Александр Манташев

[Pandukht]

ХРАНИТЕЛЬ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Рядом с предателями всегда живут герои, с негодяями - благородные личности, с подонками - великие люди, которые поддерживают и охраняют, ведут за собой свой народ. Они были, есть и будут, и их имена остаются в истории.

Незадолго до смерти Александр Ованесович Манташьянц (1842-1911) писал: «Купцы армянские, дом славы вашей, где вы обретете бессмертие, - это ваша многострадальная Родина. Жизнь армян - это тот пантеон, где во всем своем блеске должна храниться добрая память о вас перед Богом и перед людьми - в других музеях вас ждет только пыль забвения.

Купцы армянские, вы трудовая, заслуженная рука армянской нации, тот труженик, что дает пищу ее институтам, вы ее живое сокровище и сокровищница. Следовательно, наделены нравственным правом охранять, распоряжаться, приводить в порядок эти сокровища. Не молчите, не сходите с традиционного пути армянского купца, не отстраняйтесь от своего долга перед Родиной, не отказывайтесь от своих прав, выпуская из своих рук штурвал управления национальными делами».

Это был завет армянина-предпринимателя всем последующим поколениям. Это сказал человек, прошедший через многочисленные жизненные испытания, стал всемирно известным нефтяным королем, миллионером, но ни разу не выпустил из своих рук тот самый штурвал.

С детства он был подмастерьем - помогал отцу, который занимался торговлей тканями, затем получил образование в Тифлисе. В молодые годы отправился в Манчестер, с целью обеспечить отца мануфактурой, и познакомился там с армянами - купцами из Полиса. Тогда же он впервые и открыл двери храма, именуемого благотворительностью, предоставив на строительство местной церкви Св.Троицы… пять фунтов стерлингов.

Возвратившись в Тифлис, после смерти отца он не только, подобно многим, не растратил унаследованный капитал, но, благодаря воздержанию и трудолюбию, основал второй магазин мануфактуры. Заработанные суммы он постепенно вкладывал в Тифлисский коммерческий банк, и в течение нескольких лет стал главным акционером и председателем правления этого самого крупного финансового учреждения на Кавказе.

В 1889 г. он занялся нефтяной промышленностью, став акционером компании «А. Цатуров и другие». Спустя десять лет предприниматель скупил акции этой фирмы и основал нефтепромышленную и торговую компанию «А. И. Манташев и Ко», которая по размеру своего уставного капитала (22 млн. рублей) была самой крупной в русской нефтепромышленности. Собственные и арендованные суда экспортировали его нефть и керосин в Европу, Бейрут, Иерусалим, Константинополь, Салоники, Царицын, Саратов, Одессу, Калькутту, Мадрас, Бомбей, словом, по всем направлениям. На всех конторах и складах был запечатлен его торговый знак - Божий агнец, символ самопожертвования.

А. Манташьянц был человеком, глубоко любящим свою нацию, и это проявлялось в виде благотворительной деятельности. За 300 тысяч рублей он построил новое здание гимназии Нерсисян в Тифлисе, 250 тыс. рублей он предоставил Св. Эчмиадзину на построение нынешней резиденции католикоса (строительство закончилось в 1914 г.), 1,5 миллиона выделил на строительство театра Питоева (в настоящее время - тбилисский театр им. Ш. Руставели), многие годы он являлся почетным председателем армянского Кавказского благотворительного общества, поддерживал Армянское драматическое общество, основал Манташевскую торговую школу, покровительствовал многим деятелям армянской культуры. Он говорил: «Студент - это будущее нашей нации», и, руководствуясь этим девизом, отправлял на учебу в Россию и Европу наиболее одаренных. В их числе были Комитас, Геворг Чорекчян, Александр и Константин Хатисьяны, Ст. Шаумян, Г. Манандян, Айкануш Даниелян, Н. Адонц и многие другие.

Однако, апогеем его благотворительности явилось построение армянской церкви Св. Ованнес-Мкртыч в Париже (1904 г.), на что он не пожалел более 1,5 млн. франков и за что правительством Франции был удостоен ордена Почетного легиона.

Удивительным человеком был А. Манташьянц. По роду деятельности он несколько месяцев в году проводил в Париже, живя жизнью миллионера (у него была личная ложа в Национальном музыкальном театре), но в Тифлисе он кардинально перевоплощался. Не носил золотых украшений и перстней с драгоценными камнями, у него даже не было собственного экипажа - он отправлялся на работу пешком или на трамвае, потому что органически не переносил показуху. В определенные дни он набивал карманы пятирублевым серебром и выходил на улицу - для «раздачи денег» армянским беднякам и беженцам, между прочим, зная всех просящих в лицо. Из «радостей жизни» в Тифлисе у него было лишь две слабости - игра в бридж (никогда - на деньги) и посещение театра.

А. Манташьянц всем своим существом был предан и своей семье, беззаветно любил жену Дарью и восьмерых детей - четыре девочки и четыре мальчика. Когда после его смерти вскрыли завещание, родные прочитали удивительное условие: все недвижимое имущество в Тифлисе, общая стоимость которого составляет 3млн. рублей, он завещал сыновьям - без права на продажу или залог: имущество прейдет к тем внукам, которые родятся от невесток, исповедующих григорианскую веру.

По поводу его смерти «Мшак» писал: «Из сферы армянской благотворительности уходит крупнейшая личность, и подобного человека еще долго не увидит армянский купеческий класс». К счастью, газета ошибалась: национальные благотворители были и до него, и в период его жизни, и после его смерти.

Но Александр Манташьянц навсегда останется как в летописи о великих армянах, так и в собирательной памяти благодарного армянского народа.

ХАЧАТУР ДАДАЯН

Edited March 1, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Еще об Александре Манташеве:

http://forum.hayastan.com/index.php?s=&amp...st&p=215060

[Pandukht]

Дэви БЕРДЗЕНИШВИЛИ

ЧЕЛОВЕК НА ВСЕ ВРЕМЕНА

Промышленник, строитель, меценат, благотворитель Александр Манташев

Рассказывают, что на одном из благотворительных вечеров в Тифлисе сын известного промышленника Александра Манташева пожертвовал весьма большие деньги. Пожертвование самого предпринимателя было куда скромнее. Организаторы вечера упрекнули богача в том, что щедрость его сына намного превзошла его собственную. «Что же тут удивительного, - ответил тот, - он - сын миллионера Манташева. А мой отец был скромным торговцем».

В таком утверждении (если, конечно, эта история не выдумана, как многие другие об овеянном легендами Манташеве) есть доля лукавства. Купца Ованеса Манташянца можно было назвать скромным разве что на фоне его единственного сына - владельца одного из самых крупных состояний во всей Российской империи, миллионера, мецената и просто грандиозного человека, родившегося в Тифлисе в 1842 году. Некоторые источники, впрочем, называют датой рождения Александра Ивановича Манташева 1849-й, и, если верить им, нынешний год оказывается юбилейным.

Детство и юность Александра Манташева прошли в персидском городе Тавризе, где семья занималась мануфактурной торговлей. В 1869 году молодой человек был направлен отцом в крупнейший европейский центр производства мануфактуры - Манчестер и стал поставлять товар прямо оттуда. Работая самостоятельно, пытливый начинающий предприниматель не только досконально изучил хитросплетения международного бизнеса, но и приобрел европейский лоск, приобщился к английской культуре и, с детства одинаково хорошо говоря на армянском, грузинском и русском языках, овладел также английским, французским и немецким.

Через 3 года Манташевы возвращаются в Тифлис, открывают на первом этаже гостиницы «Кавказ» на Эриванской площади сначала один магазин тканей, затем - второй и начинают оптовую торговлю мануфактурой. Дела, видимо, шли недурно, поскольку после смерти отца в 1887 году Александр Манташев наследовал весьма солидный капитал - 200 тысяч рублей. Он умело распорядился им, скупив большую часть акций Тифлисского центрального торгового банка и став в нем главным пайщиком, а затем - и председателем административного совета. Это единственное на Кавказе финансовое учреждение, акции которого котировались на Санкт-Петербургской бирже, задавало тон во всем регионе. И его операции позволили Александру Ивановичу существенно приумножить состояние. В начале 1890-х годов он - уже респектабельный финансист, купец Первой гильдии и гласный Городской думы Тифлиса. Но Манташев не был бы собой, если бы остановился на этом - натура неугомонного авантюриста толкала его к новым свершениям и новым прибылям, которые в то время, как, впрочем, и в наше, могли принести добыча и переработка нефти.

Это была эпоха становления мирового нефтяного бизнеса. Черное золото сулило невероятные доходы и открывало грандиозные перспективы тем, кто осмеливался вложить в него средства и был способен умело управлять делами. Убыточные скважины, купленные Манташевым вместе с другим легендарным бизнесменом Микаэлом Арамянцем, вскоре начали приносить баснословные деньги. Фирма Манташева строит в Баку заводы по производству керосина и смазочных масел, морскую пристань и элеватор для перекачки нефти и мазута на суда. В Батуми ей принадлежат нефтехранилище и завод, выпускающий тару, в Забрате - механическая мастерская, в Одессе - нефтеналивная станция и 100 вагонов-цистерн, циркулирующих по юго-западным железным дорогам империи. Два танкера, приобретенные Манташевым в Англии, поставляют нефть в страны Средиземного моря, а также в Индию, Китай и Японию.

Энергия этого человека неуемна. Очевидцы рассказывали, что перед покупкой нефтяных приисков Манташев сам приезжал туда в окружении геологов, нефтяников и инженеров, осматривал участки, задавал бесчисленные вопросы, щупал землю, даже нюхал ее, узнавал о состоянии соседних скважин. Потом останавливался и, ткнув тростью, говорил: «Бурите здесь». Понять, почему выбиралась именно эта точка, было невозможно. Но Манташев не ошибался. Всякий раз, когда начинали бурить в указанном месте, из земли бил фонтан. Однако при таком даре безошибочно чувствовать нефть Манташев очень считался с достижениями науки и техники, высоко ценил людей, обладающих глубокими знаниями, и всегда консультировался с ними. В частности, он не раз обращался за советами к великому химику Дмитрию Менделееву. И при этом, как вспоминает его главный бухгалтер, в коммерческих делах старался держать под контролем каждую мелочь. Ни одна бумага не выходила в делопроизводство без его личной резолюции: «Астцов» («С Богом»).

В 1899 году тифлисский капиталист основал торговый дом «Ал. Манташев и Ко», представительства, конторы и склады которого сразу же открылись в Смирне, Салониках, Константинополе, Александрии, Каире, Порт-Саиде, Дамаске, Марселе, Лондоне, Бомбее и Шанхае, а вскоре стал акционером ряда мировых нефтяных компаний. В 1904 году по добыче бакинской нефти «Дом Манташева» уступал только компании «Братья Нобель» и «Каспийско-Черноморскому обществу», во главе которого стояли братья Ротшильды.

Манташев поддержал идею Менделеева использовать новые, более дешевые пути транспортировки нефти и предложил финансировать сооружение нефтепровода Баку-Батуми. Так за десять лет, в 1897-1907 годы, им был построен первый в мире 835-километровый нефтепровод. Александра Ивановича в глаза и за глаза стали называть нефтяным королем. В первые годы XX века по объему основного капитала в 22 миллиона рублей компания Манташева была одной из самых крупных, а по некоторым данным, и самой крупной среди промышленных компаний Российской империи. В 1908 году этот миллионер - действительный статский советник, почетный блюститель Манташевской торговой школы, член попечительского совета Тифлисского коммерческого училища, член дирекции губернского попечительского комитета тюрем, почетный попечитель Тифлисской гимназии, член Совета кавказского попечительства императрицы Марии Александровны о слепых... И многочисленные попечительские должности были для него отнюдь не простой формальностью.

Тут надо вспомнить о тифлисских традициях благотворительности, которая культировалась в городской элите. Детские сады, школы, больницы, жилые дома, бани строились и безвозмездно передавались городу меценатами, которые вкладывали немалые деньги в культуру в самом широком смысле слова, покровительствовали деятелям искусств. Их усилиями Тифлис постоянно благоустраивался, множество неимущих людей получали безвозмездную медицинскую помощь, пожилым обеспечивалась достойная старость. А сотни молодых небогатых горожан благодаря такой поддержке смогли получить хорошее образование. К этой благородной деятельности привлекалось и «широкое население». Благотворительные балы, концерты, гулянья, распродажи, ярмарки, вечера были в порядке вещей.

По сложившейся традиции, каждый год в апреле обязательно устраивался красивый весенний праздник «День белого цветка». Дамы и барышни из богатых семей ставили на улице столы и раскладывали на них букеты ландышей и подснежников, предназначенные для продажи. Каждая старалась продать цветы подороже. Все вырученные деньги передавались в помощь неимущим и детям-сиротам. Но даже на этом фоне благотворительность Александра Манташева была образцовой. Как отметил его современник, писатель Александр Ширванзаде, она у него «всегда носила печать истинного христианства: левая рука не знала, что дает правая...» Рассказывают, что Микаэл Арамянц, которого называют «главным архитектором буржуазного Тифлиса», построил знаменитую больницу, которую до сих пор называют его именем, после того, как Манташев упрекнул его в том, что он мало делает для города. Сам Александр Иванович содержал самый большой на Кавказе приют на 156 сирот. Он вложил средства в строительство здания школы для слепых детей и до конца своих дней продолжал заботиться о ее воспитанниках, выделяя учебному заведению крупные суммы.

Александр Манташев принадлежал к элитному сословию потомственных тифлисских горожан (мокалаков), любил город, в котором родился и жил, делал для него несоразмерно больше того, что обязывало делать даже его высокое положение. Объектов, связанных с его именем, в Тбилиси так много, что их трудно перечислить. Это и Манташевские торговые ряды возле Сионского собора, и гостиный двор на Армянском базаре, и жилые дома на улицах Табидзе, Мачабели, проспекте Агмашенебели, и дом для престарелых под горой Мтацминда, где впоследствии открыли детскую больницу, и гостиница «Бомонд», и здание Тифлисской реальной школы, и конный завод - знаменитые Манташеские конюшни в Дидубе...

Кстати, первый телефонный кабель, положивший начало телефонизации города, был протянут к этим конюшням от дома Александра Манташева в Сололаки, в котором сейчас находится Дом работников искусств. А неподалеку от этого дома - 43-я средняя школа, фасад которой некогда украшали герб и надпись «Манташевская торговая школа». Десятки тысяч людей, окончивших эту школу в разные годы, обязаны своими ученическими годами Александру Манташеву. Школа, построенная в 1910-1911 годы и оснащенная на самом, по тем временам, современном европейском уровне, была его любимым детищем. В ней были прекрасно оборудованные кабинеты и лаборатории, классные комнаты и спортзал, до 1922 года в ее вестибюле стоял бюст ее основателя и попечителя, а в день его смерти ежегодно заказывалась панихида... Этот человек, не получивший систематического образования, уделял много внимания подготовке квалифицированных специалистов. В общей сложности на его средства в российских и европейских университетах прошли обучение более 200 молодых соотечественников, многие из которых впоследствии проявили себя как выдающиеся деятели в различных областях.

Александр Манташев строил не только в Тбилиси, но и в Боржоми, Ликани, Марнеули, Баку, Ереване, в Петербурге, Москве, Париже... Он передал большую сумму на реставрацию храма Светицховели, очень поддерживал армянскую церковь. На пожертвованные им Святому Эчмиадзину 250 тысяч рублей возведено нынешнее здание ризницы Католикоса Всех Армян. А строительство армянской церкви Сурб Ованес Мкртыч в центре Парижа обошлось ему более чем в полтора миллиона франков. Этот храм поныне считается самым красивым в армянской диаспоре, и именно за него президент Франции наградил Манташева орденом Почетного легиона. На вопрос, почему он построил армянскую церковь именно в Париже, предприниматель обычно отвечал: «Это - город, где я грешил больше всего».

Этому жизнелюбу было не чуждо ничто человеческое. Он был большим поклонником искусств, дружил с писателями, художниками, музыкантами и материально поддерживал их. На его средства в Тифлисе было построено здание Питоевского театра, в котором сегодня расположен легендарный театр имени Руставели. Театр вообще был его страстью. В Academic National de Musigue в Париже у Манташева была своя ложа, а Малый зал Армянской госфилармонии - его подарок Еревану. А вот в быту это был человек неприхотливый. У него, владельца нескольких конных заводов, в Тифлисе не было даже собственного выезда. По родному городу он предпочитал ходить пешком или ездить на трамвае. Рассказывают, что на прогулки Манташев обычно брал с собой 20 золотых монет достоинством по 5 рублей. Проходя мимо реального училища, он подходил к кому-нибудь из бедно одетых учеников и заводил с ним разговор. При этом незаметно для собеседника, чтобы не обидеть его, опускал монету ему в карман. И так раздавал все деньги.

Александр Манташев умер 19 апреля 1911 года в Санкт-Петербурге. Тело его перевезли в Тифлис и похоронили рядом с женой в усыпальнице Ванкского собора, главная церковь которого в свое время была отреставрирована на его деньги. В первые годы советской власти этот собор был разрушен.

Наследниками Александра Ивановича были его 4 сына. Наиболее известен из них Левон - кутила и повеса, человек экстравагантный, но при этом, видимо, деловой. Поначалу он повел дело довольно успешно, но после прихода большевиков все пошло прахом. Нефтедобычу в Баку национализировали, и братья оказались за рубежом. Левон послужил прототипом одного из героев романа близко знакомого с ним Алексея Толстого «Эмигранты». Там он описан как «нефтяной магнат, расточитель миллионов, липнувших к нему безо всякого, казалось, с его стороны усилия, человек с неожиданными фантазиями, лошадник, рослый красавец». Есть данные, что окончательно добили когда-то колоссальный капитал именно лошади. По некоторым свидетельствам, остатки состояния Александра Манташева его сыновья промотали на ипподромах Европы.

Edited April 24, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Великий филантроп Александр Манташянц

Богатство – самое большое испытание для человеческого духа. Александр Манташянц достойно выдержал это испытание и не утратил человечности, до конца своей жизни оставшись человеком великой души и большого сердца. Он прожил свою жизнь достойно, совершив множество благородных дел и оставив по себе благодарную память.

Александр Манташянц оплачивал услуги своего парикмахера довольно скромно. Как-то раз парикмахер не выдержал и сказал, что его сын платит намного больше. Ответ оказался неожиданным: «Ну, он же сын Манташева, а я кто?». Этот ответ в полной мере характеризует человека, который, несмотря на свое огромное богатство, жил очень скромно и непритязательно, никогда не злоупотребляя своими деньгами и положением.

Человек-капитал, человек-бизнес - так называли Александра Манташянца богачи. Свое дело он начал, имея в активе унаследованные от отца 200 тысяч рублей - весьма значительную по тем временам сумму. Предчувствуя, какие перспективы может открыть торговля нефтью, Александр сворачивает мануфактурную торговлю и перебирается в Баку. Здесь он всю свою энергию вкладывает в развитие и процветание нефтедобывающей промышленности.

Удача словно сама преследовала его. Он окружил себя опытными и знающими специалистами разных областей. Манташянц высоко ценил знания профессионалов, но людей в свое окружение он подбирал, исходя в первую очередь из их человеческих качеств - добропорядочности, честности, добросовестности. Рассказывают, что кассир одного из его нефтяных предприятий, возвращаясь домой с ночной смены, подвергся разбойному нападению. Кассир, рискуя жизнью, лег животом на портфель с деньгами и в таком положении отбивался до тех пор, пока не подоспела помощь. На Манташянца этот случай произвел большое впечатление. «Сынок (так он обращался к своим работникам), ради денег не стоит рисковать жизнью. Что деньги? Всего лишь грязь на руках, по сравнению с жизнью деньги - ничто!»,- сказал он кассиру и подарил ему все спасенные им деньги.

О проницательности Александра Манташянца, его поразительных по точности прогнозах современники складывали легенды. Его невероятные достижения зачастую приписывали слепому случаю, тому, что он родился под «счастливой звездой». А он сам на всех документах обязательно ставил традиционную резолюцию: «С Богом!».

Ерухан, верный секретарь Манташянца, рассказывал, что перед тем, как покупать новые участки, хозяин отправлял своих работников посмотреть, какая земля плодородна, а какая нет. В некоторых районах крестьяне жаловались, что земля стала малоурожайной, более того, опасной для скотины, которая по непонятным причинам подыхает. Манташянц понимал, что именно в такой «плохой», неплодородной земле и таится вожделенная нефть. Вместе с инженерами, геологами и минералогами он обходил эти участки, изучал качество почвы, ее состав, цвет, даже запах, а потом вдруг резко останавливался, тыкал в землю тросточкой и говорил: «Копайте здесь!» Начинали бурить, и в небо ударял мощный фонтан нефти.

Манташянцу своими советами очень помогал Дмитрий Менделеев. Именно по совету великого ученого Манташянц построил самый длинный в то время трубопровод Баку - Батуми протяженностью 835 км. Продукция его промыслов и предприятий всеми возможными путями доставлялась на рынки разных стран мира. Торговая марка Манташянца «Агнец Божий» смело конкурировала с самыми известными компаниями и с честью выходила даже из самых сложных ситуаций. Наличный капитал А. Манташянца составлял к тому времени 30 млн. рублей. Это - не считая принадлежавших ему нефтепромыслов и заводов в Баку, поместий, пароходов, компаний, в том числе и зарубежных, гостиниц и вилл.

Не меньше промышленности и торговли интересовала Александра Манташянца и судьба армянской молодежи. Он выделял огромные суммы на их образование, будучи уверенным, что развитие и процветание Армении возможно лишь при наличии молодежи, получившей хорошее образование и правильное воспитание. Считая экономическое могущество залогом духовного процветания и национального пробуждения, А. Манташянц не пожалел сил и средств для основания в Тифлисе Коммерческой школы, в которой прошли обучение множество армянских юношей. Выходя на прогулку, он всегда брал с собой штук 20 золотых пятирублевок, направлялся в сторону Коммерческой школы и, встречая того или иного нуждающегося ученика-старшеклассника, останавливал его, громко интересовался здоровьем его родителей и просил передать приветы. А по ходу незаметно для других засовывал ему в карман деньги… Каждый год он оплачивал учебу примерно двухсот таких вот бедных «крестников». Немало армянских юношей благодаря его поддержке получили высшее образование в самых престижных учебных заведениях, став же великолепными специалистами, играли видную роль в национально-общественной жизни армянского народа. Так, например, именно на деньги Манташянца Комитас получил высшее профессиональное образование в Берлине, в частной консерватории Р. Шмидта. Именно по инициативе Манташянца и на его средства была возведена для армянской общины Парижа величественная церковь Сурб Ованес Мкртич. Другим его благодеянием было строительство в Париже великолепного общежития для студентов-армян.

Вот таким был Александр Манташянц. Но величайшей его добродетелью было то, что деньги не оказали на него никакого отрицательного воздействия, богатство его не ослепило. Этот человек, который мог подарить каждому по автомобилю, сам не имел машины, ибо предпочитал ходить пешком. На себе он экономил, но к соотечественникам проявлял исключительную щедрость. Как-то раз, прогуливаясь по Тифлису, он заметил, что духовный предводитель тифлисских армян едет в дешевом фаэтоне, запряженном жалкими клячами. Он тут же накинулся на своего секретаря - почему, мол, не сказал мне, в каком неподобающем виде появляется на людях святой отец. После чего распорядился купить самый дорогой в городе фаэтон. Как раз в это время наместник Кавказа Воронцов-Дашков продавал свою роскошную золоченую карету вместе с упряжкой чудесных коней. Перебив у покупателя цену, Манташянц приобрел карету и подарил ее священнику.

Александр Манташянц был главой большой семьи. Супругой его была Дарья из известной тифлисской семьи Тамамшянов, родившая ему восьмерых детей - четырех дочерей и четырех сыновей. В семье Манташянцев царили мир, любовь и покой. Под конец жизни здоровье Манташянца и его супруги пошатнулось. У главы семьи были больны почки, а жена страдала диабетом. Она скончалась в 1910 г. Ненадолго пережил Дарью и Манташянц. Согласно завещанию, его похоронили в церкви армянского монастыря в Тифлисе. Еще при жизни Манташянца у северной стены церкви была сооружена семейная усыпальница, где год назад похоронили Дарью. Впоследствии, уже в советские годы, по приказу Берия кафедральная церковь тифлисского армянского монастыря была снесена до основания. Вместе с церковью были сравнены с землей и могилы видных армянских деятелей.

Тагуи Асланян

Edited September 27, 2011 by Pandukht

[Pandukht]

Из рода Гайтмазянцев

Сто лет назад не стало Александра Ивановича Манташева. Но чтобы и через целый век, прошедший со дня его кончины, так тосковать по самой фигуре мецената! Впрочем, и через пятьсот лет весь мир тоскует по Лоренцо Медичи... А все почему? Потому что сегодня спонсоров, не заботящихся о собственном имени и дающих деньги кому ни попадя, - тьма. Великих же меценатов - нет как нет.

Тонкий вкус и недюжинное чутье - вот прекрасное дополнение к недюжинному же достатку. Меценатство, благотворительность еще и как вид патриотизма - сколь редко мы задумываемся об этом. А жаль.

Открываю роскошный альбом Сарьяна. Первое, что бросается в глаза, - портреты. Один великолепнее другого. Среди известнейших людей нации мелькнуло лицо с огромными миндалевидными глазами. Кто этот малоизвестный? Не забудьте, рядом с Тораманяном, Таманяном, Чаренцем и т.д. За что такая честь, откуда такое везение? Из 1915 года шагнуть прямо в бессмертие - вот чего удостоился сын Манташева. Сын, потому что отец к тому времени уже, к сожалению, умер.

Портрет национально выразителен. Все так. Но чести навсегда вписаться в альбом он удостоился совсем по иной причине. Разве мало было вокруг Сарьяна выразительных национальных лиц? Да ими буквально кишело окружение художника. А вот меценаты не кишели. И сын Манташева удостоился благодарного портрета. Давно забылась бы и канула в Лету слава о миллионах его отца, если бы не память о благотворительности Манташева и этот портрет сына. Запечатленный (и столь великолепно), он пробуждает наш интерес к его отцу, к его энергии и смекалистости, к делам давно минувших дней. Точно так же, как усыпальница рода Медичи работы Микеланджело оживляет внимание все новых и новых поколений к Лоренцо Великолепному.

Сын Манташева удостоился такой чести из-за вложений отца в культуру. Культура и отблагодарила. Теперь врата бессмертия распахнуты широко: сколько раз будут издаваться альбомы Сарьяна, столько раз выразительное армянское лицо на декоративном фоне будет присутствовать в них, а дела отца вызывать все новые и новые статьи и исследования о нем.

Александр Иванович (Ованесович) Манташев. Всякий говорящий и пишущий о нем не преминет упомянуть мотовство его детей, спустивших огромное состояние. Да, дети не пошли в отца, оказались ниже него по интеллекту и волевым качествам. Но меня интересуют не дети, а как раз отцы и деды. Иначе говоря, меня интересует не вырождение рода, а его зарождение и то, как род шел к своей вершине. А то, что Александр Иванович Манташев - пик своего рода, в том сомнений нет. Надо полагать, что и предки Александра Ивановича были людьми выдающимися: не взмахивает же высокая гора среди равнины прямо к небу. Но что мы знаем о подготовлении рода к своему пику? Здесь приходится идти ощупью. Глухие данные о материнском роде его отца, Ованеса, глухо же доносят до нас сведения о том, что в том роду (Гайтмазянцев) тоже была своя вершина - архиепископ Тифлисской армянской церкви Св. Георгия Филипп. Без несомненных личных заслуг архиепископом, особенно в те времена, стать было невозможно. Но уже отец Манташева занимался торговлей, мануфактурным делом. У отца единственный сын - Александр.

Наибольшее число талантов (это знают психологи) приходится как раз на единственных детей. Кто может сейчас сказать, что в Манташева было вложено отцом и как сказалась эта единственность: отец ведь не мог не видеть, что мальчик талантлив. Кстати, Леонардо тоже был единственным сыном знатного флорентийского нотариуса Да Винчи. Эти, знаете ли, единственные сыновья... Генетика кое-что об этом знает. Знает, правда, тоже глухо, но, главное, что кое-что давно подмечено.

Отец Манташева, Ованес, оставил сыну 200000 рублей. Сам же Манташев только четырем своим дочерям оставил по 800000 рублей, а сыновьям (тоже четверым) - уже миллионы и миллионы.

Помогая отцу-коммерсанту, Манташев уже в юности побывал (и не раз) в Иране и в Европе. Для сметливого ума это удача редкая. Вот что расширяет горизонты - обилие впечатлений в молодые годы.

Немалую роль в том, что Манташев стал великим меценатом, сыграло, я думаю, его доброе сердце. Благородное, сострадательное, очень чуткое. Без такого сердца так и останешься сидеть на кубышке или будешь тратить деньги как попало, и никакой меценат, а тем более тонкий, из тебя не получится. А он тратил деньги так же прицельно, как их и зарабатывал. Это только кажется, что деньги умеет тратить любой. А я вам скажу, что это искусство, и не меньшее, чем способность их добывать! Вспомним ужин в 1912 году в Москве на сто персон, который закатил сын Манташева Левон, ужин с дорогими подарками (богатым!), обошедшийся ему в двести тысяч рублей. Э! Отец раздавал благороднее. Как одаривал не только учеников своей родной реальной школы, но и их старых и больных родителей. Незаметно опускал деньги в карман ученика, спрашивая при этом о здоровье его отца (своего бывшего однокашника). Хочется сказать: да воздастся! Да ведь и воздалось: все пишем и пишем об этом удивительном человеке.

Итак, сначала сын купца и сам купец, потом нефтепромышленник, банкир, великий организатор и, в конце концов, общественный и национальный деятель - таков путь Манташева. Он умел организовать свою жизнь и жизнь вокруг. Сказано же, что человек растет по мере того, как растут его цели. А цели в данном случае выходили за рамки себялюбивых интересов. Точно таким же был и Генри Форд, на могиле которого начертано: "Он любил окружать себя умными людьми".

Да, Манташев был, конечно, великим организатором прежде всего. Его предпринимательский талант был исключительным. Прибавьте к этому огромную работоспособность - и вы получите блестящий результат. Но для великого мецената и благотворителя этого мало: надо еще иметь умное сердце. Бог и на это не поскупился для Александра Ивановича. Опять Гайтмазянцы? Думаю, да. Однако и деловые качества Манташева тоже не остались без благородного влияния его умного сердца. Не каждый нефтепромышленник переплюнет Нобеля: совокупный капитал Нобелей (братьев) и Ротшильда составлял в Баку 21 миллион рублей, а капитал одного только Манташева превышал 30 миллионов рублей. Не каждый нефтепромышленник завяжет дружбу с Дмитрием Ивановичем Менделеевым.

Да, Манташев умел заводить связи, но в его случае это означало - вызывать симпатию и уважение. Вот что неведомо многим нашим сегодняшним бизнесменам, способным только на одно, - ты мне, я тебе. Но это срабатывает не в самой почтенной человеческой среде, и этим, конечно, тронуть сердце и привлечь интерес Менделеева было невозможно. А вот глубоко изучая нефтяную отрасль обратиться за консультацией к гениальному химику и подружиться с ним, было можно. Вот почему у сегодняшних бизнесменов их бизнес, даже если он средний или крупный, все равно остается мелким. Нет, доходы он приносит. Доходы, но не имя. Ибо необдуманные вложения роняют имя.

Тема Манташев и Комитас, может быть, одна из самых славных страниц в биографии великого мецената. В конце XIX века было немало богатых армян, но только один из них купил молодому, почти еще безвестному, Комитасу рояль и оплатил его учебу в Берлинской консерватории. Даже если бы Александр Иванович не сделал бы больше ничего, одного этого было бы достаточно для благодарной памяти потомков. Но он сделал еще очень и очень многое, ибо был не просто богат, но жертвенно богат - качество не серийное. Между прочим, не расширив в юности духовных горизонтов, не ознакомясь в Европе с искусством, кто знает, оценил бы, понял ли бы он Комитаса? Комитас - Манташев. Большое находит большое.

Список облагодетельствованных Манташевым лиц (и каких лиц!) впечатляет. Вот неполный список - Петрос Адамян, Габриэл Сундукян, Комитас, Аветик Исаакян, Никогайос Адонц, просветительница Мария Туманова, даже Степан Шаумян, который был репетитором своего одноклассника, старшего сына Манташева. В Шаумяна влюбилась дочь Манташева Наденька. Красивый, талантливый, страстный патриот, увлеченный историей, Степан Шаумян нравился Манташеву и, несмотря на революционные идеи, нефтепромышленник согласен был сделать его своим зятем.

- Господин Манташев, я люблю другую...

Но благородство есть благородство: Манташев и после этого оплачивал обучение Шаумяна в Риге, а когда "за участие в беспорядках" Степана уволили из института, помог ему продолжить образование в Берлинском университете.

А уж о многочисленных пожертвованиях Манташева на общественные нужды знают все. Он творил не просто благо, а конкретное благо. И при этом был доступен. Эта черта говорит о нем даже больше его прицельных вложений в важные для людей дела (только в важные - и в никакие другие). "Обходительный в частной жизни, доступный всем, он, подобно другим богатым, не окружал себя завесой таинственности и не скрывался по курортам Европы, когда жизнь требовала его присутствия здесь и его помощи на родине". Это слова из некролога. Писавший их изучил натуру Манташева до тонкости. Дополнить эти слова можно только замечательным изречением: "Руки, делающие добро, святее молящихся уст".

Давно замечено, что Манташев делал охотные пожертвования армянской церкви. Думаю, он делал это не только потому, что видел в армянской церкви "лучшее орудие для национальной самозащиты своего народа", но и опять же потому, что материнский род его отца (Гайтмазянцы) - священнический, давший даже архиепископа. Родовая память у остро восприимчивых людей играет большую роль в жизненных делах. Но оделял он церковь еще и потому, что был большим патриотом и более двухсот молодых армян содержал в лучших учебных заведениях России и Европы, причем во главу угла ставил не только их способности, но и желание служить своему народу. Второе, полагаю, грело его сердце даже больше.

Если бы он умел только приумножать деньги, никто не вспоминал бы его сегодня. Но он умел приумножать и собственную славу, а это остается в истории. Он имел, вне всякого сомнения, еще и звезду над головой: без благословения небес никакое дело на земле не спорится. Благим пожеланиям еще нужно везение. Манташев это везение имел. Но иной в таких обстоятельствах мог бы подгрести все под себя. Манташев же на вопрос "на что употребил ты выпавшее тебе везение?" мог бы ответить с достоинством и искренне: на благое дело.

Нелли Саакян

Edited October 22, 2011 by Pandukht

[Pandukht]

Александр Манташянц: добрая память, сохраненная Богом

Армянский мир отмечает 100 лет, как ушел в вечность великий благотворитель и меценат Александр Манташянц, или иначе, на русский манер, Манташев (1842-1911). Память об этом харизматичном человеке жива в народной памяти — уж слишком много добрых дел он успел сделать. В армянской столице, наискосок от Малого зала, до конца года появится памятник этому замечательному человеку, созданный скульптором Тиграном Арзуманяном.

Иначе говоря, Александр Манташянц наконец-то твердо станет на родной армянской земле. В советскую эпоху, понятно, говорить о миллиардере, естественно, “эксплуататоре и кровопийце” было непринято. Даже если это национальный благотворитель и меценат, даже если его имя было на устах и поминалось только добрым словом.

Александр Манташянц родился в Тифлисе, совсем молодым перебрался в Тавриз, где отец занимался крупной коммерцией, так что стартовый “капитал” его был весьма солиден. Далее он добрался до Манчестера, где и обрел навыки истинно европейского промышленника. Вернулся в Тифлис, продолжил дело, приобрел большинство акций Центрального Коммерческого банка, стал спикером городской думы. Переключился на бакинскую нефть. Для ее переработки построил в Баку керосиновый завод и завод смазочных масел, морскую пристань и элеватор для перекачки нефти и мазута на суда. Поднял убыточные скважины и стал получать огромные доходы. Приобрел акции мировых нефтяных компаний вплоть до “Братьев Нобель”. В руках Манташянца сосредоточилось почти 70 процентов нефти Каспия. Ежегодно выкачивалось 50 млн. пудов нефти. В Батуми фирме принадлежали завод по изготовлению тары и нефтехранилище, в Забрате — механическая мастерская, в Одессе — нефтеналивная станция и 100 вагонов-цистерн, циркулирующих на юго-западных дорогах России. По совету Менделеева Манташянц купил в Англии два танкера, которые поставляли нефть в Индию, Китай, Японию и в средиземноморские страны.

В 1899 г. основал торговый дом “Ал. Манташев и Ко” и сразу же открыл представительства, конторы и склады в городах Европы и Азии — Смирне, Салониках, Константинополе, Александрии, Каире, Порт-Саиде, Дамаске, Марселе, Лондоне, Бомбее и Шанхае.

К этому времени его начали называть “нефтяным королем”. Благодаря своей чрезвычайно кипучей деятельности он превратился в мультимиллионера и крупного акционера ряда мировых нефтяных корпораций. С 1899 по 1909 годы его фирма по объему основного капитала (22 млн. руб.) была самой крупной в русской промышленности. Он стал едва ли не первым российским олигархом.

“Король” между тем был человеком скромным и обладал отзывчивым сердцем. Не случайно вскоре благотворительность стала образом его жизни. Немалую роль в том, что Манташянц стал благотворителем и меценатом, сыграло его доброе сердце. Благородное, сострадательное, очень чуткое. Без такого сердца можно остаться сидеть на кубышке или же тратить деньги как попало, и никакой меценат из человека не получится. А он тратил деньги так же прицельно, как их и зарабатывал. Это только кажется, что деньги умеет тратить любой.

Вместе с двенадцатью единомышленниками Манташянц основал в Тифлисе “Армянское благотворительное общество на Кавказе”, которое способствовало талантливым молодым армянам поступать в лучшие высшие учебные заведения Европы и России. Начиная с 1881 года он помог почти двумстам, среди которых был и Комитас. Это, может быть, одна из самых славных страниц в биографии великого мецената. В конце XIX века было немало богатых армян, но только один из них купил молодому, почти еще безвестному Комитасу рояль и оплатил его учебу в Берлинской консерватории. Даже если бы Александр Манташянц не сделал бы больше ничего, одного этого было бы достаточно для благодарной памяти потомков. Между прочим, не расширив в юности духовных горизонтов, не ознакомясь в Европе с искусством, кто знает, понял бы он Комитаса? Прекрасное знание искусства, способность оценить того, кого он ссужал деньгами, помогали Манташянцу обходиться без специальных экспертов и консультантов. Выдающееся качество.

Александр Манташянц очень много сделал для родного Тифлиса и Грузии. Так, он одним из первых перевел деньги на реставрацию Мцхетского собора Свети-Цховели — древнейшего грузинского памятника христианства, возвел множество зданий в Тифлисе, Марнеули, проложил первый телефонный кабель Сололак-Дидубе, перечислил крупные суммы в пострадавшую от землетрясений Джавахетию.

Будучи большим поклонником театра, он субсидировал строительство “Питоевского театра” (театра им. Шота Руставели). Он хотел построить театр и в Ереване, но успел финансировать только постройку здания, где позже обосновался Малый зал филармонии.

После принятия в 1903 году закона о конфискации имущества армянской церкви, армянские школы и другие культурно-просветительские очаги лишились материальной поддержки. Манташянц и тут был в числе первых благотворителей и передал значительные средства на строительство нового здания Нерсисяновской семинарии, патриарших покоев в Эчмиадзине.

Манташянц делал охотные пожертвования Армянской церкви не только потому, что видел в ней “лучшее орудие для национальной самозащиты своего народа”, но и потому, что материнский род его отца священнический, давший даже архиепископа. Память у остро восприимчивых людей играет большую роль в жизненных делах.

Одним из самых значительных деяний Александра Манташянца также стало строительство армянской церкви Святого Ованеса Мкртыча в Париже. “Это город, где я больше всего грешил”, — самоиронизировал магнат. На строительство он пожертвовал более 1,5 млн. франков, что оценила Франция, наградив его орденом Почетного легиона.

Александр Ширванзаде замечательно точно и емко отзывался о нем: “Не количество огромных сумм, а сердце — вот то, что играло единственную и величайшую роль в благотворительности Манташянца. Он жертвовал не из пустого тщеславия или заднего умысла, он жертвовал потому, что так диктовала его чувствительная душа. Его благотворительность всегда носила печать истинного христианства: левая рука не знала, что правая дает...”

Известно обращение Александра Манташянца к армянским предпринимателям: “Армянские купцы! Многострадальная Армения — вот пристанище вашей славы, вашего бессмертия. Вот тот дом Божий, где добрая память о вас во всем своем блеске будет сохранена перед Богом и человечеством. В иных же музеях вас ждут презрение и забвение...”

К сожалению, он оказался прав. Кто сегодня в театре им. Руставели вспоминает великого филантропа-армянина? Да и современные “армянские купцы” более чем прижимисты.

* * *

Александр Манташянц умер в Санкт-Петербурге. Через пять дней тело было доставлено в Тифлис. Его похоронили рядом с женой в гробнице Ванского собора, реставрация главной церкви которого была сделана на его пожертвования.

Сегодня нет ни Ванского собора, ни могилы Манташянца. Нет даже памятной доски в городе, для которого он сделал так много... Очень хочется, чтобы он остался в нашей памяти неспешно прогуливающимся в Тифлисе возле своего дома по улице Паскевича в нарядном костюме и с белой гвоздикой в петлице. Или сидящим в своей ложе в парижской Опера Гарнье. Все знают его, все почтительно раскланиваются с ним, известным предпринимателем. нефтепромышленником, банкиром и, главное, меценатом. Меценатом из меценатов. Жертвователем милостью Божьей. Если бы он умел приумножать только деньги, никто не вспоминал бы его сегодня. Но он умел приумножать и собственную, и армянскую славу, а это остается в истории.

"Новое Время"