Pandukht Posted May 2, 2011 Report Share Posted May 2, 2011 (edited) Дед Настоящий армянин, интеллигент, геолог с одностволкой "Слава тем одухотворенным людям, которые услышали голос времени, истории и своей нации и вступили на стезю свершений". Гарегин Нжде Симон Ованесович Ачикгезян, Дед, деятель Арцахского национально-освободительного движения родился 6 февраля 1939 года в городе Галац (Румыния) в семье спасшихся в 1915 году во время Геноцида армян в Турции. Его предки были из Себастии (Западная Армения) и Зангезура. В 1946 году вместе с родителями Симон Ачикгезян (Ачкабацян) репатриировался в Советскую Армению. В 1955 году с отличием окончил ереванскую среднюю школу №24, поступил в Ереванский государственный университет, а в 1960 году, окончив его с отличием, получил квалификацию инженера-геолога по специальности "геологическая съемка и поиски месторождений полезных ископаемых". С 1970 года - кандидат геолого-минералогических наук. Более 30 лет своей жизни Симон полностью посвятил работе в Институте геологии НАН РА. Он занимался изучением перспективных месторождений цветных и благородных металлов республики, автор более 70 научных работ, за которые многократно награждался медалями. Имел репутацию высококлассного специалиста. После Спитакского землетрясения руководил международным отрядом сейсмологов. Неутомимый труженик науки, он также последовательно занимался спортом, искусством, был старостой мужского хора "Нарек", в основе репертуара которого была духовная музыка Комитаса, Екмаляна, Маштоца и других. Долгие годы, с середины 80-х годов, в монастыре Хор Вирап Симон вместе с друзьями, с более 10 участниками хора, официально участвовал и пел во всех литургиях. В 1988 г. на Театральной площади в Ереване Симон объявил голодовку во имя самоопределения Арцаха. На первом съезде Армянского общенационального движения Симон Ачикгезян избирается членом комиссии внешних сношений. В 1990 г. избирается депутатом Ереванского горсовета. Но в стране наблюдалась нестабильная политика, на границах Армении и Карабаха начались погромы армянского мирного населения со стороны вооруженных азербайджанцев. Именно их безнаказанность заставила Симона Ачикгезяна отказаться от политического поста и депутатского мандата и взять в руки оружие. Одноствольное охотничье ружье у него было... Член Армянской Революционной Федерации "Дашнакцутюн" и общенационального союза "Зоравар Андраник", Симон вместе с сыном Ованесом (Оган) в 1990 году вступили в добровольческий отряд "Арабо". С этого времени Симон с отрядом самообороны "Арабо" участвовал в обороне не только села Хачик, но и деревень по всей нахиджеванской границе - Гнишик, Дживазир, Барцруни.., а также в иджеванской границе. В 1991 г. АРФ "Дашнакцутюн" организовала оборону Шаумяновского района. В газетах сообщалось: "30 апреля 1991 г. советские войска вместе с азербайджанским ОМОНом приступили к завершению преступной военной операции "Кольцо", инспирированной властями СССР и Aзербайджанской ССР по выселению армянского населения из Геташенского подрайона Арцаха. До этого уже было выселено армянское население из мелких сел подрайона. Наступила очередь крупного села Геташен и Мартунашен…Войска и ОМОН, имея в составе бронетехнику, подошли к селам. В Мартунашене отряд "Арабо" должен был обеспечить безопасность населения села, спасти их от рук преступников…" Человек, решивший победить. Рассказ М. Егиазаряна Рассказывает командир легендарного отряда "Арабо" - кавалер орденов "Боевой крест" 2-й степени РА и НКР, а также награжденный 25 медалями, в том числе "За заслуги перед Отечеством" 1-й степени, "Зоравар Андраник", "Арабо", "Материнская признательность отважным сынам Арцаха" Манвел Васильевич Егиазарян: Для того чтобы защитить попранную честь армянского народа, мы собрались в отряд и ради этого готовы были пожертвовать жизнью, так как это была настоятельная потребность времени. В середине января 1990 г. прибыли 10-12 новых добровольцев в село Хачик. Одним из них был Симон Ачикгезян. Он первым попросился в отряд. Мы его с любовью назвали Дедом (по возрасту был старше всех). С этого момента хорошо помню его. Человек был готов на все: и работать, и бороться, и мучиться, и погибнуть. Этот человек уже решил победить. Такова сущность Деда. Таких людей победить нельзя. Дед был человеком нравственно богатым, морально устойчивым и многосторонне развитым. Он был ранимым человеком - часто вспоминал Геноцид, который коснулся и его родных, и его печальные глаза наполнялись слезами, и поэтому, чтоб не повторился геноцид, он стал защитником Отечества. Вспоминая Симона Ачикгезяна, перед глазами встает щетинистое лицо с красивыми глазами, скромного, добродушного человека, не хотевшего войны. Я в Деде не видел боевика, я видел воспитанного человека, в котором есть честность, патриотизм, которого можно назвать состоявшимся мужчиной, который был готов в любую минуту свою благоразумную, смиренную жизнь положить на алтарь победы Отечества. Дед больше всего нашему отряду нужен был как интеллектуал, благовоспитанный человек, проповедник нравственности. Дед много говорить не любил, пел патриотические и духовные песни. Дед делал наш образ более мягким. Все знали, что в отряде "Арабо" собрались все буйные, яростные. И хачикцы, и мартунашенцы, и геташенцы, и мартакертцы - везде, где мы воевали, с радостью и похвалой отзываются о нас. Дед был старше, часто оставляли его в штабе, я не разрешал ему стоять на посту. Он беседовал с ребятами, многому обучал людей. Однажды в Иджеванском районе по направлению села Бархудар мы столкнулись с 15 азербайджанцами, которые имели военную технику и немного пехоты, а нас было всего четверо. Во время боя я предложил Деду отступить, а сам, в случае чего, побегу, т. к. молод. Дед отказался, сказав: "Я не буду чувствовать себя человеком, если ты погибнешь рядом со мной раньше меня". Он был Человеком, Отцом, Родителем, Патриотом. Я не разрешал, но Дед появился в Мартунашене. С четырех сторон окруженные противником, мы имели только воздушную дорогу. Дед попросил его оставить. Что было делать? Людей не хватало, ужасное, роковое положение. Я не хотел, чтобы Дед погиб. Останься он живым, многое бы изменилось в отряде "Арабо". То, что я говорю об этом человеке, - реальный портрет, каждый из отряда "Арабо" скажет о нем то же самое. Мы все были исполнены любви и уважения к нему, его принимали как старшего брата, товарища, друга. Жаль, что погиб. После него осталась добрая слава. Человек не напрасно жил и пал мученической смертью, выполняя долг перед Родиной, о котором, наверное, мечтал. Ему было 51, мне - 30, остальным 24, 25, 26 … лет. В то время Дед для нашего отряда был исключительным случаем и исключительным лицом. Он был нам нужен, чтобы люди осознавали, каков настоящий армянский мужчина, чтобы знали: скромность украшает человека, бойца, интеллигента. Указывая на него, я говорил: вот, уважайте, это правильно, мы, армяне, должны быть таким народом - скромным, это образ великого. Дед стрелял с песней на устах. Рассказ Манвела Егиазаряна В отряде "Арабо" были борцы за свободу, которые совершили намного больше подвигов. С оружием в руках воевали, но они Дедом не могли быть. Они были настоящими боевиками. А Симон Ачикгезян был другим человеком: смиренный доброволец, с чувством достоинства и чести, который нужен был нам, чтобы создать "Арабо". Мы не имели права терпеть поражение. Когда еще в Степанакерте и в Ереване кричали "Ленин - партия - Горбачев", в сентябре 1990 г. спецотряд Гянджинской милиции приехал уничтожать Мартунашен. Но они оставили у нас около 25 своих трупов и бежали, а сколько еще погибло, неизвестно… Потом азербайджанцы захватывали хлев со скотом, мы отбивали. Азербайджанцы беспрерывно усиливали давление на Геташен и особенно на маленький Мартунашен. После уничтожения Мартунашена этот великан – Геташен - полностью оказывался в окружении. Поэтому мы, отряд "Арабо", яростно защищали Мартунашен. К нам присоединились борцы за свободу из Спитака и других отрядов. Между нами не было никаких политических споров. Был фронт, была Родина. Азербайджанцы взрывали водопровод. Часто деревня оставалась без питьевой воды, часто не было еды, не бывало света и газа. 19 апреля 1991 г. советские войска вместе с Гянджинским азербайджанским полком перешли в широкомасштабное наступление по направлению Мартунашена. Захватили наш "Белый дом" – сельскую канцелярию. Мы контратакой отбили его. Музмуз Карен и я вывели из строя бронемашину. Дальнобойных орудий в то время у нас было мало. Наши армянские чиновники оружие сдали Советской армии, а азербайджанцы не сдали. Мы все время воевали в окружении. Я не снимал с позиции отряд "Арабо". Но некоторые из отряда пришли на подмогу. В село вошли "малиновые береты" (спецназ советских войск), нескольких из них мы взяли в плен и отвели в штаб к Деду. Завязался новый бой. Уже с расстояния 700-800 м вышла вторая бронемашина, стала обстреливать нас из автоматического гранатомета. Шестеро наших были ранены, в том числе и я. Из тактических соображений я дал приказ уничтожить наш "Белый дом", находящийся на холме, чтобы, в случае чего, село не попало под обстрел. 19 апреля я сказал Деду, что меня из-за ран отправляют в Ереван и всю ответственность я возлагаю на него, попросил, чтобы вдруг ребята не затевали с противником бой - нас очень мало, а их очень много, патроны кончались. Надо дождаться, пока из Еревана пришлют мне замену. Оружие отдал Деду. К сожалению, так и не смог отправить замену - потому что тот вертолет, который отправил за мной Вазген Саркисян, оказался последним для Геташена и Мартунашена (мы находились в блокаде). Что потребовалось от Деда для защиты Мартунашена, он все сделал. 30 апреля 1991 г. снова началось стремительное наступление на Мартунашен. Дед с ребятами организовали оборону села. Пришло время особо одержимых ребят: Душманчик, Музмуз Карен, Музмуз Гаго и другие вступили в яростный бой. Первое нападение отбили. Они сражались в селе с противником на расстоянии 10 м. Дед поднялся на второй этаж дома и открыл стрельбу, его ранило в ногу. Он об этом сказал ребятам. Снизу ему кричали, чтобы он спустился, т. к. сейчас выстрелом из танка дом взорвут, но Дед продолжал стрелять с песней на устах. После второго и третьего танкового обстрелов весь дом обрушился на Деда. Пока ребята яростно оборонялись, его тело, разорванное осколками, 2 дня оставалось под обломками... Советские войска 2 дня не могли войти в маленький Мартунашен, за который сражались отряд "Арабо", местные жители и 8-10 человек, пришедших на подмогу, - всего 35-40 человек. 7 месяцев и 18 дней Мартунашен успешно защищался. Слава Мартунашена еще должна прозвучать. Он всегда чувствовал себя фидаином Газета "Дрошак" АРФ "Дашнакцутюн" с глубокой скорбью известила о гибели своих товарищей Татула Крпеяна, Симона Ачикгезяна, Артура Карапетяна, Валерия Назаряна и их брата по оружию Зарзанда (Грач) Даниеляна, которые погибли в Геташене и Мартунашене 30 апреля 1991 г., героически защищая родную землю. О мужестве и самоотверженности своего друга и коллеги вспоминает кандидат геолого-минералогических наук, ст. научный сотрудник Института геологических наук НАН РА Рубен Арутюнян: "Помню, как он с юмором рассказывал о том, как подкармливал молодых бойцов отряда витамином С, небольшой запас которого он брал с собой, когда выходили на позиции… Он спрашивал бойцов, выдавая по таблетке витамина: "А кому хочется этой куриной ножки?.. А кому нравится этот кусок торта?.." Часто в лагере брался за работу, которую мог бы поручать кому-нибудь из бойцов. Он всегда пытался личным примером показать, что нужно делать, когда ты вдали от дома, в "поле", как говорят геологи. Нельзя отлынивать, надо брать на себя часть работы, которую можешь сделать сам. До последней секунды его стрельба сопровождалась песнями фидаинов, которые были знакомы всем друзьям Симона. Симон был воспитан в семье, где эти песни звучали постоянно. Он всегда чувствовал себя фидаином, готовым с оружием в руках бороться с врагами Родины. Я благодарен судьбе, что мог считаться товарищем Симона. Его гибель потрясла всех нас. Мы еще больше, чем до этого трагического события, пытались в своих поступках и даже мелочах походить на него. Знаю по себе, так как в первое время после этого, когда проходил рядом с кабинетом Симона, подсознательно менял свой быстрый шаг на медленный, степенный - симоновский… На седьмой день после гибели Симона у одного из ребят хора "Нарек" родился мальчик. Он пришел в дом Симона, который они, кажется, все эти дни и не покидали, и радостно сказал: "Родился!.. Симон родился!.." Всегда с нами Везде и всегда - в мирное время, на работе, в хоре, в радости и печали и в военные годы Симон не изменял себе. Он оставался мужественным, преданным своему делу и товарищам человеком. Человек, к которому стремились окружающие, и на кого равнялись товарищи. Из воспоминаний президента клуба "Айас", члена Международного общества морских исследований, Международной комиссии по морской истории и Армянского географического общества, капитана парусника "Киликия" Карена Балаяна: "Все участники нашего хора "Нарек" были одаренными людьми и яркими личностями. Это особенно относится к Симону. У него был свой репертуар, и мы часто просили его спеть. В основном это были патриотические песни, он прекрасно исполнял их своим красивым звучным басом! В хоре пели около 40 мужчин. Много лет мы общались, он был старше нас и был прекрасным примером человека, патриота, ученого. Симон пользовался огромным уважением ребят. Он очень тонко чувствовал юмор и сам любил пошутить. Он был правильным человеком. Каждый год вот уже 20 лет мы чтим день его смерти и отдаем дань памяти Симону. Всем хором собираемся у его могилы и обязательно исполняем отрывок из Литургии Комитаса, который когда-то мы пели вместе". На днях случайно в Св. Эчмиадзине я встретила Константина Зограбяна (неисповедимы пути Господни), которого не видела почти 25 лет. Он был водителем машины Св. Эчмиадзинского духовного центра, который на протяжении многих лет каждое воскресенье возил Симона и его друзей на литургию в Хор Вирап. Молодого шофера Симон с присущим ему юмором называл Константин Рафаелович (как водившего машину марки РАФ). Костя вспомнил, как в 1988 г. Симона попросил, чтобы он взял его с собой на защиту границ. Симон хорошо знал, что он - парень 28 лет, спортивной закалки, отец 3 детей, но, крепко взяв его за запястье, глубоко посмотрел в глаза и сказал: "Костя-джан, ты не готов, ты и здесь нужен". "Такого сильного и в то же время доброго и скромного человека, я почти не встречал, таким был и его товарищ Татул Крпеян", - говорит Костя. Прошли годы, и вот в 1997 г. Костя, не доезжая до Анкавана, остановился у реки Мармарик выпить воды, и они встретились… На памятной доске он прочел: Симон Ачикгезян, Татул Крпеян. "Моя мечта – умереть с оружием в руках, сражаясь против турок", - писал Дед в своем дневнике. Дед погребен в Ереване на Зейтунском кладбище. Симон Ачикгезян посмертно награжден орденом "Мартакaн хач" ("Боевой крест") 1-й степени РА, медалями "Зоравар Андраник", "Материнская признательность доблестным сынам Арцаха". Его имя носит один из классов средней школы села Маяковское Котайкской области РА. Симону Ачикгезяну посвящен фильм режиссера Самвела Тадевосяна "Дед" из серии "Смиренные герои". Честь и слава сынам Отечества, защищающим Мартунашен и Геташен! Седа Арутюнян P. S. В 20-ю годовщину гибели Симона кабинет петрографии геологического факультета Ереванского государственного университета назван именем Симона Ачикгезяна. По этому случаю проведено торжественное заседание, в котором участвовали боевые товарищи из отряда "Арабо", участники хора духовной музыки "Нарек", сотрудники Института геологии НАН РА, преподаватели и студенты университета. Edited May 2, 2011 by Pandukht Quote Link to post Share on other sites
Recommended Posts
Join the conversation
You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.