Նահապետ Քուչակ

[Satenik]

Спросили раз у мудреца:

"Зачем душе велела

Премудрость Господа-творца

Быть пленницею тела?"

- "Затем, - услышан был ответ, -

Чтоб тело лучше стало,

Чтоб был в нем золотой отсвет

Бесценного металла!"

***

Я персиковый саженец.

Не для моих корней

Земля возделанных долин.

Утесы мне родней.

Шербетом поят здесь внизу.

Расти мне все трудней.

Испить бы снеговой воды

Среди родных камней!

***

"Вот гранат, разрежь,

ты видишь, сколько зернышек

внутри, -

За зерно по поцелую,

лишнего мне не дари".

- "Я тебя считала умным,

уходи и не дури.

Это слыханное ль дело -

целоваться до зари?"

***

Мне б рубашкою стать льняною,

Чтобы тело твое обтянуть,

Стать бы пуговкой золотою,

Чтобы к шее твоей прильнуть.

Мне бы влагою стать хмельною,

Иль гранатовою водою,

Чтоб пролиться хоть каплей одною

На твою белоснежную грудь.

http://dadoian.narod.ru/Poetry.htm

[Satenik]

Երբ սէրն ի յաշխարհս եկաւ, եկաւ իմ սիրտ բնակեցաւ.

Հապա յիմ սրտէս ի դուրս` յերկրէ յերկիր թափեցաւ.

Եկաւ ի գլուխս ելաւ, ի ըղեղս ելաւ թառեցաւ:

Աչիցս արտասուք ուզեց, նա արիւն ի վար վաթեցաւ:

***

- Քան զսէրն այլ քաղցրիկ պտուղ յաշխարհս չավտամ թե լինի.

Շեքերն նշով շաղուած մօտ ի սէրն է դառն ու լեղի.

զՀամն ալ առի ես այլ, սիրոյ տէր եղայ հետ քեզի.

Սէրդ ալ իմ սրտիս դու տուր, քո սիրուդ եմ ճորտ ու գերի:

***

- Ո՞Ւր էիր, ուսկի՞ց երկիր, անծանօթ րզիս սիրեցիր.

Կրակն ի թեզնիքդ ուն' իր, ի ծոցէդ ի վար թափեցիր.

Քո սէրդ ալ ոսկի արիր, իմ սրտիս քուրան հալեցիր.

Դարձար զան հալխա արիր 'ւ իմ սրտիս ականջն անցուցիր:

[Satenik]

յԱյդ լեռնէդ ի վայր գայի, կանչեցի, թէ' "Յո՞ւր կա կանանչ":

Մէկիկ մ'այլ ինձ զայն ասաց. "Սար ու ձոր ամէնն է կանանչ.

Ով որ սրտով սէր ունի, իր սրտին երակն է կանանչ.

Ով որ սրտով սէր չունի, սիրտն է սև, երեսն է կանանչ":

***

- Ամուր եմ քարիդ նման, որ մրճիկն ի յիս չի բանի.

Բարձր եմ թուխ ամպիդ նման, որ ոչ ով ի յիս չի հասնի.

Աղեղն եղնենի լինի, ու լարն ի վերա գալենի.

Քաշողն քաջորդի լինի. հապա թէ իմ սիրուն հասնի:

***

- Ա՜յ իմ մարգարտէ շարոց, պագ մի տուր, որ ես մեռնիմ ոչ.

- Ծօ' թուխ ու գռուզ կտրիճ, պագ հազար` թէ պարծենաս ոչ.

Յորժամ ի մէջլիս նստիս, հարբենաս, ուղղեղ կարես ոչ.

զՊագն ի քեզ պարծանք հաշուես, զամոթուդ տեղն գիտես ոչ:

[Romeo]

ՀԱՅՐԵՆՆԵՐ

1.

Էրնեկ ես անո՛ր կու տամ,

որ առեր իւր եարն է փախեր,

Ոնց որ ըզկամուրջն անցեր,

ջուրն ելեր, զկամուրջն է տարեր.

Ձընիկ - եղեմնիկ եկեր,

զոտվընուն հետքն է կորուսեր.

Առեր, ի պաղչան մըտեր,

ցորեկով զդընչիկն է պագեր։

Happy the man who took his girl

and fled the gaping throng.

They crossed the bridge: the waters swirled

and bore the bridge along.

The snow came down, the wind blew strong:

their tracks were soon erased.

He took her to the garden maze

and kissed her all day long.

Благословен ушедший с милой

за дальний перевал.

Мост перешли они,

и тотчас тот мост разрушил шквал;

Засыпало следы их снегом,

буран забушевал...

Он взял ее лицо в ладони

и - днем - поцеловал.

(пер. В. Звягинцевой)

2.

Քանի դու ինձի էիր,

նայ կանաչ ու ցօղն ի վրայ.

Երբ դու որ յիսնէն ելար,

ձիւն երեկ՝ եղեմն ի վըրայ.

Թէ այլվ՛ի ի յի՛ս դառնաս

ու կենաս խելացդ ի վըրայ.

Երթամ, բարկ արե՛ւ լինամ,

գամ, կանգնիմ կամարիդ վըրայ։

Լոյս ծագեմ ի քո վըրայ,

որ սաստի՛կ ձիւնըն վերայ։

While you were mine

the trees were in bloom.

Now you are gone

all is winter and gloom.

Come back to me,

let us be as before:

I'll be your sun

and the snows shall thaw!

3.

Ուր էիր, ուսկի՞ց եկար,

քան զամէն ծաղիկ դու պայծառ.

Երկիր ւ՛ի հոգիս մըտար,

չես ի տար պահիկ մի դադար.

Սըրտիս մէջն ի ժուռ եկար,

ւ՛ելնելու ճարա՛կ չի գըտար.

Զարկիր ի գըլխուս վերայ,

ւ՛աչերուս ի վար թափեցար։

Where are you from? Whence have you come,

O fairer than the rose?

You came and settled in my soul

and gone is my repose.

You've lost your way inside my heart,

you stir its hopes and fears:

You can't escape: you've stunned my head

and flow in my tears.

Где была ты, откуда пришла?

Если ты не посланница зла -

Отпусти меня, сделай милость!

Ты сожгла мое сердце дотла,

Ты в душе моей поселилась

И дороги назад не нашла,

Ты в сознаньи моем заблудилась,

Ты моими слезами текла.

(пер. Н. Гребнева)

4.

Այս աստընվորիս վերայ

երկու բան ողորմ ու լալի.

Մէկ՝ որ սիրոյ տէ՛ր լինի,

Մէկ՝ որ գա՛յ Գըրողն ու տանի։

Մեռածըն գէմ չէ՛ լալի,

որ ունի զիւր խոցն ալանի.

Եկէ՛ք, զողորմուկս տեսէք,

ոչ մեռած է, ոչ կենդանի

In this our world

two things deserve our tears:

The man who is in love

and he whom Death has taken.

The dead man in his grave

no longer needs your sympathy.

Behold me in my misery:

I'm neither dead nor alive.

В мире две великих силы:

смерть и скорбь любви земной.

Влюбишься, потом уносит

ангел смерти в мир иной,

Ну а мертвые не плачут,

скрытые сырой землей.

Кто же этот несчастливец?

Он ни мертвый, ни живой.

(пер. В. Звягинцевой)

5.

Աչերդ է ծովէն առած,

եւ ուներդ է ի թուխ ամպէն.

Այդ քո պատկերքդ - սուրաթըդ

ի վարդին կարմիր տերեւէն.

Ուր որ դու կանգնած լինիս,

չէ պատեհ վառեն մոմեղէն.

Ծոցուդ լոյսըն դուրս ծագէ,

գէմ ելնէ մեռելն ի հողէն։

Your eyes: the deep blue sea,

your brows: the clouds at night.

Your cheeks and face are aglow

and rose-petal-bright.

Wherever you go

no need for candle-light.

The shimmer of your breasts

brings the dead back to life.

6.

Սո՛ւտ է, որ կ՛ասեն, եղբա՛րք,

թ՛ընտանի կաքաւ չի լինի.

Մէկիկ մ՛ես երէկ տեսայ, -

ւ՛երնեկ է զիր տէրն որ ունի.

Իր օնքն էր ղալամով քաշած,

ւ՛իր բերանըն շաքարով ի լի.

Զմեռելն այլ ի գիրկն առնու,

ի ծոցուն հանէ կենդանի։

A partridge, friends, cannot be tamed?

Do not belleve the tale you've heard.

I saw one only yesterday

and envy him who owns that bird.

Her eyebrows a thin charcoal trace

and sugar-sweet her lips so red.

if she embraced a man stone-dead

he'd come to life in her embrace.

7.

Լուսի՛ն, պարծենաս, ասես.

«Լուս կու տամ ես աստընվորիս»։

Ահա՛ հողեղէն լուսին

ի գըրկիս՛ւ երեսն երեսիս.

Թէ չես աւատալ այս գերուս,

յե՛տ տանեմ ըզփէշ կապայիս,

Վախեմ՝ սիրոյ տէր լինիս,

լուս պակա՛ս տաս աստընվորիս։

O silvery Moon, your boast is bold:

"I give the world serenity".

Yet im my arms an earthly moon I hold,

she's lying cheek to cheek with me.

You don't believe me? Let me lift a fold

of my black cassock. But I fear you might.

Yourself be overcome by love for her

and give our world a feebler light.

Ты хвалишься, луна небес,

что озарен весь мир тобой.

Но вот луна земная здесь,

в моих объятьях и со мной!

Не веришь! я могу поднять

покров над дивной красотой.

Но страшно: влюбишься и ты

и целый мир накажешь тьмой!

(пер. В. Брюсова)

8.

Ի՞նչ անեմ, կամ ի՞նչ լինամ,

յո՛ւր տեսնում աղւոր, նայ սիրեմ,

Թէ զյաւիտենից պատճառն

եմ ուսել, ես երթամ, ասեմ,

Զաղէկըն այլ գիրկս առնեմ,

ւ՛աստուծոյ երթամ, ցըցընեմ,

- Զաղէկըն դո՛ւ ստեղծեցիր,

ինձ յէ՞ր մեղք դընես, թէ սիրեմ։

What can I do? As soon as I set eyes

upon a beauty I'm aflame with love.

When I have grasped the laws of stars and skies

I'll put my arms round my delightful dove,

Show her to God and argue with Him thus:

Thou, Lord, hast made the beauty that here stands-

Why shouldst Thou turn Thy wrath upon my head

because I love the product of Thy hands?

9.

Լուսինն ի սարէն փըրթաւ,

ի՛նքն ու իւր աստըղըն ի հիտրաց.

Զաղուորն ի գիրկըս առի,

պագ առի երկուքս ի հիտրաց.

Ըստեղծողն իր բերնովն ասաց.

«Մի՛ թողուր զատ եարդ ի ձեռաց.

Հընցկուն պէլըման աղուոր

չե՛մ ստեղծեր երկուքն ի հիտրաց»։

The Moon rose up above the mountain

with its bright star together.

I embraced my beloved and with passion

kissed her on both cheeks together.

And God commanded from above:

Take care you do not lose your love,

For under the Moon I did not fashion

two such peerless beauties together.

10.

Հընցեղ եմ ի քո սիրուդ,

որ տըղեկըն ծիծ չէ կերել.

Մարիկըն վաղուց մեռել,

ու տըղեկն որբուկ մընացել։

Ջուր տուր իմ ծարաւ լերդիս,

քո սիրուդ ի տապն եմ ընկել.

Խօսէ, որ առնում իխրար,

ես յետի նէֆէսս եմ եկել։

Away from you I'm like a child

snatched from his mother's breast:

An orphan in a hostile world,

unloved and uncaressed.

Oh give my thirsting heart a cooling drink,

my love for you has set me all on fire.

Grant me a single word of hope:

I am parched with desire.

[Satenik]

Վայ, Ռոմեո ջան, շնորհակալությո'ւն:

[Vaspur]

ճիշտն ասած , առջին անգամ եմ Հաջերեն Քուչակ կարդում

.լսելը շատ եմ լսել , տատս էր արտասանում. խոսքն էլ վանաբառբառն ա հիշեցնում

..ծծերտ ուրել էր .ասացի նուռ ի

ձեռքս պարզեցի

ասացիր -ժուռ ի..

շնորհակալութջուն Ռոմեո

Edited October 18, 2003 by Vaspur

[Romeo]

Վայ, Ռոմեո ջան, շնորհակալությո'ւն:

Խնդրեմ, Սաթենիկ ջան: Իսկ ինչը ավելի դուր եկա՞վ: Բնագիրը՞, թե՞ թարգմանությունը:

[Satenik]

Չէ՜, եղբայր ջան, ի՞նչ թարգմանություն, ի՞նչ բան: Ի'ՆՔԸ :

Ես էլ եմ աշխատում թարգմանություններով գրել, բայց միշտ փշաքաղվելով եմ գրում, որովհետև դեռ երբեք կյանքիս մեջ չեմ հանդիպել այնպիսի թարգմանություն, որը հաղորդի այն ամենը ինչ զգում ես հայերենում:

Հակառակը, ասենք ռուսերենից հայերեն - հանդիպել եմ:

[Romeo]

Գիշերրս ես ի դուրս ելայ,

քիչ մի լուրջ ու քիչ մի գինօվ

Իմ եարըն ինձ դէմ դիպաւ՝

ծոցն ի լի կարմիր խընծորով

Ձեռըս տարայ, ձա՛յն տըւի

նա կանչեց Տարա՜ւ ճըղներով։

- Մանկտի՛ք, ձեր արեւն ասեմ,

կամ չառի ես իրմէն ճորով։

[Romeo]

10. Հընցեղ եմ ի քո սիրուդ, որ տըղեկըն ծիծ չէ կերել. Մարիկըն վաղուց մեռել, ու տըղեկն որբուկ մընացել։ Ջուր տուր իմ ծարաւ լերդիս, քո սիրուդ ի տապն եմ ընկել. Խօսէ՛, որ առնում իխրար, ես յետի նէֆէսս եմ եկել։ 11Ես ան հաւերուն էի,որ գետինըն կուտ չուտէիԹըռչի երկընօքն երթի,թէ սիրոյ ակնատ չընկնէիԱկնատն ի ծովուն միջին՝էր լարած ւ ես չգիտէիԱմէն հաւ ոտօքն ընկնէր,ես ոտօքս ու թեւս աւելի։12Ա՛յ, գընա՛, չի պիտիս դուն ինձ,լուկ պեզա՛ր իմ սիրտս ի քենէԶերայ խոցեցիր դուն զիս,լուկ վերցաւ սիրտըս ի քենէԹէ գան ու զքեզ ջուր ասեն,կամ ջըրին ճարակն ի քենէ՛,-Տարեկ մի ծառուած կենամ,չի խըմե՛մ կաթիկ մի քենէ։13Երբ որ ես պըզտիկ էի,կանչեին ինձ ոսկի տըղայՄեծցա, սիրու տէր եղայ,երեսիս գոյնըն կու գընայ- Մանկտի՜ք, ձեր արեւն ասեմ,որ սիրուն՝ քարըն չի դիմնայՍիրուն՝ քար ւերկաթ պիտի,պողպատէ դըռնակն ի վերայ։14Այդ քո ստեղծողիդ համար,երբ քայլես, զուներդ մի՛ շարժերԱյդ քո աչերուդ խընճերն՝շատ մարդու աիւն է խըմերԽօշ եա՛ր, արեւուդ համար,որբուկ եմ, զիս մի՛ լացըներՏըղայ եմ, չեմ ի կենար,զիս ի քո կրակըդ մի՛ ձըգեր։15Ես աչք ու դու լոյս, հոգի,առանց լո՛յս՝ աչքըն խաւարիԵս ձուկ ու դու ջուր, հոգի,առանց ջո՛ւր՝ ձուկըն մեռանիԵրբ զձուկն ի ջրէն հանենւի այլ ջուր ձըգեն, նայ ապրի,Երբ զիս ի քենէ զատեն,քան զմեռնելն այլ ճար չի լինի։16Հանցգուն եմ ի քո սիրուդ,զինչ ամպերըն կառնեն շառափԶայդ երկիրն ամէն գիտէ,սիրօյ տէր եմ հետ քեզ խարապԱյս իմ նենգաւոր աչերսչի կենար մէկ պահ մի պարապԿուլայ, զօրն ըզքե՛զ կուզէ,չի՛առներ այլ մարդու տօլապ։17Կօզա՛լ, մի՛ հագնիր կապուտ,մի՛խաղար ու տար թեւերուդՄի՛ գար ւի դըռնովն անցիր,մի՛ ճօճար, կօզա՛լ, արեւո՜ւդքո հարն ալ շատ վարձկ արեր,շատ կարմունճ կապեր գետերունԴուն ալ մէկ վարձկունք մարա,պագ մը տուր դընչիդ մօտերուն։18Կարմի՛ր ճերմակ երես,ա՜մ քանի՞ դու զիս պիտ էրեսՔանի որ մէջիս նըստիս,ուներովդ հետ ինձ զըրուցեսԿոճկեկդ այլ արձակ այնես,ու ճերմա՛կ ծոցըդ ցըցընեսԿու վախեմ՝ թողուս, ելլես,ու ծոցէդ մահրում մընամ ես։19Ի՞նչ անեմ, կամ ի՞նչ լինիմ,տէր չունիմ, որ գայ զիս ձենէՈ՛չ ունիմ համբերութիւն,որ լըռեմ սահաթ մի քենէՀանցեղ եմ ի քո սիրուդ,զինչ ամառ ծաղիկն ի ջըրէԽեղճըն ի յերկինք ի վերպաղատէր թք կաթ մի կաթէր։20Իմ սիրտս ի քո վառ սիրուդ՝զէտ աշնան ղազէլ կու դողայԱրտսունք ի յերեսս ի վէր՝զէտ գարնան անձրեւ կու ցօղայՀոգիս ի յիսնէ ելաւ,մէկ մի քո ծոցոյդ ճար արաԾոցիկս է ծոցիդ սովոր,այլ ընդ ո՞ր երթայ, մեկ ասա՛։

[Romeo]

Սիրտս դարձել է մի մանուկ լալկան,

Զուր եմ խաբխըբում նրան շաքարով,

Նա միշտ լալիս է, անուշ սիրեկա՛ն,

Եվ քեզ է ուզում օր ու գիշերով:

Ինչքան աշխարհում սիրուններ որ կան՝

Աչքիս ցույց տվի, զուր եմ համոզում,

Բացի քեզանից, անուշ սիրեկա՛ն,

Էլ ուրիշ ոչ ոք, ոչ ոք չէ ուզում:

[Satenik]

Սա է՞լ է Քուչակ, Ռոմեո:

[Romeo]

Սա է՞լ է Քուչակ, Ռոմեո:

Այո, Քուչակ է: Պարզապես թարգմանված է ժամանակակից արեվելահայերենով: Ցավոք չեմ կարող ասել ում կողմից: Կատարվում է որպես սիրերգ(ռոմանս), եթե չեմ սխալվում՝ Ռ. Մելիքյան: Ես գրել եմ հիշողությամբ ու ավելի ինֆ. չունեմ:

[Satenik]

***

- Սուրաթդ ո՞ւմ սուրաթ նման,- Յովսեփա՞, որ զՄսրա տիրէ.

Հանցեղ ես փարսի սուրաթ, ի Պաղտատ քաղաքն եղել է.

Ստեղծողն ի քեզ բարեխօս, որ սուրաթդ քեզ տվել է.

Այն մանկանն մի նենգել, որ սրտով զքեզ կու սիրե:

***

Մորճիկ մի երետ բարև, իմ ամէն խոցս նորեցաւ.

Ասցի` կու սիրեմ զքեզ, իմ խօսից ճուղապ չի գտաւ.

Դարձաւ զայն ճուղապ երետ, թէ` "Ի՞նչ անեմ, լեզուս կապեցաւ.

Քու սէրդ յիմ գլուխս ելաւ, ու ճիկերս ի փորս եփեցաւ.

'Ի գլուխս ի վայր իջաւ, ի սրտիս մէջն գամուեցաւ":

***

Չկայ ոչ տղայ, ոչ ծեր, որ սիրու կածան չէ կոխեր.

Չկայ իմ խոցիս հէքիմ. այն որ կայ` նա դեղ չի գիտեր.

Գամ զգանգատս ո՞ւմ անեմ, որ երթար իմ եարոջն ասէր.

Երթամ ստեղծողին ասեմ, զինչ որ յիմ ճակատս է գրեր:

[Gayane]

Edited June 18, 2004 by Gayane

[Satenik]

Յար, սիրած

[Romeo]

21

Պաղչայ մի տընկեր եմ ես,

թ'ի՜նչ աղէկ մորճեր կայի ի ներս.

Սընուցի ւ'ի հասք բերի,

խըլեցին զայն, ու կուլամ ես

Զէտ մանկակորուստ կաքաւ՝

ի լեռներեն ի շուրջ կուգամ ես.

Լըսեր եմ՝ ակնա՛տ ունիս,

բեր լարէ՛, գամ ընկնիմ ի ներս։

I planted my garden with saplings

and lavished on them every care.

I watered and tended my saplings-

They've taken them, and I despair.

I roam the woods like a partridge

whose chicks are gone from under her wings.

I heard you possessed some bird snares:

set them up-I'll be caught in your slings!

22

Երթա՛մ, չի կենա՛մ ի հոս,

ուր երթամ, հոն ա՛լ չի կենամ.

Երթամ քանց Հոռոմն ի վար,

վըտարի՛մ, այլ իսկի չի գամ.

Թէ գան զիմ տեղըն ասեն,

նայ, հեռու եմ, ա՛յլ հեռանամ.

Թէ գան ու զքո տեղն ասեն,

նայ, զինճիլն եմ, կըտրեմ ու գամ։

I am leaving. I am not staying-

no place shall hold me for ever.

To the land of the Greeks I am going,

an exile, to return never.

If they come and tell you where I am

I'll be far, and go farther from home.

If they come and tell me where you are

if I'm in chains I'll break them and come!

23

Ե՛ւ, ե՛կ դու ի քո տանէն,

զինչ ելնէ արեւն ի մօրէն,

Ծագէ լոյս ի քո ծոցէդ,

զինչ գարնան կայծակն ի յամպէն.

Շատ երէց ու աբեղայ

իջուցեր քո սէրն ի բեմէն.

զիս այլ սիրու տէր արիր,

ու հանիր իմ հօրն ի տանէն։

Arise and step forth from your house

and make the morning proud.

The bright flash of your breasts is as

spring lightning from the cloud.

For love of you many a holy man

has broken his sacred vows:

I too have fallen in love with you

and left my father's house.

24

Դեղնել եմ խընկիդ նըման,

գունատել եմ զէտ ըզզաֆրան.

Չի գիտեմ՝ քո սէ՞րդ արել

թէ՞ եկել է օրս ի մահուան։

Ասցին, թէ դու դեղ ունիս,

տուր ինձի, որ կենդանանամ.

Թէ չէ՝ կու մեռնիմ, գընամ,

գան ասեն քեզ մարդասպան։

Like incense has my colour turned,

like saffron is my sickly hue:

Am I at the hour death

or is it all from love of you?

I'm told you have a wonder cure:

make me revive, sweet sorceress,

for if I die from love of you

you'll be arraigned a murderess.

25

Գիտես, որ դուն պարծեցար,

թէ՝ Ճերմա՛կ ծոցըս քեզ ծառայ,

Յետև փոշման եղար.

խըրատն ո՞վ երետ՝ մեկ ասա։

Ինձ խիփն ու ղուսայ կու գայ՝

քո ծոցուդ ա՛յլ մարդ տիրանայ,

Պագնէ զիմ պագած տեղիքն,

լուկ դընէ զերեսն ի վերայ։

You confidently promised me:

"My breast shall always be your slave!"

You've changed your mind. Who turned your heart?

Who was the unconscionable knave?

The thought is painful that another

caresses you where I caressed,

his kisses where mine left their traces,

his lips now burning on your breast

26

Թուխ աչք եւ ունքեր ունիս,

լայն ճակատ ու կարմիր երես.

Այդ ճերմակդ որ դուն ունիս,

ըզշամամ ծըծերդ որ ի ներս,

Մեռնիս, այլ անդին երթաս,

զայդ ճերմակ ծոցիկդ ի՞նչ անես,

Զամէնըն որդե՛րն ուտեն, -

դու է՞ր զիս մահրում կու պահես։

Jet-black your eyes, raven your brows,

rosy your cheeks, your forehead wide.

And shimmering white your apple-breasts

which, foolishly, you wish to hide.

You too must die and leave this world:

your flesh will wither on your arms,

your breasts will be the maggots' prey-

Keep me no longer from your charms!

27

Ելայ, ես ի քեզ եկի,

քեզ յիսնէ կարօտ գիտէի.

Գալըս քեզ դիժար թըվաց,-

ես ի յիմ միտքս անդիճեցի։

Մի՛ լար, մի՛ տըրտում կենար.

մի՛ հաշվիլ զօրըս քեզ տարի.

Ան ոտքն որ ի հոս իբեր,

նա կարէ, որ ա՛յլվայ տանի։

I went and visited you:

you did not wish to kiss me;

I had hoped you would welcome me,

you did not seem to miss me.

Do not weep, have no sorrow.

don't make a year out of your day

the feet that brought me: on the morrow

they will take me away!

28

Քանի՜ ու քանի՜ ասեմ.

«Զիմ եարին կապան կարեցէ.ք

Արեւն իւր երե՛սք արէք,

զլուսընկան աստառ ձեւեցեք

Թուխ ամպն այլ բամպակ արէք

ւ'ի ծաւեն դերձան քաշեցէք

Աստղերն այլ կոճակ արէք,

զիս ի ներս ողկիկ շարեցէք»։

A hundred times I've said to you:

Oh, make my love a gorgeous gown,

the outside from the golden sun,

the lining from the silver moon.

For padding use the lowering clouds,

the thread draw from the shimmering sea,

for buttons use the sparkling stars

and for the buttonholes- take me!

29

Բանիկ մի ղալատ արի,

որ զօձո՛ւն ձագըն սիրեցի.

Խիստ վըստահութիւն արի,

որ օձուն դո՛ւռըն գընացի

Ձագուն մայրն ի դուրս երեկ,

զիս խայթեց, և նըստայ լացի։

Արժա՛ն եմ ես այս լացիս,-

ո՞վ եղեր օձուն սիրելի։

On foolish error have I made:

a viper's daughter holds my heart.

My love I gave her trustingly

and from her poison now I smart.

The viper's mother heard my plaint

but neither hope nor solace gave.

I am to blame for all my pain:

Whoever had a viper's love?

30

Զաշխարհս ես ի ժուռ եկի,

ա՛յ հոգեկ, որ այլ չի մընաց.

Ասցի, թէ գըտնում հանց եար,

ա՛յ հոգեկ, որ այլ չէ սիրած։

Եկի հանց եարի մ'առի,

որ սիրած է'ւ այլւ'ի թողած.

Զի՞նչ շահ է իմ շատ դատիլս,

երբ այլոց ի ծոց ես պառկած։

My love, I searched the whole wide world

- there's not a place I have not been -

to find a girl, a lovely girl,

who never was another's queen.

Alas, I fell in love with one

whom others loved, and left her then.

Why have I suffered all this time

if you have lain with other men?

[Romeo]

ՀԱՅՐԵՆՆԵՐ

1.

Էրնեկ ես անո՛ր կու տամ,

որ առեր իւր եարն է փախեր,

Ոնց որ ըզկամուրջն անցեր,

ջուրն ելեր, զկամուրջն է տարեր.

Ձընիկ - եղեմնիկ եկեր,

զոտվընուն հետքն է կորուսեր.

Առեր, ի պաղչան մըտեր,

ցորեկով զդընչիկն է պագեր։

Happy the man who took his girl

and fled the gaping throng.

They crossed the bridge: the waters swirled

and bore the bridge along.

The snow came down, the wind blew strong:

their tracks were soon erased.

He took her to the garden maze

and kissed her all day long.

Благословен ушедший с милой

за дальний перевал.

Мост перешли они,

и тотчас тот мост разрушил шквал;

Засыпало следы их снегом,

буран забушевал...

Он взял ее лицо в ладони

и - днем - поцеловал.

(пер. В. Звягинцевой)

4.

Այս աստընվորիս վերայ

երկու բան ողորմ ու լալի.

Մէկ՝ որ սիրոյ տէ՛ր լինի,

Մէկ՝ որ գա՛յ Գըրողն ու տանի։

Մեռածըն գէմ չէ՛ լալի,

որ ունի զիւր խոցն ալանի.

Եկէ՛ք, զողորմուկս տեսէք,

ոչ մեռած է, ոչ կենդանի

In this our world

two things deserve our tears:

The man who is in love

and he whom Death has taken.

The dead man in his grave

no longer needs your sympathy.

Behold me in my misery:

I'm neither dead nor alive.

В мире две великих силы:

смерть и скорбь любви земной.

Влюбишься, потом уносит

ангел смерти в мир иной,

Ну а мертвые не плачут,

скрытые сырой землей.

Кто же этот несчастливец?

Он ни мертвый, ни живой.

(пер. В. Звягинцевой)

7.

Լուսի՛ն, պարծենաս, ասես.

«Լուս կու տամ ես աստընվորիս»։

Ահա՛ հողեղէն լուսին

ի գըրկիս՛ւ երեսն երեսիս.

Թէ չես աւատալ այս գերուս,

յե՛տ տանեմ ըզփէշ կապայիս,

Վախեմ՝ սիրոյ տէր լինիս,

լուս պակա՛ս տաս աստընվորիս։

O silvery Moon, your boast is bold:

"I give the world serenity".

Yet im my arms an earthly moon I hold,

she's lying cheek to cheek with me.

You don't believe me? Let me lift a fold

of my black cassock. But I fear you might.

Yourself be overcome by love for her

and give our world a feebler light.

Ты хвалишься, луна небес,

что озарен весь мир тобой.

Но вот луна земная здесь,

в моих объятьях и со мной!

Не веришь! я могу поднять

покров над дивной красотой.

Но страшно: влюбишься и ты

и целый мир накажешь тьмой!

(пер. В. Брюсова)

Սաթենիկ ջան,

շնորհակալություն ռուսերեն թարգմանությունների զետեղման համար:

[Satenik]

Ձեզ շնորհակալություն, Ռոմեո:

***

- Քանի՜ ու քանի՜ ասեմ, վարդն մի' սիրեր, փուշ ունի.

Գնա մանուշակ սիրէ, փուշ չունի, անուշ հոտ ունի.

Վարդն բացուած մի' սիրեր, որ գայ ի ծոցդ թառամի.

Վարդն պուլպուլիկ սիրէ, որ գայ ի ծոցդ ու բացուի:

***

Երեկ ցորեկով բարով տանէին մէկ եար մի ճորով.

զՆա ճորով է տարած, կամ խաբած է զինքն դրամով.

Սէրն որ դրամով լինի, զինքն էրել պիտի կրակով.

Սէրն խնձորով պիտի ու տրհեմ, տրհեմ շէքէրով:

***

- Աչկունք, ծրարեմ զքեզ կրակով, որ երթաս էրիս.

Լեզուակ, կտրատեմ զքեզ գուլ դանակով, որ այլ չխօսիս.

Սրտիկ, դանկտեմ զքեզ, արունին մէջն թապլտիս.

Երբ սապր ու համբեր չունիս, սիրոյ տէր, ա՜մ, յէ՞ր կու լինիս:

[Romeo]

31.

Այ իմ մարգարտէ շարոց,

որ յոտից մատանց հուր ու բոց.

Կըրակն ըզքո մարն երէ,

որ տարաւ, երետ զքեզ այլոց.

Դատ ու դատաստան պիտէր

ի Հռոմանց տունըն ւ'ի Հայոց,

Երթի, դատաստան կանգնի,

չըթողի զքեզ այլ մարդու ծոց:

You're like a pearl strung on a string

from your foes up you;re flame and fine.

Oh, if it but constumed your mothet

who gave that jewel unto another!

If in the land of Greeks and of Armenians

justice prevailed to settle legal strife,

I'd face the learned judge and plead for you

and would not let you be another's wife.

32.

Ով որ ճերմակ ծոց ունի,

թող կապոյտ շապիկ հագընի.

Կոճակն այլ արձակ թողու,

ով տեսնու՝ սըրտիկն արունի.

Երթամ աղաչեմ զաստուած,

լեղակին հունտըն հատանի.

Ո'չ նա այլ կապոյտ հագնի,

ո'չ մանկան սիրտըն արունի:

With your snow-white breast

wear a shirt of blue,

Leave a button undone -

men go mad for you.

I'll ask God to ordain

a ban on that hue -

Then you won't wear blue

and drive men insane.

33.

As I walked down the street I saw

a candle wreathed in mourning fashion

and by it lay the lifeless body

of a young lover dead from passion.

The candle - strange to tell - began to sing

and burning tears deep from its heart did spring:

"This man of unrequited love lies dead,

its fire lit the flame above my head."

34.

The envious old gossips

would like to see me dead.

But I committed no crime: I

just loved whete my fancy led.

I don't care if my conduct offends them,

I can choose what I wish to do.

Once more their tongues are busy -

because I want that man too.

35.

Come here and listen to my counsel:

Let's close our ears to all that fuss.

Whom do we hurt by being lovers?

What do these people want with us?

Whetever I go they point their fingetrs:

"That's him," they say and then berate you

(as if we two were murderers)

and say: "Your punishments awit you!"

36.

Before break of day

I climbed on your foof.

I put down my head

and soon fell asleep.

Said the joist to the rafter:

"There's a man who's in love".

as long as I live

I've never met an informer-tree:

That tree grew in the forest

Where did it learn to tell tales?

37.

My heart has broken up and splilled

and put its content up for sale.

Come, dearest, come and make a bid;

name a good price - for if yoy fail

to make purchase, look some othet man

might buy my treasures, knowing not their worth -

So talk and haggle, buy each little thing,

so no one else can own me on this earth.

38

I see the light of my eyes

in another man's company,

emvracing him, complaining

of other men's infamy.

My heart sternly bids me:

"Part - no remorse!

Pointless to play with love

if the bond's sealed by force."

39.

As I walked down the little winding streets

I met my love coming the other way.

She greeted me demurely, eyes cast down

but I had missed her sorely many a day

and now fell round her neck and kissed her hard

on lips and cheeks, byt she began

to cry: "How can you shame me so

in daylight and in front of everyone?"

40.

My darling love, let us suffer no longer

My love for you disrupts my inward peace.

Let's leave together for another country;

this country holds no happiness for us.

Let's go away and stay in happier gegions,

where we can live together without fear.

Why should we stay here, trembling and uncertain

what blow of fate will next befall us here?

[andrej1804]

Достоверных сведений о жизни поэта нет. Считалось, что автор айренов тот самый Наапет Кучак, который жил в XVI веке в селе Хараконис близ Вана. Но еще в середине 1910-х годов эта точка зрения была подвергнута критике. По языку, по содержанию айрены никак не связываются с Ваном, они написаны на разговорном языке армян Акина. И по времени трудно отнести айрены к XVI веку. Как считают современные ученые, правильнее датировать айрены XIII—XIV веками (см. статью Л. М. Мкртчяна «Поэты Армении (Древнейший период. Средние века)»).

Сочинения: Наапет Кучак, Сто и один айрен, изд. 2, Ереван, 1976 (среднеармянские оригиналы и русские переводы); Nahapet Kuchak, A hundred and one hayrens, Ереван, 1979 (среднеармянские оригиналы, английские переводы и русские подстрочные переводы).

* * *

(Перевод А. Адалис)

Когда ты была моей,

на деревьях листва была!

К другим ты теперь ушла,—

снег лежит, где листва была!

Вернись, образумься, друг;

будь снова здесь, как была,—

Я солнцем встану сам:

будет свет, где тень была!

* * *

(Перевод П. Антокольского)

Глаза твои — океан,

брови сумрачней облаков

Взяла ты румянец щек

у розовых лепестков.

Куда б ни явилась ты —

там свеч не надобно жечь.

Сияньем твоих грудей

воскрешаешь ты мертвецов.

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Вышла из-за гор луна

с голубой звездою вместе,

Обнял я мою любовь —

грусть ушла с бедою вместе.

Бог сказал:

«Люби ее, говорю тебе по чести!

Я не создавал ведь двух —

равных красотою — вместе».

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Я в любви, как ребенок малый,

Силой отнятый от груди.

Погляди, что со мною сталось,

Погоди уходить, пощади!

Ничего у меня не осталось,

Только тьма и тьма впереди.

Пожалей хоть самую малость:

Дай воды, мой жар остуди!

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Ручною птицей на земле

я подбирать зерно не мог,

Под облаками я летал,

чтоб не настиг жестокий рок,

Но всюду — западня любви,

и я себя не уберег:

Не только ноги, как другим,—

опутал крылья мне силок.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Не нужна ты мне, не нужна,

Мне с тобой ни покоя, ни сна,

Обожгла ты меня стрелою

И осталась сама холодна.

Скажут мне: ты стала водою —

Пить не буду, рук не омою;

Скажут мне: ты стала лозою —

Не коснусь твоего вина.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Ради бога, что создал нас,

Не играй своими бровями,

Пожалей и лучами глаз

Н е пронзай меня, как мечами.

Ради солнца, что светит над нами,

Не ввергай мое сердце в пламя.

Сирота я и так, что ни час,

Обливаюсь от боли слезами.

* * *

(Перевод А. Кушнера)

Видишь, как покраснела я,

Точно облачко в вышине.

Все на свете знают о том,

Как ты близок и дорог мне.

Виноваты мои глаза:

По тебе они слезы льют,

На других не глядят — тебя

Вовлекают в грех и зовут.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

О красавица, жить мне дай,

Синей кофты не надевай,

Чтоб не стал я белее мела,

Поглядев на тебя невзначай.

Твой отец много доброго сделал —

Мост возвел, возродил наш край.

Сделай тоже доброе дело —

Страшной пыткой меня не пытай.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Что ты белые щеки румянишь,

Что ты жжешь меня, что ты манишь!

Что ты речь бровями ведешь,

То нечаянно в душу заглянешь,

То намеренно взгляд отведешь,

То вдруг пуговицу расстегнешь,

Белой кожей блеснешь и ранишь!

Знаю: ты все равно обманешь —

Навсегда от меня уйдешь.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Как мне быть — не могу я боле

жить одна, от тебя отдалясь.

Поболтать бы с кем-нибудь вволю

О тебе, ничего не страшась.

От любви своей и от боли

Я совсем уже извелась.

Как травинка я в выжженном поле,

Смотрит в небо она и молит,

Чтоб хоть капля дождя пролилась.

* * *

(Перевод А. Кушнера)

От любви пробежит по мне,

Как по листьям осенним, дрожь.

И покатятся по щекам

Слезы, словно весенний дождь.

Видишь: гибну. Пусти к себе.

Дай приют для моей души.

Тело к телу льнет твоему.

Как мне жить без тебя, скажи!

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Сад садил я, но в том саду

Были саженцы на виду,

И пред тем, как им распуститься,

Их срубили, мне на беду.

Я — птенца потерявшая птица,

Все ищу и никак не найду.

Есть капкан у тебя — коль случится,

Ты расставь,— а я попаду.

* * *

(Перевод С. Иванова)

В далекий дол я побреду

По всей земле необозримой,

В чужом краю свою беду

Стерплю, презрением гонимый.

Расскажут, где я,— ты не верь:

В иных пределах путь мой новый,

А скажут мне, где ты теперь,—

Найду, сбегу, порву оковы!

* * *

(Перевод А. Кушнера)

Из дома выйди своего,

Как солнце из-за туч.

Сияй для взора моего,

Как саблевидный луч.

Святых отцов и то с пути

Глаза б твои свели.

Из дома отчего уйти

Готов, пропасть вдали.

* * *

(Перевод А. Кушнера)

Я прозрачнее ладана стал,

Пожелтел, как шафран, я устал,

То ли так меня губит любовь,

То ли день моей смерти настал.

Зелье есть у тебя, говорят,

Дай вдохнуть мне его аромат,

Оживи меня — или умру,

И в убийстве тебя обвинят

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Черноброва ты, тонкостанна,

Лоб высокий, лицо румяно.

Белизну ты внутри несешь,

Грудь твоя словно два шамама,—

Что ж припасть мне к ней не даешь!

Ведь и ты уйдешь в край туманный,

В край, куда красоты не возьмешь.

Почему ж при жизни так странно

Ты со мною себя ведешь!

* * *

(Перевод А. Кушнера)

Я думал, ты грустишь по мне,

Я навестил тебя, и вот

Сдается мне, что здесь меня

Никто не помнит и не ждет.

Ну что ж, не хмурься, не сердись!

Не нужно день считать за год.

Пришел я и опять уйду,

Когда не в пору мой приход.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Ты — жемчужина, ты — светла,

Сколько горя ты мне принесла!

Что с тобою — не знаю — будет:

Мать родная тебя продала.

Пусть в армянском краю осудят

Ту, что в муках тебя родила.

В землях греков пусть знают люди,

Как ничтожна она и зла.

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Белогрудой красоте

платье синее идет,

Пуговицы расстегнет —

юношу с ума сведет.

Пусть красильщик ни один

синей краски не найдет,

Чтоб ей в синем не ходить,

не сводить с ума народ.

* * *

(Перевод В. Брюсова)

Идя близ церкви, видел я

у гроба ряд зажженных свеч:

То юношу во гроб любовь

заставила до срока лечь.

Шептали свечи, воск струя,

и грустную я слышал речь:

«Он от любви страдал, а нам —

должно то пламя сердце жечь!».

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Боже, что от меня хотят!

Что чернят с головы до пят!

Я люблю тебя, дорогого,

Что ж кольнуть меня все норовят.

Если так,— буду я другого,

Всех я буду любить подряд.

И тогда пусть снова и снова

Говорят, говорят, говорят!

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Как нам быть — все про нас говорят.

Разве грех, если мы полюбили!

Что ж наш рай превращают в ад!

Где появимся я ли, ты ли —

Вслед глядят, источают яд.

В чем грешны мы, что преступили!

Полюбили мы — не убили,

Так чего же от нас хотят!

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Мне пред тем, как совсем рассвело,

У тебя задремать случилось.

Шум на кровлю к нам донесло,

Там стропило под кровлей бранилось:

«Наша скромница осрамилась!».

Тут же с глаз моих сон смело.

Неужели и в дереве зло,

Как в людских сердцах, затаилось!

Это дерево в роще росло,—

Где злословию научилось!

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Этот мир похож на базар.

Я единственный свой товар —

Сердце вынесла на продажу.

Милый мой, прояви свой дар.

Сбей с других покупателей жар,

Предложи все, что есть, что нажил,

Если тот его купит, кто стар,—

Будет купля подобна краже.

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Шла она с другим,

болтая по привычке к многословью,

Жалуясь ему на что-то,

поводя сердито бровью.

«Бог с ней,— сердце подсказало,—

отойди не прекословя,

Ведь любовь по принужденью

не считается любовью».

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Шел по улице неторопливо.

А навстречу мне милая шла,

Опустивши глаза стыдливо.

Подбежал я — была не была,—

Обнял милую нетерпеливо.

Зашептала она боязливо:

«На виду, среди бела дня

Для чего позоришь меня?»

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Боль и радость в сердце моем,

Я люблю тебя, дорогую.

Нет нам счастья, давай уйдем

Поскорее в страну другую.

Будем жить мы с тобой вдвоем,

Позабудем тревогу слепую.

Все оставим: и отчий дом,

И врагов, и молву людскую.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Пророк Давид, тебя молю

Грехи мне отпустить.

Ту девушку, что я люблю,

Нельзя не полюбить.

Когда бы в келью среди тьмы

Вошла, как луч сквозь щель,

И ты б не стал читать псалмы,

А лег бы с ней в постель.

* * *

(Перевод А. Кушнера)

Вышел ночью навеселе,

Встретил милую у дверей.

Показалось, что грудь ее

Слаще яблочек и круглей.

Лишь дотронулся до груди,

Слышу: «С ветками все унес!»

Но клянусь, я не силой брал,

Ни обид не хотел, ни слез.

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Вчера по улице вели

красавицу куда-то,

Не то насильно увели,

не то прельстили платой.

На что мне жизнь,

когда любовь меняется на злато?

Любовь берите как цветок,

как спелый плод граната.

* * *

(Перевод А. Кушнера)

Утром, выйдя за порог,

Я тобою ослеплен,

Ты подобна сотне лун,

Вышедших на небосклон.

Слышу я в ответ упрек:

«Любишь — и люби один,

А другому, видит бог,

Знать об этом нет причин».

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

«Мы, любимая, не равны:

Вы богаты, а мы бедны!»

— «Милый, в бедности нет вины,

А расстаться мы не вольны,

Мы хотели, да не сумели,

И богачки, когда влюблены,

Спят у бедных парней в постели

И счастливые видят сны».

* * *

(Перевод В. Микушевич)

Как сладок этот поцелуй,

Дарованный моим устам!

Он слаще всех земных плодов.

Весь мир я за него отдам.

Адам сорвал запретный плод.

Из рая изгнан был Адам.

Мой рай — в объятиях твоих,

И не бывать мне больше там.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

В эту ночь я блюла закон;

Я спала на холодном ложе,

И луна, озарив небосклон,

Одиноко дремала тоже.

И приснился мне сладкий сон:

Тот явился, кто всех дороже.

Я проснулась, исчез и он.

Сны, как жизнь, мгновении, о боже!

* * *

(Перевод В. Брюсова)

«На кровле ты легла уснуть,

твоя созвездьям светит грудь.

Позволь же мне к тебе прильнуть

иль укажи домой мне путь!»

— «Тебе нельзя со мной уснуть,

нельзя и дома отдохнуть,

Но гак дрожи и жди, пока —

захочет утра свет блеснуть!»

* * *

(Перевод С. Иванова)

О, длиться бы стократ поре ночной,

Чтобы заря не брезжила вослед!

Любимая пришла, она — со мной,

И словно в первый раз за сотни лет!

О, утро, обойди нас стороной,

Пусть наших игр не озарит рассвет,

А то зальешь сияньем мир земной,

Придет разлука — и любимой нет!

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Твердь небесная, твердь земная

Просветлели от края до края.

Ты встречала рассвета знак,

Из объятий моих ускользая.

Я молил, чтоб вернулся мрак,

Говорил: «Погоди, дорогая».

Но рассвет подкрался, как враг,

От меня тебя отрывая.

* * *

(Перевод В. Брюсова)

В ту долгую ночь лишь раз, лишь два

я прялку повернуть могла,

Мне вспомнился желанный яр,

я встала, пряжу убрала,

И, сладким ковш налив вином,

я к двери яра подошла:

«Желанный яр! Открой мне дверь!

Стою в снегу, дай мне тепла!»

* * *

(Перевод А. Кушнера)

«Грудь твоя — белоснежный храм,

А соски — как лампады в нем.

Позволь мне молиться там

И стать твоим звонарем».

— «Уйди. Легкомыслен ты,

Не стоишь лампад моих:

Мой храм среди темноты

Оставишь для игр других».

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Милая, если позволишь

платье твое расстегнуть —

Я с твоего разрешенья

в сад превращу твою грудь,

Благословлять его стану,

в этом уверена будь,

Сам сатана не посмеет

смертью прервать этот путь

* * *

(Перевод А. Кушнера)

Эти волосы, брови и взгляд!

Умереть я за них был бы рад.

Пусть тебя лихорадит всю ночь,

Если ты не придешь ко мне в сад.

А придешь — и щекою к щеке

Я прильну, чтоб печали помочь,

Чтоб дыханье твое ощутить

У себя на душе в эту ночь.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

На любимую бросьте взгляд —

Как к лицу наряд ей зеленый!

На всех пуговицах подряд

Отблеск звездных лучей зеленый.

Обнялись и вошли мы в сад,

Там петляет ручей зеленый.

Там большие деревья стоят,

Цвет листвы и ветвей — зеленый.

* * *

(Перевод В. Микушевич)

Художник обмер, написав

Одну-единственную бровь.

Взглянул прохожий и поник:

Остановилась в жилах кровь.

Так что же делать мне тогда!

Ведь сотворил мою любовь

Не живописец, а господь.

Влюбленного ты не злословь!

* * *

(Перевод А. Адалис)

Взяли милой моей портрет,

по стране вдаль понесли,

Всех людей расспросили —

нет, равного не нашли,

И шесть тысяч пятьсот живописцев

со всей земли

Даже тени подобного

изобразить не могли!

* * *

(Перевод А. Адалис)

С той поры, как рожден на свет,

мне спасенья в молитвах нет.

И пускай священник зовет —

сворочу, не пойду вослед.

А красавица поглядит —

славословлю и шлю привет.

У колен ее — мой алтарь,

я грудям ее дал обет.

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Вино твоего румянца

мне пить бы опять, опять.

Библейский рай — твое тело,

ах, яблоко бы сорвать!

Уснуть на груди прекрасной —

не высшая ли благодать?

За это ангелу смерти

не жалко мне долг отдать.

* * *

(Перевод П. Антокольского)

Я ласкал бы твой нежный лик,

озаренный лучом луны.

Целовал бы в губы тебя,—

они сладким вином пьяны.

В темно-синих твоих глазах —

перелив и качанье волн.

Словно розовый венчик,

рот благовонной росою поли.

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Я увидел на веревке

выстиранное белье,

Средь белья висит рубашка

сердце замерло мое.

Рукава расшиты шелком,

на груди еще шитье...

Ах, купить ценою жизни

мне б владелицу ее!

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Белогрудая в кофте белой,

По груди твоей нежной, незрелой

Я рукою легко скользнул,

Я губами к губам прильнул,

И в глазах у меня потемнело.

Поднял руки я: «Боже, сделай,

Чтобы я на груди этой белой

Вечным сном блаженно уснул!»

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

«Из чего ты создана?

Из рубина, изумруда?

Мылась розовой водой

из какого ты сосуда?»

— «Если это обо мне,

я и вправду белогруда,

Пуговицы расстегну —

погляди-ка, что за чудо!»

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Ты ль не вырезана из лоз

Виноградника белого!

Не из самых ли лучших роз

Твое личико сделано!

Не боюсь я ничьих угроз,

Я с тобою смелее смелого.

Будь турчанкой, и то б вознес

Я тебя выше мира целого.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Ты — красива, ты — молода,

И твои поцелуи сладки,

Ты — как море, а море всегда

Исцеляет от лихорадки.

Вот нырнуть, поплыть без оглядки

И вернуться скорей сюда.

В тень ресниц твоих, чтоб украдкой

Задремать иль уснуть навсегда.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Ловчий сокол я с красным кольцом,

Ты — залетная голубица.

Я заметил твой след с трудом,

Я ловлю — ты не хочешь ловиться.

Человеческим языком

Говоришь ты: «Что зря трудиться!

Не охоться за мною днем:

Будет ночь, я — ночная птица!»

* * *

(Перевод А. Кушнера)

Ослепительный блеск

И огонь твоих глаз

Может реку поджечь

И разрушить Шираз.

Если в город Дамаск

Голос твой долетит,—

Кто услышит его,

По тебе загрустит.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Пред тобою я, мой желанный,

Скатерть белую расстелю,

Куропатку с кожей румяной

Соком сливовым оболью,

И напиток хмельной и пряный

Я в две чаши для нас налью.

Облекусь в наряд тонкотканый,

Чтобы ты за дымкой туманной

Видел белую грудь мою.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Я, как скала, крепка:

Не раздробить меня.

Как туча, высока:

Не покорить меня.

Пусть будет лук упруг

И богатырь стрелок,

Коль о любви моей

Он вдруг подумать мог.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Я, как всякая птица, дика.

Я твоя, коль удержит рука.

А упустишь — в небе растаю

Иль смешаюсь с чужою стаей,

Не узнаешь издалека.

В клетку вновь ты меня не заманишь.

Станешь ладить силок — не обманешь,

Не боюсь твоего силка.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Было слышно: вода рокочет,

Ветерок играет травой.

Но отрадней всех звуков прочих

Был мне голос моей дорогой.

Как безбожно любовь порочит

Тот, кто спит в этот час неземной,

Кто сберечь этой ночью хочет

Поцелуй для ночи другой,

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Гляну вниз иль гляну вверх я

краше не найду,

Затмеваешь ты подругу,

как луна звезду.

Поздравляют с Новым годом

только раз в году,

А меня сто раз поздравьте —

к милой я иду.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

О царица, пусть будет воспета

Мать, что в муках тебя родила,

Ни луна, ни другая планета

Не светлей твоего чела.

Ты — денница, ты — утра примета,

Блещешь где-то во тьме облаков,

Темноту отлучаешь от света

Возле греческих берегов.

* * *

(Перевод Ф. Сологуба)

«Высоко ты ходишь,—

милой передай привет, луна!»

— «Передам привет я милой,

но не знаю, где она».

— «Видишь дерево в саду,

где высокая стена!

Пьет из чаши голубой

там под деревом она

И армянской речью славит

сладость ласки и вина».

* * *

(Перевод В. Брюсова)

Скажи, мой милый месяц, мне:

куда ты ночью правишь путь?

Сквозь окна многих милых дев

ты видишь легших отдохнуть!

Они полураздеты все:

твой луч им падает на грудь,

И заставляет, отражен,

он звезды в свете потонуть!

* * *

(Перевод П. Антокольского)

Я молод, ты молода:

нам любовь — для счастья и мук.

Твой стан — словно лук.

Но нет, уступает в гибкости лук.

Соски твои — виноград,

грудь твоя подобна заре:

Чем больше ее открыть —

тем светлее станет вокруг.

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Стан твой тонок, ты высока,

Как тростиночка, ты гибка,

Говорят, что вода живая

Наподобие родника

Из груди твоей бьет, исцеляя

Всех, кто выпьет хоть полглотка.

Счастлив тот, кто пьет, припадая

К бугорку твоего соска!

* * *

(Перевод В. Микушевича)

Пришла ты поздно за водой.

Я помню: ночь была темна,

Когда в родник с груди твоей

Скатилась полная луна,

Как я завидую теперь

Тому, в кого ты влюблена,

Кто губы целовал твои

В твоих объятьях допоздна!

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

«Что возьмешь за поцелуй,

молви, дивное созданье!»

Усмехнулась:

«А твое велико ли достоянье?

Если хочешь заплатить,

не получишь ты лобзанья,

Если любишь горячо —

утолю твое желанье».

* * *

(Перевод Н. Гребнева)

Мне сказали сегодня под вечер:

Милой путь в нашу сторону лег!

Так давайте пойдем ей навстречу

И поможем взойти на порог.

Я ее поцелуем привечу,

Пыль дорог отряхну с ее ног.

Я чудесный ей дам порошок,

Что от хвори и горестей лечит.

* * *

(Перевод А. Кушнера)

Поцелуй, обознавшись, просил

У дурнушки, но стала она

Говорить: «Опозорил меня!» —

И ломалась: мол, ты мне не мил.

Тут красавица крикнула мне:

«Что ты возишься с ней без конца!

На красавицу взор обрати,

Знаю, как оценить молодца».

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Люди пришли и сказали:

«Стал твой любимый монахом».

В недоуменьи безмолвном

я размышляю со страхом:

«Как он смирится с горохом —

сладкое ел на пирах он,

Как власяницу наденет —

к тонким привык он рубахам?»

* * *

(Перевод В. Микушевича)

Мне месяц ясный говорит;

«Неправда ли, похож

Я на гариба твоего!»

— «Нет, месяц, это ложь!

Он, чернобровый мой гариб,

Собою так хорош!

От золотых его усов

Очей не оторвешь».

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Выбери четверостишье,

что на ум тебе придет,

Говори про наше время,

про людей, про жизни ход,

Только не хули без смысла

бездомовников-сирот,

Полагая, что скитальцы —

необидчивый народ.

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Самым худшим из проклятий

проклинала сына мать:

«Уходи в края чужие,

чтоб навек скитальцем стать,

С твердым камнем в изголовье

на песке ты будешь спать,

Встанешь рано и припомнишь

отчей кровли благодать».

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Обидевший скитальца

пусть станет сам таким,

Пускай поймет, что значит

под небом жить чужим.

Хотя дождем там будешь

осыпан золотым —

Все будет вспоминаться

родных селений дым.

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Душа моя ушла из тела,

и горько плакал я:

«Душа, куда ты улетела,

в тебе вся жизнь моя».

— «Я думала, что ты умнее,

безумна речь твоя:

Когда разрушен дом,

хозяин уходит из жилья».

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

От долгих раздумий растут

и печаль и забота,

И сахар не сладок,

и жжется вода отчего-то,

И таешь свечою, страшась

до холодного пота,

Жизнь так непосильно трудна,

что и жить неохота.

* * *

(Перевод В. Звягинцевой)

Клеветы человеческой

пуще всего берегись.

Научи меня, господи,

как от нее мне спастись.

Лев бежит от злоречия,

прячется хищная рысь.

И орел поднимается

в неомраченную высь.

[SAS]

Նահապետ Քուչակ

Զիմ եարն ի գընալ տեսայ,

..............կանչեցի` պագիկն ի քանի՞:

Դարձաւ ու ճուղապ ետուր,

..............թէ` «Քանի՜ քո չարն ու քանի.

Պագն որ դըրամով լինի,

..............չեմ իտար, թ’աշխարհ աւերի.

Թէ ինձ մուրատով կ’ուզես,

..............եկո պա´գ` հաւասդ անցանի»:

***

Եկո´ քեզի նուռ մի տամ,

..............կըտրէ, տես քանի՞ հատ ունի.

Ամեն հատի պագ մի տուր

..............աւելին հարա´մ թէ պիտի.

-Գընա, ծօ տըղա´յ տըխմար,

..............ես ըզքեզ խելօք գիտէի.

Ամէն հատի պա՞գ մի տամ,

..............ո՞ւր եղեր կամ ո՞ւր տի լինի: