имея в виду важность письма, приводим его целиком:

«Константинополь, 14/26 ноября 1898

Достопочтенной редакции «Дрошак» в Женеву.

Глубокоуважаемые господа!

Моей целью было успокоить народ и примирить его с Османским правительством. Сознание важности этой миссии взвалило на меня приватную должность, которую я принял из рук Святейшего Султана тому три года назад. Как Вам уже известно, я старался сделать все возможное, дабы моя совесть вкусила плоды от совершенства удовлетворения. Я хорошо сознавал, что при создавшемся положении вещей для умиротворения и улучшения жизни моего народа прилагаемых Патриархом и мною усилий недостаточно. Лишь это сознание заставило меня получить привилегию на право вести переговоры с комитетами, с каковой целью и добился возможности отрядить к ним небезызвестное нации лицо, облеченное полномочиями довести до Вашего внимания необходимые сведения и выслушать Ваши замечания по интересующему вопросу.

Я воодушевлен надеждой, что достопочтенная Дашнакцутюн окажет моему посланцу любезный прием и не оставит без внимания мои предложения. Пользуясь каждым удобным случаем, я представлял в надлежащую инстанцию предложения дашнаков, описывая при этом невыносимое положение моего народа.

Рад Вам сообщить, что результаты моих усилий увенчались дарованием обещания постепенного улучшения положения армянской нации при условии ее смиренности, доказательства коей помогут снискать благосклонность Османского правительства. Армяне примут эти льготы непосредственно из рук Державного Владыки. Сообщаю Вам о заверениях, услышанных собственно мною.

Еще и еще раз умоляю Дашнакцутюн отнестись с большим вниманием к сказанному, ибо я искренне уверен в том, что спасение и спокойствие нации охраняется в Турции веками. Державный Султан по разным поводам выражал свои добрые намерения в отношении армянского народа мне и С. Патриарху. Мы стали свидетелями того, что он неоднократно отдает приказы своим министрам и наместникам о пресечении беспричинных гонений на многострадальный армянский народ. Сообщая пока столько, надеюсь, что отныне буду иметь радостную возможность возвестить Вам о святейших благодеяниях, к коим причастна и почтенная Дашнакцутюн»[91].

В ответ на письмо Артин-паши редакция сообщила, что искать решения переговоров вне рамок, установленных высшим органом партии Дашнакцутюн, – бесплодная и неблагородная затея.

В конце декабря 1898 г. Трдат-бей получил приказ возвратиться в Стамбул. Перед отъездом он попросил продлить срок трехмесячного условия хотя бы еще на один месяц с тем, чтобы он имел возможность на месте объяснить бесповоротность решения дашнаков. Принято было и это предложение. Окончательный срок был установлен 11 марта 1899 г., который также прошел безрезультатно. Порта не удовлетворила ни один из четырех пунктов предложенных партией условий.

Сразу по истечении срока Западное бюро партии информировало Артин-пашу о разрыве последующих официальных отношений между Дашнакцутюн и Портой и подтвердило свое решение письмом от 16 марта 1899 г.:

«Артин-паше Дадяну.

Глубокоуважаемый господин!

Настоящим сообщаем Вам, что данный Вам окончательный срок 11 марта истек, вследствие чего, согласно статье четвертой решения общего собрания партии, копия которой передана Вам 25 октября 1899 года, отношения между армянской революционной партией Дашнакцутюн и Вами считаем прерванными».

Изложение материалов переговоров редакция завершает следующими словами: «...Разрыв отношений не устраивал и не мог устроить верное своей политике турецкое правительство. Беспрестанно затягивая переговоры, султан старался «выиграть время», обмануть Европу и армян. И снова при посредничестве Артин-паши в редакцию начали поступать предложения, при этом тот делал вид, что не имеет никакого понятия о решении общего собрания, желая тем самым продлить отношения неофициальным путем. Редакция оставила без ответа все письма и, чтобы положить конец бумажной волоките, начала отсылать их обратно нераспечатанными с 26 мая 1896 года»[92].

Однако переговоры не ограничиваются вышеизложенным. В шестом номере от 1899 г., редакция сообщает о том, что спустя месяц после отъезда Трдат-бея она получила письмо, помеченное 18 ноября 1898 г., в котором до сведения редакции доводится, что из Константинополя в Лозанну по поручению Абдул Хамида прибыла некая личность для переговоров с армянскими политическими партиями с целью договориться о «положительных преобразованиях в жизни турецких армян и постепенном удовлетворении их требований». Адресат сообщал также, что посланец Абдул Хамида «сделал аналогичное предложение другой революционной партии и, получив ее согласие, вчера вечером отбыл в Марсель. Сообщая эти новости, адресат ставит в известность редакцию о том, что хорошо понимая значение Дашнакцутюн, посланец султана хотел бы иметь встречу с ее представителем. В случае согласия необходимо послать представителя от редакции в Лозанну. Встреча должна была состояться на квартире адресата, который добавил также, что посланец не желает ехать в Женеву «по своим соображениям»[93].

Редакция отказалась от встречи в Лозанне, предлагая перенести ее в Женеву.

Спустя три месяца тот же адресат высылает на имя редакции адресованное ему письмо посланца Абдул Хамида от 18 февраля 1899 года: «Давно не писал тебе. Ждал, пока не предприму каких-либо шагов в порученном мне деле. Наступил час ожиданий. Если бы я смог оказаться полезным и сделать для моего народа все, о чем я мечтаю! Глубоки раны нации, требующие исцеления. В Константинополе злые языки распространяют обо мне различные слухи. Мне ведомы эти источники. Мои недоброжелатели – люди с черной совестью, заботящиеся лишь о своих выгодах. Они органически не выносят меня, который нашел, наконец, средство примирить интересы нации и государства. Им не остается ничего, как злопыхательствовать и чернить доброе имя человека, готового отказаться от личных интересов, готового пожертвовать даже жизнью. Я беспредельно искренен в порученном мне деле, что могу доказать в любую минуту.

Итак, прошу вас, напишите в редакцию «Дрошак» о моем намерении приехать на аудиенцию к ним. И пусть они под влиянием кривотолков вокруг моего имени не преисполняются предубеждений против меня. Я желаю подробно обсудить с ними все возможные варианты и средства, которые можно было бы поставить на службу во имя примирения интересов нации и интересов государства. Я не собираюсь беседовать с ними как посторонний, а хочу, чтобы мы, протянув друг другу руки, обсудили сулящие стране и народу выгоды. Пока что мой приезд несколько задерживается. Был бы рад, если бы у них здесь оказался свой человек, с которым я мог бы уже сейчас обменяться соображениями. Находящиеся здесь революционные партии готовы дать дрошакистам надлежащую мне рекомендацию. Если вас не затруднит, прошу в случае надобности, также замолвить за меня слово. Мне достаточно лишь одного свидания с их представителем, чтобы убедить его в искренности моих намерений», – писал посланец султана Геворк Булбулян[94].

Редакция «Дрошак», будучи хорошо осведомленной о личности Булбуляна, дала ему следующую характеристику: «Итак, неизвестное лицо – никто иной, как Геворк Булбулян..., неразлучный друг и сателлит управляющего Перы [Бей-Оглу – М. К.] Энвер-бея, одного из руководителей резни в Константинополе. Это человек, который в 1896 году в поисках «лекарства для врачевания ран народа» шпионил за революционерами, получая вознаграждение за свои черные дела из рук самого Энвера. 24 марта 1897 г. Энвер-бей послал этого провокатора с поручением в Софию. Булбулян имел подозрительные встречи с «младотурками» в Софии. Через год, 20 февраля 1898 г. наш парижский комитет заклеймил его специальной листовкой, в которой сорвал с него маску. Он постучался не в те двери»[95].

31 марта 1898 г. редакция поместила на страницах «Дрошак» свой ответ: «Некто Булбулян, известный своими «деяниями», о которых вы осведомлены из напечатанного в прошлом номере циркуляра парижского дашнакского комитета, имел наглость опосредованным путем просить свидания с редакцией. Редакция, считая лишним тратить время на ответ, указала господину на дверь»[96].

Как видим, уже 31 марта 1898 г. Дашнакцутюн отказалась вести переговоры с Булбуляном. Более того, в номере от 28 февраля 1898 г. в газете был напечатан отрывок из циркуляра парижского комитета от 20 февраля 1898 г. Отрывок был озаглавлен «Опровержение».

«Соотечественники!

Парижский филиал дашнакских революционеров отмечает следующее:

1) имея в виду, что с недавнего времени некто по имени Булбулян пытался с помощью лизоблюдов разной масти распространить среди местного населения и беженцев слухи о том, что султан якобы уполномочил его в качестве частного лица войти в переговоры и уладить отношения между ним и революционерами и что эту миссию он блестяще выполнил;

2) имея в виду также, что в присутствии различных лиц он нагло повторял эту ложь, добавляя при этом, что ему удалось войти в переговоры и с дашнаками;

3) имея в виду, что в Париже, кроме партии Дашнакцутюн, ни одна революционная партия не имеет официально признанного ни представителя, ни филиала, ни центра, мы со всей убедительностью опровергаем эти ложные и ничем не обоснованные слухи и объявляем, что личность по фамилии Булбулян не только не имела никаких отношений, но даже не перемолвилась словом ни с одним из представителей партии, ни с ее филиалом, даже ни с одним из рядовых ее членов. У нас есть веские основания предположить, что ему не удалось переговорить ни с одним из членов других революционных партий. Кстати, добавим, что Дашнакцутюн не только не вступала в переговоры, но сочла бы ниже своего достоинства иметь дело с людьми вроде Булбуляна и подобными ничтожествами»[97].

Как видим, Дашнакцутюн категорически отказалась войти в какие-либо отношения с Г. Булбуляном, а с посланцами Артин-паши Дадяна порвала связи лишь после долгих трехлетних переговоров, окончательно убедившись в их бесполезности.

Мы хотим остановиться на другом важном обстоятельстве. Абдул Хамид параллельно с партией Дашнакцутюн вел переговоры и с другими армянскими организациями, о чем редакция «Дрошак» не была осведомлена.

В июньском номере за 1899 г. газеты реорганизованных гнчакистов «Нор кянк» («Новая жизнь»), выходившей в Лондоне, была напечатана статья под заглавием «Тайная дипломатия Султана». В статье редакция сообщает, что «один из известных апологетов армянского вопроса» Пьер Гийар[98] в журнале «Ревю де Пари» от 15 июня 1899 г. опубликовал статью, в которой дал подробное описание переговоров, имевших место с ноября 1897 г. по октябрь 1898 г. между Османским послом в Париже Мюнир-беем и центральным комитетом «одной армянской революционной организации»[99]. «Нор кянк» перепечатала эту статью.

В статье Пьера Гийяра говорилось, что Абдул Хамиду было хорошо известно, что в Европе есть много армянских революционеров, которые ему ничего не простят и которые ждут, когда пробьет их час. Они хотят заставить цивилизованный мир обратить внимание на несчастья и бедствия армянского народа. И если время от времени в европейской прессе появляются статьи против армянских революционеров, в которых их поносят, награждая пренебрежительными прозвищами, то это дело рук султана, который покупает прессу, тратя на нее огромные суммы, и тем самым поддерживает с ней добрые отношения. Однако, в случае крайней надобности, султан предпочитает говорить с армянскими революционерами как равный с равными. Так, например, в октябре 1897 г., когда император Вильгельм II решил совершить путешествие на Восток, султан вынужден был устроить своему гостю надлежащий прием. И чтобы не иметь в будущих торжествах побочных забот, во время которых покой императора по законам восточного гостеприимства не должен был быть нарушен ничем, султан надумал вступить в переговоры с парижским комитетом. Однако, ещё до поездки в 1898 г. в Константинополь, «кайзер и его окружение были убеждены в фактической реальности армянской резни в Османской империи... Многие из придворных, сопровождавших его, чувствовали себя там неуютно, так как, по свидетельству придворного проповедника Эрнста фон Дриандера, «весь город ещё пах свежепролитой кровью вырезанных армян»[100]. Пьер Гийар, детально излагая перипетии переговоров, имевших место между «властителем и несколькими лицами из числа его приближенных», специально оговаривает, что не дает к ним никаких комментариев. Для правильного же толкования официальных документов он прибегает к некоторым объяснениям, добавляя при этом, что «при прочтении этих бумаг видно, какое внимание придавали обе стороны формулировкам и языку дипломатических резолюций, с какой безупречностью они использовали эти приемы». В статье говорится о том, что 20 ноября 1897 г. султан Абдул Хамид послал в Париж нарочного Геворка Булбуляна, бывшего прокурора Эдирне, друга управляющего Перы Энвер-бея с заданием «выяснить, пойдет ли революционный комитет на соглашения, и, если пойдет, то на каких условиях»[101].

Комитет отказался вести переговоры с полуофициальным посланцем, объявив, что, поскольку инициатива исходит от султана, он согласен иметь дело с официальным представителем самого султана.

После подобного заявления революционного комитета Османский посол в Париже Мюнир-бей был назначен официальным представителем[102]. Комитет дал согласие на его кандитатуру, попросив у Абдул Хамида предварительного распоряжения, которое гарантировало бы проведение неоднократно обещанных им реформ. Условия были следующие:

1. Общая амнистия.

2. Беспрепятственное возвращение беженцев, покинувших родину после погромов.

3. Распоряжение об отмене репрессий в отношении армян.

4. Предоставление субсидий беженцам, не имеющим материальной возможности для возвращения на родину.

После шестимесячных переговоров 15 апреля 1898 г. комитет получил приказ султана, который должен был рассматриваться как удовлетворение просьб армян. Документ был скреплен печатью Мюнир-бея. В приказе говорилось: «Да продлит вечно Создатель Вселенной жизнь Его Святейшества на августейшем Османском троне. От имени Его Императорского Величества Султана объявляем, что обманутым и сошедшим в результате подстрекательства со стези преданности армянам, участвовавшим в мятеже, даруется прощение, которое продиктовано желанием добиться мира, согласия и дружественных отношений между нашими подданными, а также общая амнистия находящемуся в Европе армянскому комитету, который был зачинщиком революционных движений.

К величайшему удовлетворению Его Императорского Величества, доверие коего будет возрастать в отношении армянского народа, ежели он выкажет со временем неопровержимые доказательства своей преданности, способствуя тем самым восстановлению братских связей с мусульманами, прошлое предастся забвению и покроется милосердием Императора, скрепленным общим прощением. Армянам будет предоставлена возможность пользоваться большой долей прав, вкушаемых властвующим народом. Армяне из числа амнистированных смогут получить соответствующие их способностям административные должности, нуждающимся будет оказана посильная материальная помощь»[103].

В своей статье Пьер Гийар объясняет приказ султана следующим образом: «Учиняемые регулярно и под непосредственным руководством Порты погромы прошлых лет султан называет разногласиями между мусульманами и армянскими подданными, давая понять, что дарует льготы добровольно возвращающимся ссыльным, надеясь тем самым выпестовать из них предателей или обречь на молчание по приезде в Константинополь».

Комитет, проникнувшись недоверием к словам и действиям султана и окончательно убедившись в лживости его многократно повторяемых обещаний, вынужден был обнародовать переговоры, направив 23 мая 1898 г. министрам шести государств меморандум. В этом документе, в частности, говорилось: «Армянский революционный центральный комитет имеет честь поставить Вас в известность о событиях, касающихся нынешнего положения в Турции.

20 ноября 1897 г. в Париж прибыл частный посланец султана, которому было поручено выяснить, согласны ли армянские революционеры войти в контакт с султаном. В случае положительного ответа султан должен был послать в Париж лицо, облеченное полномочиями вести официальные переговоры, содействующие улучшению того печального положения, в котором оказалась Турция.

Революция для армян не самоцель, а лишь средство добиться необходимых реформ. Центральный комитет в принципе не имел причины отказываться от подобных переговоров, тем более, что инициатива исходила непосредственно от самого султана. Между частным посланцем и комитетом имели место предварительные переговоры, после чего османскому послу в Париже Мюнир-бею было официально поручено Высокой Портой войти в непосредственный контакт с центральным комитетом. Предложения Мюнир-бея оставляли желать лучшего и не соответствовали законным чаяниям армянского народа. Однако комитет хотел видеть в этих предложениях не подвох, а искреннее стремление осуществить столь давно ожидаемые реформы.

И, наконец, в доказательство искренности миролюбивых настроений султана, Мюнир-бей обещал от его имени прекращение репрессий в отношении армян. Давались заверения, что эмигрировавшие во время погромов армяне могут спокойно возвращаться на родину, не боясь притеснений со стороны властей. Комитет принял эти предложения, выслав в Константинополь предварительный документ, содержащий пункты условий, подтвержденный приказом султана и скрепленный печатью Мюнир-бея.

Хорошо зная характер армянского народа, комитет был уверен, что после официальной публикации приказа и его осуществления, все без исключения армяне со свойственным им прямодушием способствовали бы делу умиротворения.

Этот приказ, обобщение которого прилагается для прочтения Вашим величеством, остался лишь на бумаге. Более того, вопреки всему, сегодня в провинциях и Константинополе прошла новая волна арестов армян.

Центральный комитет сожалеет, что переговоры, предпринятые по инициативе султана, оказались бесперспективными, между тем, в случае договоренности, их последствия оказались бы столь плодотворными как для султана, так и для армян.

Непретворение приказа в жизнь тяжело отразится на настроении народа, и ответственность за это несет имперское государство.

Армянский революционный комитет»[104].

В этот период поступающие из Турции вести подтверждали, что правительственные круги Порты продолжают политику репрессий армян. Правда, имели место амнистии, носящие частный характер, но огромные массы заключенных не были выпущены на свободу, а возвращающиеся на родину армяне сразу же арестовывались[105]. В течение мая того же года 32 человека было арестовано в Измире, 52 – в Константинополе. Вина последних заключалась в том, что они занимались сбором пожертвований в помощь голодающим уезда Кхи, где в октябре 1895 года было сожжено 9 деревень.

В Турции, в местностях с преобладающим армянским населением, не прекращались локальные погромы. И, несмотря на это, султан телеграфировал 15 апреля о выполнении приказа. В ответ на телеграмму Абдул Хамида революционный комитет 27 июня 1898 г. послал через Мюнир-бея заявление султану следующего содержания: «Османский посол Мюнир-бей сообщил революционному комитету о телеграмме Султана, согласно которой подтверждается исполнение приказа от 15 апреля, то есть дарование амнистии и прекращение репрессий. У нас есть все основания сомневаться в подобных утверждениях. Согласно свежим данным, в Константинополе и провинциях тюрьмы переполнены армянами: Мурад и его товарищи томятся в неволе в городе Триполи, Айкуни с товарищами – в Адане, Коевтерелян – в Адане, Ваган и Хачик – в Константинополе, Хатымян и его товарищи – в Константинополе.

Единственный пример положительного результата приказа – это освобождение части узников в Ване и оправдание обвиняемых в Мерсийском деле. Мы с удовлетворением отмечаем этот частный случай. С другой стороны, беженцам не только не оказана помощь, но вернувшиеся в Константинополь схвачены и подвергнуты жестокому обращению. Так поступили, например, с Тиграном Арпиаряном и Александряном, арестованными через месяц после приезда и освобожденными после личного поручительства Патриарха.

Кроме всего прочего, строгая необходимость личного поручительства за каждого беженца в отдельности служит помехой их возвращению на родину, так как многие из числа близких и родственников не осмеливаются давать им рекомендации из страха самим подвергнуться гонениям.

Нам также стало известно, что эмигрировавшим в Россию армянам, которые выразили желание вернуться домой, въезд в Турцию, вопреки приказу, запрещается местными властями.

Имея в виду сложившуюся ситуацию и исключительную негарантированность безопасности жизни беженцев, центральный комитет Парижа не может рекомендовать армянской диаспоре возвращения на свои земли.

Армянский революционный комитет»[106].

Не получив от Абдул Хамида ответа и убедившись в том, что в политике Порты нет никаких изменений в отношении армян, революционный комитет 17 сентября 1898 г. послал Мюнир-бею свое последнее письмо: «Прошло несколько месяцев, однако взятые Султаном обязательства полностью не выполнены. Центральный комитет неоднократно напоминал о данных Вашим Высочеством заверениях от имени Султана и о необходимости их скорейшего претворения в жизнь.

По настояниям Вашего Высочества центральный комитет более десяти раз соглашался на новые поправки и изменения в условиях, но они продолжают оставаться лишь на бумаге.

Перед отъездом Вашего Высочества в Турцию по вызову было решительно заверено, что приказ вот-вот вступит в силу и заключенные, список фамилий которых был вручен Вашему Высочеству, будут немедленно освобождены.

Прошло несколько недель, однако все остается по-прежнему.

Итак, вопреки приказу, вопреки всем письменным заверениям, вопреки многократным устным обещаниям, всеобщая амнистия не только не проводится, но и многие армяне, поверившие приказу и возвратившиеся в Турцию арестованы, в Константинополе и провинциях продолжаются преследования армян. Безупречность поведения комитета в ходе переговоров была вне всякого сомнения.

Однако комитет имеет все основания сомневаться в искренности Имперского правительства, ибо безрезультатные и бесплодные обещания, с одной стороны, непрекращающиеся и систематические репрессии наших земляков с другой – говорят об ином.

Чем объяснить столь странные и противоречащие друг другу события и положение вещей? Здесь по инициативе Его Величества имеют место переговоры, издается приказ мирного содержания, там, без всякого на то основания, продолжаются погромы.

Когда комитет решил приступить к переговорам, он не имел в виду ограничиться лишь амнистией для небольшой группы заключенных. Эти люди во имя священного дела могли пренебречь жизнью и увеличить на несколько сот человек число жертв, доходящих до 200000.

Общая амнистия для нас значит очень мало, почти что ничего. Освобождение нескольких человек или содержание их в тюрьме не изменит положения народа. В ходе переговоров, приняв предложение правительства, комитет, поставив первым условием освобождение заключенных, хотел в этом акте видеть гарантию правдивости данных Его Императорским Величеством Султаном обещаний принять решительные меры по улучшению положения армян. Что теряло правительство, выпустив на свободу несколько человек, когда оно возместит это число, вновь бросив в тюрьму в десятки, сотни раз больше людей? Если бы правительство сдержало слово, оно показало бы пример мудрой и правильной политики. Действуя нынешним образом, оно упустило единственную для себя возможность, достичь которой и не мечтало, несмотря на прилагаемые усилия. Другие комитеты не соглашались пойти на переговоры. Правительству необходимо было воспользоваться данным моментом, могущим вернуть стране мир и покой, в противном случае разрыв отношений повлечет за собой тяжелые последствия, ответственность за которые ложится на корыстолюбивых советников Иылдыз Кёшка.

И, тем не менее, отлично сознавая тяжесть окончательного разрыва, комитет считает долгом совести продлить срок заверенных приказом обещаний от 15 апреля еще на 12 дней.

Просим Ваше Высочество сообщить о решении комитета Его Императорскому Величеству Султану. Если в течение 12 дней содержание приказа не будет приведено в исполнение, просим считать отношения между Высокой Портой и комитетом прерванными, о чем будет объявлено публично и во всеуслышание»[107].

Пьер Гийар добавляет: «День прибытия императора Вильгельма приближался. Вот почему заявление комитета вызвало в Порте замешательство и произвело переполох. Чтобы выиграть время, Энвер-бей принялся уверять руководителей комитета об имевшем место недоразумении, а между тем Мюнир-бей сообщил комитету содержание полученной от Султана новой телеграммы, в которой говорилось о том, что приказ истолкован комитетом ошибочно, ибо вопрос касался не всеобщей амнистии, а даруемой Султаном частичной милости.

28 сентября 1898 г. комитет получил ответ Тахсин-бея с приложением копии переписки между Геворком Булбуляном и Энвер-беем, которая якобы «исключала возможность дальнейших недоразумений».

Армянский революционный комитет послал Тахсин-бею следующий ответ: «Армянский революционный комитет чрезвычайно удивлен содержанием Императорской телеграммы, которую сообщил ему османский посол в Париже. Совершенно излишне вновь напоминать о действительных пунктах условий, достаточно лишь сказать, что ограничение вопроса решением судеб нескольких лиц – дерзкая ложь.

Комитет выражает презрение по поводу столь бесчестных махинаций, которыми сопровождался каждый шаг в предпринятом деле. Комитет решил обнародовать имеющуюся в его распоряжении официальную документацию, а также официальные и полуофициальные обещания, данные Османским послом в Париже в присутствии Османского консула Вели-бея, который находится в настоящее время в Константинополе и может, в случае надобности, дать правительству объективные объяснения по этому поводу. Комитет намерен также в специальном извещении, адресованном европейским государствам, которые заинтересованы в армянском вопросе, вскрыть действительную подоплеку султанских обещаний, изложив в подробностях ход переговоров. Это извещение, в свою очередь, будет передано в распоряжение европейской печати.

Условия соглашения вовсе не ограничиваются упомянутыми в султанской телеграмме пунктами. Они зафиксированы не только в султанском приказе и имеющихся в нашем распоряжении официальных документах, но и в приводимой ниже официальной переписке Энвер-бея.

Всего этого достаточно, чтобы показать, какое ошибочное мнение составили в Порте об армянских комитетах, которые жертвовали жизнью и интересами своих членов ради безопасности и благосостояния своих земляков. Для нас не имели значения ни наша свобода, ни наше будущее. Мы сочли бы непристойным дрожать над собственной жизнью, позабыв о необходимых для нашей родины реформах.

Надеемся, что впредь Порта не осмелится комментировать наши намерения в издевательском и не делающем нам чести смысле и тоне»[108].

Энвер-бей попытался окольными путями возобновить переговоры. Несмотря ни на что, комитет хотел исчерпать все мирные средства, поэтому в письме от 2 октября 1898 г. вновь выдвинул прежние требования. В письме в категорической форме излагалась позиция комитета: «Выполнение императорского приказа от 20-го апреля, приписываемое имевшему место недоразумению, к которому мы абсолютно не причастны, вынуждает нас требовать отстранения от будущих переговоров лиц, замешанных в этих грязных махинациях.

Мы окончательно заявляем, что отказываемся от каких-либо переговоров до тех пор, пока заключенные армяне, список которых прилагается, не будут выпущены на свободу.

Если же административный орган комитета, который отбывает через неделю из Парижа, не будет немедленно извещен телеграммой о безотлагательном удовлетворении нашего требования, то он не отменит решения о разрыве отношений.

В случае если наши условия будут приняты, для ведения переговоров должно быть назначено лицо, достойное всяческого доверия и способное доводить до сведения правительственных кругов наши пожелания слово в слово.

Необходимо, чтобы свобода действий данного лица была ограничена точными инструкциями. Необходимо также, чтобы посланец как можно раньше прибыл в Париж, так как вести переговоры на расстоянии не представляется возможным. Приезд нашего посланца в Константинополь исключается. Совершенно исключается также какое-либо новое извещение, если решение об освобождении узников не будет принято»[109].

«После столь явно недвусмысленного письма, – пишет Пьер Гийар, – Султан через Энвер-бея вновь присылает телеграмму, в которой сообщается якобы принципиальное согласие с выдвинутыми комитетом предложениями и тут же делается оговорка в отношении освобождения заключенных, вслед за которой игнорируется также отказ комитета о ведении переговоров в Константинополе. Более того, Султан издает приказ, по которому полномочный представитель комитета должен прибыть в Константинополь»[110].

В телеграмме, присланной через Энвер-бея, говорилось: «Как дополнение к последней телеграмме хочу известить вас, что составленным на основе императорского приказа приказом Энвер-бея вы приглашаетесь в Константинополь для продолжения текущих переговоров. Предусматривая те неоценимые выгоды, которые вас ожидают, настоятельно советую вам немедленно прибыть в Константинополь для личного представления ваших просьб в долженствующие инстанции.

Соблаговолите известить телеграммой Энвер-бея о дне прибытия, дабы ваше пребывание обставить здесь должным образом»[111].

«В этом приглашении, – добавляет Пьер Гийар, – не трудно было усмотреть примитивно подстроенную ловушку. 18 октября 1898 года комитет категорически отказался от предложения Энвер-бея, назвав его «наглой шуткой», завершение которой предусматривало бы весьма грустные последствия»[112].

Приводя в своей статье вышеизложенные материалы о переговорах между Абдул Хамидом и армянским революционным комитетом в Париже и давая анализ политики погромов армян в Западной Армении, Пьер Гийар с удивительной прозорливостью предрекает: «Этот народ через десять лет будет обречен на полное физическое уничтожение».

Статья Гийара, изобилующая столь интересным документальным материалом, завершается следующим образом: «Эти сильные духом люди, представляющие за границей армянский народ, были в своих ожиданиях обмануты всеми. Отчаяние и безвыходность толкнули их на путь мести. Их не заботило более сознание того, что предпринятые ими акции могут поставить под угрозу безопасность и мирную жизнь европейских народов, которые стали безучастными и равнодушными свидетелями ужасных погромов в 1894 – 1895 гг. и в 1896 году. И сегодня с тем же равнодушием и безучастностью они взирают на его [армянского народа – М. К.] крайне бедственное положение»[113].

Как свидетельствуют документы, в 1896 – 1899 гг. Порта вела в Женеве и Париже переговоры с армянскими партиями с целью поставить заслон национально-освободительному движению внутри страны. Однако, как видно из тех же материалов, султан хотел обмануть армянские политические партии, усмирить национально-освободительное движение, сорвать намерения великих держав воспользоваться удобной возможностью вмешаться во внутренние дела Турции и самое главное – достичь всего, не отказываясь при этом от политики массового истребления, которая проводилась уже к тому времени в «умеренных» масштабах.

Вполне очевидно, что после установления равновесия, ослабления напряженности и в случае отказа держав от политики вмешательства, Порта вновь перешла бы к интенсивной реализации своей политики в отношении армянского народа.

Именно неблагоприятные для Османской империи условия, создавшиеся в международных отношениях, и наличие мощного национально-освободительного движения армян вынудили Абдул Хамида пойти на переговоры с армянскими политическими партиями.

По документам видно, что в Женеве Абдул Хамид пытался вести переговоры с партией Дашнакцутюн и что эта попытка окончилась безуспешно.

Значительная часть документов по переговорам была напечатана в центральном органе партии – газете «Дрошак». Позднее эти материалы были переизданы в первом томе сборника «Материалов по истории армянской революционной партии Дашнакцутюн». Именно эти материалы дали основание некоторым армянским историкам вскользь упомянуть об этих переговорах в своих работах. Материал не был использован и анализирован, следовательно, не вошел в научный оборот.

Используя материалы по переговорам, мы даем их в последовательном изложении.

Однако, прежде чем перейти к анализу переговоров, необходимо обратить особое внимание на документы переговоров, имевших место в Париже, которые выпали из поля зрения исследователей, и впервые вводятся в научный оборот.

Известный армянский историк Лео, мимоходом касаясь переговоров, пишет: «И Артин-паша начинает вести переговоры только с Дашнакцутюн, послав с этой целью в Женеву сначала сына, позже – племянника. Переговоры растянулись на долгий срок, вплоть до мая 1899 года»[114].

Лео считает, что Абдул Хамид вел переговоры лишь с партией Дашнакцутюн. Однако вышеприведенные материалы говорят о том, что султан вел переговоры также с революционным комитетом в Париже. Причем из материалов становится очевидным, что Геворк Булбулян с той же целью выезжал и в Марсель, который являлся центром партии Арменакан.

Возникает естественный вопрос: руководители какой армянской политической партии вели переговоры с Абдул Хамидом в Париже и какая партия действовала там под названием парижского революционного комитета, ибо в материалах, приведенных Пьером Гийаром, не упоминается название партии.

Исходя из того, что переговоры с партией Дашнакцутюн велись в Женеве, а позиция партии Гнчак определялась категорическим отрицанием возможности каких-либо компромиссов между Портой и ею, остается предположить, что парижские переговоры велись со стороны либо реорганизованных гнчакистов, либо арменаканов. По сведениям газеты «Гнчак», как было отмечено выше, лондонское отделение партии Арменакан отказалось от переговоров, турецкий посланец Г. Булбулян, будучи в Париже, выезжал в Марсель, где находился центр партии Арменакан. Мы знаем также, что эта поездка завершилась неудачей. Следовательно, единственно возможным объектом для переговоров остается партия реорганизованных гнчакистов. И вовсе не случайно, что статья Пьера Гийара, содержащая ценный материал по переговорам в Париже, была перепечатана газетой реорганизованных гнчакистов «Нор кянк» в №1 за 1899 г., выходившей в Лондоне. Остальные газеты хранили по поводу этого важного факта молчание. Примечательно, что материалы переговоров, напечатанные в газете «Дрошак», обошли полнейшим молчанием остальные политические силы. Дело в том, что между армянскими политическими партиями шла острая борьба за единоличное лидерство в освободительном движении западных армян. Эти претензии на первую роль заставляли армянские партии, каждую в отдельности, создавать видимость того, что именно она является единственно сильной и внушительной партией.

Печатая в мае-июне 1899 г. материалы переговоров с Абдул Хамидом, партия Дашнакцутюн желала одновременно показать, что в армянской действительности единственной реальной силой, с которой считался султан, была их партия.

Исходя именно из аналогичных побудительных причин, реорганизованные гнчакисты решили в июне 1899 г. напечатать материалы парижских переговоров, завершившихся в октябре 1898 г., то есть тогда, когда читатели были уже знакомы с частью материалов, напечатанных в дашнакской прессе в мае 1899 г. Ознакомившись с материалами переговоров в «Дрошак», реорганизованные гнчакисты решили тотчас же обнародовать материалы собственных переговоров, дабы показать, что и они являются серьезной политической силой.

Примечателен еще один факт. Статья Пьера Гийара вышла 15 июня 1899 г. в Париже в журнале «Ревю де Пари». В то же время эти материалы напечатала в Лондоне газета реорганизованных гнчакистов «Нор кянк»[115].

Административный орган центрального комитета реорганизованных гнчакистов прибыл из Лондона в Париж для ведения переговоров и после их неудачного завершения, как отмечается в последнем официальном документе комитета, «должен был через неделю отбыть из Парижа, не изменив своего решения о разрыве отношений»[116].

Бесспорно, что реорганизованные гнчакисты предоставили имеющиеся в их распоряжении материалы переговоров Пьеру Гийару. По обоюдному согласию между автором статьи и комитетом, статья вышла в свет одновременно в Париже и Лондоне. Следовательно, со стороны Абдул Хамида была сделана попытка войти в переговоры со всеми армянскими политическими партиями, однако ему удалось войти в переговоры лишь с партией Дашнакцутюн и партией реорганизованных гнчакистов.

Как видно из вышеизложенных материалов, переговоры с этими партиями также завершились неудачно: обе партии порвали отношения с Абдул Хамидом, считая, что тот предпринял этот шаг с дипломатической целью – выиграть время, предотвратить вмешательство европейских держав и подавить национально-освободительное движение.

В своих мемуарах личный секретарь султана Тахсин-паша отмечал, что, кроме Артин-паши, попытки воздействовать на армянские революционные организации предпринимал также Габриэль Норадункян, известный специалист по международному праву, занимавший в то время пост советника МИД[117]. Он, как и Артин-паша, обратился к армянским партиям с письмом, в котором, по словам Тахсин-паши, предупреждал о том, насколько опасной для армянского народа является их революционная деятельность внутри Османской империи[118]. Как явствует из того же источника, к контактам с армянскими партиями привлекался также другой известный государственный деятель – армянин – премьер министр Египта Нубар-паша[119]. Таким образом, можно сделать вывод о том, что к политике Абдул Хамида по установлению контактов с армянскими партиями привлекались крупные армянские государственные деятели. Это и ряд других обстоятельств дает нам возможность охарактеризовать ее как довольно хорошо продуманную и многоплановую[120].

Естественно, возникает вопрос: какую оценку следует дать этим переговорам и какие веские причины были для разрыва этих отношений? В армянской историографии относительно переговоров Абдул Хамида с армянскими политическими партиями существуют три точки зрения.

Лео, останавливаясь на решении съезда партии Дашнакцутюн по вопросу предварительных условий переговоров, пишет: «Это был договор, который мог быть продиктован победителем побежденному. Мог ли такой кровопийца, как Абдул Хамид, принять подобного рода Ватерлоо? И, тем не менее, он не прервал переговоры. Инициатором разрыва была редакция «Дрошак». Артин-паша еще надеялся своими неофициальными письмами подготовить почву для новых переговоров. Однако редакция начала возвращать письма нераспечатанными. Душой столь высокомерной и кичливой политики был, несомненно, Христофор Микаелян»[121]. Лео обвинял партию, считая, что Дашнакцутюн с самого начала отнеслась к предложению Абдул Хамида с подозрением. «Партия имела на то право, но это вовсе не означает презирать того, с кем имеешь дело. Дашнакцутюн вела переговоры нехотя, будто делала одолжение Абдул Хамиду, считала себя сильнее и могущественнее султана»[122].

Исходная точка Лео следующая: «Положение армянского народа было настолько неописуемо адским, что если выступающая от его имени организация проявила бы больше сострадания, ей не составило бы труда вложить в эти переговоры толику старания и тем самым облегчить состояние того кошмара, в котором пребывало турецкое армянство. Не было бы ущемлением достоинства прекратить революционную деятельность пусть даже на долгое время. Ведь если турецкое правительство нарушило бы договор, можно было бы тотчас же возобновить прежнюю деятельность»[123].

Лео непонятным образом обходит тот немаловажный факт, что и во время переговоров Порта не прекращала политику гонений на западных армян, что не позволяло партиям пойти на перемирие с Абдул Хамидом. Если бы выдвинутые партиями предварительные условия, которые не предполагали никаких коренных мероприятий, а должны были послужить всего лишь залогом правдивости дальнейших намерений Абдул Хамида, были бы в какой-то мере приняты Портой, то армянские политические партии не пошли бы на разрыв.

Взгляды западноармянского историка Л. Чормисяна, долгие годы занимавшегося изучением истории армянских политических партий, в ряде положений отличаются от взглядов Лео. Он пишет: «Политически зрелые и имеющие более или менее опыт дипломатической работы люди, конечно же, должны были остерегаться решительного разрыва и, невзирая на неискреннее, более того, лживое поведение султана, постараться воспользоваться удобным случаем и урвать от переговоров максимум пользы. Они должны были иметь в виду международную обстановку и в этой ситуации иметь четкое представление о соотношении сил обеих сторон. Но, по-видимому, занимаясь самообманом, они были опьянены не оправдавшим себя спесивым сознанием собственной силы, с которой вынужден был считаться сам султан. По-видимому, тут сыграло роль и то, что они возлагали большие надежды на проповедническую деятельность армянофилов-европейцев. Движение европейских армянофилов в действительности внушало не только им, но и армянскому народу чувство оптимизма. Высказывания некоторых представителей европейской интеллигенции и политических деятелей в пользу армян оказывали и до сих пор оказывают большое влияние на широкие слои армянского народа»[124].

В отличие от вышеуказанных авторов, газета «Дрошак» в заключительной статье от 1899 г., касающейся истории переговоров, делает следующий вывод: «Вот так завершилась комедия с так называемыми «переговорами», т. е. так, как и предполагалось. Суть их не представляла тайны для революционеров и вообще для склонных к размышлению людей, чего нельзя сказать обо всех без исключения.

Переговоры давали возможность раскрыть глаза остальным. Некоторые тугодумы из числа европейцев и армян полагали, что революционеры склонны проливать свою кровь из любви к искусству. Необходимо было доказать этим людям, что революционеры проливают кровь как средство, чтобы приостановить потоки крови своих собратьев, еще раз доказать, что революционеры прибегают к крайней мере не потому, что не хотят идти по «мирному и законному пути», а потому, что больше других мечтают установить порядки, при которых возможно было бы жить и действовать мирно и по законам.

Нам подвернулся удобный случай лишний раз доказать, что армянская кровавая драма не результат «недоразумений». И если различного рода Магакам и Артин-пашам простительно оставаться при своих «убеждениях», убеждениях, зиждущихся на «положении и выгодах», то пора, наконец, каждому болеющему душой и сердцем за свой народ армянину знать, что между палачом и его жертвой может быть лишь единственный вид отношений – борьба»[125].

Много лет спустя после этих событий, в 1932 году, М. Варандян в своей книге, посвященной истории партии Дашнакцутюн, приводит вышеизложенный отрывок из газеты без каких-либо изменений, повторяя, что в те годы с Абдул Хамидом говорить возможно было только языком борьбы[126].

М. Варандян защищает решение партии о разрыве отношений и считает, что если руководство партии оказалось слишком бескомпромиссным в отношении исполнения своих требований, то пусть бы «враг выполнил хотя бы одно из них»[127].

Обобщая результаты переговоров, автор пишет: «Человек, мало-мальски знакомый с турецкими политическими нравами, поймет, что вся эта история – коварная игра врага. Если Абдул Хамид действительно желал улучшить положение своих подданных армян, для этого ему вовсе не надо было начинать унизительные для его персоны переговоры с партиями. Старая лиса хотела одним выстрелом убить двух зайцев: отдалить от себя революционную угрозу и заткнуть рот европейским народам, требующим приведения реформ в исполнение»[128].

Как видим, переговоры были прерваны в марте 1899 г. Момент для султана был неблагоприятным – в Гааге через два месяца должна была состояться Международная мирная конференция. Султан боялся, что на конференции будет обсуждаться вопрос, касающийся армянских реформ. Именно поэтому он сделал новую попытку возобновить переговоры с редакцией «Дрошак». Через константинопольского корреспондента агентства «Корреспонденц бюро» султан дал в европейские газеты телеграмму, в которой извещал о том, что имеющие место переговоры между Абдул Хамидом и партией Дашнакцутюн завершились удачно и что армянский вопрос стоит на пороге своего разрешения.

Первая телеграмма была подана 1 мая 1899 г.: «Трое членов Женевского комитета прибыли в Константинополь для предполагаемых дискуссий по поводу предпринимаемых правительством средств по улучшению положения армян. Совещания проводятся с участием Артин-паши и управляющего Перы Энвер-бея. Ходят слухи, что посланцы обязались постараться заставить комитет вести себя спокойно»[129].

Редакция «Дрошак» дала опровержение, которое было послано 4 мая через телеграфное агентство «Вольф» всем газетам, напечатавшим накануне предыдущую телеграмму. В опровержении говорилось: «Редакция «Дрошак» уполномочена объявить о полнейшей несостоятельности и необоснованности подобного сообщения, ибо ни один из членов партии Дашнакцутюн не утруждал себя сдвинуться с места и выехать куда-либо ради подобного дела.

Совсем недавно, 11 марта, Дашнакцутюн сообщила султанскому правительству о своем отказе вступить в переговоры, инициатива которых была по приказу султана непосредственно поручена Артин-паше – советнику министерства иностранных дел. О побудительных мотивах отказа будет сообщено дополнительно»[130].

Опровержение редакции не обескуражило Абдул Хамида. 10 мая константинопольский филиал агентства «Корреспонденц бюро» распространил второй фальшивый документ, в котором сообщалось, что «государственная комиссия в составе министра внутренних дел Мемдух-паши, управляющего по оружейным делам (тюфекчи баши) Джеляледдин-паши, управляющего Перы Энвер-бея, посредников Тиран-бея и Трдат-бея и адвоката Григора эфенди Булбуляна уполномочена вести переговоры с парижским комитетом и двумя комитетами в Женеве о принятии мер по улучшению положения армянского народа. На посланцев возложена миссия мирных посредников между правительством и комитетами. Посланцы комитетов пока еще не доехали до Константинополя. Относительно их свободного проживания в Константинополе даны соответствующие распоряжения. По прибытии представителей комитетов переговоры немедленно возобновятся»[131].

Вновь редакция газеты «Дрошак» вынуждена была в тот же день послать опровержение во «Франкфуртер Цайтунг» и «Таймс». «Таймс» не откликнулась на опровержение, а «Франкфуртер Цайтунг» напечатала его в вечернем выпуске от 12 мая в разделе «Турция». В опровержении подчеркивалась ложность факта якобы имеющих место армяно-турецких переговоров. В документе говорится: «Редакция «Дрошак» уполномочена сделать официальное и категорическое заявление и опровергнуть исходящие от «Корреспонденц бюро» ложные сведения от 10 мая, согласно которым делегаты армянского комитета Женевы выехали в Константинополь для переговоров с турецким правительством. Это коварные уловки Йылдыза, который делает отчаянные попытки выправить положение буквально перед началом Международной мирной конференции в Гааге и ввести в заблуждение мировую общественность Европы»[132]. Через четыре дня константинопольское агентство «Корреспонденц Бюро» вынуждено было новой телеграммой от 16 мая признаться в том, что «переговоры имели отрицательные результаты» и что султан собирается послать в Европу для возобновления отношений с комитетами Джеляледдин-пашу. В телеграмме подчеркивалось также, что султан сообщил армянскому патриарху о своих намерениях по поводу улучшения положения армян[133].

Приводимые факты свидетельствуют о том, что султан был очень заинтересован в переговорах. Ему было крайне необходимо выиграть время и для этого он прибегал к разного рода фальсификациям, стараясь во что бы то ни стало убедить Европу в положительном исходе переговоров.

Политика «борьбы» – проблема довольно сложная. Армянская освободительная мысль после долгих и мучительных поисков пришла к убеждению, что свобода завоевывается борьбой и кровью. Однако сама борьба не должна была стать самоцелью. Любая длительная национальная борьба имеет свои стадии прилива и отлива, этапы наступлений и отступлений.

Армянское освободительное движение вступило в стадию вооруженной борьбы в 1890 году.

М. Варандян, обобщая результаты борьбы, направленной против турецкого правительства и охватывающей предшествующие переговорам годы, пишет: «Что дала нам 6–7-летняя упорная и беспощадная война между армянскими революционерами и султанским правительством? Мы были побеждены. Но и враг не оказался победителем. Политику варварского угнетения он сменил на тактику переговоров, переговоров с революционерами..., невиданное доселе явление в жизни Османской деспотии»[134].

В те годы армянское освободительное движение было обескровлено. Порта перешла к политике массового уничтожения армян. Правда, армянам удалось добиться внушительных успехов – армянский вопрос оказался в центре внимания великих держав. Но под предлогом армянского вопроса они начали интенсивно вмешиваться во внутренние дела Османской империи, предлагая проведение реформ, направленных на улучшение положения армянского народа. Султан был серьезно обеспокоен размахом освободительного движения. Однако армянские политические партии и их руководители должны были осознать, что именно в такой тревожной обстановке, под давлением страха, формировалась и получила свое завершение идея геноцида как единственного кардинального средства для решения армянского вопроса и присвоения армянской территории.

Редакция «Дрошак», признавая поражение освободительной борьбы, вместе с тем необоснованно выдвигала идею продолжения «борьбы»[135].

Если даже Абдул Хамид в той сложной обстановке нуждался в выигрыше во времени, то армянскому освободительному движению этот выигрыш был еще более необходим.

Вышеупомянутый М. Варандян пишет: «Вовсе не из праздного любопытства согласились дашнакские деятели в Женеве оказать прием султанскому посланцу. Они отдавали себе отчет в том, что очень скоро, волей-неволей, мы вынуждены будем пойти на перемирие, так как армянское движение переживало кризис, и революционная организация находилась в незавидном положении»[136].

Как видим, руководство партии Дашнакцутюн, редакция «Дрошак» придерживались в 1899 году того мнения, что армянское освободительное движение потерпело поражение, что необходима передышка, которая даст возможность залечить раны, передислоцировать силы и вооружиться.

По логике вещей и исходя из тяжелой ситуации, руководящие силы освободительной борьбы должны были «протянуть руку» Абдул Хамиду и согласиться с его условиями. В результате они также оказались бы в выигрыше во времени, что дало бы возможность найти новые решения как стратегического, так и тактического характера.

В конце концов «умеренная» политика Абдул Хамида в отношении армян была более приемлемой, чем политика уничтожения.

Детальное изучение исторической ситуации привело нас к убеждению, что в «перемирии» и «выигрыше во времени» нуждались обе стороны, но армянскому освободительному движению эта передышка была более необходима.

В этих сложных условиях Абдул Хамид проявил дипломатическую гибкость, пойдя на переговоры со своими врагами, против которых он боролся не на жизнь, а на смерть[137]. В отличие от Абдул Хамида армянские политические партии оказались близорукими и неспособными к быстрой ориентации, незнакомыми с искусством дипломатии. Армянские политические партии проявили тактическую негибкость мышления и не смогли извлечь, пусть даже очень малые, выгоды, которые сулило им предложенное Абдул Хамидом относительное «перемирие». И если это «перемирие» могло иметь значение для армянского освободительного движения, то в условиях быстрой изменчивости международных отношений и усиливающихся разногласий между европейскими державами для Порты оно не могло играть важной роли.

Изучение материалов, касающихся переговоров Абдул Хамида с армянскими политическими партиями, привело нас к следующим выводам.

1. Факт переговоров необходимо расценивать как публичное признание того, что армянское национально-освободительное движение представляло в политической жизни Османской империи мощную военно-политическую силу, в борьбе с которой уже невозможно было ограничиваться старыми методами и приемами.

2. Абдул Хамид в течение 1896 – 1899 гг. пытался вести переговоры со всеми армянскими политическими партиями. Однако предварительное согласие на переговоры дали лишь партия Дашнакцутюн и партия реорганизованных гнчакистов.

3. Абдул Хамид надеялся на то, что переговоры дадут ему возможность воспрепятствовать европейским державам вмешиваться во внутренние дела Порты, отказаться от претворения в жизнь майских реформ, ликвидировать переживающее мощный подъем армянское национально-освободительное движение. Он желал достичь победы в деле разрешения этих важных проблем ложными обещаниями и обманом. Решение Порты о переговорах с армянскими политическими партиями было по сути дела дипломатическим маневром с целью выиграть время.

Нам кажется, что позицию армянских политических партий, противопоставивших абдулхамидовской политике выигрыша во времени продолжение борьбы, нельзя считать оправданной. Если в столь сложной обстановке Абдул Хамид нуждался в передышке, то обескровленной и выдыхающейся армянской освободительной борьбе эта передышка была более необходима. Она могла бы дать возможность и время, чтобы залечить раны и набраться сил для грядущих боев.

4. Армянские политические партии были уверены в лживости обещаний Абдул Хамида, поэтому прежде чем перейти к переговорам, выдвинули ряд предварительных предложений, выполнение которых должно было послужить залогом искренности будущих переговоров. Абдул Хамид не согласился ни с одним из выдвинутых армянскими политическими партиями условий, в результате чего трехлетние переговоры окончились безрезультатно[138].

В этом смысле позиция армянских политических партий, обвиняющих Абдул Хамида в неискренности, была вполне обоснованной.

5. Стремление Абдул Хамида достичь определенной договоренности с армянскими политическими партиями было продиктовано крайне важными для него соображениями, а именно: пресечь возможные попытки союза между этими партиями и собственно турецкими оппозиционными силами в лице младотурок, что и имело место несколько лет спустя.

[1]См.: Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма. ПСС, т. 27, с. 383.

[2]См.: Петросян Ю. А. Младотурецкое движение. М., 1971, с. 138.

[3]См.: об этом: Гамбарян С. С. Межнациональные отношения в Западной Армении (1856 – 1914). Ереван. 1965 (арм).

[4]См.: Гасратян М. А., Орешкова С. Ф., Петросян Ю. А. Очерки истории Турции. М., 1983, с. 134.

[5]См.: Инджикян О. Г. Буржуазия Османской империи. Ереван, 1977, с. 56 – 86.

[6]См.: Гасратян М. А., Орешкова С. Ф., Петросян Ю. А. Очерки..., с. 135.

[7]См.: Karal E. Z. Osmanh Tarihi. С. VIII, Ankara, 1962, s. 455.

[8]См.: Миллер А. Ф. Краткая история Турции. М., 1948, с. 116.

[9]Э. 3. Карал пишет, что в Турции в период правления Абдул Хамида было всего около 60 частных промышленных предприятий, имеющих более или менее современное оборудование. См.: Karal E. Z. Osmanh Tarihi. С. VIII, s. 439.

[10]См.: Ibid.

[11]См.: Гасратян М. А., Орешкова С. Ф., Петросян Ю. А. Очерки..., с. 135.

[12]В 1908 г. численность рабочих достигла примерно 2 миллионов. См.: Veil – kov £. Sur le mouvement ouvrier et socialiste en Turquie apres la revolution Jeune Turque de 1908. – Etudes balkaniques, 1964, I, p. 31.

[13]По подсчетам турецкого исследователя О. Байдара, в период с 1872 г. по 1906 г. в стране произошли 24 забастовки. См.: Baydar О. Tiirkiye Isci Sinifi Tarihi (1). Frankfurt-am-Main, 1982, s. 77.

[14]См.: Восточный вопрос во внешней и внутренней политике России. Конец XVIII – начало XX вв. М., 1978, с. 261.

[15]О деятельности и программах общества «Единение и прогресс» дог. 1908 г. См. Петросян Ю. А. Младотурецкое движение (Вторая половина XIX - начало XX вв.), сс. 166-178; 229-233; 239-241; Желтяков А. Д. Печать в общественно-полиитической и культурной жизни Турции. М., 1972, с. 239-291; Ramsaur E. E. The young Turks: Prelude to the Revolution of 1908, Princeton, 1957; Bayr Y. H. Turk Inkilabi Tarihi. C. 1-2, Istanbul – Ankara, 1940-1964; Kuran A. B. Inkilap Tarihimiz ve Jon Turkler. Istanbul, 19454 Idem. Inkilap Tarihimiz ve Ittihad ve Trakki, Istanbul, 1948; и др.

[16]См. Петросян Ю A. К изучению идеологии младотурецкого движения. Тюркологический сборник. М., 1966, с. 22.

[17]Орган «Молодой Турции» газета «Мешверет» (французское приложение) в 1906 г. писала: «Основой всех наших требований являются целостность и неделимость нашей территории». См.: "Mechveret", 1906, № 171.

[18]См.: Bayur Y. H. Turk Inkilobi Tarihi, cilt I, kisim 1, Ankara, 1963, s. 373.

[19]См.: Ibid.

[20]См.: Mardin S. Jon Turklerin Siyasi Fikirleri, 1895 – 1908, Ankara, 1964, s. 186.

[21]См.: об этом подробнее: Петросян Ю. А. Младотурецкое движение..., с. 268 – 269.

[22]См.: об этом: Bayur Y. H. Op. cit, s. 372; Mardin S. Op. cit, s. 92.

[23]См. Петросян Ю. А. К изучению идеологии..., с. 222.

[24]См. История армянского народа. т. 6. Ереван, 1981, с. 186.

[25]Дарбинян А. Заметки армянского освободительного движения (мемуары 1890-1940), Париж, 1947, с. 125.

[26]См.: Там же., с. 126.

[27]См.: Там же.

[28]См.: Там же.

[29]О деятельности партии Арменакан подробнее см.: Варандян Г. Г., Вопрос освобождения западных армян и армянские общественно-политические течения последней четверти XIX в., Ереван, 1967, с. 287-295 (арм).

[30]См. История Партии «Гнчак» (1887-1962). Бейрут, т. 1, 1962, с. 30-31. (арм).

[31]См.: Там же.. с. 33.

[32]См.: Там же.. с. 34.

[33]См.: Там же.. с. 36.

[34]См.: Там же.. с. 36-37.

[35]См.: Там же.. с. 36.

[36]См.: Там же.. с. 34.

[37]См.: Там же.. с. 34.

[38]См.: Там же.. с. 34-35.

[39]См.: Там же.. с. 35.

[40]См.: Там же.

[41]60-летие АР Дашнакцуцюн (1980-1950). Бостон, 1950, с. 105. (арм).

[42]См.: Там же.

[43]См. Dаntsman Z. Sultan Ikinci Abdulhamid Han. Ist., 1966, s. 146-147.

[44]См. История армянского народа. т. 6, с. 235. (арм).

[45]Гнчак, 1890, № 3.

[46]50-летие партии Гнчак 1887-1937. Провиденс, 1938, с. 50 (арм).

[47]См.: Там же.

[48]См. История армянского народа. т. 6. с. 234-235 (арм).

[49]См.: Tahsin Pasa. Abdulhamit. Yildiz Hatiralan. 1st., 1931, s. 133.

[50]Как справедливо отмечается в «Очерках истории Турции», уже в 80-х годах Абдул Хамид стал проводить политику «физического истребления армян»; См.: Гасратян М. А., Орешкова С. Ф., Петросян Ю. А. Очерки истории Турции,с. 139.

[51]О полках хамидие См.: Лазарев М. С. Курдистан и курдская проблема, 1964, с. 50 – 59; Karal E. Z. Osmanli Tarihi., с. VIII, s. 363 – 364.

[52]См.: Bayur Y. H. Turk Inkiiabi Tarihi. С. I, 1st., 1910, s. 69. Kara! E. Z Osmanli Tarihi..., с VIII, s. 364.

[53]См.: Kisakurek N. F. Ulu Hakan II.Abdulhamid Han. Ist. 1965, s. 225; Примечательно, что этот турецкий автор, называющий себя «человеком искусства и мысли», характеризует беззаконный и жестокий приказ «кровавого султана» как «один из его наиболее прекрасных приказов».

[54]См.: Восточный вопрос во внешней политике России..., с. 265.

[55]См.: Там же.

[56]См.: Геноцид армян в Османской империи. 2-е изд. Ереван, 1982, с. 74.

[57]Цит. по: Восточный вопрос во внешней политике России..., с. 266.

[58]См.: Там же.

[59]См. История армянского народа. т. 6. (Армения в 1870-1971 гг.) с. 247 (арм.).

[60]В турецкой историографии приводятся следующие цифры: были убиты 15 мусульман и несколько сот армян. См.: Danisman Z. Sultan Ikinci Abdulhamid.., s. 149. Даже эти цифры свидетельствуют о том, что турецкими войсками было организовано избиение армян.

[61]См. История армянского народа. т. 6. с. 252-253 (арм).

[62]См.: Восточный вопрос..., с. 267.

[63]См.: Mechveret, 1897, № 26.

[64]См.: Mechveret, 1897, № 42.

[65]См.: Там же.

[66]См.: Восточный вопрос..., с. 267.

[67]См.: Там же., с. 268.

[68]См.: Там же.

[69]Об этом см., например: Киракосян А. Дж. Армянский вопрос на страницах журналов Великобритании (середина 90-х гг. XIX века). Научно-информационный бюллетень. СНИОН АН Арм. ССР, Ереван, 1980.

[70]См.: Mechveret, 1900, № 107.

[71]См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Собр. соч., т. 39, с. 271.

[72]См.: Положение армян в Турции. М., 1896.

[73]См.: Братская помощь армянам, пострадавшим в Турции. М., 1898.

[74]См.: «Дрошак», 1901, № 1.

[75]Из турецких авторов о них писал Эсад Урас в своей крайне тенденциозной книге «Армяне в истории и армянский вопрос». См.: Uras E. Tarihte Еrmenier ve Ermeni Meselesi. 1st. 1976, s. 538 – 540; Другой турецкий автор – Сади Кочаш – посвятил этому вопросу буквально три предложения, ухитрившись даже в них извратить историческую действительность. См.: Kogas S. Tarih Воyunca Ermeniler ve Tiirk-Ermeni IliskHcri. 2. В. Ank., 1967, s. 161.

[76]См. об этом подробнее: Temo I. Ittihad ve Terakki Cemiyetinin Tesekkulu, Mecidiye, 1939, ss. 145 – 150; Kuran A. B. Inkilap Tarihimiz ve Ittihad ve Terakki, Istanbul, 1948, ss. 72 – 75, 94 – 103.

[77]См.: Гнчак, 1896, № 11.

[78]См.: Там же., № 13.

[79]См.: Там же.

[80]См.: Дрошак, 1899, № 2.

[81]См.: Там же.

[82]См.: Там же.

[83]См.: Варандян М. История А.Р.Дашнакцуцюн. Париж. 1932, т. 1, с. 190-191.

[84]См.: Дрошак, 1899, № 4.

[85]См. О нем: Cark R. Y. G. Turk Devleti Hizmetinde Ermeniler, 1453-1953, Ist., 1953, s. 147-150.

[86]Тиран-бей Дадян также находился на турецкой дипломатической службе, занимал пост второго секретаря посольства в Брюсселе. См.: Ibid., s. 151.

[87]См.: Дрошак, 1899, № 4.

[88]См.: Там же.

[89]В книге Эсада Ураса указана ошибочная дата – февраль 1896 г. См.: Uras E. Tarihte Ermeniler..., s. 538.

[90]Абдул Хамид хотел, чтобы требования дашнаков были представлены в сокращенном виде и в форме просьбы. – См.: Uras E. Tarihte Ermeniler..., s. 539.

[91]См.: Дрошак, 1898, № 5.

[92]См.: Там же.

[93]См.: Там же. 1899. № 6.

[94]См.: Там же, 1898, № 5.

[95]См.: Там же, 1898, № 5.

[96]См.: Там же.

[97]См.: Там же, 1898, № 2

[98]В своих мемуарных записках Абдул Хамид утверждал, что именно Пьер Гийар назвал его впервые «красным [или кровавым] животным». См.: Ikinci Abdulhamid Hatiea Defteri. Ist., 1960, s. 130.

[99]См. «Нор кянк» (Новая жизнь), Лондон, 1899, № 12.

[100]Цит. по Герман Гольц (ГДР), Р. С. Корхамазян. Доктор Иоганнес Лепсиус. Страницы жизни. (По материалам архива Лепсиуса). Страны и народы Ближнего Среднего Востока. т. XII Турция, с. 118.

[101]См.: Там же.

[102]Мюнир-бей был одним из наиболее деятельных шпионов Абдул Хамида. См.: Kisakiirek N. F. Ulu Hakan II. Abdulhamid Han. 1st, 1965, s. 221.

[103]См. «Нор кянк» (Новая жизнь), Лондон, 1899, № 12.

[104]См.: Там же.

[105]См. об аминистии в: Ahmed Riza. L'Amnistie.—Mechveret, 1897, № 26.

[106]См. «Нор кянк» (Новая жизнь), Лондон, 1899, № 12.

[107]См.: Там же.

[108]См.: Там же.

[109]См.: Там же.

[110]См.: Там же.

[111]См.: Там же.

[112]См.: Там же.

[113]См.: Там же.

[114]См.: Лео. Turqahay Heghapokhakan Dadhnaktsutyuny. Париж, 1935, т. 2, с. 41. (арм).

[115]Нор кьянк, 1899, №12.

[116]См.: Там же.

[117]В 1912 г. Норадункян Г. был министром иностранных дел Порты. См. о нем: Rh. Y. G. Cark. Turk Devleti..., s. 153-156.

[118]См.: Tahsin Pasa, Abdulhamid..., s. 133—134.

[119]См.: Ibid., s. 134.

[120]В армянских источниках свидетельств об участии Г. Норадункяна и Нубара в переговорах с армянскими революционными организациями не удалось обнаружить.

[121]См.: Лео. Turqahay Heghapokhakan Dadhnaktsutyuny. Париж, 1935, т. 2, с. 42. (арм).

[122]См.: Там же, [курсив наш—М. К.], с. 42.

[123]См.: Там же.

[124]См.: Чормисян Л. Обзор вековой истории западных армян (1887-1908). Бейрут, 1974, т. 2, с. 485. (арм).

[125]См.: Дрошак, 1899, № 5.

[126]См.: Варандян М. История АРД, т. 1, с. 200.

[127]См.: Там же, с. 198.

[128]См.: Там же, с. 199.

[129]См.: Дрошак, 1899, № 6.

[130]См.: Там же.

[131]См.: Там же.

[132]См.: Там же.

[133]См.: Там же.

[134]См.: Варандян М. История АРД, т. 1, с. 190.

[135]См.: Дрошак, 1899, № 6.

[136]См.: Варандян М. История АРД, т. 1, с. 195-196.

[137]По характеристике англичанина Э. Пирса, хорошего знатока турецкой действительности, армяне были объектом «злобной ненависти» Абдул Хамида, расcматривавшего их в качестве врагов своей персоны и правительства. См.: Pears E. Life of Abdul Hamid. N.-Y., 1917, p. 217.

[138]Упомянутый выше С. Кочаш тенденциозно объясняет неудачу переговоров тем, что, якобы, целью армянских партий было «создание инцидентов», а не достижение соглашения. См.:Kocas S. Tarih Boybca Ermeniler, s. 161.

Edited October 26, 2008 by Pandukht

[KNYAZ]

ГЛАВА II

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ

АРМЯНСКИМИ ПОЛИТИЧЕСКИМИ ПАРТИЯМИ И МЛАДОТУРКАМИ

(до буржуазной революции 1908 года)

Мощная волна развернувшейся в Западной Армении национально-освободительной борьбы армянского народа, достигнутые успехи заставили вести переговоры с армянскими политическими партиями не только Абдул Хамида, но и оппозиционные силы Турции в лице младотурок. Правда, младотурки и их руководство долгое время не обращали серьезного внимания на армянское освободительное движение и на его руководство – армянские политические партии. Они откровенно враждебно относились к освободительной борьбе армянского народа, резко критиковали Абдул Хамида за ошибки, совершенные им в борьбе против армян. Они требовали практически отказа от осуществления даже жалкой программы майских реформ 1895 года. Их общий тезис заключался в необходимости программы преобразований для всей Османской империи. Они утверждали, что реформы только в областях, населенных армянами, наносят вред империи. Этой точки зрения придерживались с самого начала своей борьбы в эмиграции против абдулхамидовского режима два таких известных лидера младотурок, как Мурад-бей Мизанджи[1] и Ахмед Риза[2]. Так, в изданной в 1895 г. в Париже брошюре Мурад-бей, выражая мнение «истинных турецких патриотов», подчеркивал, что «армянский вопрос вне общего вопроса реформ в Турции не имеет права на существование»[3]. В конце того же года Ахмед Риза начал издание в Париже на турецком и французском языках газеты «Мешверет», которая называла себя органом «Молодой Турции». В первом номере французского издания «Мешверет» была опубликована передовая статья, которая, фактически, представляла из себя программу действующей в Париже младотурецкой организации «османский комитет Единение и прогресс», руководимой Ахмедом Ризой. В статье, автором которой был, по всей вероятности, сам Ахмед Риза, подчеркивалось, что комитет требует реформ «не специально для той или иной провинции, а для всей империи в целом, не в пользу одной какой-либо национальности, а для всех османцев, будь то евреи, христиане или мусульмане»[4]. В дальнейшем этот тезис неоднократно повторялся на страницах газеты. Так, в 1901 г. Ахмед Риза писал: «Мы требуем реформ для империи в целом»[5]. Одновременно Мурад-бей и Ахмед Риза с самого начала выступали против вмешательства европейских держав в дела Османской империи с целью добиться от султана проведения реформ в Западной Армении. Они стремились довести до кругов европейской общественности, политических и государственных деятелей свой вышеупомянутый тезис. Мурад-бей писал позднее в своих воспоминаниях, что одной их главных причин его отъезда из Османской Империи и эмиграции было стремление «сообщить друзьям и недругам истинную причину армянского вопроса», показать миру, что какие-либо реформы в отношении армян возможны лишь в рамках общих реформ в Турции[6]. Он предполагал, что таким путем удастся добиться поддержки со стороны Европы турецкого реформаторского движения[7]. Риза-бей в передовой статье, опубликованной во втором номере турецкого издания «Мешверет», обращаясь к западным державам, требовал у них ответа на следующий вопрос: почему те усилия, которые они затратили на решение армянского вопроса дипломатическим путем, не направляют на восстановление конституции 1876 года[8]. Эта точка зрения нашла отражение в «Меморандуме», направленном рядом видных деятелей младотурецкого движения министрам иностранных дел великих держав[9]. Примечательно, что подписавшие «Меморандум» Мурад-бей, Ахмед Риза, Халиль Ганем и другие провозглашали себя приверженцами некоей «партии всеобщих реформ», подчеркивая тем самым свое негативное отношение к попыткам великих держав добиться от султана реформ исключительно в армянских областях империи.

Подход младотурок к национальному вопросу в Османской Империи, в том числе и к армянскому вопросу, определялся идейно-политической доктриной османизма. Основные положения этой реакционной доктрины были сформулированы высшими сановниками империи еще в 50 – 60-х годах XIX в., в период реформ т. н. второго этапа Танзимата. Затем они были развиты лидерами конституционного движения «новых османов» 60 – 70-х годов XIX в., заняв в их идеологии важное место[10]. Именно от них восприняли османизм лидеры младотурок конца XIX – начала XX вв. Сторонники этой великодержавно-шовинистической доктрины утверждали, что в Османской империи существует только одна нация – османская, а многочисленные народы, проживающие здесь, являются лишь ее «элементами», «составными частями», не имеющими права на суверенное существование, на создание своих национальных государств[11]. Поэтому борьбу нетурецких народов за свое национальное освобождение младотурки считали «предательством» по отношению к «османской родине» и «османской нации». Характерна в этом отношении статья «Об армянских делах», подписанная «османец» (Оttоmanus). В ней проводится мысль о том, что борьба армян за свою национальную независимость – ошибка[12]. Им предлагается установить союз с турками (т. е. младотурецким движением) и бороться совместно за восстановление османской конституции 1876 года, которая обеспечит равенство перед законом всех «османцев», вне зависимости от их религии, национальной принадлежности[13].

Фактически, как в национальном вопросе в целом, так и в армянском в частности между младотурками и Абдул Хамидом не было принципиального различия, как не было серьезной разницы в этом вопросе во мнениях различных группировок младотурецкой партии. Интересно отметить, что этот факт вынужден признать также один из крупных современных турецких историков Ю. X. Баюр. Отмечая, что статью об армянах принца Сабахеддина напечатала газета «Шура-и уммет», орган конкурирующей группировки младотурок, он пишет, что это подтверждает факт сотрудничества между наиболее крупными младотурецкими группировками[14].

Правильно оценивая создавшуюся ситуацию, один из руководителей гнчакистов писал, что «старые» и «новые», «старые» и «молодые» – единогласно встали на одну и ту же черту линии[15].

Примечательна в этом отношении брошюра, опубликованная в 1897 г. одним из лидеров младотурок Мурад-беем под названием «Сила и слабость Турции». В ней он открыто выступал против освободительных движений нетурецких народов Османской Империи. Об освободительном движении армян Мурад писал как о некоей «навязчивой идее армянских комитетов, которые действуют по подсказке европейских дипломатов, интригующих против Османской империи, стремясь ослабить ее и укрепить свое влияние на султана и Порту[16].

Как свидетельствует довольно богатый материал, находящиеся на протяжении долгих лет в эмиграции в различных странах Европы лидеры младотурецкого движения установили контакты с руководителями армянских политических партий, беседовали с ними, уточняли точки зрения, спорили, пытались убедить в правильности своей позиции.

Первые контакты младотурок с армянскими политическими деятелями имели место уже в 1895 г. Причем инициатива исходила от младотурок. Примечательно, что попытку установить контакты с армянами независимо друг от друга предприняли почти одновременно два видных младотурецких лидера тех лет: Ахмед Риза и Мурад Мизанджи. Находясь в Лондоне, Мурад-бей вступил в переговоры с «армянскими революционными комитетами»[17]. Целью переговоров было создание «единого фронта против Абдул Хамида»[18]. Они окончились неудачей. В своих мемуарах Мурад-бей эту неудачу объясняет стремлением армян создать свое независимое государство[19]. О попытке установления контактов, предпринятой Ахмедом Ризой, писал С. Сабах-Гюлян. Находившийся в Париже Ахмед Риза и другой видный деятель его группы д-р Назым обратились к гнчакистам и назначили им встречу в одной из комнат «Кафе Вольтер». Во время встречи, в которой участвовал и С. Сабах-Гюлян, они предложили вести совместную борьбу за восстановление конституции и проведение общих реформ в Османской Империи. При этом руководители младотурок заявили, что они готовы объявить о союзе всему миру «в публичном заявлении в форме листовок»[20]. Ахмед-бей и Назым-бей заявили, что «частные преобразования, предусматриваемые майской программой [речь идет о программе реформ в Западной Армении – М. К.] касаются лишь части Османской империи, лишь части ее народов. Между тем, необходимо добиться проведения общих широких реформ, которые распространятся на все народы Османской империи»[21]. То есть, был повторен известный тезис младотурок, на котором мы остановились выше. Это и явилось причиной того, что руководители Гнчак предложение Ахмеда Ризы и Назыма отклонили[22].

Инициатива лидеров младотурок в установлении контактов с армянскими политическими партиями объясняется их стремлением использовать силу этих партий в борьбе против деспотического режима султана Абдул Хамида. Они сознавали, что находящаяся в эмиграции младотурецкая оппозиция, лишенная связей со страной, не имеющая там своей организации, разделенная к тому же на несколько группировок, не способна без помощи армянских партий вести успешную борьбу. Была еще одна причина. Как отмечает турецкий историк Шериф Мардин, один из видных специалистов по истории турецкой политической мысли, изучение материалов турецкого издания газеты «Мешверет» показывает, что одной из главных тем этого органа младотурок было «решение армянского вопроса путем установления союза с армянами»[23]. Именно этим объясняются «сверхусилия» Ахмеда Ризы по достижению соглашения с армянскими комитетами[24]. Не следует упускать из виду также то, что младотурецкий деятель, установивший связи с армянскими партиями и обеспечивший проведение совместных акций с ними, значительно повысил бы свой авторитет в среде турецкой оппозиции. Неслучайно Ш. Мардин отмечает, что если Мурад-бею удалось бы достичь успеха в переговорах с армянами, это стало бы для него «серьезным козырем» в борьбе за лидерство в младотурецком движении[25].

Однако для создания единого фронта было необходимо, чтобы обе стороны пошли на взаимные уступки, чего не принимали младотурки. Вместе с тем объективная необходимость создания этого фронта была большой, поэтому встречи на уровне руководителей после первых неудач продолжались. При этом в переговорах с младотурками участвовали как представители гнчакистов, так и партии дашнаков. Встречи младотурок с гнчакистами происходили в Париже, а с дашнаками – в Женеве. Материалы об этих встречах могут многое дать историкам, занимающимся вопросами младотурецкого движения, ибо они свидетельствуют о том, в какой среде, под влиянием каких политических, философских, исторических концепций формировалась идеология младотурок, каковы их идейные источники. Почти о всех деятелях-младотурках, находившихся в эмиграции в Европе, армянские источники сохранили довольно интересные факты.

После первой встречи младотурки попросили назначить новую встречу, которая опять состоялась в Париже. Участник встречи С. Сабах-Гюлян писал об этом: «Наш окончательный ответ был таков: мы в принципе не против проводимых по всей Турции реформ, наоборот, мы желаем этого и считаем, что программа от 11 мая является частью общих реформ, приспособленных в той или иной степени к требованиям армянского народа. Поэтому, если младотурки были искренни в своих стремлениях, они сами должны были способствовать скорейшему осуществлению этой программы. Мы не пришли к соглашению. «Молодые» объявили майскую программу зародышем сепаратизма, мы же, наоборот, восприняли ее как небольшую предпосылку, как элементарную гарантию существования и сохранения исторической самобытности армянского народа. Обмен «любезностями». Вновь разошлись, недовольные друг другом»[26].

Не добившись успеха в Париже, Ахмед Риза не отчаялся, а отправился в Лондон, чтобы встретиться там с одним из основателей партии Гнчак А. Назарбеком. Однако и там переговоры оказались безуспешными[27].

Стремясь к созданию единого фронта, представители действовавшей в Париже младотурецкой организации в своей практической деятельности не делали никаких уступок, ни одного реального шага для создания благоприятных условий для ее осуществления. Острая борьба шла и в устной, и в письменной пропаганде. С. Сабах-Гюлян пишет, что «Мешверет» предлагала для шести вилайетов и армянского народа то же самое, что и титулованные представители Абдул Хамида. Территориальная неприкосновенность Турции, отказ малым народам во внутренней автономии. В Турции есть лишь один народ – османский, – вот такими лозунгами руководствовалась младотурецкая партия. Они не оставляли места для переговоров. И, несмотря на это, партия Гнчак попыталась еще раз добиться соглашения с младотурками. Партия Гнчак решила по примеру Кум Капу организовать манифестацию в Константинополе против политики Абдул Хамида и попыталась начать переговоры с младотурками о совместном участии в ней[28]. Усилиями известного торговца Габриеляна (эрзерумец) между двумя сторонами начались переговоры. Они продолжались несколько дней, в течение которых были выявлены острые разногласия. Младотурки отклонили предложение о совместном выступлении, объясняя это следующим образом: «Наше участие еще более усилит вас. В выигрыше будете вы, так как до сих пор все было связано с именем вашей партии. И это вызовет вмешательство держав. Встанет вопрос о разделе Турции»[29]. С. Сабах-Гюлян отметил, что в ответ гнчакисты утверждали обратное, говорили, что это начало сотрудничества. «Армения добилась бы реформ, – заявляли они, – и мы по мере своих возможностей помогли бы осуществлению общей реформы и установлению конституции»[30]. И на сей раз переговоры не увенчались успехом.

Чтобы составить общее представление об установившемся в среде младотурок мнении об армянах и армянском освободительном движении, считаем необходимым остановиться вкратце на нескольких характерных фактах.

В дни героического Зейтунского восстания в 1895 году из Лондона в Париж был приглашен один из основателей и идеологов партии Гнчак А. Назарбек, который выступил с докладом в одном из залов «Гранд Орион». Он должен был прочитать лекцию об основных вопросах идеологии и политики партии Гнчак. На лекции присутствовали все находящиеся в Париже члены партии Гнчак и младотурки. Царила напряженная атмосфера. Председательствовал С. Сабах-Гюлян. В своей лекции А. Назарбек говорил о том, что прошли те времена, когда армянин покорно сносил все издевательства. «Теперь армянин борется с революционным красным знаменем в руке и если он умирает, то умирает не как раб, а как свободный человек, умирает за свои мечты и права»[31], – с трибуны заявил он.

Зал был наэлектризован, а младотурки усмехались. «И вдруг, – пишет председатель собрания, – лектор достал из кармана написанное кровью письмо зейтунских бойцов, сражавшихся против армии Эдхем-паши, которое начиналось следующими словами:

«Мы победили, победили...». Стены зала сотрясались от аплодисментов, ликования и радости. И когда в зале, наконец, воцарилось молчание, Ахмед Риза воскликнул дрожащим от волнения голосом: «Пусть ослепнет султан Хамид! Вместо того, чтобы повести войска в Мерсин, капитан, сбившись с пути, ведет их в Суэц. Воистину, таким должен быть конец...». И, понурив голову, бормоча что-то, вышел из зала»[32].

На другом публичном собрании, организованном партией Гнчак, в котором принимали участие и младотурки, когда докладчик остановился на факте массового истребления армян Абдул Хамидом, кто-то из младотурок, не выдержав, крикнул, что это ложь, клевета, придуманная партией Гнчак. Со стороны младотурок посыпались страшные оскорбления в адрес членов партии Гнчак и армянского народа. Рядом с подавшим реплику сидел Ахмед Риза. Младотурки были выдворены из зала[33].

Младотурки столь же нагло вели себя на публичных лекциях европейских ученых, которые выступали с докладами, посвященными армянскому вопросу. Они пытались сорвать лекцию известного французского ученого Анатоля Леруа Болио, крупного знатока истории Турции и Армении, которая проходила в одном из залов отеля «Де Сосьете Саванти». Зачинщиком был сам Ахмед Риза. Сорвать лекцию им не удалось. Она прошла под бурные аплодисменты и впоследствии издана под названием «Армения и Армянский вопрос» тиражом в 10 тысяч экземпляров.

Во время лекции известного историка – члена французской академии Альберта Вандаля, посвященной Восточному вопросу, по вине младотурок снова произошел инцидент. Причиной послужило то обстоятельство, что, говоря о Восточном вопросе, докладчик защищал идею необходимости проведения реформ в Западной Армении.

Мы привели лишь несколько характерных примеров. Они свидетельствуют об истинном отношении младотурок к развернувшейся в Западной Армении национально-освободительной борьбе и к армянским погромам.

После успеха Зейтунского восстания отношения внешне изменились. Младотурки явились на свидание с руководителями партии Гнчак. Об этом свидании С. Сабах-Гюлян писал: «Доктор Назым ядовито улыбался, потому что надо было улыбаться... Они сказали: «Поздравляем вас, мы, как братья, опять должны быть вместе. Забудем о наших распрях. Вы должны стать восточным седлом государства, примером нашего общего возрождения...»[34].

Однако это были лишь слова, сказанные под впечатлением успешного завершения Зейтунского восстания. Они не стали основой для новых переговоров, создания единого фронта, что было так необходимо для свержения деспотизма Абдул Хамида.

Если выходившая в Париже газета «Мешверет» и сплотившиеся вокруг нее младотурки во главе с Ахмедом Ризой в деле создания единого фронта довольствовались призывами к единству с газетных страниц и полуофициальными встречами[35], не организовывая официальных переговоров между двумя партиями, то каирская газета «Мизан» («Весы») и сплотившиеся вокруг нее младотурки делали более решительные шаги в решении этой сложной проблемы.

Газета «Мизан», начиная с 1886 года, издавалась в Константинополе, но затем вынуждена была перебраться в Каир[36]. В первом же номере, изданном в Каире[37], газета призывала армянских революционеров присоединиться к турецким конституционалистам и объединенными усилиями свергнуть султанскую монархию, одинаково ненавистную всем, реконструировать всю страну на общей конституционной демократической основе.

В этом документе издатель «Мизан» и один из идеологов младотурок Мурад-бей предлагает свои взгляды по армянскому вопросу:

1. Решение армянского вопроса станет практически возможным, если он будет представлен как часть проблемы переустройства всей османской страны, что и требует безотлагательного решения.

2. Поэтому армяне вместе с турецкими конституционалистами должны бороться за общую реформу.

3. Турецкому народу ненавистно правительство Абдул Хамида. Экономическое и политическое положение турецкого народа столь же плачевно, как и армянского и других народов, стонущих под игом Османской Империи.

В этом документе Мурад-бей говорит о последних армянских погромах, выражая сожаление по этому поводу. И в то же время упрекает армянских патриотов в том, что они не сделали попытки присоединиться к передовым турецким элементам и выступить совместно, а, наоборот, возбуждали среди армян ненависть к турецкому народу, смешивая турецкое правительство с этими обездоленными и невежественными массами[38].

В связи с опубликованным в «Мизан» документом газета «Гнчак» 29 февраля 1896 г. печатает «Открытое письмо Мурад-бею», в котором обсуждаются поднятые младотурками вопросы и дается следующий ответ:

1. Несмотря на то, что турецкий народ был использован Абдул Хамидом в деле осуществления массовых погромов армян, «мы, армянские революционеры, не обвиняем турецкий народ. Он – не что иное, как слепое фанатичное орудие, которое султан с удивительным мастерством направил против армянского народа. Вся ответственность за эти злодеяния, столь губительные для народов и даже самой Турции, лежит только и только на этом восседающем на троне звере».

2. Партия Гнчак выражает свое удовлетворение по поводу того, что есть прозревшие турки, увидевшие наконец ту чудовищную действительность, которая столкнет османскую страну в глубокую пропасть. «Мы, – пишет газета, – не можем скрыть своего удовлетворения по поводу того, что хотя и поздно, лишь в последнем действии трагического спектакля турецкие патриоты наконец решили вступить в решительный бой за свою родину и за народы, живущие на этой земле. Газета с болью спрашивает, почему эти просвещенные турки не появились раньше, чтобы своими воинственными проповедями воспрепятствовать распространению варварских проповедей имамов среди темных невежественных масс.

3. Партия Гнчак давно ждала появления на арене турецких патриотов. Единство, вернее, сотрудничество между турецкими и армянскими патриотами и партиями давно стало необходимостью еще 8 – 9 лет назад, еще до возникновения нашей партии, до начала революционного движения. Это сотрудничество считалось необходимым не только между турками и армянами, но и между всеми народами, мусульманскими или христианскими, находящимися под игом султанской тирании. Это мнение выражено не только в многочисленных статьях «Гнчак», но и в общей программе партии. «Мы заявляем, что для осуществления этих идей наша партия с самого начала прилагала немало усилий, чтобы войти в контакт с просвещенными турками, а через них – с мусульманскими народами. Но наши усилия, за некоторыми исключениями, не увенчались успехом. Мы не смогли преодолеть то недоверие, ту осторожность, ту ненависть и фанатизм, которые проявляются у мусульман по отношению к армянам».

В этом открытом письме партия Гнчак излагает затем принципы, которые необходимо осуществить в Османской империи после свержения Абдул Хамида и установления буржуазного строя. Партия Гнчак находила, что, невзирая на вероисповедание и национальную принадлежность, интересы османских подданных почти одинаковы. Для их свободного развития необходимо утвердить в стране «единую демократическую конституцию». Основы этой конституции партия Гнчак представляет следующим образом: депутатский орган, избранный на основе всеобщего голосования и состоящий из представителей всех народов Турции. Это депутатское общее собрание должно обладать всеми законодательными правами. Губернская и общинная автономия, члены представительного органа которой избираются также на основе всеобщего голосования. Губернская и общинная автономия для областей, населенных армянами, должна быть представлена в национальной форме и иметь национальный орган милиции. Всеобщее равенство перед законом, вне зависимости от национальности и веры. Свобода вероисповедания и национального языка. Свобода печати, слова, выборов, предвыборной агитации. Обязательное бесплатное начальное образование. Разделение на губернии требует коренных изменений с учетом естественных этнографических границ. Вот те основные принципы, которые, согласно мнению партии Гнчак, должны были лечь в основу будущей конституции. Партия Гнчак выражала удовлетворение, что представленная младотурками конституционная программа общими чертами и принципами приблизительно похожа на приведенную выше ее программу. Эта, похожая в общих чертах, программа «может составить ту основу, которая объединит для союза и сотрудничества турецких и армянских патриотов, невзирая на их вероисповедание и национальность».

Адресованное партией Гнчак открытое письмо Мурад-бею завершается следующим выводом: «Несмотря на ужасные удары, которые нанесло армянам турецкое правительство, партия Гнчак стала еще сильнее и она довольна, что к этой силе сегодня присоединяется другая – прогрессивные турецкие элементы, что станет гарантией для успешного и победного завершения светлого дела. Тем самым мы спасем нашу любимую Армению и вашу дорогую Турцию от той ужасной гибели, которая угрожает ей и ее народам, гибели, которая явится результатом губительной политики султана, создавшей в стране анархию, чреватую опасностями внутреннего и внешнего характера. Вот таков наш искренний ответ»[39].

Однако младотурки удовлетворились лишь общими суждениями, и слово не было подтверждено делом. Не было выдвинуто реальных предложений. После этого письма младотурками снова были выдвинуты предложения партии Гнчак о создании единого фронта. Но они, как и в прошлом, не имели реального характера, не содержали ни одной уступки или компромисса. В связи с этими фактами в двухтомной истории партии Гнчак делается следующий вывод: «Разногласия между партией Гнчак и Иттихад все более углублялись и перешли в борьбу, когда впоследствии выявились и подтвердились пантюркистские и панисламистские устремления этой партии, зачастую прикрытые, нередко и нескрываемые антиармянские настроения»[40]. Партия Гнчак, говорится в указанной книге, шаг за шагом следила за деятельностью младотурок в Европе и обличала ее антиармянскую сущность. Эта дипломатическая борьба продолжалась до провозглашения османской конституции[41].

Отношения армянских партий с младотурками не ограничивались переговорами между младотурками и партией Гнчак. Младотурки пытались создать единый фронт со всеми армянскими политическими партиями, принципиально не делая никаких уступок. Армянские же политические партии, отказавшись от соглашения с Абдул Хамидом, искали, в свою очередь, пути для создания единого фронта. Изучение материалов показывает, что в этом направлении проделали большую работу как реорганизованная партия Гнчак, так и партия Дашнакцутюн. Причем эти две партии были более либерально настроены к младотуркам и старались применить все возможные средства для достижения цели. Стремясь к осуществлению компромиссных предложений, эти партии надеялись что и младотурки обратятся к тому же методу. Несмотря на сходство позиции этих двух партий, тем не менее, заметного успеха в деле достижения соглашения не наблюдалось. Не случайно в 1901 году газета реорганизованной партии Гнчак «Нор кянк» писала: «С 1896 года мы регулярно ведем переговоры с младотурками. И безуспешно. Воистину должны быть сильны причины, нейтрализующие добрую волю двух сторон»[42].

Арпиар Арпиарян, один из видных деятелей реорганизованной партии Гнчак, пишет, что еще в начале 1896 года он вместе со своими политическими единомышленниками решил «пойти на сближение с младотурками». «Я отправился в Европу с готовой для переговоров программой. Прибыв в Париж, я узнал, что и там уже зародилась идея сближения с младотурками. Некоторые молодые армяне уже вошли в контакт с Риза-беем [Ахмед Риза – М. K.], одним из авторитетных представителей младотурок»[43]. Вместе с этими «молодыми армянами», партийность которых не отмечает А. Арпиарян, он отправляется на неофициальную встречу с Риза-беем. После продолжительной беседы можно было понять, что молодые армяне мечтают вместе с младотурками создать в Османской Империи государственное устройство, схожее с австрийским, в котором Армения должна была занимать место Венгрии[44].

Перед поездкой в Лондон А. Арпиарян счел целесообразным встретиться с Риза-беем уже как один из руководителей реорганизованной партии Гнчак. Эта встреча состоялась при посредничестве А. Чобаняна и длилась два часа. А. Арпиарян пишет об этом: «Мы легко приняли необходимость и полезность сотрудничества между армянскими революционерами и младотурками, но что касалось программы, то здесь выявились серьезные разногласия. Спасение Турции Риза-бей видел лишь в конституции Мидхат-паши. Я счел излишним оспаривать его идеи»[45]. А. Арпиарян высказал мнение, что конституция может осуществиться лишь через несколько лет, между тем как вопрос о преобразованиях уже вошел в повестку дня.

А. Арпиарян отправился в Лондон, пообещав Риза-бею посовещаться с партийным центром и повести переговоры на более высоком уровне. Прибыв в Лондон, А. Арпиарян узнал, что газета «Мизан» уже предложила армянским политическим партиям протянуть руку младотуркам.

«В революционной борьбе, – пишет А. Арпиарян, – младотурки впервые обратились к армянам с призывом. Приглашение Мурад-бея могло заставить нас забыть о прошлом. И это возлагает на нас обязанность быть деликатными по отношению к ним и не ударить по их самолюбию. Чтобы серьезно обсудить с младотурками вопрос наших взаимоотношений, нам пришлось дождаться прибытия в Лондон других наших товарищей. В начале апреля 1896 года мы приступили к разрешению этого вопроса»[46]. Было получено письмо Риза-бея, написанное на французском языке. В нем были изложены предложения младотурок, которые должны были лечь в основу плана совместной деятельности. К письму был приложен автограф на визитной карточке в виде нескольких любезных строк на турецком языке в армянской транслитерации. Риза-бей в своем письме защищал идею конституции Мидхат-паши. «В случае принятия нами этой конституции, – пишет А. Арпиарян, – Риза-бей должен был прибыть в Лондон для детального обсуждения всех вопросов. Однако мы не ответили на эти предложения ни утвердительно, ни отрицательно. Решили составить программу лишь после основательного обсуждения вместе с младотурками состояния Османской Империи. Чтобы объяснить наши убеждения, мы сочли нужным отправить в Париж одного из членов нашей партии. Это поручение было возложено на одного из членов центрального комитета партии – Сурена Суреняна, который на следующий день выехал в Париж и, встретившись с Риза-беем и товарищами, вернулся через три дня»[47].

Наконец в начале августа 1896 года в Париже произошли переговоры между младотурками и представителями реорганизованной партии Гнчак. Со стороны младотурок в переговорах принимали участие Ахмед Риза, Мурад-бей и еще трое, имена которых не сохранились в документах. Со стороны реорганизованной партии Гнчак – пять человек, но в документах упоминаются конкретно лишь А. Арпиарян и П. Рштуни.

А. Арпиарян дал переговорам и их результатам следующую оценку: «Переговоры происходили в вежливой атмосфере. Однако вскоре было выяснено, что соглашение не будет достигнуто. Мы придерживались практической аргументации, а требования младотурок казались нереальными. Они желали, чтобы мы объединились и потребовали осуществления конституции Мидхата и заявили при этом, что от имени армянского народа мы отказываемся от идеи автономной Армении. Наш ответ был таков: «Вопрос автономии Армении – кровно касается всего армянского народа. Ни Патриарх, ни Национальное собрание, ни какая-либо партия не имеет права говорить от имени всей нации. Мы – лишь партия и правомочны говорить только от своего имени.

Что же касается конституции Мидхата, мы заявили, что, если бы даже согласились принять ее, каким образом удастся ее осуществить, когда сам султан перечеркнул эту конституцию. Следовательно, чтобы восстановить ее, надо нейтрализовать султана. Младотурки возмутились против идеи нейтрализации султана. Какими же путями они хотели осуществить свою цель? Даже с нашей помощью. На этот вопрос они не смогли ответить. Мы заявили, что на сегодняшний день надо довольствоваться той программой реформ, которая одинаково будет полезна и армянам и туркам, осуществление которой не будет связано с какими-либо сложностями.

Расстались, так и не приняв окончательного решения»[48].

В начале 1898 года в Париже снова состоялась встреча между младотурками и руководителями реорганизованной партии Гнчак, но, как и предыдущая встреча, она не принесла никаких результатов. Участник этой встречи А. Арпиарян высказал мнение, что реорганизованные гнчакисты смогут представить предложения своей партии лишь в том случае, если младотурки предстанут как «внушающая доверие мощная организация». Затем, как пишет А. Арпиарян, «они не подали о себе знать».

В своей статье, изданной в 1900 году, А. Арпиарян пишет, что «в этом году снова выдвинуты предложения о соглашении, но, не видя ни одного доверенного лица, мы отказались принять их».

Таким образом, переговоры как с партией Гнчак, так и с реорганизованной партией Гнчак не увенчались успехом. Однако, если партия Гнчак резко прервала свои отношения с младотурками и вступила в борьбу с этой партией, то материалы реорганизованной партии Гнчак свидетельствуют о том, что, не придя к соглашению по обсуждаемым вопросам, она, тем не менее, окончательно не прервала отношений и не сожгла мостов.

Деятельности младотурок и созданию единого фронта особое внимание уделяла партия Дашнакцутюн. Обобщив в июне 1896 года достижения и потери армянского национально-освободительного движения, газета «Дрошак» писала: «Единственное обстоятельство, которое сейчас нас утешает, это усиление и расширение партии младотурок. Эта партия, хотя еще и не революционная, как мы понимаем, за последнее время последовательно пополняет свои ряды как в Турции, так и за границей. Своими печатными органами «Мизан» и «Мешверет» она ведет яростную борьбу против тирании Абдул Хамида и предлагает объединенными силами вести общую борьбу»[49].

В связи с этим надо подчеркнуть, что симпатии армянских политических партий были на стороне младотурок. Однако национальная политика последних отпугивала армянские политические партии и принуждала вести осторожную политику.

Интересно, что с первого же дня своего формирования все без исключения армянские политические партии, критикуя национальную политику Абдул Хамида и младотурок, проявляли дружеские чувства к турецкому народу. Зачастую от имени армянских политических партий в форме листков печатались призывы на турецком языке, обращенные к турецкому народу. Чтобы характер этих призывов стал понятен, приведем один из них: «К тебе обращаемся, турецкий народ, и не по той причине, что испытываем страх перед тобой, или же по каким-то другим соображениям. Нет, мы с презрением смотрим в лицо смерти, твое правительство научило нас этому. Мы обращаемся к тебе только с одной целью, чтобы сообщить, что мы ничего не имеем против тебя. Из века в век наши отцы и деды жили с тобой мирно и дружно, имея одну родину и одну цель. Однако в последнее время основанное на преступлениях твое правительство начало опять сеять среди нас смуту, чтобы с еще большей легкостью задушить и нас, и тебя. Ты, народ, не понял эту дьявольскую политику и, обагренный кровью наших братьев, стал соучастником этого чудовищного преступления. Но знай же, что мы сражаемся не против тебя, а против твоего правительства, против него сражаются и лучшие твои сыны, которые при нынешних формах государственного правления находят успокоение лишь в стремительных волнах Босфора. Подумай же, народ, кто твой враг и кто твой друг»[50].

Воззвание было написано от имени центрального константинопольского комитета партии Дашнакцутюн.

Опубликованные в то время армянскими политическими партиями воззвания и призывы своим содержанием были весьма похожи на вышеупомянутый. В этих документах содержался призыв к турецкому народу выступить вместе против режима Абдул Хамида и свергнуть его. Были призывы, обращенные и к курдскому народу[51]. С аналогичными призывами выступали и отдельные видные армянские деятели. Так, в своем выступлении на банкете, организованном младотурками в Париже по случаю 21-ой годовщины провозглашения османской конституции, Аршак Чобанян призвал к «справедливости и братству»[52]. Эти призывы свидетельствуют о том, что армянские политические партии с самого начала связывали какие-то надежды с младотурками, думая, что им удастся создать с ними единый фронт борьбы против господства Абдул Хамида.

Однако идея переговоров стала принимать более реальный характер лишь в то время, когда армянская национально-освободительная борьба дала ощутимые результаты, стала мощной силой, приковав к себе внимание западных держав, которые под предлогом помощи армянам и решения армянского вопроса стали вмешиваться во внутренние дела Турции.

Это обстоятельство принудило младотурок постепенно делать попытки к сближению с армянскими политическими партиями. Однако эти попытки делались не на уровне партийного руководства. Как предпосылки к переговорам не предлагались никакие уступки или компромиссы. По этой причине попытки переговоров не выходили за рамки добрых пожеланий.

Исследование опубликованных в эти годы в печати материалов убеждает нас в том, что эти отношения постепенно начинают смягчаться, а позже – принимать даже дружеский характер. Несмотря на огромные трудности, обе стороны, тем не менее, пришли к выводу, что создание единого фронта на данном этапе борьбы с деспотией Абдул Хамида самая первоочередная задача.

И не случайно, в январском номере 1897 года в газете «Дрошак» появляется в переводе с турецкого «1-й циркуляр османской революционной партии». Заметим, что в печатных органах партии Дашнакцутюн младотурки не назывались революционной партией. Наоборот, партия Дашнакцутюн всячески пыталась доказать, что эта партия не революционная.

1-й циркуляр младотурецкой партии был напечатан полностью. В нем содержится призыв к османцам выступить единым фронтом против господства Абдул Хамида. В призыве, в частности, говорится: «О, наши соотечественники, стремящиеся освободиться от ига тирании, но не желающие пролить кровь! Пойдите в Порту, ворвитесь в правительственные палаты ваших вилайетов. Если надо, обнажите мечи и сабли, не бойтесь, не бойтесь... Кто попробует прикоснуться к вашему волосу, будет наказан нами. Поднимись, народ, расправь плечи, и пусть не говорят, что «новые османцы хуже старых османцев». Бери пример с наших соотечественников – армян, чтобы искупить вину за содеянное преступление, протяни руку... Какая горечь... Столько лет прожить рядом, на одной земле и не осмелиться сейчас посмотреть в лицо нашему брату»[53]. Опубликовав 1-й циркуляр, «Дрошак» в том же номере под заголовком «Наконец» восторженно отмечает: «Долгожданный голос, наконец, прозвучал. Перед нами первый циркуляр османской революционной партии, который своим революционным духом знаменует новую эпоху для османской нации. Невежественный, бесчувственный в течение долгих веков, османский народ вступил сегодня на революционный путь. Устами своих храбрых сынов он подтверждает сегодня перед светлым человечеством, что он теперь не тот, просивший пощады и жалости, темный и невежественный, он теперь познал корень зла и своего несчастья и с топором в руке рубит этот корень»[54].

Высоко оценивая первый циркуляр младотурок, «Дрошак» в своей полной оптимизма передовице особо останавливается на национально-освободительной борьбе армянского народа и на необходимости создания единого антихамидовского фронта армянского и турецкого народов. Газета выражает мнение, что османцам [т. е. туркам – М. К.] давно надо было последовать примеру армян. «Но долгое время османская нация не могла прислушаться к голосу армянских революционеров, не верила им. Долгое время мы тщетно старались доказать, что мы не стремимся добиться превосходства, подчинить себе мусульманские массы, что наша цель – освобождение Турецкой Армении, улучшение жизни всех населяющих ее народов. И словом, и делом мы на каждом шагу доказываем, что сражаемся не против мусульманского народа, а против того правительства, под игом которого стонет все тот же народ»[55].

Из передовицы «Дрошак» мы узнаем, что задолго до массовых погромов газета призвала армянскую революционную молодежь «протянуть руку «Молодой Турции», которая рано или поздно должна взять в свои руки красное знамя революции. Но напрасно: наша жизнь прошла вперед такими стремительными шагами, а султан действовал с таким рвением, и перед армянским и мусульманским народами открылась такая глубокая пропасть, что не осталось никакой возможности ни понять, ни быть понятым...»[56].

Важно и то, что после таких размышлений партия Дашнакцутюн продолжает свои усилия с целью создания единого фронта для свержения абдулхамидовской тирании.

Центральная газета партии Дашнакцутюн писала в связи с этим: «Мы примем эту протянутую руку, на ней пот и слезы множества несчастных, она обагрена кровью наших братьев по оружию. Но мы примем ее. Мы не имеем никакого морального права отвергнуть ее, ибо это делается искренне, когда протягивающий сознается в своих преступлениях и старается искупить свою вину.

Османская революционная партия перешла через Рубикон. Ее смелый и решительный голос найдет отклик во многих уголках страны, отзовется в сердцах, наполненных местью. Турецкая революция расширится, и мы надеемся, что османский народ, долгое время служивший игрушкой в руках тирании, очнется наконец и вступит в яростный бой против кровопийц. Мы надеемся, что эта обагренная кровью тысяч невинных жертв рука очистится в крови султанов. Мы, наконец, надеемся, что не осмелившийся посмотреть в лицо своим братьям, живущим с ним на одной земле, турецкий революционер, искупив вину своего народа, подойдет к нам с открытым лицом и протянет руку для совместной борьбы против угнетателей во имя всех угнетенных»[57].

Тепло откликнувшись на первый циркуляр младотурок и в то же время, исходя из уроков прошлого, газета заканчивает статью следующими словами: «Мы ждем, чтобы слово османской революционной партии не разошлось с делом»[58].

Однако перейти от слова к делу было очень трудно, ибо младотурецкая партия не хотела идти ни на какие уступки в политике османизма и с этих позиций продолжала критиковать политику армянских партий. В этой связи особенно выделялась газета «Мизан», против критики которой резко выступала газета «Дрошак». Приведем характерный пример разногласий, которые имели место между младотурками и партией Дашнакцутюн.

Созванное в апреле 1897 года в Гейдельберге армянское студенческое собрание дало дружескую телеграмму студентам Афинского университета, приветствуя национально-освободительную борьбу греческого народа. Назвав греческое движение разбойничьим, газета «Мизан» раздраженно и удивленно спрашивает по поводу этой телеграммы: «Армянский революционный комитет», верно ли, что ваши соотечественники «были участниками такого преступного акта?».

В статье «Ответ газете «Мизан», «Дрошак» пишет: «Во-первых, нас удивляет, что руководство «Мизан», хорошо зная наше направление, отбросив в сторону все многочисленные статьи как в «Дрошак», так и в других армянских зарубежных газетах, которые от всего сердца желают успеха Греции в ее героической борьбе, требует от нас объяснений по поводу одной телеграммы. Ни для кого не является тайной, что к самоотверженной борьбе греческого народа относится с симпатией не только армянский народ, но и все цивилизованное человечество. Иначе и не может быть, поскольку все уверены, что только поражение турецкого правительства даст возможность его подданным, как армянам, так и мусульманам, сбросить вековые цепи деспотии. Новостью является лишь позиция газеты «Мизан», с помощью которой она пытается вырвать из наших уст слово «да», чтобы назвать нас «предателями родины» и читать нам «патриотические» проповеди.

Да, отвечаем мы редакции «Мизан», армянский народ не может испытывать других чувств к сверхчеловеческим усилиям греческого народа в деле оказания помощи стонущим под султанским игом своим братьям – критянам, кроме того чувства, которое вы называете преступным. Так метайте громы и молнии, но не будьте столь наивными и не требуйте от армянского народа, чтобы он приложил усилия для сохранения целостности такого государства, которое является сущим адом для его подданных, чтобы он облачился в траур, когда кровопийца терпит поражение. И чтобы он осыпал поцелуями руку своего палача, на которой еще не высохла кровь невинных жертв»[59].

Таким образом, вышеупомянутые материалы свидетельствуют о том, что и младотурки, и армянские политические партии оставались на своих незыблемых позициях. Первые руководствовались идеей сохранения целостности турецкой империи, а вторые – идеей создания независимых государств, уверенностью в праве малых народов, входящих в состав Османской империи, на самоопределение. На этой почве отношения между младотурками и армянскими политическими партиями стали все более обостряться. Весьма интересна передовая статья газеты «Дрошак» от 24 июля 1897 года под названием «Игра или революция?», в которой говорится, что султан делает попытки раскола младотурецкой партии. Газета писала, что Абдул Хамид со своим специальным посланцем Ахмед-пашой отправил в Париж и Женеву помилование младотуркам, обещая им должности и деньги, «и вот часть революционеров уже устроила торги и мечтает вернуться в Турцию». «Что за загадка? Какая же это революционная партия?» – спрашивает редакция «Дрошак»[60]. Анализируя политику младотурок, газета приходит к выводу, «что они всегда поднимали голову, когда целостности Турции грозила опасность. Так было во время Мидхат-паши, так было и в последний раз. Такова судьба всех свершаемых сверху, не опирающихся на народ, революций. Лишь та борьба продолжительна, которая исходит от народа, лишь та революционная организация прочна, которая олицетворяет народный протест»[61].

Но даже в процессе острейшей критики, партия Дашнакцутюн не сжигала за собой мосты.

Каждый сколько-нибудь важный документ, касающийся солидарности, даже незначительная мысль в этом направлении, приведенные в печати младотурок, тут же находили отклик на страницах газеты «Дрошак». Этим публикациям давалась соответствующая окраска, а партия Дашнакцутюн тотчас же входила в контакт с автором.

В этом смысле весьма интересна статья, напечатанная в 1898 году в «Дрошак» под названием «Молодая Турция». В ней говорится о том, что начавшая недавно издаваться в Женеве младотурецкая газета «Османлы» («Османец»)[62] выступила с обращением ко всем народам Османской империи сплотиться и совместно выступить против «общего врага» – султана Абдул-Хамида II[63]. Этот призыв был воспринят редакцией газеты «Дрошак» с удовлетворением. В статье говорилось: «В настоящее время мысль эта не лишена свежести и весьма актуальна. Призыв «Молодой Турции», направленный революционерам – турецким подданным, радует нас не только по той причине, что он призывает к объединению, но и по той, что эта партия, лишь ее одна часть, по-видимому, решила раз и навсегда расстаться со своей инертной позицией и заняла более активную. Будем надеяться, что не ошибаемся»[64].

Затем передовая статья подвергает критике политику младотурок, показывая, что они не сделали ни одного практического шага в борьбе против Абдул Хамида и не проявили своей революционной сущности. «Теперь же газета «Османлы» обратилась с призывом, – пишет «Дрошак», – и мы с удовлетворением принимаем его, как с удовлетворением принимаем любое предложение о мирном сотрудничестве, которое исходит от активных, искренних революционных организаций»[65].

Статья завершается призывами партии Дашнакцутюн к младотурецкой партии: «Господа, Султан начал беспощадную борьбу против вас и против нас. Не падайте духом. Умножайте ваши ряды, сплачивайтесь все, искренние революционеры. Пусть у нас разные теории, но у нас общий смертельный враг, против которого мы будем бороться объединенными силами, это – режим Абдул Хамида»[66].

«Теоретический» вопрос, на который намекает «Дрошак», говоря о едином фронте, относится, конечно, к требованию нетурецких народов Османской империи обеспечить им право на национальную независимость, от которого партия Дашнакцутюн не отказалась. В первом же номере «Дрошак» за 1899 год написано: «Восточный вопрос существует всегда. Постепенный распад Турции должен продолжаться. Армянский вопрос вместе с македонским лег на дипломатический стол»[67].

В августе 1899 года «Дрошак» подвергала резкой критике Мурад-бея, Ахмеда Джолаледдина и Ахмеда Ризу. Газета соглашалась с опубликованными в европейской печати сообщениями, согласно которым Ахмед-бея обвиняют в предательстве. Про Ахмед-пашу газета писала, что он «главный шпион Абдул Хамида в Турции»[68]. Газета критиковала также редактора газеты «Мешверет» Риза-бея, показывая, что он не имеет ничего общего с революционными идеями. Отмечалось также, что в письме, направленном «конгрессу мира» в Гааге, Ахмед Риза утверждал, что они не революционеры и просил применить к ним существующие в Османской империи законы. В письме говорилось: «Наша программа основывается на следующей формуле: «Единение, целостность, неделимость Османской империи, сохранение династии османа, равенство всех перед законом, вне зависимости от расы и религии, независимая организация юстиции, свобода совести, участие представителей народов в подготовке законов, в обсуждении бюджета, применение конституции и всех существующих законов, уважение к договорам»[69].

В газете приводилась также выдержка из редакционной статьи «Мешверет», в которой Ахмед Риза пишет: «Мы никогда не хотели проповедовать революцию, и не потому, что не понимаем ее пользу, а потому, что ею могут воспользоваться нетурки, в результате чего будущее Турции окажется в опасности»[70]. В двух других статьях, принадлежащих перу Ахмеда Ризы резко критиковалась деятельность армянских революционных комитетов, добивавшихся претворения в жизнь решений Берлинского конгресса по армянскому вопросу, в частности статьи 61-й Берлинского трактата. В этих статьях утверждалось, что армяне ни в одной провинции Турции не составляют большинства, отвергалась идея независимой или автономной Армении[71]. Конечно, такого рода заявления младотурок усиливали то недоверие, которое существовало между двумя партиями. Об этом писал в своих тайных донесениях, например, один из султанских агентов в Европе. В одном из них, упоминая о ведущихся в Женеве переговорах младотурок с дашнаками, он отмечает, что они пока не дали результатов, так как эти партии не доверяют друг другу[72]. Вместе с тем, несмотря на взаимное недоверие, контакты между ними не прерывались. В развитии отношений двух партий значительную роль сыграло следующее событие. Эмигрировавший в Европу султанский чиновник Дамат Махмуд-паша написал на французском языке «Открытое письмо армянам», которое было опубликовано в седьмом номере газеты «Дрошак» за 1900 год[73]. В письме Дамат-паша отмечал, что до 1894 года, чтобы утолить свою ненасытную жажду крови, Абдул Хамид довольствовался лишь тем, что проливал кровь подданных-мусульман, что он убивал много просвещенных людей турецкой нации, изгнал из Константинополя образованных молодых турок, которые не скрывали своего отношения к кровавым нравам и жестокости. «Абдул Хамид, – писал Дамат-паша, – не насытившись своими жертвами, обратил свой кровавый взор на армян, настроение которых давно ему не нравилось. Решив обезопасить себя, он предал несчастную Армению огню и мечу. На этот раз европейские государства подняли шум, что «течет кровь христиан»[74].

Проводя параллель между армянскими погромами (300 тысяч жертв) и довольно снисходительным, в сравнении с ними, отношением султана к мусульманам, давая им одинаковую оценку, Дамат-паша продолжает: «Этот фальшивый крик дипломатии направил армян по тому пути, на котором их ждали, увы, горькие разочарования. Как хорошо было бы для них, если бы они обратились к единственному естественному средству – действовать вместе с турками, ибо и последним грозит та же опасность. Но охваченные нетерпением армяне, к сожалению, пренебрегли этим путем и стали ждать вмешательства Европы. Меж тем, истинные турки не имеют никакого отношения к этим варварствам и не ответственны за учиненные погромы. Обрушившимся на головы турок за их так называемые варварства проклятиям армян вторили дипломатические залы, европейская печать, будучи абсолютно не осведомленными во мнении нашего народа относительно этих событий. Это несправедливое отношение не что иное, как враждебность к целой нации, с которой обязаны были считаться армяне и великие державы»[75].

В этой статье Дамат-паша представляет факты в неверном свете. Дело в том, что не дипломатия направила армян на освободительную борьбу, наоборот, освободительная борьба и погромы привлекли к себе внимание европейской дипломатии. Еще в начале народно-освободительной борьбы западных армян, как мы уже видели, были использованы все средства для создания единого фронта с турками. Младотурки не захотели пойти ни на уступки, ни на компромисс. Армяне никогда не обвиняли турок вообще, это совершенно не соответствует действительности. Изучение материалов показывает, что они критиковали всегда Абдул Хамида, турецкий же народ всегда обособляли от него.

В своем письме Дамат-паша уделяет довольно большое место положению армян в Турции после захвата турками Западной Армении. Он пытается доказать, что армянский народ никакому давлению не подвергался и что оба народа жили рядом мирно и счастливо. А вот с появлением на исторической арене Абдул Хамида приходит конец счастливой жизни армян и начинается эпоха погромов, преследований и произвола. После упомянутых размышлений, построенных на ошибочных выводах, Дамат-паша заканчивает свое письмо следующим предложением: «Мы должны со всей искренностью протянуть друг другу руки. Хватит бездействовать. Нам надо действовать вместе, чтобы стереть с лица земли порабощающую нашу родину монархию, восстановить османскую конституцию Мидхат-паши, которую сорвал Абдул Хамид. Я со своими сыновьями покинул Константинополь с одной лишь целью – осуществить эту программу. Ничто: ни угрозы султана, ни посягательства на наши права не задушат голоса нашей совести. Убежден, в чем и вы должны убедиться, что союз с турками, которые, как и вы, стали жертвами Абдул Хамида, покончит с этой больной головой Османской империи. На девиз Хамида – «Разделяй и властвуй» – ответим дружно: «Союз – это сила»[76].

В следующем номере «Дрошак» публикуется обширная редакционная статья «Союз с турками», в которой руководство партии Дашнакцутюн отвечает на письмо Дамат-паши. Партия Дашнакцутюн характеризует письмо следующим образом: «...это общий призыв к армянам – соединиться с турками. Мы считаем удобным высказать в связи с этим письмом наше мнение о всех антисултанских, вернее, антимусульманских элементах, ибо, несмотря на различия и нередко враждебные отношения, все эти элементы в последнее время выражают большую солидарность, когда возникает вопрос присоединения к армянам»[77].

В связи с этим партия Дашнакцутюн дает следующее объяснение: «Было время, когда мы беспрестанно призывали турок к объединенной борьбе и удивлялись их равнодушию к общему бедственному положению в Турции. Было время, когда, услышав в ответ на наши призывы какой-либо искренний голос нашего соотечественника, мы посвящали в «Дрошак» целые статьи, выражая наш восторг. А теперь мы поменялись ролями. Теперь приглашения к «союзу» неустанно слышатся от турок, и мы, несмотря на большую симпатию к этому принципу, к сожалению, вынуждены пребывать в нерешительности». Причину позиции «нерешительности» партия Дашнакцутюн объясняет тем, что она уже десять лет вынашивает «идею союза», которую внесли даже в программу партии, однако все эти годы турецкие оппозиционные силы оставались равнодушными.

«Идея союза. Весьма красивая идея. Но с кем и как?»[78] – спрашивает газета и объясняет, что до сих пор были группы, личности, занимающиеся бумажной пропагандой, но не было людей дела, борцов. Младотурки оторваны от турецкого народа и опираются на немногочисленную турецкую интеллигенцию. Редакция «Дрошак» критиковала младотурок за то, что в их газетах нет ни одной критической статьи о внутренних факторах, тормозящих турецкую жизнь. «Наша история выше европейской», – пишет одна из младотурецких газет. «Нет в Турции зла, которого не было бы во много раз больше в так называемой «просвещенной» Европе», – вторит ей другая. Приводя эти примеры, «Дрошак» в то же время критикует опубликованные в сентябре 1900 года в газете «Мешверет» две статьи, в которых турецкая газета обрушивала свою злость на европейских журналистов, протестовавших против погромов в Спахане. «Почему Англия и Франция могут совершать в Африке убийства, а курд и турок не могут расправиться в своей стране с армянскими разбойниками?» Во второй статье «Мешверет» обрушивается на тех европейцев, которые протестовали против назначения губернатором Алеппо турецкого сановника, «героя» диарбекирских погромов, и военного командира Битлиса Али-паши, автора погромов в Спахане и близлежащих деревнях.

«Спаханские события, – пишет «Мешверет», – произошли в то время, когда немецкий кайзер приказал своим отправляющимся в Китай солдатам не проявлять милосердия к тем, кто сопротивляется с оружием в руках. Если слова Вильгельма были бы направлены Али-паше, то он за свои героические дела получил бы вознаграждение». Комментарии, как говорится, излишни. «Мешверет» считает деятельность Али-паши, автора армянских погромов, «героической». Естественно, что армянские политические партии должны были остерегаться всех, кто сплотился вокруг этой газеты.

Исходя из этих фактов, газета делает вывод: «Молодые турки, от мала до велика, по отношению к армянскому вопросу проникнуты одним стремлением – не находить для армянского вопроса никаких оправданий и не рассматривать его как вопрос международного характера, и в перенесенных ужасах обвинять самих армян. И, наконец, они с такой претензией и требовательностью относятся к нам, будто турецкий народ пострадал от армян и что последние перед ними в долгу. Это уже не осознание зла, это не ожидаемое нами свежее идейное течение, это не обсуждение проблемы. Это не отношение, достойное деятелей, думающих о судьбе всего народа без различия вероисповедания и национальной принадлежности, а лишь усилия, направленные на ослабление внешней политической позиции турецкого государства. Эти усилия якобы требуют нейтрализации в Турции армянского вопроса и других проблем»[79].

Критикуя младотурок, их политическую и национальную программу, партия Дашнакцутюн выдвигает для Турции программу, которая сформулирована следующим образом: «Армянская революционная партия Дашнакцутюн, от имени которой мы имеем право говорить, обобщая свою программу относительно Турции, может предложить для всей Турции одну организацию, которая в равных условиях в состоянии объединить всех. Это федеративная демократическая организация, в которой все подданные народы составят единое целое, но каждый со своей внутренней местной автономией. Молодые турки вместо этого выдвигают конституцию Мидхата-паши, думая, что она удовлетворит культурные требования всех слоев... Сегодня эти живые факты – армянское, македонское, албанское, греческое, арабское и ваше движения. Пусть развевается над всеми ними братское знамя Оттоманского союза, поддерживайте эти движения всеми доступными средствами, искренним сотрудничеством внушайте друг другу доверие, чтобы удовлетворились все существенные требования каждого народа, и чтобы рассеялся мрак, который окутал ваше сознание. И тогда нам удастся сплотить все прогрессивные силы населяющих Турцию народов, и все вместе они составят ту силу, в которой так нуждается страна»[80].

Эта большая редакционная статья «Дрошак» заканчивается следующим призывом: «Соотечественники, мы говорили с вами со всей искренностью, так, как мы говорили бы с самими собой, когда дело касается серьезных проблем. Если изредка мы и вынуждены были говорить с вами резким тоном, то это объясняется не грубостью, а единственно желанием не оставить теневых сторон ни в настоящем, ни в будущем. Чтобы вам были понятны наши настроения, мы хотим сказать следующее: «Турки, мы не стремимся ни к восстановлению армянского царства, ни к гегемонии, состоящей хотя бы из 100 человек, ни к сепаратизму. Наше положение ясное и определенное. Как вам суждено действовать среди вашего народа, так и нам надо заботиться о нуждах своего народа. Если мы сегодня призываем громогласно: «Да здравствует армянское движение!», «Да здравствует армянская революция!» – это не означает, что мы с не меньшим воодушевлением не можем сказать: «Да здравствует революция! Да здравствует всеобщая оттоманская независимость!». Дайте нам заверения в том, что, объединившись с вами, мы тем самым обеспечим вам не только спокойствие в том, что вам удалось успешно задушить армянский вопрос, который отныне не будет угрожать турецкой гегемонии, но и в том, что мы приобретем в лице турецкой интеллигенции силу, способную преобразовать жизнь нашего народа. Тогда мы с присущей нам революционной энергией упрочим ваши ряды»[81].

Однако, говоря о необходимости создания единого фронта, младотурки не давали таких заверений. А партия «Дашнакцутюн», как всегда, критиковала политику младотурок, требуя гарантий. И, несмотря на отсутствие гарантий, партия Дашнакцутюн, тем не менее, не сжигала за собой мосты, как это делалось в ответе на письмо Дамат-паши, оставляя место для переговоров.

И действительно, в апрельском номере «Дрошак» за 1901 год публикуется небольшое сообщение под названием «Конгресс», в котором говорится о том, что редакция получила изданные турецкими либералами две брошюры, одну из которых отредактировали племянники (по материнской линии) Абдул Хамида и внуки Абдул Меджида – принцы Сабахеддин и Лутфуллах (сыновья Дамат-паши), а другую – младотурок Туналы Хильми. Обе брошюры призывают все оппозиционные силы турецкой империи: турок, армян, македонцев, албанцев, курдов – собраться на общий конгресс[82].

Авторы брошюр надеются, что этот конгресс сможет привести к согласию и даже к сплочению всех свободомыслящих партий турецкой империи. Сабахеддин и Лутфуллах ставили вопрос конкретно. «Достижение единения, – писали они, – зависит от созыва конгресса («meclis-i umuni»)»[83]. На призыв младотурок созвать конгресс газета отвечает положительно. «Какие бы ни возникли препятствия для созыва такого конгресса, нам кажется, тем не менее, что идея турецких либералов не утопия, и необходимо незамедлительно ее осуществить как положительный шаг к той желанной солидарности, к которой стремятся жертвы той же тирании и того же палача. Спешим сообщить вам, что наш ответ положителен, и что на конгресс «Дрошак» отправит своих представителей»[84].

Таким образом, несмотря на серьезные разногласия, партия Дашнакцутюн согласилась принять участие в конгрессе оппозиционных сил Турции, который должен был состояться в 1902 году.

Совершенно другую политику по отношению к младотуркам проводила партия Гнчак. Встреча руководителей младотурок и партии Гнчак, обмен мнениями привели партию к окончательному выводу о том, что в национальном вопросе между младотурками и Абдул Хамидом по сути дела нет серьезной разницы. По этой причине партия Гнчак сожгла все мосты и вела одинаковую борьбу как против Абдул Хамида, так и против младотурок. Руководитель партии Гнчак С. Сабах-Гюлян написал в 1899 и опубликовал в 1900 – 1901 годы в газете «Гнчак» свое исследование «Молодая Турция», которое впоследствии (в 1908 году) вышло в Париже отдельной книгой.

В этой работе подробно исследуются следующие проблемы: возникновение партии младотурок, идеи и программа младотурок, парламентская Турция, младотурки за границей, стремления младотурок и конституция Мидхата, действительное положение и состав Турции, Армения и Турция, османизм и национальности, проблема общих преобразований и возрождения Турции.

Обсуждая все вышеупомянутые проблемы, С. Сабах-Гюлян делает следующие выводы: «Значит, если когда-нибудь «молодые армяне» и «молодые турки» захотят протянуть друг другу руки и начнут совместно борьбу против общей тирании, это сотрудничество должно быть поставлено в такие условия и на такой путь, чтобы целью и следствием общей борьбы стали, с одной стороны, автономная Армения со своими местными политическими учреждениями, а с другой – основанная на прямом всеобщем тайном голосовании демократическая конституция для всей Турции, результатом которой станет создание центрального учреждения – общего парламента, который будет в состоянии сохранять нерушимо государственный союз автономных стран Османской империи, в том числе и Армении»[85].

Армянские революционеры могут вступить в сотрудничество с младотурками лишь на этих условиях – таков вывод С. Сабах-Гюляна. Он останавливается также на являющейся краеугольным камнем в национальной политике младотурок – идеологии и теории османизма, исследует ее и показывает, что «не только турецкие государственные деятели и «старики», но и «молодые турки» пришли к общему соглашению в вопросе национальной политики. Османская империя окрепнет и утвердится лишь в том случае, если все живущие в ней народы станут османцами или окончательно примут идею османизма – таков руководящий принцип»[86].

С. Сабах-Гюлян находил, что для общего развития и прогресса необходимо создание политических условий в форме автономии для народов, имеющих самобытную историю, индивидуальное политическое лицо и уже вставших на путь возрождения, доказав тем самым свою жизнеспособность. Тогда на территории сегодняшней, постепенно сокращающейся в размерах Турции, возникнут маленькие государства с новыми территориальными делениями и границами, в результате чего и будет окончательно положен конец восточному вопросу[87].

Как видим, точки зрения партии Гнчак и партии младотурецкой в национальном вопросе были совершенно различны. Ни одна из сторон не пошла на уступки, вследствие чего отношения окончательно были прерваны, и эти партии встали по разные стороны баррикады.

В 1902 году в Париже состоялся первый конгресс османских оппозиционных сил. Организаторы пригласили на конгресс и представителей партий Дашнакцутюн, Гнчак и реорганизованной партии Гнчак. Третье общее собрание партии Гнчак отказалось принять участие в конгрессе[88]. Остальные две партии выразили свое согласие участвовать в нем.

После завершения конгресса в печатных органах партии Дашнакцутюн и реорганизованной партии Гнчак был опубликован отчет о нем, озаглавленный «Конгресс османских либералов». В нем отмечалось, что «отчет о деятельности конгресса отредактирован с согласия делегатов от партии Гнчак и редакции «Дрошак»[89]. Отчет содержит ряд интересных материалов о работе конгресса.

Конгресс открылся 4 февраля 1902 года в Париже. Он был организован принцем Сабахеддином и его братом принцем Лутфуллахом. От партии Дашнакцутюн и реорганизованной партии Гнчак в конгрессе принимали участие по три представителя.

Вначале французское правительство запретило созыв конгресса[90], но затем, по просьбе группы влиятельных депутатов и политических деятелей, разрешило с условием, чтобы он состоялся в частном доме и чтобы материалы конгресса были представлены французскому правительству до их публикации.

Делегаты армянских политических партий до участия в конгрессе решили согласовать свою позицию. На предварительных совещаниях они решили действовать как единомышленники. И в самом деле, делегаты этих двух партий действовали как единомышленники, «и, таким образом, османцы увидели не представителей двух партий, а шестерых армян – представителей армянского вопроса»[91].

Перед участием в конгрессе делегаты партии Дашнакцутюн и реорганизованной партии Гнчак встретились также с принцами и Исмаил Кемаль-беем и дали свое согласие участвовать в конгрессе лишь после того, как убедились, что его организаторы «полностью принимают армянскую программу, т. е. 61 статью, а также меморандум от 11 мая 1895 года с применением английского дополнения».

На конгресс были приглашены также несколько живущих в Париже армян, из которых приглашение приняли лишь Минас Чераз и Басмаджян. Эти деятели заявили на конгрессе, что «они присоединяются к заявлению, которое представили конгрессу партия Дашнакцутюн и реорганизованная партия Гнчак».

Из османских либералов в конгрессе участвовали около 300 человек (по другим данным – до 60 – 70 человек). Среди них – принц Сабахеддин, принц Лутфуллах, редактор «Мешверет» Ахмед Риза, редактор газеты «Османлы» Али Фахри-бей, греки Сатус Мюзиргидис и Жорж Торис, редактор газеты «Албания» Дервиш Хима (албанец), редактор газеты «Курдистан» Абдуррахман-бей Бедирхан (курд) и другие деятели эмиграции[92].

Конгресс провел шесть заседаний, два из которых состоялись в доме французского академика М. Лефевра Понталиса, а последние четыре – в доме принцев Сабахеддина и Лутфуллаха[93].

Председателем конгресса был избран принц Сабахеддин, заместителями – армянский делегат Сисян и грек Сатус, секретарем – Жорж Торис.

Узнав о том, что официальным языком на конгрессе объявлен турецкий, армянские делегаты потребовали, чтобы был принят французский. Учитывая то обстоятельство, что многие из турецких делегатов не знали французского, решили с одинаковым правом использовать на конгрессе два языка – французский и турецкий[94].

Перед началом заседаний армянские делегаты выразили свое удивление по поводу того, что два македонских комитета не приглашены на конгресс и потребовали их приглашения. Младотурки выступали против существования специального македонского вопроса, но, удовлетворив требование армянских делегатов, согласились через редакцию газеты «Дрошак» отправить приглашение «болгарам европейской Турции». Приглашение осталось без ответа. Сразу после начала конгресса армянские делегаты выразили публично свой протест против позиции османских либералов в отношении македонского вопроса и выразили свое сожаление, что македонские представители не принимают участия в конгрессе.

На конгрессе с программной речью выступил Мехмед Сабахеддин[95]. В ней он, в частности, критиковал правительство Абдул Хамида за то, что оно отошло от традиционного благосклонного отношения к нетурецким народам Османской империи. Сабахеддин повторил известный тезис младотурок о том, что необходимы реформы не для отдельных этнических или конфессиональных групп населения Османской империи, а для всех ее подданных. «Мы требуем их [т. е. реформ – М. К.], – заявил он, – для всех османцев без исключения»[96].

После этой речи начались острые дискуссии между участниками конгресса[97]. Армянские делегаты выдвинули предложение о том, чго для осуществления реформ необходимо добиваться вмешательства иностранных держав[98]. Кроме того, они требовали осуществления плана реформ в Западной Армении, предложенного турецкому правительству 11 мая 1895 года совместно с Англией, Францией и Россией[99]. В ходе обсуждения этого предложения участники конгресса раскололись на несколько группировок. Была предложена составленная Сабахеддином итоговая резолюция, которая носила компромиссный характер[100]. Однако против нее выступила как группа Ахмеда Ризы, отвергающая любое вмешательство иностранных держав в дела Османской империи, так и армянские делегаты, которые заявили, что будут голосовать против предложенной принцем Сабахеддином резолюции, так как они не согласны с некоторыми ее пунктами. Они сообщили, что собираются представить на рассмотрение конгрессу параллельное заявление. Они сообщили, что армяне желают видеть Турцию, руководствующуюся режимом союза, между тем как решения либеральных османцев направлены на утверждение режима централизованной ассимиляции. Они, в частности, протестовали против четвертого пункта заявления Сабахеддина, в котором говорится, что решения Берлинского конгресса в отношении внутреннего переустройства Турции должны распространяться на все вилайеты империи. Они подчеркнули, что 61-ая статья не может распространиться на все вилайеты империи, поскольку она составлена с учетом местных национальных частных случаев, а также заявили, что либеральные османцы обязаны провести в других вилайетах соответствующие местным условиям преобразования, но не имеют права требовать проведения по всей стране реформ, которые Европа официально разработала только для армянских вилайетов.

Армянские делегаты заявили, наконец, что они не могут согласиться с тем, что конституция 1876 года объявлена в резолюции «самой надежной гарантией для политической свободы османских народов». На самом деле она направлена против произвола, поскольку армяне на своем горьком историческом опыте вынуждены видеть единственную гарантию в частных реформах, официально признанных Европой в международных договорах.

Ахмед Риза и его сторонники заявили, что османцы проведут преобразования в своей стране собственными силами и будут просить у Европы лишь морального содействия.

Армянские делегаты защищали идею вмешательства держав, заявив, что принятие тезиса о необходимости европейского вмешательства – спасительная новость в деятельности младотурок, что имея в виду международные условия, в которых находится Турция, нельзя отказаться от такого вмешательства.

Далее конгресс выслушал заявление армянских делегатов следующего содержания: «Делегаты армянских комитетов партии Гнчак и редакции газеты «Дрошак» заявляют:

1. Армянские комитеты готовы сотрудничать с османскими либералами с целью переустройства современного режима.

2. За пределами этой общей деятельности армянские комитеты должны продолжать свою независимую деятельность, поскольку она направлена против современного режима, а не против единства Турции и ее целостности.

3. Их частная деятельность не преследует какой-либо иной цели, кроме претворения в жизнь 61-й статьи Берлинской конвенции и майских реформ 1895 года, а также тех реформ, которые через дипломатические каналы представлены французскому правительству армянскими комитетами»[101].

Никто из младотурок не выступил против этих пунктов решения. Только был задан вопрос – почему армяне не выдвигают вопроса о восстановлении Конституции и было предложено армянским делегатам высказаться по этому вопросу.

Армянские делегаты заявили, что относятся к реформе всех частей Османского государства, за исключением армянских вилайетов, с большим уважением, но не правомочны заниматься вопросом утверждения конституционного правительства, потому что они являются представителями тех организаций, которые не имеют и не могут иметь другой цели, как проведение преобразований в армянских вилайетах, утвержденных европейскими договорами. И как выразители армянского вопроса они не могут требовать у Европы восстановления конституции, которая не опирается на международные договоры.

После этого заявления армянские делегаты сочли свое дело завершенным и по этой причине не приняли участия в последнем заседании конгресса.

На последнем заседании конгресса было принято решение, в котором говорилось, что представители народов Османского государства, принявшие участие в открывшемся 4 февраля 1902 года конгрессе в Париже, протестуют против нынешнего режима Турции и призывают к совместной работе с целью:

1. Преобразовать нынешний правительственный режим в режим свободы и справедливости, что будет обеспечено восстановлением конституции.

2. Напомнить европейским государствам об их обязательствах, которые необходимо во имя общечеловеческих интересов реализовать на основе существующих между ними и Портой международных договоров с таким расчетом, чтобы все части Османского государства могли получить равную от них пользу»[102].

Организаторы конгресса отправили европейским журналистам краткий протокол этого заседания, в котором армянские делегаты заметили некоторые неточности. Самая главная из них заключалась в утверждении, что «армяне заявили, что не могут объединить свои усилия с усилиями других османцев в осуществлении желания последних преобразовать современный режим на конституционный, ибо армяне считают эти требования несвоевременными и даже более того – идущими вразрез с их интересами».

Чтобы внести ясность и исправить трактовку относительно высказанных армянскими делегатами мнений, которые были бы неправильно истолкованы как в Европе, так и в Турции, армянские делегаты отправили председателю конгресса следующее заявление: «В опубликованном протоколе конгресса либеральных османцев вследствие недоразумения, допущенного редакцией, мнение делегатов армянских комитетов о конституционном режиме представлено в искаженном свете. Абзац, содержащий эту часть дискуссии, должен быть представлен следующим образом: «С другой стороны, заявив о своем согласии содействовать любой работе, направленной на переустройство современного режима, армяне как делегаты армянских комитетов, призванные осуществить отредактированную в их заявлении программу, не уполномочены сообщить о каком-либо решении относительно общих государственных преобразований. Однако это не означает, что они вовсе против установления центрального конституционного режима, который должен был бы учесть частные и местные преобразования, предусмотренные Берлинским конгрессом и вытекающие из него международные постановления, предусмотренные для армянских вилайетов»[103].

Это заявление было опубликовано в журнале «L` Eurоpe». Председатель собрания обещал во второй раз опубликовать протокол, вставив вместо неточного абзаца вышеуказанный.

На последнем заседании комитета, на котором присутствовали лишь младотурки, был избран постоянный комитет. Армянские делегаты заявили заранее, что не могут быть членами комитета, поскольку они уже являются членами органов с определенной программой, однако они предложили, чтобы этот комитет установил постоянную связь с армянскими комитетами и обещали свое содействие. По этой причине этот комитет состоял только из младотурок.

Таким образом, первый конгресс оппозиционных сил Турции в целом потерпел неудачу. В объединенной декларации двух армянских партий правильно и откровенно анализировались имеющиеся разногласия, но в то же время со всей определенностью высказывалось их желание сделать все, чтобы не порвать связей для создания единого фронта против Абдул Хамида. Но анализ материалов свидетельствует о том, что работа конгресса потерпела провал.

Упомянутый выше М. Варандян не раз возвращался к вопросам конгресса 1902 года. Он писал: «Мы тепло приветствовали идею конгресса. Впервые представители недовольных слоев Османской империи, около 40 человек, собрались, чтобы узнать друг друга и выработать программу совместного сотрудничества... Однако армянские делегаты с первого же дня почувствовали себя в холодной неприветливой атмосфере. Истинные османцы, и в особенности Ахмед Риза, с крайней нетерпимостью относились к христианам. Еще с каким-то уважением относились к Дашнакцутюн. Македонцев не пригласили, мотивируя тем, что они «смутьяны». Естественно, они не признавали и македонский вопрос. Помимо желанной конституции, которую непонятно как и какими средствами должны были они осуществить «мирным» путем, их основной заботой было решение «армянского вопроса» в «общих османских преобразованиях...». И Абдул Хамид каждый раз поступал аналогичным образом, когда под внешним давлением всячески оттягивал проведение армянских реформ». Согласно другому свидетельству М. Варандяна, «от конгресса несло невообразимым шовинизмом, панисламским национализмом. Делегаты от Дашнакцутюн задыхались в этой атмосфере, союз сорвался. Армянские делегаты вынуждены были покинуть зал конгресса, потому что партия Ахмеда Ризы яростно выступила против армянского вопроса», - писал М. Варандян[105].

Факты получили ту же оценку и со стороны реорганизованной партии Гнчак. В номере «Нор кянк», где был помещен совместный документ двух партий о результатах конгресса 1902 года, была опубликована статья под названием «Турки». В ней редакция газеты с правильных позиций анализирует политику младотурок, приходя к следующему выводу: «Какими бы ни были турки, молодыми или старыми, обладая мощной военной силой, они приписывают себе право растворить в себе, ассимилировать слабые народы и в наивных попытках скрыть свою цель, разглагольствуя от имени справедливости и права, становятся поистине смешными. Сыновья Дамата Махмуд-паши выступают против самой идеи армянской автономии и в то же время пытаются уверить нас, что они любят армян и выступают в защиту слабых»[106].

Редакция газеты «Нор кянк», как и М. Варандян, приходит к выводу, что в политике младотурок и Абдул Хамида по отношению к армянам нет существенной разницы. Газета пишет: «Самодержавное и богоизбранное правительство султана во имя справедливости и защиты угнетает нас, грабит и убивает.

Скрывая под либеральной маской свои истинные цели, говоря о справедливости и свободе, турки [младотурки – М. К.] хотят продолжить ту же политику угнетения и притеснения. На словах они преданы конституции, но на деле – душой и сердцем преданы турецкой империи и монархии. Они постоянно протягивают к ней руки и даже если станут хозяевами страны, одним им известно, что такое конституционный турок»[107].

Таким образом, изучение материалов показывает, что армянские политические партии как до конгресса 1902 года, так и особенно после него были глубоко убеждены в том, что в политике младотурок и Абдул Хамида по отношению к армянам нет существенной разницы. Младотурки и Абдул Хамид считали, что целостность и независимость Турции неприкосновенна и все народы, входящие в ее состав, являются османцами. Согласно их точке зрения, все входящие в состав Турции малые народы должны были ассимилироваться. Другого пути для подвластных народов Османской империи не существовало. По этой причине все предложения нетурецких народов о национальной независимости или внутренней автономии отвергались как Абдул Хамидом, так и младотурками. Возникает вопрос, почему же, будучи убежденными в схожести политики господствующих и оппозиционных сил Турции по отношению к армянам, армянские политические партии, тем не менее, не прерывали своих отношений с младотурками и продолжали поиски путей для создания единого фронта?

Суть вопроса заключается в следующем: будучи уверенными в схожести национальной политики младотурок и Абдул Хамида, армянские политические партии в то же время стремились организовать с младотурками единый оппозиционный антиправительственный фронт, так как считали, что буржуазно-конституционная Турция теоретически создала бы более благоприятные условия для создания независимого армянского государства, нежели деспотический абдулхамидовский строй. Интересы армянского национально-освободительного движения и турецкой буржуазии в этом вопросе совпадали: и те, и другие стремились к свержению деспотизма Абдул Хамида. С той лишь разницей, что для турецкой буржуазии с захватом власти и установлением конституции решались основные вопросы, а для армянских политических партий свержение монархии Абдул Хамида было лишь важным шагом к достижению своей цели.

Младотурки тоже стремились, и довольно упорно, не делая никаких уступок в вопросах, имеющих для них принципиальное значение, войти в союз с армянскими политическими партиями и создать единый фронт против Абдул Хамида. Причем политика младотурок исходила из задач, выдвинутых реальной необходимостью. Дело в том, что входящие в состав Турции национальные меньшинства имели большой опыт национально-освободительной борьбы, имели в своем распоряжении ощутимую силу, которую можно было направить против Абдул Хамида. Сами младотурки не имели ни военной силы, ни опыта борьбы, по этой причине они связывали большие надежды с политическими партиями национальных меньшинств. На этом этапе борьбы, когда младотурки еще не окрепли, они более нуждались в необходимости создания единого фронта, нежели национальные меньшинства.

Тем не менее, несмотря на различие проблем, разный уровень сил, исходя из необходимости решения поставленных перед ними задач, обе стороны стремились к созданию единого фронта.

Как мы указывали выше, первая встреча руководителей партии Гнчак и младотурок выявила крупные разногласия между двумя партиями, после чего эти встречи прекратились. По этой причине на приглашение оппозиционных сил Турции принять участие в их первом конгрессе партия Гнчак не ответила. До 1906 года между партией Гнчак и младотурками не было ни встреч, ни переговоров[108].

Но уже в июне 1906 г. появились первые признаки, свидетельствующие о стремлении возглавляемых Ахмедом Ризой младотурок наладить сотрудничество с армянскими партиями. Об этом свидетельствует статья «Армянские революционеры», появившаяся на страницах «Мешверет» за подписью «османец». В ней содержался призыв к «армянским революционерам» работать совместно для «будущего»[109]. В следующем номере была опубликована новая статья того же автора, в которой он внушал армянским комитетам мысль о том, что их интересы требуют сотрудничества с младотурками[110].

В июле 1906 года в центр партии Гнчак в Париже прибыл представитель младотурок Шакир Бехаэддин, который выдвинул предложение о необходимости армяно-турецкого союза. На его предложение партия Гнчак ответила, что в свое время состоялись переговоры с Ахмедом Ризой и доктором Назымом в связи с обсуждаемым вопросом, однако переговоры закончились безуспешно по причине неприемлемости их идей. Шакир Бехаэддин сообщил, что в младотурецкой партии не все вопросы решают именно они, что теперь в партии есть много молодых, которые мыслят иначе. Он настойчиво просил организовать «официальную» встречу руководителей двух партий, поскольку «положение в стране невыносимое, а политические условия крайне тяжелы». После долгого и всестороннего обсуждения центральный комитет партии Гнчак решил принять «официальное предложение»[111].

В заранее назначенный день встретились Ахмед Риза, доктор Назым, Шакир Бехаэддин и представители партии Гнчак – С. Сабах-Гюлян, Мурад Бояджян. Из текста видно, что во встрече принимали участие и другие представители партии Гнчак, но их имена не указаны.

Во время этой встречи Ахмед Риза сказал: «На нашем первом конгрессе господин Агаронян заявил, что армяне могут договориться с любым турком, но с вами, господин Риза, никогда. Прямо в лицо сказал – «пока ты есть, между армянами и турками не будет никакого взаимопонимания, между армянскими партиями и турецкими не будет никакого соглашения...». Чтобы отвергнуть это мнение, и я, и мои товарищи решили любой ценой добиться соглашения со знакомыми мне противниками. Так что, забыв о прошлом, я прибыл сюда с твердым убеждением добиться соглашения с вами. Мы получили немало писем от молодых кавказских татар, от авторитетных турок и наших товарищей из Египта, Болгарии с требованием добиться соглашения с армянскими политическими партиями и, идя на взаимные уступки, действуя совместно, добиться ощутимых результатов. Тем более, что политический горизонт с каждым днем становится все мрачнее»[112].

Эта первая встреча имела скорее разведывательный характер. Стороны почерпнули сведения как о «расширении и силе общих партий, так и об общих стремлениях»[113].

Согласно мнению членов партии Гнчак, на младотурок оказало большое влияние общее политическое положение. Грозил распад Османской империи, ее расчленение.

Имея в виду именно это обстоятельство, Ахмед Риза несколько раз повторил: «Еще не все потеряно, мы еще сможем спасти наше гасударство от падения. В этом деле больше, чем арабы, нам могут помочь наши армянские соотечественники, необходимо лишь достичь взаимопонимания и признания общих интересов»[114].

С. Сабах-Гюлян высказывал мнение, что младотурки пришли к следующему убеждению: «Объединение, сотрудничество с внутренними оппозиционными силами стало безотлагательной необходимостью, чтобы воспрепятствовать угрожающей извне опасности»[115]. Об атмосфере, царившей во время встречи между младотурками и представителями партии Гнчак, С. Сабах-Гюлян писал: «Он увещевал нас [имеется в виду Ахмед Риза – М. К.], уповая на патриотические гуманные чувства товарища Мурада [Бояджяна – М. К.], призывая найти средний путь к соглашению и забыть о тех «недоразумениях и обидах» прошлого, которые произошли между нашими партиями. «Я признаюсь, что если бы я был армянином, я бы поступил так же, как и вы, но не думаю, чтобы и вы поступили бы иначе на моем месте», – заключил теоретик «молодой Турции». «Он все время умолял, – вспоминал С. Сабах-Гюлян, – чтобы я не придерживался строгой линии, чтобы настроился миролюбиво. То же самое обещал и он»[116].

Встреча закончилась тем, – продолжал Сабах-Гюлян, – что «мы обещали обсудить вопросы и выступить с определенными предложениями. То же самое мы потребовали от них. Наши гости попрощались с нами, взяв с нас обещание о новой встрече»[117]. Было решено провести следующую встречу не в центральном комитете партии Гнчак, а в одном из кабинетов ресторана «Кафе лиля».

Во время второй встречи руководителей партии Гнчак и младотурок было решено поставить на повестку дня следующие вопросы:

1. Армянский вопрос и общегосударственное направление.

2. Автономная Армения и Турция.

3. Демократическая конституция и «конституция Мидхата».

4. Армянский вопрос и внешнее вмешательство.

5. Социализм и национализм.

6. Нация и османнзм.

7. Организация, пропаганда и революционная деятельность.

8. Межпартийные органы и межпартийные отношения.

9. Что из нашего соглашения подлежит публикации.

Решено было совместно обсудить спорные проблемы и только после принятия общего соглашения подписать их.

Какие дискуссии велись вокруг обсуждаемых проблем и какие аспекты защищались сторонами?

1. Армянский вопрос и общегосударственное направление. Младотурки выступили в связи с этим вопросом с тезисом, согласно которому армянский, македонский, арабский и другие вопросы должны решаться с точки зрения целостности Османской империи в общегосударственном направлении реформ. В качестве примера они приводили Россию, где борьба между оппозиционными силами и правительством происходила на общегосударственной основе.

Партия Гнчак ответила им, что между Русским государством и Османским в настоящей ситуации и условиях исторического развития нет ничего общего. Русские оппозиционные силы борются против государственности, а не против государства. А в Турции на протяжении всей ее истории и сейчас малые народы борются против государства. В Османском государстве лишь тогда утихнет национально-освободительная борьба нетурецких народов, когда возникнет новое государство, а пока все вопросы останутся нерешенными. И армянский вопрос не может решиться в османских общегосударственных рамках.

Младотурки возразили, что их отцы ошибались, утверждая, что они не только исправят их ошибки, но и построят новое государство на совершенно другой основе и отношениях. Если будет признан османский государственный вопрос, если будет решена общая османская государственная проблема и будет удовлетворительно решен этот вопрос, то частные вопросы решатся сами по себе и будут устранены всякого рода недоразумения, взаимная ненависть и враждебность между угнетателями и угнетенными.

Партия Гнчак ответила, что изучение восточного вопроса показывает следующее: начиная с конца XVII века вопрос об угнетенных народах являлся неотделимой частью проблем османского государства, нельзя за один день разрушить то, что сложилось веками. Если «молодые» хотят преобразовать всю Турцию, то переустройство части Турции, Армении, решение армянского вопроса должно было в некоторой степени способствовать ее целостности, методу от частного к общему. «Мы потребовали, – пишет Сабах-Гюлян, – чтобы армянский вопрос не только был принят ими, но и они должны пропагандировать его решение, если действительно хотят добиться взаимопонимания. После долгой дискуссии, «молодые» пообещали принять армянский вопрос, требуя, чтобы и мы со своей стороны содействовали решению общегосударственных задач»[118].

2. Автономная Армения и Турция. Партия Гнчак заявила, что Турция может сохранить свое существование лишь в том случае, если она предоставит входящим в ее состав народам политическую автономию. «Политическая автономия Армении – наше первое и важнейшее условие. Лишь с принятием этой идеи мы можем придти к соглашению», – заявили представители партии Гнчак.

Доктор Назым снова выдвинул тезис общих реформ, предложил ограничиться широкими местными преобразованиями до переустройства самого государства. Этот тезис доктора Назыма об общих реформах был отклонен представителями партии Гнчак по той причине, что он совершенно не соответствовал современным задачам армянского народа.

На вопрос Бехаэддина Шакира, как же тогда поступить с живущими в Армении турками и курдами, представители партии Гнчак ответили, что они останутся жить на своих территориях и будут пользоваться теми же политическими, экономическими и общественными правами, что и армяне. Все государственные институты Армении должны будут принадлежать местным жителям. В ходе острой дискуссии Ахмед Риза заявил: «Поскольку мы решили добиться соглашения с вами, в принципе мы принимаем идею автономной Армении. Но чтобы подробнее ознакомиться с этим вопросом, мы хотели бы видеть карту требуемых вами территорий. Мы хотим знать не только форму и применение автономии, но и выяснить, в какой связи и отношениях она будет с Османским государством»[119].

На следующем заседании представители партии Гнчак представили историческую карту Армении, объяснили, какая часть находится под господством России, Турции и Персии. Когда дошли до Киликии, то объяснили, что и эта территория представлена в майской программе 1895 года. Младотурки вначале были застигнуты врасплох, но в ходе дискуссий твердо защищали тот тезис, что Киликия не должна войти в состав Армении.

Конституционные права автономной Армении партия Гнчак представила туркам следующим образом:

1. Политическая автономия Армении под господством Турции, но с гарантиями европейских государств.

2. Общий наместник, назначенный европейскими государствами.

3. Парламентское правление.

4. Исполнительная власть должна исходить от наместника с согласия парламента, перед которым он отчитывается во всех своих действиях.

5. Местная губернская автономия.

6. Официальным языком автономной Армении во всех учреждениях должен быть армянский.

7. Ежегодное выделение определенной суммы на общегосударственные нужды.

8. Народная милиция и т. д.

В связи с упомянутыми вопросами состоялись бурные дискуссии, которые завершились следующим заявлением Ахмеда Ризы: «Преобразования для Киликии применительно к местным условиям, а для Армении – автономия не на сепаратистских началах»[120].

3. Демократическая конституция и конституция Мидхата. Представители партии Гнчак заявили, что лишь широкая демократическая конституция может удовлетворить актуальные требования всей Турции, ликвидировав тем самым как богом данное право, так и остатки феодальных учреждений. Представители младотурок ответили, что такая конституция предоставила бы государственную гегемонию нетурецким слоям, что неприемлемо для них. Они до конца защищали конституцию Мидхата, утверждая, что она не только в общих своих чертах знакома турецкому народу, но и представляет собой старую программу, которая нуждается лишь в восстановлении. Это обстоятельство весьма облегчает ее принятие, только после восстановления этой конституции можно будет думать об изменениях в демократическом направлении.

В вопросе о конституции обе стороны не пришли ни к какому соглашению.

4. Армянский вопрос и внешнее вмешательство. Поскольку младотурки признали существование армянского вопроса и обещали поддержать его решение, они потребовали отклонить всякое внешнее вмешательство и заявить протест, ибо это является попранием державных прав Османского государства.

Представители партии Гнчак объяснили, что это предложение не будет иметь последствий именно по той причине, что оно возникло в процессе истории, совершенно независимо от вопросов других народов, входящих в состав Османского государства. Если бы даже не было вопросов других народов, это вмешательство все равно имело бы место. И по этому вопросу не было достигнуто соглашения.

5. Социализм и национализм. Партия Гнчак выдвинула перед младотурками следующий вопрос: согласны ли младотурки, с целью нейтрализации националистических и сепаратистских стремлений, принять принцип классовой борьбы и самоопределения, свергнуть революционным путем все существующие в Турции политические, экономические, общественные учреждения и после победы революции через Учредительное собрание все поставить на новую основу.

Младотурки ответили, что о «социализме» не может быть и речи: во-первых, они почти ничего не знают о нем, во-вторых, они ни за что не согласятся принять подобные идеи. Что же касается Учредительного собрания, то это означало бы установление нового государства, которое могло быть всем, кроме Османского государства»[121].

По этому вопросу стороны находились на противоположных полюсах и не пришли к соглашению. Доктор Назым в заключение заявил: «Мы не можем не быть националистами, наше существование и существование нашей партии, ее деятельность обусловлены лишь национализмом, в котором мы видим важнейший залог нашей долговечности»[122].

6. Нация и османизм. Младотурки утверждали, что в Турции есть одна лишь нация – османская. В османской нации должны ассимилироваться все составные элементы, все нации. Нет национальностей, есть лишь османская нация. С. Сабах-Гюлян пишет об этом: «Спор был бесполезен. «Молодые» заявили, что османизация – одна из основных задач, следовательно, они никакой ценой не пойдут на уступки». По этому вопросу стороны также не добились соглашения. Разногласия все более углублялись, страсти накалялись. На четвертом и пятом заседаниях уже было ясно, что соглашение между двумя сторонами не может быть достигнуто.

Представители партии Гнчак потребовали, чтобы их совместная организация и пропаганда каким-то образом отразила бы идею автономной Армении. Должны быть созданы межпартийные органы, которые проконтролируют применение решений и развернут революционную деятельность. «Молодые» в открытую отклонили предложения представителей партии Гнчак, выступая с возражениями, которые не выдерживали никакой критики».

Отношения еще более обострились. Эти переговоры представители партии Гнчак завершили следующим заявлением: «Когда господин Агаронян говорил, что армяне могут согласиться с любым турком, но не с Ахмедом Ризой, он, думается, имел в виду не самого Ахмеда Ризу, а его идеи. Чтобы внести ясность, добавим, что ни один армянин, ни одна армянская партия не может принять ни выпестованные вами идеи, ни форму вашей деятельности и поведения. Вопрос отнюдь не личного характера, а идеологического – столкнулись противоположные идеи, противоположные партии, поэтому в этих условиях не может быть достигнуто ни соглашения, ни сотрудничества»[123].

Бехаэддин Шакир и доктор Назым стали уверять, что последние вопросы, ставшие причиной недоразумений, ими плохо изучены, что они обещают на следующем заседании быть более подготовленными и надеются, что в этих вопросах удовлетворят партию Гнчак. Но это официальное совещание между двумя партиями с целью создания единого фронта стало последним[124].

Однако, если партия Гнчак прервала отношения с младотурками, то партия Дашнакцутюн, несмотря на неудачу конгресса 1902 года, тем не менее, стремилась к созданию единого фронта с турецкими оппозиционными силами.

Четвертое общее собрание партии Дашнакцутюн, созванное в 1907 году в Вене, исходя из необходимости создания единого фронта с турецкими оппозиционными силами, решает: «С глубокой радостью наблюдая за антиправительственными выступлениями турецкого народа, мы считаем, что настал благоприятный момент для реального осуществления идеи солидарности, чего, к сожалению, до сих пор не удалось достигнуть партии Дашнакцутюн, несмотря на многолетние старания... Добиться солидарности с революционными партиями других народов Турции и создать революционный союз с политической программой, основанной на федеративных принципах, который обеспечит право всем народам. Для осуществления этой идеи считаем нужным созвать конгресс с участием упомянутых организаций.

Чтобы в то же время покончить с распространенными среди турок беспочвенными недоразумениями, собрание считает своим долгом заявить, что партия Дашнакцутюн не имеет в Турции никаких сепаратистских стремлений, ее цель – полное равенство народов, утвержденное согласно принципу широкой местной автономии в шести вилайетах административного самоуправления, что не противоречит правам других народов»[125].

Как видим, партия Дашнакцутюн снова первой протягивает руку младотуркам, предлагая создать единый фронт оппозиционных сил Турции, отказываясь ради осуществления этой цели даже от идеи независимой Армении. После этого партия Дашнакцутюн начинает широкую кампанию в армянских районах, убеждая их население создать единый фронт с оппозиционными силами Турции. В то же время младотурки не отказывались от основных принципов своей политики по отношению к армянам, политики, основанной на идеях доктрины османизма. Только при условии принятия армянскими партиями этих идей они соглашались вести с ними переговоры о создании единого фронта. Так в статье «Армянские дела», появившейся в феврале 1904 года во французском издании газеты «Мешверет» за подписью «оттоманус» («османец»), говорилось о том, что армяне должны сотрудничать с младотурками и вместе с ними стремиться к провозглашению конституции[126]. Та же мысль еще более откровенно выражена в одном из писем, посланном представителям группы Ахмеда Ризы «османский комитет «Единение и прогресс» в ее отделение в Болгарии. Здесь возможность для немусульман (и армян, в частности) вести совместную с младотурками борьбу против султанского режима прямо связывается с принятием османизма и программы иттихадистов[127]. Аналогичной позиции придерживалась и газета «Шура-и уммет» («Совет общины»), которая «была самым влиятельным периодическим изданием»[128] младотурецкой эмиграции, начиная с 1902 г. В статье «Армянин», напечатанной в одном из августовских номеров газеты за 1904 г., резко критиковалось стремление армян добиться автономии «на территории, называемой Армения»[129]. «Стремиться к этому, – писала газета младотурок, – означает... вести борьбу с нами»[130]. Примечательно, что позиция в данном вопросе принца Сабахеддина, лидера другой группировки младотурок – «османская лига личной инициативы, децентрализации и конституции» – не очень отличалась от иттихадистской. Так в своем письме в газету «Шура-и уммет»[131] он предлагал армянам прекратить борьбу за свои права и вместе со всеми османцами бороться за «свободу»[132]. Вместе с тем Сабахеддин и единомышленники выступали за «децентрализацию» Османской империи, которая предусматривала расширение прав различных вилайетов страны[133]. Идея «децентрализации» находила у армянских партий, в частности у Дашнакцутюн, живой отклик, так как считалось, что она создает условия для переустройства многонациональной империи на федеративных началах.

Партия Дашнакцутюн становится инициатором созыва второго конгресса оппозиционных сил Турции. В то же время она разворачивает широкую деятельность среди армянских организаций для привлечения их к работе конгресса.

Как известно, в первом конгрессе оппозиционных сил Турции принял участие М. Чераз – известный общественно-политический деятель, пользующийся большим авторитетом в национальных кругах. Его участие во втором конгрессе, несомненно, подняло бы авторитет решений этого съезда. Именно по этой причине представитель партии Дашнакцутюн встречается в Париже с Черазом. В ходе беседы представитель партии Дашнакцутюн сообщает ему, что на венском собрании партии они решили отказаться от решения армянского вопроса. М. Чераз резко критикует партию Дашнакцутюн за отказ от постановки армянского вопроса. Крайне разгневанный М. Чераз обращается к руководителю партии Гнчак С. Сабах-Гюляну с вопросом: может быть и они отказались от армянского вопроса? С. Сабах-Гюлян отвечает ему, что партия Гнчак всегда стояла, стоит и будет стоять на позициях борьбы за решение армянского вопроса.

В декабре 1907 года, до открытия второго конгресса оппозиционных сил Турции, представитель партии Дашнакцутюн встретился с руководителями партии Гнчак С. Сабах-Гюляном и М. Бояджяном. Он заявил, что решил начать переговоры с партией Гнчак для участия во втором конгрессе оппозиционных сил Турции, что вытекает из духа решений состоявшегося в Вене четвертого собрания его партии.

Представители партии Гнчак ответили ему, что вначале надо было созвать конгресс армянских революционных партий для достижения между ними солидарности и сотрудничества, а затем вместе обдумать вопрос о союзе с турецкими оппозиционными силами. Кроме того, они сообщили, что «сами уже провели несколько собраний с «молодыми», о чем хорошо знает партия Дашнакцутюн, однако не смогли прийти к какому-либо положительному и длительному соглашению, ибо, помимо принципиальных различий, «молодые» отрицали революционную тактику, вмешательство держав. «Вместе с тем мы указали, что они не были искренни с нами. Озабоченные нынешней политической обстановкой, они просто хотят превратить нас в игрушку, расчленить нас, или же использовать для достижения своей цели. Между тем наши собственные интересы требуют сплочения и – после надлежащей подготовки – сотрудничества с македонцами, арабами и греками»[134].

Представитель партии Дашнакцутюн заявил, что если даже сплотятся все армяне, все организации, то все равно ничего не смогут сделать, ибо они слабы, а враг оказался намного сильнее, чем казалось на первых порах. Поскольку ничего не удается сделать собственными силами, необходимо объединиться с турками и с их помощью добиться каких-то перемен.

Члены партии Гнчак отвергли эту необоснованную точку зрения партии Дашнакцутюн, которая была почерпнута из арсенала консерваторов, контрреволюционеров. Согласно этой точке зрения армяне не обладали необходимой для свержения турецкого господства силой. Партия Гнчак находила, что если армянская революция не получит должного размаха, то непосредственными виновниками этого будут армянские политические партии и их руководители, которые не смогли сплотить, организовать все слои армянского народа. Необходимо сотрудничество партий, взаимопонимание, чтобы они не занимались межпартийными распрями и не предавались бездействию. Гнчакисты считали, что слабость движения – результат слабой деятельности партий, а не слабости народа, который доказал своим существованием, что таит в себе еще много сил для того, чтобы добиться освобождения. Значит, необходимо сотрудничество, чтобы использовать все силы армянского народа и направить его на борьбу.

Возвращаясь к вопросу о солидарности, о сотрудничестве между армянскими партиями, представитель партии Дашнакцутюн счел необходимым вновь защитить тезис об участии представителей партий Дашнакцутюн и Гнчак в работе второго конгресса оппозиционных сил Турции. Участие в конгрессе поможет двум партиям подготовиться к тому периоду, когда армянские вилайеты будут разделены между ними, что позволит каждой партии беспрепятственно действовать в своем регионе. Дашнакцутюн предложила такое разделение: Карин, Ван, Муш, Багеш переходили в сферу деятельности партии Дашнакцутюн, а Киликия, Малая Армения, Харберд, Тигранакерт – партии Гнчак. Последняя категорически отвергла этот тезис деления Армении между двумя партиями.

Последним на встрече обсуждался вопрос о верности распространенного Бехаэддином Шакиром слуха о том, что предварительным условием для участия в съезде является принятие общегосударственного направления реформ и отказ от армянского вопроса. На этот вопрос был дан утвердительный ответ.

Позиция партии Дашнакцутюн была непоследовательной. Созданная в 1890 году, эта партия постоянно боролась против турецкого владычества, призывая на борьбу армянский народ и считая, что он обладает всеми революционными возможностями для свержения турецкого господства. Еще за 2 – 3 месяца до второго конгресса оппозиционных сил Турции партия Дашнакцутюн говорила и писала о больших потенциальных возможностях армянского народа для достижения победы. Но ведь за эти 2 – 3 месяца никаких коренных изменений не произошло. Вот почему представитель партии Дашнакцутюн не ответил на вопрос: откуда взялось это сомнение в победе освободительного движения армянского народа? В конце беседы представитель партии Дашнакцутюн обобщил свои мысли следующим образом: «Солидарность требует взаимных уступок. И мы, конечно, должны были пойти на кое-какие уступки, так бывает на каждом конгрессе»[135].

Представители партии Гнчак завершили встречу следующим выводом: «Уступки, конечно, можно делать, но не существенные, подрывающие основу нашего существования. Общегосударственное направление реформ по отношению к Турции считаем ошибочным. А отказ от армянского вопроса – преступлением. Партия Дашнакцутюн ответственна перед армянским народом, армянской революцией и перед своими погибшими мученической смертью товарищами, кровь которых будет на совести совершающих эти преступления членов партии Дашнакцутюн...»[136].

Таким образом, из двух пользующихся большим авторитетом армянских партий партия Гнчак категорически отказалась принять участие во втором конгрессе оппозиционных сил Турции, а партия Дашнакцутюн, наоборот, стала инициатором созыва этого конгресса.

27 - 29 декабря 1907 года в Париже состоялся II конгресс оппозиционных сил Турции, в котором приняли участие представители следующих партий, организаций и редакций газет: османский комитет «Единение и прогресс» (официальные органы «Шура-и уммет» и «Мешверет»), армянская революционная партия Дашнакцутюн (официальный орган «Дрошак»), османская лига личной инициативы, децентрализации и конституции (официальный орган «Теракки»), египетский европейский комитет (официальный орган «Лавора»), редакция газеты «Хилафет» (независимого младотурецкого органа на арабском и турецком языках, который издавался в Лондоне), редакция газеты «Армения» (орган пропаганды партии Арменакан – Марсель), редакция газеты «Размик» (орган партии Дашнакцутюн – Балканские страны), редакция газеты «Айреник» (орган партии Дашнакцутюн – Америка), комитет «Ахди османи» – Египет[137].

Инициатива созыва этого конгресса принадлежала партии Дашнакцутюн. Она обратилась с письмами к Сабахеддину и Ахмеду Ризе, в которых содержался призыв провести конгресс. Затем один из руководителей партии X. Малумян побывал в Берлине у Сабахеддина, где сделал более конкретные предложения касательно повестки дня и формы проведения конгресса. Эти предложения были приняты[138]. Затем, по предложению Сабахеддина и его сторонников, было созвано подготовительное заседание, в котором принимали участие по два представителя от групп Сабахеддина и Ахмеда Ризы, а также партии Дашнакцутюн[139]. Для подготовки конгресса была создана специальная комиссия, в которую входили: из османского комитета «Единение и прогресс» – Ахмед Риза и Сезаи-бей, из «Лиги личной инициативы, децентрализации конституции» – принц Сабахеддин, Фазиль-бей и доктор Нихат-бей, из партии Дашнакцутюн – X. Малумян (Акнуни)[140].

Чтобы сплотить все силы против господствующего строя, на конгрессе было решено не останавливаться на вопросах будущего государственного и политического устройства Турции. Основное внимание на конгрессе должно быть уделено сплочению всех антихамидовских сил для восстановления Конституции 1876 года и созыва парламента.

В приглашении-призыве организационного бюро, отправленного тремя представителями всем национально-освободительным организациям Турции, говорилось: «Имея в виду лишь практические мероприятия, ни одна законодательная программа не должна подлежать дискуссии. Помимо этого, принцип независимости и целостности Османской империи должен быть признан всеми»[141].

Согласно приглашению-призыву на конгрессе должны были обсуждаться следующие вопросы:

1. Свержение нынешнего режима.

2. Установление представительного режима (парламента).

3. Поиски мирных и революционных средств, которые помогут добиться цели.

В качестве мер деятельности оргбюро представило на обсуждение следующие предложения:

1. Всеобщее восстание.

2. Вооруженное сопротивление правительству, сопротивление мирными средствами, организация политических забастовок железнодорожников и т. д.

3. Отказ от уплаты налогов.

4. Пропаганда в армии, проведение необходимых мероприятий с целью привлечения армии в антиправительственную оппозицию. Помешать ее действиям против населения[142].

Эти предложения оргбюро были представлены на обсуждение. Два дня по вышеупомянутым вопросам велись дискуссии. Ахмед Риза потребовал, чтобы конгресс «признал права султаната и халифата». Армянские делегаты выразили свой протест, заявив, что они прибыли на конгресс не для защиты прав султана и халифата. Предложение Ахмеда Ризы не было принято, поэтому он отказался от должности сопредседателя конгресса. Его место занял Фазиль-бей, которому с трудом удалось уладить конфликт между Ахмедом Ризой и армянскими делегатами. Компромисс был достигнут тем, что в принятой конгрессом декларации этот тезис не нашел места, однако это не означало, что он был снят с повестки дня. «Стремление к согласованным действиям в борьбе с феодально-султанским режимом оказалось в этот момент сильнее проявившихся разногласий», – пишет Ю. Петросян[143].

В завершение конгресс принял декларацию, под которой подписались все участвовавшие в конгрессе организации.

В декларации говорилось: «Конгресс оппозиционных сил Турции, созванный 27 – 29 декабря 1907 года, призывает к солидарности все народы Османской империи, которые общими усилиями свергнут монархический режим Абдул Хамида, известный всему миру своими чудовищными преступлениями.

Это тридцатилетнее правление стало бедствием не только для христианских народов, которых султан преследовал и уничтожал ради собственных интересов, но и для мусульман, порабощенных, растерзанных.

Все народы империи последовательно становились жертвами преступной ярости Абдул Хамида, который натравливал их друг против друга, разжигая между народами и религиями искусственную ненависть. Турки, армяне, греки, болгары, валахи, албанцы, арабы, евреи, друзы и курды подвергались преследованиям, гонениям, погромам, армянские же погромы стали венцом всех преступлений их автора, который продолжал свои преступления в арабских странах под именами Великий убийца и Кровавый султан. Помимо этих преступлений, Абдул Хамид постепенно уничтожает все живые силы Турции. По его приказу парализована интеллектуальная, экономическая и общественная жизнь в стране»[144].

Затем в Декларации беспощадно критикуется политика Абдул Хамида в области просвещения и науки. Он охарактеризован в документе как противник не только интеллектуального развития, но и как виновник голода и нищеты в стране. Он сделал невозможной свободную торговлю и непосильным бремя налогов. Необеспеченность безопасности населения деревень, ростовщичество, недостаток коммуникаций подорвали земледелие. Некогда благодатные районы, бывшие житницей страны, превратились в пустыни.

«Как результат всего этого, – говорится в декларации, – люди разных наций и вероисповедания со всех концов страны тысячами покидают свои родные края, эмигрируя в Европу или Америку, в поисках свободы, гарантии безопасности и средств к существованию. Эмиграция и голод, как и погромы, продолжают опустошать страну»[145].

В Декларации подвергается резкой критике и внешняя политика Абдул Хамида, отмечается, что она «не менее плачевна». В Декларации говорится об этом: «Своей дипломатией Абдул Хамид окончательно дискредитировал Османскую империю, лишившись симпатии либеральных стран. Губительная политика Абдул Хамида привела к территориальному ограничению империи. И если так продолжится, – говорится в Декларации, – то и другие части: Албания, Македония, Аравия, Армения – за короткий период отделятся от империи, пришедшей уже в крайний упадок. И это будет на руку тем государствам, которые хотят расширить свои территории, создать колонии, добиться финансового приоритета»[146].

Конгресс призвал все народы Османской империи подняться на борьбу против господствующего режима. «До сих пор, – говорится в Декларации, – революционные движения, явившиеся результатом этого положения, были разрозненными. Сегодня во многих местах сотрудничество мусульман и христиан показало, что все народы империи устали от страданий и осознают, что султан ведет их к пропасти. Сегодня каждый здравомыслящий человек понимает, что лишь незамедлительные перемены в турецком правительстве могут предотвратить страшные бедствия и окончательное разложение. Значит, надо немедленно, всеми имеющимися средствами свергнуть режим, который стал причиной стольких бедствий. Поэтому мы требуем:

1. Низложения Абдул Хамида.

2. Коренных изменений в нынешнем режиме.

3. Установления представительного режима (парламента).

Конгресс призывает все народы Османской империи, всех граждан подняться на борьбу для осуществления вышеупомянутых задач. Оппозиционные силы заявляют, что они объединились для совместной борьбы, уважая автономию каждой организации, объединились искренне, по-братски и до начала борьбы обещают не расслабляться. Они заявляют султану: мы не сложим оружия до тех пор, пока не откроем новую эпоху для Турции»[147].

Интересен тот факт, что если раньше младотурки не признавали революционную борьбу, то теперь она становится стержневой в их борьбе против власти. Идея свержения Абдул Хамида революционным путем, несомненно, зародилась у младотурок под влиянием русской буржуазно-демократической революции 1905 – 1907 годов.

В Декларации говорится об этом: «Конгресс единодушно принимает, что отныне все оппозиционные группы обратятся к революционным средствам борьбы, давшим обнадеживающие результаты как в революционной деятельности вообще, так и в новейшей деятельности турецко-армянских смешанных групп. Помимо этого, применение революционных средств в некоторых городах Азиатской Турции должно быть принудительным в ответ на насилия со стороны правительства. Современный режим со своими преступлениями направил нас к революции. Мы уже готовы продолжить борьбу, считая необходимым провести следующие меры:

1. Вооруженное сопротивление предпринимаемым правительством действиям.

2. Безоружное сопротивление – политические и экономические забастовки, забастовки служащих, полицейских и т. д.

3. Отказ от уплаты налогов.

4. Пропаганда в армии, призыв к солдатам не выступать против народа и революции.

5. Всеобщее восстание.

6. Другие средства борьбы, продиктованные обстоятельствами[148].

Хамидовский режим будет уничтожен в ближайшем будущем, если тот, кто страдает, твердо намерен свергнуть его. Этот режим – ветхая стена, которую можно снести одним ударом плеча и тогда вся империя наполнится радостной вестью о свободе и справедливости. Да здравствует солидарность народов! Да здравствует союз революционных сил!»[149].

Для осуществления решений Парижского конгресса был создан «Постоянный тайный комитет», состоявший из представителей организаций, действовавших внутри империи. Этот комитет должен был осуществлять решения конгресса. Комитет должен был иметь свой внутренний устав. Состав постоянного комитета и программа деятельности держались в строжайшей тайне[150].

Таким образом, состоявшийся в декабре 1907 года в Париже II конгресс оппозиционных сил Турции имел важное значение в подготовке революции, в деле организации совместной борьбы народов турецкой империи. На этом конгрессе была решена основная задача – сплотить силы всех народов Османской империи и свергнуть революционным путем власть Абдул Хамида.

Однако чрезвычайно важные для истории Османской империи стержневые вопросы на конгрессе не были выдвинуты и разрешены. Во-первых, как писали об этом не принимавшие участия на конгрессе газеты оппозиционных сил, вне поля зрения конгресса остались вопросы будущего государственного устройства Турции, ибо в этом вопросе младотурки и представители национальных меньшинств находились на взаимоотрицающих и непреклонных позициях. Во-вторых, как правильно заметил Ю. Петросян, в Декларации фактически отсутствует классовый анализ социальной и политической жизни страны и все ее беды объясняются личными недостатками Абдул Хамида[151].

Необходимо подчеркнуть то важное обстоятельство, что историки, занимавшиеся историей этого конгресса, в некоторой степени преувеличили его значение в деле сплочения многонациональных оппозиционных сил турецкой империи. Как можно парижский конгресс 1907 года считать конгрессом сплочения оппозиционных сил многонациональных народов Турции, когда из народов Османской империи на нем имели своих представителей лишь армяне и евреи. Предметом особого исследования может стать вопрос, могут ли считаться партии Дашнакцутюн и Арменакан выразителями интересов всех западных армян, как и еврейская газета «Лавора» – всех евреев Турции. Думается, что глубокое и серьезное исследование этого вопроса дает лишь отрицательный ответ. В Декларации также говорилось о греках, болгарах, валахах, албанцах, арабах, курдах, македонцах, друзах. Но ведь их представители не участвовали в работе конгресса. В этом плане парижский конгресс 1907 года можно рассматривать лишь как конгресс солидарности турецко-армянских оппозиционных сил, да и то с некоторой оговоркой, ибо в нем не участвовали ни представители партии Гнчак, ни реорганизованной партии Гнчак, а партия Дашнакцутюн в Западной Армении не пользовалась безраздельным авторитетом и властью. Во всех случаях партия Дашнакцутюн не имела права говорить от имени всех западных армян. Надо учесть и следующее обстоятельство: несмотря на то, что после раскола в 1896 году партия Гнчак организационно несколько ослабела, она еще не потеряла своего авторитета среди западных армян. Все еще были свежи воспоминания о борьбе, которую она вела.

Чтобы стало ясным, как относилась партия Гнчак к парижскому конгрессу 1907 года и к его решениям, остановимся на основных положениях статьи С. Сабах-Гюляна, опубликованной в первом номере газеты «Гнчак» за 1908 год.

Подробно исследуя материалы парижского конгресса и политику младотурок, автор приходит к следующему выводу:

1. Первое и основное стремление молодых турок – задушить как армянский, так и другие вопросы. Они говорят «парламент», «представительский режим» (а это не что иное, как конституция Мидхата), будучи уверены в том, что с принятием конституции начнется торжество турецкого национализма и турецкой национальной политики со всеми ее последствиями.

2. Младотурки не революционеры, и идея сотрудничества для них – средство для предотвращения внутренних движений, внешнего вмешательства.

3. С младотурками можно войти в сотрудничество лишь в том случае, если, защищая идею всеобщего переустройства Османской империи, они одновременно защищали бы и идею автономной Армении, ибо в турецкой и армянской цивилизации пока существует непримиримость, следовательно, для них неприемлемы аналогичные учреждения. Когда речь идет о создании политического устройства, надо говорить о создании таких местных учреждений, которые отвечают интересам населения этих районов, и это будет в форме автономии, что и обеспечит целостность всей Турции.

4. Создание общего парламента должно вытекать из результатов всеобщего прямого, тайного, равного голосования в Учредительном собрании. В создании и переустройстве новой Турции все народы и классы должны иметь равные права и голос, а также равные обязанности.

5. Для сотрудничества необходимо, чтобы младотурки имели по всей стране свои филиалы, комитеты, которые будут защищать интересы трудового класса, без различия вероисповедания и национальной принадлежности. Сегодня слабое младотурецкое движение не связано с народом, и турецкие слои в плане революционной мысли более обязаны армянским революционным движениям, чем проповедям «молодых».

Излагая вышеупомянутые пункты, руководитель партии Гнчак С. Сабах-Гюлян обобщает свои мысли следующим образом: «Если эти предпосылки не будут осуществлены младотурками, мы пойдем по нашему пути, предначертанному нашей историей, а они пусть идут по своему пути. Для нас турецкий народ и «молодая Турция» – понятия противоположные. С турецким народом можно всегда совместно действовать на поле боя.

Для нас не существует вопроса общего переустройства Турции, общегосударственного османского вопроса. Для нас существует лишь Армения и армянский вопрос. Двадцать лет мы проливали кровь, и поэтому мы не можем предать себя, отказаться от своих прав и гоняться за тенями»[152].

Изучив материалы публикаций партии Гнчак, мы убедились в том, что они не видели путей для компромиссов. В этом смысле определенный интерес представляет брошюра одного из руководящих деятелей партии Гнчак А. Арамянца «Оппозиционные слои Турции», в которой разбираются вопросы создания армяно-турецкого единого фронта. Автор приходит к следующему выводу: «Армянская революционная миссия состоит в том, чтобы свергнуть то рабское иго, под которым мучается и страдает армянский народ, разорвать те крепкие цепи, которыми опутаны его ноги и, наконец, насильственным путем освободить нашу Родину от османской политической власти и создать новую молодую Армению, с собственным правительством, с собственными законами, порядком и правилами. Становится ясным, что в этом случае между нами – армянскими революционерами и молодыми турками – не может быть никакой платформы для мирной единой деятельности. Это просто бессмысленно, непонятно, ибо наши стремления, начиная с самой основы, кардинально расходятся. В такой ситуации мы остаемся политическими врагами, которые ведут беспощадную борьбу за существование»[153].

Анализируя позицию партий Дашнакцутюн и Гнчак, необходимо также остановиться на политике еще одной армянской партии, которая в этот период находилась в процессе формирования, завершившегося в октябре 1908 года.

Эта вновь созданная армянская политическая сила была партией Конституционных рамкаваров, в которую влились реорганизованная партия Гнчак, партия Арменакан и Союзническая организация. Созданная в результате такого слияния новая партия выражающая интересы западноармянской либеральной буржуазии, набирала силу и постепенно стала занимать авторитетные позиции в армянской действительности.

Один из руководителей вновь созданной партии, известный общественно-политический и культурный деятель А. Чопанян сразу же после парижского конгресса в декабре 1907 года, выступил в печати, подвергая беспощадной критике политику партии Дашнакцутюн, направленную на создание единого фронта с оппозиционными силами Турции. Конгресс, по словам А. Чопаняна, причинил ему большую боль, так как «армянский вопрос был убит или почти убит».

Состоявшийся в декабре 1907 года парижский конгресс А. Чопанян характеризует следующим образом: «Конгресс оппозиционных сил османского государства был вообще для младотурок, и в частности для Ахмеда Ризы, победой и последним эпизодом денациональной дискредитации партии Дашнакцутюн. Созданная с единственной целью политического освобождения турецких армян, эта партия проявила себя на конгрессе как орган, стремящийся к восстановлению Османского государства, поднятию опороченного кровью армян престижа турок. Многое можно сказать об этом неожиданном и странном явлении, многое было сказано и в армянской зарубежной прессе. Особенно достойны внимания великолепные исследования господина Сабах-Гюляна в «Гнчак» и опубликованная в «Иравунк» («Право») серия статей. Я хочу остановиться здесь лишь на некоторых существенных размышлениях по поводу этих статей»[154]. Как пишет А. Чопанян, если бы в конгрессе приняли участие представители всех турецких национальных меньшинств и было бы принято решение о том, что в результате борьбы за переустройство Османской bмперии и за конституционный режим нетурецкие слои получат административную автономию, то в этом случае конгресс «в некоторой степени имел бы значение и пользу. Но, – продолжает А. Чопанян, – конгресс оказался более абсурдным, чем можно было вообразить. Арабы, албанцы и македонцы отказались от участия в работе конгресса, только армянские представители «Дрошак» совещались с младотурками и согласились поддержать истинно турецкую программу Ахмеда Ризы»[155].

Отлично знакомый с принципами национальной политики младотурок, дальновидный общественно-политический деятель А. Чопанян находил, что они после захвата власти, вне сомнения, приступят к осуществлению политики отуречения всех других национальностей Турции. Он писал: «В тот день, когда, благодаря помощи «армянских» сил партии Дашнакцутюн, будет свергнут нынешний турецкий режим и принята конституция, младотурки не примут существования ни одной нации в Турции, кроме османской, и добытая армянской кровью конституция станет в их руках оружием, которым они окончательно задушат армянский вопрос»[156]. Если конгресс в совместной турецкой и армянской «Декларации» признал, что турки и армяне одинаково страдают, одинаково борются за свободу и несправедливость, значит нет армянского вопроса, значит мы хороним армянский вопрос, значит цивилизованный мир не займется больше судьбой армянского народа.

Выдвигая вышеупомянутые взгляды и критикуя младотурок и партию Дашнакцутюн, А. Чопанян решение армянского вопроса видел в следующем: «Для нас единственно приемлемо то, что решено судьбой – это переход Армении под покровительство России, что возможно или в результате русско-турецкой войны, или вследствие реформ, проведенных по инициативе России. Все, без исключения, конгрессы не должны препятствовать свершению этого исторического факта... Это было моим идеалом в течение многих лет и для его осуществления я прилагал все силы»[157].

Таким образом, из трех действовавших в Турции армянских политических партий две были против сотрудничества с младотурками. Следовательно, решения парижского конгресса 1907 года нельзя считать поддержанным единым мнением всех западных армян и всех их политических партий.

Однако не надо думать, что партия Дашнакцутюн связывала большие надежды с младотурками или что младотурки с большой верой относились к партии Дашнакцутюн. Обе стороны относились друг к другу с недоверием, но имели общую цель – свержение режима Абдул Хамида, что и вынудило их сплотиться в единый фронт. Этот блок, созданный на парижском конгрессе, носил временный тактический характер. Он был призван к жизни с единой целью – свергнуть Абдул Хамида и установить конституцию. Ясно, что обе стороны шли на компромисс для осуществления основной цели, после чего каждая должна была стремиться осуществить свою программу. Стратегия младотурок в национальном вопросе – ассимиляция малых народов или их физическое истребление, армянских же политических партий – создание независимого армянского государства или, в крайнем случае, внутренней автономии.

Несмотря на все эти обстоятельства, парижский конгресс 1907 года, тем не менее, имел положительное значение, ибо он был направлен на свержение деспотического режима Абдул Хамида и боролся за победу буржуазного правопорядка.

После конгресса в Турции проводилась серьезная работа по подготовке всеобщего восстания против режима Fбдул Хамида. Однако, как верно заметил Ю. Петросян? «решающим фактором, окончательно определившим сроки и формы восстания были не решения конгресса 1907 года, а события в Македонии, ставшей в начале 1908 года основным центром деятельности младотурок внутри страны»[158].

[1] См. о нем: Петросян Ю. А. Младотурецкое движение..., с. 178—180; а также: Желтяков А. Д. Печать..., с. 243-248/

[2] См. о нем: Петросян Ю. А. Младотурецкое.., с. 168—169; Желтяков А. Д. Печать..., с. 249—250.

[3] См.: Mourad Bey. Lе Palais de Yildiz c. la Sublime Pоrte. La veritable mal d' Orinent. P., 1895, p. 15.

[4] См. в тексте английского перевода статьи в: Ramsaur E. E. The Young Turks. Prelude to the revolution of 1908. Princeton, 1957, p. 25.

[5] См.: Mechveret, 1901, №108.

[6] Цит. по: Mardin S. Jon Turklerin Siyasi Fikirleri, 1895-1908, Ankara, s. 56.

[7] См.: Ibid.

[8 ] См.: Ibid. s. 140.

[9] Текст с м.: Mechveret, 1897, №88.

[10] См. об османизме и его месте в политической жизни страны: Сафрастян Р. А. Доктина османизма в политической жизни Османской империи (50-70 гг. XIX в.). Ереван, 1985.

[11] Об османизме, кроме вышеупомянутой работы, См.: Петросян Ю. А. Младотурецкое ...; Желтяков А. Д. Печать... В этих монографиях известных советских тюркологов османизм также характеризуется как реакционная идейно-политическая доктрина.

[12] См.: Mechveret, 1904, № 148.

[13] См.: Ibid.

[14] См.: Bayur Y. H. Turk Inkilabi Tarihi., c. I, k. 1…, s. 423-424.

[15] Сабах-Гюлян С., Ответственные. Провиденс, 1916, с. 141.

[16] Murad-Bey. La Force et la faiblesse de la Turquie, Geneve, 1897, pp. 27-28, 47-49.

[17] См.: Mardin S. Jon Turklerin Siyasi Fikirleri, s. 59, К сожалению, проф. Мардин не уточняет, с каким именно.

[18] См.: Ibid.

[19] См.: Ibid.

[20] Сабах-Гюлян С., Ответственные. Провиденс, 1916, с. 141.

[21] См.: Там же.

[22] См.: Там же.

[23] См.:Mardin S. Jon Turklerin Siyasi Fikirleri, 1895 – 1908, Ankara, 1964, s. 140.

[24] См.: Ibid.

[25] См.: Ibid. c. 59.

[26] Сабах-Гюлян С., Ответственные. Провиденс, с. 142.

[27] См.: Там же.

[28] См.: Там же, с. 147.

[29] См.: Там же.

[30] См.: Там же, с. 148.

[31] См.: Там же, с. 149.

[32] См.: Там же, с. 150-151.

[33] См.: Там же.

[34] См.: Там же, с. 163.

[35] Характерны в этом отношении статьи «Турки и армяне» ( См.: Mechveret, 1898, № 58.) и «Братство» ( См.: Mechveret, 1899, № 75).

[36] Об этой газете См.: Желтяков А. Д. Печать ..., с. 244-248.

[37]Этот номер вышел 4 января 1896 г. См.: Mardin S. Jon Turklerin Siyasi Fikirleri, 1895 – 1908, Ankara, 1964, s. 60.

[38] См.: Гнчак, 1896, № 4, с. 25-27.

[39] См.: Гнчак, 1896, № 4.

[40] См.: История социал-демократической партии «Гнчак», 1887-1962, Бейрут, 1962 г., с. 308.

[41] См.: Там же, с. 312.

[42] См.: Нор Кянк, 1901, № 9, Лондон (арм).

[43] См.: Там же, 1900, № 21.

[44] См.: Там же.

[45] См.: Там же.

[46] См.: Там же.

[47] См.: Там же.

[48] См.: Там же.

[49] См.: Гнчак, 1896, №14.

[50] См.: Там же, 1896, № 23.

[51] Сасуни К., Курдские национальные движения и армяно-курдские отношения (испокон века до сегодняшнего дня), Бейрут, 1969 (арм).

[52] См.: Mechveret, 1897, № 27.

[53] См.: Дрошак, 1897, № 2.

[54] См.: Там же.

[55] См.: Там же.

[56] См.: Там же.

[57] См.: Там же.

[58] См.: Там же.

[59] См.: Дрошак, 1897, № 20.

[60] См.: Там же.

[61] См.: Там же.

[62] Об этой газете См.: Желтяков А. Д. Печать ..., с. 260-268.

[63] См.: Дрошак, 1898, № 5.

[64] См.: Там же.

[65] См.: Там же.

[66] См.: Там же.

[67] См. также: Дрошак, 1899, № 1.

[68] «Дрошак» оказалась права. Ахмед Джеляледдин-паша и на самом деле был агентом султана. Его имя значится в списке султанских доносчиков (т. н. «журналджилер»), опубликованном в: Tugay A. Abdfllhamide Verilen-Jurnallar ve Jurnalciler. 1st, s. 300.

[69] См.: Mechveret, 1899, № 79.

[70] См.: Дрошак, 1800, № 7.

[71] См.: Mechveret, 1901, № 7.

[72] См.: Tugay A. Ibret..., s. 147.

[73] Об обстоятельствах этого события, сыгравшего немалую роль как в истории движения младотурок, так и в их сношениях с армянскими и другими эмигрантскими оппозиционными силами См. подробнее: Kutay С. Prens Sabahattin Bey, Sultan II Abdulhamid, Ittihad ve Terakki, Istanbul, 1964.

[74] См.: Дрошак, 1900, № 7.

[75] См.: Там же.

[76] См.: Там же.

[77] См.: Там же, 1900, № 8.

[78] См.: Там же.

[79] См.: Там же.

[80] См.: Там же.

[81] См.: Дрошак, 1901, № 2.

[82] Эти публикации, сыгравшие значительную роль в процессе объединения антиабдулхамидовских сил, появились в 1900—1901 гг. на турецком языке. См.: Beyannameyi umumi (б. г., б. м., араб. шрифт); См. также: Tunali Hilmi, Kоngre, Misir-el-Kahire, 1319 (араб. шрифт). Подробное изложение этих документов См. в Петросян Ю. А. Турецкая публицистика эпохи реформ в Османской империи (конец XVIII—начало XX вв.). М. 1985, с. 106, 108—109.

[83]Цит. по: Kutay С. Prens Sabahattin Bey..., s. 133.

[84] См.: Дрошак, 1901, № 2.

[85]Сабах-Гюлян С., Молодая Турция, Париж, 1908 г., с. 57.

[86] См.: Там же, с. 58.

[87] См.: Там же, с. 74.

[88] Сабах-Гюлян С., Ответственные. Провиденс, 1916, с. 182.

[89] См.: Нор Кянк, 1902, № 1, Лондон (арм).

[90] Видный младотурецкий деятель почему-то не был приглашен участвовать в работе конгесса, писал своему другу в Костантинополь: «Перед самым началом конгресса министр полиции Парижа наложил на него запрет...» - См.: B. Inkilap Tarihimiz… s. 184.

[91] См.: Нор Кянк, 1902, № 1.

[92] Часть учаcтников конгрeсса прибыла из Египта, Кипра и Болгарии. См.: Tunaya T. Z. Turkiyede Siyasi Partiler, 1859-1952, Ist., 1952, s. 106.

[93]О ходе конгресса и его итогах материал содержится также в ряде турецких источников и исследований. Подробно изложен ход конгресса в работе турецкого историка – участника младотурецкого движения А. Б. Курана. См.: Kuran А. В. Inkilap Tarihimiz ve Jon Tiirkler, 1st., 1945, ss. 151—154. В основных чертах его изложение совпадает с рассказом о ходе конгресса, который мы находим в армянских источниках. Вместе с тем, армянские источники сообщают ряд новых фактов о ходе работы конгресса.

[94] См.: Нор Кянк, 1902, № 1.

[95]Текст (частично) См., Fech P. Constsntiniple aux derniers jours d'Abdul Hamid. Paris, 1907, p. 367-368.

[96] См.: Ibid.

[97] См.: Петросян Ю. А. Младотурецкое движение. М., 1971, с. 206-207.

[98] См.: Там же. с. 206.

[99] См.: Bayur Y. H. Turk Inkilabi Tarihi, C. 2, K. IV, Ank., 1952, s. 43.

[100] См.: Петросян Ю. А. Младотурецкое движение. М., 1971, с. 207-208.

[101] См.: Нор Кянк, 1902, № 1. См. также: Fech P. Constsntiniple aux derniers jours d'Abdul Hamid. Paris, 1907, p. 370-371.

[102] См.: Нор Кянк, 1902, № 1, Петросян Ю. А. Младотурецкое движение...., с. 203.

[103] См.: Нор Кянк, 1902, № 1.

[104] Варандян М. «Возрождающаяся Отчизна и наша роль», Женева, 1910 г. с. 68.

[105] Варандян М. История АР Дашнакцуцюн, т. 2, с. 3.

[106] См.: Нор Кянк, 1902, № 1.

[107] См.: Нор Кянк, 1902, № 1.

[108] См.: Там же.

[109] См.: Mechveret, 1906, № 176.

[110] См.: Mechveret, 1906, № 177.

[111] Сабах-Гюлян С. Ответственные, с. 185.

[112] См.: Там же, с. 185—186.

[113] См.: Там же, с. 186.

[114] См.: Там же.

[115] См.: Там же, с. 187.

[116] См.: Там же.

[117] См.: Там же.

[118] См.: Там же, с. 190.

[120] См.: Там же, с. 192-193.

[119] См.: Там же.

[121] См.: Там же, с. 194.

[122] См.: Там же, с. 195.

[123] См.: Там же, с. 196.

[124] См.: Там же.

[125] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн, т. 2, с. 5.

[126] См.: Bayur Y. H. Turk Inkilabl.., с. 2, к. IV, s. 117.

[127] Текст См.: Петросян Ю. А. Младотурецкое движение..., с. 269.

[128] См.: Желтяков А. Д. Печать..., с. 280—281.

[129] См.: Bayur Y. H. Turk Inkilabi....с. 2, к. IV, s. 117.

[130] См.: Ibid.

[131] Опубликовано 15-го октября 1905 г.

[132] См.: Bayur Y. H. Turk Inkilabi.... с. 2, к. IV, s. 118.

[133] О взглядах Сабахеддина См.: Петросян Ю. А. Турецкая публицистика..., с. 109—112.

[134]Сабах-Гюлян С., Ответственные. Провиденс, 1916, с. 205.

[135] См.: Там же, с. 211.

[136] См.: Там же.

[137] Cм.: Հայտագիր Оսմանյան կայսրության ընդիմադիր տարրերու կոնգրեսին (գումարված Եվրոպային մեջ 27-29 դեկտեմբերին, 1907) Ժենև, 1907 թ. О конгрессе 1907 года см. также: Петросян Ю. А. Младотурецкое движение..., с. 243 - 253; Tunaya T. Z. Turkiyede Siyasi Partiler, 1859-1952, Ist., 1952, s. 153 - 157; Kuran А. В. Inkilap Tarihimiz ve Ittihad ve Terakki, ss. 236—245.

[138] См.: Kuran A. B. Inkilаp Tarihimiz ve Jon Tiirkler..., s. 234.

[139] См.: Ibid.

[140] См.: Петросян Ю. А. Младотурецкое..., с. 244.

[141] См.: Гнчак, 1908, № 1.

[142] См.: Там же; См. также: Петросян Ю. А. Младотурецкое..., с. 246.

[143] Петросян Ю. А. указ. соч., с. 247.

[144] См.: Հայտագիր Оսմանյան կայսրության ընդիմադիր տարրերու կոնգրեսին

[145] См.: Там же, с. 6.

[146] См.: Там же, с. 7.

[147] См.: Там же.

[148] См.: Там же, с. 9-10.

[149] См.: Там же, с. 10-11.

[150] См.: Там же, с. 12.

[151] Петросян Ю. А. Младотурецкое движение..., с. 252.

[152] См.: Гнчак, 1908, № 1.

[153] См.: Арамянц А., Турецкие оппозиционные элементы. Рушчук, 1908 г. часть. 1, с. 19-20.

[154] См.: Анаит, 1908, №№ 1-4.

[155] См.: Там же.

[156] См.: Там же.

[157] См.: Там же.

[158] Петросян Ю. А. Младотурецкое..., с. 253.

Edited October 28, 2008 by Pandukht

[KNYAZ]

ГЛАВА III

К ВОПРОСАМ ПРОПАГАНДЫ В ТУРЦИИ

РЕВОЛЮЦИОННЫХ СОБЫТИИ ПЕРВОЙ РУССКОЙ

БУРЖУАЗНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

1905 – 1907 гг.

Первая русская революция 1905 – 1907 гг. явилась важной вехой в истории развития национально-освободительного и буржуазно-демократического движения в полуколониальных и колониальных странах Востока, привела к их «пробуждению». Под ее влиянием в Азии, как писал В. И. Ленин, «сотни миллионов забитого, одичавшего в средневековом застое, населения проснулись к новой жизни и к борьбе за азбучные права человека, за демократию»[1]. События революции 1905 – 1907 гг. явились также одним из важнейших факторов, повлиявших на процесс активизации антидеспотических сил Османской империи. В 1905 – 1907 гг. имели место довольно широкие антиправительственные выступления населения в ряде городов Восточной Анатолии, произошли волнения в турецкой армии и флоте, наблюдался дальнейший подъем национально-освободительного движения подвластных народов. Все это дало возможность советским туркологам сделать вывод о том, что в эти годы в Османской империи происходил революционный подъем[2].

В специальной литературе довольно подробно рассматривался вопрос о влиянии первой русской революции на революционное движение в Османской Турции. Однако вне внимания исследователей осталась роль армянских политических партий, действовавших в империи, в распространении сведений о революционных выступлениях в России, в активизации ими пропаганды идей социализма в эти годы. Недостаточно исследован также вопрос об участии членов этих партий в народных выступлениях против султанского правительства в Восточной Анатолии. Наконец, привлечение источников на армянском языке может существенно дополнить данные, почерпнутые из архивных фондов и материалов на турецком языке. Именно восполнение указанных выше пробелов было основной целью настоящей главы.

* *

*

Революция и предшествовавшее ей развитие российской социал-демократии сыграли значительную роль в истории армянских политических партий, в формировании их программных установок. Необходимо подчеркнуть то обстоятельство, что если до 1903 г. партии Гнчак и Дашнакцутюн выступали в основном как западноармянские партии, то после этого они развернули деятельность и в России, еще более расширившуюся после революции[3].

Активизировала свою деятельность в России партия Дашнакцутюн, установившая довольно тесные связи с эсерами и национально-демократическими партиями. В I и II Государственных думах дашнаки выступали в одной фракции с партией эсеров[4]. На состоявшемся в 1907 г. в Ване IV конгрессе Дашнакцутюн официально было принято решение о сотрудничестве с социалистическими партиями[5]. Дашнакская партия вступила во II Интернационал и приняла участие в Штутгартском и Копенгагенском конгрессах[6].

В условиях революционного подъема на Кавказе, стремясь предотвратить переход рабочих в ряды социал-демократии и сохранить свое влияние на армянские трудовые массы, Дашнакцутюн произвела изменения также в своих программных установках. На конгрессе, состоявшемся в 1907 г. в Вене, была принята новая партийная программа[7]. В ней Дашнакцутюн впервые провозгласила себя «социалистической партией»[8].

В программе анализировались присущие капиталистическому обществу антагонистические противоречия и делался вывод о том, что «крах капитала очевиден»[9]. Немало места отводилось борьбе «трудовых масс» против капитализма.

В программе делался вывод о том, что социалистическая революция и победа нового строя неизбежны[10]. Анализировалась также роль трудовых партий, которые руководят борьбой против капитала[11].

В документе дается развернутая характеристика социализма, из которой становится ясно, что пропагандируемый партией социализм не был научным, а представлял из себя эклектически смешанный набор различных мелкобуржуазных социалистических теорий[12]. Иначе и быть не могло, ибо принятие новой программы не означало, что дашнаки изменили свою классовую сущность и перестали быть мелкобуржуазной, левонароднической партией, как их неоднократно характеризовал В. И. Ленин[13]. На идеологию дашнаков серьезное влияние оказывал идеологический арсенал эсеровской партии. После 1903 г. они вели яростную борьбу с левым крылом российской социал-демократии, находящимся по другую сторону баррикад, с партией эсеров. В частности, с позиций эсеров Дашнакцутюн критиковала РСДРП за «догматизм» и противоречивость «социальной» тактики в революционном движении»[14].

Вместе с тем важно подчеркнуть, что партия Дашнакцутюн объективно сыграла немаловажную роль в распространении социалистических идей и в пропаганде опыта русской революции в Османской империи в годы, предшествовавшие младотурецкому перевороту. В «Бюллетене», представленном руководством партии Штутгартскому конгрессу, на вопрос о роли партии в распространении социалистических идей дается следующий ответ: «В дашнакской программе социализм для Турции был передовым принципом, и, поскольку страна еще не созрела для этого, мы взялись за распространение социалистических идей среди интеллигенции (студентов, учителей и т. д.), мы это сделали с помощью наших пропагандистов и печати»[15].

Как уже отмечалось, дашнаки в Османской империи создали разветвленную сеть пропагандистов, а орган партии – газета «Дрошак», издававшаяся тиражом в 14 тысяч экземпляров, широко распространялась среди турецких армян. Так что сведения, содержащиеся в «Бюллетене», имели под собой реальную основу.

Этот вывод подтверждается анализом материалов газеты «Дрошак» за 1905 – 1907 годы.

Так, начиная с 1905 г., «Дрошак» в каждом номере стала давать специальную рубрику под заголовком «Революционное движение в России».

Значительно более широкий характер имела пропаганда социализма партией Гнчак, ибо, в отличие от Дашнакцутюн, она представляла из себя национальную социал-демократическую партию и с самого своего зарождения объявила себя «марксистской»[16]. Конечно, следует учитывать, что при этом Гнчак допускала ряд ошибок, проистекавших из неправильных, узконационалистических установок партии, отвергавшей принцип территориальной организации политической борьбы пролетариата и принимавшей лишь национальный принцип организации. Из вышесказанного можно заключить, что теневые стороны деятельности гнчакистов были связаны с освещением практических вопросов социалистического, революционного движения. Что же касается теоретических вопросов, то если и допускались ошибки при их рассмотрении, то они объясняются большей частью ошибками, допускавшимися отдельными лидерами партии, а не ее принципиальными установками.

Воздействие революционных событий в России, и в особенности на Кавказе, на гнчакистскую партию оказалось весьма глубоким и вызвало «сильные потрясения»[17]. Значительная часть членов партийных организаций, действовавших на Кавказе и в Восточной Армении, вышли из ее рядов и влились в состав РСДРП, хотя в целом Гнчак удалось сохранить свои организации в России, конечно, в поредевшем виде[18]. Организации же, действовавшие в Европе и в Османской империи под воздействием русской революции, расширили и активизировали свою деятельность по пропаганде социализма и марксизма, уделяя также много внимания изучению и распространению опыта революции. Партийный орган газета «Гнчак» подробно освещала революционное движение в России, регулярно рассматривая вытекавшие из революционного опыта вопросы теоретического характера.

С этой точки зрения представляет интерес статья «Открытие первомайской манифестации», в которой отмечается, что редакция получила из России несколько корреспонденций о первомайской манифестации, впервые организованной социал-демократией России[19].

«Гнчак» печатала много статей об имевших место в 1903 г. на Кавказе выступлениях трудящихся масс против самодержавия[20]. Одновременно давалось подробное описание революционных выступлений пролетариата в Петербурге, Екатеринославе, Ростове, Тифлисе и других городах, а также движения крестьян в Харьковской, Полтавской и Саратовской губерниях[21]. Откликалась газета и на студенческие волнения[22].

Центральное место на страницах «Гнчак» занимала русcко-японская война 1904 г., в связи с которой резкой критике подвергалась внутренняя и внешняя политика русского царизма. Газета предсказывала, что эта война является «зарей грядущих великих событий»[23].

Критикуя политику царизма, партия Гнчак приходила к следующему правильному выводу: «Свергнуть царизм и на широкой демократической основе утвердить новый политический режим, как путь к прогрессу, к победе социализма – это великая историческая миссия, которая выпала сегодня на долю социал-демократии России, этого передового полка пролетариата страны, в ряды которого входят все сознательные пролетарии других национальностей, в том числе и армянская социал-демократия, занявшая свое место и определившая свою роль»[24].

Надо учесть и то обстоятельство, что, говоря об армянской социал-демократии, партия Гнчак причисляла к ней и себя.

О целенаправленности политической линии гнчакской партий свидетельствует и тот факт, что на страницах ее газет публиковались призывы российской социал-демократической партии, направленные всем большевикам России[25].

В январе 1905 года в России вспыхнула первая русская буржуазно-демократическая революция. «Гнчак» сразу же начинает широко освещать ее, посвящая ей не только статьи, но зачастую почти целые номера. Отметим, что в гнчакской прессе в целом и в «Гнчак» в частности, вопросам, связанным с развернувшимися в России революционными событиями, отводилось значительно больше места, чем в прессе дашнаков, к тому же эти вопросы освещались гнчакистами более глубоко.

В редакционной статье, озаглавленной «Революция» и напечатанной уже в февральском номере «Гнчак» за 1905 г., руководство гнчакской партии считало необходимым ознакомить читателей с происходящими в России революционными событиями и определить свое отношение к ним. В статье говорилось о том, что царизм, утвердившийся на обездоленности, крови и рабстве миллионов, веками угнетающий все народы огромной империи, душит любую идею, любой голос. Пролетариат в России поднялся на восстание, чтобы свергнуть этот варварский режим и завоевать свободу. Газета выражает удовлетворение по поводу того факта, что во вспыхнувшей в России революции принимают участие пролетарии всех народов, что они «едины духом и телом» и представляют «единую армию, борющуюся за единые цели». С царизма сорвана маска, выявлена его антинародная сущность и пролетариат вышел на борьбу с оружием в руках. Статья завершается выводом, выражающим надежду, что «организованный пролетариат России, на деле доказавший свою осведомленность в тех больших проблемах, которые история поставила перед ним, выполнит свою миссию – освободит Россию и человечество от ненавистного царизма, этого чудовищного вампира реакции, зверств и преступлений. Это наша непоколебимая вера. Смерть царизму! Да здравствует пролетариат! Да здравствует народ! Да здравствует революция и социализм! Воодушевляющими боевыми призывами ведет революция свою священную войну, уверенная в своем могуществе и величии, в своей окончательной победе»[26]. В том же номере газеты помещена статья, озаглавленная «События», где излагается подробная хронология революционных событий в России[27].

В газете был помещен также отрывок из передовицы № 84 центрального органа РСДРП «Искра», в котором говорится, что вслед за Баку поднялся Петроград, который призван положить начало большой революции, стереть с лица земли вековое здание царской монархии, дать всем народам России конституцию и расчистить путь к победе социализма[28].

Итак, партия Гнчак сочла необходимым в течение двух лет на страницах своего органа подробно, из номера в номер освещать ход революционных событий в России. Гнчакская партия надеялась на то, что популяризация русской революции в Турции может повлиять на ход революционного движения в самой Турции, поднимет это движение на новый уровень, чем и приблизит желанный день освобождения народов Турции.

Обилие материалов, относящихся к событиям русской революции, заставляло руководителей партии подумать об издании этих материалов в форме приложения к газете, но редакция разрешила эту задачу экстренным выпуском второго номера газеты[29].

Мы не располагаем возможностью в рамках нашей работы изложить весь материал, относящийся к событиям русской революции и нашедший место на страницах армянской печати. Однако считаем нужным проанализировать те основные вопросы, которые обсуждались в армянской печати и были связаны с проблемами русской революции 1905 года.

Одним из таких вопросов был следующий. Критикуя царизм и призывая к его свержению, партия Гнчак считала необходимым создать Всероссийскую народную республику. В статьях, посвященных русской революции, эта мысль неоднократно подчеркивается. Трудящийся народ может освободиться только и только благодаря всеобщей революции, которая покончит с царской монархией и создаст народную законодательную республику со своим законодательным собранием[30].

«Гнчак» на своих страницах неоднократно возвращалась к изданной царским правительством так называемой «конституции», разоблачая ее антинародную сущность. Вот что она писала по этому поводу: «Царское правительство раструбило по всему миру об ожидающем Россию великом событии. И наконец свершилось! Гора родила... крохотную мышь. В апартаментах Николая Романова и Булыгина-Трепова было решено наречь ее... Русской Конституцией»[31].

Известно, что для предотвращения революционных движений в Закавказье царское правительство провоцировало армяно-турецкую резню. Эта политика, с большим успехом применяемая в Турции Абдул Хамидом, не была ни для кого тайной. Армянская печать, резко осуждая политику правительства, убедительно доказывала, что «преступления, совершаемые на Кавказе, запланированы и спровоцированы царским правительством, которое пытается тем самым сбить волну революционного движения, вбить клин между народами». Газета обращалась к народам Турции с призывом к объединению для свержения Абдул Хамида и считала, что уроки русской революции должны послужить для населяющих Османскую империю трудящихся хорошей школой.

Таким образом, начиная с 1903 года, партия Гнчак, принимая участие в революционном движении в России, считала основной своей задачей дать толчок развитию революционного движения в Турции, распространению в стране марксизма, довести национально-освободительную борьбу армянского народа до победного конца – освобождения западных армян от султанского ига.

Принципы, которыми руководствовалась партия в своей деятельности в Турции и России, газета излагала четко и кратко: «Позиция гнчакистов ясная и определенная: бороться в Армении (имеется в виду Западная Армения – М. К.) против султанов во имя армянского вопроса, в России, в частности на Кавказе, – против царизма во имя социализма»[32].

Гнчакская партия, участвуя в организации борьбы за освобождение армянского народа как в России, так и в Турции, учитывала как разницу, так и сходство, существующие между этими странами. «Гнчак» видела много общего в политике турецкого султана и русского царя. Сравнивая Османскую конституцию 1876 года с царской конституцией 1905 года, она приходила к выводу, что эти конституции очень похожи. «Авторы конституции тоже мало чем отличаются, – продолжает газета, – и Султан Абдул Хамид II, и Николай II дали свое высочайшее благословение – истребить свой народ. И первому успешно удалось прикинуться сторонником европейской цивилизации и демократии, и второму это удалось с не меньшим успехом»[33].

Вспомним, что подобное сравнение мы читаем в одной из статей В. И. Ленина, напечатанной в 1908 году: «Русский деспотизм в своей политике повторил в основных чертах политику турецкого султана»[34].

Проведя сравнения, «Гнчак» продолжала: «Нам остается продолжать борьбу на основе классовых принципов. Прекращение этой борьбы – повторение ошибок «оттоманских граждан»[35].

Проведя сравнение между политическим строем Турции и России, гнчакская партия желала тем самым доказать необходимость свержения монархии и воссоединения армянского народа путем освободительной борьбы и создания единого армянского государства.

Считая необходимым в эти революционные годы придать борьбе с царизмом еще большую остроту, гнчакская партия сгущала краски, а в одном, очень существенном вопросе, грешила субъективизмом и отходила от правды, а именно: если в России ставился вопрос о чудовищных гонениях, которым подвергались народы России в сфере экономической, политической и национальной жизни, то в Турции западные армяне стояли перед угрозой физического уничтожения. Если царизм всячески угнетал и эксплуатировал восточных армян, то султан ставил перед собой задачу физического истребления западных армян, стараясь тем самым положить конец вечно тревожащему и беспокоящему его армянскому вопросу. Вот почему, проводя параллель между царем и султаном, ни в коем случае нельзя отождествлять проводимую ими национальную политику. Рассматривая проблемы развития армянских партий, связанные с первой русской революцией, нельзя упускать из виду очень интересный факт – политика армянских партий формировалась синхронно с русской революцией. Весной 1906 года один из руководителей гнчакской партии С. Сабах-Гюлян, который к тому времени стал фактическим вершителем ее политики, выступил с серией статей, в которых проводил мысль о том, что нельзя достичь успехов с помощью челобитной великим державам, что партизанщине и разрозненным выступлениям необходимо противопоставить общее вооруженное восстание. Более того, он считал, что «продолжать в прежнем духе и прежними методами – значит вонзить кинжал в сердце армянского вопроса»[36]. Он сурово критиковал анархистские бакунинские методы, с помощью которых иные пытаются разрешить жизненно важные проблемы народа, и считал, что «революционное дело со своими основными и вечными проблемами должно развиваться, расширяться, зреть, а для этого необходимо время, благоприятные условия, действенные боевые силы»[37].

Анализируя создавшуюся с середины 1906 года ситуацию и имевшие место события, партийная печать гнчакистов приходит к выводу, что вся Россия разделена на два враждующих лагеря – две армии. «Первая из них, – говорится в июньском номере передовицы «Гнчак» от 1906 года, – представляет старую Россию, олицетворяющую историческую былую силу, Россию царизма. Другая армия – народ».

Говоря о движущих силах революции, гнчакская партия одновременно подчеркивала, что «движущей силой русской революции, ее душой стал общероссийский пролетариат. Остальные последовали за ним. В октябре 1905 года потерявшие голову соперники царизма поспешили наводнить страну указами. И апогеем этих уступок стал манифест от 30 октября»[38].

В «Гнчак» был напечатан манифест царя, по которому он распустил Думу. Вслед за текстом манифеста газета дала свои комментарии к нему, в которых разъясняла антинародную, антидемократическую сущность царизма: «Языком царского манифеста вещает старая, самодержавная, деспотичная, бюрократическая и полицейская Россия»[39].

«Гнчак» училась на примере русской революции. Вот что она писала в июле 1906 года: «Не дождались мы спасения от султанов, не дождались его и от царей и от государств, которые торжественно и публично давали нам обещания. И вместо того, чтобы обивать чужие пороги, как милостыню, рабски вымаливая себе право на свободу, мы давно уже должны были встать на путь борьбы, восстания и революции. И только на этих путях мы могли обрести желанное освобождение. Иного выхода не было»[40].

Примечательно, что в период спада революции, когда царизм широким фронтом перешел в наступление, когда в умах царили разброд и смятение, гнчакская партия не пала духом и продолжала воспевать революцию и идеи социализма. В передовице газеты, озаглавленной «К цели» и напечатанной в декабрьском номере за 1906 год, дан глубокий анализ этого тревожного и сложного периода. «У пролетариата, – писала газета, – есть свой маяк, своя путеводная звезда, которая не даст ему споткнуться и сбиться с дороги на тернистом пути к социализму. Социализм – вот его наивысшая цель, к которой он должен направить свои шаги. В своей ежедневной, ежечасной политической и экономической борьбе пролетариат должен руководствоваться социализмом. Социализм – та гранитная скала, о которую разобьются страшные волны реакции. Настанет время, когда на вершине этой скалы будет развеваться знамя пролетариата»[41]. Боевая тактика пролетариата, – считала «Гнчак», – его действия должны привести к окончательной победе, которая выразится в господстве социализма. Пролетариат должен будет решить тогда, какую форму отношений с другими различными политическими группировками и партиями он должен выработать. Социал-демократия является выразителем его интересов и стремлений, его предводителем. Законодательное собрание, демократическая республика, победа социализма – вот те основные лозунги, с которыми выступала гнчакская партия в декабре 1906 года.

Гнчакисты положительно отнеслись к созыву Думы и считали, что необходимо не только принимать участие в ее работе, но и играть в ней активную роль. Эти мысли нашли отражение во многих статьях, напечатанных в газете.

Таким образом, исследование материалов свидетельствует о том, что в годы спада революции партия Гнчак продолжала пропагандировать вопросы теории марксизма и вопросы классовой борьбы, связывая их с проблемами армянского народа.

Отмечая двадцатилетие создания гнчакской партии, в 1907 году «Гнчак» подчеркивала, что она вышла на арену, отстаивая совершенно новые для армянского народа принципы социализма[42].

Проблемы социализма разрабатывались также в статьях «Социализм и армянский вопрос», «Есть истина в исповедуемой нами вере» и т. д.[43]. В последней статье «Гнчак», отвечая своим противникам, писала: «Не надо обращаться к армянской историографии, чтобы убедиться в том, что в армянской действительности первым автором, создавшим литературу с социалистической направленностью, была гнчакская партия, наши издания подтверждают эту истину»[44].

Весьма интересна программная, почти на весь номер, статья С. Сабах-Гюляна, напечатанная в майском номере «Гнчак» за 1907 год. В статье рассматривались вопросы национально-освободительной борьбы, в том числе и борьбы армянского народа, с точки зрения теории социализма и практики социалистического движения. Опираясь на труды как К. Маркса, так и других видных деятелей международного социалистического движения того времени, он доказывал закономерность требований независимости армянского народа. Анализируя вопросы освобождения армянского народа, С. Сабах-Гюлян пишет, что эти вопросы «мы связывали с социализмом и социалистическим вопросом»[45]. Он находит, что гнчакская партия, будучи «национальной социал-демократической партией, руководствуясь принципами социализма, ведет борьбу в России (на Кавказе) через свои местные организации. И она, – продолжает С. Сабах-Гюлян, – будь даже не царизм, а власть русской буржуазии, продолжала бы бороться против нее. Борьба не должна прекращаться вплоть до установления политического господства пролетариата, уничтожения классов и претворения в жизнь социализма а этой стране»[46].

В отличие от действовавших в России других партий, гнчакисты работали на двух фронтах. «Для нас не должно быть границ между двумя деспотическими государствами. Мы должны вести войну на двух фронтах с учетом разницы в методах и тактике борьбы, вытекающих из местных условий. И тем не менее, по своей логике и принципам – борьба эта социалистическая – вот наша позиция и точка зрения»[47].

Под влиянием русской революции в 1905 – 1908 гг. в различных районах Османской империи имели место антиправительственные народные выступления. Наибольший размах они приобрели в Западной Армении, где большинство населения составляли армяне. Конечно, это было не случайно. Во-первых, вилайеты, составляющие Западную Армению, непосредственно примыкали к границам России, и между местным населением и Закавказьем существовали довольно интенсивные торгово-экономические отношения. Как отмечал русский консул в Трапезунде Брандт, в анатолийских вилайетах начинают сказываться события, происходившие в России, «в особенности же на соседнем Кавказе, с которым местное население имеет постоянные и частые сношения и всегда хорошо осведомляется обо всем, что там происходит»[48]. Во-вторых, основную массу населения не только в Западной Армении, но и в Восточной Армении составляли армяне, в среде которых и разворачивалась деятельность партий Гнчак и Дашнакцутюн, распространялись издаваемые ими газеты, листовки, вели агитационную работу члены этих партий. Так что жители этих областей получали наиболее оперативную и полную информацию о революционных боях в России[49]. В-третьих, Западная Армения с конца XIX в. была ареной непрекращающихся освободительных выступлений армянского народа против турецкого ига, так что идеи русской революции нашли здесь благодатную почву. Нельзя считать случайным тот факт, что первыми выступили против правительства армяне Битлиса – уже в марте 1905 г.[50] Как справедливо писал Е. К. Саркисян, в эти годы освободительная борьба армян «влилась в общую антиабсолютистскую борьбу, направленную против абдулхамидовского зулюма»[51].

Движение народных масс в Анатолии привлекало внимание советских туркологов. О них писали А. Миллер, Ю. Петросян, А. Желтяков, Е. Саркисян, Г. Алиев, В. Шпилькова, X. Цовикян, А. Валуйский[52]. При этом они использовали в основном материалы русских архивов, а также сведения, почерпнутые из турецких источников. Материалы на армянском языке, имеющие ценность первоисточника, остались в целом вне поля их зрения[53].

В турецкой историографии этот вопрос исследован недостаточно. Некоторые турецкие историки вообще его замалчивают[54]. Другие же ограничиваются лишь неполным и тенденциозным изложением событий в Эрзеруме. Тенденциозность проявляется в том, что организация революционных выступлений населения города против местных властей целиком приписывается членам руководимого Мехметом Сабахеддином «Общества личной инициативы и децентрализации», а об активном участии в них армянских партий, а также других турецких организаций ничего или почти ничего не говорится[55]. От этих работ выгодно отличается изданная недавно монография X. Зафера Карса, в которой сделана попытка дать более полную характеристику событий в Анатолии[56].

В современной западной историографии этот вопрос не разрабатывался.

Первые народные выступления, которые возникли под влиянием русской революции, имели место в марте 1905 г. в Битлисе[57]. Местное армянское население выразило протест против налоговой политики местных властей. Через месяц оно взбунтовалось вновь, на этот раз против увеличения цен на продовольственные товары. Несмотря на принятые властями меры, недовольство армянского населения продолжало расти. В городе были расклеены листовки, в которых, в частности, армяне призывали всех горожан совместно выступить против властей. Этот призыв, а также пример армян сыграли свою роль, и вскоре, в начале мая, начались выступления мусульманского населения Битлиса. Губернатор попытался бороться с ними традиционным «османским» способом и превратить это движение в межнациональные столкновения. Однако эта попытка потерпела неудачу[58]. В ходе имевших место в мае 1905 г. антиправительственных выступлений битлисцев также отмечались совместные действия армян и мусульман[59].

Мы не случайно остановились на событиях в Битлисе. Они важны не только тем, что были первыми в цепи народных волнений, прокатившихся по различным анатолийским вилайетам под влиянием русской революции. Выступления в Битлисе примечательны тем, что здесь впервые имело место стихийное совместное выступление армян и мусульман. Характерно также то, что первым выступило армянское население города, которое, с одной стороны, находилось в более тяжелом положении, чем мусульмане, а с другой – было лучше информировано о событиях в России и более подготовлено к активным действиям (в результате деятельности армянских партий в Западной Армении).

Стихийные выступления 1905 г. в Битлисе, а затем и в Тигранакерте (Диарбекире) носили локальный характер и были быстро подавлены властями. Однако уже в течение двух последующих лет Анатолия стала ареной значительно более широких народных восстаний. Некоторые из них носили более организованный характер, ими руководили различные подпольные организации, в том числе партия Дашнакцутюн.

Организационному комитету социалистической конференции в Стокгольме руководители дашнакской партии отправили в 1917 году меморандум[60]. В нем говорилось, что в 1905 – 1907 годах, во время развернувшихся в Восточной Анатолии волнений, были созданы совместные смешанные комитеты, в состав которых входили армяне, курды, турки. Под руководством этих комитетов в районах Вана, Муша, Эрзерума печатались газеты, прокламации на турецком языке. Комитеты развернули согласованную деятельность, носящую аграрный и политический характер. В подтверждение вышесказанного в документе упоминаются волнения 1906 года в Эрзеруме, которые имели общее руководство и были организованы общими усилиями.

Не случайно в документе упоминаются именно события в Эрзеруме, ибо они носили наиболее организованный характер. В турецкой исторической литературе неоднократно высказывалось мнение о том, что организаторами этих событий были младотурки[61]. Наибольшее распространение получила точка зрения, согласно которой действенную роль в подготовке восстания сыграло созданное в Эрзеруме отделение возглавляемой Мехмедом Сабахеддином группировки «Общество личной инициативы и децентрализации»[62]. Некоторые историки называли фамилию Хюсейна Тосун-бея, посланного Сабахеддином в Эрзерум и ставшего, якобы, руководителем восстания[63]. В изданной еще в 1909 г. работе турецкого автора утверждалось даже, что Хюсейн-бей готовил в Эрзеруме восстание в расквартированных там воинских частях[64].

Введенные в научный оборот советскими историками материалы АВПР показывают, что истинными организаторами эрзерумских событий были представители местного населения, создавшие буржуазно-революционную организацию «Джан Верир», руководимую «Тайным комитетом»[65]. Представители эмигрантских младотурецких группировок, не имевшие сколько-нибудь значительной организации внутри Османской империи, хотя и принимали участие в восстании, однако для его руководства не имели достаточного числа своих сторонников. Поэтому они вынуждены были обращаться за помощью к представителям армянских партий, имевших сильные позиции в Эрзеруме.

К сожалению, вопрос сотрудничества армянских партий с младотурками, а также их участия в Эрзерумском восстании исследован мало. Причина этого кроется в отсутствии и труднодоступности источников. Изучение мемуарных материалов позволяет выявить еще одну причину: оказывается, руководители восстания, предвидя, что власти попытаются придать ему характер выступления армян и спровоцировать тем самым армянскую резню, запретили армянам и руководившим восстанием членам подпольных комитетов проводить публичные выступления. Вот что писал один из лидеров дашнаков M. Варандян: «Турецкие руководители запретили армянским товарищам всякое участие в публичных выступлениях, и после массовых арестов ни один армянин не был выдан»[66]. Таким образом не должен вызывать удивления факт отсутствия армянских фамилий в списках арестованных руководителей восстания[67].

Тем не менее, сохранились отдельные свидетельства об участии армян в организации эрзерумского восстания. «Имевшее там место движение заражало своим примером мусульман Муша, Битлиса и особенно Вана. Революционный дух армян и их вера крепли с каждым днем, в мусульманах пробуждалось чувство ненависти против режима»[68]. Он отмечал, что девизом дашнаков в Эрзеруме и Ване было: «вместе с турками против турецкого правительства»[69]. О «первостепенной роли» дашнакских комитетов в подготовке выступлений в Эрзеруме (а также в других городах Западной Армении) писал тот же автор двухтомной истории партии Дашнакцутюн М. Варандян[70]. Сохранились имена и псевдонимы армян, активных участников революционных событий в Эрзеруме, а также других городах Западной Армении: Саркис, Арам, Ишхан, Комс[71], Пилос[72]. Об усилении в эти годы авторитета подпольных комитетов дашнаков в турецкой среде, а также среди курдов, писал в своих воспоминаниях один из организаторов революционных событий вышеупомянутый Комс (В. Папазян – М. К.): «Нас особенно радовало то важное обстоятельство, что в это движение вовлекались турецкие и курдские угнетенные массы. Со всех сторон обращались к нам с просьбой принять их, выслушать, дать советы и приказания»[73]. Об армянине по имени Гамнан, почтовом чиновнике из Карса, который помогал переправлять в Эрзерум письма и газеты младотурок, писал в своих воспоминаниях Хюсамеддин Эртюрк, участник выступлений в Западной Армении и член младотурецкой организации[74].

После фактического перехода власти в Эрзеруме в руки комитета «Джан Верир» (в марте 1906 г.) в городе поддерживался образцовый порядок, население обеспечивалось всем необходимым[75]. Примечательно, что в этот период в Эрзеруме не только не было никаких инцидентов на национальной почве между армянами и турками, но и царило полное взаимное согласие и доверие между двумя народами. «Были забастовки, но никаких беспорядков, никаких стычек между турками и армянами не наблюдалось, – писал современник, – наоборот, они называют друг друга братьями»[76]. При этом, как свидетельствует тот же источник, порядок в городе поддерживался созданной восставшими конной милицией[77]. Таким образом, в Эрзеруме в марте 1906 г. был создан единый антиправительственный блок между принимавшими участие в восстании армянами и турками.

Прибывшая в Эрзерум из столицы правительственная комиссия, перед которой была поставлена задача провести расследование мартовских событий, попыталась приписать организацию восстания исключительно армянам, чтобы затем спровоцировать мусульманское население города на армянскую резню[78]. Однако допрашиваемые представители мусульманского населения города решительно отвергли эти попытки комиссии[79]. Уже в начале мая комиссия, не достигнув своих целей, выехала в столицу[80]. Выступления населения Эрзерума продолжались до середины 1907 г.[81] Только в ноябре 1907 г. властям удалось, произведя многочисленные аресты, подавить восстание. Младотурецкая газета «Мешверет» сообщала, что предлогом для арестов явилось обнаружение в Ване в домах армян оружия и взрывчатки[82]. Это сообщение младотурецкой газеты является еще одним свидетельством связи между армянскими и турецкими революционными организациями. Этот вывод подтверждается сообщением одного из лидеров дашнаков о том, что в 1907 г. центральному комитету этой партии удалось перевести в Ван «тысячи ружей и более миллиона патронов»[83].

Как уже отмечалось, в конце 1907 г. властям удалось подавить движение в Эрзеруме. О причинах поражения восстания писала В. И. Шпилькова[84]. Думается, к отмеченным ею причинам следует добавить еще одну. Единый армяно-турецкий фронт, установленный в ходе восстания, оказался недостаточно крепок и в конце концов начал давать трещину[85]. Причина этого заключалась в том, что среди мусульман – руководителей восстания – сторонники конституции и парламента составляли меньшинство. Большинство придерживалось фундаменталистских взглядов и требовало уничтожения христианских судов и замены их мусульманским шариатским судом[86]. Конечно, такое дискриминационное требование не могло не оттолкнуть от движения армянское население города, которое и так в течение столетий находилось под тяжелым национальным и религиозным гнетом.

Необходимо отметить, что в руководстве восстания были деятели-мусульмане, которые отдавали себе отчет в необходимости для успеха движения объединения мусульман и христиан. Об этом свидетельствует прокламация, выпущенная эрзерумским комитетом осенью 1907 г. В ней содержался призыв к объединению всех «соотечественников-оттоман, желающих свободы и правосудия», как мусульман, так и христиан[87]. Однако, как уже отмечалось, такие деятели находились в меньшинстве.

События в Эрзеруме получили широкий отклик в других городах и селах Западной Армении, где под их влиянием отмечались массовые антиправительственные выступления. Наибольшего размаха они достигли в Ване, Битлисе, Муше. Именно здесь отмечается наиболее тесное сотрудничество между армянскими организациями, в частности партией Дашнакцутюн, и восставшим мусульманским населением, причем как турками, так и курдами. Как показывает изучение сохранившихся свидетельств участников и современников этих событий, здесь ведущую роль в их организации играла Дашнакцутюн, с которой координировали свою деятельность младотурки. Их заинтересованность в сотрудничестве с дашнаками объясняется тем обстоятельством, что они, как писал известный исследователь истории западных армян Левон Чормисян, «приписывали Дашнакцутюн необыкновенную силу и хотели воспользоваться ею»[88]. Вместе с тем, уже упоминавшийся М. Варандян свидетельствовал, что в Ване их партия вела целеустремленную политику в турецкой среде, принесшую свои плоды. «После продолжительной и неутомимой работы местному органу Дашнакцутюн удалось перетянуть на свою сторону довольно большую группу передовой турецкой молодежи, с помощью которой мы распространяли свои идеи среди мусульманского турецкого и курдского населения»[89]. Таким образом, в результате взаимного стремления к согласию и сотрудничеству в Ване в 1906 – 1908 гг. удалось добиться единства в революционных действиях между местными армянами и мусульманами.

На начальном этапе выступлений жителей Вана в городе появились листовки на турецком языке, где содержался призыв к мусульманам последовать примеру армян и «присоединиться к их протестам» против беззаконий, творимых местными властями[90]. В дальнейшем, в результате деятельности активистов партии Дашнакцутюн Арама, Саркиса, Ишхана, Комса, Завена и других, удалось широко распространить среди жителей Вана, как армян, так и турок, идеи совместной революционной борьбы. По свидетельству одного из лидеров дашнакской партии, в Ване «в умах царила мысль о том, что необходимо положить конец национальным движениям, подумать о перевороте в форме общегосударственной революции»[91].

Единство революционных сил армян и турок, а также представителей курдов, получило также свое организационное оформление. Есть свидетельства о том, что в городе действовала террористическая организация, состоящая из турок и армян, которая осуществила ряд террористических актов[92]. В частности, в Батуми был убит бывший вали Ванского вилайета Али-бей, прославившийся своими жестокостями против мирных жителей[93]. Руководство этой организацией осуществляли два действующих в Ване комитета: партии Дашнакцутюн и младотурецкий[94]. Они координировали свою деятельность: выпускали совместно листовки с обращениями ко всем жителям, вне зависимости от их религиозной или национальной принадлежности, содержащие призывы к единым революционным действиям, восстанию и свержению абдулхамидовской деспотии, помогали друг другу в распространении получаемой из-за границы подпольной литературы на армянском, турецком, арабском языках[95].

Плодом сотрудничества двух комитетов явилось издание газеты «Сабах-уль-Хайр» («Доброе утро»). Необходимо отметить, что в туркологической литературе об этой газете почти никаких сведений нет. Только В. И. Шпилькова, не указывая названия, пишет об «издаваемой младотурками на гектографе газете»[96]. О ней не упоминают в своих фундаментальных работах советские историки Ю. А. Петросян и А. Д. Желтяков. Эта газета не числится в составленном турецким исследователем Т. 3. Тунаей списке младотурецких изданий[97]. Почти ничего не пишут об этой газете и другие турецкие историки[98]. Между тем, обращение к армянским источникам позволяет ввести в научный оборот ряд интересных подробностей, касающихся истории издания этой газеты.

Вот что писал в своих мемуарах вышеупомянутый Комс (В. Папазян), один из организаторов издания газеты «Сабах-уль-Хайр»: «Мы сочли момент очень удобным для печатания... периодической газеты на турецком языке. Посовещавшись с верными нам Хаджи Идрисом и Халилом, решили приступить к делу. Газета, которую назвали «Сабах-уль-Хайр», должна была выходить в две недели раз»[99]. Формально «Сабах-уль-Хайр» являлась органом действующего в Ване «Турецкого революционного комитета»[100]. Однако в ее издании решающую роль, по свидетельству того же Комса (В. Папазяна), играли члены дашнакского комитета. Назначенный ее редактором по просьбе Хаджи Идриса, инспектор училища Шериф-эфенди был фактически подставным лицом[101].

Сохранились свидетельства о содержании публикуемых газетой «Сабах-уль-Хайр» статей. Так, М. Варандян писал, что она пропагандировала идеи «мира и согласия» между христианами и мусульманами[102]. Современники считали даже, что она имела «социалистическую направленность»[103]. С первого же номера газета завоевала большую популярность и распространялась не только в восточных вилайетах страны, но и в столице[104].

В армянской исторической литературе есть также факты, свидетельствующие о других формах сотрудничества дашнакского подпольного комитета в Ване с младотурками. Непосредственный участник событий тех лет М. Варандян писал впоследствии о том, что дашнаки и младотурки «часто предпринимали шаги к практическим действиям»[105]. В качестве примера он приводит следующий факт: федаины – армяне, действуя от имени как дашнакского, так и младотурецкого комитетов, «неоднократно преследовали (курдских) разбойников и возвращали отобранный у турецких и армянских крестьян скот»[106]. Комитеты также неоднократно обменивались попадавшей в их руки информацией, предупреждая друг друга о надвигающейся опасности. Так, турецкие союзники сообщали армянским революционерам о тайных решениях и планируемых действиях правительства против армян. В частности, благодаря им стало известно, что из Эрзерума посланы правительственные войска для расправы с армянским населением Вана, это дало возможность подготовиться к самообороне[107].

Примечательно, что в ходе совместной борьбы между армянами и турками Вана возникло чувство боевой солидарности. Когда были произведены аресты среди турецких повстанцев и «впервые ванская тюрьма приняла... турецких политических «преступников»[108], то, несмотря на пытки, ни один из них не выдал своих армянских соратников по борьбе[109].

Армяне принимали активное участие также в антиправительственных массовых выступлениях в других городах. Так, по свидетельству младотурецкой газеты «Тюрк», армяне, наряду с греками, приняли «серьезное участие» в волнениях в Кастамону[110]. О «совместных выступлениях», организованных армянским и турецким комитетами в Тигранакерте (тур. Диарбекир), писал М. Варандян[111].

В ходе этих народных движений устанавливалось единство действий не только между армянами и турками, но и греками, арабами, курдами. В частности, сохранились свидетельства участников этих событий, а также архивных документов об участии курдских крестьян в антиправительственных выступлениях[112]. Вместе с тем не стоит переоценивать степень их участия в этих выступлениях, как это делает Г. 3. Алиев[113]. Ведь в указанный период национально-освободительное движение курдского народа только-только зарождалось, а уровень его идейно-политической зрелости был крайне низок. К тому же, в Западной Армении, где в основном разворачивались указанные выше события, курды находились в меньшинстве по сравнению с армянами. При рассмотрении событий 1905 – 1908 гг. Г. 3. Алиев смешивает сепаратистские выступления отдельных крупных курдских феодалов с народными антидеспотическими, антиправительственными выступлениями широких трудящихся масс, возникших под влиянием русской революции и руководимых революционными комитетами[114]. Курдские крестьяне, не имевшие своих революционных организаций, находились под влиянием пропаганды армянских партий, а также младотурок.

Об успехах пропаганды армянских партий свидетельствуют следующие факты: курдские крестьяне свои жалобы на своих феодальных угнетателей направляли в редакции армянских газет, будучи уверенными, что именно они смогут наиболее действенным образом довести их до широкой общественности. Так, в издававшейся в Стамбуле газете «Азатамартик» («Боец свободы») была напечатана коллективная жалоба-прошение 124 курдов из Диарбекирского вилайета[115]. Подобная жалоба из Алашкерта была получена и напечатана в газете «Арач» («Вперед»), выходившей в Эрзеруме[116].

Выше уже неоднократно отмечалось, что дашнакские комитеты в ходе событий 1906 – 1908 годов координировали свою деятельность с младотурецкими группами. Эти группы разделяли идеи руководимой принцем Мехметом Сабахеддином организации «Общество частной инициативы и децентрализации». В частности, действовавшая в Ване группа младотурок, известная как «Турецкий революционный комитет» (ее органом, была газета «Сабах-уль-Хайр»), приняла, по свидетельству М. Варандяна, принцип децентрализма[117]. О совместной пропагандистской деятельности группы Сабахеддина и армянских организаций в Малой Азии писал американский исследователь Э. Э. Рэмсор[118]. Такая линия группы Сабахеддина вытекала из ее общих программных установок, предусматривающих установление в борьбе против деспотического режима союза с революционными партиями и организациями нетурецких народов[119]. В газете «Теракки» («Прогресс») он отмечал, что «единение» горстки эрзерумцев помогло остановить новый зулюм по всей огромной стране[120].

Имеется свидетельство, правда косвенное, о совместных действиях в Малой Азии дашнаков и возглавляемой Ахмедом Ризой группой «Общество «Единение и прогресс». В волнениях в Диарбекире активную роль играла созданная Зия Гёкальпом[121]подпольная организация, действовавшая как отделение «Общества»[122]. По всей видимости, именно с ней координировали свою деятельность дашнаки во время «совместных выступлений» в этом городе[123]. Однако руководство группы Ахмеда Ризы, находившееся в Париже, не являлось сторонником совместных действий с армянскими партиями в Малой Азии. Об этом свидетельствует документ, подготовленный иттихадистами накануне конгресса антихамидовских сил в Париже, содержащий основные принципы их тактики на конгрессе и после него. В его пятом пункте содержится требование не допустить участие армян в «революционном движении» в Эрзеруме без получения предварительного согласия «Общества «Единение и прогресс»[124]. Руководство «Общества» было напугано тем, что в эти же годы наблюдался новый подъем национально-освободительного движения армянского народа в Западной Армении.

Освободительные выступления армян против османского ига зачастую развивались параллельно с антиправительственными движениями, оказывая на них сильное влияние, побуждая их участников к более активным действиям[125]. В этих условиях партия Дашнакцутюн стремилась распространить свою пропаганду также на турецкую среду, вовлечь возникавшие младотурецкие группы в сферу своего идеологического воздействия. Так, в Ване «после продолжительной и неутомимой работы» местному отделению партии «удалось перетянуть на свою сторону довольно большую группу турецкой передовой молодежи», с помощью которой она распространяла свои идеи среди мусульманского (турецкого и курдского) населения[126]. Нами уже отмечалось, что созданная здесь же организация младотурок оказалась под воздействием дашнаков и приняла программу, очень похожую на дашнакскую[127]. Отказ руководства иттихадистов от сотрудничества с дашнаками в Западной Армении объясняется как их стремлением не дать хоть какой-то, даже самой малой возможности для усиления ими своих позиций, так и слабостью идеологической базы самих младотурок.

Таким образом, первая русская революция, пропаганда событий этой революции дала свои плоды. Под ее влиянием в Турции начались народные движения, направленные против режима Абдул Хамида. Впервые в истории Турции наблюдалось слияние национальной и социальной борьбы, направленной против монархии.

[1] Ленин В. И. Пробуждения Азии. ПСС, т. 23, с. 146.

[2] См., например, последнюю обобщающую работу: Гасратян М. А., Орешкова С. Ф., Петросян Ю. А. Очерки истории Турции..., с. 144—145; В. И. Шпилькова в своей монографии, посвященной младотурецкой революции, приходит к заключению, что в Османской империи, начиная с 1905 г., была налицо революционная ситуация. См. об этом: Шпилькова В. И. Младотурецкая революция 1908—1909 гг. М. 1977, с. 45—76.

[3] В этом году имели место бурные выступления армянского пролетариата на Кавказе против царского самодержавия.

[4] См.: С. Тигранян, Дашнакские депутаты во II-й Государственной Думе, Тифлис, 1907 г. (арм).

[5] См. об этом: Решения 4-го собрания АР Даншнакцутюн, Женева, 1907 (арм).

[6] См.: Кнунянц Б. М. Избранные произведения. Ереван, 1958, с. 392; Сб.: Великий Октябрь и непролетарские партии. М., 1982, с. 249.

[7] Текст см.: В «Бюллетене» для вступления во II Интернационал, составленном редакцией газеты «Дрошак» и представленном через Брюссельское международное бюро на Штутгартский конгресс, руководители дашнаков прямо указывали, что новая программа составлена под влиянием русской революции и развернувшихся в России революционных движений. См. в тексте «Бюллетеня» в: «Дрошак», 1910, №№ 7—9.

[8] См.: там же.

[9] См.: там же.

[10] См.: там же.

[11] См.: там же.

[12] См.: там же.

[13] См., например: Ленин В. И. Доклад об объединительном съезде РСДРП (письмо к петербургским рабочим). ППС, т. 13, с. 59; Его же: Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905 – 1907. ПСС, т. 16, с. 381, 384; Его же: К истории национальной программы в Австрии и России. ПСС, т. 24, с. 315.

[14] См.: Дрошак, 1810, № 7 - 9.

[15] См. текст «Бюллетеня» в: Дрошак, 1910, № 9.

[16] Подробнее см. об этом в V главе настоящей работы.

[17] См.: Аветисян В. А. Зарождение марксистстко-ленинского этапа в развитии армянской общественной мысли. Ереван, 1967, с. 472 (арм).

[18] Подробнее см. об этом там же: с. 473-486.

[19] См.: Гнчак, 1904, № 4 - 5.

[20] См.: там же, 1903, №№ 6 и 7.

[21] См.: там же., №№ 7 и 8.

[22] См.: там же.

[23] См.: там же, 1904, №№ 1 и 2.

[24] См.: Гнчак, 1904, № № 4-5.

[25] См.: там же.

[26] См.: Гнчак, 1905, № 2.

[27] См.: там же.

[28] См.: там же.

[29] См.: там же, 1905, № 8.

[30] См.: там же, 1908, № 8.

[31] См.: там же, № 8.

[32] См.: Гнчак, 1906, 4.

[33] См.: там же.

[34] Ленин В. И. Горючий материал в мировой политике. ПСС, т. 17, с. 177.

[35] См.: Гнчак, 1906, 4.

[36] См.: там же.

[37] См.: там же.

[38] См.: Гнчак, 1906, 7.

[39] См.: там же.

[40] См.: там же, № 8.

[41] См.: там же, № 12.

[42] См.: Гнчак, 1907, № 1.

[43] См.: там же, № 2.

[44] См.: там же, № 1.

[45] См.: там же, № 5.

[46] См.: там же.

[47] См.: там же.

[48] Цит. по: Алиев Г. 3. Турция в период правления младотурок (1908—1918 гг.). М., 1972, с. 66.

[49] Нельзя сбрасывать со счетов также то обстоятельство, что в приграничных с Россией областях Турции распространялась также демократическая пресса на азербайджанском языке, в частности, юмористический журнал «Молла Насреддин». Однако и преувеличивать ее значение, как это делает Г. 3. Алиев, не стоит. К тому же, он не приводит достаточных фактов, подтверждающих свою точку зрения. См.: Алиев Г. 3. Турция в период..., с. 67—68.

[50] См. об этом далее.

[51] Саркисян Е. К. Политика Османского правительства в Западной Армении и державы в последней четверти XIX и начале XX вв. Ереван, 1972, с. 217.

[52] См. в списке литературы в конце книги.

[53] В этом отношении выгодно отличается статья X. М. Цовикяна, не потерявшая своего значения и поныне. В ней исследованы материалы армянской прессы. См.: Цовикян X. М. Влияние русской революции 1905 года на революционное движение в Турции. В кн.: Советское востоковедение, т. III, M. Л., 1945, с. 15 — 35.

[54] Так, например, Э. 3. Карал в своей многотомной «Османской истории», доведенной до кануна революции 1908 г., даже не упоминает о массовых движениях в Анатолии. См.: Karal E. Z. Osmanh Tarihi, с. VIII, Ank. 1962; Ничего не говорится о них также в изданной Турецким историческим обществом официозной «Истории». См.: Tarih, с. III, Ank. 1931; Ю. X. Баюр в первом томе (первого издания) «Истории турецкой революции» при изложении событий 1905—1908 гг. также не упоминает эти движения. См.: Bayur Y. H.Turk Inkilаbi Tarihi. Istanbul, 1940, с. 1, s. 180—223; Только в последующие издания он включил описание этих событий в Эрзеруме.

[55] См.: Kuran А. В. Osmanli Imparatoriugunda Inkilap Hareketleri ve Milli Mucadele. 1st., 1959, s. 393 — 395; Tunaya T. Z. Tiirkiyede Siyasi Partiler, 1859 – 1952. 1st, 1952, s. 142; Kutay С. Prens Sabahattin Bey, Sultan II. Abdiilhamit, Ittihad ve Terakki..., s. 19.

[56] См.: Kars H. Z. Belgelerle 1908 Devrimi Oncesinde Anadolu. 1st., 1984.

[57] Из советских туркологов только В. И. Шпилькова писала о событиях в Битлисе в 1905 г., Однако, к сожалению, она не уделила внимания фактам совместных действий армян и мусульман города. См.: Шпилькова В. И. Младотурецкая революция 1908—1909 гг., с. 52. В монографии турецкого историка X. 3. Карса об этих событиях ничего не говорится.

[58] См.: История армянского народа. т. 6, с. 488.

[59] См.: там же.

[60] Текст см.: Internation socialist Konferensen 1917. Comite organisateur de la conference socialiste Internationale de Stockholm. Tidens Verlag, Stockholm, 1918, p. 267.

[61] См., например: Mardin S. Jon Turklerin Siyasi Fikirleri, 1895—1908, s. 35.

[62] См.: Tunaya T. Z. Turkiyede Siyasi Partiler..., s. 142; Kuran A. B. Osmanli Imparatorlugunda Inkilap Hareketleri ve Milli Mucadele, s. 393. Джемаль Кутай писал, что в организации восстания принимали участие и сторонники Ахмеда Ризы, входившие в «Общество «Единение и прогресс». См.: Kutay С. Prens Sabahattin Bey, Sultan II. Abdulhamit, Ittihat ve Terakki..., s. 183.

[63] См.: Kuran A. B. Osmanli Imparatoriugunda..., s. 393; 2, k. IV, Ank., 1952, s. 81, и др.

[64] См.: Cevri. Inkilap Nicin ve Nasil Oldu? Misir, 1909, s. 35. (араб, шрифт).

[65] К такому же выводу пришел недавно молодой турецкий исследователь - X. 3. Карc. См.: Kars H. Z. Belgelerle..., s. 40-41.

[66] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн, т. 1, с. 268.

[67] Имена некоторых из них см.: Kars H. Z. Belgelerle..., s. 29 — 30, 38.

[68] См.: Рубен. Воспоминания армянского революционера. т. 4, мир Тарона (1906, 1907, 1908), Лос-Анджелес, Калифорния, 1951, с. 228 (арм).

[70] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн, т. 2, с. 4.

[71] См.: Рубен. Воспоминания армянского революционера. т. 4, с. 228-229 (арм).

[72] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн, т. 2, с. 40.

[73] Папазян В. Мои воспоминания, Бостон, 1950, т. 1, с. 502.

[74] См.: Erturk H. Iki Devrin Perde Arkasi. Yazan S. N. Tansu. 1st., 1957, s. 62. Впоследствии, в период правления младотурок, он был одним из руководителей «Тешкиляты махсуса» («Специальной организации»), сыгравшей роковую роль в осуществлении массового уничтожения мирного армянского населения.

[75] См. об этом: Шпилькова В. И. Младотурецкая революция..., с. 55—56.

[76] См.: Варандян М. Гордиев узел, Тифлис, 1907, т. 6, с. 42.

[77] См.: там же.

[78] См.: История армянского народа, Ереван, 1971 г., т. 6, с. 486.

[80] См.: История армянского народа, Ереван, т. 6, с. 489.

[81] См.: Kars H. Z. Belgelerie..., s. 37.

[82] См.: Ibid., s. 38.

[83] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн, с. 268.

[84] См.: Шпилькова В. И. Младотурецкая революция..., с. 62.

[85] См.: История армянского народа, Ереван, т. 6, с. 490.

[86] См.: Шпилькова В. И. Младотурецкая революция..., с. 59.

[87] Валуйский А. М. Восстания в Восточной Анатолии накануне младотурецкой революции (по материалам московских архивов), В кн.: Турецкий сборник М., 1950, с. 63, а также: Шпилькова В. И. Младотурецкая..., с. 60.

[88] См.: Чормисян Л. Обзор вековой истории Западных армян, т. 2

[89] См.: Варандян М. Возрождающаяся Отчизна и наша роль, с. 382.

[90] См.: Гнчак, 1906, № 6.

[91] См.: Рубен. Воспоминания армянского революционера. т. 4, с. 228-229 (арм).

[92] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн, т. 2, с. 4.

[93] См.: там же.

[94] Этот комитет назывался «Турецкий революционный комитет». См.: Чормисян Л. Обзор вековой истории западных армян, т. 2, 1878-1908, с. 360; М. Варандян писал, что его программа была, по существу, весьма схожа с программой дашнаков. См.: Варандян М. Возрождающаяся Отчизна и наша роль, с. 382.

[95] См.: Варандян М. Возрождающаяся Отчизна и наша роль, с. 382.

[96] См.: Шпилькова В. И. Младотурецкая..., с. 64.

[97] См. этот список d: Tunaya Т. Z. Turkiyede..., s. 157—160.

[98] Даже X. 3. Карс, посвятивший монографию антиправительственным выступлениям в Восточной Анатолии, накануне революции 1908 г., ни словом не упоминает об этой газете. Газету «Сабах-уль Хайр» в числе армянских изданий, с которыми сотрудничала группа Сабахеддина, упоминает только И. X. Данишменд: Danismend I. H. Izahli Osmanh Tarihi Kronolojisi, с. IV, 1st., 1947, s. 359.

[99] См.: Папазян В. Мои воспоминания..., с. 502.

[100] См.: Чормисян Л. Обзор ..., с. 369.

[101] См.: Папазян В. Мои воспоминания..., с. 502. По другим сведениям, Шериф-эфенди был Смотрителем имений (Emlаk Muduru) в расположенном недалеко от Вана cелении Арчеш (тур. Эрджили). См.: Чормисян Л. Обзор …, с. 369.

[102] См.: Варандян М. Возрождающаяся Отчизна и наша роль, с. 383.

[103] Дарбинян А. Дни армянского освободительного движения (Мемуары 1890 - 1940), с. 167.

[104] См.: Папазян В. Мои воспоминания..., с. 503; Чормисян Л. Обзор ..., с. 369.

[105] См.: Варандян М. Возрождающаяся Отчизна и наша роль, с. 383.

[106] См.: там же.

[107] См.: Чормисян Л. Обзор ..., с. 369-370.

[108] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн, т. 2, с. 4.

[109] См.: Internation socialist..., p. 268.

[110] См.: Turk, Kahire, 8 Mart 1906, № 121, цит. по: Kars H. S. Belgelerle..., s. 69.

[111] См. об этом: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн, т. 2, с. 4.

[112] См. об этом: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн, т. 2, с. 268; См.: Папазян В. Мои воспоминания..., т. 1, с. 503; Лазарев М. С. Курдистан и курдская проблема..., с. 111 — 116; К. Сасуни. Христ. национальные движения и армяно-курдские отношения (в веках и по сей день).

[113] См.: Алиев Г. 3. Турция..., с. 72.

[114] Примечательно, что и сам Г. 3. Алиев вынужден сделать оговорку, что «в большинстве районов Турецкого Курдистана (т. е. Западной Армении – М. К.) руководителями движения были феодальные вожди, преследовавшие свои корыстные цели и ориентировавшиеся главным образом на помощь и поддержку империалистических держав». См.: Алиев Г. 3. Турция..., с. 72.

[115] См.: Варандян М. Возрождающаяся Отчизна и наша ..., с. 385.

[116] См.: там же.

[117] См.: Варандян М. Возрождающаяся Отчизна и наша ..., с. 382.

[118] См.: Ramsaur E. E. The Young Turks..., p. 131.

[119] См. об этом V главу настоящей работы.

[120] См.: Bayur Y. H. Turk Inkildbi..., 11, к. IV, s. 82.

[121] Впоследствии, после революции 1908 г., один из идеологов младотурок, член ЦК.

[122] См.: Kars H. Z. Belgeierle..., s. 47.

[123] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн, т. 2, с. 4.

[124] См.: Bayur Y. H. Turk Inkilabi.... с. 1, к. I, s. 390.

[125] О народных освободительных движениях в Западной Армении См.: История армянского народа, т. 6, с. 487-493.

[126] См.: Варандян М. Возрождающаяся Отчизна и наша ..., с. 382.

[127] См.: там же.

Edited October 28, 2008 by Pandukht

[KNYAZ]

ГЛАВА IV

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ МЛАДОТУРКАМИ

И АРМЯНСКИМИ ПОЛИТИЧЕСКИМИ ПАРТИЯМИ

ПОСЛЕ ТУРЕЦКОЙ БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1908 года

В 1908 году Абдул Хамид под давлением имевших место в Турции революционных выступлений армии под руководством младотурок вынужден был по требованию младотурок восстановить конституцию Мидхата 1876 г.

24 июля 1908 года рано утром во все вилайеты Османской империи были отправлены телеграммы с решением о восстановлении конституции в Османской империи и о подготовке к выборам депутатов в парламент.

25 июля по требованию младотурок был напечатан указ султана об амнистии для участников революционных движений. Были открыты ворота тюрем. Амнистия распространилась на более чем 80 тысяч политических заключенных и политических эмигрантов. На родину из-за границы возвращались томившиеся десятки лет на чужбине политические эмигранты разных национальностей.

Во всех уголках Османской империи происходили манифестации, митинги, собрания, демонстрации солидарности, братства и равенства наций. В этих собраниях участвовали рабочие, крестьяне, интеллигенция, военные, студенты – все социальные слои Османской империи. Царило невиданное ранее воодушевление. Происходило братание между христианами и мусульманами[1].

Восстановление конституции с особенным воодушевлением приняли подвластные народы. Они выступали с лозунгами равенства, братства и свободы, связывая их с практическими задачами решения национальных проблем страны.

В условиях царившей в стране атмосферы воодушевления радость по поводу свержения режима «зулюма» выражал также армянский народ, который считал, что восстановление конституции положит конец резне, погромам и политике произвола, что в стране начинается качественно новый этап армяно-турецких отношений. В Эрзеруме, например, прошла огромная манифестация, в которой участвовали армяне и турки. Из местной тюрьмы были выпущены на свободу все политические заключенные, а само здание разрушено манифестантами. На его месте был разбит парк. Такие же манифестации проходили в Ване, Эрзинджане и во всех городах Западной Армении. Примечателен тот факт, что во всех манифестациях, проходивших в районах с преобладающим армянским населением, принимали участие как армяне, так и турки. Они совместно давали заверения в братстве и верности, обещая приложить все усилия для дальнейшего развития и прогресса новой Турции.

В печати публиковалась обширная информация о совместных армяно-турецких митингах братства. В Стамбуле в конце июля 1908 г. была организована мощная манифестация, посвященная братству между армянами и турками. Вот как описывает эту манифестацию одна из армянских газет Стамбула: «Зрелище потрясающего и беспримерного шествия было поразительно... Народ запрудил широкий проспект, тянущийся от церкви Св. Троицы до парка Таксим. Армяне и турки рука об руку шли по проспекту с военным оркестром, развевающимися флагами и провозглашая лозунги – «Да здравствует конституция! Да здравствует свобода! Да здравствует братство! Да здравствует армия!» Из раскрытых настежь окон домов на манифестантов сыпались букеты цветов и разноцветные конфетти»[2]. Шествие остановилось у парка Таксим. Здесь с пламенными речами выступили турки и армяне – Фуад-паша[3], Назым-паша[4], Григор Зохраб, Мушег, известный турецкий публицист, профессор права Ахмед Шуайиб-бей[5], профессор Акоп эффенди Джеджизян, писательница мадам Сипил, каймакам Сулейман-бей и другие ораторы. Газета опубликовала речь Григора Зохраба, которая начиналась следующим образом: «О, свободные османцы, свободные соотечественники, в момент окончания войны армия заботится о своих раненых, хоронит своих мертвецов. Мы сегодня так и поступаем. Мы только что вышли из состояния войны, войны, которую вело правительство против наций. Эта борьба, продолжающаяся вот уже тридцать лет, напоминает известную в истории по своей протяженности Тридцатилетнюю войну. Мы вышли из этой войны с большими потерями, но с честью и победой». Затем Г. Зохрап дал анализ ситуации последних тридцати лет в Турции и акцентировал мысль о том, что Османская империя получила конституцию в результате борьбы всех народов, проживающих в ней.

Газета «Бюзандион» напечатала также речь Ахмеда Шуайиб-бея. В ней он характеризовал значение деятельности армян в восстановлении конституции и дал ей высокую оценку. «Молодцы, братья-армяне!» – восклицал Ахмед Шуайиб-бей, обращаясь к армянам. Вместе с тем он защищал основные принципы национальной политики младотурок. Пытался в соответствии с идеями османизма «теоретически» обосновать необходимость сохранения целостности Османской империи. Отрицал саму идею независимой Армении. Его речь характерна для апологетов османизма, поэтому стоит привести отрывок из нее. Он говорил: «Невозможно, чтобы турки и армяне организовали политически независимые управления и отделились друг от друга. Того требует необходимость, вытекающая из географических, исторических и политических соображений. Мы обречены жить вместе. Если турки и армяне не будут жить вместе, то это нанесет вред как армянам, так и государству. Прошли времена разрозненности и вражды... Вы – сыновья большой империи. По сравнению с масштабами империи насколько жалкой может выглядеть независимая Армения, как результат недальновидного мышления. Идея «я» и «ты» изжила себя. Мы родились и выросли на этой общей родине и топчем одну и ту же священную землю. Сегодня в османских странах все народы одинаково равны перед законом. Отныне мы силой, умом и сердцем должны быть привязаны к нашей общей родине. Наше самое большое желание – еще более укрепить существующий меж нами союз, спасти родину от внутреннего сепаратизма и создать независимое и прекрасное государство. Забудем мрачное прошлое и рука об руку приступим к созидательной работе во имя спасения и счастья родины»[6]. Таким образом, речь Шуайиба показывает, что даже в те первые дни после восстановления конституции, когда так сильны были надежды подвластных народов на справедливое решение национального вопроса, когда повсеместно происходили совместные манифестации, братание христиан и мусульман, младотурки и их сторонники не только не думали отказываться от основных положений реакционной доктрины османизма, но и старались использовать ее в пропагандистских целях для того, чтобы добиться отказа нетурецких народов от борьбы за свои национальные права. Примечательно, что в Париже у могилы Дамат-паши на кладбище Пер Лашез был также организован митинг, в котором участвовали деятели младотурок и партии Дашнакцутюн. Митинг был продолжен затем у могилы Ерванда Отяна, похороненного на том же кладбище. От партии Дашнакцутюн выступил К. Басмаджян. Отдавая дань уважения памяти жертв, павших в борьбе за прогресс Турции, он специально остановился на имени Дамата Махмуд-паши. Затем он характеризовал принца Сабахеддина, превознося его как большого революционера и армянофила. Далее К. Басмаджян призывал оказать всемерную поддержку ему и его группе. Он говорил: «Принц Сабахеддин сегодня с нами, и он должен стать предметом особых наших забот. Мы обязаны оказать ему моральную поддержку для осуществления его программы. Мы должны в стране обеспечить силой ту партию, которая своей программой максимально близка к программе революционной партии Дашнакцутюн. Во время ближайших выборов депутатов в парламент мы должны отдать свои голоса за своего соотвечественника – турка, за партию избираемого нами принца Сабахеддина. Во время заседаний в созванных в Париже обоих конгрессах, на которых я участвовал от партии Дашнакцутюн, и вне конгрессов, в ежедневных общениях с ним, я вблизи изучил преимущества партии принца Сабахеддина, особенно ее конструктивную позицию в отношении армян. Вот по этой причине находящаяся в Париже армянская партия устроила сегодня этот митинг, отдавая дань уважения памяти Дамата Махмуд-паши, чтя его в лице принца Сабахеддина»[7]. Речь завершилась лозунгами – «Да здравствует Сабахеддин! Да здравствует солидарность народов! Да здравствует революция!».

Прибытие Сабахеддина в Константинополь в сентябре 1908 года было встречено населением города, главным образом армянами и греками, с воодушевлением и восторгом[8].

Такое отношение к принцу Сабахеддину и его идейным установкам со стороны армянских политических деятелей определялось тем, что Сабахеддин и созданная им после неудачи конгресса младотурок в 1902 году «Лига децентрализации и частной инициативы» выступали за то, чтобы были резко расширены права местных органов власти, в частности, чтобы финансами того или иного вилайета империи ведали провинциальные советы, избираемые населением края. Такой подход Сабахеддина к расширению прав местной администрации и выборных органов самоуправления отдельных районов империи гораздо более импонировал армянским политическим деятелям, чем позиция младотурок–иттихадистов, выступавших сторонниками нейтралистского османизма[9].

В царящей в Турции атмосфере ликования и воодушевления везде говорилось о братстве, равноправии и счастье народов Османской империи. Руководящие деятели младотурецкой партии «Иттихад ве терраки» громогласно заявляли о своих симпатиях к армянскому народу, признавались в том, что они многому научились у деятелей армянских национальных политических сил. Особенно ликовал Стамбул. Везде проходили митинги, посвященные армяно-турецкому братству. Праздничный настрой охватил все районы, учреждения Стамбула. Казалось, Турция вступает в новую, доселе невиданную стадию истории национальных отношений. Анализируя необычайно богатые материалы того периода, мы видим, что народы Османской империи были уверены в искренности обещаний младотурок, нисколько не сомневаясь в том, что политике репрессий, резни и гонений положен конец. Народы эти ничего не имели друг против друга и в житейских ситуациях всегда находились в наилучших отношениях. И только национальная политика правящих кругов империи натравливала их друг на друга, разжигая религиозные страсти и настраивая мусульман против христиан.

Впечатление от младотурецкой революции было большим и в европейских странах. Социалистическая печать посвятила революции хвалебные статьи. Социалисты созвали митинги в Вене, Брюсселе и других городах. Примечательна в этом отношении демонстрация, организованная 10 октября 1908 года в Брюсселе в зале «Мэзон де пёпль», где проходили заседания бюро II Интернационала. Заседание проходило при участии В. И. Ленина, К. Каутского, В. Адлера, Г. Гайдмана, Э. Вайана и других крупных деятелей международного социалистического движения. На заседании с информацией об османской революции выступил представитель партии Дашнакцутюн. Было принято решение предоставить будущей независимой Армении право представительства во II Интернационале[10].

Политические организации всех народов Османской империи приступили к выработке своих принципов деятельности в новых условиях. В создавшейся ситуации армянские политические партии и общественные организации, с воодушевлением приняв конституцию, отказались от идеи создания независимого армянского государства и сняли вопрос о европейском вмешательстве. Они стремились к углублению революции, к дальнейшей демократизации страны и созданию истинного национального равноправия.

Сразу же после революции было напечатано заявление ответственного органа партии Дашнакцутюн в Стамбуле относительно османской конституции. В этом документе партия Дашнакцутюн объявляла, что она всеми силами будет защищать решения парижского конгресса 1907 года, принятые представителями революционных организаций партии Дашнакцутюн, младотурок, а также других революционных организаций. Партия Дашнакцутюн требовала серьезных гарантий для осуществления конституции и подчеркивала, что в революционных кругах нет доверия к Абдул Хамиду, решение о низложении которого было принято на конгрессе в Париже. В заявлении говорится, что в случае, если правительство Абдул Хамида не удовлетворит требования народов Османской империи, тем паче, если оно попытается повторить обман 1876 года, то все организации вновь возобновят борьбу[11].

30 июля 1908 года был напечатан циркуляр стамбульского ответственного органа партии Дашнакцутюн, в котором излагается позиция партии. В циркуляре говорится о том, что первая победа освободительного движения – результат многолетней и трудной работы, результат, добытый ценой многочисленных жертв и борьбы, благодаря которой сегодня звучит во всех уголках Османской империи призыв к свободе, братству и равенству. «Однако, – говорится далее в циркуляре, – больно признаться, и мы этого не скрываем, что среди разных слоев народа, в памяти которого живы еще ужасы старого режима, раздаются грустные голоса сомнения и недоверия: «Долго ли продлится эта пора свободы?»[12]. В документе выражена решимость защищать добытую столь трудной ценой свободу: «Свободу мы завоевали кровью и кровью защитим ее, если появится столь грустная надобность. Свобода эта – наша, и никто не осмелится отнять ее у нас. Она не дарована нам чьей-либо милостью»[13].

В сентябре 1908 года партия Дашнакцутюн опубликовала свою платформу деятельности на предстоящих выборах в парламент. В документе говорилось: «Мы уверены в том, что для такой многонациональной страны, каковой является Османская империя, лучшая политическая организация – это форма федеративной децентрализации, при которой все части империи, имеющие экономико-географическое и этнографически специфическое лицо, получат внутреннюю административно-законодательную автономию, что усилит и укрепит в целом государственную систему. Сознавая также, что достижение этой цели возможно лишь постепенно, путем коренных демократических реформ и мирного сотрудничества со всеми соседними народами и другими партиями, что убережет новый режим от нежелательных потрясений, партия Дашнакцутюн выдвигает для сегодняшнего дня и для первых заседаний парламента необходимые, вытекающие из сегодняшней действительности, требования». Партия Дашнакцутюн выражает надежду, что эти требования станут основой для мирного сотрудничества между турецкими, греческими, армянскими, македонскими, арабскими, албанскими, курдскими и другими политическими партиями, стремящимися укрепить новый парламентский режим и повести страну по пути свободы, равноправия и братства. Затем партия Дашнакцутюн представила будущему парламенту следующие предложения и требования:

1. Османская империя должна быть признана независимой и целостной, пока она считается конституционной и демократической.

2. Западная Армения является неотделимой частью Османской империи и ведет свои местные дела, опирающиеся на систему децентрализации, которой будут равносильно пользоваться все живущие в стране народы.

3. Османское центральное правительство, основанное на системе народного представительства, ведет общие дела государства, в его ведении находятся также внешняя политика, армия, валюта, таможня, железные дороги, почта, телеграф и др., прочие функции закрепляются за местными органами власти.

4. Парламентские, судебные и местные административные органы должны быть избраны всеобщим, равным, тайным голосованием на принципах выборности по числу голосов. Этот принцип должен быть применен в отношении всех народов и религий в равной мере.

5. Вилайеты должны получить право на широкую автономию в ведении местных дел, общины – в общинных делах. При определении границ между вилайетами, вопреки принципу, применяемому старым режимом, необходимо учитывать особенности географического расселения нации и ее культурных традиций для создания, по возможности, монолитных объединений.

6. Абсолютное равноправие для всех наций и религиозных общин. Ликвидация всех привилегий, носящих классовый характер.

7. Пересмотр конституции под углом зрения децентрализации.

8. Строгое соблюдение свободы слова, печати, совести собраний, забастовок. Неприкосновенность личности, имущества, переписки, свобода передвижения.

9. Всеобщее обязательное и бесплатное начальное образование. Абсолютная свобода в просветительско-культурной области. Равенство всех национальных школ. Обучение на родном языке в национальных школах.

10. Равенство для всех наций государства без религиозного различия при призыве в армию.

11. Обеспечение за счет государства определенным наделом земли каждого крестьянина. Государственные и дворцовые земли сделать общинной собственностью. Право на пользование землей принадлежит трудящимся. Каждый трудящийся имеет право на возделывание такого размера земли, который он сможет обрабатывать без эксплуатации чужого труда. Удовлетворить потребительские нужды трудящегося и его семьи[14].

После победы младотурецкой революции 1908 года, 15 августа в Турцию прибыли руководители партии Гнчак А. Бояджян, С. Сабах-Гюлян, М. Таматян и многие другие. Однако до их возвращения в Турцию в Париже имели место события, которые необходимо отметить.

С. Сабах-Гюлян рассказывает следующее: «В последнюю неделю июля 1908 года в наш центр в Париже пожаловали консул турецкого посольства в Париже и Ахмед Риза. Они ликовали и приглашали нас в Турцию, заверяя и давая нам всяческие клятвы в том, что мы там сможем спокойно пропагандировать свои идеи и даже организовать оппозиционную партию, если, конечно, пожелаем»[15]. За неделю до отбытия в Стамбул А. Бояджян и С. Сабах-Гюлян нанесли ответный визит младотуркам. Они спросили у Ахмеда Ризы, верит ли он в продолжительность действия конституции. Ахмед Риза ответил, что он лично ничего точно не знает, ибо, как ему кажется, охватившая страну эйфория весьма поверхностна и очень эмоциональна. О султане Абдул Хамиде он сказал: «К чему мы стремились – достигли. Приобрели конституцию. После этого султан Хамид нам очень пригодится. Он может оказать нам ряд услуг в решении внутренних и внешних проблем, так как он – непревзойденный дипломат и имеет очень много личных друзей во всех руководящих верхах Европы. Мы должны воспользоваться его авторитетом и возможностями. Он нам нужен[16]. Интересно сравнить эти высказывания Ахмеда Ризы с его воспоминаниями об этих днях. Так, в своих мемуарах он признавался, что младотурки, находившиеся в эмиграции в Париже, после июльского переворота и восстановления конституции «не доверяли Абдул Хамиду»[17]. Поэтому, приняв решение возвратиться на родину, они оставили в Париже Ахмеда Ризу, так как посчитали, что на всякий случай необходимо хоть одного из них оставить за границей[18]. Таким образом, клятвенно заверяя гнчакистов, что в Османской империи они смогут спокойно развернуть свою деятельность, парижские младотурки сами не были уверены в этом и с подозрением относились к решению султана восстановить конституцию.

Через день произошла новая встреча. На этот раз по просьбе принца Сабахеддина. Во время встречи Сабахеддин познакомил руководителей партии Гнчак с текстом полученной из Стамбула от его сторонников телеграммы следующего содержания: «Отныне и речи не может быть о децентрализации. Турецкий народ в большинстве примыкает к сторонникам Иттихада. Наши ряды редеют. Если так пойдет и дальше, у нас не останется последователей. Посему, пока не поздно, спешите приехать»[19].

Затем Сабахеддин заявил, что он был рад отказу партии Гнчак от участия в конгрессе 1907 г. Далее он сказал: «Если Иттихад останется у власти восемь месяцев, будьте уверены, что всем народам, в частности армянам, грозит гибель. Я говорю об этом по велению совести. Эти люди имели со мной интимные беседы. Мы были откровенны друг с другом, как турок с турком. Из некоторых их признаний и заявлений это было ясно и окончательно вытекал такой вывод. Вам необходимо как можно раньше продумать все и действовать соответствующим образом. Я вновь повторяю вам, как лицо осведомленное, что самое большее через восемь месяцев вашей нации грозит окончательная гибель»[20]. Исходя из вышесказанного, принц Сабахеддин предложил сгруппировать воедино антииттихадистские силы. Он дал иттихадистам следующую характеристику: «По моему мнению, они представляют для Турции такую же опасность, как и деспотия Абдул Хамида. Надо свергнуть обоих, иначе не ждите никаких изменений. Одних сменят другие, а положение останется прежним, если еще более не ухудшится»[21].

Принц Сабахеддин сообщал также, что получил из Турции множество писем от высокопоставленных сановников и представителей интеллигенции. Он ознакомил представителей партии Гнчак с их текстами. Общий смысл писем сводился к следующему: наследник престола сообщал, что в тот день, когда будет свергнут с престола султан Хамид и он наследует престол, первое, что он сделает – одарит страну конституцией типа бельгийской со всеми вытекающими из этого факта обстоятельствами относительно власти и законодательства. Следовательно, султан и исполнительная власть должны фактически стать временными представителями народов Турции. Принц заявил, что содержание этих писем не оставляет места для каких-либо сомнений, ибо их авторы являются близкими друзьями наследника престола и самого принца. Если появится надобность, – сказал он, – можно получить письмо с аналогичными обещаниями за подписью самого наследника[22].

Принц Сабахеддин предложил представителям партии Гнчак найти общий язык с партией Дашнакцутюн и оказать ему помощь в борьбе с иттихадистами.

Такая позиция Сабахеддина была обусловлена проявившимся уже в первые недели после переворота стремлением иттихадистов устранить все другие политические силы и установить свое неограниченное господство в стране. Один из руководителей иттихадистов Назым-бей заявил прибывшему в Измир генеральному секретарю «Общества личной инциативы и децентрализации» Фазлы-бею, что «в этой стране, кроме общества «Единение и прогресс», ни одно другое общество не должно существовать»[23].

Даже Ахмед Риза в своих мемуарах писал о «тирании в государственных делах», которую установили сразу после переворота оказавшиеся в Константинополе младотурки-иттихадисты[24].

Одними из первых это почувствовала на себе группа сторонников Сабахеддина, возвратившаяся из эмиграции в Измир и намеревавшаяся отправиться в столицу. По приказу Назыма эта группа, в которую входили Махир Сайд, Авни Кемаль и другие деятели, снискавшие себе известность борьбой против деспотического режима султана Абдул Хамида II, была арестована[25]. Быстро сориентировавшись в создавшейся обстановке, Сабахеддин перед своим возвращением на родину начал предпринимать шаги для консолидации всех антииттихадистских сил, стремясь заручиться их поддержкой. Именно в этом контексте следует рассматривать его контакты с гнчакистами. Руководители партии Гнчак заявили ему, что они не только безоговорочно согласны с ним, но и готовы оказать материальную и моральную поддержку, а также пойти на физические жертвы в деле осуществления подобной программы. Принц предложил представителям партии Гнчак, не мешкая, выехать в Стамбул и нанять там солидное здание под редакцию будущей газеты, которую необходимо издавать на турецком, французском, армянском языках, в случае надобности – и на греческом языке. По планам принца эта предполагаемая газета должна была быть газетой типа «Таймс». В этой газете в первую очередь должен был быть дан анализ мидхатовской конституции, выявлен ее анахронизм и должно быть предложено принятие конституции бельгийского типа. Когда умы будут подготовлены к восприятию этой идеи, надо постараться возвести на престол наследника и таким образом достичь цели. «Замысел удастся легко осуществить, – сказал принц, – ибо в этом деле нам помогут не только многие высокие чины из военных, но и лица из влиятельных семей Высокой Порты»[26]. Руководители партии Гнчак выразили готовность выделить для газеты своих литературных сотрудников и обещали взять на себя треть расходов.

Во время встречи речь зашла о точке зрения партии Гнчак по национальному вопросу. Представители партии Гнчак сообщили принцу Сабахеддину, что они всегда стояли на позициях политической децентрализации. По мнению руководителей партии Гнчак, Турции необходима «децентрализация на основе автономии по принципу истории, исторической родины и нации. Во всех вновь созданных многонациональных государствах история вершится по аналогичному пути, а в самых прогрессивных странах эта проблема разрешается исключительно подобным образом. Разрешение коренной проблемы возможно лишь таким путем, в противном случае все местные политические и административные изменения останутся лишь на бумаге, а нам, армянам, ничего эти изменения не дадут»[27].

На такую постановку вопроса руководителям партии Гнчак Сабахеддин ответил: «Я готов принять именно эту форму, и если об этом не слишком ясно говорю в своей программе, употребляя лишь слово «децентрализация», то это следствие того, что я не успел изучить эту проблему глубоко. С другой стороны, я учитываю царящий в стране фанатизм»[28].

Необходимо подчеркнуть, что Сабахеддин, с одной стороны, в конфиденциальных беседах с армянскими деятелями давал заверения в готовности признать автономию для подвластных народов, а с другой, в своих публичных выступлениях в Константинополе говорил как раз обратное. Так, в своей речи, произнесенной в одном из театров Перы с целью разъяснения программы руководимой им группировки младотурок, он заявил, что эта программа «вовсе не имеет целью, как думают многие, обеспечение областям Оттоманской империи политической автономии и образование из них федерации, а направлена лишь к искоренению злоупотреблений, поощрением коим служил произвол и полное отсутствие контроля, коими отличался предшествовавший режим»[29].

По прибытии в Стамбул руководители партии Гнчак имели по просьбе младотурок-иттихадистов встречу с Шакиром Бехаэддином и его близкими друзьями – Талаатом и Энвером. Как показала встреча, между образом мышления этих людей и принципами руководителей партии Гнчак в деле разрешения национального вопроса не могло быть никаких точек соприкосновения.

24 августа в Стамбуле состоялось первое публичное собрание членов партии Гнчак, на котором с докладом на тему «Партия Гнчак и ее позиция» выступил С. Сабах-Гюлян. В публичном собрании участвовали А. Бояджян, М. Таматян, Д. Манкулян, А. Арамянц и многие другие. С. Сабах-Гюлян остановился в докладе на пройденном партией Гнчак пути, на тяжелом положении армянского народа при правлении Абдул Хамида. Затем он подробно проанализировал все этапы антихамидовской борьбы армянского народа. С. Сабах-Гюлян сказал, что армяне долгое время покорно сносили варварский гнет и только тогда выступили с оружием в руках для защиты своих прав, когда Саид-паша заявил, «что для разрешения армянского вопроса необходимо уничтожить самих армян». С. Сабах-Гюлян выразил надежду, что новая Турция разрешит национальный вопрос, и все входящие в ее состав нации получат политическую автономию.

Национальному вопросу было посвящено и публичное собрание, организованное 5 сентября в Стамбуле. На нем вновь выступил С. Сабах-Гюлян. Он вновь выдвинул точку зрения, по которой Армения должна была оставаться в составе Турции, имея политическую автономию.

Партия Гнчак печатала в газетах многочисленные статьи, в которых еще и еще раз освещалась позиция партии в национальном вопросе. Она публично заявила о том, что будет бороться против младотурок, если последние попробуют утвердить свое господство над инонациональными народами Турции. Она требовала абсолютного равноправия, автономии для всех народов, превращения конституции Мидхата в демократическую конституцию, свержения султанской монархии, бесповоротного отделения халифата от государства и т. д. «Пока не будут удовлетворены все вышеперечисленные требования, мы будем продолжать борьбу», – писали гнчакисты[30].

«Гнчак» заявляла: «Ближайшая цель нашей борьбы – автономия для Армении, Македонии и для других народов, а демократическая конституция – для всей Турции. Конечная цель нашей борьбы – установление социализма в Армении и во всей Турции». В статье заявлялось также, что если до младотурецкого переворота партия Гнчак требовала отделения Армении от Турции, то теперь она отказывалась от подобного требования, поскольку в стране установился конституционный строй[31].

Осенью 1908 года А. Бояджян и С. Сабах-Гюлян пересмотрели программу партии и 20 октября напечатали отредактированный вариант, поставив ее на общее обсуждение.

24 ноября 1908 года центральный комитет партии Гнчак разослал циркуляр находившимся в Турции своим филиалам. В циркуляре отмечалось, что, благодаря младотурецкой революции в Османской империи, завоеваны некоторые политические права, расширение и углубление которых даст возможность народам империи продолжить национальную и классовую борьбу. Исходя из интересов усиления Турции и её развития по пути прогресса, партия поручала своим филиалам всемерно усилить работу по упрочению идей мира и братства народов Османской империи, убеждая турок, арабов и другие народы в том, что армяне не имеют никаких сепаратистских намерений, поскольку в Турции существует конституция[32].

12 июля 1909 года в Стамбуле в легальных условиях был созван VI съезд партии Гнчак, в работе которого принимали участие 79 делегатов из разных стран, в том числе из Османской империи. Они обсудили проект программы партии и утвердили ее с некоторыми изменениями. Подчеркнем и то важное обстоятельство, что если до 1909 года партия Гнчак имела одну «общую программу для всей Армении, то теперь она приняла программу лишь для Западной Армении. И поскольку старая программа не была отменена, остается предположить, что все пункты, кроме касающихся Турции, оставались прежними. Следовательно, партия Гнчак с 1909 до 1914 гг. имела две программы. После 1915 года принятая относительно Западной Армении программа снималась с повестки дня партии Гнчак и в силе оставалась старая, уже упомянутая нами программа.

В новой программе партии, составленной исходя из положения и задач Западной Армении, подчеркивалось, что пролетариат получит полную свободу лишь тогда, когда возьмет в свои руки все средства производства. Для достижения этой цели все партии страны должны объединиться для свершения социалистического переворота, завершить классовую борьбу и установить социалистические порядки. В программе говорилось о том, что современный строй Турции гибельный для всех народов империи. Партия Гнчак хочет спасти все народы Османской империи, ведя их по пути социализма, для достижения которого необходимо создание полномочного законодательного собрания, которое обсудит экономические, политические и культурные вопросы, утвердит широкую автономию на местах (вилайеты, каза, общины) по выборному принципу, привлекая к участию в выборах всех граждан от 20 лет и выше, невзирая на национальность, пол и религию. Выборы должны быть тайными, равными и прямыми. Необходимо уничтожить сословия и признать всех граждан равными перед законом. Необходимо также учредить свободу печати, слова, совести, свободу народов и союзов, неприкосновенность личности и имущества. Содержать религиозные учреждения на средства верующих. Установить всеобщую воинскую повинность, иметь в мирное время народную милицию. Установить обязательное и бесплатное обучение, оказывать материальную помощь нуждающимся. Сделать турецкий язык языком государственным и знание его признать необходимым для всех. В то же время все граждане империи должны иметь право выступать в учреждениях и в судах на своем родном языке. Объявить все языки равноправными в государственных и судебных учреждениях. Ввести бесплатную медицинскую помощь и судопроизводство, отменить смертную казнь. В программе подчеркивалось также, что необходимо пересмотреть существующую налоговую систему, упразднить все косвенные налоги, ввести прогрессивный налог, установить восьмичасовой рабочий день. Особое внимание в программе уделялось земельному вопросу. Требовалась ликвидация всех тех законов, которые тормозят свободное развитие крестьянского хозяйства, утверждалась необходимость ликвидации остатков крепостничества, возврата насильственно захваченных земель своим хозяевам. Предлагалось с помощью государства расселить беженцев на своих землях. Для разрешения национального вопроса программа предлагала защиту прав наций, отрицание господства одной нации над остальными, соблюдение прав наций на самоопределение. В новых условиях партия отказывалась от революционной пропаганды и переходила к парламентской деятельности. Вместе с тем, она принимала такие формы борьбы, как забастовки, профсоюзы, кооперации, то есть все те формы, которые использовались международной социал-демократией. В программе подчеркивалось, что в отношении конституционной Турции не дозволяется какая-либо форма сепаратизма. Отмечалось также, что необходимо пропагандировать социал-демократические идеи среди всех народов Турции, создать в их среде социал-демократические фракции, которые составят часть международной социал-демократии[33].

Таким образом, изучение материалов показывает, что как партия Дашнакцутюн, так и партия Гнчак отказывались от идеи независимости Армении в условиях конституционной Турции и выражали готовность сотрудничать с младотурками в деле благоустройства всей Османской империи, развития национальных и социальных отношений и тем самым разрешить стоящие перед страной основные проблемы.

В то бурное время из различных группировок начинает оформляться еще одна армянская конституционно-демократическая партия – Армянская партия конституционных рамкаваров. Изучение политики этой партии представляет определеный интерес с точки зрения нашей проблемы. Действующая реорганизованная партия Гнчак, «Союз единомышленников» и партия Арменакан, объединившись и выработав единую программу, выступили с заявлением, в котором говорилось, что «в новых условиях действующей османской конституции, как бы она ни способствовала смягчению ситуации, обстоятельства вынуждают нас, перестав быть революционной организацией, объединиться в партию под названием «Армянская конституционно-демократическая партия», которая основана сознательными и серьезными лицами, рекомендованными полномочными представителями объединяющихся партий. Решение принято в Александрии, 31 октября 1908 г.»[34].

Отмечая в своей программе, что с утверждением конституционного режима в Турции для всех народов страны открылась новая эра, эра прогресса, вновь созданная армянская партия считала, что в подобных условиях «существованию и деятельности революционных партий, естественно, должен быть положен конец»[35]. Вместо них, – говорится в программе, – желательно создание легальных партий с определенной политической программой и формой деятельности, которые будут призваны осведомлять и просвещать общественное мнение, воздействуя на правительство, как это делается в странах с конституционно-демократическим режимом. Именно по этому принципу после провозглашения османской конституции у всех народов империи начали создаваться легальные политические партии, которые публиковали свои программы. Бывшие армянские революционные организации также превратились в легальные политические партии. Говоря о бывших революционных партиях, конституционные демократы имели в виду партий Дашнакцутюн и Гнчак. Однако далее в программе отмечалось: «В частности, чувствуется необходимость в такой политической партии, которая оставалась бы в стороне от крайне экстремистских мировоззрений и спорных социалистических учений. Эта партия в армянской действительности должна действовать согласно чаяниям народа, в соответствии с требованиями времени и законными средствами. Только такая партия может собрать вокруг себя сознательные и жизнеспособные слои армянского народа без религиозного и классового различия»[36]. Сделав своим политическим кредо просветительские идеи, эта партия девизом своей деятельности считала «гегемонию народа». Партия подчеркивала существование наций, однако отрицала их слияние, считая с точки зрения интересов османского государства слияние опасным и вредным. Партия считала, что «народ, составляющий большинство, должен уважать права меньшинств», «что «армяне представлены в Турции в двух аспектах – как османские граждане и как армяне по национальности. Эти два аспекта непременно должны быть подчеркнуты, не противореча друг другу».

Армянская партия Конституционных рамкаваров как партия либеральной буржуазии выступала от имени всего народа, его национальных и политических интересов и претендовала на роль руководителя консолидации всей нации, всех классов, религиозных учений и сект. «Под знаменем партии, – говорится в программе, – добросовестный богач, старательный трудящийся и сознательный интеллигент с готовностью и по доброй воле должны протянуть друг другу руку во имя общих интересов и для достижения общей цели»[37]. Цель партии – превратить османскую конституцию в конституцию демократическую, установить в стране децентрализацию, постепенно расширяя местные права общин и губерний. Партия стремится сохранить и развивать армянский язык, историю, литературу, все национальные духовные ценности. В программе подчеркивалось, что партия Конституционных демократов функционирует при конституционном режиме как законная политическая партия, а не как повстанческий тайный революционный орган[38].

Главными средствами деятельности партии считались печать, национальные и общие публичные собрания, выборные кампании, парламентская борьба и т. д. Понятно, что, будучи партией либеральной буржуазии, Конституционные рамкавары фиксировали в своей программе почти все те демократические требования, которые записаны в программах европейских буржуазных партий.

Касаясь государственного строя страны, рамкавары признавали султана как «императора османов», однако считали, что он обязан уважать конституцию, законы, добиваться независимости страны и ее территориальной целостности. Законодательная власть должна принадлежать султану и парламенту. Суд должен быть независимым от административной власти, законы должны совершенствоваться. Образование должно быть свободным. Каждый османец имеет право открыть на свои средства школу. Каждая нация имеет право организовывать свое начальное образование. Государственный язык обязателен в приходских школах. Кроме турецкого языка, в приходских школах должно быть введено преподавание местных языков и выработана единая образовательная программа, которая должна быть взята под контроль правительством. Только родной язык, теология, национальная история и литература не должны подлежать цензуре.

Для обеспечения мира и братства народов рамкавары считали также необходимым сделать кочующих беев и ага ответственными перед законом, прикрепить их к земле в определенных районах. Необходимо ликвидировать отряды хамидие, уничтожить феодальные права беев и ага, положить конец произволу в сборе налогов. Знакомство с положениями программы партии Конституционных демократов показывает, что она признавала конституционную монархию Турции, связывая судьбу западных армян с судьбой других народов Османской империи. Рамкавары были сторонниками мирного развития империи, отрицали революцию и независимость Армении. Национальный вопрос рамкавары стремились разрешить установлением децентрализации и местной автономии.

Программа этой партии была по своей сути буржуазной, однако она была по сравнению с конституцией Мидхата несравнимо более прогрессивной. Программа партии давала Турции хорошие перспективы для ее буржуазного развития, то, чего не давала конституция Мидхата.

Руководители партии Рамкавар после создания партии выехали в Стамбул и развернули деятельность в Западной Армении и в местах с преобладающим армянским населением. Однако они не достигли больших успехов, так как партии Дашнакцутюн удалось повести за собой большинство западных армян. Рамкавары достигли ощутимых успехов в Ване, где все члены партии Арменакан были вовлечены в их ряды.

Организации партии Рамкавар были созданы и в Константинополе, Измире, Харберде, Тигранакерте, в отдельных городах Киликии, в Египте и Америке. Но, тем не менее, партия Рамкавар не достигла больших успехов, ее численность в 1912 году не превышала одной тысячи[39].

Таким образом, после младотурецкой буржуазной революции в 1908 году в Османской империи действовали три армянские партии – Дашнакцутюн, Гнчак и Армянская конституционная партия Рамкавар. Все три партии приспособились к требованиям младотурок, приняли идею целостности и неприкосновенности Османской империи,

Мы отмечали выше, что в первые месяцы младотурецкой революции западные армяне верили обещаниям младотурок и конституции Мидхата. Видевшие погромы и мечтавшие о мире западные армяне были глубоко убеждены в том, что в жизни Турции начинается качественно новый этап и в этой стране отныне будет царствовать равенство наций, братство и свобода. Что касается политических партий, то они подходили к этому вопросу с разных позиций. Ни Дашнакцутюн, ни Гнчак до революции 1908 года не верили младотуркам. Разница лишь в том, что не веря младотуркам, партия Дашнакцутюн заключила союз с младотурками, исходя из теоретического положения, что для решения национального вопроса буржуазная Турция предпочтительнее, чем феодальная. Партия же Гнчак не пошла на установление союза, считая, что младотурки неискренни и что практически в союзе с ними невозможно ничего добиться. Что касается Армянской конституционной партии Рамкавар, то, созданная после революции 1908 года, она, также не веря младотуркам, сделала все, чтобы найти точки соприкосновения с ними. Однако, в первые месяцы революции 1908 года, в период беспрецедентной пропаганды общеосманской солидарности, армянские политические партии, особенно Дашнакцутюн, все же связывали кое-какие надежды с тем, что новая буржуазная Турция сможет решить национальный вопрос. И в то же время доминировавшие в политической жизни Турции негативные явления порождали глубокие сомнения в отношении младотурок.

В этой связи весьма характерна оппозиционность партии Гнчак по отношению к младотуркам. Анализируя создавшееся в Турции положение, ее газета писала о партии «Единение и прогресс»: «Как социал-демократы, мы противники этой партии. Наша позиция не может быть другой. Однако в то же время мы не можем не отметить ее энергичную деятельность во всей Турции»[40].

Вполне понятно, что отношения между младотурками и армянскими политическими партиями должны были с течением времени все более обостриться, ибо, если эта партия турецкой буржуазии была щедра на словах, то на деле она не намерена была делать никаких уступок национальным меньшинствам. Развернувшиеся впоследствии события подтверждают ту истину, что младотурки в области национальной политики действительно продолжали политику Абдул Хамида.

Сущность этой политической линии полностью раскрылась в период организованного Абдул Хамидом контрреволюционного мятежа, когда в Адане, Киликии и в других местах произошли резня армян и погромы, жертвами которых стали свыше 30 тысяч человек.

После свержения Абдул Хамида, чтобы удовлетворить требования армян, младотурки были вынуждены создать особую комиссию, которая должна была выявить причины армянских погромов в Адане. В комиссию, состоящую из четырех человек, вошли и два армянина – судебный следователь вилайета Монастыр (ныне – Битол) Арутюн Мостичян и член османского парламента Акоп Папикян[41]. Оба они были членами младотурецкой партии. Председателем комиссии был А. Папикян. В докладе, составленном в связи с аданскими погромами А. Папикяном, говорилось: «В заключение я должен, к величайшему сожалению, добавить, что члены партии Иттихад были организаторами и участниками чудовищной аданской резни. Этот факт подтвержден многими слоями населения губернии, а также консулами, американскими миссионерами и католическими священниками»[42]. За эти строки в докладе и погиб А. Папикян. 20 июля он скончался у себя дома при загадочных обстоятельствах. Доклад А. Папикяна об аданских погромах был переведен на армянский язык и издан в 1919 году константинопольской типографией «Киликия»[44]. Он не оставлял места для сомнений в том, что младотурки по отношению к армянам стояли на тех же позициях, что и Абдул Хамид. Этот документ вскоре стал известен армянским политическим партиям. Последние, естественно, должны были внести поправки в свою политику по отношению к младотуркам.

Тот факт, что аданские погромы были организованы младотурками, сегодня не вызывает сомнения[44].

Современная турецкая историография в вопросе аданской резни приняла на вооружение теоретическое наследие Абдул Хамида и младотурок[45]. Согласно версии турецкой историографии, армяне в Адане собрали очень много оружия – около 13 тысяч единиц – и готовились к мятежу, который начался 27 марта 1909 года. Армяне стали уничтожать турок, после чего в Адану были переброшены три роты солдат, которые открыли огонь по армянам. По версии турецких историков общее число жертв составляло 10 тысяч человек, большинство из которых были мусульмане. По утверждению турецкой историографии, в кровопролитии в Адане виновны лишь армяне и их руководитель епископ Мушег. Чтобы угодить Европе, иттихадистское правительство приговорило к смерти девять совершенно невиновных мусульман[46].

Попирая элементарные принципы историографии, турецкие историки голословно пытаются оправдать политику истребления армян Абдул Хамида, утверждая, что армяне выступали против Турции, организовывая мятежи, восстания и убийства. Они утверждают, что после восстановления мидхатовской конституции в 1908 году, «пользуясь наивностью иттихадистов, армяне еще шире развернули свою деятельность. Ставшие игрушкой в руках русских и англичан, вооруженные современным оружием, они стали настоящим бедствием для турецкого государства, к которому должны были испытывать лишь чувство признательности»[47].

М. Варандян пишет: «Увы... нам не суждено было радоваться даже в ту минуту, когда жестокий палач армянского народа валялся без сознания перед армией освобождения, когда, как труп, он был вышвырнут из своего смертоносного дворца. Пока Константинополь торжествовал свободу, в Киликии происходили погромы, целая армянская губерния была превращена в место бойни и пепелищ... Это было делом рук хамидовцев. Жестокий султан решил еще раз залить кровью армян всю страну, чтобы добиться европейского вмешательства с целью восстановления своей власти или окончательной гибели Турции. Это было делом рук хамидовцев, но в дальнейшем выяснилось, что в аданской резне, где 30 тысяч армян пополнили число жертв, принимали участие и иттихадистские власти. А центральная власть в эти черные дни была полна безразличия. Ни одного гневного слова протеста по поводу погромов! И даже в официальных кругах ходили слухи о том, что армяне были зачинщиками и во всем виновны армянские революционеры»[48]. Как свидетельствует М. Варандян, партии Дашнакцутюн было ясно, что в организации и осуществлении аданских погромов принимали участие и младотурки. Она должна была определить свою тактику в новых условиях.

М. Варандян писал: «Что делать? Сомнение закралось в душу по отношению к политике Иттихад, но в эти чудовищные дни, когда в бушующем море ислама горстку армян, как щепку, носило по волнам, единственным маяком спасения был снова Иттихад. Ведь и эта организация пролила кровь за свободу и хотела процветания страны в конституционных условиях. В числе турецких революционеров было ядро искреннее и конституционное, хотя и окруженное, к сожалению, сомнительными элементами. К этому ядру относился и интеллектуальный вождь Иттихад Ахмед Риза, которого мы знали еще с давних пор: фанатичный турок, да, ревностный поборник централизации, противник автономной Армении, но и убежденный защитник конституции и мирного прогресса. Руководители партии Дашнакцутюн даже после киликийских ужасов решили снова с улыбкой на лицах встречать молодых турок, продолжать дружеские отношения с партией Иттихад, которая снова была хозяином положения»[49]. В этот напряженный исторический момент партия Дашнакцутюн решила не порывать отношений с младотурками, а, наоборот, войти в более тесный контакт с этой партией. Созванный в сентябре 1909 года V общий съезд партии Дашнакцутюн принял следующее решение: «Имея в виду, что внушающие доверие слои Турции, заинтересованные в коренном переустройстве страны, сплочены вокруг партии Иттихад ве Теракки, мы решили продолжить сотрудничество с Иттихад посредством смешанных комитетов, состоящих из представителей двух партий, не сходя с намеченного общим собранием пути»[50].

Вскоре между младотурками и партией Дашнакцутюн на основе решения съезда заключается следующее соглашение: «Для обеспечения свободы родины, защиты ее территориальной и политической целостности, устранения недоразумений между некоторыми личностями и улучшения отношений между османскими слоями партии Иттихад ве Теракки и АР Дашнакцутюн пришли к полному соглашению по следующим основным пунктам:

1. Для осуществления конституции и незыблемого упрочения общественного развития в стране необходимо бороться совместно, не жалея для этого никаких сил.

2. По отношению к реакционным движениям действовать согласованно, применяя методы, обусловленные законом.

3. Считая конечной целью совместной деятельности двух партий сохранение целостности османской родины, они должны на деле развеять унаследованные от деспотического режима слухи о том, что армяне стремятся к независимости.

4. Обе партии заявляют о том, что они единодушны в «расширении прав вилайетов» и поддерживают развитие и прогресс общей османской родины.

5. Иттихад ве Теракки и партия Дашнакцутюн, считая поучительным предостережением события 31 марта и трагические события в Адане, решили действовать совместно для осуществления основных пунктов»[51].

Документ подписали представитель общего центра партии Иттихад ве Теракки и представитель ответственного органа партии Дашнакцутюн Константинополя.

В том же 1909 году партия Дашнакцутюн посчитала необходимым ознакомить всех армян и всех остальных османцев с декларацией V всеобщего съезда, в которой сформулировано ее политическое кредо. В этом документе говорится:

«1. Как борющаяся революционная партия, партия Дашнакцутюн отказывается от тех заговорщических средств, с помощью которых она сражалась против старого деспотического режима, и в случае необходимости всеми своими военными силами выступит против реакции, если последняя станет угрожать конституционному строю.

2. Партия Дашнакцутюн с тем же размахом продолжит свое сотрудничество с молодой турецкой партией и интеллигенцией во имя защиты конституции и сплотится со всеми оппозиционными элементами – армянскими и другими, которые защитят новые порядки, а также интересы угнетенного класса.

3. Решительно отвергая сепаратистские устремления, партия Дашнакцутюн должна стремиться восстановить политические и экономические порядки страны и целостность османского государства, основанную на широкой местной автономии всех районов и упрочении союза всех слоев»[52].

О соглашении, заключенном с младотурками, М. Варандян пишет: «И снова тот же сизифов труд. Приветствуя свержение старого режима, пронесся и аданский суховей. И это новое бедствие народ-мученик проглотил, заставив себя поверить в то, что это бедствие также порождение отмирающего хамидовского режима, порождение его агонии. Армянский народ забыл и тот судебный фарс, который должен был наказать авторов трагедии и, не помня зла, впрягся вместе с теми же молодыми турками в телегу прогресса и возрождения. Сотрудничая с господствующей и мощной османской партией, Дашнакцутюн снова развернула энергичную и плодотворную деятельность в Армении, во всех заселенных армянами областях империи»[53]. Таким образом, в создавшихся сложных условиях партия Дашнакцутюн определила свою позицию. Анализируя положение, она решила не прерывать связей с младотурками, а, наоборот, войти с нею в более тесный контакт.

По нашему мнению, партия Дашнакцутюн в своей политике в этот момент допустила грубую ошибку. Дело в том, что в то время, когда в условиях «больной» Турции шла борьба за свержение феодальных порядков и установление буржуазного строя, партия Дашнакцутюн, соединившись с антифеодальными и антихамидовскими силами, поступила совершенно правильно. Как бы младотурки ни были оторваны от масс, как бы ни выступали они с позиций национализма против освободительной борьбы народов, тем не менее, предложенная ими программа и конституция Мидхата означали удар по старой Турции и перспективу создания буржуазной Турции.

Опыт буржуазных и буржуазно-демократических революций свидетельствует о том, что в борьбе за установление нового строя должны сплотиться, создать единый фронт все прогрессивные силы. Достигнув своей цели – победы нового буржуазного строя, эти силы уже вступают в борьбу за осуществление своих собственных политических и экономических задач. В данном случае в условиях Османской империи были правы те политические партии, которые создали единый с младотурками фронт для свержения феодальных порядков и установления буржуазного строя. Буржуазные порядки, по сравнению с феодальными, создают более благоприятные условия для развития национальных меньшинств. И, наконец, надо учесть и то важное обстоятельство, что при буржуазном строе создаются более благоприятные условия для возникновения и деятельности пролетарских партий и национальных организаций. Именно с этой точки зрения можно утверждать, что до 1908 года, до победы буржуазной революции в Турции, партия Дашнакцутюн вела правильную политику, стремясь к достижению соглашения с младотурецкой партией.

Однако после революции ситуация полностью изменилась. Младотурки захватили власть, и их практическая политика показывала, что они не намерены делать никаких уступок в национальной политике, что османизм означает ассимиляцию малых народов. Такая национальная политика широко пропагандировалась в младотурецкой печати. Это обстоятельство неоднократно подчеркивалось в печати армянскими политическими партиями, и в особенности партией Дашнакцутюн.

Аданские события стали новым этапом в национальной политике младотурок. Если раньше младотурки говорили об османизме, понимая под этим ассимиляцию всех наций в Турции, то после этих событий политика ассимиляции обрела новое качество. Убедившись в невозможности ассимиляции христианских народов, младотурки перешли к политике осуществления массового истребления армян, основу которой заложил Абдул Хамид.

Партия Дашнакцутюн видела и понимала качественное изменение политики младотурок. Осознавали его и другие армянские политические партии. Это обстоятельство видели и чувствовали, в первую очередь, западные армяне, которые переживали в связи с этим большую тревогу и беспокойство. «Медовый месяц» революции канул в прошлое, народ чувствовал приближение опасности погромов. Аданские погромы были ярким свидетельством этой политики.

После аданских событий партия Дашнакцутюн должна была прервать отношения с младотурками, развенчать их политику, стать оппозиционной партией и, наконец, осуществить политику вооружения народа, создания военной силы, чтобы в минуту опасности народ не был невооруженным и беспомощным. Однако партия Дашнакцутюн совершила грубую ошибку. Не веря младотуркам и будучи уверена в том, что они в конце концов перейдут к политике истребления армян, она стала цепляться за младотурок, заключила с ними соглашение, надеясь выиграть время. Однако время, к сожалению, шло не в пользу ни партии Дашнакцутюн, ни армянского народа. Время работало на младотурок. Вот это важное обстоятельство и не учли руководители партии Дашнакцутюн, не учли, что в корне изменились условия и задачи борьбы. И вместо того, чтобы в новых условиях выступить с новыми лозунгами, призвать народ к сплочению и вооружению, заключить союз с другими армянскими политическими партиями, создать единый фронт и противостоять опасности, партия Дашнакцутюн, наоборот, продолжала руководствоваться старыми лозунгами, рассуждать о братстве и равенстве и, более того, под давлением младотурок разоружать народ, призывать его сдать оружие. Это была недальновидная, беспомощная политика, равносильная предательству. Ведь было ясно, что в час опасности армянский народ окажется беспомощным и невооруженным.

В отличие от партий Дашнакцутюн, партия Гнчак не пошла на компромисс с младотурками. Партия Гнчак вела независимую политику. В создавшихся условиях она сочла целесообразным вступить в антииттихадистский блок, которым руководила партия Итиляф[54].

12 июля 1909 года в Константинополе начал свою работу V съезд партии Гнчак, который продлился четыре месяца. Основным вопросом съезда был следующий: каким путем должна следовать партия – революционным или конституционным? Этот вопрос вызвал серьезные дискуссии. Делегаты разделились на две группы. Одна группа (в основном восточные армяне) не верили младотуркам и мидхатовской конституции и требовали развернуть в Турции нелегальную революционную деятельность. Другая группа, имея в виду тяжелое положение обессилевших западных армян, считала, что для революционной деятельности нет благоприятных условий и утверждала, что:

1. Мидхатовская конституция, совершенствуясь со временем и пробуждая национальное самосознание всех народов Османской империи, положит конец межнациональной ненависти.

2. В этот период мирной деятельности необходимо в пределах возможности и средств подготовить армянский народ к самообороне.

3. Развивая армянский народ экономически и интеллектуально, необходимо также развивать его политически.

4. Тем самым армянский народ сможет приступить к решительным революционным действиям, когда грянет распад Турции.

После бурных дискуссий съезд принял следующее решение:

«1. Действовать в Турции на легальной основе, пока у трудящегося народа не отняты законные права.

2. Имея в виду тот факт, что турецкий национализм и его выразители в лице политических деятелей (иттихадистов) сознательно стремятся к ассимиляции нетурецких слоев под общим названием османов, съезд отрицает идею ассимиляции и решает бороться против этого направления, принимая право свободного развития, право наций на самоопределение.

3. Принимая во внимание непрочное положение османской конституции и вероятность реакционного движения, съезд поручает исполнительным органам вопрос организации самообороны»[55].

Затем съезд обратился в циркуляре к филиалам партии Гнчак. "В этом документе было подробно проанализировано экономическое и политическое положение Турции. Съезд приветствовал конституцию Мидхата. «Какой бы эта конституция ни была неудовлетворительной, она – результат революционной деятельности и пролитой крови»[56].

После того как была составлена отдельная программа гнчакистов Турции, фактически была основана самостоятельная Гнчакская партия турецких армян. В 1910 году был созван первый съезд Гнчакской партии турецких армян. Исходя из идеологического и программного положения Гнчакской партии турецких армян, съезд счел необходимым решить земельный и рабочий вопросы.

Об отношении к другим социал-демократическим организациям Турции было принято следующее решение: «В разных частях Турции постепенно возникают социал-демократические организации болгар, греков, евреев и других народов. Обращает на себя внимание и тот факт, что эти идеи постепенно, хотя и медленно, распространяются и среди турок. Имея в виду, что в Турции крайне необходимо сплочение разрозненных социал-демократических сил для выражения коллективного отношения к политическим и экономическим условиям и успеха социал-демократического дела, съезд поручает руководящему центральному органу войти в тесный контакт с другими социал-демократическими партиями, и морально поддержать их, в особенности слабые усилия турецких социал-демократов»[57].

Оставаясь верным принятому V съездом партии Гнчак решению о межпартийной солидарности, съезд счел необходимым заключить союз по общегосударственным, национальным вопросам и вопросу о самообороне с другими партиями, стоящими по своим взглядам на точке зрения партии Гнчак[58].

Как видим, логика национальной и классовой борьбы направила эту партию к выработке такой программы, согласно которой она, с одной стороны, принимала легальные условия борьбы, с другой, – учитывая грозящую армянскому народу опасность со стороны младотурок, развернула деятельность для организации самообороны. Однако необходимо учесть то обстоятельство, что после раскола в 1896 году партия Гнчак ослабела и потеряла былую мощь и авторитет, в этом случае в создавшихся сложных условиях ее позицию можно считать правильной. Поскольку она была слаба и не могла повести за собой широкие народные массы, принятое ею правильное решение об обеспечении безопасности армянского народа практически не дало результатов.

Партия Гнчак сумела дать правильную характеристику антиармянской политике младотурок. Так, С. Сабах-Гюлян писал об иттихадистах: «Чудовище, убивающее армян, было перед глазами. Хотя многие из армян не только не видели его, но и, видя, делали вид, что не видят. Иттихад действовал, армянин же, охваченный личными корыстными интересами, либо спал, либо становился все ограниченнее»[59]. Видя опасность, которая грозила западным армянам со стороны Иттихада, партия Гнчак начала последовательно разрабатывать идею создания блока с итиляфистами. Она протянула руку Итиляф, надеясь усилить её и с её помощью свергнуть власть иттихадистов и в условиях руководства Итиляф создать в стране демократический строй и благоприятные условия для самоопределения наций[60].

Вопрос совместного блока с Итиляф был весьма важен. Он обсуждался на состоявшемся 26 сентября 1912 года в Константинополе втором делегатском собрании членов партии Гнчак в Турции.

В первом томе истории партии Гнчак отмечается, что в повестке дня собрания было несколько актуальных вопросов, которые нуждались в незамедлительном решении. Один из них – позиция партии Гнчак по отношению к Иттихад и Итиляф, «первая из которых была руководящей партией Турции, а вторая находилась в оппозиции и вела бурную борьбу с первой»[61]. По стечению обстоятельств партия Гнчак достигла такого состояния, когда необходимо было пересмотреть и уточнить свою позицию, выработанную в дни революции 1908 года. Именно этот вопрос обсуждался на съезде. На собрании были приведены очевидные неопровержимые факты о том, что Иттихад ведет панисламистскую и пантюркистскую политику, стремясь к ассимиляции и уничтожению немусульманских народов Турции. Цитировались выдержки из речей руководителей иттихадистской партии, которые подтверждали достоверность вышеупомянутого тезиса. Из иттихадистской газеты «Тан» была приведена выдержка о том, что «не может быть армянского национального собрания, ибо нет армянской нации. В Турции есть одна нация – османская». Было приведено заявление известного младотурецкого деятеля Хюсейна Джавида о том, что «применение статьи 61 для благоустройства восточных вилайетов Османской империи невозможно, и мы никогда не сможем заниматься такими вопросами». Иттихадистский депутат Асим-бей заявил: «Нас не могут напугать реформами в Армении. Целостность Османской империи – необходимое условие для сохранения равновесия сил европейских держав». В иттихадистских газетах велась открытая пропаганда за закрытие высших армянских школ. Существование армянских школ считалось причиной ослабления Османского государства. Разрешение на основание армянских лицеев считалось грубой ошибкой. Исходя из направленной против национальных меньшинств политики Иттихад, съезд принял следующее решение:

1. На принципиальной основе утвердить сотрудничество с прогрессивными элементами – партиями.

2. Создать оппозиционные силы, направленные против губительного националистического движения, способствовать укреплению прогрессивных турецких слоев, развить в них дух свободолюбия, отдать предпочтение тем турецким политическим партиям, которые руководствуются более левыми принципами.

3. Вступив во временное сотрудничество с одной из турецких партий, обратить особое внимание на действующие в нашей национальной действительности армянские партии. Дать свободу отделениям, предоставив им возможность самостоятельно решать вопросы местного характера согласно инструкциям центрального руководящего органа.

4. Имея предварительное решение о сотрудничестве с Салоникской социалистической федерацией и выслушав тов. Влахова, который выступил с предложением о сотрудничестве, согласно последнему пункту пятой части программы партии съезд принимает это предложение и поручает вновь избранному центральному органу вступить в переговоры.

5. Считая необходимым участие в международных социалистических конгрессах, съезд обязывает центральный руководящий орган обеспечить участие партии Гнчак в этих конгрессах.

6. Съезд ратифицировал заключенное 7 февраля 1912 года соглашение с Итиляф и решил «применить его согласно резолюции, уточняющей позицию партии Гнчак по отношению к политическим партиям»[62].

Как мы знаем, соглашение партии Гнчак с Итиляф было заключено до съезда. Придавая ему, однако, столь важное значение, партия решила ввести его в действие лишь после утверждения съездом.

Имея в виду важность соглашения между Итиляф и партией Гнчак, мы приводим его полностью:

1. Признание и уважение народных принципов администрацией Османского государства.

2. Целостность Османской империи и защита конституции поддерживается двумя сторонами, поэтому всякое стремление к сепаратизму и антиконституционное движение считается недопустимым.

3. Защита политических прав всех национальностей, входящих в состав Османского государства. Отрицание политического приоритета одной нации над другой.

4. Сохранение привилегий армянского Патриаршества. Армянские школы должны находиться под ведомством Патриаршеств и подчиняющихся ему органов. Свидетельства об окончании этих школ должны быть приравнены к свидетельствам других идентичных государственных школ.

5. Принятие законов об улучшении положения рабочих, безземельных крестьян и мараба [издольщиков – М. К.].

6. Насильственно захваченные земли и имения должны быть возвращены их владельцам.

7. Переселенцы [турецкие – М. К.] должны поселяться лишь на свободных государственных землях, не нанося ущерба собственности местных жителей.

8. Соглашаясь с вышеизложенными статьями, Итиляф и социал-демократическая партия Гнчак считают необходимым действовать совместно во время выборов 1912 года в парламент.

Документ со стороны центрального комитета партии Итиляф подписали Садык и Махир Сайд[63], а со стороны партии Гнчак – С. Сабах-Гюлян и Б. Вараздат.

Программа Итиляф, состав членов-учредителей приводятся в работе Т. Тунайи «Политические партии в Турции». Цель этой программы – «обеспечить применение конституции в Османской империи, поддерживать общественную деятельность различных османских слоев для достижения подлинного политического единства, устранить причины, порождающие в настоящее время страх в Османском государстве, действовать во имя будущей безопасности власти»[64].

Подчёркивая, что «религия Османского государства – ислам», Итиляф считала, что, «сохраняя эту давнишнюю основу», необходимо сохранить также принятую верховной властью и официально признанную государством свободу на неисламские обряды и ряд религиозных привилегий[65]. Цель единства различных слоев Османской империи заключалась «в гармонии взаимных интересов разных народов».

В 1-й статье программы говорится: «Каждый народ, являющийся составным элементом османской нации и исповедующий другую религию без подрыва османского единства, вправе свободно заниматься религиозной, научной, литературной и торговой деятельностью и основать с этой целью научные учреждения. Любой народ может беспрепятственно служить интересам своей нации и исповедуемой религии, не попирая права и интересы других народов. Османское правительство к подобного рода мероприятиям отнесётся положительно при условии, чтобы ни одна народность или народ не ущемлял права других народов и, в особенности, не подрывая османское единство, оказывал равную помощь в пределах возможностей всем народам, невзирая на их вероисповедание»[66]. Залог успехов доктрины партии, по определению Т. Тунайи, кроется в двух основных идеях – принципе османизма и принципе децентрализации. В основу доктрины партии были положены принципы османизма и децентрализации[67].

Т. Тунайя отмечает, что партия Свобода и согласие, как и её противник, хотела сохранить либеральный конституционный строй и осталась вне движений социализма и интернационализма[68].

Партия Хюрриет ве Итиляф в опубликованном по поводу своего единственного конгресса (3 июня 1912 г.) заявлении стимулом успеха партии считала, «с одной стороны - принятие принципа равенства между османскими народами, с другой – идею использования европейской цивилизации» [европеизации – М. К][69]. В этом заявлении подчеркивается факт заключения соглашения с армянской и греческой партиями. Среди учредителей партии был и один армянин, доктор Тагаварян (депутат от Сиваса)[70].

Знакомство с документами Итиляф показывает, что эта новая партия по сути дела была блоком из представителей различных слоев, недовольных политикой Иттихад, стремящихся к ее свержению[71]. И все те соглашения, которые заключала партия с другими политическими, национальными партиями и организациями, носили не идеологический характер, а лишь практический – свергнуть власть Иттихад.

Что же касается партии Гнчак, то, недовольная антиармянской политикой Иттихад, она, естественно, заключила союз с той партией, целью которой было свержение власти господствующей партии. Два тезиса Итиляф о равенстве наций и децентрализации в какой-то степени удовлетворяли минимальные требования партии Гнчак. Что же касается идеологических вопросов, то вполне понятно, что эти две партии находились на противоположных позициях.

Об отношениях с партией Итиляф и заключенном договоре С. Сабах-Гюлян пишет, что договор произвел переполох среди иттихадистов и под влиянием членов партии Гнчак Итиляф постепенно стала придерживаться левого уклона[72]. Авторитетные руководители этой партии, которые выступали под знаменем защиты интересов исключительно прав султана и турок, по утверждению лидера гнчакистов, отреклись от своих взглядов и заняли противоположную позицию[73].

С. Сабах-Гюлян выдвигает точку зрения:

1. Не будь партии Гнчак, Итиляф давно бы прекратила свое существование. Партия Гнчак придала ей организационную силу, способствовала ее разветвлению. С помощью партии Гнчак Итиляф создала свои отделения в столице и в вилайетах.

2. «Мы, – пишет он, – обучили Итиляф различным методам борьбы, делясь с нею нашим богатым опытом»[74].

3. Именно после подписания соглашения между Итиляф и партией Гнчак крайне обострились отношения между Иттихад и Итиляф и получили непримиримый характер.

4. Произошли брожения в армии, восстания, направленные против иттихадистов. «Именно после этого произошли мятежи, народные движения, требованием которых было свержение Иттихад»[75].

Вот почему, заключает С. Сабах-Гюлян, в период временного падения Иттихад и недолгой победы Итиляф партия Гнчак также принимала поздравления за свою «мудрую» и «дальновидную» политику[76].

Сохранились документы, свидетельствующие о сотрудничестве двух партий. Так, через три дня после заключения соглашения между этими двумя партиями, 10 февраля 1912 года центральное правление Турецкой социал-демократической партии Гнчак обратилось к местным отделениям, требуя, чтобы они пропагандировали эти решения среди населения, установили дружеские отношения с местными организациями Итиляф, отошли от других партий, в особенности от уже недружественной партии Дашнакцутюн[77].

Однако, обобщая вышеизложенное, можно сказать, что по сути между Иттихад и Итиляф не было разницы. Пункты о равенстве народов и децентрализации Итиляф ввела в свою программу с целью привлечь на свою сторону всех недовольных Иттихадом и свергнуть его власть.

И не случайно, когда 9 июля 1912 года Итиляф совершила государственный переворот и захватила власть в свои руки, она продолжала политику Иттихад – как внешнюю, так и внутреннюю, в особенности национальную. Она заняла враждебную непримиримую позицию по отношению к нетурецким народам Османской империи, а также в решении социальных и национальных задач западных армян.

В издававшейся в Тифлисе газете «Мшак» («Труженик»), органе армянской либеральной буржуазии, была напечатана корреспонденция из Константинополя. В ней подчеркивалось, что «теперь армянин не может выбрать между Иттихад и Итиляф. Они стоят друг друга и не в состоянии провести реформы, внушить армянину веру, надежду, гарантировать ему жизнь и честь»[78].

И в самом деле, как во внутренней, так и во внешней политике Иттихад и Итиляф не было существенной разницы. Просто шла борьба за власть. Партии Итиляф удалось на короткий период захватить власть, однако вскоре она потеряла ее. Иттихад снова стала хозяином положения.

Вполне естественно, что, вновь придя к власти, младотурки еще более обострили свои отношения с партией Гнчак, принявшие исключительно враждебный характер.

7 сентября 1913 года в румынском городе Констанце партия Гнчак созвала VII делегатское общее собрание. Созыв собрания за границей уже был свидетельством того печального факта, что в стране создалось такое положение, где нелегальная деятельность «стала неизбежной»[79]. Согласно данным съезда, партия Гнчак в тот период имела в Турции 64 отделения.

Имея в виду, что младотурки не выполнили своих обещаний, данных в 1908 году, и убедившись, что положения «османской конституции» за эти 4 – 5 лет остались лишь пустым звуком, съезд отмечал, что усилия правительства султана направлены на ассимиляцию народов, входящих в состав Османской империи, и что правящая партия не в силах и не стремится создать новое государство, что принципы этой правящей партии заключаются в том, чтобы «сохранить турецкую бюрократию, воспрепятствовать созданию нового государства, не только ассимилировать народы, но и физически уничтожить их», считая бесспорным тот факт, что правящий класс ведет беспощадную политику истребления армян, съезд принял следующее решение: «Во имя интересов пролетариата, неприкосновенности человеческих и национальных прав перейти на вытекающую из ее принципов нелегальную работу, вести партийную борьбу до тех пор, пока не будут созданы благоприятные политические и экономические условия»[80]. Партия Гнчак, таким образом, решила уйти в подполье и начать действовать в нелегальных условиях.

На этом съезде партии Гнчак был рассмотрен и вопрос об автономии Армении. В связи с этим было принято следующее решение: «Сохранить идею автономной Армении, как единственное средство для мирного спокойного развития и прогресса, как необходимое условие для сохранения армянского народа и его защиты от внешних и внутренних посягательств. Историческая неспособность и недоброжелательность турецкого правящего класса очевидна и бесспорна, как и определенное отношение и политические стремления внешних сил. Исходя из этого, партия решила сохранить идею автономной Армении».

Один из основных вопросов на повестке дня съезда – отношение к другим партиям и, в частности, к правящей младотурецкой партии. После долгих дискуссий съезд решил: «Имея в виду, что партия Иттихад олицетворяет агрессивный национализм со всей своей низостью и подлостью, что она является опасной и вредной, VII делегатское собрание партии Гнчак строго запрещает всем своим исполнительным органам входить с нею в какое-либо сотрудничество, и всеми средствами будет вести против нее беспощадную борьбу, чтобы разгромить ее и свергнуть»[81].

VII съезд партии Гнчак прервал все отношения, которые были до этого между этой партией и младотурками. Обе партии оказались на разных позициях: младотурки – у кормила власти, выступая против освобождения малых народов, партия Гнчак – с оппозиционными силами, в условиях нелегальной деятельности, выступая за равенство и свободу малых народов.

Касаясь автономии Армении, необходимо остановиться еще на одном вопросе. Известно, что в 1912 – 1914 году снова на повестку дня был поставлен вопрос о реформах в Армении. С самого же начала возникновения этого вопроса партия Гнчак требовала создания автономной Армении под покровительством России. Однако через 6 – 7 месяцев она выдвинула требование автономной Армении под европейским контролем с тем, чтобы армяне могли пользоваться поддержкой и других государств.

Ознакомившись с полученной из Европы 26 января 1914 года программой реформ, руководство гнчакистов выразило свое недовольство тем, что в нем ничего не говорилось о контроле со стороны европейских держав. Орган партии Гнчак газета «Еритасард Айастан» («Молодая Армения») в те дни писала: «Какую практическую ценность может представлять проект, в котором отсутствует единственная реальная основа реформ, единственная необходимая предпосылка – европейский контроль?» Затем газета продолжает: «Армянский вопрос не решен... Угнетенная армянская масса должна продолжить освободительную борьбу до тех пор, пока не осуществится взлелеянная ею мечта – автономия Армении под европейским контролем»[82].

Когда итиляфисты потерпели поражение в балканской войне и младотурки 10 января 1913 года снова захватили власть, они свели счеты с руководителями партии Итиляф[83]. В мае 1914 года младотурки призвали к судебной ответственности представителей партии Гнчак, предъявив им обвинение в измене «османской родине» и сфабрикованное обвинение в покушении на жизнь Энвера и Талаата. Были арестованы 22 члена партии Гнчак, из которых двадцать в июне 1915 года были повешены[84]. Суд приговорил 22 члена партии Гнчак к смертной казни, обвинив их, что подтвердилось якобы и в процессе следствия, в том, что «они для создания независимой и автономной Армении» провоцировали погромы, натравливая европейские страны на османское правительство, пытались отколоть от территории Османского государства её часть, легально и нелегально созывали в разных странах съезды, издавали статьи, книги[85].

Таким образом, на решение VII съезда партии Гнчак и соглашение с Итиляф младотурки ответили приговором. Это был суд не над двадцатью двумя членами партии Гнчак, а суд, который осудил и приговорил к смертной казни всю партию Гнчак. Гнчакисты сделали вывод о том, что младотурецкое правительство приступает к осуществлению политики массового истребление армян, что оно лишь выжидает удобного момента. В марте 1913 года, предвидя армянские погромы, газета «Гнчак» писала: «Как неоспоримая истина вытекает следующее – как только представится удобный случай, будучи уверенным в том, что его поступок останется без последствий, турецкий национализм, в руках которого ныне находится власть, не колеблясь начнет уничтожать армян. И на сей раз более беспощадно, чем в 1895 – 1896 годах, более неистово, чем во время аданской трагедии. Психологическая причина погромов та же, она имеет глубокие корни, ее нельзя с легкостью вышибить из тупой головы турецкого национализма. Ясно и то, что старые и новые представители турецкого национализма никак не могут примириться с идеей существования, процветания, жизнестойкости армянского народа. Их общая тактика – баюкая армян в иллюзиях конституции, уничтожить их, истребить. Это суровая, действительность, которую надо трезво оценить и занять соответствующую позицию. Чтобы развеять сомнения, подозрения, надо обратиться к истории. Эту неприкрытую истину представляет нам сама история»[86].

Исходя из того неоспоримого факта, что младотурки выжидают удобного случая, чтобы осуществить истребление западных армян, газета «Гнчак» предлагала: «Поскольку турецкий национализм, затаившись на всей территории Турции, и в частности в Армении и Киликии, готовится к нападению, надо использовать все средства, чтобы не дать ему на то повода. И в то же время необходимо позаботиться о гражданской обороне»[87]. В создавшихся трудных условиях партия Гнчак выдвинула лозунг – быть осторожными и не поддаваться провокации. Это - в тогдашних условиях было правильное решение, исходящее из всех положительных и отрицательных факторов. Призывая к осторожности, «Гнчак» в то же время отмечала, что необходимо готовиться к самообороне. И это тоже вполне логичное предложение, ибо младотурецкие шовинисты могли в любую минуту организовать погромы и резню. И поэтому западные армяне должны были, с одной стороны, вести осторожную политику, с другой – подготовиться к самообороне, чтобы не стать беспомощными жертвами. Газета «Гнчак» призывала: «Быть готовыми к самообороне – это величайший гражданский долг, ставший безотлагательной настоятельной необходимостью в эти и грядущие дни. Турецкий национализм не пощадит нас, его льстивые, сладкие, как мед, заявления преследуют одну цель – выиграть время и любой ценой стереть армян с лица земли»[88].

Таким образом, накануне первой мировой войны партия Гнчак, исходя из объективного анализа создавшегося в Турции положения, пришла к правильному выводу о том, что массовое истребление армян, геноцид – одна из первоочередных задач младотурецкого правительства, и призывала армян быть готовыми ко всему. Гнчак призывала не к мятежу или заговору, а лишь к осторожности и самообороне[89]. Политика истребления армян, о которой говорила партия Гнчак в 1913 году, осуществилась младотурками двумя годами спустя, в 1915 году.

А теперь проследим, какие же отношения сложились между партиями Дашнакцутюн и Иттихад после заключения соглашения. Изучение истории младотурецкой партии и исторических документов свидетельствует о том, что чем больше младотурецкая партия укрепляла свои позиции, сосредоточивая в своих руках власть, тем активнее партия Дашнакцутюн отбрасывалась на задний план, игнорировались ее требования. По сути дела в 1909 – 1910 годах партия Дашнакцутюн не играла важной роли в общегосударственной политической жизни Турции.

После аданских событий Дашнакцутюн осознала ту истину, что в повестке дня деятельности младотурок стоит вопрос о физическом уничтожении армян. Однако партия решила еще более сблизиться с младотурками, надеясь таким путем воспрепятствовать этому. Но это была ошибка, дорого стоившая всему армянскому народу. Ошибка, равноценная предательству. Дашнакцутюн ничего не добилась. Да и не могла добиться, ибо было ясно, что после упрочения своих позиций младотурки постепенно отстранят членов партии Дашнакцутюн от участия в общественной жизни. И чем сильнее становилась Иттихад, тем более сужался круг деятельности партии Дашнакцутюн.

В мае 1909 года газета «Дрошак» писала: «Как щепку бросает нас во время урагана по волнам, и мы не можем и не хотим противостоять им. Волны становятся все сильнее, а мы все качаемся на одном месте, ленивые и неподготовленные, взывая к помощи... Мы не раздули спасительный огонь... И понесли за это наказание. Кто знает, как мы будем наказаны за это в будущем?.. Когда всей нацией сидим на действующем вулкане».

Если в 1908 году партия Дашнакцутюн призывала народ сложить оружие и вошла в водоворот общественно-политической жизни страны, то уже после аданских событий она, как и партия Гнчак, предчувствовала ту чудовищную опасность, которая грозила западным армянам. М. Варандян пишет: «Организация инструктировала все свои органы создать склады оружия, вооружить народ и молодежь. Инструктировала, чтобы народ сам позаботился о своей обороне, чтобы каждый добыл себе оружие и научился применять его»[90].

После аданских событий в разных частях Турции была распространена полученная от руководства младотурок инструкция, в которой говорилось: «Спровоцировать армян к действиям, затем ударить по ним»[91]. Девятого августа на состоявшемся в Салониках конфиденциональном собрании руководства младотурецкой партии с пространной речью выступил Талаат. В своей речи он признал, что пресловутое «равенство между мусульманами и христианами осуществить невозможно»[92]. Тем самым руководством младотурок разжигался религиозный мусульманский фанатизм. Особенно это было заметно в Эрзеруме. В таких напряженных условиях и партия Дашнакцутюн, и партия Гнчак призывали к осторожности, призывали не поддаваться провокациям[93].

Партия Дашнакцутюн делала все – льстила, угодничала, чтобы улучшить отношения с младотурками. Одновременно продолжались неофициальные контакты с руководителями младотурок. В них участвовали Талаат, Джемаль, Бехаэддин Шакир, Малумян, Шахрикян[94].

В призыве, опубликованном в начале 1912 года, партия Дашнакцутюн критиковала царизм за угнетение армянского народа и возвышала до небес турецкую революцию, восторжествовавшую на османской земле, даровавшую армянскому народу национальное освобождение[95]. Этот призыв – проявление той непринципиальной политики, которую всегда вела партия Дашнакцутюн. Содержание этого призыва в корне ошибочно. В России восточные армяне имели возможности для развития, там им не угрожала опасность физического уничтожения, в Турции же даже в период конституции армян уничтожали, они постоянно подвергались преследованиям и притеснениям. Одна из целей этого призыва – показать младотуркам, что партия Дашнакцутюн искренне сотрудничает с турецким правительством, защищает его интересы и критикует царскую Россию.

Не прошло и года после публикации этого призыва, как партия Дашнакцутюн и русская дипломатия занялись вопросом об осуществлении реформ в армянских областях. Съезд партии Дашнакцутюн решил сделать все, чтобы добиться осуществления этих решений. Дашнакская газета «Горизонт» писала: «Последний общий съезд партии Дашнакцутюн принял разработанную Россией программу реформ. Несмотря на ее недостатки, она может значительно улучшить положение турецких армян. Поэтому съезд приложит все усилия, чтобы осуществить эту программу реформ, объединив вокруг себя все активные силы армянского общества»[96].

С одной стороны, партия Дашнакцутюн цеплялась то за Англию и Францию, то за Россию, пыталась с их помощью осуществить программу реформ в Западной Армении. Реформы, подготовленные великими державами независимо от партии Дашнакцутюн, не были, конечно, идеальными, но их осуществление, несомненно, давало армянскому народу хоть какую-то возможность спастись от физического уничтожения. С другой стороны, отдавая себе отчет в истинных намерениях младотурок, партия Дашнакцутюн стремилась приспособиться к новым условиям. Как ни старались младотурки вытеснить партию Дашнакцутюн из активной общественно-политической жизни Турции, это им в конечном счете не удалось. Она приспосабливалась, сохраняя себя как партия. Тем не менее, после событий в Адане между этими двумя партиями разверзлась глубокая пропасть, что никак не позволяло им восстановить прежние отношения.

Когда в 1911 году началась турецко-итальянская война, партия Дашнакцутюн опубликовала призыв, обращенный к турецким соотечественникам. Подчеркивая, что родина в опасности, она призывала всех, и в частности западных армян выступить единым фронтом против врага. В призыве говорилось, что перед грозящей родине опасностью партия должна забыть о своих недовольствах и призвать всех к борьбе с общим врагом[97]. Как видно, даже в этом призыве партия Дашнакцутюн не скрывает своего недовольства. Стараясь укрепить свои силы, именно в связи с турецко-итальянской войной, Иттихад решила заключить с партией Дашнакцутюн новое соглашение как новый залог своей искренней политики. Оно было заключено в Салониках в 1911 году.

«Согласно этому соглашению, – писал один из старейших деятелей партии В. Папазян, – партия Дашнакцутюн в своих районах через свои местные органы получала право контролировать административные учреждения, которые обязаны были учитывать требования партии Дашнакцутюн и решать вопросы с взаимного согласия. Это длилось недолго, пока Иттихад старалась спасти положение и «выйти сухой из воды»[98].

В августе-сентябре 1911 года был созван VI съезд партии Дашнакцутюн, на котором было решено «расширить признанную конституцией автономию армянского народа»[99]. Партия Дашнакцутюн фактически довольствовалась частичным расширением национальной конституции 1863 года, пытаясь добиться национальной автономии. Таким образом, отступая от платформы 1908 года, партия Дашнакцутюн теперь ограничилась частичными требованиями.

Анализируя деятельность партии Иттихад за прошедшие два года, военно-политическое положение Турции, съезд пришел к выводу о том, что за трехлетний период существования конституции политика правительства, вопреки некоторым обнадеживающим попыткам, не только не способствовала мирной жизни других народов, но дала повод к недовольству, подавляла национальные права. Вместо того чтобы последовательно ликвидировать остатки феодального режима, оно поддерживало его своей политикой задабривания. Иттихад постепенно отступает от конституционно-демократических принципов, не принимает никаких мер, чтобы очистить свои ряды от разношерстных правых элементов, которые приобретают все большее влияние[100].

Указывая на эти общие недостатки, VI съезд партии отмечал: «Многочисленные переговоры и соглашения, которые велись до сих пор между партией Дашнакцутюн и партией Иттихад и её правительством, касающиеся положения армян и их жизненных проблем, остались без последствий. Многие обещания по существенным вопросам, за исключением некоторых второстепенных, не были выполнены. Вопреки соглашениям, заключенным в Константинополе и Салониках, Иттихад в лице своего центра или провинциальных отделений не советовалась с партией Дашнакцутюн по вопросам, касающимся положения в стране. Правительство постепенно выпускает из тюрем лиц, осужденных за чудовищные преступления в Киликии, даруя им помилование, компрометируя справедливость как в глазах жертв, так и преступников, подтверждая то старое убеждение, что можно грабить, убивать, громить прикрываясь конституционным режимом, и оставаться безнаказанным»[101].

Съезд решил в последний раз от имени партии Дашнакцутюн направить Иттихад заявление и на основании вышеуказанных замечаний уточнить взаимоотношения между двумя партиями, создать благоприятные условия для дальнейшего сотрудничества. Было признано необходимым приложить доклад о политике, которая велась в заселенных армянами районах за последние три года, а также предложить незамедлительное проведение широких демократических реформ для облегчения участи и страданий армянского народа[102]. В решении съезда отмечалось, что «если после этого заявления Иттихад на деле не даст гарантии незамедлительного выполнения данных до сих пор обещаний, необходимо, чтобы Западное бюро прервало свои отношения с Иттихад...»[103]. Согласно решениям съезда предусматривалось «поручить компетентным органам партии Дашнакцутюн и делегатам османского правительства вести борьбу против антиармянской политики правительства всеми законными средствами»[104].

Младотурки не дали никаких гарантий, так как теперь они не нуждались в поддержке Дашнакцутюн. Однако партия Дашнакцутюн с непонятным и слепым упорством продолжала поиски путей, надеясь найти с ними общий язык. Естественно, такая политика вызывала недовольство многих членов партии Дашнакцутюн, в том числе некоторых ее руководителей. Говоря о политике своей партии в конституционный период, известный деятель партии Дашнакцутюн Р. Тер-Минасян писал, что партия Дашнакцутюн на словах выражала интересы армянских трудящихся, а на деле же стала «самым верным сторонником политики младотурок»[105]. Он откровенно отмечал, что «идеологически» требуя административной и политической децентрализации империи, в «действительной жизни мы слились с Иттихад. Мы были против стремлений других народов, македонцев и арабов... Это было противоречие, явное противоречие. Наша душа и наше тело были отделены друг от друга»[106].

Младотурки чем дальше, тем больше отстраняли партию Дашнакцутюн от общественно-политической жизни. Они сокращали число должностных лиц от партии Дашнакцутюн и армянских делегатов в османском парламенте. Покинув своих вчерашних союзников, они в то же время начинали сближаться с курдскими деятелями. В августе 1911 года русский вице-консул в Ване С. П. Ольферьев, имея в виду это обстоятельство, писал русскому послу в Константинополе, что «теперь картина отношений между младотурками и партией Дашнакцутюн совершенно изменилась. Жизнь вошла в свое обычное нормальное русло. Снова возникли старые счёты, с явной остротой чувствуется ненависть по отношению к христианам»[107]. Интересно, что руководители младотурок не скрывали своего резко отрицательного отношения к армянским реформам. Они утверждали, что эти реформы бессмысленны, так как армяне составляют в «восточных провинциях» империи около 20% всего населения (!). Именно так заявил Талаат-бей в одном из своих интервью[108].

Перед лицом подобной политики младотурок партия Дашнакцутюн ещё более усилила свою критику, а в ряде районов порвала свои отношения с местными организациями Иттихад. 20 февраля 1911 года тот же С. П. Ольферьев сообщал русскому послу в Константинополе, что в Ване «члены партии Дашкнацутюн, прервав свои отношения с местными иттихадистами, от которых ждали реформ, теперь с особым рвением критикуют мероприятия турецкого правительства, стараясь вернуть симпатии армян к их партии»[109].

Именно эту историческую ситуацию имел в виду известный историк Лео, когда писал: «Узел запряженных в одну упряжку турецкой и армянской партий слабеет. Партия Дашнакцутюн бросается в объятия царизма, молодые турки – в объятия хамидовщины. Оба объятия, как мы видим, были общей могилой для турецких армян»[110].

Осенью 1912 года великие державы вновь обратились к армянскому вопросу. Когда появился проект реформ, партия Дашнакцутюн опять приложила усилия для осуществления этого проекта и установила отношения с Россией, Англией и Францией.

Если года два тому назад партия Дашнакцутюн критиковала царизм, то теперь на страницах ее газет публикуются статьи, восхвалявшие политику России. На этот раз партия Дашнакцутюн связывала судьбу армянского народа только и только с Россией, видя в ее политике надежду для спасения многострадального народа. В ноябре 1912 года газета партии Дашнакцутюн «Горизонт» выражала мнение о том, что вопрос о Западной Армении имеет три решения и все три связаны с Россией. Первое: если Турция будет разделена между государствами, Армянское нагорье, находящееся по соседству с Россией, перейдет к ней. Второе: если над Турцией будет установлен международный контроль, то населенные армянские районы по той же причине перейдут к России. Третье: если армяне получат автономию, покровительство над ней снова будет передано России. «Таким образом, – заключает газета, – как в прошлом, так и в настоящем судьба армянского народа связана с Россией»[111].

Младотурки разжигали религиозный мусульманский фанатизм, пытаясь убедить турок, что великие державы по наущению армян подрывают целостность Турции. Газеты партии Дашнакцутюн изобиловали сообщениями о том, что над армянским народом нависла страшная угроза, что широкие мусульманские массы готовятся к погромам армян. Мусульмане объявили бойкот армянам.

Газета «Горизонт» писала: «Борьба против христиан из столицы перекинулась в провинции. В Амасию, Себастию, Кесарию, Трапезунд идут потоки писем и телеграмм от Патриаршества, редакций, частных лиц. В них говорится о надвигающейся опасности. «Газета пишет, что бойкот сам по себе не опасен, но дело в том, что агенты правительства в связи с осуществлением реформ натравливают турецкие и курдские массы на армян. Страх перед погромами настолько велик и реален, что «парижский армянофил и отличный знаток Востока Виктор Берар уже бьет в набат – турки нынешней весной устроят в Армении погромы»[112].

Несмотря на антиармянскую политику Иттихад, что было очевидно и бесспорно, партия Дашнакцутюн лишь осенью 1911 года неофициально прервала свои отношения с этой партией. Она была последней армянской партией, порвавшей свои отношения с Иттихад.

Западные армяне были страшно обеспокоены. Иттихад становилась всё более агрессивной. В различных районах Турции раздавались спровоцированные младотурками призывы к уничтожению армян.

В таких напряженных условиях армянские политические силы, которые никогда не имели единого национального фронта, вынуждены были сделать попытки к сплочению.

Еще в октябре 1909 года было созвано первое «собрание солидарности» армянских политических партий Турции, которое приняло решение: «Имея в виду то обстоятельство, что некоторые партийные газеты занимают дискредитирующие друг друга позиции, собрание единогласно решило: поручить этим газетам прекратить компрометирующие нападки и ограничиться принципиальной критикой». Под этим документом стоят подписи представителей центрального комитета АР Дашнакцутюн Константинополя, центрального руководящего органа с-д. партии Гнчак Турции, правления реорганизованной партии Гнчак Константинополя, центрального руководящего органа Конституционной партии Рамкавар. Решение принято 17/30 октября 1909 года в Константинополе. Как видим, под этим документом подписались все действовавшие в Западной Армении армянские политические партии[113].

Начиная с 1909 года межпартийные собрания солидарности периодически созывались до апреля 1910 года, когда было принято решение об условиях межпартийной солидарности. В этом решении, подписанном представителями партий Дашнакцутюн, Гнчак и реорганизованной партии Гнчак, говорилось:

1. Партии обязуются совместными силами бороться против любого реакционного течения, угрожающего конституции страны.

2. Партии единодушно должны стремиться к развитию духа солидарности между народами, входящими в состав Турции. Бдительно следить за тем, чтобы реакционерам не удалось спровоцировать столкновения на национальной и религиозной почве.

3. Партии должны любой ценой защитить народ от погромов, грабежей и других бед, призвав на помощь конституционные силы.

4. Дело самообороны партии должны организовать совместно, подготовить на беспартийной основе самооборону, вовлечь в эту работу всех, независимо от их политических убеждений.

5. Партии единодушно должны бороться против любого антинародного течения, откуда бы оно ни исходило.

6. Партии свободны в выражении и пропаганде своих идей и обязуются не препятствовать пропаганде и деятельности друг друга незаконными средствами.

7. Партии считают необходимым создание межпартийных судебных инстанций как в Константинополе, так и в провинциях.

8. Эти судебные инстанции должны обсуждать возникшие на партийной почве споры и разногласия.

Этот документ вначале был издан в форме прокламации, затем – печатными органами партии[114].

Он носит весьма примечательный характер. В нем пока открыто не указывается, что он направлен против иттихадистов, но в то же время он содержит намек на то, что армянские партии объединяются, что они должны защитить народ от политики погромов и грабежей, выступить против антинародных течений. Дело обороны партии должны были вести совместно.

Для анализа создавшегося положения, решения первоочередных задач по инициативе национального центрального правления в 1912 году было созвано тайное совещание, на котором присутствовали национальные депутаты, члены османского парламента и представители национальных партий.

Царившая атмосфера и господствующие в стране настроения не предвещали будущему западных армян ничего хорошего. Опасные стремления младотурок были очевидны. В. Папазян писал: «Наши внутренние силы недостаточны для предотвращения опасности, надо найти другие силы, надо объяснить великим державам, в какой трудной и опасной ситуации мы живем, не прерывая в то же время официальной связи с хозяевами страны. Таково господствующее настроение»[115].

Иттихад, конечно, чувствовала эти настроения армянских политических сил. Не могли иттихадисты не почувствовать и того, что партия Дашнакцутюн также меняет форму своей деятельности. Министр внутренних дел Талаат неоднократно вызывал руководящих деятелей этой партии, а также Г. Зохраба на частные дружеские беседы, обещая пойти навстречу требованиям армян и в то же время шутя, угрожал. Обещания Талаата, собственно, не имели практического характера, да и не могли иметь, ибо младотурки твердо шли к окончательному закрытию армянского вопроса – физическому истреблению армян.

В начале осени 1912 года Центральное национальное правление созвало второе широкое совещание, в котором принимали участие видные депутаты национального собрания, армянские депутаты османского парламента и представители национальных партий, которые выслушали доклад национального правления о грозящей западным армянам опасности, об анархии в стране и предпринятых ими мерах. Подчеркнули настоятельную необходимость принятия безотлагательных коренных мер. Все участники требовали использовать настоящий момент и все политические возможности для того, чтобы армянский вопрос вошел в повестку дня международных отношений. Все высказывали готовность сплотиться вокруг Центрального национального правления и сделать все возможное для облегчения его работы[116].

21 декабря 1912 года состоялось историческое закрытое заседание национального собрания, на котором председатель правления Степан Гараян рассказал о создавшемся тяжелом положении и предложил проект политики, которой должен следовать армянский народ. Национальное собрание единодушно выразило свое доверие центральному правлению, наделив его широкими полномочиями. Представители партий заявили о своей готовности всеми силами содействовать работе центрального национального правления. Центральное национальное правление образовало комиссию из пяти человек под названием «Комиссия безопасности», которой поручалось решение политических проблем турецких армян, включая требование автономии шести вилайетам под гарантией европейских государств, хотя и подразумевалось, что эту гарантию может дать лишь Россия. Членами комиссии были избраны: от духовенства – архиепископ Егише Дурян и Г. В. Палакян, от политического собрания – Л. Темирчипашян, Воскан Мартикян и Ваган Папазян. Работе комиссии должны были помогать Мурат Бояджян, Е. Шахрикян, и в особенности Г. Зохраб.

Между тем католикос всех армян, по просьбе кавказского наместника, отправил русскому царю письмо, в котором просил вмешательства в решение армянского вопроса. Католикос подчеркивал, что подлинной гарантией в осуществлении реформ является покровительство России и, если это невозможно, – поддержка шести государств. Для сотрудничества с европейскими странами католикос отправил своего представителя – Погоса Нубар-пашу.

Одновременно патриаршество послало письмо почти аналогичного содержания русскому послу в Константинополе Гирсу. Комиссия безопасности отправила письмо Погосу Нубар-паше с подтверждением его утверждения в качестве представителя, создав таким образом живую связь между ним, католикосом и политическими деятелями Москвы и Петербурга. Вопрос о реформах в Западной Армении вновь оказался в числе международных проблем.

В это же время, когда перед угрозой надвигающейся опасности сплачивались армянские национально-политические силы, партия Дашнакцутюн, в свою очередь, провела ряд важных мероприятий.

В сентябре 1912 года в Константинополе был созван совет партии Дашнакцутюн, носивший чрезвычайный характер. Исходя из тяжелого положения, создавшегося в стране в результате шовинистической политики Иттихад, совет создал центральный орган самообороны, который фактически выполнял с сентября 1912 года до августа 1913 года роль верховного органа партии в Турции, взяв на себя также полномочия и обязанности Западного бюро партии. Совет направил своим органам циркуляр, в котором сообщалось, что на чрезвычайном собрании были обсуждены следующие важные вопросы: современная политическая ситуация, самооборона, состояние боевых групп, отношения с соседними народами, а также пропаганда армянского вопроса, вопрос о парламентских выборах, участие в национальных учреждениях и т. д.

Однако, учитывая тяжелое и сложное внутреннее и внешнее положение в стране, чрезвычайный совет обратил внимание своих местных органов лишь на принятые им решения о самообороне. Имея в виду, что «убийства в населенных армянами районах внешне носят пока разбойничий характер и являются выражением антиконституционного выступления пострадавших во время революции элементов, борющихся за восстановление своих прав, учитывая тот факт, что эти разбойничьи нападения могут разрастись и неизбежно приведут к анархии в стране, что это движение - усилия темных сил - может приобрести национально-религиозный характер, чрезвычайный совет предлагает своим местным организациям:

1. Вести борьбу, объединившись с конституционными и другими заинтересованными элементами, приложить все усилия, чтобы это движение не утратило своего общегосударственного характера.

2. Если в результате неблагоприятно сложившихся обстоятельств нам придется действовать изолированно, борьбу, тем не менее, необходимо продолжить.

Принимая эту исходную точку зрения, чрезвычайный совет постановил:

а) всячески пресекать преступления в армянских вилайетах;

б) нанести контрудар как по преступникам, так и по их сообщникам;

в) по мере возможностей ограничить районы действий;

г) придать борьбе беспартийный вненациональный характер.

Для организации и руководства самообороны было решено:

1. Создать руководящий орган самообороны, состоящий из шести человек, среди которых должны быть компетентные военные.

2. Руководящий орган должен создать в стране военные штабы из местных сил.

3. Для каждого района должен быть избран верховный командующий, который назначается руководящим органом с согласия местного центрального комитета.

4. В ходе военных действий командующий обязан советоваться с компетентными органами или лицами данного района. В случае несогласия – последнее слово за командующим.

5. Руководящий орган в случае необходимости имеет право пригласить новых лиц.

Чрезвычайное собрание так инструктировало местные органы: дело самообороны нашего народа перед лицом надвигающейся опасности должно стать первоочередной задачей, основная часть партийных средств должна быть направлена на нужды самообороны. Чрезвычайное собрание предписывало всем своим партийным органам в качестве инструкции в предстоящей деятельности следующее: «Учитывая тревожную ситуацию в стране и тяжелое положение армянского народа, руководствуясь инструкциями общего съезда 1909 года, собрание предлагает всем своим политическим органам активно содействовать делу самообороны и конституции»[117].

Интересен тот факт, что данное решение о создании органов самообороны партия Дашнакцутюн приняла с согласия центрального правительства. В этом решении не случайно то обстоятельство, что определенно подчеркивается необходимость ведения борьбы в защиту народа и конституции. Партия Дашнакцутюн не выходит за рамки конституционной деятельности и действует согласно данным турецким правительством правам.

В упомянутой инструкции-циркуляре чрезвычайное собрание особо подчеркивало: «Имея в виду неспокойную обстановку в стране, орган самообороны обратился к центральному правительству, чтобы, соблюдая законные формальности, в армянских районах организовывать сторожевые группы, вооруженные государственным оружием, обязанность которых – защитить конституцию. Чувствуя, что в последние дни трудно будет без этих сторожевых групп соблюдать порядок, правительство намерено предпринять те же шаги. Просим вас, чтобы и вы обратились в своих районах с аналогичным заявлением и, не жалея усилий, добились того же. Это лучшее средство в данных условиях. Как в Константинополе, так и в провинции необходимо создать эти сторожевые группы для безопасности нашего народа»[118].

Как видим, уже в конце 1912 года, когда отношения между Иттихад и партией Дашнакцутюн носили лишь официальный характер, почувствовав грозящую армянскому народу опасность, партия Дашнакцутюн действовала в рамках конституции, согласовывая свои решения с турецким правительством. Интересно и то, что иттихадистское правительство соглашалось с предложениями партии Дашнакцутюн.

Как мы увидим впоследствии, хотя Иттихад дала свое согласие на создание армянских органов самообороны, но спустя некоторое время, она использовала факт их создания в провокационных целях, пытаясь представить их организациями, действующими «против революции и конституции»[119]. Между тем, эти органы самообороны были призваны к жизни лишь с целью защиты западных армян от резни и погромов.

Чтобы деятельность органов самообороны стала более плодотворной и не носила партийного характера, в этот период снова делаются попытки для укрепления межпартийной солидарности. По этим вопросам мы располагаем двумя документами.

Первый документ, затрагивающий вопросы межпартийной солидарности – это совместное заявление армянских партий, направленное армянам Измирского района. В нем говорится, что «местные органы трех армянских политических партий Измира: измирский комитет Дашнакцутюн, измирский филиал Гнчак и клуб Конституционных рамкаваров – после ряда партийных собраний решили протянуть друг другу руки, сплотиться вокруг армянского вопроса для дальнейшей совместной деятельности»[120].

Основная цель этой межпартийной солидарности – «отдать все силы для ликвидации грозящей армянам опасности, устранение которой принесет пользу даже государственным интересам, приложить все усилия для устранения мелкой, бесплодной и опасной борьбы, которая долгие годы подрывала наши силы. Искренне стремиться к солидарности всех нейтральных слоев населения, добиться общего соглашения, партийного и внепартийного, чтобы плодотворно служить жизненным национальным интересам, упрочению османского конституционного режима и безопасности нашего народа, предотвращению величайшей трагедии, которая по печальному стечению обстоятельств нависла над нашим народом»[121]. В заявлении приветствуются те совместные партийные начинания, которые были уже заложены в Египте, Киликии, Васпуракане, на Балканах и других местах[122].

Борьба за межпартийную солидарность по сути дела завершилась соглашением, подписанным армянскими политическими партиями в Константинополе в октябре 1913 года. Западное бюро АР Дашнакцутюн, Турецкий руководящий центральный орган партии Гнчак, центральный клуб Конституционных рамкаваров, центральное правление реорганизованной партии Гнчак после ряда совещаний постановили:

1. Действовать совместно для осуществления реформ в Западной Армении.

2. Добиться солидарности в органах национальных представительств.

3. Солидарно встретить выборы в парламент.

4. Осуществить разумное единство политических сил[123].

Основная цель этой межпартийной солидарности провозглашается в тексте соглашения: «... отдать все силы осуществлению армянских реформ, что необходимо как для народа, так и для интересов государства, не жалеть сил для ликвидации ненужных споров и конфликтов, годами подрывающих наши силы. Искренне стремиться к движению солидарности внепартийных слоев армянского общества, направить все активные созидательные силы, все течения к осуществлению основной цели – упрочению конституционных и национальных прав страны и армянского народа»[124].

Это движение солидарности, говорится в соглашении, не ограничивается партийными рамками, оно стремится связать с ним нейтральные слои общества. В заявлении особо подчеркивается, что движение межпартийной солидарности имеет всенародный характер и одинаково должно приветствоваться как нейтральными слоями общества, так и партийными организациями.

Соглашение завершалось следующим призывом: «Приветствуем движение солидарности, объединившее руководящие органы армянских партий. Приветствуем многострадальный народ страны, который с нетерпением ждет применения своих сил в гармоничном труде и по отношению к которому нынешнее движение солидарности является новым доказательством политического уважения»[125].

Как видим, занимаясь вопросом организации самообороны западных армян, партия Дашнакцутюн, тем не менее, не выходила за рамки конституционной деятельности.

А положение западных армян все более ухудшалось. Шли многочисленные телеграммы о подготовке новых погромов. Царила атмосфера убийств, угроз, грабежей и произвола. 12 ноября 1912 года армянское патриаршество получило подписанное руководителями младотурок письмо-угрозу, в котором говорилось: «Вы, проклятые, вы, наславшие беду на наше уважаемое правительство старого режима. Вмешиваясь в официальные дела нации, вы дали почву для иноземного нападения. Вы опорочили нашу нацию, и в особенности честь и славу молодых турок в глазах Европы, с предательскими целями вы осмелились отправить многочисленные письма политического характера в министерство внутренних дел. Теперь мы живем не в эпоху деспотии, поэтому вы должны осознать, что младотурки проснулись. Отныне они обязались во имя священных обязанностей проявить жертвенность и не сойти с клятвенного пути. Эти молодые турки не потерпят в своей стране людей, желающих диктовать свою волю. Мы не останемся безучастными к поступкам, которые оскорбляют наше достоинство. Вы, армяне, должны хорошо осознать это и поступать соответственно. Не забывайте, где вы живете. Мы вас предупредили. Причиненную вами боль мы глубоко затаим в наших сердцах. Если же вам и вашей религии будет грозить опасность, предпримите меры предосторожности. Вмешиваться же в дела правительства и в национальную политику никто вам не разрешит. Знайте это. В противном случае османы, молодые турки, жертвуя собой, выполнят свой священный долг»[126].

16 ноября того же года армянское патриаршество получило второе письмо. Оно отличается более разнузданными угрозами: «О, армянские гяуры, вы хорошо знаете, что стоит комару махнуть крыльями, как жизнь его укорачивается. Вы, окрыленные простофили, похожи на него, забывая, что укорачиваете тем самым вашу жизнь. Недалек ваш грязный конец. Не сомневайтесь, что в скором времени мы отрубим ваши крылья, ваше патриаршество, ваши собрания. Турецкий ятаган снес головы миллионов гяуров, и мы намерены снести еще миллионы голов. Знайте же, что турки дали обет очистить от армян-гяуров, подобных туберкулезным микробам, свою страну»[127].

Вот такая шовинистическая антиармянская атмосфера царила в Османской империи. Вот почему были встревожены армянские национально-политические силы. Вот эта ситуация и вынудила армянские национальные круги искать пути спасения для армянского народа.

В создавшейся взрывоопасной обстановке национальное собрание пришло к следующему выводу: «Есть два выхода – эмигрировать из страны или же, отчаявшись, пойти на крайнюю меру – обратиться к христианским государствам с просьбой о ходатайстве перед турецким государством защитить наше имущество, жизнь и честь». Сделав это предложение, председатель национального собрания С. Гараян завершил свою речь словами: «Да здравствует навеки Османское конституционное государство!»[128]. На том же собрании армянский патриарх сделал сообщение о том, что он посетил руководителей государства. Однако они ограничились лишь пустыми обещаниями и не предпринимают никаких практических шагов для улучшения положения западных армян. Он сказал министру внутренних дел, что «все эти вновь начавшиеся преступления – начало великой резни»[129].

Исходя из вышеуказанного заявления патриарха, Патриаршество приняло решение: «1. Оставаясь на своих законных позициях, Патриаршество будет и впредь поддерживать отношения с османским правительством, продолжая настаивать на требованиях о реформах. 2. Разработать и обеспечить неукоснительное применение реформ и длительность на основе твердых гарантий»[130].

Нужно еще раз подчеркнуть, что ни политические партии, ни Патриаршество не выдвигали в этот момент вопроса о независимости Армении. Армянские общественно-политические силы, будучи, естественно, сторонниками независимости, одновременно исходили из реальной ситуации, считая необходимым оставить Армению в составе Турции и действовать в рамках демократической конституции. В этом и причина того, что национальное собрание подчеркивало: «Говоря о программе реформ, мы понимаем предложенную нами или другими такую систему, которая поставит себе целью обосновать политические права армян. Основой этой программы должна стать твердая гарантия обеспечения безопасности нации. Мы должны воспользоваться уроками прошлого и опираться на международные договора и даже на гарантии и обязательства турецкого правительства»[131].

Председатель армянской делегации Погос Нубар-паша 13 марта 1913 года сообщил русскому послу во Франции Извольскому о том, что «западные армяне не хотят автономии или смены подданства. Они желают лишь тех реформ, которые предусмотрены Берлинским договором и в рамках проекта, разработанного в 1895 году русским, французским и английским правительствами»[132]. В апреле 1913 года армянское патриаршество представило в русское посольство в Константинополе программу реформ, согласно которым населенные армянами территории, на которые должны были распространяться реформы, охватывали вилайеты Карин, Ван, Битлис, Тигранакерт, Харберд и Себастия. Этот регион должен был образовать административный союз под европейским контролем. Сотруднику русского посольства в Константинополе А. Мандельштаму поручалось составление проекта армянских реформ. Используя материалы, представленные Патриаршеством, А. Мандельштам 8 июня 1913 года составил проект, согласно которому вышеназванные шесть вилайетов должны были образовать одну губернию. Губернатор должен был быть европейцем-христианином, который назначался султаном на пять лет с согласия великих держав. Должностные лица губернии назначались из числа мусульман и христиан поровну. Каждая нация могла иметь свою национальную школу. Предусматривалось ликвидировать вооруженную курдскую конницу, обеспечить права армян, данные национальной конституцией 1863 года. Исполнительная власть в вилайете должна была принадлежать губернатору. Как видим в этом проекте также не говорилось об отделении Западной Армении и создании независимого армянского государства. Для осуществления русского проекта армянских реформ необходимо было также одобрение великих держав.

При обсуждении проекта реформ на собрании посольства выяснилось, что империалистические правительства, исходя из своих экспансионистских устремлений, имеют относительно этого проекта разные планы. Турецкое правительство яростно сопротивлялось принятию армянского проекта реформ. Турцию защищали Германия и ее союзники – Австро-Венгрия и Италия, которые стремились не дать России, Англии и Франции укрепить свои позиции на Ближнем Востоке.

Во время обсуждения армянского проекта реформ в Стамбуле 3/24 июля 1913 года Россия не смогла добиться его принятия. Чтобы провалить русский проект, турки по совету Германии выдвинули свой проект, согласно которому Западная Армения должна была быть разделена на два сектора. Губернаторы назначались бы султаном без согласия великих держав. Административная структура и должностные лица не подвергались по этому проекту каким-либо изменениям. Никаких существенных изменений в положении армян не должно было произойти. Против этого проекта выступила Россия. В результате длительной дипломатической борьбы 24 января 1914 года было подписано русско-турецкое соглашение, по которому Западная Армения разделялась на два сектора. В первый входили вилайеты Карин, Трапезунд и Сивас, во второй – Ван, Битлис, Харберд и Диарбекир (Тигранакерт). Управляющие секторами должны были быть выдвинуты европейцами, утверждал же их султан. Им подчинялись административные, судебные и жандармские власти. Делопроизводство и обучение должны были вестись на родном языке. Административные советы вилайетов должны были быть составлены из христиан и мусульман в равном количестве. Эти принципы должны были применяться во время распределения должностей в жандармерии и при распределении других общественных должностей.

Договор от 26 января имел более ограниченный характер, чем русский проект от 8 июня. Он не содержал никаких реальных гарантий относительно защиты жизни и имущества западных армян. Воинские части хамидие, с помощью которых осуществлялась политика погромов и резни, фактически не были ликвидированы[133].

26 января (8 февраля по новому стилю) русский поверенный в делах Турции Гулькевич, подписывая вместе с великим везирем и министром иностранных дел Османской империи принцем Саид Халим-пашой русско-турецкий договор, вместе с тем писал министру иностранных дел России Сазонову: «Оценивая акт от 26 января, необходимо, конечно, признаться в том, что он не дает армянам тех обширных автономных прав, которые предусматривались русским проектом», но, тем не менее, «акт от 26 января, несомненно, указывает на начало более счастливого периода в истории армянского народа..., армяне не могут не осознавать, что ныне делаются первые шаги для их освобождения из-под турецкого ига»[134].

Летом 1914 года были назначены управляющие-европейцы: губернатором Карина, Трапезунда и Сиваса был назначен голландец Вестенек, а норвежец Хофф – губернатором Вана, Битлиса, Харберда и Диарбекира. Западные армяне приняли губернаторов с большим воодушевлением, турки же – сдержанно и холодно.

Несмотря на все недостатки, русско-турецкий договор был, несомненно, определенным достижением и внушал западным армянам большие надежды на будущее. Но вскоре грянула первая мировая война, и русско-турецкий договор от 26 января 1914 года остался на бумаге.

Остановимся теперь на политике партии Дашнакцутюн, посмотрим, какую тактику выработала для себя эта партия, пользовавшаяся большим авторитетом в общественно-политической жизни западных армян. 17 августа 1913 года состоялся VII съезд партии, на котором партия Дашнакцутюн выработала новую тактику по отношению к Иттихад. После съезда в передовой статье «Дрошак» было написано: «Развеем наконец смертоносную иллюзию. Настало время отвернуться с отвращением от льстивых улыбок турецких должностных лиц»[135]. Правительство младотурок «за эти четыре года высосало, как вампир, кровь армянского народа, вырыло пропасть, и мы, обманутые этими иллюзиями, легко поверив в лживые обещания, медленно, шаг за шагом шли к роковой пропасти. Развеем наконец эту смертоносную иллюзию. Не будем обманываться и обманывать других». Съезд объявил младотуркам: «Мы не верим вам, мы не можем отныне доверить вам будущее армянского народа, и его спасение будем искать лишь в обещанных Европой гарантиях»[136].

Таким образом, сотрудничество с Иттихад, основы которого были заложены на конгрессе в Париже в 1907 году, длилось до августа 1913 года. VII съезд партии Дашнакцутюн объявил о разрыве отношений, после чего она стала оппозиционной партией. Оставаясь таковой, Дашнакцутюн, тем не менее, действовала в рамках конституции, как легальная организация. Исследования показывают, что партия Дашнакцутюн не питала особых иллюзий также в отношении политики великих держав, хотя и связывала с нею определенные надежды. Исторический опыт подтвердил ту истину, что когда армянский вопрос возникал на международной арене, он становился лишь средством удовлетворения корыстолюбивых интересов этих держав.

Редакция «Горизонта» до получения проекта соглашения от 26 января 1914 года, на основе русских официальных сообщений заключила, что «это соглашение может в недалеком будущем привести к разрешению армянского вопроса»[137]. Но, получив программу реформ, редакция разочарованно запротоколировала следующее: «Требования армянских реформ в таком виде, в каком они оформлены в русско-турецком соглашении от 26 января, ставят нас в высшей степени шаткое положение. Нет никаких международных гарантий, что подчеркнутые требования будут реализованы, и, следовательно, у нас нет никаких оснований надеяться, что армянский вопрос будет разрешен хотя бы на переходной стадии»[138].

Провал реформ партия Дашнакцутюн связывала с политикой германского империализма. В апреле 1914 года «Дрошак» отмечала «...Вместо самой скромной автономии план армянских реформ, в конце концов, благодаря Германии, стал расплывчатым, неопределенным, бессодержательным опытом, практическое применение которого представляется нам довольно загадочным. Этот эксперимент станет источником многих бед»[139].

И действительно, программа русско-турецких реформ не могла никоим образом удовлетворить ни армянский народ, ни его политические партии. Дело в том, что вместо одной армянской административной единицы создавались две. Из плана реформ были изъяты слова «Армения», «армянин» и «армянский язык». Программа реформ носила не армянский характер, а предполагала реформы для всех вилайетов Восточной Анатолии. И, самое главное, русско-турецкое соглашение не давало хоть какой-нибудь внутренней автономии, не гарантировало безопасности жизни и имущества армян. По этой причине армянские партии, считая программу в некоторой степени достижением, тем не менее не возлагали на нее каких-либо надежд.

Мы ознакомились выше с программой партии Гнчак и знаем, что она с самого начала требовала внутренней автономии. Что же касается партии Конституционных рамкаваров, то она выступала с умеренными требованиями. Они были против революционных и повстанческих выступлений. Они требовали только осуществления армянских реформ. В январе 1913 года партия Конституционных рамкаваров заявляла в газете «Ван-Тосп»: «Мы не повстанцы, и армянский вопрос не сепаратистское движение. Наши требования – это требование элементарной солидарности, которая распространяется равным образом на курдский и турецкий народы и в конце концов на все государство»[140].

Спустя некоторое время, эта же партия сочла нужным вновь заявить следующее: «Мы еще раз подчеркиваем, что армянский народ недоволен, но он не повстанец. В течение тридцати лет армяне не преследовали иной цели кроме самостоятельного культурного развития на своей земле в составе обновленного, реформистского Османского государства. Таков был всегда наш национальный девиз»[141]. В феврале 1913 года партия Конституционных рамкаваров выдвинула свою точку зрения на разрешение армянского вопроса в более конкретной форме. Она писала: «Дайте армянскому народу его элементарные гражданские права. Дайте нам священное право на неприкосновенность нашей жизни, имущества и чести. Удовлетворите наши столь справедливые требования. Дайте нам на этот раз действенные гарантии»[142].

Партия Конституционных рамкаваров находила, что если самые мощные стимулы для разрешения армянского вопроса находятся в руках османского правительства и европейской дипломатии, то один из этих стимулов «мы должны искать в нас самих, в армянском духе»[143]. Поэтому они призывали армянские партии на время забыть о разногласиях и объединиться «вокруг вопроса, называемого вопросом турецких армян»[144].

Партия Конституционных рамкаваров положительно оценила проект реформ, но с некоторыми оговорками. Когда программа была принята, она охарактеризовала ее «как успешное завершение», отмечая, что «сегодня армянский народ может с надеждой и более уверенно смотреть в будущее»[145].

Но одновременно, имея в виду имевшиеся в проекте реформ крупные недостатки, она писала, что и в прошлом Турция не раз обещала улучшить положение армян и не выполнила своих обещаний, «Может быть и эта программа принесет нам большое разочарование и вместо пользы обрушит на наши головы новые испытания»[146]. Наряду с колебаниями и оговорками, партия Конституционных рамкаваров в рамках своей умеренной деятельности старалась оценить программу реформ с оптимистических позиций. В передовой статье газеты «Азг» («Нация») от 18 марта 1914 года, она писала: «Мы не можем предугадать будущее этих реформ. Насколько они будут долговечны и прочны? Но мы должны отнестись к ним с надеждой и без пессимизма и со своей стороны постараться облегчить их осуществление»[147].

Чтобы исследуемую проблему представить целостно, необходимо также остановиться на деятельности реорганизованной партии Гнчак. Как мы отмечали выше, после революции 1908 года большая часть членов реорганизованной партии Гнчак присоединилась к партии Арменакан, создав партию Конституционных рамкаваров. Однако часть членов реорганизованной партии Гнчак сохранила свое независимое существование как партия. Сразу после революции они прибыли в Константинополь и перевели сюда печатный еженедельный орган партии – «Дзайн Айреняц» («Голос родины»). Несмотря на свою малочисленность, они играли определенную роль в общественно-политической жизни и получили определенное признание. Прибыв в Константинополь, члены реорганизованной партии Гнчак объявили, что отходят от программы вооруженного восстания и посвящают себя делу защиты конституции. Они объявили себя также сторонниками целостности Османской империи. Они заявляли, что не имеют никаких сепаратистских стремлений, добавляя при этом, что, считая Западную Армению неотделимой частью Османской империи, не желают, чтобы западные армяне растворились в разных течениях. Реорганизованные гнчакисты подчеркивали, что они будут представлять «непримиримую и борющуюся силу, противостоящую всем внутренним и внешним посягательствам, подрывающим общее спокойствие и стремящимся ликвидировать либеральный режим в надежде восстановить прежний непримиримый деспотизм»[148].

Свою политическую линию реорганизованная партия Гнчак более обстоятельно изложила в своей еженедельной газете. Она объявила, что стремится укрепить приобретенную свободу, способствовать развитию страны и не быть замешанной в политических заговорах. Долг османских народов – объединиться во имя прогресса. Все политические и общественные силы страны должны принять активное участие в этом деле, отбросив внутренние разногласия. Реорганизованная партия Гнчак обещала, что она будет шагать в первых рядах борцов за прогресс страны. Но она в то же время заявляла, что если возникнет попытка посягательства на жизнь и культурные ценности армянского народа, она вынуждена будет прибегнуть к самообороне. Указывая на тот факт, что Иттихад хочет растоптать 61-ую статью Берлинского конгресса, реорганизованная партия Гнчак отмечала, что она воспрепятствует этому, ибо эта статья предусматривает улучшение положения армян, с ее же ликвидацией оно останется жалким и безутешным. Однако если иттихадистское правительство претворит в жизнь предусмотренные 61-й статьей реформы, то «вопрос будет решен и не будет надобности обращаться к державам»[149].

В январе 1909 года один из руководителей реорганизованной партии Гнчак А. Арзуян опубликовал призыв «К турецкому комитету», в котором указывалось, что, с одной стороны, Иттихад проповедует братство, равенство и свободу, с другой – организует преследования, грабежи, насилия над армянами, не оказывает помощи нищим и голодным. В призыве отмечалось, что армяне «не проповедуют никаких сепаратистских идей и не намерены подорвать политическое единство Османской империи. Они мечтают увидеть могучую конституционную родину османских народов, родину счастливую, внушающую чужестранцам уважение»[150]. Руководитель реорганизованной партии Гнчак останавливается также на двух программах младотурок по разрешению национального вопроса – на крайне централистской программе Ахмеда Ризы и на децентралистской – принца Сабахеддина. Он защищал последнюю, считая, что точка зрения Сабахеддина близка интересам западных армян. «Дзайн Айреняц» отмечала также, что в реформах нуждаются не только армяне, но и все османские народы. «Но когда мы считаем, – писала газета, – что реформы нужно начинать с армян, мы исходим из реальных фактов того, что из всех народов империи положение армян самое невыносимое»[151]. «В годы деспотизма, – продолжала газета, – ни один народ так не пострадал, как армяне. Это продолжается и по сей день». Затем газета добавляет: «Говоря о реформах, мы имеем в виду лишь безопасность жизни, имущества и справедливое возмещение убытков».

Реорганизованная партия Гнчак выступила против Иттихад лишь тогда, когда убедилась, что она, вопреки ожиданиям, не только не положила конец гонениям на армян, но и возобновила политику погромов и грабежа. Всю вину за аданские погромы она возложила на младотурок и в своей газете «Аравот» («Утро») подвергла Иттихад резкой критике[152].

Когда же 11 июля 1909 года младотурки пригласили на банкет в честь годовщины восстановления конституции представителей всех партий, реорганизованная партия Гнчак отказалась от приглашения, заявив: «Наш траур в связи с аданскими событиями не позволяет нам принять присланное нам... приглашение»[153].

Реорганизованная партия Гнчак выступала против деления западных армян на классы. Она считала, что в данной ситуации подобный подход не только ошибочен, но и вреден. «Сегодня, – писала «Дзайн Айреняц», – наш народ находится в столь трудном положении, что натравливать народ на духовное сословие, духовное сословие на народ, рабочих на работодателей, землевладельца на землепашца, бедняка на богача, мужа на жену – ничто иное, как предательство, какие бы цели – будь то религиозные или экономические – не преследовались»[154].

Реорганизованная партия Гнчак превозносила роль армянского духовенства. Она считала, что исторические условия армянского народа таковы, что духовенство не может стоять в стороне от политической жизни, как в Европе. Более того, армяне должны способствовать активизации духовенства в национальной жизни. «Все те армяне, – писала газета, – которые в своих программах имеют пункт об отделении государства от церкви, совершают чудовищную ошибку..., поскольку армянские клерикалы не играют монархической заговорщицкой роли, как это было в истории Франции».

Реорганизованная партия Гнчак отвергала идею помощи великих держав в деле освобождения западного армянства, заявляя, что нация, «которая ждет помощи от корыстолюбивых и эгоистичных чужестранцев, глубоко заблуждается»[155].

Реорганизованная партия Гнчак видела спасение западных армян не в отделении от Турции, а в ее реорганизации, в общем прогрессе османских народов. Она считала, что армяне не имеют права эмигрировать, что они должны жить на родной земле, доказывая тем самым, что представляют ту часть населения Османской империи, которая сыграет важную роль в прогрессе родины. Вместе с этим реорганизованная партия Гнчак находила, что армяне должны стать искусными в военном деле. Реорганизованная партия Гнчак в жизненно важных для западных армян вопросах стояла на позициях партии Конституционных рамкаваров, хотя в своих требованиях была более умеренной.

Таким образом, как показывает изучение первоисточников, армянские политические партии стремились сохранить целостность Османской империи, действуя в рамках конституции. Партии Дашнакцутюн, Гнчак, Конституционных рамкаваров, реорганизованная партия Гнчак после революции 1908 года и до первой мировой войны всегда стояли на вышеуказанных позициях, не совершали никаких антиправительственных актов, оказывали помощь правительству и не выдвигали вопроса о независимости Армении. Более того, они ставили вопрос о реформах. Эволюция событий привела эти партии к оппозиции против Иттихад. Но, будучи оппозиционными политическими партиями, они оставались на своих позициях в вопросах о целостности Турции, о конституции, о развитии и процветании Османского государства.

Однако положение армян становилось все более угрожающим. Обострились отношения между великими державами. Война представлялась удобным предлогом для турецких националистов разрешить армянский вопрос путем физического уничтожения армян. Турция связывала свою судьбу с империалистической Германией, надеясь с ее помощью реализовать свои пантюркистские планы.

В такой тревожной и напряженной обстановке в Эрзеруме в июле 1914 года было созвано VIII общее собрание партии Дашнакцутюн, в повестку дня которого были поставлены все основные вопросы, стоящие перед армянским народом. Не случайно, что большую часть обсуждаемых вопросов собрание посвятило Западной Армении: внутренняя организация, земельный вопрос, эмиграция, антиармянская политика правительства, самооборона, реформа и т. д. Было принято следующее решение о реформах: «Продолжая отдавать предпочтение организации реальной силы и касаясь программы реформ от 26 января 1914 года, принятой европейскими послами в Константинополе, турецким правительством и общими инспекторами, общее собрание считает программу реформ далекой от совершенства, однако находит целесообразным оказать партийное содействие в ее применении и тем самым взять на себя определенную ответственность, действуя через национальные официальные органы. Вместе с этим, общее собрание отмечает, что вышеуказанная программа реформ содержит пункты, соответствующие нашим минимальным требованиям, и что правительство прилагает все усилия, чтобы обречь на провал осуществление столь скромной программы. Общее собрание призывает партию в случае необходимости выступить против правительства, если оно прибегнет к разным уловкам, и защитить права армянского народа»[156].

Интересно также решение партии Дашнакцутюн в отношении младотурецкой партии. Общее собрание постановило: «Учитывая узость и эклектичность государственной политики, определяемой деятельностью иттихадистского правительства, результаты которой проявились в притеснениях, отразившихся на экономической, просветительской, административной жизни всех нетурецких народов, учитывая также проводимую правительством политику провала реформ, общее собрание пришло к выводу, что партия будет выступать в роли беспристрастного судьи и непримиримого оппозиционера в отношении Иттихад, борясь против ее вредной националистической и антигосударственной политики. Собрание не отрицает принципа сотрудничества в важных общегосударственных вопросах, которые соответствуют требованиям программы нашей партии»[157].

В решении, касающемся правительства Иттихад, важны в особенности два пункта. Первый – партия Дашнакцутюн остается оппозиционной партией, второй – даже при столь неблагоприятных отношениях партия Дашнакцутюн обещает сотрудничать с иттихадистами в важных общегосударственных вопросах. Итак, даже в июле 1914 года партия Дашнакцутюн, будучи оппозиционной силой, еще не выступает против правительства иттихадистов, более того, она выражает готовность сотрудничать с ним в решении общегосударственных вопросов.

Один из руководителей партии Дашнакцутюн С. Врацян пишет: «... Вопросы, стоящие на повестке дня, еще не были исчерпаны, когда получили известие о европейской войне, вызвавшей необычайное оживление среди турецких руководителей, которые в первую очередь провалили реформы. Общий инспектор Хофф сразу же отбыл из Вана. В Турции была объявлена всеобщая мобилизация. Турция начала лихорадочно готовиться к войне. Учитывая создавшуюся ситуацию, мнительность и подозрительность турецких властей, общее собрание партии Дашнакцутюн, поспешно обсудив повестку дня, завершило собрание, приняв предварительное решение: имея в виду возможность вступления Турции в войну, обязать свои органы и товарищей соблюдать законы страны и выполнить свой гражданский долг. Одновременно собрание избрало орган из семи человек, которому было поручено в случае войны решить все могущие возникнуть практические вопросы. Было решено приложить все усилия, чтобы воспрепятствовать участию Турции в войне, считая, что подобный шаг окажется губительным не только для армянского народа, но и для Османского государства»[158].

Собрание уже завершило работу, когда в Эрзерум прибыли уполномоченные Иттихад Бехаэддин Шакир, Неджи-бей, а согласно другим источникам, и Халиль-бей, которые вступили в переговоры с партией Дашнакцутюн. В этих переговорах от партии Дашнакцутюн участвовали Врацян, Акнуни и Ростом. Уполномоченные Иттихад заверили партию Дашнакцутюн, что им удалось вступить в соглашение с закавказскими грузинами и мусульманами о том, что они поднимут восстание, в случае если армяне, «как самые энергичные», возьмут в свои руки инициативу. Иттихадисты обещали грузинам, мусульманам и армянам следующие районы: грузинам – Тифлисскую и Кутаисскую губернии, Батумский район, часть Трапезундского вилайета, мусульманам – Дагестан, горные районы до Владикавказа, Бакинскую губернию, часть губернии Гандзака, армянам – район Карса, Ереванскую губернию, часть Гандзакской губернии, Ванский район, часть Битлисского и Эрзерумского вилайетов. Грузины, мусульмане и армяне будут автономными народами под протекторатом Турции[159].

Представители младотурок «предлагали, чтобы партия Дашнакцутюн организованно сотрудничала с ними на Кавказе, в Турции и за границей. Предлагали также организовать в Турции добровольческие отряды и активно участвовать в работах в тылу. В России и на Кавказе развернуть борьбу против царской монархии и содействовать разложению русского кавказского тыла. Выступить за рубежом с пропагандой армяно-турецкого сотрудничества и раз и навсегда отказаться от вмешательства внешних сил. Отбросить в сторону все внутренние проблемы, которые получат разрешение после войны»[160]. Один из лидеров младотурок писал впоследствии в своих мемуарах, что руководство партии решило отложить все программы внутренних реформ на послевоенный период, признав необходимым направить все силы нации на нужды армии. Это решение было сообщено руководителям партии Дашнакцутюн[161]. Создалась щекотливая и сложная ситуация: принять предложение турок означало создать на Кавказе тяжелую ситуацию и броситься в авантюру. Ибо предложение турок не имело ничего общего ни с прошлым армянского освободительного движения, ни с царившими среди армян настроениями. Переговоры убедили в том, что необходимо неукоснительно следовать решению общего собрания партии, по которому западные армяне не должны поднимать восстания и выдвигать национального вопроса во время войны. Все свои гражданские обязанности они должны выполнять добросовестно, проявить терпимость по отношению к Турции и туркам[162].

Находившийся в это время в Эрзеруме С. Врацян, который пользовался авторитетом в партии Дашнакцутюн, писал: «Представители партии Дашнакцутюн заявили, что они категорически против вмешательства Турции в войну, так как убеждены, что окончательная победа будет за Антантой. И тогда Турция, ставшая воюющей стороной, может сильно пострадать. Они доказывали, что интересы Турции требуют сохранения нейтралитета. Нейтральная Турция выгадает несравненно больше, чем Турция воюющая. Участвовать в войне значит бросить страну в объятия авантюризма. Однако уполномоченные Иттихад настаивали на своем. Для них вопрос войны был решен. Они считали, что было бы преступлением упустить удобный случай и навсегда избавиться от русского кошмара. Победа Германии у них не вызывала сомнения, а победоносная Германия означала для них победоносную Турцию. Они убеждали армян присоединиться к ним, рука об руку бороться против общего врага. Но представители партии Дашнакцутюн заявили, что если даже вопреки их воле вспыхнет война, то армяне тех вилайетов Турции, которые находятся под контролем партии Дашнакцутюн, выполнят свой долг перед государством.

Что касается кавказских армян, партия Дашнакцутюн не может взять на себя обязательство поднять их на восстание, тем более, что политика турок за последние пять лет в отношении турецких армян не могла завоевать их симпатии»[163].

Партия Дашнакцутюн объявила, что армяне будут вести себя в рамках законов и выполнят свой гражданский долг как в отношении России, так и в отношении Турции. Представители младотурок объявили, что позиция и точка зрения партии Дашнакцутюн не что иное, как русофильство, а между тем наступил такой удобный исторический момент, который может быть никогда больше не повторится и который даст возможность сполна рассчитаться с Россией, расплатиться наконец с ней за все унижения и свести ее до положения второстепенного государства, ограничив ее в собственно русских границах. Младотурки заявили также, что все это они осуществят и без помощи армян, но тогда пусть они не жалуются на свою судьбу. С такими предложениями младотурки поехали в Ван и Муш, чтобы придти к соглашению с местными комитетами партии Дашнакцутюн, но ответ везде был однозначен»[164].

«Этот план младотурок, – продолжает Лео, – был планом захвата Южного Кавказа легким путем и, несомненно, имел немецкое происхождение. Предложения, разумеется, были очень заманчивы, однако следовать этим предложениям, не имея никаких реальных гарантий, и восстать против России было бы чистейшей воды авантюрой и неописуемой глупостью, что с самого начала осознала партия Дашнакцутюн»[165].

Готовясь к войне, Турция не преследовала оборонительных целей. Наоборот, она стремилась с помощью Германии осуществить свои экспансионистские пантюркистские планы в отношении Закавказья, Северного Кавказа, Крыма, Иранского Азербайджана и Средней Азии.

Не случайно 14 декабря 1913 года Германия послала в Турцию военную миссию во главе с Лиманом фон Сандерсом с целью подготовки турецкой армии к войне против России. Немецкое военное командование надеялось, что в результате вмешательства турецкой армии значительная часть военных сил России будет сосредоточена на Кавказском фронте, что облегчит действия Германии на западном фронте.

В первые дни войны, 2 и 6 августа, в Стамбуле в строго секретной обстановке между Германией и Турцией были подписаны военные договоры против России. В статье пятого пункта договора, подписанного 6 августа, говорилось: «Германия поможет выправить восточные границы Османской империи таким образом, чтобы обеспечить для Турции непосредственный контакт с проживающим в России мусульманским населением»[166]. Это означало, что Турция с помощью Германии собиралась захватить Восточную Армению и граничить непосредственно с Азербайджаном и Северным Кавказом.

Попутно отметим, что представители млодотурок вели переговоры в Эрзеруме с представителями партии Дашнакцутюн после заключения германо-турецкого договора. Следовательно, не остается никаких сомнений, что делегация младотурок в Эрзеруме преследовала две цели: 1. Обмануть партию Дашнакцутюн и использовать ее для реализации антирусских экспансионистских германо-турецких планов. 2. Обвинить, если план не удастся, армян в русофильстве и в предательстве османской родины. В напряженных условиях обе эти задачи были для младотурок крайне важны. Они и на этот раз остались верны унаследованной традиционной политике в отношении армян.

Младотурки окончательно связали себя с германским империализмом. На начальном этапе создания германо-австрийского блока турецкое правительство с целью камуфляжа своего участия в нем объявило 3 августа о нейтралитете Османской империи. Один из членов пришедшего к власти в Турции триумвирата (Энвер, Талаат, Джемаль) Джемаль-паша впоследствии признался: «...Мы объявили себя нейтральными только для того, чтобы выиграть время, мы ждали момента, когда наша мобилизация закончится и мы сможем принять участие в войне»[167].

29 октября 1914 года германо-турецкий флот совершил вероломное нападение на черноморские порты России – Феодосию, Севастополь, Одессу и Новороссийск. 2 ноября Россия объявила войну Турции.

Официально вступив в войну, Османская империя не скрывала более своих пантюркистских устремлений. В специальном воззвании, выпущенном в связи со вступлением в войну, младотурецкое правительство объявило: «Наше участие в мировой войне оправдано нашим национальным идеалом. Идеал нашей нации направляет нас на уничтожение нашего московского врага, в результате которого будут созданы естественные границы нашей империи, охватывающие все ответвления нашей расы. С другой стороны, наши религиозные чувства должны направить нас на освобождение мусульманского мира от господства неверных и дать независимость последователям Магомета... Мы воюем за нашу нацию, религию и за наш национальный идеал»[168].

Джемаль-паша, повторяя содержание воззвания, одновременно добавлял: «Нашей единственной надеждой было то, что мировая война освободит нас от всех соглашений, которые угрожали нашей независимости. Мы хотели жить в будущем как свободная и независимая нация, нация, которая в нынешних условиях вынуждена проводить в своей собственной стране реформы, ставшие необходимыми в результате создавшегося положения. Нашей целью было уничтожение привилегий и Ливанского соглашения. Мы хотели также освободиться от принятого нами под русским давлением соглашения по вопросу об армянских реформах... Вот наша единственная цель, следовательно, вырванное у нас нашими вековыми врагами соглашение о проведении в населенных армянами вилайетах реформ не имело в будущем никакого смысла»[169].

Согласно выработанному турецким генеральным штабом стратегическому плану, главные силы турецкой армии должны были молниеносно оккупировать Закавказье и направиться дальше в Россию, в районы, населенные мусульманами, и далее – в южные страны. Предполагалось, что турецкая армия на пути продвижения должна была поднять на восстание мусульманское население.

Таким образом, изучение материалов приводит к выводу о том, что младотурецкое правительство было связано с империалистической Германией крепкими узами, установило с ней договорные связи и соглашения и пыталось в процессе войны достичь реализации своих экспансионистских планов – ослабления России, превращения ее в государство второстепенной важности, усиления Турции за счет включения в ее состав всех российских земель, населенных мусульманскими народами. А это означало, что к Турции должны были отойти Закавказье, Северный Кавказ, Крым, Поволжье, Средняя Азия. Если часть официальных документов держалась в секрете и вошла в научный оборот спустя много лет, то многочисленные материалы из турецкой прессы, в которых содержится призыв к захвату мусульманских регионов России вплоть до Алтая, неоднократно использовались в научных исследованиях. По этой причине мы не будем обременять настоящую работу ссылками на вышеуказанные источники. Вполне понятно, что в результате германо-турецкого договора и реализации пантюркистского идеала стиралась с карты и Восточная Армения. Ведя переговоры с членами партии Дашнакцутюн, младотурки преследовали одну единственную цель – использовать армян против России или, если удастся, спровоцировать их с целью оправдания планируемого ими геноцида.

В создавшейся сложной ситуации армяне приняли единственно правильное решение – западные армяне должны быть законопослушными по отношению к Турции, восточные – по отношению к России. И действительно, при изучении документов мы убеждаемся, что восточные армяне встали на защиту России, а западные армяне вели себя в Турции соответственно требованиям закона, выполняя все предусмотренные военным временем условия.

Печатный орган партии Дашнакцутюн – издаваемая в Константинополе газета «Азатамарт» писала: «Мы против захвата чужеземцами населенных армянами областей. Армянский народ не предмет купли и продажи и не объект корыстолюбивых интересов для чужого государства. Армянский солдат должен воевать на всех фронтах, которые враг попробует перейти»[170].

Константинопольское бюро партии Дашнакцутюн послало своим комитетам в провинции циркуляр следующего содержания: «Товарищи, как вы уже знаете, наша партия начала и завершила работу своего VIII съезда в срок. Возложив применение решений съезда на местные комитеты, мы сегодня хотим обратить ваше внимание на серьезное и тяжелое положение в стране в результате войны. Сегодня как никогда нам необходимо мобилизовать все силы для содействия общему порядку и дисциплине. Мы должны быть начеку и не дать повода для малейшего инцидента, способного вызвать недоразумения политического характера у разных слоев населения»[171]. А один из руководящих деятелей партии Дашнакцутюн – Акнуни после встречи с министром внутренних дел Турции Талаат-беем написал: «В самом деле, правительство не имеет никаких оснований питать к нам недоверие. Более того, оно хорошо знает, что наш съезд вынес решение о том, что каждый армянин обязан выполнить свой долг османского подданного. Следовательно, мы имеем право на то, чтобы правительство признало наше прямодушие и искренность. Мы готовы защитить целостность Османской империи и нашу родину»[172].

И действительно, армянский народ жил и действовал по велению логики времени. В России он действовал в рамках законов этой страны, а в Турции – в рамках турецких законов. Эта позиция была единственно верной в политическом и национальном отношении. Если бы в отношении какой-либо из этих двух стран армяне встали в оппозицию, это рассматривалось бы как предательство. Армяне выполняли свой долг и призывались в армию в обоих государствах. Будучи уверены в том, что младотурки захотят использовать любой удобный случай для провокаций, один из руководителей партии Дашнакцутюн Арам Манукян организует шествие армянской молодежи с оркестром на призывный пункт в Ване. Однако все это не имело значения для младотурок. В начале 1915 года на повестке дня созванного иттихадистами специального совещания уже стоял вопрос о геноциде армян. Слово взял Бехаэддин Шакир, который сказал следующее: «Мы взяли на себя очень важное и тяжелое обязательство и если не выполним его до конца, оставив на половине, как прежде, то, будьте уверены, нам не уйти от мести армян. Мы находимся в состоянии войны, нет страха перед вмешательством Европы и великих держав. Мировая пресса не сможет заступиться за них, а если и поднимет шум, ничего не добьется. Мы успеем поставить всех перед свершившимся фактом. Страсти улягутся и никто не осмелится более поднять голос протеста. Мы должны извлечь из создавшегося положения максимальную выгоду. Такой повод нам больше не подвернется»[173]. 15 апреля 1915 года османское правительство послало властям на местах предписание, в котором говорилось о том, что «для защиты от возможной опасности, угрожающей нашей родине, нации, государству и религии, правительство, которое представляет ислам и турецкий народ, и комитет «Единение и прогресс» с целью предотвращения где-либо и когда-либо выдвижения армянского вопроса решили воспользоваться той независимостью и свободой действий, которые предоставила война, и положить конец этому вопросу, искоренив в стране этот чуждый нам элемент, сослав его в Аравийскую пустыню, согласно данному тайному предписанию. Итак, правительство и центральный комитет Иттихад обращаются к вам, надеясь на ваш патриотизм, и приказывают всячески, всеми имеющимися в вашем распоряжении силами содействовать местным органам комитета «Единение и прогресс», которые, согласно тайной инструкции, приступят к исполнению приказа на рассвете 24 апреля. Каждое должностное или частное лицо, осмелившееся воспротивиться этому священному и патриотическому делу, уклониться от возложенных на него обязанностей или защитить и спрятать у себя того или иного армянина, будет считаться врагом родины и религии и понесет соответствующее наказание»[174].

Чудовищная программа уничтожения армян, которая разрабатывалась и осуществлялась еще Абдул Хамидом, достигла своего апогея в апреле 1915 года, когда были уничтожены почти все западные армяне. Погибло 1,5 миллиона человек, а 200 тысяч армян, в подавляющем большинстве женщины и дети, были отуречены.

Об организованном младотурками армянском геноциде известный немецкий общественный деятель пастор Лепсиус в сборнике документов, озаглавленном «Германия и Армения», писал: «Нет никакого сомнения в том, что речь идет не о военных мероприятиях, направленных на обеспечение безопасности Османской империи, а о заранее запланированном уничтожении армянского народа»[175].

Младотурки «решили» армянский вопрос свойственными им методами. После геноцида Талаат-паша официально заявил: «Нет больше армянского вопроса, поскольку нет больше армян».

И, несмотря на предпринятые армянами некоторые меры самообороны, выяснилось, что западные армяне не были готовы к вооруженному сопротивлению, общенародному восстанию.

Анализируя вопросы, связанные с геноцидом, известный деятель партии Дашнакцутюн К. Сасуни впоследствии писал: «От Константинополя до Вана члены партии Дашнакцутюн беспрестанно повторяли и инструктировали о том, что мы находимся перед лицом опасности, что необходима работа по подготовке самообороны, необходимо проявить крайнее благоразумие, чтобы отвести от народа беду. Жертвуйте, если надо, собой, только не допустите какую-либо провокацию. В тех условиях наша смиренность представляла не что иное, как выгодное врагу самоотрицание, давшее ему возможность легко осуществить задуманное, а пассивная самооборона – самообман, потуги на выживание. Организация самообороны в тот период в Турции означала организацию восстания от геройского Вана до Киликии...

... Не было психологии восстания, не было и предварительно разработанной на этот случай программы. Армяне и партия Дашнакцутюн не были готовы к такому мероприятию»[176]. Это было, причиной того, что младотурки могли имеющимися в их распоряжении силами осуществить геноцид армян.

За это, естественно, несет историческую ответственность и партия Дашнакцутюн, которая, будучи убежденной в реальности грозящей армянам опасности, не подготовила народ к встрече со смертельной опасностью.

В результате осуществления геноцида политические партии и организации западных армян перенесли свою деятельность в другие страны, в которых чудом спасшиеся остатки западных армян основали существующие и поныне зарубежные армянские колонии. После 1915 года армяно-турецкие общественно-политические и культурные отношения прервались.

[1] О «загадочном братании» мусульман и христиан, «искренности коего столь противоречит вся прошлая история Турции», писал в своей депеше в Петербург от 18-го (31-го по н. с.) июля 1908 г. поверенный в делах России Д. А. Нелидов. См.: Архив Внешней Политики России (АВПР), ф. Политархив, 1908, д. 1030, л. 103.

[2] См.: Бюзандион, №. 3, 1908.

[3] Впоследствии один из лидеров партии Ахрар.

[4] Известный военный и гос. деятель. После революции сотрудничал с либералами. Был военным министром в 1912–1913 гг., т. е. в период, когда у власти фактически находилась партия Ахрар. Убит иттихадистами во время переворота 23 января 1913 г.

[5] Ахмед Шуайиб в годы «зулюма» сотрудничал в журнале «Сервет-и фюнун», по ряду вопросов занимал позицию, близкую к марксистской. См.: Гасанова Э. Ю. Из истории распространения марксистских идей в Турции (конец XIX — начало XX вв.) в сб.: Марксизм и страны Востока. М., 1970, с. 148.

[6] См.: Бюзандион, №. 3, 1908.

[7] См.: Бюзандион, 20 августа, 1908.

[8] См.: АВПР, ф. Политархив, 1908, д. 1030, л. 166.

[9] См.: Tutengil С. Prens Sabahaddin (1877—1948) — Sosyoioji Dergisi. Istanbul, 1949, №4—5; Tanyol С. Prens Sabahaddin,— Sosyoloii Dergisi. Istanbul, 1949, № 4—5; Kuran A. B. Inkilap Tarihimiz ve Ittihad ve Terakki..., ss. 234—235.

[10] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн..., т. 2, с. 9.

[11] См.: Дрошак, № 7, 1908.

[12] См.: Партийный архив Арм. филиала ИМЛ, оп. 1, д. 43, л. 1.

[13] См.: там же.

[14] См.: Бюзандион, № 3, 1908.

[15] См.: Сапах-Гюлян С., Ответственные..., с. 218.

[16] См.: там же, с. 219.

[17] Цит. по: Bayur Y. H. Turk Inkilabi Tarihi, с. 1, k. 2, Ankara. 1964, s. 81.

[18] См.: Ibid.

[19] См.: Сапах-Гюлян С., Ответственные..., с. 220.

[20] См.: там же, с. 220.

[21] См.: там же, с. 221.

[22] См.: там же, с. 221-222.

[23] Цит. по: Kuran А. В. Inkilap Tarihimiz ve Jon Tiirkler..., s. 262.

[24] См.: Bayur Y. H. Turk Inkilabi.... с. 1, к. 2, s. 81.

[25] См.: А. В. Inkilap Tarihimiz ve Jon Tiirkler, s. 262.

[26] См.: Сапах-Гюлян С., Ответственные..., с. 222-223.

[27] См.: там же, с. 223.

[28] См.: там же, с. 223-224.

[29] См.: АВПР, ф. Политархив, 1908, д. 1030, л. 179.

[30] См.: Гнчак, №№ 6 – 7, 1908.

[31] См.: там же.

[32] См.: Гнчак, № 7, 1908.

[33] См.: Программа социал-демократической партии Гнчак для Турции. Константинополь, 1910.

[34] См.: Гарибян А. Дни армянского национально-освободительного движения, с. 193.

[35] См.: Бюзандион, № 3684, 1908.

[36] См.: там же.

[37] См.: там же, № 3685.

[38] См.: там же.

[39] См.: Работа, № 49-96, 1912.

[40] См.: Гнчак, №№ 9 – 12, 1908.

[41] Член комиссии Юсуф Кемаль, бывший в то время депутатом парламента от Кастамону, в своих мемуарах писал, что кроме него и названных выше армян в комиссию входил также главный секретарь Госсовета Ариф-бей. См.: Tengirsenk Y. К. Vatan Hizmetinde. 1st., 1967, s. 120.

[42] См.: Дарбинян А. Дни армянского освободительного движения (Мемуары 1890-1940), с. 209. История с.-д. партии Гнчакян, т. 1, с. 319 – 320.

[43] См.: например: Мартиросян Г. Г. Погромы в Киликии в апреле 1909 г. и вопрос отвественности младотурков – Страны и народы Передней и Средней Азии. 5, Турция, Ер. 1970, с. 297 – 318. Киракосян Дж. Младотурки перед лицом иcтории. Ереван, 1986, с. 139, 142.

[44] Папикян А. Аданская резня. Константинополь, 1909 г.

[45] Младотурецкие лидеры в своих мемуарах пытались взвалить всю ответственность за организацию резни армян в Адане на ... самих армян. Талаат писал, что армяне несут «исключительную» ответственность за события в Адане. См.: Talat Pasa. Hatiralari. 1st., 1946, s. 14; А Джемаль нашел среди армян даже одного единственного, главного виновника — епископа Мушега. См.: Сеmаl Pasa Hatiralar. 1st., 1959, s. 353.

[46] См.: Uras E. Tarihte Ermeniler ve Ermeni Meselesi. Ankara, 1950, s. 551—557.

[47] См.: Erogiu V. Ermeni Mezalimi, Ist., 1976, s.

[48] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн..., т. 2, с. 16.

[49] См.: там же, с. 19.

[50] См.: там же, с. 19—20.

[51] См.: там же, с. 19.

[52] См.: там же, с. 19-20.

[53] См.: там же, с. 20-21.

[54] О партии Итиляф («Хюрриет ве итиляф» — «Свобода и согласие») См. Гасратян М. А., Орешкова С. Ф., Петросян Ю. А. Очерки истории Турции..., с. 155—156; Алиев Г. 3. Турция в период правления младотурок, с. 212—213.

[55] См.: История с.-д. партии Гнчакян, т. 1, с. 324-325.

[56] См.: там же, с. 329.

[57] См.: там же, с. 338.

[58] См.: там же.

[59] См.: Сапах-Гюлян С., Ответственные..., с. 283.

[60] Необходимо отметить, что в партии Свобода и согласие объединились все оппозиционные силы в стране, стремящиеся к свержению младотурецкого режима. Она пользовалась широкой поддержкой в различных слоях многонационального населения Османской империи. По выражению турецкого историка Ф. X. Тёкина с ее созданием страна разделилась на две части. См.: Tokin F. N. Turk Tarihinde Siyasi Partiler ve Siyasi Dusiincenin Gelismesi, 1839—1965, 1st., 1965, s. 51.

[61] См.: История с.-д. партии Гнчакян, т. 1, с. 343-348.

[62] См.: там же, с. 343—348.

[63] Полковник в отставке Садык-бей был заместителем председателя исполнительного комитета партии Свобода и согласие, а депутат из Анкары Махир Саид – членом исполкома. - см.: Tunaya T. Z. Turkiyede..., s. 315.

[64] См.: Tunaya Т. Z. Turkiyede..., s. 336.

[65] См.: Ibid., s. 338.

[66] См.: Ibid.

[67] См.: Ibid.

[68] См.: Ibid.

[69] См.: Ibid. s. 331.

[70] См.: Ibid. s. 315.

[71] В специальной литературе эту партию называют также «Либеральным союзом». См., например: Ahmad F. The Young Turks., 1969, s. 99.

[72] См.: Сапах-Гюлян С., Ответственные... с. 286-287.

[73] Конечно, это является преувеличением.

[74] См.: Сапах-Гюлян С., Ответственные... с. 286-287.

[75] См.: там же.

[76] См.: там же.

[77] См.: Центральный Государственный исторический архив ЦГИА Арм. Ф. 408, оп. I, д. 90, л. 7.

[78] См.: Мшак, 1912, № 7.

[79] См.: История с.-д. партии Гнчакян, т. 1, с. 364.

[80] См.: там же, с. 365—366.

[81] См.: там же, с. 367.

[82] См.: Молодая Армения, 1914, № 36.

[83] См.: Tunaya T. Z. Turkiyede..., s. 333.

[84] См.: Пятидесятилетие 1887-1937 История с.-д. партии Гнчакян, с. 295-301.

[85] См.: Киракосян Дж. С. Младотурки..., с. 170—173.

[86] См.: Гнчак, 1913, № 3.

[87] См.: там же.

[88] См.: там же (курсив наш — М. К.).

[89] Широко распространенные в турецкой историографии утверждения о том, что армянские партии в годы правления младотурок боролись за создание независимой Армении, не соответствуют действительности. Им отдал дань и такой известный историк, как Т. 3. Тунайя. См.: Tunaya T. Z. Turkiyede..., s. 87.

[90] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн..., т. 2, с. 36.

[91] См.: там же, с. 41.

[92] См.: Pinon R. Europe et la Jeune Turquie. Paris, 1911, p. 100—101.

[93] См.: Варандян М. Г. История АР Дашнакцутюн..., т. 2, с. 41.

[94] См.: Aydemir S. S. Makedonyadan Ortaasyaya Enver Pasa, c. 2, B. II, 1st., 1972, s. 153.

[95] См.: Лео Идеология революции турецких армян, т. 2, с. 66-67.

[96] См.: Горизонт, 1913, № 276 (арм).

[97] См.: Лео Идеология революции турецких армян, т. 2, с. 63-64.

[98] См.: Вем, 1933, № 1, с. 84-85.

[99] См.: Дрошак, 1911, №№ 7-12.

[100] См.: Вем, 1933, № 1, с. 87-88.

[101] См.: там же.

[102] См.: там же.

[103] См.: там же.

[104] См.: там же.

[105] См.: Рубен. Воспоминания армянского революционера... т. 6., с. 40-42.

[106] См.: там же.

[107] См.: АВПР. 1911, д. 719, л. 99.

[108] См.: Mecheroutiette, 1911, Juine.

[109] См.: АВПР. 1911, д.. 719, л. 99.

[110] См.: Лео Идеология революции турецких армян, т. 2, с. 63-64.

[111] См.: Горизонт, 1912, № 259.

[112] См.: там же, 1914, № 29.

[113] См.: Материалы для истории АР Дашнакцутюн. Ливан, т. 1, с. 180.

[114] См.: там же, с. 181.

[115] См.: Вем, 1933, №. С. 89-90.

[116] См.: там же, с. 92.

[117] См.: Материалы для истории АР Дашнакцутюн. Ливан, т. 1, с. 182-183.

[118] См.: там же, с. 183-184.

[119] Подробно об этом см.: Ermeni Komitelerinin Amal ve Harekdti Ihtildliyesi, 1st., 1332, (арабск. шрифт).

[120] См.: Материалы для истории АР Дашнакцутюн. Ливан, т. 1, с. 187.

[121] См.: там же.

[122] См.: там же.

[123] См.: Архив Грузинского филиала НМЛ, ф. 8, оп. 3, д. 170, л. I.

[124] См.: Материалы для истории АР Дашнакцутюн. Ливан, т. 1, с. 188.

[125] См.: там же.

[126] См.: Левон Вартан Пусть турок говорит. Бейрут, 1957, с. 24-25.

[127] См.: там же, с. 25-26.

[128] См.: Вем, 1933, № 2, с. 84.

[129] См.: там же.

[130] См.: там же, с. 84.

[131] См.: там же.

[132] См.: там же.

[133] Текст русско-турецкого соглашения по армянским реформам см. в: Сборник дипломатических документов. Реформы в Армении. 26 ноября 1912 года — 10 мая 1914 года. Петроград, Государственная типография, 1915, № 147, сс. 158—165.

[134] См.: там же, с. 165-174.

[135] См.: Дрошак, 1913, № 4.

[136] См.: там же.

[137] См.: Горизонт, 1914, № 17.

[138] См.: там же, № 35.

[139] См.: Дрошак, 1914, № 4.

[140] См.: Ван-Тосп, 1918, № 1.

[141] См.: там же, № 2.

[142] См.: там же, № 3.

[143] См.: там же, № 4.

[144] См.: там же.

[145] См.: Азг, 1914, от 4-го марта.

[146] См.: там же, от 18-го марта.

[147] См.: там же.

[148] См.: ЦГИА Арм. ССР, ф. 408, он. I, д. 162, л. 1.

[149] См.: Глас Отчизны, 1908, № 3.

[150] См.: там же, 1909, №№ 11-12.

[151] См.: там же, 1909, № 16.

[152] См.: Мшак, 1912, от 23-го марта.

[153] См.: Бюзандион, 1909, от 26 июля.

[154] См.: Глас Отчизны, 1909, № 47.

[155] См.: там же, 1909, № 11.

[156] См.: С. Врацян Республика Армения, 1958 г, с. 7.

[157] См.: Лео Идеология революции армян Турции, т. 2, с. 76.

[158] См.: С. Врацян Республика Армения, 1958 г, с. 8.

[159] См.: там же, с. 77.

[160] См.: там же.

[161] См.: Cemal Pasa Hatiralar. I st., 1959, s. 359.

[162] См.: Ваан Минахорян 1915 г., Дни Аравирка, Бейрут, 1949 г. (арм).

[163] См.: С. Врацян Республика Армения, 1958 г, с. 9.

[164] См.: Лео Идеология революции армян Турции, т. 2, с. 77-78.

[165] См.: там же.

[166] См.: Ключников Ю., Сабанин А. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. ч. II, М,. 1926, док. № 10. с. 216.

[167] См.: Джемаль-паша Записки 1913—1919. Тифлис, 1923, с. 101—102.

[168] См.: Левон Вартан. Армянские 15 и деревни, покинутые армянами. Бейрут, 1970, с. 24-25.

[169] См.: там же, с. 29.

[170]См.: Лео Идеология революции армян Турции, т. 2, с. 118. Об этом см., например: Саркисян Е. К. Экспансионистская политика Османской империи в Закавказье накануне и в годы первой мировой войны. Ереван, 1962.

[171] См.: Лео Идеология революции армян Турции, т. 2, с. 118-119.

[172] См.: там же.

[173] Мевян-Заде Рифат Темные складки османской революции и программы Иттихада по истреблению армян, Бейрут, 1975, с. 113 (эта книга переведена с турецкого языка). См. также Johannes Lepsius. Deutchland und Armenien, 1914 – 1918. Potsdam. 1919, s. 94. 113.142.

[174] См.: Левон Вартан Армянские 15 и деревни, покинутые армянами. Бейрут, 1970, с. 73-74. Об этом также: Геноцид армян в Османской империи.

[175] См. также Johannes Lepsius. Deutchland und Armenien, 1914 – 1918. Potsdam. 1919, s. XXIV – XXV.

[176] Сасуни К. Апрельская резня сквозь критические очки, Бейрут, 1931, с. 43.

Edited October 30, 2008 by Pandukht

[KNYAZ]

ГЛАВА V

К ВОПРОСУ РАСПРОСТРАНЕНИЯ МАРКСИЗМА И

ВОЗНИКНОВЕНИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ

В ТУРЦИИ

Изучение истории распространения марксизма в многонациональных и отсталых странах представляет особые трудности. Сложность состоит в том, что история общественно-политической мысли многонационального государства развивается на основе завоеваний политической мысли всех народов, населяющих эту страну. Независимо от того, развивается ли она автономно или во взаимосвязи с историей общественно-политической мысли других народов, она, тем не менее, является неотделимой составной частью всей истории общественно-политической мысли данной страны. В этом смысле большой интерес представляет проблема изучения распространения марксизма, возникновения и развития социалистического движения в многонациональной Османской империи. Эта важнейшая проблема пока еще исследована недостаточно. Один из знатоков истории Турции А. Д. Новичев в своей статье «Зарождение рабочего и социалистического движения в Турции» пишет: «Вопрос о возникновении социалистического движения в Турции из-за недостатка источников освещен в литературе недостаточно»[1]. И в самом деле, знакомство с литературой, посвященной истории распространения социалистических идей и марксизма в Турции, показывает, что интересующая нас проблема еще не изучена комплексно с привлечением источников на языках нетурецких народов Османской империи. Отмечая посвященные этой проблеме работы советских авторов, следует указать, что они страдают существенным недостатком: в них рассматривается процесс проникновения левых идей главным образом в турецкую среду[2]. Однако эта проблема нуждается в комплексном решении и требует совместных усилий специалистов, занимающихся исследованием истории общественно-политической мысли всех народов Османской империи.

Конец XIX и начало XX века – это бурный период национально-освободительной и социальной борьбы народов Османской империи, когда издавалось множество газет, журналов и книг, в которых освещались и обсуждались теоретические и практические вопросы борьбы народов, выступавших за национальное и социальное освобождение. В этот период возникало много политических партий и организаций, поднявших знамя национального и социального освобождения. Естественно, что на процесс формирования идей национальной борьбы этих политических партий и организаций не могло не повлиять марксистское учение. Политическими организациями различных народов, входящих в состав Османской империи, пропагандировались с той или иной широтой и глубиной левые идеи, социалистические идеалы, излагаемые с разных аспектов и точек зрения, переводились труды классиков марксизма, книги и статьи видных деятелей социалистического движения, пропагандировалось марксистское учение.

Вполне понятно, что советские туркологи не могли поставить перед собой задачу полного и всестороннего разрешения этой довольно сложной проблемы. Языковый барьер, естественно, не позволял авторам ознакомиться с духовным наследием народов Османской империи, в котором они могли бы найти богатейший материал по интересующему их вопросу. А это обстоятельство, в свою очередь, приводило к ограниченному, неполному изучению материалов, в основном в рамках исследования печати одного или двух народов, к неверным выводам и обобщениям. По крайней мере, подобный метод исследования не давал возможности для создания фундаментальной, целостной и всесторонней истории общественно-политической мысли Турции.

Например, исследователь данной проблемы Э. Ю. Гасанова, в своей статье «К истории проникновения левых идей в Турцию в последней четверти XIX века» пишет: «Левые идеи впервые стали проникать в Турцию в последней четверти XIX века»[3]. Термин «левые идеи» она объясняет в комментарии, который приводится в статье: «Под «левыми идеями» подразумеваются научный социализм, а также непролетарская его разновидность, утопический, мелкобуржуазный и др.»[4]. Во всей статье нет ни одного слова об огромной работе, проделанной армянами в деле распространения марксизма. Упоминается лишь факт издания в 1880 году в Константинополе «Коммунистического манифеста» К. Маркса. Между тем, использование довольно богатого армянского фактического материала обогатило бы как исследование Э. Гасановой, так и работы занимающихся этой проблемой других туркологов, в результате чего некоторые важные выводы и обобщения имели бы более объективный характер.

В разработке данной проблемы нам кажется верным подход А. Д. Желтякова. Отмечая в своей работе, что «в многонациональной Османской империи книгопечатание и пресса были представлены на разных языках»[5], он в то же время добавляет, что, исходя из основных проблем данной работы, автор исследует лишь турецкую печать, что его цель – лишь изучение роли турецкой печати.

Считаем необходимым остановиться еще на одном важном вопросе. Говоря о формировании социалистического движения в Османской империи, А. Д. Новичев пишет: «Начало социалистическому движению в пределах Османской империи того времени было положено в Македонии, где в конце XIX и начале XX вв. сложились промышленные центры со сравнительно многочисленным пролетариатом. Самым крупным из них был город Салоники»[6]. Таким образом, опираясь на новые источники, он выражает свое согласие с высказанным еще в 1925 г. мнением В. Гурко-Кряжина, согласно которому первая турецкая социалистическая организация была создана в Салониках в 1909 году рабочими. Началом социалистического движения в Турции он считает не 1894 год, а 1909[7]. Таким образом, начало социалистического движения в Турции переносится на 15 лет вперед. Нет определенной ясности и в разработке вопросов, касающихся распространения марксизма в Турции, возникновения социалистического движения.

Остановимся еще на одном весьма важном вопросе. Э. Гасанова пишет, что во время революции 1908 г. «в Турции впервые возникло социалистическое движение. Правда, тогда оно охватывало лишь небольшую часть интеллигенции и еще меньшую по численности часть пролетариата (главным образом нетурецкого по национальности), а социализм воспринимался тогда сквозь призму западноевропейских правосоциалистических учений. Однако проникновение социалистических идей даже в такой форме способствовало развитию классового самосознания пролетариата»[8]. Хотя в данном случае мы опираемся на статью Э. Гасановой, но известно, что эта точка зрения принимается всеми советскими туркологами и уходит своими корнями в 20-е годы.

Изучение работ советских туркологов привело нас к следующему выводу: проблемы распространения марксизма и социалистического движения в Турции нуждаются в дальнейшем серьезном изучении. Первая и важнейшая проблема – время зарождения социалистического движения в Турции. Вторая проблема – время проникновения в Турцию социалистических марксистских идей, начало пропаганды и ее основные этапы.

Как уже отмечалось, по первой проблеме в литературе существуют две точки зрения. Согласно первой, социалистическое движение в Турции возникло в 1908 году, согласно второй – в 1894 году. Как будет показано нами, пропаганда марксизма и социалистических идей в Турции начинается с 1887 года основанием газеты «Гнчак» («Колокол»). До этого разрозненные и скудные сведения о марксизме и социалистических идеях, мелькавшие на страницах различных газет, можно назвать лишь предысторией. Социалистическое же движение в Турции берет начало в 1890 году, когда в Турцию приезжают деятели партии Гнчак и приступают к созданию в стране своих организаций.

Что касается второй проблемы, т. е. пропаганды социалистических, марксистских идей, истории их распространения, то если Гурко-Кряжин отождествлял распространение социалистического движения и социалистических идей, считая началом возникновения 1909 год[9], то А. Новичев, также отождествляя их, считает началом возникновения 1894 год[10]. Что же касается Э. Гасановой, то она, считая началом социалистического движения 1909 год, тем не менее, проникновение социалистических идей относит к более позднему периоду. К сожалению, из-за нечеткой разработки проблемы в ее статьях трудно понять, когда же началась пропаганда марксистских идей в Турции и какие основные этапы она прошла[11].

В этом смысле более четко эти вопросы представлены у А. Желтякова, который пишет: «Хотя отдельные упоминания и заметки о социализме встречаются в турецкой прессе во второй половине XIX в., первые газеты и брошюры, издававшиеся турецкими социалистами, появились в Турции позднее, в период между младотурецкой революцией 1908 года и мировой войной. Таким образом, зарождение турецкой социалистической печати прямо связано с периодом пробуждения Азии, когда турецкий пролетариат делал первые попытки выйти на арену самостоятельной политической борьбы. Забастовки рабочих в ряде городов западной Турции, вспыхнувшие в августе-сентябре 1908 года, дали толчок к организации первых рабочих и социалистических групп, клубов и комитетов»[12].

Зарождение турецкой социалистической печати А. Желтяков связывает с газетой «Иргат» («Рабочий»), которая стала выходить на турецком и греческом языках сразу после июльских событий 1908 года. Газета издавалась в основном греками, членами «группы социалистического воспитания»[13]. И возможно, что вначале она выходила только на греческом языке.

А. Желтяков останавливается также и на том обстоятельстве, что первые турецкие социалистические газеты издавались в основном в результате усилий представителей нетурецких национальностей, которые придерживались оппортунистической линии II-го Интернационала. «Однако, – пишет он, – само появление туркоязычных левых изданий было важным событием в истории турецкого рабочего движения»[14]. Первой социалистической газетой на турецком языке была газета «Иргат», издававшаяся с 1908 года[15].

Первым «чисто турецким» изданием была газета «Ишчилер газетеси» («Газета рабочих)»[16].

Каким был уровень пропаганды социалистических идей, свидетельствует тот факт, что на страницах газеты «Иштирак» («Содружество») проводилась следующая мысль: социализм начался с Христа, принципы социализма основаны на коране и догмах ислама. В газете говорилось также о связах социализма с шариатом. «Чтобы стать социалистом, надо быть мусульманином» – такова основная точка зрения газеты[17].

Опираясь на работу турецкого историка Т. Тунайи, А. Желтяков пишет, что в 1911 году «исчезли следы существовавших в Турции социалистических публикаций»[18]. Но дело в том, что именно в этот период в Стамбуле выходили в свет социалистические периодические издания, среди которых особое место занимает газета гнчакской социал-демократической партии «Кайц» («Искра»), которая издавалась в 1911 – 1914 годах.

Такое положение в области изучения этой проблемы, сложилось в результате того, что вне поля зрения исследователей остались материалы на языках различных народов Турции. Таким образом, рассматривая в данной работе вопросы распространения марксизма в Турции с точки зрения развития армянско-турецких общественно-политических отношений, мы приходим к выводу, что отмеченные выше немногочисленные работы, посвященные проблемам распространения марксизма в Турции, вследствие односторонности и недостаточности материала не могли отразить действительную картину распространения марксизма в Турции.

Использование армянских материалов в разработке данной проблемы, изучение деятельности армянских политических партий Турции в деле распространения марксизма меняют представления и постановку проблемы в основных ее аспектах. Изучение материала армянских источников показывает, что история распространения марксизма в Турции и пропаганды социалистических идей намного богаче, чем она представлена в работах советских туркологов, изданных до настоящего времени.

В то же время необходимо особо подчеркнуть то важное обстоятельство, что изучение деятельности политических партий и организаций других народов Османской империи в деле распространения марксизма качественно обогатили бы историю общественно-политической мысли и распространения марксизма в Турции.

Примечательно, что лидер младотурок Ахмед Риза ещё в конце XIX в. писал о попытках армян «ввести» социализм в Турцию[19].

Нелишне отметить, что и современные турецкие историки отмечают значительную роль армян в пропаганде и распространении социалистических идей в Османской Турции[20]. А. М. Чапаноглу со всей категоричностью утверждает, что «первыми социалистами в Османской империи были члены армянских политических партий»[21].

Анализируя сложный и трудный процесс распространения марксизма в Османской империи, мы считаем нужным подчеркнуть, что эта проблема в своем решении во всех странах и в жизни всех народов, в том числе и армянского, имела свои особенности. Каковы эти особенности?

1. Лишенный государственности, раздробленный армянский народ находился под господством трех государств – Турции, России, Персии.

2. Значительная часть армянского народа, не выдержав тяжелых условий жизни, в особенности в Западной Армении, эмигрировала в другие страны, заложив основы армянской диаспоры.

3. Армянская общественно-политическая мысль, естественно, не могла развиваться равномерно в странах, находящихся на разных социально-экономических и политических уровнях. Экономические и политические условия России, Турции и Персии были различными. Большая разница была в уровне общественно-политической жизни армянских колоний, разбросанных почти по всем странам мира.

4. В таких условиях знамя развития передовой общественно-политической мысли подхватывают молодые армяне, приехавшие на учебу в Европу как с родины, так и из далеких армянских колоний. Ознакомившись с марксистскими идеями, которые уже начали свое победное шествие в Европе, они стали пропагандировать их и в армянской среде.

5. Все внимание армянского народа в этот период было приковано к охваченной национально-освободительным подъемом Западной Армении, где турецкое правительство с целью решения «армянского вопроса» устраивало массовые погромы. Именно по этой причине в конце века зародились национальные партии, организации, органы печати, общественно-политические течения, которые своей первоочередной задачей считали освобождение Западной Армении. И партия Гнчак, и партия Дашнакцутюн, как отмечалось выше, своей основной задачей считали освобождение Западной Армении. До 1903 года, т. е. целых 16 лет для партии Гнчак и 13 лет для Дашнакцутюн, Восточная Армения находилась вне пределов их деятельности.

6. Действуя в Европе, эти партии, естественно, создавали многочисленные местные организации в Западной Армении и Турции, отдавая все свои силы делу освобождения западных армян. На этом этапе они выступали как турецкие армянские организации и избегали вмешательства в вопросы Восточной Армении. Социалистические идеи, по убеждению этих партий, должны были осветить пути освобождения западных армян.

В данной работе процесс распространения марксизма в армянской среде вообще не исследуется. Не исследуются нами также вопросы распространения марксизма, социалистических идей в России и на Кавказе, хотя они и связаны с проблемами освобождения Турецкой Армении. Мы анализируем и освещаем лишь материалы, связанные с распространением марксизма и социалистических идей армянскими политическими партиями, организациями и органами печати в Османской империи, в частности в Западной Армении.

Как отмечалось в предыдущей главе, в 1887 году в Женеве была основана партия Гнчак, создавшая за довольно короткое время свои организации в важнейших центрах Западной Армении, а также в Закавказье и в Персии. До 1890 года партия Гнчак создала более 250 местных первичных организаций, из которых 114 действовали в Турции, 86 – в США, 36 – на Кавказе, 15 – в Персии, 4 – в Европе и т. д.[22]. В том же году в Женеве начала выходить газета «Гнчак», название которой заимствовано у газеты Герцена «Колокол».

Основатели партии Гнчак – выходцы из рядов русского народнического движения. На них оказало сильное влияние также марксистское учение. В 1887 г. была составлена программа партии Гнчак, опубликованная в 11 – 12 номерах газеты «Гнчак» за 1888 год. Партия Гнчак на первом этапе именовала себя «организацией армянских социалистов-революционеров», а впоследствии – «гнчакской социал-демократической партией». Это была мелкобуржуазная народническая социалистическая партия, которая эволюционировала в партию национальной социал-демократии. Программа партии Гнчак ставила перед собой две цели – ближайшую и отдаленную[23]. Конечной её целью было установление в Армении социалистического строя. В программе партии Гнчак подчеркивалось, что социалистический строй – «идеал, максимальная цель для армянского народа и его родины»[24].

Большинство основателей партии находилось под влиянием народнических идей. Создание партии Гнчак – результат национально-освободительной борьбы армянского народа.

В редакционной статье первого номера газеты «Гнчак» в общих чертах выдвигалось кредо вновь созданной партии: «При виде осиротевшего одинокого армянского народа, стонущего под игом турка, нас охватывает неистовое желание разбить оковы, отдать все свои силы для его защиты и освобождения[25].

Чтобы улучшить тяжелое положение западных армян, «Гнчак» призывала к массовым выступлениям против турецкого правительства, к принудительным мерам, к восстанию, к революции[26]. Руководить этой борьбой должна была, по их мнению, просвещенная и образованная прослойка. Девизом для каждого армянина газета считала – «с народом, в народе, для народа»[27].

Описывая угнетенное положение западноармянских масс в статьях «Настоящее турецкого армянина и что надо делать», «Политические аресты в Турецкой Армении», «Армянская жизнь» и т. д., «Гнчак» писала: «Мы должны поднять сломленный дух западных армян, раскрыть им глаза, указать им путь, стать для них проводником в революционном повстанческом движении во имя их будущей безопасности и самостоятельности, без чего сегодня нельзя думать о каком-либо прогрессе народа... Исторические события утверждают истину, что тот, кто не может в войне приобрести свободу, тот не достоин ее»[28].

Программой минимум партия считала освобождение Западной Армении, решив целиком посвятить себя осуществлению этой жизненно важной для всего армянского народа программы. В программе написано следующее: «Ареной революционной деятельности партии Гнчак является Турецкая Армения»[29]. Поэтому она создала свои организации в Турции и Западной Армении (114 организаций) – в Константинополе, Ване, Эрзеруме, Трапезунде, Мараше, Харберде, Себастии и т.д.

Гнчак была первой действующей в Турции национальной социалистической партией[30]. Как социалистическая партия Гнчак развернула бурную деятельность в деле пропаганды и распространения социалистических идей. В общественно-политической жизни Турции Гнчак представляла новое течение, пропагандировала новые идеи. Печатные органы партии Гнчак и издаваемая ею литература стали средствами пропаганды не только идей национально-освободительной борьбы, но более того – средством распространения и пропаганды социалистических идей. Органы печати партии Гнчак были переполнены статьями, пропагандирующими марксистские идеи, переводами трудов классиков марксизма и других деятелей социалистического движения.

В 1888 году газета «Гнчак» опубликовала программу партии и многочисленные статьи, комментирующие ее тезисы. В 1889 году на страницах двух ее номеров была напечатана статья под названием «Новое течение», громогласно заявившая о том, что в общественно-политической жизни Турции зародилось качественно новое течение, пропагандирующее идеологию пролетариата – учение марксизма. Отвечая на вопрос, каким образом новоявленная партия должна совместить национально-освободительную борьбу с принципами социализма, «Гнчак» пишет: «В первую очередь мы – социалисты и как таковые имеем одну цель. Эта цель в нашей программе называется «отдаленной», т. е. установление в Армении социалистического строя. Остальные пункты нашей программы связаны с ближайшей целью – достижением социальной и политической свободы и национальной независимости в Турецкой Армении. Перечисленные пункты являются ничем иным, как средством к достижению этой цели. Так как нашей целью является установление социалистического строя, то вполне естественно и логично, что наша программа деятельности должна быть составлена лишь с точки зрения нашей цели и должна служить лишь ее осуществлению»[31].

В этой статье чувствуется влияние народнического социализма. Партия Гнчак придерживалась того мнения, что Армения может избежать зол капиталистического общества, что армянский народ может перейти к социализму, минуя капитализм. Спасение от капитализма партия видела в победе социалистического строя. «Только социализм может спасти народ от опустошительного влияния капитализма. Только социализм может воспрепятствовать развитию капитализма и возникновению пролетариата в Армении»[32]. Продолжая свою мысль, автор статьи считает важнейшей задачей социалистов воспрепятствовать проникновению в Армению капитализма и не допустить зарождения миллионов бедняков и рабочих, т. е. пролетариата, не позволить, чтобы они стали жертвами произвола кучки капиталистов, над кровавой башней которой, сложенной из костей рабочих, будет развеваться ненавистное знамя капитализма, на котором будут выведены следующие слова: «Рай для богатых и ад для неимущих»[33].

Как видим, в этой статье чувствуется определенное влияние унаследованных партией Гнчак народнических идей, которые были откорректированы лишь несколько лет спустя.

В первые годы после своей организации партия Гнчак в некоторых идеологических и тактических вопросах следовала русскому народничеству. Не случайно в июле 1889 г. на конгрессе II Интернационала партия Гнчак уполномочила в качестве своего представителя революционера П. Лаврова[34].

Руководители партии, общаясь за границей с русскими эмигрантами–марксистами, среди которых были такие видные деятели, как Г. Плеханов, члены «Группы освобождения труда», руководители европейских социал-демократических партий, как отмечалось выше, совершили эволюцию от народничества к социал-демократии. С начала 1890 года они объявили себя сторонниками марксизма. Партия Гнчак была связана не только с Г. Плехановым, но и с В. И. Лениным. Согласно данным, приводимым в «Истории партии Гнчак», руководители партии А. Назарбек и М. Вартанян переписывались с В. И. Лениным и были с ним в дружеских отношениях[35].

Партия Гнчак создавала прочные связи с международным социалистическим движением, стараясь связать с ним вопрос освобождения Армении. Сохранилось несколько важнейших документов, из которых видно, что партия Гнчак действительно находилась в тесной связи с международным социалистическим движением. Остановимся на некоторых из них.

В 1894 г. в Афинах выходит в свет поквартальный журнал партии Гнчак – «Гахапар» («Идея» – на арм. яз.). Издатели журнала «Гахапар» определили его как «научный орган партии Гнчак, освещающий научные проблемы социализма». Один из известных деятелей международного социалистического движения П. Лавров в сентябре 1894 года отправил приветственное письмо редакции журнала. В письме говорилось: «Дорогие товарищи, до меня дошла радостная весть о том, что в дни, когда армяне ведут героическую борьбу против своих притеснителей, передовые группы армянских борцов поняли, что в настоящее время нельзя плодотворно сражаться ни за политическую, ни за национальную независимость, если не связать задачи частного и местного характера с современной международной борьбой труда против капитала, борьбой за социалистические принципы, направленные против общественной организации капитала.

Теперь вы, социалисты – представители народа, который неоднократно фиксировал свое имя на скрижалях истории, основали ваш второй социалистический орган, который, как и первый, станет для вас орудием в борьбе за национальное освобождение, освобождение во имя свободного труда.

Позвольте от всего сердца приветствовать армянских братьев-социалистов во имя великого международного дела. Сожалею, что мне непонятен тот язык, на котором армянские борцы бросают вызов старому миру»[36].

Затем он говорит в письме о вековой борьбе всех народов, в том числе и армянского, которую они последовательно ведут за национальную и социальную независимость. Размышляя о междоусобных, национальных и религиозных войнах в прошлом, П. Лавров заключает, что только «социализм покончит с этими явлениями и действительно создаст для международного союза трудящихся условия для достижения всеобщего благосостояния и свободы».

Свое интересное письмо П. Лавров заканчивает следующими словами: «В эти дни вы, армянские социалисты, оказали мне честь, поздравив меня с моим праздником. А сейчас позвольте мне приветствовать вас за ваше деятельное участие в битве за великие принципы, которыми все более и более проникаются народы»[37].

Признание международным социалистическим движением партии Гнчак подтверждают также следующие документы. На съезд Германской социал-демократической партии, состоявшийся 11 сентября 1903 года в Дрездене, была приглашена и партия Гнчак.

IV съезд гнчакской партии отправил съезду немецкой социал-демократической партии следующую телеграмму: «Социал-демократическому съезду. Дрезден. Примите наши сердечные поздравления съезду социал-демократов. Наш представитель тов. С. Касьян»[38].

В начале 1904 года центральный комитет гнчакской партии получил приглашение принять участие в конгрессе II Интернационала, который должен был состояться 15 августа того же года в Амстердаме. В конгрессе должны были принять участие 430 делегатов из 25 стран.

Нa конгрессе присутствовали такие видные деятели международного социалистического движения, как Г. Плеханов, А. Бебель, Ж. Гед, Ж. Жорес, В. Либкнехт, Э. Бернштейн, К. Каутский и многие другие.

Гнчакская партия отправила конгрессу следующую телеграмму: «Дорогие товарищи, от имени революционной социал-демократической гнчакской партии поздравляем международный социал-демократический конгресс и желаем полного успеха. Весьма сожалеем, что не можем отправить делегата, а также принять участие в работе созванного ныне съезда Российской социал-демократической партии в России. Мы целиком солидарны с делегатами русской рабочей социал-демократической партии. Наш делегат товарищ Г. Плеханов. Да здравствует международная социал-демократия!»[39].

О связах гнчакской партии с международным социалистическим движением свидетельствует также тот факт, что за две недели до международного социалистического конгресса, состоявшегося в Лондоне в 1895 г. (с 27 июля по 2 августа), в печатном органе немецкой социал-демократии была опубликована статья А. Назарбека «Армянский вопрос и социализм», в которой автор ставит перед собой задачу ознакомить социалистическое движение с этой запутанной проблемой. Автор статьи писал: «Этой скромной статьей я хочу привлечь внимание всех социалистических партий к армянскому вопросу в Турецкой Армении. Армянские социалисты надеются, что конгресс в особой резолюции выразит свою точку зрения по этому вопросу, а международный пролетариат продемонстрирует свою солидарность с армянским народом, борющимся за свою свободу и независимость»[40].

Партия Гнчак проделала большую работу для привлечения внимания международного социалистического движения к армянскому вопросу. Надо сказать, что ее усилия увенчались успехом.

Чтобы представление о гнчакской партии было полным, приведем и другой факт. Издаваемая гнчакской партией в 1905 г. газета «Апага» («Будущее» – на арм. яз.) была оценена видным деятелем РСДРП Ст. Шаумяном следующим образом: «Мы приветствуем появление «Апага», которая знаменует новую победу и новое завоевание рабочего движения»[41]. Статья Ст. Шаумяна «Новый орган гнчакистов» вышла в большевистской газете «Вперед» от 8 февраля 1905 года .

В 1922 году руководство гнчакской партии обращается к III Интернационалу с просьбой принять его в число членов Коминтерна. Президиум исполнительного комитета III Интернационала, обсудив 5 февраля 1923 г. заявление гнчакской партии, принял решение о том, что армянская социал-демократическая гнчакская партия, будучи старейшим революционным отрядом социал-демократии России, за все время своего существования действовала обособленно от РСДРП. Подобное отмежевание гнчакская партия сохранила и по отношению к компартии России. Неизменно подчеркивая свое исключительное право быть представителем армянского пролетариата как в пределах России, так и за рубежом, гнчакская партия в отличие от социал-демократического принципа, по которому все рабочие разных национальностей, проживающие на данной территории, объединены в единой организации, принимала организационные принципы Бунда. Даже свое участие в Коминтерне гнчакская партия оговаривает в своем заявлении особыми условиями[42].

Изучение первоисточников, связанных с деятельностью дашнакской партии, позволяет заключить, что она в начальный период была мелкобуржуазной социалистической партией, а затем в течение нескольких лет совершила эволюцию к социал-демократизму. В документах III Интернационала Гнчак характеризуется как вариант армянского Бунда в национальной социал-демократической партии. Эта характеристика соответствует действительности.

Гнчакисты, будучи национальной социал-демократической партией, проделали значительную работу в деле распространения марксизма, в пропаганде левых идей и заложения основ социалистического движения в Турции. Гнчак была, таким образом, первой социал-демократической партией в Турции[43]. Пропаганда марксистских идей, марксизма, перевод трудов лидеров социалистического движения – все это неукоснительно связано с деятельностью партии Гнчак.

Армянские политические партии сформировались в тот период, когда призванное к жизни учение научного социализма К. Маркса и Ф. Энгельса заняло победные позиции. В развитых капиталистических странах появились рабочие социалистические партии, был основан I Интернационал. Французский пролетариат уже осуществил на практике идею диктатуры пролетариата, создав Парижскую коммуну. Всемирное признание получили имена таких известных деятелей социалистического движения, как В. Либкнехт, А. Бебель, К. Каутский, П. Лафарг, Ж. Гед и многие другие. В 1883 году в Женеве была создана первая русская марксистская группа – «Группа освобождения труда», которой руководил Г. В. Плеханов. В 1889 году был основан II Социалистический Интернационал.

В этот период В. И. Ленин писал о роли марксизма: «Оригинальное явление: марксизм был уже начиная с 80-х годов (если не раньше) такой бесспорной, фактически господствующей силой среди передовых общественных учений Западной Европы, что в России теории, враждебные марксизму, не могли долгое время выступать открыто против марксизма. Эти теории софистицировали, фальсифицировали (зачастую бессознательно) марксизм, эти теории как бы становились сами на почву марксизма и «по Марксу» пытались опровергнуть приложение к России теории Маркса»[44].

Вполне понятно, что армянские политические партии в этот период находились под сильным влиянием марксизма, который проник в их программные документы и широко пропагандировался ими.

Кроме политических партий, в деле пропаганды марксизма активное участие приняла армянская молодежь. В конце XIX века в высших учебных заведениях Европы обучалось около 300 студентов-армян. Именно эти молодые люди ознакомились в Европе с марксистским учением, которое оказало на них сильное влияние. И независимо от того, были они партийными или беспартийными, в своей практической и литературной деятельности они объективно способствовали делу распространения марксизма. Армянские студенты обучались в России, Германии, Франции, Швейцарии, Австрии, Италии, Англии и в других странах. Проникнутые идеями социалистического учения, многие из этих студентов публиковали в армянских газетах статьи, посвященные различным вопросам этого учения, знакомя армянских читателей как с отдельными проблемами марксистской теории, так и с социалистическим движением, широко распространившимся в Европе.

Уже в 70-е годы в армянской печати появляются статьи, посвященные европейскому социалистическому движению. Армянские газеты писали о Парижской коммуне, I Интернационале, рабочем вопросе.

Известный публицист, демократ М. Мамурян, редактор выходившего в Измире журнала «Аревелян мамул» («Восточная печать» – на арм. яз.) в первых номерах под рубрикой «Политическое обозрение» опубликовал материалы о деятельности Парижской коммуны. В апреле 1871 года журнал ознакомил читателей с борьбой парижских коммунаров[45].

В майском номере журнал вновь возвращается к Парижской коммуне и, широко комментируя слово «коммуна», заключает, что «в отношении Парижа хорошо было бы сохранить слово «коммуна», поскольку Парижская коммуна отличается от коммун предшествующего периода[46]. В последующих номерах «Аревелян мамул» опубликовала материалы о героизме коммунаров, падении коммуны, осудила палача коммуны Тьера[47].

В 1872 г. «Аревелян мамул» опубликовала статью о конгрессе I Интернационала в Гааге. В статье отмечалось, что «основателем и вождем международного братства рабочих был Карл Маркс»[48].

В 1878 г. в Измире вышла в свет знаменитая книга материалиста-атеиста Г. Костандяна «О методе», в которой автор в числе «гордостей XIX века» упоминает Карла Маркса и его «Капитал»[49].

Как отмечалось выше, армянская молодежь создавала связи как с видными русскими деятелями социалистического движения, так и с европейскими, изучала и распространяла их труды.

Один из первых армянских социал-демократов Г. Караджян (С. Т. Аркомед) рассказывал, что познакомился с Г. В. Плехановым в 1886 году. Он часто встречался не только с Г. Плехановым, но и с В. Засулич, П. Аксельродом. Летом 1886 г. Г. Караджян приобрел «Капитал» К. Маркса на французском языке, «чтение которого, – писал он, – летом и осенью произвело впечатление блеснувшей во тьме молнии»[50]. В лице Г. Плеханова, продолжает Г. Караджян, русский марксизм имел уже в то время одного из немногих гениальных мыслителей-социалистов[51].

Именно в эти годы обучавшиеся в Европе армянские студенты сделали попытку перевести марксистскую литературу, в частности «Манифест коммунистической партии». В 1886 г. Г. Караджян перевел на армянский язык «Манифест коммунистической партии», сравнивая текст оригинала с французским и русским переводами, а с русского – брошюру Дикштейна «Кто чем живет». Эта брошюра была издана в Женеве, перевод же на армянский язык «Манифеста коммунистической партии» Г. Караджян вместе со своей статьей отправил в Марсель, в газету «Армения», руководителю партии арменаканов и редактору газеты Мкртычу Португаляну. Именно в этот период «Армения» объявила конкурс на статью в связи с реформами в Западной Армении. «В статье, – писал Г. Караджян, – я хотел подробно исследовать, в каком направлении, какими средствами и методами надо развернуть политико-революционную деятельность в Турецкой Армении, среди армянских масс в Турции, чтобы они добились автономии в деспотическом государстве султанов»[52].

Из-за большого объема Манифеста «Армения» не опубликовала перевод Г. Караджяна. В 23-м номере «Армении» за 1888 год написано следующее: «Господин Г. Караджян, откликнувшись на наше предложение написать статью о реформах в Армении, подробнейшим образом объясняет конечную цель революционных преобразований в Западной Армении и размышляет о форме ее автономии. Его статья, как уже отмечалось, касается не только современного положения в Армении и ее задач, но и связывается с различными социальными теориями. Объем статьи в 37 страниц не позволяет нам публиковать ее в «Армении», и мы предлагаем автору издать ее отдельной брошюрой»[53].

Ф. Энгельс дважды писал об армянском переводе «Манифеста коммунистической партии». Первый раз – в предисловии к английскому изданию в 1888 году, во второй – в 1890 году в предисловии к немецкому изданию. 30 января 1888 года Ф. Энгельс писал: «Как мне сообщили, армянский перевод должен был быть напечатан в Константинополе, однако он не был издан, так как издатель испугался издать книгу, автором которой был К. Маркс, а переводчик не согласился выдать ее за свою работу»[54].

Вышеупомянутый факт настолько заинтересовал Ф. Энгельса что он в немецком предисловии в 1890 г. вновь упоминает об этом факте: «В качестве курьеза отмечаю также, что в 1888 году в Константинополе одному из издателей была предложена рукопись армянского перевода Манифеста. Однако этот добрый человек не нашел в себе смелости издать работу, автором которой был Маркс, и счел более удобным, чтобы переводчик назвался автором книги»[55].

До сих пор неизвестно, кто же был упомянутый Ф. Энгельсом переводчик и какова судьба этой рукописи. Можно предположить, что этот перевод был сделан с ведома руководителей европейского социалистического движения, которые сообщали об этом Ф. Энгельсу.

Считаем нужным подчеркнуть, что из многочисленных фактов, касающихся распространения марксизма в Турции армянами, в трудах советских востоковедов, занимающихся данной проблемой, упоминается лишь вышеуказанный.

Многие из проживающих за границей армян установили тесные связи с видными деятелями международного социалистического движения. Из них особо надо выделить Аветика и Маро Назарбеков, которые находились в дружеских связях с деятелями социалистического движения, в частности с Г. В. Плехановым, начиная с конца 1880 годов. «В то время я и мой муж, – писала Маро Назарбек, – были очень близки с Г. Плехановым, который интересовался нашими начинаниями и давал нам массу полезных теоретических и практических советов»[56]. Не случайно, что на изданной гнчакистами литературе чувствуется влияние Г. Плеханова.

Выше мы отмечали, что социалистические марксистские идеи проникали в Западную Армению и в армянскую печать благодаря армянским студентам, обучавшимся в Европе, число которых доходило до 300 человек. Значительная часть студентов находилась под влиянием социалистических идей и была вовлечена в социалистическое движение.

В состоявшемся в Женеве 22 – 25 декабря 1893 г. международном социалистическом конгрессе, созванном по инициативе женевской группы студентов-социалистов, вместе с бельгийскими, болгарскими, немецкими, итальянскими, польскими, румынскими, русскими, французскими и швейцарскими делегатами студенческих организаций, приняла участие и делегация армянских студентов.

Резолюция конгресса была составлена в духе решений Брюссельского и Цюрихского конгрессов II Интернационала. Конгресс поручил социалистам развернуть энергичную пропаганду в студенческой среде и решил организовать в Женеве международный секретариат с целью создания и укрепления связей между социалистами-студентами различных стран. Приглашение получил также Ф. Энгельс, который, однако, не смог присутствовать на конгрессе, но прислал приветствие. В своем приветствии от 19 декабря 1893 г., направленном международному конгрессу студентов-социалистов, он писал: «Благодарю Вас за ваше любезное приглашение на конгресс студентов-социалистов и чрезвычайно сожалею, что не могу им воспользоваться, так как занят важными и неотложными делами. Мне остается поэтому лишь пожелать вашему конгрессу всяческого успеха, которого он заслуживает»[57]. Затем в приветствии он развивает мысль о том, что из рядов студентов-социалистов должны выйти пролетарии умственного труда, призванные вместе со своими братьями-рабочими сыграть важную роль в грядущей революции. Участие армянских студентов-делегатов в работе международного конгресса студентов-социалистов свидетельствует о популярности социалистических идей в среде армянского студенчества.

Пропаганда научного социализма среди заграничных студентов получала все больший размах. Об этом свидетельствует и тот факт, что в созданном в Берлине в 1897 г. «материалистическом кружке» из 24-х обучающихся в этом городе студентов-армян 17 человек были его членами.

Большое значение в деле распространения марксистских идей имела работа Ф. Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке», которая была издана на армянском языке в 1894 г. в Женеве[58]. Эта работа вышла на армянском языке под названием «Научный социализм». Из Штутгарта К. Каутский послал Ф. Энгельсу в Лондон один экземпляр армянского перевода. 23 сентября 1894 г. Ф. Энгельс в письме к К. Каутскому писал: «За армянский перевод «Развития» большое спасибо. К счастью, я не могу его прочитать»[59].

В предисловии к армянскому изданию кратко характеризуется значение работы Ф. Энгельса в разработке теории научного социализма и сообщается армянским читателям о том, что за этой брошюрой последует издание новых, которые дадут довольно обширное представление об этой науке. И действительно, Г. Атабекян в соавторстве с армянским студентом, обучающимся за границей, М. Оганесяном переводит с немецкого на армянский «Манифест коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса. Завершив осенью 1894 года перевод как «Манифеста», так и трех его предисловий и Устава Интернационала, Г. Атабекян по поручению К. Каутского 1 ноября обращается с письмом к Ф. Энгельсу:

«Многоуважаемый Фридрих Энгельс!

Намереваясь издать «Коммунистический манифест» в переводе на армянский язык, обращаемся мы к Вам, как автору и Патриарху научного социализма, в надежде, что Вы благословите нас на это благое дело. После напечатания Вашего «Научного социализма» («Die Entwicklung des Sozialismus von der Utopie zur Wissen-chaft») мы решились приступить к изданию «Коммунистического манифеста», этого великого, хотя и не объёмного труда, послужившего в истории многих народов одним из первых печатных пропагандистских произведений. Издание «Коммунистического манифеста» на армянском языке, о чем Вы говорите, как о курьезе в III предисловии к пятому немецкому изданию Манифеста, вскоре должно будет стать совершившимся фактом. Несмотря на некоторые трудности, которые представлял Манифест для перевода на армянский язык – все же они преодолены, в переводе мы старались не допускать никаких вольностей, везде строго держась немецкого оригинала. Перевод Манифеста со всеми тремя предисловиями, к которому кроме того будет приложен Устав Интернационала – уже вполне готов к печати и ожидает лишь Вашего соизволения. Если Вы будете так добры, что напишите несколько слов к нашему изданию Манифеста, хоть несколько теплых, сердечных слов», то мы будем Вам весьма и весьма благодарны. Обращаемся к Вам с этой просьбой, зная, что Ваши слова дадут необходимый толчок новому делу, пропаганде социалистических идей среди армянского народа, пожалуй, самого культурного представителя Малой Азии и уже более десяти лет стоящего в революционном движении»[60].

Затем Г. Атабекян считает нужным ознакомить Ф. Энгельса с основными этапами многовековой истории своего народа. Характеризуя в нескольких словах положение восточных армян, Г. Атабекян писал о том, что «о Русской Армении мне нечего Вам здесь что-либо писать, она Вам отлично должна быть известна, ибо история ее, так же, как и всякое революционное движение, идет параллельно с историей России, борьба против абсолютизма – вот тот краеугольный камень, на который наталкиваются все народности Российской империи, этой громадной резервной армии всеевропейской реакции».

Г. Атабекян отмечал, что турецкие армяне в течение многих веков терпели гнет и насилие турецких деспотов. Турки веками осуществляли в Западной Армении политику репрессий, варварских гонений и разрушений. Массовые убийства, насилование женщин, грабежи и всякого рода зверства, напоминающие «болгарские ужасы», заставили турецких армян взяться за оружие и стремиться, поднявшись на всенародное восстание, сбросить ненавистное иго и тем самым облегчить свое положение[61].

Описывая бедственное положение западных армян и их вовлечение во все более разрастающееся в Западной Армении революционное движение, Г. Атабекян приходит к следующему выводу: «Было бы огромной ошибкой со стороны социалистов-революционеров не принять в нем (в революционном движении – М. К.) участия и не воспользоваться им для пропаганды социалистических учений. Мы следуем словам «Коммунистического манифеста», дающим нам верную нить для нашей роли – поддержать всякое революционое движение против существующих общественных и политических отношений», понятно, не упуская из виду «буржуазности» революционного движения»[62].

Письмо Г. Атабекяна сопровождается припиской, сделанной рукой К. Каутского: «Дорогой генерал, Атабекян известен мне как серьезный и усердный товарищ, пожалуй, достаточно, и это его письмо, во всяком случае, говорит за себя»[63].

23 ноября 1894 года Ф. Энгельс в письме к Г. Атабекяну благодарит за армянский перевод «Манифеста» и добавляет, что не может написать к нему предисловие. Мы приводим полный текст письма, имея в виду его важность: «Уважаемый товарищ! Очень благодарен Вам за то, что Вы перевели на Ваш родной армянский язык мое «Развитие социализма», а недавно и «Коммунистический манифест». К сожалению, я не в состояния исполнить Вашу просьбу — написать к последнему несколько строк введения. Мне трудно писать что-либо, предназначенное для опубликования на языке, которого я не понимаю. Если бы я это сделал из любезности к Вам, то не смог бы отказать в этом и другим, но тогда ведь могло случиться, что мои слова появились бы на свет в непреднамеренно или даже преднамеренно искаженном виде, а я мог бы узнать об этом только много лет спустя или даже не узнать вообще.

Кроме того, как я ни благодарен Вам за Ваше интересное описание положения в Армении, все же я не могу считать правильным и разумным высказывать суждения о вещах, о которых я узнал не в результате собственного исследования. И тем более в данном случае, когда речь идет об угнетенном народе, который имеет несчастье находиться между Сциллой турецкого и Харибдой русского деспотизма, причем, русский царизм спекулирует на роли освободителя, а лакейская русская пресса не упускает случая использовать каждое слово сочувствия освобождению армян в интересах агрессивного царизма.

Но, если говорить откровенно, мое личное мнение таково, что освобождение Армении от турок, а также и от русских станет возможным лишь в тот день, когда русский царизм будет свергнут. Самые лучшие пожелания вашему народу. Преданный Вам

Ф. Энгельс»[64].

Отказываясь высказать свои суждения о положении армянского народа, Ф. Энгельс, тем не менее, с присущей ему проницательностью указывает на верный путь освободительной борьбы. Освобождение как Восточной, так и Западной Армении, по Энгельсу, осуществится лишь в случае падения царизма. Армянские политические партии не разделяли мнение Ф. Энгельса о путях освободительной борьбы армянского народа. Лишь большевистская партия превратила вышеупомянутый тезис в свою основную цель.

Перевод «Манифеста коммунистической партии», выполненный в 1894 году, не был издан. Этот перевод Г. Атабекян отправил Ф. Энгельсу. 29 декабря 1894 года Ф. Энгельс в письме к Лауре Лафарг писал, что он только что получил армянский перевод «Коммунистического манифеста»[65]. Публикуя вышеупомянутое письмо Г. Атабекяна, академик АН Арм. ССР А. Г. Иоаннисян, как нам кажется, верно заметил, что он обращается к Ф. Энгельсу не от своего имени, а от имени той группы, которая в том же 1894 году осуществила издание брошюры Ф. Энгельса «Научный социализм».

Известно, что брошюра Ф. Энгельса «Научный социализм» была четвертой из серии брошюр, опубликованных на армянском языке. До этого вышли в свет брошюры «Мятежный дух» (№ 1), «Из революционной жизни» (№ 2), «Тайная типография» (№ 3).

Проникнутая марксистскими идеями армянская молодежь, обучавшаяся за границей, старалась найти пути для разрешения задачи объединения армянской национально-освободительной борьбы с задачами социалистического движения, связать первое со вторым. Независимо от принадлежности к какой-либо партии, армянские студенты стремились связать армянскую освободительную борьбу с международным социалистическим движением и с его помощью решить армянский вопрос.

С этой точки зрения, с вполне верных позиций подошла к этому вопросу редакция теоретического органа немецкой социал-демократической партии «Динойе Цайт», которая, поместив в 1896 году на своих страницах статью руководителя гнчакской партии А. Назарбека «Армянский вопрос и социализм», со своей стороны комментирует обсуждаемый вопрос следующим образом: «Весьма примечательно, что армянское национальное движение ищет союза с международной социал-демократией. Это сближение не имеет никакого отношения к капиталистическому характеру Армении. Наоборот, оно возможно по той причине, что классовые противоречия капиталистического общества в Армении еще не развиты, что для армянской буржуазии пролетариат не является врагом. Именно по этому непредубежденные армянские буржуазные элементы, в частности студенты, знакомясь с западноевропейскими идеями, легче сближаются с социализмом, нежели соответствующие слои в Европе»[66].

Те армянские студенты, которые распространяли идеи марксизма и стремились связать их с освободительной борьбой армянского народа, несомненно, были вовлечены в социалистическое движение и выступали как социалисты.

Будучи, однако, не последователями пролетарского социализма, а участниками мелкобуржуазного национального социал-демократического и народнического движений, они собственно не стояли последовательно и твердо на позициях защиты марксизма.

Однако, как мы указывали выше, в деле пропаганды социалистических идей в Турции самую большую роль сыграла действовавшая в этой стране гнчакская социал-демократическая партия. Мы уже отмечали, что она была создана в 1887 году. Приняв социалистическую программу, эта партия, издав в двух номерах своего центрального органа «Гнчак» статьи под названием «Новое течение», заявила, что в армянской общественно-политической жизни возникло новое течение – идеология социализма. И затем за все время своего существования эта партия всегда считала себя социалистической, марксистской, пропагандировала и распространяла марксистские идеи. Не случайно, что турецкая историография характеризует эту партию как марксистскую[67]. Турецкий историк Тунайя пишет о партии Гнчак следующее: «Гнчакская партия с унаследованной политической программой – социал-демократическая партия. Ясно видно, что она восприняла программу развившегося в эти годы марксизма. Партия определила две политические цели – ближайшую и отдаленную, которые изложены в ее программе. Комитет партии в 1890 году выбрал своим центром Стамбул. Органом печати была газета «Гнчак»[68].

На своих страницах газета «Гнчак» значительное место уделяла как пропаганде социалистической теории, так и освещению вопросов социалистического рабочего движения. В первые два года выхода газеты (1887 – 1888 гг.) издаются программы партии и статьи, комментирующие ее основные тезисы, а начиная с 1889 года периодически печатаются статьи, посвященные вопросам международного социалистического рабочего движения.

В газете открывается новый раздел под рубрикой «Из жизни Европы». В первой же статье этого раздела редакция газеты писала о том, что стонущий под игом трех государств армянский народ был лишен достоверных сведений о жизни развитых народов. «Гнчак» как первая социал-демократическая газета на армянском языке, могла восполнить этот пробел, но по многочисленным причинам не сделала этого.

Необходимо отметить, что газета осветила три значительных события, происшедших за тот период в Европе. Это – вестфальская забастовка горнорабочих в Германии, забастовка рабочих судоверфи в Лондоне и социалистический международный конгресс в Париже[69].

Говоря об обострившейся борьбе между буржуазией и пролетариатом и возникшей на этой почве революционной борьбе рабочего класса, распространившейся по всей Европе, редакция газеты в качестве примера останавливается на упомянутых забастовках, подробно анализируя их. Газета писала: «Требования рабочих и проблема реформ стали предметом обсуждения на международном социалистическом конгрессе, который состоялся 14 июля в Париже»[70]. Затем приводятся данные о числе делегатов из разных стран, излагаются и комментируются обсуждаемые вопросы и выступления. Отмечая, что в конгрессе принимали участие 360 социалистов-революционеров из 23 стран, а делегатом от армянской социалистической революционной партии Гнчак был выдающийся революционер-социалист П. Лавров, газета писала: «Такое количество делегатов может бросить в дрожь буржуазию. Ясно ли, какие глубокие корни пустил социализм в человечестве?»[71]. Газета писала о выступлениях П. Лафарга, К. Либкнехта, А. Бебеля, Ж. Геда, П. Лаврова, К. Цеткин и других. Она приводит слова Жюля Геда, произнесенные на конгрессе: «Социалисты и рабочие всех стран – братья. Их знамя – это красное знамя пролетариата и революции. Бурными аплодисментами и приветствиями встретили присутствующие мудрую речь видного социалиста. «Да здравствует социализм и забастовка!»[72] – такими словами завершается статья.

Рассматривая вопросы работы конгресса, газета сообщала также, что на конгрессе принято решение каждый год отмечать 1 мая как день солидарности международного пролетариата.

«Гнчак» поместила некролог о Н. Г. Чернышевском, высоко оценивая его деятельность. Излагая биографию Чернышевского, газета дала ему и его творчеству следующую оценку: «Проникнутый самыми передовыми общественными идеалами, социалистическими убеждениями, Чернышевский сразу занял одно из видных мест в русской литературе»[73]. Газета сочла необходимым «ознакомить армянскую общественность с жизнью великого человека, влияние которого чувствуется и на нынешнем молодом поколении армян»[74].

В гнчакской печати значительное место занимают статьи, посвященные 1 мая. Во втором номере «Гнчак» за 1890 год под рубрикой «Первомайская рабочая демонстрация» публикуется интересная статья, в которой руководитель гнчакской партии А. Назарбек рассказывает о решении международного социалистического конгресса в Париже объявить 1 мая днем солидарности международного пролетариата. В статье описывается тяжелое положение рабочего класса во всем мире, который насчитывает в своих рядах около 10 миллионов человек. «Сегодня рабочие, чтобы улучшить свое экономическое положение, объявляют забастовку, а завтра над головой буржуазии грянет социалистическая революция, рухнет царство буржуазии и будет создан новый мир. Эта общественная организация называется социалистической, и единственным средством для ее осуществления является социалистическая революция, которая ликвидирует частную собственность на средства производства. Вот в чем цель майских демонстраций. Ясно, что мы, армянские социалисты-революционеры, с воодушевлением и от всего сердца приветствуем демонстрацию европейского и американского пролетариата, поскольку гнчакская партия преследует ту же цель по отношению к армянскому народу, что и европейские и американские социалисты-революционеры по отношению к своим народам»[75].

Освещение первомайских демонстраций и митингов во всем мире становится для партии Гнчак одной из стержневых задач. Почти каждый год газета публиковала статьи о первомайских митингах, характеризуя их значение в жизни общества, рассматривая их как средство борьбы, которая приведет к победе социалистической революции[76].

Вполне понятно, что подобная тематика вдохновляла армянских трудящихся на борьбу за национальное и социальное освобождение. В то время это было пропагандой марксистских социалистических идей, пропагандой рабочего движения.

Во время мощной манифестации, организованной гнчакистами 15 июля 1890 г. в Константинополе, была составлена и зачитана петиция, которую затем отправили Абдул-Хамиду. Произошло вооруженное столкновение между полицейскими и демонстрантами. Имелись жертвы, 600 человек было арестовано.

В истории Турции это была первая массовая демонстрация армян, направленная против тирании. «Гнчак» оценила значение демонстрации следующим образом: «Это первое сознательное революционное движение среди армян. Оно стало началом борьбы, открыв тем самым новый период в армянской жизни, и доказало, что наступило время активных практических действий»[77]. Статья заканчивается словами: «Итак, вперед! Давайте действовать упорно, твердо и целенаправленно... Недалек красный день...»[78]. Несмотря на свой мелкобуржуазный характер, партия Гнчак, тем не менее, сознавала, что в сложных условиях национальных отношений в Турции, успеха можно добиться лишь пропагандой интернационализма и идеи братства народов и их осуществлением. И в теоретической, и в практической литературе гнчакистов мы часто встречаемся с подобными мыслями. «Гнчак» писала: «Истинная цель партии Гнчак – братство всех народов. Армянин и курд, турок и армянин должны жить, как братья. Для этого должны быть созданы необходимые социальные условия, их отношения должны гармонично развиваться на основе равенства, справедливости и свободы. Цель нынешней борьбы партии – видеть Армению когда-нибудь такой»[79].

С точки зрения пропаганды дружбы народов и идей интернационализма представляет интерес статья «Братство народов», которая вышла в 1891 году в номере от 30 августа. В этой программной статье гнчакская партия анализирует идею братства народов и показывает, что она добилась великих побед. В статье высказывается мысль о том, что если европейские народы и пролетариат уже заключили братский союз, то и народы Востока начинают следовать Западу. В газете об этом написано следующее: «В связи с известной годовщиной мы стали очевидцами знаменательного события. По инициативе афинского филиала партии Гнчак на многолюдном митинге была торжественно отмечена годовщина движения в Кум Капу[80]. Это было торжеством братства малых народов. По поводу празднования армянского революционного движения армянин, македонец, албанец, критец – все наши братья пожали друг другу руку. «Восточный союз», цель которого – освобождение всех угнетенных восточных народов, с радостью и с большим энтузиазмом принял участие в этих торжествах, собрав под свое знамя отверженных и угнетенных братьев»[81].

В 1891 году в газете «Гнчак» было опубликовано официальное заявление: «Мы заявляем, что революционная партия Гнчак официально присоединилась к прославленному «Восточному союзу», который состоит из революционных групп македонцев, албанцев и критских греков, председателем которого является видный греческий революционный полководец (генерал) Димитри Н. Боцарис. Цель «Восточного союза» – помочь освобождению всех восточных народов, стонущих под деспотическим игом. Сотрудничая с революционной партией Гнчак, он будет способствовать армянскому революционному делу»[82].

Все более расширялся круг пропаганды социалистических идей партией Гнчак. Если в начальный период пропаганду социализма партия вела только на страницах своего органа – газеты «Гнчак», то со временем она приступает к изданию трудов видных деятелей социалистического движения, а в 1894 году в Афинах издается, как отмечено выше, поквартальный журнал «Гахапар», который его издатели назвали «Журналом научного социализма». По сути дела, с переводом и изданием трудов видных деятелей социалистического движения в Турции разворачивается второй этап распространения марксизма, который берет начало в 1890-е годы.

Выход журнала также стал большим событием в деле распространения марксизма. В газете «Гнчак» от 10 июня 1894 года, было сделано следующее заявление: «В конце месяца выйдет первый номер нового органа партии Гнчак под названием «Гахапар». Имея в виду то обстоятельство, что текущие революционные события и их задачи не позволяют газете «Гнчак» заниматься общественно-революционными теоретическими вопросами в той мере, в какой желали бы, мы сочли нужным приступить к изданию «Гахапара», который станет органом научного социализма, научным органом партии Гнчак и будет выходить в свет один раз в три месяца»[83]. Первый номер журнала вышел в сентябре 1894 года. Журнал открывается редакционной статьей, в которой партия излагает стержневые вопросы международного социалистического движения. В редакционной статье говорится: «Во всем цивилизованном мире ныне господствует одна проблема, самая существенная из всех общественных проблем – социальный или рабочий вопрос. Этот вопрос является ключевым в политике всех цивилизованных государств и вокруг него разворачиваются деятельность политических партий и общественно-экономические события. Ни один общественно-политический орган не может оставаться равнодушным к этой проблеме»[84].

Затем в статье объясняется суть научного социализма, рабочего движения и историческая миссия класса, которые формируются следующим образом: «Вот теоретическое выражение и обобщение исторических стремлений и требований пролетариата, которое называется научным социализмом. Научный социализм как таковой является единственным средством, могущим разрешить социальную проблему. Этот вопрос стал сегодня вопросом общечеловеческого прогресса. И поскольку решения этого вопроса можно добиться путем основательного переворота общественных организаций, научный социализм по своей сути является могущественной революционной теорией. Социализм – это наука, основанная только и только на фактах, а ее выводы и заключения - на взглядах и отношениях, вытекающих из научного анализа и исследования этих самих фактов[85].

В статье говорится также об исключительно важном значении научного социализма для национальной и социальной борьбы армянских трудящихся. «Наша цель – придать еще больший размах пропаганде научного социализма и социалистической работе. Начав первыми эту работу среди армян, вот уже семь лет мы публикуем на страницах «Гнчак» статьи, посвященные научному социализму, издаем брошюры социалистической направленности.

Эта научная идеология всегда будет нашим самым мощным орудием в исторической борьбе против насилия, эксплуатации, а также в общественно-экономической и политической жизни, в освещении философских и литературных проблем и явлений»[86].

Прежде чем перейти к анализу содержания журнала «Гахапар», надо отметить, что партия Гнчак уже проделала до этого значительную работу по переводу и изданию на армянском языке трудов классиков марксизма и видных деятелей социалистического движения.

В 1893 году гнчакисты перевели на армянский язык и издали главу из книги К. Маркса «Наемный труд и капитал» – «Что такое заработная плата?». Эта работа издана в одной книге вместе со статьей А. Назарбека «Армяне в Америке». На обложке книги указано, что автором работы является К. Маркс.

Это первый известный нам факт издания работ классиков марксизма на армянском языке. Брошюра вышла в Афинах в шестом номере серии книг «Социалистическая библиотека». Как мы уже отмечали, в 1894 году в Женеве вышла в свет переведенная на армянский язык А. Атабекяном работа Ф. Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке» под названием «Научный социализм».

В 1894 году в первом и во втором номерах «Гахапара» были опубликованы две первые главы «Манифеста коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса. Это было первое издание «Манифеста» на армянском языке. Книга вышла с предисловием, написанным авторами в 1872 году для немецкого издания. «Манифест» перевела Маро Назарбек.

Редакция журнала «Гахапар» писала в связи с переводом «Манифеста коммунистической партии»: «Манифест коммунистической партии», ставший основой для научного социализма – один из шедевров экономической и социалистической литературы. С издания «Манифеста» началась глубокая научная критика бывших и современных экономических формаций»[87]. Третья и четвертая главы «Манифеста» должны были выйти в следующих номерах «Гахапара», но в связи с закрытием журнала они не были опубликованы. Во втором номере журнала было указано, что находится в печати и скоро выйдет в свет отдельной книгой «Манифест коммунистической партии», но издание не было осуществлено.

Тем не менее, публикация первых двух глав «Манифеста» стала большим событием в общественно-политической жизни Турции и Западной Армении.

Гичакисты переводили не только труды К. Маркса и Ф. Энгельса. Так, в 1891 году они опубликовали популярную в те времена брошюру С. Дикштейна «Кто чем живет» (Лондон). В 1891 году в Лондоне вышла в свет брошюра Г. Плеханова «Первое мая – ежегодный международный праздник рабочих» (в той же брошюре была издана глава из работы П. Аксельрода «Рабочее движение»).

В 1893 году в Афинах выходят в свет на армянском языке работы П. Лафарга «Право на лень» и Ф. Лассаля «О сущности конституции». Последняя работа была опубликована с фотографией автора и предварялась предисловием от имени партии Гнчак.

В предисловии, написанном А. Назарбеком к книге Ф. Лассаля «О сущности конституции», представлены теория научного социализма, учение К. Маркса, и сделана попытка на их основе наметить программу деятельности армянских социалистов[88].

В первых двух номерах журнала «Гахапар» была опубликована также работа М. Левека «Социалистическая идеология», переведенная с итальянского.

В этом же номере была напечатана популярная в свое время речь П. Лафарга «Коммунизм и экономическая эволюция», которую он в порядке дискуссии произнес на заседании географического общества в Париже. Представляет интерес и статья А. Чиприани «Социализм в Италии».

В «Гахапаре» была опубликована также работа А. Назарбека «Обзор печати», в которой освещаются вопросы марксистского учения и классовой борьбы[89].

Во втором номере журнала было помещено и письмо П. Лаврова, в котором он приветствовал рождение этого нового органа гнчакской партии.

Своими призывами к национально-освободительной и социалистической борьбе органы печати гнчакской партии – газета «Гнчак» и журнал «Гахапар» вызывали обеспокоенность турецкого правительства. Турецкий посол в Греции неоднократно требовал запретить гнчакскую печать в этой стране. Борьба продолжалась около трех лет. «Такое положение, конечно, не могло долго продлиться, – пишет газета «Гнчак», – и чтобы обеспечить свободное и беспрепятственное издание органа гнчакской печати, мы вынуждены основать типографию в Лондоне. Пусть наши единомышленники и друзья будут уверены в том, что турецкие гонения не помешают нам самоотверженно и преданно выполнять нашу тяжелую и ответственную, но в то же время священную миссию»[90].

Пропаганду социалистических идей гнчакская партия в основном продолжает на страницах газеты «Гнчак» и изданием отдельных брошюр. Однако основная задача – освещение социалистического рабочего движения, пропаганда идей марксизма – ложилась на плечи газеты «Гнчак».

Среди статей, изданных партией Гнчак в этот период, особое место занимает опубликованная в нескольких номерах газеты «Гнчак» редакционная статья «Социалистическая идея». Впоследствии, в 1897 году эта статья была издана вместе с программой гнчакской партии в одной брошюре как комментарии к ее тезисам[91].

«Уже 6 – 7 лет, – говорится в редакционной статье, – социализм как исповедуемая нами идеология, подвергается неустанным нападкам со стороны наших противников. Эти нападки – результат невежества и завуалированной нечистоплотности. Говоря невообразимые глупости, они наивно полагают, что это источник премудрости, обманывая тех невежд, которые прислушиваются к их словам. Чтобы прикрыть свое невежество и представить себя гигантом мысли, противники социалистической теории критикуют социализм, объявляя его «чудовищно нелепой бредовой идеей».

Затем газета переходит к трактовке социалистических идей, их обоснованию и защите. «Социалистическая идея, – пишет «Гнчак», – не открытие того или иного человека, не результат абстрактной метафизической философии. Социалистическая идея – это научное выражение существующих в человеческом обществе в данный исторический период экономических и социальных связей. Социалистическая идея – это научные выводы исследований и изысканий, которым подверглись все явления экономической и политической жизни развитых народов в течение всей своей истории»[92].

Затем в статье подробно исследуются противоречия капиталистического строя, выявляются те силы, которые, зародившись в недрах капитализма, должны неизбежно свергнуть этот строй и построить новый, социалистический. «Гнчак» заключает: «Социалистическая идея – это научное выражение происходящей ныне в экономической и общественной жизни эволюции, ее смысл и сущность»[93].

В статье говорится о происхождении частной собственности, о классовой борьбе и социалистической революции. Необходимым этапом развития общественно-политической мысли человеческого общества является «новое течение, во главе которого встал всемирно известный ученый, отец социализма Карл Маркс, по имени которого научный социализм называется марксизмом, и выдающийся ученый, сподвижник Маркса – Ф. Энгельс»[94].

Партия Гнчак на страницах своего органа публиковала многочисленные статьи биографического характера о деятелях международного революционного движения. Так, например, в четвертом номере 1894 года сообщается о том, что на 92-м году жизни в итальянском городе Турине скончался видный венгерский революционер Людвиг Кошут. В следующем номере газеты печатается обширный некролог, в котором характеризуется жизнь и деятельность революционера[95].

Гнчакская партия издала отдельными брошюрами в переводе на армянский язык биографии Д. Гарибальди, С. Перовской, А. Желябова и других.

Руководители партии поддерживали дружеские связи со С. Степняком (Кравчинским), и не случайно, что по поводу его трагической гибели газета поместила обширный некролог, дав ему блестящую характеристику[96].

Наряду с пропагандой социалистических идей, газета «Гнчак» уделяла большое внимание деятельности лидеров социалистического движения. В связи с кончиной Ф. Энгельса газета публикует некролог, проникнутый любовью к великому вождю пролетариата. В некрологе дается научная характеристика деятельности Ф. Энгельса, раскрывается значение его совместной с К. Марксом титанической работы по созданию теории научного социализма. «Фридриха Энгельса нет больше с нами. Он скончался 5 августа в Лондоне в возрасте 75 лет. Это огромная утрата для всего человечества. Эта утрата тяжела в особенности для стран, великим учителем которых он был вместе с К. Марксом. Воистину эти два имени неразрывны, они отцы социализма, оба они были основателями научных принципов в общественной жизни, ставших основой научного социализма... Содружество двух титанов создало гения – пророка будущих веков»[97].

Представители международного рабочего класса собрались в Лондоне. Они возложили цветы на могилу Энгельса. Вместе с представителями Германии, Австрии, Англии, России, Франции и других стран Аветик и Маро Назарбеки возложили венок на могилу Энгельса с надписью: «От Армении», выразив тем самым признательность армянского народа основателю коммунизма[98]. Спустя неделю после смерти Ф. Энгельса, 13 августа 1895 года на армянском языке вышла брошюра «Фридрих Энгельс»[99].

Газета «Гнчак» продолжала уделять большое внимание революционным движениям в мире, в особенности в Европе[100]. В центре внимания газеты было также участие социалистов в парламентских выборах в Европе и их успехи. В том же номере газеты, к примеру, освещаются выборы во Франции и Бельгии, говорится об успехах социалистов на этих выборах. Статья завершается словами: «Да здравствует социалистическая революция!»[101].

При освещении истории распространения марксизма необходимо вспомнить также издание социалистического журнала «Андес» («Журнал» – на арм. яз.) в Женеве с августа 1900 года. Редактором журнала был бывший гнчакист Ерванд Палян. Обучаясь в конце 90-х годов в Женеве, он познакомился с Г. Плехановым и его социал-демократической группой. Усвоив марксистские идеи, он пришел к выводу, что настало время для создания в армянской действительности социалистической классовой партии, очищенной от мелкобуржуазного социализма гнчакистов. Вышли в свет пять номеров журнала. Основной задачей «Андеса» было создание армянской социалистической партии, распространение теории научного социализма. Согласно программе редактора «Андеса» Е. Паляна, новая социалистическая партия должна быть основана на национальном принципе и называться «Армянской социалистической партией». Она должна была действовать не на территории, представляющей конкретную административную и экономическую единицу, а всюду, где живут армяне, со своим языком и общественно-экономическими условиями – в Персии, на Кавказе, Болгарии, Румынии, Египте, Америке и в Турецкой Армении[102]. Примечательно, что Е. Палян, также, основным центром деятельности считал Турецкую Армению[103]. Принимая во внимание, что в перечисленных странах, где живут армяне, господствует различный социально-экономический уклад, Е. Палян выдвигает, соответственно, различные задачи и тактику для деятельности местных организаций партии[104].

Исходя из предполагаемого широкого масштаба деятельности вновь созданной армянской социалистической партии, одной из основных задач армянских социалистов и «Андеса» Е. Палян считает «изучение и освещение нашей экономической и общественной жизни от Турецкой Армении до Кавказа и Америки»[105].

Основная задача армянского общества на данный период, согласно «Андесу» - создание благоприятных условий для развития капитализма в Турецкой Армении. Соответственно своим задачам армянская социалистическая партия должна была развернуть деятельность по пропаганде социалистических идей и организации рабочих. «Андес» всячески старался приспособить марксизм к армянской действительности, и в особенности к задачам развития буржуазных отношений в Западной Армении[106].

«Андес» проделал определенную работу по распространению марксизма. В «Андесе» в переводе на армянский язык было опубликовано исследование Ж. Жореса «Социализм и крестьяне» (речь, произнесенная во французском парламенте в 1897 году, на заседаниях 19, 20 июня и 3 июля).

В серии статей «Социализм – теория и тактика» Е. Палян подчеркивает, что в конце 40-х годов два прогрессивных мыслителя – Карл Маркс и Фридрих Энгельс приступили к изучению сущности «современных общественных явлений, процесса их развития, классовых и социально-политических отношений, заложили основу и развили новые идеи и понятия, известные сейчас под названиями марксизм, научный социализм и социал-демократизм[107]. Интересна была также статья «Вильгельм Либкнехт».

Знакомясь с процессом распространения марксизма в армянской действительности, мы видим, что в последней четверти XIX века в этой области были отмечены большие изменения и достижения. Обучавшиеся в России и заграницей студенты, знакомясь с идеями марксизма, с принципами социалистической идеологии, с социалистическим рабочим движением, принимают активное участие в распространении марксизма в армянской среде. На армянскую молодежь, как мы видели, непосредственно оказывали большое влияние труды К. Маркса и Ф. Энгельса, а также видных деятелей социалистического движения – А. Бебеля, В. Либкнехта, К. Каутского, П. Лафарга и, в частности, Г. Плеханова, которые переводились на армянский и распространялись среди армянского населения. Армянские студенты находились в тесной связи с Г. Плехановым, влияние которого было большим.

Распространение марксизма в армянской среде началось в условиях подъема освободительной борьбы армянского народа против султанского господства, что не могло не сказаться на этом процессе.

Не все последователи марксизма 90-х годов выступали с пролетарских позиций. Некоторые даже пытались, прикрываясь марксистской идеологией, использовать идеи марксизма в узконациональных целях. Но, несмотря на все это, остается фактом, что с 90-х годов XIX века идеи марксизма стали проникать в армянскую среду и, найдя там благоприятную почву, за короткий период получили широкое распространение.

Чтобы с точки зрения армянских материалов полнее осветить вопрос о распространении марксизма в Турции, необходимо также коснуться деятельности партии Дашнакцутюн.

Дашнакцутюн, как и партия Гнчак, считала своей первоочередной основной задачей «экономическое и политическое» освобождение Турецкой Армении. В опубликованном в 1890 году «Манифесте», Дашнакцутюн, обращаясь к армянскому народу, «приглашает его стать под ее знамя». Поставив перед собой цель политического и экономического освобождения Турецкой Армении, «Дашнакцутюн вступила в борьбу, которую начал народ против турецкого правительства, дав клятву до последней капли крови бороться за освобождение родины»[108]. А в программе, принятой в 1892 году, определенно сказано: «Цель армянской партии Дашнакцутюн – добиться посредством восстания политической и экономической свободы»[109].

В Программе Дашнакцутюн, в отличие от гнчакской, не было выдвинуто требование о независимости Армении в целом, и даже Турецкой Армении. В Программе говорится об этом: «Турецкая Армения должна составить неотделимую часть Османского конституционного государства, основанного на широкой автономии»[110]. Что касается Русской Армении, то в Программе о ней ничего не говорится. Руководители партии Дашнакцутюн считали, что национальная независимость армян в условиях России – «сущий бред»[111].

Как видим, партия Дашнакцутюн стремилась к армянской автономии в границах турецкого государства. Что касается социалистических вопросов, основатели партии Дашнакцутюн с самого начала выступили против идей социализма, мотивируя тем, что «неестественно выдвигать перед Арменией подобного рода задачи»[112]. Они находили, что выдвижение требований социализма отпугнет от партии армянскую буржуазию и капиталистические государства, на которые она намеревалась опираться.

В период создания партии Дашнакцутюн шли переговоры с руководителями партии Гнчак о создании единой партии. И если это объединение не состоялось, то в основном из-за принципиального расхождения в вопросах, касающихся теории социализма. Гнчакская партия находила, что в программе объединенной партии обязательно должен найти место пункт о социализме как конечной цели. Дашнакская же партия выступила против этого. Известны слова основателя и руководителя дашнакской партии К. Микаеляна о том, что для армянского народа вопрос «прибавочной стоимости» – это вопрос «прибавочной крови». «У нас нет пролетариата и буржуазии, у нас есть угнетатели и угнетенные», – писал один из руководителей дашнакской партии Г. Хажак[113]. Причем, под понятием «угнетенные» он имел в виду весь армянский народ, а под понятием «угнетатели» – весь турецкий народ.

В редакционной статье первого номера «Дрошак» партия утверждала, что социализму нет места в Западной Армении. Критикуя партию Гнчак, «Дрошак» пишет, что она «не может быть солидарна с теми, кто пытается осуществить ту общественную организацию, из-за которой можно в настоящее время бороться лишь в Западной Европе, и поскольку в Турции нет развитой промышленности и крупной индустрии, ставить перед собой такие задачи попросту нереально»[114].

В 1891 году в 14-м номере «Гнчак» опубликовала статью А. Назарбека, который подверг уничтожающей критике подобных теоретиков партии Дашнакцутюн[115].

Однако последующее развитие событий внесло определенные изменения и в политику партии Дашнакцутюн.

Усиление социалистического рабочего движения и переход его центра в Россию постепенно изменили политику партии Дашнакцутюн по отношению к марксизму. В конце XIX и начале XX века социалистическое рабочее движение в России получило большой размах. Естественно, это не могло не отразиться на политике тех партий, которые так или иначе были связаны с русской действительностью. Заметные изменения в политике партии Дашнакцутюн были результатом влияния развернувшегося в России мощного революционного социалистического рабочего движения. Анализ материалов дашнакской печати показывает, что отношение этой партии к теории марксизма с конца XIX – начала XX вв. стало претерпевать изменения.

В 1898 году газета «Дрошак» публикует статью «Победа пролетариата», в которой впервые говорится об успехах рабочего и социалистического движения. Газета пишет, что на последних парламентских выборах во Франции, Бельгии, и в особенности в Германии, пролетариат добился больших успехов. «Социал-демократия, – пишет «Дрошак», – несмотря на козни со стороны правительства и реакционеров, несмотря на лютую и беспощадную борьбу, которую ведут против нее все объединившиеся буржуазные партии, победила. И эта победа знаменует мощное поступательное движение социализма»[116].

Интересен тот факт, что улучшение положения трудящихся партия Дашнакцутюн связывает с деятельностью социал-демократии и утверждает, что как в промышленных городах, так и в деревнях будущее за социализмом.

Эта статья свидетельствует о том, что уже в конце XIX века политика партии Дашнакцутюн но отношению к социализму, социалистическому движению начала претерпевать некоторые изменения. Таких статей немного, но тем не менее они начинают появляться. Вторая такого рода статья появляется в печати уже в 1901 году. С третьего номера этого года публикуется серия статей под названием «Девятнадцатый век» (политическое и социальное обозрение), в которых анализируется общественно-политическая жизнь XIX века. Газета восхваляет французскую буржуазную революцию 1789 года и затем останавливается на роли революции в жизни общества. «Идея революции, – пишет газета, – по естественному и нерушимому закону развивается и распространяется среди угнетенных народов. Брожение умов охватывает университеты, армию и низшие народные слои, которые особенно страдают от тирании. Из тьмы и рабства рождается новая, обновленная, мужественная, идейная Европа, и миссия этой молодой Европы – вести народы к социально-политическому освобождению»[117]. В серии статей затем подробно излагаются происшедшие в Европе революционные события. Газета, в частности, останавливается на освещении развернувшихся во Франции социалистических движений[118].

Затем в статье исследуются точки зрения Прудона, Лассаля, после чего автор пишет: «И наконец появился Маркс, крупнейший социалистический философ XIX века, который с более мощной силой, чем его два предшественника, нанес смертельный удар по всей системе капиталистического общества»[119]. И так было создано «то мощное движение, которое известно цивилизованному миру под именем социализма. Он вырос, развился и исполинскими шагами покорил погрязшие в нищете рабочие массы, проник во все уголки земного шара, где затаился капитал со своими разрушениями и грабежами»[120].

Хотя в статье отсутствует четкость анализа, марксизм не отделяется от предшествующих социалистических учений, тем не менее, газета партии Дашнакцутюн такими публикациями объективно способствовала пропаганде теории марксизма, социалистических идей, пропаганде социалистического движения.

«Дрошак» уделяла большое место и международным социалистическим конгрессам[121]. 1 октября 1891 года в Париже открылся первый конгресс социалистической печати. Редакция газеты «Дрошак» также официально была приглашена на конгресс, на котором вместе с другими вопросами обсуждался армянский вопрос. Конгресс по армянскому вопросу принял следующее решение: «1. Конгресс призывает международную социалистическую печать в широком масштабе обнародовать ужасные погромы, организованные султаном Хамидом с целью истребления армянского народа, предать огласке все чудовищные преступления, которые совершил этот деспот против народов, живущих в его государстве, имея пособником буржуазные правительства. 2. Социалистическая печать постарается добиться вмешательства великих держав, направленного исключительно против султана с целью установления в Турецкой Армении сносного режима для всех граждан Османской империи, невзирая на национальность и различия в религии»[122]. На конгрессе выступил делегат от партии Дашнакцутюн.

В дашнакской печати с течением времени все больше места отводится вопросам социалистического, пролетарского движения, пропаганде марксизма. «Дрошак» на своих страницах освещает развернувшееся в России революционное движение. Если, как мы видели выше, в начальный период она освещала лишь теоретические вопросы, то вскоре стала останавливаться также на отдельных фактах революционного движения в России. В четвертом номере «Дрошака» за 1901 год публикуется статья «Первое мая в Тифлисе». В статье отмечается, что «в Тифлисе Первомай отмечается уже 3 – 4 года. Большое количество брошюр социалистического содержания на русском, грузинском и армянском языках, рабочие собрания, лекции, устная пропаганда – вот те средства, которые весьма способствовали пробуждению самосознания рабочих. В праздновании Первомая в 1900 году приняли участие 400 рабочих разных национальностей».

Описывая празднование Первомая в 1901 году, газета пишет: «В 11 часов число рабочих перешло за тысячу. По условному сигналу над толпой взвилось красное знамя. Раздались возгласы: «Да здравствует республика! Да здравствует свобода! Да здравствует восьмичасовой труд!» и т. д. На русском, грузинском и армянском языках на знаменах были вышиты призывы из «Манифеста» – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Восьмичасовой рабочий день!»[123].

Газета знакомила читателя с мероприятиями Парижской коммуны в социально-экономической области, рассказывала о том, что первым декретом социалистического строительства была замена постоянной армии всеобщим вооружением французских граждан, особым декретом церковь отделялась от государства, было объявлено бесплатное обучение для народных масс, гильотина была торжественно сожжена на площади, 16 апреля был принят декрет о передаче фабрик, всех отраслей промышленности в руки самих рабочих. «Это было первой зарей будущего человеческого общества, – пишет газета, – которая так неожиданно взошла над развалинами Парижа, мгновенно озарив светом блуждающее в потемках человечества и погасла. Она была преждевременной»[124]. С болью и гневом газета пишет о войсках Версаля, потопивших Францию в море крови. Статья заканчивается следующим выводом: «Никогда пролетариат и буржуазия не сталкивались с такой яростью. Никогда между двумя противоборствующими классами не зияла такая глубокая пропасть. «Кровавая суббота» – так называется этот печальный период массового истребления во французской истории. Она записана кровавыми буквами. Может ли пролетариат забыть эти дни? Может ли он без ненависти вспоминать их?.. Каждый год в годовщину этой кровавой субботы, вы увидите большие легионы рабочих, направляющихся со знаменами и венками к кладбищу «Пер Лашез», чтобы почтить память погибших коммунаров... и поклясться над их могилами в верности идеям революции и солидарности, поднятому коммуной красному знамени»[125].

Обойти вышеизложенный материал – значит обеднить чрезвычайно сложную и разностороннюю историю распространения марксизма. В конце концов, та простая истина, что и непролетарские мелкобуржуазные партии в той или иной мере участвовали в деле распространения социалистических марксистских идей – исторический факт, который необходимо серьезно изучить. Надо отметить, что этот процесс не ограничивается историей конца XIX и начала XX веков. Этот чрезвычайно интересный, разнохарактерный процесс продолжался и в дальнейшем, сейчас он происходит во многих странах мира.

Вот почему историю распространения марксизма в Турции необходимо изучить разносторонне, не обходя богатый материал, который представляет нам история различных партий. Только таким путем можно создать целостную научную историю распространения марксизма в Турции.

В этом смысле необходимо серьезно исследовать деятельность таких партий, как Гнчак и Дашнакцутюн. Несмотря на то, что гнчакисты и дашнаки подходили к проблеме пропаганды марксизма с разных позиций, тем не менее объективно обе эти партии участвовали в распространении социалистических идей. При этом надо учесть то обстоятельство, что партия Гнчак с самого начала считала себя марксистской и была убеждена в этом. Она и сейчас публично заявляет о своей принадлежности к марксизму. Дашнакская же партия в начальный период своей деятельности отвергала социализм, а впоследствии, под влиянием развития социалистического движения, приняла социалистическую окраску, попыталась использовать социализм в решении «армянского вопроса», впрочем, никогда не претворяя в жизнь марксистские взгляды. Но даже такая причастность к социалистическому движению позволила партии Дашнакцутюн принять участие в конгрессах, организованных международными социалистическими организациями, и выдвигать на них армянский вопрос.

Об участии партии Дашнакцутюн в Парижском конгрессе мы уже говорили. 26 сентября 1901 года редакция «Дрошак», обратившись в Брюссельское международное социалистическое бюро с пространным письмом, напомнила о решении Парижского» конгресса и попросила социалистов - делегатов парламентов обратиться с общим призывом и сделать своим правительствам запрос об их отношении к армянскому вопросу. В ответ на свое письмо редакция газеты 18 октября получает следующее письмо: «Граждане, исполнительное бюро сегодня же публикует призыв к организованному пролетариату в пользу армян. В этом призыве бюро просит социалистов – делегатов европейских парламентов возбудить этот вопрос. Вы получите экземпляры этих призывов. Просим немедленно отправить нам 40 экземпляров брошюры «Армянский вопрос», чтобы мы послали членам нашего бюро,

С братским приветом – В. Серви»[126].

И действительно, 18 октября публикуется призыв социалистического бюро, направленный рабочим организациям всех стран. К сожалению, этот важный документ остался вне поля зрения не только востоковедов, но и специалистов по истории армянского народа.

В документе говорится: «Из Армении до нас доходят трагичные вести. После погромов 1894 – 1896 годов, унесших жизни более 300 тысяч армян, казалось, что турецкое правительство, глубоко ответственное перед всем миром, не попытается вновь совершить преступление. Те события, которые недавно произошли в долине Муша и в Сасунских горах, подтверждают, что это предположение было ошибочным. Если не будет вмешательства, преступная политика Абдул Хамида может иметь более страшные последствия.

Перед лицом преступного бездействия европейских правительств социалистическая демократия не может равнодушно взирать на эти чудовищные деяния, которые совершаются или совершатся в турецких вилайетах Армении».

Затем в документе приводится решение Парижского международного социалистического конгресса о Турецкой Армении и добавляется: «Результат этого решения должен выразиться в том, чтобы пролетарская и международная солидарность использовала все имеющиеся под ее рукой средства...

Необходимо, чтобы вмешательство наших делегатов в парламентах было решающим и чтобы они напомнили своим правительствам об их обязательствах или же выявили их причастность к совершающимся преступлениям, которая выражается в их бездействии».

В своем призыве социалистическое бюро встает на защиту западных армян: «Необходимо, чтобы международный социализм – защитник всех угнетенных, невзирая на вероисповедание, не жалел сил и средств в создании общественного мнения против злодейской политики Абдул Хамида», – отмечается в тексте[127].

В документе говорится, что после хамидовских погромов в Армении ничего не изменилось: продолжаются грабежи, насилование девушек и женщин, сжигаются деревни, убивают людей. Погромы продолжаются в Битлисе, Муше и Баязете. Страх и ужас вселился в сердца людей, у которых отняли оружие, всякое средство для защиты. Одновременно социалистическое бюро осуждает все европейские партии, на глазах которых проводится политика истребления армянского народа. В конце документа социалистическое бюро обращалось к трудящимся мира со следующим призывом: «Правительство Абдул Хамида при посредничестве некоторых газет пытается организовать заговор молчания вокруг армянского вопроса.

На ваших делегатов и на газеты возлагается обязанность помешать ему, обличить его преступления и выразить свои симпатии, воодушевив тех, кто страдает и борется за право на жизнь.

Ваши делегаты в международном бюро уверены в том, что вы выполните это поручение»[128].

Призыв социалистического бюро нашел широкий отклик среди международных социалистических партий. Откликнувшись на призыв Брюссельского международного социалистического бюро, руководство французской социалистической партии опубликовало манифест в защиту армянского народа, направленный трудящимся массам Франции.

В манифесте описывалось тяжелое положение, в котором находится армянский народ. Массовые погромы, грабежи, разрушения, насилования, насильственное обращение в магометанскую веру. «Спрашивается, – говорится в манифесте, – как народ терпит это? Почему он не пытается подняться против угнетателей и мощным ударом покончить с ними? Но, как говорится в отчете, представленном конгрессу мира в Глазго, армяне не могут противостоять грабежам и убийствам, ибо они безоружны. У них отнимают даже ножи. Между тем как все турки и курды отлично вооружены».

Французские социалисты находили, что в создавшихся условиях «армяне для курдов и турок – беззащитная дичь, которую они хватают, истязают, рвут на куски. Страдания жертв доставляют им неописуемое удовольствие». Авторы «Манифеста» считали, что европейские государства осведомлены о творящихся в Турецкой Армении неслыханных варварствах и бесчинстве, но они безучастно молчат и этим своим безразличием и молчанием покрывают преступления, совершаемые по приказу султана.

В «Манифесте» излагалось содержание 61-й статьи Берлинского договора и план майских реформ 1895 года. В «Манифесте» говорилось: «Мы требуем сегодня, чтобы они вспомнили о существовании этого договора и действовали согласно ему, мы требуем, чтобы французское правительство осознало свой долг и применило свое право, чтобы оно вышло из состояния равнодушия и сделало тот жест, который может спасти жизни сотен тысяч людей и, может быть, спасет целую нацию от истребления».

Французские социалисты, указывая, что чудовищная опасность нависла над армянским народом, резко критиковали капиталистические государства и, в частности, Францию за преступную политику, применяемую в отношении Турецкой Армении, и призывали спасти армянский народ.

В «Манифесте» говорилось: «Согласно решению международного социалистического конгресса 1900 года, международное социалистическое бюро обратилось к социалистическим партиям всех стран, с тем чтобы они повлияли на парламенты и правительства своих стран, чтобы эти государства положили конец резне в Армении. Через 15 дней со сцены Делегатского собрания прозвучит протест нашей партии с требованием к нашему правительству выполнить свой долг. Мы не сомневаемся, что и другие парламенты и наши зарубежные друзья выдвинут те же задачи и будут действовать в том же духе. Согласно желанию международного бюро, социалисты других стран посредством печати, собраний должны ознакомить общественное мнение с армянским вопросом.

Необходимо, чтобы вся наша социалистическая партия единодушно заставила прислушаться к своему голосу.

Трудящиеся, социалисты, стремитесь к тому, чтобы слово международного конгресса не расходилось с делом.

Общая комиссия»[129].

Таким образом, как свидетельствуют приведенные документы, международное социалистическое движение выступало в роли защитника освободительной борьбы угнетенных народов, в частности армянского народа, резко критикуя наслыханные преступления турецкой деспотии.

Благодаря армянским политическим партиям армянский вопрос вошел в число первоочередных вопросов международного социалистического движения и с конца XIX – начала XX веков постоянно находился в сфере деятельности этого движения. В истории армянского народа настало время, когда социалистическое движение стало играть роль в его жизни. Это обстоятельство, с одной стороны, было связано с пропагандой социалистических идей национальными мелкобуржуазными партиями, с другой – с ролью, которую играл армянский вопрос в сфере международного социалистического движения. Эти два обстоятельства были взаимосвязаны. Армянские политические партии подняли армянский вопрос до уровня международного социалистического движения, надеясь на его помощь в решении этого вопроса. Почувствовав сочувственное отношение партий и организаций международного социалистического движения, они еще более усилили социалистическую пропаганду. Вполне понятно, что публикация в армянской печати документов, с которыми международные социалистические организации выступали в защиту армянского народа, в свою очередь сыграли большую роль в пропаганде идей социалистического движения и создавали благоприятные условия для распространения марксистских идей.

Так, уже в самом начале 1901 года «Дрошак» писала о социализме: «С первых веков христианства европейская цивилизация не видела столь мощного всемирного движения. Когда вы присутствуете на международных социалистических конгрессах, где даже самые малые народы, недавно вырвавшиеся из турецкого ада, имеют своё достойное место, когда «Марсельеза» или «Интернационал» сотрясают своды огромных залов, в этом священном ликовании вас охватывает какое-то трепетное чувство и перед глазами в тумане будущего предстает человеческий род, о котором с древних времен мечтали пророки человечества»[130].

Почти все видные деятели международного социалистического движения обращались в своей деятельности к армянскому вопросу, беря под защиту армянский народ. К ним относятся Ф. Энгельс, Ж. Жорес, Ж. Гед, К. Каутский, В. Либкнехт, Г. Плеханов, Э. Бернштейн, К. Либкнехт, Р. Люксембург, А. Бебель и др.

Позиция К. Либкнехта и Р. Люксембург в вопросе путей освобождения армянского народа освещена в специальной интересной работе Г. Б. Гарибджаняна. В ней говорится: «Имена Карла Либкнехта и Розы Люксембург дороги армянским трудящимся. Еще в 90-е годы XIX века, когда Либкнехт и Люксембург только вошли в водоворот революционной борьбы и, вооружившись марксизмом, встали под знамя пролетарского интернационализма, они уже были знакомы с национально-освободительной борьбой армянского народа, в частности с его неравной, но героической борьбой против турецкого деспотизма, лично были знакомы с армянскими революционными деятелями»[131]. Автор подробно анализирует серию статей Р. Люксембург «Национальная борьба в Турции и социал-демократия», которая публиковалась в Дрездене в октябре 1896 года в «Саксонском рабочем журнале». В ней Р. Люксембург с присущей ей глубиной и принципиальностью анализирует происходящий в Турции процесс национальной борьбы, определяет пути освобождения для народов, находящихся под турецким игом. Выдвинутые и обоснованные ею положения были одобрены международной социал-демократией и легли в основу ее политики. С какой исходной программой выступала Р. Люксембург? Анализируя внутреннюю политику Турции, в особенности национальные отношения, Р. Люксембург показывала чудовищное положение, в котором находились в Турции христианские народы. С большим возмущением она говорила о том, что в печати еще недавно Турция представлялась сказочной страной, где разные народы веками мирно живут бок о бок в стране самой совершенной автономии и где лишь вмешательство западной дипломатии искусственно пытается вызвать недовольство, пытаясь убедить счастливые народы Турции в том, что их, мол, нещадно угнетают, что в то же время эта дипломатия мешает невинному агнцу султану осуществить свои неоднократно одобренные реформы[132]. «Эти утверждения, – пишет Р. Люксембург, – основаны на глубоком незнании условий»[133].

Р. Люксембург критиковала партийную печать, «в которой зачастую наблюдается стремление представить события в Турции как результат дипломатических манипуляций, в частности со стороны России, и что описываемые в печати турецкие ужасы – лишь – плод воображения, а армянские восстания – дело рук агентов, купленных на русское золото»[134]. «Эта ошибочная позиция, - писала Р. Люксембург, - сразу бросается в глаза, и она принципиально ничем не отличается от буржуазной»[135].

Анализируя социально-экономические, политические и национальные отношения в Турции, автор статьи приходит к выводу, что «Турция не в состоянии возродиться как единое целое» и эволюция вышеупомянутых негативных процессов «привела к естественному стремлению разных народов освободиться от целостности и независимым существованием инстинктивно выискивать более высокие пути социального развития. Таким образом, был вынесен исторический приговор Турции – разложение»[136].

Р. Люксембург, анализируя с позиций марксистской методологии внутреннее и внешнее положение Турции, в качестве благоприятной предпосылки дальнейшего развития социальных и национальных отношений этой страны предсказывала ее разложение и отделение от нее угнетенных наций, в частности, христиан. «Основа турецкой деспотии расшатывается. Однако нет благоприятных условий для современного развития этого государства. По этой причине она должна погибнуть не как форма правления, а как государство, вследствие не классовой борьбы, а национальной. Это будет не возрожденная Турция, а несколько новых государств, отчлененных от ее тела», – отмечала она[137].

Последующее развитие исторических событий показало, что мысли великого революционера – неоспоримая истина. Из-под владычества Турции вышли и создали независимые государства все христианские народы, кроме армян. Р. Люксембург, конечно, в те годы не могла и предположить, что посредством геноцида может быть уничтожен весь народ, что потом можно будет заявить: нет армянского вопроса, поскольку в Турецкой Армении нет ни одного армянина.

В статье Р. Люксембург есть специальная глава об отношении социал-демократии к развернувшейся в Турции освободительной борьбе. Р. Люксембург писала об этой весьма важной проблеме: «Какую позицию должна занять социал-демократия в происходящих в Турции событиях? Социал-демократия принципиально всегда была сторонником освободительных стремлений. Христианские народы, в данном случае армяне, хотят освободиться из-под ига турецкого господства, и социал-демократия должна безоговорочно принять это. Социал-демократия должна выступить в пользу восставших, а не против них»[138].

Защищая стремление христианских народов освободиться из-под ига Турции, Р. Люксембург обосновывала это практическими интересами социал-демократии, которые сформулированы в следующих трех пунктах[139]:

Первый. Освобождение христианских стран от Турции означает прогресс в международной политической жизни. Турция тормозит общее политическое развитие. Освобождение христианских наций разоблачит буржуазную политику, утверждающую, что она «покровительница христиан», выявит ее истинную суть и неприкрытые разбойничьи интересы. А это будет способствовать делу социал-демократии.

Второй. Отделение христианских стран от Турции представляет собой прогрессивное явление, социальное развитие. Ибо подобное отделение – единственный путь, по которому можно дойти до более высоких социальных реформ. Пока какая-либо страна находится под владычеством Турции, там и речи не может быть о современном капиталистическом развитии. Отделенные от Турции страны будут втянуты в общий водоворот капиталистического развития. Такого очевидного прогресса достигли Греция и Румыния с того дня, как они отделились от Турции. Вследствие буржуазного развития в этих странах постепенно будет подготовлена почва для современного рабочего движения, и социал-демократия кровно заинтересована в том, чтобы социалистическое движение по возможности охватило все страны.

Как видим, слова Р. Люксембург оказались пророческими, в них проявилась могущественная сила марксистской теории. В самом деле, в освобожденных от турецкой тирании странах указанные Р. Люксембург процессы уже привели к победе социалистического строя, а в других все еще господствуют капиталистические отношения, в условиях которых развились социал-демократия, коммунистическое движение, революционная борьба рабочего класса. Между тем, к сожалению, социал-демократическое, коммунистическое движение в Турции, в условиях дикого насилия и произвола, слабо развито, а коммунистическая партия запрещена, и ее руководство действует за границей.

Третий. Процесс разложения Турции тесно взаимосвязан с вопросом русского господства в Европе. Анализируя экспансионистскую политику русского царизма, Р. Люксембург писала: «Если порабощенные Турцией народы являются союзниками России, - то освобожденные из-под турецкого ига народы – ее истинные враги»[140]. Р. Люксембург высказывает мнение, что русский царизм делает все для того, чтобы захватить проливы, не останавливаясь на этом пути ни перед чем. Из необходимости преградить путь российской реакции вытекает – почему мы ратуем за освобождение христиан от Турции, а не за сохранение целостности Турции. «По нашему мнению, – писала она, – в процессе разложения Турции надо найти средство против продвижения русской реакции»[141].

Закончив анализ вышеуказанных вопросов, Р. Люксембург заключала, что интересы социал-демократии полностью совпадают с изложенными принципами. Одновременно с позиций социал-демократии, исходя из необходимости разрешения восточного вопроса, составной частью которого был армянский вопрос, Р. Люксембург приходит к следующим выводам:

1. Процесс разложения Турции надо принять как действительный, не думая о том, что его можно или нужно приостановить.

2. К стремлению христианских народов к самоопределению надо относиться с полной симпатией.

3. Это стремление надо приветствовать в первую очередь как средство, направленное против русского царизма, твердо выступать за их независимость как против России, так и против турок[142].

Эта статья по своему характеру была программной и стала исходной точкой для международного социалистического движения как в восточном, так и в являющемся его составной частью армянском вопросе. Вопрос об освобождении Турецкой Армении был введен в сферу международного социалистического движения.

Народные массы были весьма заинтересованы в исходе освободительной борьбы, и любой посвященный этому вопросу документ мгновенно распространялся. В этом смысле не являются исключением и важнейшие документы международного социалистического движения.

В 1908 году, после турецкой буржуазной революции, на короткое время создались благоприятные условия для развития социалистического движения в Турции и пропаганды идей марксизма.

Первые социалистические группы были созданы осенью 1908 года. В Македонии социалистическое движение развивалось под влиянием болгарской рабочей социал-демократической партии тесняков. Социал-демократическое движение носило сравнительно активный характер в Салониках[143]. Там действовало несколько социал-демократических групп, которые работали самостоятельно. Одна из них возглавлялась сторонниками тесняков, другая – анархо-либералами (сторонниками широких социалистов). В начале октября 1908 года эти группы объединились в одну организацию, объявив о своем намерении создать единую партию, войти в контакт с Международным социалистическим бюро и бороться за интересы рабочего класса в Османской империи. Эта группа начала издавать своп печатный орган «Работник». Однако вскоре после внутренних политических разногласий и раскола группа была распущена. В конце 1909 года в Салониках действовали вышеупомянутые группы и «Еврейский рабочий клуб». В середине марта социал-демократическая группа анархо-либералов и организация «Еврейский рабочий клуб» слились в единую организацию под названием «Социалистическая федерация». Эта организация носила оппортунистический характер, входила в состав II Интернационала и проводила его политику. «Социалистическая федерация» имела свой печатный еженедельный орган – «Рабочую газету», всего девять номеров которой вышли в период с 14 августа 1909 года до октября того же года. Первые четыре номера выходили на турецком, болгарском, греческом и еврейском языках, а последние пять – на болгарском и еврейском языках. В начале января 1909 года в Ускюбе болгары создали еще одну социал-демократическую группу.

Как видим, вышеуказанные группы не были турецкими и их создатели не были по национальности турками. А. Д. Новичев пишет: «При изучении истории социалистического движения в Турции особое внимание привлекает вопрос о возникновении социалистических организаций в турецкой национальной среде. К сожалению, в распоряжении историка, интересующегося этим вопросом еще нет достаточных данных, и его можно решить лишь предварительно»[144].

А. Д. Новичев, как и его предшественники, считает, что первая социалистическая организация была создана в сентябре 1910 года в Стамбуле. Она называлась «Османская социалистическая партия» (ОСП)[145]. ОСП имела свои печатные органы. Однако они выходили нерегулярно. Еженедельная газета «Иштирак», будучи центральным печатным органом этой партии, несколько раз закрывалась и выходила под разными названиями. Газета выходила с 26 февраля 1910 года до середины июня того же года. Затем ее издание было запрещено правительством. С начала сентября она начала издаваться вновь – на это раз как центральный орган Османской социалистической партии, однако с середины сентября она вновь была закрыта. А. Д. Желтяков пишет: «До конца 1910 года издание органов ОСП прерывалось еще три раза и трижды менялось их название... Таким образом, с сентября по декабрь 1910 года органами ОСП были четыре газеты, но вышли они всего в десяти номерах, не более чем в трех номерах каждая»[146]. ОСП подвергалась репрессиям со стороны младотурок. Один из ее руководителей был убит в Стамбуле, другие – сосланы.

А. Д. Новичев следующим образом характеризует создавшееся положение: «Таким образом, не распустив партию, но обезглавив ее, младотурки фактически привели ее к бездействию. Деятельность Османской социалистической партии была кратковременной и не могла оставить серьезных следов. Ее связи с рабочими были все же слабыми. Руководители этой партии не были марксистами, как это видно из их программы, и не могли быть подлинными руководителями турецких рабочих»[147].

А о том, как члены турецкой социалистической партии пропагандировали марксизм, дают представление приводимые Г. Алиевым выдержки из газет ОСП. Он подчеркивает, что «турецкие социалисты искажали суть марксизма, они утверждали, что между марксизмом и догмами мусульманского шариата нет почти никаких разногласий и, следовательно, истинный мусульманин должен быть ортодоксальным социалистом»[148].

Многие из пропагандистов этой партии стремились доказать что сам Мухаммед был сторонником равноправия и свободы[149]. Можно согласиться с Э. Гасановой в том, что «первые турецкие социалисты были очень далеки от марксистских идей и вообще oт интересов пролетариата»[150].

В 1910 году Османская социалистическая партия была разгромлена. Несмотря на прогрессивное начало деятельности Османской социалистической партии, исходя из вышеуказанного, нельзя переоценивать ее значение. После разгрома в 1910 году этой партии в Македонии была предпринята попытка создать единую социал-демократическую партию Турции. В Салониках состоялась конференция, в которой приняли участие представители от социалистических организаций Салоник, Битоля, Скопле, Белеса и Стамбула. Участвовал также представитель сербской социал-демократической партии. На конференции в Салониках возникли идейно-тактические и организационные разногласия, которые не позволили тогда создать единую социалистическую партию Турции»[151].

Так на сегодняшний день представлено в туркологической литературе социалистическое движение в Турции.

Невольно напрашивается вопрос: неужели 2,5 миллионное армянское население Турции со своими политическими партиями и организациями не принимало никакого участия в социалистическом движении? Чем объяснить, что в деталях исследуется социалистическое движение в Македонии, слабое турецкое социалистическое движение в Македонии всячески превозносится, а армянское обходится молчанием и предается забвению? А между тем, участие армян в социалистическом движении Турции было довольно широким.

Еще в 1925 году М. Павлович, говоря о действующих в Турции накануне революции партиях, упоминал также социал-демократическую партию Гнчак и партию Дашнакцутюн[152].

Из советских туркологов лишь В. Шпилькова писала об участии армян в социалистическом движении: «В Восточной Анатолии возникла социалистическая группа турецких армян, которая осенью 1908 года была принята в ряды II Интернационала. В октябре 1908 года на заседании Международного социалистического бюро II Интернационала присутствовал делегат от социалистической группы турецких армян»[153]. К сожалению, из столь малосказанного В. И. Шпильковой не ясно, что это за социалистическая армянская группа, которая действовала в Восточной Анатолии, с какой программой эта группа выступала, что она сделала, какие органы печати имела и т. д.?

Касаясь этих вопросов, А. Д. Новичев пишет об участии армян в социалистическом движении. «Одним из наиболее примечательных явлений социалистического движения в Турции в рассматриваемый период было существование в палате депутатов Османской империи социалистической группы. В палату депутатов, восстановленную революцией и открывшуюся 2 ноября 1908 года, прошло несколько депутатов-социалистов. Большинство из них были армяне (Ваан Папазян, Амбарцумян, Бояджян, Пастырмаджян, Тагаварьян, Артак Панасян). Были социалисты и среди депутатов из Армении»[154].

«Когда младотурецкое правительство начало репрессии против социалистов, арестовав некоторых видных социалистов, в Салониках по этому поводу был организован массовый рабочий митинг. Для участия на митинге из Стамбула в Салоники выехали в качестве делегатов социалисты-депутаты Влахов и Папазян»[155]. Если подавляющее большинство депутатов-социалистов в парламенте было представлено армянами, то, следовательно, в Западной Армении и других районах Турции с армянским населением должно было существовать довольно сильное социалистическое движение. Однако А. Д. Новичев довольствуется данными, взятыми из книги Т. Тунайи, не пытаясь выяснить, кто же были социалисты-депутаты, откуда они были избраны, членами какой партии или организации они состояли. Ответы на эти вопросы дают весьма богатые материалы, которые хранятся в архивах и библиотеках Армянской ССР. Так, например, в архиве армянского филиала ИМЛ хранится очень интересный документ, который в определенном смысле проливает новый свет на проблемы социалистического движения в Турции. Согласно этому документу, в конце октября 1908 года из Закавказья в Константинополь прибыл один из активных членов РСДРП (меньшевик) Г. Казикян с целью развернуть в Турции социалистическое движение и создать социалистическую партию. После пятимесячной работы в Стамбуле он в 1909 году (30 марта) обращается с письмом к одному из старейших членов РСДРП Г. Караджяну с просьбой выслать ему материалы для основанной им в Константинополе газеты «Нор осанк» («Новое течение»). Об этом он пишет следующее: «...Мы, группа единомышленников, приступили к изданию еженедельника пока еще на армянском языке, а в случае его успеха – и на турецком»[156]. Для социалистической деятельности и поднятия классовой сознательности пролетариата Г. Казикян просит Г. Караджяна: «Сообщи всем без исключения нашим товарищам в России, начиная с Плеханова, чтобы они не обделяли нас своей поддержкой. Высылайте на русском языке и, если можно, и на других языках важные социалистические издания, чтобы мы могли руководствоваться ими»[157]. В письме подчеркивается, что газета «Нор осанк» – первый в Турции социал-демократический орган. Когда писалось это письмо, первый номер газеты уже вышел в свет, готовились к выпуску следующие номера. Примечательно и то, что армянскими социал-демократами создается профсоюз типографских работников, который может быть причислен к международным рабочим союзам. Создаются другие организации подобного типа, и число их увеличивается с каждым днем. Из приведенных в письме фактов самый важный тот, который говорит о том, что у истоков создания Османской социалистической партии стояли армянские социал-демократы. Автор письма сообщает об этом следующее: «Мы прилагаем все усилия для создания общетурецкой социалистической партии в самом широком смысле этого слова, а именно – Османской социалистической партии без различия национальностей»[158].

Подобных документов, которые меняют наши представления о развернувшихся в Турции социалистических движениях, довольно много. К сожалению, они не стали еще предметом исследования. Перейдем к краткому изложению истории социалистического движения в Западной Армении и во всей Турции в период после победы младотурецкой революции. Описывая развернувшееся в Турции социалистическое движение, мы должны иметь в виду господствующую в тот период позицию партии Иттихад по отношению к этому вопросу. Один из лидеров партии Дашнакцутюн писал об этой проблеме в 1910 году, что младотурки, скитаясь десятки лет по цивилизованной Европе, «к сожалению, ничему не научились у движения трудящегося Интернационала и желают на Османской родине воздвигнуть непроходимую стену»[159]. И вот в подобных политических условиях после длительного господства старого режима «внезапно, подобно сокрушающим все на своем пути наводнениям, разразились массовые рабочие забастовки. Различного рода служащие – христиане и мусульмане – работники типографий, носильщики, служащие трамвайных парков и железной дороги, рабочие табачной, бумажной и других фабрик, пролетарии рудников объявили забастовки, которые проходили чаще всего стихийно и неорганизованно. Они были настолько неожиданными, что произвели огромное впечатление на Европу, а идеологов «Молодой Турции привели в смятение и замешательство»[160]. Вместе с забастовками появились друг за другом синдикаты и союзы ремесленников.

«Правительство, – писал М. Варандян, – взяло в свои руки защиту капитала, запретив организацию союзов ремесленников. В ответ на это вандальское решение в Македонии прошли огромные митинги протеста с участием принадлежащих многим нациям группировок»[161].

М. Варандян находил, что для Турции это совершенно новое явление, которое призвано сыграть очень важную роль в деле сближения народов разных национальностей. Это явление автор считал частицей того международного движения, которое называется рабочим или социалистическим. И это движение дает знать о себе в Турции, где промышленность сделала уже большие шаги и где болгаро-македонские социалистические партии вели уже много лет определенную пропаганду[162].

Партия Дашнакцутюн, выступая с позиций защиты социализма, в то же время боролась против принципов социал-демократии. В этих вопросах более последовательную позицию занимала партия Гнчак. Гнчакская социал-демократическая партия, как отмечалось выше, уже с 1890 года создает в районах Турции с армянским населением свои местные организации и приступает к пропаганде социалистических, марксистских идей.

Что касается гнчакской печати, то она издавалась за границей, перевозилась в Турцию и распространялась среди населения через местные партийные организации. Параллельно с газетами издавались также брошюры, посвященные проблемам марксизма, воззвания и т. д.

Выше мы уже говорили о том, что в годы первой русской революции Дашнакцутюн объявила себя социалистической партией, приняла социалистическую программу и вошла во II Интернационал. Она начинает пропагандировать вопросы теории социализма и международного движения.

Следовательно, мнение туркологов о том, что социалистическая печать в Турции сформировалась в 1908 году, после турецкой буржуазной революции, не соответствует действительности. Социалистическая печать Турции возникла с издания газеты «Гнчак», которая начала выходить с 1887 года в Женеве. А начало социалистического движения в Турции относится к 1890 году, когда партия Гнчак приступила к созданию в Западной Армении своих местных организаций.

Как же обстояло дело после революции 1908 года в Турции?

И гнчакская, и дашнакская партии имели свои местные организации в Турции еще задолго до революции 1908 года. Однако своей печати в стране не имели. Они издавали ее за границей и перевозили в Турцию. После революции в Турции широко разворачивают свою деятельность четыре армянские партии – Дашнакцутюн, Гнчак, реорганизованных гнчакистов, Конституционных рамкаваров. Из этих партий, как уже было сказано, две первые выступали под флагом социализма. Армянские партии стали укреплять в стране старые организации и приступили к созданию новых. Одновременно по всей Турции, особенно в Западной Армении, начинают выходить газеты, число которых доходит до 150. Значительная часть этих периодических изданий принадлежит гнчакистам и дашнакам, в которой в той или иной степени, на том или ином уровне пропагандировались марксизм и международное социалистическое движение.

Один из лидеров гнчакской партии С. Сабах-Гюлян писал о проделанной в новых для Турции условиях практической работе своей партии: «Решили незамедлительно приступить к практической работе. Мы сочли необходимым создать в каждой деревне, в каждом городе, где было армянское население, женские и мужские филиалы партии. Каждый район должен был иметь особую исполнительную группу. Все филиалы, исходя из местных условий и своих возможностей, должны были открыть на местах библиотеку, читальные и театральные залы, клубы. Наша затея увенчалась полным успехом. Все деревни, села и города были взяты под наш контроль»[163].

Гнчакские пропагандисты по всем населенным армянами пунктам выступали с докладами, на которых часто присутствовали турки и курды. Доклады читались на армянском языке и тут же переводились на турецкий и курдский языки.

В гнчакской литературе есть упоминание о содержании пропаганды, которая велась на местах. Так, например, читались доклады о роли партии в государственной и национальной жизни, о сущности реакционных, прогрессивных и социалистических партий, их программы, о парламентаризме в различных странах и т. д.

Серия докладов была посвящена турецкой действительности: рождение «Молодой Турции», ее история, турецкая националистическая политика, «Программа Иттихад», история восточного вопроса, история армянских политических партий, история социализма, социалистические партии, социалистическая революционная мораль и буржуазная мораль и многие другие доклады[164].

Гичак одновременно стремится наладить контакты и создать антииттихадистские силы в среде турок и курдов. Так, например, известный курдский деятель Бадр-хан был в дружеских связях с гнчакистами. С. Сабах-Гюлян писал, что курды «составили с нашей помощью программу, положив в основу ее наш организационный устав. Им удалось собрать вокруг себя группу стамбульских учащихся, студентов и служащих. Открылся курдский клуб, который со временем разросся и имел довольно много членов. Образовалось центральное правление, которому удалось основать в стране несколько клубов и филиалов. Мушский филиал был создан параллельно с филиалом гнчакистов. Начали издавать газету, на страницах первых номеров которой были помещены редакционные и другие статьи из газеты «Гнчак». Работа продвигалась довольно успешно, и нам удалось довольно быстро дать стамбульскому клубу антииттихадистскую направленность»[165].

Однако Иттихад удалось внести в ряды курдов раскол и разгромить курдские организации. Необходимо обратить особое внимание на один важный факт, изложенный в материале С. Сабах-Гюляна, который ускользнул от внимания как туркологов, так и курдологов, а именно – факт издания газеты на курдском языке. С. Сабах-Гюлян был непосредственным участником событий, руководителем в деле налаживания армяно-курдских отношений. И, кроме того, С. Сабах-Гюлян в указанной нами работе изложил содержание статей из газеты. К сожалению, он не указал название газеты.

Партия Гнчак вела работу не только в среде курдов. Она делала попытки создать и в турецкой среде антииттихадистские настроения. С. Сабах-Гюлян писал, что иттихадисты быстрыми шагами отходили назад, выступая уже как реакционеры. Это послужило причиной того, что в не которых кругах турецкой молодежи возникло демократическое движение. «Мы, – писал автор, – приветствовали эти настроения»[166].

По С. Сабах-Гюляну, большим авторитетом в этих демократических оппозиционных кругах пользовался Манияс-заде Рефик-бей, юрист, судья[167]. Автор рассказывает о том, как после одного 5 – 6-тысячного митинга (половина участников были турки), на котором обсуждались идеологические и политические вопросы, связанные с деятельностью партии, Рефик-бей с группой товарищей подошел к ним, разговорился с гнчакистами, после чего у них установились дружеские отношения. С. Сабах-Гюлян дал высокую оценку Рефик-бею, человеку, обладавшему высокими моральными и духовными качествами, европейски образованному и культурному, лишенному какого бы то ни было чувства фанатизма. Он в годы «зулюма» приходил на помощь многим членам гнчакской партии, всячески защищал и помогал им.

С. Сабах-Гулян писал: «Манияс-заде часто виделся с нами, приглашал к себе домой, детально изучил программу нашей партии. В наших беседах мы не щадили Иттихад. Результатом было то, что Рефик-бей счел нужным во имя спасения Турции основать новую партию с демократической программой и антииттихадистской окраской. Мы оказали ему посильную помощь. В эту партию, кроме турок, входило много албанской и черкеской молодежи»[168].

Гнчакская партия, воодушевленная созданием турецкой демократической партии, на первых парламентских выборах выдвинула от района Стамбула кандидатуру Манияс-заде. Однако в марте 1909 года Манияс-заде скоропостижно скончался. После его смерти руководство демократической партией взял на себя его секретарь – адвокат Беха-бей, который начал издавать на турецком языке газету «Возрождение». Однако Беха-бей, получив высокую должность в правительстве, вскоре отошел от этого движения. В этой партии состоял и Фуад Шюкрю-бей, который несколько раз выступал на районных собраниях гнчакистов со смелыми нападками на иттихадистов. Вскоре он был арестован и сослан на греческие острова, затем ему удалось выехать за границу. Оставшиеся 5 – 6 человек из руководителей партии также были арестованы. Таким образом, в демократической партии остались только албанцы и черкесы. «Отныне наши собрания, – писал С. Сабах-Гюлян, – мы проводили тайно в доме у известного врача Темо[169], албанца по происхождению. Темо был убежденным демократом, опытным деятелем с большим стажем работы, честным и отважным человеком, не обращавшим внимания на угрозы и запугивания. За короткое время его дом стал местом свидания всех албанцев. Антииттихадистская восставшая Албания набиралась в этом доме сил и мужала для будущей борьбы против Иттихад»[170].

А о том, что стало с этой партией и когда она прекратила свое существование, С. Сабах-Гюлян рассказывает следующее: «Черкесы и албанцы – демократы сохранили свое существование до того времени, пока была организована партия Итиляф. По предложению Дамата Салих-паши, черкеса по происхождению, и по нашему указанию они вошли в состав партии Итиляф и впоследствии сыграли в ней очень большую роль»[171].

Вышеизложенные факты проливают новый свет на историю создания Османской демократической партии (ОДП)[172].

Кроме практической работы, которую довольно интенсивно развернула гнчакская партия, она включалась также и в марксистскую социалистическую пропаганду. В 1909 – 1914 гг. она напечатала ряд периодических изданий. В этот период в Стамбуле выходили периодические издания партии – «Кохак» («Волна»), «Нор осанк» («Новое течение»), «Кайц» («Искра»), «Нор ашхар» («Новый мир») и другие. Параллельно с периодикой издавались также брошюры, посвященные проблемам теории социализма, связанным с политикой партии Гнчак. Одновременно пропаганда марксистских идей продолжала занимать центральное место и на страницах выходящих за рубежом органов гнчакской партии, самыми важными из которых были «Гнчак» и «Еритасард Айастан» («Молодая Армения»). До нас дошли не все брошюры, изданные партией Гнчак в тот период, но и дошедших достаточно, чтобы составить ясное представление о той идеологической борьбе, которую вела партия против противников социализма. С этой точки зрения большой интерес представляет изданная в 1911 году в Константинополе брошюра М. Гелофянца «Партийная борьба», посвященная защите идей марксизма и социалистического движения. В предисловии автор писал, что буржуазные правительства, как показывают политические события XIX века, не могут удовлетворить экономические требования народов, именно поэтому на арене появился научный социализм, и за короткое время набрал такую мощь и силу, что недалек тот день, когда это мощное народное движение сметет как республику, так и конституционную демократию[173].

Автор предвидел ужесточение политической борьбы, в которой окончательную победу одержат, без сомнения, демократы, но эта победа предопределяется правильным сознанием народа, тем сознанием, которое ляжет в основу победы научного социализма[174].

В брошюре исследуются и резко критикуются идейные принципы Конституционных рамкаваров. Заметим, что эта партия только начинала разворачивать свою деятельность в Турции. Армянская партия Конституционных рамкаваров была создана в Стамбуле в 1908 году.

В брошюре говорится также о необходимости классовой борьбы и уничтожении классов как об одном из основных положений социализма. В этой связи дается критика партии Конституционных рамкаваров, отрицающей классовую борьбу и стремящейся к увековечению существующих классов. Автор по пунктам анализирует программу партии, которая, выступая под названием «народной», не имеет ничего общего с народом и его интересами, более того, она является партией антинародной. Критикуя партию рамкаваров, М. Гелофянц берет под защиту научный социализм[175].

Перенеся центр своей деятельности из-за границы в Турцию, гнчакская партия развернула широкую деятельность по изданию подобных брошюр.

В истории социалистического движения особое место занимает ежемесячная социал-демократическая газета «Кайц» – орган гнчакского студенческого общества Константинополя, издававшаяся в 1911 – 1914 годах. Она выходила на 32-х печатных страницах.

Цели и задачи студенческого общества гнчакской партии были изложены в его уставе-программе, напечатанной в газете под рубрикой «Цель». В уставе говорится, что:

1) студенческое общество социал-демократической партии Гнчак стремится дать своим членам разностороннее образование, опираясь на научный социализм, и таким образом укрепить связи между студентами, собравшимися под знамя классовой борьбы;

2) распространять в народе свои идеи и принципы, способствуя тем самым прогрессу народного просвещения;

3) создать в различных городах Турции студенческие и школьные общества единомышленников.

Одной из основных задач, которую ставило перед собой общество, была организация лекций по самым различным проблемам научно-общественного и политического развития, издание брошюр, книг и отдельных исследований. Общество ставило перед собой задачу развернуть свою пропаганду на двух языках – армянском и турецком[176].

Студенческое общество, кроме последовательной пропаганды марксизма, проводило большую и кропотливую работу по подготовке кадров, которые должны были продолжить дело, поставив его на более прочную основу. С этой точки зрения примечательна редакционная статья газеты, обращенная к студентам–выпускникам: «Пользуясь случаем, газета рада пожелать своим товарищам, восемнадцати студентам-выпускникам этого года, доброго пути. Они вступают в жизнь, в классовую борьбу с новым оружием в руках. Мы уверены, что они не пожалеют сил для мирного труда, по которому так соскучился молодой еще пролетариат Турции. Так давайте же, товарищи, пойдем к рабочим, пойдем туда, где под властью угнетателей царят апатия и неподвижность, мрак невежества и предрассудков. Озарим этот мрак светом социализма. Угнетаемый рабочий класс заждался вас – деятелей, которые проложат ему дорогу. Пусть сама жизнь воодушевляет вас на великие свершения»[177].

Основной задачей газеты в этот период становится возобновление издания статей и исследований по важным проблемам теории марксизма и социалистического движения, популяризация биографий К. Маркса, Ф. Энгельса и других видных деятелей.

Всю эту работу газета вела с национальных и социал-демократических позиций, что представляет новый этап в истории печати и общественно-политической мысли Турции.

Экстренный выпуск газеты выходит с портретом К. Маркса и редакционной статьей «Памяти Маркса» на первой странице. В статье говорится: «Как коммунист он основал новую школу – научный социализм, иными словами марксизм. Утопическому социализму он противопоставил научный социализм»[178]. «Как экономист он открыл закон прибавочной стоимости, дал ему научное обоснование. Как философ он разгромил идеалистические концепции, противопоставляя им материалистические. Он доказал, что не идеи управляют жизнью, а экономическая жизнь рождает идеи»[179]. Далее «Кайц», обсуждая проблемы, связанные с марксистской теорией, отмечает также, что «К. Маркс первый доказал, что история ничто иное, как классовая борьба»[180].

Очень высокую оценку дает газета практической революционной деятельности К. Маркса: «Как революционер К. Маркс был смелый боец, не признающий отступления. Он принял участие во всех имевших место при его жизни революционных движениях. Он был уверен, что поражение буржуазии и победа пролетариата неизбежны. По К. Марксу, пожар революции охватит здание капитализма и сожжет его дотла. Пролетариат с оружием в руках разрушит это здание»[181].

Газета находит также, что «как организатор К. Маркс был очень энергичный и деловой. Благодаря ему был организован II Интернационал, его стараниями объясняется четкая организация германской социал-демократии»[182].

В статье, озаглавленной «Биографический очерк», детально и разносторонне анализируется как теоретическая, так и практическая деятельность К. Маркса. Подробно излагается роль Ф. Энгельса в деле теоретической разработки марксизма, отмечается, что «Маркс – Энгельс» – отождествленные имена. В статье биография К. Маркса прослеживается шаг за шагом: детство, отрочество, юность, студенческие годы. Затем приводится внушительный список литературы, исследованной К. Марксом, перечисляются работы самого К. Маркса. Далее в статье говорится о работе «Святое семейство», созданной совместно с Ф. Энгельсом. Большое место уделяется «Манифесту коммунистической партии», значение которого определяется следующим образом: «Эта книга открыла новую страницу в социалистическом движении. Здесь мы впервые прочли, что история всех обществ – это история классовой борьбы. Это единственное верное и научно обоснованное толкование истории. Проходили века, сменялись поколения, но никто так и не смог дать ответа на то, что же такое история. Она ожидала своего часа и таких гениальных мыслителей, как К. Маркс и Ф. Энгельс, которые дали понятию история научное определение. Коммунистический манифест, – продолжает автор статьи, – является путеводной звездой всего сознательного пролетариата»[183].

В статье не оставлена без внимания и редакторская работа К. Маркса и Ф. Энгельса. Упоминаются все редактированные ими газеты, которым дается очень высокая оценка. Перечисляя труды К. Маркса, автор статьи специально останавливается на «Капитале», который явился «венцом творений К. Маркса, знаменем всей его жизни»[184]. Затем в статье дается подробный анализ современного состояния международного социалистического движения. Статья завершается словами Ф. Энгельса, сказанными в связи со смертью К. Маркса.

Подобного рода пропаганды и защиты идей марксизма, подобного анализа теоретической и практической деятельности К. Маркса мы не встречаем в Турции не только в те годы, но и намного позже. В том же духе и стиле написаны другие статьи, такие, как «К. Маркс и пролетарская борьба», «Гуманистические взгляды марксизма», «К. Маркс и союзы ремесленников».

В том же номере газеты напечатаны письма К. Маркса о «Восточном вопросе» и отрывок из работы «К критике политической экономии», озаглавленный «Исторический материализм»[185].

Таким образом, честь первого издания трудов К. Маркса, явившегося в истории общественно-политической мысли Турции событием огромного значения, принадлежит газете «Кайц». Этот важный исторический факт имел место в 1913 году.

Однако, это важное событие осталось без внимания со стороны специалистов-туркологов. Странно и то, что этот факт не удостоился внимания и тех специалистов, которые занимаются историей общественно-политической мысли, распространения марксизма в Турции.

Благодаря богатству и уникальности материала, опубликованным впервые работам К. Маркса, защитой положений марксизма с позиций социализма, анализу международного социалистического движения и другим ценным статьям, экстренный номер «Кайц» занимает исключительное место в истории общественно-политической мысли Турции, особенно в истории распространения марксизма.

Но значение «Кайц» не исчерпывается лишь этим номером. Как уже было сказано, газета выходила с 1911 по 1914 годы и играла значительную роль в распространении марксизма в Турции.

Газета печатала отрывки из работ Ч. Дарвина. Она напечатала на своих страницах также статью М. Горького о молодежи.

Как отмечалось выше, вместе с изданием первоисточников, газета публиковала многочисленные статьи, посвященные разбору, анализу, защите и обоснованию отдельных положений теории марксизма. Из серии таких статей следует отметить такие, как «История философии», «Народовластие и коммунизм», «Условия для возникновения научного социализма», «Научный социализм», «Исторический материализм», «Философский материализм», «Что такое класс?», «Женский вопрос и социал-демократия», «Взаимосвязи экономики и идеологии», «Парламентаризм и социализм», «Развитие социалистических идей», «Значение марксистской диалектики», «Социализм и аграрный вопрос», «Что такое социализм?» и т. д. Объем многих статей был большим, и они печатались в нескольких номерах. Многие из этих статей впоследствии были изданы отдельными брошюрами.

В газете очень большое внимание уделялось женскому вопросу. Число статей, посвященных этой проблеме, довольно внушительно. В них исследовался женский вопрос как в Турции, так и в различных странах мира. При обсуждении вопросов, связанных с эмансипацией женщин, авторы статей опирались для доказательства своих тезисов на известную работу А. Бебеля.

«Кайц», являясь студенческой газетой, естественно, большое внимание уделяла молодежи, студенческим проблемам. Во многих статьях детально обсуждались молодежные студенческие движения как в Турции, так и во многих странах, особенно в Европе и России. Пропагандируя студенческие революционные движения, газета особо останавливалась на России, показывая, что в развернувшемся там революционном движении плечом к плечу шагали студент и рабочий, желая тем самым воздействовать на молодежное движение в Турции, создать единый фронт трудящихся и молодежи.

Партия Гнчак не довольствовалась пропагандой теории марксизма, а стремилась связать социализм с рабочим движением. Богатством и разнообразием выделяется также раздел газеты, посвященный международному социалистическому движению. Читатель найдет здесь материалы по всем странам, где существовало социалистическое движение, анализ которого, как правило, связывается с самыми жгучими вопросами современности. На страницах газеты обсуждаются вопросы, касающиеся социалистического движения в отдельных странах, союзов ремесленников, партийной и классовой борьбы и т. д.

Редакция газеты часто обращалась к видным деятелям международного социалистического движения с просьбой написать статью специально для «Кайц», и большей частью просьба редакции удовлетворялась.

Как «Кайц», так и все газеты партии Гнчак не упускали ни одного повода для пропаганды марксизма и международного рабочего движения. Печатали на своих страницах портреты видных деятелей движения, давали подробные справки биографического характера.

Партия Гнчак уделяла очень большое внимание распространению марксизма и вопросам социалистического движения в самой Турции. Она посвящала этой проблеме массу статей, в которых подробно и последовательно защищала свои убеждения. В многочисленных статьях она доказывала своим противникам, утверждавшим, что в Турции еще не созрели благоприятные условия для социалистического движения и марксизма, следующее: в Турции уже есть пролетариат, следовательно, уже созданы условия для социалистического движения и марксизма.

Противники партии Гнчак писали следующее: «Социализм не имеет почвы в Турции. Идея социализма – хорошая идея, но пропаганда этих идей для нас преждевременна, потому что Европа и Турция находятся на разных уровнях экономического развития. Современный экономический строй Европы представляет для социализма подходящую почву, а в Турции – нет. Подождем, пока Турция достигнет уровня цивилизованных европейских государств, «при благоприятных условиях приступим к социалистической пропаганде. Ни буржуазии, ни пролетариата в европейском значении этих слов в Турции пока нет и, следовательно, преждевременно говорить о социалистической деятельности»[186].

Партия Гнчак писала в ответ: «Да, современный экономический строй Европы представляет благоприятную почву для социализма. И все-таки, в Турции также есть для него необходимые условия. Пропаганду социализма в Турции следует вести в той степени, в какой есть для него условия. Те, кто ждет, пока Турция достигнет уровня Европы, должны понимать, что сама жизнь не ждет. Сегодня рабочие должны действовать в силу своих сегодняшних возможностей, завтра же – в силу завтрашних. Ждать – значит совершить самоубийство. Следовательно, напрашивается вывод: «степень социалистической деятельности соизмеряется степенью экономического развития страны»[187].

Затем газета на примерах поясняет свою точку зрения. Она пишет, что «если в Турции есть 5 миллионов, а во Франции – 20 миллионов рабочих, это вовсе не означает, что рабочие в Турции должны сидеть сложа руки и ждать, пока их число достигнет 20 миллионов. Не секрет, что рабочий класс в Турции эксплуатируется более жестоко, чем рабочий класс во Франции. Турецкий рабочий работает больше и хуже оплачивается.

Правильно и то, что рабочий класс – единственная революционная сила, борющаяся за социализм, но это обстоятельство никогда не мешало нам вести пропаганду и среди крестьян, распространять среди них дух социализма, организовать их на почве социализма в той мере, в какой нам будут способствовать условия. Разве может социалист бояться трудностей?»[188].

Анализируя уроки русской революции, партия Гнчак пишет:

«В процессе русской революции рабочий класс и крестьянство выступали рука об руку, и рабочий класс может одержать победу только благодаря этому союзу. В Турции рабочие и крестьяне должны выступить в союзе. По этой причине социал-демократия должна вести свою социалистическую пропаганду как среди пролетариата, так и среди крестьянства. Она должна подготовить всех трудящихся и вести их к победе социалистической революции»[189].

Такими принципиами руководствовалась партия Гнчак в Турции. Пропаганда ею социализма, как устная, так и письменная служила этой цели.

Идеи социализма и вопросы социалистического движения обсуждались и на собраниях органов печати партии Дашнакцутюн, которая имела в Турции большое распространение. Почти во всех крупных городах Турции и районах с армянским населением партия Дашнакцутюн имела свои органы печати. Будучи довольно мощной организацией и заключив союз с Иттихадом, партия Дашнакцутюн после провозглашения конституции заняла в общественно-политической жизни Турции довольно важное место. Она создала свои местные организации по всей стране. Партия Дашнакцутюн, как и партия Гнчак, на страницах своей печати обсуждала вопросы теории и практики социализма.

Однако между пропагандистами этих партий есть коренная разница. Если партия Гнчак пропагандировала положения марксистского учения, то партия Дашнакцутюн проповедовала и распространяла такой социализм, который не имел ничего общего с марксизмом. Время от времени на страницах печати Дашнакцутюн находила место критика тех или иных положений марксизма. Марксизм в печати партии Дашнакцутюн выступает в виде оппортунистических теорий II Интернационала.

И все-таки, несмотря на это, в условиях отсталой Турции пропаганда социализма, пусть даже в таком виде и на таком уровне имела, неомненно, прогрессивное значение. Во всяком случае, даже эта пропаганда стояла на несравненно более высоком уровне, чем пропагандируемый Османской социалистической партией социализм.

Такова в общих чертах проделанная в Турции армянскими политическими партиями работа в области пропаганды марксизма, теории социализма и социалистического движения.

Исходя из изложенных выше материалов, можно сделать следующие выводы.

История общественно-политической мысли и распространения марксизма в Турции – это сумма достижений общественно-политической мысли всех народов, входящих в состав Османской империи.

Всестороннее исследование истории общественно-политической мысли и распространения марксизма в Турции возможно лишь в том случае, если в научном обороте окажется исчерпывающий материал, освещающий работу, проделанную в этой области политическими организациями всех народов гетерогенной Османской империи.

1. Знакомство с ролью, которую сыграли армяне в деле распространения марксизма в Турции, меняет утвердившееся в современной туркологической литературе представление об этой проблеме.

2. Первой социал-демократической партией, призванной к жизни в многонациональной Турции, была армянская партия Гнчак, основанная в 1887 году.

3. Первой социалистической газетой Турции была «Гнчак», которая начала издаваться в Женеве с 1887 года.

4. Партия Гнчак, возникнув как социалистическая организация, прошла под влиянием русского и европейского революционного движения эволюцию, встав на национальную социал-демократическую позицию, которая получила свое окончательное оформление в 1905 году.

5. Социалистическое движение в Турции начинается с 1890 года, когда сюда приезжают деятели партии Гнчак и начинают основывать свои местные организации. А пропаганда марксизма и социалистических идей начинается с 1887 года, т. е. с основанием газеты «Гнчак».

6. «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса впервые был напечатан партией Гнчак в журнале «Гахапар», издававшемся в Афинах в 1894 году. Отдельными брошюрами были изданы одна глава из работы К. Маркса «Наемный труд и капитал» под заглавием «Что такое наемный труд?» (1893 г.) и работа Ф. Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке» под заглавием «Научный социализм» (1894 г.).

7. Социалистическое движение в Турции получило заметное развитие в годы первой русской буржуазно-демократической революции, когда турки, армяне, курды, арабы и греки поднялись на совместную борьбу против абдулхамидовского режима в Восточной Анатолии и Западной Армении.

8. После победы революции 1908 года сложились некоторые благоприятные условия для создания в Турции социалистической печати и укрепления социалистических организаций. В период 1908 – 1914 гг. большой размах получило в Турции издание армянских газет, на страницах которых пропагандировалось учение социализма. Однако исключительное место отводится газетам «Нор Кянк» (1909 г.) и «Кайц». Работы классиков марксизма, более конкретно – письма К. Маркса о Восточном вопросе и отрывок из его работы «К критике политической экономии» впервые увидели свет в Турции в газете «Кайц» в 1913 году.

9. Детальное изучение деятельности политических организаций и партий народов, входящих в состав Османской империи, в деле пропаганды теории марксизма и социалистического движения, несомненно, еще более обогатит наши знания по интересующей нас проблеме и значительно изменит наши представления о ней. Только тогда станет возможным создание цельного и глубокого исследования по истории общественно-политической мысли Турции.

[1] Новичев А. Д. Зарождение рабочего и социалистического движения в Турции. Уч. записки ЛГУ, № 304, с. вост. наук, вып. 14. История стран Востока. Л.: Изд-во ЛГУ, 1962, с. 11.

[2] Гурко-Кряжин В. Рабочее и социалистическое движение в Турции. В сб.: Павлович М., Гурко-Кряжин В. Турция в борьбе за независимость. М., 1925, с. 125—144; Его же. Социалистическое движение в Турции. «Новый Восток», 1922, № 2; Гасанова Э. Ю. Общественная мысль в Турции в период буржуазной революции 1908 года. В кн.: Современная философская и социалистическая мысль стран Востока. М., 1965, с. 216—241; Желтяков А. Д. К истории зарождения турецкой социалистической печати. В сб.: Тюркологический сборник 1973. М., 1975, с. 192—203; Гасанова Э. Ю. Из истории распространения марксистских идей в Турции (конец XIX—начало XX в.). В сб.: Марксизм и страны Востока. М., 1970, с. 144—152; Гасанова Э. Ю. К истории проникновения левых идей в Турцию в последней четверти XIX в. В сб.: Проблемы истории Турции. М., 1978, с. 67—81; Гасановa Э. Ю. К вопросу о распространении социалистических идей в Турции в период правления младотурок (газета «Сосьялист» — орган Османской социалистической партии). Изв. АН Азерб. ССР, сер. истор., филос. и права, 1986, № 1, с. 43—51 и др.

Вопрос о распространении марксистских идей в турецкой среде рассматривался в той или иной степени также в ряде монографий, посвященных различным аспектам истории Турции последней четверти XIX—нач. XX вв.

[3] Гасанова Э. Ю. К истории проникновения левых идей..., с. 67.

[4] См.: там же, с. 79.

[5] См.: Желтяков А. Д. Печать в общественно-политической и культурной жизни Турции (1729—1908)..., с. 4.

[6] См.: Новичев А. Д. Зарождение рабочего и социалистического движения в Турции..., с. 12.

[7] Гурко-Кряжин В. Рабочее и социалистическое движение в Турции, с. 133.

[8] См.: Гасанова Э. Из истории распространения марксистских идей в Турции..., с. 149.

[9] Гурко-Кряжин В. Рабочее и социалистическое движение в Турции..., с. 133.

[10] Новичев А. Зарождение рабочего и социалистического движения в Турции..., с. 12.

[11] Гасанова Э. Из истории распространения марксистских идей в Турции..., с. 144—152.

[12] См.: Желтяков А. Д. К истории зарождения социалистической печати..., с. 195.

[13] См.: там же, с. 196.

[14] См.: там же, с. 196-197.

[15] Эта газета издавалась также на греческом языке. См.: там же, с. 196.

[16] См.: там же.

[17] См.: там же, с. 197.

[18] См.: там же, с. 201.

[19] См.: Mechveret, 1897, № 42.

[20] См.: Tincay M. Turkiyede Sol Akimiar, 1908—1925. Ank., .967, s. 11. Tunaya T. 2. Turkiyede Siyasi Partiler, 1859—1952, 1st., 1952, s. 87.

[21] См.: Capanoglu M. S. Turkiyede Sosyalist Hareketleri ve Sosyalist Hilmi. 1st., 1964, s. 50.

[22] См.: Архив Армянского филиала ИМЛ, ф. 45, д. 13, л. 18.

[23] См.: Гнчак, 1888, №№ 11-12.

[24] См.: там же.

[25] См.: там же, 1887, № 1.

[26] См.: там же.

[27] См.: там же.

[28] См.: там же.

[29] См.: Программа партии Гнчакян, Лондон, 1897, с. 9.

[30] Утверждение турецкого историка и публициста Ф. X. Тёкина, о том, что только с созданием Османской социалистической партии в 1910 г. социализм из области идей перешел в область действий, не соответствует действительности. См.: Tokin F. H. Turk Tarihinde Siyasi Dusuncenin Gelismesi, 1839 – 1965..., s. 48.

[31] См.: Гнчак, 1889, № 1.

[32] См.: там же.

[33] См.: там же.

[34] См.: Гнчак, 1889, № 3.

[35] См.: История с.-д. партии Гнчакян (1887-1962), т. 1, с. 506.

[36] См.: Поквартальный журнал научного социализма, научный орган гнчакской партии «Гахапар», Лондон, 1894, № 2, с. 157-159.

[37] См.: там же.

[38] См.: История с.-д. партии Гнчакян (1887-1962), т. 1, с. 290.

[39] См.: там же, с. 290.

[40] См.: Die Neue Zeit, 1895 – 1896, т. 2, № 41, с. 502. См. также: Гнчак, 10-го августа, 1896.

[41] См.: Ст. Шаумян. Избранные произведения. М., 1978, с. 43.

[42] См.: ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 495, оп. 2, ед. 17.

[43] Этот вывод присутствует также в работе Т. Тунайи. См.: Tunaya T. Z. Turkiyede Siyasi Partiler..., s. 85.

[44] См.: Ленин В. И. По поводу юбилея. ПСС, т. 20, с. 162 – 163.

[45] См.: Аревельян мамул, 1871, ; 4, с. 171-174.

[46] См.: там же, № 5, с. 227 – 232.

[47] См.: там же, № 8, с. 238.

[48] См.: там же, № 9, с. 414.

[49] См.: Костандян Г. О методе. Измир, 1878.

[50] См.: Караджян Г. Воспоминания революционера (рукопись), ч. 2, с. 41. Армянский филиал архива ИМЛ, ф. 51, оп. 1, д. 81, л. 25.

[51] См.: там же, с. 101.

[52] См.: там же.

[53] См.: Armenia, 1888, № 23.

[54] См.: К. Маркс Манифест Коммунистической партии, Ереван, 1960, с. 22 (арм. яз).

[55] См.: там же, с. 25.

[56] См.: Партархив Грузинского филиала ИМЛ, ф. 7, д. 316, л. 36.

[57] См.: К. Маркс и Ф. Энгельс Сочинения, т. 22, с. 432.

[58] На обложке книги в целях конспирации место издания указано Вена.

[59] См.: К. Маркс и Ф. Энгельс Сочинения, т. 39, с. 251, 340.

[60] См.: Иоаннисян А. Г. Письмо Иосифа Атабекянца Ф. Энгельсу по поводу перевода на армянский язык «Коммунистического манифеста».

[61] См.: там же, с. 325.

[62] См.: там же, с. 326.

[63] См.: там же, с. 327.

[64] См.: К. Маркс и Ф. Энгельс Сочинения, т. 39, с. 270—271.

[65] См.: К. Маркс и Ф. Энгельс Сочинения, т. 39, с. 294.

[66] См.: Die Neue Zeit, 1896, № 45.

[67] См.: Tunaya Т. Z. Turkiyede Siyasi Partiler..., s. 85.

[68] См.: Ibid.

[69] См.: Гнчак, 1889, № 3.

[70] См.: там же.

[71] См.: там же.

[72] См.: там же.

[73] См.: там же, 1889, № 4.

[74] См.: там же.

[75] См.: там же, 1890, № 2.

[76] См.: там же, 1891, № 6.

[77] См.: там же, 1890, № 7.

[78] См.: там же.

[79] См.: там же, 1891, № 4.

[80] Речь идет об организованной в Константинополе партией Гнчак 15 июля 1890 года демонстрации – М. К.

[81] См.: Гнчак, 1891, № 12.

[82] См.: там же, № 16.

[83] См.: там же, 1894, № 8.

[84] См.: там же, № 1.

[85] См.: там же.

[86] См.: там же.

[87] См.: Гахапар, 1894, № 1.

[88] См.: Ласал Ф. Sahmanadrutiun eutian masin, Афины, 1893. (арм)

[89] См.: Гахапар, 1894, № 1.

[90] См.: Гнчак, 1894, № 12.

[91] См.: Программа Партии Гнчакян. 3-е издание, с комментариями, Лондон, 1897.

[92] См.: Гнчак, 1894, № 4.

[93] См.: там же.

[94] См.: там же, с. 25.

[95] См.: Гнчак, 1894, № 5.

[96] См.: там же, 1896, № 1.

[97] См.: там же, 1895, № № 12-13.

[98] См.: там же.

[99] См.: Восканянц Р. Фридрих Энгельс, Лондон, 1895. (арм)

[100] См.: Гнчак, 1893, № 3.

[101] См.: там же.

[102] См.: Гнчак, 1900, № 1.

[103] См.: там же.

[104] См.: там же, № 3.

[105] См.: там же, № 1.

[106] См.: там же, 1908, № 3.

[107] См.: там же, 1900, № 2, с. 90-91, № 3, с. 157-173, №№ 4-5, с. 230-241.

[108] См.: Шестидесятилетие АРДашнакцутюн (1890 - 1950), с. 50.

[109] См.: там же, с. 105.

[110] См.: Программ партии АРДашнакцутюн, 1907, с. 21.

[111] См.: Дрошак, 1893, № 5.

[112] См.: История партии с.-д. Гнчакян, т. 1, с. 44-45.

[113] См.: Нор Хоск (Новое слово), 1906, № 4.

[114] См.: Дрошак, 1891, № 1.

[115] См.: Гнчак, 1891, № 14.

[116] См.: Дрошак, 1898, № 6.

[117] См.: Дрошак, 1901, № 3.

[118] См.: там же.

[119] См.: там же, № 6.

[120] См.: там же.

[121] См.: там же, 1900, № 8.

[122] См.: там же.

[123] См.: там же, 1891, № 4.

[124] См.: там же, № 6.

[125] См.: там же.

[126] См.: Дрошак, 1901, № 7, (приложение).

[127] См.: там же.

[128] См.: там же.

[129] См.: там же, 1901, № 8.

[130] См.: там же, 1901, № 9.

[131] См.: Гарибджанян Г., Карл Либкнехт и Роза Люксембург об армянском народе, Ереван, 1971, с. 12-13.

[132] См.: там же, с. 48.

[133] См.: там же.

[134] См.: там же, с. 47.

[135] См.: там же.

[136] См.: там же.

[137] См.: там же, с. 57-58.

[138] См.: там же.

[139] См.: там же, с. 64-66.

[140] См.: там же.

[141] См.: там же.

[142] См.: там же, с. 65.

[143] Подробнее о начале социалистического движения в Османской империи см. статью болгарского историка Стефана Великова, написанную на основе болгарских источников: Velikov S. Sur le mouvement ouvrier et socialiste en Turquie apres la revolution Jeune Turque de 1908 – Etude balkaniques, 1964, № 1, p. 29 – 48. 268.

[144] См.: Новичев А. Д. Зарождение рабочего и социалистического движения..., с. 18.

[145] Об ОСП писали также турецкие историки. См.: Tunaya T. Z. Tiirkiyede Siyasi..., s. 303 – 314; Tokin F. H. Tiirkiyede Siyasi..., s. 48 – 50; Capanoglu M. S. Tiirkiyede Sosyalist..., s. 48 – 60; Tuwjay M. Tiirkiyede Sol..., s. 25 – 42.

[146] См.: Желтяков А. Д. К истории зарождения социалистической печати, с. 199.

[147] См.: Новичев А. Д. Зарождение рабочего и социалистического движения в Турции..., с. 22.

[148] См.: Алиев Г. 3. Турция в период правления младотурок, с. 174.

[149] См.: там же, с. 175.

[150] См.: Гасанова Э. Из истории распространения марксистских идей в Турции, с. 149–150.

[151] См.: Новичев А. Д. Зарождение..., с. 26.

[152] См.: Павлович М., Гурко-Кряжин В., Раскольников Ф. Турция в борьбе за независимость, с. 18.

[153] См.: Шпилькова В. И. Младотурецкая революция..., с. 163.

[154] См.: Новичев А. Д. Зарождение рабочего и социалистического движения в Турции..., с. 16.

[155] См.: там же, с. 17.

[156] См.: Партархив армянского филиала ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 45, еп. К д. 165, св. 2, л. 1 – 3.

[157] См.: там же.

[158] См.: там же.

[159] См.: Варандян М. Возрождающаяся Отчизна и наша роль, с. 292.

[160] См.: там же, с. 291-292.

[161] См.: там же, с. 292.

[162] См.: там же, с. 293.

[163] См.: Сапах-Гюлян С. Ответственные, с. 246-247.

[164] См.: там же, с. 247-248.

[165] См.: там же, с. 252.

[166] См.: там же, с. 255.

[167] После младотурецкого переворота занимал посты министра без портфеля полиции (в августе 1908 г.) и министра юстиции (в ноябре 1908 г.). См. о нем: Ahmad F. The Young Turks. Oxford, 1969, p. 176.

[168] См.: Сапах-Гюлян С. Ответственные, с. 255.

[169] Ибрагим Темо – руководитель первой младотурецкой организации, созданной в 1889 году.

[170] См.: Сапах-Гюлян С. Ответственные, с. 261-262.

[171] См.: там же, с. 262.

[172] Об этой партии см.: Tunaya Т. Z. Turkiyede Siyasi..., s. 244-246. Tokin F. H. Turkiyede Sivasi..., s. 45 – 46.

[173] См.: М. Сократ-хан Гелофьянц Партийная борьба. Константинополь, 1911, с. 4.

[174] См.: там же, с. 5-6.

[175] См.: там же.

[176] См.: Кайц, 1913, № 9, март, с. 265.

[177] См.: там же, 1913, № 1, июль, с. 3.

[178] См.: там же, №№ 10-11, апрель, с. 275.

[179] См.: там же.

[180] См.: там же.

[181] См.: там же.

[182] См.: там же.

[183] См.: там же, с. 294-303.

[184] См.: там же.

[185] См.: там же, с. 302-320.

[186] См.: там же, 1911, № 4, с. 18.

[187] См.: там же, с. 19.

[188] См.: там же, № 6, с. 17.

[189] См.: там же.

Edited November 12, 2008 by Pandukht

[Bagirka]

Мне посчастливилось быть студенткой и у Мери Рачиевны, и у Сафрастяна. Царство им небесное....