Эйзенштейн Сергей Михайлович (1898 - 1948)

[lamps]

Биография

Сергей Михайлович Эйзенштейн - режиссер, сценарист, теоретик киноискусства. Сергей Эйзенштейн родился 22 января (по старому стилю - 10 января) 1898 в зажиточной семье инженера, главного архитектора Риги. Его отец - Михаил Осипович - еврей, мать - Юлия Ивановна, урожденная Конецкая, - из семьи архангельских купцов. "Не могу похвастать происхождением. Отец не рабочий. Мать не из рабочей семьи. Отец архитектор и инженер. Интеллигент. Своим, правда, трудом пробился в люди, добрался до чинов. Дед со стороны матери хоть и пришел босой в Питер, но не трудом пошел дальше,. а предпочел предприятием - баржи гонял и сколотил дело. Помер. Бабка - "Васса Железнова". И рос я безбедно и в достатке. Это имело и свою положительную сторону: изучение в совершенстве языков, гуманитарные впечатления от юности. Как это оказалось все нужным и полезным не только для себя, но - сейчас очень остро чувствуешь - и для других! (С. Эйзенштейн. "Автобиография")" Сергей получил солидное и разностороннее домашнее образование, знал английский, немецкий и французский языки, был хорошо знаком с русской и мировой литературой, занимался фотографией, ставил любительские спектакли, увлекался рисованием. Отец хотел, чтобы сын продолжил его доходное и респектабельное дело. В 1915 окончил Рижское реальное училище, потом учился в Петроградском институте гражданских инженеров. Весной 1917 Сергей Эйзенштейн был призван на военную службу и зачислен в школу прапорщиков инженерных войск, а после ее расформирования, 18 марта 1918, вступил в ряды Красной Армии. В сентябре выехал с эшелоном на северо-восточный фронт. Эйзенштейн "прошел путь от телефониста до техника и поммладпрораба", был сапером, техником-строителем, одновременно участвовал в самодеятельности как художник, актер и режиссер.

В 1920 Сергей Эйзенштейн был отправлен на учебу в Москву в Академию Генерального штаба на восточное отделение для изучения японского языка, но военным переводчиком не стал. "Чтобы попасть с фронта в Москву, я поступаю на отделение восточных языков Академии Генерального штаба. Для этого я одолеваю тысячу японских слов, осиливаю сотни причудливых начертаний иероглифов. Академия - не только Москва, но и возможность в дальнейшем узнать Восток, погрузиться в первоисточники "магии" искусства, неразрывно для меня связывавшиеся с Японией и Китаем. Сколько бессонных ночей пошло на зубрежку слов неведомого языка, лишенного всяких ассоциаций с известными нам европейскими!" (С. Эйзенштейн, "Как я стал режиссером") Одновременно начал работать художником московского молодежного театра "Пролеткульт", оформил свой первый спектакль "Мексиканец" по книге Джека Лондона. Появившись там впервые, молодой человек заявил, что готов писать декорации, ставить спектакли, но будет это делать лишь для того, чтобы получше узнать театр, а потом разрушить его. "Наша труппа состояла из молодых рабочих, стремившихся создать настоящее искусство, вносивших в него новый темперамент, новые взгляды на мир и искусство. Их художественные взгляды и требования полностью совпадали тогда с моими, хотя я, принадлежа к другому классу, пришел к тем же выводам, что и они, лишь чисто умозрительным путем. Последующие годы были насыщены ожесточенной борьбой. В 1922 году я стал единственным режиссером Первого Московского рабочего театра и совершенно разошелся во взглядах с руководителями Пролеткульта. Пролеткультовцы были близки к точке зрения, которой придерживался Луначарский: они стояли за использование старых традиций, были склонны к компромиссам, когда поднимался вопрос о действенности дореволюционного искусства. Я же был одним из самых непримиримых поборников ЛЕФа - Левого фронта, требовавшего нового искусства, соответствующего новым социальным условиям. На нашей стороне тогда была вся молодежь, -среди нас были новаторы Мейерхольд и Маяковский; против нас были традиционалист Станиславский и оппортунист Таиров. И тем более мне было смешно, когда немецкая пресса назвала моих безыменных актеров, моих "просто людей", ни больше ни меньше как артистами Московского Художественного театра - моего "смертельного врага". (С.Эйзенштейн, "С.Эйзенштейн о С.Эйзенштейне, режиссере кинофильма "Броненосец потемкин")" В начале 1920-х два года был слушателем и режиссером-стажером Государственных высших режиссерских мастерских под руководством Мейерхольда. Свой первый спектакль в театре Эйзенштейн поставил по пьесе А.Н. Островского "На всякого мудреца довольно простоты", оставив от нее, по словам критиков, "одни обломки", сохранив лишь фамилии действующих лиц, несколько реплик и отдельные сюжетные ходы. С 1923 руководил театральными мастерскими Пролеткульта, где преподавал самые различные дисциплины от эстетики до акробатики. В 1922, согласно воспоминаниям Мари Сетон, во время репетиций пьесы Б. Шоу в мастерской Мейерхольда Эйзенштейн познакомился с молодым актером Григорием Александровым. Первая встреча с красавцем Гришей Александровым, будущим ассистентом режиссера Эйзенштейна, закончилась жестокой дракой. В то голодное время в театр брали с собой еду. Каждый тщательно прятал от других свой завтрак. Однажды Эйзенштейн забыл убрать в надежное место краюху черного хлеба, а Александров попытался стащить ее. После драки Александров признался, что не ел два дня, и Эйзенштейн отдал ему свой хлеб. После драки они навсегда подружились. (Доминик Фернандес, "Эйзенштейн"; Игорь Семицветов, "Странная биография" Сергея Эйзенштейна")

В 1924 Сергей Эйзенштейн перешел работать в кино. В 1925, совместно со своими учениками Григорием Александровым, Максимом Штраухом, Иваном Пырьевым, выпустил первый фильм "Стачка". В том же году, за рекордно короткие сроки (съемки и монтаж заняли три месяца) был выпущен фильм "Броненосец "Потемкин". "Официальный просмотр состоялся в Большом театре в конце декабря 1925. Когда просмотр подходил к концу, Эйзенштейн вспомнил, что последний кусок не приклеен, только приложен и так и пошел в коробку. Чем больше гремел зал, тем больше волновался Эйзенштейн: вот сейчас будет обрыв, застучат люди ногами, сломается накал участия в картине. Но обрыва не произошло: несклеенный кусок прошел как склеенный. Случилось как будто чудо: то ли Сергей Михайлович неверно вспомнил, то ли разогрелась пленка, и прикипел кусочек ленты к другому куску. Все кончилось бурными овациями. Эйзенштейн жил в это время в доме на Чистых прудах в одной комнате с семейным Максимом Штраухом. Домовый комитет этого дома, побывав в кинотеатре "Художественный" на премьере фильма "Броненосец "Потемкин", собрал жильцов и присудил Сергею Михайловичу отдельную комнату, произведя добровольное переселение." ("Эйзенштейн и Москва", Интернет-клуб СКРИН) Американская киноакадемия признала "Броненосец "Потемкин" лучшим фильмом 1926 года, а на Парижской выставке искусств он получил высшую награду - "Супер гран-при". В 1929 Эйзенштейн, Г. Александров и оператор Э.К. Тиссэ были командированы в Западную Европу и Северную Америку для ознакомления с техникой звукового кино. В Берлине, Париже, Цюрихе, Брюсселе, Лондоне, Антверпене Эйзенштейн читал лекции и доклады о кино, встречался с Б.Шоу, Л.Пиранделло, Дж.Джойсом, Ф.И.Шаляпиным, в берлинском институте сексологии изучал феномен гомосексуализма. Весной 1930 советские кинематографисты прибыли в Голливуд по приглашению фирмы "Парамаунт". За время пребывания в Америке был снят документальный фильм о Мексике "Землетрясение в Оахаке" (1931) и около 80 000 метров негатива эпопеи "Да здравствует Мексика!". Закончить фильм "Да здравствует Мексика!" не удалось, т.к. по требованию советских властей Эйзенштейн был вынужден вернуться в Москву. Отснятые Эйзенштейном кадры Госфильмофонд СССР смог получить только в 1979 и Г. Александров смонтировал фильм, получивший в 1979 почетный Золотой приз Международного кинофестиваля в Москве. В 1934 Эйзенштейн женился на боготворившей его Пере Аташевой, ставшей для него секретарем, помощницей, биографом, умудрившись сохранить с женой платонические отношения. С 1932 преподавал во ВГИКе, с 1937 - профессор. В 1935 Сергею Эйзенштейну было присвоено звание Заслуженный деятель искусств РСФСР.

В годы Великой Отечественной войны, в Алма-Ате, Эйзенштейн снял исторический фильм "Иван Грозный". 26 января 1946 года первая часть фильма была удостоена Сталинской премии первой степени. Вторая часть фильма была завершена в 1945, но на экран вышла только в августе 1958, через десять лет после смерти режиссера, съемки третьей части были приостановлены. "Причина была в стержневой идее второй части фильма - фразе "Един, но один": достижение единовластия путем обмана, коварства и жестокостей обрекло Ивана Грозного на одиночество. Мысль о неотвратимости расплаты за победу в борьбе за власть не могла быть высказана в советском кинофильме конца сороковых годов." (Центральный еврейский ресурс sem40.ru) "Официально, по мнению ЦК ВКП(б), высказанному в постановлении от 4 сентября 1946, картина не удалась, т.к. "Режиссер Сергей Эйзенштейн во 2-й серии фильма "Иван Грозный" обнаружил невежество в изображении исторических фактов, представив прогрессивное войско опричников Ивана Грозного в виде шайки дегенератов...". Встреча И.В. Сталина, В.М. Молотова и А.А. Жданова с Эйзенштейном и артистом Н.К. Черкасовым в феврале 1947 дала возможность переработать картину, но очередной, смертельный, инфаркт не позволил Сергею Эйзенштейну этого сделать." (Информационный проект и интернет магазин Kinomag.ru)

Сергей Эйзенштейн умер от инфаркта в ночь с 10 на 11 февраля 1948 в Москве. "Рядом с ним лежал гаечный ключ, которым он стучал по батарее, чтобы снизу пришли соседи." (Александр Щипин, "Мир по Эйзенштейну") "Предпоследний инфаркт случился с Эйзенштейном, когда он танцевал на товарищеском вечере с актрисой Верой Марецкой, танцевал весело, как в молодости. В последней квартире Сергея Эйзенштейна на Потылихе, рядом с кинофабрикой было почти пусто. Светлосерый пол, белые стены, белые стеллажи для книг. Около батареи отопления - гаечный ключ. Было условлено, что когда у Сергея Михайловича опять случится сердечный приступ, то он постучит гаечным ключом по батарее, тогда из нижней квартиры придут люди. В ночь с 10 на 11 февраля труба отопления загудела, поднялись наверх, но слишком поздно. На столе с разложенными книгами лежала страница последней рукописи Эйзенштейна. Он писал очередное исследование. Одна строка на листке изломана и перешла в запись: "Здесь случилась сердечная спазма. Вот ее след в почерке." Внизу страницы написаны слова: "Мать - Родина". На месте, где была последняя квартира Эйзенштейна, где когда-то цвели вишневые сады, где снимали бой Александра Невского с немцами, где снимались Н. Охлопков, Н. Черкасов - теперь дорога: дом сломан." ("Эйзенштейн и Москва", Интернет-клуб СКРИН) Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

В 1956 вышло однотомное, а в 1964-1971 шеститомное собрание его сочинений, в 1997 в Московском киноцентре состоялась презентация двухтомных "Мемуаров" Эйзенштейна (составитель и комментатор издания - директор Российского Музея кино Наум Клейман). 1998 год был объявлен ЮНЕСКО "Годом Эйзенштейна". "Знаменитый монтаж Эйзенштейна был откровенным орудием идеологической манипуляции. Геббельс его фильмы ценил очень высоко. Сам Эйзенштейн считал классическим примером "правильного монтажа", когда в импортном фильме о Французской революции Дантон плюет в лицо Робеспьеру, а в "советском варианте" Робеспьер утирает не плевок, а слезу, говоря: "Во имя свободы я должен пожертвовать другом!" (Игорь Семицветов, "Странная биография" Сергея Эйзенштейна")

Среди литературных произведений Сергея Эйзенштейна - статьи, сценарии, лекции, мемуары, письма: "Монтаж аттракционов" ("Монтаж attpaкционов"; 1923; творческий манифест), "С.Эйзенштейн о С.Эйзенштейне, режиссере кинофильма "Броненосец потемкин" (1925), "Броненосец "Потемкин", 1925. С экрана в жизнь", "Как я стал режиссером", "Автобиография", "Перспективы" (1927; статья, излагавшая теорию "интеллектуального кино"), "Будущее звуковой фильмы" (1928; соавторство - С. Эйзенштейн, В. Пудовкин, Г. Александров), "Четвертое измерение в кино" (1929), "О форме сценария" (1929), "Волки и овцы" ("Режиссер и актер"; 1935), "Монтаж" (1938), "Вертикальный монтаж", "Двенадцать апостолов", "Моя первая фильма".

Среди рисунков Сергея Эйзенштейна - юношеские карикатуры, эскизы театральных костюмов, эскизы костюмов и сцен к фильмам, эротические и порнографические рисунки. Коллекция, хранящаяся в одном только Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), насчитывает по последним данным около пяти тысяч листов. Периодически эти рисунки экспонируются в России и на Западе. Выставка с красивым названием "Тело линии. Рисунки Эйзенштейна" проходила в монреальском кинематографическом комплексе Ex-Centris. Эта выставка была первой большой экспозицией рисунков Эйзенштейна в Северной Америке, если не считать скромную выставку 1932 года в нью-йоркской галерее Джона Бекера. Согласно версии, высказанной директором московского Музея кино Наумом Клейманом, гротесковый эротизм был для Эйзенштейна одним из методов режиссерской работы. В коллекции Музея кино есть рисунок гигантского идущего фаллоса. Этот рисунок был сделан Эйзенштейном для Николая Черкасова, игравшего роль Ивана Грозного, с тем, чтобы, как считает Клейман, отвадить его от "психологизма" школы Станиславского. Подобные рисунки редко публиковались и почти не выставлялись. В 1998 организаторы огромной юбилейной выставки рисунков Эйзенштейна из собрания РГАЛИ в московском Музее личных коллекций с воодушевлением обещали, что впервые покажут эротические рисунки. Действительно, некоторый эротизм был - обнаженный юноша, вид сбоку, не более того. Рассказывают, что цензурой выставки занималась дирекция музея, и поэтому ожидаемые работы в экспозицию не попали. Хотя еще в 1995-м в Москве прошла небольшая выставка из собрания Светланы и Рауфа Акчуриных, включавшая и эротические рисунки (перед входом в зал даже висело предупреждение, что выставка не предназначена для детских глаз). (Николай Молок, "Спецэффектный Эйзенштейн")

Театральные работы: "Мексиканец" (1920; по книге Джека Лондона), "Москва, слышишь?" (1922), "Мудрец" (1923; по мотивам пьесы Островского "На всякого мудреца довольно простоты" - от пьесы остались только фамилии действующих лиц, несколько реплик и отдельные сюжетные ходы), "Противогазы" (1924; спектакль был поставлен на одном газовом заводе в рабочее время), "Валькирия" (весна 1941; постановка оперы Вагнера в Большом театре; была осуществлена по "просьбе" правительства, т.к. Вагнер являлся одним из почитаемых Гитлером композиторов).

Киноработы Сергея Эйзенштейна: "Стачка" (1924; х/ф; в Париже фильм получил серебряную медаль), "Броненосец "Потемкин" (1925; х/ф; Американской киноакадемией признан лучшим фильмом 1926 года; в 1926 - "Супер гран-при" - высшая награда Парижской выставки искусств; в 1958 экспертным международным жюри была включена в десятку лучших картин мира всех времен и народов), "Октябрь" ("Десять дней, которые потрясли мир"; 1927; х/ф; из отснятых 49 тысяч метров пленки было отобрано 2 тысячи), "Старое и новое" ("Генеральная линия"; 1929; х/ф), "Землетрясение в Оахаке" (1931; документальный фильм о Мексике), "Да здравствует Мексика!" (1931; х/ф; окончательно смонтирован в 1979 Григорием Александровым; в 1979 - почетный Золотой приз Международного кинофестиваля в Москве; на фестивале Госфильмофонда "Белые столбы-1998" был показан альтернативный вариант фильма, смонтированного питерским режиссером и киноведом Олегом Коваловым из 75 тысяч метров кинопленки, отснятой Сергеем Эйзенштейном - "Мексиканская фантазия" - 10 часов показа), "Бежин луг" (1935-1937; х/ф; в момент съемок фильм был подвергнут резкой критике и снят с производства; восстановлен в 1971 по срезкам кадров Юткевичем и Клеманом), "Александр Невский" (1938; х/ф; 1941 - Государственная (Сталинская) премия СССР; в конце 1939, когда в Москву приехал министр иностранных дел фашистской Германии И. Риббентроп, фильм был снят с экранов), "Иван Грозный" (1944; х/ф, первая часть трилогии "Иван Грозный"; 26 января 1946 года удостоена Сталинской премии первой степени), "Боярский заговор" (1945, на экраны вышла в 1958; х/ф, вторая часть трилогии "Иван Грозный")

Среди нереализованных кинозамыслов Сергея Эйзенштейна - комедия о приспособленчестве, историческая эпопея о Москве, в 40-м ему хотелось снять картину о борьбе с чумой, в 41-м - о судебном процессе 1913 года над Менделем Бейлисом, обвиненном в ритуальном убийстве русского мальчика Андрея Ющинского.

[Aghavni]

1998 год ЮНЕСКО объявил "Годом Эйзенштейна". Кто этот человек? За что же такая честь? Если ответить коротко, то, по словам Виктора Шкловского, Сергей Михайлович Эйзенштейн был героем нашего времени, который прославил искусство кино, стал классиком кино.

Родился он в Риге в 1898 г. 10 января (по старому стилю). Здесь он учился в реальном училище, высоколобый, нежный, тихий, легкоранимый мальчик. Много учился, учился английскому, французскому, немецкому языкам и даже фотографии. Все шло успешно . В 1912 г. на даче он поставил пьесу Метерлинка "Синяя птица" и сам играл роль Огня. Первый театральный успех, потом тысячу раз заново осуществленный. Там же на даче Эйзенштейн поставил спектакль "Коляска" по прелестному рассказу Гоголя. Выбор темы для спектакля, вероятно, объяснялся тем, что недалеко в сарае нашли коляску.

Восемнадцатилетний Эйзенштейн поступил в Петербургский институт гражданских инженеров. Он учился, а в это время шла первая мировая война, свершилась Февральская революция, Николай II отрекся от престола. Сергей Эйзенштейн писал в автобиографии: " Если бы не революция, то я бы никогда не расколотил традиции - от отца к сыну - в инженеры... Революция дала мне в жизни самое для меня дорогое - это она сделала меня художником." До революции он был 18-летним юношей, выращенным взаперти. Был весь в книгах, как книжная закладка. Сейчас он начинал все сначала.

Весной 1917 г. Сергей Михайлович был призван на военную службу и зачислен в школу прапорщиков инженерных войск, а когда ее расформировали, перед молодым Эйзенштейном легли три дороги: вернуться на третий курс института гражданских инженеров; уехать к отцу в буржуазную Латвию; поступить в Красную Армию. 18 марта 1918 г. он вступает в ряды Красной Армии и в сентябре выезжает с эшелоном на северо-восточный фронт. До августа 1920 г. он жил в теплушках или на случайных остановках строительных организаций. Эшелон был одновременно и творческим коллективом, сосредоточенным в нескольких теплушках. Здесь странствовали художники, инженеры, актеры и режиссеры. Во время поездки Эйзенштейн много читал, вел подробнейшие дневники, на остановках он принимал участие в спектаклях самодеятельных клубов в качестве режиссера, декоратора и актера. Эшелон приближался к Москве. Давайте вместе с Эйзенштейном пройдем по всем местам Москвы, где он бывал.

1920 год. Молодой красноармеец с "сидором" (мешок без застежек на длинной лямке) за плечами вместе с сыном композитора Аренского Сашей ищет приют в ночной Москве и, наконец, находит его в доме бывшей жены Саши около Смоленского рынка поближе к Арбату. Тогда здесь были невысокие дома, еще не вырубленные бульвары, ходили трамваи. С помощью друзей Саши Аренского Эйзенштейн становится театральным художником в театре Пролеткульта. Театр находился на Воздвиженке в бывшем особняке Морозова. Эйзенштейн нашел здесь центр уничтожения. Пролеткульт считал, что революция - потоп. То, что было "до потопа", - все ложь, все надо начать сначала. Эйзенштейн, создавая плакаты, создавая пьесы, искал способ переосмысления старого. Именно поэтому он стал автором необычных спектаклей "Мексиканец" и " Мудрец" и учеником ГВЫРМа.

ГВЫРМ - это Государственные высшие режиссерские мастерские, которыми руководил Всеволод Мейерхольд. Находились они в бывшей гимназии на Новинском бульваре. В помещение вела крутая деревянная лестница. Это была плохо отапливаемая комната, где стояли черные гимназические парты старого образца. За партами сидели ученики. На одну парту сел очень молодой Сергей Михайлович Эйзенштейн и еще более юный Сергей Иосифович Юткевич. В гимнастическом зале преподавали ритм и акробатику. Здесь Сергей Михайлович учился балетному искусству. В 48 лет он мог необыкновенно легко поднять ногу и владел первоначальными элементами искусства балета. Мейерхольд делал постановки, которые в основном были перестановками - перевертыванием; в своем театре он снял занавес, отверг задник. Это был театр опрокинутый или вычерпнутый до дна. Все постановки Мейерхольда были экспериментами. Эйзенштейн превзошел своего учителя, поставив по пьесе А.Н. Островского " На всякого мудреца довольно простоты" спектакль "Мудрец" в виде серии цирковых аттракционов.

1924 год. На Житной улице в доме № 27 находилась "Первая кинофабрика" - бывшее и еще не переоборудованное помещение киностудии А.Ханжонкова. Сюда с плохим и длинным сценарием пришел Сергей Эйзенштейн. Ему дали две пробы (именно столько полагалось режиссеру), и обе они оказались плохими. Тогда директор фабрики написал бумагу, в которой просил дать ему третью пробу под свою личную ответственность. Это был фильм "Стачка". В ленте "Стачка" работала "железная пятерка": Штраух, Александров, Гоморов, Левшин, Антонов, которые потом стали большими актерами и режиссерами. Картина сейчас вросла в киносознание, но первоначально про "Стачку" Эйзенштейн говорил, что она вся остроугольная, противоречивая. "Стачка" получила на Западе серебряную медаль, и это в осторожно - мирном Париже, и это, несмотря на то, что "Стачка" - революционная картина.

1925 год. К юбилею первой русской революции был заказан сценарий "1905 год", из которого и вырос фильм " Броненосец Потемкин" - величайшая удача советского кино. Картина была снята и смонтирована в три месяца. На ее просмотре в Гнездниковском переулке нашли, что картина неплоха и годится для клубных экранов. Слава пришла к Эйзенштейну после просмотра этого фильма в Большом театре. Слава вспыхивала овациями после просмотра. Лента была смонтирована только - только. Когда просмотр подходил к концу, Эйзенштейн вспомнил, что последний кусок не приклеен, только приложен и так и пошел в коробку. Чем больше гремел зал, тем больше волновался Эйзенштейн: вот сейчас будет обрыв, застучат люди ногами, сломается накал участия в картине. Но обрыва не произошло: несклеенный кусок прошел как склеенный. Случилось как будто чудо: то ли Сергей Михайлович неверно вспомнил, то ли разогрелась пленка, и прикипел кусочек ленты к другому куску. Все кончилось бурными овациями. Официальный просмотр в Большом театре прошел в конце декабря 1925 г. 1926 год. Состоялась премьера фильма "Броненосец Потемкин" на Арбате в кинотеатре "Художественный". Во всю ширину его одноэтажного фасада стоял декоративно построенный макет знаменитого броненосца. Персонал кинотеатра был одет в матросские костюмы. Просмотр ленты тогда сопровождался шепотом чтения подписей ( ведь кино было немое ). Люди забывали про соседей и читали надписи все громче и громче. Так к Эйзенштейну пришла слава. Он жил в это время в доме на Чистых прудах в одной комнате с семейным Максимом Штраухом. Домовый комитет этого дома, побывав на премьере в кинотеатре "Художественный", собрал жильцов и присудил Сергею Михайловичу отдельную комнату, произведя добровольное переселение.

1927 год. Эйзенштейн снимает к 10-летию Октября фильм "Октябрь" . Снимает в Ленинграде и в Москве. Всего было снято 49 тысяч метров пленки. Отобрать надо было 2 тысячи. Именно здесь проявилось искусство монтажа Эйзенштейна, о котором позднее так много писали и которое исследуют до сих пор.

Эйзенштейн стал знаменитым очень рано, ему было 28 лет, а он уже повел за собой целое поколение молодых и талантливых. В конце 20-х, в 30-е годы он был в Берлине, читал лекции в Гамбурге, Бельгии, побываал в Лондоне, Амстердаме, Антверпене, США, Мексике. Ему открылся мир, известный раньше по книгам. Но реализовывать свои творческие планы и замыслы он мог только в Москве.

1938 год. После возвращения из Мексики по сценарию Петра Павленко Эйзенштейн снял фильм "Александр Невский". Вся лента поставлена с расчетливой пышностью и суровой историчностью. Бой снят под великолепную музыку Прокофьева. Это была первая музыкальная картина для Эйзенштейна.

1941 год. Мастер получил предложение написать сценарий об Иване Грозном. Тема Ивана Грозного - тема измен, террора, казней и великого напряжения страны была самая злободневная. В связи с началом Великой Отечественной войны съемки фильма проводились в Алма-Ате, но показ картины был запрещен и только через 12 лет она вышла на экраны. Высоко оценил фильм "Иван Грозный" Чаплин: " Фильм Эйзенштейна "Иван Грозный", который я увидел после второй мировой войны, представляется мне высшим достижением в жанре исторических фильмов. Эйзенштейн трактует историю поэтически, и, на мой взгляд, это превосходнейший метод ее трактовки." Эйзенштейн был великим учителем, верным учеником и другом людей искусства. В работе он был неутомим, знал русское искусство, архитектуру, живопись, поэзию, знал живопись Франции, Испании, искусство Мексики. Его миновал склероз, мозг его до конца оставался деятельным и творческим, он мог еще много снимать, спорить, читать на четырех языках, но сердце устало. Предпоследний инфаркт случился с ним, когда он танцевал на товарищеском вечере с актрисой Верой Марецкой, танцевал весело, как в молодости. И вот мы с вами в последней квартире Сергей Эйзенштейна на Потылихе, рядом с кинофабрикой. Жилье почти пусто. Светлосерый пол, белые стены, белые стеллажи для книг. Около батареи отопления лежал гаечный ключ. Условлено, что когда у Сергея Михайловича опять случится сердечный приступ, то он постучит гаечным ключом по батарее, тогда из нижней квартиры придут люди. В ночь с 10 на 11 февраля 1948 г. труба отопления загудела, поднялись наверх, но слишком поздно. На столе с разложенными книгами лежала страница последней рукописи Эйзенштейна. Он писал очередное исследование. Одна строка на листке изломана и перешла в запись: " Здесь случилась сердечная спазма. Вот ее след в почерке." Внизу страницы написаны слова: " Мать - Родина".

Место, где была последняя квартира Эйзенштейна, где когда-то цвели вишневые сады, где снимали в кино бой Александра Невского с немцами, где снимались Н. Охлопков, Н. Черкасов, - теперь дорога: дом сломан. Дороги, по которым шел Сергей Михайлович Эйзенштейн, трудны, но не зарастут травой. И слава, которая пришла к нему после "Броненосца Потемкин", сопровождала его до остроугольного тяжелого камня, который лежит над ним сейчас на Новодевичьем кладбище. Прошло уже 100 лет со дня рождения Эйзенштейна, но на кино, на книгах Эйзенштейна воспитаны поколения. Когда журналистов в ООН попросили включить в анкету 10 лучших фильмов всех времен и народов, они единодушно назвали фильм "Броненосец Потемкин". Теперь вам понятно, почему 1998 год - Год Эйзенштейна.

[Aghavni]

Кстати, сейчас найду статью с рисунками Эйзенштейна. Там почему-то утверждается,что он был гомосексуалистом... Или это правда?

[lamps]

СЕРГЕЙ ЭЙЗЕНШТЕЙН (1898-1948) и его рисунки

Трансвестит.

Нью-Йорк. 1942, РГАЛИ

Танцор-змея.

1944, РГАЛИ

Свободный человек.

1944, собрание с. И Р. Акчуриных.

Малютин

Тайна Елизаветы.

1942, собрание с. И Р. Акчуриных

Вот такие были риссунки у режиссера

[lamps]

СПЕЦЭФФЕКТНЫЙ ЭЙЗЕНШТЕЙН

Трансвестит.

Нью-Йорк. 1942, РГАЛИ

 

Сергей Эйзенштейн рисовал всегда.

Корпус рисунков великого советского режиссера, хранящийся в одном только Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), насчитывает по последним данным около пяти тысяч листов. Периодически эти рисунки экспонируются в России и на Западе. Выставка с красивым названием "Тело линии. Рисунки Эйзенштейна" проходила в монреальском кинематографическом комплексе Ex-Centris. Это первая (если не считать скромную выставку 1932 года в нью-йоркской галерее Джона Бекера) большая экспозиция рисунков Эйзенштейна в Северной Америке.

Сто рисунков из собрания РГАЛИ и московской коллекции Светланы и Рауфа Акчуриных представляют собой "репрезентативную выборку" графического наследия Эйзенштейна; юношеские карикатуры, эскизы театральных костюмов, эскизы костюмов и сцен к фильмам, наконец, просто наброски. Но самая интригующая часть выставки - эротические и порнографические рисунки. Перед входом в зал даже висит предупреждение, что выставка не предназначена для детских глаз.

Танцор-змея.

1944, РГАЛИ

 

Эротизм Эйзенштейна довольно много обсуждался в специальной литературе. Исследователи предлагали разные интерпретации, в основном фрейдистского характера (например, еще в 1930 году один американский публицист писал по поводу рисунков Эйзенштейна: "Вся его сексуальная активность заключалась в изготовлении эротических рисунков"). Но самую интересную и, скорее всего, самую разумную версию высказал директор московского Музея кино Наум Клейман - гротесковый эротизм был для Эйзенштейна одним из методов режиссерской работы. В коллекции Музея кино есть рисунок гигантского идущего фаллоса. Этот рисунок был сделан Эйзенштейном для Черкасова, игравшего роль Ивана Грозного, с тем, чтобы, как считает Клейман, отвадить его от "психологизма" школы Станиславского.

Свободный человек.

1944, собрание с. И Р. Акчуриных.

 

Подобные рисунки редко публиковались и почти не выставлялись. Год назад организаторы огромной юбилейной выставки рисунков Эйзенштейна из собрания РГАЛИ в московском Музее личных коллекций с воодушевлением обещали, что впервые покажут эротические рисунки. Действительно, некоторый эротизм был - обнаженный юноша, вид сбоку, не более того. Рассказывают, что цензурой выставки занималась дирекция музея, и поэтому ожидаемые работы в экспозицию не попали. Хотя еще в 1995-м в Москве прошла небольшая выставка из собрания Светланы и Рауфа Акчуриных, включавшая и эротические рисунки.

Правда, открылась она в не очень посещаемом и вообще довольно странном для Эйзенштейна месте - выставочном зале Академии художеств на Пречистенке. Возможно, поэтому и не очень запомнилась. Все рисунки, показанные там, датируются серединой сороковых годов, когда Эйзенштейн снимал в Алма-Ате "Ивана Грозного". Большинство листов так или иначе связано с фильмом. Например, эскиз "костюма" для актера Михаила Жарова, игравшего в фильме роль Малюты Скуратова: главная деталь "Малютина костюма" - гигантский, почти в человеческий рост, красный фаллос с головой дракона.

Малютин

 

Впрочем, эротизм Эйзенштейна - не главная тема выставки в Монреале. Ее куратора Жана Ганьона больше интересовала линейность в изображении тела (что и закреплено названием - "Тело линии"), которая характерна и для фильмов Эйзенштейна. Соответственно, отбирались разные по стилю рисунки, развешивались без соблюдения хронологии, единственно ради того, чтобы показать, почему вообще Эйзенштейн так много рисовал. А рисовал он потому, что именно из рисунков рождались его фильмы.

Тайна Елизаветы.

1942, собрание с. И Р. Акчуриных

 

Собственно, в этом и состоит главная идея устроителей выставки. "Эйзенштейн - великий художник, который, используя традиционные художественные средства, создал совершенно новую для своего времени технологию - кино", - сказал Даниель Ланглуа, учредитель фонда своего имени, который и организовал выставку в Монреале. Фонд специализируется на проектах, в которых искусство сочетается с новыми технологиями, а сам Ланглуа давно работает в области новых технологий (в свое время он основал фирму Softimage, которая в числе прочих создавала спецэффекты для фильмов "Титаник", "Люди в черном", "Парк юрского периода"). Отработанный новыми технологиями Эйзенштейн из класика превратился в актуального художника.

Николай Молок, "Итоги", 4 мая 1999 г

[lamps]

Эйзенштейн же был человек серебряного века. Многие наши великие поэты серебряного века были бисексуалами.

СЕРГЕЙ ЭЙЗЕНШТЕЙН (1898 - 1948)

  Если рассматривать вклад русской культуры XX века в общемировую, то в области кино фигурой номер один, конечно, является Сергей Эйзенштейн. Этот год для него втройне юбилейный: 100 лет со дня рождения, 50 лет смерти и вот уже 40 лет фильм «Броненосец Потемкин», признанный в 1958 году экспертным международным жюри лучшим фильмом всех времен, сохраняет за собой первое место во всех подобных рейтингах

На фестивале Госфильмофонда «Белые Столбы - 98» прошла мировая премьера сразу двух фильмов, связанных с наследием Эйзенштейна. В картине Бориса Бланка «Тайна жены и зверя» эротические рисунки Эйзенштейна смонтированы вместе с кадрами из его фильмов, что должно приоткрыть, по замыслу автора, внутренние механизмы творчества художника.

Питерский режиссер и киновед Олег Ковалов показал «Мексиканскую фантазию» - фильм, который он смонтировал из 75 тысяч метров (это 10 часов показа) отснятой пленки для запрещенной картины «Да здравствует Мексика!». Авторская версия Ковалова, полемизирующая с известным вариантом Григория Александрова (сорежиссера Эйзенштейна и автора знаменитых комедий: «Веселые ребята», «Цирк» и пр.), вызвала на фестивале много эмоций. Возмущенный Станислав Ростоцкий даже предложил создать общество в защиту Эйзенштейна. Большинство, впрочем, сочло, что фильм достоин уважения серьезностью своего замысла, и хотя не дает представления о том, каким бы был фильм самого знаменитого режиссера, но зато понятно, как Эйзенштейн Мексику видел.

С Олегом Коваловым мы беседовали поздним вечером, по окончании всех просмотров. Время не слишком подходящее - гости фестиваля уже радовались возможности расслабиться после насыщенного дня, но мне хотелось использовать возможность поговорить об Эйзенштейне с человеком, который несколько лет очень внимательно и пристрастно изучал его наследие.

Мы говорили о новом ролике, сделанном Госфильмофондом и Музеем кино из фрагментов неснятой третьей серии «Ивана Грозного» и вспомогательных материалов к фильму, об использовании религиозных архетипов для построения сцен. И я спросила:

- Насколько сознательно Эйзенштейн управлял эмоциями зрителя?

- По-настоящему зрительскую картину может сделать только эстет. Необразованный, дикий режиссер зрительского кино не сделает. Это эстет Верхувен может снимать потрясающие хиты, Коппола, Серджио Леоне, Хичкок. Авангардное сознание может рождать хиты, которые будут смотреть все. Почему-то считается, что авторское кино делать очень сложно, а массовое - просто. Наоборот. Авторское кино сделать просто. Можно быть полным дикарем, наснимать кадры, подложить под них нужную музыку - и будет авторское кино, кто-нибудь скажет, что это замечательно. А вот сделать «Однажды в Америке» или «Крестного отца» - почти невозможно.

У Эйзенштейна хитом был «Александр Невский», который был очень любим советским народом. И «...Потемкин» во всем мире хорошо шел, и если бы вышел «Иван Грозный», тоже шел бы неплохо.

- Эйзенштейн был циничным человеком?

- Самые страшные люди - сентиментальные. Как раз от них можно ждать всяких гадостей. Палачи и насильники всегда безумно романтичны и сентиментальны. Играют с котятками, с белочками, а потом оказываются нацистами или маньяками. А циничные люди самые здоровые и надежные.

- Как вы думаете, пробуя Ромма на роль Елизаветы в третьей серии «Ивана Грозного», Эйзенштейн действительно искал исполнителя или это личные игры?

- Вы, вероятно, намекаете на их мифический гомосексуализм? Я, хоть и читал сценарий, не совсем понимаю роль Елизаветы в фильме. Мне вообще зарубежные сцены не кажутся нужными и интересными.

- Вы говорите «мифический». Никаких реальных следов этого в биографии Эйзенштейна нет?

- Следы есть художнические. В картинах этого очень много. И в «...Мексике». Даже в «Октябре» это есть. Совершенно гомосексуальный мальчик в третьей серии «Ивана Грозного», с чувственными губами, влажными глазищами.

Известно, что Иван Грозный был гомосексуалист, его любовником считают опричника Федора Басманова. Очень откровенно тема гомосексуальности присутствует и в сценарии. В фильме осталась странная сцена с Малютой Скуратовым, который подползает к царю в келье, и Грозный его спрашивает: ну что, соскучился по царской ласке? И скребет ему бороду, а тот кхекает, довольный. Цензура глупая, чувствовала - что-то не то, а что конкретно - понять не смогла.

Эйзенштейн же был человек серебряного века. Многие наши великие поэты серебряного века были бисексуалами.

Кинопроба Михаила Ромма в роли Елизаветы

 

 

Рисунок Эйзенштейна подозрительно ее напоминает

 

- Но все-таки никаких прямых свидетельств этого нет. Никаких дневников или писем, неизвестно, присутствовало ли это в его личной жизни?

- С этим вообще странно. Ничего личного найдено не было. Совсем. Но тогда ведь и статья была карающая за гомосексуализм. Зато заметно, что в его фильмах всегда есть мальчики и никогда не встречаются девочки.

- Ну, мало ли... Разве это основание?

- А как по-вашему, был Набоков педофилом?

- По-моему, нет.

- А вы «Лолиту» читали?

- Ну, мало ли какими путями гуляет воображение у художника. Разве он сумасшедшим был, когда «Защиту Лужина» писал? Там так плотски описано безумие.

- Это метафора.

- Все метафора!

- Нет, не все. «Лолита» не метафора, нам бы хотелось так думать, но Набоков так описывает тело девочки, что сомнений нет: он испытывает эти желания сам. Если бы не было в человеке этих чувств, он и не писал бы о них. Но речь, конечно, идет только о художественном сознании. Можно спорить, был Эйзенштейн гомосексуалистом или нет... Да, может быть, он и не спал никогда с мужчиной.

- У человека могут быть совершенно разные фантазии. Но, если человек делает какое-то волевое усилие, чтобы не воплощать их в жизнь, это не значит ничего. Художественные фантазии и реальная человеческая жизнь - это совсем разные вещи. Или нет? Кроме того, есть ведь темы, интересные для культуры, модные. Эйзенштейн же был человеком ироничным, сознательно отстраняющимся от действительности. Ему интересен мужчина, потому что в культуре эта тема в то время еще не разработана. Искусство разглядывало женщин, а мужчин по-настоящему нет! Это же задача для художника.

- А знаете, почему мужчин не разглядывают? Потому что среди художников большинство мужчины. Женщины бы мужиков рисовали.

- Не факт. - Когда я вижу на экране обнаженное мужское тело, у меня возникает ощущение непристойности.

- Может быть, дело в том, что существующий культурный код приучил к женскому телу, а рассматривать мужское считается безнравственным. Обнаженную женщину вам общество разрешило разглядывать. ...Тут наш разговор стал общеинтересным, к нам подсели коллеги, принесли пиво, и к обсуждению Эйзенштейна мы так и не вернулись.

С Олегом Коваловым разговаривала Алена Солнцева

"Огонек", № 07, 16 февраля 1998