Мисак Торлакян

[Pandukht]

ВЕЛИКИЙ СЫН АМШЕНСКОГО АРМЯНСТВА –

МИСАК ТОРЛАКЯН (1889-1968)

Известный деятель армянского национально-освободительного движения Мисак Торлакян родился в селе Кюшана Трабзонского (Трапезундского) вилайета в семье амшенских крестьян в 1889 году.

В юношеские годы он стал свидетелем погромов армянского населения Понта, которые были организованы турецкими властями. Тогда он впервые узнал о фидаинах и партии Дашнакцутюн. Мисак Торлакян вспоминал: «По рассказам моего отца, они были дашнакцаканами-революционерами, которые боролись за освобождение армянского народа от рабства. Слова «Дашнакцутюн» и «революционер» для меня тогда были непонятны, но всей своей детской душой я мечтал увидеть этих таинственных и храбрых людей. Я просил отца привести их к нам домой… Я мечтал стать дашнакцаканом и свести счеты с турками-палачами и предателями-армянами». Тогда в партии Дашнакцутюн уже состояли многие его родственники, и юный Мисак сам вскоре становится членом Дашнакцутюн. В партии поначалу ему серьезных задач не поручают. Чтобы показать себя на деле, он со своими товарищами решает приобрести собственное оружие и действовать против турков, о чем уведомляет дашнакский комитет Трабзона. Таким образом, он становится известным в кругу амшенских фидаинов. Они организовывают молодежные группы во всех селах Трабзонского округа, усилив армянское освободительное движение в Понте. В рядах народных бойцов он самым активным образом участвовал вплоть до 1908 г., когда младотурки свергли султанское правительство. По словам Торлакяна, хотя партия Дашнакцутюн решила временно воздержаться от активной фидаинской борьбы, все же «Трабзон стал главным центром Дашнакцутюн по перевозке в Еркир (так у дашнакцаканов принято называть Западную Армению) оружия и боеприпасов».

В 1909 г. Мисак Торлакян женился. Его жена «была ярым дашнакцаканом и вскоре собрала группу армянских женщин, став их хмбапетом (главой дашнакцаканской группы)», она погибла в 1915 г., в молохе Геноцида.

В 1910 г., как и многие армяне в Османской империи, М. Торлакян был призван в османскую армию. Во время Балканской войны среди турков в районе Эрзрума, где стоял полк М. Торлакяна, стали распространяться слухи о том, что армяне на Балканах воюют против турков, а их полководец Андраник занимается резней турецкого населения. Эти, специально тиражируемые слухи и разговоры, стали одними из предвестников приближающегося Геноцида. Торлакян рассказывает, что тогда Дашнакцутюн, «предвидя приближающую опасность, начала проводить необходимые подготовительные работы по организации сил самообороны. Все свое оружие и боеприпасы дашнакцаканы изымали из тайников и распределяли по армянским кварталам города (Трабзона)».

Первая мировая война застала М. Торлакяна в Эрзруме в составе 4-го полка 12-ой армии Османской империи. Почувствовав возможность уничтожения армянских солдат в армии, М. Торлакян тайно бежал и присоединился к группе фидаинов, которая действовала на направлении Эрзрум-Трабзон. Вскоре он стал членом военного органа Самообороны Трабзонского района. В декабре 1915 г. стало известно, что после поражения в сражении под Сарикамышом, Энвер-паша, ярый ненавистник и преследователь армян, намерен через Трабзон отправиться в Стамбул. На тайном собрании дашнаков было решено покончить с ним в Трабзоне. Но в последний момент Энверу-паше удалось уйти от заслуженной кары. Во время резни армян в Трабзоне в 1915 г. М. Торлакян и остальные фидаины организовывали самооборону армян, тем самым, спасая многих армян от смерти. Пытаясь осознать присущий туркам феномен геноцидальности и уничтожения других народов, М. Торлакян напишет: «Нужно познать душу турка, чтобы стало возможным объяснить беспрецедентные в истории человечества кровавые события - Геноцид Армян 1915 года».

В 1915 г. Торлакян перебрался в Тифлис, откуда переправился в Ереван. Там он вступает в добровольческий отряд Ишхана Аргутяна, участвует в нескольких важных сражениях, после чего по решению партии со своим отрядом через Сухум отправляется в Трабзон. В 1916 г. русские войска освободили Трабзон. Торлакян вспоминает: «В Трабзоне первым моим делом стало поступление на службу контрразведки русской армии в Трабзоне. Этим я получал возможность входить в турецкие села, совершать обыски, отыскивать и собирать спрятанных там армян. Еще я мог совершать акты возмездия против турецких преступников». За службу в русской армии М. Торлакян был награжден боевым крестом.

В 1917 г. после Февральского восстания, когда русские войска оставили Трабзон, М. Торлакян с местными партийными товарищами организовал переход армянского населения из Трабзона через Батум в Закавказье.

В январе 1918 г начинается нападение турецких войск на Закавказье. Трабзонская группа фидаинов присоединяется к войскам под началом Драстамата Канаяна (Дро). До этого Трабзонский отряд был локализован в Карсе, где он охранял отступление армянских войск и мирного населения до реки Аракс. В конце мая они участвовали в сражении под Баш-Апараном. М. Торлакян рассказывает: «Мы с товарищами подошли к Дро. Этот эпизод очень ярко стоит перед моими глазами. Многие группы добровольцев, одни вооруженные, а другие с топорами и мечами в руках, часть из них старики или юноши, один за другим подходили к Дро и заявляли: «Здравствуй, Дро, вот мы пришли к тебе, приказывай!». И Дро давал необходимые распоряжения, направляя все силы для спасения Родины». В этой работе великому герою помогал, закаленный во многих сражениях, Мисак Торлакян. Он был в том передовом отряде, который по приказу Дро начал наступление на позиции турецких войск под Баш-Апараном. Был тяжело ранен. Для восстановления здоровья, его отправили в Сухум, откуда он перебрался в Сочи. В 1920 г. по заданию партии Мисак должен был с отрядом добровольцев перейти в Трабзон, чтобы ударить в тыл турецким войскам, но эта операция не удалась.

В 1921 г. Мисак Торлакян прибывает в Стамбул и становится одним из участников операции «Немезис» в составе Константинопольской группы дашнаков вместе с Арутюном Арутюняном и Ервандом Фндыкяном. «Немезис» - название операции, утвержденной решением партии Дашнакцутюн, по осуществлению актов возмездия в отношении лидеров турецкой партии «Единение и прогресс», виновных в организации и осуществлении Геноцида армян 1915 г. Торлакяну с товарищами было поручено выследить и ликвидировать Агаева, который был одним из организаторов резни армян в Баку. Но случилось непредвиденное. Бывший глава Бакинского Армянского Национального Совета Абрахам Гюлхандарян узнал в лице одного прохожего главного организатора погромов армян в Баку и Бакинской губернии, бывшего министра внутренних дел Азербайджана Бейбута хана Джеваншира. М. Торлакян его называет «Талаатом Азербайджана». Тогда было решено выследить и уничтожить зверя. «Слежка началась сразу же. Мне выпала честь совершить этот акт возмездия. В первые дни слежки мы узнали место проживания Джеваншира. 18 июля 1921 г. вечером две машины остановились возле гостиницы «Пера Палас», где проживал Джеваншир. С ним было четверо или пятеро человек. Они зашли в гостиницу, но вскоре вышли и сели в открытом кафе у театра. Мы сразу же решили, что это самый удобный момент. Сели у выхода из кафе, и решили прикончить его у входа в гостиницу. Когда он вышел из кафе и пошел по направлению к гостинице, через толпу людей я подошел к нему. Он был очень высоким человеком. Из-за этого я застрелил его не в голову, а в бок. Первая пуля его не свалила с ног. Он сумел крепко ухватиться за мои руки. Этим он мне помог, так как повернулся ко мне грудью. Я дважды выстрелил ему в грудь. Он упал. Я хотел скрыться через ближайшее кладбище, но услышал голос Джеваншира, который звал на помощь. Я подумал. «Он еще не умер, нужно вернуться и прикончить его». Вокруг него уже собрались 20-30 человек. Они отошли, когда у меня в руке увидели оружие. Я подошел и еще одну пулю отправил ему в сердце... Я попытался скрыться, но кто-то схватил меня. Это был брат Джеваншира. Я выстрелил ему в глаз, но он меня не отпускал и я решил сдаться, так как приближались полицейские. Ко мне подошел один из турецких полицаев, который попытался отобрать оружие. Я сказал: «Даже не пытайся, а то убью как собаку». Так мы стояли, пока не подоспели французские жандармы. Я отдал оружие им. Тогда началось избиение. Меня били все. Когда дело дошло до полиции, на мне уже почти ничего не осталось из одежды. Началось главное избиение. Я упал в обморок. Когда пришел в себя, то увидел, что ко мне подходит французский жандарм с толстой дубинкой. В этот момент к начальнику участка полиции, который смотрел на происходящее с отсутствующим видом, подошел тайный сотрудник турецкой полиции и сделал ему замечание. Когда французский жандарм поднял дубинку чтобы ударить меня по голове и прикончить, начальник полицейского участка вмешался: «Вы не имеете право убивать кого-то здесь, на моем участке. Убитый был турком, а этот человек – наверное, армянин и наверняка наш подданный». Избиение завершилось, начался допрос». Суд по этому делу длился несколько месяцев. Представший перед правосудием Торлакян, 20 октября, после прослушивания показаний свидетелей и ознакомления с материалами о погромах в Баку британским судом не был признан ответственным за свои действия и через месяц выдворен в Грецию, где М. Торлакяна освободили.

Из Греции Торлакян отправился в Сербию, а оттуда в Румынию. Там он с товарищами стал заниматься фермерством. В 1925 г. в Румынию приезжает Дро. Он поступает на работу к местным нефтяным магнатам Гукасовым в качестве управляющего делами их компании. Туда же он устраивает и своего знакомого М. Торлакяна. Позднее Дро открывает собственную предприятие, где дает работу Мисаку. Так они вместе работали до 1941 г., занимаясь одновременно и партийной деятельностью.

Началась Вторая мировая Война. М. Торлакян пишет: «Нам, армянам, было о чем беспокоиться. Как мы сможем защитить армян, которые живут на тех территориях, завоеванных Гитлером? Их гнали на принудительные работы в Германию. Как мы можем спасти армянских военнопленных, которые попадают в руки немцев? Как помочь армянским беженцам, чтобы они не сгинули в этой общеевропейской бойне? Независимо ото всего, независимо от наших идеологических сочувствий, Германия тогда побеждала на всех фронтах. Необходимо было всеми средствами спасать наш народ от участи 1915 года. В Берлине наши руководители начали искать необходимые связи в правительстве Гитлера». По соглашению с германским правительством и по поручению Дро М. Торлакян отправляется в Варшаву, а оттуда на Украину и в Крым. Доходит до Краснодара. Везде он занимается спасением армянского населения и военнопленных. В результате многие тысячи армян были спасены от горькой участи. Он пишет: «Особенно хочу отметить, что благодаря связям Дро, армянство Крыма было спасено от уничтожения. Без этих связей и без нашей работы сегодня было бы невозможно в Крыму найти хотя бы одного живого армянина. Многим известно, что, не смотря на наши усилия, потом, когда большевики победили, армянские большевики - отбросы нации, зверскими способами уничтожили наших товарищей. Дашнакцаканы в тяжелые дни войны имели возможность искоренить всех армянских большевиков, но не допустили, чтобы хоть один из них пострадал».

В ходе войны, вместе с Дро и Гарегином Нжде, Мисак Торлакян принял участие в формировании армянских подразделений в составе Вермахта. Руководил агентурными и диверсионно-разведывательными подразделениями Армянского легиона. Провел лично операцию по захвату секретных документов турецкого командования относительно планов распространения пантюркизма и захвата Кавказа. Представленные Розенбергу доказательства, добытые в Турции, послужили причиной недоверия Рейха и разочарования в Турции как союзника. После чего руководство Рейха отказалось от использования турецкой армии на Кавказе. За блестяще проведенную операцию капитан Мисак Торлакян и многие другие разведчики были награждены и повышены в званиях.

В конце войны Мисак оказался в американской оккупационной зоне и был выпущен на свободу как несовершивший военных преступлений. Некоторое время жил в Западной Германии, занимался армянскими беженцами, которые были собраны в лагере, в городе Штутгарте. Он помог многим беженцам перебраться в США. В конце концов, туда отправился и он сам.

Во время пребывания в Калифорнии М. Торлакян написал автобиографическую книгу «Орерус ет» (досл. перевод - «С моими днями»). В этой книге он, для будущих поколений, сохранил историю фидаинского движения Понта, Западной Армении и Закавказья, биографические данные многих трабзонских фидаинов и многие неизвестные широкому кругу подробности борьбы за армянское дело. Он был уверен, что когда-нибудь его земляки, амшенские армяне, и их потомки будут нуждаться в этой правде, чтобы понять деяния прошлого, ощутить дух своих предков, и быть достойными памяти своих отцов и дедов.

Умер Мисак Торлакян в США, в 1968 году.

Еркрамас.орг

Edited September 16, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Мисак Торлакян

[Pandukht]

Немезис Мисака Торлакяна

Вышла в свет книга, научное и политическое значение которой трудно переоценить: Вардгес Егиаян, Ара Арабян "Судебный процесс Мисака Торлакяна" (Ереван, Грабер, 2008). Важность этого издания парадоксальным образом обусловлена уже тем обстоятельством, что книга нуждается в объяснении. Попытаемся сделать это по возможности коротко.

Конечно, можно было бы просто сказать, что судебный процесс Мисака Торлакяна - это практически полное повторение судебного процесса Согомона Тейлиряна. Судите сами: в рамках той же патриотической операции "Немезис" Мисак Торлакян в том же 1921 году (18 июля) застрелил палача армянского народа, также предстал перед судом европейской державы (британским военным трибуналом) и... также был фактически оправдан. Если следовать логике, согласно которой вопреки традиции суд над Согомоном Тейлиряном принято называть судебным процессом Талаата-паши, то суд над Мисаком Торлакяном следовало бы назвать судебным процессом Бехбуд хана Дживаншира, министра внутренних дел Азербайджанской Республики, организатора Геноцида более 30 тысяч армян в Баку в сентябре 1918 года.

Безусловно, сравнение с Согомоном Тейлиряном многое проясняет. Но вызывает и множество новых вопросов, главный из которых, естественно, такой: почему же в таком случае имя Согомона широко известно, а имя Мисака большинству современных армян, особенно на Родине, мало что говорит? Сразу же скажем, что дело тут не в разнице "калибров" их "мишеней". Вопрос этот не так уж прост.

Здесь, вероятно, необходимо говорить о масштабах нашей исторической невежественности в целом и в первую очередь совковой невежественности в вопросе истории нашей национально-освободительной борьбы, в частности, героической самообороны в годы Геноцида и последующих акций справедливого возмездия в отношении его организаторов. Причина понятна. Достаточно сказать, что имя Согомона разрешено было упоминать только потому, что он якобы был мстителем-одиночкой, чуть ли не случайно встретившим на берлинской улочке Талаата и непреднамеренно застрелившим его. Легенда, заготовленная для суда и ничего общего не имеющая с действительностью за исключением того факта, что действительно почти вся большая семья Тейлиряна, как он и рассказывал во время суда, была уничтожена во время Геноцида. По той же причине нам не были известны имена других участников операции "Немезис" - Армена Гаро, Шаана Натали, Григора Мержанова, Аршавира Ширакяна, Арама Ерканяна... Не были известны как раз потому, что осуществленные ими акции возмездия были звеньями единой операции, руководимой из одного центра, организационно, финансово и технически обеспеченной партией "Дашнакцутюн".

Одного этого обстоятельства было достаточно для 70-летнего замалчивания этого героического эпизода армянской истории, вернувшего выжившей в Геноциде части армянского народа чувство самоуважения и давшему отчаявшимся капельку утешения.

Конечно, в Спюрке имена народных мстителей были широко известны. Широко известно было и имя Мисака Торлакяна (1890-1968), на протяжении десятилетий находившегося на передней линии национально-освободительной борьбы, где бы она ни проходила. Его 600-страничная автобиография ("Вместе с моими днями", 2-е изд., Бейрут, 1963) - всего лишь сжатое повествование о деятельности революционера-дашнакцакана, начиная от ранних юношеских лет, когда Мисак перебрасывал оружие гайдукам в Западную Армению, и до последних дней Второй мировой войны, когда он принимал самое активное участие в отправке в США из Европы армян, которым грозило насильственное возвращение в СССР с известными последствиями. А между этими двумя точками - пребывание в отряде фидаи, действовавшем в Трапезундском вилайате, и в отряде добровольцев, в составе которого Мисак вернулся с Кавказа в Западную Армению, где узнал, что из 17 членов его семьи вырезано 16.

Отсюда в начале 1918 года вместе с покидающими Западную Армению русскими войсками вновь отправился на Кавказ, где в мае 1918 года принял участие в боях под Карсом, Александрополем и Сардарапатом. Здесь, на Кавказе, Мисак знакомится с будущими участниками операции "Немезис" Заре Мелик-Шахназаряном и Арамом Ерканяном и в конце 1920 года с целью участия в акциях наказания организаторов Геноцида возвращается в Константинополь. Узнав в июле 1921 года о прибытии в Константинополь Бехбуд хана Джинвашира, группа мстителей - Арутюн Арутюнян, Ерванд Фундекян, Мисак Торлакян - выследила и рукой Мисака расстреляла его.

В августе-октябре 1921 г. Мисак предстал перед британским военным трибуналом. Приговором от 20 декабря 1921 г. он был признан виновным, но не ответственным за свои действия. Понятно, что суд, проходивший в Константинополе, в зале, переполненном злобствующими турками, не мог найти иной формы фактического оправдания народного мстителя, справедливо покаравшего палача армянского народа, преступные действия которого были убедительно доказаны в суде показаниями многочисленных свидетелей, в том числе и не армянами. Фактически британский трибунал, как и суд над Согомоном, состоявшийся практически в те же дни в Берлине, прибегнул к английской формуле Killing is no murder (Умерщвление - не убийство). Как сказал Согомон, безусловно, не подозревавший о существовании этой формулы: "Я убил - но я не убийца". О том, как проходили заседания британского трибунала, и рассказывают в переводе с английского их стенограммы, опубликованные в представляемой книге.

О более поздней деятельности Мисака Торлакяна, в частности в годы Второй мировой войны, он также рассказывает в своих мемуарах. Она, безусловно, заслуживает отдельного и очень подробного разговора, так как является лучшим ответом клеветникам (как внутренним, так и внешним), которые, пользуясь всеобщей невежественностью в этом вопросе и используя методы и "аргументы", разработанные еще в кабинетах КГБ, развернули разнузданную пропагандистскую компанию, с одной стороны, против деятельности самоотверженных патриотов и партии "Дашнакцутюн" в годы Второй мировой войны, а с другой - против армянского народа в целом. Обвинение в "сотрудничестве с немцами", уничтожившее миллионы людей в сталинские времена, до сих пор в спекуляциях антиармянских сил превалирует над логикой и фактами. Мемуары Мисака Торлакяна, неизменного ближайшего соратника генерала Драстамата Канаяна, убедительно разоблачают эти вымыслы. Надеемся, они станут достоянием общественности.

Другое важнейшее значение книги "Судебный процесс Мисака Торлакяна" в том, что она убедительно и бесстрастно устами многочисленных свидетелей повествует о кровавых событиях, развернувшихся в Баку в сентябре 1918 года и, в частности, роли в них министра внутренних дел Азербайджанской Демократической Республики Бехбуда хана Дживаншира. Данные под присягой показания свидетелей, лиц самых разных национальностей, находившихся в Баку в те трагические дни, восстановлены авторами книги по сохранившимся стенограммам заседаний английского трибунала, но главным образом заимствованы из книги "Самый крупный и самый интересный судебный процесс нашего времени - процесс Торлакяна" корреспондента турецкой газеты "Илери" Ахмеда Джемалэддина.

Турецкий журналист издал свою книгу по горячим следам процесса, в 1921 году. В предисловии он писал: "Моя цель - дословно воспроизвести все, что я слышал в ходе судебного процесса. Читателю остается только сделать разумные выводы". Разумные же выводы из показаний свидетелей однозначны - именно на их основе члены британского трибунала пришли к выводу о справедливости акции Торлакяна. Показания 30 свидетелей воссоздают целостную картину событий, которая и сегодня, спустя 90 лет, потрясает не только своей жестокостью и бесчеловечностью, но и полным сходством с описанием массовых зверств в Османской Турции в 1915 году и Сумгаите, Кировабаде, Баку и повсюду в современном Азербайджане. Любопытно, что адвокаты обвиняемого пригласили в суд, а суд согласился выслушать показания известного писателя Ерванда Отьяна о турецких зверствах, которые вполне могли прозвучать во время процесса Талаата-паши в Берлине.

Ценность показаний, запечатленных в книге Вардгеса Егиаяна и Ара Арабяна, трудно переоценить: они не только рассказывают правду о событиях почти столетней давности, но и выступают в качестве сильнейшего аргумента в сегодняшней информационной борьбе с нашими извечными противниками. Авторы книги (напомним, что Вардгес Егиаян - тот самый американский адвокат, который в изнурительной борьбе вернул потомкам жертв Геноцида часть вкладов, вложенных в страховые компании) блестяще справились со своей задачей, остается только, чтобы возвращенная ими правда зазвучала как можно громче и на разных языках.

Левон Микаелян

Edited September 20, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

[Pandukht]

Единый замысел и единая цель на всей территории исторического проживания армян

Гейдар Алиев 10 и даже 15 лет назад вдруг заговорил о "геноциде азербайджанцев", необходимости создания специальных научных структур и сборе документов, подтверждающих злодеяния армян в отношении азербайджанцев, и т.п. вещах. Все это свидетельствовало, что он прекрасно сознавал дальнейшие пути армяно-азербайджанского противостояния и роль исторического фактора в агитационно-пропагандистской борьбе. Он, на наш взгляд (возможно, здесь мы, как и азербайджанцы, преувеличиваем его мудрость и проницательность), предвидел главный вывод из анализа кровавых действий азербайджанцев (кавказских татар, мусульман): их действия по уничтожению армян, как и действия по уничтожению армян в Турции, неизбежно будут со временем восприняты как различные этапы единой программы Геноцида армянского народа. Сегодня пророческие указания Алиева-старшего выполняются с великим усердием, не считаясь с затратами и, естественно, с исторической истиной.

Одним из центральных пунктов в антиармянской пропаганде Азербайджана был и остается 1918 год, насыщенный множеством драматических событий, в том числе и в трагическом для армян сентябре, когда в течение трех дней - 15, 16 и 17 - были уничтожены 30 и даже более тысяч армян. Этот никогда не вызывавший сомнений факт сегодня также отвергается потомками убийц, нагло фальсифицирующими общеизвестные события, что возможно только при абсолютном невежестве международного сообщества в этих вопросах и нашей непонятной пассивности.

Но правду скрыть невозможно, о ней свидетельствуют тысячи и тысячи несомненных документов, которые необходимо лишь систематизировать и представлять миру снова и снова. Этих документов так много, и они иногда появляются так неожиданно и в таких обстоятельствах, что нам остается только самим осмыслить их значение и ценность.

«ГА» уже писал о книге Вардгеса Егиаяна и Ара Арабяна «Судебный процесс Мисака Торлакяна», рассказывающей, как следует из заголовка, о судебном процессе над Мисаком Торлакяном, застрелившим в рамках операции «Немезис» 18 июля 1921 г. в Стамбуле бывшего министра внутренних дел Азербайджана Бехбуд хана Дживаншира. Как известно, британский военный трибунал, проводивший судебное расследование по этому делу, хотя и признал сам факт убийства, совершенного на глазах у десятков людей, тем не менее, освободил Торлакяна в зале суда, посчитав, что акция была совершена в состоянии справедливого аффекта.

Заметим, что этот судебный процесс и его решение, в точности повторившие состоявшийся несколько месяцев назад процесс Согомона Тейлиряна, гораздо меньше известны, хотя значение их во всех отношениях огромно.

Достаточно того, что, повторив решение Берлинского суда, Британский военный трибунал фактически отмел все предположения о какой-то случайности вынесенного Берлинским судом приговора и позволил и сегодня уверенно утверждать, что именно таковой была позиция цивилизованного мира по отношению к Геноциду армян и справедливости действий армянских народных мстителей, фактически приведших в исполнение приговор турецкого суда. Этот важнейший момент еще недостаточно оценен даже армянской юридической и политической мыслью, которая крайне редко (на память приходят только работы проф. Барсегова) обращается к практике европейских судов, рассматривавших дела, так или иначе связанные с Геноцидом.

Вопросов, которые всплывают при чтении упомянутой книги, множество. Вынужденно обратимся только к некоторым из них.

Во-первых. Суд над Торлакяном вполне естественно, как и в случае с Талаатом, превратился в суд над Дживанширом. Именно он в итоге был назван истинным преступником, виновным в гибели тысяч невинных людей.

Во-вторых. В ходе судебного процесса (проходившего, напомним, в Стамбуле) некоторые свидетели, в частности видный армянский писатель Ерванд Отьян, подробнейшим образом (как и во время суда в Берлине) рассказывали о кошмарных событиях Геноцида армян в Турции, вроде бы и не имеющих прямого отношения к сентябрьским событиям 1918 года в Баку. Знаменательно, что на это обстоятельство обратили внимание адвокаты обвинения (турки и азербайджанцы), однако суд отклонил все подобные протесты, очевидно, считая, что речь идет об одном и том же бесчеловечном преступлении (термина «геноцид» в то время еще не существовало), совершаемом на разных этапах в различных местах различными лицами, однако в соответствии с единым замыслом и единой целью. К сожалению, это понимание, присущее английским военным юристам, хорошо знакомым с происходившими на их глазах в Турции и Закавказье событиями, до сих пор не стало всеобщим не только при оценке событий тех лет, но и антиармянской турецко-азербайджанской политики последнего столетия в целом.

Но ведь не только британцы. Своеобразным свидетельством восприятия единства геноцидальных событий на всей территории исторического проживания армян, будь то в Западной или Восточной Армении и во всем регионе, является включение организаторами в число преступников, подлежащих наказанию в рамках операции «Немезис», и собственно турецких, и так называемых азербайджанских палачей. Одни и те же мужественные ребята, члены партии «Дашнакцутюн», строго следуя получаемым указаниям, стреляли в них и в европейских столицах, и в Тифлисе, и в Стамбуле, где и были казнены такие известные армяноненавистники, как первый премьер-министр Азербайджана Фатали Хойский, министр внутренних дел Бехбуд хан Дживаншир, турецкий офицер и агент партии «Единение и прогресс» Кязим-бек, руководивший уничтожением армян на всей подвластной правительству Азербайджана территории, и другие. Кстати сказать, только глупая случайность помешала Араму Ерканяну и Аршавиру Ширакяну добраться до Баку, где они должны были, следуя инструкциям Рубена Тер-Минасяна, покарать и других организаторов Геноцида в сентябре 1918 года в Баку. Тогда в Тифлисе они были ограблены и брошены грузинскими полицейскими в Метехскую тюрьму, отсюда, правда, бежали, но, поскольку Республика Армения уже пала, вынуждены были вернуться в Стамбул, откуда были посланы с тем же заданием в Европу.

Необходимо отметить, что христианское население всего региона и евреи сочувственно и с пониманием относились к акциям возмездия армян, чему есть масса свидетельств и подтверждением чему стал уже состав свидетелей защиты и их показания во время процесса Торлакяна.

Левон Микаелян

[Pandukht]

Стенограмма допроса свидетеля Бориса Гехтмана-Сакваралидзе на процессе Мисака Торлакяна

После принесения присяги Борис Гехтмана-Сакваралидзе заявил, что он - полковник российской армии. Затем ответил на вопросы адвоката защиты Хосровяна-эфенди.

Вопрос: Ты бывал в Баку?

Ответ: Я был в Баку с апреля по ноябрь 1918 года.

Судья: Хочешь сказать, до перемирия?

Ответ: Да.

Адвокат защиты продолжил допрос.

Вопрос: Что ты видел в Баку в сентябре 1918 года?

Ответ: В конце августа я видел, как британские войска покинули город.

Вопрос: Что произошло после ухода британских войск?

Ответ: После ухода британских войск появились татарские банды и начались армянские погромы. Я видел это своими глазами.

Вопрос: Можете описать те события, которые ты видел своими глазами?

Ответ: Я жил в мусульманском квартале, когда я вышел на улицу, то увидел, что двери армянских домов открыты. Татары вытащили армян на улицу и убивали нескольких мужчин и женщин.

Вопрос: Сколько продолжался погром?

Ответ: Три дня и три ночи.

Вопрос: Громили только армян?

Ответ: Нет, убили и нескольких русских. По существу, я видел, как убили 6 или 7 армян.

Вопрос: Почему татары убивали армян?

Ответ: Я думаю, что резня была следствием какой-то исторической вражды между татарами и армянами. Полагаю, что татары симпатизировали немцам и туркам, а армяне - силам Антанты.

Вопрос: Свидетель сказал, что резня продолжалась три дня и три ночи. Преследования после этого еще долго продолжались?

Ответ: Да, преследования продолжались, но убийства прекратились.

Вопрос: Кто организовал и руководил этими убийствами?

Ответ: Это трудно сказать. Во всяком случае, полагаю, что организовывало правительство.

Вопрос: Имя Дживаншира упоминалось?

Ответ: Да, он был министром внутренних дел Азербайджана.

Вопрос: Вы когда-нибудь встречали Дживаншира?

Ответ: Я его видел, но не разговаривал с ним.

Вопрос: Вы видели его до погромов или после?

Ответ: Я видел его на улице и до погромов, и после.

Вопрос: Может ли Дживаншир считаться ответственным за убийства?

Ответ: Да, без каких-либо сомнений.

В этот момент судья сделал замечание адвокату и попросил изменить свой вопрос. Адвокат защиты так отредактировал его:

Вопрос: Кто несет ответственность за резню?

Ответ: Правительство ответственно, так как, если бы они захотели, могли бы остановить резню.

Вопрос: Прилагало ли правительство какие-либо усилия, чтобы остановить резню, которая продолжалась три дня и три ночи?

Ответ: Нет, никаких усилий оно не прилагало.

Вопрос: Ты - офицер. Принеся клятву перед Господом и собственной совестью, скажи, кто несет ответственность и вину за эту резню?

Ответ: Я могу сказать, что армяне не несут никакой вины. Ответственность несут только те, кто организовал ее.

Вопрос: Имея в виду, что Баку - азербайджанский город, могло ли такое случиться, что армяне подверглись резне, потому что начали восстание?

Ответ: Я всегда считал Баку русским городом, а не азербайджанским.

Хосровян-эфенди закончил свой допрос. Прокурор Рикатсонхат задал свидетелю следующие вопросы:

Вопрос: Свидетель приехал в Баку в 1918 году, правда?

Ответ: Да.

Вопрос: И тогда услышал, что армяне убивают мусульман?

Ответ: Нет.

Вопрос: Неужели ты не слышал, что большевики в марте организовали резню?

Ответ: Нет.

Вопрос: Большевики или армяне были в марте в Баку?

Ответ: Были армяне-большевики.

Вопрос: Что ты имеешь в виду, говоря: «были армяне-большевики»? Армяне стали большевиками или большевики стали армянами?

Ответ: Армяне стали большевиками.

Вопрос: И что сделали эти армяне?

Ответ: Армянские большевики и большевики, состоявшие в правительстве, взяли управление в свои руки до прихода русской армии.

Вопрос: Свидетель не слышал о погромах, устроенных в отношении мусульман армянскими большевиками, взявшими в свои руки власть в марте месяце?

Ответ: Я об этом не слышал.

Вопрос: Есть ли такой русский обычай - устраивать погромы после захвата города?

Ответ: Не в каждом городе.

Вопрос: Служил ли свидетель в кавказских частях до войны?

Ответ: Я служил в Тифлисе в качестве офицера царской армии.

Вопрос: Когда это было?

Ответ: В 1914-м. Я примерно месяц после начала войны прослужил в Тифлисе.

Вопрос: Как относились армяне в течение этого месяца к мусульманам?

Ответ: Все было очень спокойно между мусульманами и армянами.

Вопрос: Знает ли свидетель о том, что натравливание друг против друга кавказских народов было политикой царского правительства?

Ответ: Нет.

Вопрос: Давайте поговорим о бакинских погромах. Кто руководил погромами?

Ответ: Татары.

Вопрос: Вы видели собственными глазами?

Ответ: Да.

Вопрос: Татары эти были гражданские или военные?

Ответ: Трудно сказать.

Вопрос: Значит, гражданские?

Ответ: Да.

Вопрос: Значит, это были нерегулярные части, которые направлялись грабить?

Ответ: С одной стороны, да, но с другой стороны - нет, так как правительство, если бы захотело, могло остановить резню.

Вопрос: Свидетель не знает, что армяне тоже участвовали в грабежах?

Ответ: Нет.

Вопрос: Свидетель сказал, что резня была организованной. Как он может утверждать подобное, имея в виду, что резню осуществляли не регулярные части?

Ответ: Я всегда слышал, что татары хотят уничтожить армян.

Вопрос: Я спрашиваю, как были организованы погромы?

Ответ: Я считаю, что они были организованными. Правительство не сделало ни одной попытки остановить погромы.

Вопрос: В эти дни видел ли ты какое-нибудь объявление?

Ответ: Видел.

Вопрос: Чьи это были объявления?

Ответ: Я его не читал.

Вопрос: На каком оно было языке?

Ответ: На татарском. Как я слышал, оно было составлено партией Мусават.

Вопрос: Какая армия стояла на подступах к Баку?

Ответ: Турецкая армия.

Вопрос: Кто ею командовал?

Ответ: Нури-паша.

Вопрос: Османская армия вошла в город до погромов или после них?

Ответ: Она вошла после погромов.

Вопрос: После ввода своих сил в город Нури-паша что-нибудь предпринял для прекращения погромов?

Ответ: Да, Нури-паша тут же прекратил погромы.

Вопрос: Каким образом?

Ответ: Я не знаю, но когда Нури-паша вошел в город, погромы прекратились.

Вопрос: Значит, прекращение погромов ты приписываешь Нури-паше?

Ответ: Да, Нури-паша приостановил их.

Вопрос: Чье в Баку было правительство, когда в город вошел Нури-паша?

Ответ: Правительство азербайджанцев.

Вопрос: Нури-паша сотрудничал с правительством азербайджанцев?

Ответ: Да.

Вопрос: Значит, правительство азербайджанцев одобряло действия Нури-паши?

Ответ: Да, конечно.

Вопрос: Следовательно, как признает свидетель, прекращение погромов благодаря принятым Нури-пашой мерам можно приписать и правительству азербайджанцев. В конце концов правительство азербайджанцев одобряло действия Нури-паши. Не так ли?

Ответ: Нет, так как Нури-паша хотел, чтобы армия вступила в город под его командованием с достоинством. Поэтому он и добивался спокойствия в городе.

Вопрос: Османская армия осталась в городе?

Ответ: Да.

Вопрос: Османская армия поддерживала какую-то сторону?

Ответ: Нет.

Вопрос: Нури-паша отдавал приказ о нападении на армян?

Ответ: Нет.

Вопрос: Свидетель сказал, что он жил в мусульманском квартале города. Почему там он жил?

Ответ: Я жил там, потому что там был дом моего русского друга.

Вопрос: Во время резни он был вместе со своими друзьями?

Ответ: Я несколько раз выходил на улицу, так как я имел тесную связь с происходящими в городе событиями.

Вопрос: В мусульманской части города было много убитых?

Ответ: Да, погромам подверглись армянские дома, находившиеся в турецкой части города.

Вопрос: Значит в турецкой части города были и армянские дома?

Ответ: Немного.

Вопрос: В эти три дня Дживаншир был в Баку?

Ответ: Я не знаю.

Вопрос: Свидетель видел министра до резни?

Ответ: Я его видел за неделю до этих событий.

Вопрос: Каким авторитетом пользовался Дживаншир у татар и русских.

Ответ: Он был известен как ярый националист.

Вопрос: Это означает, что Дживаншир был человеком, любящим свою страну и религию. Что думает свидетель об этом?

Ответ: Да, он был таким человеком. Он любил турок и татар.

Прокурор закончил допрос. Хосровян-эфенди вернулся и задал свидетелю новые вопросы.

Вопрос: Свидетель сказал, что он прибыл в Баку в апреле 1918 года. Это значит, что во время мартовских событий он там не был.

Ответ: Нет.

Вопрос: Во время нахождения в Баку британских войск правительство было большевистским или татарским?

Ответ: До прихода турок правительство было большевистским. Когда британцы были там, азербайджанское правительство находилось только во главе власти. Это было совместное правительство русских и армян.

Вопрос: Отвечая на один из вопросов прокурора, свидетель сказал, что Нури-паша прекратил резню. Резню можно было остановить либо постепенно, либо сразу. Как она была остановлена?

Ответ: Погромы прекратились постепенно, продолжаясь за чертой города.

Вопрос: Как известно, Нури-паша опубликовал приказ о сдаче всего имеющегося оружия. Армяне покорились приказу, сдали свое оружие?

Ответ: Да, сдали. Я не думаю, что армяне сдали в то время, когда Нури-паша предложил им сдать, так как они находились под контролем британцев.

Вопрос: Ты это видел или слышал об этом?

Ответ: Я этого не видел, только слышал.

Вопрос: Если бы свидетель был офицером армянской армии, работавшим с британской армией, он, подчинившись приказу Нури-паши, сдал бы свое оружие?

Ответ: Нет, не сдал бы.

В этот момент Хосровян-эфенди не мог сдержать себя и сказал: «Браво!»

Вопрос: Мнение о том, что татары - националисты, сложилось из татарских газет или из российских преданий?

Ответ: О том, что татары - националисты, я читал в русских газетах и слышал в других местах.

Вопрос: Он читал издаваемые татарами русскоязычные газеты?

Ответ: Я об этом читал в азербайджанских официальных газетах.

Хосровян-эфенди вернулся на свое место. Адвокат семьи Дживаншира Гейдар Рифат-бей задал свидетелю следующие вопросы.

Вопрос: Свидетель говорит по-армянски?

Ответ: Нет.

Вопрос: Где он проживает в Стамбуле?

Ответ: Я живу по адресу Бейоглу, улица Эвлия, №69.

Вопрос: В каком полку он служил в качестве полковника?

Ответ: В качестве полковника я служил в №17 Драгунском Нижегородском полку.

Вопрос: Он может нам назвать точную дату ухода британской армии из Баку?

Ответ: Это было 28 или 29 августа по старому календарю.

Вопрос: Свидетель сказал, что видел Дживаншира. У Дживаншира был горб? У него была борода или он был лысым? Сколько ему было лет? Пусть опишет его внешность.

Ответ: Я его видел только на улице. Что я могу сказать о его внешности? Он был высокого роста и похож на перса.

Вопрос: У него была борода?

Ответ: Бороды у него не было.

Вопрос: Он его видел также дважды в автомобиле.

Ответ: В автомобиле я его видел много раз. Все говорили: «Дживаншир едет».

Вопрос: Свидетель говорит, что армяне - англофилы. Откуда он об этом знает?

Ответ: Я видел армянских добровольцев, вступающих в город вместе с британцами.

Вопрос: В Баку жили только армяне и татары или там жили также греки и евреи?

Ответ: Большинство были армяне, татары и русские. Но были и евреи и греки.

Вопрос: Армяне были вырезаны потому, что были англофилами. А греки были германофилами?

Ответ: Я не помню.

Вопрос: Свидетель по собственному желанию прибыл в Баку?

Ответ: Большевики меня арестовали в Харькове. Я сбежал и отправился в Тифлис, однако видя, что большевизм распространился повсюду, остался в Баку.

Вопрос: Армяне в Баку сотрудничали с большевиками?

Ответ: Большинство армян в Баку были состоятельными людьми. Так что они не могли быть большевиками. Но некоторые трудящиеся армяне могли стать большевиками.

Вопрос: Резня произошла в сентябре 1918 года. Свидетель сказал, что армяне не несут ответственности за резню. Правда ли, что армяне не дали никакого повода к резне?

Ответ: Я не знаю.

Вопрос: Свидетель показал, что армяне были рядом с большевиками, а татары были против большевиков. Это не могло стать причиной резни?

Ответ: Я сказал, что татары были на стороне немцев, а армяне - стран Антанты. Те армяне, которые были на стороне большевиков, находились в городе. Но если бы это было причиной резни, то и русские были бы убиты вместе с армянами.

Вопрос: Численность турок и татар в городе превзошла численность армян, когда турки вошли в город?

Ответ: Насколько можно было видеть, на улицах больше было турок и татар.

Вопрос: Он - полковник, воевал, должен назвать цифры.

Ответ: Я не знаю.

Вопрос: Представь армию, которая победоносно входит в город. Разве она не уничтожила бы всех армян, если бы относилась к ним враждебно? Не доказывает ли это, что убиты были только те армяне, которые оказывали сопротивление?

Суд отклонил этот вопрос. Однако после вмешательства прокурора вопрос был повторен.

Ответ: Те люди, которые в Баку были подвергнуты насилию, принадлежали к богатому сословию. Но богатые могли заплатить и удрать. Остались бедные. Некоторые из них были убиты. Но, естественно, я не могу знать, почему не были убиты все.

Вопрос: Какой город был столицей Азербайджана до Баку?

Ответ: Прежде всего, я не знаю, что такое Азербайджан.

Вопрос: Знает ли он город Гянджу?

Ответ: Да.

Вопрос: Логично ли было правительству переехать в Баку до его взятия?

Ответ: Я не знаю.

Вопрос: С другой стороны, тогда было объявлено военное положение. Какой властью обладал Дживаншир для того, чтобы считать его ответственным.

Ответ: Резня произошла до прихода Нури-паши, следовательно, до объявления военного положения.

Вопрос: Он сказал, что правительство не остановило резню. Но ведь резня должна была продолжаться, если бы не была прекращена?

Ответ: Относительно этого вопроса ничего не могу сказать. Но в некоторых местах резня продолжалась и после трехдневных погромов.

Вопрос: Какой национальности свидетель.

Ответ: Я наполовину грузин, наполовину - русский. Моя мать - русская.

[Pandukht]

Образованные зоологические экспонаты

Говоря сегодня об уроках Геноцида армян в сентябре 1918 года в Баку, проявившихся в ходе судебного процесса по делу народного мстителя Мисака Торлакяна, застрелившего одного из организаторов этого преступления, Бехбуда Дживаншира, необходимо отметить и следующее важнейшее обстоятельство.

С самого начала процесса сторона обвинения - адвокаты, родственники, друзья убитого - всячески старалась подчеркнуть различие в социальном статусе Мисака (мол, необразованный, деревенский парень) и Бехбуд-хана (высокообразованный государственный деятель из аристократической семьи, получивший прекрасное европейское образование, и т. д.), считая, что одного этого обстоятельства достаточно для оценки произошедшего членами трибунала - британскими офицерами, симпатии некоторых не могли не быть на стороне близкого им по положению и духу Дживаншира. Как известно, ожидания эти не оправдались, в определенном смысле и в этом повторив позицию Берлинского суда в отношении деревенского парнишки Согомона, застрелившего блестящего турецкого министра Талаата.

Но урок, конечно, не только в этом, хотя и объективность судей в этих, как и в других процессах над армянскими народными мстителями в постгеноцидные годы, следует отмечать и подчеркивать постоянно в качестве важнейшего аргумента в пользу понимания цивилизованным человечеством первой четверти XX столетия справедливости и даже законности совершенных ими действий. Безусловно, сам по себе этот аргумент исключительно важен, однако есть тут и иной аспект, заслуживающий самого пристального внимания.

Организаторы Геноцида армян в Османской Турции хорошо известны, хотя бы те, кому был вынесен смертный приговор, приведенный в исполнение армянскими народными мстителями. Об организаторах Геноцида армян на территории так называемого Азербайджана, хотя бы тех, кто удостоился той же справедливой участи, известно значительно меньше.

Вот «азербайджанский Талаат» Бехбуд-хан Дживаншир, названный так не только потому, что так же, как турецкий Талаат, занимал пост министра внутренних дел, но и потому, что отличался особой, просто зоологической ненавистью к армянам. Кстати, азербайджанские источники утверждают, что Бехбуд приходился правнуком Панах Али-хану, первому тюрку, осевшему в Карабахе.

Окончив реальную школу в Тифлисе, Бехбуд затем с отличием окончил в 1906 году Горную академию в Фрайтбурге, обучался также на курсах совершенствования в Лондоне. Вернувшись на родину в 1907 году, вступил в тайную пантюркистскую организацию «Дифаи». С июня 1918 года занимал должность министра внутренних дел Азербайджанской Демократической Республики.

А вот еще один палач армянского народа - премьер-министр Фатали Хойский, застреленный в 1920 году Арамом Ерканяном на Головинском проспекте в Тифлисе. Фатали Хойский (Хан-Хойский) - юрист, депутат Государственной Думы Российской империи, первый премьер-министр Азербайджанской Республики. «Потомок Хойских и Шекинских владетельных ханов». По окончании Елизаветпольской гимназии поступил на юридический факультет МГУ, окончил с дипломом 1-й степени.

Рассказ об их преступлениях не входит в нашу задачу, да это и невозможно в рамках газетной статьи. Напомним только, что именно подписи этих двоих стояли под известным объявлением, смысл которого сводился к тому, что все русские, грузины и евреи могут не волноваться и заниматься своими делами. Однако всякий, кто предоставит армянам убежище, будет объявлен вне закона, иначе говоря, будет считаться, что он совершил политическое преступление против государства и будет строго наказан. Всякий, кто знает о скрывающемся армянине или знает людей, которые предоставили убежище армянам, должен немедленно сообщить об этом властям.

Во время суда были оглашены некоторые шифрованные приказы Дживаншира. В одном из них говорилось: «Это священная война, цель которой - объединить все ветви турецкой нации. Уничтожение армянской нации для этой цели исключительно важно. Армяне - единственное препятствие на пути к успеху нашей политики. А это политика, которая откроет нам путь в Индию. Мы должны ликвидировать армян и по их трупам двигаться по своему пути. Следовательно, не жалейте никого и строго выполняйте то, что вам приказано. Только таким образом Стамбул может освободить Индию».

Из множества красноречивых фактов приведем в заключение один, о котором поведала во время суда княгиня Тамара Волконская. Она, тесно общавшаяся в дни армянских погромов с высокопоставленными руководителями Азербайджана, привела в качестве их общей характеристики следующий эпизод. Как-то во время одной из бесед она спросила министра путей сообщения Мелик Арсланова: «Вы образованный человек. Как вы могли допустить подобные погромы?» Министр ответил: «Мы не сложим оружия, пока не уничтожим всех армян Азербайджана».

Это татарские младотурки. Образованные, безжалостные и целенаправленно идущие к своей цели - полному уничтожению армян на территории, оказавшейся в их власти. Нелюди, по сравнению с которыми «кровавый султан»-армяноненавистник Абдул Гамид, уничтоживший сотни тысяч армян, как говорил Иоаганнес Лепсиус в романе Франса Верфеля, был просто «старым грешником», «дилетантом», «невинным младенцем». Этот Абдул Гамид, как и его предшественники на султанском троне, был примитивным варваром, отменившим даже убогую Конституцию и никогда не произносившим высоких слов о равенстве, братстве, справедливости, свободе, демократии и т. п., что порождало у некоторых армян и неармян иллюзию, будто с приходом к власти в Турции сил, провозглашающих эти и подобные ценности, страна эта преобразится и станет чуть ли не раем для угнетаемых национальных меньшинств, в частности - христиан. Однако пришедшие вскоре к власти под этими лозунгами младотурки, турецкие и татарские, очень скоро показали всю глубину этих опасных заблуждений.

Это один из главных уроков сентябрьского Геноцида в Баку, организованного «азербайджанскими талаатами», по-европейски образованными и по-тюркски беспощадными. Наивная вера в турецкую цивилизацию и демократию страшно дорого обошлась нашим предкам. В то же время их наивность еще можно как-то понять и объяснить, ведь опыта общения с «цивилизованными» турками у них не было.

«Заблуждающихся» на этот счет сегодня, игнорирующих трагические уроки XX столетия понять невозможно.

Левон Микаелян

Edited September 22, 2010 by Pandukht