Варужан Вартанян

[Pandukht]

Художник интеллектуальной интуиции

В наше время, когда большинство художников отказывают себе в праве быть художником, еще одним напоминанием об иных временах явилась выставка работ Варужана Вартаняна, ушедшего из жизни полтора года назад.

Имя заслуженного художника РА Варужана Вартаняна для нас стоит в одном ряду с именами Минаса Аветисяна, Ашота Ованнисяна, Сейрана Хатламаджяна, Рубена Адаляна, Мартына Петросяна, братьев Элибекянов и других художников. Так шли они плечом к плечу в поисках своего героя, пытаясь уловить поэзию и смысл жизни, да и сейчас продолжают идти вместе, и живые, и те, которых уже нет, но творчество их продолжает удивлять силой духа, упрямо и ускоренно бьющимся пульсом и зорким ощущением времени.

Природа наградила Варужана Вартаняна лучшими признаками породившего его народа: умный, высокий, сильный, красивый, с достойной мужественной осанкой и манерой в движениях.

Художник всю жизнь размышлял и задумывался над человеческими вопросами о любви, нежности, жалости, жестокости, сопереживании, никогда не позволяя себе разрушать то, что именуется гуманистическими традициями.

Варужан Вартанян - художник интеллектуальной интуиции, и при этом его интерес к жизни был близок к жгучему. Никогда не отрываясь от реального мира, он вводил его в пределы своего художественного мышления, где действительность уже растворялась в бушующей стихии его романтического воображения. Его авторское "я" всегда подчинялось творчеству, и все приметы биографии входили в его работы лишь творчески преобразованными, переосмысленными в связи с художественной задачей.

Главным условием художественного качества Варужан Вартанян считал проблему художественного подтекста. Его работы притягивают умной, таинственной содержательностью. Его разветвленный мир обходится без бытовизма. Он возвышен, порой драматичен, лиричен и всегда естествен. И, как любой истинный художник, желающий рассказать нам о своем понимании мира во взаимоотношениях человека и мироздания, человека и истории, Варужан, не повторяя пройденного, начинает каждую новую работу как бы с нуля, как бы впервые беря в руки кисть. Но в то же время в своем творчестве художник всегда идет к цели сквозь толщу традиций - национальных, европейских, народных, идет сам и ведет своего героя, ищущего скрытую повсюду гармонию, даже в самых драматических ситуациях. Вероятно, это было общим порождением той эпохи, которая и находила отражение в произведениях Варужана и его современников.

В начале творчества, в первых своих работах, Варужан переносит центр тяжести на свои мечты, увлекающие его в мир волшебных видений, юных фантазий, находя источники вдохновения в жизни. И кажется, что в персонажах его ранних работ присутствуют черты какого-то таинственного двойника, который уже знает и светлую, и темную сторону жизни. Эти персонажи мечтательны, мужественны и наивны. Они прочно освоились в этой стране, совсем не такой уж и сказочной, а вполне армянской, "араратской", и ведут жизнь романтических бродяг, полную рыцарской чести ("Развалины древней крепости"). Порой они напоминают актеров на подмостках в сценах ожиданий, расставаний, встреч. В этом мире торжествует живописная стихия письма, имеющая сложную, плотную, многоцветную, вибрирующую фактуру, состоящую из смеси цвета и света.

Художник сам переживает состояния и действия своих героев, сам творит эту воображаемую легенду, словно увиденную во сне или прочитанную в книге. Его упоенные жизнью герои не пугаются неизвестного и открывающихся горизонтов, а идут им навстречу. Уже в ранних работах Варужану очень важно было отразить в живописи взаимную тягу изобразительного и выразительного. Эти понятия не способны жить самостоятельно в его произведениях. И даже больше: для него мысли и чувства всегда выше технической изощренности. Он стремится передать длительность процесса, а не его результат. Свои изобразительные средства художник использует для создания поэтики чудесного и идиллического, иногда грустного или печального. ("Явление ангелов", "Покидающий нас", "Ожидание", "Элегия", "Сон" и др.). Нас волнует атмосфера, царящая в композициях, густая, непроницаемая, хранящая тайну о причинах этих расставаний, встреч и ожиданий.

Варужан всегда был в самой гуще художественной и нетерпеливой жизни тех лет. Его пылкое воображение и художественная одаренность были настолько неделимы и неуемны, что ему хотелось выйти за рамки живописи этой "немой поэзии" и переключиться на живопись "говорящую", - на поэзию и прозу. Его влекли и кино, и театр, и телевидение, где он оставил заметный след. А ведь известно, что для работы в этих областях искусства нужна универсальность - специфика этих видов художественного творчества отличается друг от друга.

Широкий спектр его интересов не позволял Варужану замыкаться в себе, "отмалчиваться" в своей мастерской. Он пропускал через себя все сомнения и страдания текущей жизни, утверждая свою причастность к большим историческим событиям. ("Воспоминания о Муше", "Реквием, посвященный жертвам Сумгаита" и др.) Часто "жертвуя" собой, он оборачивается Христом, распятым, убитым, оплаканным. Обращаясь к излюбленному художниками приему, он распинает свою индивидуальность, пытаясь вникнуть в свои связи с миром, в котором постепенно забывается великая идея самопожертвования во имя ближнего и для всеобщего блага людей.

"Распятия" Варужана тесно окружены суровыми лицами. Такие работы, воплощающие глубоко драматические ситуации, страстны, полны горьких, мучительных нот боли. Подчас действия происходят в тесных, душных, камерных помещениях, не имеющих ни окон, ни дверей. Эта изолированная среда воспринимается как вместилище чувств, где затевается беспощадная игра, - борьба враждующих сил. Эти полные динамики композиции воплощают столкновения и несогласия в различных житейских коллизиях. ("Депрессия", "Диалог" и др.). Но ни в одной из работ этого характера, где ощущаются душевные борения автора, не поселяется чувство опустошенности, отчаяния, распада.

Обладая удивительным даром выплескивать не дающую ему покоя страсть к жизни, Варужан часто без оглядки передавал полотну все, "выговаривал" терзающие его душу заботы, никогда не отстраняясь от них, не избегая себя. Об этом говорят работы "Саломея", "Кто-то здесь побывал", "Пришелец", "Зона высокого напряжения" и др., где ярость, гнев, сопротивление, несогласие близки к титаническому романтизму, где с помощью выразительных образов как бы стирается грань между миром и адом.

Исповедальный характер искусства В. Вартаняна еще ярче и убедительней отражается в многочисленных автопортретах. Варужан из своего прошлого и своим искусством бросает вызов сегодняшнему поколению, потерявшему способность очистительно страдать, пересиливать себя, проявлять творческую волю и побеждать. Любой его автопортрет (а писал он себя на протяжении всей жизни) создает возможность общения с автором. Художник, от природы артистичный, идет на контакт с открытым миру лицом и когда обезоруживающе улыбается своей искренней улыбкой, и когда пишет себя какой-то растрепанной кистью в момент бурных переживаний. В ряде автопортретов нас покоряет магия внутреннего просветления. Одухотворенный, романтичный, он смотрит на нас из окружающей его таинственной живописной массы, словно герой старинного романа. На память приходят образы Стендаля с их сомнениями, страхами, гордостью и восторженностью.

В жизни Варужана было много любви, той, которая мало кому доступна, - безоглядной, чаще всего придуманной, утопической и возвышающей. Его герои скорее воображаемые, нежели реальные, его музы нежны и чисты настолько, что зритель наблюдает трансформацию их черт в черты его ясноликих образов Богоматери.

Варужан успел "вкусить" и переломное время, трагическое, многообещающее, во многом обманувшее нас и пережитое им со всей страстностью его натуры вечного рыцаря, теперь одинокого и затерянного...

Но в самый разгар беззаконных 90-х, а затем, как говорят сегодня, нулевых Варужан с той же силой своего темперамента продолжал писать романтических, сражающихся, гордых рыцарей, яростных, алых, бросающихся на врагов петухов, ворон, терпеливо стерегущих смерть, и прекрасных девушек, и цветы, как когда-то великий Сарьян в трагические и радостные моменты жизни.

Марина Степанян