dandurov

Срединный путь Буддийская притча Принц Шраван жил в роскошном дворце. Он обожал роскошь. Свою столицу он постоянно перестраивал и постепенно превратил её в один из самых красивых городов. Но однажды он понял, что ему всё наскучило. Прослышав, что в город пришёл Будда, он отправился к нему и был так очарован, что попросил разрешения остаться. Всё королевство было озадачено разворотом событий. Люди не могли поверить в это, потому что Шраван был чрезвычайно мирским человеком, потакавшим любым своим желаниям, даже самым крайним. Обычными его занятиями были вино и женщины. Ученики Будды тоже были в недоумении, и они спросили: — Что случилось? Это чудо! Шраван совсем не тот тип человека, к тому же он жил так роскошно. Как странно, что он захотел стать саньясином! Как это случилось? Ты сделал что-нибудь? — Я ничего не делал, — ответил им Будда. — Ум может легко перемещаться из одной крайности в другую. Это обычный путь ума. Так что Шраван не делает ничего нового. Этого можно было ожидать. Вы так поражены, потому что не знаете законов, управляющих действиями ума. Человек, который сходил с ума, утопая в богатстве, теперь сходит с ума, отказываясь от богатства, но сумасшествие остаётся — и в этом весь ум. Итак, Шраван стал монахом, и вскоре ученики стали наблюдать, что он движется из одной крайности в другую. Будда никогда не просил учеников ходить голыми, а Шраван перестал одеваться. Кроме того, он начал заниматься самоистязанием: все они принимали пищу один раз в день, но Шраван стал есть через день. Вскоре он стал совершенно истощённым. В то время как другие медитировали под деревьями в тени, он сидел под палящим солнцем. Раньше он был красивым человеком, у него было прекрасное тело, но прошло шесть месяцев, и его нельзя было узнать... Как-то вечером Будда подошёл к нему и сказал: — Шраван, я слышал, что ещё до посвящения ты был принцем и любил играть на ситаре. Ты был хорошим музыкантом. Поэтому я пришёл задать тебе вопрос. Что случится, если струны ослабить? — Если струны ослабить, то никакой музыки не получится. — А если струны очень сильно натянуть? — Тогда тоже невозможно извлечь музыку. Натяжение струн должно быть средним — не ослабленным, но и не перетянутым, а в точности посередине. На ситаре легко играть, но только мастер может правильно настроить струны. Тут нужна золотая середина. И Будда сказал: — Именно это я и хотел сказать тебе, наблюдая за тобой в течение этих шести месяцев. Музыка, которую ты хочешь извлечь из себя, зазвучит только тогда, когда струны не ослаблены и не перетянуты, а как раз посередине. Шраван, будь Мастером и знай, что чрезмерное напряжение силы переходит в излишек, а чрезмерное расслабление — в слабость. Приведи себя в равновесие — только так ты сможешь достичь цели.

Насколько я знаю у йоги своя «философская надстройка» - это философия Патанджали или Патанджала-сутра. Я думаю, Будда действительно практиковал йогу, но он, возможно, первым провозгласил Срединный путь, то есть путь, избегающий чрезмерной аскезы и роскоши, достиг просветления и научил этому других людей. А медитативная работа в буддизме направлена только на понимание природы собственного ума и обретение контроля над ним.

Одной из самых почитаемых святых суфиев в исламе была Рабийа. Рассказывают, что она иногда ходила по городу с зажженным факелом и ведром воды. Когда ее спрашивали, что она делает, Рабийа отвечала: «Факел я несу для того, чтобы поджечь рай, а воду — для того, чтобы залить адское пламя... Я хочу, чтобы люди любили Бога ради Него Самого, а не ради ожидания рая или страха перед адом». ДВЕРЬ Салих из Казвина поучал своих учеников: -- Всякому, кто стучится непрестанно, будет открыто. Однажды это услышала Рабийа. Она сказала: -- Сколько еще вы будете повторять: "Будет открыто?" Дверь никогда не закрывалась.

Несколько других методов борьбы со стрессом можно найти на этом ресурсе: http://buddho.org.ru/goal/

Пять нравственных установок в буддизме 1. Я принимаю предписание воздерживаться от убийства живых существ. Это предписание означает воздержание от сознательного убийства даже таких живых существ как муравьи, комары и тараканы. Разумеется, в жизни не все так идеально, и возможно некоторых эта установка удручит, но надо помнить, что это всего лишь рекомендации, а не заповеди на каменных скрижалях. С другой стороны надо помнить, что закон причин и следствий действенен, и всякое действие несет свой плод. 2. Я принимаю предписание не брать того, что не было мне дано. Это предписание подразумевает воздержание от кражи, вплоть до того, чтобы не брать и не использовать без разрешения чьи-то принадлежности. Сюда также относится использование для личных нужд служебной техники, или материалов (мешок цемента, служебная машина, канистра солярки и т.д.) 3. Я принимаю предписание воздерживаться от аморального сексуального поведения. Это означает, преимущественно, не иметь никаких половых связей с чужими женами, или мужьями (партнерами), или с другим человеком и его партнером одновременно (групповой секс, гомосексуализм), или же с кем-то, кто все еще находится под опекой члена семьи (соблазнение несовершеннолетних, которые находятся на иждивении у своей семьи). Эти предписания не были даны Аллахом, Богом или другими небожителями. Они обеспечивают эффективность практики. Если человек занят соблазнением малолетних, или чужих жен, или мужей, он создаст себе массу неприятностей, и вряд ли сможет посвящать свое время йоге. 4. Я принимаю предписание воздерживаться от произнесения лжи, употребления грубой речи, от клеветы на других, от пустых разговоров и сплетен. Это означает воздержание от любой речи, которая неправдива, и бесполезна для других – сплетни, пустые разговоры (обсуждение пищи, одежды, разного рода литературных произведений, которые ни как не связаны с практикой йоги). 5. Я принимаю предписание воздерживаться от принятия опьяняющих веществ и напитков. Многие полагают, что не большие дозы пива или вина не оказывают никакого воздействия на ум. Это заблуждение! Йогин по мере практики медитации становится очень чувствительными и замечает влияние даже такого безвредного вещества как аспирин. Тем более это касается алкоголя и других одурманивающих веществ! Исключение составляют лекарства, приготовленные на основе алкоголя или наркотиков, которые надо принимать во время болезни про назначению врача. По мере развития сосредоточенности ума, йогин замечает, что всякое одурманивающее средство – это помеха, такая же, как и сильный шум, на пример. При нарушении одного из предписаний, необходимо осознать нарушения и принять решение впредь не нарушать его. Ежедневное принятие предписаний пред медитативной сессией заново задает уму установку. Со временем ум становится более осознанными, и выполнение предписаний будет происходить естественно с пониманием пагубных последствий. Источник: http://buddho.org.ru/sila/ www.buddhism.am

Существенным отличием буддизма от прочих мировых религий является то, что в нём не фигурирует ни всевышний Создатель или высшее существо, ни Святой Дух или всеведущий любящий Господь, к которому мы должны взывать о спасении. Вместо этого, буддизм призывает нас обрести мудрость собственными усилиями, то есть развить в самих себе способность различать, какие качества в нас вредны, а какие – хороши и полезны. Необходимо узнать, как воспитать и развить полезные для нас качества и искоренить вредные. Это путь для достижения буддийского совершенства, Нирваны. Даже сам Будда не может привести вас к достижению этой цели, вы сами должны сделать всё необходимое, чтобы пройти этот путь до конца:

В этот раз согласен практически со всем сказанным Руной. Арагами хорошо сказано: Грубо говоря, в христианстве в центре Христос и Бог, а в буддизме человек. Вот собственно и все… Можешь познавать Истину через Христа, а можешь самостоятельно. Кому как нравится. Будда предложил свой метод. Йога предлагает – свой. Даосизм свой и т.д. Но не думаю, что смешение методов может привести к чему-то хорошему. Важно само желание познавать. Изучайте разные Пути внимательно и осознанно, и обязательно поймете, который из них именно Ваш. И наконец слова Будды... по теме Будда однажды посетил маленький городок Кесапутта в царстве Косала. Жители этого города были известны под общим именем Калама. Когда они услышали, что Будда находится в их городе, Калама посетили его и сказали ему: “Господин, есть некоторые отшельники и брахманы, что посещают Кесапутту. Они объясняют и освещают только свои собственные учения и презирают, проклинают и отвергают учения других. Но мы, Господин, всегда в сомнении и растерянности – кто же из этих почтенных отшельников и брахманов говорит истинно, и кто ложно”. Тогда Будда дал им следующий совет, уникальный для истории религий: “Да, Калама, это правильно, что у вас сомнения, что вы в растерянности, поскольку сомнения возникли в предмете, который сомнителен. Теперь слушайте, Калама, не будьте ведомы рассказами, обычаем или молвой. Не будьте ведомы властью священных слов, ни явной логикой или доказательством, ни рассмотрением видимости, ни прелестью умозрительных мнений, ни кажущимися возможностями, ни идеей “это мой учитель”. Но, Калама, когда вы знаете по себе, что некоторые вещи неблагоприятны, ложны, плохи, тогда откажитесь от них... И когда вы знаете по себе, что некоторые вещи благоприятны и хороши, тогда примите их и следуйте им”. Будда пошел даже дальше. Он сказал монахам, что ученик должен испытать даже самого Будду так, чтобы он (ученик) мог быть полностью убежден в истинной ценности учителя, которому он следует.

Здравствуйте, Gnel! Несколько выше я размещал статью «Буддизм – это религия или философия?». (Post #12) Надеюсь, она ответит на ваш первый вопрос. Кроме того, эта тема обсуждалась здесь: http://buddhism.am/e107/e107_plugins/forum...viewtopic.php?1 Политизированность, я думаю, присуща всем мировым религиям в той или иной степени. И от этого никуда не деться. Потому, что любая религия – это, прежде всего люди, придерживающиеся ее положений. Например, костяк сопротивления в Южном Вьетнаме, во время войны с американцами составляли именно буддисты. Вспомните недавние события в Бирме и Тибете. По поводу отношения к животным… Я думаю, христианская заповедь «Не убий!» должна соблюдаться христианами в отношении всех живых существ. Ведь это не было сказано только в отношении человека? Буддийский принцип воздержания от убийства и отношения к животным вообще, основан на идее общности и взаимосвязи всех живых существ в природе.

Жизнь – не только страдание Тханиссаро Бхиккху (перевод с английского Wemmon по статье: Thanissaro Bhikkhu. Life Isn't Just Suffering.) Только для бесплатного распространения "Он показал мне яркость этого мира". Так мой учитель, Аджаан Фуанг, однажды охарактеризовал то, чем он обязан своему учителю, Аджаану Ли. Его слова застали меня врасплох. Я лишь недавно начал учиться у него, недавно из вуза, где меня учили, что серьезные буддисты нигилистически и пессимистично смотрят на мир. Но тут был человек, отдавший жизнь практике учений Будды, и при этом говорящий о яркости этого мира. Конечно, под яркостью он не подразумевал удовольствия, связанные с искусством, едой, путешествиями, спортом, семейной жизнью, или любыми иными разделами воскресной газеты. Он говорил о более глубоком счастье, которое приходит изнутри. Когда я с ним встретился, я почувствовал, насколько глубоко счастлив он был. Возможно, он скептично относился ко многим человеческим претензиям, но я никогда бы не назвал его нигилистическим или пессимистичным. "Реалистичным" – было бы ближе к истине. Однако долгое время я не мог стряхнуть с себя чувство парадокса от того, каким образом пессимизм буддийских текстов смог найти воплощение в настолько счастливой личности. Лишь когда я начал смотреть непосредственно в ранние тексты, я осознал, что то, что я считал парадоксом, было как раз иронией – иронией того, как буддизм, дающий такой позитивный взгляд на человеческий потенциал для нахождения истинного счастья, мог быть заклеймен нигилистическим и пессимистичным на Западе. Вы, вероятно, слышали, что "Жизнь – это страдание" является первым принципом буддизма, первой благородной истиной Будды. Это хорошо себя зарекомендовавший слух, распространенный уважаемыми учеными, а также и учителями Дхаммы, но все же это слух. Истина о благородных истинах гораздо интереснее. Будда учил не одной, а четырем истинам о жизни: "Есть страдание, есть причина страдания, есть конец страдания, есть путь практики, кладущий конец страданию". Эти истины, взятые как целое, далеки от пессимизма. Они выступают в роли практичного, направленного на решение проблемы подхода, – метода, по которому врач справляется с болезнью, или механик с неисправной машиной. Человек определяет проблему и ищет ее причину. Затем он кладет конец проблеме, устраняя её причину. Особенность подхода Будды в том, что он берется за проблему всего человеческого страдания в целом, и предлагает решение, которое люди могут осуществить самостоятельно. Так же как врач с надежным лекарством от кори не боится кори, Будда не боится никаких сторон человеческого страдания. И, испытав счастье поистине безусловное, он не боится указать на страдания и стресс, присущие тому, в чем большинство из нас не увидело бы их, – в обусловленных удовольствиях, к которым мы привязаны. Он учит нас не отрицать эти страдания и стресс или убегать от них, а спокойно встречать их лицом к лицу, тщательно исследуя их. Таким путем, – с помощью понимания, – мы можем выследить их причину и положить им конец. Полностью. Насколько уверены вы можете стать? Изрядное количество писателей указало на фундаментальную уверенность, присущую четырем благородным истинам, и однако слух о пессимизме буддизма продолжает жить. Я задаю себе вопрос, почему это происходит. Одно из возможных объяснений состоит в том, что приходя к буддизму, мы подсознательно ожидаем, что он будет направлен на проблемы, имеющие долгую историю в нашей культуре. Начиная со страдания в качестве первой благородной истины, Будда, казалось бы, излагает свою позицию по вопросу, имеющему давнюю историю на Западе: хорош или плох в сущности этот мир? Согласно Книге Бытия, это был первый вопрос, пришедший Богу в голову после того, как он завершил свое творение: хорошо ли он поработал? Тогда он посмотрел на мир, и увидел, что мир хорош. С тех пор люди Запада соглашались либо возражали Богу по поводу его ответа на этот вопрос, но тем самым они подтверждали, что этот вопрос стоит того, чтобы с него начинать. Когда Тхеравада – единственная форма буддизма, противостоявшая христианству, когда Европа колонизовала Азию – искала пути пресечь то, что она видела как угрозу миссионерства, буддисты, получившие образование у миссионеров, полагали что этот вопрос актуален, и представляли первую благородную истину как опровержение христианского Бога: смотрите как несчастна жизнь, говорили они, и трудно согласиться с оценкой Богом его труда. Эта стратегия спора в то время могла заработать несколько очков, и легко найти буддийских апологетов, которые, живя все еще в колониальном прошлом, пытаются набрать то же количество очков. Настоящая же проблема, однако, – это имел ли в виду Будда свою первую благородную истину прежде всего в качестве ответа на вопрос Бога и, что самое важное, извлекаем ли мы максимум пользы из первой благородной истины, видя её в таком свете. Трудно представить, чего можно было бы достичь, утверждая, что жизнь есть страдание. Пришлось бы тратить время, споря с теми, кто видит в жизни что-то кроме страдания. Сам Будда высказывается в этом духе в одной из бесед (Маджджхима Никая 74). Брахман по имени "Длинные Ногти" (Дигханакха) приходит к нему и заявляет, что он ничего не одобряет. Это был бы прекрасный момент для Будды, если б он захотел, сказать в связи с этим, что жизнь есть страдание. Вместо этого он оспаривает саму идею принятия какой-либо позиции относительно того, стоит ли жизнь одобрения. Он говорит, что есть три возможных ответа на этот вопрос: (1) ничто не заслуживает одобрения, (2) все заслуживает одобрения, и (3) некоторые явления заслуживают, некоторые – нет. Если вы принимаете одно из этих воззрений, то в результате вы будете вынуждены спорить с принявшими любое из оставшихся двух воззрений. И к чему это приведет? Будда затем учит брахмана Дигханакху смотреть на тело и чувства как на примеры первой благородной истины: они порождают стресс, непостоянны, и не стоят привязанности как к "себе самому". Дигханакха следует инструкциям Будды и, отбрасывая свою привязанность к телу и чувствам, обретает первый проблеск Бессмертного, – того, каково быть полностью свободным от страдания. Суть этой истории в том, что пытаться ответить на вопрос Бога, судить мир, – пустая трата времени. И в ней предлагается лучшее применение первой благородной истины: рассматривать явления не в терминах мира или жизни, а просто распознавать страдание с тем, чтобы иметь возможность его понять, отбросить его и достичь освобождения. Первая благородная истина просит нас не выносить огульные суждения, а смотреть и точно видеть, где проблема страдания. Другие беседы показывают, что проблема не в теле и не в чувствах самих по себе. Сами они не являются страданием. Страдание – в привязанности к ним. В своем определении первой благородной истины Будда подытоживает все типы страдания одной фразой: "пять совокупностей привязанности": привязанность к физической форме (включая тело), чувствам, восприятию, мысленным конструкциям, и сознанию. Однако, говорит он нам, когда пять совокупностей свободны от привязанности, то они ведут к долговременному счастью и благополучию. Итак, упрощая, первая благородная истина состоит в том, что привязанность является страданием. Именно из-за привязанности физическая боль становится умственной. Именно из-за привязанности старение, болезнь и смерть вызывают умственный стресс. Парадокс здесь в том, что привязываясь к явлениям, мы не ловим их в ловушку и не обретаем над ними контроль. Вместо этого мы ловим в ловушку сами себя. Осознав, что мы в ловушке, мы, естественно, ищем выход. И здесь особенно важно, что в первой благородной истине не говорится, что "Жизнь есть страдание." Если б жизнь была страданием, то где б мы искали конца страданий? Нам осталась бы разве что смерть и уничтожение. Но если подлинная истина состоит в том, что привязанность есть страдание, то мы просто должны искать привязанность и устранять её причины. Однако, этот процесс требует времени, так как нельзя просто приказать уму не привязываться. Он похож на непослушного ребенка: если вы заставите его отбросить что-то, пока вы смотрите, он найдет слепое пятно, где вы его не видите, и начнет привязываться там. Фактически, главное слепое пятно в сознании – невежество – является первичной причиной, которая вызывает непосредственную причину привязанности: жажду (ta.nhā). Таким образом, в качестве четвертой благородной истины, Будда рекомендует путь практики по избавлению от этого слепого пятна. В этом пути восемь составляющих: правильное воззрение, правильная решимость, правильная речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильное усилие, правильное осознавание, и правильное сосредоточение. В более сокращенной форме, термин Будды для практики таков "отбрасывать и развивать": отбрасывать деятельность, сковывающую осознание, и развивать те качества, которые расширяют его ясность и диапазон. Отбрасывание – при котором вы воздерживаетесь от неумелых мыслей, слов, и действий, вызванных жаждой, – очевидно, является противоположностью привязанности. Развитие, однако, играет более парадоксальную роль, так как вам нужно придерживаться умелых качеств осознанности, сосредоточения, и мудрости, которые благоприятствуют осознанию, до тех пор, пока они не достигнут полной зрелости. Это подобно подъему по лестнице на крышу: вы беретесь за более высокую перекладину, так что можете отпустить нижнюю перекладину, а затем беретесь за еще более высокую перекладину. По мере того, как перекладины удаляются от земли, ваш взгляд становится все шире, и вы можете видеть точно, где находятся привязанности ума. Вы обретаете более точное чувство того, какие части опыта относятся к которой благородной истине и что с ними нужно делать: те части, которые являются страданием, должны быть постигнуты; те части, которые причиняют страдания, должны быть отброшены; те части, которые образуют путь к концу страдания, должны быть полностью развиты; те части, которые относятся к прекращению страдания, должны быть испытаны на собственном опыте. Это поможет вам взбираться всё выше и выше по лестнице до тех пор, пока вы не окажетесь в безопасности на крыше. Тогда вы можете совсем оставить лестницу и быть совершенно свободными. Так что подлинный вопрос, стоящий перед нами, – это отнюдь не вопрос Бога, судящий, насколько умело он создал жизнь или мир. Это наш вопрос: насколько умело мы обращаемся с сырым материалом жизни? Привязываемся ли мы так, что лишь продолжаем круговорот страданий, или же мы учимся придерживаться подобных лестнице качеств, которые устранят жажду и невежество с тем, чтобы мы могли вырасти и больше не нуждаться в привязанности. Если мы займемся жизнью, вооружившись четырьмя благородными истинами, осознавая, что жизнь содержит и страдание, и конец страдания, то тогда есть надежда: надежда, что мы сможем рассортировать, какие части жизни к которой истине относятся; надежда, что однажды, в этой жизни, мы обнаружим ту самую яркость в тот момент, когда мы сможем согласиться с Буддой: "О, да. Вот конец страдания и стресса".

Не совсем притча, но сказано хорошо. Есть даже книга такая "Путь с сердцем" Джек Корнфилд - рекомендую... Скачать можно здесь: http://buddhism.am/e107/request.php?21

Человек пересекал поле, на котором жил тигр. Он бежал со всех ног. Тигр за ним. Подбежав к обрыву, он стал карабкаться по склону, уцепившись за корень дикой лозы, И повис на нем. Тигр фыркал на него сверху. Дрожа, человек смотрел вниз, где, немного ниже другой тигр поджидал его, чтобы съесть. Только лоза удерживала его. Две мышки, одна белая, другая черная, понемногу стали подгрызать лозу. Человек увидел возле себя ароматную землянику. Уцепившись одной рукой за лозу, другой он стал рвать землянику. Какая же она была сладкая! Надеюсь, эта притча понятна. А если нет – вот зацепка: Как вести себя в этой жизни, находясь между «пастью рождения» и «пастью смерти»? Как вести себя, когда лозу времени жизни неустанно подгрызают мышка-день и мышка-ночь? Что нужно делать? К чему стремиться? С какой целью?

Поправка: www.buddhism.am

Карма "Карма" (камма) – это одно из тех слов, которые не переводятся. Его основное значение – "поступок", однако, из-за той роли, которая придается поступкам в учении Будды, санскритское слово "карма" заключает в себе так много значений, что слово "поступок" не в состоянии нести такой смысловой нагрузки. Поэтому мы просто заимствовали исходное слово в наш словарь. Однако, когда мы пытаемся раскрыть содержание, которое несет это слово в том виде, в каком оно встречается при повседневном использовании, мы видим, что большая часть его смысловой нагрузки утратила ясность при заимствовании. В глазах большинства американцев карма – это судьба, притом злая судьба, непостижимая, неизменяемая сила, берущая начало в прошлом, за которую мы каким-то образом отчасти ответственны, и с которой бессильны бороться. "Я полагаю, такова моя карма", – такие сетования я слышал от людей, которым несчастье нанесло столь сильный удар, что они не видят иной альтернативы, кроме подобного покорного признания. Фатализм, скрытый в этом утверждении, является одной из причин, из-за которой столь многие из нас отвергают концепцию кармы, ибо она звучит почти так же, как то бездушное мифотворчество, посредством которого оправдывается практически любой вид страдания и несправедливости: "Если он беден, то это из-за его кармы". "Если она была изнасилована, то это из-за её кармы". Отсюда всего один шаг до утверждения, что он или она заслуживает страданий, и поэтому не стоит ему помогать (ведь такова его карма (камма)). Такое ошибочное восприятие проистекает из того факта, что буддийская концепция кармы пришла на Запад одновременно с небуддийскими концепциями, и таким образом оказалась вместе с частью их смыслового багажа. Несмотря на то, что многие из азиатских концепций кармы являются фаталистичными, раннебуддийская концепция совершенно такой не была. На самом деле, если мы внимательно посмотрим на раннебуддийские идеи кармы, мы увидим, что они придают куда меньшее значение вымыслам относительно прошлого, чем это делают современные американцы. Для ранних буддистов карма была нелинейной и сложной. Другие индийские школы верили, что карма работает по простой прямой траектории, когда поступки в прошлом воздействуют на настоящее, а поступки в настоящем воздействуют на будущее. В результате они видели очень мало простора для свободы воли. Буддисты, однако, считали, что карма работает по принципу многочисленных обратных связей, когда настоящий момент формируется и прошлыми и настоящими поступками, а поступки в настоящем формируют не только будущее, но также и настоящее. Более того, поступки в настоящем не обязательно определены поступками в прошлом. Другими словами, свобода воли есть, хотя ее диапазон отчасти определяется прошлым. Природу этой свободы символизирует образ, используемый ранними буддистами: водный поток. Иногда поток из прошлого столь силен, что сделать можно немногое, разве что держаться твердо, но также бывают и времена, когда поток достаточно слаб, чтобы развернуться практически в любом направлении. Таким образом, вместо поощрения покорного бессилия, раннебуддийское представление о карме фокусировалось на высвобождении скрытых возможностей того, что происходит в уме каждый момент. Кто ты, откуда ты пришел, – это вовсе не так важно, как мотивы того, что делает ум в настоящий момент. И хотя прошлое может прояснить возникновение несправедливостей, которые мы видим в жизни, степень нашей человечности определяется не тем раскладом, который нам достался, поскольку он может измениться в любой момент. Мы оцениваемся в соответствие с тем, насколько хорошо мы распоряжаемся тем раскладом, который имеем. Если вы страдаете, попытайтесь не поддаваться неумелым умственным привычкам, которые будут поддерживать именно это действие обратной кармической связи. Если вы видите, что другие люди страдают, и вы в состоянии им помочь, сосредоточьтесь не на их кармическом прошлом, а на вашей кармической благоприятной возможности помочь в настоящем. Ведь когда-нибудь вы и сами можете оказаться в таком же затруднительном положении, что и они сейчас, так что это шанс поступать так, как бы вы хотели чтобы поступали они по отношению к вам, когда наступит такой день. Убеждение в том, что чье-то достоинство измеряется не его прошлым, а его поступками в настоящем, бросает вызов индийской традиции кастовой иерархии и объясняет, почему ранние буддисты с большим удовольствием высмеивали притязания и мифологию брахманов. Как указал Будда, брахман мог бы быть благородной личностью не потому, что он вышел из материнского лона брахманки, но только если он поступал бы с поистине умелыми намерениями. Copyright © 2000 Тханиссаро Бхиккху Access to Insight edition © 2000 Перевод: Арташес Газарян

Четыре Благородные Истины Четыре Благородные Истины — одно из базовых учений буддизма, которого придерживаются все его школы. Четыре Благородные Истины сформулировал сам Будда Шакьямуни. Первая Истина: Будда видел, что все живущие сталкиваются с истинными проблемами (дукха или дуккха, санскр. दुःख). Несмотря на многие радости, нельзя отрицать, что жизнь трудна. Болезни, старость, наша собственная смерть и смерть наших родных и близких, расстройства, разочарования и тому подобное достаточно трудны и проблематичны. Но люди делают эти ситуации еще более болезненными, реагируя на них с присущим всем им неведением. Даже нейтральные эмоциональные состояния не свободны от влияния причин и обстоятельств, которые человек не может контролировать. Вторая Истина: Истинная причина этих проблем — отсутствие осознанности или неведение. Например, люди думают, что они — центр вселенной. В детстве, когда вы закрывали глаза, вам казалось, что все остальные перестали существовать. Из-за подобного ошибочного восприятия люди думают, что именно они — единственно важные существа и что они всегда и во всем должны добиваться своего. В результате такой эгоистичной позиции возникают споры, борьба и даже войны. Но если бы факт, что они — центр вселенной, был истинным, то с ним все бы согласились. Но никто не соглашается с этим, так как каждый чувствует именно себя центром вселенной. Но все они в конечном итоге не могут быть правы. Корень же привязанности и ненависти — в неведении, незнании истинной природы всех существ и неодушевлённых предметов. Это не просто следствие недостаточного знания, но ложное мировоззрение, измышление полной противоположности истине, ошибочное понимание реальности. Третья Истина: Истинное прекращение всех проблем, чтобы никогда более не чувствовать себя несчастным (истина о нирване или ниродха — прекращение дуккхи). Просветлённая истина касательно счастья: «Моё счастье есть результат моего благого мышления и моей хорошей кармы». Устранение загрязнений ума (привязанности, ненависти, зависти и нетерпимости) — это и есть истина о состоянии за пределами всех проблем. Четвёртая истина: Истинный путь познания действительности (марга или магга — путь, ведущий к прекращению дуккхи). Просветлённая истина касательно причин счастья: «Моё благое мышление есть причина моего счастья и условие счастья других». Иными словами, если полностью понять тот факт, что все и вся в этом мире взаимосвязаны и взаимозависимы и что никто не является центром вселенной, то тогда появится возможность найти решение проблем, мешающих мирному и гармоничному сосуществованию. Предложен так называемый срединный или Восьмеричный Путь достижения нирваны. Этот путь напрямую связан с тремя разновидностями взращивания добродетелей: нравственностью, сосредоточением и мудростью. Духовная практика прохождения по этим путям приводит к истинному прекращению всех проблем и находит свою наивысшую точку в нирване. Основной подход в буддизме, таким образом, является научным и рациональным. Чтобы уничтожить проблемы, их нужно определить и искоренить их причины. Все подчиняется закону причины и следствия. Четыре Благородные Истины представляют содержание первых наставлений, которые давал Будда после Пробуждения. Эти наставления давались его товарищам-аскетам, с которыми он ранее вместе практиковал.

Приятно и неожиданно... Спасибо, Тереза!

Здравствуйте, Rouna! В психологии сознание рассматривается как психическая способность человеческого организма в двух взаимосвязанных аспектах: 1. в аспекте самосознания сознание иногда понимают, как способность контролировать, понимать индивидуумом самого себя. 2. в аспекте состояния: как нормальное состояние, в котором индивидуум владеет собой, контролирует себя, адекватно осознает свое место в мире, находится в сознании… Ну, разве не дебри? Да, я боюсь здесь заблудиться потому, что не обладаю достаточными знаниями ни в психологии, ни в философии. Кстати, рекомендую потрясающую книгу «Квантовoe Сознание» Роберт Антон Уилсон. Ссылка: http://ariom.ru/zip/2001/Uilson-01.zip За ваше хорошее чувство юмора, дарю вам два кусочка древней мудрости. «37. Те, которые смирят свою мысль, блуждающую вдалеке, бредущую в одиночку, бестелесную, скрытую в сердце, освободятся от Мары.» Дхаммапада «Путь, о котором можно поведать, - не постоянный Путь. Имя, которое можно назвать, - не постоянное Имя.» Дао-Дэ Цзин

Здравствуйте, Rouna! Возможно, кому-то очень талантливому удастся описать, когда ни будь свой опыт наблюдения за умом. Я же, не обладаю талантом писателя. Вы спросили: «Кто контролирует этот ум?». Я показал вам, как его можно контролировать. Когда вы научитесь контролировать свой ум, свои мысли, тогда, возможно, вы поймете, кто контролирует. Можно было бы просто сказать – ваше сознание контролирует ваш ум и ваши мысли и т.п. Но так можно заблудиться в дебрях психологии и философии. Моя же наука конкретна: хочешь увидеть – иди и смотри! Вы, похоже, даже не попытались посмотреть… Чего-то боитесь?

Словами того же автора: «Правильное Понимание и Правильная Мысль слагают Мудрость». «Правильная Мысль означает мысли самоотверженного отречения или непривязанности, мысли любви и мысли ненасилия, которые распространяются на все существа. Здесь очень интересно и важно отметить, что мысли самоотверженной непривязанности, любви и ненасилия собраны на стороне мудрости. Это ясно показывает, что истинная мудрость наделена этими благородными качествами, и что все мысли эгоистических желаний, злобы, ненависти и насилия являются следствием недостатка мудрости – во всех областях жизни, будь то личная, общественная или политическая». Я считаю, что да, реализовав правильное понимание, уже не сможешь «нарушать» остальные пункты Восьмеричного пути. Правильное понимание можно развить посредством созерцания. Собственно об этом и говорят дзен-буддисты (в особенности толка Сото), что достаточно практиковать дзадзэн, а остальное приложится. А еще некоторые мастера говорили, что достаточно Понять одну из благородных истин, чтобы понять все остальное. Небольшая ремарка. Разделение Вон Кью-Китом Восьмеричного Пути на «ступени» и «этапы», скорее всего неточность перевода его книги, или просто сделано для простоты понимания. Точнее их бы было называть пунктами и разделами. То есть не следует сначала развивать правильное понимание, потом правильную речь и только в конце правильное сосредоточение. Восьмеричный путь – это единый путь или образ жизни.

Хороший совет. Спасибо, суфиям и Aragami !

Здравствуйте, Rouna! «тот» написано с большой буквы, чтобы подчеркнуть, сделать ударение, потому что этот «тот» именно тот, о ком вы спрашиваете. «Вернуть ум назад» это не «место», а просто нужно вернуться к наблюдению за дыханием. Хорошо, потому, что тем самым Вы учитесь контролировать свой ум, и, возможно поймете, кто же его контролирует. Я уже признался, что не могу объяснить, кем контролируется этот ум. Вы бы сами приблизились к ответу, если бы выполнили мои рекомендации.

Если можно отвечу словами Валпола Рахулы. Книжку можно найти здесь: http://buddhism.am/e107/e107_plugins/libra...ks/WHBUDDHA.htm "Правильное Понимание – это понимание вещей как они есть, и это Четыре Благородные Истины объясняют вещи как они есть на самом деле. Поэтому Правильное Понимание сводится в конечном итоге к пониманию Четырех Благородных Истин. Это понимание есть высшая мудрость, которая видит Конечную Действительность. Согласно буддизму, есть два вида понимания: то, что мы обычно называем пониманием, – это знание, накопленная память, рассудочное схватывание предмета в соответствии с определенными полученными данными. Это называется “знание в соответствии” (анубодха). Оно не очень глубоко. Истинно глубокое понимание называется “проникновение” (пативедха), видение вещи в ее истинной природе без имен и ярлыков. Это проникновение возможно, лишь когда ум свободен от всех загрязнений и полностью развит посредством созерцания." Исчерпывающе?

Нирвана Мы все знаем, что случается, когда догорает огонь. Пламя гаснет, и огонь умирает. Так, когда мы впервые слышим название цели буддийской практики - слово ниббана (нирвана), дословно означающее "угасание огня", трудно становится представить себе более страшный образ для духовной цели: тотальное уничтожение. Оказывается, однако, что такое толкование понятия является неточностью в переводе, но не столько самого слова, сколько образа. Что олицетворял угасший костер для индийцев во времена Будды? Далеко не уничтожение! Согласно представлениям древних брахманов, когда огонь угасал, он переходил в скрытое состояние. Не переставал быть, а скорее переходил в состояние покоя и в этом состоянии, не привязанный ни к какому топливу, растворялся в космосе. Когда, в те времена, Будда использовал этот образ, чтобы объяснить ниббану индийским брахманам, он обходил вопрос продолжения существования угасшего огня, вместо этого концентрируясь на невозможности дать определения огню, который не горит: его утверждение заключалось в том, что невозможно описать человека, который окончательно "ушел". Однако, когда Будда учил своих учеников, он использовал ниббану в большей степени в качестве образа освобождения. По-видимому, индийцы в те времена воспринимали горящий огонь возбужденным, зависимым и пойманным, привязанным к своему топливу, пока оно горит. Для того чтобы зажечь огонь, надо было его "захватить". Когда у огня заканчивается топливо, он "освобождается", избавляется от своего возбуждения, зависимости и состояния "пойманности" - становится спокойным и свободным. Вот почему палийская поэзия так часто пользуется образом угасшего пламени в качестве метафоры свободы. На самом деле эта метафора является частью паттерна образов связанных с огнем , который включает два других термина: упадана (upadana) или привязанность, относящаяся к подпитке огня его топливом и кхандха (khandha), означающая не только пять "совокупностей" (форма, чувство, восприятие, процесс мышления и сознание), которые определяют обусловленный опыт, но также и ствол дерева. Точно так же как догорает огонь, когда он перестает привязываться к дереву и подпитываться им, так и ум освобождается, когда перестает привязываться к кхандхам. Итак, образ, лежащий в основе ниббаны - это образ свободы. Палийские комментарии поддерживают эту точку зрения, обращаясь к глагольному корню слова "ниббана" , который означает "освобождать". Что-за освобождение подразумевается? Тексты описывают два уровня. Один уровень - это освобождение в этой жизни, символизируемое костром, который уже погас, зола которого, однако, пока еще тепла. Это олицетворяет просветленного араханта, обладающего сознанием зрения и слуха, чувствительного к удовольствию и боли, но свободного от страсти, отвращения и заблуждения. Второй уровень освобождения, символизируемый костром, который погас совершенно, настолько, что даже зола его остыла - это то, что испытывает арахант после прекращения своей жизни. Все сигналы от органов чувств угасают, и он или она полностью освобождаются даже от тончайших усилий и ограничений существования в пространстве и времени. Будда настаивал, что этот уровень неописуем даже в терминах существования и небытия, поскольку слова работают только для того, что имеет границы. Все, что он все-таки сказал об этом, за исключением образов и метафор, это только то что можно иметь лишь предвкушение этого опыта в этой жизни и, что это - окончательное счастье, нечто истинно стоящее того чтобы его познать. Так что в следующий раз, когда вы будете смотреть на то, как гаснет огонь, рассматривайте это не как пример уничтожения, а как урок того, как можно обрести свободу посредством отпускания. Тханиссаро Бхиккху Перевод: Арташес Газарян

Хорошая цитата, Тереза, спасибо! Жалко только, что его Понимание пришло так поздно...

Rouna, никто кроме Вас самой не сможет убедиться, что эта воля созидательна. Это ведь Ваш ум, Ваши мысли и Ваша воля. Я так же не могу сказать «кем контролируется этот ум?». Но я могу помочь вам увидеть Того, кто контролирует этот ум. Для этого вам нужно сделать одну простую вещь. Сядьте удобно, попробуйте последить за собственным дыханием. Замечайте вдохи и выдохи. Какие они длинные, короткие? Глубокие или поверхностные? Рано или поздно вы заметите, что ваши мысли уже не о дыхании, а о чем-то другом. Скорее всего, ваш ум займется воспоминаниями или планами на будущее. Или погрузится в воображаемые образы. Мягко верните мысли назад, снова следите за дыханием. Можно следить не за дыханием, а сконцентрироваться на кончике носа. Не суть важно. Так вот… Мысли уходящие от наблюдения за дыханием, это и есть Ваш непослушный ум. Когда вы возвращаете его, он становится осознанно контролируемым и сконцентрированным. А Тот, кто возвращает этот ум на место, возвращает к наблюдению за дыханием, и есть Тот, кем контролируется этот ум.

Здравствуйте, Aragami! Слово «дхьяна» санскритское, означает «медитация, созерцание». От него и произошло китайское «чань» и японское «дзэн». Действительно, на востоке сидхами называют, приобретаемые человеком в процессе самосовершенствования, некоторые сверх способности. Но буддизм однозначно предупреждает о вреде от демонстрации и использования этих способностей в корыстных целях. Более того, целью практики медитации, во всяком случае, буддийской, никогда не было развитие, каких бы то ни было «способностей». Вот как раз коан из «101 истории Дзэн» на эту тему. 80. Настоящее чудо. Когда мастер Дзэн Банкей читал проповедь в храме Рёмон, монах Синсю, который верил в спасение через повторение имени Будды Амиды, позавидовал его большой аудитории и решил поспорить с ним. Банкей дошел до середины беседы, когда появился монах, но тот произвел столько беспорядка, что Банкей прекратил проповедь и спросил о причине шума. "Наш учитель,- хвастливо начал священник, - обладал такой сверхъестественной силой, что стоя на одном берегу реки с кистью в руке, он мог через воздух написать все имя Амиды на листе бумаги который держал его помощник на другом берегу реки. Можешь ли ты совершить такое чудо?" Банкей легко ответил: "Очень возможно, что ваша лиса могла проделывать такой трюк, но это не в обычае Дзен. Мое чудо в том, что если я голоден, я ем, а если я хочу пить - пью".