ГЕРМАНСКИЕ ИСТОЧНИКИ О ГЕНОЦИДЕ АРМЯН:

[Pandukht]

Германские источники о геноциде армян:

Период первой мировой войны

Сб. док. и мат, в 2-х томах.

Впервые публикуется сборник германских документов и материалов о геноциде армян в годы первой мировой войны, выявленных С. Степаняном в архивах и библиотеках Германии. Широко представлены официальные документы правительственных кругов, дипломатов, свидетельства очевидцев событий и материалы из периодической печати. Указанные исторические источники наглядно и убедительно показывают подлинную трагедию геноцида армян, осуществленного младотурецкими правителями. Эти достоверные документы и материалы одновременно разоблачают ложные, ненаучные доводы современной турецкой историографии, Сборник является новым неоспоримым доказательством исторической истины о геноциде армян.

Рассчитано на советских и зарубежных исследователей, историков, международников и широкий круг читателей.

ISBN 5-640—00862-6 ББК 63-37 (3Ар) 52

© Составители: С. С. Степанян (Редактор), Н. К. Багдасарян, 1991.

Edited November 25, 2008 by Pandukht

[Pandukht]

ВЕРНЕР Э.

Армянские ужасы 1915/1916 гг. - армянская ли выдумка?

БИЛЬ В.

Предисловие профессора Вольфдитера Биля к «сборнику кайзеровских и королевских документов о геноциде армян в 1915 году» в четырех томах

ШТЮРМЕР Г.

Из книги Г. Штюрмера «Два военных года в Константинополе. Заметки о немецко-младотурецкой морали и политике»

Массовые преследования армян. Система Талаата и Энвера. Проклятье совиновной трусливой и бессовестной Германии!

УКАЗЫ ТАЛААТА В КАЧЕСТВЕ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ТУРЦИИ ОТНОСИТЕЛЬНО ОБРАЩЕНИЯ С ДЕПОРТИРОВАННЫМИ АРМЯНАМИ

ИЗ ДОКУМЕНТОВ ГОСУДАРСТВЕННЫХ АРХИВОВ

МАТЕРИАЛ ДЛЯ ОЦЕНКИ СУДЬБЫ АРМЯН В 1915 ГОДУ. ОБОЗРЕНИЕ

Edited November 29, 2008 by Pandukht

[Pandukht]

ВЕРНЕР Э.

Армянские ужасы 1915/1916 гг. – армянская ли выдумка?

«Исторический журнал», XXI год издания, 1973. № 2, Издательство «Наука» Берлин

Wernif, Ernst Die Armeniergreuel 1915/16 — ein armenisches Greuelmarchen?

«Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft», XXI. Jahrgang. 1973. Heft 2.

VEB Deutscher Verlag der Wissenschaft Berlin.

После того, как Иоганнес Лепсиус[1] разоблачил депортацию и резню армянского населения в Анатолии во время первой мировой войны, появилось большое количество других свидетельств очевидцев и документов, подтверждающих и детализирующих ужасающие факты. Младотурки изображали ситуацию так, как будто из-за армянских восстаний, шпионажа и саботажа они были вынуждены перейти к энергичным мерам. Партийный конгресс комитета «Единение и прогресс» 28 сентября 1916 года заявил, что якобы многие из армян, среди которых были и депутаты, перебегали к русским. Комитет буржуазно-националистической партии дашнаков оперировал за спиной турецкой армии, нападал на (оружейные?) склады, избивал чиновников, убивал и грабил мусульман. Поэтому правительство приступило к выселению всех армян из военной зоны[2]. Главное лицо, ответственное за «выселение», османский министр внутренних дел Мехмет Талаат бей после своей отставки в 1918 г. сказал морскому министру Рауфу Орбею: «Когда армяне сошлись с нашим врагом, можно ли было прибегнуть к иному средству, чем выселение их из военной зоны? Конечно, это было нелегкое дело. Поэтому при его осуществлении применялись жестокости. Сейчас я испытываю глубокую боль, что не смог воспрепятствовать расправам вне зоны восстаний»[3].

Идеолог пантюркизма Зия Гёкальп, входивший в ЦК правительственной партии «Единение и прогресс», 13 и 17 мая 1919 года перед военным судом заявил председателю Назим-паше: «Не клевещите на нашу нацию! В Турции нет никакой резни армян, а только обоюдная турецко-армянская резня. Они напали на нас с тыла, мы же дали отпор»[4].

Эта версия в современной турецкой историографии возведена в ранг официальной точки зрения. При этом ссылаются на восстания армян против турецкого террора в Ване, на их связи с Россией задолго до 1914 г., а также на реакцию армянских эмигрантов в Париже и в Лондоне. Ответственным за поражение турецкой Кавказской армии зимой 1914/15 гг. под Сарыкамышем признали не военного министра Энвера-пашу, который из-за своего военного дилетантства послал на верную смерть десятки тысяч солдат, а свалили все на армян[5]. Против этой версии еще в 1928 году выступил долгое время бывший австрийским военным атташе И. Помианковский. Во время его службы в Стамбуле ведущие представители младотурок высказывали ему недовольство по поводу того, что турецкие султаны были слишком гуманны в отношении христиан. Им надо было или заставить всех жителей завоеванных провинций принять ислам, или уничтожить их. Помианковский подчеркивает, что младотурецкое правительство еще до 1914 г. решило использовать любой представившийся случай в будущем для ликвидации армян[6].

Одновременно он подтвердил выдвинутое еще И. Лепсиусом мнение, что на Вильгельмштрассе преследуют ту же цель. Германский посол при Порте барон фон Вангенгейм неоднократно заявлял ему еще до убийства в Сараеве, что он рассматривает акции великих держав на реформы в Армении, как гиблое дело. Армяне должны были принять ислам, тогда их оставили бы в покое[7]. Того же мнения в отношении политики кайзеровской Германии придерживался на основании глубокого изучения фактов А. С. Аветян. Правители рейха уже из стратегических соображений были заинтересованы в выселении, османизации, а в случае необходимости — и ликвидации армян[8]. Если даже германские политики иногда и высказывали недовольство таким экзальтированным сумасбродным и авантюрным человеком, как Энвер-паша, то, в конечном счете, у них была одинаковая цель.

Может быть, депортация и резня 1915 и 1916 гг. были некстати для Вангенгейма и его берлинских доверителей, как пишет У. Трумпенер[9], но в принципе никто не был против, только бы общественность узнала по возможности меньше об этом. Правда, американский посол Генри Моргентау тоже не предпринимал ничего такого, что в какой-либо мере смогло облегчить судьбу несчастных, а президент Вильсон не порвал отношений с Портой, а проливал крокодиловы слезы[10]. Для империалистических государств армяне были только пешками на шахматной доске, которых передвигали по мере необходимости, так же, как, не моргнув глазом, сжигали на полях сражений гекатомбы людей.

После победы революции 1908 года младотурки заявили, что в противоположность османским либералам они добиваются создания централизованного государства. Однако централизм для них был идентичен пантюркизму[11]. Даже албанцы, которые в значительной степени содействовали победе революции, энергично сопротивлялись этой политике. Панисламизм стал оборотной стороной пантюркизма. Экрем бей Влора по этому поводу в 1911 г. писал: «Мы не только думаем, что сейчас слишком поздно проводить на Балканском полуострове политику денационализирования на религиозной основе, но и считаем эту попытку, которая кажется теперешнему правительству многообещающей, в высшей степени неудачной для такой необходимой консолидации государства»[12]. Если на Балканах центральный комитет младотурецкой партии должен был действовать осторожно, то в Анатолии он распустил узду. В 1909 году подстрекаемый уличный сброд вырезал тысячи армян в так называемом Киликийском Веспере[13]. При этом правительство ловко использовало классовую ненависть бедных турецких крестьян и ремесленников, которые в лиге армянских купцов и ростовщиков видели христианских кровососов. Младотурки рассматривали киликийские инциденты как репетицию, проверку «окончательного решения» армянского вопроса. Затем мировая война предоставила им возможность ее осуществления, чтобы очистить Анатолию, сердце империи, от всего «нетурецкого и немусульманского»[14]. Свыше 1 миллиона армян пали жертвами уничтожения.

Против этих фактов, давно доказанных мировым исследованием, теперь заявляет решительный протест турецкий историк Салахи Р. Сониел. В статье, опубликованной на турецком и английском языках, он пытается на основании новых данных, извлеченных из архива Форин Оффис по новому осветить факты и подвести якобы к объективному разрешению весь круг проблем[15].

Вначале он резко выступает против статьи А. О. Саркисяна[16], в которой автор сравнивает турецкие меры с фашистскими лагерями смерти во время второй мировой войны. Далее он высказывает сомнение в большом количестве убитых. Так как османские регистры ненадежны, он приводит сообщения французских и английских консульств за период между 1900 и 1914 гг., в которых говорится о наличии 1.300.000 армян в империи, из них около 913.875 поселились в Анатолии и составляли здесь 15% населения. По турецким оценкам во время депортаций 1915—1916 гг. погибло лишь 200.000—300.000. Французские источники 1920 г. указывают цифру в половину миллиона.

Что касается цифр, то пусть они говорят сами за себя. Цифры погибших должны быть больше, так как местное армянское население было более многочисленным. Но это приобретает первостепенное значение, как для Саркисяна, так и для его оппонента Сониела. Тогда как первый разоблачает депортацию, заведомо запланированную правительством, Сониел пытается преподнести выселение и ссылку как военную необходимость, возникшую по вине самих армян. В своей аргументации, как мы увидели, он не столь оригинален. Этим уже пытались оправдать себя члены ЦК и правительство младотурок в 1918 г. и позже. Несомненно, с приходом к власти партия «Единение и прогресс» занималась вопросом «окончательного решения», гласящим: исламизация и туркизация, или — смерть[17]. Заслуживает всеобщего внимания тайный турецкий приказ вали Джелала от 28 низана (апрель) 1915 г. мутесарифу (ландрат) Айнтапа (Antep). Шифрованная телеграмма имела следующее содержание: «Настоящим препровождаю шифрованное извещение (sifreli bir mesaj?), полученное мною от министра внутренних дел. Прошу немедленно закрыть все филиалы комитетов гнчаков и дашнаков. Арестуйте всех опасных и вредных руководителей и активных членов (veya uyeleri aras?nda tehlikeli vaya zrarli), обыщите их квартиры (onlar arastiriniz), и сообщите мне о найденных там документах (belgeler). Так как необходимо основательное (esasii) исполнение этого приказа (emir), я советую Вам перед началом действий подготовить достаточно мобильные вооруженные силы (kafi sayida kuvvet tedarik), чтобы суметь противостоять возможному сопротивлению». С телеграммой препровождалось приложение (ilisik) вали, которое, по всей вероятности, было составлено Талаатом и разослано всем губернаторам. В нем давалось обоснование драконовых мер. После перечисления всех действий дашнаков и их сторонников следовали предусмотренные правительством контрмеры: «Филиалы гнчаков и дашнаков и подобных комитетов в вилайетах должны быть закрыты одним ударом (derhal) и все документы, найденные в этих филиалах, должны быть конфискованы, прежде чем возникает возможность их уничтожения... Вся конфискованная документация должна быть проверена: а лица, арестованные на основании отягощающих материалов, предстанут перед военным судом (Asleri Mahkemeye sevkedil melidir)... Так как этот приказ касается только мер против распространения влияния комитетов, вы должны воздержаться от проведения его в такой форме, которая может выродиться во взаимную резню между мусульманами и армянами (Musluman ve Ermenilerin birbirlerini katletmerlerine yol acacak)» (s. 39 f).

Сониел делает из приказа три заключения:

1. Османское правительство предпринимало меры только против армянских националистов.

2. Аресту и депортации подвергались только активные националисты.

3. Министр внутренних дел категорически запретил резню. В качестве свидетелей он приводит высокопоставленных служащих Форин Оффиса, которые в 1920 году, прокомментировав цитированный выше документ, оправдали османское правительство или, по крайней мере, выразили сомнение в массовом уничтожении. Злоупотребления, которым не мог воспрепятствовать слабый конвой, происходили только со стороны курдов и отдельных разбойничьих банд.

Одним словом: заблуждения, клевета, преувеличения, страшные сказки злонамеренной армянской пропаганды!

Однако имеются внушающие полное доверие свидетельства очевидцев, которые на месте наблюдали, как выглядела практика арестов и депортации и в какой мере она предназначалась только для дашнаков и гнчаков.

Так, австрийский патер Хофер, который жил в Эрзеруме в капуцинском конвенте, оценивает претворение указа о депортации следующим образом: «Декрет предусматривает смертную казнь для виновных или подозреваемых и ссылку всех прочих. Слово «ссылка» (депортация) означает:

1. Полное отделение мужей от их жен и матерей, от их детей.

2. Угрозы и лесть турецких уполномоченных, чтобы побудить тех и других к измене. Отщепенцы — а их много – тотчас же отсылаются в чисто мусульманские области, откуда нет больше возврата.

3. Похищение женщин, по своему телосложению подходящих для продажи их в гаремы или для удовлетворения низменных похотей знати и конвоя.

4. Маленькие девочки из различных областей определяются маленькими служанками в турецкие дома, которым надлежит дать и соответствующее магометанское воспитание. В других местах все христианские мальчики подвергаются обрезанию и распределяются по турецким домам.

5. Есть местности, где жены и дочери армян-солдат, которые в настоящее время (1915 — Э. В.) сражаются … собираются и распределяются в исключительно турецкие деревни. Это произошло в Измире...

Если выбор происходил подобным образом, то оставшихся вынудили бросить все владения, дома, имущество, деньги и двигаться вглубь страны. Сопровождаемые в большинстве своем жестокими жандармами, бредут они к неизвестной цели от деревни к деревне, от равнины к равнине, без передышки и покоя»[18].

Протестантский пастор из Анкары сообщил, что там «во время резни было уничтожено все мужское население старше 10 лет[19].

Нет надобности приводить множество подлинных картин ужасов, собранных и опубликованных И. Лепсиусом в 1919 году, они давно известны. Примечательно, что Сониел не дал себе труда хотя бы одним словом упомянуть о них. По всей вероятности, он считает это вражеской пропагандой. Во всех случаях, по его мнению, османское правительство не несет ответственности за эти эксцессы, и даже едва ли оно имело о них какие-либо точные сведения. Конечно, он обходит молчанием также рапорт графа Вольфа Маттерниха рейхсканцлеру Бетману-Гольвегу от 30 июня 1916 г., в котором говорится, что в Стамбуле власть имеет только Меркез и Умуми, и что никто более не в состоянии «обуздать шовинизм и фанатизм. Комитет требует истребления последних остатков армян, и правительство должно уступить... Комитет имеет влияние во всех вилайетах. К каждому вали вплоть до каймакама прикреплен один член комитета для поддержки или для контроля»[20]. Однако в 1915 г. не весь состав ЦК поддержал «окончательное решение». Один из бывших членов Мидхат Шюкрю после войны сообщал: «Меркез и Умуми решил выслать некоторых подозрительных армян из ближайших границ зон в тыл. Д-р Бехаеддин Шакир (доверенное лицо Энвера-паши — Э. В.) превратил эту меру во всеобщую депортацию, проведение которой наш ЦК не одобрял совсем»[21]. Радикальное крыло во главе с Талаатом и Энвером взяло верх и приговорило к гибели целый народ. Этим оно превратило в практику свою шовинистическую теорию, причем уничтожение армян было только началом, за которым в возможно короткий срок должны были последовать малоазиатские греки. «Свора с нетерпением готовится к моменту, когда Греция, побуждаемая Антантой, выступит против Турции или ее союзников. Тогда резня будет грандиознее резни армян. Больше жертв — соблазнительная добыча... туркизировать — это значит изгнать или убить, уничтожить всё нетурецкое и насильственно присваивать себе имущество других людей»[22].

Вопрос вины, который затрагивает Сониел в конце своей статьи и на который он пытается ответить тем, что ответственность несут великие державы — Россия, Франция и Англия, но ни в коей мере не турецкий народ, исходит из неправильной предпосылки, что османское правительство и турецкий народ являлись единым целым. Он упускает из виду классовую структуру «народа империи», не замечает, что продажная, беззастенчивая и жестокая диктатура младотурецкой партии не имела ничего общего с чувствами и думами, нуждой и нищетой анатолийских крестьян и ремесленников, которых она вступлением в войну повергла в несказанную нищету, чтобы осуществить свои тщеславные, фантастические завоевательные цели и одновременно преодолеть внутренний кризис[23].

[1] Lepsius J. Deutschland und Armenien 1914—1918. Sammlung diplomatischer Aktenstucke, Potsdam 1919.

[2] Die europaischen Machte und die Turkei wahrend des Weitkrieges. Die Auftei lung der asiatischen Turkei. Unter Red. von E. Adamov, Dresden. 1932. Nr. 195, S. 160.

[3] Ferudin Kan demir. Yaku Tarihimiz (Unsere jungste Geschichte), t. 1, Istanbul, 1962, s. 81.

[4] Ebenda, t. 11, s. 340. Zitiert nach G. Jaschke in einer Rezension in der «Welt des Islam», IX, 1964, s. 297.

[5] Лудшувейт E. Турция в годы первой мировой войны. М., 1966, с. 64—67.

[6] Pomiankowski J. Der Zusammenbruch des Ottomanischen Reiches. Erinne rungen an die Turkei aus der Zeit des Weltkrieges. Zurich (Leipzig) Wien, 1928, s. 162.

[7] Ebenda, s. 163.

[8] Аветян А. Германский империализм на Ближнем Востоке. М., 1956, с. 36, 45.

[9] Trumpener U. Germany and the Ottoman empire 1914—1918. Princeton, New Jersey, 1968, s. 204.

[10] Ebenda, s. 269 f.

[11] Vgl. E. Werner Wesen und Formen des turkisohen Nationalismus, in ZfG, 1968, H. 10.

[12] Bartl P. Die albanischen Muslime zur Zeit der nationalen Unabhangigkeitsbe wegung (1878 bis 1912), Albanische Forschungen, 8, Wiesbaden, 1968, s. 161.

[13] Mandelstam A. Le sort de l'Empire Ottoman. Paris, 1917, s. 203—206.

[14] Vgl. dazu N. Deyrmenjian. An important Turkisch Document on the «Extermi nate Armenians» Plan, in Armenian Review 1961, s. 53—55; Haigaz K- KazaHwi. Mi nutes of Secret Meetings Organizing the Turkish Genocide of Armenians, in: Ebenda, 18, 1965, s. 18—40.

[15] Salahi R. Soniel. Yeni belgelerin isigi altinda Ermini tehcirleri-Armenian Deportations: Areappraisal in the light of new documents, Belleten С. XXXVI, N. 141, Ankara, 1972, s. 31—49 (turkische Fassung), s. 51—69 (engl. Ubersetzung), dazu Photokopien von 16 gedruckten und ungedruckten Aktenstucken.

[16] In: History of the First World War, vol. 3, 1970.

[17] См. Гасанова Э. Ю. Идеология буржуазного национализма в Турции в период младотурок (1908—1914 гг.). Баку, 1966, с. 45.

[18] Haus-, Hof-, und Staatsarchiv Wien, XII, 404 PA, Turkei, XLVll/4, fol. 17—I9.

[19] Ebenda, fol. 19.

[20] Lepslus J. Nr. 282, s. 277.

[21] Ferudin Kandemir, t. 11, s. 339.

[22] Из сообщения Гольфа Метгерниха. Уже в июне 1914 года вo Фракии и Малой Азии начались изгнания и убийства греков. Британский генеральный консул в Смирне (Измир) говорил о 90 тысячах греческих беженцев, которые искали защиты на островах Салоники и Пирей. Германский адмирал Узедом в доверительной беседе с американским послом Моргентау выболтал, что массовые депортации соответствуют планам правительства рейха укрепить турецкий тыл (vgl. Chr. Teodoulou. Greece and the Entente. August 1, 1914 — September 25, 1916. Thessaloniki, 1971, s. 5 L).

[23] Работа Э. Вернера печатается в переводе на русский язык с некоторыми сокращениями с согласия автора.

Edited November 25, 2008 by Pandukht

[Pandukht]

В. БИЛЬ

Предисловие профессора Вольфдитера Биля

к «сборнику кайзеровских и королевских документов

о геноциде армян в 1915 году» в четырех томах

Предисловие профессора Вольфдитера Биля к «Сборнику кайзеровских и королевских документов о геноциде армян в 1915 году» в 4 томах. Составитель Артем Оганджанян, Вена, 1988, т. Г, стр. 8—14.

Vorwort vorn Univ. — Prof. Dr. Wolfdieter Bihl.

К. u. К. - Dokumente. Armenien in osterreichischen Archiven. Zusammen gestellt von Artem Ohandjanian. Bd. 1-4. Wien, 1958, Bd. I, s. 8-14.

Не будучи турком и армянином, я пишу это предисловие в известной степени как «нейтральный» человек, как историк, который много лет интересуется этническими и религиозными меньшинствами, также другими мировоззрениями.

Профессор Эрмакора в предисловии к I тому сборника документов о геноциде армян написал, что он не опирается на австрийские архивы[1]. Этот недостаток может восполнить настоящий сборник документов Артема Оганджаняна[2].

Оганджанян в кропотливом труде сделал фотокопии полного сборника всех документов, связанных с армянским вопросом 1912 — 1918 гг. из австрийских архивов (Издание Лепсиуса является всего лишь выборочной документацией!).

Эти документы австро-венгерских ведомств, несомненно, подлинны. В отличие от так называемых документов Андоняна[3] аутентичность этих источников неоспорима. Корреспонденты государства, которое являлось союзником Османской империи, наверняка не «приукрашивали» в пользу армян. За последние годы турецкие ученые изображали армянский вопрос с турецкой точки зрения. Турецкая аргументация заключается в следующем: однозначного письменного приказа османского правительства об уничтожении не существует, следовательно, геноцида не было.

Документы сборника Оганджаняна 30.9.1915 г. 79/Р.А; 26.10, 1915 г.; 29.10.1915 г. 95/Р; 3.3.1916 г. 19/Р; 10.3.1916 г. 21/Р.В; свидетельствуют о том, что приказы о преследованиях исходили от османского правительства. Турецкие архивы, касающиеся этого периода Первой мировой войны, конечно, недоступны. Профессор Эрмакора считает по этому поводу: «Однако эти документы не могут не считаться с тем фактом, что действительно по распоряжению государства имела место депортация армянского населения со своей исконной родины и что в процессе этой массовой депортации армянский народ заплатил высокую цену крови. Новые документы турецких авторов не оспаривают эти факты. Но они пытаются создать оправдательную теорию: оправдание, почему дело дошло до этих событий. Ведутся поиски виновных, одни болезненные вопросы объясняются другими такими же болезненными, для оправдания используется тогдашнее бедственное положение народа в результате войны Турции в союзе со странами Центральной Европы против союзников.

Все они могут быть правильными аргументами ... Но эти аргументы не затрагивают принципиального в тогдашнем международно-правовом составе преступления[4].

Не существует турецко-армянской «заклятой вражды». Наоборот: до XIX века армяне считались «миллет-и садика» (преданным народом). События получили трагическое развитие лишь тогда, когда к моменту отказа Османской империи от балканских народов армяне захотели заменить статус религиозно-культурной автономии на политическую автономию. Это, с точки зрения Константинополя, угрожало бы «сердцевинной стране Малой Азии». Подстрекательство, пробуждение фальшивых надежд со стороны крупных держав, европейских и американских миссионеров, принесли злые плоды. Идеологически обработанное таким образом меньшинство армян втянуло большинство армянского народа в Османской империи в события, которые привели к гибели[5].

В 1894—1896 гг. имели место массовые избиения армян, которые Абдул Гамид II, по крайней мере, терпел. Резня в 1909 г. в Киликии и тенденции к отуречиванию, начиная с 1911 г. похоронили многие представления о совместном турецко-армянском будущем. Тем не менее, дашнакские вожди во время Триполитанской войны и Балканских войн призывали армянских солдат к проявлению храбрости. Армянин Габриел Норандунгян-эфенди был османским министром иностранных дел; до 1914 г. армянин Оскан-эфенди был министром почты; еще в 1915 г. имелись армянские депутаты; во многих министерствах имелись высокопоставленные армянские чиновники. А армянин Герант Бей Абро, — чиновник, особенно враждебно настроенный ко всему иностранному, — даже сыграл решающую роль в отмене капитуляций. В начале августа 1914 г. представители младотурецкого комитета д-р Бехаэддин Шакир, Омер Наджи и Хилми обещали дашнакской партии в Эрзеруме в случае поддержки турок (против русских) создать автономное армянское государство, включающее в себя Русскую Армению и турецкие провинции Эрзерум, Ван и Битлис. Партия отклонила это предложение, но заявила о своей лояльности по отношению к османскому государству. Трудно сказать, как сложилась бы судьба османских армян, если бы они безоговорочно приняли последнее предложение турок. Готтхардт Ешке считает, что армянам, пожалуй, удалось бы избежать своей страшной судьбы, «если бы они решительно приняли первоначальную цель младотурок — османизацию», но «османизация», начиная с 1911 года, в основном была лишь перефразировкой туркизации!

В начале войны патриарх дал указание всем османо-армянским епархиям провести богослужение для победы османского отечества; орган дашнаков «Азатамарт» призвал армян к тому, чтобы действовать как примерные граждане государства и избегать столкновений с другими элементами империи.

В отношении событий последующих месяцев трудно ответить на исключительно комплексный «вопрос вины». Принимая во внимание многочисленные предубеждения, страсти, недоразумения, слухи, преувеличения и неимоверные страдания, возможно, пожалуй, лишь приблизительно восстановить «полную правду».

Лучший знаток материала с западноармянской стороны Рихард Г. Ованнисян считает: «Хотя большинство армян занимало правильную позицию в отношении османского правительства, можно утверждать с некоторым основанием, что проявление лояльности было неискренним, так как симпатии большинства армян во всем мире были на стороне Антанты, а не стран Центральной Европы. К осени 1914 года несколько известных османских армян, включая бывшего члена парламента, проникли на Кавказ с целью сотрудничества с русскими военными должностными лицами. Такие действия обеспечили Триумвирату Иттихада желаемое оправдание для искоренения армянского вопроса и устранения основного расового барьера между турецким народом Османской и Российской империй».

О ходе событий важна следующая констатация Триумпенера:

«В действительности, большинство имеющихся сведений свидетельствует о том, что решение о систематическом истреблении армянского населения в восточных провинциях было уже принято режимом Иттихад-Теракки и что волнения в Ване и в других местах только явились удобным предлогом для начала осуществления программы массовой депортации и широкомасштабного уничтожения».

Факт, что меньшинство османских армян приступило к действиям, которые могут считаться нелояльными по отношению к османскому государству. Большинство османских армян не совершало открытых антитурецких действий; их интуитивная позиция — под впечатлением негативного опыта последних десятилетий и невступления в силу османско-русского договора от 8 февраля 1914 г. о реформах в Восточной Анатолии — была скорее на стороне Антанты. Фактом является также то, что турки использовали действия меньшинства в качестве повода, чтобы в виде коллективной вины окончательно «решить армянский вопрос».

Общеармянского восстания не было. А часто упоминаемое «восстание» в Ване (осада города с 20 апреля по 17 мая 1915 г.), которое турками всегда выдвигалось как предлог для депортационных мер, при близком рассмотрении тоже оказывается актом самозащиты после приказа вали Вана об убийстве пятерых армянских руководителей (16 апреля 1915 г.) — причем, конечно, спорным остается вопрос возможной связи с русскими, головные отряды которых (вместе с русско-армянскими добровольцами) 18 мая 1915 г. вошли в город.

Из источников видно, что в апреле 1915 года турок (и дипломатов Берлина и Вены) охватил настоящий повстанческий психоз; ужасный призрак общеармянского восстания — в середине войны, к моменту сражения на Дарданеллах, с непредсказуемыми последствиями особенно для Кавказского фронта, как страшная угроза существованию Османского государства — затуманил и отравил мозги и сердца.

24—26 апреля 1915 года в Константинополе турки арестовали ровно 600 армянских депутатов, партийных руководителей, писателей, журналистов, священников и врачей и депортировали в Малую Азию; 29 апреля 1915 года от населения Константинополя потребовали сдать всякое оружие.

27 мая 1915 г. Совет Министров принял следующий закон, который был опубликован через пять дней в официальной газете «Таквим-и Векайи» (французский перевод турецкого оригинала):

Ст. 1. Во время боевых действий командующие армиями и дивизиями или их заместители, а также командиры отдельных военных постов, ставшие объектом нападения или вооруженного сопротивления со стороны населения, а также встретившие сопротивление в любой форме приказам правительства, актам или действиям в целях обороны страны и сохранения общественного порядка, имеют право и обязаны их немедленно и решительно подавить посредством вооруженной силы, а также радикально пресечь нападение и сопротивление.

Ст. 2. Командующие армиями, корпусами и дивизиями могут, если этого требует боевая обстановка, переместить и расселить в других местах — раздельно или совместно — жителей городов и деревень, подозреваемых в предательстве или шпионаже.

Ст. 3. Настоящий закон вступает в силу с момента его опубликования.

30 мая 1915 г. османский Совет министров подтвердил необходимость депортаций, но предусматривал следующие меры (английский перевод полного турецкого текста):

1. Охранять личность и имущество депортируемых до достижения ими цели назначения и запретить всякие формы преследования;
   
2. Компенсировать депортируемым новым имуществом, землей и предметами первой необходимости для комфортабельной жизни;
   
3. Разрешить мусульманским беженцам заселять покинутые деревни только после официально зарегистрированной стоимости дома и земли и рассеять сомнения, что имущество до сих пор принадлежит законным хозяевам;
   
4. Продавать или сдавать в аренду те участки, имущество и вещи, которые не закреплены за мусульманскими беженцами, и держать в Министерстве финансов на имени хозяев в счет извлечения доходов после первого вычета административных расходов;
   
5. Поручить министру финансов создать специальные комитеты для наблюдения за этими операциями и публикации циркуляров, имеющих отношение к компенсации имущества и их защиты;
   
6. Обязать всех официальных представителей претворить в жизнь закон и доложить правительству о ходе его выполнения.
   

Вангенгейм докладывал Министерству иностранных дел 31 мая 1915 г., что Энвep «в целях предотвращения армянского шпионажа и предупреждения новых массовых восстаний армян,... воспользовавшись военным (чрезвычайным) положением, намерен закрыть большое число армянских школ, запретить армянскую почтовую корреспонденцию, армянские газеты, и выслать в Месопотамию все не совсем безупречные семьи из ныне мятежных армянских центров».

Энвер в беседе с д-ром Иоганнесом Лепсиусом — немецким борцом за дело армян — 20 августа 1915 года принял на себя «ответственность за то, что происходит внутри страны». Главным действующим лицом был, пожалуй, Талаат, он же посылал указания вали; однако решение о депортации все-таки было принято всем кабинетом министров.

Методы осуществления депортации во всех отношениях нельзя было сравнить с превентивными мерами от 30 мая 1915 года. Во-первых, во многих случаях не «утруждали» себя депортацией армян, а тут же на месте устраивали пытки и бойню, — надо употребить именно это слово — которые ни с чем нельзя сравнить по кровожадности. Мужчин обезоруживали, включали в рабочие батальоны и затем убивали; убивали женщин, детей, стариков, больных, беременных, священников и монахинь. С теми, кто был депортирован в Месопотамию и Сирию, обращались таким образом, что многие погибли. Во-вторых, эвакуация имела место не только из военной области, — депортацию части населения, которую подозревали в сотрудничестве с врагом, можно было объяснить как «превентивную или ответную меру, вызванную военной необходимостью», — но и коснулась также армян побережья Черного моря, Киликии и Западной Анатолии; пощадили только Константинополь (исключая депортированных в апреле 1915 г.), Адрианополь и Смирну.

Количество погибших армян точно не установлено. Большинство исследователей называет ровно 1 миллион погибших[6]. Критик армянского вопроса Эрих Файгель цитирует источник, который называет число 600.000 погибших армян[7].

Точно не установленное количество армянских женщин и девушек, насильственно помещенных в мусульманские дома, количество принудительно обращенных в ислам армян трудно определить. Чтобы избежать своей страшной судьбы, армяне восстали в Шабин-Карахисаре (июнь/июль 1915 г.) и Урфе (октябрь 1915 г.).

Из документа от 22.10.1915 г. 70/Р видно, что Квятковский из обычно надежного немецкого источника узнал, что первая инициатива к обезвреживанию армян — конечно, не тем способом, который был в действительности осуществлен — исходила от немцев. Согласно документу от 10.11.1915 г. 100/Р, Надамленцкий (Адрианополь) передавал слухи о терпимом отношении немцев к преследованиям армян. Он располагает сообщением одного поручителя об одном «влиятельном» немце, который заявил, что Германия желала преследования армян. А документ от 14.1.1916 г. № 23, напротив, показывает, что Вольфф-Меттерних выступал против слухов о согласии (или желании) немцев с преследованиями армян. Чтобы сохранить турок как союзников, правительства в Берлине и Вене дальше протестов не шли. Однако деятельность многих немецких и австро-венгерских дипломатов и служащих консульств по оказанию помощи была шире, чем считалось до сих пор.

Из актов видно, что немецкие и австро-венгерские дипломаты вплоть до позднего лета 1915 года и частично еще позже находились под влиянием мнения об общеармянском восстании, представлявшем угрозу существованию Османской империи; вплоть до 1917 года встречается перенятое у турок «словоупотребление». Дипломаты Австро-Венгрии тоже долгое время находились во власти внушенного им турками мнения об «армянской опасности» или о «государственной измене армян». Однако, хотя они и одобряли определенные меры против «подрывных тенденций», тем не менее, они ни в коей мере не были согласны с мерами, не делающими исключений, прежде всего в отношении женщин и детей. В донесениях агентов, работавших на посольство Австро-Венгрии, частично прослеживается резкий тон; так, например, в одном из таких донесений от 29 апреля 1915 г. (относительно арестов в Константинополе), говорится: «В Константинополе проводится основательная чистка подозрительных армян».

Интересно, что Паллавичини не предпринял ни одного письменного демарша (как Вангенгейм и Гогенлоэ) против турецких органов. Из источников известны лишь устные протесты: 1 мая 1915 года он предостерегал Талаата от преследования женщин и детей, которое облегчило бы противникам Турции организацию ее травли. Из выбора слов и выражений видно, что он действовал с величайшей осторожностью, чтобы не оскорбить чувства турок: 24 июня 1915 года он признался в одном сообщении министру иностранных дел Австро-Венгрии, что армяне «из-за неумелой турецкой политики ... попали прямо в руки русских». В тот же день он написал Буриану, что на вопрос Квятковского о том, какую позицию он должен занять в отношении армян-католиков, ответил, что «он пока будет вести себя совершенно пассивно в этом вопросе ..., чтобы не обидеть чувства турок»; действия Квятковского затруднили бы ему (Паллавичини) «высказать Порте возможные представления в пользу армян-католиков». Дипломатам Австро-Венгерской монархии со временем стало ясно, что речь идет об «уничтожении расы» (документы от 13.8.1915 г. 66/Р, 30.9.1915 г. 79/Р,А; 6.11.1915 г. 98/Р). Из документов не видно, думали ли Буриан или Паллавичини о применении более резких форм, чем дипломатические протесты, например, экономических санкций, чтобы заставить турок пойти на уступки; конечно, такие меры серьезно не рассматривались и германскими правительственными органами. Тем не менее, в своих сообщениях Паллавичини и Трауттмансдорфф не жалеют резких выражений при упоминании антиармянских мер: Паллавичини назвал резню и депортации 10 марта 1916 г. «вечным позорным пятном на турецком правительстве».

Особым несчастьем армянского народа было то, что к лету 1916 года он уже давно был объектом политики великих держав, и Россия — которая обещала Турецкой Армении автономию, ради чего армянский народ сформировал части добровольцев, в которых сражались также османские армяне (что опять-таки явилось одним из упреков турок в оправдание своих антиармянских действий) — разделила Турецкую Армению между собой и Францией, не посоветовавшись, конечно, с теми, кого это касалось.

Итак, настоящий полный сборник австрийских документов должен внести свой вклад в конкретизацию этого все еще «горячего куска железа». Непредвзятое серьезное исследование не может обойти эти источники.

[1] Felix Ermacora in: The Armenien Genocide. Documentation. Vol. 1. (Munchen, 1987), 18.

[2] Siehe auch Artem Ohandjanian «Osterreich-Ungarn und Armenien 1914—1918» (Wien, 1988).

[3] Gegen die Echtheit zuletzt Erich Feigl. Ein Mythos des Terrors. Armenischer Extremismus — seine Ursachen und Hintergrunde (Freilassing-Salzburg, 1986). Fur die Echtheit zuletzt Vahakn N. Dadrian. The Naim-Andonian Documents on the World War 1 Destruction of Ottoman Armenians. The Anatomy of a Genocide. In: International Journal of Middle East Studies 18 (1986), 331—360.

[4] Ermacora, s. 19f.

[5] Zum Folgenden siehe Wolfdieter Bihl, Die Kaukasus-Politik der Mittelmachte Teil 1 (Wien-Koln-Graz, 1975), 166—181 (dort auch die Hinweise fur die Belege).

[6] Авторы, очевидно, имеют в виду количество погибших армян только в течение 1915 года (Ст. Степанян).

[7] Felgl. s. 80.

Edited November 25, 2008 by Pandukht

[Pandukht]

Г. ШТЮРМЕР

Из книги Г. Штюрмера «Два военных года в Константинополе.

Заметки о немецко-младотурецкой морали и политике».

Массовые преследования армян. Система Талаата и Энвера.

Проклятье совиновной трусливой и бессовестной Германии!

Штюрмер Г. Два военных года в Константинополе. Очерки о немецко-младотурецкой морали и политике. Лозанна, 1917 г. Stuermer Harry. Zwei Kriegsjahre in Konstantinopel. Skizzen deutsch-jungturkischer Moral und Politik. Lausanne, 1917.

Из моей первой поездки на Дарданеллы я вернулся в Константинополь все еще с чувством симпатии к туркам. Первое, что я увидел в столице, было начало массовых преследований армян. И оговорюсь сразу, что в новейшей истории развития человечества это единственное в своем роде движение с невиданными зверствами на расово-шовинистической основе, похоронило мою любовь к сегодняшней Турции. Это движение, больше чем все остальное из увиденного мной в этой мировой войне на германо-турецкой стороне, вложило в мои руки оружие против моего собственного правительства и определило мою теперешнюю позицию. Я говорю «на германо-турецкой стороне», так как не могу иначе, ибо я обязан возложить на правительство Германии часть ответственности за те позорные деяния, которые оно позволило совершить туркам!

Именно здесь, в нейтральной Швейцарии, куда удалось бежать немногим из этого несчастного народа и куда стекается так много информации, собрано достаточно материала о преследованиях армян, так что нет надобности останавливаться на подробностях в рамках настоящей статьи. Уже одно перечисление всех леденящих душу фактов, которые стали известны лично мне во время моего пребывания в Турции, причем я не собирал эту информацию систематически, заняло бы всю мою статью. К сожалению, с глубокой болью должен сказать, что после всего того, что мне лично рассказали люди, достойные доверия, — врачи Немецкого Красного Креста, чиновник и служащие Багдадской железной дороги, сотрудники Американского посольства, сами турки, пусть даже немногие, — я не могу считать преувеличенными те ужасающие факты и сообщения, какие описываются, например, в книге Арнольда Тойнби «Насильственные преступления в Армении»[*]. Однако для меня, в соответствии с очерковой формой моего небольшого исследования, важно только установить во всех этих ужасных злодеяниях — в резне, в изнасилованиях женщин, в медленном умерщвлении людей, в выбрасывании детей в море, в насильственном помещении красивых молодых девушек в бордели, в насильственном обращении в ислам, в передаче в турецкие гаремы всех молодых женщин, в беспощадной депортации образованных, знатных семей озверевшими жандармами, в нападениях в пути со стороны наемных разбойничьих и преступных банд, в «поселении» в пресловутых малярийных и совершенно безжизненных пустынных и горных местностях, в выдаче на поругание бродячим курдам и бедуинам с их дикими обычаями, короче говоря, во всех этих по-звериному жестоких и хладнокровно изощренных методах истребления, жертвами которых уже стали более полумиллиона человек, а по некоторым оценкам - еще больше, а также в том, что еще около полутора миллиона человек — остатки этого высокоразвитого в духовном и культурном отношении народа, одного из главных носителей всего прогрессивного в Османской империи, — из-за разрыва всяких семейных уз, лишения прав, из-за хозяйственной разрухи также обречены на печальный конец, — систему, основные политические концепции и степень ответственности Германии.

Преследования армян начались в больших масштабах довольно внезапно в апреле 1915 года. Некоторые события, действительно имевшие место на Кавказском фронте, послужили желанным предлогом для турецкого правительства, чтобы, как сорвавшиеся с цепи дикие звери, напасть сначала на армян восточных вилайетов — на так называемую исконную Армению — и устроить кровавую бойню, без различия между мужчинами, женщинами и детьми. Это совершалось под лозунгом «восстановления порядка в зоне военных действий с применением военных мер вследствие пособничества врагу, измены и вооруженной помощи со стороны населения». При этом погибла первая пара сотен тысяч армян. Тот факт, что часть армян в отдаленных областях, непосредственно на русской границе держала сторону приближающихся русских, никто не пытается отрицать. Кстати, ни один армянин, с которым я беседовал, не отрицал этого. Но ведь «части армянских добровольцев», которые воевали на стороне русских, формировались, главным образом, — и это тоже доказано, — из русских армян, проживающих в Закавказье. Если в этом участвовали и некоторые турецкие армяне, то ни один разумный человек не подумает о том, чтобы отказать Турции как суверенному государству в праве принимать жестокие меры к этим изменникам и перебежчикам. Если здесь я подчеркнуто признаю такое право, то делаю это с тем большим ограничением, что продолжающиеся десятилетиями ужасные страдания этого народа, официально отданного на произвол курдов-разбойников и бесстыдно угнетаемого администрацией-кровопийцей, обеспечивают этим перебежчикам полное моральное оправдание в глазах цивилизованного человечества. И все-таки, несмотря на огромную вину турок перед этим народом, я бы пошел им навстречу в том смысле, что, по-видимому, молчал бы, если бы речь шла только о военно-правовой казни несколько сотен людей или о других мерах — скажем, - депортации пары тысяч армян, строго ограничиваясь мужчинами. Возможно, что Европа и Америка простили бы Турции также и другие более широкие шаги в виде репрессий или мер предосторожности против некоторой части мужского населения в исконной Армении, постепенно превращающейся в военную зону, если бы при этом не было особых жестокостей. Но с самого начала преследованиям подверглись также женщины и дети, они распространились равномерно на сотни тысяч жителей шести восточных вилайетов и отличались такой звериной жестокостью, что их можно сравнить разве что с центрально-африканскими способами охоты на рабов или с нероновскими преследованиями христиан. При таких методах исчезает всякая видимость права турецкого правительства применять такие меры, как «военная эвакуация с целью предотвращения беспорядков», и я не думаю также, что можно найти хотя бы одного порядочного и хорошо осведомленного об этих фактах немца, у которого такая хладнокровная резня населения целых областей и депортация оставшихся людей на верную погибель в пути, не вызвала бы настоящего отвращения к младотурецкому правительству. Тот, кто чувствует себя человеком, даже будучи в политическом отношении туркофилом, не может думать иначе. Во всяком случае, вследствие этой «эвакуации, необходимой с военной точки зрения», исконная Армения стала безлюдной; как турки сами меня часто уверяли, — я мог бы назвать их имена, но боюсь подвергнуть этих поручителей, являющихся порядочными исключениями из правила, опасности со стороны Энвера или Талаата, — что в Армении уже почти нет армян! Совершенно очевидно и то, что из массы депортированных лиц, которые избежали первой резни и, подвергаясь на голодных маршах нападениям курдов, эпидемии сыпного тифа, были переброшены в знойные северомесопотамские и северосирийские пустыни, где и были оставлены на произвол судьбы, вряд ли кто-то остался в живых. Надо только посмотреть в каком-нибудь справочнике цифры переписи населения в шести армянских вилайетах и убедиться, о какой массовой резне многих сотен тысяч людей здесь идет речь.

Но, к сожалению, это было не все. Турецкое правительство пошло дальше, намного дальше. Оно посягнуло на существование всего армянского народа, не только в самой Армении, но и в «диаспоре», в самой Анатолии и в столице. Это были новые сотни тысяч жертв. Однако правительству нелегко было использовать принцип «эвакуации из военной зоны», примененный к шести армянским вилайетам, в отношении населения, проживающего на расстоянии многих сотен километров как от восточного театра военных действий, так и от Дарданелл. Поэтому оно прибегло к другим средствам и «раскрыло» всеобщий заговор среди армян империи. Только с помощью такой циничной фальсификации оно могло достичь цели, осуществить хорошо продуманную систему истребления всей армянской расы. Сознательно обманывая общественное мнение всего мира, турецкое правительство придумало, нет, заказало местные заговоры, извратило все обстоятельства, чтобы совершенно спокойно месяцами проводить свою кампанию по истреблению. И в серии официозных статей в газетах младотурецкого Комитета населению разъяснялось, что все армяне являются опасными заговорщиками, которые в день, когда флот Антанты завладеет Дарданеллами, намерены при помощи оружия и бомб и при финансовой поддержке Англии и России устроить страшную кровавую резню турок, чтобы свергнуть османское господство. Здесь я хочу особо подчеркнуть, что от меня, конечно, ничего не ускользнуло из всего того, что могло привести турецкое правительство в качестве аргументов против армян; ведь это достаточно широко раздувалось в собственных официальных и официозных публикациях, а также в трудах «знатоков Турции». Я проверил все, причем в самом начале моего пребывания в Турции, когда я был в плену туркофильства — пусть господин статс-секретарь Циммерманн поручит проверить дату своего письма в мою редакцию, в котором он говорит о моем большом доверительном докладе моей газете по этому вопросу, который прошел через его руки и вызвал у него интерес, и он сможет убедиться, что я думал о преследованиях армян еще летом 1916 года, причем не питая никаких симпатий к армянскому народу, о высоких интеллектуальных способностях которого я узнал намного позже благодаря личным контактам. Я могу здесь высказать только свое окончательное мнение с учетом всех за и против и с полным знанием дела и чистой совестью сказать, что последовавшее после первого акта чудовищной, по-звериному жестокой «эвакуации из военной зоны» в исконной Армении распространение системы депортаций на новые сотни тысяч армян в столице и во всей стране, которых умышленно оставляли в пустынях на верную смерть, людей, которые, отчасти, по месту своего проживания, в силу своей среды, социального положения или образа мышления, направленного только на работу и заработки, совершенно не были способны на активное вмешательство в политику, отчасти состояли из местных зажиточных семей, которые занимали более высокое общественное положение, имели более высокий уровень культуры и были тысячами нитей связаны со страной, людей, которые по традиции, а также по своей мудрости всегда боязливо держались подальше от всяких революционных махинаций и находились в окружении других рас, намного превосходящих их в численном отношении, — является наиболее подлым, циничным, изолгавшимся и преступным деянием расового фанатизма, какое когда-либо имело место в истории человечества, совершенным исключительно из чувства собственной экономической и культурной неполноценности по сравнению с этим нетурецким элементом, с целью его насильственного уравнивания в свою пользу и с трусливого согласия правительства Германии, которому полностью были известны факты!

Из всей цепи этих позорных поступков я тысячи раз видел собственными глазами, по крайней мере, как они начинаются. Едва я вернулся из моей первой поездки на Дарданеллы, как эти преследования начались одновременно во всей Анатолии, в том числе в столице Константинополе, и такие сцены, которые имели место в Турции почти до моего отъезда в конце декабря 1916 года, с перерывами на несколько недель в разные времена можно было наблюдать чаще всего в уличных картинах войны. Это было то время, когда в цветущих западных вилайетах Анатолии, начиная от Бруссы и Адабазара, где добротные фермы армян, по-видимому, были бельмом на глазу правительства, которое боролось за насильственную «национализацию», когда домашнее имущество уважаемых семей выбрасывалось на улицу и продавалось за бесценок, так как несчастным, которых на улице ждали жандармы, часто давали всего один час перед отправлением в глубь страны; когда имущество, поскольку его в спешке нельзя было продать, становилось бесплатной добычей жестоких «мохаджиров» (мусульманских переселенцев), которые, будучи Комитетом вооруженными до зубов, провоцировали беспорядки, которые затем преподносились как «армянские заговоры»; когда по достоверным источникам матери в наивысшем отчаянии продавали собственных маленьких детей, так как у них отбирали последний пиастр, и они не хотели, чтобы их бедные малыши погибли на печальном пути в далекую глубь страны! Мне приходилось видеть бесчисленное множество раз типичную картину: небольшие колонны армян из столицы, эскортируемые на улицах Перы двумя жандармами в оборванных мрачнозеленых униформах, со звериными лицами, а за ними полицейского, с записной книжкой в руке, который, наугад подзывал к себе то одного, то другого из толпы, и если они оказывались армянами, включали их в колонну, чтобы затем на «караколе» Галата-серая — главного полицейского участка Перы, сдать свою «дневную выручку» армян! Уже одни эти способы и методы арестов и депортаций полностью опровергают утверждение турецкого правительства о том, будто оно действовало в справедливом возмущении по поводу раскрытия крупного заговора. Нет, совершенно наоборот! Количество подлежащих депортации армян хладнокровно было распределено на срок в несколько месяцев, можно сказать, почти на полтора года, и депортации стихли лишь тогда, когда, в результате устранения летом 1916 года армянского патриарха, был нанесен смертельный удар по культурной жизни этого народа, чтобы затем, призвав на военную службу всех тех, которые ранее заплатили налог, освобождающий от военной службы — среди которых кстати было также много видных армян, деловых людей, — завершить в некоторой степени эту акцию к декабрю 1916 года. Какого мнения можно быть о «справедливом и внезапном возмущении» турецкого правительства, если, например, из двух армянских привратников одного дома, двух братьев, одного депортируют сегодня, а второго через две недели, или если в каком-либо городском квартале установлено ежедневное определенное число «подлежащих сдаче» армян, скажем, двести или тысячу, как мне сообщали порядочные турки, которые имели контакты с органами полиции и знали систему этих депортаций! О перипетиях этих преследований можно по крайней мере сказать, что число ежедневно депортируемых возрастало каждый раз, когда турков раздражала очередная победа русских, и напротив, заметно снижалось, когда после военных поражений под Эрзерумом, Трапезундом и Эрзинджаном правительство имело возможность поразмыслить о том, не доберется ли в скором времени до него карающая десница Немезиды? Наконец, о перевозках. Ежедневно к вечеру, после того, как несчастных собирали на полицейских участках, несколько вагонов трамвая перевозили кучу женщин и детей, в то время как мужчины и мальчики должны были идти пешком вниз в Галату с маленькими узелками в руках, в которых находились пара одеял и самые необходимые пожитки для мрачного похода. Разумеется, не только беднота. Все, от привратника и торговца до представителей лучших семей могли ежечасно, ежедневно иметь такую участь, и мне известны случаи, когда высокообразованных людей из семей потомственных аристократов, инженеров, врачей, адвокатов перевозили ночами из Перы таким грязным способом, затем они проводили холодную ночь на перронах Хайдар-Паши и следующим утром отправлялись — разумеется, оплатив стоимость билета, как и все расходы по перевозке, — в глубь страны, где погибали от сыпного тифа или в редчайших случаях, после перенесения страшной болезни, с разбитым телом и душой, после бесконечных ходатайств, получали разрешение вернуться как «не представляющие опасности»! И среди этих групп, перебрасываемых как скот туда-сюда, находились тысячи и тысячи нежнейших, изнеженных женщин из знатных семей, имеющих совершенно европейскую культуру и образ жизни! Вообще печальной участью депортируемых было то, что после бесконечных пеших маршей, во время которых их насиловали тысячи раз с максимальной жестокостью, их гнали далеко вниз к границе с арабской территорией, где они, находясь в окружении совершенно чужого народа, мало симпатичного их расе, в пустынных горах, не имея денег, дома, еды, не имея возможности заработать, мучительно погибали. Характерным было то, что во время депортаций женщин и детей всегда отделяли от мужчин, чтобы путем разрыва семейных уз в корне уничтожить силу народа! Так исчезла очень большая часть армянского народа. Это были «лица, перемещенные в другие районы», как гласил красивый заголовок «временного закона», который давал руководству Комитета, усердно проводящему «внутреннюю колонизацию» с применением чисто турецких элементов, полное право распоряжаться их фирмами, которые находились в наилучшем состоянии! Этим была достигнута главная цель — насильственная национализация до сих пор смешанной в расовом отношении страны. И в то время, как Анатолия пустела от всех тех элементов, которые до сих пор представляли прогресс, в то время, как покинутые города, села и цветущие пахотные земли изгнанных становились добычей жестоких «мохаджиров» — орд одичавших мусульманских эмигрантов, на пути к далекой цели постепенно редел поток несчастных, оставляя за собой следы в виде трупов женщин и детей, стариков и мальчиков. А те немногие, которые живыми добирались до места «поселения», то есть до зараженных малярией, окруженных бедуинами и курдами концентрационных лагерей смерти, угасали медленной и более страшной смертью. Иногда правительство не успевало достаточно справиться с задачей, и еще осенью 1916 года имел место случай — согласно сообщениям немецких служащих Багдадской железной дороги — когда несколько тысяч армян, привезенных на этот участок в качестве рабочих, однажды просто бесследно исчезли. Очевидно, их, недолго думая, увели в пустыню и зарезали! Но регистрация страшных грехов правительства Талаата несмотря на строгую цензуру и закрытие границ уже официально ведется кое-кем в разных местах, как в американском посольстве в Константинополе, так и в нейтральной и антантовской загранице, и при заключении мира все будет беспощадно предъявлено судом цивилизованных наций обвиняемому преступному младотурецкому роду!

Я беседовал с армянами, которые мне говорили: «Раньше старый султан Абдул Гамид время от времени приказывал нас резать тысячами. Во время организованных погромов нас на определенные сроки отдавали на резню курдам, и мы переносили довольно страшные страдания. Затем младотурки, как показала Адана в 1909 году, также пролили кровь тысяч армян. Но после того, что мы переживаем теперь, мы буквально мечтаем о резне при старом режиме. Сейчас уже дело не в определенном количестве убитых, которым ведется счет; сейчас из-за национальной ненависти псевдоцивилизованного, псевдосовременного и поэтому намного более опасного правительства, медленно, но неуклонно, почти беспрепятственно уничтожается весь наш народ; теперь принялись за наших жен и детей, которых оставляют на погибель на пеших маршах и в концентрационных лагерях в безжизненных местностях, и те жалкие остатки нашего населения в селах и городах, где местные власти усердно выполняли приказы центрального правительства, насильственно обращают в ислам, а наших молодых девушек передают туркам в гаремы и в бордели! Вот так должны исчезнуть последние следы нашего народа, он должен быть уничтожен как раса. А почему? Потому что турки поняли свое духовное банкротство, свою экономическую несостоятельность, свою культурную отсталость от прогрессивного армянского элемента, который, несмотря на отдельные случаи резни, сумел мудро приспособиться к Абдул Гамиду и, благодаря своим большим способностям, даже пробиться к высоким государственным постам, и теперь, когда они сами несут большие потери из-за затяжной, неудавшейся и с самого начала проигранной войны с ее огромными затратами, они надеются таким образом сохранить равновесие рас и преобладание своего элемента в государстве. И, поскольку это не просто отдельные вспышки гнева, как при Гамиде, а глубоко продуманные государственные меры против нашего народа, то он не должен надеяться на милость, и так как мы видели, что Германия из-за своего бессилия и бессовестности терпит наше уничтожение, то армянский народ, если война будет продолжаться и дальше, прекратит свое существование. Поэтому сегодня мы буквально мечтаем о старом режиме Абдул Гамида, как бы ни больно нам было тогда».

Существует ли большая трагедия в судьбе народа? Причем народа, который, будучи зажатым между двумя крупными державами, был далек от всяких иллюзий политической независимости и не имел ирредентистских чувств по отношению к России до того момента, когда младотурки оскорбили его своим позорным предательством, мерзким нарушением революционного товарищества в борьбе за свержение старого деспотического режима Абдула Гамида; народа, который был совершенно лояльным, думал и чувствовал как гражданин Османского государства, как ни один другой элемент населения, кроме собственно турецкого!

Я надеюсь, что этими немногими строками удалось достаточно точно охарактеризовать дух и результаты тактики истребления. Только об одном эпизоде я хочу здесь упомянуть, который я пережил тяжелее всего.

Однажды летом 1916 года к полудню моя жена вышла сделать кое-какие покупки на главной улице Перы. Мы жили в нескольких шагах от Галата-серая и ежедневно имели достаточно возможности видеть из балкона, как группы несчастных депортированных армян в сопровождении эскорта жандармов входят в помещение полицейского участка. В конце концов к таким печальным зрелищам чувства притупляются и в них уже не видишь судьбу отдельных людей, а только политическую сторону. Но на этот раз моя юная жена вернулась домой через пару минут, дрожа всем телом. Она не смогла продолжить свой путь. Проходя мимо «Каракола», она услышала доносящиеся из открытого вестибюля жалобные звуки замученного человека, похожие на глухие стоны замученного до смерти животного в состоянии агонии. «Армянин»,— сообщил моей жене один из стоявших у входа.

Затем один из полицейских отогнал толпу. «Если такие сцены происходят средь бела дня в самом оживленном месте европейского города Перы, то я хотела бы знать, что делают с несчастными армянами в нецивилизованной глубине страны», — сказала моя жена. «Если турки здесь в столице ведут себя как дикие звери, так что женщина, идущая по главной улице, получает нервный шок, то я не могу жить в этой страшной стране!» После этого, громко всхлипывая, она высказала мне в ужасном возмущении все, что у нее накопилось за более чем год своего пребывания, все, что она видела вместе со мной, каждый раз выходя на улицу. «Вы немцы — свиньи, жалкие свиньи, так как терпите это в турках, в то время как страна полностью в ваших руках. Вы — трусливые свиньи, и я никогда не ступлю ногой в вашу проклятую страну. О боже, как я ненавижу Германию!» В этот момент, когда моя собственная жена, плача и дрожа от боли, возмущения и брезгливости перед лицом этой трусости, швыряла мне в лицо проклятие нации, я внутренне порвал с Германией. К сожалению, я уже давно и много знал!

Мне вспомнились беседы, которые я неоднократно имел с сотрудниками посольства Германии в Константинополе и с американским послом Моргентау по армянскому вопросу. Я никогда не чувствовал себя убежденным после заверений германского посольства в том, что оно сделало максимум возможного, чтобы остановить резню мирных армян вдали от арены военных действий, которые по всему своему образу жизни, по классовой принадлежности совершенно не были в состоянии активно участвовать в политике, а также прекратить хладнокровную депортацию женщин и детей в безжизненные районы на медленное вымирание. Напротив, о позиции правительства Германии по армянскому вопросу я получил впечатление с одной стороны, как о трусливой и бессовестной, с другой — как о близорукой и глупой. Американский посол, который тепло относился к армянам, был по отношению ко мне, немецкому журналисту, конечно, слишком сдержанным в этом щепетильном вопросе, то есть в своем истинном мнении о поведении его немецких коллег. Однако из многих часов беседы с этим симпатичным человеком, который сделал так много гуманного в Турции, я не вынес ничего такого, что заставило бы меня отказаться от моего впечатления о германском посольстве, и в беседе с господином Моргентау я сделал несколько прозрачных намеков на мое понимание ситуации.

«Поведение Германии было, прежде всего, бесстыдно трусливым», - сказал я. Потому что турецкое правительство было достаточно прочно в наших руках — в военном, финансовом и политическом отношениях, чтобы заставить его соблюдать элементарные принципы гуманизма, если бы мы этого захотели. Энвер и, в особенности, Талаат, государственный деятель, который как министр внутренних дел и собственно диктатор Турции несет главную ответственность за преследования армян, уже не имели другого выбора, чем безоговорочно следовать Германии по однажды избранному пути, и может быть, стиснув зубы, но без колебаний повиновались бы решительному слову даже по такому им нужному вопросу, как армянский. На сотнях примеров видно, что германское посольство там, где речь шла о германских интересах, о размещении немцев, о вмешательстве в вопросы управления, о проникновении в министерства, иногда в ущерб справедливым турецким интересам и чувствам, никогда не испытывало нежных чувств и всегда осуществляло свои намерения. В то же время я был свидетелем, как наше посольство даже не было в состоянии защитить права образованной немецкой дамы, которая была замужем за армянином, которого безвинно депортировали «вкупе» со многими другими, и теперь она в слезах ежедневно сидела в вестибюле здания посольства, домогаясь милости! Сами турки цинично высмеивали нас из-за этой непомерной трусости и напоминали, как русское правительство, несмотря на отмену капитуляции, было бы готово при необходимости сделать из защиты даже одного бедного русского еврея политический случай, если бы оно находилось в подобном положении, как сейчас Германия! Турки, при всей внешней любезности, дали мне совершенно отчетливо понять, что в глубине души испытывают чувство презрения к нашему исключительному безволию!

Во-вторых, наше поведение являлось бессовестностью. Смотреть, как приносятся в жертву жизнь и имущество, благосостояние и культура сотен тысяч людей, и довольствоваться формальными слабыми протестами, имея возможность принять самые энергичные меры, есть не что иное как преступная бессовестность, и я не могу избавиться от чувства подозрения, что несмотря на красивые официальные фразы, которые произносятся часто об «армянской проблеме» в здании германского посольства, наших господ дипломатов, в принципе, мало интересует дальнейшее существование этого народа. Что заставляет меня высказать такое чудовищное обвинение? Тот факт, что я в деловой беготне наших дипломатов, когда очередной раз после особенно ужасных страданий, причиненных армянскому населению, в посольстве появлялся достопочтенный армянский патриарх со своей свитой, чтобы слезно умолять нашего посла, наконец, помочь, никогда не видел ничего другого — а я не один раз был свидетелем таких сцен в здании посольства и слышал разговоры сотрудников между собой — кроме заботы о германском престиже, кроме оскорбленного самомнения, но никогда не видел заботы о судьбе армянского народа; тот факт, что я много раз в неофициальной обстановке слышал из уст немцев всех рангов, вплоть до высших кругов, полные ненависти слова осуждения в адрес армян, осуждения близорукого и основанного на незнании фактов, на бездумном повторении точки зрения официального турецкого толка. И эти случаи, к сожалению, действительно доказаны, да еще подкреплены показаниями вернувшихся из внутренних районов немецких врачей и сестер в том смысле, что некоторые немецкие офицеры даже усерднее, чем сохранившие хотя бы остатки человеческих чувств турецкие чиновники местных властей, у которых сердце противилось выполнению инструкций «Нур-эль-Османие» (резиденция Комитета) из Стамбула, бодро и весело брали в свои руки инициативу по истреблению и высылке армян. Известным и совершенно достоверным является тот скандальный случай, когда два немецких офицера, без какого-либо приказа, находясь проездом в какой-то местности в далекой Малой Азии, где хотели заставить армян, которые в отчаянии заперлись в своих домах и забаррикадировались, чтобы не дать себя угнать как скот, выйти под страхом направленных на них орудий, но ни один турок не нашел в себе смелости выполнить приказ стрелять в женщин и детей — превратили это для себя в спорт, демонстрируя свои артиллерийские способности! Конечно, такие позорные поступки были единичными, но они подходили к тому духу, который исходил из существующего мнения об армянском народе, высказанного десятками образованных, высокопоставленных немцев, не говоря о военных. А такой случай, как злоупотребление властью немецкими военными в отношении армян, имевший место во внутренней Анатолии, который стал предметом официального обсуждения в германском посольстве и был передан дальше в Германию послом графом Вольффом-Меттернихом — этим поистине гуманным и благородным человеком — послужил из-за неслыханной трусости нашего правительства внешним поводом к тому, что турецкому правительству удалось выжить его, который, несмотря на свой преклонный возраст, — в противоположность барону фон Вангенгейму, который подходил ко всему прямо-таки с преступным оптимизмом, восторгается турками и к тому же слабый человек, — иногда намеревался тверже взяться за турецкое правительство; просто он был принесен Берлином в жертву! Что можно, наконец, сказать о духе немцев — наших официальных сотрудников — в отношении армян, когда слышишь о таких вещах, как мне доверительно рассказал незадолго перед моим отъездом из Константинополя один высокопоставленный венгерский банкир (имя которого не хочу называть): «Один немецкий офицер, носящий титул барона, который близок с военным атташе в Стамбуле, выбрал на базаре у одного армянина в кредит дорогой ковер, распорядился доставить его к себе на квартиру в Пере, а потом, когда пришло время платить, вдруг стал утверждать, что ковер стоит на двадцать фунтов меньше, чем договорились, и после этого намекнул отчаявшемуся армянину, что при его, офицера, добрых личных отношениях с начальником турецкой полиции лучше не надоедать ему по этому вопросу!» Я привожу этот случай только потому, что считаю его, к сожалению, совершенно правдивым. «Наконец, близорукой и глупой позицией было то, - сказал я, - что представительство нашего государства, сложа руки наблюдало, как истребляют армян. Ибо нарастающий прилив турецкого шовинизма не мог остаться незамеченным для нашего правительства, и ни один более или менее дальновидный человек не мог сомневаться уже летом 1915 года в том, что Турция будет с нами только до тех пор, пока мы ей нужны в военном и финансовом отношении, что в победившей, полностью отуреченной Турции нам вообще нечего будет искать даже в чисто экономическом отношении». Несмотря на вечные жалобы относительно этого хорошо известного и неприятного для нас факта, которые довольно часто можно было услышать также от официальных лиц, мы, тем не менее, терпеливо наблюдали за истреблением прогрессивного в культурном отношении, по-европейски мыслящего, умного, совершенно лишенного шовинизма и фанатизма, очень любящего иностранцев армянского народа — более чем полтора миллиона человек, народа, который является лучшим противовесом для безнадежно националистического, ненавидящего все иностранное младотурецкого элемента, и сделали нас — немногих представителей нашего народа, — которым еще предстоит прийти в себя от страшной катастрофы, из-за нашей трусости и бессовестности, навсегда смертельными врагами тех, которые раньше питали к Германии искреннюю симпатию. Умное германское правительство должно было уже с учетом все отчетливее формирующегося младотурецкого духа попытаться всеми средствами сохранить симпатию к себе армян, даже добиваться ее в еще большей степени. Армяне ждали нас, ждали с трепетом, что мы скажем, наконец, свое решающее слово. Их разочарование, ненависть к нам теперь стала безграничной — и это справедливо! — и немец, который когда-нибудь захочет заниматься бизнесом на Востоке, будет чувствовать это, пока существует хотя бы один представитель этого измученного народа!

Чтобы ответить на армянский вопрос совершенно в том же смысле, в каком это делаю я, не требуется ни малейшего пристрастия, даже не нужно испытывать никакой симпатии к этой расе (я намекал, что она вполне заслуживает симпатии хотя бы благодаря своим высоким духовным и умственным способностям). Надо только обладать чувством гуманизма, чтобы никогда не принимать те методы и способы, какими обращались с сотнями тысяч представителей этого несчастного народа; надо только понять народнохозяйственные и культурные потребности далекого, еще слишком отсталого, но в то же время такого перспективного государства, древней земли, как Турция, чтобы придать максимальное значение сохранению этого неутомимого, исключительно полезного элемента; надо только открыть глаза и увидеть факты, и как истинно образованный человек удержаться от идиосинкразии к другой расе, чтобы никогда не поверить в то, что хотят турки внушить миру об армянах, чтобы затем спокойно их уничтожать; и, будучи немцем, достаточно иметь хоть немного чувства собственного достоинства, чтобы, краснея от стыда, наблюдать жалкую трусость нашего правительства в армянском вопросе. Эта печальная совокупность отсутствия совести, трусости и неосмотрительности, в которых провинилось наше правительство в связи с армянским вопросом, может быть достаточной, чтобы полностью уничтожить политическую лояльность в сознательном человеке, для которого дороги человечество и цивилизация. К счастью, еще не все немцы умеют с такой легкостью, как эти господа-дипломаты из Перы, переносить позор, который отныне войдет в анналы истории; да будет известно, что истребление столь изощренными зверствами полутора миллионов человек — целого народа высокой культуры — совпало с периодом наиболее сильного германского влияния в Турции.

Я передавал в редакцию свой газеты пространные секретные сообщения о преследованиях армян и зверских шовинистических замыслах, ставших причиной этих преследований младотурок. Об этом писал даже в министерство иностранных дел. Но моя редакция никогда, никаким образом не реагировала на сообщения. Свое решение — никогда больше не переступать порог моей редакции — я принял после того драматического события, когда моя жена швырнула мне в лицо проклятье Германии. Я лично, по крайней мере, обязан моим душевным и морально-политическим освобождением страданиям несчастных убитых и замученных армян!...

[*] Эти и другие работы по данной теме я впервые увидел за несколько дней до печатания; до этого (в Турции, Австрии и Германии) их совершенно невозможно было заполучить.

Edited November 26, 2008 by Pandukht

[Pandukht]

ИЗ ДОКУМЕНТОВ ДРЕЗДЕНСКОГО САКСОНСКОГО ГЛАВНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АРХИВА

___________________________________________________

Министерство иностранных дел

Копия для Дрездена

№ 293 от 5.12.1913

А 23882

Содержание: Армянский вопрос

Константинополь

27 ноября 1913 г.

Посольство

Два дня спустя после приезда нового армянского патриарха Завена эффенди «Танин» опубликовал ноту патриархата министру юстиции и культов и ответ последнего. Нота была передана за несколько дней до прибытия Завена и содержала требования к правительству о том, чтобы правительство позаботилось о предоставлении армянскому населению возможности послать в парламент соответствующее их численности число депутатов и чтобы эти депутаты были выбраны непосредственно армянскими избирателями. Незамедлительный ответ правительства констатировал, что Порта склонна к тому, чтобы защищать в рамках конституции права малочисленных рас, но что решение конкретных вопросов принадлежит единственно компетентному органу — парламенту. Одновременно нота оспаривает у патриарха право на то, чтобы вообще предпринять подобный шаг, так как, во-первых, он против закона и традиций, а во-вторых, такой поступок — оскорбление прав всего османского народа и, в частности, верных конституции убеждений самих армян. В будущем на подобные ноты патриархату не будет дано никакого ответа.

В передовице, появившейся одновременно, «Танин» объясняет, что еще можно было бы понять требование армян, если бы они ограничились претензией на пропорциональное представительство в парламенте. Но они бы допустили очень грубую ошибку, если бы потребовали далее провести, так сказать, особые, чисто армянские выборы и требовали бы от правительства выполнения этого требования. Только один парламент был бы подходящим местом, где можно было бы выразить подобные желания. Но по понятным соображениям они должны были быть отвергнуты, потому что их выполнение вызвало бы самые тяжелые расовые конфронтации в парламенте.

В тот же день вечерняя газета младотурок «Терджюман и хаки кат» выступила против этого требования, о котором она сказала, что вследствие этого между правительством и армянским населением появится зияющая пропасть. Далее газета приводит высказывание одного политического деятеля о том, что между нелицеприятным шагом патриархата и вопросом контроля над проведением реформ в Восточной Анатолии существует безусловная связь.

Через два дня «Танин» высказал надежду, что новый патриарх прислушается к голосу рассудка и исправит допущенную ошибку. Армяне хотели из представителей народа сделать представителей расы и должны были бы вызвать вследствие этого тяжелые кризисы, из которых они извлекли бы очень мало пользы. Далее ставится вопрос о причинах этого достойного сожаления шага, и ответ на него, полный упрека, направлен на север: «Никто не имеет права ради интересов армянской расы вмешиваться во внутренние дела Турции!!!»

Затем выступила и крайняя младотурецкая газета «Тасфир и эфкяр». Она указывает на то, что между требованием патриархата к турецкому правительству и действиями армянской делегации, совершающей вояж по европейским столицам под предводительством Нубар Паши, существует очевидная связь. Одно, однако, должно было бы разумно исключать другое.

Или патриархат должен был бы подождать успешного решения делегацией Нубара Паши вопроса реформ, или же эти пропагандисты должны были приостановить свою деятельность, а армяне должны были предоставить выполнение своих желаний правительству.

Их призыв к более широкому представительству в законодательном собрании собственно является призывом к реформам, и они должны быть им предоставлены, так как в этом требовании реформ с ними единодушен весь турецкий народ.

Вангенгейм

Его превосходительству рейхсканцлеру господину Бетману-Гольвегу

Саксонский главный государственный архив Дрездена,

МИД, дело № 1953, лл. 64а, 69а, 76а, 77а, 78а, 90а.

______________________________

Министерство иностранных дел

Копия для Дрездена

№325 от 31.12.13 г.

А 25650

Содержание: Комитет московских арменофилов

Москва, 25 декабря 1913 г.

Генеральное консульство

В эти дни по инициативе известного руководителя кадетов П. Милюкова и, по-видимому, во исполнение решения состоявшейся в ноябре этого года в Париже конференции западноевропейских организаций арменофилов был создан комитет московских арменофилов, который тотчас намеревается получить разрешение от властей на основе закона об объединениях. В Санкт-Петербурге подобный комитет уже создан и одобрен соответствующими органами власти. Основатели — несколько членов местной многочисленной и очень зажиточной армянской колонии, среди них банкир Джамгаров; кроме того, в состав комитета входят некоторые русские политики, такие, как князь Павел Дмитриевич Долгоруков и профессор С. А. Котляревский. На первый взгляд могло бы показаться, что создание этой организации должно быть желательным в настоящее время правительству, а может быть и так, что инициатива ее создания исходит от правительства, так как комитет, конечно, намеревается заняться делами Турецкой Армении и пробудить интерес общественного мнения России к требуемым реформам. Но если учесть то, что основание комитета произошло по инициативе лондонских и парижских армянских комитетов и лиги пацифистов, что в этом участвовали Милюков, а также президент Московской лиги пацифистов князь Павел Долгоруков, пользующийся после событий 1904—1905 гг. самой дурной политической славой, он же президент и постоянный сотрудник кадетской газеты «Русские ведомости» профессор Котляревский, нужно отбросить мысль о какой-либо инициативе или даже благосклонности русского правительства по этому вопросу. Правительство по своей психологии должно опасаться и самого возникновения комитета, и его состава, предполагая, что прорусская политика комитета сведется к пропаганде армянских реформ, и оно не забыло, что кадеты в свое время обещали российским армянам автономию и что среди последних есть многочисленная партия, которая мечтает если не о независимом армянском государстве без России и без Турции, то о создании автономной целостной Армении под русским флагом. Идеи обособления и автономии народов, входящих в состав Российской империи, пугают русское правительство не меньше, чем стремления русских революционных партий.

Исходя из этого, можно предположить, что недавно организованный Московский комитет арменофилов станет не столько инструментом внешней политики России, сколько предметом бдительного контроля русской полиции.

Кольхаас

Его превосходительству рейхсканцлеру господину Бетману-Гольвегу

Саксонский главный государственный архив Дрездена,

МИД, дело № 1952, л. 2

__________________________________

Министерство иностранных дел

Копия для Дрездена

№ 10 от 15.1.14

Содержание: Армяне и вопрос реформ

Трапезунд, 29 декабря 1913 г.

Консульство

С тех пор как был поднят вопрос введения реформ в Армении, армяне в своих разговорах с европейцами стараются обязательно затронуть эту тему. Бросается в глаза, что они почти никогда при этом не спрашивают, какие реформы предполагаются, а только стараются описать в самых черных красках положение своей нации в Восточной Анатолии и отсюда вывести необходимость реформ. О вопросе, какими они должны быть, среди них царит большое разногласие, и можно сказать, сколько голов, столько мнений. И все же можно различить два основных направления: одни видят улучшение положения только в проведении в стране железных дорог, при условии, что они будут проходить через «их» области. Другие подчеркивают, что изменения может внести только реорганизация управления, при условии, что армяне будут широко представлены в управленческом аппарате.

Бергфельд

Его превосходительству рейхсканцлеру господину фон Бетману-Гольвегу

Саксонский главный государственный архив Дрездена,

МИД, дело Лк 702, лл. 13—16

______________________________________________

Палата приветствовала это заявление бурными аплодисментами

Депутат Галли выразил свое сожаление по поводу того, что предусмотренные по Берлинскому договору реформы через 35 лет все еще не введены в Армении, и что Турция показала себя еще более деспотичной и жестокой по отношению к этой несчастной стране перед пассивно наблюдающей Европой и добавила к истории Армении новые кровью написанные страницы.

Галли перечислил неслыханные зверства турков, жертвами которых быди десятки тысяч людей и глуюоко пожалел, что великие державы еще не объединились для того, чтобы провести энергичную программу действий, чтобы обеспечить мир и свободу в стране, населенной христианами и способной к высокому развитию культуры и к благородным порывам.

Дискуссия по армянскому вопросу на этом закончилась.

ФЛОТОВ

Его превосходительству рейхсканцлеру господину Бетману-Гольвегу

Саксонский главный государственный архив Дрездена,

МИД, дело 1939, л. 202а

______________________________________________

Министерство иностранных дел

Копия А 22559 Кайзеровское немецкое консульство

Сообщение за № 35

Трапезунд, 9 июля 1915 г.

После вступления Турции в войну местные армяне стали серьезно опасаться за свою личную безопасность. Хотя ничего не указывало на предстоящие бесчинства, тем не менее, я завел разговор о защите христиан в Трапезунде и его окрестностях с местным вали в миролюбивой форме. Он самым определенным образом заверил меня в том, что пока они будут вести себя спокойно, против них ничего не будет предпринято.

24 июня были арестованы местные руководители армянского комитета и через Самсун переправлены внутрь страны. В тот же день я узнал, что предполагается депортация всех армян и что кое-кто хочет воспользоваться этим и устроить бесчинства по отношению к местным армянам. Я указал вали на это и в ответ получил самые убедительные объяснения, что возможное выселение армян, даже при вооруженном сопротивлении, будет проводиться только гражданскими и военными властями, исключая какое-либо участие безответственных частных лиц. 26 июня от армян потребовали подготовиться в течение пяти дней к эвакуации внутрь страны. Только больным было разрешено остаться и предусматривалось разместить их в больницу. Продажа имущества им запрещена. Лавки и магазины должны были быть опечатаны, все вещи из домов доставлены в определенное место и оставлены под надзором правительства, деньги необходимо было послать на почту для их дальнейшего поэтапного отправления.

В провинции Трапезунд депортации подверглось около 30 тысяч лиц. Массовое перемещение по маршрутам, где ощущалась нехватка продуктов питания и крова и где за первые 300 км пути все были охвачены эпидемией сыпного тифа, вызвало среди армян, особенно среди женщин и детей, огромные жертвы, которые, видимо и были причиной законной критики подобного рода далеко идущих мер за границей, а также и в Германии. Я сообщил кайзеровскому посольству в Константинополе о положении дел и, одновременно, постарался добиться у здешнего вали смягчения условий депортации. Он охотно прислушался ко всем моим заявлениям, сделанным в миролюбивой форме, и пошел навстречу. Итак, выселению не подлежали: все дети младше 10 лет, вдовы и сироты, а также все женщины, которые в настоящее время лишены покровительства и защиты мужа, в том числе семьи тех, кто находится на военной службе, больные и беременные, а также армяне-католики. Больным и беременным разрешено, кроме этого, остаться в своих домах, а для ухода за ними разрешалось остаться одной из женщин - членов семьи: дети могут быть размещены среди знакомых. Наконец, выселенным было разрешено продавать ценные вещи, а также домашнюю утварь по получению согласия начальника полиции. По такому принципу поступали в первые два дня отправки, когда было действительно оказано снисхождение с учетом возраста детей и болезней женщин. К сожалению, на третий день все послабления, которых удалось добиться, кроме разрешения на то, чтобы оставались дети, были вновь ликвидированы.

Отправка из города Трапезунда и близлежащих областей закончена. Произошло несколько самоубийств и поджогов. Другие происшествия не зафиксированы.

Вали дал мне успокаивающие заверения в безопасности депортируемых. Я доверяю его энергии и его доброй воле и надеюсь, что в подвластной ему области с армянами ничего не случится. Между тем, судя по всему, в других областях поступают менее снисходительно. Между Эрзинджаном и Диарбекиром в горах была устроена резня армян, по-видимому, курдами; в районе Эрзерума и Байбурта появились большие банды разбойников, главари которых говорят на французском языке.

Мои местные коллеги дали знать по телеграфу в свое посольство в Константинополе о приказе депортации. Представители Италии и Америки, которым не было позволено поддерживать шифрованную связь со своими посольствами, должны были ограничиться кратким сообщением о самом факте. Консул Австро-Венгрии обратил внимание своих вышестоящих органов на те большие опасности, которые возникнут при массовой депортации женщин и детей. Австрийский коллега ходатайствовал перед местным вали за нескольких детей, американский консул — за персидских армян, находящихся под его защитой; в обоих случаях напрасно. Итальянский коллега из-за страха перед беспорядками сошел с ума. С австрийским коллегой я обсудил, как и о чем ходатайствовать мне перед вали. Сам он воздержался от посредничества. Я, в данном случае, был согласен с этим, так как вали оказывает мне самое высокое доверие, которое дает мне возможность открыто обсуждать с ним такое щепетильное правительственное мероприятие, как выселение армян, не подвергая опасности то хорошее взаимоотношение, которое существует в настоящее время между нами на официальном уровне.

В критические дни расположенный вблизи кайзеровского консульства полицейский участок был усилен, и моя личная квартира незаметно охранялась военными. Я по причине престижа отклонил предложение о том, чтобы мою личность охраняли во время поездок верхом в город и обратно.

Доктор Бергфельд

Саксонский главный государственный архив Дрездена,

МИД, дело № 316, листы 13—18.

____________________________________________________

Копия

ТЕЛЕГРАММА

Получено в 11 час. 44 мин.

Кайзеровский посол Министерству иностранных дел

Пера, 15 октября 1916 г. 5 час. 25 мин. пополудни

№2359 от 15.10

Американский посол, с которым я обсудил выдвинутый в английской палате лордов и во враждебной прессе упрек против немецкого правительства и представителей немецкого консульства в Турции, в особенности против консула Ресслера в том, что они поощряют преследования армян, хочет затребовать сообщение американского консула в Алеппо о позиции консула Ресслера в отношении армянского вопроса и с согласия своего правительства передать это сообщение в наше распоряжение.

Господин Моргентау еще раз подчеркнул, что он точно знает, что с немецкой стороны было сделано все для того, чтобы отговорить турецкое правительство от действий против невинной части армян и препятствовать бесчинствам. Из сообщений его консулов ему стало также известно, что немецкие

консулы постоянно и везде проявляют заботу об армянах.

Вангенгейм.

Саксонский главный государственный архив Дрездена, МИД, дело №2359, Меt 23

_____________________________________________________

Константинополь, Дрезден 30 августа 1915 г.

Его Высокоблагородию Господину Обербургомистру Тайному Советнику Доктору Бойтлеру

Глубокоуважаемый господин тайный советник!

Так как прошел уже четвертый месяц, прежде чем мне посчастливилось подробно и добросовестно ответить на Ваше такое любезное письмо, я должен просить Вас разрешить мне в нескольких словах дать объяснение этой задержки.

Как в свое время кратко сообщила моя жена, я уехал на Дарданеллы в конце февраля, где затем разыгрались события, на которые было направлено внимание всего мира, и самым большим и прекрасным воспоминанием моей жизни останется то, что я был свидетелем и даже активным участником этих событий. В славные мартовские дни мне посчастливилось во время ужасных орудийных перестрелок между кораблями и береговой батареей в Чанак Кале находиться в Сортах, обстреливаемых врагом и ведущих огонь, и наблюдать бои от начала до конца прямо в пункте, где они были самыми интересными. Вскоре после этого начались бои на суше, беспрерывные атаки с воздуха...

Столица провинции Ван была отбита у русских несколько недель назад при большом напряжении сил; удовольствие продолжалось однако только несколько дней, затем русские взяли ее обратно, и они удержатся в ней, вероятно, до конца войны, так как с нашей стороны все силы сконцентрированы на Дарданеллах.

Но теперь турки перешли всякую границу в угаре возмездия. Произошли такие события, что испытываешь глубокий стыд за то, что пришлось быть их очевидцем. В различных провинциях перебиты тысячи армян - мужчины, женщины, старики, дети; часть из них убиты топором, часть заколота. Беременных женщин выгоняли из домов, забивали прикладами до тех пор, пока они не проявляли более никаких признаков жизни, молодых девушек дарили вельможам, не стеснявшись даже предлагать их немецким офицерам, которые все эти предложения — слава богу! — во всех известных до сих пор случаях с возмущением отклоняли.

Тысячи трупов можно было видеть плавающими в Евфрате, неисчислимые толпы армян были угнаны в безлюдные местности; и всегда мужчин гнали в одном направлении, женщин — в другом, без пищи, навстречу диким курдским племенам. Молодых супругов разделяли; женщин насиловали на глазах у мужчин, мужчин убивали на глазах обесчещенных женщин. И когда представители нейтральных стран, пребывающие в Турции, забили тревогу и хотели оповестить мир об этих позорных действиях, турецкие власти стали распространять следующее объяснение: «Уничтожение армян — военное мероприятие. А армия находится под влиянием немцев — итак, благодарите за это немцев».

На первый, весьма сдержанный протест немецкого посольства, турецкое правительство ответило, что это, мол, «внутреннее дело Турции». А Энвер заявил по этому поводу: «Это самая значительная акция, совершенная до сих пор молодой Турцией. Немцы должны быть благодарны нам за то, что мы уничтожаем их врагов». В то же самое время, как наказание за вмешательство, временному поверенному в делах Германии князю Гогенлоэ было отказано в приеме, назначенном на следующий день якобы по причине болезни султана. После более позднего, очень энергичного протеста, турки пообещали, что они пощадят католических и протестантских армян, а также семьи солдат, находящихся на фронте. А право на убийство остальных они оставили за собой. Турция обещала также наказать тех, кто совершал чрезмерные жестокости или потворствовал им. Однако до сих пор наказаны только вали, потому что они проводили ужасные меры правительства с недостаточной жестокостью. В остальном все осталось по-старому, и так как мы в глазах армян и греков также отвечаем за все, что здесь происходит, то позже нам будет очень трудно вновь завоевать доверие нетурецкого населения.

Уместно будет сказать несколько слов об экономических условиях в Турции. Они очень тесно связаны с политическими, то есть с недостаточной честностью в общественной жизни, с полным отсутствием любого организационного таланта и с одной из наиболее ярких и традиционных черт характера османов — нерасположенностью к работе в любой форме.

Турция так богата природными ресурсами, что приходится постоянно удивляться, почему после сокращения вследствие войны импорта, сразу же во всех концах страны возникла нехватка почти во всём. Но это действительно произошло, потому что теперь берут то, что дает земля, то, что она сама доставляет на поверхность. Богатства же земли — минералы, уголь, нефть — не добываются, сырье, стоящее баснословно дешево, не перерабатывается; в стране нет фабрик, нет никакого транспорта. И вот поэтому повсюду нехватка хлеба и горькая нужда, в то время как в отдаленных областях лежат огромные запасы, использованию которых препятствуют некоторые влиятельные люди из правительства, так как они извлекают большие прибыли из дороговизны; в Зонгулдаке (несколько часов езды от столицы) есть богатые месторождения угля, но здесь царит самая горькая нужда ...

С выражением большого уважения и преданности

Вильгельм Швендлер

Саксонский главный государственный архив Дрездена, МИД, дело № 1952, лист 90а

_____________________________________________

Министерство иностранных дел

№44

1 приложение

Берлин, 7 ноября 1915 г.

Копия миссиям в Константинополе, Вене, Афинах, Берне, Бухаресте, Гааге, Стокгольме, Вашингтоне, Софии, Лугано, Мюнхене, Дрездене, Штутгарте, Карлсруэ, Веймаре, Гамбурге, Ольденбурге, Дармштадте для информации и для необходимого конфиденциального использования.

Отмеченная кайзеровским посланником в Христиании позиция поддержки наших консулов в норвежской прессе здесь полностью разделяется. Помимо других соображений, общественное обсуждение вопроса, учитывая щепетильность турецкой верхушки, принесло бы армянам только вред.

Циммерман

Саксонский главный государственный архив Дрездена, МИД, дело №44, лист 24

________________________________________________________

Для того, чтобы прекратить дискуссию о так называемых «армянских ужасах» в немецкой прессе, Министерство иностранных дел договорилось с защитниками интересов армянского народа о том, что в дальнейшем в прессе ничего не должно писаться ни в поддержку армян, ни против них. Поэтому было признано целесообразным воздержаться сейчас от использования поступившей в Министерство иностранных дел брошюры «Dans la Province de Bitlis» («В провинции Битлис»).

Циммерман

В королевское саксонское министерство иностранных дел, Дрезден,

Саксонский главный государственный архив Дрездена, МИД, дело № 14607

________________________________________________________________

Зачатки этих волнений следует искать уже в событиях в Ване, происшедших несколько месяцев назад. Известие о них создало обстановку тревоги и волнения на значительной территории вплоть до Урфы, которая усугублялась из-за активности пропагандистов, проникших сюда из областей, охваченных беспорядками. Волнения возросли, когда в связи с общими защитными мерами против распространения армянской опасности в Урфе последовал ряд арестов главарей армян, и арестованные на пути следования в ссылку были убиты. Далее такое тревожное настроение поддерживалось вследствие отправки всех выселенных из областей Диарбекира и Вана армян, которые погибали в пути от голода и болезней. Однако в течение недель нельзя было еще ничего почувствовать о готовящихся событиях, так что никто не мог предположить, что высылка армянского населения Урфы может приобрести большие масштабы.

Сигналом к началу открытых беспорядков послужили два конкретных события. Первое относится к концу августа. Тогда жандармский патруль, искавший в одном из домов армянского квартала оружие, был обстрелян армянами; половина жандармов была убита, остальные бежали. Едва об этом случае узнали на базаре и в близлежащем турецком квартале, как возмущенное магометанское население стало вершить месть прямо на базаре и на улицах; около 100 человек были убиты, однако вследствие вмешательства мутесарифа дальнейшая резня была прекращена. После этого армяне оставались несколько дней в своем квартале, где они забаррикадировались, а в остальном вели себя спокойно. Против них также ничего не предпринималось, не было даже расследования по поводу нападения на жандармов. Через некоторое время, казалось, все нормализовалось.

В конце сентября произошло второе событие: снова перестрелка в армянском квартале, причина которой не была выяснена. Сама по себе она не имела значения, т. к. никто не был ранен, но послужила причиной того, что на следующий день усиленный жандармский патруль был послан в армянский квартал для того, чтобы расследовать этот случай. Но и этот патруль постигла судьба первого: многие жандармы были убиты, остальные спаслись бегством. Теперь уже все армяне очень быстро собрались в своем квартале, и спустя короткое время вся армянская часть города была забаррикадирована и заняла оборонительное положение.

Армянский квартал, а это приблизительно половина всего города, находится на очень удобном для обороны холме, где много всяких пещер. К ним армяне очень искусно прорыли входы из своих домов и там, так же, как и в боковых нишах, проложенных из глубоких колодцев, были спрятаны запасы оружия и боеприпасов (позже, после подавления настоящего восстания, эти подземные сооружения служили последним защитникам убежищами, которые трудно было найти).

Все дома в квартале построены из камня, строения очень прочные.

Конструкция домов с бесспорной военной смекалкой была приспособлена для обороны: все двери и окна были забаррикадированы, в стенах прорублены бойницы; подходы к кварталу с внешней стороны полностью простреливались из прилегающих домов, которые были особенно укреплены. Та же самая система была с успехом и мастерством применена внутри квартала с извилистыми улицами: дом, загораживающий переулок, служил своеобразным опорным пунктом. Центральные опорные пункты: на севере — американская миссия, силой занятая армянами, на юго-западе — армянская церковь, школа и находящиеся вокруг дома, на востоке — несколько групп особенных арочных домов. Весь квартал был разделен на отдельные части, и в каждой части был свой руководитель. Руководители, по-видимому, большей частью были из других мест (из Диарбекира, Вана, Зейтуна). Оборонявшихся было около 2 тысяч боеспособных мужчин. Они были достаточно хорошо вооружены: винтовки, в том числе малокалиберные, много боеприпасов. Пулемета у них не было, но зато очень много было самодельных ручных гранат. Приходится предполагать, что необходимый для этого динамит был заготовлен впрок армянскими рабочими, большое число которых было занято на строительстве железной дороги.

В момент начала обороны (конец сентября) с турецкой стороны вооруженную силу в Урфе представляли только 70—80 жандармов, которые, разумеется, были полностью бессильны. В первые дни октября пришло первое военное подкрепление — один батальон; но и этот не мог помышлять о каком-нибудь серьезном наступлении. 4 октября прибыл Факри-паша. Пятого прибыл следующий батальон с двумя полевыми орудиями.

6 октября начался бой, в течение которого (12 числа) появился еще третий батальон с двумя 120-миллиметровыми гаубицами. 13-го последовал основной удар с юга, из долины, по церкви. 14-го были атакованы церковь и близлежащие дома, 15-го — американская миссия. Так было сломлено первоначальное сопротивление. Оставшиеся мятежники укрылись, как уже указывалось, в пещерах и колодцах, откуда их выбивали в течение 14 дней, при этом дело опять доходило до отдельных мелких стычек.

Большое число домов было разрушено вследствие орудийного огня. Снаряды повредили также мастерскую и купол церкви американской миссии. Вследствие возникшего пожара был разрушен ряд домов. Армяне потеряли в бою 300—400 человек, остальные были арестованы и ждут дальнейшей своей участи.

Турецкие потери составляли в течение боя 50 убитых и 120—130 раненых; еще несколько человек были убиты во время поисков последних укрывшихся.

Саксонский главный государственный архив Дрездена, МИД, Д. № 35268, листы 28—32

_____________________________________________________________________

ИЗ ДОКУМЕНТОВ ГЕРМАНСКОГО ЦЕНТРАЛЬНОГО АРХИВА ПОТСДАМА

ДОКУМЕНТ ПОД НАЗВАНИЕМ «АРМЯНЕ ГИБНУТ»,

ИЮЛЬ 1917 ГОДА.

Ни для кого ни секрет, что курды, поощряемые турецким правительством, систематически вырезывали армян, чтобы завладеть их имуществом. Сотни лет они жили за счет трудолюбивых армян, и сотни лет армяне ждали прихода русских. И вот война была объявлена. Подъем духа и энтузиазм армян были безграничны. Из далеких стран потянулись дружинники-добровольцы под знамена любимых вождей: Андраника, Кери и других. Ван был взят армянами, и головокружительны были первые успехи наших войск, на которые армянский народ положительно молился.

Но не долог был этот медовый месяц. Ужасная, невиданная в истории резня, ссылка мирных армян в безлюдные степи Месопотамии.

Германский центральный архив Потсдама, МИД, дело № 57569, листы 34—35

____________________________________________________________

ИЗ ДОКУМЕНТОВ ГЕРМАНСКОГО ЦЕНТРАЛЬНОГО АРХИВА Г. ПОТСДАМА

Положение армян

Господин пастор Фишер, известный своей миссионерской деятельностью в Азии и Африке, сообщает о положении армян подробности, от которых сжимается сердце: «Судя по газетам, которые обходят молчанием обстановку и положение армян в Турции, там все должно быть по-старому. Да, обстановка на сегодняшний день остается такой же, как и раньше: убийство продолжается! Как только заметили, что в Европе стали проявлять беспокойство, тактику изменили. Сейчас уже не говорят «Убито за день 10 тысяч!», удобнее, здесь 10, там 2%, там 100. На такие мелочи газеты почти не обращают внимание. Продолжают убивать так же методично, как раньше; только теперь они делают это более ухищрённо. В районе Вана я увидел кое-что такое, что желательно было увидеть тем, которые всегда считали и считают армян мерзавцами. В наш приют для сирот прибыла группа девочек, обезображенных турками: их подвесили за руки на деревьях, а потом медленно сдирали с головы кожу. С трудом можно представить себе, в каком положении находились эти бедняжки. У одной женщины, которая пришла к нам, ребенка разрубили на куски и набили ей в рот. Многие женщины в нашем приюте были обесчещены и находились прямо-таки в ужасном состоянии. Кто считает магометан неспособными на это, тот плохо их знает; они смотрят на женщину как на вещь, у которой нет души. Говорят, что армяне сами виноваты в своей судьбе, так как они плохие. Может быть 10 тысяч убитых женщин обманули турок в торговых операциях? Почему наиболее зверским образом убивали христианских проповедников, не пожелавших отказаться от своей веры? Поистине это гонение за веру! В этом не может быть сомнений. Излюбленный метод предания человека медленной смерти таков: христиан помещают в корзину с пчелами и ставят на муравейник. Невозможно представить себе, во что они превращаются! Однажды я проезжал по турецкой границе и увидел, что на дереве висит что-то темное. Что же это было? Священник, с которого полностью содрали кожу. Это произошло не в 1895 году, не в 1896 году, а в последние месяцы. Говорят, что, должно быть, армяне мошенничали в торговых операциях, поэтому кровавые бойни со стороны турок есть только возмездие. Надо признать, что и среди армян имеются плохие люди. Но из них только 2% торговцы, а об остальных 98% крестьянах не может быть и речи. О каком же возмездии можно говорить? Есть и такое утверждение, что вся резня — несчастный случай. А разве случайны некоторые телеграммы, которые дошли до нас благодаря любезности некоторых пашей, и в которых говорится: «В такой-то день должны быть убиты многие тысячи людей!» Речь идет, конечно, не о случае, а скорее всего о приказе сверху. Недавно в газетах писалось, что армян как будто преследуют и в Персии. Но ведь не персы же? Ни для кого не секрет, что персидское правительство наименее жестоко поступало по отношению к армянам. В Тавризе, говорят, вспыхнуло восстание армян. Армяне стреляли с крыш в турок. Персидское правительство, к счастью, поймало «этих армян» и, — надо же! — это были турки в армянских костюмах. Вот как это было сделано! Так на армян навешивают ярлыки революционеров! Кто поможет в этом ужасном несчастье? Где тот великий рыцарь, который из любви к богу и к жестоко преследуемым братьям по вере положит конец этому несчастью? О сосланном европейском офицере писалось во всех газетах, а вот такие ужасные события обходят молчанием.

____________________________________________________________

Из документов берлинского миссионерского архива

Потсдам, 1926 г.

Армянскому народу

После смерти Иоганнеса Лепсиуса, основателя Германской восточной миссии и организации помощи армянам, мы считаем своим долгом призвать к продолжению дела, начатого Лепсиусом, и обращаемся за помощью к армянскому народу с тем, чтобы это дело не погибло.

В настоящее время наша деятельность затруднена по двум причинам: вследствие потери выдающегося руководителя и сложными условиями нашего времени.

Если мы сейчас обращаемся и к армянам с предложением сделать единовременное пожертвование, что ранее делалось немцами и будет делаться впредь, то только потому, что мы исходим из того чрезвычайно важного значения, которое имеет дело Лепсиуса для армянского народа.

В тот период, когда Германия целиком находилась под влиянием туркофилов, Лепсиус со всей нравственной отвагой выступил против общественного мнения, обнародовал правду об Армении и целиком посвятил себя борьбе за существование Армении.

Если бы не его активная деятельность, то армянский вопрос в Европе, возможно, и не был бы поставлен. Целым рядом писем, обращений, воззваний и т. п., начиная с протеста «Армения и Европа» и заканчивая опубликованием документов из архивов Министерства иностранных дел под заглавием «Германия и Армения», Лепсиус заставил западные державы и, в частности, Германию, обратиться к решению этого вопроса.

Благодаря своей неустанной пропагандистской и благотворительной деятельности, ему удалось организовать для армянского народа и значительную материальную помощь. До 1914 года через каналы ГВМ (Германской восточной миссии) из Германии в Армению поступило свыше 2,5 миллиона золотых франков. Миссия организовала 6 приютов, 2 ковровые фабрики, послала большое количество одежды, медикаментов и продуктов питания.

Сегодня тысячи здравствующих и трудящихся во всем мире армян своей жизнью, своим существованием обязаны делу, которое возглавлял Лепсиус. На протяжении десятилетий ежегодно содержалось и воспитывалось 600 сирот. После того, как из-за мировой войны это дело было прервано, при первой же возможности, преодолевая величайшие трудности, он возобновил его.

Дело Лепсиуса уже невозможно вычеркнуть из истории армянского народа. Особая нужда ощущается в ней сейчас, так как этот народ все еще находится в опасном положении и ждет помощи. В будущем Германская восточная миссия также явится политическим гарантом, поскольку она представляет собой независимую моральную силу, защищающую интересы Армении в Европе.

Новый руководитель ГВМ доктор теологии Пауль Шюц будет продолжать дело в духе Иоганнеса Лепсиуса.

Однако существует опасность, что в то время, когда ощущается потребность в новой организации и в развернутой пропаганде нашего дела, оно может быть сорвано из-за трудностей, которые нельзя преодолеть одними лишь немецкими средствами.

Необходимо, чтобы армяне всего мира организовали единовременные пожертвования с целью оказания помощи, что позволит выйти из существующего затруднительного положения. Затем ГВМ сможет продолжить и развернуть свою работу в том русле, которое наметил Иоганнес Лепсиус.

Попечительство — Председатель

Берлинская миссия

Архив Берлинской миссии, дело, №1324, стр. 1—2.

Edited November 28, 2008 by Pandukht

[Pandukht]

УКАЗЫ ТАЛААТА В КАЧЕСТВЕ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ТУРЦИИ ОТНОСИТЕЛЬНО ОБРАЩЕНИЯ С ДЕПОРТИРОВАННЫМИ АРМЯНАМИ

Приведенный здесь немецкий текст является переводом французского текста из книги Арама Антоняна «Официальные документы о резне армян» («Documentes officiels concernant les Massacres armeniens). Перевод с турецкого был сделан в Лондоне, а переданные защитой пять депеш в оригинале были проверены в языковом отношении.

Правильность перевода (особо важных) депеш, изготовленных Антоняном в факсимиле может проверить любой человек, владеющий турецким языком. Из пяти депеш в оригинале, переданных суду защитой, четыре воспроизведены Антоняном в факсимиле.

Точность произведения Антоняном этих четырех депеш в факсимиле установлены путем сопоставления.

1)

________________________________________________________

№ 502

В префектуру Алеппо

Рекомендуем применять к женщинам и детям те же приказы, которые уже предписаны Вам в отношении мужской части известных и выделить для этой цели доверенных чиновников.

3 сентября 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

2)

_________________________________________________________

В префектуру Алеппо

Право армян жить и работать в Турции полностью ликвидировано. Правительство, которое в этом отношении берет на себя всякую ответственность, приказало не оставлять в колыбели ни одного ребенка. В некоторых провинциях этот приказ был выполнен. Но в Алеппо, по неизвестным нам причинам, делаются исключения, и ряд лиц остается, вместо того, чтобы быть сосланным; а в связи с этим перед правительством возникают новые трудности. Пусть без всяких оснований будут высланы женщины и дети, кто бы они ни были, даже те, которые не могут идти. И не давайте селению никакого повода защищаться. Население по своему невежеству ставит свои материальные интересы выше патриотических чувств и не в состоянии оценить ту высокую политику, которую проводит правительство. Учитывая, что в местах высылки можно осуществлять насильственные действия непосредственно, не теряйте времени и действуйте твердо.

Военное министерство известило командование войск, что этапные коменданты не должны вмешиваться в отправку выселяемых лиц. Сообщите чиновникам, взявшимся за достижение указанной цели, что они должны действовать без страха перед ответственностью. Я прошу сообщать мне каждую неделю в шифрованных донесениях о результатах их деятельности.

9 сентября 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

3)

______________________________________________________________________

Уже сообщалось, что по приказу Джемиета[1] правительство решило полностью уничтожить всех армян, проживающих в Турции. Те, которые воспротивятся этому приказу и данному решению, будут лишены гражданства. Невзирая на женщин, детей и больных, какими бы трагичными ни были методы уничтожения, не внимая голосу совести, положите конец их существованию.

15 сентября 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

4)

________________________________________________________________________

Такой приют для сирот не нужен. Сейчас не время терять время на то, чтобы кормить их (сирот) и продлевать им жизнь, поддаваясь влиянию чувств. Отправьте их и сообщите нам об этом.

21 сентября 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

5)

________________________________________________________________________

№ 537

В префектуру Алеппо

Нам стало известно, что люди из народа и чиновники женятся на армянских женщинах. Я это строго запрещаю и настоятельно прошу депортировать женщин такого рода после их развода в пустыню.

29 сентября 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

6)

________________________________________________________________

№ 544

В шифрованной депеше № 1843 от 2 сентября 1915 года разъясняется, с какой целью нами выбран Санджак фон Сор в качестве места депортации. Эксцессы со стороны населения, имевшие место в пути в отношении известных лиц, не должны преследоваться, так как они служат осуществлению цели, намеченной правительством. Власти Сора и Урфы также проинструктированы.

3 октября 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

7)

________________________________________________________________

В префектуру Алеппо

Нам стало известно, что маленькие дети известных лиц, депортированных из провинций Сивас, Мамурет ул-Азиз, Диарбекир и Эрзерум, будучи сиротами и лишенными средств к существованию вследствие смерти своих родителей, усыновлены мусульманскими семьями или взяты в качестве слуг.

Мы требуем разыскать этих детей и отправить их на место ссылки; кроме того, разъяснить населению этот приказ удобными для вас способами.

5 ноября 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

______________________________________________________________

Шифрованная депеша министра внутренних дел в префектуру Алеппо

Из шага, который недавно предприняло американское посольство по поручению своего правительства, вытекает, что американские консулы тайно получают сообщения. Несмотря на то, что им сообщено, что депортация происходит безопасным и удобным образом, эти заверения оказались недостаточными, чтобы убедить их. Поэтому Вы должны заботиться о том, чтобы при депортации армян из городов, сел и сборных пунктов не имели место вещи, которые могли бы обратить на себя внимание. С точки зрения теперешней политики чрезвычайно важно, чтобы находящиеся там иностранцы были убеждены в том, что депортация - это только перемена места жительства. По этой причине необходимо временно для видимости мягко обходиться с ними, а известные методы применять только в соответствующих местах. Рекомендую Вам для этой цели арестовать лиц, распространяющих такие вести и под другими предлогами отдать их под трибунал.

18 ноября 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

9)

______________________________________________________________

№ 691

В префектуру Алеппо

Уничтожайте тайными средствами любого армянина восточных провинций, которого Вы найдете в Вашей области.

23 ноября 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

10)

________________________________________________________________

Шифрованная депеша министра внутренних дел в префектуру Алеппо

Хотя по сообщениям в уничтожении сомнительных лиц проявлено особое усердие, нам стало известно, что они высланы в сомнительные места — Сирию и Иерусалим. Подобная снисходительность — непростительная ошибка. Местом депортации подобных смутьянов является ничто. Я советую вам действовать согласно этому указанию.

1 декабря 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

11)

____________________________________________________________

№ 745

Разрешается принимать депеши, направленные властям известными лицами с жалобами на обращение с ними. Но заниматься расследованием этих дел — означает потерю времени. Скажите жалобщикам, что свои жалобы относительно потерянных прав они могут подать в месте депортации.

9 декабря 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

12)

____________________________________________________________

№ 745

Шифрованная депеша министра внутренних дел в префектуру Алеппо

Нам стало известно, что некоторые корреспонденты армянских газет, которые находятся в нашей области, раздобыли документы и фотографии, изображающие трагические события и вверили их американскому консулу вашей местности. Примите меры к аресту и ликвидации опасных лиц такого рода.

11 декабря 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

13)

___________________________________________________________

№ 830 Шифрованная депеша

Примите и оставьте только тех сирот, которые не могут вспомнить те ужасы, которым подверглись их родители; остальных отправьте вместе с караванами.

12 декабря 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

14)

___________________________________________________________

№ 762

Ответ на депешу от 2 декабря 1915 г.

Сообщите армянам, которые с целью избежания общей депортации хотят принять ислам, что они могут принять мусульманство только на месте своей ссылки.

17 декабря 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

15)

____________________________________________________________

№ 809

В префектуру Алеппо

Нам стало известно, что иностранные офицеры фотографируют трупы известных лиц, которые им встречаются вдоль дорог. Приказываю немедленно закопать эти трупы и больше не оставлять на дорогах.

19 декабря 1915 г.

Министр внутренних дел Талаат

16)

_____________________________________________________________

Нам стало известно, что в открытые в определенных местах приюты для сирот принимают детей известных лиц. Поскольку правительство считает их существование вредным, то кормить этих детей и продлевать им жизнь из сострадания — означает идти наперекор желаниям правительства. Пусть даже они не понимают настоящую цель, пусть на нее не обращают внимания. Я рекомендую вам не допускать этих детей в приюты.

15 января 1916 г.

Министр внутренних дел Талаат

17)

________________________________________________________

№ 840

Нам стало известно, что начиная от окрестностей Интилли и Айран до Алеппо, на всех дорогах находятся от 40 до 50 тысяч армян, в большинстве женщины и дети. Самым строгим образом должны быть наказаны все те, которые допускают скопления этих нищих в таких важных для передвижения войск пунктах. Отошлите немедленно всех этих армян вместе с армянами из провинции Адана пешком на место их ссылки, не разрешая проходить через Алеппо. С нетерпением жду через неделю вашего сообщения о результатах,

16 января 1916 г.

Министр внутренних дел Талаат

18)

_________________________________________________________

В префектуру Алеппо

(Дополнение к телеграмме № 840 от 16 января 1916 г.)

Армян, оставшихся в Интилли и Айране и работающих на строительстве дороги, депортировать только после завершения работ. Но так как их совместное проживание со своими семьями не разрешается, то разместить их в окрестностях Алеппо временно в подходящих помещениях. Женщин и детей, оставшихся без средств, немедленно депортировать согласно ранее полученной телеграмме.

Министр внутренних дел Талaaт

19)

__________________________________________________________

№ 353

Зашифровано

В то время, когда тысячи мусульманских эмигрантов и солдатских вдов нуждаются в защите и еде, недопустимо тратить деньги на то, чтобы кормить детей известных лиц, которые в будущем ничего другого, кроме опасности, представлять не будут. Их надо депортировать вместе с караванами из префектуры и согласно нашему последнему приказу послать в Сивас тех, которым должна быть оказана поддержка.

23 января 1916 г.

Министр внутренних дел Талаат

20)

___________________________________________________________

№ 860

В префектуру Алеппо

(Ответ на шифрованное донесение от 27 января 1916 г.)

Внушите им, что их мужья позже придут к ним и вышлите их на место ссылки. Министр внутренних дел Талаат. Под предлогом того, что управление по депортации позаботится о них, и не возбуждая подозрений, захватить всех детей известных лиц, собранных этапными отрядами по приказу военного министерства, и всех уничтожить. Ждем донесений.

7 мая 1916 г.

Министр внутренних дел Талаат

[1] Общество младотурок.

Edited November 29, 2008 by Pandukht