Захват банка "Оттоман" и Константинопольская резня

[Pandukht]

Банк "Оттоман"

Я подробно изучил историю с банком "Оттоман". Ведь эти люди, месяцами готовящие акцию в мельчайших деталях и осознающие, чем все может кончиться, не были безумцами. Ладно, собственной жизнью можно пожертвовать, но ведь были еще и тысячи живущих в Константинополе армян. Когда я начал работу над историческим материалом, меня удивила его крайняя скудость. О любом, порой гораздо менее значительном событии можно найти тома. А в этом случае армянских источников было всего два: воспоминания двух участников этой группы - бывшего депутата османского парламента Армена Гаро и редактора издававшегося в Женеве журнала "Дрошак". Там есть потрясающие факты. Когда к этим молодым людям, взявшим банк, приходят переговорщики, объявляя, что султан гарантирует им беспрепятственный выезд из страны, первый вопрос Армена Гаро - спустили ли корабли Британии и Франции десант, который обеспечит безопасность армян Полиса. А "Дрошак" пишет о многих обещаниях, которые им были даны, вплоть до глобального решения Армянского вопроса. А ради этого они пошли бы не только в банк, но и в ад.

Совсем недавно вышел в свет роман "В огне", рассказывающий об этих событиях. Его автор - Мисак Кочумян, редактор издающейся в Стамбуле с 1908 года газеты "Жаманак", тоже пишет о том, что европейские страны давали обещания, даже гарантии, которые не были выполнены. Я пользовался турецкими источниками, есть даже специальные сайты, и как ни парадоксально, в них нет ничего антиармянского, они обвиняют Европу и пишут, что она просто обманула армян. Тогда буквально шла война вокруг концессий железной дороги Берлин - Багдад, европейские державы готовы были вцепиться друг другу в горло, а султан прекрасно этим манипулировал. Немцы и французы дрались за иракскую нефть, свои интересы блюли Россия и Австро-Венгрия. Банк "Оттоман" был франко-британским. Его взрыв открывал перспективу давления на султана. Таков политический контекст событий. В принципе это была первая организованная акция армян. "Дашнакцутюн" взяла на себя это обреченное изначально дело, которое в дальнейшем стало поводом к упрекам и обвинениям в авантюризме и даже открытому издевательству.

Я не адвокат и не обвинитель. Я попытался понять, что же произошло в реальности. А вместе с этим пониманием приходит и другое - эти люди были героями. Другое дело, чем обернулись эти события, но в этом они не были виноваты - они готовы были умереть. Нельзя стричь всех под одну гребенку, не отличать зерна от плевел - у нас это становится дурной традицией. Исторического материала было мало, и я, насколько была возможность, проштудировал европейскую прессу этого периода.

Акция в банке "Оттоман" вызвала такое же потрясение, какое произвело 11 сентября в Нью-Йорке. Это как бы этап в стратегии и идеологии терроризма, хотя мы называем осуществивших ее людей мстителями. Ведь взятию банка предшествовала резня в Сасуне, Васпуракане и Зейтуне, вызвавшая взрыв народного негодования - погибло более 300 тысяч человек. Чаша терпения переполнилась, и люди искали пути какого-то противодействия происходящему. Многие из тех, кто вошел в банк "Оттоман", были простыми деревенскими людьми, даже не являющимися членами "Дашнакцутюн". Людям, у которых вырезали всю семью, нечего было терять. Народный гнев следовало направить в конкретное и организованное русло, и "Дашнакцутюн" воспользовалась ситуацией. А в тот период буквально все социалисты знали одно оружие борьбы - терроризм. Конечно, это был теракт - но и политическая акция. И остальным политическим партиям, вместо того чтобы издеваться и осуждать, следовало бы сказать: "Да, это была ошибка, ставшая бедствием для армян Константинополя, но давайте задумаемся, почему это произошло". Эта акция должна была иметь политическое продолжение, которого не последовало. А европейские страны продолжали субсидии и финансовые вклады в страну, резавшую своих граждан.

Расскажу предысторию ее создания. Я переводил Ваге Кача, в романе которого история банка "Оттоман" шла отдельным эпизодом. Мы встретились в 1985 году в Париже, и я предложил ему развить тему в отдельное произведение или сценарий. Кача, часто работающий по заказу, тут же спросил: "А для кого?". Я воодушевленно начал - мол, у вас события показаны сквозь призму дворца султана, но ведь действие происходит в банке, столько социальных типов, какие персонажи, атмосфера, колорит и прочее. Он выслушал и сказал: "У тебя столько идей по тому поводу. Вот ты и напиши". И я начал работу.

Описывать только события в банке, без политико-социального фона - это было бы голо и маловыразительно. В моем романе как бы три линии. Первая - собственно события в банке "Оттоман". Вторая - история швейцарского медвежатника, специалиста по взлому сейфов, в тюрьме связавшегося с анархистами, потом вышедшего на "Дашнакцутюн", выучившего армянский язык, а в итоге ставшего игрушкой в руках сионистов. По их заказу он должен был вынести из банка знаменитый голубой диамант, жемчужину из коллекции камней султана. И третья линия - жизнь во дворце султана. Этот диаболик и параноик, ходивший в собственных покоях с пистолетами, с литературной точки зрения, очень колоритная личность. В его дворце был не только гарем, но и огромный штат астрологов, оракулов и прочих предсказателей, а также целый паноптикум говорящих попугаев - эта тема выстроилась в отдельную историю. Кстати, события в банке "Оттоман" совпали с двадцатилетием интронизации султана, и европейские корабли, вошедшие в порт Полиса, прибыли на праздничные торжества. А армяне думали, что они пришли к ним на помощь.

Александр Топчян

[Pandukht]

[Pandukht]

Арман Дж. Киракосян

К вопросу о константинопольской резне 1896 года

Согласно 61-й статье Берлинского договора 1878 г. Высокая Порта обязалась осуществить реформы в Западной Армении и «...периодически сообщать о мерах, принятых ею... державам, которые будут наблюдать за их применением»[1]. Однако султанское правительство не только не осуществило необходимые реформы, но и постепенно усилило гонения против армянского населения, в результате чего в 90-х годах XIX столетия над армянами нависла угроза физического уничтожения. В августе—сентябре 1894 г. турецкие власти спровоцировали и организовали резню армянского населения Сасунской области Битлисского вилайета, жертвой которой стали около 10 тысяч человек. 11 мая 1895 г. Англия, Россия и Франция представили Высокой Порте проект реформ для Западной Армении, который также не был осуществлен. Сделав заявление о якобы скором введении реформ, султан Абдул-Гамид II приступил к организации новой массовой резни армянского населения. В сентябре 1895 — январе 1896 годов в Османской империи было истреблено свыше 50 тысяч армян.

Таким образом, национально-освободительная борьба западных армян, справедливые требования об улучшении условий их жизни, прекращении притеснений со стороны местных турецких властей и кочевых племен, политика действующих под нажимом европейского общественного мнения держав по осуществлению реформ в Западной Армении привели в конечном итоге к началу планомерного уничтожения армянского населения Османской империи. Султанским правительством была разработана целая система уничтожения армян в областях, где они составляли большинство, с тем, чтобы свести к нулю требования о реформах.

Утром 26 августа 1896 г. группа армян из 30 человек, вооруженных револьверами и динамитными бомбами, овладела центральным (Оттоманским) банком султанского правительства в Константинополе, «угрожая взорвать дом со всеми миллионными ценностями, хранившимися в этом представительстве международной финансовой олигархии»[2], если султан не примет срочных мер по наведению порядка и введению реформ в Западной Армении. Одновременно в посольства европейских держав в Константинополе поступили литографированные письма с требованием о вмешательстве в защиту армянского народа[3].

Захват Оттоманского банка чрезвычайно обеспокоил правительство, и поэтому послы в Константинополе пообещали выполнить требования армян, лишь бы они удалились и оставили банк невредимым.

Правительства европейских держав были крайне заинтересованы в сохранности банка, так как усиленно финансировали Высокую Порту. В течение 1890— 1898 гг. она получила от Европы 12 займов, общая стоимость которых составляла 12 миллиардов франков[4], кроме того, с помощью Оттоманского банка султанское правительство разрабатывало программу реформ с целью улучшения финансового положения империи. Осуществив финансовые преобразования, Высокая Порта могла обеспечить себе относительную независимость, гарантию от давления европейских государств и отложить на неопределенное время проведение реформ в Западной Армении.

Турецкие власти были полностью проинформированы о плане захвата банка, однако Абдул-Гамид сознательно не пресек нападения, дабы возбудить антиармянские настроения у мусульманского населения столицы и оттолкнуть европейское общественное мнение от армян[5]. Профессор Л. А. Камаровский писал, что «турецкие власти, заранее зная о готовившемся нападении армян на Оттоманский банк, не только не приняли мер к предупреждению его осуществления, но всячески разжигали ловкими полицейскими агентами патриотический пыл увлекающихся армян и потом воспользовались этим случаем для массовой резни...»[6]. По мнению же сотрудника посольства Соединенных Штатов в Турции Чалмерса Робертса, правительство Абдул-Гамида специально допустило захват Оттоманского банка, чтобы оправдать в глазах человечества последовавшую затем резню[7].

В течение августа 1896 г. султанское правительство искало повод для начала погромов армянского населения Константинополя. Еще за несколько недель до нападения армян на Оттоманский банк турецкое население столицы стало требовать от правительства хлеба. В противном случае мусульмане угрожали начать грабежи и погромы армянских кварталов столицы[8]. Американский миссионер Эдвин Пирс свидетельствовал, что за день до начала резни в Константинополе султан Абдул-Гамид во время молитвы фанатично призывал мусульман к беспощадной резне армян[9]. В те дни газета «Кавказ» проводила параллель между константинопольскими событиями 1895 и 1896 гг. Она писала, что резня армян в 1896 г. началась накануне издания султанского ирадэ, извещавшего о начале переговоров с европейскими державами по поводу требований греческого населения острова Крит о присоединении острова к Греции, а в прошлом (1895) году погромы армян в столице империи произошли как раз после заявления султана о скором введении реформ в Западной Армении[10]. Заявляя державам о своем желании проводить преобразования для улучшения условий жизни христианских меньшинств империи, султан тем самым возбуждал против христиан мусульманское население империи и с помощью организованных властями погромов предотвращал осуществление всяческих уступок христианам. Таким образом, в августе 1896 г. султанское правительство в очередной раз готовило избиение армян, и удобным поводом на этот раз стал захват Оттоманского банка.

27 августа в разных районах Константинополя одновременно появились вооруженные толпы фанатичных мусульман, которые совершенно открыто стали избивать армян, не встречая никакого сопротивления со стороны турецких жандармов и солдат[11]. Посол России в Османской империи А. И. Нелидов свидетельствует: «...Из разных турецких кварталов высыпали вооруженные ножами и палками толпы башибузуков, которые стали нападать на всех тех, кого принимали за армян, и началось самое варварское избиение беззащитных и ни в чем не повинных христиан. Полиция не только оставалась спокойной зрительницей происходящих ужасов, но даже во многих случаях принимала участие в убийствах и грабежах. Войска, весьма поздно появившиеся на месте беспорядков, также ничего не предпринимали для их прекращения. Таким образом, в различных местах Стамбула — Галате, Пере и даже некоторых отдаленных кварталах до самого вечера происходила грозная расправа с христианами, для прекращения коей не было принято никаких мер»[12].

Резня распространилась в основном на армян, остальное христианское население столицы не пострадало. Ч. Робертс считает, что мотивы резни имели не религиозный, а политический характер. Турки были убеждены, по его словам, что армяне замышляют заговор против «святого» султанского правительства. Армян было разрешено убивать, так как турецкие власти боялись сами сталкиваться со своими «разъяренными» мусульманскими подданными, не желая терять и без того пошатнувшийся авторитет[13].

28 августа захватившие банк армяне отправили во дворец помощника директора банка Г. Обуано, которому было поручено заявить султану, что они выйдут, если будет обеспечено выполнение всех их требований. В это самое время во дворец явился первый драгоман русского посольства Максимов, посланный А. И. Нелидовым для предложения султану своих услуг в связи с создавшимся положением. Абдул-Гамид уговорил его принять участие в переговорах с захватившими банк армянами, пообещав им свободу и беспрепятственный выезд из Турции, если они откажутся от своего замысла взорвать банк. Вместе с директором банка Эдгаром Винцентом и Г. Обуано Максимов отправился к зданию банка для переговоров с армянами. После трехчасовых переговоров им удалось наконец уговорить армян «...в интересах защищаемого дела, к которому Европа уже показала все возможное участие, добровольно выйти из банка и пересесть на английское судно с тем, чтобы на другой день быть отправленными за границу»[14].

Хотя главная причина «беспорядков» была устранена — захватившие банк армяне покинули Константинополь на яхте директора банка Э. Винцента, — спокойствие в городе так и не было восстановлено. За то время, пока Оттоманский банк находился в руках армян, султанское правительство организовало переброску в Константинополь групп вооруженных курдов, албанцев и лазов, которые рука об руку с фанатичной городской чернью устроили кровавую резню армянского населения. Как отмечено в «Истории дипломатии», султанское правительство организовало резню армян «руками стамбульского люмпен-пролетариата»[15].

По предварительно разработанной системе банды головорезов были вооружены ножами, огнестрельным оружием и специальными дубинками со свинцовыми наконечниками одного и того же образца. По утверждению Альмы Уиттлин, идея бесшумного осуществления кровавой операции принадлежала самому Абдул-Гамиду[16]. Были приняты меры, чтобы ни один из погромщиков не участвовал в убийствах и грабежах в своем квартале с тем, чтобы в дальнейшем, если посольства держав потребуют наказания, никто не смог бы распознать и обвинить убийцу. Полиция и войска получили инструкцию препятствовать всякому сопротивлению со стороны армян и в случае необходимости содействовать толпе. Во время резни, которая беспрепятственно продолжалась три дня, «стражи порядка» не теряли контроля над городом. Некоторые кварталы — Скутари, Кум-Капу и другие по неизвестным причинам оказались полностью охраняемыми и выглядели такими же мирными и спокойными, как обычно. Наиболее жестокими явились резня и грабежи в кварталах, протянувшихся вдоль всего Золотого Рога — от дворца Долмабахче до Хаскей и от мыса Сарайбурну до дворца Айван, а также в Саматии, у Семибашенного замка и Адрианопольских ворот. Больше всего армян было убито в Пере. По свидетельствам многочисленных очевидцев, в некоторых местах кровь буквально текла по улицам. Без всякого сострадания убивали каждого, в ком признавали армянина. Большинство подвергнутых избиению армян принадлежало к рабочему классу, в частности, к амбалам (грузчикам), однако вместе с приблизительно пятьюдесятью женщинами резне подверглось значительное число интеллигенции, купцов и других состоятельных людей[17]. Офицер стоявшего у причала английского корабля «Рамзес» Уильям Джонсон свидетельствовал: «Я еще никогда не видел такой жестокости. Армян убивали как крыс — ногами и камнями. Каждое утро мы с нетерпением ожидали появления английского флота, чтобы он разнес в клочья это место...»[18].

Ряд свидетельств о резне армян приведен в редакционной статье «Константинопольская резня» английского журнала «Контемпорари ревю». Так, драгоман посольства России Максимов столкнулся на улице с двумя турками, избившими до смерти армянина. С помощью своего телохранителя он поймал одного из них и приволок в ближайший полицейский участок, потребовав заключить убийцу в тюрьму. Получив отказ, Максимов отвез его в султанский дворец, где выяснилось, что этот человек является турецким офицером[19].

Во многих случаях европейские дипломаты обращались к турецким офицерам с требованием вмешаться и приостановить убийства безоружных людей, но им отвечали: «У нас свои порядки»[20]. Очевидец рассказывает, как у дома одного француза толпа поймала армянского священника. Жильцы попытались протестовать, однако находившийся рядом турецкий офицер ответил им, что правительством предоставлено право убивать гяуров[21].

В грабежах и резне армянского населения столицы участвовали не только мужчины, но и женщины. Так, очевидец событий свидетельствует, как «толпа турецких женщин, крича, смеясь и топча под ногами то, чего не могла унести с собой, грабила маленькую лавку только что убитого ими армянина»[22].

В некоторых районах столицы армяне пытались организовать самооборону, однако тогда в дело уже вмешивались турецкие солдаты. Ч. Робертс приводит свидетельство драгомана американского посольства в Османской империи Лемле о том, как в районе Псаматии группа армян забаррикадировалась в армянской церкви. Исчерпав все возможности для сопротивления, армяне впустили большое число солдат в церковь и взорвали ее[23]. Ч. Робертс приводит также рассказ об армянке Манелян, дочери секретаря султана Абдул-Меджида, спасшего как-то султану жизнь. Во время резни погибли три ее сына: два дня братья отбивались от атак турецких солдат, когда же кончились патроны, они покончили с собой. Женщина кидалась от одного умирающего сына к другому. Ворвавшиеся в дом солдаты некоторое время безмолвно глядели на это зрелище. Затем один из них произнес: «Оставьте эту старую собаку с ее мертвыми щенками»[24].

Обстоятельную картину константинопольской резни 1896 г. описала русская публицистка Ольга Кайданова. «Виденные нами ужасные картины стоят и теперь перед глазами, — пишет она. — Едва веришь тому, что все это действительно было... Турки бьют армян. Несколько армян, работавших на пристани, были убиты мгновенно, наповал, несколькими ударами палок по голове. Других бросали в толпу, которая добивала их, волокла по улице, топтала в пыли... Полиция в этот день появлялась на сцене, когда производилась очистка улиц от трупов после побоища... Отвратительный грабеж средь бела дня продолжался весь день. Когда было разграблено все имущество, стали выламывать оконные рамы, двери, награбленное добро тащили в разные стороны... С восходом солнца снова пошло тo же самое; вероятно не прекращавшиеся и ночью зверства, которые прикрыл на некоторое время мрак, опять стали видны повсюду. Все армянские магазины и лавки были разграблены. Русские моряки рассказывали, что трупы убитых не успевали вывозить»[25]. О. Кайданова называет все это «повальным, массовым убийством, охотой на человека»[26].

В журнале «Новое слово» было опубликовано письмо О. Кайдановой «Константинопольская резня», в которой она пишет: «...Несколько раз казалось, что это какое-то жестокое театральное представление, сильно действующее на нервы, а не живая действительность; не верилось, что все, что мы видели, происходило действительно на наших глазах накануне XX столетия, что мы не перенесены в каком-то сне далеко назад, в средние века»[27].

Для вывоза трупов из города заранее было подготовлено большое количество телег и повозок. По свидетельствам очевидцев, к десяти часам вечера на улицах Константинополя «появлялись огромные телеги, верхом нагруженные телами убитых, некоторые из них, казалось, шевелились»[28]. Было насчитано, что в течение одного дня из Галаты и Перы прошло полностью нагруженных 28 бычьих повозок и 136 обыкновенных телег, из других районов столицы по дороге Хаскей прошла 71 телега[29].

Греческий дипломат Д. Калопотакес приводит рассказ молодого армянина, работавшего грузчиком в главном полицейском участке Константинополя, который нашел убежище в здании греческого посольства. Во время резни глава полиции посылал грузчиков в окружении полицейских на кладбище, куда на телегах привозили тела убитых. Грузчики, в основном армяне, отделяли трупы мусульман от трупов армян и отдельно хоронили. Они работали под присмотром полицейских и не имели возможности вынести из сотен трупов все еще живых армян, стонущих и молящих о помощи[30].

Большое число трупов было сброшено в море[31]. Осенью 1896 г. корреспондент русской газеты «Новое время» многозначительно писал: «Европейцы в Константинополе теперь не едят рыбы. И мне босфорская рыба противна: она слишком жирна»[32].

Сведения очевидцев константинопольских событий относительно резни армянского населения в основном сходятся. По утверждению военного агента России в Константинополе полковника Пешкова за два дня в городе было убито свыше 5 тысяч 500 армян[33], согласно свидетельствам одних очевидцев — 8 тыс. 750[34], по сведениям других — 10 тыс.[35] и даже 13 тыс. 600 человек[36]. Американский и бельгийский послы в Константинополе насчитали на улицах города до 2 тысяч трупов убитых армян[37]. В октябре 1896 г. журнал «Вестник Европы» писал: «Пока систематические избиения армян повторялись в отдаленных местностях Малой Азии, можно было еще относиться с некоторым скептицизмом к сообщаемым известиям и к колоссальным цифрам жертв; но теперь резня происходит в Константинополе, на глазах дипломатов, и они имеют печальную возможность лично удостовериться в справедливости обвинений, казавшихся прежде маловероятными»[38].

Во время августовских событий 1896 г. посольства европейских держав в Турции безуспешно пытались приостановить погромы армянского населения, почти каждый день направляя султанскому правительству ноты протеста. Журнал «Контемпорари ревю» в те дни указывал на формальный характер этих нот и выражал удивление по поводу равнодушного отношения европейских держав к происходящим в столице Османской империи событиям[39].

В день рождения султана Абдул-Гамида II послы держав отказались от праздничной иллюминации в зданиях посольств. Однако отказ послов выставить свечи вовсе не напугал султана. 5 сентября еженедельник «Спектейтор» писал: «Без сомнения, державы искренне стремятся предотвратить ужасы, имевшие место на прошлой неделе, когда Галата была превращена в бойню — мужчин, женщин и детей турецкая толпа убивала на глазах у солдат и полиции... Султан не глуп, чтобы испугаться отказа послов выставить свечи в честь своего дня рождения... Султан теперь уверен, что противоречия Европы сделали его хозяином в своем собственном доме и что в дальнейшем ему больше нечего бояться давления извне»[40].

В донесении премьер-министру Великобритании лорду Солсбери от 28, 30, 31 августа и 3 сентября английский дипломат Артур Герберт писал, что попытки посольств приостановить резню возглавил посол России в Османской империи А. И. Нелидов, который не довольствовался неэффективными нотами протеста. Он лично предупреждал султана, что если резня не будет прекращена, он разрешит русским военным кораблям стрелять по Буюкдере. По утверждению А Герберта, решительный тон русского посла вынудил султана дать приказ диким толпам разойтись[41].

Вместе с тем европейские дипломатические миссии сделали многое и для спасения тысяч армянских беженцев. Так, 12 тысяч человек нашли убежище в Болгарии, около тысячи в Александрии, 1 тысяча 200 человек — в Афинах и Пирее, несколько сотен — в Марселе[42].

Константинопольские события 1896 года явились очередной резней в цепи погромов армянского населения Османской империи, организованных правительством султана Абдул-Гамида II, преследовавшего цель уничтожить армян не только на территории их исторической родины — Западной Армении, где они составляли большинство населения, но и во всей Османской империи. В 1894—1896 гг. в Османской империи было истреблено около 300 тысяч армян. В дальнейшем антиармянская политика султана была унаследована младотурками, достигнув своего апогея в годы первой мировой войны, когда в результате проведенного турецкими властями геноцида Западная Армения полностью лишилась своего автохтонного населения.

______________

[1] Сборник договоров России с другими государствами (1856—1917). М., 1952, с. 205

[2] История дипломатии, т. 2, М., 1963, с. 336

[3] ЦГИА Арм. ССР, фонд «Коллекция копий и выписок документов», оп. 1, д. 51, ч. II. Депеша д. т. с. Нелидова, Буюкдере, 16/28 августа 1896 г., №123, л. 10

[4] Оруджев М. Г. Из истории проникновения германского империализма в Турцию. Баку, 1961, с. 11

[5] The Constantinople Massacre. The Contemporary Review, 1896, vol. 70, p. 458; The Massacres. — The Spectator, 1896, September 5, vol. 77, p. 292; Гнчак, 1896, 1 сентября, №17, с. 129; Kurkjan V. M. A History of Armenia. New York, 1958, p. 296

[6] Камаровский Л. А. Восточный вопрос и его жертвы. Новое слово, 1896, декабрь, книга 3, с. 177

[7] Roberts Ch. A. A Mothei of Martyrs — The Atlantic Monthly, 1899, vol. 83, p. 95

[8] Гнчак, 1 сентября 1896, №17, с. 129 (на арм. яз.)

[9] Pears E. Turkey and its People. London, 1911, pp. 40—41

[10] Кавказ, 1896, 27 августа, №237

[11] Вестник Европы, 1896, т. 5, кн. 10, октябрь, с. 835

[12] ЦГИА Арм. ССР, фонд «Коллекция копий и выписок документов», оп. I, д. № 51, л. 10

[13] Roberts Ch. Op. cit., p. 92

[14] ЦГИА Арм. ССР, фонд «Коллекция копий и выписок документов», оп. 1, д. 51, л. 11. Депеша д. т. с. Нелидова, Буюкдере, 16/28 августа 1896, №123

[15] История дипломатии, т. 2, М., 1963, с. 336

[16] Wittlin A. Abdul Hamid. The Shadow of God. London, 1949, pp. 177—178

[17] ЦГИА Арм. ССР, фонд «Коллекция копий и выписок документов», оп. 1, дело №51, л. 14. Донесение военного агента генерального штаба в Константинополе полковника Пешкова управляющему делами военно-учетного комитета главного штаба из Терапии от 31 августа 1896 г.; там же, л. 17—20. Копия рапорта сотрудника императорского посольства князя Шаховского, Константинополь, 2 сентября 1896 г.

[18] McDennot G. The Great Assassin and the Christians of Armenia. The Catholic World, 1896, vol. 64. December, pp. 295—305

[19] The Constantinople Massacre. The Contemporary Review..., p. 460

[20] там же, с. 461

[21] Kalopothakes D. The Constantinople Massacre. The Nation, 1896, October 8, vol. 63, p. 266

[22] The Constantinople Massacre. The Contemporary Review..., p. 460

[23] Roberts Ch. A. Op. cit., p. 92

[24] Там же, с. 94—96

[25] Братская помощь пострадавшим в Турции армянам. М., 1898. Отдел II, с. 75—77

[26] там же, с. 80

[27] Кайданова О. Константинопольская резня. Новое слово, кн. 2, ноябрь 1896, с. 197

[28] Братская помощь пострадавшим армянам. М., 1898. Отдел II, с. 75—76; Амфитеатров А. Армянский вопрос. СПб, 1906, с. 5—6

[29] Kalopothakes D. Op. cit., p. 266

[30] там же, с. 266—267

[31] Roberts Ch. Op. cit., p. 91—92; Bryce Z. Transcaucasia and Ararat. London, 1896, p. 516—517

[32] Братская помощь пострадавшим в Турции армянам. М., 1898. Отдел II, с. 82

[33] ЦГИА Арм. ССР, фонд «Коллекция копий и выписок документов», оп. 1, д. 51, л. 14. Донесение военного агента Пешкова

[34] Тыркова А. Старая Турция и младотурки. П-д, 1916, с. 62

[35] Abbott L. The Armenian Question. The Outlook, 1896, December 5, vol. 54, p. 1036

[36] Anfoine E. Les Massacres d'Armenie. Bruxelles, 1897, p. 90

[37] Roberts Ch. Op. cit., p. 93

[38] Вестник Европы, т. 5, книга 10, СПб, октябрь 1896, с. 835

[39] The Constantinople Massacre. The Contemporary Review..., p. 465

[40] The Massacres. The Spectator, 1896, September, vol. 77, p. 292

[41] Gvenville Z. A. S Lord Salisbury and Foreign Policy. The Close of the Nineteenth Century. London, 1964, pp. 75—76

[42] Gulesian M. H. The Armenian Refugees. The Arena, 1897, vol. 17, p. 652; Kalopothakes D. Op. cit., pp. 265—266.