Статьи Ариса Казиняна

[Pandukht]

Фотография на память

Восточные границы - это армянские земли

Так уж сложилось, что 16 марта меньше всего хочется говорить о российско-армянском стратегическом партнерстве. Этот день всегда сопровождается неприятными ассоциациями и создает негативный фон осмысления определенных эпизодов из истории русско-армянских отношений. Благо осознается (по крайней мере - осознавалось) и другое - история двусторонних связей более богата светлыми воспоминаниями. Тем не менее то, что произошло три дня назад в Москве, способно увеличить количество как раз "мрачных дней". Открытое издевательство над армянской памятью, полное игнорирование факта совершенного "исторического греха" и торжественное представление позорного договора в качестве выдающегося достижения… все это события абсолютно знаковые.

Вот что заявил Эрдоган в Кремле: "Очень важна дата 16 марта. В этот день 90 лет назад был подписан договор о дружбе и братстве между Российской Федерацией и Турецкой Республикой. Он соединил два наших народа и стал базисом общности взглядов, которые в дальнейшем только укреплялись. Этот документ стал поворотным пунктом в нашей истории. Благодаря Московскому договору были признаны наши восточные границы". Восточные границы - это армянские земли.

Когда российский президент под громкие аплодисменты дарит турецкому премьеру снимок, запечатлевший момент урезывания армянских территорий в пользу Турции и Азербайджана, а турецкий премьер презентует (под те же громкие аплодисменты) копию изуверского документа, да еще и марку, специально выпущенную к юбилею, когда все это запивается шампанским… это уже симптоматично. Согласимся, что подобное очень легко с памяти не стираются.

Противно и то, в какой плоскости российские политики и информационные агентства представляли сам визит. Например, депутат Государственной Думы от "Единой России" Сергей Марков отметил, что большие народы не живут многочисленными заботами маленьких народов. "У нас, что ни день, то дата, мы не оглядываемся назад в принятии решений, мы смотрим вперед". Информационные же средства в свою очередь лукаво извещали, что дата визита приурочена к девяностолетию установления двусторонних дипломатических отношений, хотя на самом деле дипотношения были установлены 2 июня 1920 года.

В этой связи хочется предложить фантасмагорическую картину, хотя даже самое воспаленное воображение не в состоянии представить торжественную встречу нынешних лидеров России и Германии, приуроченную к юбилейной дате подписания советско-германского Договора о ненападении. Вне зависимости от собственной оценки этого события - ни президент Медведев, ни канцлер Меркель не осмелятся "добрым словом" вспомнить документ (более известный как "пакт Молотова - Риббентропа"), заключенный 23 августа 1939 года, который разграничивал сферы обоюдных интересов в Восточной Европе (предусматривал включение Латвии, Эстонии, Финляндии, восточных "областей, входящих в состав Польского государства" и Бессарабии, в сферу советских интересов, Литвы и запад Польши - в сферу интересов нацистской Германии).

Так вот, вне зависимости даже от своих личных оценок этого события - ни президент Медведев, ни канцлер Меркель никогда не осмелятся "добрым словом" обмолвиться о пакте. Осознание "собственного греха" и неизбежности широчайшего международного резонанса не позволит лидерам России и Германии "вспомнить о дате". В противном случае "рупор цивилизованного человечества" припомнит и нацистам, и советам все их прошлые грехи - от Холокоста до Катынского расстрела, да еще присовокупит к ним авиакатастрофу польского борта номер один.

Иначе обстоит дело на "восточном фронте человечности". Подписание Московского договора о дружбе и братстве между Советской Россией и кемалистской Турцией не только не осуждается, но и торжественно отмечается в "юбилейном порядке". Между тем заключенный 16 марта 1921 года этот документ стал предтечей пакта Молотова-Риббентропа, так как разграничивал сферы обоюдных интересов Договаривающихся сторон в Закавказском регионе и лишал армянский народ права не только жить на большей части исторической родины, но даже "мечтать" об этом.

Можно ли вообще представить, как тот же Медведев в свете десятков фотовспышек и телекамер дарит Меркель фотографию подписания советско-германского пакта, а та презентует копию этого документа?

[Pandukht]

Как это было

Рождение права, защищающего не отдельного человека, а отдельный народ

Современный мир изобилует примерами того, как одно государство (или ряд государств) вмешивается во внутренние дела другой страны под предлогом "спасения мирного населения". Так было в бывшей Югославии, Ираке, Афганистане, сейчас – в Ливии, о вмешательстве во внутренние дела которой премьер-министр Англии сказал, что оно "необходимо, законно и правомерно". Когда и как разрабатывалось "законное право" вмешиваться во внутренние дела другого государства, как складывалась традиция "прилагать общие усилия для спасения мирного населения"?

На фоне захлестнувших мир политических и геологических потрясений, на фоне активизации внутриполитических процессов в самой Армении, в круговороте региональных визитов иностранных дипломатов, а также в эмоциональной атмосфере 90-летия подписания Московского договора как-то незаметно прошел еще один юбилей, значение которого трудно переоценить.

15 марта 1921 года армянским мстителем Согомоном Тейлиряном в Берлине был застрелен один из главных виновников Геноцида армян в Османской империи Талаат-паша. Эта акция возмездия воздействовала не только на армянский мир; она стала катализатором привнесения в международную правовую плоскость новых терминов, понятий и смыслов. Именно "берлинское дело" спровоцировало рождение указанных выше новых форм международных усилий.

В апреле 1921 г. ведущие газеты мира освещали суд над Согомоном Тейлиряном. Студент Львовского университета Рафаэль Лемкин внимательно следил за судебным процессом и, как позднее признавался сам, не пропускал ни одной серьезной корреспонденции, рассказывающей о резне армян в Османской империи, ответом на которую и стала берлинская акция возмездия.

Ему шел двадцать первый год, когда он впервые серьезно задумался над внешне простым вопросом: почему убийство одного человека - преступление, а убийство государством миллиона своих граждан - уже не преступление? Вот как он сам пишет об этом:

"В Турции более 1 200 000 армян были преданы смерти только по той причине, что они были христиане… После окончания войны около 150 турецких военных преступников были арестованы и заключены британским правительством в тюрьму на острове Мальта. Армяне послали свою делегацию на Мирную конференцию в Версале. Они требовали справедливости. Затем однажды делегация прочла в газетах, что все турецкие военные преступники освобождены из тюрьмы. Я был в шоке. Убит целый народ, а виновные в этом оказались на свободе. Почему человека наказывают, когда он убивает другого человека? Почему убийство миллиона является меньшим преступлением, чем убийство одного человека?"

Именно в такой незамысловатой форме вопрос и был адресован в далеком 1921 г. университетскому профессору, чей ответ настолько поразил молодого Лемкина, что процесс над Тейлиряном он вспоминал в качестве "поворотного события жизни". Лектор привел пример крестьянина, "правомочного истреблять сколько угодно кур, если только они его собственность", и пояснил, что истребленные армяне - подданные Османской империи - являлись "турецкими курами" и государство вольно было поступать с ними как заблагорассудится. Также добавил, что современное международное право не может защитить армян, так как не содержит норм, позволяющих вмешиваться во внутренние дела государства, нарушать суверенитет стран.

Когда Черчилль в начале 30-х годов готовил к публикации знаменитый "Всемирный кризис", он уже ощущал явный дефицит в определенных терминах международно-правовой жизни. Например, говоря об убийстве бывшего младотурецкого министра, он пишет: "Талаат был застрелен в Берлине армянином, совершившим этот акт в отмщение насилия над его соплеменниками". Черчилль здесь употребляет термин "насилие" (весьма распространенный в 20-30-х годах), абсолютно не отражавший масштабность армянской трагедии. Вместе с тем его толкование самих событий достаточно точно:

"План пантурецкого комитета, казавшийся в 1912 г. фантастическим, исходил из того, что необходимо реорганизовать Турцию на основе чисто турецких элементов, т. е. с помощью анатолийского турецкого крестьянства. В качестве национального идеала комитет выдвигал объединение мусульманских районов Кавказа… с турками Анатолийского полуострова. В 1915 г. турецкое правительство начало проводить по отношению к армянам, жившим в Малой Азии, политику беспощадной массовой резни и высылок. 300 или 400 тысяч мужчин, женщин и детей бежали на русскую территорию, а отчасти в Персию и Месопотамию. Но Малая Азия была настолько основательно очищена от армянских элементов, насколько только могли достичь этого подобные меры, проводимые в самом широком масштабе.

По приблизительным подсчетам, этим репрессиям подверглись 1 млн. 250 тысяч армян, из которых погибло больше половины. Нет никакого сомнения, что это преступление было задумано и выполнено по политическим мотивам. Туркам представлялся удобный случай очистить турецкую землю от христианской расы, противодействовавшей всем турецким планам, стремившейся к таким национальным целям, которые могли быть осуществлены только за счет Турции, и оказавшейся клином между турецкими и кавказскими мусульманами…"

В процитированных абзацах у Черчилля есть все, кроме Термина. Более того, он не ограничивается одной лишь констатацией факта планомерного уничтожения армян, он уводит читателя дальше: "Происшедшие в России и в Турции события, за которыми вскоре последовали новые трагедии, оказались роковыми для армянского народа. Мировая война, приведшая вначале к страшной резне армянского населения, в конце концов развернула перед нами самые широкие и блестящие надежды, какие только могла питать армянская нация. А затем вдруг нация эта была повержена в прах, – по всей вероятности, навсегда".

Термин, который отсутствует у Черчилля, как раз и располагался где-то между "насилием" и "навсегда". Дефицит этот и восполнил Рафаэль Лемкин, решивший изобрести Право, позволяющее государствам "своевременно нарушать суверенитет других государств" и вмешиваться во внутренние дела, иными словами - такое право, которое способно защитить от истребления не отдельного человека, а отдельный народ. Осознание несовершенства международного права в конце концов и вынудило его придумать не столько новое слово (греко-латинское "геноцид"), сколько принципиально новое - "защищающее не отдельного человека, а отдельный народ" - право. Впервые термин "геноцид" был употреблен им уже в 1943-1944 гг. в изданной в США книге "Правление государств "Оси" в Оккупированной Европе".

"Я все больше и больше отождествлял себя со страданиями жертв, число которых росло по мере того, как продолжал изучать историю. Я понял, что память не только призвана регистрировать события прошлого, но и стимулировать совесть человека. Вскоре последовали современные примеры геноцида, такие как резня армян в 1915 г. Мне стало ясно, что многообразие наций, религиозных групп и рас имеет важное значение для цивилизации, ибо каждая из этих групп призвана выполнить миссию и внести вклад в плане культуры… Я решил стать юристом и добиться запрещения геноцида и его предотвращения посредством объединения усилий стран…"

Мы привели лишь два "примера воздействия" армянской акции возмездия на международную правовую жизнь. В настоящее время "вмешательства во внутренние дела стран", равно как и "усилия по предотвращению геноцида" осуществляются (нередко, правда, в недопустимой форме и недопустимыми методами) на разных географических широтах, да и само понятие "геноцид" – это зачастую не совсем то, что имел в виду Лемкин. Однако всегда нужно знать, помнить и говорить о том, что рождение этих принципиально новых форм "международных усилий" во многом связано и с событием в Берлине, 90-летний юбилей которого прошел столь незаметно.

[Pandukht]

Гилянский прецедент

7 марта, выступая в Тегеране на 8-м заседании азербайджано-иранской межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству, министр ИД Азербайджана Эльмар Мамедъяров заявил: "Азербайджанский и иранский народы имеют общую историю с точки зрения религии, языка и культуры". Он говорил об общих корнях, причем некоторые из собравшихся не сумели скрыть своего удивления особенно по части заявлений об "общности языка". В этой связи представляется уместным обратиться к вопросу, который редко становится предметом обсуждений. Это вопрос паназербайджанизма на иранском векторе.

Начало 40-х – исходная точка для понимания сути паназербайджанизма. Именно тогда азербайджанизм 30-х стал приобретать самостоятельность и постепенно отходить от первоначальных установок. Фактор советизации региона постепенно стал подчиняться идее воссоединения "расколотого народа" и вписываться в контекст "восстановления исторической справедливости". Впервые историческими "азербайджанскими землями" (естественно, в советском понимании термина "азербайджанец") провозглашались Казвин, Урмия, Марага, Тебриз, Ардебиль, Хой, Энзели. "Историческим азербайджанским городом" был провозглашен Тегеран.

Для понимания сущности паназербайджанизма рассмотрим Гилянский прецедент. В начале 20-х годов (в период экспорта пролетарской революции на Восток) на севере Персии в прикаспийской провинции Гилян была провозглашена Персидская Советская Социалистическая Республика. На северо-западе она вплотную примыкала к большевистскому Азербайджану, откуда и советизировалась. Эта республика (известная и под названием "Гилянской") просуществовала чуть более года (июнь 1920 – сентябрь 1921 гг.). Очевидно, что в начале 20-х ни о каком "воссоединении расколотого народа" не могло быть и речи – по причине отсутствия самого народа.

В мае 1920 г. из советского Баку в направлении персидского порта Энзели (где пришвартовались белогвардейские корабли) вышла Волжско-Каспийская военная флотилия под командованием Федора Раскольникова и Серго Орджоникидзе. По прибытии на место назначения они выдвинули ультиматум занимавшим порт британским войскам, который, впрочем, воздействия не возымел. Начались боевые действия, вынудившие англичан и белогвардейцев отступить. Эта операция просматривается исключительно в ракурсе большевистских усилий по распространению революции все дальше на юг.

Несмотря на то что Гилянскую Республику посетил такой поэт, как Велимир Хлебников (работавший тогда лектором в частях Красной армии), ничего заумного в Энзелийской операции действительно не было; она изначально планировалась в обычном тогда русле раздувания костра пролетарской революции. В операции принимали участие и осужденные революционеры, в частности Яков Блюмкин, расстрелявший в июле 1918 г. германского посла в Советской России фон Мирбаха.

Иными словами, помимо основной политической цели в Гиляне наличествовал и весьма пестрый спектр различных сопутствующих интересов: например, Блюмкин должен был себя реабилитировать, Хлебников – поймать вдохновение (кстати, результатом его поездки в Персидскую ССР и стал цикл известных стихотворений, а также поэма "Труба Гуль-Муллы"). И только одного не было в Гиляне – стремления "расколотого азербайджанского народа" к воссоединению, его желания "восстановить историческую справедливость".

Как известно, шиитское население учрежденной в 1918 г. пантюркистами Азербайджанской Демократической Республики официально называлось тюркским. Этнического понятия "азербайджанец" не существовало, а собирательное самоназвание разобщенного тюркского населения сохранилось и в период советизации республики. В списках всесоюзной переписи населения 1926 г. азербайджанская графа еще не фигурировала, так как под азербайджанским народом подразумевалось все население одноименной советской республики: в равной степени "азербайджанцами" были и мусульмане-тюрки, и армяне, и иранские народы, и кавказские народы. Современный термин окончательно моделируется лишь к концу 30-х годов, и уже к моменту проведения всесоюзной переписи 1939 г. в соответствующих списках появляется графа "азербайджанец".

Собственно, в этой плоскости и вырисовывается поразительная пантюркистская прозорливость, проявившаяся в выборе названия провозглашенного на землях Восточного Закавказья "малотурецкого государства". Выбор изначально вписывался в пантюркистский контекст с очевидным ориентиром на перспективу, ведь в случае придания новому государству более близких для данной территории названий "Арран" или "Ширван" (впрочем, ничего общего не имевших с тюркским элементом) никакого "паназербайджанизма" и не возникло бы.

Иными словами, если б титульной нацией этой республики объявили бы не "азербайджанцев", а, например, "арранцев" или "ширванцев", то у руководства отдельно взятой "арранской" или "ширванской" социалистической нации отсутствовали бы основания для притязаний на "исторические азербайджанские земли": при таком раскладе им просто не за что было бы уцепиться. Однако соответствующее название социалистической нации – с учетом обживающего исторический Азербайджан пришлого и родственного тюркского населения – обусловило "иллюзию обоснованности" подобных притязаний и вписало эту иллюзию в контекст благородной идеи "воссоединения расколотой нации".

Таким образом, азербайджанизм объективно обрекался на паназербайджанизм, который стал советской разновидностью пантюркизма в том смысле, что также ориентировался на объединение земель с разрозненным тюркским и тюркоговорящим населением. Сколь-нибудь принципиальных отличий в понимании своей "исторической миссии" в подходах пантюркистов и паназербайджанистов не существовало. Первые провозглашали "братьями и соотечественниками" всех без исключения тюрков, вторые считали таковыми лишь тюрков-шиитов (региональных), называя их "азербайджанцами". В этом отношении паназербайджанизм являл собой макет пантюркизма (если последний ориентировался на Великий Туран от Уйгурии до Эгейского моря, то второй отрабатывал схему "Великого Азербайджана" от Тебриза до Дагестана).

Если в начале 20-х, в период утверждения советского строя в Гиляне, ничего миссионерского, кроме советизации региона и избавления угнетенных масс мусульманских трудящихся от социального гнета, не провозглашалось и тем более не говорилось о необходимости воссоединения единого народа, то к концу 30-х годов (с учреждением "азербайджанской нации") лозунг восстановления "исторической справедливости" стал доминирующим в заявлениях большевистского (и особенно азербайджанского) руководства.

В этой связи показательна напутственная речь лидера азербайджанских коммунистов Мирджафара Багирова перед отправкой агентуры в северные провинции Ирана: "…Если в нас осталась хоть капля азербайджанской крови, то мы должны добиться объединения когда-то насильно разделенного народа… Поэтому мы обратились к нашему руководителю, товарищу Сталину, с письмом, прося его помочь трудящимся Южного Азербайджана... <…> Меня вызвали в Москву и спросили, чего я хочу. Я ответил, что мы хотим помочь нашим братьям в Южном Азербайджане, вы должны нам это разрешить. Московские товарищи разрешили нам это… Если вы справитесь с этой задачей, то осуществите вековую мечту разделенного народа… Крупнейшие города Ирана – Казвин, Урмия, Миане, Марага, Тебриз, Ардебил, Салмас, Хой, Энзели и другие - были родиной наших предков. И если хотите знать правду, то и Тегеран – древний азербайджанский город".

В такой атмосфере и родился паназербайджанизм, тогда же началось наступление двух советских армий на Иран. В настоящее время проводником этой идеологии является руководство Азербайджанской Республики, более активно работающее на "армянском векторе". Республика Армения называется у паназербайджанцев "Западным Азербайджаном" (об этом, кстати, говорил еще Гейдар Алиев, посему и Ереван – "азербайджанский город").

[Pandukht]

День календаря по заданному курсу

Есть в официальном азербайджанском календаре День геноцида. В соответствии с президентским указом от 26 марта 1998 г. он отмечается 31 марта. Гейдар Алиев приурочил указ к "семидесятилетию геноцида". Подписывая его, он воспользовался идеологическим наследием мусаватистов, тиражировавших в свое время миф о "мартовских событиях".

То, что, согласно мифу, называется "мартовскими событиями 1918 года", – это инициированная османами и закавказскими татарами необъявленная война, нацеленная на установление контроля над политически "бесхозными" (после краха Российской империи) закавказскими и кавказскими землями и окончательное "решение" "армянской проблемы". Было учтено все: время, возможности, предпосылки, региональные противоречия… Единственный показатель, который при проведении мартовской операции не был точно рассчитан, – степень армянского сопротивления, способность организовать локальные очаги самообороны вне зависимости от партийной принадлежности, политических взглядов и убеждений.

Это был период, когда большевик Степан Шаумян сотрудничал с дашнакцаканами, – такая перспектива абсолютно не учитывалась турками (собственно, это временное сотрудничество и превратило пламенного большевика и интернационалиста в мишень азербайджанского агитпропа). Естественно, в военных условиях не могло обойтись и без многочисленных жертв с обеих сторон. Вопрос в том, что каждое проявление армянского сопротивления обречено в современном Азербайджане именоваться "террором", "геноцидом азербайджанского народа". Для правильного понимания азербайджанских позиций всегда необходимо исходить из того, что любая форма армянского сопротивления уже изначально считается противоправной.

В ходе мартовских событий погибли тысячи мусульман и армян: одни наступали, причем намереваясь окончательно "разрешить Армянский вопрос в Восточном Закавказье", вторые, объединившись, самоотверженно оборонялись, невзирая на существовавшие партийные и идеологические разногласия. Очевидно, что в случае прихода (в апреле 1918 г.) к руководству городом не Бакинской коммуны, а именно мусаватистов события не были б так растиражированы пантюркистской пропагандой и извращены почти до неузнаваемости.

Американского эксперта Майкла Смита невозможно назвать проармянски настроенным автором. Однако даже он (представляющий события в азербайджанском ракурсе) прекрасно осознает, что так называемые мартовские события – предмет политических спекуляций, обрамленный мифами и легендами. Майкл Смит справедливо указывает, что попытки использовать мартовское сопротивление армян в качестве механизма для достижения своих целей впервые предпринимались еще мусаватистами во времена независимого азербайджанского государства, провозглашенного в мае 1918 г.

Вот что он пишет в статье "Память об утратах и азербайджанское общество": "В короткий период существования Азербайджанской Демократической Республики мартовские события, как писалось в редакционной статье одного из официальных изданий, стали рассматриваться как избиение ни в чем не повинных мусульман и как таинство национальной инициации, когда Азербайджанская Республика "родилась из глубин анархии и вседозволенности" русской революции… В эти дни траура мусульмане скорбели о тысячах своих единоверцев, погибших между 30 марта и 3 апреля. Руководители "Мусавата" умело сменили трактовку мартовских событий: то, что они сначала определяли как унизительное поражение, теперь именовалось выдающейся победой. Мартовские события позволяли собрать разрозненные группы азербайджанцев в единую нацию. Они сделали одновременное и общее соблюдение ритуалов Магеррама основой основ народного суверенитета. Иными словами, азербайджанский культ нации был открыт через культ мертвых шиитского ислама. Используя мартовские события для построения мифа о создании новой азербайджанской нации, "Мусават" достиг определенных успехов. В сознании мусульманских рабочих Баку традиционная идея "уммы", казалось, начала соединяться с тем, что некоторые из них называли "чувством патриотизма" и преданностью своей "родине". Агитаторы из "Мусавата" всегда были рядом и готовы напомнить своим братьям, что если уж они были готовы пролить свою кровь просто потому, что были мусульманами и тюрками (как это было в марте 1918 г.), они уж, конечно, должны быть готовы теперь защищать независимость Азербайджана и гордо нести свой азербайджанский трехцветный флаг с изображением полумесяца… И все же в конце концов мусаватисты убедились, что мартовские события и их гражданский Магеррам – слабая основа для национального строительства".

Указ президента Гейдара Алиева от 26 марта 1998 г. – сжатый вариант официальной версии "исторического прошлого азербайджанского народа", не касающийся даже отдельной даты или отдельного события. Последние двести лет представляются сплошной эрой "геноцида азербайджанского народа", причем непонятно, о каком народе идет речь, если (как писал Сталин) азербайджанская социалистическая нация – детище революции и политики партии по национальному вопросу? Если под "азербайджанцами" понимается тюркское население Ирана и Армении, исповедующее шиизм - это одно, если народонаселение современной республики – другое. "Геноцид азербайджанского народа", согласно указу Гейдара Алиева, начинается с Гюлистанского и Туркманчайского русско-персидских договоров и продолжается до сих пор.

"Геноцид, неоднократно осуществленный против азербайджанского народа и не получивший в течение длительного времени должной политико-правовой оценки, является одной из… нераскрытых страниц истории… С подписанных в 1813 и 1828 гг. Гюлистанского и Туркманчайского договоров началось расчленение азербайджанского народа, передел наших исторических земель. Продолжением национальной трагедии разделенного азербайджанского народа стала оккупация его земель. В результате реализации этой политики в кратчайшие сроки было осуществлено массовое переселение армян на азербайджанские земли".

Российский историк В. Шнирельман в данной связи справедливо уточняет: "В указе русско-иранские мирные договоры 1813 и 1828 гг. объявлялись началом "расчленения азербайджанского народа, переделом наших исторических земель"; речь идет о периоде, когда восточнокавказские тюрки еще и не думали о том, чтобы становиться "азербайджанским народом" и даже не знали этого термина".

По мнению иранской исследовательницы Ш. Хантер, искаженное понимание многими азербайджанцами подлинного характера культурных, этнических и исторических связей между Ираном и Азербайджаном связано с наследием, доставшимся современной Азербайджанской Республике от "советской практики исторических фальсификаций". К таким историческим мифам она относит "представление о существовании в древности единого азербайджанского государства", включавшего большую часть территории нынешнего северного Ирана, которое оказалось разделено на две части в результате российско-иранского сговора.

Совокупный "азербайджанский геноцид" слагается, по официальной версии, из множества "азербайджанских геноцидов": например, 20 января отмечается как День всенародной скорби, 26 февраля – День памяти жертв Ходжалы. Показательно, что большинство политически значимых дней азербайджанского календаря непосредственно связано со сферой либо армяно-азербайджанских, либо русско-азербайджанских и ирано-азербайджанских отношений:

20 января – День всенародной скорби,

26 февраля – День памяти жертв Ходжалы,

31 марта – День геноцида азербайджанцев,

15 июня – День национального спасения,

17 ноября – День национального возрождения,

31 декабря – День солидарности азербайджанцев всего мира.

Это примечательное обстоятельство – иллюстрация азербайджанских поисков национальной идентичности посредством поддерживания образа внешнего врага. Именно такие календарные дни, аккуратно распределенные по всем четырем временам года, формируют среду обитания целого народа, ориентируют его представителей на крайне агрессивное мировосприятие, манипулируют общественным мнением и направляют это мнение по заданному курсу.

[Pandukht]

В поисках Ширин

Фотографии конца позапрошлого столетия запечатлели образы армянок. Интерес возник в связи с ростом популярности в Российской империи восточных мотивов (тогда многие стали писать так называемые подражания персидскому), в которых часто фигурирует великолепная Ширин – символ восточной красоты и изящества. Собственно, тогда многие видные фотографы (Д. Ермаков, Ф. Орден, Д. Никитин) и пустились в поиски "своей Ширин", этой загадочной армянки. Кстати, сами работы оценивались по достоинству; например, Дмитрий Ермаков получил награду Французского фотографического общества, высокие премии Московской антропологической выставки и даже удостоился титула "Фотограф Его величества шаха Персидского".

Знаменитый сюжет "Хосров и Ширин", повествующий о любви сасанидского правителя Персии Хосрова II Парвиза и христианки Ширин, – один из распространенных мотивов средневековой литературы, востребованный творчеством многих персидских поэтов. Сюжет композиционно восходит к богатому фольклорному материалу, причем учеными не оспаривается, что в сочинении армянского летописца VII в. Себеоса "История императора Иракла" как раз и фигурирует одно из наиболее ранних обращений к этой истории, оказавшей последующее воздействие на литературное обрамление регионального фольклора.

Виднейший специалист в области иранистики Агафангел Крымский писал в начале прошлого века: "Любовь сасанидского царя Первиза к армянской княжне Ширин должна аллегорически изображать стремление души человеческой к Богу".

Некоторые исследователи (тот же Крымский) действительно склонны полагать, что Ширин у классика персидской литературы Низами Гянджеви была армянкой. Отсюда и отдельные главы его знаменитой поэмы "Приезд Хосрова в Армению к Михин-Бану" или "Поездка Шапура в Армению за Ширин". (Впрочем, воспитанный в атмосфере оголтелого армяноненавистничества современный азербайджанский школьник никогда не поверит, что персидский поэт, "ставший" с конца тридцатых годов прошлого столетия "классиком азербайджанской поэзии", часто обращался к армянам и Армении).

Пустыню пересек, скакал в другой пустыне,

Спешил к Армении, к возвышенной долине.

Ведь там красавицы, бродившие толпой,

В нагорьях дни вели, покинув тяжкий зной.

Поднялся ввысь Шапур, там были в травах склоны.

Там базиликам путь открыли анемоны.

Там каждый склон горы цветов окраску взял

И в складках красных был иль желтых покрывал…

Армянка Ширин фигурирует также у Алишера Навои, жившего тремя столетиями позже Низами (академик Николай Конрад пишет: "Навои - великий поэт, у которого герои кто угодно: Фархад – китаец, Шапур – перс, Ширин – армянка, Кайс – араб, Искандар – грек"). Несомненный авторитет в иранистике Владимир Луконин на примере поэмы "Шах-намэ" Фирдоуси рассматривал уже разные аспекты иранской жизни начала VII в. и охотно цитировал армянского автора Себеоса: "Много больше сообщений об отношении Хосрова к христианству содержат сирийские, армянские и греческие источники. В некоторых из них упоминаются сведения, не вызывающие сомнений в достоверности. Покровительство монофизитскому толку в Иране при Хосрове II очень важно подчеркнуть. Монофизиткой была жена Хосрова, царица цариц, "христианка из земли Хузистан по имени Ширин".

Таким образом, рост популярности восточных мотивов, стартовавший в конце XIX в., предопределил и поиск "своей Ширин" (многие тогда стали увязывать имя красавицы с армянским "Сирун"). Вот какой и "обнаружили" ее фотографы...

Edited April 9, 2011 by Pandukht

[Pandukht]

Белградский акцент

Официальный визит армянского президента в Сербию знаменателен не только потому, что он стал первым в истории. Его ценность просматривается и в других аспектах, причем не в последнюю очередь в аспекте приложения совместных усилий по продвижению на международной арене инициатив, соответствующих интересам двух стран. Глава армянского государства Серж Саргсян заявил в Белграде: "Мы обсудили вопросы региональной и международной важности, обоюдно подчеркнули необходимость регулярных консультаций в международных организациях, в частности, когда дело на международных площадках касается вопросов, имеющих жизненно важное значение для Армении и Сербии". Важный нюанс, так как позиции двух государств именно "по жизненно важным вопросам" разнятся.

Вообще на первый взгляд кажется, что отношения между Арменией и Сербией должны были быть самыми добросердечными. Схожесть исторических судеб, единый взгляд на многие вещи, наличие общего угнетателя в лице Османской империи (равно как и "современное" наследие этой империи в лице таких политических субъектов, как Косово и Азербайджан) будто призывали поднять планку двусторонних отношений до уровня стратегического партнерства. Тем не менее в этом алогизм нынешнего миропорядка – по ряду важнейших вопросов международной жизни Ереван и Белград занимают (вынуждены занимать) противоположные позиции.

Так, например, в 2007 году в ходе заседания 62-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Сербия проголосовала за принятие азербайджанской резолюции "О положении на оккупированных территориях Азербайджана", в которой подчеркивалась необходимость "немедленного, полного и безоговорочного вывода армянских сил со всех оккупированных территорий Азербайджанской Республики". Предложенный официальным Баку проект резолюции был тогда поддержан 39 голосами при 100 воздержавшихся, причем большинство поддержавших азербайджанскую инициативу стран (31 государство) были членами Организации "Исламская конференция".

Сербия тогда оказалась в числе всего четырех христианских государств, поддержавших азербайджанскую резолюцию. И если поддерживающая позиция трех остальных христианских стран – Грузии, Украины и Молдовы - обуславливалась членством в блоке ГУУАМ, то подход Белграда просматривается исключительно на фоне попыток удержать любой ценой Косово, иными словами – выступать за любую инициативу, направленную на поддержание территориальной целостности государств - членов ООН.

И наоборот: армянская позиция ориентировалась на признание независимости новых государств, таких как, например, Восточный Тимор (Индонезия), Эритрея (Эфиопия) и других. В частности, парламент НКР 12 марта 2008 года принял заявление по Декларации о независимости Косово от 17 февраля того же года, в котором, помимо прочего, есть следующее положение: "Фракции Национального Собрания Нагорно-Карабахской Республики приветствуют позицию международного сообщества в вопросе уважения прав человека и гражданских прав большинства населения Косово".

Таким образом, достигнутое в Белграде общее понимание необходимости регулярных консультаций в международных организациях нужно только приветствовать. Пора набраться ума и понять, что косовская проблема стала предметом внутри- и внешнеполитических спекуляций, триумфом и кульминацией политики двойных стандартов. Азербайджан, например, поддержал Сербию, причем переговорщик по карабахскому урегулированию замминистра ИД Араз Азимов прямо заявил, что "развитие ситуации в Косово никак не может устраивать Баку". Обремененная собственными территориальными проблемами, Грузия вдруг заявила о том, что без согласия Белграда ни о каком размежевании страны не должно быть и речи. Проявлением абсурдности сложившейся ситуации является тот факт, что Москва и Тбилиси выступают на международной арене с единой позиции по сохранению территориальной целостности отдельно взятой Сербии. По данному вопросу они союзники.

Конечно, реальная перспектива международного признания автономного края, вопреки желанию федерального центра, безусловно, сближает позиции многих самоопределившихся, однако до сих пор непризнанных (со стороны ООН) политических субъектов. В аспекте прилагаемых Ереваном усилий по признанию второго армянского государства (вопреки позиции Баку) естественно, что международное признание независимости второго албанского государства (вопреки позиции Белграда) объективно призвано занять свое прочное место в дипломатическом арсенале Еревана. Тем не менее к этому вопросу следует подходить крайне осторожно.

Хочется думать, что белградский акцент на необходимость регулярных консультаций в международных организациях по важнейшим вопросам определит менее эмоциональный и более прагматичный, близкий к естественному (историческому) путь перспективного армяно-сербского сотрудничества на внешней арене. Иными словами, хочется верить, что Сербия уже не будет слепо поддерживать азербайджанские инициативы в ООН, а парламентарии НКР не будут принимать поспешных приветствий "по поводу позиции международного сообщества в вопросе уважения прав человека и гражданских прав большинства населения Косово".

В частности, необходимо понимать, что использование данного фактора должно быть обрамлено в безукоризненную политическую форму, не допускающую, например, механического переложения схемы национального самоопределения на территории современной Турции и Азербайджана (Нахиджеван), где армянского элемента уже не существует. Посему использование косовского прецедента не должно декларировать солидарность с албанским населением края, которое стало преобладающим на этих территориях лишь усилиями турок, итальянских фашистов, германских нацистов и Броз Тито.

Второй аспект, на который хотелось бы обратить внимание, – вопрос обоснованности и исторической оправданности территориальных уступок. Последние пять-шесть лет стали наглядной демонстрацией того, что "косовского прецедента" (в той трактовке, которая озвучивалась некоторыми армянскими политиками и политологами) в природе не существует. Вместе с тем прошедший период высветил истинную природу понимания "косовского прецедента" - обреченность международных гарантий и недопустимость территориальных уступок. Достаточно вспомнить, в какой атмосфере всеобщего международного ликования принималась всего пять лет назад новая Конституция Сербии. Произошло это событие в конце сентября 2006 года, спустя пару месяцев после "территориальной уступки" - отделения Черногории, когда казалось, что дальше уже некуда, тем более что Сербия лишилась тогда и последнего выхода к морю.

И вот в этой обстановке перманентных уступок и была принята действующая сербская Конституция, которая призывалась показать и доказать (сербскому народу), что уступки Белграда ни в коем случае не являются односторонними. Преамбула документа гласила: "Граждане Сербии принимают Конституцию Республики Сербия исходя из государственной традиции сербского народа и равноправия всех граждан и этнических общин Сербии, а также из того, что край Косово и Метохия являются составной частью территории Сербии и имеют права существенной автономии в рамках суверенного государства Сербия".

Это предложение означало, что Сербию якобы отныне никто уже трогать не будет. Однако что стало с "международными гарантиями"? Сегодня более семидесяти стран мира уже признали Косово независимым государством. Таким образом, "косовский прецедент" – это наглядное свидетельство недопустимости односторонних уступок и конкретная иллюстрация того, что международных гарантий как таковых нет. Принятая под нажимом "мировой общественности" Конституция сегодня уже оказалась бумажкой в руках той же общественности.

Соответственно, в контексте карабахского урегулирования само понятие "косовский прецедент" следует рассматривать в аспекте совершенно конкретных вызовов, которые в виде возможных уступок (в частности, территориальных) реально угрожают армянской нации, ее перспективам и безопасности. Ценность этого прецедента в том, что если однажды переговорный процесс по урегулированию вступит в фазу принятия прикладных решений, то о территориальных уступках не должно быть и речи.

[Pandukht]

Инкубатор невежества высиживает "узников совести"

Где гарантии, что радикалы не будут раскачивать лодку, провоцировать дестабилизацию, а стране удастся избежать очередного кровавого гражданского противостояния? Ведь уже сейчас очевидны организаторы возможных новых массовых беспорядков. Причем с учетом провокационно-подстрекательского характера их деятельности и очевидной безответственности перед народом завтра обвинять их в катастрофах придется задним числом, т. к. сегодня они открыто декларируют стремление захватить власть и легко отправят людей на новую бойню, если удастся.

Но поражает слабость армянских правоохранительных органов, которые умудряются не замечать состава преступления в постоянно озвучиваемых на митингах выступлениях. Например, 1 марта 2010 года Тер-Петросян заявил: "… назначение и роль Армянского национального конгресса в политической жизни Армении... - осуществление в удобный момент провозглашенной нами главной цели – смены власти и восстановления конституционного строя".

А 1 марта 2011 года он заявил: "… митинг наделяет Армянский национальный конгресс полномочиями начать практический диалог с властями, в повестку которого входит лишь один вопрос - вопрос о проведении внеочередных президентских и парламентских выборов в течение ближайших месяцев… В связи с этим с сегодняшнего дня митинги Армянского национального конгресса из текущих политических акций трансформируются в своеобразный форум самоуправления общества, наделенный полномочиями принимать решения и реализовывать их".

На последнем митинге Л. Т.-П. выступил с очередным "последним предостережением": "Мы все еще не склонны говорить с властью на языке ультиматума, но народному терпению есть предел. 28 апреля станет днем либо начала диалога, либо окончательного разделения власти и общества". Все эти и многие другие выступления (и не только Л. Т.-П.) содержат состав преступления в соответствии с положениями Уголовного кодекса Республики Армения.

Спрашивается, для чего нам нужно было принимать Уголовной кодекс, что-то в нем править и дорабатывать, если, например, статья 301 (касающаяся форм наказаний за публичные призывы к насильственному захвату власти и насильственному изменению конституционного строя) полностью игнорируется? Что еще необходимо нашим правоохранительным органам для возбуждения уголовного дела против авторов подобных выступлений?

Акцентируем внимание на том, что еще в марте 2009 года (когда парламент принял в окончательном чтении изменения и дополнения по данной статье Уголовного кодекса) тогдашний председатель постоянной парламентской комиссии по государственно-правовым вопросам Давид Арутюнян специально подчеркнул, что вносимыми изменениями законодательно разделены "этапы приготовления к совершению преступления" и "этапы покушения на преступление", что (по его утверждению) "не даст возможности возникновения противоречий". Где обещанная ясность?

Кто должен привлекаться к ответственности за игнорирование статьи 301 Уголовного кодекса республики? Иными словами, кто должен нести наказание по статьям 304 УК (вредительство – бездействие), 315 УК (служебная халатность) и ряду других? Неужели для этого необходимо новое кровопролитие? Вообще, следует признать, что деятельность Тер-Петросяна и его ближайших соратников – это своего рода экзамен для всей нашей судебно-правоохранительной (и не только) системы на зрелость, профессионализм, компетентность... И этот экзамен она не выдерживает.

Также отметим, что трагических событий 1 марта 2008 года можно было избежать, если бы наши правоохранительные структуры и политическая власть руководствовались статьями Уголовного кодекса и привлекли организаторов и провокаторов к ответственности - состав преступления наличествовал в их действиях и заявлениях еще задолго до мартовской бойни. Причем оснований было великое множество. Так, например, 26 октября 2007 года (еще за шесть месяцев до погромов) Тер-Петросян выступил на очередном митинге и в его речи явно просматривались элементы обвинения действующего (на тот момент) президента в организации "27 октября".

Вот что он сказал: "Этот преступный режим сформировался не сразу. Начало его возникновения непосредственно связано с преступлением 27 октября 1999 года. Существование подобной системы было бы невозможным в условиях политического блока Карена Демирчяна и Вазгена Саркисяна, поскольку парламентское большинство и правительство находились под их полным контролем. А это было серьезнейшим противовесом, не только исключавшим какое-либо нарушение закона со стороны президента, но и уравнивало полномочия последнего со статусом английской королевы. Октябрьская бойня - вот тот главный фактор, который открыл широкий путь для формирования и развития кочаряновского режима. После октябрьской трагедии все остальное, как говорится, было всего лишь делом техники".

Тем не менее процитированное (и подобные) заявление не стало предметом даже обычного судебного разбирательства по статьям 135 (клевета), 136 (оскорбление) или в конце концов – по статье 318 УК РА (оскорбление представителя власти). Очевидно, что пресечение в законном порядке подобной деятельности Тер-Петросяна предопределили бы иной сценарий развития последующих событий.

Преступления могут совершать все граждане вне зависимости от профессии – государственные чиновники и актеры, ученые и спортсмены, предприниматели и врачи, журналисты и нищие… Если преступление совершил человек, занятый в сфере, например, журналистики или публичной политики, значит ли, что он в случае ареста и последующего осуждения автоматически становится "политзаключенным"? Не говоря уже о том, что понятие это в международном праве вообще юридически не конкретизировано.

Проблема в том, что армянское общественно-политическое поле представляется настолько бездарным и убогим, что даже столь примитивная постановка вопроса лишается своей риторической составляющей и чаще всего удостаивается положительного ответа. Именно так высиживаются у нас яйца перспективных гнездовий, а из тонкой скорлупы проклевываются глупые лица будущих "властителей дум" потерянного поколения. Именно таким образом инкубатор армянского невежества взращивает своих "узников совести" и вынашивает перспективу нового кровопролития.

[Pandukht]

Братский пай

В аспекте перспектив развития армянской государственности армяно-грузинские отношения не очень сильно отличаются от армяно-азербайджанских. Речь даже не о реализации государственной программы по вытеснению армянского демографического элемента с территории страны или планомерном уничтожении армянского культурного следа – эпиграфических надписей, церквей, кладбищ. Основная проблема в том, что Грузия – участник западного проекта по политическому переустройству Закавказского региона, в котором заблокированной Армении отводится незавидная роль "маргинального центра" с перспективой последующего превращения в придаток турецкой экономики со всеми вытекающими последствиями.

Единственный случай, когда именно такая "грузинская миссия" становилась предметом обсуждений на высшем уровне, - это недолгая полемика второго армянского президента с нынешним лидером грузинского государства. Затронутые тогда вопросы имели непосредственное отношение к "тбилисским усилиям" по поддержанию блокадного состояния Армении.

В частности, Роберт Кочарян заявил о том, что единственная страна, которая несет реальный урон от так называемой абхазской блокады, - это Армения, а аргументы грузинской стороны смехотворны. Обращаясь к Михаилу Саакашвили, он даже спросил: "Как можно блокировать Абхазию, если та не является анклавом, поддерживает непосредственную сухопутную, в том числе и железнодорожную, связь с Россией и имеет морские порты?"

Ни до, ни после такой постановки вопроса (семилетней давности) природа армянской блокады не рассматривалась (официально) на фоне также и грузинской политики. Говорилось и говорится об азербайджанском и турецком фронтах блокады, но о грузинском – практически никогда. Более того, особо подчеркивается важнейшая роль северного соседа в процессе обеспечения республики товарами первой необходимости, озвучивается внушительная статистка (более 70% грузоперевозок).

И вот на днях Грузия прервала действие российско-грузинского соглашения (от 31 марта 2006г.) об организации транзита через территорию страны военных грузов и персонала российских баз. С этой инициативой выступил президент Саакашвили, а парламент единогласно (84 голосами "за" и ни одного "против) проголосовал за расторжение соглашения, по которому, между прочим, Россия обеспечивала 102-ю военную базу в Гюмри военной техникой и кадрами.

Замминистра иностранных дел Нино Каландадзе, представившая законодателям президентскую инициативу, заявила, что необходимость расторжения соглашения связана с тем, что уже через полгода истекает срок его действия, тогда как с 2008 года оно не действует ни в какой части: "В первую очередь соглашение подразумевает обеспечение (кадровое, материальное, техническое) 102-й военной российской базы Министерства обороны Российской Федерации. Обеспечение происходило на основе соглашения при использовании как воздушного, так и наземного пространства Грузии". Отметим, что в последний раз Грузия выдала разрешение на транзит в июле 2008 года (непосредственно перед августовской войной).

Но каковы грузинские аргументы? Например, когда в начале 90-х граждане Грузии (азербайджанское население Марнеульского района) постоянно взрывали трубопровод, снабжающий обесточенную Армению топливом, президент страны Эдуард Шеварднадзе заявлял, что в республике крайне сложная внутренняя обстановка и властям не удается контролировать ситуацию во всех регионах (между тем взрывы устраивались всего в 60 км южнее Тбилиси, и всем было понятно, что азербайджанское население Грузии – как участник антиармянской войны - обладает карт-бланшем на подобные действия).

Уклончивую позицию занимает и его преемник, нынешний глава государства Михаил Саакашвили, когда "обосновывает" блокаду абхазского участка Транскавказской железной дороги – единственного железнодорожного выхода Армении на Россию. В частности, он говорит о "естественной природе" этой блокады ("так как в Абхазии сепаратистский режим"), хотя, как было отмечено выше, никакой абхазской блокады не существует – имеет место лишь перекрытие последнего армянского выхода на Россию. Соответственно, все усилия грузинских властей по изоляции Армении представляются тамошним руководством на фоне каких-то внутренних или внешних проблем, и стороннему наблюдателю все это может показаться вполне убедительным, особенно если подобные действия приправляются высокими заявлениями об "историческом армяно-грузинском братстве".

Нынешнее решение о расторжении договора также может быть воспринято в качестве "естественного" с учетом августовской войны и нынешнего состояния российско-грузинских отношений. Право же, как можно вообразить транспортировку по своей территории военного оборудования враждебного государства, направленного на усиление позиций того же враждебного государства в регионе? Так (или примерно так) формулируется вопрос грузинским руководством, пытающимся вписать принятое решение в тот же "естественный контекст". На самом деле все обстоит несколько иначе.

Инициативу грузинского президента необходимо рассматривать в качестве ответа на последние развития. Напомним, что в августе прошлого года в ходе визита российского президента Дмитрия Медведева в Армению Ереван и Москва подписали протокол о продлении сроков пребывания российской военной базы в Гюмри до 49 лет. Так как договор был подписан в 1995 году, то новый срок будет действовать до 2046 года.

Президент Армении Серж Саргсян в этой связи тогда заявил: "Протоколом о внесении изменений в Договор о российской военной базе в Армении не только продлен срок пребывания российской базы в Армении, но и расширена сфера ее географической и стратегической ответственности. Российская сторона взяла на себя обязательства по совместному обеспечению военной безопасности Республики Армения и содействию по оснащению наших вооруженных сил современными видами вооружений". Российский лидер в свою очередь подчеркнул: "Протокол о продлении сроков действия межгосударственного Договора о российской военной базе направлен на поддержание мира и безопасности на Южном Кавказе и Закавказье в целом".

24 декабря 2010 года армянский президент направил в Конституционный суд текст протокола (рассмотрение международных договоров в КС РА является необходимым элементом их утверждения). В феврале нынешнего года Конституционный суд Армении признал соответствие соглашения о продлении срока пребывания российской военной базы в республике Основному Закону. Уже в нынешнем марте российское правительство в свою очередь одобрило и представило президенту Медведеву на утверждение протокол о внесении изменений в российско-армянский договор о российской военной базе в Гюмри (об этом говорилось в постановлении, размещенном 29 марта 2011 года в банке правительственных актов Российской Федерации). Именно после этого Михаил Саакашвили и озвучил свою инициативу.

Каким образом будет осуществляться транспортировка в Армению российской военной техники, пока не ясно (особенно с учетом того, что Грузия перекрыла не только наземное, но и воздушное пространство для транспортировки российских грузов военного назначения). Ясно другое: решение грузинских властей ориентировано против реализации подписанного в августе прошлого года российско-армянского протокола о продлении сроков пребывания российской военной базы в Гюмри.

Тем временем на официальном уровне отношения между Ереваном и Тбилиси продолжают преподноситься как "добрососедские". Эмоционально более насыщенными ("братскими" и "историческими") они характеризуются в заявлениях армянских импортеров, бизнес которых напрямую зависит от воли грузинской стороны (причем под термином "братские" следует, видимо, понимать "братский пай" от транспортировки, а под понятием "исторические" - историю грузоперевозок).

[Pandukht]

Белые перчатки в черные дни

В жизни каждой нации есть времена, когда люди творчества должны продемонстрировать стремление и способность бросить перчатку эпизоду и призвать этот эпизод к барьеру – вопреки личным амбициям. Впрочем, это происходит только в том случае, если личная биография переплетается с судьбой нации.

Ваан Терьян в жуткие времена подписания Брестского мира отодвинул лирику на второй план и, будучи лицом официальным (руководителем армянского комитета Наркомата Советской России), обратился к прагматичным дипломатам с главным речитативом своей драматической жизни:

Не путайте нас, о невежды, с народами ваших берлог.

В Армении каждая мелочь – как древность святая у ног.

Нам заговор новый не страшен; мы знаем истории бег:

Есть горы, которые вечны, и есть переменчивый снег.

Армян испугать невозможно – врагом нашим был Вавилон.

Но где наш противник сегодня? Засыпан пустынею он!

Нам смерть предрекала, погибель Ассирия – грозный сосед!

Но дышит родная Отчизна; могучей Ассирии – нет!

О сердце мое, закаляйся! Сомнения в землю зарой.

Чтоб встало бы ты пред снегами большой, неприступной горой!

Как-то Даниэл Варужан сказал: "Я убежден: чтобы оставить в народе память о себе, мы должны принести себя в жертву на алтарь щита или лиры – все равно". Так вот, в снег и слякоть смутного времени передела армянских земель Терьян изменил стилю – принес себя в жертву "на алтарь щита". Ничего лирического и сентиментального.

Почему мы вспомнили об этой истории?

16 марта в Москве произошло неприятнейшее для армян событие. В 90-летнюю годовщину подписания Московского договора о дружбе и братстве между Советской Россией и кемалистской Турцией российский президент подарил турецкому премьеру снимок, запечатлевший момент урезывания армянских земель в пользу Турции и Азербайджана, а турецкий премьер торжественно презентовал копию этого изуверского документа. Не думаем, что своим подарком президент России хотел досадить армянам. Вопрос в том, что "благодаря" нынешней армянской толерантности, склонности известных и даже знаменитых наших соотечественников носить белые перчатки в черные дни многие политики не имеют элементарного представления о природе армянских проблем.

Более того, в последнее время мы становимся очевидцами антитерьяновской тенденции, когда некоторые наши соотечественники (особенно представители творческой среды) выступают с заявлениями, абсолютно не соответствующими масштабности агрессии (в том числе агрессии интеллектуальной), в атмосфере которой пребывает нынешняя армянская государственность. В неуемном стремлении продемонстрировать собственное видение природы вещей и, в частности, наднациональную сущность искусства, они смешивают в одну кучу оголтелой демагогии зерна достоверной истории и плевелы собственной трактовки этой истории.

К примеру, один из самых известных наших соотечественников Армен Джигарханян сравнивает карабахский конфликт со сказкой Ованеса Туманяна "Капля меда". "Приведу пример из произведений Туманяна. Он написал рассказ под названием "Капля меда". Суть в том, что, однажды возвращаясь с охоты, охотник по дороге домой решил купить банку меда в соседнем селе, где проживали жители другой национальности (заметим, что в соседнем селе не проживали жители "другой национальности", а сам покупатель меда был не охотником, а чабаном, возможно, азербайджанские журналисты просто "добавили фактуры". - А. К.). В то время как продавец разливал мед в банку, одна капля упала на сапог охотника. Собака, а он был с собакой, решила слизать мед. Но тут на нее бросилась кошка продавца, которая тоже захотела полакомиться медом. Собака и кошка стали драться. Продавец половником ударил по голове собаку. За нее вступился охотник… И вот мы видим, как уже два села стоят стенка на стенку" (Vesti.az. 06.02.2011).

Впрочем, актер признает: "Я не такой наивный, чтобы думать, что все так просто. Сложная проблема. Мы живем по соседству, и так будет всегда. Азербайджанцы и армяне два очень талантливых народа… Как решить проблему? Не знаю. Надо чаще о ней говорить".

Мы далеки от мысли персонифицировать нашу критику, а тем более поучать кого бы то ни было. Но если вся история армянского истребления толкуется "поборниками толерантности" в бытовой плоскости, то было бы куда лучше, если бы Тема ими вообще не затрагивалась.

Подобных примеров много. Например, актер театра и кино, режиссер Ванадзорского государственного театра Гамлет Гюльзадян подчеркивает: "Мы, люди искусства, против войны, против конфликта между двумя нашими народами. Думаю, шанс всегда и везде есть, просто надо найти красную нить, благодаря которой обе стороны смогут найти общий язык… Нам, актерам и режиссерам, нужна площадка и больше ничего... Я обожаю Муслима Магомаева, очень люблю я его самого, его творчество, его голос для меня божествен. Если будет политическое решение, я только буду рад приехать в Баку. Готов хоть сейчас сесть с вами в машину, поехать в Баку, выступить в театре. Клянусь всеми святыми. Мне с азербайджанцами делить нечего" (16.03.2011, 1news.az, см. также vesti.az).

Для сравнения: азербайджанский сценарист Рустам Ибрагимбеков, живя в Москве, весьма часто озвучивает свои подходы к региональным проблемам. Например, выступая на встрече с азербайджанскими писателями и актерами, он сказал: "Мне говорят в Москве: молчи, а то убьют. Но я не боюсь армян. Мое отношение к разрешению карабахского конфликта неоднозначное, так как Карабах это не только земля, это еще и население. Если в Карабах вернутся азербайджанцы, то в Баку вернутся армяне и потребуют свои квартиры, обращаясь в европейские суды. Они это могут. Вот если бы Азербайджан вернул Карабах силой свой армии – это было бы другое. Мы простили им геноцид азербайджанцев в 1920 г., прощаем резню в Карабахе… При этом я против того, чтобы ругать всех армян. Среди них много хороших людей, но они боятся говорить правду, так как армяне – это не нация, это организация" (azeri.ru 19.01.2009).

Таким образом, рассуждая на тему цинизма (несомненно присутствующего на "юбилейной" московской встрече), мы должны задаваться вопросом: а что делают "наши", как они реагируют на "отдельный эпизод", который, как показывает история, позднее становится главным в их жизни?

[Pandukht]

Культура: черные дни и белые перчатки

Смысл, который вкладывается азербайджанскими властями в понятия «азербайджанец» и «азербайджанская культура», характеризуется немыслимым временным и этноцивилизационным интервалом, вмещающим целые вехи в эволюции человеческого общества. Все позитивное, когда-либо происходившее на территории, ставшей в двадцатых годах прошлого века Азербайджанской ССР, провозглашается «национальным прошлым азербайджанского народа», «азербайджанским культурным и политическим наследием».

Согласимся, что археологическое понятие «гейдельбергский человек» – ископаемый вид людей, обитавших в Европе сотни тысяч лет назад, – означает все же нечто другое, нежели «житель университетского города Гейдельберг». Точно так же нельзя причислять к народу Индонезии питекантропа, равно как и синантропа – к китайцам. Азербайджанский подход в этом случае иной: при исследовании вопросов «азербайджанской хроники» всегда нужно исходить из того, что региональное прошлое и будущее осознается, восстанавливается и моделируется там на основе президентских указов и распоряжений, на основе программных выступлений руководителя государства.

29 декабря 2000 г. президент Гейдар Алиев выступил с речью «в связи с наступлением нового века и третьего тысячелетия»: «Азербайджан является одной из редких стран, являющихся колыбелью человечества. Здесь очень рано возникла жизнь, и обнаруженный в Азыхской пещере азыхантроп свидетельствует о том, что Азербайджан был одним из древнейших мест обитания первобытного человека… Владея всеми достижениями, завоеванными первобытным человеком в области культуры, наши предки создали богатое культурно-духовное наследие. Это подтверждают как обнаруженные на территории Азербайджана в ходе археологических раскопок памятники, так и дошедшие до наших дней образцы устного народного творчества и письменное литературное наследие». Таким образом, ископаемый представитель рода гоминид – обитатель пещеры, первобытный человек, предстает в качестве непосредственного предка азербайджанцев.

Можно ли вообразить, например, испанского монарха в роли рупора, вещающего, что испанцы вышли из кантабрийской пещеры, а Веласкес или Дали обязаны своим мастерством богатейшей традиции альтамирских палеолитических росписей? Даже самое воспаленное воображение не в состоянии представить и французского президента, «выводящего» народ республики из пещеры Ляско, с непременным указанием на наличие импрессионистских мазков в наскальных росписях обитателей знаменитого грота – охотников и собирателей кореньев.

Развитие исторической комплексной науки (собственно исторической, а также археологии, антропологии, этнографии, этимологии, топонимики) в Азербайджанской Республике полностью контролируется властью, которая сама расставляет «нужные акценты», сама определяет «что такое хорошо и что такое плохо», «что наше и что не наше». Азербайджанизация отдельно взятого пещерного человека или отдельно взятой неандертальской челюсти может показаться безобидной, кому-то даже забавной, однако это не так: именно подобные тезисы формируют «среду обитания» целого народа, они взращивают «героев своего времени», каким, например, и стал 19 февраля 2004 г. азербайджанский офицер Рамиль Сафаров зарубивший топором спящего армянского лейтенанта Гургена Маргаряна в Будапеште, где они вместе стажировались в рамках программы НАТО «Партнерство во имя мира».

«Человеком года» провозгласила Сафарова Национал-демократическая партия, депутаты же парламента призвали представить его к званию «Герой Азербайджана». Более того, омбудсмен Эльмира Сулейманова заявила, что «Рамиль Сафаров должен стать примером патриотизма для азербайджанской молодежи». Именно в таком «круговороте людей в истории» воспитываются поколения, искренне убежденные в необходимости отстаивания «своих и только своих ценностей» от любых посягательств.

Агрессивный фон поддерживается на официальном уровне и подогревается, как правило, «исторической составляющей». Процитируем слова нынешнего президента Ильхама Алиева, озвученные им 17 апреля 2010 г. в Эстонии: «Армянское государство создано на исторических азербайджанских землях, и это известно всем». Спрашивается, возможно ли в такой атмосфере ведение конструктивного переговорного процесса по урегулированию карабахской проблемы, возможен ли конструктивный диалог, если среда обитания подрастающего поколения взращивает интеллектуальных калек, носителей ущербных догм?

Образно говоря, власть сама производит археологические раскопки, сама переписывает рукописи, сама «читает» эпиграфику церковных стен, сама определяет исторические вехи, сама вскрывает философию тех или иных событий … Подобный подход к этнокультурному наследию формирует общественное сознание, воспитывает агрессию поколений, дополняет идеологический вакуум недостающим фактурным материалом – словом, восполняет идейный дефицит молодой нации и ориентирует ее представителей на радикальный курс восприятия и отстаивания «своей истории» и «своих национальных ценностей».

Именно в этой плоскости и просматривается факт отстранения от должности генерального продюсера азербайджанского ATV Эльчина Алибейли, только за то, что тот исполнил армянскую песню «Сари гелин» на языке оригинала, на дне рождения азербайджанской телеведущей Наны в одном из ресторанов Баку.

Другой пример: азербайджанский журналист Эйнулла Фатуллаев в статье «Карабахский дневник» писал, что за несколько дней до армянского наступления на Ходжалу в феврале 1992 г. население поселка (где находился аэропорт и военная техника) неоднократно предупреждалось по громкоговорителям о планируемой операции (предлагалось покинуть поселок по гуманитарному коридору вдоль реки Кар-Кар). Автора статьи арестовали в апреле 2007 г. По предъявленному обвинению – «оскорбление жителей Ходжалы» – он был приговорен к лишению свободы сроком на два с половиной года. После ареста были выдвинуты уже дополнительные обвинения, и в конце октября 2007 г. Фатуллаева приговорили к лишению свободы в общей сложности на восемь с половиной лет. Несколько позже, «учитывая факты использования Фатуллаевым наркотиков и психотропных веществ», журналиста взяли на профилактический наркологический учет. В июле же прошлого года Гарадагский районный суд вынес решение о лишении свободы Фатуллаева сроком еще на два с половиной года. Подобных примеров – много.

Сценарист Рустам Ибрагимбеков живя в Москве весьма часто озвучивает свои подходы к региональным проблемам. Два года назад выступая на встрече с азербайджанскими писателями и актерами он, например, сказал: «Мне говорят в Москве: молчи, а то убьют. Но я не боюсь армян. Мое отношение к разрешению карабахского конфликта неоднозначное, так как Карабах это не только земля, это еще и население. Если в Карабах вернутся азербайджанцы, то в Баку вернутся армяне и потребуют свои квартиры, обращаясь в европейские суды. Они это могут. Вот если бы Азербайджан вернул Карабах силой свой армии – это было бы другое. Мы простили им геноцид азербайджанцев в 1920 г., прощаем резню в Карабахе… При этом я против того, чтобы ругать всех армян. Среди них много хороших людей, но они боятся говорить правду, так как армяне – это не нация, это организация». (azeri.ru 19.01.2009)

Вместе с тем, в последнее время мы становимся очевидцами противоположной тенденции, когда некоторые наши соотечественники (особенно представители творческой среды) выступают с заявлениями, абсолютно не соответствующими масштабности агрессии (в том числе, агрессии интеллектуальной), в окружении которой пребывает ныне армянская государственность. В неуемном стремлении продемонстрировать собственное видение «природы вещей», и в частности - «наднациональную сущность» искусства, они смешивают в единый мешок оголтелой демагогии зерна (достоверной истории) и плевелы (собственной трактовки этой истории).

Актер театра и кино, режиссер Ванадзорского государственного театра Гамлет Гюльзадян подчеркивает: «Мы, люди искусства, против войны, против конфликта между двумя нашими народами. Думаю, шанс всегда и везде есть, просто надо найти красную нить, благодаря которой обе стороны смогут найти общий язык… Нам, актерам и режиссерам, нужна площадка и больше ничего. <…> Я обожаю Муслима Магомаева, очень люблю его самого, его творчество, его голос для меня божественен. Если будет политическое решение, я только буду рад приехать в Баку. Готов хоть сейчас сесть с вами в машину, поехать в Баку, выступить в театре. Клянусь всеми святыми. Мне с азербайджанцами делить нечего». (16.03.2011 1news.az, см. также vesti.az).

Один из самых известных наших соотечественников Армен Джигарханян, в свою очередь, сравнивает карабахский конфликт со сказкой Ованнеса Туманяна «Капля меда». «Приведу пример из произведений Туманяна. Он написал рассказ под названием «Капля меда». Суть в том, что однажды возвращаясь с охоты, охотник по дороге домой решил купить банку меда в соседнем селе, где проживали жители другой национальности (заметим, что в соседнем селе не проживали жители «другой национальности», а сам покупатель меда был не охотником, а чабаном - возможно азербайджанские журналисты просто «добавили фактуры» - А.К.) В то время, как продавец разливал мед в банку, одна капля упала на сапог охотника. Собака, а он был с собакой, решила слизать мед. Но тут на нее бросилась кошка продавца, которая тоже захотела полакомиться медом. Собака и кошка стали драться. Продавец половником ударил по голове собаку. За нее вступился охотник…И вот мы видим, как уже два села стоят стенка на стенку» (Vesti.az. 06.02.2011).

Впрочем, актер признает: «Я не такой наивный, чтобы думать, что все так просто. Сложная проблема. Мы живем по соседству, и так будет всегда. Азербайджанцы и армяне два очень талантливых народа… Как решить проблему? Не знаю. Надо чаще о ней говорить». Естественно мы далеки от мысли персонифицировать нашу критику, а тем более поучать кого бы то ни было. Но если вся история армянского истребления толкуется «поборниками толерантности» в бытовой плоскости, то было бы куда лучше, если бы Тема ими вообще не затрагивалась. В конце-концов, интеллигент – это не белоперчаточник, а чернорабочий.

16 марта в Москве произошло неприятнейшее для армян событие. В 90 летнюю годовщину подписания Московского договора о дружбе и братстве между Советской Россией и кемалистской Турцией, российский президент подарил турецкому премьеру снимок запечатлевший момент урезывания армянских земель в пользу Турции и Азербайджана, а турецкий премьер торжественно презентовал копию этого изуверского документа.

В данной связи, хочется обратить внимание на следующий момент. Самое воспаленное воображение не в состоянии сегодня представить картину торжественной встречи нынешних лидеров России и Германии, приуроченную к юбилейной дате подписания советско-германского Договора о ненападении. Даже вне зависимости от собственной оценки события, ни президент Медведев, ни канцлер Меркель не осмелятся «добрым словом» вспомнить заключенный 23 августа 1939 г. пакт Молотова – Риббентропа, который разграничивал сферы обоюдных интересов в Восточной Европе (предусматривал включение Латвии, Эстонии, Финляндии, восточных «областей, входящих в состав Польского государства» и Бессарабии в сферу советских интересов, Литву и запад Польши - в сферу интересов нацистской Германии). Можно ли вообще представить, как Дмитрий Медведев в свете десятков фотовспышек и телекамер дарит Ангеле Меркель фотографию подписания советско-германского пакта, а та презентует копию того же документа?

Подписание же Московского договора о дружбе и братстве между Россией и Турцией не только не осуждается, но и торжественно отмечается. Между тем, заключенный 16 марта 1921 г. документ - предтеча пакта Молотова-Риббентропа, также разграничивавший сферы обоюдных интересов Договаривающихся сторон в Закавказском регионе. Он лишал армянский народ права не только жить на большей части исторической родины, но даже «мечтать» об этом.

Не думается, что своим подарком президент России хотел «насадить армянам». Вопрос как раз в том, что «благодаря» армянской толерантности, склонности известных и даже знаменитых наших соотечественников носить «в черные дни белые перчатки», многие политики не имеют элементарного представления о природе армянских проблем.

[Pandukht]

Юбилей

20-летний юбилей восстановления армянской независимости наверняка будет отмечен в этом году торжественно и пышно. Между тем ровно сто десять таких двадцатилетий назад было основано армянское царство, которое и поныне занимает совершенно исключительное место в генетической памяти нации. В этом году - 2200-летие Великой Армении.

Если армянская государственность когда-либо и являлась серьезным - в полном смысле этого слова - игроком большой политики, то только в начальный (двухвековой) период существования царства Великая Армения. Историческое наследие арташесидской монархии оставило глубочайший след в национальной памяти, оно на много поколений вперед застраховало армян от угрозы полной ассимиляции, снабдило нацию качествами, необходимыми для того, чтобы не раствориться в среде иных культур, - в первую очередь гордостью и национальным достоинством.

В аспекте международного признания Армении, признания ее интеллекта и мощи ни одна армянская династия не в состоянии конкурировать с царством, основанным Арташесом. Именно при Арташесидах нашими главными оппонентами выступали не дикие кочевники, а Рим и Парфия, именно при них нашими врагами являлись не представители белобаранных кланов, а Помпей и Красс.

Отчеканенный на монетах благородный профиль царей Великой Армении отражал расцвет товарно-денежных отношений могущественного государства. Десятки проложенных дорог, в том числе транзитных, а также появление новых городских центров стимулировали процесс интеграции страны в мировое хозяйство. В результате осуществленных преобразований Армения стала ближневосточной империей, а определение "от моря до моря" оставило неизгладимый след в памяти потомков. Формула армянского иммунитета зиждется именно на наследии выдающегося дома Арташесидов – единственного армянского дома, о котором писали или говорили почти все виднейшие представители той эпохи.

Достаточно отметить, что только Арташесидам (если говорить об армянах) посвящали оперы такие известные композиторы, как Вивальди и Гендель, Бернардони и Глюк, Альбинони и Хотс, Пиччини и Тоцци… И это справедливо (вообще история династии Арташеса призвана развеять в усталом сознании суждения о "несправедливости миропорядка"; как раз наоборот – побеждает сильнейший). В конце концов, Великая Армения - это единственный период национальной истории, когда два понятия – "страна" и "государство" - совпадали географически.

Почему мы затронули эту тему? Во-первых, тема усиления основ государственности всегда актуальна, а уж тем более в год празднования 20-летия Республики Армения. Но, как было отмечено выше, есть и другой повод: ровно 2200 лет назад, в 189 г. до н. э., Арташес I провозгласил Великую Армению независимым политическим субъектом и приступил к таким же великим реформам. Реформам, взрастившим Тиграна Великого.

Многие другие народы ищут в анналах собственного прошлого "свои юбилеи". В частности, 9 марта российский президент подписал указ о праздновании в 2012 году 1150-летия зарождения российской государственности. В будущем году в России будут праздновать и другие даты - 400-летие судьбоносных событий 1612 года и 200-летие Бородинского сражения. В 2013 году - 400-летие окончания Смутного времени, возрождения российской государственности и избрания первого царя из династии Романовых. Таким образом, календарь расписан на годы вперед.

Во многих случаях юбилеи даже придумываются, причем без всякого стеснения. Цепляясь за не самый очевидный фольклор, политические элиты некоторых стран приурочивают предания и сказки к сегодняшнему дню с целью продемонстрировать миру собственную "историческую состоятельность", свою готовность к сплочению и консолидации. 2 апреля 2008 года в Узбекистане вышло постановление президента республики Ислама Каримова "О подготовке и проведении 2200-летнего юбилея города Ташкента". Подавляющее большинство горожан, узнав о грядущем 2200-летнем юбилее, крайне удивилось, так как в 1983 году советский Ташкент торжественно отпраздновал свое 2000-летие. Стоит ли в этом контексте говорить об азербайджанском календаре?

Что же получается в нашем случае? Самый очевидный юбилей, причем юбилей наиболее могущественной формы армянской государственности, бесшумно приближается к экватору года и, кажется, столь же тихо подойдет к своему календарному финалу.

Не парадоксально ли: мы не отмечаем 2200-летний юбилей армянского государства, при котором нашим противником являлся Марк Лициний Красс, но намечаем торжества по случаю 20-летия государства, главный оппонент которого - Ильхам Гейдар оглы Алиев. Можно, конечно (в последнюю минуту), вписать в сценарий осенних (юбилейных) мероприятий что-то и от Великой Армении, но проблема, как мы понимаем, в другом…

[Pandukht]

Армянская лоза через века

Международная исследовательская группа обнаружила в пещерах Арени тару для выжимки винограда, кувшины для брожения, кубки, которым более 6000 лет.

Предание связывает становление виноградарства с деятельностью патриарха Ноя, "вырастившего первую лозу" в долине Арарата. Между тем это именно тот редкий случай, когда реальность представляется куда более "легендарной", нежели сам миф.

Виноградарство и виноделие в Армении развивались еще до исторического (письменного) периода. Отнюдь неспроста выдающийся геоботаник Николай Вавилов считал именно Армянское нагорье родиной отдельных виноградных видов. Они росли прямо на глазах обживающего страну земледельца, изумляя его своими дивными ягодами в форме кисти, именуемой ныне гроздью, которая каждый раз разрасталась после оплодотворения цветков.

В фольклоре и культуре многих народов сохранился ряд лексических оборотов и традиционных норм, свидетельствующих об отождествлении в древности вина с кровью человека или бога. В странах, где почитался земледельческий культ Ара, например в хеттском обществе, присяга воинов сопровождалась обрядом возлияния вина и восклицанием: "Это – не вино, это - кровь ваша". В индоевропейских языках, предтечей коих (по одной из версий) как раз и считается армяно-греческо-иранская языковая общность, сам термин "вино" означает также и "кровеносный сосуд" (примером этимологических переплетений является образ богини садов и любви в римской мифологии – Венеры, имя которой, несомненно, также связано с древним обозначением вина).

Подобное отождествление вина и крови получило развитие и в период христианства. Не случайно в христианской традиции, впитавшей в себя древние языческие ритуалы оседлых земледельческих народов, вино считается "кровью Божьей". Есть много свидетельств о том, что под "древом познания" из ветхозаветного рассказа о земном рае следует понимать именно виноградную лозу, а под запретным плодом – виноград, перебродивший сок которого (вино) отождествлялся с сексуальностью и плодородием.

Культура вина и винограда была настолько развита в Армении, что, по мнению некоторых специалистов, дала даже название Араратской стране – "Ванское государство". С древнейших времен вино экспортировалось в страны региона, причем сохранились сведения о том, что виноградный напиток Ванского царства вывозился даже в Египет. Только на первом этаже склада города Тейшебаини было обнаружено около 150 помещений хозяйственного назначения - кладовых для вина с карасами общей емкостью около 400 тысяч литров и для зерна, которого вмещалось в общей сложности около 750 тонн.

Армения экспортировала вино и после падения Ванского царства. Более двух половиной тысяч лет назад греческий историк Геродот писал о путях транспортировки армянского вина в Вавилон по реке Евфрат: "В земле армениев нарезывают ивы и делают из них бока судна, потом обтягивают их покровом из кож и делают подобие дна, не раздвигая стенок кормы и не суживая носа, но придавая судну круглую форму щита. После этого все судно наполняют соломой и, нагрузив товаром, спускают к реке в направлении Вавилона… Преимущественно они поставляют красное вино в карасах. Многие купцы имеют до пяти тысяч талантов имущества. Доплывая до Вавилона, они продают все, в том числе хребет лодки, и возвращаются в страну армян… ".

Об армянском вине писал и Ксенофонт, который после неудачного "похода десяти тысяч греков" в Персию возвращался на родину через Армению и оставил описание своего отступления в сочинении "Анабасис" (по-гречески "Восхождение", имеется в виду восхождение через армянские горы к Черному морю). Ксенофонт (повествование ведется от первого лица) вспоминает, как часто заставал своих воинов в веселом настроении за гостеприимными армянскими столами, причем всегда оговаривал, что армянское вино "очень крепкое" и для эллинов непривычное, ибо армяне не разбавляют вино водой. "Не смешанное с водой вино было очень крепким, но для людей привычных это был очень приятный напиток… Когда по дороге Ксенофонту попадалась деревня, он заходил туда и посещал стоявших там солдат. Он заставал их всегда за едой и в веселом настроении и никогда они не отпускали его от себя, не предложив ему завтрака. На одном и том же столе всегда подавались одновременно баранина, козлятина, свинина, телятина и дичь со множеством хлебов из пшеничной муки и ячменя. Когда кто-нибудь хотел выпить за здоровье друга, он подводил его к кратеру, откуда надо было пить нагнувшись и втягивая в себя вино наподобие пьющего быка".

Все это свидетельствует о том, что еще за много веков до н. э. Армения славилась именно как "страна вина" и экспортировала этот напиток в страны Переднеазиатского региона. Любопытнейший фрагмент сохранился на знаменитой Бехистунской скале в Иране, на которой представлен армянин, выплачивающий дань царю Дарию вином. Огромная Ахеменидская империя, включающая территории от Индии до Египта – т. е. благодатные регионы с субтропическим и тропическим климатом, где наличествуют все условия для развития виноделия, тем не менее отдавала предпочтение именно армянским винам. Крайне любопытно утверждение Б. Пиотровского о том, что в середине IV в. в Рим из Армении "поставлялось перегнанное виноградное вино". И. Гаджимурадов, в свою очередь, пишет: "Виноделие в Армении приобрело особый профиль со специализацией на производстве крепких вин на основе виноградного спирта".

Кардинальное изменение ситуации наступило с падением Армянского царства, особенно с утверждением в Армении власти Арабского халифата в середине VII века. Армения таким образом стала частью государства, официальная религия которого - ислам - воспрещала употребление спиртных напитков. Естественно, в крайне ограниченных количествах вино все равно изготовлялось, однако говорить о каких-либо перспективах развития винодельческой отрасли стало уже неуместно. Таким образом, блестящий старт виноделию, данный в Армении несколько тысяч лет назад, был прерван с середины VII в. арабским вмешательством.

В период ослабления арабской власти в Армении (IX –X вв.) армяне вновь начали осваивать виноградники, о чем оставил крайне ценное сообщение очевидец этих событий Драсханакертци. "Меж тем в эти самые дни поприветствовал Господь страну Армянскую, и, покровительствуемый и споспешествуемый всяческой благодатью, каждый поселился в своем наследии. Став владельцами своей страны, насадили они виноградники, заложили оливковые сады и огороды, вспахали пашню поверх терниев и собрали урожай сторицей. И когда умолкла жатва, переполнились житницы зерном, наполнились винные погреба собранными плодами виноградников и "холмы перепоясались радостию", ибо умножились пасущиеся на них стада скота и отары овец".

Сильнейший удар по традициям армянской государственности, в том числе по культуре армянского вина, пришелся на середину XI века, когда в страну вторглись алтайские племена. Именно с этого времени регион попал в политическую и религиозную зависимость от племенных союзов монголо-тюркского мира, некоторые из коих основали на территории Ирана, Армении и Византии несколько крупных империй, государственной религией которых был провозглашен ислам.

Ценой неимоверный усилий армянам приходилось сохранять свои традиции. Ни в одной другой стране мира население не отстаивало культуру винограда и виноградного напитка в такой атмосфере перманентного риска, как в Армении, причем в течение целого тысячелетия. За эти десять веков успели самоопределиться и взрасти несколько цивилизаций, некоторые развили либо усовершенствовали свои традиции вина и виноградарства, наладили соответствующие производства. Армянскому же народу – одному из родоначальников отрасли - приходилось прилагать чудовищные усилия, направленные лишь на выживание традиции вина.

Католикосы Армянской Апостольской Церкви неоднократно обращались к османским султанам и персидским шахиншахам с просьбой сохранить виноградники Армении, выделить их в отдельную налогооблагаемую сферу и, естественно, платили за такую просьбу специальную дань, именуемую "чар". Таким вот образом армянам удавалось сохранять свою виноградную лозу в течение десяти столетий.

[Pandukht]

Три подписи, связанные воедино

17 лет Бишкекскому протоколу

Сегодня, спустя семнадцать лет после подписания Бишкекского протокола, становится все более очевидным, что Азербайджан идет на уступки только в том случае, когда ощущает силу Армении.

5 мая 1994 г. в киргизской столице усилия по разрядке ситуации на карабахском фронте стали приобретать реальные очертания (Бишкекский протокол). Процесс был болезненным, существовало немало противоречий и несогласованных пунктов, однако в целом конфликтующие стороны были ориентированы на мир или по крайней мере на долгосрочное установление режима прекращения огня.

Стремление к передышке было обусловлено наличием самых разных факторов, в том числе внешнеполитического и внутреннего (для каждого отдельного конфликтующего субъекта) характера. Преимущественно формальные противоречия (статус Нагорного Карабаха не являлся предметом обсуждений) в той или иной степени были преодолены в течение одной недели подписанием в Ереване, Баку и Степанакерте ряда взаимосвязанных актов, которые в итоге и вылились в Московское соглашение от 12 мая 1994 г. о прекращении огня по всему периметру фронта.

Именно на этом политическом документе до сих пор и базируется нынешнее "спокойствие на границе". Режим достаточно хрупкий, однако ничего более дельного за все прошедшие годы предложено и тем более реализовано не было. Вопреки распространенному (особенно сегодня) мнению, приостановление активных боевых действий является заслугой не Минской группы ОБСЕ, а секретариата совета Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ и в первую очередь России.

На фоне мирного периода развития карабахской проблемы Бишкекский протокол упоминается часто, однако, как правило, этим все и ограничивается. Между тем сам документ требует детального осмысления. Попытаемся понять азербайджанский мотив подписания.

Азербайджанские власти некоторое время колебались и, в отличие от армянских (ереванских и степанакертских), не решались подписываться под протоколом. Понять такую позицию несложно: осознание того, что по состоянию на май 1994 г. установление режима прекращения боевых действий означало почти то же, что и легализация - пусть даже на неопределенное время – суверенного существования Нагорного Карабаха (или, если в более умеренных тонах, временное признание существующих политических реалий), действительно озадачивало азербайджанское руководство. Однако, с другой стороны, иного выхода, кроме как признания Бишкекского протокола, просто не было, так как в противном случае открывалась перспектива установления армянского контроля над жизненно важной для топливной республики коммуникационной артерией – участком железной дороги Баку – Тбилиси.

Очевидно, что при подобном раскладе Азербайджан лишался не только возможности транспортировки углеводородного сырья в черноморские порты Грузии (что справедливо приравнивалось к фиаско нефтяной стратегии), но и перспективы разрешить территориальный вопрос посредством той же топливной дипломатии. То есть подписание Бишкекского протокола в большей степени соответствовало интересам именно Азербайджана.

Владимир Казимиров (в 1992-1996 гг. глава российской посреднической миссии, полномочный представитель президента России по Нагорному Карабаху, участник и сопредседатель Минской группы ОБСЕ от России) позже признается: "Упорные бои весной 1994 г. у Тертера, что к северу от Степанакерта, грозили новой катастрофой: выход армян на реку Куру отсек бы северо-западный выступ Азербайджана (так было с юго-западом в 1993 г. при их выходе на реку Аракс). Баку уже не выдвигал предварительных условий, готов был и к длительному перемирию". Вероятно, следует пояснить, что катастрофа грозила именно Азербайджану.

Таким образом, в течение нескольких майских дней 1994 г. первоначальные опасения азербайджанских властей по поводу признания существующих реалий трансформировались в иную плоскость восприятия – осознание того, что более оптимального варианта на данный момент не существует, так как Бишкекский протокол напрочь отвергает перспективу установления армянского контроля над важнейшим в стратегическом отношении железнодорожным участком, чем гарантирует беспрепятственное транспортное сообщение Азербайджана с внешним миром и позволяет ему полагаться на поддержку влиятельных топливных корпораций (тем более что топливная дипломатия по состоянию на май 1994 г. уже успела отметиться немалыми достижениями в сфере бизнеса: в течение предыдущего года Совет Безопасности ООН принял сразу четыре резолюции, осуждающие "армянскую блокаду Азербайджана").

Вот как описывает момент подписания Владимир Казимиров: "Казалось бы, путь к соглашению был открыт. Но сорвать все могла и мелочь. Руководство Азербайджана хотело оформить прекращение огня с Ереваном, который не желал этого без участия Степанакерта. Сводить их представителей, значило терять время и утратить шанс в случае перемены обстановки на фронте. Оставалось лишь обойти капризы сторон и подписать документ в любой приемлемой форме". Подготовленный текст пришлось повторить на трех листах для раздельной подписи каждой из трех сторон.

Азербайджанский министр обороны Мамедрафи Мамедов подписал свой лист 9 мая 1994 г. в Баку в присутствии российского посредника. Затем 10 мая документ подписал в Ереване его армянский коллега Серж Саргсян, а уже 11 мая в Степанакерте – командующий Армией обороны НКР Самвел Бабаян. Эти сведенные в Москве воедино три листа с подписью одной стороны на каждом и стали соглашением о прекращении огня в Нагорном Карабахе. Подтвердив идентичность этих текстов конфликтующим сторонам, Россия как посредник объявила соглашение вступившим в силу уже с 12 мая 1994 г.

Edited May 13, 2011 by Pandukht

[Pandukht]

Взятие Берлина, или танковождение по тоннелям метро

30 апреля 1945 года

Советским командованием план взятия Берлина был составлен в обстановке эйфории: в профессиональной грамотности документа сомневаться, конечно, не стоит – уровень советского командования к концу войны был чрезвычайно высок, однако определенные недочеты все же имели место. Впрочем, время диктовало свои условия и Ставке очень хотелось как можно скорее решить задачу. Помимо прочего, взятие советскими войсками германской столицы диктовалось и сугубо политическими соображениями: Гиммлер и Риббентроп пытались найти общий язык с союзниками. В любом случае советское командование спешило, и разработка плана происходила несколько второпях. Немцы между тем сопротивлялись тоже профессионально и окружили Берлин такой системой обороны, что, казалось, нет оружия, способного в нужный (кратчайший) срок решить поставленную задачу. Не в полной мере были учтены особенности стратегических Зееловских высот…

Недочеты отчетливо видел и командир 11-го гвардейского танкового корпуса полковник Амазасп Бабаджанян: вверенным ему подразделениям и предстояло штурмовать здание Имперской канцелярии. 37-летний офицер был компетентным полководцем: помимо Звезды Героя Советского Союза у него на груди уже красовались два ордена, которыми по статусу награждались лишь генералы. Впрочем, через несколько дней он станет таковым. А пока…

А пока он определенно озадачен вопросом преодоления стратегических Зееловских высот - дальнейший ход событий подтвердил обоснованность тревоги командира. Наступление 8-й гвардейской армии и 5-й ударной застопорилось именно здесь. Немцы отражали практически все атаки, причем сражения приобретали такой размах, который удивлял даже участников Московской, Сталинградской и Курской битв. Уже после войны Бабаджанян признается: "Чтобы прорвать такую оборону, необходимо было ее предварительно надежно подавить мощными ударами артиллерии и авиации. Видимо, при подготовке операции была несколько недооценена сложность характера местности в районе Зееловских высот, где противник имел возможность организовать труднопреодолимую оборону".

Однако в апреле 1945 года об этом говорить не рекомендовалось: план разрабатывал сам маршал Жуков, установки которого на фронте не обсуждались - одобренные Ставкой, они имели силу закона. "Кстати, много позже Георгий Константинович сам критически рассматривал план Берлинской операции, – вспоминал Бабаджанян. – Он пришел к выводу, что разгром берлинской группировки и взятие самого города можно было бы осуществить несколько иначе… Местность действительно благоприятствовала противнику и затрудняла наступление крупных танковых масс. Танковая армия понесла большие потери, и вновь подтвердилась мысль, что ввод танковых армий в зону тактической обороны противника редко целесообразен и всегда нежелателен. Но тогда что было делать – ведь все так стремились к долгожданной победе".

И даже после занятия ценой неимоверных усилий и многочисленных жертв Зееловских высот и форсирования Шпрее ситуация не стала менее драматичной: до Берлина оставались считанные километры, однако 11-му гвардейскому танковому корпусу полковника Амазаспа Бабаджаняна предстояло продвигаться через Мюнхеберг – труднейший путь, сплошные завалы, заминированные перекрестки, а на наиболее важных отрезках – танки противника, противотанковые пушки, штурмовые орудия. Ко всему прочему, двигаться надо было через лес, а здесь танки подстерегали истребители, вооруженные фаустпатронами. "Честно говоря, за всю войну я так и не смог привыкнуть воевать в лесу, – признался как-то Бабаджанян. – Не знаешь, откуда чего ждать. Как в мешке… "

В мешках они хранили кинжалы: расположенное в нагорной части Елисаветпольской губернии село Чардахлу всегда славилось своими воинами. Впрочем, едва ли стоит удивляться, ведь карабахские армяне традиционно слыли отменными вояками. Когда будущему главному маршалу бронетанковых войск СССР шел десятый год, он услышал от старших предание о знаменитом соотечественнике, которого за храбрость похвалил лично Петр Первый. "В нашем роду о военных говорили с чувством высочайшего почтения, – вспоминал маршал. – Издревле жило представление о воине как о человеке доблести, рыцаре-заступнике. Двоим моим родственникам удалось выбиться из голытьбы в офицеры русской армии: дядя стал штабс-капитаном, Георгиевским кавалером и погиб в Первую мировую, а брат моего деда дослужился даже до генерал-майора и вышел в отставку еще до 1914 года. Так что я уже с детства решил связать себя с военным делом. В этом смысле Чардахлу – уникальное село: оно дало не только офицеров русской армии, но и маршалов СССР, в том числе Ивана Баграмяна, генералов и полковников. В Отечественной войне принимали участие 1252 моих земляка!"

Впрочем, обо всем этом Амазасп Бабаджанян будет делиться уже позже. Сейчас же он посылает на расчистку единственной дороги на Мюхенберг своих мотострелков и уже обдумывает план действий в самом Берлине: "Каково вести танковые бои на берлинских улицах? В городах танковая армия скована в движениях, уязвима между громадами зданий, особенно в узких переулках. Можно не сомневаться, что из каждой подворотни, из окон, с крыш на танки обрушат гибельный огонь, что уж говорить о фаустпатронах".

К вечеру 29 апреля 44-я и 27-я бригады 11-го гвардейского танкового корпуса Бабаджаняна вырвутся на кольцо берлинской автострады. Приказ – наступать на Потсдамский вокзал и Имперскую канцелярию: в ночь на 30 апреля танки корпуса знаменитого полковника уже прямой наводкой обстреливают здание канцелярии. "Никто не знал тогда, что именно здесь, в бронированных подземельях прячутся Гитлер, Геббельс, Борман и другие главари фашистской Германии. Только на следующий день стало известно, что фюрер покончил с собой".

Впрочем, не меньше Гитлера полковника интересовал Гудериан – его главный оппонент. Еще до войны, в период достаточно тесного сотрудничества СССР и Германии, имя "создателя немецких бронесил" генерала Гейнца Гудериана было весьма популярным в Союзе. Его нашумевшие книги "Внимание, танки!" и "Бронетанковые войска и их взаимодействие с другими родами войск" значились в числе обязательных предметов изучения в Военной академии. "Теоретические разработки генерала, конечно, сыграли значительную роль в операциях в Западной Европе и в начальный период войны против СССР. Но успех изменил ему, как только он столкнулся с глубоко эшелонированной обороной советских войск, особенно под Курском. Гудериану помешал шаблон – раз и навсегда выработанная им тактика ведения танкового боя, от которой немцы побоялись отойти. Им не хватило гибкости и осознания необходимости изменений. Позже ему придется только констатировать, что мы, мол, воевали не по правилам, хотя никаких новых теоретических разработок им продумано не было".

Впрочем, о теории. 30 апреля 1945 года на улицах Берлина еще шли ожесточенные бои, когда полковник Бабаджанян примет дерзкое решение: наступать не только по земле, но и под землей – по тоннелям метро. Такого в практике танковождения еще не было. Через несколько дней ему будет присвоено звание генерала. Уже позже Амазасп Бабаджанян станет главным маршалом бронетанковых войск СССР…

[Pandukht]

Полевые мониторинги требуют новых принципов

С конца апреля резко осложнилась обстановка на границе. В последние дни месяца противник обстреливал армянские позиции на всем протяжении линии соприкосновения, в общей сложности нарушив режим прекращения огня более 350 раз, выпустив свыше 2700 выстрелов. В результате карабахская сторона понесла потери.

И вот на этом фоне сообщается: "4 мая миссия ОБСЕ провела очередной плановый мониторинг линии соприкосновения вооруженных сил Нагорного Карабаха и Азербайджана севернее населенного пункта Талиш Мартакертского района Нагорного Карабаха и западнее села Тапгарагойунлу Геранбойского района Азербайджана. Мониторинг прошел в соответствии с намеченным графиком, нарушений режима прекращения огня не зафиксировано".

Складывается впечатление, что полевые мониторинги ОБСЕ и реальное положение дел на границе – из двух совершенно разных миров. В одном мире – диверсия и снайперская война, в другом – "никаких нарушений не зафиксировано". Спрашивается, нужны ли в таком случае мониторинги?

Последние события на линии соприкосновения вооруженных сил Нагорного Карабаха и Азербайджана являются результатом прилагаемых Анкарой и Баку усилий по выводу процесса карабахского урегулирования из формата Минской группы. Ранее мы уже отмечали, что избрание председателем Парламентской ассамблеи Совета Европы турецкого политика Мевлюта Чавушоглу и вместе с тем переход (с ноября прошлого года) к Турции председательства в Комитете министров Совета Европы обусловят новые развития, в том числе:

а) восстановление деятельности подкомитета ПАСЕ по Нагорному Карабаху;

б) резкую эскалацию напряженности на границе (Баку резко нагнетает обстановку и обвиняет Минскую группу в бездеятельности, а Турция лоббирует проект по лишению МГ "монопольного права" на карабахское урегулирование).

Именно на этом фоне и следует воспринимать особую напряженность последних месяцев. С учетом же того, что срок председательства Турции в Комитете министров Совета Европы истекал именно в мае, последние диверсии представляются вполне "естественными".

Например, в какой эмоциональной атмосфере протекал 4 мая мониторинг ОБСЕ на территории Геранбойского района? Во-первых, была поднята шумиха по поводу стягивания к границе "лучших армянских снайперов". Проводившим наблюдения с азербайджанской стороны координатору офиса личного представителя Действующего председателя ОБСЕ Имре Палатинусу, полевому помощнику Анталу Хердичу и представителю Группы планирования высокого уровня ОБСЕ Майклу О'Коннору "советовалось не высовываться", так как "там, возможно, армянские снайперы".

В день проведения мониторинга 1news.az сообщил: "В последние дни в некоторых СМИ распространяются слухи о том, что армянская сторона стягивает к прифронтовым азербайджанским районам своих лучших снайперов с целью объявить "снайперскую войну" азербайджанской стороне. По словам жителей прифронтовых азербайджанских районов, никто из органов местной исполнительной власти не предупреждал о подобной угрозе. Но, по словам корреспондента 1news.az, с армянской стороны не наблюдается никакой активности в этом вопросе. Возможно, это очередная армянская утка".

Тогда же наблюдательскую миссию отвели в администрацию исполнительной власти Геранбойского района, где им рассказали о том, что село Тапгарагойунлу (где и был намечен мониторинг) 2 и 3 мая подвергалось массированному обстрелу со стороны армянских вооруженных сил. Азербайджанские агентства сообщают: "В этой связи была высказана бесполезность и неэффективность мониторингов ОБСЕ в связи с отсутствием их смысла, поскольку армянская сторона нагло подвергает обстрелу азербайджанские села до и после мониторинга, на что представители ОБСЕ и МГ ОБСЕ не проявляют никакой реакции".

В принципе здесь все понятно: идет демонстрация несостоятельности ОБСЕ на предмет урегулирования конфликта и даже разрядки прифронтовой обстановки. Вопрос именно в том, что ничего не фиксирующие мониторинги как раз и призваны доказать это. Думается, что армянская сторона должна со всей серьезностью поставить вопрос о необходимости внесения изменений в принципы ведения полевых наблюдений.

[Pandukht]

Дорогой "железных" фальсификаций

В ближайшие дни начнет функционировать железная дорога, которая непосредственно свяжет нынешние Азербайджан и Турцию. Естественно, через территорию Нахиджевана.

Как передают турецкие агентства, строительство полотна Нахиджеван - Игдыр уже завершено. Об этом заявил и премьер-министр Турции Эрдоган. По сообщению CNN Turk, турецкий премьер отметил: "Нахчыван - это наш вопрос. Пусть никто не ждет от нас другого подхода. Дорога, связывающая Нахчыван с Игдыром, является одним из проявлений этого. Строительство дороги уже завершено, и она откроется в ближайшие дни".

Напомним, что в период большевистско-турецкого сотрудничества армянский Нахиджеван был передан "под покровительство" Советского Азербайджана. Передача закрепилась договором, подписанным в Карсе 13 октября 1921 года. С этого времени стартовала программа по окончательному выдавливанию из области армянского демографического присутствия и полной ликвидации тысячелетних следов армянской материальной культуры. А уже в период независимости были стерты последние "армянские следы".

В 1999 году тогдашний президент Азербайджана Гейдар Алиев заявил: "Нахчыван - один из самых древних краев Азербайджана, часть Азербайджана, имеющая очень богатую историю, это азербайджанская земля с 3500-летней историей… Это нужно доказать". Этим заявлением и был дан официальный старт последнему этапу ликвидации следов армянского присутствия "на землях автономии". Завершающий аккорд в этом предприятии был поставлен в промежутке 2001-2006 гг., когда были стерты с лица земли тысячи армянских надгробий на историческом кладбище Джуги – средневековом городе купцов и ремесленников. Операция по окончательной ликвидации следов армянского присутствия производилась частями азербайджанской армии.

Летом 2009 года азербайджанский президент Ильхам Алиев уже подчеркнул: "Нахчыван – древняя азербайджанская земля. Наш народ столетиями жил и творил на этой прекрасной земле. Расположенные в Нахчыване исторические и архитектурные памятники показывают, как велик талант азербайджанского народа… Нахчыван подарил Азербайджану великих личностей. Нахчыван подарил Азербайджану великого лидера Гейдара Алиева". Тогда же было заявлено, что будет "построена железная дорога, связывающая Турцию со всем тюркским миром". Речь шла как раз о дороге Нахиджеван – Игдыр.

Вопрос о темпах строительства рассматривался в октябре 2009 года, когда в Нахиджеване проходил IX саммит руководителей тюркоязычных государств. Именно тогда турецкий президент Абдулла Гюль заявил: "Нахчыван имеет для Турции огромное значение. Граница между Азербайджаном и Турцией в Нахчыванском регионе физически мала, однако в политическом смысле представляет огромное значение. Политическое значение границы протяженностью 10-12 км чрезвычайно велико. Эта граница географически соединяет Турцию с тюркскими республиками". Прокладка полотна Нахиджеван - Игдыр воспринимается именно на этом фоне.

2 мая турецкий премьер-министр Эрдоган подчеркнул, что построенная железная дорога – это важнейший этап турецко-азербайджанского сотрудничества. Кроме того, он сказал: "Печаль Азербайджана - это наша печаль, радость Азербайджана - это наша радость. Здесь я вновь заявляю: пока не будет разрешена карабахская проблема, нормализация отношений с Арменией невозможна. Мы всегда стояли за Азербайджаном, за Карабахом, так будет и дальше".

Несмотря на то что некоторые аналитики до сих пор характеризуют положение Нахиджевана как блокадное, на самом деле это не так. Приграничный с Турцией Нахиджеван ввиду особой стратегической значимости изначально был обречен на турецкую поддержку. Нахиджеван поддерживает непосредственную автомобильную связь с Турцией и Ираном, а также с Баку – по магистрали, отчасти пролегающей по иранской территории (небольшой отрезок дороги тянется вдоль армяно-иранской границы, по правобережью реки Аракс).

Не обделена "блокадная республика" и железнодорожным сообщением с Ираном по полотну Нахиджеван - Тебриз - одному из восьми на сегодняшний день международных железнодорожных маршрутов. Таким образом, новый путь станет девятым железнодорожным выходом Азербайджана во внешний мир.

[Pandukht]

Карабахское эхо иранских сотрясений

Последние недели отметились резким осложнением внутриполитической жизни в Иране, особенно явно проявившимся в форме конфликта между президентом Махмудом Ахмадинежадом и религиозным лидером страны аятоллой Али Хаменеи. Это крайне редкое в новейшей иранской истории противостояние симптоматично уже само по себе.

Гадать о причинах нежданно возникшего спора мы, пожалуй, не будем, однако известно, что поводом послужил следующий факт: якобы министр информации Хейдар Мослехи санкционировал установление прослушивающего устройства в офисе руководителя аппарата президента Эсфандияра Рахима Мошаи (последний, между прочим, является родственником иранского президента, которого – и об этом неоднократно писала пресса – и хотел бы видеть нынешний глава государства в качестве своего преемника). Таким образом, это был открытый выпад в сторону Ахмадинежада, заставивший его отстранить Мослехи от занимаемой должности. Впрочем, на этом конфликт не закончился: Хаменеи отменил приказ президента, и Мослехи продолжил выполнять свои функции.

Следующим шагом стало то, что президент Махмуд Ахмадинежад бойкотировал собственное участие на заседаниях президиума правительства Исламской Республики Иран (в частности, одно из таких заседаний состоялось 26 апреля). По мере своего развития конфликт приобрел новые формы и даже переступил в плоскость карабахского вопроса. В частности, 9 мая имам-джуме аятолла Сеид Гасан Амели - представитель духовного лидера Ирана аятоллы Хаменеи заявил в Ардебиле, что во время Карабахской войны Иран поддерживал азербайджанскую сторону.

В откровенно провокационном характере этого заявления едва ли стоит сомневаться, хотя бы потому, что:

а) оно было сделано в период раскола иранской элиты, именно как спекулятивный рычаг;

б) не соответствовало действительности.

Едва ли подлежит сомнению тот факт, что если бы не сбалансированная политика Тегерана в регионе, то новая армянская государственность столкнулась бы с несопоставимо более тяжкими проблемами. Исламская Республика Иран категорически воспрепятствовала усилиям Азербайджана и Турции объявить на весь мусульманский мир джихад армянам и придать Карабахской войне религиозный окрас. Именно в этот сложнейший период армянской истории 42-километровый отрезок совместной границы и стал единственно стабильным выходом Армении во внешний мир. 400-километровая трасса, связывающая блокадную страну с Ираном, получила название "Дорога жизни".

Об изначальной готовности Тегерана поддержать северного соседа свидетельствует подписание в 1992 году первого документа о поставках иранского газа в Армению. Тем не менее активные военные действия, которые велись тогда по всему периметру армяно-азербайджанского фронта, и откровенное заигрывание первого армянского президента с Турцией – историческим оппонентом Ирана в регионе - не позволили согласовать некоторые важные вопросы, в том числе маршрут прокладки трубопровода.

В 1995 году (после завершения широкомасштабных боевых действий и потери возможности скорейшего установления армяно-турецких дипломатических отношений, к чему стороны были очень близки в 1992 г.) Ереван и Тегеран подписали новое межправительственное соглашение, представляющее собой доработанный вариант прежнего документа, с уточненным маршрутом перспективного газопровода. Но и этот текст остался лежать в сейфе, в том числе и по причине того, что предметом внешнеполитического торга в переговорном процессе по карабахскому урегулированию стал приграничный с Ираном Мегринский район Армении, по которому и должна была пролегать труба.

Огромное значение в процессе обеспечения стабильного выхода Армении во внешний мир имело строительство моста на приграничной реке Аракс. Работы были начаты еще в 1994 году, в завершающий период активной фазы Карабахской войны. Открытие этого важнейшего коммуникационного коридора в 1996 году стало первым крупным совместно реализованным проектом, призванным смягчить жесточайшие реалии блокады и найти просвет в темных коридорах армянского "геополитического лабиринта".

Немаловажное значение имела и первая линия электропередачи Иран - Армения, введенная в эксплуатацию в 1995 году. Она способствовала выходу армянской энергосистемы из состояния паралича и полной изолированности. Подчеркнем, что эта линия была построена еще до запуска в ноябре того же года второго блока Мецаморской атомной станции, приостановленной в феврале-марте 1989 года после Спитакского землетрясения.

Можно привести еще много других примеров, свидетельствующих о том, что в период Карабахской войны Тегеран осуществлял сбалансированную политику и уж по крайне мере не поддерживал Азербайджан. И тем не менее, выступая 9 мая в Ардебиле, аятолла Сеид Гасан Амели заявил обратное. "Нужно было либо вмешаться в войну против армянской агрессии, что означало бы открытие второго фронта для Ирана и в конечном итоге обернулось бы войной с Россией, либо закрыть глаза на убийство армянскими палачами братьев-мусульман и потерять свой исламский характер. Иран был вынужден избрать третий путь - не участвовать открыто в войне, но и не оставаться просто наблюдателем", - заявил представитель духовного лидера Ирана.

И далее: "Иранские политики до сих пор не говорили о своей помощи и, возможно, из-за определенных дипломатических соображений и впредь никогда не затронут эти вопросы. Но не я. Я - имам-джуме и, выступая на трибуне, должен ответить на вопросы и подозрения мусульманских братьев. Иран также оказал организационную поддержку в доставке при необходимости на линию фронта тысяч бойцов из Афганистана. Мы снабжали оружием и боеприпасами не армян, а азербайджанских братьев. Наши базы по военной подготовке располагались не в Армении, а в Азербайджане", - подчеркнул аятолла.

В этой связи 14 мая Посольство ИРИ в Ереване распространило сообщение, в котором отмечается, что официальная позиция Исламской Республики Иран по всем внешнеполитическим проблемам высказывается президентом, министром иностранных дел и споксменом МИД, поэтому любая точка зрения, высказанная за упомянутыми рамками, считается личным подходом. Несмотря на то что в этом сообщении Нагорный Карабах фигурирует не как субъект конфликта, а как объект двустороннего спора, обращает на себя внимание тот факт, что урегулирование вопроса рассматривается в плоскости права наций на самоопределение.

В тексте сообщения, в частности, отмечается: "По поводу конфликта между Республикой Армения и Азербайджанской Республикой существует убеждение, что для установления долгосрочного мира необходимо его урегулировать путем диалога, неприменения военной силы и уважения права на самоопределение. И поскольку Исламская Республика Иран – единственная страна, которая имеет общую границу с зоной конфликта, то, следовательно, выражает свою обеспокоенность по поводу любого подстрекательства и создания напряженности в этом регионе и не позволит, чтобы подобные подстрекательства стали поводом для присутствия в регионе иностранных сил".

[Pandukht]

"Свои" и "чужие"

При рассмотрении политической деятельности первого президента Республики Армения необходимо учитывать следующий важнейший нюанс: он появляется в публичной политике лишь тогда, когда в общественной атмосфере обозначается вопрос о целесообразности существования государства. Степень активности его действий - величина непостоянная, прямо пропорциональная динамике общественных сомнений в обоснованности поддержания существующего государственного строя. В определенной степени он призван быть "могильщиком" разлагающейся политической системы.

В этом контексте и нужно рассматривать само его появление на политической сцене в конце 80-х годов. Это был период, когда в общественной среде постепенно кристаллизировался вопрос о целесообразности дальнейшего существования советского государства. В разных регионах безнадежно прогнившей страны "процесс сомнений" проявлялся по-разному, в частности, в армянских субъектах он развивался в форме национального движения. Именно в это движение и был кооптирован будущий президент, ведь более естественного механизма поддержания нестабильности в тот период не существовало. Собственно, потому он и горланил денно и нощно о необходимости воссоединения двух армянских субъектов, смешивая в единый котел кипящих эмоций две принципиально разные вещи, – национальное движение и деятельность комитета "Карабах".

Нацеленные на развал советского государства, "либеральные силы" в тот период поддерживали не столько Движение, сколько комитет, а это, как говорится, две существенные разницы.

Заинтересованность в сохранении очагов напряженности на огромной территории агонизирующего советского государства (именно как разлагающих единый организм страны механизмов) определила "проармянскую" направленность выступлений многих демократических институтов, отдельных структур и "либералов". Показательно, что с развалом СССР ни американский Сенат, ни лидеры "Демократической России", ни первый армянский президент уже не допускали и мысли о возможности политического самоопределения Нагорного Карабаха. По крайней мере эту позицию никто из них уже не отстаивал (и даже редко вспоминал), а сам Тер-Петросян (который должен был ее вспоминать хотя бы по роду своей президентской должности) стал выступать в качестве ее главного противника.

Повторимся, это политик, который появляется лишь тогда, когда очевиден "дефицит патриотизма" (в отношении ли СССР, в отношении ли независимой Армении – не суть важно). Именно в этом ракурсе и нужно рассматривать его "второе пришествие". Возвращение первого президента в публичную политику – индикатор больного состояния армянского государственного организма. Это означает, что по положению на 2007 год в общественной атмосфере страны уже накопились "аэрозоли сомнения" в способности армян строить и поддерживать свое национальное государство. Иными словами, количество "патриотов" Армении в процентном выражении примерно сравнялось с количеством "патриотов" советского строя в конце 80-х. Только и только в этой плоскости высвечивается политический смысл рассмотрения текущей деятельности первого президента.

Посему главный вопрос сегодняшней внутриполитической жизни страны формулируется следующим образом: как это стало возможным? Как стало возможным, что по состоянию на февраль 2008 года вокруг этого символа национального отступничества объединилось более 300 тысяч армян? Уж не потому ли, что противоречия в армянском обществе уже настолько глубоки, что республика представляется территорией, где совместно проживают абсолютно несовместимые в цивилизационном аспекте группы людей?

Процесс насаждения в Армении чуждой идеологии и формирования новой буржуазии сопровождается вопиющими проявлениями социальной несправедливости, а также становлением принципиально новой культуры, унижающей и угнетающей именно ту общественную прослойку, представители которой еще не трансформировались в новую наднациональную общность. Становление частнособственнического мировоззрения и люмпенизация общества достигли катастрофических масштабов и сегодня представляются главной угрозой армянской государственности.

В настоящее время в суверенной Армении завершился процесс классообразования, самоопределились антагонистические слои общества, и вовсе не факт, что интерес нынешней элиты, т. е. влиятельной группы, обладающей финансовыми, политическими, управленческими, экономическими рычагами, тождествен тому интересу, который и отстаивался армянами в период национального движения. Среда, в которой протекало социальное разделение народа, естественно, стимулировала и процесс размывания ценностей за счет формирования принципиально новой ценностной шкалы. Практически все публичные мероприятия, несмотря даже на серьезность анонсов, по сути лишь обслуживают вкус и потребности класса имущих.

Принципиально новая культура, становление которой происходит непосредственно на наших глазах, полностью отвергает духовные, моральные, эстетические категории и чревата вырождением самой идеи независимой армянской государственности. Очевидно, что, если процесс формирования этой новой культуры не пресечь на корню, возможно, численность граждан, способных поддерживать и отстаивать идею суверенной Армении, окажется недостаточной для того, чтобы сформировать "фактор противодействия".

Проблема собственно армянской жизни (тот же вопрос Нагорного Карабаха) в том, что она должна каким-то образом зафиксировать свое место в системе новой ценностной шкалы. Есть большие основания думать, что это место постепенно отодвигается на задний план и подчиняется интересу представителей сросшегося с властью крупного бизнеса.

Практически все процессы, протекающие сегодня в армянской общественно-политической и социальной среде, в том числе вопросы, связанные непосредственно с перспективами развития отношений с соседними государствами или - отдельным срезом - мартовскими событиями 2008 года в Ереване, необходимо рассматривать на фоне наличия у нас поляризованного классового общества с его жизненными интересами, приоритетами и отвергнутыми или отвергаемыми понятиями. Между тем сегодня все еще практикуется примитивная, но очень опасная схема деления народа на "своих" и "чужих", на "героев" и "предателей". Это деление и производит Левон Тер-Петросян.

Можно не сомневаться, что при сохранении нынешних темпов, способов и форм решения вопросов численность его электората может сохраняться. Ведь при стечении определенных обстоятельств ничто так не разлагает нацию, как механизмы ее консолидации, и ничто так не консолидирует массы, как механизмы национального разложения.

[Pandukht]

"Второй пункт" армянской позиции

С 1998 года армянская позиция в дипломатическом противостоянии по урегулированию карабахской проблемы исходит из: а) невозможности политического подчинения Нагорного Карабаха Азербайджану; б) недопустимости анклавного существования независимого Нагорного Карабаха; в) необходимости обеспечения международных гарантий безопасности населения НКР.

Если первый пункт был выстрадан в затяжной кровопролитной войне и именно потому не имеет своей конкретной даты рождения, а третий пока еще перспективная теория, то вопрос "советского анклава" вполне конкретная временная категория. Она родилась в упорных боях за Лачинский коридор, в результате которых 18 мая 1992 года армянские силы самообороны вошли в Лачин, сбросили водруженный когда-то на здании городской мэрии азербайджанский флаг и с блеском разрешили важнейшую стратегическую задачу: обеспечили непосредственное сухопутное сообщение между двумя армянскими республиками. С анклавным положением Нагорного Карабаха было покончено.

В каких условиях состоялось это историческое событие? Вряд ли сражавшиеся за коридор армяне задумывались о том, что уже совсем скоро их подвиг предопределит рождение особого пункта в переговорном процессе. Они прекрасно осознавали другое: этот коридор ведет к вратам национальных перспектив. Тем более что на дипломатию мало кто тогда надеялся.

Ведь в начале мая по приглашению иранского президента Хашеми Рафсанджани в Тегеран для ведения двусторонних переговоров и обсуждения региональных проблем прибыли осуществлявший полномочия главы азербайджанского государства Якуб Мамедов и президент Армении Левон Тер-Петросян. Встреча между ними состоялась 7 мая, а уже на следующий день было принято совместное заявление, в котором стороны договорились о том, что "в течение недели по прибытии в регион специального представителя президента Исламской Республики Иран М. Ваэзи, после проведения переговоров с заинтересованными сторонами и при поддержке глав государств Азербайджана и Армении осуществляется прекращение огня и одновременно открываются все коммуникационные дороги с целью обеспечения экономических потребностей".

Стоит отметить, что, несмотря на внешнюю привлекательность, заявление это было нелепым. Во-первых, в Азербайджане не было человека, способного гарантировать разблокирование коммуникаций (в республике не было даже президента, а появись президент - он выступил бы против разблокирования); во-вторых, иранская инициатива вполне прогнозируемо должна была (в течение нескольких ближайших дней) пресечься турецким вмешательством; в-третьих, Нагорный Карабах (это особенно важно для нас) вообще не фигурировал в качестве стороны конфликта; в-четвертых, он все еще являлся анклавом, и мнение его законных представителей было просто проигнорировано.

Историческая несуразность этого заявления предопределила неизбежность Шушинской операции 8-9 мая, вызвавшей шквал негодования не только в Баку, но и в рядах руководящей тогда партии Армении. В Ереване было проведено специальное заседание, на котором разгневанные лидеры Движения "судили" автора операции "Свадьба в горах" Аркадия Тер-Тадевосяна. И тем не менее именно Шуши стал катализатором Лачина.

14 мая Милли меджлис вынужден был восстановить в должности азербайджанского президента Аяза Муталибова, подавшего в отставку еще 6 марта, впрочем, как оказалось, на день. Исполняющий обязанности главы государства Якуб Мамедов призвал "туранскую нацию к единению во имя возвращения Шуши". Во второй половине мая в Баку уже ждали специальную делегацию во главе с премьер-министром Турции Сулейманом Демирелем. В составе высокопоставленных визитеров числился и лидер "серых волков" Тюркеш, призвавший население поддержать Народный фронт и его лидера Абульфаза Эльчибея.

Кстати, вторая отставка Муталибова явилась следствием не только турецкого вмешательства: к процессу азербайджанских кадровых преобразований были подключены и другие силы, причем не последнюю роль сыграли афганские моджахеды и чеченцы. Сразу после потери Шуши бежавший оттуда Хаттаб встретился с Эльчибеем и обсудил разработанный "серыми волками" план его прихода к власти.

Именно в это время и начались упорные бои за сухопутный коридор. Нужно отметить, что сколь важен был он для армянского народа, столь же значим для политического и военного руководства Азербайджана. Ведь несмотря на то, что еще в феврале Армия обороны НКР сумела взять под свой контроль аэропорт в Ходжалу, воздушное сообщение с Республикой Армения было не совсем стабильным и совсем небезопасным: самолеты и вертолеты постоянно обстреливались противником.

Таким образом, судьба гарантированного сообщения между Ереваном и Степанакертом решалась вдоль старой лачинской дороги и на прилегающих предгорьях, где и дислоцировались азербайджанские силы (и откуда обстреливался уже сухопутный транспорт). И вот в результате упорных боев 18 мая 1992 года армянские силы самообороны вошли в Лачин. С анклавным положением Нагорного Карабаха было покончено.

Впрочем, тогда еще никто и не знал, что это событие станет "вторым пунктом" армянской позиции.

[Pandukht]

Два шага вперед, три шага назад

18 мая на пленарном заседании Кнессета состоялось голосование о передаче вопроса признания Геноцида армян на рассмотрение Комиссии по образованию, культуре и спорту во главе с Алексом Миллером.

20 человек отдали свои голоса "за", никто не проголосовал "против". Инициатором голосования стала уроженка Литвы Захава Гальон, которая, по образному выражению Александра Гольденштейна (IzRus, Израиль), "переняла армянскую эстафету от ушедшего на покой соратника по партии "Мерец" Хаима Орона". По уставу Кнессета комиссия Миллера должна рассмотреть возможность признания Геноцида армян и представить резолюцию на утверждение парламента.

Это не первый случай обсуждений в одной из комиссий израильского парламента. 26 марта 2008 года в Кнессете уже рассматривалось предложение депутата из партии "Мерец" Хаима Орона о внесении в повестку дня положения о признании Геноцида армянского народа. В последнее время подобные предложения делались почти ежегодно, но традиционно правительство по требованию Министерства иностранных дел каждый раз мобилизовало коалицию с целью недопущения обсуждений по данной теме.

В чем особенность нынешнего случая?

Дело в том, что в последние два года в Кнессете идут достаточно горячие споры относительно целесообразности внесения в повестку обсуждений вопроса о Геноциде армян. Когда весной 2008 года вопрос был внесен в повестку, правительство настояло на переводе законопроекта в Комиссию по внешним отношениям и обороне, чем вызвало критику Хаима Орона и представителей армянской общины Израиля. По мнению последних, законопроект должен был обсуждаться в Комиссии по образованию, науке и спорту (в Комиссии по внешним отношениям и обороне велико влияние турецкого и азербайджанского лобби).

28 апреля 2008 года против включения вопроса Геноцида армян в парламентскую повестку высказались депутаты от партии "Наш дом Израиль" (НДИ). Эта партия объединяет евреев, иммигрировавших в Израиль из стран бывшего Советского Союза, в частности из Азербайджана. Еще в преддверии голосований член фракции - председатель Парламентской ассоциации израильско-азербайджанской дружбы Иосиф Шагал заявил: "Сторонники признания так называемого геноцида армян представляют узкую кучку израильских маргиналов, и эта тема, наверное, единственная возможность хоть как-то напомнить о своем политическом существовании".

И вот сегодня эта "кучка маргиналов" единогласно проголосовала о передаче вопроса на рассмотрение Комиссии по образованию, культуре и спорту. Это действительно принципиальный момент. Гольденштейн пишет: "До сих пор обсуждение этой проблемы передавалось в Комиссию по иностранным делам и обороне, чьи заседания закрыты для широкой общественности. На сей раз дискуссия пройдет в открытой комиссии. Однако будет ли это способствовать признанию Израилем Геноцида армянского народа?"

Фиксируя этот принципиально важный нюанс, следует вместе с тем признать призрачной перспективу признания израильским парламентом предложенного законопроекта. И здесь очевидны несколько факторов, выделим лишь два из них.

Во-первых. Всеми осознается, что развития последних двух-трех лет обусловлены напряженностью в турецко-израильских отношениях. Но вместе с тем надо понимать, что антагонизм на оси Анкара - Тель-Авив - это все же не что иное, как сфера азербайджано-израильских отношений. Кроме протурецкого лобби признанию "армянского законопроекта" препятствуют связи Израиля с Азербайджаном. Речь также о торговле и инвестициях на сотни миллионов долларов в год, а если считать и поставки азербайджанской нефти, масштабы товарооборота достигают $4 млрд.

Неудивительно, что тот же глава Комиссии по образованию, культуре и спорту Алекс Миллер отметил, что "еще не ознакомился с делом" и потому не намерен давать интервью по данной теме. С большой долей вероятности можно предположить, что он, как и его товарищ по партии Анастасия Михаэли (также член этой комиссии), проголосует против.

Партия "Наш Дом Израиль" традиционно выступает против "армянского законопроекта". Лидер этой партии Авигдор Либерман считается одним из архитекторов стратегического партнерства с Азербайджаном и не допустит ухудшения отношений с этой республикой.

По прогнозам, непосредственно в самой комиссии против признания законопроекта выступят 7 из 13 ее членов. Два голоса - Миллера и Михаэли - будут против признания Геноцида при любом раскладе. Считается маловероятным, что арабские депутаты Джамаль Захалка, Масуд Ганаим и Мохаммед Бараке, несмотря на свое противостояние с НДИ, захотят в открытую конфликтовать с мусульманской Турцией. Эйнат Вильф представляет фракцию министра обороны Эхуда Барака, который дорожит пока еще сохраняющимися связями с военным ведомством Турции, а Нисим Зеэв – партию, за которую отдают свои голоса многие мусульмане - выходцы с Кавказа.

Во-вторых. В еврейском сознании очень сильно восприятие "исключительности Холокоста". В этой связи напомним, что еще 8 февраля 2002 года посол Израиля в Грузии и Армении Ривка Коэн заявила в Ереване: "Холокост - явление беспрецедентное, и ничто, в том числе и трагедию армян, нельзя с ним сравнивать". После этого заявления МИД Армении даже выступил с нотой протеста.

Так вот, подобное ощущение истории – это не прерогатива Коэн и даже не (только) официальный политический курс Израиля, а почти общенациональное мироощущение. В преддверии голосования религиозные и придерживающиеся еврейских традиций депутаты (такие как Айхлер, Финьян, Орлев, Кац и Данон) не захотят проводить параллели между Геноцидом армян и Холокостом евреев. "Именно по этой причине многие парламентарии, в душе сочувствующие армянам, воздерживаются от признания событий 1915 года геноцидом", - отмечает Александр Гольденштейн.

На днях один из членов Комиссии по образованию, культуре и спорту, комментируя вопрос перспектив признания законопроекта, отметил: "Если мы признаем геноцид армян, то к нам обратятся по поводу резни на Балканах, Голодомора, вспомнят Пол-Пота и Иди Амина. Этому не будет конца. Мы же всегда считали, что геноцид народа, целенаправленный и систематичный, был лишь во Второй мировой войне".

[Pandukht]

Майское мерси

Первая русская революция проявилась на Кавказе в форме натравливания на армян - царской жандармерией и черносотенцами – мусульманского населения края. 106 лет назад, в двадцатых числах мая 1905 года в Эривани была предотвращена армянская резня.

Подавляющее большинство приписанных к Эривани представителей чиновничье-бюрократического аппарата не обременяло себя стремлением разобраться в ситуации. Это были люди, живущие в основном за счет взяток (которые, кстати, откровенно вымогали у местного населения), и вопрос - возрастет ли мзда после погромов? - был едва ли не единственным, тревожившим их сознание. Вместе с тем они "не отклонялись" от официального (на тот момент) черносотенного курса и не пресекали беспорядки.

Одним из таких чиновников был, например, назначенный в Эривань в сентябре 1904 г. на должность вице-губернатора Виктор Тарановский. Британский путешественник Линч называл его "тупицей". Известен случай, когда Тарановский спровоцировал армянскую резню на крайнем юге Эриванской губернии. Это было в мае 1905 г., в период армянских погромов в Нахиджеванском уезде, куда он прибыл якобы на встречу с татарскими ханами (братьями Джафаром и Рагимом) и приставом Мехтинбеком Абдинбековым.

Квартет выступил перед армянским населением города и "предложил армянам спокойно выходить на улицы, открывать лавки". Но с появлением армян на базарной площади с городской мечети – и об этом сообщали газеты - была пущена сигнальная ракета. "Санкт-Петербургские ведомости" писали: "Моментально вслед за сигналом весь базар оказался окруженным тысячной толпой татар, вооруженных ружьями и кинжалами, которые с криками „Иа Али! Иа Али!" бросились на безоружных армян".

Общий фон, сформировавшийся усилиями черносотенцев и потакавших им местных властей, предоставлял тюрко-татарским активистам полную свободу действий, чем они и пользовались. Захлестнувшая Кавказ антиармянская волна - как результат даже не столько сложившегося отношения представителей российского правительства к армянам, сколько следствие в корне неправильных выводов из откровенно провокационных доносов – не могла угаснуть просто так.

В частности, откровенно провокационным было решение направить в Эривань "на усмирение татар" генерала Максуда Алиханова-Аварского, известного своей, мягко говоря, неприязнью к армянам. Его появление еще больше окрылило эриванских мусульман; показательно, что его называли "татарским генералом", а пресса ("Санкт-Петербургские ведомости", "Сын Отечества" и др.) отмечала предвзятость "покровительствующего эриванским мусульманам татарского генерала".

Орест Семин писал: "Столкновение в городе Эривани началось на майдане. Здесь часов в 11 23 мая появилась куча татар, из которых один (Аббас) стал стрелять на воздух. Другие татары кричали и ругали армян. Мгновенно магазины были закрыты и армяне стали разбегаться… Из сведений, добытых нами в городской больнице, татары напали на армян одновременно в трех местах".

"Санкт-Петербургские ведомости" сообщали: "Сигналом к резне послужил выстрел в воздух, произведенный 23 мая на базаре пьяным татарином. Татары немедленно перебили находившихся на базаре армян и разграбили армянские лавки. Ночью они напали на армянский квартал… Было убито и ранено 26 армян и 2 татарина".

Ситуация в городе действительно выходила из под контроля, что неудивительно с учетом персоны самого Тарановского. Единственный высокопоставленный чиновник в Эривани, позиция которого не являлась предвзятой, был военный губернатор Эриванской губернии Луи-Наполеон.

Представителю младшей ветви Бонапартов принцу Французской империи Луи-Наполеону шел 22-й год, когда выяснилось, что жить на родине ему уже не придется. В 1886 г. французский парламент издал закон, изгоняющий из страны членов претендующих на трон династий (Бурбонов, Орлеанов, Бонапартов).

Пожив некоторое время в Италии, он в 1889-1890 гг. перебрался в Россию и был зачислен подполковником в 44-й драгунский Нижегородский полк. После кончины в марте 1891 г. отца Людовика (Красного принца Жозефа) Луи-Наполеон (несмотря на отцовское завещание) не стал оспаривать со старшим братом титул Наполеона VI и всецело посвятил себя службе в России. В 1902 г. Луи-Наполеон в звании генерал-майора был отправлен на Кавказ командовать Кавказской кавалерийской дивизией. В начальный период русской революции он уже служил в закавказских губерниях, тогда же был назначен военным губернатором Эриванской губернии.

В Эривани он жил в апартаментах отеля "Ориент", около Центральной (Базарной) площади. О деятельности французского принца весьма лестно отзывался посетивший тогда Эривань Луиджи Виллари. "Если б не энергия Наполеона, дело могло принять самый худший оборот с большим числом пострадавших. Но как только принц услышал выстрелы и увидел из окна происходящее, он вышел на улицу в сопровождении ординарцев, посетив пешком все беспокойные районы города. Он отдал приказы каждому подразделению - какие важные пункты в городе солдатам надлежит занять в случае возникновения беспорядков. Все части мгновенно распределились по заранее отведенным позициям. Принц сделал смотр пехоте, собранной на площади возле православной церкви, и обратился к солдатам с речью, приказывая стрелять на поражение во всякого, кто ведет огонь или просто отказывается разоружиться".

Еще лет сорок назад коренные ереванцы вспоминали "городское предание" о том, что именно после майских событий 1905 г. в лексикон жителей Эривани прочно вошло французское "мерси". Изначально словосочетание звучало "Мерси, Наполеон".

[Pandukht]

Нефтяной мир

12 мая 1994 года вступило в силу соглашение о прекращении огня по всему периметру Карабахского фронта. При рассмотрении этого вопроса чаще всего обращается внимание на гуманитарную важность этого соглашения, что в принципе естественно. Тем не менее оно имело и свои прагматические политические последствия. Дело в том, что приостановления боевых действий добивались также и топливные корпорации. Напомним, что по положению на 1992 год еще не существовало трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан. Транспортировка горючего в западном направлении обеспечивалась железнодорожными цистернами.

Именно в 1992 году бывший премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер в качестве представителя компании "Бритиш Петролеум" посетила Баку, однако на тот период (в самый разгар войны) ни одна серьезная инвестиционная компания не могла позволить себе вложить крупные деньги в Азербайджан. Лишь подписание в мае 1994 года протоколов о приостановлении боевых действий позволило в сентябре того же года подписать "контракт века".

Итак, 12 мая 1994 года вступило в силу соглашение о прекращении огня по всему периметру Карабахского фронта. Собственно, на этом политическом документе до сих пор и базируется нынешнее "спокойствие на границе". Режим достаточно хрупкий (особенно в последнее время), однако ничего более дельного за все прошедшие годы предложено и тем более реализовано не было. Приостановление активных боевых действий является заслугой не ОБСЕ, а секретариата Совета Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ, и в первую очередь России.

Подписанию Московского соглашения предшествовало заключение 4-5 мая 1994 года в киргизской столице так называемого Бишкекского протокола, когда давнишние (еще с советских времен) усилия по установлению перемирия на азербайджано-карабахском фронте стали приобретать реальные очертания. Процесс выдался болезненным, существовало немало противоречий и несогласованных пунктов, однако в целом конфликтующие стороны были ориентированы на долгосрочное установление режима прекращения огня. Стремление сторон к передышке диктовалось наличием самых разных факторов, в том числе внешнеполитического и внутреннего характера - для каждого отдельного конфликтующего субъекта.

Преимущественно формальные противоречия были преодолены в течение одной недели подписанием в Ереване, Баку и Степанакерте ряда взаимосвязанных актов, которые в итоге и вылились в Московское соглашение от 12 мая 1994 года о прекращении огня по всему периметру фронта. Статус Нагорного Карабаха при этом не являлся предметом обсуждений.

На фоне представления "мирного периода" развития карабахской проблемы Бишкекский протокол упоминается часто, однако, как правило, этим все и ограничивается. Между тем сам документ требует детального осмысления. Попытаемся понять азербайджанский мотив подписания.

Азербайджанские власти некоторое время колебались и, в отличие от армянских (ереванских и степанакертских), не решались подписываться под протоколом. Понять такую позицию не мудрено: осознание того, что по состоянию на май 1994 года установление режима прекращения боевых действий означало почти то же, что и "легализация" - пусть даже на неопределенное время - суверенного существования Нагорного Карабаха (или если в более умеренных тонах – временное признание "существующих политических реалий"), действительно озадачивало азербайджанское руководство.

Однако, с другой стороны, иного выхода, кроме признания Бишкекского протокола, просто не оставалось, так как в противном случае открывалась перспектива установления армянского контроля над жизненно важной для топливной республики коммуникационной артерией – участком железной дороги Баку – Тбилиси. Очевидно, что при подобном раскладе Азербайджан лишался не только возможности транспортировки углеводородного сырья в черноморские порты Грузии (что справедливо приравнивалось к фиаско "нефтяной стратегии"), но и перспективы разрешить территориальный вопрос посредством той же "топливной дипломатии". Таким образом, подписание Бишкекского протокола в большей степени соответствовало интересам именно Азербайджана.

Победа, одержанная армянскими силами самообороны в Карабахской войне в идеале, конечно же, должна была ознаменоваться выходом к важнейшему транспортному узлу в районе Евлах - Мингечаур. Об этом мы уже неоднократно писали. Контроль над этим участком в корне изменил бы геополитическую обстановку в регионе, резко убавил бы обусловленный "нефтяной дипломатией" послевоенный пыл Баку и оказал бы решающее влияние на ход переговорного процесса по мирному урегулированию. В этом случае Азербайджан, безусловно, вынужден был бы пойти на уступки в карабахском вопросе, так как опасность утраты контроля над узловым железнодорожным полотном была чревата потерей самой сути "топливной политики".

Выход армянских подразделений в долину Куры предопределил бы обсуждение именно этого пункта в качестве особой переговорной статьи, и, быть может, в такой, более выигрышной для нас ситуации торг был бы более эффективен. Азербайджан в этой войне являлся агрессором, он вместе с Турцией поддерживал блокаду Армении, и в данном аспекте мировое сообщество (разумеется, при грамотном ведении нами дипломатического дела), скорее всего, с пониманием отнеслось бы к факту жизненно важного для целого заблокированного народа контроля над этой железнодорожной артерией.

Бакинские власти осознавали, что "оккупированные территории", несмотря даже на внушительную суммарную площадь, лишены той стратегической ценности, которая характерна для небольшого отрезка железнодорожной артерии, пролегающей вдоль русла Куры. На контролируемых Армией обороны Нагорного Карабаха землях действительно нет коммуникационных коридоров регионального и уж тем более транзитного значения, а соответственно, нет и механизмов блокировки "азербайджанского выхода" во внешний мир.

Тогдашний полномочный представитель президента РФ, руководитель посреднической миссии России Владимир Казимиров позже признается: "Упорные бои весной 1994 года у Тертера, что к северу от Степанакерта, грозили новой катастрофой: выход армян на реку Куру отсек бы северо-западный выступ Азербайджана (так было с юго-западом в 1993 году при их выходе на реку Аракс). Баку уже не выдвигал предварительных условий, готов был и к длительному перемирию". Вероятно, следует пояснить, что катастрофа грозила именно Азербайджану.

Таким образом, в течение нескольких майских дней 1994 года изначальные опасения азербайджанских властей по поводу признания существующих реалий трансформировались в иную плоскость восприятия, а именно в осознание того, что более оптимального варианта на данный момент не существует, так как Бишкекский протокол напрочь отвергает перспективу установления армянского контроля над важнейшим в стратегическом отношении железнодорожным участком, чем гарантирует беспрепятственное транспортное сообщение Азербайджана с внешним миром и, соответственно, позволяет ему и далее полагаться на поддержку влиятельных топливных корпораций.

Уже в сентябре 1994 года в бакинском дворце "Гюлистан" был подписан "контракт века". В контракте были представлены 13 компаний ("Амоко", "Бритиш Петролеум", "МакДермотт", "Юникал", ГНКАР, "ЛУКойл", "Статойл", "Эксон", "Туркиш Петролеум", "Пеннзойл", "Иточу", "Ремко", "Делта") из 8 стран мира (Азербайджан, Турция, США, Япония, Великобритания, Норвегия, Россия и Саудовская Аравия). Соглашение о долевом распределении продукции трех глубоководных месторождений – Азери, Чираг, Гюнешли – нашло отражение на 400 страницах и 4 языках.

[Pandukht]

Незавершенное дело епископа Карапета

Все главные достижения армянской нации после V века - это совокупность форм сопротивления ассимиляции: просветительская, педагогическая, карательная, военная… Если бы в какой-то момент одно из армянских поколений просто устало, поленилось выступить и отстоять свою самость, то не было бы сегодня и нас. Вот, собственно, главная символика Аварайра.

Аварайрское сражение – это меньше всего битва. В первую очередь - убежденность одного поколения в том, что сохранение своей идентичности не имеет альтернативы.

Несколько лет назад "ГА" поднимал вопрос о необходимости точной локализации Аварайрского поля и выразил надежду, что вопрос можно решить к 1560-летней годовщине сражения. Речь шла о проведении палеогеографических работ (с целью воссоздания географических характеристик местности по состоянию на V столетие, реконструкции ландшафта - почвенного покрова и гидрографической сети), а также (по возможности) – археологических работ. Принимая во внимание доверительный уровень армяно-иранских отношений, вопрос подготовки и проведения научных работ в полевых условиях представлялся разрешимым. И вот сегодня 1560-летие Аварайрского сражения.

Тем не менее вопрос о месторасположении "поля национального иммунитета" еще далек от разрешения. Проблема эта поднималась неоднократно. Еще в 1887 году в Вене было издано сочинение Костанянца, локализовавшее поле Аварайра на северо-восточной окраине провинции Гер. Впрочем, особого доверия труд не внушал по причине того, что Аварайрское сражение, как известно, разыгралось на территории провинции Артаз.

В июне 1911 года местоблюститель Католикоса архиепископ Геворг Суренянц (будущий Геворг V Тпхисеци) обратится к епископу Карапету Тер-Мкртчяну - главе епархии Атрпатакана, с просьбой прояснить вопрос местонахождения Аварайрского поля, располагающегося как раз на территории епархии.

Карапет Тер-Мкртчян не случайно был назначен главой епархии Атрпатакана: земли эти уже были тюрконаселенными, и только такой авторитетный, грамотный и мужественный (свою смелость он проявил еще в период армяно-татарской резни 1905 г.) служитель мог отстоять христианские святыни (в их числе могилу и монастырь апостола Фаддея) в крайне агрессивных условиях. Показательно, что вопросом местонахождения поля Аварайра епископ Карапет, один из образованнейших служителей Армянской церкви во всей ее истории, занимался еще до получения обращения архиепископа Геворга Суренянца, поэтому сразу же отправил из Тавриза в Эчмиадзин "Докладную…"

В письме от ОТ 23 июня 1911 года епископ пишет: "Место гибели святых Варданидов, Аварайрское поле, до сих пор не определено, и все предположения об этом, по моему мнению, ошибочны. Многие искали Аварайр возле Хоя, и здесь недалеко от деревни Гордух - которая прежде была армянонаселенной и где до сих пор сохранились руины церкви и кладбище - на холме находится часовня имени Св. Вардана, построенная, однако, в последние годы. А с каких времен эта часовня была местом паломничества, не могу сказать.

Во всяком случае Аварайр в этих местах находиться не может, ибо Хой находится на месте армянского гавара Гер, а война Св. Варданидов имела место в гаваре Артаз. <…>

Насколько мне удалось во время моего прошлогоднего путешествия поверхностно осмотреть эти места, поле Тхмут должно находиться на левом берегу нижней долины реки Маку – к западу. Это поле и теперь в самые жаркие дни покрыто илом, там несомненно проходила историческая большая дорога Артазатана Гер и Зареванд, там же сохранились следы сел, упомянутых в истории Парпеци, но какого-либо упоминания об Аварайре или паломничестве я не слышал, что неудивительно, так как уже с очень давних времен христиане в этих краях не живут".

Епископ, к сожалению, не завершил исследование, так как был назначен главой епархии Шемахи и оставался в этой должности до конца жизни (Тер-Мкртчян скончался в 1915 году в Баку от заражения крови в возрасте 49 лет). Тем не менее его письмо не осталось незамеченным. Оно определило общую направленность дальнейшего изучения проблемы, в первую очередь повлияло на знаменитые историко-географические исследования Акопа Манандяна.

Еще до Манандяна вопросом интересовались и другие армянские ученые. В 1919 г. в Константинополе Басмаджян издал "Подлинную историю Армении", где указывалось, что поле Аварайра располагалось юго-восточнее Килисикнта. Манандян опроверг обоснованность подавляющего большинства рассуждений и выдвинул собственную версию, которая, впрочем, перекликается с наблюдениями епископа Карапета. Он пишет:

"Исходной точкой нового объяснения служит маршрут войска, прослеживающийся вдоль дороги Artaxata-Godbi. Наиболее вероятным маршрутом передвижения персидского войска должен был быть путь через Гер и Зареванд в сторону Артаза, обозначенный еще на карте Певтингера. Что именно этот путь - с северной стороны - должен был стать также маршрутом продвигающегося из Арташата армянского войска, явствует из свидетельства Парпеци, который ясно сообщает, что армянское войско под предводительством Вардана Мамиконяна спешило быстрым броском дойти до Гера и Зареванда, чтобы сражение состоялось на границе, и приграничные области Армении не подверглись разорению.

Отсюда следует, что месторасположение битвы Варданидов должно находиться на западе гавара Артаз, в том месте, где, согласно карте Певтингера, и проходила дорога. Именно здесь располагается окаймленная и ограниченная равнина, в районе нынешнего Тай-гавара".

Представленная Манандяном местность похожа на ту, которую описывал епископ Карапет. Она расположена в гаваре Артаз, в районе монастыря апостола Фаддея, причем любопытно, что здесь - еще в первой четверти прошлого столетия - располагалось село Технут, о котором, однако, епископ Карапет не упоминает. Вопрос этот требует ясности.

В последующие годы проблема так и не разрешилась. Изданный в 1986 году I том "Словаря топонимов Армении и прилегающих областей" сообщает лишь, что "Аварайр – равнина на Армянском нагорье, в области Артаз провинции Васпуракан Великой Армении, в долине реки Тхмут Зангимарского водосбора, бассейна реки Аракс".

Из четырех международно признанных политических субъектов, с которыми ныне граничит армянская государственность, один только Иран действительно оберегает и охраняет наше культурное наследие. Отношения между Ереваном и Тегераном являются доверительными и дружественными и играют важную стабилизирующую роль в регионе. Думается, иранская сторона (кстати, предоставившая кадры о разрушении армянского кладбища в Джуге) не будет против работы группы армянских исследователей в остане Восточная Атропатена. Хочется надеяться, что к 1570-летней годовщине Аварайра армяне сумеют наконец совершить паломничество на поле величайшего сражения за сохранение национального иммунитета.

[Pandukht]

Определен месяц июнь

26 мая главы сопредседательствующих в Минской группе ОБСЕ государств – России, Франции и США - приняли совместное заявление по карабахской проблеме. Подобные документы, коих уже принято предостаточно, как правило, весьма походят друг на друга; главными акцентами остаются "безальтернативность решения проблемы путем переговоров" и "важнейшее значение, которое может оказать урегулирование на региональное сотрудничество и интеграцию".

Каждое очередное заявление комментируется как официальными лицами (не всегда), так и экспертным сообществом (всегда). Комментарии бывают разные, часто полярные, что, впрочем, объясняется не только особой заинтересованностью каждой из конфликтующих сторон, но и тем, что посредники предпочитают ссылаться на прежние заявления, которые в свою очередь особой конкретикой не выделяются.

Например, в принятом 26 мая совместном (Довильском) заявлении читаем: "Последняя версия Основных принципов, обсуждавшаяся в Сочи 5 марта с.г., закладывает справедливую и сбалансированную основу для подготовки всеобъемлющего мирного урегулирования. Этот документ, базирующийся на Хельсинкском Заключительном акте и элементах, очерченных в наших совместных заявлениях, принятых в Аквиле в июле 2009 года и Мускоке в июне 2010 года, дает возможность сторонам преодолеть нынешнее неприемлемое положение дел".

Однако, если рассматривать, например, упомянутое в документе Сочинское заявление от 5 марта, то оно отсылает уже к прошлогодней (октябрьской) Астраханской встрече. Чуть больше конкретики в Аквильском заявлении президентов России, Франции и США, где по крайней мере говорится о том, что "мы поручаем нашим посредникам представить президентам Азербайджана и Армении обновленный вариант Мадридского документа от 29 ноября 2007 года, содержащий последние предложения сопредседателей по формулировкам основных принципов". Но вместе с тем известно, что "старые" (необновленные) Мадридские принципы никакой независимости Нагорному Карабаху не обещают – об этом заявлялось неоднократно. Одним словом, ничего не понятно, возможно, это одна из форм конфиденциальности.

Однако и "конфиденциальность" здесь тоже половинчатая. Например, официальный Баку уже прокомментировал Довильское заявление. В частности, МИД Азербайджана выступил с сообщением: "Согласно принятому заявлению, Армения должна начать вывод своих вооруженных сил с территорий Азербайджана. Этот шаг необходимо предпринять, чтобы открыть возможности для возвращения внутренне перемещенных лиц в свои дома, восстановления коммуникаций в регионе и для создания в регионе большей предсказуемости". Однако подобный комментарий – это из положений "старых Мадридских принципов".

Еще одной особенностью является тот факт, что практически после каждого совместного заявления глав государств – сопредседателей Минской группы ОБСЕ азербайджанский президент выступает с новыми радикальными речами. Вот и 28 мая он заявил: "Проблема будет разрешена в рамках территориальной целостности Азербайджана. Территориальная целостность Азербайджана должна быть полностью восстановлена. Мы надеемся, что переговоры дадут результаты". Он отметил, что впервые со стороны государств -сопредседателей МГ ОБСЕ стали звучать заявления в связи с необходимостью изменения статус-кво Нагорного Карабаха. "Таких конкретных и серьезных заявлений мы еще не слышали. То есть изменение статус-кво означает, что оккупационные силы должны быть выведены с оккупированных территорий и территориальная целостность Азербайджана должна быть восстановлена… Мы и впредь будем прилагать усилия для изоляции Армении от всех региональных проектов. Мы не скрываем этого. Это наша политика. Армения оккупировала наши земли. Эта политика будет продолжаться до тех пор, пока не будет положен конец оккупации. Если будет заключен мирный договор, то Армения также может быть привлечена к региональным проектам. Это будет зависеть от их шагов".

Еще одной особенностью можно считать традиционное безразличие посредников, равно как и глав сопредседательствующих стран к подобным заявлениям азербайджанского лидера. Тем не менее на чем основывается позиция Алиева относительно "предрасположенности мирового сообщества" покончить со статус-кво Нагорного Карабаха?

В Довильском совместном заявлении читаем: "Мы, президенты стран - сопредседателей Минской группы ОБСЕ… убеждены, что пришло время всем сторонам нагорно-карабахского конфликта сделать решающий шаг к мирному урегулированию…

Поэтому призываем президентов Армении и Азербайджана продемонстрировать политическую волю и завершить работу над Основными принципами в ходе их предстоящего саммита в июне с.г. Дальнейшее затягивание только поставит под вопрос приверженность сторон достижению договоренности".

Определение сроков – едва ли не самый значительный момент Довильского заявления и вместе с тем – повод для соответствующих высказываний азербайджанского президента на предмет того, что мир настроен уже в ближайшее время изменить статус-кво Нагорного Карабаха.

Показательно, что МИД России также "убежден, что шансы на мирное урегулирование конфликта как никогда высоки". Об этом заявил замминистра Сергей Рябков. Он сказал: "Если сравнить резолюции всех последних саммитов "восьмерки" по этой проблеме, то можно сделать однозначный вывод - шанс на мирное урегулирование сегодня намного выше, чем раньше. Мы уже не на пороге нового конфликта, а значительно ближе к урегулированию. Была проведена большая скоординированная работа, и теперь есть шанс для прогресса и компромиссов".

[Pandukht]

Политфактор

Запад тбилисских событий не разглядел. Не последовало ни осуждения, ни обсуждений, ни резолюций.

Между мартовскими событиями в ереванском центре и майскими – в Тбилиси есть ряд существенных отличий. Разумеется, для детального рассмотрения вопроса нужны дополнительные время и факты. Тем не менее на поверхности - более высокий уровень подкованности грузинской оппозиции, способность и стремление лидера движения Нино Бурджанадзе развивать протестные акции в максимально возможных политических рамках. В частности, она изначально отказалась от помощи мародеров. В этом отношении грузинские "неистовые толпы" выгодно отличались от армянских (последние больше походили на сотворившие "революцию черни" киргизские).

На поверхности также и более высокий уровень общенационального мышления Нино Бурджанадзе. Это весьма существенный момент, так как исторически сложившаяся в Грузии среда обитания родственных, но все же разных народов и народностей (составляющих ныне титульную нацию республики) создает объективные предпосылки для спекуляций по этнотерриториальному признаку. Еще в списках Российской империи помимо собственно грузин под отдельными графами фигурировали в качестве родственных, однако самостоятельных народов - гурийцы, имеретины, мингрельцы, пшавы, сванеты...

В изданном в 1895 г. сборнике "Алфавитный список народов, обитающих в Российской империи" приводится численность составляющих нынешнюю титульную нацию Грузии: грузин – 408000, имеретин – 423000, гурийцев – 76000, мингрельцев – 214000 и т. д. Любопытна также цитата из Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона: "По физическому типу грузины являются одним из красивейших народов на Кавказе, хотя в этом отношении уступают гурийцам, имеретинам и мингрельцам".

Так, например, первый президент Грузии Звиад Гамсахурдиа был мингрелом и вскоре после своей отставки провозгласил независимую от Тбилиси Мингрело-Абхазскую республику. Второй президент, Эдуард Шеварднадзе – гуриец, и у него сильны были позиции в исторической области Гурия. Действующий президент Михаил Саакашвили прилагает самые последовательные усилия по внедрению в общественное сознание идеи "неделимости и общности грузинского народа", и в этом деле его поддерживает Патриарх Грузии Илия II.

Почему мы обращаем внимание на эти моменты? Дело в том, что нынешний антагонизм между "тбилисским" Саакашвили и "кутаисской" Бурджанадзе толкуется некоторыми экспертами на фоне антагонизма между Тифлисом (Тбилиси) и Кутаисом (Кутаиси). Сторонниками подобной версии вспоминается, что в течение нескольких столетий Тифлис и Кутаис были столицами двух разных государств и престолами разных царей. Ими же выдвигается сценарий возможных развитий; якобы в самом скором времени Бурджанадзе вынуждена будет вернуться в Кутаиси и приступить к формированию земляческого электората, как это в свое время попытался сделать Гамсахурдиа, который после "тбилисских неудач" бежал к себе на родину – в причерноморскую Мингрелию.

Не будучи сторонниками подобного взгляда, отметим лишь, что объективные предпосылки для спекуляции территориальным признаком в Грузии имеются. И тем не менее Бурджанадзе не только не использовала этот грязный прием, но и изначально отвергла даже намек на подобное, чем, кстати, предстала в более достойном, грамотном и выгодном свете в сравнении с нашими радикалами. Как известно, последние, еще задолго до мартовских событий, внедряли в сознание своего электората антагонизм между отдельными армянскими землями, стравливали отдельные группы (хотя в нашем случае никаких объективных к тому предпосылок никогда не имелось). И здесь армянские радикалы обнаруживают большее родство с киргизскими, стравившими "ошских и бишкекских".

На поверхности и другой момент: несмотря на различия ереванского марта и тбилисского мая, оба события, с точки зрения международного восприятия, очень даже схожи - тот же разгон демонстрантов силами правопорядка, те же выстрелы, жертвы, многочисленные аресты. Но если ереванские события спровоцировали самый широкий и резкий резонанс, то тбилисские до сих пор почти "не замечены". Это тем более удивительно, что уже на следующий день на том самом месте, где проливалась кровь и гремели выстрелы, грузинский президент торжественно принимал военный парад. Ни одного специального заседания в Страсбурге, ни одного жесткого заявления со стороны международных структур и отдельных стран… как будто ничего и не было. По меньшей мере это любопытно.

На поверхности и то, что молчание продиктовано тем, что Михаил Саакашвили обвинил во всем Россию. 26 мая, выступая на параде, он заявил: "По написанному извне сценарию в Грузии пытались сорвать парад, устроить саботаж и дестабилизировать ситуацию. Задуманное вчера было посягательством на нашу свободу и местью нашей армии, которая в 2008 году нанесла им такой урон, который они не испытывали последние годы. Грузия не отступит и будет впредь отстаивать свою свободу и независимость от внешних посягательств".

Таким образом, "российский след" стал официальной позицией грузинского руководства. В связи с этим МВД республики распространило аудиозапись разговора Бурджанадзе с сыном Анзором, где они детально обсуждают планы свержения власти в Грузии, отдавая предпочтение египетскому сценарию, ведут разговор о том, сколько человек поддерживает пророссийскую ориентацию и на скольких из них они могут рассчитывать. 27 мая Саакашвили вновь заявил о "российском следе" в беспорядках: "Москва решила сымитировать у нас арабскую революцию. Но кишка для этого тонка".

Именно ввиду фактора "российского следа" западные СМИ особенно и не "тревожат тему ночного погрома". Очевидно, что если бы нечто похожее произошло в той же Москве, ну и, конечно, в Ереване, то в Страсбурге срочно было бы созвано специальное заседание.