Нжде и Мясникян
Гензел АРАКЕЛЯН
28 мая — День Первой республики. Свой отсчет, вопреки советскому политкалендарю, он ведет с 1918 года. Последующие два года, как известно, прошли под внутренним и внешним натиском большевизма, окончательная победа которого пришла в 20-м году. Но окончательная ли она была? Ведь Зангезур вошел в состав Армении только 10 июля 1921 года, т.е. почти спустя год после установления власти Cоветов. Но почему так поздно? Об этом исследование историка Гензела АРАКЕЛЯНА, газетный вариант которого предлагаем вниманию читателя.
Напомним, что, согласно договору между Советской Россией и Республикой Армения, заключенному 10 августа 1920 года в Тбилиси, Карабах, Зангезур и Нахичеван были объявлены спорными территориями между Азербайджаном и Арменией, в которые временно вступили части Красной армии. По Московскому русско-турецкому договору 16 марта 1921 года, Нахичеван был передан Азербайджану на правах автономной области, а через несколько месяцев, 5 июля, такая же участь выпала и Нагорному Карабаху. Оставался вопрос Зангезура...
После того как Андраник покинул Зангезур (25 марта 1919 года), край был разделен на две оборонительные части — Капар-Гохт (Капан, Гохтан, Генваз) и Сисиан. Командующий вооруженными силами Капар-Гохта был назначен Гарегин Нжде, который прибыл сюда в августе. Вооруженными силами Сисиана руководил Погос Тер-Давтян, уроженец капанского села Верин Хотанат. Начиная с июня 1919 года мусаватисты предпринимают атаки на Капан, Горис, Сисиан. И каждый раз их поддерживало местное тюркское население. Особенно, говоря по-современному, “горячими точками” были села Шурнухского подрайона, вклинившиеся между Горисом и Капаном. Один из биографов Нжде пишет: “В 1919-20 годах Нжде смог в кровопролитных боях не только спасти от опустошения и разорения десятки армянонаселенных сел Капана, Генваза, окруженных сотнями тюркских сел, но и очистить все эти районы от врагов, и обеспечить физическое состояние армянского крестьянина” (Аво. “Нжде”, Бейрут, 1968 г., стр. 102).
Начавшаяся в сентябре 1920 года армяно-турецкая война закончилась победой турок. По позорному Александропольскому договору 2 декабря 1920 года Турция вновь овладела большей частью Армении. В тот же день был подписан договор между Россией и Арменией, согласно которому Армения была объявлена независимой Социалистической Советской Республикой. “По внешней видимости по всей Армении новая власть была воспринята без очевидного сопротивления. Ее не приняла, не признавала и в течение долгих месяцев продолжала не признавать южная часть Армении — Зенгезур. Во главе не признававших стоял командующий вооруженными силами Зангезура Нжде”. (Ал.Хатисян. Возникновение и развитие Республики Армения. Бейрут. 1968 г., стр. 313).
Тот же Аво, биограф Нжде, отмечает: “16 декабря 1920 года военный комиссар Советской Армении Авис и командующий Дро телеграммой сообщили Нжде о том, что Азербайджан отказался в пользу Армении от Зангезура, Нагорного Карабаха и Нахичевана, и предложили сложить оружие и встать под знамя властей Советской Армении, сблизиться с Россией и Советским Азербайджаном” (Аво. “Нжде”. Бейрут, 1963 г., стр. 154). Нжде, однако, отверг это предложение. Он не подчинился не только большевикам, но и своим единомышленникам. 25 ноября (за несколько дней до установления советской власти) состоялся Всезангезурский съезд. Край был провозглашен Сюникской автономией, а Нжде — спарапетом Сюника. Административный край разделялся на шесть районов — Зангезур, Татевское ущелье, Дарбасское ущелье, Сисиан, Капан, Генваз (Мегри).
В феврале 1921 года в Армении вспыхнуло антисоветское восстание. Дашнакам удалось временно захватить бразды правления, и это было в дни, когда в Москве решался вопрос армянских земель. Советской Армении на тот период не существовало ни де-факто, ни де-юре. А Советская Россия и не думала признавать пришедшее к власти путем мятежа новое дашнакское правительство. 16 марта 1921 года, по Московскому договору, Карсская область отошла к Турции, вопрос Нахичевана также решился в пользу Азербайджана. Многие исследователи задаются вопросом: что стало бы с этой частью армянских земель, не будь февральских событий? Может, русские большевики были бы намного благосклоннее к Армении, видя у руля своих однопартийцев? Наверное, можно думать и так. Тем более что, например, передача Карсской области Турции вовсе не исходила из стратегических интересов России. Скорее преследовались идеологические цели. Приблизительно такой вывод можно сделать и в отношении Нахичевана... Хотя такое мнение может быть не воспринято многими, однако Советская Россия фактически преподнесла в дар Нахичеван Советскому Азербайджану как своему единомышленнику, наказав Армению как не признающую Советы и “агента мирового империализма”.
...После подавления февральского восстания 1921 года в Армению был направлен Александр Мясникян. 4 мая в качестве председателя Ревкома он прибыл в Ереван. 27 мая после реорганизации Ревкома в Совнарком он утверждается в должности первого председателя первого правительства Советской Армении и одновременно военного комиссара. За месяц до этого, 27 апреля, состоялся второй Всезангезурский съезд, на котором самоуправляемый Сюник переименован в Республику Нагорной Армении.
Освободив Ереван, отряды Красной армии вступили в Даралагяз и подошли к границам Зангезура. С прибытием Мясникяна в Армению положение стало складываться по-новому. Если до этого Нжде сражался с азербайджанцами и частями Красной армии, то теперь переговоры проходили между Нжде, с одной стороны, и правительством Армении и командованием Красной армии — с другой. Что это означало? Уже определенно ощущалось, что в вопросе Зангезура Россия ориентируется на Армению. Правительству и вооруженным силам Азербайджана на пути к Зангезуру, кажется, был зажжен красный свет. А это стало возможным благодаря оружию Нжде и дипломатии Мясникяна. Архивные документы убедительно свидетельствуют, что Мясникян во время обсуждения на Кавбюро будущего Карабаха и Зангезура твердо настаивал на воссоединении этих древних армянских территорий с матерью-родиной. И хотя относительно Карабаха желаемого он не добился, вопрос Зангезура решился в пользу Армении. Однако Нжде, видя печальную судьбу Нахичевана и Карабаха, испытывал сомнения. “Большевики хотят на этот раз мирными средствами завоевать Зангезур”, — пишет Аво (Аво. “Нжде”:, Бейрут, 1968 г. стр. 196). 12 мая 1921 года в селе Каладжук Сисианского района начались переговоры. Представители Советской Армении потребовали сдаться безоговорочно и покинуть Зангезур, а другая сторона настаивала на признании независимости Республики Нагорной Армении. В тот же день состоялись еще два заседания, но и на них соглашения достигнуто не было.
23 июня 1921 года Мясникян и члены Совнаркома направили телеграмму Нжде, в которой предлагали сложить оружие и присоединиться к Советской Армении, обосновывая тем, что Азербайджан признал Карабах и Зангезур как часть Армянской Советской Республики. Такая же телеграмма поступила предводителю епархии Атрпатакана архиепископу Нерсесу Мелик-Тангяну. В его ответной телеграмме говорится: “Председателю народных комиссаров гражданину Мясникяну. Копия — спарапету Нжде. Получив опубликованную 23 июня 1921 года декларацию Совета комиссаров о Зангезуре, с согласия Врацяна мы отправили нарочного к Нжде с предложением о прекращении военных действий и начале мирных переговоров...”
Но Нжде по-прежнему непреклонен. Тогда советские войска переходят в наступление. 2 июля штаб Нжде переместился в Дарбас. Вскоре поступает сообщение о занятии красными частями Гориса. Нжде отступает в Капан и по требованию правительства Республики Нагорной Армении 10 июля 1921 года через Аракс уходит в Иран.
Эти сражения дорого обошлись зангезурцам и всему армянскому народу. Они переросли в братоубийственную войну, на одной стороне которой были дашнаки, на другой — большевики. Были жертвы с обеих сторон, память о которых, независимо от партийной принадлежности и идеологических воззрений, надо уважать. Виновата сама сложная обстановка тех дней, а очень многие в потоке событий не могли правильно сориентироваться, затруднялись отличать хорошее от плохого. И слава богу, что в конечном счете Зангезуру выпала нынешняя судьба.
Не только в армянской, но и зарубежной историографии в вопросе Зангезура сформировались две четкие точки зрения. Носители первой всю судьбу Зангезура связывают с Нжде, возвеличивая его личность. Приверженцы другой точки зрения представляют Нжде иначе, порой даже причисляя его к врагам армянского народа. Какая крайность оценок! Они, несомненно, искажают определенные временные отрезки нашей истории. Это происходило, в первую очередь, из-за сугубо классового подхода к истории. Я бы не сказал, что подобное характерно только для советской историографии, как это сегодня пытаются утверждать многие. Печать субъективизма присутствует у историков, политических и государственных деятелей, исследователей, относящихся и к дашнакской партии, и к рамкаварам, и к гнчакам. Кто говорит, что Нжде был непогрешим и не ошибался порой? Другая крайность, конечно же, представлять Нжде в негативном свете. Почти нигде не упоминалось, что его целью было сохранение Зангезура. Утверждалось, что он крепился там для сбора сил с целью свержения советской власти.
Как показывают первоисточники, ни Нжде, ни покинувшее Ереван дашнакское правительство не ставили перед собой подобной задачи. Они отлично понимали, что у них не было таких сил и возможностей. В подтверждение этого можно привести следующее свидетельство первого премьера республики Ованнеса Каджазнуни: “Неизбежное поражение уже было свершившимся фактом. То, что произошло в дальнейшие два-три месяца — в Даралагязе и Зангезуре, — не было отныне борьбой, а было агонией. После падения Еревана советизация Лернаайастана была лишь задачей нескольких дней, наше присутствие, пожалуй, ускорило — говорю с определенными оговорками — естественный ход событий. Боевой порыв угасал, слабел день ото дня. Часть пришлых солдат, не имеющих крова над головой и недовольных местными жителями, думала лишь о возвращении домой, ванские отряды (вооруженные и невооруженные) стремились поскорее дойти до берега Аракса и уйти в Иран. Местные жители видели плачевное состояние войск, царившее безвластие и опасались из-за полнейшего бессилия перед стоящими на пороге большевиками”. (Ов. Каджазнуни. “Союз более не у дел”. Ереван, 1994 г., стр. 28).
В сущности борьба Нжде в Зангезуре делится на два периода. Первый охватывает время с августа 1919 г. до 28 апреля 1920 года, до установления в Азербайджане советской власти. На этом этапе Нжде сражался против азербайджанской армии и ставшими ей опорой азербайджанцами Зангезура. На первом этапе он покрыл себя славой, не допустив азербайджанские войска в Зангезур. Ясно, какой была цель Нжде. Ведь на этом этапе еще существовало дашнакское правительство, о советизации пока и речи не шло, так что именовать Зангезур как антисоветскую опору нелепо. Второй этап начинается с 28 апреля 1920 г. и завершается 10 июля 1921 года. На начальной стадии этого этапа стрелка часов работала в пользу Азербайджана. Из идеологических соображений Советская Россия стояла за спиной Азербайджана против дашнакской, “империалистической”, Армении. Здесь уже положение Нжде усугубилось. Он вынужден был сражаться на два фронта. Известно, что 3 апреля 1921 года нарком иностранных дел Советского Азербайджана М.Гусейнов ультимативно потребовал от Армении вывести войска из Карабаха и Зангезура. Через день аналогичный ультиматум был получен от представителей РСФСР в Закавказье. Предположим, Нжде подчинился бы этим требованиям. Естественно, в Зангезур вошли бы азербайджанские войска и, таким образом, навсегда решался вопрос Зангезура. Позиция, занятая Нжде, — его величайшая заслуга перед родиной и армянским народом.
Но именно здесь, рядом с Нжде, можно поставить Мясникяна. Нжде оружием сохранил Зангезур. Но завоеванное оружием закрепляется дипломатически, что уже нужно приписать Мясникяну. В воссоединении Зангезура с Советской Арменией его роль неоценима. Исторические источники свидетельствуют, с какой последовательностью он как в Москве, так и на заседаниях Кавбюро отстаивал задачу объединения Карабаха и Зангезура с Арменией. Он добился того, что на пленуме Кавбюро было принято решение, в котором правительству Армении поручалось провозгласить о присоединении Нагорного Карабаха к Армении. Усилиями Мясникяна также был решен вопрос “нейтральной полосы” в Лори. Она, по договору, тоже была признана неотделимой часть Советской Армении.
Известна также его позиция: “Мы пришли сюда (в Зангезур) не для разжигания гражданской войны, а для того, чтобы повести трудящихся к мирному, спокойному труду без эксплуатации, без войн к коммунизму. Мы постараемся избежать этой войны, которая принесла столько разорения армянскому крестьянству” (Ал. Мясникян. Избранное, стр. 395-396).
Во время обсуждения вопроса Зангезура, когда его спросили, почему он не начинает войны, он ответил: “Надевший дашнакскую шинель крестьянин не та мишень, по которой может спокойно стрелять надевший советскую шинель крестьянин. Что представляет собой армия дашнаков? Крестьяне Зангезура, напуганные нашими перегибами этого года, и армянские беженцы из Турции, которым дашнаки обещали вернуть их в родные места. Как выяснилось, значительная часть дашнакских офицеров — это интеллигенты, не имеющие никакой связи с партией. Они тоже недовольны несправедливым, грубым отношением к ним со стороны Советов” (С.М.Амирян. “Александр Мясникян”. Ереван, 1986 г., стр. 455).
И действительно, как было указано выше, Мясникян стремился избежать кровопролития, и в основном достиг цели. И неуместная шумиха — мол, “большевики продали армянские земли”. Не думаю, чтобы армянин, независимо от своих политических взглядов, мог, мягко говоря, отказаться хотя бы от пяди своей земли. По нашему мнению, это поверхностный, чисто идеологический подход, и на сегодня пока отсутствует глубокое исследование проблемы устройства территорий.
Нжде выполнил свою историческую миссию, Мясникян — свою. Если их поставить на один пьедестал, думается, это не будет ошибкой. В данном вопросе новая историография должна сказать свое слово. Нужно говорить о достойных сыновьях армянского народа — Нжде и Мясникяне. Мы должны равно любить и ценить преданных армянской нации выдающихся деятелей, независимо от их партийной принадлежности и идейных убеждений. Сегодня Карабах завоеван оружием. Поэтому наступает время достижения дипломатических успехов.
Давайте всех Нжде и Мясникянов, всех патриотов нации ценить по тому, что они сделали и что делают для Родины и армянского народа.
www.nv.am
