Арменак Алачачян

[Pandukht]

Большой виртуоз — «Маленький Арменак»

«Самое дорогое для человека на чужбине - родина». Город, в котором родился и прожил без малого 17 лет Арменак Алачачян, называют «Африканским Парижем», основанным Александром Македонским за три века до нашей эры. В Риме есть государство - Ватикан. В египетской Александрии тоже есть свое государство - «Маленькая Армения».

На территории «Маленькой Армении» действуют египетские законы, в ходу египетские деньги. У каждого государства, даже самого маленького, есть своя история. История Ватикана хорошо известна даже школьникам. А вот об истории возникновения «Маленькой Армении» надо рассказать. Весной 1915 года в Турции совершилась одна из величайших трагедий нашего времени, трагедия, которая вошла в историю под названием геноцид армян. Националисты-младотурки призывали к уничтожению армян. В результате жестоко продуманных злодеяний было уничтожено более 1,5 млн. человек.

США, Франция, Египет, Греция, Аргентина, Ирак, Ливан, Болгария, Румыния - в эти и другие страны устремились сотни тысяч армянских семей, спасаясь от смерти. Всякий раз, когда мы читаем в газетах армянские фамилии американского писателя, аргентинского шахматиста, французского кинорежиссера, у нас сжимается сердце: мы не можем не задуматься об их судьбе, о судьбе их родителей, о судьбе моего многострадального народа. За право быть живыми эти люди заплатили высокую цену: они узнали, сколько горечи и унижения кроется в словах: «беженец», «чужбина», «эмиграция», «эмигрант». Эмигрантский хлеб и горькую долю эмигрантов в полной мере познал и Арменак Алачачян.

Его отец - Мисак всегда рвался в Армению, но его мечтам не суждено было сбыться. Он умер в 1932 году, когда Арменаку не было еще и двух лет. Мисак Алачачян по профессии был сапожником и, будучи храбрым человеком, боялся только одного - смерти вдали от исторической родины. И это было в порядке вещей: люди хотели умирать дома. Церковь, школа, крохотный стадион, два магазина, жилой дом, все это было окружено высоким забором. Это и было то самое маленькое государство в мире - «Маленькая Армения».

Здесь жили только армяне. Те, которым не досталось места в ней, живут в других районах города. Сюда съезжались армяне со всей Александрии, а по праздникам даже из Каира. В Армянскую церковь Александрии приезжала Гоар Гаспарян - будущая знаменитость из Армении, народная артистка СССР, оперная певица с мировым именем. На небольшой территории «Армянского государства» тщательно соблюдались армянские обычаи, отмечались все армянские праздники, и даже газеты были свои - армянские. Говорят, тот, кто расстается с другом, плачет 7 лет, а тот, кто расстается с родиной - всю жизнь. Да, это так! Но понять это может тот, кто сам терял родину. Бывало, что на площади около церкви продавали мешок земли. Продавали не целиком - горстями. То был мешок армянской земли! И люди верили, что это исконная армянская земля, потому что люди верят в то, во что они хотят верить. Для них горсть армянской земли была святыней. Как радовались те, кому досталась горсть родной армянской земли. Даже самые бедные занимали деньги в долг: все хотели иметь кусочек родины.

Когда Арменак Алачачян учился в местной армянской школе, у него был учитель по истории Армении - господин Махтесян. В руке у него всегда была тонкая, длинная палка. Эта палка в его руках становилась копьем легендарного основателя первого Армянского государства Гайка Габедостяна, копьем, которым он поразил насмерть своего врага Белла. На следующих уроках истории палка превращалась в меч Тиграна Великого, разгромившего под «Армянским Карфагеном» - Арташатом - римские легионы, во главе которых стоял Лукулл, или в кинжал Самвела, которым он закалывал своего, отступившего от родной веры отца. Аракс, Давид Сасунский, Самвел, Ереван - эти слова звучали как песня о Родине, о потерянной Родине. Махтесян - любимый учитель, учитель по истории, никогда не говорил: «Если вы вернетесь на Родину…», он всегда говорил: «Когда вы вернетесь на Родину…»

Азам баскетбола Алачачян научился в «Маленькой Армении». Вскоре он стал чемпионом Египта среди школьников. Наступил 1947 год. Это был год, когда была разрешена репатриация армян в Советскую Армению. Наконец - то сбылась мечта любимого учителя. Итак: «Прощай «Маленькая Армения», да здравствует настоящая Родина!». Приехав в Армению, люди выходили из вагонов, они опускались на колени, ложились на землю, целовали ее. Они вели себя как дети, но они и были детьми - детьми этой земли...

Приехал сюда и Арменак. Здесь он становится студентом Ереванского института физкультуры. Когда ему было 18, он еще не знал, кем стать: футболистом или баскетболистом, за него выбор сделали другие. Проректор института Константин Никитович Вартанян посоветовал выбрать баскетбол. Иногда Арменак соглашался с тем, что сделал правильный выбор, иногда считал, что ошибся, что, наверное, футбол принес бы больше удовлетворения.

Пусть не покажется странным, но каждый из ответов, который, казалось бы, автоматически исключал другой, был искренним и правильным. Потому что до конца своей карьеры он так и не был уверен в правильности своего выбора. У него не было оснований быть недовольным тем, как сложилась его жизнь в спорте: ведь Алачачян - восьмикратный чемпион СССР, четырехкратный чемпион Европы, участник Олимпийских игр. Арменак стал ведущим игроком сборной СССР, за которую он впервые сыграл в 23 года, а в последний раз в 35 лет. О нем много писали и в основном - лестно. Но порой он жалел о том, что его жизнь прошла в баскетболе, а не в футболе. Он говорил, что баскетбол у нас в лидирующих ролях, а футбол чаще ругают, чем хвалят, но суть дела от этого не меняется. Куда приятнее та критика, которая адресуется футболистам, чем похвалы, которыми награждают баскетболистов. Потому что в похвалах этих - констатация фактов, не больше, в критике же - любовь, признание. У футбола свой еженедельник, о футболе даже в неспортивных изданиях пишут больше, чем о баскетболе в «Советском спорте». У нас в стране средний футболист, который не умеет больше, чем очень хороший баскетболист, куда популярнее, потому что футбол - игра №1. По его мнению, баскетбол изрядно преуспел, но так и остался пасынком, футбол же, который приносит огорчений больше, чем радости, - любимый сын любителей спорта. Несправедливость? Да! Но несправедливость эта логична и справедлива... Футбол более любим, более популярен – следовательно, и заслуживает большего внимания. Футбол - единственный в нашей стране вид спорта, который утоляет никогда не исчезающую у спортсмена жажду славы. Высокая популярность футбола состояла и в том, что он был более массовым, чем баскетбол, видом спорта: ведь футбольный мяч гоняли в каждом дворе.

Алачачян добился славы, не домогаясь ее. Он ни разу не пересек ту грань, которая отделяет честно добытую славу от славы эгоиста. Пока Арменак играл в ереванском СКИФе, а позже в алма-атинском «Буревестнике», о нем говорили только в превосходной степени. Его любили и охочие до трюков зрители, и тренеры, для которых эффект - дело второе. В 1959 году его пригласили в ЦСКА. И с тех пор его называли не просто хорошим, а Великим баскетболистом. Партнерами Алачачяна в ЦСКА были такие асы баскетбола как Аркадий Бочкарев, Михаил Семенов, Виктор Зубков, Александр Травин, Геннадий Вольнов. И все же решающее слово было за Алачачяном. Он был стратегом команды, его мозгом. Советскому баскетболу всегда недоставало классных защитников, распасовщиков, что же до снайперов, то в них дефицит никогда не испытывался. Поэтому он меньше бросал мяч, чем надо было, так как больше занимался организацией командной игры, он был ее дирижером, конструктором.

Из всех видов спорта ему был противопоказан только один - именно тот, которым он занимался. При росте 174 см для среднего баскетбольного роста ему не хватало 21 см, а самый высокий игрок сборной СССР в 1953 году был на 40 см выше него. Конечно, при таком росте он не укладывал мячи в корзину сверху, не закрывал высокорослых центровых соперника. Но скажем, в борьбе за отскочившие от щита мячи недостающие сантиметры в росте ему заменяли тонкое чутье, великолепная реакция и превосходная стартовая скорость.

В искусстве подстраховки, обводки, дриблинга, в умении дать точный пас Алачачян не знал себе равных. Порой случается так, что о тех или иных достоинствах игрока мы узнаем тогда, когда он перестает играть. Всякий раз, когда уходит игрок, меняется рисунок игры. После ухода Алачачяна рисунок этот был искажен до неузнаваемости. В 1968 году команда пыталась играть на высоких скоростях – так, как она играла прежде. Пыталась, но не могла. Алачачян был спринтером от баскетбола, он заставлял команду бегать, и лишь после того, как он ушел, команда, которая всегда мчалась, вдруг «села». После Олимпиады в Мехико, после поражения от югославов, наш великий тренер сборной страны Александр Гомельский скажет с досадой: «Чего простить себе не могу, так того, что не взял в Мехико Алачачяна».

Алачачян был баскетболистом экстра-класса, одним из самых техничных наших игроков. Он был звездой не милостью божьей, а потому, что сам сделал себя звездой. Вся жизнь Алачачяна в баскетболе - два десятка лет - это была постоянная борьба за существование. Он жил в баскетболе. В условиях, когда достоинства игрока измеряются сантиметрами его роста, игроку, которому за тридцать лет, не прощают ни одной ошибки. Он и в тридцать семь лет играл так, как дай бог играть молодым. Основатель баскетбола Джейм Нейсмит создал Великую игру, но как трудно было при росте 174 см Алачачяну, где этот компонент имеет первостепенное значение, стать тем, кем он стал, - покорителем многих баскетбольных турниров и чемпионатов, как у нас в стране, так и за рубежом. Он был любимцем публики, и он любил играть на публику, естественно не во вред команде. Публика любила и требовала от него трюкачества, и он доставлял им эту возможность – наслаждал их этим удовольствием.

Вот Алачачян заканчивает дриблинг, сейчас либо пас (у него это было само совершенство), либо бросок, но Арменак умышленно, с силой швыряет мяч в щит, мяч снова отскакивает к нему, и Алачачян тотчас отправляет его партнеру, стоящему вблизи от щита. Бросок… и мяч в корзине. Это высший пилотаж. Такое могут позволить только асы. Он был убежден, что все пятеро соперников инстинктивно посмотрят на мяч и щит и, следовательно, на какое-то мгновение потеряют из виду его, Алачачяна. Он и заранее предупрежденный им партнер выигрывали долю секунды - а этого для такого виртуоза, как Алачачян, было достаточно, чтобы успешно завершить атаку. В 1964 году этот трюк Алачачян проделал в матче с американцами. Тренер сборной США Джон Маклендон поднялся со скамейки и долго аплодировал Алачачяну.

Запасные игроки американской команды, когда их выпускали на площадку, первым делом подходили к Арменаку и дружелюбно хлопали по плечу и сжимали его руку. Это уважение исходило от товарищей по цеху, от людей, знающих толк в баскетболе, знающих, чем разнится красота от красивости. Это было выражением восторга и свидетельством признания его гроссмейстером баскетбола. Алачачян был артистом от баскетбола: он не гонялся за успехом, но получал его в полной мере. Наверное, в советском баскетболе были игроки не хуже, чем Алачачян, но среди них не было артиста, которого зрители любили бы больше, чем его. Обычно баскетбольному матчу предшествует церемония представления игроков. Диктор называет номер и фамилию игрока - тот делает шаг вперед навстречу приветствиям. Одному аплодируют сдержанно, другому тепло, третьему бурно. Никому из баскетболистов не доставалось столько оваций, сколько получал шестой номер ЦСКА и сборной СССР - Арменак Алачачян.

Это была, воистину, - всенародная любовь! Вот таким был наш соотечественник, волею судьбы родившийся в Египте, затем проживший свою дальнейшую жизнь в разных республиках бывшего СССР и ныне проживающий в Канаде. Такова судьба Великого кудесника мяча, большого виртуоза - «Маленького Арменака», родившегося в «Маленькой Армении».

Армен Погосян