Pandukht

Все верно. Зачем выслеживать, караулить в темной подворотне, и спросив имя и получив отклик, пустить пулю в лоб тому, кто ее сполна заслужил. Проще сыпать бомбы на города, расставить "Грады" на высотах, вырезать мирное население, депортировать целые села. А потом в залах с кондиционерами обсуждать и осуждать "международный терроризм" и сепаратизм. P.S. Все вчерашние посты загадочным образом испарились.

Гаямян Станислав Суренович Родился 12 мая 1952 года в Баку. Свидетель бакинских погромов, Славик нашел приют в Капане. Работал водителем в редакции газеты "Капан". Женился, стал отцом двоих детей. Когда начались боевые действия, вместе со своим "Виллисом" был затребован в батальон. Принес воинскую клятву служить Матери-Родине. Отвоевал полтора года. Наступило 10 декабря 1992 года. Всеми имевшимися в наличии силами началось наступление. Славик со своей машиной достиг станции "30-ый километр". Станция вскоре была взята, а азатамартики продолжили наступление. Славик вновь завел свою машину, но еще не достигнув атакующих, был прошит очередью из крупнокалиберного пулемета. Сидевший рядом полковник чудом остался жив. Родившийся на каспийских берегах, он отдал свое сердце любимой Армении.

Грешно ли убивать? Конечно, да, но... А если бы удалось покушение на Гитлера. А если бы не было Сталина? "Русский террор был и остался специфически интеллигентским способом борьбы"./В.Ленин/ Советская историография с симпатией относилась к русским террористам. Засулич, Перовская, А. Ульянов, Бакунин, Нечаев, Савинков. Именами многих из них в России называют улицы. Почти все турецкие деятели, отдававшие приказы об истреблении армян, были убиты армянскими террористами? Мстителями? Защитниками памяти предков? Жестокими судьями? Это не просто вендетта по-армянски, это - публичная пощечина турецкому фашизму. Можно ли назвать террористом человека, застрелившего убийцу многих тысяч людей? Если да, то каждый порядочный человек - террорист. Индивидуальный террор - метод слабого. Он не имеет под собой цели поразить сильного, а ставит цель привлечь внимание и прилюдно унизить виноватую сторону. Стрельба из-за угла, взрывы в багажном отделении, захват посольств - это акции отчаяния тех, кто изверился пробудить у мира совесть. Насилие порождает насилие. Террор - дитя ожесточившегося сердца. Пролитая кровь, запекшись во времени, мстительно алеет. "Меня всегда бесит, когда убийство сходит людям с рук, да они еще и счастливо ухмыляются после этого... Они учинили резню, но мы не остались в долгу. Мы залегли в засады и перебили своих убийц. Чтобы проучить нас и указать нам наше место - рабов и собак, они стали резать нас десятками тысяч, насиловать наших сестер и истязать наших матерей. Мы затаились и стали убивать их поодиночке. Они продолжали, мы не остановились. Молодые армянские мстители, терпеливо выследив, убили их и попрали их трупы. К черту безропотное страдание! К черту бездействие, дабы не случилось чего хуже. Умирают однажды, но унижаться можно очень долго. Можно долго унижаться и после смерти. К черту смирение!" /Майкл Арлен/ Что это - апология террора? Страшно жить с мыслью о мщении. Но еще страшнее жить распластанным на льду исторической несправедливости. Армянский терроризм - законнорожденное дитя безнаказанного и поощряемого державами геноцида мирного населения.

Саргсян Виктор Рубенович Родился 24 октября 1952 года в Мартакерте. Виктор был одним из очевидцев армянских погромов в Баку и хоть поздно, но понял, что турок - зверь. Родился в селе Матагис Мартакертского района. Армянский мальчик, армянское село, армянская школа. Когда Виктор учился в 4-ом классе, отец перевозит семью в Баку. Здесь Виктор заканчивает среднюю армянскую школу, автошколу. Долгие годы работает водителем. Бакинские погромы заставляют отца троих детей Виктора Саргсяна бросить Баку и перебраться в капанское село Герасимашен. Когда началась война, турки открыли активный оружейный огонь по Герасимашену и Геghанушу. Виктор прибывает в Капан, записывается в ополчение, получает оружие, участвует в многочисленных боестолкновениях в приграничном поясе. Вскоре он пересаживается на грузовую машину, подвозит оружие и боеприпасы на линию соприкосновения, часто за проделанную работу получает благодарности от командования. Наступил день 10 декабря 1992 года . Рано утром началось армянское наступление. Виктор со своей машиной был в числе атакующих. Достигли подступов к Зангелану, однако в этот вечерний час машина въехала на заминированный участок и раздался мощный взрыв. Виктор Саргсян погиб на дороге победы...

Жестко, но 100%-но верно!

Халатян Олег Ромикович Родился 18 мая 1969 года в Капане. После окончания восьмилетки поступил в Капанское ремесленное училище на отделение столярного дела, а по завершении пошел на производство мастером. Успел послужить и в армии. 1988 год стал для Олега, как и для всего армянского народа, испытанием духа и воли. К сумгаитской резне прибавилось и разрушительное землятресение. Олег отправляется в зону бедствия: сначала - в Гюмри, а затем - в Спитак. Два года он помогал исстрадавшимся людям: разбирал завалы, чинил, строил. А домой вернулся в то время, когда собака-турок уже терзал Арцах. И Олег записывается бойцом в отряд защитников Капана. И воевал Олег бесстрашно. Вот очищены от турка первые территории в Зангелане, вот взята станция "30-ый километр". Но в одном из боев ухнуло вражеское тяжелое орудие, прогремел взрыв рядом с Олегом, тяжело его ранив. Он попытался что-то сказать ребятам, но губы едва шевелились. Это случилось 10 декабря 1992 года. И хотя его слова были не слышны, ребята увидели указывающую вперед его руку. И бойцы отомстили за Олега...

Гастон Леру "Трагедия Баку" /окончание/ Это час сирены, час свистка, пронзительные завывания которого слышны по всему городу, извещая портовых рабочих об окончании работы... И сразу же, в момент, когда лавочники торопятся закрыть свои лавки, лихорадочно закрепляют ставни, баррикадируют двери, сотни людей, вооруженных до зубов, потрясая кулаками и револьверами, выбегают отовсюду, кидаются на улицы и воздух сотрясается от тысяч выстрелов. Бегут обезумевшие прохожие, преследуемые не менее обезумевшими убийцами. Странная вещь, но некоторые, как бы помешавшись от страха, стреляют куда попало, в никуда. Слышны ужасающие крики, затем выстрелы, затем снова крики, галоп беглецов, глухие выстрелы, грозные и отчаянные выстрелы по ставням домов, по плотно закрытым дверям гостиниц... Мольбы, плач детей, душераздирающие просьбы: "Откройте! Откройте! Меня убьют, если вы не откроете!"... "Я ранен! Сжальтесь! Меня сейчас прикончат!"... Но дверь не открывается. Татары с воплями устремляются в верхнюю часть города, в свои кварталы за оружием, призывая по пути единоверцев к новой резне; а там уже убивают армян и знают свое дело. В самом центральном квартале города, который называют Молоканский Сад, в исключительно армянском квартале, идет страшная резня. Никакой жалости! Надо отомстить за многих убитых! Вперед! Татары и персы изрешечены пулями. Здесь тоже битва началась точно с воем сирены. И те, кто не знал точного времени, но несомненно ждал "чего-то", несутся, выкрикивая на всех перекрестках: "Начали! Начали!" Нетрудно понять, о каком начале идет речь. Несчастные персы, которые не имеют никакого отношения к этой истории, быстро догадались. Куда спрятаться, чтобы не погибнуть? Почти напротив гостиницы "Европа", где я живу, в этом армянском районе, молодой перс содержит лавку. Услышав шум, он высунул голову, понял, что происходит, и поспешил к своим ставням; вот сейчас он их закроет, почти добрался, уже считает себя спасенным, как вдруг, прямо у родного порога, его хватают армянские руки и, наградив тремя пулями в спину и ударом кинжала, швыряют на мостовую. Армяне продолжают свой путь. Перс поднимается, кое-как добирается до двери гостиницы, просит, чтобы его впустили. Хозяин готов открыть дверь, но служащие его останавливают и удерживают дверной замок. Среди служащих имеются армяне. Если в гостинице обнаружат труп татарина, татары будут утверждать, что его убили служащие-армяне. Какие репрессии! Потрясенные постояльцы видят, как перс продолжает просить, показывая на свои раны, на рану на груди, кровь на спине. Мимо пробегают армяне и приканчивают его. Можно ли сказать в этот скорбный час, кто - татары или армяне - совершили больше жестокости? И кто осмелится со спокойной совестью осудить убийц с той и другой стороны, ведь им надо отомстить за стольких убитых... Кто начал? Кто начал?.. И кто окончит? Преступление порождает преступление в этой стране, где ни для кого не существует закона, ни власти, ни правосудия. Преступление судит преступление. Такой вот круг смерти! Жертвами усеяны мостовые и тротуары, несчастные агонизируют у порогов,просят ускорить их смерть последним ударом кинжала, взывают к стенам, которые глухи, и помощь не приходит. О, тишина домов, в которых умолкли живые, в то время как улица представляет собой выставку мертвецов! С наступлением вечера вспыхнули огни, пожары освещают ограбленные магазины, татары нападают на армянские богвтства в их кварталах, армяне нападают на татарские лавки. Малочисленные казаки без пользы стреляют то здесь, то там; патруль напрасно курсирует по городу, никого не пугая; за спинами солдат мятежники собираются небольшими группами на перекрестках, внутри своих кварталов. Стреляют также с крыш домов по последним пробегающим теням. На улицах сейчас уже не встретишь лошадей, кроме тех, которые потеряли своих наездников, и иных колясок, кроме оставшихся без извозчиков. На исходе дня по улицам пронесся фаэтон, запряженный сумасшедшей лошадью, на сиденье которого подпрыгивал совершенно новый чемодан из желтой кожи, наконец, он выпрыгнул и покатился, ударяясь о трупы, придавливая раненых. Где был извозчик, где был хозяин нового чемодана? Какая страшная драма заставила этот роковой чемодан, красный от огня и крови, сумасшедше скакать через весь город? ...В полночь тридцать пять домов пылали, как фонари, но это зрелище было не так страшно, как густой дым, надвигавшийся из Балаханов. 5 октября 1905 г.

Гастон Леру "Трагедия Баку" Баку, 20 сентября 1905 г. Когда пытаешься добраться до истоков конфликта между татарами и армянами, то волей-неволей приходишь к выводу, что причина заключена в русском правительстве, которое не выполнило свой долг. Конечно, эти два народа разделяет пропасть. Как бы ни были вески аргументы, связанные с противоположностью характеров и инстинктов, с различием в составе крови, различием культурных идеалов, которым привержены одни и другие, эта пропасть образовалась в тот самый день, когда племянчатые внуки Чингиз-Хана приняли ислам. Но эта причина отдаляет их не только от христиан Армении. Их жестокая религия, навсегда делая их неассимилируемыми, отдаляет их в такой же степени от православных, как и от армян. Живя между этими двумя народами, они не должны смешиваться ни с теми, ни с другими. В то же время, хотя с годами и укоренилось безоговорочное разделение двух народов, никакие конфликтные ситуации не грозили перерасти в ненависть между татарами и армянами. Она разгорелась потому, что хозяева страны, православные, имели свой расчет. Доминируя над этими двумя силами, в определенном смысле бурлящими, администрация нашла выход в создании дикой системы, прикрывающей ее слабость; система заключается в том, чтобы натравливать одну силу на другую, сталкивать их и таким образом сокрушать. Эта система неминуемо должна была породить множество бед. Можно проследить, как в различных ситуациях русское правительство своим попустительством помогало кошмарным злодействам татар, безотчетно принявших на себя право карать народ, который уже по своим идеалам опасен для исконно самодержавного правительства. Если говорить всю правду до конца, то здесь никто не сомневается в том, что резня прошедшего февраля была на руку администрации, напуганной стремительным развитием либеральных идей у армян. Несмотря на страшный удар, нанесенный конфискацией церковных ценностей, армяне были в еще большей степени оскорблены татарской расправой. Февральская резня, происходившая в самом Баку, по масштабу намного превосходила кровавые события прошлой недели. Только в городе насчитывались тысячи погибших армян. Опасно соглашаться с теми, кто считает, что татары прислушиваются к каждому слову православных и выполняют их приказы, но спокойствие, с которым они вершат свои дела и абсолютное отсутствие репрессий - что их, конечно, воодушевляет,- служит основанием для обвинения русского правительства, по крайней мере, в ошибке, которую нельзя считать полностью непредвиденной. Татары, перейдя границу дозволенного и поняв, что все происходит безнаказанно, почувствовали себя хозяевами. У них развился вкус к армянской крови. Они стали опасными для самой администрации, которая наконец осознала, что новая резня будет иметь пагубные последствия для нефтяной промышленности. В самом деле армянам принадлежат от 35 до 40% предприятий в Баку. Если они увидят, что им готовят новую резню, то они предпримут очень жесткие экономические меры, такие, что прекратятся работы и полностью расстроится рынок. А правительство нуждается в Баку. Даже в неудачный год доход от бакинской нефтяной промышленности составляет полмиллиарда рублей. Так что же сделала администрация, чтобы предотвратить новую резню армян? Она разоружила татар? Нет! Она разрешила армянам вооружаться во имя их собственной безопасности. Она выдала им тринадцать тысяч разрешений на оружие. Такова, если проанализировать, логика системы, которая заключается не в том, чтобы править, а в том, чтобы использовать беспокоящие правительство силы, натравливая их одну против другой. Что касается самих событий, от которых я впредь не буду отвлекаться, то, не вдаваясь в детальные объяснения, можно сказать, что мы свидетели обнаженной и кровавой трагедии. Я вам представляю Баку: суббота, 2 сентября, 5 часов вечера. продолжение следует...

Бадалян Таhир Ишханович Родился 8 августа 1966 года в Шамхоре. Не новость, что каждому человеку предначертана своя судьба. Житель села Барсум Шамхорского района Таhир Бадалян волею судьбы оказался в Капане. Причиной этому стал развязанный турками геноцид армянского населения Северного Арцаха. В это время Таhир служил в армии, окончил офицерскую школу, далее службу продолжал на территории Польши. Армянский народ переживал тяжелые дни. Армянское население Азербайджанской ССР оказалось под угрозой уничтожения. Люди разными путями выбирались в Армению и другие республики. Родители и жена Таhира нашли приют в Капане. Там, в селе Герасимашен и нашел их Таhир. Чуть позже он был принят в батальон защитников Капана, участвовал во всех боестолкновениях в капанском приграничье, был отличным артиллеристом. Турки в то время окопались на высотах Оррац кара, обстреливая оттуда Геghануш и Герасимашен. Таhир, защищая свое новое село, не раз думал о том, когда же будет дан приказ к решающей атаке. И этот день настал. Был получен приказ, чтобы Таhир свое орудие перенес на высоты Оррац кара, небольшой участок которых находился под контролем азатамартиков. Была ночь 9 декабря 1992 года. Артиллерия начала утюжить позиции азеров, отрезая их от основных сил. После усиленной артподготовки рано утром армянские бойцы начали наступление. Подавив сопротивление врага, заняли Казанчи и Джамбарлу. Турки в панике бежали. Наступление продолжалось. Без устали работал и пулемет Таhира. Но в это время шальная пуля пробила голову храброго армянского воина. Он пал в сумерках 10 декабря, когда атака наших бойцов продвигалась в направлении Зангелана. Дома его ждали жена и четырехмесячная дочка. Но он вернулся домой на плечах своих боевых друзей...

Саhакян Гарник Суренович Родился 1 января 1957 года в селе Чапни. Чапни - древнее село. Его история насчитывает несколько веков. Оно со всех сторон окружено лесистыми горами и логами, полными ежевичных кустов. Полуразрушенные стены древней церкви сохранились и по сей день. Окончив сельскую начальную школу, Гарник учился в школе-интернате №27 Капана, а затем учебу продолжил в Капанском ремесленном училище. По окончании учебы работал бурильщиком на Капанском горно-обогатительном комбинате. После службы в армии опять вернулся на комбинат. Женился, стал отцом трех дочерей. Но вот в двери постучалась война. Гарник с оружием в руках защищал Цав, Шикаhogh, Срашен и hанд, гнал турка и возвращался на кратковременный отдых к семье. В солнечный зимний день 10 декабря 1992 года, он также возвращался с боевого дежурства домой. Внезапно в небе появились три вражеских бомбардировщика. Над его головой раздался протяжный вой падающей бомбы и через мгновения раздался мощный взрыв. Гарник Саhакян погиб после удачно проведенной боевой операции на пороге родного дома.

Абгарян Аршак Антонович Родился 27 апреля 1960 год в Каджаране. Отслужил два года в армии. Работал на открытом карьере, затем перебрался в Капан, где продолжил работу в городской электросети электриком. Добровольцем ушел в отряд защитников Родины. За дисциплинированность и требовательность ему было доверено командование взводом. 10 июня 1992 года был получен сигнал, что турки перешли в наступление в направлении Чакатена и там требуются дополнительные силы. Вторая рота батальона защиты была направлена на помощь, в их числе был и Аршак со своим взводом. Задание было ясным: пресечь атаку противника и перейти в контрнаступление. Взвод Аршака углубился в лес, зашел неприятелю в тыл и оттуда начал бой. Турки были застигнуты врасплох. Бой был выигран без единой жертвы. Пленных не брали. 20 июня вновь был получен радиосигнал тревоги с чакатенского участка фронта. В урочище Иригис замечено продвижение крупных сил противника. И вновь вторая рота приходит на помощь. В этом ночном бою у неприятеля было захвачено большое количество оружия и боеприпасов, установка залпового огня "Град", две автомашины. И опять с нашей стороны обошлось без жертв. На чакатенском направлении враг предпринимал неоднократные попытки завладеть высотой Оррац кар и получить возможность оттуда беспрепятственно обстреливать Капан и окрестные села. Вновь в который уже раз была получена радиограмма о наступательных действиях врага в направлении Чакатена. И вновь Аршак со своими бойцами вступил в бой, и вновь враг был рассеян. А сколько раз его взвод действовал в тылу противника, оставался там по нескольку дней и возвращался назад с ценными сведениями! 10 декабря 1992 года Аршак с боевыми товарищами возвращался с фронта домой на кратковременный отдых. На въезде в город машина попала под огонь вражеского бомбардировщика. Прямо на пороге собственного дома осколками бомбы были убиты Аршак Абгарян и Гарник Саhакян.

Гастон Леру "На развалинах Баку" Баку, 19 сентября 1905 г., 7 часов вечера. Я только что въехал в Баку, одно упоминание о котором в данный момент вызывает дрожь во всем мире, въехал посреди ночи и сразу был подхвачен кошмарным ветром со столбами пыли. Мрак, устрашающий мрак царит на улицах. Все лавки закрыты глухо-наглухо. Солдаты молча патрулируют. Из пригородов доносятся оружейные выстрелы. Резня прекратилась, но убийства из-за угла продолжаются. Наконец-то власть в состоянии контролировать происходящее, и губернатор Адеев, кажется, овладел ситуацией. Безусловно, невозможно предотвратить отдельные проявления фанатизма, вспыхивающие то там, то здесь. Даже в момент, когда я пишу эти строки и думаю, что все спокойно, с крыши дома донесся выстрел и я увидел из окна, как замертво упал прохожий. Но такого рода события случаются все реже, тем более что губернатор сделал предупреждение об ответственности, которую понесет всякий дом, в малейшей степени заподозренный в открытии огня. Днем движение не прекращается, оно запрещено только вечером, и я, кажется, совершил героизм, отправившись из гостиницы на телеграф, поскольку для этого понадобилось пересечь весь город. В меня могли выстрелить и имели на это право, и невозможно даже вообразить, кто бы в этом случае отправил вам депешу. Как охарактеризовать подобную ситуацию? ...Только в состоянии возбуждения и надеясь на чудо, можно рискнуть прогуляться по улицам и остаться живым. Волнение в Баку не стихает, город окутан дымом страшных пожаров, ненависть по-прежнему царит в душах людей. Извозчик, который вез меня этим полуднем, был татарин. Не крикнув "берегись", он наехал на армянина, о чем я догадался по легкому толчку коляски, называемой фаэтоном, когда она переехала человеческое тело. Так или иначе, конец страшного столкновения приближается; редкая перестрелка еще случается, но уже без энтузиазма, и малейшая попытка возобновить злодеяния тут же обрывается пушечным огнем: сюда притащили пушки и они иногда палят. Снаряды порой летят не в том направлении, но это не имеет значения, так как служат предупреждением соседним домам. Несомненно и то, что если татарин рискнет отправиться в армянский квартал, то у него немного шансов оттуда вернуться, а если армянину случится оказаться у татар, то это значит, что ему почему-то надоело жить. Армяне не признают никаких уловок и в этом можно убедиться: один татарин, у которого было дело в городе, оделся на манер армянина, но, не будучи в состоянии объясниться по-армянски, оказался жертвой смертельных кинжальных ударов. Его тело долгое время продолжало лежать на обочине дороги, где ходит конка. Конки сопровождаются двумя казаками, стоящими на подножке с ружьем наготове. Эти ружья часто стреляют в татар; у казаков одно извинение: большинство жертв - армяне. Многое можно еще рассказать, я это сделаю в следующий раз. Немыслимо все передать в одной депеше, она получилась бы очень длинной. В целом положение поправляется. Но вот я отправился в пригород Баку, Балаханы, и застал там дымящиеся руины. Череп мой, полный кровавых впечатлений, раскалывается. Я был единственным, кто туда вернулся вместе с французским инженером, а он в свою очередь единственным, кто там оставался, когда все вокруг пылало и дымилось. Единственное, что я могу вам сказать после моего возвращения из этой экспедиции в страну мертвых и пепелищ, это то, что работа здесь возобновится не раньше чем через шесть месяцев. Я увидел гаснущий ад. /21 сентября 1905 г./

Мнацаканян hенрик Вазгенович Родился 1 апреля 1963 года в селе ДжанятаGh Мартакертского района. Окончил среднюю школу, отслужил два года в армии. По возвращении работал на родной земле, пока война не ворвалась в каждый арцахский дом. Мартакерт пал. Был пленен и ДжанятаGh. Стали беженцами и родители hенрика. Но он сам с этим не смирился. Вместе с зятем Яшей, вооружившись гранатами, решили ночью проникнуть в родное село на разведку. Сначала показалось, что никого в селе нет, но затем с южной части послышались голоса. Это азеры праздновали "победу". Бойцы затаились в траншее во дворе своего дома, укрытые листвой тутового дерева. Когда несколько турок вплотную приблизились к их двору, бойцы закидали их гранатами. В селе начался переполох. Азеры открыли беспорядочную пальбу. А азатамартики, воспользовавшись тропой среди плодовых садов, благополучно выбрались из села. Потом были тяжелые бои за освобождение соседнего села Кичан. И здесь hенрик с Яшей блестяще себя проявили. Но в одном из боев противник подверг ожесточенному обстрелу армянские позиции. Снаряды сыпались, как град, справа и слева. Бойцы пытались перебраться в более защищенное место, но жестокая судьба уготовила им иное. Под раскидистым дубом разорвалось одновременно несколько снарядов. Погибло сразу шесть арцахцев, в их числе и hенрик. Это произошло 22 ноября 1992 года. Всего через два дня он должен был отправиться в краткосрочный отпуск к родителям. Тело hенрика Мнацаканяна с воинскими почестями было захоронено на братском мемориале Капана.

for Меркурий attachment=43025:Mail0007.JPG] У меня карта с официальными наименованиями сел НКР. В принципе, это от меня не так далеко, могу съездить, узнать, но все дело в том, что как правило в Кашатаге и Карвачаре таблички с названиями сел отсутствуют, а жители в основном употребляют старые турецкие наименования - Истису, Кялбаджар и т.д.

Насколько я знаю, поселок называется Вайкуник. В нем в настоящее время проживает около ста человек.

Ванян Камо Зирипович Родился 15 сентября 1962 годв в Степанакерте Удивительная судьба была уготована двум братьям Ванянам. Из Степанакерта отец отправился на заработки в Сумгаит, жил и работал там, пока в городе не грянула кровавая вакханалия. Камо, Карен и отец с матерью с божьей помощью добрались до Капана, но и здесь их настиг пожар войны. Камо отправился в Арцах, примкнул к азатамартикам. Воевал смело. ...Турки устроили нападение на Вагуас. Стая серых волков казалась бесконечной, а защитников села было мало. Камо заметил, что вражеская группа вплотную подошла к соседнему зданию. Он поднялся на крышу соседнего дома, выбрал позицию, приготовил несколько гранат и стремительно метнул их в группу турок. Сильный взрыв потряс село. Вступили в бой и ребята. Турки, понеся тяжелые потери, отступили. В этом бою Камо встретил Карена, своего брата. Обнялись, порадовались, что уже полтора года на войне и живы... Не знал Камо, что 17 ноября 1992 года в оборонительном бою в том же самом Вагуасе, он погибнет. А 3 марта 1993 года погибнет и его младший брат Карен. Два брата-карабахца, два смелых патриота принесли на алтарь победы свои молодые сердца, чтобы все мы смогли жить мирно.

Мечты великоросса...

И каким же образом?

Гастон Леру "Ад меркнет перед руинами Балаханов" Мы с трудом пробираемся по заваленным обломками улицам, путаясь в нагромождениях грязных и липких бесформенных вещей. Теперь, когда мы уже далеко от станции и военной стражи, нам попадаются кучки копающихся в мусоре татар. При нашем появлении они поднимаются, уползают за камни и исчезают, как зловещие птицы, застигнутые врасплох во время гнусного пиршества над падалью. Немного дальше на краю дороги, под нефтепроводом, сидят на корточках три женщины. Наклонившись над канавой, они погружают в жидкость свои тряпки и потом выжимают их над принесенными ведрами: прибыльное занятие при теперешних ценах на керосин. Какие зияющие дыры в темных стенах на фоне светлого неба! Больше, чем поверженные конструкции разрушенного оборудования, чем тысячи тысяч траурно-черных буровых вышек, которые еще недавно возвышались над скважинами, контрастируя с вытянутым силуэтом деревянных бараков, больше, чем этот сырой и погребальный пепел, наше воображение поражают зияющие дыры стен, зияющие оконные глазницы, бесчисленные пустые глаза мертвых домов, гнусность разрушения и опустошения. Идем дальше; приходится пробираться мимо "внутренностей" буровых вышек, обходя угрожающие обвалом козлы, лебедки и всевозможные железяки, используемые в бурении, переступая через длинные черпаки, желонки. Давно остались позади коляска и татарин-извозчик. Лошади запутались в телефонных проводах, валявшихся на дороге. Сейчас мы среди резервуаров. Справа и слева от нас громоздятся прикрепленные к земле теплые чаны. Одни из них сохранили прочность, другие осели, как ведра, сделанные из холстины и проволоки, или как высокая шляпа, потерявшая форму после свадьбы. Но где же конец этому разрушению? Что это за город и что за неисчислимые богатства содержит в себе эта земля, покрытая обломками сооружений, построенных для того, чтобы отнять у нее эти богатства? Мы идем все дальше, обходим, переступаем, всматриваемся и вслушиваемся, в тишине слышно, как незаметно ползут протянувшиеся на тысячи километров лопнувшие трубы, развороченные змеи, по которым еще несколько дней назад текла драгоценная жидкость, неиссякаемый источник жизни, силы, тепла и света. И кажется, что эти удавы еще трепещут, то сбрасывая с себя лоскутья дряблой кожи, то разрывая в железном спазме свои тугие узлы, - апокалипсические твари, кольчатые, сказочные гады, сведенные предсмертной судорогой, не знающие пощады, суверенные хозяева на этой земле, которую они обнимают своими уродливыми кольцами и которая сама умирает от их агонии. Мой спутник жестом показывает мне каркас стены, закопченную ограду, черный холм, гнойную лужу... Вот здесь!.. Вот здесь!.. Вот здесь!.. Его рука медленно описывает круг по зловещему горизонту, останавливается, и снова описывает. "Здесь в огне погибло двести армян. Оттуда ринулись татары. Отсюда убегали солдаты. Пятьдесят несчастных было заперто в этом доме, и все погибли. Татары тысячами спускались с этого холма. Пламя поднялось вначале здесь, затем оно достигло завода, после чего оставалось только одно пламя, которое сжигало землю и небо". Вы знаете лишь общие очертания, я же расскажу вам всю историю. Она вам неизвестна. До нас доходят отдельные обрывки, короткие рассказы, не всегда содержащие полную правду. Истина же так кошмарна, что выходит за границы воображения. Мы вернулись к эпохе варварства, к самым кровавым часам Золотой Орды... 4 октября 1905 г.

Парсаданян Гагик Гарникович Родился 5 декабря 1959 года в селе Бех. Знаменитый Мелик-Парсадан был родом из Беха. Современник Давит-Бека, искусный военачальник; его потомки и сегодня с любовью хранят и продолжают родословную своего славного деда. Из этого рода был и армянский воин Гагик Парсаданян. Он окончил Капанский строительный техникум, отслужил в армии. В начале апреля 1992 года Гагик взял в руки оружие и пополнил отряд защитников Капана. Шесть месяцев отвоевал на разных участках капанского фронта. Последним его боем стал ночной бой на Пайласаре. В тот день Гаго с двумя боевыми товарищами получили задание охранять ту дорогу Пайласара, откуда ожидалась опасность. Они углубились в лесной массив и там заняли позиции. Внезапно Гагик услышал, как неподалеку послышался хруст веток. По Пайласару шла разведгруппа азеров: три десятка против троих армян. Гагик не только решил принять бой, но и попытаться добыть "языка". Он выжидал, пока турки подойдут поближе к их позициям. Ребята должны были прикрывать с тыла, а он остался впереди. И вот азеры поравнялись с Гагиком. Больше ждать было нельзя. Гагик метнул одну гранату, вторую, третью, затем заговорил его автомат. С тыла в бой вступили ребята. Бой длился недолго. Оставшимся в живых Гагик на турецком предложил сдаваться. В плен было взято пять азерских солдат. Операция завершилась бы успешно, если бы один из умиравших азеров не выпустил свою последнюю пулю, которая 26 сентября 1992 года оборвала жизнь Гагика Парсаданяна.

Гастон Леру "Ад меркнет перед руинами Балаханов" Баку, 19 сентября 1905 г. Никто из жителей Баку не возвращался в Балаханы после этих страшных событий. На следующий день по прибытии в Баку я встретился с одним французом, героическое поведение которого воспринял не сразу и теперь хочу рассказать вам о случившемся с ним уникальном происшествии. Господин Вардавен, горный инженер, не пожелавший уступить ни армянам, ни татарам, ни русским солдатам, которые получили приказ своего генерала увезти его живым или мертвым, остался один в Балаханах и считался, само собой разумеется, погибшим. К счастью, произошло чудо, ему удалось выжить и даже спасти завод, который был у него на попечении. Я обещал господину Вардавену не называть его имя, но думаю, лучшего случая нарушить данное обещание мне не представится. В то время, когда никто не решался даже подойти близко, он провел меня в самый центр этого разрушенного города, где кроме догорающего пепла ничего не было. У выхода маленького страшненького вокзала нам попался извозчик-татарин со своими двумя клячами и мы сразу оказались в гуще теплых руин, в неслыханной свалке еще дымящихся останков. О! Если трупы сражавшихся исчезли, то трупы вещей все еще здесь. На пространстве многих квадратных километров торчат чудовищные скелеты машин. Вокруг нас, насколько хватает взгляда, видны фантастические силуэты, странные формы тысяч и тысяч обугленных предметов. Смотреть на это опустошение можно сколь угодно долго... Мы одни... Армяне или мертвы, или сбежали, татары укрылись там, в глубине своих поселков, за холмом, встающим на горизонте на краю песчаной пустыни. Ни одного солдата... Улицы черны от копоти, пропитаны нефтью, которая все еще сочится из лопнувших нефтяных труб. До чего огонь обезобразил вещи! Как искорежил, искривил все, что было прямым, и с какой развязностью выпрямил кривые. Ничто не узнается. Нельзя понять, что это такое и чем было. Какие замыслы владели пламенем и в какие игры оно играло? Где достало такие разнообразные материалы, чтобы устроить подобный хаос? Ища выход своим мятежным силам, огонь завязывал железо в тугие узлы и снова их развязывал. Рыжий дым еще поднимается отовсюду, насыщая воздух не только запахом нефти и горелого дерева. Только кажется, что не осталось следов от трупов, надо лишь пошевелить пепел. Много армян сгорело заживо в своих собственных стенах; а трупы тех, которых татары убили на улицах и дорогах выстрелом из ружья или ударом кинжала, после ухода солдат привязывали к конским хвостам и тащили к наскоро устроенным кострам... И среди тех, кого волокли таким образом, не все, конечно, были мертвые. Татары поливали их нефтью, пламя получало новую пищу, и снова разгоралось кровавое зарево. окончание следует...

Хачатрян Артур Аркадиевич Родился 1 января 1966 года в селе Заглик. Снаряд за снарядом рвались на древней земле Арцаха. Родину нужно было спасать от варваров. И вот Артур Хачатрян, что родился в селе Заглик Мартакертского района, встал в ряды азатамартиков, встал, чтобы спасти родную землю от врага. Получил среднее образование, во время службы в армии неоднократно получал призы за победы в спортивных состязаниях. Но был немногословен, добр, предан друзьям. Таким был этот арцахский командир, которого за проявленную в боях беззаветную храбрость, прозвали "Жайр"-ом. За личное мужество и победы в боях был командованием назначен командиром противовоздушных сил Мартакертского района. Его жизнь оборвалась 25 сентября 1992 года в боях за освобождение села Члдран. Его останки захоронены на Мемориальном кладбище Капана. Материал об Артуре Хачатряне с его большой фотографией был размещен в газете "Арцах" от 4 сентября 1992 года.

Nazel, у Вас божественно красивое армянское имя Арегназ!

Аракелян Сережа Камоевич Родился 18 июня 1962 года в ШикаhоGhе. Окончил сельскую среднюю школу, был призван в армию. В учебке получил погоны сержанта, стал сапером. После армии работал трактористом в госхозяйстве родного села. Но настала военная пора, турок занес меч над армянскими очагами и сюникец Сережа взял в руки оружие, неколебимо встал на защиту рубежей родного села. Но он был сапером, а росла насущная необходимость в разминировании минных полей. И он последовал своей воинской специальности, работал четко и уверенно. Но однажды ошибся. Разминируя минное поле сбился с обезвреженной тропы. Прогрохотал взрыв...Сережа Аракелян погиб 25 сентября 1992 года.

Оставим в стороне этические и моральные аспекты сдачи территорий врагу. Сейчас, fidayin, разложи перед собой географическую карту и води по ней пальчиком: Итак, сдаешь территории в обмен на независимость, оставляя Бердадзорский коридор. Получаешь вот что: граница Армения+Арцах с Азербайджаном+Нахичеван увеличивается почти в 2 раза и составляет 1100 км. Граница Арцаха с Азербайджаном увеличивается более чем в 2 раза и составляет уже 360 км. Не забывай также про 270 км границ с Турцией, а она нам пока еще не союзник. Води пальчиком дальше, сейчас мы имеем с юга естественную границу в виде реки Аракс и иранских территорий, с севера практический непроходимый зимой хребет Мрава, с востока оборудованные инженерные сооружения, которые ты тоже сдаешь врагу. За всем этим следует увеличение численного состава армянской армии, увеличение срока службы сержантского и рядового состава, создание новой оборонительной линии, и, как следствие всего этого, резкое увеличение финансовых расходов на оборону в ущерб и так куцым социальным программам, и в итоге социальный взрыв внутри самой Армении. Кроме того недосягаемые сейчас для врага крупные армянские населенные пункты - Степанакерт, Капан, Горис опять возвращаются в зону досягаемости для установок залпового огня и дальнобойной артиллерии противника. Далее, в случае возобновления военных действий для обеспечения войск и гражданского населения ты оставляешь только одну дорогу Горис-Степанакерт, которая тоже может быть перерезана. Далее, отдавая врагу Карвачар, ты ставишь под угрозу водную безопасность Арцаха. Я думаю, дальше можно не продолжать. Получаем мы эфемерное признание отрезанного от Армении Арцаха под аккомпанемент мугамов об Иряване, Гекче и Зангезуре. Так где тут АМБИЦИИ?