Статьи Игоря Мурадяна

[Pandukht]

Выводы по визиту дамы

Заметим сразу, это не наши выводы и даже не выводы армянских экспертов, а выводы самой дамы, которые сделаны в поствизитном режиме.

Задача продавить авторитетом США все имеющиеся проблемы оказалась просто смешной. Кроме комплиментов дама так и ничего не получила. А Южный Кавказ не получил от визита ничего, кроме рекомендаций доброжелательного характера.

Вместе с тем, выяснилось гораздо более важное обстоятельство, а именно то, что США способны решать в этом регионе не более того, на что они способны в ряде других регионов. США развертывают совершенно иную по содержанию и характеру глобальную систему безопасности, что предполагает осуществление ряд важных задач в регионах. Но выполнение данных задач требует способности решать проблемы регионов, причем, довольно оперативно.

Все три международно признанных государства Южного Кавказа сделали вывод о том, что данный визит был продуктивным и конструктивным, а на самом деле в регионе только усилилась напряженность. Чего стоит одно лишь предложение о предоставлении благоприятного визового режима для Абхазии и Южной Осетии! Это просто мелкая провокация, направленная на третирование России, и никаких ожидаемых преференций Грузии не принесет.

Туманные намеки на новые предложения по карабахской теме также направлены на усиление напряженности. Что значат призывы о сдержанности на линии противостояния, когда США, так же, как Россия и Израиль, называют Азербайджан стратегическим партнером, это просто цинизм, возведенный в ранг политики сверхдержавы и лидера демократического мира.

Цели и задачи вполне понятны, то есть усилить напряженность в регионе, столкнуть главных геополитических игроков, а также создать повод для внешнего вмешательства. Удивительно то, что цели этой «политики» вполне приемлемы для армянских национальных интересов, но есть одно обстоятельство – если нынешняя администрация США понимает, что она вытворяет.

В настоящее время политика США в регионах как таковая отсутствует. Имеют место всевозможные манипуляции, ориентированные и связанные с внутриполитическими проблемами США. История знала немало примеров, когда великие державы помпезно и нарочито выдвигали амбициозные доктрины, а на деле оказывались у «разбитого корыта» или вообще терпели масштабные военные или политические поражения. Американская история также имеет аналогичные печальные примеры.

Под занавес спектакля под названием Б. Обама – Х. Клинтон они проводят не политику, а всего лишь «латают дыры». Ни к чему, кроме как высмеиванию американской администрации, это не приведет.

За последние дни я попытался просмотреть несколько десятков комментариев в СМИ и в аналитических сайтах США по поводу «визита дамы» в регион. Возможно, делать просмотры американских политических публикаций рано, но создается впечатление, что в США совершенно отчетливо поняли комический характер этого визита. При этом можно отметить публикации как аналитиков из республиканского, так и из демократического лагерей, и нужно заметить, что критическая составляющая либеральных комментаторов оказалась более предметной.

Следует отметить, что интересы США и России в Южном Кавказе во многом совпадают, то есть Россия также заинтересована в усилении напряженности и в разжигании вооруженных столкновений. Пожалуй, Турция и Иран весьма настороженно наблюдают за создавшейся ситуацией, но они не способны активно вмешиваться в процессы региона.

США вроде бы достигают своей цели – усиления присутствия и дирижизма «третьей силы», что предполагает сдерживание внешнеполитических амбиций и Турции, и России. Армянские интересы подразумевают, прежде всего, сдерживание Турции, и в этом направлении политика США более эффективна и продуктивна.

Но, так или иначе, политика нынешней администрации США не достигнет цели и уже провалена беспримерным образом. К сожалению республиканцы не сумели или не захотели серьезно заняться овладением власти, видимо предпочитая пережить самое худшее, что также демонстрирует нечестность в национальном масштабе. Возможно придется дожидаться заявки Джеба Буша на президентское кресло. Придется пережить самое неприятное вместе с американцами.

Скоро в США будет столько же армян, сколько и в Армении, переживем вместе. Сейчас нужно другое: воспользоваться крайне благоприятными условиями и нанести военное поражение Азербайджану. Война уже идет.

[Pandukht]

Если война не масштабная, то какая?

Армянские комментаторы почему-то предпочитают утверждать, что «масштабной войны не будет», при этом непонятно - вообще отрицается вероятность войны или все-таки предполагается какой-то формат войны?

Нет сомнений, что не нужно устраивать военный психоз и внедрять в общественное сознание неотвратимость войны. При этом остается открытым вопрос: а что, в регионе вообще никогда не будет войны, и в какой мере Армения может быть включена в войну, и какова приоритетность войны между Арменией и Азербайджаном в цепи отнюдь не антивоенных акций, которые имеют место в регионе?

Новая армяно-азербайджанская война станет детонатором более обширной войны, или более обширная региональная война приведет к началу войны между Арменией и Азербайджаном. Международная пропаганда всячески связывает начало большой войны на Ближнем Востоке с проблемами Ирана, и хорошо бы различать инициативные центры этой пропаганды от всевозможных отголосков, повторений, копирований и калек.

Война, привязанная на проблемы Ирана, стала рычагом масштабного запугивания всего региона, усиления давления на целый ряд государств на Ближнем Востоке и в Южном Кавказе. Во всяком случае, война между Арменией и Азербайджаном никак не может быть связана с военными действиями по иранскому сценарию. Данная война возможна исключительно в связи с целями и интересами Турции, которая все еще играет сдерживающую роль в отношении военного конфликта, понимая, что в случае неминуемого военного поражения Азербайджана ее положение станет двусмысленным.

Вместе с тем, Турция все более оказывается в положении геополитической изоляции и блокады. Несмотря на благоприятное развитие отношений между США и Турцией, которые имеют место на протяжении последних 18 месяцев, а также декларированные обеими сторонами радужные перспективы, факт остается фактом: американо-турецкие отношения продолжают ухудшаться, и это имеет весьма принципиальное значение для развертывания событий в ряде регионов.

После саммита НАТО в Чикаго, где, якобы, Турция однозначно усилила свои позиции в новой создаваемой глобальной системе безопасности, ее роль в Евро-Атлантическом альянсе выглядит более чем деструктивной. Еще до проведения саммита в Чикаго американцы заявили туркам, что «вы не приняли наших предложений, и теперь можете быть в свободном плаванье». Возможно, это было сказано иначе, возможно, более деликатно, но, скорее, менее деликатно.

Сразу после Чикагского саммита Турция запросилась в ШОС, что произошло явно в демонстративном смысле. То, что произошло в результате «арабских революций», стало, безусловно, внешнеполитической катастрофой для Турции, причем, не просто провалом, а именно катастрофой, так как имело долгосрочное и невозвратное значение, во всяком случае, в среднесрочной перспективе.

Ирак, на сотрудничество с которым Анкара возлагала столько надежд, оказался изолированным от Турции, причем данная изоляция будет усиливаться не только по инициативе США, но и Ирана, а также и Саудовской Аравии, что совершенно непарадоксально.

Сирия стала главным барьером на пути экспансии Турции в направлении Ближнего Востока. Египет, чье значение в арабском мире вновь будет возрастать, сделает все, чтобы дистанцировать Турцию от региона. В Восточном Средиземноморье формируется небольшой, но принципиально заинтересованный блок государств, которые противопоставлены Турции. Французско-британский альянс, осуществляя операцию в Ливии, в определенной мере подразумевал невозможность соучастия Турции в данных событиях.

Европейские государства, причем не только Франция и Германия, из оппонентов США в части турецкой темы становятся все более локомотивами в связке с США, которые теперь рассматривают Европу как основное направление сдерживания турецких амбиций. Отношения между Турцией и Россией так и не стали более близкими, несмотря на ухудшение американо-турецких отношений. Нужно сказать, что американцы не сыграли какой-либо значительной роли в недопущении турецко-российского сближения. Турецко-российские проблемы вполне «самостоятельны» и «самодостаточны», и практически не нуждаются в дополнительных инициативах.

На Балканах все более возрастает недовольство Европейского Союза в отношении односторонней поддержки Турцией мусульманских государств и общин, на что прежде «не обращалось внимания».

Чего добилась Турция на Кавказе за последнее десятилетие? Поставлены под сомнение отношения даже с Азербайджаном, благодаря попыткам «урегулировать» отношения с Арменией. Лишь только Грузия стала «светлым пятном» в региональной политике Турции. Грузия превращена в важный элемент и партнера политики пантюркизма и последовательно превращается в сателлита Турции и Азербайджана, и спасти ее может теперь только прием в НАТО, да и это сомнительно. То есть грузинам спасаться в НАТО нужно не от русских, а от турок.

Проблемы Турции, связанные с ее изоляцией и блокированием, можно расчленить на десятки подпроблем и вопросов, но совершенно понятно, что, так или иначе, Турция станет демонстрировать свое значение и возможности в регионах. В связи с этим и будет использован ее главный резерв – Азербайджан, который, видимо, будет пожертвован в интересах турецкой политики. Сигнал из Анкары, так или иначе, поступит, и Турция попытается все же не принимать непосредственного участия в войне.

В Анкаре все-таки, возможно, надеются на военные успехи Азербайджана в войне с Арменией. Поражение Азербайджана в определенном смысле стало бы благоприятным результатом для Турции, так как она могла бы в этом случае сыграть важную роль в прекращении военных действий и занять более важные позиции в регионе и в международной политике.

Турцию явно не устраивает геополитический расклад сил в регионах, и она стремится изменить не только балансы сил, но и скорректировать политические позиции различных государств. Ни что иное не может привести к этому новому положению, как война. Нужно еще обратить внимание на то, что ведущие державы предполагают, что данная война будет подконтрольной, и это тоже устраивает Турцию, которая стремится стать одним из дирижеров в регионах, а, может быть, и единственным дирижером.

Но имеется также определенная заинтересованность США в вовлечении Турции если не в войну, то в острую конфронтацию в различных регионах, в том числе, и с Россией. Что будет на самом деле, малопонятно, и предусмотреть это невозможно. Кстати, совсем недавно армянские комментаторы говорили, что случайное возобновление войны не представляется возможным. Сейчас выясняется, что частями азербайджанской армии командуют полоумные, которые по собственным суждениям «объявляют» войну.

Так что же с «масштабной войной», которая только и возможна?

(Материал составлен на основе информации из открытых источников).

[Pandukht]

Российские власти меняют политику к армянам

Столкновения между дагестанцами и армянами в регионе Сочи начались не с наглого поведения дагестанцев, а с началом новой политики российских властей в отношении армян. Как известно, аналогичные события произошли и в Уральском регионе. Сигналом к проведению данной политики стало разрушение в Лазаревском районе памятника Андранику Озаняну.

Сейчас совершенно достоверно известно, что в Москве приняли решение осуществлять давление на армянское население в России как реакцию на прозападный курс во внешней политике Армении. Остается только представить аудиозаписи разговоров и текстуальную переписку старших офицеров ФСБ на эту тему.

Во многом это стало возможным и из-за того, что армянские общественные организации, прежде всего, Союз Армян России сделали немало для дезорганизации армянских общин и, конечно же, в первую очередь, в Краснодарском крае. Давно известно, что в Краснодарском крае установлен режим жесткой дискриминации армянского населения, что, несомненно, является частью государственной политики.

Нужно еще раз напомнить слова В. Жириновского: «В России происходит гражданская война, и люди должны быть вооружены». Если армяне в России хотят и далее жить в этой стране, они должны понимать, что должны быть вооружены и подавлять любые попытки совершения преступлений против них.

Армяне и некоторые другие этнические общины в России интегрированы в российскую общественно-политическую жизнь как «этническое сообщество», и именно таким образом несут ответственность за поведение отдельных групп армян, иначе и быть не может, так как такова политическая и общественная культура этой страны. Например, в США армяне, как любые иные граждане определенной этнической принадлежности, ответственны перед государством исключительно как индивидуумы, то есть как граждане, а не как армяне или иные сообщества.

[Pandukht]

АРФД: продолжение глупости

Внутри АРФ «Дашнакцутюн» имеет место диспропорция политической активности. В то время, когда руководство партии окончательно растеряно и представление не имеет, что делать дальше, в рядах партии происходят совершенно новые процессы, так как дашнацаканы весьма обеспокоены не только положением дел в стране, но и в самой партии.

Ряд людей из числа партийной «элиты» пытается отмежеваться от причастности и ответственности за политику, которая проводилась на протяжении 14 лет. Конечно, не удастся ни отмыться, ни сбросить с себя ответственность за катастрофическое состояние не только АРФД, но и политики национализма. Вместе с тем, нынешнее руководство партии, понимая, что приближается развязка, видимо, пытается в еще большей мере намутить и без того мутную воду партийной жизни.

Руководитель партии посетил недавно Степанакерт и, как и раньше, осуществил волюнтаристический шаг, оказав давление на своих однопартийцев по вопросу поддержки во время предстоящих президентских выборов кандидатуры нынешнего президента Б. Саакяна. При этом совершенно непонятно, вследствие чего АРФД должна поддержать именно нынешнего президента – по политическим или идеологическим соображениям, и если да, то по каким таким мотивам?

Как заявил другой претендент Виталий Баласанян, он много лет сотрудничал с дашнакской партией, в том числе, в составе парламентской фракции, и удивлен такому решению своих друзей. В настоящее время нет никаких сомнений, что каких-либо серьезных и принципиальных причин поддержать какого-либо претендента на пост президента НКР не было. Можно было бы, по крайней мере, сейчас, когда партия ожидает принципиальной оценки деятельности своего руководства, не делать таких бессмысленных и глупых шагов.

Но главным преступлением является то, что за исключением трех или четырех послушных функционеров в карабахской дашнакской организации, никто из членов партии не одобряет столь бездумных действий. То есть, руководитель АРФД, без учета мнения членов партии, не посоветовавшись ни с кем, навязал людям свое личное решение. Также непонятно, кем и как было написано и принято соответствующее заявление.

Таким образом, глупость продолжается, и ее не остановить. После позорных результатов участия АРФД в парламентских выборах в Армении не были не только сделаны выводы и не приняты решения, а продолжается падение по наклонной, без надежд на спасение уже прогнившего.

Нужно сказать, что в рядах партии нет никаких ментальных, духовных или идеологических проблем. С этим как раз-то все порядке. В руководстве партии оказались конъюнктурщики, малограмотные люди, не имеющие ничего общего с партийными и национальными интересами. Сейчас многие истинные дашнаки, по тем или иным причинам прекратившие свои связи с партией, вернутся и приведут с собой новых людей.

Самым гуманным способом избавиться от партийного балласта может стать создание партийного пенсионного фонда для социального обеспечения обанкротившихся лидеров и функционеров. Депутатам от АРФД в армянском парламенте хорошо бы отказаться от мандатов и, тем самым, сделать весьма радикальный шаг в направлении переосмысления политических задач.

АРФД, которая по определению является нонкоформистской партией, погрязла в конформизме. С этим нужно заканчивать, халява кончилась, настало время прорыва.

[Pandukht]

Возвращаясь к Джавахку

Проблема Джавахка в публичном контексте может характеризоваться как угодно, с применением таких эпитетов, как «социальная» или «гуманитарная», но, тем не менее, в последние годы американцы и европейцы, следуя пониманию турок и азербайджанцев, признали джавахкскую проблему политической.

Почему политической? Потому что для решения джавахкской проблемы необходимы политические решения. США осуществляют в этой провинции экономические программы, которые привязаны на геополитические интересы, так как, укрепляя армянское присутствие здесь, тем самым усиливаются позиции Грузии перед лицом турецкой экспансии в Южном Кавказе, которая совершенно неприемлема для стратегии США.

Европейский Союз и НАТО, куда так настойчиво стремится Грузия, также должны быть тесно задействованы в джавахкской проблеме. К сожалению, Армения длительное время совершала много ошибок в отношении этой проблемы и, казалось бы, наступило время, когда, переосмысливая свою позицию, Армения могла бы быть более внимательной к такому обстоятельству, как наличие в армянском парламенте депутатов, представляющих проблемы и интересы Джавахка.

К сожалению, ни политическое руководство, ни политические партии не позаботились, чтобы в парламенте находился хотя бы один депутат, который представлял бы интересы этой провинции. Как и раньше, в парламенте нет такого присутствия, и вряд ли найдется какой-либо депутат, который стал бы выполнять эту задачу.

Тем не менее, быть может было бы приемлемым использовать опыт некоторых государств и принять практику легитимных представителей в парламенте по тем или иным проблемам. Например, в Национальном собрании Армении могли бы быть специальные представители по проблемам Джавахка, армянской диаспоры, езидов и курдов, а также по этническим меньшинствам, по историческим провинциям Армении, по другим общественно и политически значимым проблемам.

[Pandukht]

Почему Запад избрал Сержа Саркисяна

Наконец-то армянская публицистика подобралась к этому вопросу, причем Наира Айрумян, которая совершенно точно понимает, кто враг, кто друг, а кто и так - прогуляться вышел, задала этот вопрос «в лоб». На самом деле этот вопрос волнует армянский политический класс исключительно по одной причине – насколько Западное сообщество пригрело Сержа Саркисяна, и насколько Запад не пригрел актуальную и деактулизированную оппозицию.

Группировку, возглавляемую Л. Тер-Петросяном, которая уже имеет проблему идентичности, в том числе, и названия, совершенно не волнует ни позитив, ни негатив политики нынешнего правящего режима в Армении. Ее деятели рассуждают таким образом: урегулирование турецко-армянских отношений - позитивная политика только в том случае, если это осуществляют они; сдача Карабаха врагу вполне возможна и необходима, если это делают они сами. Никакой иной логики у Л. Тер-Петросяна и его соратников нет.

Сейчас выведен на арену вопрос «зонтика», который пытаются (еще не известно, насколько это осуществимо) США, НАТО и Европейский Союз подготовить для Сержа Саркисяна.

Действительно, странные события. Серж Саркисян долгие годы выполнял роль «министра иностранных дел по России», и в Армении нет никого, кто столь много и тесно сотрудничал с Россией, причем в различных ситуациях, как в Армении, так и в России. При этом всем хорошо известно, что как Серж Саркисян, так и Роберт Кочарян никогда не достигли бы политических успехов, не являясь частью элиты Армянского общенационального движения.

Пожалуй, после самого Л. Тер-Петросяна именно С. Саркисян и Р. Кочарян являлись вторым и третьим лицами Армянского общенационального движения по совокупности выполняемых задач. Если бы группировка Л. Тер-Петросяна находилась сейчас у власти, они бы лизали сапоги НАТО, если, конечно, позволили бы. Сейчас их задачей является поставить под сомнение что? Сотрудничество Армении с НАТО и Европейским Союзом? Дело, конечно, неблагодарное и, главное, какие нужны аргументы, чтобы дискредитировать саму эту политику. Но все-таки почему Запад избрал Сержа Саркисяна? Хрупкая женщина Наира Айрумян поставила вопрос, который останется актуальным еще долго.

Многое (но не все) дается в сравнении. Если бы Михаил Саакашвили давил танками своих сограждан на проспекте Руставели, то и тогда, после некоторой критики, он оставался бы своим человеком и у американцев и у европейцев. Так в чем же сложность понимания положения С. Саркисяна, и почему Запад выбрал его? Потому что он предпочел урегулирование отношений Армении и Турции? Потому что США и НАТО хотели бы вытащить из-под задницы России последнюю подушку в регионе?

Если рассматривать проблемы вот таким образом, придется столкнуться с очередными иллюзиями относительно региональной и мировой политики. Серж Саркисян подал Западу однозначный сигнал, что готов на столь неординарный шаг, как признание государственной границы Турции. Этим самым Серж Саркисян совершил двойную ошибку. Во-первых, он предположил, что способен довести эту политику до конца, то есть выполнить свои обязательства. Во-вторых, армянский президент видимо так и не понял, что ни американцам, ни европейцам совершенно не нужна перспектива урегулирования армяно-турецких отношений.

Армении придается функция фактора сдерживания экспансии Турции, в том числе, и в европейском направлении. Непонимание этого стало результатом крайне ограниченной дипломатической и политической деятельности армянских дипломатов. Да, в чем же вина дипломатов, если такие политические «гении», как лидеры оппозиции, мыслят и рассуждают абсолютно таким же образом, как С. Саркисян и его команда. Американцы и европейцы «спасли» и Армению, и ее президента, провалив процесс «урегулирования», дав понять Турции, что вовсе не собираются закрывать «армянский вопрос». Кому нужна страна и президент, ставшие клиентами Турции?

Конечно, хорошо бы продемонстрировать России уязвимость ее отношений с главным партнером на южном направлении, но Запад не настолько мелочен, чтобы ограничивать свою политику столь незначительными задачами. В создавшейся геополитической ситуации, когда все фигуры в регионе окончательно расставлены, остается только одна, которая могла бы оказать влияние на управление процессами в острых ситуациях. Армения интересует Запад вовсе не как возможный изолированный и безгласный объект в регионе, а, напротив, как тесный партнер России, активно участвующий в деятельности ОДКБ, а также выстроивший партнерские отношения с Ираном.

Россия и Иран - это достаточно важные ориентиры геополитики и геостратегии Западного сообщества, и любое государство, находящееся в орбите этих двух государств, будет привлекать особое внимание. Политика Запада в отношении России и Ирана состоит не в их уничтожении, а в подчинении, и именно это является стержневым обстоятельством данной масштабной игры.

Серж Саркисян - «уникальная» политическая фигура: его команда не только провела парламентские выборы с явной выгодой для правящей партии, когда это сделать было невозможно, но и по справедливости раздала оппозиционным компаниям ровно столько, сколько было возможно; правящий режим не расстреливает людей на улицах и не тратит денег на содержание инакомыслящих; не отказывается вести переговоры по карабахской теме с Азербайджаном, несмотря на унизительное положение и регулярные убийства наших людей на границах; армянское правительство так и не сделало никаких шагов по обвинению Запада в поддержке варварского режима в Азербайджане и потворстве политике Турции; и, наконец, оставаясь в орбите российской политики, режим искренне стремится к развитию сотрудничества с НАТО и Европейским Союзом; осуществляется контроль над многочисленными вооруженными силами в условиях экономического кризиса.

Все это просто находка для Запада, который более всего интересует развитие партнерства не с потребителями безопасности, а с провайдерами безопасности.

Предположим, что сейчас президентом Армении был бы не Серж Саркисян, а Роберт Кочарян, который осуществлял бы аналогичную политику сближения с Западом, а это он делал бы определенно, в этом никому не нужно сомневаться. Или может быть его министр иностранных дел Вардан Осканян не осуществлял бы такую политику?

Может быть при этом британцы не были бы довольны персоной Р. Кочаряна, а русские – В. Осканяна, но это только мелочи, никак не влияющие на политику. Таким образом, вопрос имеет вполне исчерпывающий ответ, а именно: проблема должна быть решена и желательно скорее, и ожидать идеального политика на посту президента Армении никто не станет. Западное сообщество имеет то, что имеет.

Но мы попытались ответить только на вопрос Наиры Айрумян: почему Запад избрал Сержа Саркисяна, но остается другой вопрос, который более важен: почему Серж Саркисян избрал Запад? Быть может, этот вопрос более интересен.

Но проблема не может быть решена вопросами – ответами. Проблема совсем в другом. Кто может радоваться гибели наших людей на границе? Кто может надеяться на признание границы с Турцией? Кто может надеяться на сдачу наших земель врагу? Кто может строить свою логику по принципу "чем хуже, тем лучше"? И надеяться, что придет их время, будет их власть, очередная воровская. Только подонки, причем подонки особого ереванского типа. Не дождетесь.

[Pandukht]

Есть еще время изменить ситуацию

Из США поступают сообщения, что Митт Ромни практически сравнялся по популярности с Бараком Обамой и, возможно существенно выйдет вперед. Но это вряд ли может многое сказать о предстоящих выборах президента.

Общественная ситуация в США очень сложная, по признанию американских комментаторов, усиливается поляризация сил и предпочтений и, несмотря на падение популярности Б. Обамы, огромные массы населения все более занимают устойчивую леволиберальную позицию. Это вызвано многими и сложными социальными и политическими процессами, на которые оказывают влияние и этнодемографические реалии.

Имеет место также стремление не только общества, но и американского истеблишмента к возвращению к настроениям и позиции изоляционизма. Причем, если «классическими» изоляционистами были республиканцы, то теперь демократы и их сторонники стали носителями данных настроений в отношении внешней политики.

Конечно, положение и жизненноважные задачи в мире не могут позволить США достаточно глубоко впасть в маразм изоляционизма. США не могут отказаться или ограничить активность в формировании глобальной системы безопасности, ограничить политику по сдерживанию Китая, решение проблем с различными государствами и регионами. Американцы пытаются скорректировать форматы своей политики, сделать внешнюю политику и военно-политическое присутствие более эффективным и менее масштабным, опираясь на научно-технические достижения и привлечение новых партнеров.

Однако, так или иначе, США будут вынуждены предпочесть более селективную внешнюю политику и последовательно исключать из зоны своих интересов отдельные регионы и страны. Одновременно США и их основные партнеры предпочтут «сбросить» некоторые проблемы, прежде всего, региональные проблемы на партнеров и, возможно, контр-партнеров.

Это непосредственным образом относится к государствам Ближнего Востока, Южной и Центральной Азии, Дальнего Востока, а также Восточной Европы и России. Сумеют ли при этом США заинтересовать данные государства в партнерстве в рамках глобальной системы безопасности? Вряд ли многие из данных стран предпочтут входить в отношения конфронтации с Китаем.

Пакистан как одна из главных «головных болей» для США, геополитически настолько изолирован, что вряд ли найдутся многие желающие и заинтересованные страны в сотрудничестве по проблеме государства, располагающего ядерным оружием. А вот в отношении Турции имеется значительный ряд государств, заинтересованных в поддержке американской стратегии.

Может показаться, что политика администрации Б. Обамы весьма успешно подвела Турцию к положению геополитической блокады и изоляции, к провалу ее региональной политики, причем на всех направлениях. В определенной мере это можно считать таковым, но нужно понимать, что провал турецкой внешней политики произошел скорее по причинам заинтересованности двух десятков государств, а также в связи с отсутствием должного потенциала самой Турции.

Американская политика за последние 4 года в отношении Турции была весьма вялой, неопределенной, опиралась на консультации не профессиональных политиков и экспертов правоконсервативного лагеря, а на экспертов либерального толка, имеющих отдаленное представление об этой проблеме.

Вместе с тем, еще не все потеряно, и республиканцы могли бы более основательно перехватить инициативу на президентских выборах, если продемонстрируют публике и истеблишменту то, чего нет и не может быть у Б. Обамы, то есть команду политиков и опытных функционеров «рейгановского типа», в которых сейчас столь нуждаются США.

Попытки Дж. Буша использовать политиков неоконсервативного типа несомненно дали свои результаты, но выяснилось, что в команде оказались большей частью не неоконсерваторы, а просто подставные «агенты влияния» от леволиберальной компании (будущее еще продемонстрирует правдивость этой версии).

США ожидают великого президента, но такового нет и не ожидается, хорошо бы сформировать «великую» команду республиканской администрации. Однако и здесь возможны корректировки. Вообще-то, по различным мнениям, и Б. Обаме изрядно надоела эта престарелая дама с сомнительными прическами на посту Государственного Секретаря, и эта постклинтовская компашка, которая стоит за ней.

В любом случае, такой регион, как Южный Кавказ, скорее всего ожидает множество советов и заявлений из Вашингтона, и не очень много реальных шагов, если Б. Обама продолжит свою расхлябанную политику. Что можно сказать определенно, это то, что Армению, располагающую тесными отношениями с Россией и Ираном, продолжат вовлекать в планы НАТО и США как важный элемент баланса сил в регионе и фактор сдерживания Турции.

[Pandukht]

АРФД: надежда не умирает даже при смерти

Политическое руководство партии «Дашнакцутюн» - словно дерево тутовника, которому привит черный цвет, тогда как оно на деле белое. Эта прививка, которую партия получила в феврале 1998 года, сыграла злую шутку с партией, а еще больше с ее руководителями.

На протяжении всех этих бесплодных и бессмысленных лет партийные руководители видели признак успеха политической деятельности исключительно в сотрудничестве с властями. Причем это трудно было назвать сотрудничеством, и вряд ли министры от партии «Дашнакцутюн» сыграли сколько-нибудь существенную роль в администрировании и в политике. В результате выяснилось, что партия не смогла даже предположить решение президента страны пойти на признание государственных границ с Турцией.

Тем не менее, дашнакское руководство не может быть в обиде ни на Р. Кочаряна, ни на С. Саркисяна. Дашнакские лидеры получили от властей все, что можно было ожидать, причем получили непропорционально существенным образом. Прошедшие парламентские выборы стали для партии буквально катастрофой, партия находится на грани внутрипартийной революции, и Верховный орган партии по Армении уже предпочел определенное внесистемное решение в отношении лидера парламентской фракции.

Конечно, это только небольшой эпизод, но стало совершенно ясно, что предстоит смена партийного руководства. При этом многие члены партии, которые, превратившись в мелких буржуа, свыкнувшись с позициями и настроениями приспособленчества, с видимым энтузиазмом восприняли новые веяния в этой затхлой атмосфере.

Вместе с тем, политические руководители партии, как и прежде, продолжают стремиться к сотрудничеству, а, вернее, к выполнению сервиса для властей (данное многолетнее сотрудничество логически привело даже к заговору с АОД, что уму непостижимо).

В НКР партия поддержала действующего президента на предстоящих выборах. В Армении для этого пока нет никаких оснований. Более того, нынешний действующий президент совершенно не заинтересован в поддержке партии «Дашнакцутюн», но, тем не менее, партийных лидеров не покидает надежда на «призыв» как повод к «сотрудничеству» с властями.

Видимо надежда не умирает даже в последний момент, когда уже исчерпаны все надежды. Удивительная «принципиальность» и «последовательность», которые можно объяснить только мистикой и сакральными причинами. Сотрудничество с властями не табу, но с какими целями в данном случае? Видимо, просто нет иных решений и понимания перспективы.

Можно довольно подробно рассуждать о причинах неудач партии «Дашнакцутюн», но как можно было ожидать удачи, когда партийные политики и идеологи с самого начала «возвращения на Родину» объявили о том, что партия является обычной, как и все другие, и дашнацаканы должны быть такими, как и остальной народ. Кому нужна очередная «обычная» партия, и кому нужны «дашнацаканы», которые такие же люди, как и все остальные.

Лучше уж быть с хвостами и копытами, чем как все остальные. Дела идут не так медленно, как кажется некоторым, дело сдвинулось, и пока остается поддержать тех, кто, так или иначе, стремятся изменить положение в партии. Настоящие дела впереди. Нельзя допускать растерянность и сомнения, настало время высокой организованности и понимания задач, впереди война и гигантские изменения.

[Pandukht]

Европа и вступление Турции в ЕС

Наиболее важной проблемой в европейско-турецких отношениях остается прием Турции в Европейский союз. Хотя соглашение о тарифах и другие соглашения между Европейским союзом и Турцией предоставляют ей широкие возможности по сотрудничеству и получению преимуществ в отношениях с Европейским сообществом, Турция стремится к полноценному участию в нем.

Евразийская политика Турции, которую она активно проводила после распада СССР, убедили ее в том, что основные партнеры, в том числе, США, не заинтересованы в усилении турецких позиций на Кавказе и в Центральной Азии, и восточная политика не стала, даже в небольшой мере, альтернативой европейскому направлению. Евразийские рынки не позволили Турции совершить новый скачок в ее экономическом развитии, а только обусловили глубокий экономический кризис, так как, будучи нацеленной на получение больших преимуществ, Турция столкнулась в этих регионах с серьезными конкурентами.

Государства Кавказа и Центральной Азии также разочарованы в Турции, которая не обладала необходимыми технологическими и инвестиционными возможностями для оказания существенной помощи данным государствам. Ухудшение отношений с США, вызванное политикой Турции в отношении Ирака, также убедило ее в необходимости ускорения процесса вступления в Европейское сообщество.

За последние годы Турция осуществила ряд серьезных шагов, которые, так или иначе, были нацелены на обретение более преимущественных позиций в диалоге с Европейским союзом.

Принципиальная позиция Турции в отношениях с США привела к некоторому изменению в отношении Турции со стороны европейских государств. Некоторые радикально ориентированные антиамериканские политические силы в Европе предпочли видеть в этой позиции Турции благоприятную перспективу в противоборстве с США. Однако эти политические силы недостаточно влиятельны и не способны сформировать общее положительное отношение европейцев к вступлению Турции в Европейский союз. К данным силам относятся, прежде всего, левые и либеральные политические круги.

Турция приложила усилия к урегулированию отношений с арабскими государствами, прежде всего, с Сирией и Египтом и с Ираном, что осуществилось в атмосфере отказа Турции от участия в операции против Ирака. Напряженность в отношениях Турции с государствами Ближнего Востока в немалой степени беспокоит европейцев, которые, как правило, приводят это обстоятельство как аргумент недопущения Турции в Европейский союз. Турция пытается представить себя не только в качестве буфера между Европой и исламским миром, но и как государство, способное быть проводником европейской политики на Ближнем Востоке.

Турция попыталась добиться улучшения ситуации с правами человека в отношении курдов и других этнических и религиозных меньшинств. В этой сфере процессы, происходящие в Турции, подвержены значительной инерции, но европейцы вынуждены признать, что Турция стремится к достижению неформальных успехов.

Турция последовательно приняла условия международных финансовых организаций по экономическому реформированию. Данные реформы, предполагающие либерализацию экономики, борьбу с коррупцией, не могут не оцениваться европейцами как важные достижения. Несмотря на переживаемый экономический и, в какой-то мере, политический кризис, турецкая экономика характеризуется как передовая, диверсифицированная, продвинутая и способная адаптироваться к новым ситуациям.

Приход к власти умеренно-исламских политических сил в Турции привел к усилению опасений со стороны европейцев. Однако политика умеренных исламистов привела европейцев к осмыслению социально-политических процессов, происходящих в Турции, как весьма позитивных. Европейские политики и интеллектуалы рассматривают умеренных исламистов в Турции как движение, аналогичное христианской демократии в европейской политической традиции.

Одновременно социал-демократические партии склоны рассматривать данные силы в Турции как близких по идеологии к европейской социал-демократии, так как усматривают в турецких умеренных исламистах социально направленное политическое движение. Внешняя политика данных сил в Турции воспринимается как более толерантная, нежели политика военных и правых кругов. Таким образом, даже данный аспект в турецкой политической реальности воспринимается в Европе как нечто позитивное.

Вместе с тем, все те же аспекты турецкой социально-политической жизни могут трактоваться в Европе как отрицательные и неприемлемые для европейских интересов. Главными аргументами в нежелании европейцев включить Турцию в состав Европейского союза остаются: опасения перед новыми волнами экономической иммиграции; несоответствие турецкой экономики европейским стандартам; состояние дел с правами человека и свободами в Турции. Европейский союз подает надежды Турции и предлагает ей продолжать реформы. В действительности имеет место непубличная и весьма активная политика европейских государств по данному вопросу.

Ватикан практически возглавляет «антитурецкую партию» в Европе и прилагает значительные усилия для недопущения Турции в Европейский союз и вытеснение мусульманских иммигрантов из Европы. Ватикан рассматривает Европейский союз как сообщество христианских государств, а такие страны, как Босния и Албания – как временно принадлежащие к исламской религии. Ватикан оказывает большое влияние на правые политические партии во Франции, Италии, Испании, Германии, Австрии, Бельгии и Люксембурге.

Польша, которая в этом вопросе вынуждена сотрудничать с США, также принимает во внимание позицию Ватикана. Ватикан оказывает влияние не только на политические партии, но и на широкие общественные круги. Имеются договоренности между наиболее влиятельными политическими и экономическими группировками Европы с Ватиканом по данной проблеме. Имеется мнение наблюдателей, что католические круги в Европе дожидаются этапа официального рассмотрения вопроса о вступлении Турции в Европейский союз, чтобы продемонстрировать свое влияние и выступить против этого по «всему фронту».

Государства, которые в силу своего относительно невысокого социально-экономического уровня не испытывают массовой иммиграции арабского и турецкого населения – Италия, Испания, Португалия - не возражают против приема Турции в Европейский союз. Хотя их позиция во многом носит демонстративный характер и рассчитана на комплиментарную позицию в отношении стран Магриба и Турции как своих соседей по Средиземноморью. В действительности же Италия и Испания всегда возражали против вступления Турции в Европейский союз, так как это приведет к значительному ущербу для их сельского хозяйства и текстильной промышленности, которые являются важнейшими кластерами турецкого экспорта. Например, Италия весьма охотно признала геноцид армян 1915 года из-за нежелания принять Турцию в Европейское сообщество. После террористических актов в Испании весной 2004 года ее позиция в отношении Турции, а также в отношении иммиграции из мусульманских стран несомненно изменилась. Политические руководители Испании, Португалии и Италии не могут не считаться с мнением правых сил и католических кругов.

Новые члены Европейского союза, не испытывающие больших опасений в результате вхождения Турции, в значительной мере будут следовать политике США, которые настаивают на включении Турции в Европейский союз. Данные государства, за исключением Польши, не стали реальными субъектами европейской политики. Тем не менее, Турция предпринимает усилия по установлению с данными государствами доверительных отношений и предлагает некоторые выгодные направления сотрудничества.

Если государства Северной Европы – Швеция, Дания, Финляндия - ранее индифферентно относились к вступлению Турции в Европейский союз, то после событий последних лет они, не декларируя своего отношения к этому вопросу, тем не менее, проявляют сдержанность и, скорее, занимают отрицательную позицию. Политические тенденции таковы, что государства Северной Европы будут следовать политике Франции и Германии, также, как страны Бенилюкса – Бельгия, Голландия, Люксембург.

Главными противниками вступления Турции в Европейский союз являются Франция и Германия, а также идущие в фарватере их политики страны Бенилюкса и Австрия. Без положительного отношения данной группы государств невозможно решить ни один вопрос в Европейском союзе. Франция и Германия имеют вполне понятные и, по существу, декларированные договоренности о невозможности вступления Турции в Европейский союз. Их лидеры неоднократно выступали по этому поводу. Вместе с тем, именно эти два ведущих европейских государства несут большую долю ответственности за судьбы Европы и не могут одномерно рассматривать перспективы, связанные с Турцией.

Имеется понимание того, что игнорировать интересы и позицию Турции с точки зрения европейских интересов было бы неверным. Тем более, что для Турции уже созданы благоприятные условия для сотрудничества с Европейским сообществом. Поэтому часть политиков и политологов рассматривает возможность определения особого статуса для Турции, имея в виду некоторую ее дистанцированность от принятия важнейших политических и экономических решений, неучастие в европейском валютном союзе, а также ограничение передвижений ее граждан в странах Европейского союза, то есть практически непребывание в Шенгенской зоне.

Данные планы не обсуждаются ни открыто, ни официально. Над данными планами работает ряд групп интеллектуалов, в том числе, «Центр европейских реформ» в Лондоне. Ряд видных европейских экономистов и политологов либерального направления не выдвигает особых опасений, утверждая, что полноценное членство Турции не затронет интересов экономически наиболее развитых стран Европы. При этом приводятся весьма разумные аргументы и экономические расчеты.

Имеется мнение, что ряд государств, в соответствии с принятым Европейским союзом решением о репатриации части иммигрантов, предпринимает усилия по выселению значительных контингентов иммигрантов, главным образом, из мусульманских стран. Именно данная политика и подобные другие решения, принимаемые на общеевропейском и национальном уровне, призваны сформировать новую систему передвижения людей в Европе, которая могла бы привести к безопасным условиям членства Турции в Европейском союзе.

На фоне данных позиций государств Европейского союза особым образом выглядит позиция Великобритании. В данном вопросе Великобритания полностью солидарна с позицией США, что обусловлено не только проблемами солидарности, но и собственными интересами. США и Великобритания выступают единым блоком по отношению к политике Европейского союза, прежде всего, к политике Франции и Германии, и стремятся к ослаблению европейских связей и обязательств, к созданию ситуации аморфности в европейском политическом поле, к практически неспособности Европейского союза принимать эффективные, своевременные, а, главное, самостоятельные политические решения.

Важный этап данной политики США и Великобритании завершен – в состав Европейского союза приняты 10 новых членов, которые, как надеются американцы и британцы, будут проводить политику в русле американо-британских интересов. Одновременно происходило расширение НАТО, что по составу новых участников практически соответствовало расширению Европейского союза.

США и Великобритания действительно получили новых «союзников» в Европе, однако непонятно, насколько долго будет продолжаться это подчинение бывших государств советского блока англо-саксонскому блоку. Государства Центральной и Восточной Европы все более будут вовлекаться в зону экономического влияния Германии и ее ближайших партнеров – Франции и Австрии. Это может привести к постепенному дистанцированию новых членов Европейского союза и НАТО от американо-британской политики и принятию приоритетов континентальной Европы. Поэтому для США и Великобритании важна Турция, призванная дезорганизовать позитивные процессы, происходящие в Европейском сообществе.

Даже обострение дискуссии вокруг данного вопроса может привести к значительному политическому ущербу для Франции, Германии и Европейского союза в целом. США и Великобритания стремятся именно к обострению данной дискуссии. Следует заметить, что совершенно все факторы, которые рассматриваются как позитивные в вопросе о вступлении Турции в Европейский союз, в зависимости от развития политических процессов и корректив в различных стратегиях, могут обрести весьма нежелательное значение. Это касается: экономической ситуации в Турции; положения с правами человека; курдского вопроса; отношения Турции с соседями; исламистской составляющей в турецкой внутренней и внешней политике.

Турция остается развивающейся страной со значительными социально-экономическими и социально-политическими проблемами, что может всегда привести к непредсказуемым последствиям. Страна со столь многочисленным населением, представленная в европейских структурах соответствующим образом, способна вносить практически любые коррективы в европейскую политику. США и Великобритания надеются, что Польша и Турция, будучи в Европейском союзе, способны совместно заблокировать многие решения. Возможный «альянс» Италия – Польша – Турция способен заблокировать решения при любом раскладе сил (не считая возможной солидарности с ними других новых членов сообщества).

Представляет интерес позиция Греции. После длительного периода сопротивления Греции по вопросу о вступлении Турции в Европейский союз в 1999 – 2000 годах Греция, под давлением США решила поддержать Турцию в этом вопросе. США считали это своим крупным дипломатическим достижением. Однако после провала процесса урегулирования кипрской проблемы, Греция, скорее всего, вернется к своей прежней позиции.

[Pandukht]

Актуальность доктрины паниранизма

Иран, оказавшись в фактической, хотя и частичной геополитической и геоэкономической блокаде, как никогда заинтересован в сотрудничестве с Арменией по ряду направлений, что включает и вопросы региональной безопасности. В иранской стратегии Армения рассмотрена как часть объективно складывающегося альянса, который противостоит намерениям других государств региона. При этом Иран интересует и то обстоятельство, что Армения располагает достаточно развернутыми отношениями с Западным сообществом и Россией. Вместе с тем, Армения должна понимать, что отношения с Ираном, так или иначе, приводят ее к положению страны, которая со временем окажется партнером всего иранского мира.

Специалисты по творчеству великих поэтов и мыслителей Востока отмечают, что в сущности Иран и Туран представляют собой не только этнополитические данности, но две политические, идеологические и мировоззренческие противоположности. Вряд ли это так однозначно, видимо имеется множество подводных течений и не всегда публичных представлений по поводу этих двух цивилизационных «тектонических плит» и, наряду с противоречиями, подходы Ирана и Турана во многом совпадают по многим этническим, политическим, геополитическим и религиозным параметрам.

Так или иначе, не будет большой неточностью утверждать, что такое течение, как паниранизм, возникло не в вакууме и не является «вещью в себе», а онтологически связано со своим антиподом – пантюркизмом. При этом не только на протяжении ХХ века, но и многие века именно иранская идея находилась в «обороне» (иногда в «глубокой обороне»), тогда как пантюркизм, в той или иной форме, наступал и продолжает наступать.

Представляет интерес то, что, по подобию пантюркизма, который возник и инициирован на периферии тюркского мира, паниранизм скорее всего возник в некоторых провинциях современного Ирана, возможно, в Гиляне, Мазендаране или Лористане. Это вполне естественно, так как любая великая идея требует «тишины» и «неторопливого осмысления». Нынешние адепты или сторонники идеи паниранизма утверждают, что данная идея время от времени возникала в различных углах иранского мира, но, как и пантюркизм, оформилась в цивилизационную и геополитическую доктрину только в результате очевидной модернизации иранского общества, которая, несомненно, произошла в ХХ веке.

В отличие от пантюркистской доктрины, паниранским идеям длительное время не хватало энтузиазма ее носителей, понимания политических и социальных перспектив современного Ирана и иранских народов в различных регионах.

Внешняя политика Исламской Республики Иран во многом разнообразна, разнонаправлена и применяет различные приемы и подходы, направленные на усиление влияния Ирана и на обеспечение национальной безопасности, включая различные ставки на конфессиональные и этнические группы и общины. В суннитских тюркоязычных и арабских регионах Иран не имел больших шансов обрести новые позиции, но во внешней политике Ирана просматривается некий синтез иранизма и шиизма и, в сущности, иранская революция была ирано-шиитской, со всеми особенностями, свойственными этой цивилизации - иранизму и шиизму.

Пантюркизм также предпочитает этнорелигиозный синтез тюркизма и ислама, но ирано-шиитская доктрина гораздо более идеологизирована и эмоционально более напряжена. За последнее десятилетие иранская внешняя политика стала более сдержанно относиться к реализации глобальных планов в масштабах всего исламского мира и более сконцентрирована на задачах усиления и приобретения новых позиций в преимущественно шиитских и иранских странах. Для Ирана такие государства, как Ливан и Сирия, - важнейшие партнеры в шиитском «поясе», от положения которых во многом зависит безопасность Ирана и геоэкономические перспективы в западном направлении.

Политическая практика показала, что арабские шиитские общины в большей мере опираются в своей политике на Иран, нежели на арабские государства. Однако на западном направлении одной из наиболее неприятных проблем для Ирана являются амбиции курдов, которые в подавляющей части сунниты, и их политические структуры в сильной мере связаны с США и Европой, а также с Израилем.

Курды как иранский народ так и не стали партнером Ирана, и вряд ли это произойдет в перспективе. Иранцы утратили практически все позиции в курдских регионах Ирака и, в значительной мере, в Турции. Но иранцы настроены оптимистично и рассматривают политическую перспективу курдов как не очень благоприятную. Если даже в Северном Ираке будет создано международно признанное курдское государство, оно окажется, в известной мере, изолированным и блокированным со стороны Турции, Ирака и Сирии. Во всяком случае, без опоры на Иран курдское государство будет ощущать себя неуютно.

Вместе с тем, курдский мир слишком велик и сложен, чтобы надеяться на его включение или тесную интеграцию с Ираном. Скорее всего еще очень длительное время будут иметь место разногласия между курдами и Ираном. На территории Ирана проживают до 6,0 млн. курдов, и эта проблема еще впереди. Следует отметить, что рассмотрение курдов как партнера иранского мира происходит только в кругах сторонников паниранизма, которые несколько дистанцированы от иранского официоза.

На протяжении веков большой проблемой для безопасности Ирана является Афганистан, который, несмотря на множество внутренних и внешних проблем, длительное время выдвигает серьезные внешнеполитические амбиции. Афганские элиты, как принимающие радикальные исламские доктрины, так и придерживающиеся умеренных взглядов, очень убедительно и твердо идентифицируют себя как важную и даже центральную составляющую иранского мира. Еще десятилетие назад режим талибов непосредственно угрожал агрессией Ирану, что вынудило Иран мобилизовать и сконцентрировать на афганской границе значительный воинский контингент. Однако после нивелирования власти талибов, после операции США и НАТО Иран провел широкую работу по ориентированию отдельных провинций и всего Афганистана в свою сторону, что означало ни что иное, как усиление ираноцентризма.

В особенности иранские усилия оказались последовательными и системными в провинции Герат, где иранцы продемонстрировали свои способности по интеграции столь важной афганской провинции. Причем это происходило при доминировании американцев и их партнеров в Афганистане. Политические и общественные элиты Афганистана понимают, что присутствие войск коалиции рано или поздно будет ограничено или вообще свернуто. Афганистану предстоит вполне самостоятельно предстать не только перед лицом внутренних угроз, но и оказаться перед внешними вызовами.

Главной опасностью для Афганистана в будущем станет, конечно же, Пакистан, с которым до сих пор нет утвержденной государственной границы и на территории которого проживает две трети численности пуштунов – государствообразующего народа в Афганистане. Пакистан находится на грани политического и территориально-государственного раскола. Ведущие государства Евразии - ни Китай, ни Индия, ни Россия не готовы и не испытывают желания предложить Афганистану поддержку и гарантии безопасности. Западное сообщество вряд ли захочет в очередной раз вторгаться в эти регионы.

На севере от Афганистана расположены довольно слабые государства, не могущие также оказать какой-либо действенной помощи. Остается одно близкородственное государство, которое могло хотя бы стать надежным партнером для Афганистана, - это Иран, и афганские элиты не могут ни заметить это. Иран обладает в Афганистане по крайней мере двумя надежными партнерами - это персоязычные таджики и хазарейцы-шииты, которые расселены в стратегически важных регионах страны.

Иран надеется на скорый вывод из Афганистана американских войск и постепенное нивелирование в стране власти, зависимой от Запада. Но, одновременно, иранцы не могут не опасаться последующих, возможно, очень опасных событий, когда к власти могут придти некоторые группы, ненавидящие Иран, а таковых в Афганистане немало. Судя по тому, как активны в Центральной Азии, в том числе, в Афганистане израильтяне, можно предположить, что иранцам есть чего опасаться.

Иран пытается включить Афганистан в совершенно новые для него линии поведения, как участника альянса трех иранских государств – Ирана, Таджикистана и Афганистана. В последние 2 – 3 года Иран в особенности активен в этом направлении, пытаясь работать не только в политической, но и в экономической сфере, вовлекая оба государства «Восточного Ирана» в общие экономические интересы. К Северу от Гиндукуша успехи Ирана очевидны, здесь распространены иранские товары и услуги, создана определенная образовательная и культурная инфраструктура проиранской направленности, несмотря на несовпадение представлений суннитов и шиитов. К югу от этой линии успехи Ирана менее значимы, и во многих районах присутствие Ирана вообще не наблюдается.

Но главным успехом иранской политики в Афганистане стали новые, более тесные отношения с «центральными властями», что ранее было весьма проблематичным с учетом прежних давних враждебных отношений. Конечно, без понимания афганским правительством реальной перспективы и ожидаемых процессов в регионе такое сближение было бы невозможным. Очень важно то, что Иран поддерживает целостность Афганистана, хотя многие эксперты предполагали, что Иран однозначно поддержит афганских таджиков, занимающих важное политическое и региональное положение в Афганистане и, по мере развития событий, предпочтет поддержать таджикский «автономизм». Но таджикские лидеры не увидели благоприятной перспективы в создании отдельного таджикского государства на северо-востоке и на севере Афганистана, не располагающих реальными ресурсами для нормального существования, а предпочли стать одной из составных частей Афганистана.

Иран, опираясь на таджиков и хазарейцев, всегда может обладать рычагами влияния в Афганистане и вовсе не заинтересован во фрагментации Афганистана. Возможно, стратегической целью Ирана в отношении Южной Азии является ослабление и этнополитическое размежевание Пакистана как основного своего соперника и непредсказуемого соседа на Востоке. И, в связи с этим, Иран также заинтересован в нахождении Афганистана в орбите своей политики как важнейшего участника во фрагментации Пакистана, который в Тегеране всегда считали временно существующим государством, и ставшего особенно опасным после овладения атомным оружием.

Таджикистан как новое государство в Центральноазиатском регионе не имеет внешнеполитического опыта, и государства региона, не имея опыта общения с ним, пытаются отнестись к нему с осторожностью, с учетом существования в этой стране потенциала острого гражданского противостояния. Однако Иран с самого начала развала СССР относится к Таджикистану как близкородственному государству и сыграл большую роль в преодолении внутриполитического и военного противостояния.

Не будет преувеличением утверждать, что иранская политика явилась одним из важных факторов сохранения таджикского государства, что соответствовало интересам США, России и Китая. В 90-х годах было понятным, что лидеры Узбекистана имеют намерения либо инкорпорировать Таджикистан, либо привести его в зависимое положение. Тогда Узбекистан не поддержало ни одно государство ни региона, ни внешнего мира, но стало понятно, что Таджикистан нуждается в «патронаже» в лице сильного партнера, которыми выступают Россия и Иран, но роль Ирана становится все более значительной.

Иран постоянно стремится обрести в Таджикистане новые позиции в ключевых отраслях экономики, в том числе, играть более важную роль в гидроэнергетике и в водопользовании, что становится причиной острого противостояния в регионе Центральной Азии. Таджикистан в советское время представлял собой наименее русифицированную и советизированную республику с наиболее патриархальным и религиозным населением. Одновременно таджикская нация все еще продолжает формироваться, и в этой стране сильны региональные различия, что также предполагает необходимость сильной внешней политической и экономической поддержки.

Несмотря на то, что политический вектор в Таджикистане предполагал исламскую составляющую, здесь с большим опасением и недоверием относились к Ирану, хотя и происходили дружелюбные переговоры и общение. На протяжении многих лет после обретения независимости на Таджикистан оказывалось сильное давление по вопросам его сближения с Ираном, против чего выступали практически все внешние участники игры в Центральной Азии. Тем не менее, сейчас Иран и Таджикистан вышли на новые позиции сотрудничества и подписали договора, которые по характеру и содержанию можно отнести к стратегическим. Можно предположить, что развитие ирано-таджикских отношений является важным фактором сближения Ирана с Афганистаном и Таджикистана с Афганистаном, то есть укреплением «иранской тройки». Вместе с тем Иран весьма заинтересован в использовании месторождений урана в Таджикистане, которые по разным оценкам составляют не менее 13 – 15% мировых запасов. «Урановая тема» видимо станет приоритетной в развитии ирано-таджикских отношений.

Паниранский альянс, который видимо будет провозглашен в более официальной форме через несколько лет, станет важнейшим фактором в геополитике Центральной и Южной Азии, привнесет большую стабильность и уверенность этих и других стран перед лицом различных вызовов. Если данный альянс продемонстрирует стабильность и позитивное влияние на ситуацию в регионе, то США, Россия и Китай, а также Индия и ЕвроСоюз будут заинтересованы в укреплении позиций «иранской тройки». Вместе с тем многое будет зависеть от двух обстоятельств: создания и функционирования энергетических коммуникаций; отношения с Китаем. Именно от этих обстоятельств будет зависеть отношение США к данному альянсу.

США могут игнорировать многие амбиции и устремления данных иранских государств, но глобальная задача сдерживания экспансии Китая остается, и от этой задачи будет зависеть многое в регионе долгие годы. Между тем, Иран, как и прежде, будет пытаться не допустить или ограничить транспортировку каспийских и центрально-азиатских энергоресурсов в западном направлении, а также установить с Китаем более тесные и обязывающие отношения. Поэтому, видимо, формирование паниранского альянса будет включать много проблем, и США не станут благодушно наблюдать за его созданием.

Важным является вопрос об отношениях между Турцией и Ираном по поводу формирования паниранского альянса, и отношении к этой инициативе государств Центральной Азии. Турция попытается продемонстрировать свою позицию к попыткам включить Таджикистан в новые стратегические отношения с иранскими государствами, так как это, так или иначе, приведет к некоторым нарушениям регионального баланса сил. Скорее всего, Иран и Турция найдут возможности уравновесить эту ситуацию, и нужно отметить, что между этими двумя государствами имеется богатый опыт отношений и договоренностей по поводу проблем в Южном Кавказе, Центральной Азии и Ближнем Востоке.

В несколько более неприятном положении окажется Узбекистан, который рассматривает эти тенденции как нежелательные, оказывающие влияние на весь регион Центральной Азии. В ситуации, когда Казахстан и Киргызстан в рамках своей многовекторной политики все более интегрируются с Россией, а Туркменистан продолжает отстаивать свой нейтральный статус, Узбекистан не может надеяться на статус региональной макродержавы, когда Таджикистан более убедительно выходит из-под его влияния.

Пока данный альянс недостаточно сформирован, Иран не имеет возможности перейти ко второму этапу формирования паниранской доктрины, что включает вовлечение в орбиту иранского влияния «непредставленные» иранские и шиитские народы, чьи ареалы расселения распространены в Южном Кавказе, в Ираке и в зоне Персидского залива, а также в Пакистане.

[Pandukht]

Пришло время определяться

АРФ «Дашнакцутюн» осуществляет свою деятельность на территории бывшего Советского Союза легальным образом уже 23 или 24 года. Дашнакская партия за это время обрела достаточно традиционные позиции в Армении и в соседних странах бывшего Союза. Она не сумела занять определяющие позиции в Армении, так как с самого начала проводила политику национально-освободительной организации, а затем, после завершения репрессий, предпочла получить имидж парламентской партии, которых много в Армении. В условиях относительно мирного времени и усиления мелкобуржуазных ценностей и приоритетов в армянском обществе это обрекло дашнакскую партию на стагнацию и кризисное состояние.

В данных условиях необходимо было избрать новые подходы и осуществлять более содержательную внешнюю политику, но лидеры партии избрали путь и принципы, которые были всегда присущи другой армянской традиционной партии – либеральной «Рамкавар Азатакан», то есть, в любом случае, при любых обстоятельствах сотрудничать с властями.

Широкие ряды партии оказались в замешательстве и довольно длительное время доверяли своим лидерам, которые, к сожалению, не отличались уровнем образованности и демонстрировали отсутствие подлинной заинтересованности в проведении политики как таковой. В результате в партии обнаружилась определенная узурпация власти, и лидеры пытались все свои проблемы решать путем соглашательства и приспособленчества с властями. Стало обычной практикой привлечение к предвыборным кампаниям весьма состоятельных людей, имеется мнение, что партия применяла совершенно постыдные приемы во время выборов, и все это привело к окончательному абсурду.

В этом страшном мелкобуржуазном болоте утоплена сама идея и задача национально-освободительной организации. Все эти игры в демократию хороши и даже интересны, если преследуется основная цель. Один из лидеров партии Ваан Ованесян, на которого в свое время возлагалось много надежд как на достаточно образованного человека городского типа, пытается обвинить тех, кто предупреждает членов партии о несомненной катастрофе, не упоминая о своей личной роли в тактике приспособленчества, умалчивании проблем и нежелании указать своим товарищам на проводимую бессмысленную и постыдную политику.

Он пишет о традиционных методах дискредитации и раскола партии враждебными силами и о том, что многие партии создавались по причине противостояния «Дашнакцутюн». Да, но кто этим занимается сейчас? Кому сейчас вообще нужно заниматься этой партией в качестве противника или партнера? Таковые не находятся. В. Ованесян считает, что я давно пишу под псевдонимом «Игорь Мурадян», что, конечно, забавно. Но под какими псевдонимами я публикуюсь, он не знает и никогда не узнает. А вот какими кличками зовут своих лидеров рядовые члены партии «Дашнакцутюн», я мог бы сказать.

(http://zham.am/index.php?lid=am&pageName=ambeon&id=537130562)

(http://zham.am/index.php?lid=ru&pageName=ambeon&id=537130562)

Пожалуй, никому из лидеров партии «Дашнакцутюн» не приходило в голову, что в последние два десятилетия множество людей, совершенно дистанцированных от партии, занимались задачами, которые должна была выполнять именно она. Наступило время, когда «внутрипартийная дискуссия» уже завершена. Большинство членов партии понимает все проблемы и причины нынешнего ее положения. Пора перейти от дискуссии к разработке плана действий, и в том, что некоторым приходится оказать поддержку определенным политическим кругам в партии, нет ничего необычного и непозволительного.

В настоящее время одной из задач дашнакской организации в Армении является выбор партнеров за пределами страны, прежде всего, в западном направлении. На протяжении многих лет, будучи закомплексованной по поводу подозрений и обвинений в части связей с зарубежными государствами, партия не предпринимала решений по развертыванию отношений с отдельными государствами, тем самым уступив эти задачи неизвестно каким группировкам. На разных этапах партия «Дашнакцутюн» находилась в поиске и имела определенные успехи во внешнеполитической деятельности. Однако сейчас у «Дашнакцутюн» не может быть более приемлемого и приоритетного партнера, чем США.

Именно США являются наиболее заинтересованным «полюсом» в пересмотре государственных границ во многих регионах и, во всяком случае, не исключают этого в своей стратегии. Но важнейшее значение во внешней политике США имеет стратегия «сдерживания» региональной экспансии Турции. Кто же еще мог бы стать наиболее важным партнером партии «Дашнакцутюн»?

Американцы так и не обнаружили более-менее приемлемых партнеров в Армении, так как старые партнеры окончательно дискредитированы, а новые все еще не обрели должные позиции. Возможно именно внешняя политика станет локомотивом развертывания деятельности «Дашнакцутюн». Политические партии модерна ушли в прошлое, наступило время партий постмодерна.

Ребята, трудностей было и есть немало. Главное, мы уже прорыве, и это очень важно.

[Pandukht]

Политика Запада в отношении Турции

Внутреннее и международное положение Турции остается весьма противоречивым, и эта долговременная ситуация накладывается на кризисные явления в мировой экономике и политике.

Турция стремится стать ведущим государством «Большого Ближнего Востока», демонстрирует значительные успехи в экономике и социальной сферах, выстраивает «новую» региональную политику, но продолжает оставаться зависимой от отношений с США, НАТО, Европейским Союзом и международными финансовыми структурами. Последние 10 лет характеризуются поочередным возникновением серьезных внутренних конфликтов социального, политического и этнополитического свойства. Более того, наблюдается достаточно высокая корреляция между внешними и внутренними проблемами, которые возникают и гасятся во многом параллельно.

Политическая практика демонстрирует, что внешние и внутренние проблемы Турции все более становятся управляемыми как турецкими, так и внешними центрами инициатив. Наряду с проблемами, которые могут рассматриваться на Западе как подлежащие дискуссии и охотно обсуждаются заинтересованными государствами и наднациональными структурами, усиливается значение новых проблем, которые никак не воспринимаются на Западе как дискуссионные. Это, прежде всего, аспекты турецкой региональной политики, отношения с государствами Ближнего Востока, с Россией и, в особенности, с Ираном.

На протяжении десятилетий Турция пыталась маневрировать между Западом и Восточным коммунистическим лагерем, но в известной мере имелись противоречия между США и Европейским Союзом, вернее, ведущими европейскими государствами по поводу устремлений и внешнеполитических амбиций Турции. США долгое время умело манипулировали позициями Турции и европейцев по поводу интеграции и вступления страны в Европейский Союз, что раздражало не только европейцев, но и турок, которые понимали манипуляционную природу американской политики в данном случае.

Противоречия между Турцией и США формировались на протяжении десятилетий и достигли своей кульминации при администрации Дж. Буша, при этом имелись более принципиальные причины, нежели отсутствие должной поддержки со стороны Турции войны в Ираке. Турция стремится к более высокому уровню самостоятельности и независимости, что обусловлено далеко не только претензиями и ограничениями, которые выдвигают США и, отчасти, европейские государства.

Турция вынуждена сформировать более стройную и последовательную политику в части создания внешнего «пояса» безопасности, обеспечить свое более предпочтительное место в региональной и мировой геоэкономике, прежде всего, в становлении новой энергокоммуникационной системы. Столь крупное и амбициозное государство не может более мириться с прежним зависимым положением, когда оно вынуждено координировать и согласовывать свою внешнюю политику с американцами и европейцами.

Некоторое время Турция пыталась лавировать между США и Европейским Союзом, но в результате оказалась в еще более сложном положении, когда американцы и европейцы стали формировать единую политику, по существу, заговор в отношении Турции. Период политики Дж. Буша характеризовался высокой степенью игнорирования позиции и интересов Турции, причем буквально во всех направлениях. Вначале некоторым российским и европейским политологам и аналитикам представлялось, что данная политика США приведет к очень быстрому и принципиальному дистанцированию Турции от США, и даже стали поговаривать о возможном выходе Турции из НАТО. Время показало, что данные исследователи в России и в Европе недостаточно хорошо представляют себе суть проблем Турции и истинные возможности этой страны на международной арене.

Политика «бушизма» в отношении Турции показала, что США располагают огромными политическими, военными, разведывательными и экономическими ресурсами для «принуждения» столь крупной страны, как Турция. При этом не были должным образом оценены те возможности, которые обеспечили политике США определенные согласования между Вашингтоном и ведущими европейскими столицами. Турция столкнулась на Западе одновременно с мощным фронтом игнорирования ее интересов, а также с откровенной демагогией и пропагандой, которая тесно связана с внешними инициативами по дестабилизации положения в стране.

Западные центры силы более чем убедительно связаны с влиятельными силами в Турции, которые методами «внутренних политических операций» могут довести страну до весьма крайней степени дестабилизации. Судебное решение о запрещении деятельности курдской «Партии демократического общества» как ничто иное коррелирует с внешнеполитическими действиями Турции. Современное западное аналитическое сообщество настолько разделено на блоки и группы специализации и профилирования, что не в состоянии воспринять роли внешних и внутренних факторов в политическом процессе в Турции и не может представить положение страны в достаточно целостном виде (целостность представлений политических процессов, как правило, стала наиболее недостижимым приемом в аналитической деятельности специалистов, которые не организованы должным образом в рамках своих аналитических и политико-проектных институтов).

Политика Б. Обамы в отношении Турции в связи с эпатажем и вызывающими заявлениями, сделанными им в начале апреля 2009 года в Стамбуле, а также другими выступлениями членов его администрации, была воспринята как серьезная заявка на новую политику в отношении Турции. Стремление Б. Обамы проводить политику антибушизма также подчеркивало его намерения пересмотреть политику на Ближнем Востоке, в Центральной и Южной Азии и даже в отношении Китая. Турцию также поспешили приписать в число стран, в отношении которых политика США должна подвергнуться коррекции.

В действительности в заявлениях и декларированных намерениях Б. Обамы в отношении Турции было разъяснено, насколько США хотели бы сблизить с ней, совместить интересы, но только в том формате, в котором были бы обеспечены интересы США. США не намерены идти на уступки государству, которое требует не только тактических уступок, но и более престижного места в мировой политике. Политика сдерживания Турции стала константной составляющей региональной политики США и выражает преемственность американской политики (следует отметить, что само понятие и логику «сдерживания» на публичной арене политических комментариев впервые восприняли и протиражировали вовсе не политологи ведущих держав, а политические наблюдатели и аналитики, работающие в маргинальных геополитических зонах).

Чтобы верно понять нынешние американо-турецкие и европейско-турецкие отношения, нужно принять наблюдение относительно того, что прежние комфортные условия могут вернуться только при прежних не очень вызывающих амбициях Турции. Турция, как региональная макродержава, является одним из самых серьезных вызовов для Запада на стыке ХХ и ХХI веков. Но и на Востоке Турцию не ожидают благоприятные условия проведения внешней политики. Востоку, причем как европейскому Востоку, то есть России, так и азиатскому - Ирану и арабским государствам - незачем торопиться и принимать «новую» политику Турцию как нечто устоявшееся, стабильное и безопасное для интересов евразийских и ближневосточных государств.

Азиатский Восток выступает в данном случае вовсе не как активный и динамичный партнер Турции, которой вдруг не понравилось что-то в позиции Запада, а в роли выжидающего «полюса», который обладает высокой степенью свободы и маневрами в своей внешней политике. Пока Азиатский Восток пытается решить в отношениях с Турцией наиболее спорные и острые вопросы (прежде всего, Сирия, Ирак, Иран и Армения, но они все еще далеки от должного состояния взаимного доверия). Практически аналогичным образом выстраивает свою политику в отношении Турции и Россия. Не было бы ошибочным утверждать, что в своем стремлении приобрести большую маневренность и гибкость во внешней политике на принципах многовекторности Турция не сумела обеспечить себе это преимущество. Она не сумела приобрести политические ресурсы на Востоке для ведения более предпочтительного диалога с Западом и наоборот.

Отсутствие принципиальных взаимных интересов Турции и США в сфере региональной политики в особенности было выяснено по поводу попыток урегулирования турецко-армянских отношений. Создается впечатление, что обе страны, пытаясь преодолеть не очень комфортное состояние в отношениях друг с другом, надеялись на более решительное участие США в достижении договоренностей по поводу разблокирования государственной границы и других вопросах. На это надеялась не только Армения, чьи внешнеполитические ресурсы намного скромнее, но и сама Турция, которая, на первый взгляд, мало нуждалась в поддержке США, чтобы достигнуть задуманного.

На наиболее критическом этапе процесса урегулирования Турция поняла, что ей грозит оказаться в более ущербном состоянии, нежели ранее предполагалось, так как она остается за «бортом» решений требования ее «кровного» партнера по карабахской проблеме, что привело бы к утрате престижа для Анкары во всем обширном регионе. Турция встала перед угрозой оказаться в состоянии не «новой» политики, а «новой» внешнеполитической зависимости, что противоречит ее нынешнему стратегическому курсу.

Спроектированные американцами турецко-армянские отношения в достаточно высокой степени привязывали Турцию к обязательствам и условиям, которые она расценивает как сковывающие ее отношения в Южном Кавказе в гораздо более широком геополитическом спектре. Вероятность усложнения отношений Турции с Россией, Ираном, Азербайджаном и Грузией при этом высока, и это также ставит Турцию в неблагоприятные условия.

Однако нужно принять во внимание, что США отныне вынуждены противопоставлять усилия не только политике России и Ирана, но и Турции. Причем, если отношения США с Россией имеют тенденцию перехода в новые условия, и возможны важные договоренности между ними в сфере региональной политики, то проблемы США с Турцией только разворачиваются.

В американо-турецких отношениях немало аспектов и ожиданий, которые вполне прогнозируемы, так как опыт этих отношений весьма разнообразен и длителен. Но имеются и совершенно новые явления, связанные с переменами в составе политического класса и политических партий Турции, переменами в турецком обществе в целом, и даже в офицерском корпусе. Традиционные турецкие политические силы по-прежнему сохраняют свои позиции, остаются более-менее стабильными отношения между военными обеих стран, но нужно отметить, что Турция и ранее, и сейчас недостаточно хорошо представлена в американском обществе.

В США все еще довольно плохо знакомы с культурой, историей и ценностями этой страны, остаются недостаточно познанными актуальные политические цели и приоритеты Турции. По мнению американских политологов в последние годы Турция оказалась в фокусе мировой политики, и внимание к ней и далее будет усиливаться, и поэтому у многих наблюдателей может создаться впечатление, что в администрации США и вообще в американском истеблишменте к турецкому направлению относятся как к приоритетному.

По оценке корифея американской политологии Энтони Кордесмана можно много времени провести в Совете национальной безопасности, и при широком раскладе по Ближнему Востоку так и не услышать слово «Турция». Видимо нужно более реалистично понимать значимость Турции во внешней политике и безопасности США, ровно так, как это имеет место на самом деле.

США располагают многими политическими ресурсами, чтобы нивелировать те или иные международные проблемы, предложить дублирование и диверсификацию политических решений. Политика США по блокированию усилий Турции в Черноморско-Кавказском регионе, в Центральной Азии и на Ближнем Востоке, что стало решающим фактором в ухудшении турецко-американских отношений, убеждает, что проблема сдерживания Турции стала основой американской политики в отношении этой страны.

Ведущие европейские государства Франция и Германия сформировали уже совершенно понятную и бесповоротную позицию в отношении невозможности вступления Турции в Европейский Союз. Эта позиция поддержана подавляющей частью европейских государств, а также римско-католической церковью, а Великобритания, которая долгие годы пыталась манипулировать на этом политическом материале, так же, как и США, в настоящее время не в состоянии и далее настаивать на этом.

Расширение Европейского Союза не завершилось, но остановилось, потому что продолжать этот процесс стало невозможно. Но следующий этап расширения ЕС, который предстоит лет через 7 – 10, еще раз продемонстрирует закрытость этой темы для Турции. Новый этап развития ЕС будет отличаться тем, что Израиль и его друзья в США и в Европе не станут выражать энтузиазма по проталкиванию Турции в Европейский Союз.

Турецкое общество поняло все это, но видимо, все еще не готово сделать из этого адекватные выводы. Выдвижение встречных претензий и выражение враждебности ничего не принесет Турции и только отложит ее реальное сближение с Западом на социо-культурном и экономическом уровне. Турция уже получила важный негативный сигнал от международных финансовых организаций, когда ей было отказано в предоставлении многомиллиардного кредита, без которого она не имеет больших шансов скоро и эффективно выйти из нынешнего сложного экономического состояния.

Как считают западные СМИ, вскоре могут возникнуть проблемы в части военного сотрудничества с государствами Запада, прежде всего, в рамках НАТО. Европейцы, быть может, более конкретнее и откровеннее демонстрируют Турции тот возможный и единственный формат, в котором могут еще развиваться отношения Турции с Западом. Поиски и мытарства Турции своей «новой» роли и места в мире будут продолжаться еще долго.

Сами турки и другие часто говорят об их стране, что она «мост» между Западом и Востоком, но в действительности такого «моста» все еще нет, этого пока не произошло. Быть может, именно сооружение такого «моста» и позволит по-новому осмыслить формат отношений Турции с Западом и Востоком. Вовсе не искусственное вталкивание Турцию в модель европеизации, а осуществление определенных геополитических и геоэкономических функций, иначе Турцию ожидает глубокая, катастрофическая для нее конфронтация на различных направлениях.

Исходные условия, то есть «разорванность» анатолийской цивилизации, неадекватность межцивилизационного обмена, конкуренция традиционного и крайне левантизированного стереотипов поведения и ценностей, а также сомнительные геополитические и геостратегические преимущества приведут страну к фрагментации и утрате исторической перспективы.

[Pandukht]

России не удастся уйти от лезгинской проблемы

У сторонних наблюдателей может создаться впечатление, что в России недостаточно разработана лезгинская тема как оперативная задача. Но это не так. Напротив, на юге Дагестана имеется достаточно разветвленная сеть российской агентуры, которая имеет все возможности для сбора информации и управления ситуацией.

Российские власти и специальные сервисы всегда подразумевали использование лезгинского фактора в проведении политики в Дагестане и в Азербайджане. Уже стало распространенным мнение относительно того, что лезгинский народ оказался в крайне бедственном положении вследствие не только политики Азербайджана, но и в результате спекулятивной и в высшей степени нечестной политики России.

Мы ранее предупреждали, что Россия приступила к активизации лезгинского и аварского факторов на стыке дагестано-азербайджанской границы. Еще год назад возникли не только такие подозрения, но и определенная информация по этому поводу. Российские власти видимо предложили лезгинским и аварским организациям в России активизировать свою деятельность в направлении Азербайджана.

Политика России в отношении Азербайджана полностью провалена, и не остается никаких надежд на установление с ним более доверительных отношений, несмотря на то, что несколько лет Россия проводила крайне двусмысленную, по существу антиармянскую политику, пытаясь выторговать у Азербайджана неизвестно что за счет принесения в жертву интересов Армении. Это привело к тому, что Армения наращивает «новый курс», направленный на сближение с НАТО и Европейским Союзом, что, видимо, вскоре перерастет в тесные отношения с ведущими государствами Запада.

Но проблема еще и в том, что Россия утратила возможность использования ресурса «карабахского фактора» в своей политике. Нужно сказать, что в этом определенную роль сыграл и Азербайджан, который сам по собственной глупости отказался от предложений России. В результате Россия стала более заинтересованной в лезгинах и аварцах, которые все более выдвигают свои требования и при этом предлагают весьма цивильную дискуссию, которую осуществляют образованные и подготовленные люди. Таким образом, политика России привела к образованию некой «ассоциации проблем и интересов», объединив проблемы Армении и народов Дагестана.

Настало время осуществлять различные инициативы со стороны Армении и организаций армянской диаспоры в продвижении интересов разделенных и дискриминированных народов Дагестана на международной арене. Понятно, что Россия будет сопротивляться интернационализации проблем аварцев и лезгин и попытается удержать дискуссию по данным вопросам в рамках провинциализма, косности и регионализма.

Имеются сомнения, что российские власти разрешат рассмотрение данных проблем, например, в Государственной Думе. Поэтому важным направлением данной деятельности является усиление заинтересованности российского общества в этой политической и гуманитарной проблеме. Почему бы организациям армянской диаспоры в России не оказать поддержку и помощь лезгинским и аварским организациям. Эти два народа несомненно уже располагают подготовленными кадрами, но все еще нуждаются в партнерах и поддержке в организационной и политической сферах.

Азербайджан все еще пытается подкупить некоторых лезгинских и аварских деятелей, причем не только в самом Азербайджане, но и на юге Дагестана. По имеющимся сведениям большая часть этих средств присваивается и используется не по назначению, но все таки некоторых целей этот подкуп достигает. Политика Азербайджана в отношении этих проблем будет все более развертываться и, несомненно, что, так или иначе, данные процессы обретут характер вооруженных столкновений.

Аварцы и лезгины понимают это и стараются избегать противоречий и споров, которые характерны для отношений между этими родственными народами. В данной ситуации армянские организации должны активизировать деятельность по выводу аварской и лезгинской проблем на международную арену. Азербайджан проводит совершенно грязную политику против интересов Армении и армянской диаспоры, не пришло ли время придать нашей политике предметность и более выраженные цели и задачи?

[Pandukht]

Роль ВР на Южном Кавказе

Проблемы, связанные с созданием в Кавказско-Каспийском регионе крупной системы по добыче и транспортировке нефти и газа, решались, как известно, довольно долго и трудно, что связано не только с политическими, но и с экономическими вопросами. И сейчас уже трудно определить, какие проблемы явились наиболее сложными. Во всяком случае, и с самого начала развертывания данных проектов, и сейчас было совершенно понятно, что экономические условия довольно уязвимы, и проекты чрезмерно политизированы.

Все то, что связанно с аргументацией и обоснованием данных проектов, давно получило «право на гражданство» и уже стало хрестоматийным в политической литературе. То есть, Британия и США спланировали создать альтернативную топливно-транспортную систему в целях повышения маневренности и устойчивости энергетической мировой системы, при этом эффективность данных проектов в Каспии и в Южном Кавказе оценивается на фоне общей глобальной энергетической стратегии, а не в данном частном случае.

Выбор для осуществления данной задачи компании «Бритиш петролеум» как локомотивной объясняется рядом факторов, прежде всего, тем, что американо-британские намерения предполагали недопущение иных, менее «политически надежных» компаний для реализации задачи. Несмотря на многие приводимые экспертами аргументы, что после создания альянса ВР - «АМОКО» данная компания перестала быть британской, она остается важным внешнеполитическим инструментом британской политики.

Руководители и ряд функционеров ВР являются важным элементом британского истеблишмента. При участии в данных проектах многих компаний, располагая не преобладающей частью пая в соответствующих консорциумах, ВР сохраняет контроль над всей системой добычи и транспортировки нефти и газа. Несомненно, компания оказывает большое влияние на политику Великобритании, а также США в Южном Кавказе, хотя это влияние не следует переоценивать. Представляет интерес и то, что ВР, прежде всего, коммерческая компания, и ее интересы нередко не совпадают с политическими интересами США, чьи интересы в регионе, прежде всего, связаны с играми в части контроля над ресурсами, но вовсе не ограничиваются только ресурсными вопросами.

Позиция компании «Бритиш петролеум» в отношении американских военных планов не всегда отражает политические интересы США, и зачастую компанию изрядно раздражают их намерения в регионе. Британские аналитики считают, что американское военное присутствие в Южном Кавказе, в Каспийском бассейне и в Центральной Азии носит несистемный и временный характер. США не располагают ясными целями и задачами применения своего военного присутствия в этих регионах.

Афганская проблема и задача по защите энергокоммуникаций не являются достаточно обоснованными аргументами для сохранения и, тем более, усиления американского военного присутствия. В частности, компания ВР считает, что американское военное присутствие в Азербайджане не имеет никакого отношения к проблеме защиты нефтетрубопроводов. Британские военные аналитики считают, что США очень сложно оперировать своим военным присутствием в данных регионах без разработки четких целей и задач. Если этого не произойдет, США придется столкнуться с проблемами в отношениях не только с Россией и Китаем, но с государствами регионов.

Руководитель аналитического совета компании «Бритиш Петролеум» Джон Герсон (J. H. Gerson – CMG – Group Political Adviser BP) утверждает, что карабахская и другие проблемы Южного Кавказа, конечно же, представляют собой определенный риск для энергокоммуникаций, но ВР не рассматривает их как нечто существенное. Карабахская проблема практически не учитывается как существенная угроза для проектов компании в Южном Кавказе. Такого же мнения придерживаются Кэт Мэилсон – ведущий специалист глобальной компании по оценке рисков «Контрол Риск Групп» (Kate Mallinson – analyst, Former Soviet Union – Control Risks Group – CRG), один из основателей британской военной политологии Чарлз Блонди - Dr. C. W. Blandy – Conflict Studies Research Centre – Directorate General Development and Doctrine – Royal Military Academy Sandhurst – Camberly Surrey. Рой Алисон - Dr. Roy Allison – Лондонская школа политики и экономики, в недавнем прошлом ведущий эксперт Чатем-хауса, а также ряд ведущих специалиста в США и в Великобритании.

В целом роль карабахской проблемы в оценке рисков для нефтяных проектов Южного Кавказа можно охарактеризовать следующим образом. При наличии некоторого риск, выгоды и преимущества, получаемые от реализации данных проектов, вполне покрывают существующие риски и не оставляют надежд на манипулирование карабахским фактором со стороны Азербайджана как источника серьезного риска. То есть, параметры и смысловые схемы рисков для глобальной нефтяной компании находились в определенном формате.

Проблема лоббирования интересов Азербайджана со стороны ВР всегда имела место в рассмотрении аналитиками. Понимание роли ВР в защите азербайджанских интересов представляется весьма важным в общем анализе карабахской проблемы. ВР непосредственно не занимается лоббированием интересов Азербайджана по карабахской проблеме. Дело в том, что Азербайджан не обращался к руководству компании по этой проблеме. Причиной данного поведения является то, что данное обращение было бы расценено ВР как повышение рисков, и от компании поступило бы предложение о повышении ее призов (доли от доходов).

Вместе с тем, имеется мнение, что в перспективе возможно ожидать обращения Азербайджана к ВР с данной просьбой. По всей вероятности в этом случае ВР может принять данное предложение и попытается лоббировать интересы Азербайджана, но возникают сомнения, что данное лоббирование может иметь существенное значение. Осуществлять лоббирование на американской и европейской аренах весьма сложно, а британская политическая арена слишком ограничена. В целом ВР всячески пытается избежать вмешательства в дела, связанные с армянскими проблемами.

Вместе с тем, нефтяные компании, связанные с интересами в Азербайджане, все же пытаются продемонстрировать Азербайджану свое расположение. Их участие в некоторых миротворческих программах очевидно. Возможно, часть или большая часть встреч между «представителями» общественности Армении и Азербайджана организуется и оплачивается данными компаниями, чем и ограничивается их «проазербайджанская» деятельность.

В связи с этим представляет интерес британская организация LINKS – The London information network on conflicts and state-bulding, которая специализируется на изучении, консультациях и разработке предложений по урегулированию конфликтов и государственному строительству в Восточной Европе, по Турции и Афганистану. Имеются основания утверждать, что LINKS утратил интерес к карабахской, как и иным кавказским темам, что может свидетельствовать о свертывании круга британских организаций, чьи усилия направлены на поддержку политических и геоэкономических интересов Британии в Южном Кавказе.

Возможно, к задачам лоббирования интересов ВР в регионе причастен депутат британского парламента, бывший Генсек ПАСЕ Терри Дэвис, который никогда не скрывал своей «глубокой неприязни» к Армении и карабахской теме. Он совершенно не заинтересован в участии в разработке предложений по урегулированию карабахской проблемы, это никак не соответствует его личным интересам, а также карьерным соображениям. Из общения с ним, а также с его помощниками Emma Jacobs и Yasmin Mirza можно было придти к выводу об отсутствии каких-либо конкретных планов у их шефа в отношении карабахской проблемы (следует принять во внимание, что в избирательном округе Терри Дэвиса в городе Бирмингеме достаточно большое число избирателей-мусульман, в основном пакистанцев, объединенных в ряд общественных и религиозных организаций). Вместе с тем, имеется немало признаков того, что Терри Дэвис является проводником азербайджанских интересов, прежде всего, по карабахской проблеме, в европейских структурах. В 2005 году с подачи Великобритании ПАСЕ попыталась раскрутить данную проблему, что довольно быстро завершилось провалом. Сильного раздражения от этого не скрывали ни Терри Дэвис, ни представитель премьер-министра Британии Брайан Фолл.

По заказу европейских структур в Лондоне была создана группа аналитиков по разработке предложений по урегулированию локальных конфликтов в Восточной Европе и безопасности. Данная группа создана на базе трех исследовательских учреждений: Международный институт стратегических исследований The International Institute for Strategic Stadies, Институт международной политики Лондонской школы экономических и политических исследований – Королевского колледжа – Лондонский университет, The International Policy Institute – School of Sosial Science and Public Policy - King s College London, Центр европейских реформ - Centre for European Reform. Данная группа возглавляется профессором Майклом Кларком (Michael Clarke – Director, Professor The International Policy Institute – School of Sosial Science and Public Policy - King s College London) - ныне руководителем ведущего военно-политического института RUSI.

Данная группа имела намерения организовать работу партнеров в Тбилиси, Ереване и Баку, а также в Центральной Азии. Она длительное время находилась в процессе формирования. До настоящего времени отсутствуют идеи, концепции и подходы. Можно допустить, что данная группа создаст весьма бессодержательные, нереалистичные материалы. Следует отметить, что данная масштабная разработка тесно связана с теми лидерами британского бизнеса, которые имеют стратегические интересы на пространстве от Черного моря до границ с Китаем. Естественно, что одним из основных спонсоров этой разработки является ВР.

По признанию британских экспертов, занимающихся разработкой рекомендаций по рискам и угрозам для ведущих нефтяных компаний и специализирующихся на Кавказско-Каспийском и Центральноазиатском регионах, нефтяные компании никогда не обращались к США с просьбой или требованием обеспечить безопасность нефтепроводов и нефтепромысловых объектов. Заинтересованность нефтяных компаний, - прежде всего, «Бритиш Петролеум», «Шелл», «Мобил», «Шеврон» и других в военном присутствии США является выдумкой Пентагона и не имеет ничего общего с действительными задачами по обеспечению безопасности энергокоммуникаций.

В настоящее время, по оценкам данных экспертов, государства данных регионов заинтересованы в поддержании стабильности и безопасности. В связи с этим, США не могут и далее обосновывать свое военное присутствие в Южном Кавказе потребностями обеспечения безопасности энергетических коммуникаций и нефтяных промыслов. Представляет интерес то, что несколько ранее ВР и эксперты, которые, так или иначе, интегрированы в деятельность и разработки ВР, рассматривали роль и задачи американского военного присутствия в Южном Кавказе совершенно иначе.

До событий в Грузии в августе 2008 года, по свидетельству британских военных экспертов, в последние годы США не наращивали присутствия своих военных в Азербайджане и в Грузии, а также в Узбекистане. Наблюдалось некоторое сокращение числа инструкторов и офицеров, занимающихся подготовкой аэродромов в Азербайджане. В целом, по данным оценкам, можно утверждать, что США пересмотрели свои планы военного присутствия в Южном Кавказе в сторону ограничения, хотя предыдущие планы и намерения в части военного сотрудничества с данными государствами должны были осуществляться. По признанию руководителя аналитического совета компании «Бритиш Петролеум», компания не нуждается в военном присутствии США в Южном Кавказе и готова сама обеспечить безопасность нефтепроводов при содействии правительств Азербайджана и Грузии.

Ситуация и соответствующие оценки стали меняться уже в начале 2008 года, когда, видимо, американцы и британцы приняли консолидированное решение по планам усиления военного присутствия в Черном море. С этого момента все те разработки в Лондоне, которые не соответствовали точке зрения о необходимости все более усиливать военное присутствие в бассейне Черного моря, были прекращены. Все оценки и мнения относительно дискуссионности наращивания военного присутствия в Южном Кавказе стали неинтересными и несостоятельными. В ВР поняли, что эти намерения в еще большей степени поставят под сомнение безопасность и повысят риски, связанные с деятельностью созданной большим трудом топливно-транспортной системы в регионе.

Члены экспертного сообщества как правило иллюстрируют деятельность ВР как некую международную, коммерческую задачу, далекую от политики. Эти аргументы еще более усилились, когда ВР объединилась с «АМОКО» и перешла на долларовые расчеты в реализации нефти. Вместе с тем, ВР остается важным инструментом во внешней политике Великобритании, как и «ТОТАЛ» является инструментарием политики Франции. В настоящее время, когда мировой экономический кризис привел экономику и политику Великобритании на грань краха, представляет особый интерес роль данной компании в британской политике, в сохранении британских позиций в различных регионах.

Данные отдельные наблюдения и допустимые выводы говорят о том, что если ранее единственной осмысленной стратегической целью США в Южном Кавказе была успешная добыча и транспортировка топлива при приоритетах стабильности и безопасности, то в настоящее время цели и задачи США преодолели эту логическую схему, и интересы США в Южном Кавказе и сопряженных регионах нужно рассматривать в ином диапазоне. Тем не менее, соблюдение безопасности данной системы остается приоритетной задачей в обозримой перспективе. Представления и горизонты безопасности расширились, но приоритеты остаются прежними. Это обусловливает усиление военного присутствия США в регионе. Иных решений для американцев не существует. Решается конкретная задача.

[Pandukht]

Путин понял Обаму

На саммите в Лос-Кабос Владимир Путин выяснил, что независимо от того, останется Барак Обама президентом или нет, проблема Противоракетной обороны решена не будет. Видимо, в Москве все-таки надеялись, что нынешняя позиция Б. Обамы по ПРО и, возможно, по другим вопросам связана с условиями и обстоятельствами предвыборного периода.

Как известно, российским политикам всегда представлялось, что администрация США от Демократической партии более приемлема для интересов России. Нынешние политики России, не являясь все еще политиками в полном смысле, по-прежнему находятся под влиянием экспертов и, видимо, разведслужб, которые воспитаны на некой советской традиции предпочтения «леволиберального проекта». Данные эксперты продолжают опираться не на факты и задачи стратегического характера в отношениях с США и предпочитают Демократическую партию, лидеры которой отличаются более мягкой риторикой.

Нынешняя американская администрация, полностью провалившая внешнюю политику США, теперь пытается догнать утраченный успех и приспособиться к нынешним настроениям политического класса. В данный момент важнейшие решения администрации США принимаются под влиянием и давлением правоконсервативных кругов, то есть Демократическая партия США уже утратила власть. Это уже вполне можно отнести к наиболее важным проблемам, и остаются только «второстепенные» региональные вопросы, в отношении которых оппоненты дали возможность администрации продемонстрировать полный и окончательный провал.

В настоящее время более-менее ответственные деятели Демократической партии, быть может, более отчетливо, чем республиканцы, понимают приближение внешнеполитической катастрофы. В действительности не в отношениях с Россией или с Ираном решаются приоритетные задачи США. Администрация Б. Обамы продемонстрировала совершенную неспособность выстроить глобальную систему сдерживания экспансии Китая. По оценкам американских экспертов администрация Б. Обамы даже не способна понять содержание основных постановок проблем в связи с задачами по Китаю.

Если Россия будет по-прежнему следовать курсу на поддержку Демократической партии, то она утратит надолго возможности строить отношения с обоими лагерями американской политики. Скорее всего В. Путин поставит этот вопрос перед своим политическим кругом и, возможно, Россия не станет поддерживать Б. Обаму на предстоящих выборах.

12 лет назад, накануне президентских выборов в США, в России нашлись некоторые весьма дальновидные эксперты, которые предупреждали российское руководство о целесообразности поддержки не А. Гора, а Дж. Буша. Это было отвергнуто, а данные эксперты были выставлены как незрелые специалисты. Но, помимо чисто политических реалий, выяснилось, что семья Дж. Буша была изрядно рассержена на Россию по этому поводу. То есть, в американской политике в этот период имели место и личные мотивы (да еще как).

Однако администрация президента России настолько усердно поработала над подавлением данной группы экспертов, что теперь буквально некому и разъяснить политическому руководству содержание и значение тактики и стратегии в политике России в отношении США.

Сейчас важно волевое решение В. Путина, который должен понять, насколько сомнительна и бессмысленна для России поддержка Б. Обамы. Возможно нынешний претендент на президентский пост от Республиканской партии, которого никак нельзя будет причислись к ряду великих президентов, будет более заинтересован в партнерстве с Россией.

[Pandukht]

Карабахское напоминание дашнаков

Итак, карабахские дашнаки открыто и убежденно заявили о том, что невозможно далее терпеть столь глупое и тупиковое положение дашнакской партии, и настало время не выполнять «инструкции» Гранта Маркаряна, а принимать самостоятельные решения.

Если бы действительно имели место политические инструкции, то это было бы неплохо и нормально, но таковых нет, а применяются директивные указания, совершенно не согласованные и не приемлемые для национально-освободительной организации, тем более, в Нагорно-Карабахской Республике.

Формирование новой глобальной системы безопасности в мире, возникновение новых геополитических интересов западных и восточных держав, усиление значения политики сдерживания серьезных вызовов в Передней Азии, исчерпание всевозможных надежд ряда держав на партнерство с некоторыми государствами региона, невозможность дальнейшего игнорирования реально существующих государственных образований, стремление мировых политических полюсов подвергнуть изменениям нынешние конфигурации государственных границ и многое другое приводит к необходимости проведения в Армении и в НКР политики мобилизационного типа.

Данная задача, которая, несомненно, найдет поддержку определенных заинтересованных государств, потребует внесения серьезных корректив во внутренний режим в НКР. Для этого созрели многие обстоятельства, и общество ожидает более решительных действий политических партий, которые продемонстрировали способность выдвигать и реализовывать задачи внутреннего и внешнего характера. НКР нуждается в радикальных политических изменениях, возможно также в изменениях в действующей конституции, создании несколько иной формы правления.

Сейчас совершенно ясно, что нынешние политические власти в НКР являются весьма полезными для противников признания суверенитета второй армянской республики. Данные власти представляют собой группу весьма неэффективных администраторов, но никак не политиков. Настало время привлечь к принятию решений в НКР более широкий круг людей, общественные и политические организации. В условиях НКР очень важны местные органы управления, институты, способствующие деятельности коммерческих организаций, более широкому реальному обсуждению проблем. Очень жаль, что столь элементарные задачи нужно объяснять тем, кто несет основную ответственность за судьбы республики.

[Pandukht]

Ожидания АРФ Дашнакцутюн

В партии Дашнакцутюн, видимо, приближается развязка, что связано не столько с предстоящими собраниями, а с нарастающей внутрипартийной дискуссией. Как известно, дискуссия - это уже половина дела, если она содержит новые идеи и возникают новые лидеры.

Идей много, достаточно много критики партийного руководства, выдвигаются требования и претензии, к сожалению, намного меньше инициатив и предложений. Есть также подозрения относительно мотивации и интересов членов партии, которые связывают свои личные проблемы с партийными задачами. В сущности, в этом нет ничего плохого, когда люди связывают свое будущее с судьбой своей партии, но только если в результате происходит обновление поведенческих моментов. Пока наблюдаются только ожидания и не очень много инициатив.

Какова же причина такого положения? В партии Дашнакцутюн все еще нет альтернативных лидеров, что связано с предыдущей политикой партийного руководства, которое подрывало любые инициативы, дискредитируя предложения и оценки своих оппонентов. Собственно, если бы в партии были реальные лидеры, то не было бы столько проблем.

В чем же основная проблема, можно ли ее сформулировать? На поверхности происходит последовательное затухание деятельности партии при отсутствии выдвижения главной линии поведения – навязывания обществу политической дискуссии. Настоящих дашнацаканов никогда не должны были интересовать такие политические шаги, как участие во всех всевозможных выборах. Выборы в современном мире - это ристалище для идиотов, когда общество вовлекается в эти игры, это неплохо, но революционная партия не должна сводить практически всю свою деятельность к выборным кампаниям.

Таким образом, если отойти от поверхностных проблем, то базовой задачей является формирование партии необычного типа. К сожалению, на протяжении многих лет руководители партии, находясь под «обаянием» мелкобуржуазных настроений, пытались добиться успеха на пути создания «классической» обычной партии парламентского типа. Да, но кому нужна такая партия, таковых много, и об этом говорят результаты выборов. Участие в этих стандартных играх сделало партию обычной мелкобуржуазной корпорацией и привело к сильной зависимости от властей и от более влиятельных партий, с которыми руководители «Дашнакцутюн» постоянно пытаются войти в противоестественные альянсы.

Но самое обидное для партии то, что ее предали ее выкормыши, смешные «политики» и «революционеры». Сейчас главной тактической проблемой партии является выдвижение новых лидеров, но если нет лидеров в самой партии, то можно «призвать», например, бывших членов партии. Естественно, эти люди должны хорошо понимать и быть убеждены в необходимости не только обновления, но и в радикализации партийной политики. В любом случае, вопрос лидерства придется обсудить.

[Pandukht]

Политика «третьей силы»

Сенат США принял резолюцию, в которой признается, что Россия нарушает «территориальную целостность и суверенитет Грузии», и содержится призыв к «мирному и справедливому разрешению конфликта внутри международно признанных границ Грузии». Текст резолюции, в частности, гласит, что США «поддерживают суверенитет, независимость и территориальную целостность Грузии, и признают, что Абхазия и Южная Осетия – это регионы Грузии, оккупированные Российской Федерацией».

Таким образом, в политике США произошло примечательное событие: американцы еще раз подтвердили, что временное отступление в Черноморско-Кавказском регионе закончено, и пришло время к осуществлению более активной политики, при этом возможны самые грубые решения, граничащие с расизмом и игнорированием права отдельных наций на существование.

США вполне определились с военным базированием в бассейне Черного моря, подключив к этим планам Румынию, которой уделяется сейчас первоочередное значение в развитии упрочения военно-политического присутствия США в регионе. Пришло время определиться с новыми конкретными позициями в Южном Кавказе, и американцы видимо торопятся, так как Черноморско-Кавказский регион слишком долго (целых три – четыре года) находился в режиме «свободного плаванья», и это могло создать иллюзии, что США ушли из региона навсегда.

США понадобились некоторые радикальные решения, чтобы их позиции в регионе не подвергались сомнению. Сенат США, объявляя нынешнее положение Абхазии и Южной Осетии нелегитимным, тем самым подвергает само право на существование этих народов на своей исторической родине, обрекает абхазов и осетин на геноцидные действия, депортацию и унижение со стороны грузин. При этом американские сенаторы очень хорошо понимают, что данная резолюция имеет исключительно пропагандистское и демагогическое значение и совершенно оторвано от реальности.

США преследуют при этом определенные цели: осуществить давление на Россию и подвести ее политику под общий знаменатель «оккупации»; в еще большей степени дистанцировать Грузию от России, окончательно оторвать проблемы Абхазии и Южной Осетии от реалистичного контекста и предоставить Грузии возможность долгие годы безрезультатно и смехотворно бороться за свои утраченные провинции; поддержать режим М. Саакашвили; подать сигналы Абхазии о том, что только располагая тесными отношениями с Западным сообществом она может надеется на обретение признанной независимости.

Но главной задачей США является подкрепить основания усиления своего военно-политического присутствия в Черноморско-Кавказском регионе. Ничто другое сейчас не может столь убедительно подтвердить это обоснование, как демонстрация оккупационной политики России. При этом действия и политика России приобретают еще большую легитимность, так как обречение супердержавой двух небольших народов на уничтожение придают позиции России гуманный и вполне обоснованный характер в глазах огромного большинства народов, правительств и политических групп.

Таким образом, эта резолюция Сената США имеет отношение к чему угодно, но только не к целям Грузии вернуть контроль над Абхазией и Южной Осетией. Грузия становится более изолированной в регионе, и ей отводится уже не широкая задача провайдера интересов Западного сообщества (во всяком случае, США), а всего лишь сервисно-транзитная функция для нужд геостратегии США. Американцев никогда не интересовала Грузия как страна или даже как региональный партнер. США интересовала Грузия как узкий транзитный коридор, и главной задачей представлялось не обеспечение безопасности Грузии, а безопасности данного коридора. Хотя в данном регионе функция «коридора» тоже вполне престижна и соответствует интересам политических элит.

Вместе с тем, данные цели США имеют и иное содержание и требуют иного видения. Южный Кавказ сейчас рассматривается в более скромном контексте, чем ранее, но регион остается важным в американской геостратегии и связан с обеспечением доступа к Центральной Азии как топливно-сырьевому и стратегическому региону. Южный Кавказ и Центральная Азия интересуют США вовсе не в рамках задач сдерживания России. Задачи по России, прежде всего, в региональном аспекте решаются менее сложным образом, и в среднесрочной перспективе задача сдерживания России практически решена.

США сумели успешно соотнести свои задачи по России с их партнерами в Европе, несмотря на формирование нынешних франко-германо-российских отношений. В Центральной и Восточной Европе происходит успешная работа по блокированию России от Запада и созданию «барьера» между Россией и Германией при участии государств Балтийско-Черноморского региона.

На южном направлении Россия пошла на уступки Западу, беспрецедентно испортила отношения с Ираном и оказалась дистанцированной от Индии. Отношения России с Турцией и Китаем, несмотря на декларативное партнерство, по-прежнему остаются сомнительными, и США уже не опасаются формирования альянса России и Китая. В Арктике формируется новый мировой конфликт, и России в ближайшие десятилетия едва хватит сил для парирования претензий различных государств в отношении Арктики.

Планы США в Южном Кавказе и Центральной Азии связаны не с Россией, а с Китаем, сдерживание которого станет глобальной задачей США в XXI веке. США «мобилизовали» в рамках этой задачи Индию и государства Юго-Восточной Азии, Японию и Корею, но без надежного блокирования Китая с запада, то есть Центральной Азии стратегия сдерживания окажется тщетной. Имеются и другие задачи, связанные с проблемами Ирана и Турции. Перед США стоит задача, не выпуская Турцию из-под контроля, не увеличивая дистанции от нее, обеспечить альтернативную схему военного базирования транзитных и иных коммуникаций стратегического и тактического значения в регионе. Это означает ни что иное, как создание альтернативы турецким услугам в сфере обороны и безопасности, и главное – поиск альтернативы базе в Инджирлике.

Развертывание сценариев и планов США и других государств на Ближнем Востоке и в других регионах становится несомненным подтверждением того, что подавляющая часть задач, решаемых США в данных регионах, так или иначе, сопряжена с проблемой сдерживания внешнеполитических амбиций Турции. Отношения США и Турции настолько многосложны, настолько обязывающе важны для обоих государств, что понятие «сдерживание» в применении к отношениям между ними носит противоречивый и дискретно-проблемный характер.

США и Турция продолжают разрабатывать и осуществлять новые планы в сфере обороны и безопасности, но отношения между ними все менее носят стратегический характер. Политика США в отношении Турции содержит много составляющих, в том числе, в части внутриполитических вопросов, но главная задача США в настоящее время заключается в региональном блокировании Турции. Эта задача предусматривает две взаимосвязанные задачи: ограничение экспансии Турции в региональных направлениях; столкновение интересов Турции и соседних с ней государств, а также государств сопряженных регионов.

В отношении возможного альянса между Турцией и Россией политика США выглядит весьма спокойной, уравновешенной, и американцы не рассматривают такую перспективу как очевидную. Как и в части китайско-российских отношений, американцы рассматривают турецко-российские отношения как очень сомнительные, принимая во внимания несовместимость их кардинальных интересов (хотя это нельзя признать состоятельными аргументами в определенной среднесрочной перспективе).

Данный расклад совершенно определенных обстоятельств говорит о том, что США пытаются утвердить «разделительный барьер» длительной протяженности между Турцией и Россией, хотя трудно понять, каким образом прорыв США в Черноморско-Кавказском регионе и утверждение этого барьера может привести к дистанцированию Турции и России. Напротив, нынешние события говорят о том, что усиление военно-политического присутствия США в Черном море приводит к сближению позиций Турции и России. Но, вполне возможно, что данное положение имело место в столь радикальной форме на первом этапе, вернее, при первой попытке США усилить свое присутствие в Черном море в 2008 году.

Теперь же имеются некоторые признаки, что США и Турция пришли к определенным договоренностям по поводу усиления влияния США в Черном море. Однако имеется и другая версия, связанная с тем, что на данном этапе Турция предпочла уступить США по ряду вопросов, учитывая надежды турок на возможную помощь американцев на Ближнем Востоке. Но, скорее всего, США просто проигнорировали мнение Турции, так же, как и России, раскладывая «карты» своих планов в рамках задач НАТО и Евроатлантического сообщества в целом.

Видимо Турция так и не нашла аргументов, чтобы воспротивиться планам и действиям США в Черном море. Так или иначе, Турция остается явно не в восторге от данной экспансии США. Следует обратить внимание, что при решении проблем усиления присутствия США в Черном море американцы сделали ставку на кого угодно, только не на Турцию, которая остается за «бортом» геостратегии США в данном направлении.

Отношения США с Румынией, Болгарией, Украиной, Грузией, Азербайджаном и Туркменией призваны осуществить данную стратегию. Отношения с этими государствами складываются неоднозначно, но выясняется, что США с большим доверием относятся с государствам, не являющимся членами НАТО, чем к старым членам НАТО, каковым является Турция. Нельзя исключить из внимания и то, что, договорившись с Россией по поводу использования ее коммуникаций в центрально-азиатском (афганском) направлении, США в определенной мере также обеспечивают стратегический «обход» Турции. Все это может являться несомненно частью тех признаков, которые подтверждают, что США выстраивают позицию «Третьей силы» в Черноморско-Кавказском регионе.

После завершения «паузы» в политике США в Южном Кавказе американцы не могли не определить заново функции и задачи, которые в их стратегии придаются Грузии, Азербайджану и Армении, а также новым независимым государствам – Абхазии, Южной Осетии и Нагорно-Карабахской республике. Практически невозможно обозначить или сформулировать данные планы США, видимо для этого нужно быть знакомыми непосредственно с документами администрации США. Но более-менее внимательное прочтение аналитических материалов и всевозможных публикаций и заявлений представителей американского официоза позволяет все-таки представить данные функции и задачи, приданные политическим субъектам Южного Кавказа.

Как уже было сказано, Грузия, утратив функции обеспечения безопасности, становится только потребителем безопасности, и ей придается только сервисно-транзитная функция, причем данная функция все более ограничивается военным транзитом, так как политическая роль каспийской нефти снижается в стратегических приоритетах США.

В Азербайджане американцы пытаются создать военную базу регионального и транзитного значения. При этом базу с аналогичными (вернее, альтернативными) функциями США пытаются основать на западе Туркмении.

Армении придается роль регионального балансира, что, независимо от того, в какой мере США будут оказывать влияние на нее, предопределит баланс сил в Южном Кавказе, и не только с учетом позиций государств данного региона, но и России, Турции и Ирана. Без данной функции, которую должна выполнять Армения, станет бессмысленной стратегия США по сдерживанию Турции и доктрины неоосманизма.

Нужно также понимать, что стратегия «Третьей силы» и распределение функций между странами Южного Кавказа предполагает не только проблемы в отношениях между Турцией и Арменией, но и определенное дистанцирование Грузии и Азербайджана от Турции. При этом, в условиях широкого энтузиазма различных грузинских политиков и политических партий в направлении установления отношений с Россией, включая российские спецслужбы, необходимо решить задачу закрепления дистанцирования Грузии от России.

Выяснилось, что дистанцирование Грузии от России - это такая задача, которую нужно постоянно подпитывать, и эти вызвано принятием Сенатом США данной резолюции. Дистанцирование Азербайджана от Турции - задача более сложная, но решаемая. Планы по «урегулированию» отношений между Турцией и Арменией уже стали фактором недоверия и непонимания между Азербайджаном и Турцией. Аналогичным образом влияет на азербайджано-турецкие отношения и большая игра в сфере транспортировки газа.

США необходимо со всей очевидностью и конкретностью продемонстрировать Азербайджану, что вовсе не Турция, а именно США являются гарантом безопасности и успешного существования Азербайджана. Это и происходит, принимая во внимание позицию США по карабахской проблеме, когда целых три года США предоставляли возможность России «рулить» этим процессом, а Турция вынуждена была безучастно наблюдать за бессмысленными попытками решить карабахскую проблему.

Новые независимые государства играют все большую роль в стратегии США, выполняя, конечно же, частные или фрагментарные функции. Данные государства в значительной мере усложняют схему геополитического расклада в регионе, дают возможность не только России, но и США играть в более сложные игры. Как бы ни рассматривать отношение США к факторам Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха, нужно признать, что данные проблемы играют все более важную роль в политике США. И если, например, карабахская проблема рассматривается Россией бесполезной для ее политики, то для США это важный фактор влияния не только на страны региона, но на Россию, Турцию и в последнее время на Иран.

Поэтому какие либо интерпретации реальности, где принижается значимость данных новых независимых государств, несостоятельны и недостаточно осмысленны. При актуализации концепции «Третьей силы» в Черноморско-Кавказском регионе роль данных государств, все еще не получившая должного международного признания, значительно возрастает.

Но какова же роль России в нынешнем актуальном раскладе в регионе и значение ее политики в положении новых независимых государств?

Довольно часто приходилось слышать от европейских и американских экспертов, что признание Россией Абхазии и Южной Осетии произошло в наиболее неудобной для этого ситуации, и данный шаг, сделанный гораздо ранее, например, в момент признания Косово, был бы воспринят иначе, во всяком случае, это не дало бы Западному сообществу столь много аргументов против позиции России. Конечно, это также в немалой степени является демагогией, как и многое другое в международной политике. Но в этих утверждениях все-таки есть смысл, а именно в том, что Россия запоздала в признании независимости новых, фактически суверенных государств и, тем самым, загнала себя в данную ситуацию. Но суть даже не в этом.

В современном мире только два мировых центра силы инициируют создание новых государств – США и Россия. Некоторые другие государства все еще подступаются к данным намерениям, но до конкретных шагов им еще предстоит «плыть». Но США стремятся монопольно инициировать такие проекты, как создание новых государств, что станет одним из главных исторических процессов текущего века. И, конечно же, США лучше многих других ведущих государств мира понимают неотвратимость этого процесса, так уж устроены США, таковы их национальные интересы.

Поэтому резолюция Сената означает, что только США могут санкционировать признание новых государств. Таким образом, проблема не в принципе «признания», а в том, чей сценарий при этом осуществляется.

[Pandukht]

Альтернативное собрание АРФД

Партия «Дашнакцутюн» с нетерпением и надеждами ожидает собрания Верховного органа по Армении, с которым связываются многие представления о дальнейшей судьбе партии.

Насколько известно, Верховный орган даже в нынешнем составе проявил характер по ряду принципиальных решений и подал сигналы членам партии о своем намерении пересмотреть политику. Это, несомненно, отражает настроения в партии и стремление дать оценки многому тому, что происходило за последнее десятилетие.

Вместе с тем, само по себе собрание Верховного органа не может внести в партию новые установки и пересмотреть партийную политику. Несомненно то, что партия ожидает более радикальных решений Общего собрания, на котором и предстоит решить наиболее важные вопросы. Конечно, прежде всего, предстоит избрать новое политическое руководство АРФД, без чего будет невозможно совершить «внутрипартийную революцию». Нынешнее руководство партии заметно растеряно и опасается даже собрания Верховного органа, не говоря уже об Общем собрании.

Поэтому в определенных партийных кругах зреет идея в отношении проведения альтернативного собрания в Ереване в случае, если нынешнее руководство «Дашнакцутюн» попытается подчинить предстоящее собрание Верховного органа своим личным интересам.

[Pandukht]

«Братья-мусульмане» в новых условиях

В Египте президентом избран представитель «Братьев мусульман» Мухаммедд Мурси, и если даже власть данного движения в Египте окажется недолговечной, прецедент уже создан.

Ассоциация «Братья-мусульмане» оказалась наиболее организованной силой в стране, и именно «Братья» стали важнейшими партнерами США в Египте. Это происходит вовсе не случайно, так как деятельность ассоциации в Египте продолжается более 80 лет, и если иметь в виду, что в исламском обществе существует гражданское общество, то именно «Братья-мусульмане» и являются таковым.

В настоящее время ассоциация «Братья-мусульмане» представляет собой в определяющей мере дезорганизованную структуру, в которой утрачены традиционные связи и контрольные функции. Формальная структура ассоциации продолжает существовать, выполняются некоторые процедуры, но в каждой стране функционирует практически самостоятельная организация «Братья-мусульмане». Тем не менее, определенные «ложи» «Братьев» в Египте являются не только хорошо организованной, массовой политической силой, но и оказывают влияние на многие исламские страны.

В настоящее время организации «Братьев-мусульман» в Саудовской Аравии действуют в согласии и в контакте с правительством и другими исламскими организациями. Идеологически организации «Братьев-мусульман» в Саудовской Аравии и в Кувейте отличаются от традиционных представлений, выработанных богословской школой Хасана аль-Банны в Египте.

В настоящее время только в трех странах исламского мира организации «Братьев-мусульман» обладают реальным политическим влиянием и претендуют на политическую власть - в Египте, Судане, Сирии. В Египте ассоциация оставалась основой исламской оппозиции и претендует на всю полноту власти. Важно понимать, что «Братья-мусульмане» в ряде стран достаточно «национализированы» и выражают, прежде всего, национальные интересы. Это неоднократно доказывалось позицией «Братьев» в Иордании или в Ливии, а также в Катаре. «Классическим» «ложам» «Братьев-мусульман» весьма чужды и даже враждебны салафитские идеи, против которых они часто выступают.

В настоящее время США находятся в тесных контактах с «Братьями» в Египте и пытаются сформировать некие принципиальные отношения. Вполне понятно, что любое правительство Египта будет стремиться сохранить доходы от туризма, экономическую помощь США, а также стратегические отношения с США, которые гарантируют Египту роль ведущей страны Арабского мира. Египетское общество уже ощутило, что означает вывод страны из ее прежнего положения региональной макродержавы и утрата прежних, традиционных позиций в регионе. Египетское общество, хотя и многообразно, но националистично, и будет стремиться восстановить прежнюю роль страны.

Арабские государства также ощутили большой дискомфорт в результате снижения роли Египта, когда Турция и Иран незамедлительно усилили свое влияние в регионе. В условиях дезорганизации Ирака и Ливии Арабский мир понял, что только сильный Египет способен быть лидером арабов. Саудовская Аравия, несмотря на огромные военные и политические затраты, так и не сумела стать лидером арабов.

Следует отметить, что социальная база конкурирующих сил в Египте имеет схожие структуры. И представителей прежнего режима, и «Братьев-мусульман» поддерживают мелкая и средняя буржуазия, интеллигенция, духовенство и военные. Поэтому можно ожидать достаточного уровня национализма и политических амбиций новой правящей элиты Египта. В любом случае египетские элиты и США в части внешней политики заинтересованы в недопущении усиления в Арабском мире иных государств, прежде всего, Турции и Ирана.

[Pandukht]

Сирийская проблема

Более 15 месяцев мировые СМИ твердят, что правящий режим в Сирии очень скоро будет отстранен от власти, и все будет происходить в соответствии со сценариями событий в Ливии, то есть Башара Асада ожидает «образцово-показательный» конец со всеми ужасами. Именно в таком направлении, и никак иначе происходит пропаганда, но далеко не все это соответствует в полной мере интересам различных сторон.

Не стоит усиленно доказывать, что ни одну из держав совершенно не беспокоят те насилия, которые совершаются в Сирии. Развертывание сирийских событий дает возможность оказывать давление и влияние по различным направлениям мировой политики, касающихся всех без исключения мировых держав и других государств. И никто не заинтересован в быстром завершении данных событий.

В последнее время все чаще выдвигаются версии о возможном разделе Сирии видимо на ряд государств, или, по крайней мере, речь идет о федерализации страны. Причем делается вид, что не замечается наиболее важное обстоятельство – никакой из представимых вариантов суннитского режима не будет согласен с государственно-территориальной фрагментацией Сирии, так как это лишает страну подобия страны, в особенности алавиты предпочтут обособиться, оставив Сирию без выхода к Средиземному морю.

Арабские государства также станут возражать относительно отделения от Сирии «северо-восточной полосы» курдонаселенных территорий. Впрочем, на определенном этапы центры арабской политики могут согласиться на создание буферной полосы между арабскими государствами и Турцией от Средиземного моря до Ирана, а также обособить Ирак и Иран, хотя бы отчасти с помощью также курдского буферного государства.

Сейчас невероятно большое число государств в мире заинтересованы в создании курдского государства, причем эти настроения возникли, в первую очередь, в условиях возрастания региональной экспансии и международных претензий Турции. Но, все таки, ни США, ни Франция, ни Иран, ни Россия, ни ведущие арабские государства не заинтересованы в скором разделе Сирии, до полного определения, какой станет Сирия и как сложится региональная геополитика в результате фрагментации страны.

Пока создается впечатление, что внешние стороны заинтересованы в некой «консервации гражданской войны», то есть в таком уровне внутреннего конфликта, который позволял бы как можно длительное временя будоражить и расшатывать Ближний Восток, оказывать влияние и сдерживать экспансию одновременно и Турции, и Ирана.

В сущности, данное новое «двойное сдерживание» является важнейшим элементом политики США и их союзников на Ближнем Востоке. Оказавшись перед фактами арабских революций и продемонстрировав полную растерянность, США заинтересованы в продолжении периода хаоса и брутальности в регионе как важнейшем условии его подконтрольности. В более долгосрочном, стратегическом плане США несомненно заинтересованы в коррекции государственных границ, что привело бы к более благоприятной для них геополитической и геостратегической конфигурации.

Данные принципиальные задачи сталкиваются как с общими, не очень соответствующими задачами, связанными с глобальными экономическими кризисными процессами, так и с частными проблемами в отдельных странах, как, например, в Сирии. Возможно Сирия рассматривается как некая подготовительная арена, экспериментальный материал для начала перекройки государственных границ. Но в ближней перспективе Сирия должна способствовать решению задачи «двойного сдерживания» и оградить арабский мир от экспансии Турции и Ирана, исключить закрепление новых позиций двух ведущих государств Ближнего Востока.

Одновременно, конечно же, решается проблема безопасности Израиля, который утратит одну из угроз на северо-востоке, то есть со стороны Сирии (во всяком случае, это так представляется политическим проектантам).

Если бы команда Башара Асада действительно продолжала бы дипломатические традиции Хафеза Асада и сотрудничала с различными мировыми центрами силы, судьба Сирии была бы иной. Но Б. Асад последовательно растерял своих внешних партнеров, прежде всего, утратил прежние отношения с Францией, а также не сумел поддержать отношения с рядом важных арабских государств. Его ставка на «дружбу» с Турцией привела к катастрофе, и он понял, что у него сейчас только два партнера – Иран и Россия, возможно, - Китай. Это немало в нынешнем раскладе сил в мире и в регионе, но явно уже не достаточно.

Данные внешние партнеры были достаточны, пока поддерживались добрые отношения с ведущими арабскими странами, теперь этого нет. Если бы Египет мог достаточно быстро восстановить свои позиции, это позволило бы Сирии усилить свои возможности и решить проблемы. Позиция же «салафитных» арабских государств в отношении Сирии совершенно иная.

В любом случае нынешний правящий режим в Сирии располагает многими ресурсами для продолжительного существования. В стране происходит определенная адаптация к нынешней ситуации.

[Pandukht]

Демагогия европейского типа

Как сообщают СМИ, 28 июня 2012 года шестнадцать министров иностранных дел стран Европейского Союза опубликовали открытое письмо под названием «ЕС и Турция: сильнее вместе» с призывом принять Турцию в ближайшее время в состав Евросоюза. Однако сенсации не получилось, так как турецкие СМИ восприняли это событие не только весьма сдержано, но и сдержанно критично. Об этом можно судить пока только по оценкам четырех ведущих и наиболее респектабельных газет, но, видимо, имеются мнения более радикальных турецких СМИ.

Такого рода заявления Европейский Союз делал неоднократно, и можно спросить, зачем еще одно заявление, если имеются соглашения в Копенгагене, а также прочие договоренности. Нужно обратить внимание на то, что наряду с тезисами самого общего свойства, в этом заявлении содержатся и благие, но весьма нелегкие для Турции требования. Например, совершенно определенно говорится вовсе не о «свободе въезда» в Европу, а о «свободе путешествий», при этом добавляются требования о правилах и контроле над иммиграцией.

Европейцы по-прежнему приводят проблему Кипра, которая является ведущей в урегулировании европейско-турецких отношений в настоящее время и которую Турция решать не собирается. Турции напоминают: о ее неприемлемой для Европейского Союза политике в Западных Балканах, имея в виду турецкую одностороннюю позицию в поддержке мусульманских государств и общин; о проблемах Кавказа, в которые она все более включается; о курдской проблеме, причем терроризм в данном случае рассматривается как продукция от курдской проблемы.

Буквально саркастически выглядят пожелания об участии Турции в демократизации Центральной и Восточной Европы (интересно, каким образом). Совершенно понятно, что европейцы преследуют цель «поощрить» Турцию в ее участии в решении ближневосточных проблем, в соответствии с интересами Западного сообщества, а в более широком диапазоне - сбросить на Турцию данные проблемы и вовлечь ее в неразрешимые проблемы региона, столкнуть ее с конкурентами в региональной политике.

Кроме того, возникает вопрос: а где же другие члены Европейского Союза и, главное, где же Франция, в чем заключается ее позиция по этому вопросу, а также Дании, Голландии, Бельгии и других членов ЕС. Понятно то, что присоединение Германии к этому заявлению стало просто вынужденным шагом, так как без нее оно стало бы просто фарсом.

Европа еще раз показывает свое демагогическое отношение к «европейскому проекту» Турции, что, несомненно, стало сигналом для многих политических сил в европейских и ближневосточных странах.

[Pandukht]

У аналитиков проблемы

Уже более 10 лет, как политические аналитики Европы переживают заметный кризис в своей деятельности, изыскивая источники финансирования и сферы приложения своей работы. В России политических аналитиков, в полном смысле этого понятия, никогда не было, а, скорее исследователи-академисты иногда консультировали по различным событиям.

Экс-президенту Франции Франсуа Миттерану причисляют выражение «Я последний президент, после меня будут бухгалтера». Несомненно, это относилось не только к французским политикам. Великие политики, нуждающиеся в политической аналитике, ушли в прошлое, и их место заняли политики с достаточным уровнем образования. Новая плеяда политиков не нуждаются в аналитиках и в политических проектантах, они только мешают им и создают конкурентную среду. То есть политики сейчас убеждены, что они сами аналитики.

Это одна из причин, создающих иллюзию ненужности услуг аналитиков. Видимо, другой причиной является информатика, которая также создала иллюзии доступности аналитического мышления и деятельности для всех. Еще одной причиной деградирования специальности аналитиков стали широкий ангажемент и отсутствие кодекса чести для профи. По мнению корифеев британской и американской политической и военной аналитики, кодекс чести был, но он исчез без следов.

Вместе с тем, в последние годы аналитики повсеместно продемонстрировали неспособность прогнозировать события и вырабатывать рекомендации. Эксперты продолжают констатировать факты, не стремятся подробно знакомиться с материалами, допускаются многочисленные провалы по важнейшим направлениям: Китаю, Восточной Европе, Ближнему Востоку и по другим регионам и проблемам.

Однако при знакомстве с деятельностью СМИ и политических комментаторов обращают на себя внимание крайние формы «преклонения» перед зарубежными «авторитетами», несмотря на то, что их выкладки, в лучшем случае, носят характер малограмотных опусов или школярства. В целом, писанина зарубежных аналитиков, которые называют себя политологами, является плагиатом или обобщением материалов региональных авторов.

В США и в Европе, конечно же, имеются аналитики, являющиеся «рыцарями» своей профессии, и они достойны внимания и понимания. В этих условиях аналитики нашей страны могли бы играть более содержательную, целенаправленную и заданную роль, поставив перед собой сверхзадачу. Постановка задачи - уже половина дела, а, может быть, и вполне завершенное дело в определенном смысле.

Уже имеется достаточно оснований утверждать, что аналитиков определенного этнического происхождения не очень-то допускают в системные институты публичного характера. Но представителей данных этносов с охотой интегрируют в «структуры ближнего допуска». Приведем только один пример: в Западном сообществе по проблемам Грузии, Азербайджана, Турции и Ирана, а также, во многом, и по России, принимаются к вниманию материалы, как правило, армянских авторов (во всяком случае, как первичные материалы для анализа). Конечно, это напоминают этническую дискриминацию других этносов, но это факт.

Но аналитики и политические авторы Армении не сделали соответствующих выводов, и это предстоит сделать. Ставится вопрос: когда начнется война между Арменией и Азербайджаном? Чем не тест для профи?

[Pandukht]

Лоббинг интересов ВПК России и Израиля

Как сообщают СМИ, Госдепартамент США исключил Азербайджан из списка стран, которым планируется продать американскую военную вертолетную технику. Такое благодеяние для Армении совершенно не важно после многолетнего сотрудничества США с Азербайджаном в военной сфере.

Вместе с тем, американцы понимают, что они не могут в условиях нынешнего агрессивного и вызывающего поведения Азербайджана демонстративно потворствовать этому. Тем более что необходимо довести до завершения планы по абсорбции Армении в направлении евроатлантических структур, а для этого желательно иметь не только стремление армянского руководства, но и общества, учитывая «своеобразие» армянского «геополитического мышления».

Вместе с тем, стратегия США никак не проигрывает, так как Азербайджан успешно может компенсировать запреты со стороны США поставками вооружений и комплектующих из Израиля и России. Таким образом, США, сохранив лицо и свой имидж, решают задачи с помощью Израиля, обеспечивая продвижение его военно-промышленного комплекса.

Было бы гораздо предметнее заявление администрации США о недопустимости поставок вооружений в Азербайджан как агрессивному государству всеми государствами, во всяком случае, союзниками США по НАТО.

Конечно, в политическом плане данное решение Государственного департамента несомненно имеет важное значение в предупреждении агрессии в Южном Кавказе, но США не могут делать вид, что этим самым Азербайджан окажется в изоляции в части поставок вооружений. Политические действия, включая поставки вооружений государствами, являющимися ближайшими союзниками США, не могут не касаться Вашингтона, тем более что без сотрудничества с США данные государства не могли бы успешно развивать свой ВПК.

Израиль стал поставщиком вооружений в Южный Кавказ, то есть, Грузии и Азербайджану, что стало фактором их агрессивного поведения и конфликтности в регионе. США так и не сделали никаких заявлений и не предприняли упреждающих шагов по этому поводу. Что касается России, то она видимо весьма рада такому решению Государственного департамента, так как открываются новые возможности зарабатывать на крови союзника, то есть на поставках вооружений в Азербайджан, предназначенных для агрессии против Армении.

В Москве конечно же внимательно следят за деятельностью отдельных групп в Конгрессе США, которые время от времени выступают против поставок вооружений Турции. Сейчас настало время отслеживать условия получения вооружений Азербайджаном.

[Pandukht]

Надежды России на войну

Внешняя политика России и Турции все более становится схожей как по целям, так и по подходам, так как оба государства приближаются к одному статусу в международных отношениях, то есть становятся региональными макродержавами.

Конечно, Россия продолжает отстаивать свои преимущества перед Турцией, и одной из важных причин того, что нынешние турецко-российские отношения не обретают более тесный характер, является то, что Россия не принимает Турцию как державу, равную себе. Действительно, Россия обладает существенными преимуществами в военной и экономических сферах, а также в части позиций в ряду первых государств мира. Но Турция обладает рычагами и позициями в самой России, в особенности во многих регионах, - тем, чем не обладает Россия в отношении Турции.

Одновременно между Турцией и Россией все более возрастают противоречия по поводу региональных проблем, причем уже не только в Черноморско-Кавказском и Центрально-Азиатском регионах, но и на Ближнем Востоке и, отчасти, на Балканах.

Характерно, что в рамках армяно-азербайджанских проблем политики России и Турции становятся зеркальным отображением, и все чаще не только в целом, но и по отдельным событиям и шагам. Турция вовлечена в события на Ближнем Востоке как по собственным инициативам, так и по внешним, никак не может уделить должное внимание Кавказу, тем более, что ее ожидает здесь противление не только России, но и США. Аналогичным образом Россия также не пытается идти напролом и форсировать свою экспансию в кавказском направлении.

Тем не менее, Азербайджан все более убедительно становится одним из важных резервов внешней политики Турции. Азербайджан более удобен в качестве резерва, чем в роли партнера, чьи актуальные проблемы приходилось решать в совершенно не выгодной ситуации.

Понимая, что если даже придется ограничить или свернуть амбициозные планы на Ближнем Востоке, она не сумеет в должной мере развернуть свою политику и существенно усилить позиции в Черном море и на Кавказе, Турция, тем не менее, пытается применить в этом регионе другие подходы и стилистику. Турция пытается поддерживать в Южном Кавказе напряженность и даже ситуацию, граничащую с войной, а, возможно, и создать в регионе ситуацию, которая потребовала бы прямого военного вмешательства НАТО, включая саму Турцию.

Сейчас сложно сказать, в какой мере эти цели Турции согласованы с США, но, скорее всего, американцы не хотели бы иметь Турцию в качестве партнера в таком регионе, как Южный Кавказ и, тем более, в военном аспекте.

Трудно предположить, чтобы Россия была заинтересована в возобновлении масштабных военных действий между Арменией и Азербайджаном и вмешательстве НАТО в события в этом регионе. Вместе с тем, достаточно высокая напряженность в Южном Кавказе весьма благоприятна для России, так как это «подтверждает легитимность» ее военного присутствия. То есть в части данной тактической политики Россия и Турция демонстрируют схожие интересы.

В отношении войны как таковой Турция давно предполагает усиление своей значимости и более важной роли как государства, способного оказать влияние на начало, ход и прекращение войны, то есть роль регионального дирижера. Было бы упущением отрицать то, что Россия также не хотела бы играть аналогичную роль, и это даже более чем закономерно, так как иная позиция означала бы уступки Турции.

На деле что-то подобное уже имело место во время первой карабахской войны, когда Россия пыталась ограничить наступательные операции карабахских войск, а Турция угрожала войной. Тогда, по признанию специального помощника президента США по вопросам национальной безопасности Брента Скроуфта, американцы заметно напугали турок русскими ракетами. Видимо на этот раз американцы предпочтут ту же тактику, но насколько она будет действенной на этот раз?

В любом случае, Россия, вооружившая Азербайджан до зубов, постарается продемонстрировать Турции и Западу, что она способна манипулировать армянскими войсками, остановив полное военное поражение Азербайджана. Этим Россия попытается доказательно представить свои возможности контролировать ситуацию и параллельно договориться с Турцией в очередной раз.

Таким образом, от России в этой ситуации военных действий, как всегда, следует ожидать политику «ножа в спину». Нужно сделать соответствующие выводы и воспользоваться теми преимуществами в будущей войне, какими Армения располагает уже сейчас и которые могут быть утрачены в результате позиции России на втором этапе войны.