Бишкекский протокол и перемирие

[Pandukht]

Арис КАЗИНЯН

БИШКЕКСКИЙ ПРОТОКОЛ 15 ЛЕТ СПУСТЯ

Ровно 15 лет назад принятием 4-5 мая 1994 года в киргизской столице, так называемого Бишкекского протокола, давнишние (еще с советских времен) усилия по установлению перемирия на азербайджано-карабахском фронте стали приобретать реальные очертания. Процесс был болезненным, существовало немало противоречий и несогласованных пунктов, однако в целом конфликтующие стороны были ориентированы на мир или, по крайней мере, на долгосрочное установление режима прекращения огня. Стремление «к передышке» было обусловлено наличием самых разных факторов, в том числе внешнеполитического и внутреннего (для каждого отдельного конфликтующего субъекта) характера.

Преимущественно формальные противоречия (статус Нагорного Карабаха не являлся предметом обсуждений) в той или иной степени были преодолены в течение одной недели подписанием в Ереване, Баку и Степанакерте ряда взаимосвязанных актов, которые в итоге и вылились в знаменитое Московское соглашение от 12 мая 1994 года о прекращении огня по всему периметру фронта. Собственно на этом политическом документе до сих пор и базируется нынешнее «спокойствие на границе». Режим, конечно, достаточно хрупкий, однако ничего более дельного за все прошедшие годы предложено и тем более – реализовано не было. Вопреки распространенному (особенно сегодня) мнению, приостановление активных боевых действий является заслугой не Минской группы ОБСЕ, а Секретариата Совета Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ, и в первую очередь России.

На фоне представления «мирного периода» развития карабахской проблемы Бишкекский протокол упоминается часто, однако, как правило, этим все и ограничивается. Между тем сам документ требует детального осмысления. Попытаемся понять «азербайджанский мотив» подписания.

Азербайджанские власти некоторое время колебались и, в отличие от армянских (ереванских и степанакертских), не решались подписываться под протоколом. Понять такую позицию немудрено: осознание того, что по состоянию на май 1994 года установление режима прекращения боевых действий означало почти то же, что и «легализация» - пусть даже на неопределенное время - суверенного существования Нагорного Карабаха (или если в более умеренных тонах – временное признание «существующих политических реалий»), действительно озадачивало азербайджанское руководство. Однако, с другой стороны, иного выхода, кроме как признания Бишкекского протокола, просто не было, так как в противном случае открывалась перспектива установления армянского контроля над жизненной важной для топливной республики коммуникационной артерией – участком железной дороги Баку – Тбилиси. Очевидно, что при подобном раскладе Азербайджан лишался не только возможности транспортировки углеводородного сырья в черноморские порты Грузии (что справедливо приравнивалось к фиаско «нефтяной стратегии»), но и перспективы разрешить территориальный вопрос посредством той же «топливной дипломатии». Таким образом, подписание Бишкекского протокола в большей степени соответствовало интересам именно Азербайджана.

Победа, одержанная армянскими силами самообороны в Карабахской войне, в идеале, конечно же, должна была ознаменоваться выходом к важнейшему транспортному узлу в районе Евлах - Мингечаур. Контроль над этим участком в корне изменил бы геополитическую обстановку в регионе, резко убавил бы обусловленный «нефтяной дипломатией» послевоенный пыл Баку и оказал бы решающее влияние на ход переговорного процесса по мирному урегулированию. В этом случае Азербайджан, безусловно, вынужден был бы пойти на уступки в карабахском вопросе, ибо опасность утраты контроля над узловым железнодорожным полотном была чревата потерей самой сути топливной политики. Выход армянских подразделений в долину Куры предопределил бы обсуждение именно этого пункта в качестве особой переговорной статьи, и, быть может, в такой - более выигрышной для нас ситуации - торг был бы более уместен. Азербайджан в этой войне являлся агрессором, он вместе с Турцией осуществил блокаду Армении, и в данном аспекте мировое сообщество (разумеется, при грамотном ведении нами дипломатического дела), скорее всего, с пониманием отнеслось бы к факту жизненно важного для целого заблокированного народа контроля над этой железнодорожной артерией.

Бакинские власти осознавали, что «оккупированные территории», несмотря даже на внушительную суммарную площадь, лишены той стратегической ценности, которая характерна для небольшого отрезка железнодорожной артерии, пролегающей вдоль русла Куры. На контролируемых Армией обороны Нагорного Карабаха землях действительно нет коммуникационных коридоров регионального и уж тем более транзитного значения, а соответственно, нет и механизмов блокировки «азербайджанского выхода» во внешний мир. Тогдашний полномочный представитель президента РФ, руководитель посреднической миссии России Владимир Казимиров позже признается: «Упорные бои весной 1994 года у Тертера, что к северу от Степанакерта, грозили новой катастрофой: выход армян на реку Куру отсек бы северо-западный выступ Азербайджана (так было с юго-западом в 1993 году при их выходе на реку Аракс). Баку уже не выдвигал предварительных условий, готов был и к длительному перемирию». Вероятно, следует пояснить, что катастрофа грозила именно Азербайджану.

Таким образом, в течение нескольких майских дней 1994 года изначальные опасения азербайджанских властей по поводу признания «существующих реалий» трансформировались в иную плоскость восприятия, а именно осознание того, что более оптимального варианта «на данный момент» не существует, так как Бишкекский протокол напрочь отвергает перспективу установления армянского контроля над важнейшим в стратегическом отношении железнодорожным участком, чем гарантирует беспрепятственное транспортное сообщение Азербайджана с внешним миром и, соответственно, позволяет ему и далее полагаться на поддержку влиятельных топливных корпораций. Тем более что топливная дипломатия по состоянию на май 1994 года уже успела отметиться немалыми достижениями в сфере дипломатии. В течение предыдущего года Совет Безопасности ООН принял четыре резолюции, осуждающие «армянскую блокаду Азербайджана».

СПРАВКА:

1. РЕЗОЛЮЦИЯ №822 (от 30 апреля 1993 года) состоит из 5 пунктов и в своем 1 пункте требует «немедленного вывода всех оккупирующих сил из Кельбаджарского района и других недавно оккупированных районов Азербайджана».

2. РЕЗОЛЮЦИЯ №853 (от 29 июля 1993 года) состоит из 14 пунктов и «осуждает захват Агдамского района и всех других недавно оккупированных районов Азербайджанской Республики» (пункт 1), «требует… немедленного, полного и безоговорочного вывода участвующих в конфликте оккупационных сил из Агдамского района и всех других недавно оккупированных районов Азербайджана» (пункт 3), «настоятельно призывает правительство Республики Армении продолжать оказывать свое влияние в целях обеспечения соблюдения армянами нагорно-карабахского региона Азербайджана положений резолюции 822 (1993) и настоящей резолюции и принятия этой стороной предложений Минской группы» (пункт 9).

3. РЕЗОЛЮЦИЯ №874 (от 14 октября 1993 года) состоит из 13 пунктов и «выражает свою серьезную озабоченность тем, что продолжение конфликта в нагорно-карабахском регионе Азербайджанской Республики и вокруг него и сохранение напряженности в отношениях между Республикой Армения и Азербайджанской Республикой создает угрозу миру и безопасности в регионе, вновь подтверждает суверенитет и территориальную целостность Азербайджана и всех других государств в регионе, вновь подтверждает нерушимость международных границ и недопустимость применения силы для приобретения территории» (преамбула).

4. РЕЗОЛЮЦИЯ №884 (от 12 ноября 1993 года) состоит из 9 пунктов и подтверждает «суверенитет и территориальную целостность Азербайджана и всех других государств в регионе» (преамбула) и «осуждает недавние нарушения установленного сторонами прекращения огня, которые повлекли за собой возобновление военных действий, и в частности осуждает оккупацию Зангеланского района и города Горадиза, нападения на мирных жителей и обстрел территории Азербайджанской Республики» (пункт 1), и «требует от заинтересованных сторон немедленного прекращения военных действий и враждебных актов, одностороннего вывода оккупирующих сил из Зангеланского района и города Горадиза и вывода оккупирующих сил из других оккупированных недавно районов Азербайджана» (пункт 4).

В аспекте представления «азербайджанского интереса» к подписанию Бишкекского протокола мы вспомнили про четыре резолюции ООН не только ради представления «плодов» топливной дипломатии. Вопрос в том, что протокол хотя и не обсуждал проблему статуса Нагорного Карабаха, однако все равно был тенденциозным и во многом опирался на упомянутые резолюции. Он гласил, что:

- «стороны выступили за естественную активную роль Содружества и Межпарламентской Ассамблеи в прекращении конфликта, в реализации связанных с этим принципов, целей и конкретных решений ООН и СБСЕ (прежде всего резолюций Совета Безопасности ООН 822, 853, 874, 884)»;

- «призвали все противоборствующие стороны внять голосу разума: прекратить огонь.. и в кратчайшие дни закрепить это путем подписания надежного, юридически обязывающего соглашения, предусматривающего механизм обеспечения невозобновления военных и враждебных действий, вывод войск с занятых территорий».

Таким образом, Азербайджан имел все основания присоединиться к Бишкекскому протоколу, тем более на фоне своего международного признания именно в рамках советских границ. Следовательно, к факту подписания этого важнейшего документа не стоит подходить однозначно. Здесь действительно есть немало разных нюансов.

Edited May 5, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Арис КАЗИНЯН

Три листа с подписью одной стороны на каждом

В эти дни исполняется 15 лет режиму прекращения огня на фронтах Карабахской войны. Сами фронты пролегали не только по периметру азербайджано-карабахского военного противостояния, но и вдоль государственной границы Республики Армения: боевые действия развивались на территории 11 из существующих на тот момент 36 районов республики и сопровождались массированными обстрелами не только прифронтовых сел, но и многих райцентров – Ноемберян, Красносельск, Капан и др. В самом начале 1990 гг. вылазки врага наблюдались и в 50 км к югу от Еревана, в Ерасхаванской степи, где также шли упорные и ожесточенные бои.

Баку всегда находился далеко от фронта и, кстати, никогда не ощущал масштабность и трагизм навязанной им же войны. К тому же он вел колониальную, а не отечественную войну; обстоятельство, которое в свою очередь способствовало инертному восприятию событий, характерному для жителей всякой метрополии. Апшеронские магнолии и акации не вырубались, а если что-то и колыхало верхушки пальм, так только каспийский бриз. Новые бакинцы воспринимали войну как социальное явление и рассматривали ее сквозь призму таких процессов, как приток десятков тысяч людей «из далекой провинции», и связанных с этим неудобств. В 1989-1994 гг. население бухты действительно ощущало некоторый социальный дискомфорт, в чем, естественно, обвиняло армян.

Таким образом, граждане этой республики в подавляющем своем большинстве не могли в полной мере осознать значимость подписанного 15 лет назад Бишкекского протокола, равно как и последующих документов. Иначе думала официальная власть. Она прекрасно понимала необходимость установления «режима передышки», так как в противном случае силы армянской самообороны вполне были способны установить контроль над жизненно важными коммуникациями, причем это могло сопровождаться и новым подъемом лезгинского, талышского и некоторых других движений, чреватых полным раздроблением этой искусственной государственности. В нашем предыдущем материале мы постарались представить «азербайджанский мотив» присоединения к Бишкекскому протоколу и подписания московского акта.

Однако почему на этот шаг пошел Ереван? В зависимости от политических пристрастий и уровня знания предмета можно, конечно, строить разные версии. Проблема в том, что владеющий информацией малочисленный контингент либо молчит, либо представляет событие в приглядном для себя свете. Вопросы, связанные с наиболее важными этапами новейшей армянской истории, в лучшем случае становятся деталью технологии предвыборной борьбы. Самвел Бабаян – бывший командующий армией Нагорного Карабаха - обещал ознакомить население страны с деятельностью первого президента РА Левона Тер-Петросяна в период войны, но до сих пор этого не сделал. Второй президент Армении в свою очередь рассказал о «горисском эпизоде» исключительно в контексте предвыборной гонки. Возникает вопрос: имеет ли право армянский народ быть информированным в этом деле или это его право является виртуальным и ограничивается лишь предвыборным периодом? Нет никаких оснований полагать, что вопрос позиции Левона вообще бы затрагивался, если б тот продолжал свою затворническую жизнь.

Почему Ереван вообще подписался под документами, чем, кстати, способствовал трансформации правового аспекта проблемы, - ее перехода из плоскости азербайджано-карабахского в формат азербайджано-армянского противостояния? Не здесь ли корни постепенного вытеснения Степанакерта из переговорного процесса именно как стороны конфликта? По крайней мере, доподлинно известно, что «ереванская подпись» под соответствующими актами была поставлена по требованию Баку.

Вот как описывает этот фрагмент Владимир Казимиров (в 1992-1996 гг. глава российской посреднической миссии, полномочный представитель президента России по Нагорному Карабаху, участник и сопредседатель Минской группы ОБСЕ от России):

«Казалось бы, путь к соглашению был открыт. Но сорвать все могла и мелочь. Руководство Азербайджана хотело оформить прекращение огня с Ереваном, который не желал этого без участия Степанакерта. Сводить их представителей - значило терять время и утратить шанс в случае перемены обстановки на фронте. Оставалось лишь обойти капризы сторон и подписать документ в любой приемлемой форме. В кабинете тогдашнего азербайджанского президента Гейдара Алиева в Баку мы подготовили текст соглашения с тем, чтобы его подписали министр обороны Азербайджана и командующий Армией обороны Нагорного Карабаха. Но Гейдар Алиев просил еще раз попытаться подключить Ереван. Российские дипломаты, кстати, давно говорили Еревану, что Армения - прямой участник конфликта, но там уходили от признания своей роли, хотя в итоге все же согласились подписать».

Таким образом, подготовленный в алиевском кабинете текст пришлось повторить на трех листах для раздельной подписи каждой из трех сторон. Азербайджанский министр обороны Мамедрафи Мамедов подписал свой лист 9 мая 1994 года в Баку в присутствии российского посредника. Затем 10 мая документ подписал в Ереване его армянский коллега Серж Саргсян и 11 мая в Степанакерте - командующий карабахской армией Самвел Бабаян. Эти три листа с подписью одной стороны на каждом, сведенные в Москве воедино, и стали соглашением о прекращении огня в Нагорном Карабахе. Подтвердив идентичность этих текстов конфликтующим сторонам, Россия как посредник объявила соглашение вступившим в силу с 12 мая. Прошло 15 лет с этого знаменательного события, однако до сих пор вопросов намного больше, чем ответов.

Edited May 7, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Генерал-майор Аркадий Тер-Тадевосян:

«В 1994 году мы вполне могли добить Азербайджан, просто Азербайджану повезло в том, что наше тогдашнее руководство в 1994 году убедили подписать перемирие, что я считаю большой ошибкой. Начнем с того, что именно сами азербайджанцы вынудили нас воевать. Первоначально у нас не было для этого ни желания, ни возможностей. Все это появилось уже потом, вначале же наша сила была лишь в том, что мы за время оккупации Нагорного Карабаха советскими войсками и азербайджанским ОМОНом научились сопротивляться внутри своей страны. А когда СССР развалился, и советская армия ушла из Азербайджана, азербайджанцы оказались неспособными воевать с нами, так как они уже не могли стрелять по нашим бойцам из-за спин русских.

Тогдашний президент Азербайджана Гейдар Алиев попросил Бориса Ельцина, Нурсултана Назарбаева и остальных лидеров СНГ сделать все, чтобы остановить наступление армянских сил по всему фронту противостояния. В результате президент Армении Левон Тер-Петросян был поставлен в такие условия, что ему ничего не оставалось, как пойти навстречу уговорам президентов России и Казахстана.

Сказать, что у нас в 1994 году был потенциал для продолжения дальнейшего наступления на азербайджанского агрессора, значит не сказать ничего. Азербайджанская армия в то время была полностью парализована и была попросту не способна оказывать сопротивление. Мы тогда не имели ни одной проблемы в плане продолжения наступления. Однако в результате Бишкекского договора азербайджанцы получили передышку и возможность перегруппироваться. Я считаю, что нам нужно было добить врага, неуклонно наступая на Азербайджан, и лишь после этого отойти на те позиции, на которых мы реально могли бы закрепиться. Мы этого не сделали и тем самым подвели целый народ - талышей, которые стремятся создать Талышскую республику. Та линия обороны, которую Армения имеет сегодня против Азербайджана, в плане обороны является оптимальной. Мы привыкли говорить об Азербайджане и азербайджанцах, но азербайджанцев в этом самом Азербайджане по большому счету и нет. Продолжив наступление в 1994-м, мы дали бы возможность угнетенным нацменьшинствам Азербайджана самоопределиться, тем самым положив конец «существовавшему веками Азербайджану». По всей вероятности, в дальнейшем Алиев попытался бы их объединить хотя бы в автономии и, вероятно, ему бы это удалось, так как он всегда был «хитрым лисом». Сейчас же в Конституции Азербайджана вообще нет даже упоминания об автономиях. И то, что они собираются на словах предоставить «высокую степень автономии» Карабаху, не имеет ни единого основания даже по их законам.

Азербайджан в своих угрозах в отношении Армении и НКР постоянно блефовал, продолжает блефовать и сейчас. Допустим, Алиев войдет в противоречие со здравым смыслом и начнет новую войну, и чего он добьется помимо тысяч новых жертв с обеих сторон? Это единственное обстоятельство, которое объясняет нежелание Армении участвовать в новой авантюре Баку. И в Баку прекрасно осознают, что мы войны не боимся в той же степени, в какой ее не желаем. Азербайджан сегодня к войне не готов. В первую очередь это не нужно самому Алиеву, в карман которого текут нефтедоллары, принадлежащие всем азербайджанцам. К Алиеву попадает лишь 10-15% сумм, вырученных за нефть, остальное принадлежит иностранным компаниям, которые инвестировали в добычу нефти миллиарды, которые они должны выкачать обратно и еще заработать при этом. Поэтому в этом смысле Алиев связан по рукам и ногам. В утешение Алиеву остается военная риторика, закупка вооружений, их производство на месте.

У Азербайджана достаточно большая программа по закупке и производству вооружений. В Баку даже собрались производить вертолеты системы «Ураган» и т. д. Однако мы не должны забывать, что это тоже вид генеральского бизнеса: если реально разобраться в том, что азербайджанцы приобрели за последнее время, то выяснится, что они вывезли из Украины весь хлам, который валяется там еще после вывода советских войск из ГДР. Что поделаешь, бизнес есть бизнес. Кроме того, нельзя забывать о пораженческом синдроме, который появился в Азербайджане после карабахской кампании, аналогичный синдром существует, к примеру, у Турции в отношении России. Именно это обстоятельство в виде укоренившегося в азербайджанском обществе пораженческого синдрома и является одной из причин воинственности Алиева, он пытается заменить этим в Азербайджане дух карабахской армии, который ничто не способно сломить».

Из интервью агенству АрмИнфо

Edited May 7, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Битва за Карабах

Перемирию между Нагорным Карабахом и Азербайджаном – 15 лет

Министр обороны Нагорно-Карабахской Республики генерал-лейтенант Мовсес Акопян 11 мая 2009 года на пресс-конференции заявил, что в мае 1994 года Нагорный Карабах сумел принудить Азербайджан сесть за стол переговоров. «До этого были различные договоренности между сторонами о перемирии, однако никогда они не соблюдались, Азербайджан все время нарушал их. После 12 мая 1994 года серьезных нарушений режима прекращения огня не было, однако азербайджанская сторона все время пыталась улучшить свои позиции с тем, чтобы держать в напряжении Армию обороны НКР. Частично это ей удалось. В то же время, благодаря решительности Армии обороны, часть посягательств была предотвращена», - сказал М. Акопян.

Нагорно-Карабахская Республика (НКР) образовалась в результате всенародного референдума о государственной независимости, проведенного в Нагорном Карабахе 10 декабря 1991 года, в полном соответствии как с международным правом, так и с законодательством еще существовавшего в тот момент СССР (Закон СССР от 3 апреля 1990 года «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР»). В отличие от цивилизованной позиции многих других государств по аналогичным референдумам Азербайджан на референдум в НКР ответил широкомасштабной агрессией с использованием танков и авиации, бомбежками и ракетными обстрелами мирного населения, политикой этнических чисток на оккупированных землях. При массированных авиабомбардировках использовались шариковые и игольчатые бомбы, относящиеся к оружию массового поражения. Действия Азербайджана наглядно продемонстрировали мировому сообществу безальтернативность государственной независимости НКР.

В захваченном на несколько часов 10 апреля 1992 года карабахском селе Марага был зверски убит 81 человек, взято заложниками 67 человек, судьба многих из них до сих пор неизвестна. Вице-спикер палаты лордов Великобритании баронесса Керолайн Кокс, посетившая село сразу после освобождения от азербайджанских войск, свидетельствует: «На кадрах, сделанных в те дни в Мараге, запечатлены свидетельства произошедшей здесь ужасной резни: обезглавленные и расчлененные тела, останки детей, окровавленная земля и куски тел в тех местах, где азербайджанцы распиливали живых людей».

Не успевшее эвакуироваться население было уничтожено азербайджанскими войсками. Но, по мере укрепления боеспособности Армии обороны Нагорного Карабаха (АОНК) в ходе боевых операций весной 1993 года удалось освободить от подразделений азербайджанской армии временно оккупированные территории на севере НКР (Мардакертский район). В ходе только одного из боев карабахские военнослужащие в качестве трофеев взяли 22 танка и БМП, которые были отремонтированы и отправлены на фронт.

После этого азербайджанская армия сосредоточила свои ударные части в Кельбаджарском районе Нагорного Карабаха и предприняла наступление с двумя целями: перерезать НКР посередине и уничтожить единственную «дорогу жизни» через Лачин, соединяющую блокадный Нагорный Карабах с Республикой Армения, также оказавшейся в блокаде В результате ожесточенных оборонительных боев АОНК удалось отразить наступление азербайджанских войск и, перейдя в контрнаступление, разгромить кельбаджарскую группировку противника. В ходе боев карабахцами были взяты в качестве трофея карта наступательной операции командира азербайджанской группировки, большое количество военной техники, танков, БМП и боеприпасов. Тем самым был ликвидирован западный фронт, освобожден и расширен коридор, соединяющий НКР с Республикой Армения.

В течение всего азербайджано-карабахского конфликта со стороны военных баз азербайджанской армии постоянно шли ракетно-артиллерийские обстрелы городов и сел НКР. Азербайджанская армия неоднократно применяла оружие массового поражения - ракетную установку «Град». Последствием ежедневных Your browser may not support display of this image.азербайджанских обстрелов стали многочисленные жертвы среди мирного населения Нагорного Карабаха. С ноября 1991 по май 1994 года только на один карабахский город Степанакерт упало свыше 21000 реактивных снарядов «Град», 2700 ракет «Алазань», более двух тысяч артиллерийских снарядов, сто восемьдесят шариковых бомб, около ста пятисоткилограммовых авиабомб, в том числе восемь вакуумных. Вот данные только за три дня: с 19 по 22 февраля 1992 года: в Степанакерте было убито и ранено 150 человек, половина из них женщины и дети. Полностью разрушено и сгорело 90 жилых и административных зданий. Московская писательница Инесса Буркова 23 февраля 1992 года направила из Степанакерта обращение к президенту России, в котором говорилось: «Десятые сутки азербайджанская армия бьет по городу из ракетных установок «Град». Их огнем сметены целые жилые кварталы, уничтожены роддом, больница, телецентр. Повсюду полыхают пожары, но их невозможно потушить».

Со стороны Агдамского района азербайджанские войска предпринимали неоднократные попытки наступления на НКР.

В результате ответных действий Армии обороны Нагорного Карабаха военные базы азербайджанской армии в Агдамском районе были ликвидированы. Тем самым, была обеспечена безопасность населения НКР, подвергавшегося террористическим атакам.

После серьезной катастрофы азербайджанской армии в ходе весенне-летней кампании 1993 года руководство Азербайджана было вынуждено запросить перемирия. Идя навстречу просьбам руководства Азербайджана, власти НКР согласились заключить перемирие, а потом и неоднократно его продлевали. Руководство НКР, приверженное принципу мирного урегулирования конфликта, пошло на этот шаг несмотря на серьезные опасения относительно того, что Азербайджан пытался выиграть время для подготовки очередной агрессии.

В октябре 1993 года азербайджанские вооруженные силы, вероломно нарушив соглашение о прекращении огня, предприняли массированное наступление южнее Гадрутского района НКР. Азербайджанское руководство не отрицало того, что военные действия были начаты азербайджанскими войсками. В результате ответных боевых действий по отражению очередного наступления азербайджанской армии, Карабахские вооруженные силы ликвидировали Зангеланский корпус армии Азербайджана. Остатки его перешли в Иран. Таким образом, был ликвидирован южный фронт азербайджано-карабахской войны.

В конце 1993 - начале 1994 годов азербайджанская армия, доукомплектованная афганскими моджахедами (полторы тысячи) и наемниками из других стран, предприняла еще ряд наступлений по всей линии азербайджано-карабахского фронта. По сообщению «Ассошиэйтед Пресс» от 14 ноября 1999 года, один из сообщников Усамы бен Ладена утверждал, что сам бен Ладен руководил моджахедами по меньшей мере в двух сражениях в Карабахе. Руководство Азербайджана, в очередной раз, поправ соглашение о прекращении огня, посреднические усилия России, нормы международного права, да и просто здравый смысл сделало ставку на военную силу и терроризм.

Руководитель российской посреднической миссии, полномочный представитель президента РФ по Нагорному Карабаху с апреля 1992 по сентябрь 1996 года, сопредседатель Минской группы ОБСЕ от России Владимир Казимиров вспоминает: «Упорные бои весной 1994 года у Тертера, что к северу от Степанакерта, грозили новой катастрофой: выход армян на реку Куру отсек бы северо-западный выступ Азербайджана (так было с юго-западом в 1993 году при их выходе на реку Аракс). Баку уже не выдвигал предварительных условий, готов был и к длительному перемирию». По оценке военных экспертов, азербайджанская армия стояла на грани полной катастрофы.

4-5 мая 1994 года прошла встреча глав парламентов Азербайджана, Нагорного Карабаха и Армении в Бишкеке (Кыргызстан) при посредничестве Межпарламентской Ассамблеи СНГ. Армения и Нагорный Карабах вместе с посредниками поставили свои подписи под «Бишкекским протоколом». Азербайджан присоединился к этому соглашению позже, 8 мая 1994 года. «Бишкекский протокол» стал основой для заключения соглашения о прекращении огня в зоне конфликта.

9-11 мая 1994 года прошло оформление российским посредником договоренности о повсеместном прекращении огня. Документ подписан главами оборонных ведомств Азербайджана, Нагорного Карабаха и Армении. Соглашение о прекращении огня вступило в силу 12 мая 1994 года.

Таким образом, в ходе отражения азербайджанской агрессии 1992-1994 годов Нагорно-Карабахская Республика провела операцию по принуждению Азербайджана к миру. Проблема выживания карабахского народа на своей Родине в ходе отражения азербайджанской агрессии потребовала сокращения линии фронта в два раза, освобождения ранее оккупированных Азербайджаном земель Нагорного Карабаха, прорыва блокады НКР и восстановления связи между НКР и Республикой Арменией. Между тем, Азербайджан продолжает оккупировать Шаумянский район, часть Мардакертского и Мартунинского районов НКР, а также Северный Нагорный Карабах: Ханларский, Дашкесанский, Шамхорский, Кедабекский районы.

В период отражения интервенции Азербайджана произошла Карабахская Реконкиста, то есть освобождение земель исторического армянского Нагорного Карабаха от иностранного порабощения и возвращение коренного армянского населения на свою карабахскую Родину, что должно получить логическое окончательное международно-правовое урегулирование, основанное на воссоединении реинтегрированных территорий с Нагорно-Карабахской Республикой и восстановлении территориальной целостности Нагорного Карабаха.

В ходе войны Азербайджан систематически и целенаправленно срывал все договоренности и соглашения о прекращении военных действий в январе 1993 года, в июне 1993 года, в июле 1993 года. При содействии России 18 августа 1993 года стороны прекратили огонь на 5 дней, но Азербайджан и на этот раз сорвал. Президент Азербайджана Г. Алиев тогда же публично признал, что азербайджанские части не раз нарушали соглашение о прекращении огня.

НКР, Армения, сопредседатели МГ ОБСЕ в лице России, США, Франции имеют дело с Азербайджаном, который постоянно устраивает политические и военные провокации, раскручивает гонку вооружений, постоянно призывает к новой войне, способен в любой момент сорвать переговорный процесс и развязать вероломную агрессию. Азербайджан массовыми и бесконтрольными закупками вооружений открыто нарушает свои обязательства в рамках ДОВСЕ. В ходе переговоров по урегулированию азербайджано-карабахского конфликта необходимо достичь подписания мирного договора между НКР и Азербайджаном.

Периодически звучащие в мире заявления, что признание Нагорно-Карабахской Республики независимым государством в настоящий момент нереально и может привести к новой войне, что для позитивного перелома нынешнего положения необходимо передать Азербайджану реинтегрированные исторические земли Нагорного Карабаха, то есть удовлетворить ничем не обоснованные территориальные претензии Азербайджана, являются постмодернистским подходом к истории, политике и дипломатии и могут самым серьезным образом дестабилизировать ситуацию в регионе.

Признание НКР не ведет к войне, напротив - только окончательное признание независимости НКР может предотвратить новую агрессию Азербайджана.

Важно подчеркнуть, что признание НКР придаст беспрецедентную динамику переговорам между НКР, Азербайджаном и Арменией по заключению мирного договора между тремя странами.

Постмодернистский подход в дипломатии фактически ставит на одну доску истинного агрессора Азербайджан и борющийся за свободу Нагорный Карабах, навязывает формулу «паритетного подхода» к действиям сторон, отрицает возможность постижения исторической реальности, исторического факта, навязывает искусственное представление о множественности истины. Такая постановка вопроса создает хаос в головах политиков, наносит серьезный удар не только по истории, но и по процессу урегулирования азербайджано-карабахского конфликта.

Не в силах понять, что есть история, каковы реальные факты многотысячелетней истории армянского Нагорного Карабаха и 90-летней истории Азербайджана, постмодернисты от политики приняли концепцию отрицания исторического фактора и категории исторического прогресса в урегулировании азербайджано-карабахского конфликта, но при этом стремятся навязать понятие равной вины и равной правоты НКР и Азербайджана. Как верно отмечал Конфуций, если не будет правильных названий, то не будет и правильных дел.

Игнорирование исторического фактора мешает результативности переговоров по урегулированию азербайджано-карабахского конфликта. Как писал Карл Ясперс, «история и настоящее становится для нас нерасторжимым». Армянский народ Нагорного Карабаха (Арцаха) является автохтонным (коренным) на данной территории.

Античные историки Геродот, Птолемей, Страбон, Плиний, Плутарх считали Арцах частью Армении, а границу между Арменией и Кавказской Албанией проводили по реке Куре. Об этом пишут и азербайджанские историки. Так, например, основоположник азербайджанской историографии Абас-Кули-Ага Бакиханов (1794-1846) в своем труде «Гюлистан-Ирам» указывает, что река Кура является границей между Арменией и Ширваном, то есть Албанией Кавказской. В вышеуказанном труде Арцах много раз упоминается как часть Армении.

Создатель армянской письменности Месроп Маштоц основал первую в Армении школу с обучением на основе нового армянского алфавита в 405 году в монастыре Амарас, который находится в Мартунинском районе НКР. По «Ашхарацуйцу» («Географии») Анании Ширакаци, важного источника VII века, Арцах был десятой провинцией Армении. На территории исторического Арцаха находится более 3000 армянских исторических памятников, в том числе церквей, монастырей, крепостей и других архитектурных сооружений. Среди них такие шедевры средневековой армянской архитектуры, как монастыри Гандзасар - XIII век, Амарас - IV век, Дадиванк - IV век, Варазгомаванк - VII век, Цицернаванк - IX век, Сурб Аствацацин - XII век, Гетамичиванк - XIV век.

В позднем средневековье, когда Армения была разделена между Турцией и Ираном, армянские княжества Карабаха сохраняли свою независимость. В середине XVII - начале XVIII века пять армянских княжеств (меликств) Карабаха объединились на равных правах и создали государственное образование, известное в истории под названием «меликства Хамсы» (от арабского слова «хамса» – «пять»), территория которого превышала 14 тыс. км. Именно эти пять меликств встали во главе борьбы армянского народа против персидского и османского господства в XVII-XVIII веках.

По Гюлистанскому договору (Гюлистан – село в Нагорном Карабахе) в 1813 году Карабах как самостоятельная армянская территория добровольно вошел в состав России. В этнопамяти карабахцев закономерно и органически утвердилась идея своей постоянной независимости. Стоит напомнить, что в мировой истории до 1918 года Азербайджана как государства вообще не существовало.

Важно отметить, что и Турция фактически признавала Нагорный Карабах частью Армении. Приведу один факт. После начала Первой мировой войны турецкое правительство попыталось склонить армян поддержать Турцию против России, обещав им за это создание автономной Армении из Эриванской, Карсской и западной части Елисаветпольской губерний, то есть Нагорного Карабаха, с присоединением к ним прилегающих частей Эрзерумского, Ванского и Битлисского вилайетов. Таким образом, Турция считала Нагорный Карабах, причем в значительной степени в его исторических границах, а не в урезанных границах НКАО, армянской землей.

Попытки умиротворения азербайджанского агрессора путем удовлетворения растущих территориальных претензий властей Азербайджана на карабахские земли противоречат международному праву и укрепляют уверенность азербайджанских властей в своей безнаказанности за предыдущие этнические чистки и геноцид, поощряют новую азербайджанскую агрессию.

Никос Лигерос, научный консультант Министерства иностранных дел Греции, подчеркивает, что армянский народ существует вопреки всем и вся, но он находится в опасности до тех пор, пока внешние акторы пытаются настаивать на необходимости вернуть освобожденные территории.

Одним из принципов урегулирования является необходимость восстановления территориальной целостности именно Нагорного Карабаха. 9 мая 2009 года Президент Нагорно-Карабахской Республики Бако Саакян подчеркнул: «Есть только одна территориальная целостность - это территориальная целостность Нагорно-Карабахской Республики, записанная в конституции НКР». Статья № 142 Конституции НКР гласит: «До восстановления целостности государственной территории Нагорно-Карабахской Республики и уточнения границ публичная власть осуществляется на территории, фактически находящейся под юрисдикцией Нагорно-Карабахской Республики».

Рубен Заргарян,

советник министра иностранных дел НКР, кандидат исторических наук

[Pandukht]

Масис Маилян

ПРЕКРАЩЕНИЮ ОГНЯ 15 ЛЕТ: ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ МИРНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ

В мае 2009 года исполнилось 15 лет перемирию, заключенному всеми тремя сторонами карабахского конфликта при посредничестве Российской Федерации. Данный юбилей, или, как его называет посол Владимир Казимиров - «полуюбилей» стал поводом для того, чтобы дать оценку этому событию и попытаться подвести некоторые итоги послевоенных лет. Что сделано для укрепления режима прекращения огня, что не сделано и что еще можно сделать?

Но сначала - немного истории. Как очевидец событий и один из участников переговоров, имевших место в военные и послевоенные годы, могу констатировать, что в 1992-1993 годы прекращение огня в зоне карабахско-азербайджанского конфликта заключалось до десяти раз: в качестве подписантов соглашения выступали две основные воюющие стороны – НКР и Азербайджан. Но, в отличие от соглашения о перемирии, окончательно оформленного 12 мая 1994, предыдущие договоренности носили краткосрочный характер.

Основа для оформления действующего бессрочного перемирия была заложена 5 мая 1994 года в столице Киргизии, где руководители парламентов НКР, Азербайджана и Армении обсудили ситуацию в регионе и приняли «Бишкекский протокол» (азербайджанская сторона присоединилась к протоколу тремя днями позже, с некоторыми оговорками).

16 мая 1994 года в Москве при посредничестве министра обороны России Павла Грачева состоялась встреча глав оборонных ведомств НКР, Азербайджана и Армении. На этой встрече Самвел Бабаян, Мамедрафи Мамедов и Серж Саркисян заявили о приверженности своих стран достигнутому соглашению о прекращении огня. 27 июля и 28 августа того же года стороны вновь подтвердили свое стремление соблюдать режим перемирия, вплоть до подписания мирного договора.

Достижение сторонами соглашения о прекращении огня и поддержание его режима в зоне карабахского конфликта уникальны в своем роде. Во-первых, перемирие было оформлено российским посредником В. Казимировым, используя «факсимильную дипломатию» - т. е. без особой церемонии подписания документа. Главы оборонных ведомств НКР, Азербайджана и Армении отправили в Москву по факсимильной связи подписанные идентичные тексты о согласии прекратить огонь. Во-вторых, режим перемирия поддерживается без участия так называемых «голубых касок” и базируется на военно-политическом балансе сил сторон. Наряду с Армией обороны НКР, важными составляющими сложившегося послевоенного баланса являются закрепленные в Конституции НКР территории нагорной и низинной частей Арцаха.

Остановка боевых действий между НКР и Азербайджаном, несомненно, остается основным ощутимым достижением в процессе нагорно-карабахского урегулирования. Важной задачей является поддержание режима перемирия, который время от времени нарушается. Принятый всеми сторонами при посредничестве Минской группы ОБСЕ документ по укреплению режима прекращения огня от 6 февраля 1995 года, который предусматривает конкретный механизм оперативного контроля над ситуацией, не выполняется. Официальный Баку, в свойственной ему манере, уходит от реализации принятых обязательств. Азербайджанская сторона, в отличие от армянских сторон, не приняла недавно сделанное странами-посредниками актуальное предложение отвести снайперов от переднего края своих оборонительных рубежей.

Конкретные предложения по укреплению режима перемирия в последние годы звучали и из Степанакерта. Нелишне напоминать рекомендацию о восстановлении на линии соприкосновения войск сторон положения, сложившегося после войны (status quo post bellum), что позволит расширить нейтральную зону. Известно, что за последние 10 лет азербайджанские военные активно продвигали свои передовые позиции ближе к карабахским - за счет сокращения нейтральной полосы, расположенной между противостоящими рубежами. Опыт показал, что чем меньше расстояние между постами, тем больше нарушений режима прекращения огня, которые иногда перерастают в локальные боевые столкновения. Поэтому возвращение азербайджанских формирований на свои прежние позиции существенно сократит случаи нарушений на границе. Точные координаты позиций сторон на линии прекращения огня имеются на военных картах, а также на спутниковых снимках того периода, хранящихся в соответствующих ведомствах стран-посредников.

Единственным международным механизмом контроля над режимом прекращения огня являются мониторинги ОБСЕ. Офис Личного представителя Действующего председателя ОБСЕ регулярно проводит наблюдения на линии соприкосновения войск НКР и Азербайджана. Эти мероприятия со стороны ОБСЕ необходимы, но недостаточны. Из-за малочисленности персонала у Офиса посла Каспшика отсутствуют возможности для организации более частого или постоянного наблюдения за режимом прекращения огня. Для эффективного контроля целесообразно расширить состав миссии ОБСЕ международными гражданскими наблюдателями.

В последние годы активно «проталкивается» идея о необходимости ввода миротворцев в наш субрегион. Хотя так называемые «мадридские принципы» урегулирования карабахского конфликта не опубликованы, тем не менее, из отдельных заявлений сопредседателей Минской группы ОБСЕ очевидно стремление некоторых стран разместить в зоне конфликта международные миротворческие силы. По мнению сопредседателей, эти силы будут обеспечивать безопасность народа Карабаха - в случае возможного вывода подразделений Армии обороны НКР с подконтрольных территорий. Посредники, по сути, предлагают нам заменить имеющуюся собственную систему военной безопасности неэффективным механизмом «голубых касок». О неприятии идеи оставления каких-либо территорий не раз заявляли представители политического руководства и лидеры гражданского общества НКР. По этому вопросу в Карабахе уже сформировался широкий общественный консенсус. Данная позиция арцахцев находит поддержку в Армении и Диаспоре. В сложившихся условиях грамотная разработка и эффективная реализация государственной программы заселения всех освобожденных территорий поможет посредникам и другим региональным игрокам отказаться от ложного мнения о возможности территориальных уступок со стороны НКР.

Относительно миротворцев: в Степанакерте есть понимание того, что возможное появление на территории НКР чужих вооруженных сил, пусть даже под флагом авторитетных международных организаций, немедленно выльется в резкое ограничение суверенитета республики. То обстоятельство, что суверенитет НКР еще не получил признания со стороны международного сообщества и страна не представлена в вышеназванных структурах, может привести к тому, что Карабах не будет обладать какими-либо из гарантированных международным правом рычагов воздействия на эти силы. В этих условиях возможный ввод миротворческих сил коренным образом будет противоречить нашим национальным интересам. НКР не может ограничивать свой государственный суверенитет, не получив его всеобъемлющего международного юридического признания.

Более того, в августе 2008 года все мы стали свидетелями неспособности миротворцев остановить боевые действия в Южной Осетии и обеспечить безопасность населения. Существующий механизм миротворческих сил оказался несостоятельным. Только после того, как Россия под предлогом защиты своих граждан ввела в Цхинвал и другие населенные пункты крупные подразделения 58-ой армии, удалось взять ситуацию под контроль. Из недавней балканской истории мы помним о том, что в Сербской Краине миротворцы ООН не смогли обеспечить безопасность населения региона.

Итак, передача прямых обязанностей по поддержанию безопасности, а с ними и конкретные территории третьей стороне не гарантируют улучшения этой самой безопасности и несут в себе новые опасности. Карабахцы имеют собственный опыт общения с «миротворцами» советского периода, когда войска, направленные с конца 1980-ых для того, чтобы охранять безопасность населения, хронически не справлялись со своими обязанностями и не смогли защитить армянское население Аз. ССР от погромов и насилия. В 1991 году, по приказу руководства СССР, те же самые войска даже изгнали армянское население из некоторых частей Арцаха (операция «Кольцо»). Для правительств, направляющих миротворцев в регион конфликта, собственные интересы и непосредственная безопасность самих миротворцев всегда будут важнее безопасности местного населения. Это тоже реальность, которую принимают в Степанакерте.

К сожалению, сегодняшние предложения посредников по урегулированию конфликта не реалистичны и противоречат интересам Армении и НКР. В случае попыток их претворения в жизнь они, скорее, приведут к разногласиям внутри обществ и новому витку напряженности, нежели к устойчивому миру. Наиважнейшим приоритетом переговорного процесса по Карабаху, параллельно с поиском взаимоприемлемых принципов решения конфликта, должна стать реализация мер по предотвращению эскалации конфликта и новой войны.

Для нейтрализации негативных для армянских сторон сценариев урегулирования конфликта и укрепления безопасности НКР обоим армянским государствам необходимо задействовать «второй трек» решения проблемы, то есть, параллельно с переговорным процессом в рамках МГ ОБСЕ, проводить активную и целенаправленную работу в направлении международного признания НКР. Де-юре независимый Арцах получит новые возможности для обеспечения собственной безопасности политико-дипломатическими средствами.

Таким образом, мы перечислили достаточное количество предложений, реализация которых со стороны посредников и властей конфликтующих сторон будет способствовать укреплению режима прекращения огня и поддержанию стабильности в регионе.