Сибирский пленник

[PARABELLUM]

СИБИРСКИЙ ПЛЕННИК

("Алтайская правда", 13 ноября 1998 года)

Он родился то ли в Турции, то ли в Палестине.

В 40-х годах был чемпионом Ближнего Востока по боксу, знал несколько языков.

А закончил свои дни на Алтае...

СУДЬБА

|- И ты сюда попала, ласточка, - сердце Мардо сжалось от жалости к знакомой по Еревану Нине, еще недавно французской подданной, студентке-юристу из Марселя.

Но он тут же улыбнулся: нам ли, армянам, раскисать? Мардо был легким человеком и редко терял присутствие духа. Даже в глухом таежном лагере спецпереселенцев-армян в Сорокинском районе, куда угодил в сорок восьмом году с клеймом дашнака-националиста, продолжал верить в свою счастливую звезду, обаяние и силу...

В архиве УФСБ по Алтайскому краю до сих пор хранится его "дело": Покрачьян Мартирос Левонович. Родился в 1921 году в Хайфе (Палестина). Прибыл в СССР в 1947 году в ходе репатриации на родину зарубежных армян. До этого проживал в Иерусалиме. Чемпион Ближнего Востока по боксу. Неоднократно бывал в странах Европы.

ПОД НЕБОМ ПАЛЕСТИНЫ

Армяне, как и евреи, народ - изгнанник. Бесконечные войны на их исконной территории, захват ее иноземцами вынудил сотни тысяч армян искать счастья за пределами родины. Еще в пятом веке на Ближнем Востоке образовались крупные колонии армянских переселенцев. Семья Покрачьян, скорее всего, бежала в Палестину уже в нашем столетии, спасаясь от истребления турками.

Именно Турция, а не Палестина указывается местом рождения Мардо Покрачьяна в вызове его на постоянное жительство в США братом Меграном, который тот прислал в СССР из штата Нью-Джерси в 1964 году. В этом же вызове и другая дата рождения Мардо - не 1921, а 1919 год. Несовпадение реальной биографии с документальной - вероятно, знак каких-то опасений. Каких? Об этом теперь можно только догадываться.

Как бы там ни было, детство и юность Мардо прошли в Палестине. Рубаха-парень, здоровяк и весельчак, он нравился всей округе. А вот отец был им недоволен: разве может такой несерьезный стать опорой семье? Раздражало его и увлечение старшего сына боксом. Одно дело, когда тот учился постоять за себя, а другое, когда решил выбрать бокс как ремесло. Дело это недолговечное, считал отец, а время для приобретения серьезной, надежной профессии уходит. Но на поединки сына приходил, и как бы ни был забит зал - Мардо физически чувствовал присутствие отца, его взгляд.

У единственной дочери Мардо Покрачьяна Эрики, живущей в Барнауле, есть фотография заокеанской родни. Ее дед в строгом классическом костюме при галстуке колюче смотрит в объектив. Видно и без очков - мужик с характером.

Однажды терпение Покрачьяна-старшего лопнуло, и он поставил сына перед выбором: семья или бокс? В итоге Мардо остался без поддержки семьи.

Между тем его спортивная карьера шла в гору. Хорошо двигающийся, техничный, он особенно отменно боксировал на средней и ближней дистанциях. Вскоре после размолвки с отцом Мардо стал чемпионом Палестины, а затем и лучшим боксером Ближнего Востока среди боксеров-профессионалов в среднем весе.

"Приходите аплодировать "Черному Утесу" Абду Кабри в большом бою из 10 раундов с асом-армянином из Палестины Мардо", - призывала своих земляков одна из каирских газет осенью 1945 года.

Тот бой окончился скандально. Поклонники Кабри были в ярости от вызывающего поведения чужака и поражения своего кумира. В восьмом раунде, недовольные решением рефери в пользу Мардо, они запустили в арбитра стулом и разбушевались так, что пришлось вмешиваться полиции.

Мардо, весь матч улыбавшийся зрителям из своего угла, отлично знал: чтобы зарабатывать деньги на профессиональном ринге, надо не только хорошо драться, но еще быть артистом - заводить публику, маленькими хитростями выводить из равновесия противника, иногда скандалить.

В 1947 году ООН объявила о создании в Палестине двух государств - израильского и арабского. До того вся территория Палестины с 1920 года находилась под временным управлением Англии. Не всех устраивал новый поворот. Видимо, не пришелся по душе и семейству Покрачьян.

В том же году две из четырех родных сестер Мардо вместе с мужьями решают попытать счастья в советской Армении. После войны, желая восстановить потерю людских ресурсов. Советское правительство организовало кампанию по возвращению на историческую родину представителей коренных народов СССР, оказавшихся в эмиграции. Мардо решил присоединиться к сестрам.

Во второй половине 40-х годов он был еще в неплохой спортивной форме, но, как говорят боксеры, его "пробили" - то есть он стал плохо держать удар. Боксерская слава начала тускнеть, а значит, падать заработки. Мардо никогда не придавал большого значения деньгам, но без них тоже не привык. Можно было, конечно, хитрить, как проделывал это он не раз, договариваясь о взаимных поддавках в двух поединках из трех, но в третий-то раз все равно побеждал сильнейший!

Возможно, Мардо надеялся, что в Армении бокс послабее, чем на Ближнем Востоке, и он вновь будет хорошо зарабатывать. Ведь другого ремесла боксер не знал. Как и не знал, куда едет.

Старик-отец, провожая детей в Советский Союз, якобы сказал: "Напишите, как там. Если хорошо, мы к вам переберемся". Но не дождавшись добрых вестей, вся остальная семья Покрачьян превратилась в благополучную ячейку американского общества.

БЫЛ ЛИ МАРДО НАЦИОНАЛИСТОМ?

В Ереване Мардо Покрачьян прожил около года. Сохранилась почетная грамота - погрузневший Мардо в составе сборной Армении на всесоюзных соревнованиях ЦС "Спартак" в Иванове занял второе место в тяжелом весе. Если верить легенде, в Сибирь он угодил по-глупому. Не захотел в бане уступить шайку какому-то наглому типу, а тот оказался офицером КГБ и настолько осерчал, что пообещал упечь куда следует. Нашли - и прилепили национализм. Может, офицера Мардо и выдумал. Он был на это мастак. Но статью - нет. Физическая сила и иной, чем в СССР, опыт жизни не приучили его скрывать то, что думает. А думал он как-то не по-советски. И этого было достаточно.

Мардо не был националистом, это могут подтвердить многие, но всю жизнь с ним оставался чемодан армянских книг, разноязыкому обществу он предпочитал компанию земляков, а единственную дочь мечтал выдать замуж исключительно за армянина.

ПОКРАЧЬЯН ПРОТИВ КОРОЛЕВА

В лесном лагере ссыльных Мардо долго не задержался. Видимо, порадели динамовские спортивные начальники - временно облегчить режим, вытащить нужного человека в Барнаул им не составляло большого труда.

В 1948 году на ниве алтайского бокса начали давать всходы семена, посеянные Нестором Павлюченковым - замечательным спортивным педагогом, дипломированным специалистом Московской высшей школы тренеров. Он приехал в Барнаул в конце 1947 года, а через год-два имена его учеников Валентина Чернова, Николая Банина, Виктора Двуреченского, Рубена Ташьянца, Николая Трофимова, Ивана Митрофанова и других знали далеко за пределами края. Они неоднократно побеждали на региональных соревнованиях, а Чернов вообще стал сначала чемпионом страны среди юношей, а затем второй перчаткой советского бокса во втором полусреднем весе.

Направленный на Алтай Всероссийским комитетом по физической культуре и спорту на должность инструктора крайспорткомитета по тяжелой атлетике (тогда в нее входил и бокс), Павлюченков предложил пригласить в край с семинарами и показательными выступлениями группу знаменитых советских спортсменов, в том числе легенду советского бокса Королева.

Скорее всего, приезд этой группы и позволил Покрачьяну вырваться из ссылки. Это он противостоял Королеву на ринге одного из барнаульских парков отдыха во время показательного боя. Говорят, Мардо выглядел третьеразрядником на фоне Королева. Но могло ли быть иначе?..

ЗА ЯВНЫМ ПРЕИМУЩЕСТВОМ СОПЕРНИКА

Покрачьян считался невыездным, однако Павлюченков добился, чтобы Мардо включили в сборную края для участия в зональных соревнованиях в Кемерове. В команде как раз не хватало боксера-тяжеловеса.

- Весь волосатый, здоровенный, с необычной стойкой, Мардо производил сильное впечатление, - вспоминает бывший боксер Иван Митрофанов. - Иной мог проиграть такому еще до боя.

Тем не менее в Кемерове Покрачьян сам проиграл в пух и прах.

... Толпа восхищенно ахнула, когда Мардо вынырнул на ринг из-под канатов. Такого боксера в Кемерове еще не видели.

Покрачьян покрутил нос перчаткой, демонстративно рубанул воздух короткой серией ударов из арсенала ближнего боя и двинул на середину ринга приветствовать соперника - долговязого нескладного парня из Кемерова.

Судья дал команду: "Бокс!" Пара закружилась по рингу. Было видно, что молодой побаивается Мардо. Легкий в передвижениях, Покрачьян держал необычную стопку, словно приглашая "попади же в голову, она у меня незащищенная", а сам норовил зайти под левую руку соперника, чтобы атаковать его с ближней дистанции. Более рослый противник за счет длинных рук удерживал Покрачьяна на солидном расстоянии и одиночными ударами набирал очки. Мардо даже не обращал на это внимания, надеялся, что все равно выйдет на удобную позицию и тогда этому долговязому не сдобровать. И вдруг - вспышка в глазах! И - тьма! Мардо рухнул на пол. Но тут же вскочил, жестом показал рефери, что готов продолжать бой. Проклятье! Он толком не успел очухаться, как длинный опять достал его в челюсть - второй нокдаун. Мардо окончательно поплыл - и тут соперник в третий раз послал его в нокдаун. Судья прекратил поединок за явным преимуществом.

Годы на профессиональном ринге не прошли бесследно - челюсть Мардо была основательно "пробита", и любой более-менее точный удар соперника приводил к нокдауну. Покрачьян так и не сумел добиться значительных результатов на советском ринге и потому, что никак не мог приспособиться к тактике скоротечного любительского бокса - слишком долго "запрягал" и часто проигрывал по очкам. К тому же советские боксеры вовсе не были "чайниками" - скоро представители советской школы бокса добились серьезных успехов на международной арене, многие западные менеджеры спали и видели их в своей команде.

ЗОНА

Первый раз Мардо Покрачьяна капитально посадили в 1951 году. Он жил в селе Сорокине и работал грузчиком в Блиновском сплавучастке. Но, видимо, по территории края ему передвигаться разрешали, и он частенько приезжал в Барнаул. Трудно сказать, занимался ли он в этот период боксом.

Покрачьяну вменялось соучастие в хищении личной собственности - трех ящиков с одеждой, оставленных на стройке здания УМГБ в Барнауле. На суде главные действующие лица заявили, что оговорили Мардо. Якобы за то, что, купив у них часть краденого, тот недоплатил: Мардо это подтвердил, сказав, что отдал бы должок потом, а участие в краже не признал. Тем не менее получил 10 лет лагерей. Сидел на Сахалине. В 53-м году попал под амнистию. Сам он говорил, что сидел за Берию - мол, назвал его шпионом. Мардо любил присочинить и сам верил в выдуманные истории.

По легенде, ему, знающему турецкий, еврейский, арабский, несколько европейских и кавказские языки, на зоне предлагали синекуру - работу переводчика, но Мардо отказался. "Стучать не буду, но все равно подумают, - уж лучше общие работы".

Еще раз он угодил за решетку в 57-м году, по той же статье. Сплетен и домыслов по этому поводу было много, но документальных свидетельств сыскать не удалось. Вернулся Мардо через четыре с половиной года по амнистии. Этот срок заставил быть менее бесшабашным и более разборчивым в людях. Накладывалась и ответственность за будущее единственной дочери от первого брака. Мать Эрики умерла, когда девочка

была совсем малышкой - Мардо тогда мотал первый срок. После очередной ходки он нашел Эрике вторую маму, женившись на женщине с двумя детьми, еврейке по национальности.

ЗДРАВСТВУЙ, БРАТ, И ПРОЩАЙ!

Хрущевская оттепель - светлое пятно в жизни Покрачьяна. Во-первых, Мардо удалось наладить связь с родней в США. Во-вторых, несмотря на лагерное прошлое, дали приличную работу - крайспортсоюз позволил тренировать школьников, а в 1962 году даже доверил подготовку взрослой сборной края к первенству Сибири.

Юрий Иванов, мастер спорта по боксу, выступавший за сборную края в тяжелом весе, вспоминает: "Мардо очень ответственно отнесся к этому поручению. Такой пример. Мы перед поездкой на зональные соревнования проводили сборы. Мне нужен был спарринг-партнер, но ребят моей весовой категории больше не было, и оставалось долбить боксерский мешок. Мардо не поленился, съездил на теплоходе из Барнаула в Бобровку и договорился там с перворазрядником Толей Стрельниковым, чтобы тот приехал со мной потренироваться".

По словам Иванова, Мардо отличала внутренняя интеллигентность: он не ломал в боксерах индивидуальность, не навязывал свою волю.

Мальчишки, те вообще боготворили Покрачьяна.

- Что мне запомнилось - живые глаза Мардо, - рассказывает занимавшийся у Покрачьяна Владимир Тюрин. - Сколько я его знал, он никогда не был безразличным, равнодушным. Горячим очень был, но и отходчивым.

- Он был тренером-самоучкой и не мог так же здорово преподать урок, как более образованные и молодые тренеры, но оставил в моей душе светлый след, - это уже слова известного алтайского боксера и тренера Валерия Малютина. - Я видел жестокость в мире бокса, у него ее не было. Мардо отличался открытостью, непосредственностью, большим чувством юмора, был очень контактным человеком.

Все лучшие ученики Покрачьяна были на ринге смельчаками. "Мне трусы не нужны", - говорил Мардо. В его секцию шли записываться толпами. Как магнит, тянула необычная биография тренера. Сам Мардо охотно рассказывал пацанам о своем прошлом профессионального боксера, показывал альбом с фотографиями из той жизни. Тренеры-коллеги, за небольшим исключением, ревниво относились к популярности Покрачьяна. Для них он был чужаком.

Как-то в доверительной беседе Мардо спросили:

- А вы бы сейчас обратно поехали?

- Отпустили бы, пешком пошел. Хотя в 1964 году Мардо пришел вызов из США, его туда не выпустили. Брат Мегран писал в вызове: "Почтительно прошу Союз Советских Социалистических Республик дать право выхода и паспорта моему брату и племяннице, чтобы им было возможно приехать ко мне в США... Я хорошо зарабатываю в частном предприятии, и я способен и согласен гарантировать полную ответственность за их благосостояние и суппорт". (Содержание.- анг.).

Как считает Эрика, отца не выпустили из-за судимости. Тогда брат Мегран сам приехал в СССР в 1968 году. Правда, в Барнаул его не пустили, и Мардо отправился для встречи в Ереван. Расставались братья со слезами, похоже, оба понимали, что больше не встретятся. А вот одна из сестер Мардо, приехавших с ним в 1947 году в СССР, скоро эмигрировала из Еревана в Америку. Другая сестра предпочла умереть в Армении.

ЭПИЛОГ

За оградой Власихинского кладбища гуляет ветерок, а внутри - тихо. Скорбят посаженные родственниками покойных березки, ели, рябины, клены... От них, тронутых осенними красками, словно глубже и без того безмерная синь неба. Вечность смотрит в вечность.

Памятник Мардо Покрачьяну подбирали под его стать и нрав - на могилу водрузили огромную мраморную глыбу с необработанным подножием и верхушкой. Рядом покоится Геня Айрапетова, с которой Мардо прожил основную часть жизни. Ее дочь от первого брака сейчас в Ереване, а сын - в Новосибирске. Подполковник в отставке, Сурен вместе со своей сводной сестрой Эрикой, ныне корректором газеты "Вечерний Барнаул", и присматривают за могилками.

http://infohome.alt.ru/jur/dvoryan/dvor-article2.html