lost_in_the_rain

Пророчество М. Б. Мы будем жить с тобой на берегу, отгородившись высоченной дамбой от континента, в небольшом кругу, сооруженном самодельной лампой. Мы будем в карты воевать с тобой и слушать, как безумствует прибой, покашливать, вздыхая неприметно, при слишком сильных дуновеньях ветра. Я буду стар, а ты -- ты молода. Но выйдет так, как учат пионеры, что счет пойдет на дни -- не на года, -- оставшиеся нам до новой эры. В Голландии своей наоборот мы разведем с тобою огород и будем устриц жарить за порогом и солнечным питаться осьминогом. Пускай шумит над огурцами дождь, мы загорим с тобой по-эскимосски, и с нежностью ты пальцем проведешь по девственной, нетронутой полоске. Я на ключицу в зеркало взгляну и обнаружу за спиной волну и старый гейгер в оловянной рамке на выцветшей и пропотевшей лямке. Придет зима, безжалостно крутя осоку нашей кровли деревянной. И если мы произведем дитя, то назовем Андреем или Анной. Чтоб, к сморщенному личику привит, не позабыт был русский алфавит, чей первый звук от выдоха продлится и, стало быть, в грядущем утвердится. Мы будем в карты воевать, и вот нас вместе с козырями отнесет от берега извилистость отлива. И наш ребенок будет молчаливо смотреть, не понимая ничего, как мотылек колотится о лампу, когда настанет время для него обратно перебраться через дамбу.

Моя свеча, бросая тусклый свет, в твой новый мир осветит бездорожье. А тень моя, перекрывая след, там, за спиной, уходит в царство Божье. И где б ни лег твой путь: в лесах, меж туч -- везде живой огонь тебя окликнет. Чем дальше ты уйдешь -- тем дальше луч, тем дальше луч и тень твоя проникнет! Пусть далека, пусть даже не видна, пусть изменив -- назло стихам-приметам, -- но будешь ты всегда озарена пусть слабым, но неповторимым светом. Пусть гаснет пламя! Пусть смертельный сон огонь предпочитает запустенью. Но новый мир твой будет потрясен лицом во тьме и лучезарной тенью. до 1 мая 1965

Без фонаря В ночи, когда ты смотришь из окна и знаешь, как далЈко до весны, привычным очертаньям валуна не ближе до присутствия сосны. С невидимой улыбкой хитреца сквозь зубы ты продергиваешь нить, чтоб пальцы (или мускулы лица) в своем существованьи убедить. И сердце что-то екает в груди, напуганное страшной тишиной пространства, что чернеет впереди не менее, чем сумрак за спиной. январь -- февраль 1965

Неоконченный отрывок I Ну, время песен о любви, ты вновь склоняешь сердце к тикающей лире, и все слышней в разноголосном клире щебечет силлабическая кровь. Из всех стихослагателей, со мной столь грозно обращаешься ты с первым и бьешь календарем своим по нервам, споласкивая легкие слюной. Ну, время песен о любви, начнем раскачивать венозные деревья и возгонять дыхание по плевре, как пламя в позвоночнике печном. И сердце пусть из пурпурных глубин на помощь воспаленному рассудку -- артерии пожарные враскрутку! -- возгонит свой густой гемоглобин. Я одинок. Я сильно одинок. Как смоква на холмах Генисарета. В ночи не украшает табурета ни юбка, ни подвязки, ни чулок. Ища простой женоподобный холм, зрачки мои в анархии бессонной бушуют, как прожекторы над зоной, от мужеских отталкиваясь форм. Кто? Бог любви? Иль Вечность? Или Ад тебя послал мне, время этих песен? Но все равно твой календарь столь тесен, что стрелки превосходят циферблат, смыкаясь (начинается! не в срок!), как в тесноте, где комкается платье, в немыслимое тесное объятье, чьи локти вылезают за порог. II Трубит зима над сумраком полей в фанфары юго-западного ветра, и снег на расстояньи километра от рвущихся из грунта тополей кружится недоверчиво, как рой всех ангелов, над тем, кто не безгрешен, исследуя полдюжины скворешен в трубу, как аустерлицкий герой. Отходят листья в путь всея земли, и ветви торжествуют над пространством. Но в мужестве, столь родственном с упрямством, крах доблести. Скворчиные кремли, вы брошены! и клювы разодрав -- крах доблести -- без ядер, без патронов срываются с вороньих бастионов последние защитники стремглав. Пора! И сонмы снежные -- к земле. Пора! И снег на кровлях, на обозах. Пора! И вот на поле он, во мгле на пнях, наполеоном на березах. 1964 -- 1965, Норенская

Новые стансы к Августе М. Б. I Во вторник начался сентябрь. Дождь лил всю ночь. Все птицы улетели прочь. Лишь я так одинок и храбр, что даже не смотрел им вслед. Пустынный небосвод разрушен,1 дождь стягивает просвет. Мне юг не нужен. II Тут, захороненный живьем, я в сумерках брожу жнивьем. Сапог мой разрывает поле, бушует надо мной четверг, но срезанные стебли лезут вверх, почти не ощущая боли. И прутья верб, вонзая розоватый мыс в болото, где снята охрана, бормочут, опрокидывая вниз гнездо жулана. III Стучи и хлюпай, пузырись, шурши. Я шаг свой не убыстрю. Известную тебе лишь искру гаси, туши. Замерзшую ладонь прижав к бедру, бреду я от бугра к бугру, без памяти, с одним каким-то звуком, подошвой по камням стучу. Склоняясь к темному ручью, гляжу с испугом. IV Что ж, пусть легла бессмысленности тень в моих глазах, и пусть впиталась сырость мне в бороду, и кепка -- набекрень -- венчая этот сумрак, отразилась как та черта, которую душе не перейти -- я не стремлюсь уже за козырек, за пуговку, за ворот, за свой сапог, за свой рукав. Лишь сердце вдруг забьется, отыскав, что где-то я пропорот: холод трясет его, мне в грудь попав. V Бормочет предо мной вода, и тянется мороз в прореху рта. Иначе и не вымолвить: чем может быть не лицо, а место, где обрыв произошел? И смех мой крив и сумрачную гать тревожит. И крошит темноту дождя порыв. И образ мой второй, как человек, бежит от красноватых век, подскакивает на волне под соснами, потом под ивняками, мешается с другими двойниками, как никогда не затеряться мне. VI Стучи и хлюпай, жуй подгнивший мост. Пусть хляби, окружив погост, высасывают краску крестовины. Но даже этак кончиком травы болоту не прибавить синевы... Топчи овины, бушуй среди густой еще листвы, вторгайся по корням в глубины! И там, в земле, как здесь, в моей груди всех призраков и мертвецов буди, и пусть они бегут, срезая угол, по жниву к опустевшим деревням и машут налетевшим дням, как шляпы пу'гал! VII Здесь на холмах, среди пустых небес, среди дорог, ведущих только в лес, жизнь отступает от самой себя и смотрит с изумлением на формы, шумящие вокруг. И корни вцепляются в сапог, сопя, и гаснут все огни в селе. И вот бреду я по ничьей земле и у Небытия прошу аренду, и ветер рвет из рук моих тепло, и плещет надо мной водой дупло, и скручивает грязь тропинки ленту. VIII Да, здесь как будто вправду нет меня, я где-то в стороне, за бортом. Топорщится и лезет вверх стерня, как волосы на теле мертвом, и над гнездом, в траве простертом, вскипает муравьев возня. Природа расправляется с былым, как водится. Но лик ее при этом -- пусть залитый закатным светом -- невольно делается злым. И всею пятернею чувств -- пятью -- отталкиваюсь я от леса: нет, Господи! в глазах завеса, и я не превращусь в судью. А если на беду свою я все-таки с собой не слажу, ты, Боже, отруби ладонь мою, как финн за кражу. IX Друг Полидевк, тут все слилось в пятно. Из уст моих не вырвется стенанье. Вот я стою в распахнутом пальто, и мир течет в глаза сквозь решето, сквозь решето непониманья. Я глуховат. Я, Боже, слеповат. Не слышу слов, и ровно в двадцать ватт горит луна. Пусть так. По небесам я курс не проложу меж звезд и капель. Пусть эхо тут разносит по лесам не песнь, а кашель. X Сентябрь. Ночь. Все общество -- свеча. Но тень еще глядит из-за плеча в мои листы и роется в корнях оборванных. И призрак твой в сенях шуршит и булькает водою и улыбается звездою в распахнутых рывком дверях. Темнеет надо мною свет. Вода затягивает след. XI Да, сердце рвется все сильней к тебе, и оттого оно -- все дальше. И в голосе моем все больше фальши. Но ты ее сочти за долг судьбе, за долг судьбе, не требующей крови и ранящей иглой тупой. А если ты улыбку ждешь -- постой! Я улыбнусь. Улыбка над собой могильной долговечней кровли и легче дыма над печной трубой. XII Эвтерпа, ты? Куда зашел я, а? И что здесь подо мной: вода? трава? отросток лиры вересковой, изогнутый такой подковой, что счастье чудится, такой, что, может быть, как перейти на иноходь с галопа так быстро и дыхания не сбить, не ведаешь ни ты, ни Каллиопа. 1964 1 "Холодный небосвод разрушен" -- в книге "Новые стансы к Августе" (1983). -- С. В.

если не самый любимый поэт, то точно один из них. обожаю его стиль, рифму, ритм... в общем, эта тема посвящена Иосифу Бродскому.

как не будет??? избегать службы меньше будут)

нифигасе прошу прощения а маленький шрифт - люблю, да нет, обожаю)

хехе вот мне бы хотелось, послужить.. но только так. НЕ без мужчин. там всякая помощь а-ля перевязки, забота, внимание.. солдатики наверное так в этом нуждаются..

вы убежденная феминистка?

эх-эх.. ниче вы не понимаете. много денег, немного галантности, любовь ко мне, хорошие подарки... и сердце покарено женщины ой как любят роскошь и комфорт. за такое и самой полюбить можно как говориться любовь проходит, а кушать всегда хочется. любите друг друга :lol:

smally,твое начало напомнило мне Марка Твена:"Человек единственное животное, которое при определенных обстоятельствах краснеет, или, по крайней мере, должно краснеть." одно из самых человеческих явлений.хорошо, когда человеку, прожившему много-много лет, удается не растерять это прекрасно свойство..

разочарование - это больно. это плохо.но с каждым разом все меньше и меньше..с каждым разом человек все осторожней и осторожней.с каждым разочарованием все "тупей" и черствее

все мы знаем, что в некоторых странах женщины также военнообязаны, как и мужчины?что это по-вашему? абсурд? рост феминизма? равноправие? справедливость? идиотизм?стали бы вы служить в армии? пустили бы жену/дочь/сестру?обсуждаем.

Поздравляю, побольше hazarapetov:))

конечно читала, и не один раз. любимый герой - Наташа Ростова (потому что очень близка мне по характеру) и Элен Безухова (Толстой потрясающе показывает пример светской фальши).. Болконский тоже ниче, но только в конце книги. а так мямлик Армяночка джан, мой тебе совет: в следующий раз начни с книги, а не с фильма. Книга всегда лучше и насыщенней, а после просмотра фильма она кажется скучной и затянутой. надо сначала смотреть на предмет, а потом уже на его отражение.

лишь по наслышке, могу ошибиться: Швейцария, Скандинавские страны, ВОЗМОЖНО США

абсолютно согласна, даже писать свое мнение не буду

с первым высказыванием согласна абсолютно, при том не только в случае свободы слова. приветствую ли я свободу слова как таковую? да, но только в случае если "освобожденный" поймет это понятие правильно. свободы.. свободы надо давать людям, которые адекватны в собственных действиях. а не так как это делается в России, например. считаю, что российское общество еще не готово к полным свободам, его надо ограничивать со всех сторон. такое запускать нельзя, а то будет еще полный бардак. готовность общества к свободам - абсолютный признак его высокого развития. свобода должна быть тогда, когда люди научатся праильно ее понимать!!

a little offtop: you can already use beer for khashlama. Gives a fantastic taste!

Боюсь, если это разумно. например када я не дома.. а так обожаю сидеть и слушать в безопасности.. ммм

Армянская окрошка: Тан, огурцы, бохк (по желанию) и много-много самита Русская окрошка: квас, колбаса, бохк, вареная картошка, зелень (разная), лук......... и много разного мусора))))

я думаю все это дело с колой и газировкой а также киви, нацелено на размягчение и разъедание кусков свинины. там же газы ту же функцию выполняет и киви. кислота разъедает.. поэтому можно с тем же успехом использовать также любые цитрусы а еще офигенный вкус дает красное вино. тоже делает мясо нежнее

Договорились

я тоже повзрослела и это все уже просто не влечет джан.. ностальгии нет - есть родная обстановка, которая с самого начала привлекла. скоро работать пойду так что может и заглядывать чаще буду) пы.сы. буду ждать от тебя других аватарок)