Jump to content

Арто Чакмакчян


Recommended Posts

Притяжение родной земли

Штрихи к портрету скульптора Арто Чакмакчяна

post-31580-1255630498.jpg

В его жизни, как и в жизни каждого человека, есть прошлое, о котором всегда вспоминаешь с ностальгической грустью, даже если в этом прошлом было больше темных пятен, чем светлых. И есть настоящее, когда с высоты прожитых лет и обретенного жизненного опыта осмысливаешь свою жизнь, рассматриваешь ее в ретроспективе, когда все былые обиды становятся такими далекими, такими маленькими и несущественными... Но груз лет давит, дает о себе знать, делает тебя малоподвижным, тяжелым. И далекая родина притягивает, зовет, влечет к себе, становится щемящей тоской...

В советские годы замечательный армянский скульптор Арто Чакмакчян был для правящей партократии большой «головной болью». Система каким-то шестым чувством определяла «чужих», которые вроде бы ничего плохого не говорят и не делают, но даже в их молчании, в их таланте, в их непохожести на преуспевающую творческую номенклатуру легко угадывались «внутренние эмигранты», «пятая колонна».

Арто Чакмакчян родился в 1933 году в Египте. Он интеллигент в нескольких поколениях: отец был владельцем книжного магазина, да не совсем обычного, поскольку это был армянский книжный магазин. Дед был скульптором, и опять же не совсем обычным, потому что из всех «стройматериалов» отдавал предпочтение самому что ни на есть «непослушному» - мрамору. Трудно сказать, что сыграло решающую роль – генетика или наглядный пример деда, но уже в двенадцатилетнем возрасте Арто стал лепить замечательные небольшие глиняные фигуры. Когда в 1948 г. он вместе с семьей репатриировал в Армению, ему не нужно было долго мучаться над вопросом, куда пойти учиться. Юный скульптор поступает в Художественное училище имени П. Терлемезяна на отделение скульптуры и живописи. Училище он окончил в 1953 году, высшее образование по специальности получил в Ереванском театрально-художественном институте, который окончил в 1959 году.

Для молодого скульптора начинаются «университеты жизни». В 1962 году Арто Чакмакчян участвует в Пражской международной выставке, где его работы удостаиваются самых высоких оценок и получают специальный диплом. А еще два года спустя его скульптурная работа «Хиросима» завоевывает первый приз на Международном конкурсе мира.

Переломным в творческой биографии Арто Чакмакчяна оказался 1970 год, когда он при поддержке и содействии выдающегося физика Артема Алиханяна открыл первую персональную выставку своих работ в Ереванском институте физики. Она особенно не афишировалась, но, тем не менее, привлекла большое внимание любителей искусства и профессионалов. Достаточно сказать, что среди посетителей выставки были Минас Аветисян, автор монументальной статуи Месропа Маштоца у Матенадарана Гукас Чубарян, Ерванд Кочар...

Чем она была примечательна? Скорее всего, своей необычностью. Скульптору удалось достичь в своих работах большой психологической достоверности, его фигуры имели свой национальный облик, они говорили по-армянски. Разве глина, гипс, мрамор, бронза, одухотворенные, очеловеченные мастером-ваятелем, не могут выражать тоску и печаль, отражать внутреннее состояние человека? Разве скульптор не может остановить мгновение и передать свое настроение, свое видение жизни и мира? Но как раз это и было необычно и говорило о незаурядном таланте состоявшегося скульптора. Системе был нужен стандарт - управляемый, уязвимый для «здоровой критики», для «конструктивных пожеланий». Между тем выставка Арто Чакмакчяна была принципиально иной - она поднимала вопросы, она заставляла думать. Сам автор отозвался о ней следующим образом: «Эта выставка стала событием, до этого подобные произведения не демонстрировались. Можно сказать, она имела историческое значение, поскольку после этого «тяжелый занавес» упал, а молодые стали смелее в своем творчестве».

Да, Арто Чакмакчян в определенном смысле был первопроходцем: он расчистил и проторил дорогу для идущих следом - талантливым и тяготящимся в мире навязываемых условностей, в прокрустовом ложе канонизированных выразительных средств. Напомним, что в те годы модернизм был синонимом хулиганства в искусстве. Большие чиновники инстинктивно отвергали все то, что было для них непонятно. А непонятным было любое проявление неортодоксального мировосприятия. Все, что не укладывалось в творческий метод соцреализма, было от лукавого.

Он был опасен - этот талантливый, замкнувшийся в своем мире, населенном странными друзьями и столь же странными скульптурными работами, человек. Он не вписывался в общий фон, он был непонятен и непредсказуем. Он был в аршинном измерении партократии высокомерным и зарвавшимся «выскочкой», которого непременно нужно было одернуть, наказать, «поставить на место». Самый испытанный метод – перекрыть кислород. Запрещаешь поэту публиковаться, закрываешь эфир для композитора или исполнителя, не даешь выставлять свои работы художнику или скульптору – и дело с концом. Они сломаются, станут податливыми, как пластилин. А если не станут – пусть пеняют на себя.

С высоты сегодняшнего дня, говоря о давно пройденном советском «уроке», невозможно членораздельно объяснить нынешнему поколению, почему Система взъелась на Андрея Сахарова, Александра Солженицына, Иосифа Бродского, Сергея Довлатова, Сергея Параджанова и многих других, своими же руками надев на них терновый венец мучеников, заставив их долгие годы ходить в «непризнанных гениях» и с иезуитской последовательностью лишая их возможности творить.

Система приняла решение приручить, купить с потрохами скульптора Арто Чакмакчяна. Пусть он станет «номенклатурным» - так будет легче с ним изъясняться. Партийные руководители республики предложили ему щедрый дар - благоустроенную квартиру в престижном районе города и целых две мастерские. Но просчитались. И Система объявила ему открытую войну. Арто Чакмакчян стал изгоем, персоной нон грата, а его скульптурные работы оказались под запретом. А когда у него на глазах самым циничным и варварским образом разбили вдребезги его скульптуру «Комитас», которой он очень дорожил и которую высоко ценили искусствоведы, он понял, что в мире идеологизированного искусства ему нечего делать.

Арто Чакмакчян уехал из родной Армении. Было это в 1975 году. Уезжая, он оставил друзьям-искусствоведам на хранение несколько десятков скульптурных работ. Они так и не были ему возвращены. Это очень известные люди, но мы не станем называть их имен, тем более что сейчас их нет в живых. Пусть это останется на их совести.

Он обосновался в Канаде, в городе Монреале. С этого времени в его жизни произошел перелом. Он стал активно выставляться, принимать участие во многих международных выставках, в том числе и персональных. Его работы увидели любители искусства в Монреале, Сан-Франциско, Бостоне, Москве, Санкт-Петербурге, Париже, Софии и во многих других городах мира.

В 1991 году Королевская Академия изящных искусств Канады избрала Арто Чакмакчяна своим членом. До этого он на протяжении многих лет вел в Академии мастер-класс по изобразительному искусству, графике и скульптуре. В январе-феврале следующего, 2010, года в Париже, в рамках ЮНЕСКО, состоится двухнедельная большая персональная выставка нашего именитого соотечественника.

В Армении Арто Чакмакчян – частый гость. Обижала и отвергала его не Армения, а бюрократический аппарат, который при любой формации любит покуражиться над людьми искусства, показать свое всесилие. В первый раз после отъезда он побывал в Ереване в 1989 году. И те же самые вершители культурной политики республики, некогда всячески травившие его, стали его обхаживать, заискивать перед ним...

В настоящее время выдающийся скульптор Арто Чакмакчян собирается перевезти в Армению и подарить родине более двух сотен своих скульптурных работ. Лучшего подарка для Армении и армянской культуры и придумать нельзя. Чем же отвечают властные структуры нашей республики? Ничем, кроме удивительной инертности и безразличия. Есть в этой инертности что-то оскорбительное - как для самого скульптора, так и для нас, его соотечественников. Так, на Северном проспекте, вопреки многочисленным заверениям, до сих пор не установлена монументальная скульптура работы Арто Чакмакчяна «Шагающий человек». И есть все основания думать, что она, во всяком случае, в обозримом будущем, установлена не будет. А ведь это удивительная работа. Ее высота – три метра. Она символизирует пешехода, шагающего по планете, которую считает своей большой родиной. Есть у нее и другое прочтение – это символ Армении, шагающей к своей подлинной государственной независимости. Не той, которую мы имеем сегодня, а той, которую хотели бы и надеемся увидеть завтра. И которой могли бы гордиться.

Гурген Карапетян

Link to post
Share on other sites
  • 3 weeks later...

post-31580-1257508233.jpg

«Мне хочется оставить какой-то след в моей стране»

Арто Чакмакчян - скульптор, художник, который, живя в Канаде, корнями продолжает оставаться прочно привязанным к родной земле, а в скульптурах своих воплощает то, что перенял у родного народа и родной земли. Время было к нему сурово, ибо начинал он творить в обществе, которое навязывало художнику окаменевшие соцреалистические стереотипы. Художник, ищущий в скульптуре новые выразительные средства, не смирился с этим и в 1975 году решил эмигрировать, чтобы продолжать любить Армению на чужбине. Он уехал с семьей в Канаду, где и живет до сих пор.

А ведь когда в 1948 году талантливый 15-летний скульптор вместе с родителями репатриировал из Египта, где родился, в Советскую Армению, он был полон надежд и, горя стремлением принести как можно больше пользы родине, поступил в художественное училище им. П. Терлемезяна. Окончив через 5 лет училище, он через какое-то время сам стал преподавать в нем. Затем поступил в Театрально-художественный институт, где за шесть лет учебы он, по его же словам, понял, чего не следует любить, благодаря чему скопил в себе еще больше любви.

Будучи воспитанным в духе армянских традиций, Арто прекрасно понимал, что только спасая от пыли забвения наследие предков и на их основе развивая собственное видение мира, знания и собственную жизненную философию, можно выработать свой собственный почерк в мировом искусстве.

Поступив в 1961 году на работу в Институт художеств Академии наук, молодой скульптор не упускает ни одной возможности поездить по Армении, исследовать рельефы средневековых армянских храмов, скульптуру и зодчество прежних времен. Именно во время этих экспедиций он сделал множество открытий. Так, например, в древности армянские мастера в одной и той же композиции ваяли лица и в фас, и в профиль, а один и тот же объем представляли в двух проекциях, причем осознанно нарушая объемные формы и пропорции. За 10 лет пеших походов, изучения армянской и других - хеттской и шумерской - цивилизаций постепенно сформировалось кредо будущего скульптора. «Я понял, что самое главное - это изучение нашего древнего искусства, чтобы возможно было добавить еще одно звено к нему. Мы чуточку ошибаемся относительно национального, поскольку национальное - не то, что зримо, а то, что ощущается, оно должно быть в самой сути человека и представлять в первую очередь самого человека, а не его наряды или черты лица, поскольку все национальное - прежде всего человеческое», - во время своего последнего приезда в Армению сказал мастер.

Именно поиски человеческого и кроющегося в нем национального способствовали выработке собственного почерка, не признающего никаких «изм»-ов. И одна за другой начали рождаться на свет работы, созданные в соответствии с национальными традициями и одновременно отвечающие требованиям современного искусства, проникнутые самоуглубленной созерцательностью, уверенностью в себе и свободомыслием. Однако скованное советскими стереотипами общество оказалось неспособно воспринять его искусство. Мастер вспоминает, как к столетию со дня рождения Комитаса ему заказали трехметровую статую. Образ Комитаса стал для скульптора способом выразить судьбу армянского народа, его душевное состояние и переживания - радость, горе, ужас геноцида. Через пять дней и ночей напряженной работы скульптура была готова. Увы, ей была уготована недолгая жизнь - через несколько дней сотрудники КГБ разбили ее на пороге мастерской лишь за то, что Комитас был изображен в облачении священнослужителя. Пройдут годы, и на площади Возрождения в Детройте будет торжественно установлен Комитас Арто Чакмакчяна.4%20page%20pics-ru.jpg

Немало армянских искусствоведов, преданно служивших советскому строю, пытались дискредитировать оригинальное, глубокое искусство и талант Чакмакчяна. Он был заклеймен как формалист. А это означало, что он должен был либо покаяться и отречься от своих принципов, либо подвергнуться гонениям. В этих битвах были у него и свои маленькие победы. В 1964 году Москва объявила конкурс на памятник жертвам Хиросимы. Проект Чакмакчяна удостоился первой премии советского Комитета мира. Созданная им «Хиросима» представляла собой запрокинутое и застывшее в крике человеческое лицо; свет, проникающий через прорези глаз, символизировал огонь, боль и страдание, а подвешенный в глазнице железный шар ржаво скрипел под ветром, словно предвещая смерть. Сегодня художник не любит вспоминать о том, что он вынес в своей борьбе с советской идеологией и ее ярыми приверженцами. Сегодня он творит и преподает в Монреале, является членом Королевской академии изящных искусств Канады. Произведения нашего соотечественника демонстрируются в знаменитых галереях мира, его скульптуры украшают площади городов, но его мечтой по-прежнему остается выставка на родине, желание быть признанным и здесь.

- Мастер, советского строя давно уже не существует, так что же мешает сегодня устроить в Армении выставку ваших работ?

- Мое желание - принести в дар Армении большую часть моих работ, чтобы молодежь знала: в скульптуре есть и иной путь, и вовсе не обязательно реалистично копировать людей и вещи. Это прошлый этап, советский, тогда как время движется вперед и ставит перед художником свои требования. А здесь многое еще остается по-старому. Может быть, именно поэтому мое пожелание подарить свои работы Армении до сих пор остается без ответа.

- Какие требования стоят сегодня перед искусством скульптуры?

- Каждое время диктует свои принципы изображения людей, предметов, явлений. Сегодня невозможно исчерпать проблемы эпохи через образ физического человека, как в эпоху Возрождения. Именно в этом причина того, что в современном искусстве физические лица и тела трансформируются не по капризу художника, его цель - как можно более выразительно представить свой замысел. Однако эти трансформации должны быть разумными, в соответствии с закономерностями данной эпохи.

Бодлер говорит, что хороший портрет - это драматизированная судьба натурщика. В своих работах я стараюсь подчеркнуть именно эту драму.

- Желая выразить национальные ценности, вы, кроме Комитаса, обратились и к образу Григора Нарекаци. Почему именно они стали основой и базой вашего искусства?

- Когда я прочитал «Нарек», Нарекаци посредством своей молитвы-монолога с Богом прошептал мне, что самым реальным состоянием человека является одиночество, поскольку только тогда ему незачем надевать маску. Чтобы выразить именно это человеческое состояние, я и решил прибегнуть к помощи Нарекаци и изваял его, показав через него самопогружение человека. С того дня он тоже вошел в мою душу и мысль. Поскольку сам я больше склонен выражать эмоциональный, чувственный мир человека, нации, то считаю, что никто, кроме этих двух великих людей, не мог воплотить в себе весь тот драматизм, через который прошел наш народ.

- Известно, что в 2007-м, когда вы в очередной раз посетили Армению, было принято решение установить на Северном проспекте вашего «Идущего человека». Почему этого до сих пор не сделано?

- У «Идущего человека» оказалась иная судьба. Когда я предложил сделать скульптуру для Северного проспекта, то сразу подумал о шагающем человеке, символизирующем, что сегодня у армян появилась перспектива идти вперед, хотя каждый свой шаг мы делаем после раздумий. Идея была одобрена, я сказал даже, что не хочу денег - пусть это будет мой подарок Еревану. Думаю, именно это и стало причиной молчания заказчиков. Но я не собираюсь вечно ждать ответа. Мне просто хочется оставить какой-то след в моей стране. Решено, что скульптура будет установлена в другом месте.

- Вы готовите персональную выставку в Париже. Вы предстанете там как канадский армянин?

- Да, при поддержке представителя ЮНЕСКО по философии и искусству с 28 января по 12 февраля в Париже состоится моя персональная выставка. Я желал также, чтобы на выставке была представлена Армения. С этой целью я обратился в посольство Армении в Канаде, и мне пошли навстречу. В Париже будут представлены мои работы армянского периода, которые были запрещены. Во многих из них ощущается тяжелое напряжение человеческой судьбы, то, что я пережил в советские годы.

Тагуи Асланян

Edited by Pandukht
Link to post
Share on other sites

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.

Guest
Reply to this topic...

×   Pasted as rich text.   Paste as plain text instead

  Only 75 emoji are allowed.

×   Your link has been automatically embedded.   Display as a link instead

×   Your previous content has been restored.   Clear editor

×   You cannot paste images directly. Upload or insert images from URL.

×
×
  • Create New...