Д. Бабаян «Воцарение Панах-хана в Карабахе...»

[Pandukht]

Давид Бабаян

Воцарение Панах-хана в Карабахе – национальная трагедия или великая, но до сих пор неизвестная победа Арцахской дипломатии?

Одной из, казалось бы, наиболее известных и до сих пор наименее приятных страниц в истории Арцаха является воцарение Панах-хана в Карабахе. Несмотря на всю психологическую щепетильность данной темы – это наша история, которая сейчас приобретает особую важность. Учитывая все это, в данном исследовании будет сделана попытка рассмотрения и анализа основных событий, связанных с созданием Карабахского ханства, с несколько иного и до сих пор не применявшегося ракурса.

Приход Панаха в Карабах в общих чертах более или менее известен. Варандийский мелик Шахназар II предательски убивает правившего тогда Варандой своего брата со всей его семьей и воцаряется на его место. Этот вероломный поступок Шахназара II-го вызывает недовольство и непримиримую вражду остальных четырех меликов, которые, сплотившись, начали кампанию по свержению узурпатора. В свою очередь, Шахназар II для спасения своего трона и попросту жизни, идет на еще более вероломный поступок - заключает соглашение с предводителем одного из кочевых тюркских племен Панахом и приглашает его в Карабах, отдав ему непреступную крепость Шуши. В результате пришелец вместе с предателем сумели одолеть остальных четырех меликов Хамсы (под Хамсой (от арабского – «пять») понимали пять меликств Арцаха – Д. Б.) и установить в Карабахе инородное правление. До сих пор потомки не могут простить Шахназару его действий, особенно союза с Панахом, ведь именно правление Панаха и его потомков в Карабахе является основной и единственной исторической основой притязаний Азербайджана на Карабах.

Тем не менее, в традиционной интерпретации истории воцарения Панаха в Карабахе имеется целый ряд пробелов, неувязок и попросту противоречий, при детальном рассмотрении которых выясняется, что процесс воцарения Панаха был в свое время почему-то тщательно и целенаправленно завуалирован. Да так завуалирован, что до сих пор при научном, а не эмоциональном политическом анализе возникают серьезные сомнения относительно классической интерпретации произошедших тогда событий. К примеру, имеются разные, иногда взаимоисключающие данные о том, кого же убил мелик Шахназар II. В одних источниках указано, что он убил своего дядю¹, в других – брата². Но нет данных об именах родственников. Кстати, на одном из кладбищ Шуши имеется фамильное захоронение, где покоится прах жены брата Шахназара II-го, которую, якобы, убил мелик. Но проблема в том, что она скончалась на много лет позже смерти самого Шахназара II-го³. Весьма интересным является и письмо дизакского мелика Егана Надир-шаху, датируемое 1742-43 гг. с просьбой назначить Шахназара меликом Варанды вместо погибшего за самого Надир-шаха мелика Гусейна (Хусейна)⁴. Между тем, мелик Еган пользовался огромным авторитетом среди других меликов Хамсы и фактически в то время был неформальным лидером Карабаха, и он предлагал Шахназара, ввиду того, что тот имел соответствующие способности для управления меликством⁵. И это при том, что Мелик Овсеп, брат Шахназара, которого по преданию и убил последний, был племянником дизакского владыки⁶. Но даже, несмотря на это, и тот факт, что мать Шахназара была турчанкой, выбор был сделан в пользу Шахназара II-го.

Очень странным выглядит и то, что Панах, который впервые появился в пределах Карабаха и объявил себя ханом в 1747 году, имел при себе всего-то около 200 всадников, причем его отряд в большинстве своем сформировался во время грабительских вылазок⁷. Какой же логикой должен был руководствоваться правитель Варанды, чтобы заключить соглашение с Панахом с его ничтожным количеством солдат, для которых, к тому же, первостепенными были грабеж и нажива? Такие солдаты, естественно, при реальной опасности никогда не будут рисковать своей жизнью. Между тем, мелики обладали достаточно солидным военным потенциалом. Каждый дом был обязан дать мелику при первом же его требовании одного солдата, а в случае серьезной опасности все, кто был в состоянии держать в руках оружие, становились солдатами⁸. В войнах с Османской и Персидской империями, которые имели место в первой трети того же XVIII века, Карабах имел армию, численность которой, по разным оценкам, составляла от 40 тыс.⁹ до 60 тыс. человек¹⁰. В мирное же время каждый мелик держал при себе личную охрану в 300 профессиональных воинов¹¹. Как же удалось Панаху воцариться в Карабахе со своим малочисленным отрядом, даже если ему в этом помогали и войска мелика Шахназара? Кстати, участие войск Шахназара II-го в союзе с Панахом против войск остальных меликов также выглядит весьма сомнительно по ряду причин.

Во-первых, если Шахназар II действительно вырезал своего дядю или брата со всей семьей, то вряд ли население Варанды признало бы такого мелика. Дело в том, что Карабах был, пожалуй, единственным образованием, где даже феодальные правители вступали в правление исключительно после того, как получали одобрение народа, так называемый «амахосакан»¹², что являлось весьма важным фактором демократии. Кстати, получение одобрения народа было наиболее распространенным именно в Варанде. Если появлялись самозванцы, то народ их не поддерживал и даже свергал насильственными способами. Так произошло в том же XVIII веке с тем же самым Шахназаром II-ым, когда после смерти мелика Гусейна престол по молодости сына Шахназара был фактически насильно занят племянником покойного мелика – Асаном. Народ такого вероломства не стерпел и в столице Варанды – Аветараноце – вспыхнула целая революция, в результате которой народ совместно с юзбаши Авшаром убил самозванца и попросил Надир-шаха назначить меликом Шахназара¹³. Вышеуказанное письмо дизакского мелика персидскому шаху о назначении Шахназара меликом является звеном в той же самой цепи. Во-вторых, если даже мелик Шахназар вероломно и взял в свои руки власть, то почему в таком случае против него не выступил народ, который делал это в случае необходимости? Допустим, народ не сделал этого по тем или иным причинам, но как мог тот же самый народ, особенно войска Варанды, смириться с тем, что второй поступок Шахназара – союз с инородцем и иноверцем против своего народа и страны? Ни в одном из источников не указано, что Панах и Шахназар подавляли население Варанды и других меликств. Были стычки с другими меликами, но не с народом. Ответа на данный вопрос классическая интерпретация событий того времени не дает.

Для того, чтобы разобраться во всех хитросплетениях произошедших тогда событий, прежде всего, необходимо вкратце рассмотреть биографию самого Панаха. В сороковых годах XVIII столетия Надир-шах сумел изгнать турок-османов из Закавказья и восстановить над краем персидское владычество. Но персидский шах не сумел подчинить себе Дагестан, где, к тому же, находили убежище недовольные его правлением влиятельные лица из кочующих племен Закавказья, которые совместно с лезгинами производили постоянные беспорядки и набеги в регион. Надир был вынужден переселить огулом все кочующие племена, в том числе и из Карабаха в Серекс – провинцию в Хорасанском наместничестве. По существующему издревле на Востоке обычаю, состоявшему в том, что каждое влиятельное семейство обязано было отдавать по одному способному носить оружие лицу на служение при шахе, из карабахских кочующих племен состоял на службе у Надира некто саруджалинец Панах-Али-бек Джеваншир¹⁴. Род Панаха происходил от Дизакского Джеваншира из оймака (нарицательное наименование каждого из родов, входящих в состав племени, а также территории, занятой каким-либо родом – Д. Б.) сарыджаллы, одного из ветвей племени бахманлы, прибывшего в древние времени из Туркестана, и его предки среди джеванширского племени были известными знатными людьми¹⁵. На службе у Надира Панах быстро продвигался по карьерной лестнице и особенно отличался в военных кампаниях Надир шаха. Особенно крупные подвиги он совершал во время войны Надира с войсками турок-османов¹⁶.

Как гласит предание, однажды Надир за что-то прогневался на него, и Панах-Али, боясь подвергнуться участи своего брата Бегбуд-Али-Бека, казненного за то, что Надир нашел, что тот «не по нем выглядывает», с шестью своими сородичами, также находившимися на службе у шаха, скрылся из лагеря¹⁷. По другой версии, Панах стал жертвой дворцовых интриг и, опасаясь за свою жизнь, нашел подходящий момент, когда шах был в Хорасане, и с несколькими людьми из своих родственников и приближенных в 1737/38 году бежал в Карабах¹⁸. Искали их всюду, но не нашли. Только спустя два месяца после их бегства узнали, что они пробрались в Карабах. Посланные всюду и долго преследовали их, но вместо поимки своей оплошностью только расширили круг их действий. Так, Панах-Али со своей шайкою, состоявшей уже из нескольких десятков конных, перешел в Джаро-Белоканскую область к лезгинам и оттуда, совместно с последними, стал проводить набеги большими партиями в Ширванском, Шекинском, Ганджинском и Карабагском вилайетах¹⁹. При этом Панах-Али, поощренный успехами в борьбе со своими поимщиками и оберегателями края от набегов со стороны Дагестана, дабы расположить к себе жителей на случай далее благоприятных обстоятельств на жизненном его поприще, не щадя народных притеснителей, в отношении народных масс руководствовался гораздо более гуманными правилами, чем начальники обыкновенных партизанских отрядов. Но когда роковая весть об убийстве Надир-шаха в 1747 году разнеслась повсюду, Панах-Али со своими удальцами, числом около 200 всадников, как уже отмечалось выше, прибыл в Карабах и объявил себя независимым ханом. При этом Панах обосновал легитимность подобного шага тем, что он якобы происходил из потомков правителя Персии Аргун-хана, одного из внуков Гулагу-хана (внука Чингиз-хана) и что из его предков некто Мамед-хан, имевший местопребывание в урочище Алагарку, на берегу р. Аракс, около села Бахманлу, по купчей крепости, написанной на пергаменте из джейрановой шкуры, купил всю Карабахскую землю, около 200 верст в длину и столько в ширину, в границах между районами: Кюрек-чаем, Курою, Араксом, Алынджа-чаем с озером Гокча и долго пользовался ею самостоятельно, еще при жизни разделив ее между тремя своими сыновьями²⁰.

Однако подобное заявление Панаха вызвало негативную реакцию, как ни странно, в первую очередь у соседних мусульманских ханов. Так, правители Ширвана и Шеки (Нухи) решили совместно уничтожить Панах-хана и заключили между собой союз²¹. Нухинский хан Хаджи Челяби, двинулся со своими войсками против самозванца и в первом же бою разогнал Панаха и его сторонников. Но это не означало окончательного разгрома Панаха, и вскоре он, получив поддержку от прибывших из Хорасана своих соплеменников, сумел одолеть шекинского хана в кровопролитном бою под стенами крепости Баят (эта крепость располагалась на территории нынешнего Ждановского района Азербайджана), разбил наголову Хаджия, который после поражения сказал ставшую крылатой фразу: «Панах-Али был самозванцем, но я своим поражением утвердил его ханом»²². После этой победы Панаху удалось практически без боя подчинить себе все мусульманские племена, населявшие тогда Карабах и фактически основать Карабахское ханство. Территория новообразованного ханства была достаточно маленькой и располагалась на прилегающих к р. Куре территориях Бардинского, Агджебединского и Ждановского районов бывшей Азербайджанской ССР²³. Это ханство не имело выхода к Араксу, в его состав не входил даже Агдам, где впоследствии и будет похоронен Панах.

Именно тогда по общепринятой версии и произошел переход Шахназара на сторону Панаха. Как уже было указано в начале данного анализа, имеется целый ряд «пробелов» в классической интерпретации данного события. Есть достаточно веское основание полагать, что данный сценарий был тщательно спланированной и блестяще осуществленной дипломатической операцией арцахской дипломатии. Но понимание всей значимости осуществления данной операции было бы неполным без рассмотрения событий, происходивших с 1722 по 1728 гг., ведь именно эти события и сделали безальтернативным осуществление вышеуказанной дипломатической операции.

Начало 20-х годов XVIII века по праву можно назвать судьбоносным не только в истории Арцаха, но и в истории Армении в целом. Конец XVII – начало XVIII века ознаменовались упадком двух некогда могущественных держав Ближнего Востока – Персии и Османской империи, которые вели между собой многолетние войны. Более того, начинает усиливаться Россия, которая все активнее проникает в Закавказье. Именно в это время усиливается национально-освободительное движение в Армении, флагманами которого выступали Арцах и Капан (Сюник). В конце XVII века начинается дипломатическая фаза армянского национально-освободительного движения, во главе которого встал Исраэл Ори. Вначале взоры армянства были обращены к Европе, в частности к Австрийской империи, у которой Ори и пытался заручиться поддержкой в национально-освободительной борьбе армян, в первую очередь – против персидского ига, особенно учитывая тот факт, что Персидская империя всевозрастающими темпами клонилась к упадку. Планировалось, что армянским царем станет правитель германской области Пфальц Иоганн Вильгельм, но в обмен армяне должны были перейти в католичество²⁴. Но после многолетних переговоров Ори с европейскими правящими кругами, стало ясно, что у европейцев и конкретно у австрийцев совершенно иные интересы и им не до армян. К тому же условие перехода в католичество не встретило у армян поддержки.

Между тем, в это время начала усиливать свои позиции в качестве мировой державы Россия, которая, «прорубив окно в Европу» и выйдя к Балтийскому морю, разгромив Швецию, уже имела планы расширить свою территорию и сферу влияния на юге – в направлении Закавказья. Это не могло остаться незамеченным армянской дипломатией, и армяне начинают возлагать надежды на Россию как на освободительницу. Начинаются контакты между армянами и Петром I-ым, основу которым положил Исраэл Ори. Российский самодержец сразу же обнадежил Ори, пообещал поддержать армян и предложил готовиться к восстанию²⁵. Центром этого восстания стал Гандзасарский монастырь. После Полтавской битвы Россия начала серьезно готовится к захвату побережья Каспийского моря, тем более что настало весьма благоприятное время. Безвластие и междоусобица в Персии поставили последнюю в беззащитное положение, чем и воспользовался Петр I. Вначале он начал проводить экономическую экспансию и в 1710 году с согласия персидского шаха заключил с джульфинскими армянами конвенцию о том, чтобы весь персидский шелк они привозили только в Россию, за что им оказано было пошлинное облегчение. Дальнейшее углубление смуты и двоевластие в Персии, борьба афганца Мир-Махмуда с шахом Хусейном увеличили домогательства Петра, который требует еще больше прав и преимуществ в персидской торговле. При этом российское правительство ведет переговоры как с «бунтовщиками-афганцами», так и с законным претендентом на персидский престол. Тем не менее, России, естественно, не было выгодно, чтобы афганцы-сунниты взяли власть в Персии ввиду того, что это могло привести к их союзу с суннитской Османской империей.

Турция всячески препятствовала продвижению и укреплению русских в Закавказье, но, не имея реальной силы, чтобы выступить для захвата западного побережья Каспийского моря и для препятствования вывозу персидского и закавказского шелка в Россию, прибегла к помощи лезгин, которые совершали постоянные набеги на торговые пути и на армянских купцов. Однако кроме военного нажима турецкие власти также предоставили какие-то привилегии армянским купцам, вследствие чего армяне часть шелка опять начали вывозить через Турцию²⁶. Для наказания армянских купцов в 1719 году Петр отменяет все привилегии, предоставленные им Россией. Это было сделано еще потому, что после заключения договора 1718 года, по которому Персия без того обязана была ввозить персидский шелк в Россию, Петр надеялся обойтись без армянских купцов. Но в 1720 году лезгины захватывают Шемаху и грабят русских купцов. После этого вопрос о вооруженном вмешательстве в персидские дела уже принял безальтернативный характер. Но для столь масштабной военно-политической кампании нужно было иметь как союзников в Персии, так и силу, которая сумела бы стать серьезной преградой на пути Османской империи, которая, учитывая внутриполитическую смуту в Персии и экспансию России, естественно, попыталась бы и сама кое-что взять себе и одновременно не допустить слишком глубокого продвижения русских. Среди таких сил были армяне Карабаха и Капана.

В качестве первого шага Петр I возвращает все привилегии армянским купцам и начинает готовиться к походу в Персию. В 1722 году российский самодержец начал свои персидские походы. Основной целью Петра было овладение Каспийским морем, которое должно было стать посредником в сношениях между Европой и Азией²⁷. Практически одновременно начинается восстание армян в двух оставшихся осколках армянской государственности – Карабахе и Капане. В Карабахе руководителями восстания были гандзасарский католикос Есаи Асан Джалалян и Аван юзбаши (сотник), в Капане национально-освободительное движение возглавил Давид-бек. На сторону России встала и Грузия во главе с царем Вахтангом. Войска Петрa I-го начали стремительно занимать каспийские провинции Персии. При этом Петр заранее направил письмо грузинскому царю о своем походе и просил его выступить навстречу русским со своими войсками. Вахтанг собрал войско из армян и грузин и прибыл к мосту на реке Храме, куда подошли и армянские войска под начальством своих меликов. Встреча этих армий была обставлена очень торжественно, и предполагалось пойти навстречу «Петру-освободителю». Затем армяно-грузинская армия направилась к Гяндже (Гандзаку) и фактически создала стратегически выгодную для Петра ситуацию, ведь Гянджа тогда была стратегическим ключом ко всем северным провинциям Персии²⁸. Армия эта ждала около двух месяцев, но так и не дождалась российского самодержца, который вернулся назад вследствие некоторых смут в Москве и разногласий в сенате. Возвращение Петра в Москву вызвало настоящий шок у восставших. Но одним шоком дело не закончилось. Армяно-грузинская ориентация на Россию вызвала сильнейшую ненависть у окружающих мусульманских народов. Персия увидела в грузинах и армянах изменников. Османская империя серьезно встревожилась перспективой того, что в случае успехов русских, армянское национально-освободительное движение может также переброситься и на Западную Армению. Тем более что намерения о расчленении Турции высказывались из уст как европейских монархов, так и Петра I-го. Например, после победы над османами в 1696 году при Азове, Петр заявил польскому двору, что он намерен предложить европейским монархам совместно начать кампанию против Османской империи для освобождения азиатских христиан из-под ига неверных. Петр даже отчеканил в Голландии монету, где под его изображением было записано, что Петр является самодержцем всероссийским и греческим²⁹. Как заявил посланник эрзрумского паши Католикосу всех армян: «Армяне привели русских на Кавказ, и они хотят захватить даже османскую землю и для этого подготовили 60-тысячную армию. Это дорого обойдется армянам»³⁰. Турция одновременно опасалась усиления России на Кавказе. Этого опасались и европейские державы, которые постоянно подталкивали ее на начало военных действий с Россией. Посол Англии в Константинополе внушал султану, что после того, как русские возьмут персидские провинции, Россия нападет и на Турцию, если же турки начнут войну, то Англия окажет им финансовую помощь³¹. Ну и, конечно, нельзя не учитывать и то, что Османская империя также увидела весьма подходящий момент, когда Персия погрузилась в хаос, и решила захватить дополнительные территории³². Турки начали готовиться к вступлению в Закавказье и для достижения своих целей начали натравлять против армян и грузин и исповедующие ислам суннитского толка горские народы Северного Кавказа, в основном лезгин.

Таким образом, персидская кампания России создала совершенно иную военно-политическую ситуацию в регионе, в результате чего Карабах и Зангезур оказались в сложнейшей ситуации и вынуждены были вести боевые действия практически со всем своим окружением. Они были отделены и от Грузии и не имели возможности для совместного ведения борьбы. Создалась ситуация, при которой Карабах и Зангезур оказались в островном положении и вынуждены были вести борьбу, выражаясь современным языком, против двух великих держав – Османской и Персидской империями одновременно. При этом, несмотря на бесчисленные просьбы, армяне не получали никакой помощи от Российской империи. Вместо этого они слышали бесконечные обещания о помощи и призывы продолжать борьбу. Грузинский царь Вахтанг VI такого положения дел долго выдержать не мог и после первой же военной кампании Турции против Грузии и отсутствия помощи от России грузинский царь попросил астраханского губернатора Волынского о предоставлении ему убежища. Тот именем монарха обещал помочь и принять его в Астрахани. Петр негодовал на это разрешение, но был вынужден исполнить обещанное³³. Вахтанг VI в сопровождении большой свиты в 1200 человек покинул свою страну³⁴. В данной ситуации армяне остались в одиночестве с грозными врагами.

Россия тем временем все глубже продвигалась в прикаспийские области Персии. Параллельно усиливалась смута в Персии и достигла своего апогея тогда, когда предводитель восставших афганцев Мир-Махмуд ослепил персидского шаха Хусейна, почти уничтожив всю фамилию сефевидов в Исфагане. Спасся лишь наследник Тахмасп, начавший укрепляться в Ардебиле. Тем временем почти половина Ирана была под контролем наступавших с востока афганцев, а турки начали вторжение с запада. Именно в этот наиболее «подходящий» момент русское правительство и предложило Тахмаспу свою помощь, взамен чего потребовало прибрежные каспийские области. Тахмасп, естественно, ухватился за это спасительное предложение и согласился на все условия. 12 сентября 1723 года между Персией и Россией был подписан договор, по которому каспийские области последней отходили к России, хотя и не были все еще полностью под контролем русских войск. Интересно, но данный договор так и не был ратифицирован Персией. Взамен Россия обязалась оказать военную помощь шаху Тахмаспу.

Все эти процессы серьезно встревожили Порту, и турки начали занимать персидские провинции на Кавказе. И здесь они столкнулись с армянскими войсками Карабаха и Зангезура. В сентябре 1723 года 80-тысячная турецкая армия под командованием Ибрагим паши вторгается в Закавказье, доходит до Гандзака, где, сломив сопротивление защитников города, начинает грабить население города и близлежащих деревень. Спасаясь, армяне находят пристанище в Большом Сыгнаке – северном укрепленном районе Арцаха. Карабах направляет послание турецкому паше с требованием освободить пленных армян. Интересно, но Ибрагим паша удовлетворил требование армян Карабаха³⁵. В какой-то степени это было сделано для того, чтобы склонить Карабах на свою сторону. Турецкий паша послал делегацию для ведения переговоров с Карабахом и предложением совместных действий и гарантией того, что все требования армян будут удовлетворены, но Аван юзбаши отвергает данное предложение, желая видеть Карабах под покровительством России и надеясь на помощь последней³⁶. В то же самое время в составе русской армии был сформирован армянский эскадрон, который действовал в каспийских провинциях Персии против персидских войск. Постепенно у армян закрывались все пути для отхода и политического маневра. Они начинали восприниматься в качестве орудия в чужих руках.

Затем армия Ибрагим паши неожиданно вернулась в Тифлис и была расформирована, но это не означало отказа Турции от захвата Закавказья. Просто перегруппировавшись, турки начали новую волну вторжения. Основной целью османских войск был выход к Каспийскому морю и недопущение закрепления русских на Каспийском побережье. Действия Турции, в свою очередь, понуждали Россию к спешному захвату каспийских провинций, особенно на фоне того, что Сефевидская Персия была не в состоянии защитить эти области от турок. В одном из своих указов Петр I писал: «Нам крайняя нужда будет береги по Каспийскому морю овладеть, понеже турок тут допустить нам неможно»³⁷. Для России выход к Каспию и контроль его берегов представлял ключевое геостратегическое значение, и на тот момент Петр не был заинтересован в присоединении Карабаха и Зангезура к России или создании там независимого армянского государства. Россия была заинтересована в укреплении своих позиций на всем Ближнем Востоке и в Индии, и этого она рассчитывала добиться взятием под свой контроль берегов Каспийского моря. Дело в том, что тогда торговля, особенно шелком, между Индией и Европой проходила мимо Каспийского моря. Но этот путь не проходил через Россию. Он проходил через Ширван, Шеки, через северный берег Куры и Грузию к черноморскому побережью, а оттуда товары через Турцию вывозились Европу. Россия еще со времен Ивана Грозного начала восстанавливать альтернативный торговый путь – Волга - Великий Новгород - берега Балтийского моря. После захвата Иваном Грозным начала этого пути, Новгорода, сразу стал на очередь захват Казани и за ним Астрахани. После восстановления этого, так называемого арабского торгового пути, Россия была намерена повернуть поток товаров через данный путь. С выходом России к Балтийскому морю Петр I начал строительство канала, соединяющего Каспийское море с Балтийским посредством реки Волги. Понятно, что данный канал при контроле русских над Каспием, стал бы основной магистралью потока товаров из Индии в Европу, минуя Турцию. Намерения русских по осуществлению данного плана подтверждаются и рядом документов, таких как, например, донесение французского посла в Петербурге де Кампредона кардиналу Дюбуа от 20 марта 1722 года³⁸.

Кстати, и персы предпринимали подобного рода действия по направлению товарооборота из Индии в Европу в обход Турции и, как ни парадоксально, жертвой данной акции стали армяне. Вывоз шелка из Персии традиционно находился в руках армян, и центром этой торговли была Джульфа (Джуга) на Араксе, через которую армяне вывозили через Турцию шелк в Европу. Разрушив Джульфу на Араксе, шах Аббас основал новую Джульфу около Исфахана и начал вывозить шелк в Европу, огибая Африку. Конечно, все эти искусственные мероприятия оказались нежизненными, и после смерти шаха Аббаса вся эта система развалилась сама собой. Действительно было бессмысленно отправлять товары в Европу, огибая Африку, когда был ближний путь.

Но в отличие от персидского подхода к направлению потока товаров в обход Турции, российский сценарий действительно имел все шансы стать жизнеспособным, хотя этому начали противиться европейские державы, в первую очередь Англия. Поэтому они и были заинтересованы в войне между Турцией и Россией. Однако последняя не хотела непосредственно ввязываться в войну с Турцией ввиду того, что Россия, закончив войну со Швецией, не могла вступить в новую войну с Османской империей, которая тогда была все еще сильной страной, несмотря на уже начавшийся упадок. Но Россия не могла и допустить того, чтобы турки вышли к Каспию и поэтому сделала ставку на армян Карабаха, которые и должны были задержать турок и не дать им прорваться к Каспийскому морю. В данном контексте русские войска, прибывшие на помощь Карабаху, могли спровоцировать войну между Российской и Османской империями. Поэтому Петр и всячески обнадеживал армян, призывал их сражаться, но даже и не намеревался приходить им на помощь. Руководители армянского национально-освободительного движения, к сожалению, этого понять тогда не могли. Россия даже не оказывала технической помощи сыгнакам Карабаха. К примеру, у Карабаха вообще не было пушек, и карабахцы просили у России пушек или же специалистов-литейщиков, которые могли бы отлить их на месте³⁹. Но и этого не было получено. Однако даже в такой ситуации Карабах полностью сковал продвижение турецких войск к Каспийскому морю. При этом не было проиграно ни одного сражения. В любом крупном сражении османские войска терпели поражения от сыгнаков Арцаха. Петр продолжал обнадеживать армян, но, несмотря на это, 12 июня 1724 года в Стамбуле между Россией и Османской империей был заключен мирный договор, по которой Россия добилась подтверждения условий петербургского договора от 12 сентября 1723 года, т. е. турки признали за Россией прикаспийские провинции Персии, а России взамен дала Высокой Порте полномочия поступать по своему усмотрению во всем Закавказье, вплоть до Шемахи. Закавказье, фактически, разделялось между тремя державами – Россией, Турцией и лезгинами под предводительством Дауд бека – вассала турецкого султана. Более того, Россия обязалась надавить на шаха Тахмаспа с тем, чтобы Персия признала за Османской империей все те территории, которые были заняты турецкими войсками, а в случае, если Персия не признает это, то Россия и Турция обязались совместно выступить против нее⁴⁰.

После этого Карабах оказался в весьма сложной ситуации. Он оказался в составе Турции де-юре, но де-факто был независимым и продолжал борьбу с Османской империей. При этом руководители сыгнаков продолжали отказывать османским посланникам в предложениях о сотрудничестве и надеялись на помощь России. Данная ситуация была в целом на руку последней, так как Карабах и Зангезур не давали туркам укрепиться в Закавказье. Карабах также отказывался наладить какие-либо связи и с Персией. В отличие от него, Зангезур под предводительством Давид бека проявил более гибкую дипломатию и сумел противостоять османам, наладив связи с персами. Очередная османская армия, вторгшаяся в пределы Карабаха, была наголову разбита армянскими войсками. Из трех пашей двое были убиты, а один из них был взят в плен. По словам этого пленного паши, сам султан отдал приказ об истреблении армян ввиду того, что именно они пригласили русских на Кавказ⁴¹. Турки для борьбы с Карабахом и армянами в целом начали использовать и лезгин, которым было дано «законное» основание грабить и брать в плен армян⁴².

Интересно, но именно в данный период Петр I начал склоняться к мысли о переселении армян из Карабаха и других мест в бывшие прикаспийские провинции Персии. Среди причин было, в частности, то, что во время персидской кампании обнаружилась одна очень неприятная сторона похода – русские войска начали гибнуть от климатических условий. Почти 90% армии все время болело и из них 50-60% погибло, в то время как от боев погибло всего не более 1-2%. Более того, направленные для заселения этих областей татары, чуваши и представители других народностей также почти все погибли⁴³. Единственную возможность для закрепления русского владычества в прикаспийских областях он видел в удалении отсюда нехристиан и заселении этих областей армянами. Так, он писал генералу Матюшкину: «Стараться всячески, чтобы армян призывать и других христиан, если есть, в Гилян и Мазандаран отселять, а бусурман зело тихим образом, чтоб не узнали, сколько возможно убавлять»⁴⁴. Петр I посылает Карабаху грамоту, в которой призывает переселяться в прикаспийские провинции Гилян, Мазандаран, Дербенд и другие места и гарантирует им все необходимое⁴⁵. В то же время, российский самодержец, посылая указания своему послу в Константинополе Румянцеву, наставляет следующее: «Если турки спросят о наших связях с армянами, то необходимо будет сказать, что не мы их вызывали, а они сами по близости веры попросили нас взять их под свое покровительство. Для Порты будет выгодно, чтобы армяне переселились, ведь в данном случае они сумеют получить их земли безо всякого сопротивления. Если же султан захочет переселить к себе бусурман из приобретенных русскими бывших персидских провинций, то нам это не будет противно»⁴⁶.

В этих условиях Карабах действительно оказался в весьма тяжелых условиях. Если бы на нашем месте оказался бы какой-нибудь другой народ, то, вероятнее всего, он попросту покинул бы свою родину. Но Карабах, естественно, не стал переселяться и, более того, продолжал еще более ожесточенно сопротивляться османским армиям. После смерти Петра в 1725 году в России наступает весьма сложный внутриполитический период, известный в истории под названием эпохи дворцовых переворотов. Преемницей Петра становиться императрица Екатерина I, которая в своем послании от 22 февраля 1726 года просит Карабах продолжать сопротивление и обещает помощь⁴⁷. В это же время в Карабах вторгается 40-тысячная османская армия под командованием Сары Мустафа паши. К османам присоединяются и лезгины под командованием брата Дауд бека Гаджи. Данная кампания продлилась около 80 дней, и после кровопролитных сражений карабахские войска наголову разбивают османо-лезгинскую армию. Но этим война не заканчивается, и армяно-османские кровопролитные стычки имели место практически каждый день⁴⁸. При этом османы, видя бесперспективность вооруженной борьбы с Карабахом, предлагали всякого рода условия и льготы сыгнахам, но карабахцы все эти предложения отклоняли⁴⁹. В ответ османы еще более ожесточались по отношению к армянам. Многие были истреблены, происходило насильственное обращение христиан в ислам. В Ширване и Шеки турецкие власти приказали христианам носить на груди отличительный желтый значок»⁵⁰. Это было более чем за двести лет до аналогичных действий в нацистских концлагерях. Особенно безнадежно было положение армян, живущих к северу от озера Севан. Имея в тылу озеро и непроходимые горы, они были оторваны от основного ядра Карабаха и ни откуда не могли получить помощи. Тогда была уничтожена большая часть христианского населения окрестностей Гандзака, те же, кто остался в живых, были или уведены в плен, или должны были принять ислам, как в Нухинском районе⁵¹. Но, несмотря на все это, Карабах продолжал отчаянно и весьма успешно воевать с османами, и это подтверждали многие, в том числе и неармянские источники. Например, посланник грузинского царя Вахтанга VI-го Давид Назарашвили по возвращении из Персии и Закавказья докладывал следующее: «Армяне еще крепко себя держат, и турецкое войско на них нападало, и оных турков армяне побили многое число»⁵². А в одном из секретных донесений русских, написанных в августе 1726 года, говорится следующее: «Турки с великими тугами неоднократно на армян ходили, но четвертократно баталии проиграли, и дальше армяне туркам сопротивляются»⁵³.

Но сопротивление имело очень высокую цену. Изрядно поредело население и в самом Карабахе. Нет нужды объяснять, что такое ведение ожесточенной и широкомасштабной войны на несколько фронтов с двумя империями, а также с горцами Кавказа. Поэтому, несмотря на победы, Карабах терпел колоссальные потери. Только в Карабахе до начала широкомасштабной войны армянское население составляло около 100 тыс. домов⁵⁴. Учитывая большие размеры семей в те времена, общая численность армянского населения составляла, по крайней мере, 500-700 тыс. человек. Для сравнения: на 1916 год армянское население Елисаветпольской губернии (в основном сконцентрированное в Казахском и Елисаветпольском (Гянджинском) уездах и в Карабахе) составляло около 230 тыс. человек⁵⁵. Таким образом, потери армянского населения в войне с Османской и Персидской империями были настолько велики, что оно не восстановилось даже по прошествии почти двух столетий. Особенно поредело население западного Нагорного Карабаха. Практически лишились своего населения Кашатаг и Вайкуник (Карвачар). Много людей погибло, многие стали беженцами и были вынуждены покинуть родные края. Некоторые осели в отошедших к России прикаспийских областях Персии, другие осели в Грузии и на Северном Кавказе. Армяне Цара нашли пристанище в Грузии. Известно, что армяне села Чиркин переселились в Тифлис, села Яшнах обосновались в селе Тбахмелик (ныне Табахмела Гардабанского района), часть жителей села Хутаван поселилась в Шулавере⁵⁶. Достаточно большой поток армянских переселенцев из бассейна реки Акера направился в Моздок и Кизляр. Но особым потрясением для Карабаха и Зангезура стала смерть Давид бека (1728), кончина гандзасарского католикоса Есаи (1728) и смерть Мхитара спарапета (1727).

Но самым, пожалуй, тяжелейшим и, можно сказать, сокрушительным ударом по национально-освободительному движению стало то, что выдающийся полководец и, выражаясь современным языком, главнокомандующий вооруженными силами Карабаха Аван юзбаши в 1729 году покинул пределы родины и обосновался в подконтрольных России прикаспийских областях. Это стало сильнейшим моральным ударом для населения Карабаха. Бывший главком не уехал один, а взял с собой пять сотников и более 230 воинов⁵⁷. Ему было назначено содержание в 1000 рублей в год⁵⁸. Для сравнения: в 1720-е годы прожиточный минимум составлял 18 рублей в год⁵⁹, а на содержание одного солдата российская казна в то время выделяла 28,5 рубля в год⁶⁰. Он начал служить в армянском эскадроне и, тем самым, еще более обозлил и настроил против армян персов, которые лишний раз увидели в Карабахе и армянах первопричину своих бедствий. Уход Авана и расформирование ввиду этого сыгнаков, породили новую волну миграции из Карабаха в места дислокации армянского эскадрона в подконтрольных российским войскам территориях. Там было основано 9 новых поселений⁶¹. Через несколько лет после своего ухода бывший герой нанес очередной сильнейший морально-психологический удар собственному народу. В 1734 году Аван юзбаши попросил царское правительство передать поселения, основанные карабахцами, ему в собственность с крестьянами в качестве крепостных. Затем бывший предводитель национально-освободительного движения делал все возможное, чтобы освободившиеся от турецкого, персидского и лезгинского плена и осевшие в России армяне не возвращались в родные места, а обосновывались бы в его владениях⁶².

Что же должен был делать в данной ситуации Карабах? Вооруженная фаза национально-освободительной борьбы была завершена. Но самое страшное было то, что нависла серьезная угроза вырождения этой борьбы. Но в таком случае встала бы угроза потери последнего оплота армянской государственности – Карабаха, что, без преувеличения, привело бы к исчезновению армянства в целом. Особо усугубляла ситуацию, как уже отмечалось, ненависть соседей, в первую очередь персов, к армянскому народу. Этому в немалой степени способствовало то обстоятельство, что армянский эскадрон проходил службу в бывших персидских провинциях Гилян и Мазандаран на южном побережье Каспийского моря. Вот как описывает отношение к армянам в Персии известный деятель национально-освободительного движения того периода и крупный купец Петрос ди Саргис Гиланенц: «Если бы среди нас не было армян, если бы они не были свидетелями наших действий и не знали бы нашего языка, то мы давно бы победили русских»⁶³. В другом своем письме Гиланенц указывает, что в Персии армяне более жить не могут, так как если они попадут в руки персов, то последние их растерзают⁶⁴. И это при том, что персидские власти предлагали армянам высокие должности и даже целые провинции в управление, ставя лишь условие не действовать против персов в интересах русских, но все эти предложения систематически отклонялись⁶⁵. Естественно, что это приводило к оттоку армянского населения из Персии в Россию, в основном на Северный Кавказ. Данный процесс был с экономической точки зрения достаточно выгоден и России, так как на вновь присоединенных и стратегически важных территориях обосновывалось трудолюбивое и полностью лояльное население. Но тогда этот процесс происходил спонтанно, и Россия не проводила соответствующей политики.

Достаточно слаженная и хорошо продуманная политика по переселению армян и других христианских народов с целью ослабления государства, где они проживали, проводилась Россией в отношении Крымского ханства в последней трети XVIII века. В Крымском ханстве почти все ремесла и торговля находились в руках армян и греков. Подати, собиравшиеся с них, составляли значительную часть поступлений ханской казны и, ставя вопрос о переселении христианского населения, царское правительство стремилось, прежде всего, к тому, чтобы экономически ослабить Крымское ханство и поставить его в еще большую зависимость от России⁶⁶.

В начале 30-х годов XVIII века геополитическая ситуация в Закавказье и на Ближнем Востоке в целом начала меняться. Постепенно оправлялась после турецких и российских кампаний Персидская империя, свой путь к власти начал будущий шах Надир. Персия сумела вскоре вернуть потерянные территории и изгнать османов. По Рештскому договору 1732 года Россия возвратила Персии Гилян и Мазандаран, оставив от бывших персидских прикаспийских провинций под своим контролем лишь Баку и Дербент. А в 1735 году по условиям Гянджинского трактата были возвращены также Баку и Дербент. Вместе с русскими из каспийских областей на Северный Кавказ ушли и армяне, в том числе и переселенцы из Нагорного Карабаха. Однако если переселенцы ушли из этих областей, то оставшиеся в Карабахе армяне должны были оказаться в весьма тяжелой ситуации. В некоторой степени их положение было облегчено тем, что Надир высоко оценил действия карабахцев и зангезурцев в борьбе против османов. Как уже отмечалось, Давид бек заключил союз с персидским шахом против османов. Карабахцы, несмотря на менее гибкую дипломатию, в последние годы борьбы, особенно когда стало ясно, что Россия не в состоянии оказать военную помощь Карабаху, также начали устанавливать контакты с персами против турок. И это не было забыто новым персидским шахом – Надиром, который возродил империю и включил в его состав территории от Большого Кавказа до Индии. В 1736 году в Муганской степи прошла торжественная коронация Надир шаха, причем самая главная часть церемонии – завязывание меча – была доверена католикосу всех армян Абраму⁶⁷. Проведение церемонии в Мугане имело символическое значение и означало, что Надир придает Закавказью ключевую роль, а возложение на духовного лидера армянского народа ключевой части церемонии означало примирение между Персией и армянским народом. Надир также предоставил пятью меликам Карабаха статус полугосударственности, они подчинялись только самому Надиру. Так появились меликства Хамсы.

Однако в последние годы правления Надира-шаха стало ясно, что Персидскую империю ждут новые потрясения, причем на этот раз, возможно, империя будет не в состоянии без колоссальных потерь, в том числе и территориальных, выйти из кризиса. При этом вероятность того, что Персия после новых потрясений более не будет играть ведущей роли в регионе, также была весьма высокой. Ослабление и начало процесса распада такой державы, как Персия, не могло не пройти бескровно. Более того, ослабление империи автоматически подстегивает соперничающие с ней державы воспользоваться данной ситуацией и, по крайней мере, оторвать от распадающейся державы определенные территории. Такая ситуация уже имела место каких-либо два десятилетия назад, и память об этом все еще была свежа. Но Карабах также прекрасно осознавал, что на этот раз при таком развитии событий над ним может нависнуть смертельная угроза. Было ясно, что Россия рано или поздно должна инкорпорировать Закавказье, а наиболее благоприятной ситуацией является, кроме усиления самой России, и ослабление Персии. Но не было никаких гарантий, что возможно повторение того, что происходило в 20-х годах XVIII века, или же попросту помощь со стороны России могла запоздать. К тому же отношение персов к армянам, особенно к карабахским, как уже неоднократно отмечалось выше, было достаточно негативным и, в случае повторного проявления прорусской ориентации, было весьма вероятно ожидать со стороны магометан более активной и более массовой и организованной агрессии по отношению к армянам. Но в данном случае прекрасно осознавалось, что на порядок уменьшились и возможности Карабаха организовать эффективное и длительное сопротивление. Население края не только заметно поредело, но и, в определенной степени, ставило под сомнение целесообразность повторного прохождения через все тяготы осадного положения, тем более что, как уже отмечалось выше, «дух» национально-освободительного движения был в определенной степени подорван, особенно после того, как Арцах покинул Аван юзбаши.

Что же надо было сделать, чтобы не только выстоять в грядущем хаосе, но и остаться в стороне от происходящих событий и, более того, накапливать силы. Складывалась в полном смысле слова уникальная ситуация, при которой на повестке были два вопроса: выбор неправильной стратегии грозил полной потерей исторической родины и возможности возрождения национальной государственности, а выбор правильной стратегии – возрождением «духа» национально-освободительного движения, избавлением от иноверного ига и даже воссозданием независимой государственности. Как сказал в свое время известный военный деятель и теоретик, итальянский генерал Д. Дует, «Победа улыбается тем, кто в состоянии предвидеть изменения в характере грядущей войны, а не тем, кто адаптируется к изменениям после того, как они произошли»⁶⁸. При этом необходимо было разработать достаточно неординарную стратегию, которая не вызывала бы подозрения и опасения потенциальных противников. И было принято действительно феноменальное решение, которое ввиду своей рискованности, тщательной секретности и гениальности до сих пор кажется невероятным.

Как же можно было добиться всего этого на практике? Наилучшим вариантом было приведение к власти в Карабахе человека, который соответствовал бы следующим критериям: принадлежностью к кочевому племени мусульманского вероисповедания, известностью в Персии и Османской империи, особенно в персидском и османском дворах, неординарными личными качествами, личной преданностью армянам. Принадлежность к кочевому племени означала, что у человека нет нации, и при нахождении у власти основным императивом для него будет удержание собственной личной власти и улучшения материального положения своего племени. В данном случае ориентация на персов или турок исключительно по национальному признаку попросту исключалась. Принадлежность к мусульманской вере давала возможность отвлечь внимание персов, турок и горцев Кавказа, успокоить их относительно того, что Карабах не представляет более угрозы мусульманскому миру ввиду ориентации на христианские державы, в первую очередь Россию. Известность в персидском и оттоманском дворах, а также личные неординарные качества также были своего рода маневром, отвлекающим от того, что данный человек может быть просто ставленником. Наконец личный долг также играл важную роль, особенно в те времена. Надо было просто найти такого человека. И он был найден. Панах был действительно неординарной личностью, занимал при дворе Надир шаха высокое положение, проявил себя в войне с османами и, наконец, был лично обязан армянам Карабаха. Панах не был азербайджанцем, как бы усиленно это не пытались представить в соседнем нам государстве. Этноним «азербайджанцы» впервые появился лишь в 1936 году⁶⁹ и вплоть до этого времени для азербайджанцев основной базой групповой идентичности было племя или род, a нередко понятие родины ограничивалось своим городом или магалом⁷⁰.

При этом, по всей видимости, «работа» с Панахом началась еще в то время, когда он все еще был в ближайшем окружении Надир шаха. И не случайно, что когда Панах вынужден был покинуть Персию ради собственной безопасности, он нашел убежище не где-нибудь, а у мелика Джраберда – Аллах-кули-султана, хотя это и противоречит официально принятой версии о появлении Панаха в Закавказье. Этот мелик за проявленную в войне с османами храбрость получил титул султана от самого Надир шаха. Персидское правительство многократно обращалось к мелику Джраберда о выдаче беглеца, но мелик не только не возвратил Панаха персидским властям, но и назначил его сборщиком налогов в своем меликстве⁷¹. Панах оставался в Джраберде вплоть до смерти Надира. Это было задолго до «союза» Шахназара с Панахом. Здесь не может не возникнуть естественный вопрос: зачем же было джрабердскому мелику защищать Панаха и из-за какого-то кочевника, который разыскивался самим Надир шахом как преступник, ставить под угрозу как свою личную жизнь, так и Карабах в целом, особенно учитывая то, что антиперсидская политика Карабаха все еще была свежа в памяти персов? Разве можно было идти на такой суперрискованный шаг, если того не требовали более долгосрочные интересы? Только это оправдывало политику джрабердского мелика. К тому же, зачем Панах обосновался именно в Арцахе, у христианского правителя, а не в мусульманских образованиях? Это также очень странно. В любом случае в Арцахе Панах был окончательно «протестирован» и затем, после смерти Надира, когда Персия погрузилась в такой хаос, от которого она сумела оправиться лишь через многие десятилетия, потеряв при этом достаточно обширные территории, в том числе и Закавказье, он начал осуществлять тщательно спланированный план.

Подобные случаи в истории известны. Многие государства старались поставить во главе своих потенциальных соперников «своих» людей и при их помощи достигнуть тех или иных целей. Кстати, в том же XVIII веке англичане сумели поставить на троне своего главного в то время соперника – Нидерландов – человека, всецело выполнявшего волю Британии. Наиболее ярко предательское поведение короля Нидерландов Вильгельма V-го проявилось во время англо-голландской войны и, в частности, во время морского сражения на Доггер-банке 5 августа 1781 года. По случаю одержанной нидерландским флотом первой и единственной в ходе войны победы, он выразил нескрываемую досаду⁷². Но, пожалуй, возведение на трон собственного государства «инородного» элемента было беспрецедентным.

Для достижения главной цели – поддержания Арцаха в стороне от основных театров борьбы наступающего хаоса – необходимо было сначала создать новое отдельное образование и поставить во главе его своего человека. Данное образование было создано Панахом, как уже отмечалось выше, и стало своего рода буфером между Арцахом и мусульманскими Шекинским и Шемахинским ханствами и другими маленькими образованиями. С первого дня основания этого образования – Карабахского ханства – Панах, как уже отмечалось в начале этого материала, начал вести войны с соседними мусульманскими ханствами. Так продолжалось практически все время правления Панаха, который постоянно вел войны с мусульманскими ханствами и с Персией. После того, как буферное Карабахское ханство показало свою жизнеспособность, а Панах проявил себя в качестве правителя, было решено «перевести» его в Карабах. Но чтобы осуществить это на практике и не вызвать подозрения потенциальных противников, необходимо было придумать так называемую «легенду», которая состояла из двух частей: придание естественности осуществляемому плану и осуществление целого ряда стратегических задач. Для того, чтобы придать естественный, а не запланированный характер осуществляемому переводу Панаха в Арцах, необходимо было найти подходящую фигуру, причем очень высокопоставленную, посредством которой и должен был быть осуществлен переход Панаха в Арцах. Из всех меликов наиболее подходящей фигурой оказался мелик Варанды Шахназар. Во-первых, он был сыном Зохры-ханум, дочери хана Нахичевана, турчанки по происхождению, которую отец Шахназара мелик Хусейн привез как пленницу из Нахичевана и затем женился на ней⁷³. Это означало, что Шахназар мог пойти против остальных меликов на союз с Панахом, имея в своих жилах мусульманскую кровь. С другой стороны, в случае с Шахназаром уже был случай убийства узурпатора, претендовавшего на трон мелика Варанды, и надо было попросту несколько иначе интерпретировать это событие, придав ему соответствующий окрас.

Однако этим целесообразность использования Шахназара в «переводе» Панаха в Арцах не исчерпывалась. Здесь присутствовали и стратегические задачи. Из этих целей две имели наиболее ключевое значение. Во-первых, необходимо было объединить и одновременно уберечь от грядущего хаоса два оставшихся осколка армянской государственности – Карабах и Зангезур. Кстати, в XVIII веке не раз рассматривался вопрос о восстановлении армянской государственности под протекторатом России, при этом в качестве ядра рассматривался именно Карабах: предполагалось, что царем Армении станет один из меликов Карабаха⁷⁴. Именно поэтому необходимо было сохранить эти осколки армянской государственности, причем объединить их в рамках общей структуры и ждать в будущем подходящего момента для возрождения национальной государственности. И именно в рамках Карабахского ханства и были объединены Зангезур и Карабах. Если бы они объединились в де-юре и де-факто армянское образование, то это объединение воспринималось бы соседними мусульманскими образованиями, а также Турцией и Персией, как серьезная угроза. А под властью Панах-хана Карабахское ханство было де-факто армянским государственным образованием, но де-юре им управлял мусульманин Панах, что не давало воспринимать это объединение как серьезную угрозу окружающим странам. Соседние ханства периодически вели войну с Карабахским ханством, но это были войны иного характера, чем войны Карабаха и Зангезура во время национально-освободительной борьбы.

Второй важнейшей стратегической целью было создание единого центра управления Карабахом и Зангезуром, т. е. крупного и хорошо укрепленного города. Этим городом был Шуши, который находился в пределах меликства Варанда, правителем которого и был Шахназар. То, что Шуши существовал до того, как туда переселился Панах, является известным фактом. Крепость была основана Аваном юзбаши в 1724 году или даже ранее. Об этом указывают различные, в том числе и неармянские источники⁷⁵. А известный исследователь надгробных памятников Шуши Г. Арутюнян нашел в городе кладбища, датируемые 1751 годом, т. е. до обоснования там Панах-хана. На одном из надгробий написано «Сын Тер-Астватсатура Петрос»⁷⁶. Но крепость тогда не трансформировалась в крупный столичный город, а таковой имеет ключевое значение, становясь центром эффективного и централизованного управления страной. Ослабевший от затяжной и крупномасштабной войны Карабах в первой трети XVIII века не мог довести до конца создание столичного города, тем более что основание такого города могло бы также вызвать весьма негативную реакцию Персии, Османской империи и соседних мусульманских ханств. Не случайно, что именно во многом благодаря тому, что Панах обосновался в Шуши и заново укрепил крепость, войска соседей организовали вторжение в Карабах с целью захвата Шуши. Так, спустя всего год после основания крепости, Мухаммед Хасан хан Каджар, отец будущего персидского шаха Ага Мухаммеда, переправился с войсками Ирака и Азербайджана через Аракс и разбил лагерь в непосредственной близости от города. В течение целого месяца он пытался овладеть крепостью, но все попытки оказались безуспешными. Такие же попытки предприняли и войска из Азербайджанского, Урмийского и других вилайетов Персии⁷⁷.

Панах, воцарившись в Шуши, стал осуществлять задуманный план. В Карабахское ханство был инкорпорирован Зангезур. Таким образом, посредством Панаха два основных фундамента будущей армянской государственности оказались в рамках единого государственного образования с общей столицей. С самого начала функционирования Шуши в качестве столицы большая часть населения города всегда была армянской. Более того, именно при Панахе в Шуши переселилась часть жителей Казанчи, Агулиса и Мегри, и там они построили всем известные церкви Казанчецоц, Агулецоц и Мегрецоц. Зачем ему надо было увеличивать численность армянского населения в своей столице, если только к этому он имел лишь фиктивное отношение? Панах-хан же стремился расширить ханство за счет соседних феодальных мусульманских владений. Он вел длительную и очень даже успешную борьбу за Карадаг, Гянджу, Нахичеван, поставив в вассальную зависимость от Карабаха многие соседние образования. При этом Карабахское ханство всегда оставалось самостоятельным и независимым от внешних сил⁷⁸. В немалой степени это было результатом внутриполитических конфигураций. В Карабахском ханстве функционировал Диван, т. е. совет при хане, являющийся совещательным органом и собиравшийся по мере надобности. Здесь обсуждались вопросы войны и мира, раскладки и взимания податей, рассматривались особо важные и иные вопросы, имевшие государственное значение⁷⁹. Более того, Панах-хан не имел право вмешиваться в дела меликов и их подданных, решения о войнах с внешними врагами принимались при всеобщем согласии, Панах не имел право самостоятельно вступать в войну с кем бы то ни было, налоги, собираемые в армянских меликствах, употреблялись для местных нужд, Панах не имел права расширять свои владения в Карабахе⁸⁰. Конечно, не все было всегда идеально, и нередко между Панахом и меликами возникала вражда. Но даже в этом случае, если в соперничестве победителем выходил Панах, то на место побежденного мелика он назначал обычно одного из родственников этого же мелика⁸¹.

Войско ханства также по преимуществу было армянским, особенно если вставал вопрос народного ополчения. Кстати, в ханский период мелики в 3 раза увеличили свое личное войско. В одном из рапортов А. Суворова князю Г. А. Потемкину от 15 февраля 1780 года указано, что джрабердский мелик имеет 1000 воинов, гюлистанский – 1000 человек, дизакский – более 2000 человек, варандийский Шахназар – 1000 человек, хаченский – 1000 человек⁸². К тому же армяне Сисиана и Капана также посылали войско численностью в 1000 человек для служения карабахскому хану⁸³. Получается, что на постоянной основе в Карабахском ханстве содержалось армянское войско общей численностью более 7 тыс. человек. Для сравнения: у сына Панаха – Ибрагим-хана постоянное войско состояло исключительно из наемных лезгин численностью около 3 тыс. человек⁸⁴.

Таким образом, Карабахское ханство было армянским государственным образованием, где во главе государства по геостратегическим соображениям был поставлен представитель кочевого племени и, таким образом, на практике осуществлялась политическая мимикрия, благодаря чему Карабах не воспринимался как угроза мусульманскому миру, ведь события 1720-х годов не раз заставляли заклятых врагов – Персию и Османскую империю – объединяться на религиозной основе против армян. Не случайно, что при вторжении внешних сил в Карабах армяне абсолютно не принимали в расчет, что во главе их государства стоит человек неармянского происхождения и яростно защищали свою страну, особо отличаясь при отражении штурмов столицы – г. Шуши. В данном контексте особо хотелось бы отметить несколько эпизодов. Как уже отмечалось выше, после перехода Панаха в Шуши город начали штурмовать войска Мухаммед Хасан хана. Штурм продолжался около месяца, но персы, имея большую армию, даже не сумели приблизиться к окрестностям крепости. Ключевую роль в этом сыграли армянские войска и ополчение. Карабахцы как явно, так и тайно, захватывали коней, мулов и прочий вьючный скот армии и наносили большой урон войскам Мухаммед Хасан хана⁸⁵. Практически сразу после неудачи Мухаммед Хасан хана, на Шуши повел свои войска один из претендентов на персидский престол – Фатали-хан Афшар. Шесть месяцев войска Фатали-хана просидели у крепости, и стычки происходили практически каждый день. В день главного сражения Панах разбивает войско Фатали-хана и берет в плен более 2 тыс. пленных. В этом сражении особо отличились воины Варанды и Хачена⁸⁶. Другим более ярким эпизодом является защита Шуши от 100-тысячной армии персидского правителя Ага-Мамед-хана в 1795 году. Персидские войска состояли из отборных частей и иранскими воинами командовали французские офицеры<a href="http://www.noravank.am/ru/?page=analitics&nid=362#87_b" title="87_t">⁸⁷. Осада длилась 33 дня и окончилась полным провалом для Ага-Мухаммед-хана. Здесь опять-таки ключевую роль сыграли армянские войска, особенно ополчение. Количество войск внутри шушинской крепости составляло около 15 тыс. человек, из коих 3 тыс. составляли наемные лезгины. Остальные войска состояли из армян и тюрков. Однако кроме регулярной армии активное участие в борьбе с персидской армией принимало и народное ополчение. Из соседних с Шуши населенных пунктов 12 тыс. армянских семей укрепились в ущельях, примыкающих к городу, и начали оказывать ожесточенное сопротивление захватчикам⁸⁸. Это, как минимум, 40-50 тыс. умеющих носить оружие людей. Особо отличился в обороне столицы дизакский мелик Абас, который в отмщение за жестокость, проявленную персидским владыкой, разбил под самым его носом один из двух персидских редутов⁸⁹. Понятно, что армяне воспринимали Шуши именно в качестве столицы своего государства, а не в качестве резиденции чужака. Иначе они не проявляли бы самоотверженность и героизм при защите города от персидской армии или войск соседних ханств.

Все это лишний раз показывает, что, не имеющий в мире аналогов, план был успешно осуществлен на практике. Причем данный план имел и еще одну, весьма важную особенность. Нахождение в армянском государственном образовании на верху властной пирамиды иноверца и инородца придало дополнительный стимул для консолидации армянского народа против этого. Происходило постепенное возрождение «духа» национально-освободительного движения. Это было очень важно в то время, ведь Армения тогда находилась в чрезвычайно трудном положении, и лишь сохранив Карабах и Зангезур можно было говорить о воссоздании государственности. Тем более что Карабахское ханство можно по праву назвать именно таким объединенным государством. Не случайно, что, говоря о воссоздании армянской государственности, даже в иностранных источниках в качестве основы брался именно Карабах. Так, в одной из докладных записок о положении в Армении, направленной на имя Суворова, указывалось, что Армения опустошена, часть населения вынужденно переселилась в разные места, но армянские мелики в Карабахе еще сохранили независимость и в случае необходимости могут выставить свои войска⁹⁰.

Правление карабахских ханов длилось в общей сложности 73 года. Правление Панах-хана после присвоения ему титула хана длилось двенадцать лет, правление Ибрагим-хана – не многим более сорока четырех лет, Мехтикули-хан правил Карабахом семнадцать лет и несколько месяцев. Но последний хан был уже совершенно номинальной фигурой, так как Карабах был уже частью Российской империи. За все время правления ханов, по данным азербайджанских источников, были воздвигнуты при Панах-хане: базар, баня, стены и здания в крепости Баят, крепость Шахбулагы, мечеть у родника, баня, городские здания и базар, стены бывшей шушинской крепости и здание, которое использовалось под склад зерна для войск; при Ибрагим-хане: соборная мечеть, построенная 1768-69 гг., которая очень быстро пришла в ветхость, часть стен шушинской крепости (1783-84), крепость Аскерана (1788-89), здания и комнаты среди гор в ущелье Хазине, здания Ханбагы недалеко от шушинской крепости, стены Агдамского сада с крупными куполами над могилами покойного Панах-хана и его детей, и каналы⁹¹. Конечно, здесь имеется ряд неточностей. Например, Аскеранская крепость была сооружена задолго до Ибрагим-хана, а шушинская крепость была построена еще Аваном юзбаши. Ханы просто дополнительно укрепили эти фортификационные сооружения. Но даже если считать, что указанные сооружения были построены ханами, то они составляют лишь ничтожно малое количество всего того материального наследия, которое было в Карабахе. Например, в начале XIX века, после стольких разрушений и многочисленных войн, которые прошли по земле Арцаха, в карабахской епархии функционировало 3 монастырских комплекса, 53 церкви, 32 часовни⁹². И это не считая сотен недействующих, разрушенных церквей, не говоря уже о других сооружениях. Получается, что за более чем 70 лет ханы построили всего несколько зданий. Во многом это было результатом того, что ханы были представителями кочевых племен, что лишний раз подтверждает правильность осуществления вышеуказанного сценария.

И напоследок главный вопрос, который не может не возникнуть в конце этой работы, это вопрос о том, кому принадлежит авторство этого плана. На него пока еще нет ответа и, возможно, его никогда не будет, ведь в целях соблюдения секретности эти данные могли быть попросту уничтожены. Однако все же трудно поверить, что автором является какой-то конкретный человек, хотя это и не исключено. По всей видимости, такое решение принималось коллективно, причем в нем участвовал достаточно узкий и преданный идеалам родины круг, состоящий из меликов и духовенства. Пока не представляется возможным точно назвать участников этого круга. Но хотелось бы надеяться, что когда-нибудь при раскопках будет найдена хотя бы маленькая зацепка, проливающая свет на этот все еще не исследованный аспект. В любом случае абсолютно ясно, что разработать и осуществить подобный план в состоянии лишь народ, имеющий тысячелетнюю историю государственности и глубоко укоренившееся государственное мышление.

Edited April 11, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

¹ Ахундов Н. Карабах-наме (на азербайджанском языке). Баку, 1950.

² Иоаннисян А. Россия и армянское освободительное движение в 80-х годах XVIII столетия. Ер., 1947, с. 16.

³ Из частной беседы с известным арцахским исследователем надгробных памятников Шуши Г. Арутюняном. Степанакерт, 26 апреля 2006.

⁴ Документ №2523 из архива Института Востоковедения Российской Академии Наук.

⁵ Там же.

⁶ Раффи. Меликства Хамсы 1600-1827, материалы для новой армянской истории. Ер., 1991, с. 48.

⁷ Ахмед Бек Дживаншир. О политическом существовании Карабахского ханства с 1747 по 1805 годы. Шуши, 1901, с. 5, 6.

⁸ Լեո, Երկերի ժողովածու տասը հատորով, Հայոց պատմություն, հ. 3, մաս 2. Երևան, 1973, էջ 24.

⁹ Эзов Г. Сношения Петра Великого с армянским народом. СПБ, 1898, с. 333.

¹⁰ Ժամանակագրություն Պետրոս դի Սարգիս Գիլանեցի. Կռունկ Հայոց աշխարհ ամսագիր, 1863, էջ 209.

¹¹ Լալայան Ե.Գանձակի գավառ. Ազգագրական հանդես, №1, 1899, էջ 252, 253.

¹² Լեո, указ соч., с. 27.

¹³ Там же, с. 18.

¹⁴ Ахмед Бек Дживаншир. О политическом существовании Карабахского ханства с 1747 по 1805 годы, с. 4, 5.

¹⁵ Мирза Джамал Джеваншир Карабагский. История Карабага. Баку, 1959, с. 66.

¹⁶ Там же.

¹⁷Ахмед Бек Дживаншир. О политическом существовании Карабахского ханства с 1747 по 1805 годы, с. 5, 6.

¹⁸ Мирза Джамал Джеваншир Карабагский. История Карабага, с. 66.

¹⁹ Ахмед Бек Дживаншир. О политическом существовании Карабахского ханства с 1747 по 1805 годы, с. 5, 6; Мирза Джамал Джеваншир Карабагский. История Карабага, с. 67.

²⁰ Ахмед Бек Дживаншир. О политическом существовании Карабахского ханства с 1747 по 1805 годы, с. 6, 7.

²¹ Мирза Джамал Джеваншир Карабагский. История Карабага, с. 67.

²² Ахмед Бек Дживаншир. О политическом существовании Карабахского ханства с 1747 по 1805 годы, с. 9.

²³ Для получения более наглядной картины см. карту «Азербайджан в середине XVIII веке (образование ханств)», в Абдуллаев Г. Азербайджан в XVIII веке и взаимоотношения его с Россией. Баку, издательство Академии наук Азербайджанской ССР, 1965.

²⁴ Լեո, указ соч., с. 53.

²⁵ Подробнее см. Эзов, указ. соч., с. XIII-XVIII.

²⁶ См. Алекперов А. Исследования по археологии и этнографии Азербайджана. Баку, издательство Академии наук Азербайджанской ССР, 1960, с. 97.

²⁷ История человечества, под общей редакцией Г. Гельмольта, том V, Юго-Восточная и Восточная Европа, С-Петербург, типо-литография книгоиздательского товарищества «Просвещение», 1905, с. 566.

²⁸ См. Дубровин Н. Война и владычество русских на Кавказе. СПб., 1871, том I, книга II, с. 235.

²⁹ Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе. Москва, 1898, т. I, с. 102.

³⁰ Ժամանակագրություն Պետրոս դի Սարգիս Գիլանեցի, указ. соч., с. 196.

³¹ Соловьев О. История России с древнейших времен, т. 18. Москва, 1867, с. 691, 700.

³² Бартольд В. Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира. Баку, 1925, с. 115.

³³Алекперов А. Исследования по археологии и этнографии Азербайджана, с. 99.

³⁴ Страницы из истории Грузии. Тбилиси, Институт истории, археологии и этнографии Академии Наук Грузинской ССР, 1965, с. 49.

³⁵ Լեո, указ соч., с. 144.

³⁶ Там же, с. 161.

³⁷ Очерки истории СССР, XVIII век. Первая четверть. Москва, 1954, с. 606.

³⁸ Сборник Русского исторического общества, т. 55. СПб, 1886, с. 126.

³⁹ Լեո, указ соч., с. 151.

⁴⁰ Соловьев О. История России с древнейших времен, т. 18, с. 73.

⁴¹ Эзов Г. Сношения Петра Великого с армянским народом, с. 420-421; История Азербайджана, том 1, под редакцией И. А. Гусейнова, А. С. Сумбат-заде, А. Н. Гулиева, Е. А. Токаржевского. Баку, издательство Академии Наук Азербайджанской ССР, 1958, с. 307, 311, 312.

⁴² Алекперов А. Исследования по археологии и этнографии Азербайджана, с. 99.

⁴³ Там же, с. 99.

⁴⁴ Эзов Г. Сношения Петра Великого с армянским народом, с. 334.

⁴⁵ Там же, с. 393, 394.

⁴⁶ Соловьев О. История России с древнейших времен, с. 74.

⁴⁷ Эзов Г. Сношения Петра Великого с армянским народом, с.430.

⁴⁸ Там же, с. 459.

⁴⁹ Լեո, указ соч., с. 472.

⁵⁰ История Азербайджана, том 1, с. 311.

⁵¹ Алекперов А. Исследования по археологии и этнографии Азербайджана, с. 101.

⁵² Пайчадзе П. Русско-грузинские отношения в 1725-1735 гг., Тбилиси, 1965, с. 56.

⁵³ Расшифровка тайного письменного доклада В. Левашова, адресованного царскому двору // Абрамян А. Договоры о взаимопомощи между армянами и азербайджанцами. Известия АН Армянской ССР, 1951, №12, с. 60.

⁵⁴ Լեո, указ соч., с. 162.

⁵⁵ Российский Кавказский календарь на 1917 год. Тифлис, 1916, с. 48, 49, 190-197.

⁵⁶ Карапетян С. Памятники армянской культуры в зоне Нагорного Карабаха. Ереван, «Гитутюн», 2000, с. 12.

⁵⁷ Լեո, указ соч., с. 176.

⁵⁸ Լեո, указ соч., с. 175.

⁵⁹ Посошков И. Книга о скудости и богатстве. М., 1937, с. 221.

⁶⁰ Писарькова Ф. Чиновник на службе в конце XVII – середине XIX века. Отечественные записки, №2, 2004.

⁶¹ Լեո, указ соч., с. 176.

⁶² Там же.

⁶³ Հովհաննիսյան Ա. Պետրոս դի Սարգիս Գիլանենց. Վաղարշապատ, 1916, էջ 13.

⁶⁴ Ժամանակագրություն Պետրոս դի Սարգիս Գիլանեցի, с. 210.

⁶⁵ Հովհաննիսյան Ա. Պետրոս դի Սարգիս Գիլանենց, с. 13.

⁶⁶ Подробнее см., например, Петрушевский А. Генералиссимус князь Суворов, т. I. СПб, 1884.

⁶⁷ Լեո, указ. соч., с. 221.

⁶⁸ Peter G. Tsouras. Warrior's Words: A Quotation Book: From Sesostris III to Schwarzkopf, 1871 B.C. to A. D. 1991, London, Cassell Arms and Armour, 1992, p. 434.

⁶⁹ См., к примеру, Алекперов А. Исследования по археологии и этнографии Азербайджана, с. 71.

⁷⁰ История Азербайджана, том 1, с. 267.

⁷¹ Լեո, указ соч., с. 264.

⁷² История Европы, т. 5 «От французской революции конца XVIII века до Первой мировой войны». Москва, «Наука», 2000, с. 49.

⁷³ Раффи. Меликства хамсы, с. 48.

⁷⁴ Кавказский вестник. Тифлис, 1901, №10, с. 27; Иоаннисян А. Россия и армянское освободительное движение в 80-х годах XVIII столетия. Ереван, 1947, с. 190-191; Иоаннисян А. Иосиф Эмин. Ереван, 1945, с. 269-274.

⁷⁵ Աբրահամյան Մ. Էջ Անդրկովկասի ժողովրդների և հայ-ռուսական հարաբերությունների պատմությունից. Երևան, 1953, с. 121; Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века, сборник документов под редакцией А. Иоаннисяна, т. II, ч. I. Ереван, 1964, с. XLI-XLII.

⁷⁶ Из частной беседы с известным арцахским исследователем надгробных памятников Шуши Г. Арутюняном. Степанакерт, 26 апреля 2006.

⁷⁷ Подробнее см. Мирза Джамал Джеваншир Карабагский. История Карабага, с.73, 74.

⁷⁸ См., например, Петрушевский И. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XVI - нач. XIX вв. Ленинград, 1949, с. 137.

⁷⁹ Абдуллаев Г. Азербайджан в XVIII веке и взаимоотношения его с Россией, с. 106.

⁸⁰ Раффи. Меликства хамсы, с. 61.

⁸¹ См., в частности, Мирза Адигезаль-бек. Карабаг-наме. Баку, Академия Наук Азербайджанской ССР, 1950, с. 59.

⁸² Нерсисян М. А. В. Суворов и русско-армянские отношения в 1770-1780-х годах. Ереван, «Айастан», 1981, с. 51, 137.

⁸³ Там же, с. 137.

⁸⁴ Ахмед Бек Дживаншир. О политическом существовании Карабахского ханства с 1747 по 1805 годы, с. 23.

⁸⁵ Мирза Джамал Джеваншир Карабагский. История Карабага, с. 73.

⁸⁶ Подробнее см. Мирза Джамал Джеваншир Карабагский. История Карабага, с. 74.

⁸⁷ Бутков П. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг. СПБ, 1869, с. 251.

⁸⁸ Լեո, указ соч., с. 385.

⁸⁹ Ахмед Бек Дживаншир. О политическом существовании Карабахского ханства с 1747 по 1805 годы, с. 25.

⁹⁰ Собрание актов, относящихся к обозрению истории армянского народа, ч. II. Москва, 1838, с. 69-70.

⁹¹ Мирза Джамал Джеваншир Карабагский. История Карабага, с. 102.

⁹² Հայ եկեղեցու պատմութեան, գիրք Թ, Հայ առաքելական եկեղեցու Արցախի թեմը (1813-1933). Երևան, ՀՀ Կառավարությանը առընթեր արխիվային գործերի վարչություն, 2001, էջ 62, 63.

Edited April 11, 2009 by Pandukht