Чайки падают к ногам министра

Соньчик · September 14, 2004

Валерия ЗАХАРЯН

Если б министерства имели 3свои символы, то наше главное экологическое ведомство вполне могло бы избрать своим символом чайку. Но не парящую и символизирующую творческий взлет, как во МХАТе, а сраженную предательским выстрелом, как символ издевательства над живой природой.

Увы, сраженная пулей чайка не придумана для красивого словца. В августе на берегу Севана на чаек охотился сам министр охраны природы Вардан Айвазян. И, надо сказать, стрелял он в пернатых довольно метко, что вызвало вполне справедливое возмущение обитателей прибрежного пансионата “Нойленд”.

Вообще, из всех членов нынешнего кабинета министр экологии, пожалуй, чаще других становится героем шумных скандалов. Один из них разразился после того, как контрольной службой президента были вскрыты грубейшие нарушения лесного законодательства, приведшие к уничтожению значительной части лесного массива страны.

Проверка выявила, что так называемые санитарные вырубки являются лишь прикрытием для хищнического разграбления. Достаточно привести только один пример. Как известно, санитарной вырубке подлежат деревья, отслужившие свой срок и мешающие росту молодых деревьев. Однако санитары нашего леса руководствовались совсем иными интересами, поскольку вырубив для прикрытия 25% ветеранов, уложили под топор 75% молодых деревьев.

Если продолжить разговор о символах, то символом “Армлеса”, до недавнего времени подведомственного Министерству охраны природы, вполне мог бы стать топор. Увы, деятельность этого лесохранного департамента носит в основном топорный характер как в прямом, так и в переносном смысле.

До сих пор многим памятен уникальный по умышленной бездарности исполнения договор, заключенный “Армлесом” с Ереванским коньячным заводом. В соответствии с ним поставщик в течение 15 лет должен был поставлять заводу по 2 тысячи куб.м чистого дуба. Для того чтобы не опростоволоситься перед французами и дать дуба только отборного качества, главный охранник леса начал истово махать топором и вырубать ежегодно 10-11 тысяч куб.м, чтобы из этого количества выбрать требуемые 2 тысячи. Как потом использовался “бракованный” излишек, можно только догадываться. Если б работники контрольной службы не сдержали пыл наших лесничих, то за 15 лет мы потеряли бы 150 тысяч кубометров ценнейшего дуба.

Список всех этих деяний можно продолжить. Вскоре после проверок контрольной службы “Армлес” был переведен в структуру Министерства сельского хозяйства, а его директор Грач Овакимян освобожден от занимаемой должности. Были возбуждены уголовные дела. Однако, похоже, министр охраны природы не оставляет на произвол судьбы своих друзей. Экс-главный лесничий страны, уличенный в том, что он, мягко говоря, очень плохо охранял лес, приказом министра был назначен руководителем отдела контроля за лесом в экологической инспекции. Ну как тут не вспомнишь про шемякин суд и щуку, которую в наказание бросили в воду.

Героем очередного скандала министр стал в мае минувшего года, когда Ассоциация журналистов-расследователей выступила в суде против Министерства охраны природы. Начиная с 2001 года ассоциация тщетно пыталась выяснить у министерства в принципе довольно простую вещь — прошел ли экспертизу на экологическую безопасность Алавердский металлургический комбинат (бывший Манес-Валекс). Полтора года министерство стойко держало оборону и “военную тайну” не выдавало. Потерявшие терпение журналисты обратились наконец непосредственно к министру с вопросом — предъявило ли министерство компании Манес-Валекс обвинение в нарушении природоохранного законодательства и если да, то на какую сумму была оштрафована компания?

Однако и эти вопросы министр не удостоил ответом. А когда дело дошло до суда, то выяснилось, что Министерство охраны природы не участвовало в подписании контракта, а комбинат заражал всю округу без ведома главного природоохранного ведомства, которое ничего не знало, ничего не видело и ни о чем слышать не хотело.

Еще один не менее шумный скандал был связан с экспроприацией по косвенному указанию министра серебристых елей из питомника и последующей высадкой их в качестве декоративного украшения у принадлежавшего супруге министра кафе “Русалка”. Вырванные из привычной среды обитания и довольно безграмотно пересаженные на новую почву уникальные ели стоимостью $700 каждая вскоре пожухли и захирели.

Скандал разразился и смолк. Министр продолжал раздавать направо-налево интервью, активно участвовать в различных ток-шоу и даже засветился в элегантном костюмчике на нубарашенской мусоросвалке.

Интересная все-таки у нас укоренилась практика — министры и возглавляемые ими сферы вроде существуют сами по себе. В то время как начальник купается в лучах славы, вещает о проделанной работе и достигнутых успехах, сфера хиреет и разваливается на глазах. Разумеется, это касается не всех без исключения министров, но к экологическому ведомству имеет самое прямое отношение. Пожалуй, не найти сегодня отрасли, которая находилась бы в столь плачевном, столь удручающем состоянии. Ни одна не уничтожается столь агрессивно, став жертвой оголтелых самодуров, способных угробить целый лес ради собственной фазенды. Трудно еще найти страну, где чиновники, призванные охранять природу, допускали бы подобное издевательство над ней. Наши леса стонут под топорами браконьеров, севанские воды загрязняются отходами, а фауну уничтожают те же браконьеры. Города остались без зеленого покрова, а воздух в них загрязнен настолько, что кривая легочных, бронхиальных заболеваний неудержимо ползет вверх. Нет деревьев, а значит, нет птиц, которым негде гнездиться, а исчезновение птиц влечет нашествие насекомых, которые губят урожай на корню и страшно досаждают людям. Натиск на окружающую среду принял столь зловещие размеры, что скоро само понятие “охрана природы” станет архаизмом, поскольку охранять уже будет нечего.

Таковы реалии, а на их фоне в минувшем году министр охраны этой самой природы был увенчан международной наградой — золотой медалью “За большой вклад в развитие окружающей среды”. Приятно, конечно, что наш министр замечен и отмечен, но, честно говоря, и нам хотелось бы знать за что. Состояние нашей природы, доведенной до полного разора и обнищания, ни в коей мере не тянет на “золото”, которым увенчали главного природоохранителя...

Как в нашей стране можно стать первым лицом в той или иной сфере? Интересный, между прочим, вопрос. К примеру, в советские времена, чтобы стать министром охраны природы или, скажем, торговли, транспорта и т.д., нужно было в этой сфере поочередно пройти все ступени, начиная от низшей, да еще иметь соответствующее образование. Ничего подобного от большинства наших министров не требуется. К примеру, тот же Вардан Айвазян к природе имел очень отдаленное отношение, разве что в раннем детстве, которое он провел в живописном Боржоми. Потом он в основном занимался пищевой промышленностью, сперва молочной, потом хлебной и именно с должности директора хлебозавода плавно пересел в кресло чаренцаванского мэра. Оттуда благодарные чаренцаванцы избрали его своим депутатом в парламент. Таковы ступени карьеры будущего министра, который общался с живой природой в основном из окна своего кабинета.

Однако, став министром, г-н Айвазян на пленэре стал бывать гораздо чаще — то на чаек поохотиться, то серебристыми елочками полюбоваться. А вот недавно решил в Севане искупаться, но не учел при этом, что все участки на побережье вверенного его охране озера давно разобраны, а министра в лицо знает далеко не каждый. Словом, члену кабинета предложили немедленно удалиться с чужой территории. В ответ г-н Айвазян, по его собственным словам, немедленно лишил владельца его территории.

Вот так, запросто. И только за то, что он не узнал в лицо министра и обошелся с ним как с простым смертным. А сколько гораздо больших грехов, более того, преступлений против природы совершается ежедневно, ежечасно. Почему же никого не лишают за это ни территории, ни должности? Более того, иных даже награждают...