Jump to content

Сумгаит. Свидетельства очевидцев


Recommended Posts

Свидетельствует Хачатрян Эдуард Гукасович (показания взяты 18 марта 1988 г. в пос. Агверан Разданского р-на):

Хачатрян Эдуард Гукасович, 1938 г. р., уроженец с. Даграв Степанакертского р-на НКАО, женат, проживал по адресу: г. Сумгаит.., работал слесарем.

В субботу 27 февраля 1988 г. днем к нам позвонила подруга дочки и сказала, что в районе автовокзала проходят демонстрации. Она сказала, что демонстранты устраивают погромы и переварачивают машины. В этот день примерно в 17 часов я с балкона услышал шум, гул демонстрации, и посмотрев в окно, увидел многочисленную толпу демонстрантов. Они кричали: «Смерть армянам!», «Армяне, убирайтесь из города!». В этот день до 2 часов ночи продолжались демонстрации и погромы на улицах.

В воскресенье 28 февраля утром я пошел на работу, поскольку за день до этого нам обьявили, что в воскресенье тоже будем работать. В этот день работал до 16 часов. Возвращаясь с работы в воскресенье, я узнал, что городские автобусы не работают, и сел в трамвай. Трамвай остановился, не доезжая до здания горисполкома, поскольку дальше дорога была перекрыта толпами людей. Я сошел с трамвая и пешком добирался домой. Видел, как на остановках группировками бродили молодые азербайджанцы лет 20-25 и разъяренно спрашивали, есть ли армяне. Увидев их разъяренный вид, я понял, что все обстоит серьезно. Со стороны горисполкома доносились лозунги «убивайте армян». Я опустил глаза, чтобы не распознали, что я армянин, и со страхом добирался домой. Видел, как переворачивали легковые автомашины армян и сжигали их. Толпы демонстрантов проходили также возле нашего дома. К 17 часам я поднялся к себе домой.

Примерно к 18 часам они ворвались к нам во двор, подожгли палатку, устроенную во дворе, которая была предназначена для чествования 40 дней смерти армянина Халатяна Миши. Они начали расспрашивать, есть ли в нашем доме армяне или нет, но соседи сказали, что нет. В это время с женой и дочерью спустился на второй этаж к соседу-азербайджанцу. Попросил скрыться у него дома. Он впустил нас. Из его квартиры мы с балкона, смотрящего во двор, я и Эльдар наблюдали происходящее во дворе. Примерно к 21 часам я из балкона увидел примерно в 20 метров от нас лежащие на земле трупы соседей-армян дома №4 Коли и Седы, их фамилии не знаю. Я не видел, как их убили и как эти трупы притащили туда. Возле этих трупов стояли человек 10 азербайджанцев возраста примерно 30-35 лет, некоторые из них тыкали ногами в трупы.

После этого я увидел, как в метрах 60-ти от нашего балкона возле дома 5 сжигают человека, уже мертвого. Примерно до 4 часов утра этот труп горел и тлел.

29 февраля возле нашего дома были танки и бронетранспортеры. Наша соседка сказала, что дома оставаться опасно, посколько она слышала, что в этот день опять начнут убивать армян. Она побоялась впустить нас к себе. Наш другой сосед-азербайджанец на этот раз не впустил к себе, сказал, что боится. Я с женой и дочерью без каких-либо вещей вышли из дому, незаметно думали выбраться за пределы города. Мы втроем дошли до полей хлебозавода, там обнаружили яму и скрылись в этой яме. Потом солдаты нас забрали и увезли в клуб СК.

Link to post
Share on other sites
  • Replies 92
  • Created
  • Last Reply

Top Posters In This Topic

Свидетельствует Бедян Бармен Акопович (показания взяты 25 марта 1988 г. в г. Ереване):

Бедян Бармен Акопович, 1935 г. р., уроженец с. Члдран Мардакертского р-на НКАО, женат, проживал по адресу: г. Сумгаит.., работал рабочим.

С 18 февраля 1988 г. я находился на лечении в больнице №2 г. Сумгаита. 27 февраля примерно в 16 часов я находился в палате и услышал шум и крик демонстрантов. Посмотрел в окно и увидел, что улица Дружбы полностью заполнена демонстрантами. Они возбужденно кричали и требовали изгнать армян из города, убивать их. Я с окна больницы увидел, как на улице Дружбы, возле школы, горела какая-то легковая машина. Примерно в той же части улицы я увидел, как демонстранты били камнями стекла городского транспорта, высаживали людей и кое-кого из них начинали избивать. Мой сосед по палате, азербайджанец по национальности сказал, что завтра будет продолжаться демонстрация, и начнут заходить в квартиры армян, грабить и убивать их. В этот день демонстрация продолжалась примерно до 23 часов ночи. До этого доносились до больницы шум, звуки погромов.

На следующий день, 28 февраля исполнялось 40 дней со дня смерти тестя моего сына, проживавшего в 3-м микрорайоне, - Миши. Примерно в 10 часов мой сын - Бедян Андрей приехал за мной в больницу, чтобы вместе пойти на поминки родственника. Было уже примерно 12:30. Наши родственники уже вернулись с кладбища и усаживались в палатке. В этот день жена умершего - Халафян Рима договорилась с какими–то милиционерами, чтоб они находились неподалеку от палатки, чтобы предотвратить возможное нападение демонстрантов. Только начали поминки, как до нас доносились крики и гул демонстрантов. Почувствовав опасность, сразу же прекратили поминки и начали собираться. Быстро собрали палатку и столы и сложили на дворе. Все гости разошлись.

Близкие и родственники - человек 11 пошли домой к Мише продолжать поминки. Примерно в 17 часов мы снова услышали крики и шум толпы. Посмотрев с окна, увидел, что наш дом окружили примерно 500 человек. Я увидел, как они во дворе сожгли сложенную палатку, столы и скамейки. Они с дикими криками ворвались в наш подъезд и выволокли соседа-армянина с третьего этажа. Звать его Саша, ему примерно 50 лет. Во дворе под нашими окнами принялись избивать его. Били его палками и арматурами. Саша лежал на земле. Видимо его посчитали мертвым и отбросили в сторону на землю. Я наблюдал избиение Саши через занавеси. Избивали его примерно 20 человек, а все остальные возбужденно смотрели и кричали.

После этого на улицу выволокли жену Саши, армянку по национальности, - Лену. Ее также начали избивать те же лица, и она упала на землю возле Саши. Ее тоже избили досмерти и, видимо, приняли за мертвую. Отмечу, что они оба остались в живых и лежат в больнице в г. Баку. В дальнейшем выяснилось, что в то время, когда во дворе избивали Сашу и его жену, некоторые из толпы, ворвавшись в их квартиру, догола раздели двух дочерей Саши и в квартире начали издеваться над ними.

Отмечу, что до этого я видел, как с третьего этажа сбрасывали имущество Саши в костер. Мы сидели взаперти и боялись, что скоро очередь дойдет и до нас, поскольку они собрались возле дома, начали кричать и говорить, на каких этажах живут армяне. Во время этого я заставил всех находящихся у нас дома людей скрыться в подвале.

Примерно в 18 час. я с окна увидел, как из подъезда выволокли на улицу жильца с 4-го этажа - Юру. На улице его начали избивать разными предметами, бросили на землю и начали избивать ногами. Его били те же лица, которые до этого избивали Сашу с женой. После избиений Юру бросили в костер, где горели палатка и столы. Он сгорел в костре. Впоследствии я по рассказам соседей того же подъезда узнал, что до этого Юра с женой прятался у соседей-армян с того же этажа – у Черкеза и его жены Эммы. После того, как бандиты сожгли Юру, выволокли из подъезда Черкеза, до полусмерти избили его, после чего через 4 дня он умер в больнице. Жену Черкеза - Эмму раздели догола, издевались над ней и водили голой по улицам. Ее тоже сильно избили, и она умерла в больнице г. Сумгаита 29 февраля 1988 г.

Продолжу, что после того, как в костре сожгли Юру, бандиты стали бить камнями стекла квартиры Халафянов, где находились мы. Группа бандитов ворвалась в квартиру, взломав дверь. Некоторые из них полезли через окно. Их было примерно человек 50. Я слышал, как они начали делить между собой имущество и драгоценности, хранящиеся дома. В это время я скрылся между шкафом и шифоньером. После этого они начали играть на пианино. Слышно было, как многие из них начали распивать спиртные напитки. В это время кто-то из них указал на спальную комнату, и они ворвались туда. Бандиты подошли ко мне и начали проверять мои карманы. Забрали деньги и сняли с пальца золотое кольцо. Почти у всех глаза яростно сверкали. В это время кто-то из них ударил меня по голове железной арматурой. С головы фонтаном пошла кровь. Один из негодяев стоял на кровати и ударил ногой мне в лицо, в левый глаз. Я чуть не потерял сознание. В это время разъяренные азербайджанцы решили вывести меня во двор и там убить, чтобы собравшиеся во дворе увидели проливающуюся кровь армянина и удовлетворились бы тем.

Когда меня вывели во двор, там было человек примерно 300. Во дворе решили бросить меня в тот же костер, где догорало тело Юры. В этот момент я ударил двух азербайджанских парней, державших меня за руки, и сам побежал в главную улицу. Толпа - примерно человек 20-25 бежали за мной. Они кричали: «Держите, армянин убегает!». Когда толпа бежала за мной, и кричали, чтобы держали меня, навстречу мне вышли двое мужчин и удержали меня за руки. Разъяренная толпа начала избивать меня. Я почувствовал серию ударов по голове, упал на землю. Они избивали меня ногами и какими-то предметами. Я потерял сознание. Я не знаю, сколько пролежал без сознания, но разбудила меня русская женщина пожилого возраста. Она помогла мне подняться. Я, весь окровавленный, шатаясь, добрался до больницы. Там был врач – мужчина, который наложил мне швы на голову, и рядом с ним была врач-азербайджанка лет 30-35. Она сказала: «Этого вам, армянам, мало, вас надо повесить всех, уничтожить. Была бы у меня возможность, я бы сама всех вас перерезала».

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Авакян Сергей Гургенович (показания взяты 24 марта 1988 г. в пансионате "Масис" с. Арзакан Разданского р-на):

Авакян Сергей Гургенович, 1960 г. р., уроженец г. Сумгаит, холост, проживал по адресу: г. Сумгаит.., работал слесарем-монтажником.

С 1960 года я проживаю в г. Сумгаите, проживаю вместе с родителями, с сестрой и братом. Отец работает в автоколонне 2712 водителем. Мама работает в магазине №66 - продавец. Сестра в Доме быта "Айгюнь". Брат учится в школе №26 в 10 классе. После событий в Нагорном Карабахе после 17 и 18 февраля в г. Сумгаите азербайджанцы распространяли слухи, якобы в Армении режут и убивают азербайджанцев. До 26 февраля везде, на работе я слышал такие слухи, но я не обращал на это внимание и не думал про это так серьезно.

Уже 26 февраля около 18-00 час. проходя мимо Горкома партии увидел демонстрацию около 1000 или 1500 человек, люди разных возрастов, среди них были и женщины. На демонстрации выступающие призывали убивать армян и изгнать их из г. Сумгаита. Услышав это, я сразу пошел домой, чтобы предупредить семью, чтобы никуда не выходили. Возле демонстрации стояли две милицейские машины, которые не вмешивались. Я пошел домой и остался до 27 февраля дома.

28 февраля я слышал со стороны продуктового магазина шум толпы и с окна увидел, что группа азербайджанцев около 30-50 человек приближалась к нашему дому, они по дороге ломали стекла и перевернули машину, стоящую напротив нашего дома, марки 05 "Жигули", принадлежавшую армянину, имени которого я не знаю; оттуда я услышал 3 выстрела, по-моему это стреляли с охотничьего ружья, так как выстрелы прозвучали громко, после выстрелов я увидел, как группа азербайджанцев разбежалась, группа азербайджанцев была вооружена дубинками и железками. Это было около 23-00 час. На следующий день 29 февраля мы находились дома, около 16-00 час. я услышал, как по громкоговорителю азербайджанец кричал: "Армяне, выходите!" И призывал азербайджанцев, чтобы показывали квартиры армян. После этого я выглянул в окно и увидел толпу примерно 500 человек. Говорящий по микрофону указывал азербайджанцам, разделял их на группы и направлял конкретно по домам и говорил, что там есть армяне, найдите их и убейте. Увидев это, с семьей спустились к соседке Захиде, которая проживает на 2-м этаже, и попросили ее укрыть нас, она укрыла нас. С улицы было слышно, как люди кричали о помощи, кричали, что убивают. До утра мы были у нашей соседки, а утром узнали и увидели, как во дворе было разбросано имущество, разбиты все стекла квартиры. Соседка с 5-го этажа, жена Мамедова Габиля сказала, что напротив нашего дома убили семью -6 человек - Игорь, тетя Рая, сестра Ира, отца, имени я его не знаю.

13-тилетнюю сестру на машине марки "Раф" увезли в неизвестном направлении, и до сих пор я не имею сведения о ней. И еще убили одного члена семьи, которого я не знаю. Они проживали на 2-м этаже. От этих же соседок я узнал также, что слева от нашего дома с 1-го подъезда 4-го этажа, убили молодого человека, изнасиловали его жену, избили ее и, как сказали соседи, она еще жива. 1 марта мы пошли в Горком и укрылись там.

23 марта я с матерью приехал в г. Ереван. В настоящее время находимся в пансионате "Масис" Разданского района Арм. ССР.

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Балуян Эрнест Егишевич (показания взяты 20 марта 1988 г. в пансионате "Дом Симпозиумов АН Армянской ССР" в с. Арзакан Разданского р-на):

Балуян Эрнест Егишевич, 1960 г. р., уроженец г. Сумгаит, проживал по адресу: г. Сумгаит.., работал электриком.

Родители мои проживают в гор. Сумгаите с конца 50х годов. Нас трое братьев и одна сестра, которая проживает в гор. Баку.

С соседями и сослуживцами у меня отношения были хорошие. Никаких конфликтов или ссор на национальной почве не было.

Когда стали известны события в Нагорном Карабахе, то соседи начали говорить что у них ничего не получится. Карабах к Армении не удастся присоединить. Кроме этого, карабахцев винили, говоря, что зачем это им надо. Ведь столько лет жили хорошо. Но отношение соседей к нам не изменилось.

27 февраля 1988 года я, отец, брат и моя невеста – Айрапетян Ирина, которая проживает в 3-ем микрорайоне, ул. Мира, дом .., поехали в гости к сестре в гор. Баку. Оттуда вернулись около 24 часов. Ездили мы на нашей машине. Когда заехали в город, то заметили, что городской транспорт не ездил, а люди ходят пешком. Чтобы попасть во двор дома невесты, нам надо было проехать по ул. Мира и повернуть направо у следующего дома. Однако, я заметил, что у этого дома, перед светофором, на перекрестке стояла огромная толпа людей, которая окружила "Икарус". Было темно, и горели фонари. Стоял сильный шум. Были ли какие-то выкрики, я не помню, точнее сказать, я не слышал. Лица людей, которые окружили автобус, я не различал, поэтому я не могу сказать, какого они были возраста. Кроме того, от автомашины до них было примерно 150 метров. По этой же причине я не видел, было ли у них что-то в руках. Были ли побиты кузов и стекла автобуса, я не заметил.

В это время я встретил своего соседа Виктора Агамяна, который стоял на остановке и ждал автобуса. Он подошёл к нам и сказал, что толпа останавливает все автобусы и автомашины, выясняет, есть ли армяне. Если попадают армяне, их начинают убивать. На остановке было очень много людей, которые ждали транспорта, чтобы уехать на работу.

Увидев происходящее, я дал задний ход, нарушив правила дорожного движения, заехал во двор дома, где проживает невеста. Мы все вместе поднялись к ним. Ее отец нам сказал, что в городе останавливают автобусы, высаживают людей, ищут армян и убивают. В это время был слышен шум и крик со стороны 45 квартала. Был слышен звон ломающихся стекол. Какие конкретно были выкрики, я в этом гуле расслышать не мог. Буквально через 10-15 минут мы спустились и поехали домой.

28.02.88 года был день рождения матери невесты. Около 13 часов я вышел из дома и пешком направился в сторону базара. Когда подошел к дежурному магазину, расположенному у 4 квартала на улицы Дружбы, я увидел, что здесь останавливаются автобусы и высаживают людей. Я вынужден был идти пешком до базара. По пути я увидел разгромленный книжный киоск: стекла были сломаны, книг не было, точнее, он был совершенно пустой.

В этом киоске продавцом работал армянин. На ул. Дружбы было много людей, которые шли в разные стороны, кто в сторону автовокзала, кто оттуда. Никаких противоправных действий они не совершали, выкриков не было. Купив на базаре цветов, я направился к дому невесты. При этом проходил через привокзальную площадь и видел, что там стояло несколько групп людей по 50, 70 и 100 человек, которые беседовали и никаких активных действий не предпринимали.

После того, как я зашел в квартиру невесты, то в окно видел, что эти люди в возрасте от 25-30 лет начали останавливать троллейбусы и автобусы, высаживать людей. Вскоре я увидел, что они остановили зеленого цвета "Москвич". Люди обступили его, несколько человек залезли на машину и начали топтать, потом перевернули его. В это же время я заметил, что от толпы отходят двое людей, одному было около 35 лет, а второму 25-28 лет. Первый из них нес в руках лобовое стекло, а второй – резину для ее крепления. Если я их увижу, то возможно, что смогу опознать.

Я все время отходил от окна, успокаивал женщин. В очередной раз, когда я подошел к окну, то заметил, что горит "Москвич". Никто его не тушил. Милиционеров там не было видно. Пожарная машина хотела подъехать и потушить пожар, но люди начали забрасывать ее камнями. Пожарная машина вынуждена была развернуться и уехать.

После этого я заметил, что на стоянке такси у автовокзала стоял автобус марки ПАЗ. К нему побежал один человек из этой толпы и залез на крышу. Он был невысокого роста, плотного телосложения, волосы у него были кучерявые черного цвета. Одет был в легкую куртку темного цвета. Рост его был около 155-160 см. Он что-то говорил и размахивал руками. Вокруг него собралось огромное количество людей, приблизительно 300-350 человек. Люди были разных возрастов. Говорил около 4-5 минут. Потом ему помогли сойти с автобуса и из этой толпы группы по 50-60 человек начали разбегаться по отдельным микрорайонам и кварталам. Побежали в сторону 34 и 36 кварталов, 2 и 3 микрорайонов.

В 3-ий микрорайон, по-моему, они зашли около 18 часов. Их было примерно 70-80 человек в возрасте от 28-30 лет. Тут же были дети из двора и бегали вместе с ними. Они же показывали дома, где живут армяне. Они кричали: "Ура", "Вперед". Почти у всех в руках были камни, железные прутья, палки. С окна дома до того места, где они были, расстояние составляло примерно 50-70 м. Все они подошли к дому, который расположен напротив дома невесты. Номера его я к сожалению не знаю.

Остановились у второго подъезда, где на первом этаже живет семья армянина. Начали камнями, железными прутьями ломать стекла веранды. Вскоре из окна комнаты и веранды они начали выбрасывать детские вещи, игрушки, книги, постельные принадлежности. А кто стоял внизу, стали собирать это в одну кучку и поджигать. Наблюдал за всем этим из окна спальни.

Потом они подошли к четвертому подъезду дома, где во втором подъезде они разгромили квартиру на первом этаже. Уточнив, я выяснил, что это дом №21. Вскоре я услышал звон стекла, и с третьего этажа начали лететь на улицу одежда, книги, кресла, журнальный столик, постельные принадлежности. Кто конкретно эти вещи выкидывал, я не видел. А стоящие внизу собирали вещи в кучу и поджигали.

После этого они подбежали к восьмому подъезду. Уже темнело. Времени было около 19 часов. Я знал, что на пятом этаже живет семья армянина. Посмотрев на окна, я не увидел света. На остальных балконах стояли жильцы и наблюдали за действиями разбушевавшейся толпы. Кстати, необходимо добавить, что впереди толпы шел парень роста 150 см в жёлтой куртке с черной полосой посередине со стороны спины. Он показывал руками, на каком этаже живут армяне. После этого были разгромлены квартиры армян на первом этаже 1 подъезда и на 3 этаже четвертого подъезда. У восьмого подъезда он также указал рукой на пятый этаж и, махнув рукой, позвал за собой людей в подъезд. Вся эта толпа слушалась его команд. Мне очень хотелось увидеть его лицо, но так и не удалось, ибо он находился ко мне спиной. После того как 20 человек зашли в подъезд, то буквально через пять минут в квартире на пятом этаже загорелся свет.

Фамилию жильцов я не знаю. Лица, ворвавшиеся в их квартиру, начали ломать стекла окон кухни, веранды. После чего начали выкидывать на улицу стулья, постельные принадлежности. Увидев это, я испугался, что они вернутся и поднимутся в квартиру невесты. Поэтому я предложил одеться и идти к нам в поселок. Невеста, ее сестры и мать, накинув на халаты пальто, пошли со мной. Отец остался дома, а бабушку перевели к соседям-азербайджанцам. На третьем этаже встретили мужчину, который знал семью невесты, и он предложил зайти в квартиру. Однако в это время вышла его жена и сказала, что "я боюсь", и не пустила нас. Выбежав на улицу, мы встретили жильцов, которые стояли у подъезда. К нам навстречу направился высокого роста мужчина и сказал, чтобы мы вернулись домой. Он оказался соседом невесты. Однако мы сказали, что соседи не пуситили нас в квартиру. Тогда он немного проводил нас. По национальности он азербайджанец. Когда пробегали рядом с третьим и четвертым подъездам, то соседи стояли на балконе и говорили на азербайджанском языке: "Смотри, смотри, как убегают армяне". Эту ночь мы спали у нас дома.

29.02.88 года около 10 часов приехал товарищ брата – Т....ин и попросил поехать в 5-ый квартал. Точнее, мой брат попросил его поехать туда, чтобы навестить тестя и тещу. Вернулся он через полтора часа и сказал, что убили их сыновей – Аванесян Алика и Валерика. Он их тела видел в морге. Кроме этого брат сказал, что в морге полно трупов. Вскоре брат уехал и привез тестя и тещу. Голова тестя была забинтована, он настолько был убит горем и напуган, что не мог сказать двух слов. Теща брата плакала, рвала на себе волосы, говорила, что на ее глазах убили двух ее сыновей. Алику было 31 год, а Валерику – 33 года. Адреса их я не знаю.

Мой брат с семьей в настоящее время проживает в пансионате "Шушан", и об этих обстоятельствах уже допрошены.

29.02.88 года вечером мы пошли в воинскую часть, которая расположена рядом с поселком. Там уже находилось девять армянских семей. На следующий день нас отвезли в здание горкома, где было очень много армян. Оттуда мы пошли в Дом культуры завода "Синтезкаучук". Находились мы там до 7 марта. Спали на полу. Кормили нас солдаты. 7 марта я, мать и младший брат Юра пришли домой. 7 марта мать с Юрой уехали в гор. Баку к моей сестре Гюле. 8 марта я купил 9 билетов на нашу и невестину семью. 16 марта мы вылетели в гор. Ереван. В настоящее время проживаем в 17 и 23 комнатах пансионата "Дом симпозиумов АН Армянской ССР".

Из нашей семьи в гор. Сумгаите никого не осталось. Квартиру застраховали. Машина осталась в гараже. Что в настоящее время стало с имуществом, мы не знаем. Нас заставил уехать из города Сумгаита страх. Мы боялись, что окажемся жертвами погромов.

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Аракелян Завик Иванович (показания взяты 21 марта 1988 г. в Ереване):

Аракелян Завик Иванович, 1959 г. р., уроженец с. Б. Таглар Гадрутского р-на НКАО, женат, проживал по адресу: г. Сумгаит.., работал киномехаником.

Я Аракелян Завик Иванович с 1959 года проживаю в г. Сумгаите Аз. ССР. С 1975 г. работаю киномехаником. Взаимоотношения с работниками очень хорошие. С первых же дней своей работы показал себя с хорошей стороны, за хорошую работу поощрялся со стороны Администрации, Дирекции, ДОСААФ-ом города Сумгаита, а также Горкомом партии. По сей день фото висит на доске Почета Кинообъединения. В 1985 г. избрали меня депутатом Поссовета Насосный, в 1987 г. повторно избрали меня депутатом поселка Насосный. Дважды был за границей по туристической путевке: в 1982 г. в Румынии, в 1985 г. - в ГДР. С 1982 г. был зам. секретаря комсомола Кинообъединения, а в 1986 г. - секретарем Комсомола, с 1981 г. по 1988-ой – член профкома.

У нас в городе Сумгаите были такие слухи, вроде бы отношение между нациями армян и азербайджанцев ухудшается.

26 февраля 1988 г. я ехал в к/т "Россия" по работе на маршрутном такси №6, где и случился конфликт с одной женщиной, которая грозилась, мол, вас, армян, надо всех перерезать, правильно делали турки, что резали вас, надо было с корня вас порезать, живете на нашей земле, кушаете наш хлеб и еще хотите наш Карабах отнять у нас, женщина лет 30-35, не стесняясь, употребляла нецензурные слова в мой адрес и всех армян. Я вмешался в спор, чтобы успокоить ее, что земля наша советская, и не должно быть таких грязных разговоров между нашими нациями, а насчет хлеба - я сам зарабатываю и кормлю себя, а не ты меня кормишь. Водитель остановил и потребовал, чтобы женщина сошла с такси, так как она несет чушь, и в моей машине не должно быть таких разговоров, и что у него все друзья - армяне, хотя он сам азербайджанец по нации.

А меня он привез к к/т "Россия". Еще тогда я узнал, что отношение плохое.

27 февраля 1988 года у меня был выходной по графику. Мы сидели дома, родители решили навестить родственников, живущих в 4-м микрорайоне. Отец, мать и младший брат поехали к ним, а я моя жена Марина и жена брата Асмик остались дома. Было около 9 часов вечера, когда отец позвонил и придупредил о том, чтобы никому не открывали дверей и никуда не выходили – мы скоро приедем. Выйдя на балкон, увидел, как большая толпа проходит по улице, выкрикивая разные подлые слова в адрес армян.

Мы начали беспокоиться о родителях. В 22:15 приехали родители, испуганные, рассказали о том, что их машину закидали камнями.

В этот же день к нам поднялись соседи с 1 этажа - армяне. Испуганные, вооружившись топором, банкой керосина, эссенцией, ждали врага. Провели ночь. Утром 28 февраля я пошел на работу. Мне там администратор к/т Вагиф объяснил, что случилось в городе. Попросил меня пойти домой.

В 11 часов дня я пошел к своему тестю домой, после обеда часа в 3 вернулся на работу – к/т был закрыт, никого на работе не было. Оттуда пошел в столовую №21, где работает моя мама, попросил ее бросить работу и придти со мной домой. Мать отказалась и не пришла. Столовая №21 находится у площади им. В. И. Ленина. И там я увидел демонстрацию, очень много народу. С трибуны выступал 1-ый секретарь г. Сумгаита тов. Муслим-заде. Вдруг к трибуне поднялся среднего роста человек с бородой и выкрикивал такие плохие лозунги: "Смерть армянам в Азербайджане" на азерб. языке. Увидев, что в мою сторону очень плохо смотрят, я убежал домой.

Эту ночь мы провели у нас дома: 3 семьи – Аракеляна, Галстяна и Вартана. 29 февраля с утра и до вечера мы сидели дома, все, кроме отца моего, сколько мы уговаривали его не выходить на работу, все равно он вышел на работу. Сидели, переживали за него, так как уже было опасно.

Вернулся отец в 12 часов дня – очень бледный и испуганный. Эту ночь тоже провели дома, хотя ходил, просил в проектный институт, что находится у нас во дворе, чтобы спрятать нас в подвале, но сам директор института нам отказал, потом просил в гостинице упрятать нас, но и там нам отказали. Соседи успокаивали нас, приглашали к себе домой.

1 марта во вторник в 10 утра мы отправились в горком партии, где собирались все армяне.

В город прибыли войска, которые защищали нас. Трое суток мы провели во Дворце Культуры им. С. Вургуна. 3 марта мы поехали в 4-й микрорайон, где и переночевали. А на утро 4 марта выехали в г. Баку - я, моя жена Марина, брат Вячеслав и его жена Асмик. 4-го марта в 12:30 дня мы вылетели в г. Ереван.

Лично я не был очевидцем, но брат моего близкого товарища рассказал о том, как убили Тамразяна Юрия - бывшего моего ст. киномеханика. По слухам очень много жертв, погромов, насилий, воровства и поджогов жилых домов. Я проезжал на такси, сам лично видел обгоревшие дома в 3 мкр-оне, в 34 квартале, на 4 квартале.

Поджоги проводились неизвестными людьми, которые не проживают в г. Сумгаите, обычно они поджигали дома, где живут армяне.

Edited by Pandukht
Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Акопян Эдуард Лазаревич (показания взяты 17 марта 1988 г. в с. Арзакан):

Акопян Эдуард Лазаревич, 1939 г. р., уроженец с. Зардахач Мардакертского р-на НКАО, женат, проживал по адресу: г. Сумгаит.., работал в СПТУ г. Сумгаита мастером производственного обучения.

С 1971 г. я работаю с СПТУ г. Сумгаита до настоящего времени, мастер производственного обучения. Я с 1960 г. проживаю в г. Сумгаите, создал семью, сейчас у меня двое детей. Старшей – Акопян Ирине Эдуардовне - 23 года, младшей – Акопян Марине Эдуардовне - 21 год. По вышеуказанному адресу живу с 1967 г. Супруга, Акопян Зоя Арташесовна, работает в детском саду №46 няней.

27 февраля 1988 г. с утра городское радио Сумгаита по нескольку раз в день предупреждало городское население, чтобы жители города держали себя спокойно, не поддавались панике и сохраняли спокойствие и порядок.

В тот же день на работе наш мастер (сотрудница, азербайджанка по национальности) Света, фамилию не помню, увидев меня на работе, испуганным, взволнованным тоном мне сказала: “Почему ты до сих пор в Сумгаите, все же армяне уехали”. Я спросил, в чем дело, она мне ответила: “Обстановка в городе очень напряженная, и для безопасности твоей семьи ты их вывези из города”.

Я очень испугался, вернулся домой, дети были на работе. Я очень беспокоился за их судьбу, позвонил детям на работу и их начальнику, Алиеву, и он меня успокоил, что дети живы, здоровы, и не надо беспокоиться.

Около 19-20 часов вечера я услышал шум, крик, свист, который доносился с улицы. Выйдя на балкон, я увидел, что из окна 5-го этажа дома напротив ... выходила толпа хулиганствующих молодых людей, судя по их крикам и возгласам - азербайджанской национальности, которые на всю улицу орали: ”Смерть армянам” и другие подобные возгласы. В тот же момент я увидел, что из указанного мной этажа выбрасывалась мебель, домашнее имущество, а толпа на улице сжигала это имущество. Час спустя, в течение которого указанные мной события продолжались, пришли мои две дочери с работы в сопровождении моего бывшего ученика, азербайджанца Физули, фамилию не помню.

Вся моя семья была в тревожном состоянии, я боялся за их судьбу, что хулиганы могут нагрянуть в мою квартиру и учинить насилие. Двух дочерей я отправил к соседке, по национальности русской, фамилия Казакова, а сам с женой спрятались у другого соседа Юры, фамилию не помню. Примерно через три часа, приблизительно в час ночи, я услышал на улице шум моторов и свет прожектора, и, выйдя на балкон, увидел, что проходит военная техника (бронетранспортеры, танки) и военнослужащие, русские по национальности, которые подбирали на нашей улице армян, жителей нашего микрорайона, которые не успели скрыться. Видя свое спасение в русских солдатах, я со своей семьей – женой и дочерьми, выбежал на улицу и попросил русских солдат взять нас и отвезти туда, где собираются все армяне.

Солдаты нам помогли и на бронетранспортере нас отвезли в Дом культуры завода технического каучука. Дом культуры полностью был заполнен армянами, которые, как и мы, сбежали их своих квартир и с помощью солдат нашли убежище в Доме культуры. Среди собравшихся армян было очень много мне знакомых по городу, и мы, видя друг друга, радовались и плакали, радовались, что спаслись. Все они рассказывали, что видели разные факты хулиганства и бесчинства азербайджанцев. От их рассказов становилось страшно. Судя по их внешнему виду, по их состоянию, видно было, что они просто сбежали из своих квартир. Даже когда пришли врачи, чтобы оказать мед. помощь потерпевшим, армяне отказывались от этой помощи, боясь, вернее, не желая получать от них никакой помощи. Там была одна женщина, армянка, которая кричала, что убили ее четверых сыновей на ее глазах, и требовала помочь найти хотя бы трупы своих сыновей.

В Доме культуры с семьей я оставался 4 суток, после чего заболели мои дочери и, с разрешения военной прокуратуры, в сопровождении вооруженных солдат на их машине меня отвезли с семьей в Баку к родственникам. После этого я вернулся снова в Сумгаит, где обстановка была уже спокойной, был введен комендантский час. После возвращения в Сумгаит я провел ночь у своих знакомых, то есть своих родственников - Григосян Героса Чаркязовича, который находился в пансионате после того, как была разгромлена его квартира и убита мать и нанесены тяжелые ранения его отцу Григоряну Чаркязу и сестре последнего, Григорян Марии.

Герос мне подробно рассказал, как бандиты, азербайджанцы по национальности, 28 февраля ворвались в их квартиру, выволокли на улицу мать в голом виде, и во дворе дома убили ножевыми ударами, а отца и его сестру ранили на квартире. Сейчас они находятся в тяжелом состоянии в г. Баку, в разных больницах. На ваши вопросы отвечаю, что никто из членов моей семьи не пострадал, насилию не был подвергнут только благодаря тому, что мы сбежали. Мы сбежали в Армению только потому, что боялись насилия со стороны азербайджанцев.

В руках тех молодых людей, которые бесчинствовали 28 февраля вечером на нашей улице в микрорайоне, я лично увидел железные ломики, прутья, палки и разные другие металлические предметы. Я не могу точно сказать, кто руководил их действиями, но это были молодые люди, видимо студенты училищ или техникумов. Но то, что их действия были заранее подготовленными и носили явно подстрекательский характер, это точно.

Об этом свидетельствуют их крики “смерть армянам”, “убить армян, стереть их с лица земли” и подобные провокационные выкрики. Отмечу, что были азербайджанцы, которые не присоединились к этой толпе и помогли армянам, прятали их в своих квартирах. Я лично не обращался к представителям власти - горком, горсовет, в прокуратуру или милицию г. Сумгаита, потому что отлично знал, что никакой помощи от них не получу, потому что ни одного работника милиции я лично не видел на улице во время указанных мной беспорядков, и никто даже не старался пресечь их действия.

В настоящее время я нахожусь в Армении с группой жителей г. Сумгаита - армян, где нам оказывается всяческая поддержка и помощь.

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Аракелян Вячеслав Иванович (показания взяты 21 марта 1988 г. в Ереване):

Аракелян Вячеслав Иванович, 1963 г. р., уроженец г. Сумгаит, женат, 1 ребенок, проживал по адресу: г. Сумгаит, ул. С. Вургуна д. 82 кв. 8, работал слесарем-монтажником в 3 строительно-монтажном управлении г. Сумгаита.

Родился и вырос в г. Сумгаите, проживал вместе с родителями по адресу г. Сумгаит, ул. С. Вургуна д. 82 кв. 8. В апреле 1987 года женился на Аракелян Асмик.

С 1978 года работал автослесарем в Сумгаитской автотранспортной конторе №3, а с 1987 года работал в 3 строительно-монтажном управлении в качестве слесаря-монтажника. Управляющим у нас является Агаев Aшот. Отношения на работе у меня были хорошие, по работе меня уважали.

22 февраля 1988 года возле базара г. Сумгаита видел собравшихся людей. Впоследствии узнал, что из Армении привезли на рынок продавать картошку, и их избили.

27 февраля 1988 около 18 часов я вместе с отцом и матерью поехали в 4-й микрорайон в гости к моему тестю. Перед Дворцом химиков собрались люди, около 3-4 тысяч, у которых в руках были дубинки, железные прутья, лопаты, камни. Эти люди кричали: “Смерть армянам”, свистели и двигались в сторону автовокзала. Мы зашли к тестю, посидели у него и около 22 часов вышли из дома, остановили попутную автомашину “жигули” темного цвета, и я, отец и мать сели в эту машину и попросили нас подвезти домой. Водитель сказал, что поедем по берегу моря, потому что на автовокзале собрались люди, которые переворачивали машины, поджигали.

Мы ехали по улице С. Вургуна и, не доезжая до нашего дома, около стадиона навстречу машине шли люди, которые тоже в руках держали железки, трубы, лопаты. Впереди идущие дали знак, чтобы мы остановились. Я сказал водителю, чтобы не останавливался и заехал во двор. В это время нашу машину обкидали камнями. Во дворе мы сошли с машины и убежали домой. Ночью все вместе переночевали дома у отца, а утром я вместе с женой поехали домой к тестю. В воскресенье 28 февраля никуда из дома не выходили, слышали, что в городе происходят погромы в домах армян, избиения, убийства. В воскресенье выходил за хлебом в магазин “Спутник” около автовокзала и видел, что в домах около магазина несколько квартир были сожжены, а на улице валялись телевизоры, шкафы, матрацы, которые были поломаны и сожжены.

Я сам был в отпуску, но от соседей слышал, чтобы никто из армян в понедельник не ходил на работу, и я позвонил отцу и сказал, чтобы он и мать не ходили на работу.

В понедельник я никуда не выходил, потому что знали, что в городе происходят беспорядки. В этот день в город были введены войска, однако обстановка продолжала оставаться напряженной, поэтому наша семья и несколько знакомых армянских семей собрались в квартире у моего тестя и вместе находились там. Выходили из дому только за хлебом и в случае крайней необходимости. Я узнал, что отец, мать, брат с семьей находятся в Доме культуры имени С. Вургуна. Я поехал туда, увидел их и узнал, что у них все нормально.

Моя жена была беременна и должна была скоро рожать, и потому я беспокоился, что как она будет рожать, потому что, когда я проходил мимо Мелкумяна Эдика, узнал, что убили его с семьей, его отца, мать, брата с семьей.

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Агасян Оганес Хачатурович (показания взяты 22 марта 1988 г. в пансионате Министерства автотранса в пос. Агверан Разданского р-на):

Агасян Оганес Хачатурович, 1922 г. р., уроженец с. Арачадзор Мардакертского р-на НКАО, женат, проживал по адресу: г. Сумгаит.., работал грузчиком на заводе.

С 1950 г. постоянно проживаю в г. Сумгаите. Был секретарем первичной парторганизации в течении 9 лет. 26 февраля 1988 г. я с работы вернулся домой в пределах 16 часов. Я живу прямо рядом с площадью в метрах 100-120. Я находился на кухне и пил чай. В это время с площади послышались рукоплескания и крики "ура". Я подумал, что за праздник это. Послышался голос женщины, которая выступала по микрофону, которая три раза скандировала: “Смерть армянам”, после чего я из окна увидел, как толпы азербайджанцев по улице Нариманова двигались в сторону колхозного рынка.

Вся площадь и улица Нариманова были заполнены массами. Кто-то впереди носил флаги красные, после чего в этот день больше демонстрации не было, и я из дома не выходил. На следующий день, в субботу - 27 февраля с 10 часов снова на площади стали собираться демонстранты, опять площадь наполнилась полностью, выступающие снова призывали убивать армян. Затем демонстранты массами направились по проспекту Ленина в сторону улицы Дружбы. Потом сосед-азербайджанец из соседнего дома - Ибиш (фамилию не знаю, живет на первом этаже) рассказывал во дворе, что демонстранты, спустившись вниз, начали в 5-ом квартале и автовокзале громить армянские квартиры, избивать армян. Ибиш рассказывал, что сам был на площади, и 1-й секретарь горкома Муслим-заде выступал и сказал, что “что хотите делайте, но гос. учреждения не трогайте. Не ломайте квартир армян, т. к. потом их отдадим вам”.

Он призывал убивать и грабить армян. В 3-ем микрорайоне жил у меня родственник - Арушанян Володя. 1-2 марта в здании горкома партии, где собирали армян со всего города, я встретил соседей Володи, которых опознала моя сестра Грета, и они рассказали, что напали на квартиру Володи, его убили, квартиру разграбили и разгромили, тело его облили бензином и сожгли. По рассказам соседей, до этого он отвез куда-то детей, затем сам вернулся, а жена в это время была на работе. Все это произошло 28 февраля. Жены Володи - Арушанян Размеллы до сих пор нет, сколько искали ее через генерала Краева, никак не смогли ее найти. Ей было 52-53 года, низенькая, чуть полная, белокурая, с ровными волосами (короткими), работала на нашем заводе в трубопрокатном цехе. Фотографии Размеллы со мной нет, т. к. из дому при выезде ничего не брал.

В том же подъезде, где жил Володя, была также другая армянская семья - Арамян Армо, которого по рассказам тех же соседей также убили вместе с 25-летним сыном. А эти рассказывающие соседи жили в том же доме, что и Володя, но их Ф.И.О. не знаю, а знаю только в лицо, и они во время погромов, увидев, как убивают армян, спрятались у соседа-азербайджанца. Арамяну Армо было 65-67 лет, жена же его в это время лежала в больнице.

На Ваш вопрос отвечаю, что из моих родных в Сумгаите остались только сестра, которая хочет переехать в Ставрополь, и двоюродный брат, который переедет в Киев к дочери. Вообще после всего этого там армян не останется, т. к. нет гарантии, что снова этой резни не повторится. Хочу добавить, что те семьи, которые больше всего пострадали, их не отпускают из Сумгаита, т. к. идет следствие по поводу этих событий в Сумгаите.

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Агаджанян Гумаш Папоевна (показания взяты 17 марта 1988 г. в г. Кировакан):

Агаджанян Гумаш Папоевна, 1952 г. р., уроженка с. Башкент Красносельского р-на Армянской ССР, замужем, проживала по адресу: г. Сумгаит.., работала газовщицей на стекольном заводе.

С 1976 года по настоящее время я с семьей живу в гор. Сумгаите Азерб. ССР. Муж Агаджанян Гарик работает такелажником. Старшая дочь Таня учится в 8-м классе русской школы, сын Левон учится в 4-м классе, а младшая дочь Карине готовится поступить в школу в этом году. Живем мы в 3-м микрорайоне в коммунальной квартире, состоящей из 3-х комнат. Наша квартира находится на 4-м этаже 5-этажного жилого дома. Соседи наши - азербайджанцы и русские. Как в нашем доме, так и во всем 3-м микрорайоне очень много армян проживает. Работаю я в стекольном заводе. Муж работает в строительной организации такелажником, 15 дней он работает вместе с бригадой в Казахстане, а 15 дней бывает дома.

22 февраля с. г. муж вместе с членами бригады выехал на самолете на работу в Казахстан. Дома осталась я с детьми. Ко времени отъезда мужа на работу распространились слухи о том, что в Карабахе проходят демонстрации армян. У нас в Сумгаите было спокойно до 27 февраля. 27 февраля я детей послала в школу, а сама занялась домашними делами. А к вечеру я собралась на работу. Уточняю, в этот день я отдыхала, а на следующий день должна была выйти на работу с утра. 27 февраля в 8 часов вечера я с детьми была дома. Слышу: на улице свист, крик и шум людей. Вышла на балкон, вижу - толпа народа, в основном молодежи, камнями кидают в проезжие машины, останавливают машины и опрокидывают. Останавливали автобусы и спрашивали, нет ли в них армян.

Я тут же вошла в комнату и закрыла дверь. Через окно видно было, какое множество людей собралось на улице. Громким голосом обругали армян, вызывали их на расправу, сожгли и опрокидывали хлебные будки, где работали армяне. Все стекла продуктового магазина “Спутник”, что напротив нашего дома, сломали. До 3-х часов ночи на нашей улице продолжались массовые беспорядки. После 3-х часов я в одежде заснула. Утром 28 февраля в 6 часов я ушла на работу. На заводе было спокойно. Рабочая Гаидаф Каримова подошла ко мне и стала говорить, что сегодня азербайджанцы будут ходить по домам и резать армян. Сначала я этому не придала значения, но потом стала беспокоиться о детях. Гаидаф сказала мне, если есть знакомые, то детей спрячь у них.

Я позвонила соседке и попросила, чтобы она спрятала детей. В 3 часа дня я закончила работу. Моя сменщица Маркова Лидия сказала, что на улицах творится кошмар – народ вышел на улицы и переворачивает автобусы. Она предупредила, чтобы я не пошла домой, а то меня убьют. Я не смогла остаться на работе и пешком, по огульным путям, через дворы добралась до нашего дома. Проходя по городу, я увидела толпу людей, город бурлил. Около нашего дома я встретила соседку с первого этажа - Полю, и попросила ее спрятать моих детей у себя. Она согласилась. Я поднялась к себе и детей забрала к ней. 2 дня дети находились у Поли. К вечеру толпа пошла по домам. Стали громить, убивать армян и жечь их имущество.

Мать сняла с двери табличку, чтобы к нам не ворвались. Я слышала, как они кричали, есть ли у вас армяне. Соседи отвечали, что здесь нет армян. Полин муж Икбал, работающий начальником тюрьмы, вышел им навстречу и их разогнал, сказав, что в нашем подъезде нет армян. Они ушли. К этому моменту один мальчик подбежал к толпе и сказал по-азербайджански: “В нашем доме много армян, пойдемте к нам”. Толпа побежала туда. Через 20-25 минут я увидела в окно: бежит девушка лет 20, совсем голая. Когда она приблизилась к нашему дому, я узнала ее. Это была Анжела из соседнего дома. Фамилию ее не знаю. Она армянка. Лицо у нее было в крови. Она бежала, а за ней толпа. Толпа застигла ее у первого подъезда нашего дома и сшибла с ног. Она упала. Они хотели добить ее. Но тут вышел корреспондент по имени Октай, фамилию не знаю. Заступился за нее. Анжела воспользовалась этим, побежала на 5-й этаж и спряталась у дяди Гриши. Как только толпа разошлась, точнее, пошла к соседним домам, Анжела накинула на себя платье и вышла оттуда. Члены семьи Гриши тоже по одному вышли и пошли спрятаться у знакомых.

Из соседних домов послышались крики о помощи, но никто им не помогал. Даже работники милиции не оказывали им помощь. Толпа врывалась в квартиры армян, грабили, уносили вещи, кто что попало. Я видела, как тащили ковры, другие вещи.

Я боялась остаться у себя, перешла к соседке Жанне Алибековой, по национальности лезгинке. Она живет на 3-ем этаже. Когда стемнело, мы выключили свет в комнате и в окно смотрели, что творится на улице. Где-то в 11 или 12 часов ночи увидели, как сожгли вещи армян, выброшенные толпой во двор. Затем в этот большой костер выбросили какого-то мужчину–армянина. Тот кричал, вызывал на помощь, но те беспощадно бросили его в костер и сожгли. Следом за ним в костер бросили его ребенка. Толпа никак не расходилась. Она напала и на квартиры армян, живущих напротив нас, т. е. в соседнем доме.

Они вызвали машину пожарной команды, приставили лестницу к балкону, поднялись по ней на 2-й этаж и пытались ворваться в квартиру. Но оттуда упорно сопротивлялись отец и двое сыновей. Долго они боролись. К 3-м часам ночи пришли курсанты. До их прихода толпа ворвалась в квартиру и убила отца. Но сыновья спаслись. Их спасли курсанты, которые их вывезли на танках. Курсанты стали разгонять толпу. Били их дубинками.

29 февраля также продолжалась резня армян. К вечеру толпа ворвалась в 41-й квартал. Я из квартиры видела все это. Видно было, как грабят людей, воруют вещи. К вечеру только в город вошли войска. Толпа убила одного солдата. Соседка сказала, что танкист вынужден был смять людей под гусеницы танка. И такое было.

После прихода военных город как-то стих. Военные стали эвакуировать армян в клуб завода синтетического каучука, который находится напротив горкома партии. В ночь на 1 марта я детей забрала от Поли, поскольку пошли слухи о том, что кто прячет у себя армян, тех тоже режут. Я боялась уже не только за своих детей, но и за Полю и ее семью. Я убедилась что толпа способна на все.

Утром 1 марта соседка Климова Рая прибежала ко мне и сообщила, что армян эвакуируют на танках. Мать пошла к военным и просила их, чтобы те забрали нас. Военные с автоматами пришли к нам и забрали нас в клуб СК.

Там было очень много армян. Пригнали автобусы, чтобы люди могли переночевать в них. Каждый автобус охраняли два солдата. В клубе завода СК было очень много людей. Даже туалеты были забиты людьми. В помещении горкома тоже было много армян. В этих условиях нас держали до следующего вечера, а затем нас поместили в профилактории завода “Металлург”. Тут уже были созданы условия для оказания помощи нуждающимся.

Давали пищу и медикаменты. Сначала повара–азербайджанки отказались готовить обед, но их заставили это сделать. С 1 по 8 марта мы находились в профилактории. За это время были попытки напасть на нас. Нас было около 400 человек. Солдаты не могли защитить нас. Тогда из числа мужчин добровольно взялись дежурить по ночам вместе с солдатами.

Где-то 2-го или 3-го появилась правительственная комиссия, которая пыталась агитировать нас о том, что это хулиганы напали на армян, что не надо бояться больше, надо возвратиться по своим домам. Однако народ никак не мог поверить им, поскольку в течении 2-х дней с бешенной толпой было убито около 400 человек из армян. Не было уверенности в том, что нас тоже не будут резать.

Находясь около горкома партии и в профилактории, я от знакомых женщин слышала, что у одной убили мужа, у второй - сына, у третьей – отца, а таких было множество лиц, я решила выехать из Сумгаита навсегда. Я хотела об ужасном нашем положении сообщить мужу, но не было никакой возможности. Не действовала ни связь, ни транспорт. Я ждала возвращения мужа. Знала, что он должен 9 марта приехать. Поэтому 8 марта я с детьми в сопровождении солдат приехала домой. 9 марта муж приехал домой. Мы с мужем решили выехать в Армению. Муж достал билеты на самолет Баку-Тбилиси, и мы всей семьей 14 марта полетели в Тбилиси. А затем из Тбилиси на поезде приехали в Кировакан, хотя билеты были до Еревана. Дети плохо чувствовали в пути, поэтому мы сошли с поезда в Кировакане.

В газете “Бакинский Рабочий” за 11 марта было опубликовано сообщение о том, что как будто в Сумгаите от рук уголовных элементов погиб 31 человек, и что нарушители общественного порядка были возраста 30-35 лет. Это не верно. Там погибло около 400 человек, не говоря о раненых, которыми переполнены больницы Сумгаита и Баку. Это было дело рук не только хулиганствующих элементов. Неужто в Сумгаите так много хулиганов, что местные власти не смогли справиться с ними. На самом деле это была толпа, насчитывающая десятки тысяч людей азербайджанской национальности.

Будучи в профилактории, нам раздали пропуска, в которых указывалось, что нашу жизнь гарантирует комендант города. Этот пропуск я представляю следствию.

На следующие вопросы отвечаю: кто конкретно является автором бесчинства и убийств не знаю, поскольку все действия этих хулиганских элементов происходили в массовом порядке, в котором участвовали многие молодые люди из азербайджанцев, опознать которых я не могу. На вопрос, почему это были азербайджанцы, отвечаю, что все они разговаривали, кричали, выкрикивали по-азербайджански, что "зарежем всех армян", обзывали и оскорбляли армян. Из членов моей семьи никто не подвергся насилию со стороны азербайджанцев, ибо мы спрятались у соседей, а муж находился в отъезде. Если нами не были бы приняты меры предосторожности, то я убеждена, что и меня убили бы, и моих детей.

Целью моего прибытия в г. Кировакан является постоянное проживание здесь, поскольку нет никаких возможностей вернуться в Сумгаит. В Сумгаите осталась мать моего мужа - Агаджанян Валентина Васильевна, которая ждет приезда сына, чтобы вместе с ним выехать в Армению на постоянное жительство. Она живет по вышеуказанному адресу.

О бесчинствах хулиганствующих элементов никто не мог обращаться к представителям власти или к руководителям партийных и советских организаций, поскольку телефонная связь в городе была отключена. Кроме того, в течении 2-3-х дней местные власти в городе практически прекратили свое действие. Людская толпа сделала то, что хотела. Не к кому было обращаться.

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Маркарян Римма Тельмановна (показания взяты 17 марта 1988 г. в пансионате "Дом симпозиумов АН Армянской ССР" в с. Арзакан Разданского района):

Маркарян Римма Тельмановна, 1965 г. р., уроженка г. Сумгаит, незамужем, проживала по адресу: г. Сумгаит.., работала хирургической медсестрой в Сумгаитском онкологическом диспансере.

Я родилась в городе Сумгаите в 1965 году. С этого времени проживаю там. Состав семьи - шесть человек: отец, мать, сестры – Рита и Тамара, брат Гурген. Рита замужем, проживает в Ереване около 10 лет. Тамара со своей семьей проживает в Баку около 2-х лет.

После окончания русской средней школы №13 гор. Сумгаита я поступила на работу в Сумгаитский онкологический диспансер. Взаимоотношения с сослуживцами были хорошие, никаких конфликтов на национальной почве не было. С соседями по дому отношения были тоже хорошие.

В начале февраля 1988 года, точно число не помню, сестра — Рита Багдасарян, которая проживает в гор. Ереване, заболела и легла в больницу. 12 или 13 февраля отец поехал в гор. Ереван, а на следующий день - мать. Я осталась одна в трехкомнатной квартире. 15 февраля 1988 года приехала моя сестра Тамара с мужем Арменом и дочерью, которой 7 месяцев. Сестра не работает, а ее муж каждый день ездил на работу в гор. Баку.

Необходимо отметить, что в гор. Сумгаите до 27 февраля 1988 года обстановка была спокойная. Никаких демонстраций и выступлений не было. 27.02.88 года я вернулась с работы около 12 часов. Дома были сестра с мужем. После 17 часов я пошла за хлебом в магазин, который находится напротив автовокзала.

Когда возвращалась из магазина, у фонтана, находящегося рядом с автовокзалом, увидела скопление людей, примерно 200 человек. В руках у них я ничего не заметила. Я слышала, что они что-то выкрикивали; что конкретно, я не слышала. Знакомых в толпе я не видела. Впереди шли молодые ребята лет 23-25. Увидев их, я очень испугалась и ушла домой, где рассказала сестре и ее мужу об увиденном. Я с Арменом вышла на балкон, но мы никого не увидели. Вскоре услышали шум и снова вышли на балкон. На привокзальной площади накопилось большое количество людей. В то время, когда мы вышли на балкон, они все куда-то направились. Куда конкретно, я не могу сказать, во всяком случае, их на привокзальной площади не стало видно.

Около 23 часов я с Арменом снова вышла на балкон, на привокзальной площади опять было большое скопление людей. Что там они делали, с балкона не было видно. В этот момент я заметила, что несколько людей подбежали к дому №21 3-го микрорайона, и в них начали кидать камни около десяти парней возраста 20-23 лет. Бросив камни, они разбежались. В это же время я увидела мать моей подруги Иры Айрапетян, которая забежала в подъезд дома №20 3 микрорайона, где они проживают.

С привокзальной площади доносились крик, шум, но что там конкретно происходило, нам не было видно. После этого я пошла спать. 28.02.88 я проснулась около 9 часов. В микрорайоне обстановка была спокойная. Выйдя на балкон, я увидела соседа по имени Газанфар, который проживает во втором подъезде на пятом этаже, квартира по-моему 28. Газанфар сказал мне, чтобы не выходили из квартиры, так как бьют армян, останавливают, требуют документы. Останавливают даже автобусы, выясняют, кто армянин, и избивают их. Войдя в комнату, мы с сестрой пошли позвонить в гор. Баку, чтобы сообщить родителям Армена, что он не сможет приехать, так как опасно выходить на улицу.

Пришли к Айрапетянам, которые проживают в доме №20 3-го микрорайона. До гор. Баку дозвониться не смогли. Моя подруга Ирина Айрапетян пригласила нас в спальню, из окна которой была видна вокзальная площадь, где накопилось огромное количество людей, более 500 человек. Я видела, как они остановили автобус, окружили его и стали выводить людей и избивать руками, ногами, камнями. При мне же облили чем-то машину, марку не помню, кажется "Жигули", и подожгли. Был ли кто-то внутри автомашины, я не заметила.

О том, что подожгли автомашину, я сказала Ирине. На что она ответила, что и до этого поджигали автомашины. При этом она показала в сторону магазина "Спутник", который находится на автовокзальной площади. Там видны были обугленные останки автомашин. Вскоре от привокзальной площади к дому №21 3-го микрорайона прибежала большая толпа людей, среди которых были и люди пожилые, и молодые 17-23 лет. Они кричали на азербайджанском языке: "Бейте армян", "Долой армян", "Убивайте армян", "Где здесь армяне?". Поскольку я столь длительное время живу в Азербайджане, то я азербайджанским языком владею хорошо, следовательно все эти выкрики мне были понятны. У некоторых лиц в толпе я видела камни с размер ладони, железные прутья примерно 80-100 см.

В толпе никого знакомых я не заметила. Следует отметить, что квартира Айрапетянов находится на 5-ом этаже, поэтому нам всё было хорошо видно. Толпа людей подошла ко второму подъезду дома №21. Молодой парень невысокого роста, 160 см, темноволосый, лица его не видела и во что был одет, не помню, пальцем стал показывать на первый этаж. Кстати, на ту квартиру, где проживала семья армян, по-моему Арутюнянов. Их сын Гарник учился в нашем классе. Сломав стекла в веранде, чем конкретно не видела, зашли в квартиру несколько человек. Вскоре я увидела, что из балкона стали бросать вещи: подушки, одеяла, матрасы, детские игрушки, посуду, стулья.

Часть людей стояла на улице и поджигала эти вещи, точнее, разожгли костер и потом кидали в него выброшенные вещи. Жильцы близлежащих домов стояли и наблюдали за происходящим на балконах и во дворе. Конкретные приметы лиц, кто выбрасывали и поджигали вещи, я назвать не могу. Через 10-15 минут после начала разгрома этой квартиры прибежали около 20 человек милиционеров, у которых в руках были резиновые дубинки. С ними были 5 служебных собак–овчарок. Вскоре же за ними приехала пожарная машина, стала поливать пеной улицу, точнее, территорию перед домом.

После приезда работников милиции толпа разбежалась и стала бросать камни в милиционеров, которые отступили и ушли, не использовав ни дубинок, ни собак для разгона лиц, устроивших бесчинства и разгром. На некоторое время после ухода работников милиции двор опустел. И мы решили идти домой. В это время у Айрапетянов находилась их соседка Женя, по национальности еврейка, которая принесла им продукты питания. Она согласилась нас проводить до дома. Когда вышли из подъезда, то навстречу нам попались двое или трое парней, которые живут в нашем микрорайоне, но где они конкретно живут, где работают и как их зовут, я не знаю, но если увижу, то опознаю. Один из них, невысокого роста, черноволосый, черноглазый, одетый в черного цвета плащ, средней полноты, посмотрев в нашу сторону, сказал: "Вот они точно армяне, их тоже надо поубивать".

Это он сказал на азербайджанском языке. Испугавшись, мы быстрее убежали домой. Тетя Женя проводила нас до подъезда, где стояли наши соседи, которые нам ничего не сказали. Муж сестры с дочерью находился у нашего соседа Мамеда из 12 квартиры. Мы все вместе поднялись к себе в квартиру. Сестра стала собирать детские вещи, чтобы идти к соседям, ибо оставаться дома было опасно. В это время я и Армен смотрели из окна. Толпа людей теперь подбежала к дому №17 3-го микрорайона, перед домом уже горел мотоцикл, который принадлежал семье тети Седы – почтальонши, из квартиры на пятом этаже первого подъезда и из квартиры на 4 этаже третьего подъезда выкидывали вещи, а внизу стояла толпа.

У первого подъезда дома №17 заметила большую группу людей, примерно 50 человек, которые что-то обступили. У одного из них в руке были вещи, и он ими размахивал. Вдруг они все разбежались, и я заметила, что на земле лежала девушка в короткой стрижке – кучерявые волосы. Она была полностью раздета. Через 1-2 минуты они снова ее обступили. Что там происходило, не было видно. Через 2-3 минуты они разбежались в сторону школы №13. Девушка же, которая осталась лежать, хотела взять что-то рукой, но не смогла. Часть толпы побежала к домам у школы, а другие к дому №21. В это же время прибежал наш сосед Мамед и сказал, чтобы мы скорее шли к нему. Его очень испугала сцена с девушкой, поэтому он и прибежал за нами.

Кстати, увидев 7 марта в Сумгаите свою подругу Айрапетян Иру, узнала, что она в эти дни находилась в доме культуры "СК" и видела Меджлумян Карину, на которой не было "живого места". Поскольку Карина живет на пятом этаже 2 подъезда дома №17, то я подумала, что это она лежала там на земле. У Карины короткая стрижка и кучерявые волосы. Кроме этого, в тот же день от отца Ирины – дяди Саши Айрапетяна узнала, что в доме №17 убили Шуру, около 60 лет, фамилию которого не знаю. Он проживал в третьем подъезде на 4 этаже. Подробные обстоятельства убийства он не рассказывал. Те лица, которые окружили девушку, в основном были молодого возраста, 17-23 и более лет.

Необходимо отметить, что при этом присутствовали малолетние дети, которые проживают в этих домах. Они все это видели, но участия никакого не принимали. Все это время милиции не было видно.

Кроме нас у Мамеда находилась семья Закияна Бориса, который проживает в 8-ой квартире нашего дома. Когда толпа находилась у нашего дома, Мамед всех нас спрятал под кроватями. Эту ночь мы спали у него, а Борис с семьей ушел, но куда не сказал. В этот же день, 28.02.88 года Мамед нам говорил, что несколько раз у дома пробегали азербайджанцы небольшой группой и спрашивали: "Живут здесь армяне?". Соседи отвечали, что нет. Один из этой толпы - светловолосый, в кожаном плаще, сказал, что на пятом этаже живут армяне. На что соседи ответили, что действительно живут армяне, но их нет дома. Это нас и спасло.

Встав утром 29.02.88 г., пошли домой. Обстановка была спокойная. Выйдя на балкон, увидела, что у дома №21 убирают мусор, по-моему это работники домоуправления, который находился на улице и выносился из квартиры на первом этаже. Вскоре к нам поднялась мать Мамеда и сказала, чтобы мы поскорее уезжали. Об этом предложил нам сказать ее сосед по лестничной площадке, следователь милиции. Фамилию его не знаю. Армен пошел искать машину, сестра стала укутывать ребенка одеялом. Вскоре Армен вернулся на автобусе, точнее, автобус остановился возле автовокзала. Мы пошли туда. Сев в автобус, уехали в гор. Баку. Водитель автобуса был азербайджанцем. Армен за эту поездку заплатил ему 50 рублей. Номер автобуса я не заметила. Нас останавливали на посту ГАИ, расположенном между гор. Сумгаитом и Баку, потребовали документы. У Армена документов не было, и ему сказали, чтобы в следующий раз он их с собой брал. После чего нас отпустили.

В этот же день в гор. Баку прилетела мать. Отец остался в гор. Ереване, прилетел только 2 марта. 7 марта я, отец, мама и брат отца Лёня поехали в гор. Сумгаит. В городе находились солдаты, танки, БТР. Дома все вещи были на месте, кроме посуды, хрусталя, одежды, которые забрал к себе на хранение сосед Мамед. В этот же день мы уехали в гор. Баку. 11 марта 1988 года отец на нашей машине вместе с матерью и другом – Сашей Айрапетяном уехали в Армению. 16 марта я, сестра Тамара, ее муж Армен и их дочь прилетели в гор. Ереван. Нас встречал отец. Кроме этого, в здании аэропорта "Звартноц" меня занесли в список прибывших из Сумгаита. В настоящее время я, папа и мама проживаем в пансионате "Дом симпозиумов АН Армянской ССР". А сестра с мужем живут у моей сестры по адресу: гор.Ереван, Нижний Шенгавит, переулок С. Гарунца, 10–37.

Меня побудил оттуда уехать в дальнейшем страх. Я не хочу, чтобы в дальнейшем меня так же убивали, как и других моих знакомых.

Еще хочу подтвердить, что из этой толпы никого не смогу узнать. Кроме одного парня, проживающего в нашем микрорайоне, который показал на нас пальцем и сказал, что их нужно тоже убивать.

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Степанян Николай Исакович (показания взяты 17 марта 1988 г. в с. Арзакан Разданского р-на):

Степанян Николай Исакович, 1935 г. р., уроженец с. Сусалых Гадрутского р-на НКАО, женат, проживал по адресу: г. Сумгаит.., работал слесарем.

В Сумгаите проживаю с 1958 г. Примерно за 3 дня до 27 февраля ко мне домой пришли из ЖЭК-а и предложили, чтобы квартплату удерживали из моей зарплаты на заводе, и при этом спросили мою фамилию. Я отказался от этих услуг, сказал, что я пенсионер и мне удобно платить квартплату в сберегательной кассе.

26 февраля как обычно утром я вышел на автобусную остановку и сел на автобус 9а, который шел до завода. В автобусе мой товарищ по работе, Шукюров Ярахмад, поздоровался со мной, а его соседи-азербайджанцы сказали ему по-азербайджански, что армян собирают, на что Шукюров ответил, что наш армянин хороший.

Я воспринял это как шутку. Во время перерыва в столовой тоже были подобные шутки со стороны других наших работников. Так, например, они говорили, что Юзбашян Армик мы уже повесили, я и это воспринял как шутку, так как ее портрет висел на доске почета. В понедельник 29 февраля ее портрета там уже не было.

27 февраля моя дочь вышла из дома в центр города за покупками. На площади Ленина она увидела огромную толпу, из которой выкрикивались угрозы в адрес армян. Один мужчина спросил мою дочь: “Ты армянка?”, на что она ничего не ответила и пошла дальше, только услышала, что тот же мужчина сказал другому по-азербайджански: “Все равно всех армян убьем”.

Она все это рассказала, когда вернулась домой. В тот же день моя жена возвращалась с работы автобусом. У автовокзала толпа людей кричала: “Армяне, выходите из автобуса”, но автобус без остановки проехал мимо этой толпы.

28 февраля примерно в 15 часов я увидел, что за нашим домом с дикими криками идет толпа народа, впереди шли более взрослые люди, а за ними молодежь в возрасте 18-20 лет, они несли флаг Азербайджанской ССР.

От этой толпы отделилась группа человек 30, подошла к нашему дому и стала кричать: “В этом доме есть армяне”, на что наши соседи-азербайджанцы отвечали: “В нашем доме армян нет”.

За домом стоял подъемный кран, в который они стали бросать камни, и при этом кричали. Утром 29 февраля я и жена пошли на работу, как обычно. В автобусе знакомые азербайджанцы меня спросили: “Ты еще жив?”, на что я ответил, что никому ничего плохого не делал, почему я должен не жить. В автобусе люди между собой говорили о том, что вчера этого убили, у другого дом подожгли и т. д.

В это время у меня появился страх, но я сам про себя думал, что у нас в деревне боевые люди, которые не боялись фашистов, почему я должен бояться здесь в Сумгаите.

Когда я пришел на работу и зашел в мастерскую, чтоб отметиться в табеле, один работник из мастерской, азербайджанец по национальности стал меня ругать нецензурными словами. Видя, что я не обращаю внимания, он взял железный лом, длиной приблизительно 80 см, и занес его над моей головой и требовал, чтобы я сказал слово “фндыг”.

Я старался его успокоить, но он не успокаивался. А стоящие рядом никак не реагировали.

Тогда я обратился к начальнику цеха Алисаибу (цех №21), сказав, что так же нельзя, что есть Советская власть и закон. После этого Алисаиб отстранил этого парня, а мне сказал, чтобы я поднялся на третий этаж.

Когда я поднялся наверх, ко мне подошел Шукюров и сказал: “Лучше иди через черный ход домой, а то этот парень все еще грозится тебя убить”. Со мной вместе был еще один армянин - Агасян Арамаис из другого цеха. Потом от его детей я узнал, что Арамаиса при выходе с завода избили, и он находится в Баку в больнице Ахмедлы.

Когда я пришел домой, моя жена была уже дома. Она сказала, что ей на работе предложили уйти домой, так как положение в городе очень напряженное.

В этот же день я узнал, что в город вошли войска, а в наш двор примерно в полдень пришли танки. Соседи сказали мне, что солдаты пришли, чтобы собрать армян и перевезти в безопасное место. Я сначала отказался, сказав, что не оставлю свой дом, а потом, пока собрался, танки уже ушли. Я попросился на ночь со своей семьей к соседям, и наш сосед Мамед нас приютил. Эту ночь мы провели у Мамеда. На следующий день наш сосед Чингиз пришел к нам и сказал, что оставаться опасно, нам лучше уехать, и что он уже остановил машину с автоматчиками, и они нас ждут.

Нас провели до машины солдаты, и мы поехали во дворец культуры СК, что напротив здания горкома партии. Вся эта площадь была окружена военной техникой и солдатами. Всю ночь мы провели во дворце культуры, сидя на полу. Через два дня нас отвезли в военный городок “Насосный”. Когда мы были в Насосном, там я встретил жену и детей моего односельчанина Авакяна Юрика, которые мне рассказали, какой ужас творился в их третьем микрорайоне. Они спаслись просто чудом, а Авакяна Юрика, который был болен и не сумел убежать, убили в квартире, потом выволокли во двор и бросили в костер. Так дети и жена не имели возможность присутствовать на его похоронах.

Там же находился Авакян Валатоля, который рассказал, что его квартиру разгромили и его собственную машину сожгли.

Разгромили также квартиру Погосяна Гримы и Петросяна Эдика.

В городе создалась такая обстановка, что ни один, даже очень смелый человек не мог оставаться там и вынужден был куда-нибудь уехать, лишь бы подальше от Сумгаита. Поэтому 15 марта из Бакинского аэропорта мы вылетели в г. Ереван и в настоящее время находимся в пансионате Главгаза в Агверане.

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Гамбарян Соня Арташевна (показания взяты 19 марта 1988 г. в с. Арзакан Разданского района):

Гамбарян Соня Арташевна, 1936 г. р., уроженка с. Баллуджа НКАО, замужем, проживала по адресу: г. Сумгаит.., работала водителем трамвая.

С 1967 г. вместе с семьей проживаю в г. Сумгаите. Моя семья состоит из 7 человек: муж – Гамбарян Левон Николаевич, сын - Гамбарян Сергей Левонович, сын - Гамбарян Николай Левонович, жена старшего сына - Гамбарян Элла Амаяковна, жена младшего сына - Гамбарян Жанна Георгиевна, внук - Гамбарян Эрнест Сергеевич.

О событиях в Карабахе я узнала, как все - через газеты и телевидение. Кроме этого у меня живут родственники в г. Степанакерте, и несколько раз я звонила туда и была в курсе всех событий. 27 февраля 1988 г. ко мне домой позвонила жена брата Люба Азизбекян и сказала, что в городе бунт, не выходите из дома и будьте осторожны. Я сразу же позвонила на работу к диспетчеру Рагимову Вяли и попросила, чтоб сына больше не выпускал на линию и послал домой. Мой сын также работает водителем травмая.

После этого в 21 час сын Сергей пришел домой и рассказал, что армян ищут, их убивают, разбили несколько травмаев. Кроме этого Сергей рассказал, как в трамвай заходил один азербайджанец, встал около места водителя и спрашивал у пассажиров, есть ли в трамвае армяне, у него в руках был нож. Но никто из пассажиров, зная о том, что водитель трамвая армянин, его не выдал. На следующий день, 28 февраля 1988 г. ко мне из работы позвонил начальник службы движения Фархад и сказал, чтоб мы на работу не выходили. Этот день все оставались дома. Старушка-соседка за нас ходила в магазин и покупала продукты питания. Мы из дома не выходили и 29 февраля 1988 г. В 17:00 час. во дворе напротив нашего дома появилась большая толпа азербайджанцев, и начали в этом доме громить армянские семьи.

Видя это, мы всей семьей спустились в подвал дома, там заперлись и приготовились топорами защищаться, если, в случае чего, они разузнают и обнаружат нас. Через некоторое время мой сын Сергей вышел из подвала, чтоб разведать всю ситуацию. Его долго не было, мы забеспокоились и все вышли во двор нашего дома. Отсюда я увидела, что на расстоянии около 40-50 метров в кустах лежал один парень, он не шевелился. Основной толпы не было, но невдалеке отдельными маленькими группами стояли люди, по всей вероятности азербайджанцы. В это время подошел мой сын Сергей, и мы решили перебраться к другим родственникам. Когда хотели уже идти, во двор приехал наш сосед Эли-Юсиб Гусейнов, который работает в Апщероне в милиции и имеет звание майора.

Гусейнов, узнав о нашем намерении перебраться к родственникам, не дал нам это сделать и пригласил к себе домой. Мы всей семьей пошли к нему в дом. Они нас накормили, Гусейнов сказал , что скоро, вернее, что с 1 марта 1988 г. будет в городе военное положение, будет тогда безопасно, но этот день останемся у него, так как опасно выходить, всюду убивают и насилуют армян, а в случае чего он защитит нас, у него есть оружие. При этом он достал охотничье ружье, сказал сыну: "Это возьмешь ты" и, вытащив пистолет свой служебный, сказал, что если будет нападение на дом, то из балкона будем стрелять.

В этот день мы переночевали у Гусейновых. На следующий день, так как узнали, что в горкоме собираются армяне и стало более безопасно, ввиду того, что власть была в руках военных, мы решили пойдти туда. Когда пришли в горком, там было уже много армян. Через 2-3 часа мы перешли в здание напротив горкома - в клуб СК. Там тоже было очень много армян, несколько тысяч, свободного места не было. В клубе СК среди армян я заметила трех азербайджанцев, одного я знала в лицо, имени не знаю, опознать смогу.

Это было примерно около 23-х часов вечера. Мне стало подозрительно, что среди армян появились азербайджанцы, и решила за ними проследить. Я заметила, как один из них, которого до этого не знала в лицо, со ступенек нижнего этажа смотрит в сторону подвального помещения. Я тоже посмотрела в сторону подвала, мне показалось, что там горит свет. Это более подозрительным стало, и я решила вызвать военных, чтоб они проверили, что есть в подвале, так как появление здесь азербайджанцев и их поведение о хорошем говорить не могло.

Попросив рядом стоявшего армянина и сказав ему о своих опасениях, я пошла за солдатами. Со мной пришли 6-7 солдат и один офицер. Когда солдаты пришли к тому месту, троих азербайджанцев уже не было. Я высказала свои подозрения. Солдаты решили всех проверить и искать азербайджанцев. По их указанию все мужчины вышли на улицу, где стали проверять их паспорта, а затем, когда снова зашли в клуб СК и стали вновь проверять всех, задержали трех азербайджанцев и увели их. Где азербайджанцев задержали, в какой части здания, я не видела. Но сразу в народе стали говорить, что у одного задержанного была бутылка бензина.

Три дня мы с семьей были в клубе СК, а после нас отвезли в санаторий "Химик''. Здесь мы пробыли около недели, после, достав билет на поезд, 14 марта приехали в г. Ереван. В здании горкома я от Вали, жены двоюродного брата мужа, узнала, что убили ее мужа, его звали Шурик, он играл на кларнете. Его убили дома в присутствии членов семьи. Как мне Валя сказала, отрезали голову ее мужа. Она сама вся была избита, мне неудобно было спрашивать о подробностях. Валя и ее муж - убитый Шурик Гамбарян жили в 3-ем микрорайоне. Их точного адреса я не знаю, но дом и квартиру могу показать.

В доме, где жил Гамбарян Шурик, живет моя тетя, сестра матери Седа Сарксян. Ее семья еле успела спрятаться у соседей азербайджанцев, а их квартиру всю разграбили, подожгли их личный мотоцикл, ворвавшая в их квартиру толпа азербайджанцев. В этом же квартале - 3-ем - разграбили квартиру дочери моего брата, дочь зовут Камела, как она пишется по мужу, не знаю, ее девичья фамилия Григорян. Семья Камелы еле успела убежать и скрыться у соседей.

29 февраля 1988 г., когда мой брат Григорян Армен приехал с женой из Краснодара, по дороге домой в районе Джейрамабада на них напали двое азербайджанцев с ножами, потребовали, чтобы жена брата Рая Григорян разделась. Мой брат стал с ними драться, он тоже достал нож кухонный, который был в сумке. Разбили палкой голову брата, он упал, а сбежавшиеся на крики жены люди оттащили этих азербайджанцев. После этого брат с женой нашли приют у незнакомых армян, которые проживали недалеко от этого места, так как боялись идти домой. О случившемся мой брат рассказал военным через несколько дней. Он им сказал, что может опознать, кто на него нападал, где они работали. Придя с военными в Джейрамабад на то место, он среди работавших там рабочих опознал тех двоих, которых забрали с собой солдаты. Мой брат живет в 21-м квартале, квартиру могу показать.

Как мне известно, сейчас мой брат находится в Армении, но где остановился, не могу сказать. Хочу дополнить, что со мной работает Алескерова Таира контролером, числа 25 февраля 1988 г. во время рабочего спора она мне сказала с угрозой, что ничего, через два–три дня вашей пыли здесь не станет. Об угрозах Алескеровой я говорила сразу же со мной работающей Будакян Ермоне. Будакян Ермоня, как я знаю, тоже с семьей переехали в г. Ереван.

Link to post
Share on other sites
  • 1 year later...

Три февральских дня

25 лет, прошедшие после сумгаитской трагедии, прояснили далеко не все, что случилось с армянским населением этого молодого азербайджанского города химиков в 3 последних февральских дня 1988-го. В эпоху горбачевского правления все произошедшее всяческим образом замалчивалось, преподносилось в качестве хулиганских действий. Честно говоря, я не в курсе, как описывают "сумгаит" нынешние российские историки, обязанные (ведь Россия - правопреемница СССР) дать объективную картину периода распада СССР. Об азербайджанских историках и политиках говорить излишне. Армянские историки располагают достаточным фактическим материалом (рассказы и показания уцелевших очевидцев, различные документы) для выводов. Нам же, современникам, в те дни и месяцы приходилось питаться куцыми, лживыми сообщениями прессы и слухами, к которым прибавлялись страшные рассказы вырвавшихся из ада. Некоторые из них хочется напомнить читателю.

Свидетельство родственников

Мой сват (отец нашей невестки) Аркадий Агаджанян видел с балкона митинг беснующейся толпы у горкома партии, где выступал первый секретарь Муслим-заде. В этот день о происходящем в различных частях города информация была противоречивой.

Те армяне, кого поначалу обошла беда, толком не понимали, что происходит. Мой сват утром даже пошел на работу по пр. Ленина: от его дома до автовокзала примерно две остановки. И по пути он увидел множество следов крови и сожженные легковые машины. Дом бытового обслуживания тоже сожгли. Сапожные будки ремесленников-армян разрушены до основания. Аркадий решил было поехать к дочке в микрорайон, но передумал. В хлебной лавке, как позже выяснилось, убили продавщицу-армянку и шофера-армянина, подвозящего хлеб; тела их, раздетых, расположили так, как бывает при интимных отношениях. После услышанного Агаджанян до ввода войск не выходил из квартиры; его в немалой степени спасло то, что дом был в двух шагах от горкома и здесь погромщикам было трудно развернуться. Другое дело - микрорайоны.

Когда ввели войска, у горкома поставили две большие урны, куда военные предложили опускать письма о том, что они знают о погромах и на кого из погромщиков могут указать. В письмах предлагалось указать фамилии и адреса жалобщиков. Потом какая-то часть этих сообщений попала от военных к азербайджанской милиции, и та принялась запугивать свидетелей.

Старшая сестра моей невестки, Мадлена Агаджанян, впопыхах собирала необходимые вещи, когда к микрорайону подошла толпа. Мадлена написала на теле своего ребенка в нескольких местах имя, фамилию и год рождения, имена родителей. Она жила на 5 этаже, последнем, и люк чердака вел на крышу. Соседи, азербайджанцы, отказались спрятать у себя ребенка. Русские соседи тоже. Мадлена с ребенком, взяв воду и еду, укрылась на чердаке. Ее счастье, что ребенок был тихий, спокойный - не пикнул за все время. На второй день после "визита" толпы Мадлена ночью спустилась на разведку в квартиру. Дверь была взломана, все ценное унесли, остальное разбили и разбросали.

С крыши пятиэтажного дома она видела, как грузовик с высокими бортами увозил тела убитых. А кто-то, хорошо одетый, в черном пальто и меховой папахе распоряжался, кому что делать. Новую мебель из армянских квартир увозили, а подержанную бросали с балконов вниз и сжигали. Только через некоторое время после ввода войск Мадлена рискнула покинуть свой спасительный чердак.

Горбачев, конечно, сам не размахивал флагом Азербайджанской ССР на улицах Сумгаита. Но главная вина за все, что там случилось, ложится прежде всего на Политбюро ЦК КПСС и власти Азербайджана. На тех, кто по закону разрушающихся империй обрушивает ненависть на наиболее мобильную, активную часть общества, в данном случае на армян, первыми поверивших в прогрессивные идеи декларированной генсеком КПСС перестройки. Поверивших и первыми поплатившихся. Так было и при царе, натравливающем "кавказских татар" на армян в 1905 году и уже успевшем к тому времени закрыть армянскую церковь. Так было при крушении Османской империи, когда младотурки, пленившие армян идеями равенства и братства, тут же устроили в 1909 году резню армян в Адане. А падению СССР предшествовал акт геноцида в Сумгаите, так и не осужденный по большому счету мировым сообществом.

...Когда публицист Генрих Боровик в своей телепрограмме по ЦТ приоткрыл какую-то часть правды о Сумгаите, азербайджанцы спешно отреагировали по телевидению двумя наспех смонтированными документальными лентами. Они постоянно демонстрировались (мы тогда еще жили в Баку), разжигая антиармянскую истерию. В одном фильме о герое Азербайджана, генерале Ази Асланове (кстати, талыше) говорилось, что он погиб при сомнительных обстоятельствах на Прибалтийском фронте, которым (это особо подчеркивалось) командовал армянин, генерал Баграмян.

В другом фильме показывали физически и умственно отсталых детей в городе химиков - Сумгаите. Утверждалось, что вся стратегия строительства химических заводов в Азербайджане - дело рук министра химической промышленности СССР, армянина Леонида Костандова. Эту ложь (Костандов стал министром в 1965 году, а основы промышленного Сумгаита закладывались в послевоенные годы, причем в немалой степени город строили карабахские армяне) крутили несколько месяцев, усиливая подобными акциями ненависть ко всем армянам.

Этническая чистка армян в Азербайджане давно завершена. За два неполных года (от Сумгаита-1988 до Баку-1990) армяне были изгнаны из республики, в рождение и становление которой они внесли огромный вклад. Зря, выходит, мучились.

Но пусть никто не тешит себя иллюзиями о том, что сумеет устроить "сумгаит" в НКР. Не выйдет.

Юрий Багдасарян, учитель физики и математики

Link to post
Share on other sites
  • 11 months later...

Свидетельствует Рисова Лидия Владимировна (показания взяты 6 декабря 1988 г. в Ереване):

Проблемы у моей семьи начались после переезда из Еревана в Сумгаит в 1982 году. В 84-м скончалась моя мама – Щетинина Мария Ивановна, 81 год, пенсионерка министерства обороны… У нее страшная смерть была.

Нашими соседями по площадке были азербайджанцы, один из них милиционер, зовут Рзаев Ариф. Служит в I отделении милиции сержантом. Они попросили, чтобы я впустила в квартиру их знакомых, то ли родственников - брата с сестрой: оба молодые, парень в патрульно-постовой службе служил. Пробыли они у меня месяца два. Однажды я прихожу домой с работы (у меня сменная работа была: сутки дежуришь — двое дома), смотрю — дверь в квартиру открыта, мама лежит в постели, средняя дочка (она у меня маленькая тогда еще была, около 8 лет) — стоит возле нее. Маму изнасиловали… Жестоко, очень жестоко. Ночью она скончалась. Это произошло в субботу, 10 июня 1984 года. Ну, а этих и след простыл, уже не было никого. Соседи мне сказали, что они собрали вещи где-то в 7 часов утра, подогнали машину и уехали. Знали, когда я обычно прихожу с работы после дежурства.

Обращаться куда-либо было бесполезно, потому что проблемы у нас начались еще до этого. Фамилия моего старшего сына – Бабаян, Левон Викторович. Мальчика притесняли. И избивали, и в школу не впускали, но он упорно ходил на уроки. Это 31-я школа, во II-м микрорайоне. Директор школы – азербайджанец — избил сына прямо в классе, потом выгнал. Это мне подтвердили ученики его класса. Когда директор избил его, мой сын прибежал домой. У него на щеке горела… Пятерня вся горела на щеке. Школа же новая, форма новая на мальчике, вот следы рук с побелкой у него на спине и остались. Мы с ним тут же вернулись обратно в школу. Дети мне подтвердили, что директор бил его и выгонял из класса, мол, не будешь в этом классе сидеть.

Потом дирекция добилась, чтобы ребенка каким-то образом отправили в спецшколу. Я ничего об этом не знала, Левона отправили без моего согласия, без моего разрешения. Я тут же подала в розыск — и всесоюзный, и районный. Они у меня приняли заявление о розыске, хотя, как потом я узнала, I-е отделение милиции его и отправило в спецшколу.

У дочери в школе тоже были проблемы. Пришла к нам учительница, говорит: “Олины учебники дайте, пожалуйста». Я подумала, что если педагог просит, может, кому-то из учеников что-то нужно, и отдала. На следующий день надо идти в школу, а ребенка не принимают. Долго мы с ней мыкались по школам… Девочку не принимали нигде. Уже круговая порука у них пошла: кто, говорят, просил вас сюда переезжать? Жили бы в Армении, если вам там было хорошо. Собирайтесь и уезжайте обратно! Я после всего этого заболела. Дошло даже до того, что хотели отнять у нас квартиру…

О событиях 27-29 февраля говорить трудно, не очень-то слова найдешь. Шли страшные погромы. Они врывались в квартиры, громили, убивали, а милиция никакого внимания не обращала. Были отключены телефоны полностью у всех, даже “скорую” никто не мог вызвать. И 27-го, и 28-го, и 29-го, и когда уже войска были в город введены, только где-то в середине марта телефоны подключили.

На нашу квартиру напали третьего марта, до этого они лазили на балкон. У нас квартира на 2-м этаже, с двух сторон балконы. Лазили, ходили по балкону. Я уже думала в случае чего детей спустить вниз со второго балкона. Среднюю мою девочку и младшую хотела спустить в сумке. Думаю, я их на веревке спущу, а сын у меня взрослый, сам спрыгнет. А когда нападение было, они уже дверь рубили топорами. Сын с балкона спрыгнул и вызвал патруль, благо военные были рядом. Они только успели очень сильно ударить девочку. Дочь кинулась меня защищать, и один из них ногой ударил ее в живот. Она отлетела в другой угол комнаты и потеряла сознание. Минут через пять прибежал патруль. Их человек 20 было, и офицер с ними. Они сначала взяли с меня показания, потом, сменяясь, не отходили от нашего подъезда все последующие дни.

Мы после этого вынужденно все время дома сидели. Выехать было невозможно, город блокирован. Да я бы и не смогла бросить дочь, которая лежала в больнице. Там тоже все дети находились под надзором военной комендатуры.

Что я видела в городе в те дни? У соседей по зданию погромы были, в соседних домах тоже, из 41-го квартала, который располагался рядом, вообще жуткие крики доносились… Шли погромы, а милиция стояла и спокойно наблюдала. Никаких мер не принимали, только наблюдали! Хотя бы что-нибудь они сделали, хотя бы какое-то движение!

29-го числа, ближе к вечеру я с детьми пошла в магазин в 41-й квартал — в нашем уже невозможно было что-нибудь купить. И вот там я увидела костер, из которого торчала нога человека. Нога чья-то… Голая нога… Полуобгоревшая, видна была до колена. Чья? Кого сожгли? Я не знаю, потому что невозможно было на это смотреть… Смрад такой стоял. Я просто убежала оттуда с детьми. Девочка моя, Оля, видела в 8-м микрорайоне, где тоже много армян живет, как ребенка бросили в костер. Она прибежала домой вся в слезах, не могла говорить, страшно долго заикалась, пока я добилась у нее ответа. Она рассказала, что видела, как такую девочку, как наша Анечка (это моя младшая дочь, ей тогда было два с половиной года), бросили в огонь. Это было между 8-м и 4-м микрорайонами, примерно около магазина. Дочь моя в этом магазине была.

Она до сих пор еще не пришла в себя. Ребенок с каждым днем худеет и худеет. Ей все хуже и хуже. Я стала замечать, что у нее что-то с памятью случилось, появились слуховые галлюцинации. Даже фрукты не ест. Даешь ей яблоко – только хочет откусить, слезы сразу из глаз, и положит, не может кушать. У нее все это перед глазами, видимо, стоит, все эти крики…

Рядом с нашим домом был детский садик, там воспитательницей работала армянка. А соседка моя, Григорьева Лена, в этом детском садике работает музруководом. И она рассказывала, что эту воспитательницу изнасиловали, потом сожгли, и на этом месте остался жировой силуэт, который даже побелкой не могут скрыть. В квартире жгли, прямо в ее квартире. Говорит: сначала выкололи глаза, потом подожгли. Все это делалось при муже, при детях.

Когда они в нашу квартиру залезали, я видела, что у них в руках здоровые ломы были, тесак у одного я видела. В основном сумгаитские, ПТУшники все, даже 14-летние мальчишки среди них были. Конечно, кто-то должен был направлять их, руководить, там и взрослые были. Что касается того, как они находили квартиры армян: их могли направлять и соседи. И потом, я слышала, составлялись списки в ЖЭКах. Одни помогали, скрывали армян, другие, наоборот, указывали квартиры. Они ведь не ко всем подряд шли, а заходили именно в конкретную квартиру, минуя остальные.

Что еще я видела? Видела костры… Следы от костров и жировые пятна на асфальте. Например, между забором молокозавода и угловым зданием. Потом в углу здания, где аптека. Еще в одном месте, но не могу вспомнить… Такое состояние было. А вот за нашим зданием есть строение, там делалась облицовка. Не только вокруг окон сожженных квартир, откуда копоть шла, а всего этого здания. Фасад полностью был облицован, причем работы начались на следующий же день.

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует бывший житель Сумгаита Овасапян Лазарь:

Азербайджанцы готовились заранее. У них был сигнал: ночью все азербайджанцы должны были погасить свет, армяне не знали об этом, соответственно, у кого свет остался включенным, значит, там была армянская семья. Так они врывались в дома армян, все разрушали, ломали, насиловали, убивали.

Беременную жену моего друга обнажили, вывели на улицу и по всему телу прижигали сигареты. Звери они, что о них рассказывать? Азербайджанцы вытворяли страшные вещи, и подобных случаев было много.

Два брата, защищая свой дом, боролись против бесчеловечных преступников до конца, но, к сожалению, их убили, молодые ребята были, из армии только-только вернулись. Был еще музыкант среди наших родственников, молодой кларнетист, когда азербайджанцы ворвались к ним в дом, он тоже отчаянно боролся, но и его убили, бросили с балкона.

Насиловали, убивали молодых девушек, не щадили ни пожилых, ни детей. Мы боролись три дня, никто не приходил к нам на помощь, потом пришла Советская армия, люди, оставшиеся в живых, собрались и прибыли прямо в Армению, в пансионат в Агверане. Потом в селе Балаовит построили сумгаитский квартал, сейчас он называется «Цахкунк», в настоящее время здесь проживает 80 армянских семей.

Нам заранее сказали выйти из дома, я, мой сын и жена вышли в клуб СК - это большой центральный клуб, мы пошли туда. До этого моя жена работала в магазине, азербайджанцы зашли в магазин и угрожали ножом, она очень испугалась, вследствие чего получила сахарный диабет и в 55 лет скончалась уже в Армении. Тогда мои дочь и сын были в России, а младший сын был с нами.

До начала погромов армяне жили мирно и спокойно со своими азербайджанскими соседями и даже не думали о том, что произойдут такие трагические события. Когда я смотрел список жителей нашего подъезда, увидел, что мое имя почему-то вычеркнуто. Все это сделал участковый, азербайджанцы очень тщательно готовились.

Весь народ здесь не причем, все это сделал алиевский клан. Я бы пожелал, чтобы наши народы помирились, чтобы жили вместе, как тогда. Но сейчас нынешний президент Азербайджана Ильхам Алиев присваивает убийце звание героя, а тот убил человека только за то, что он армянин.

Edited by Pandukht
Link to post
Share on other sites

Свидетельствует бывший житель Сумгаита Акопян Аршавир:

Все началось 27 февраля 1988 года, была суббота. Мы с друзьями находились на свадьбе, один молодой парень женился и пригласил нас на свою свадьбу. Там было много и азербайджанских, и русских ребят, которые работали с нами. После свадьбы азербайджанцы предложили отвезти меня домой на такси. Я удивился, потому что автобусная остановка была рядом, и я вполне мог вернуться домой на автобусе. Тогда я просто не понял, о чем был разговор. Они взяли такси, довезли меня до нашего дома.

Даже местные азербайджанские жители не знали, что творится. 27 февраля азербайджанцы организовали митинг на Площади Ленина, в центре Сумгаита, провели агитацию, заявляли, что армяне в разных городах Армении убивали азербайджанских жителей, вроде какую-то женщину обнажили, поиздевались над ней и так далее. Им просто нужно было поднять людей, в частности, молодежь. А в столице Нагорного Карабаха, в Степанакерте, шел большой митинг по поводу отделения от Азербайджана и присоединения к Армении. Поэтому они тоже провели митинг у себя в Азербайджане, и им удалось поднять молодежный город Сумгаит. Баку все-таки огромный город, его сразу поднять невозможно было. Сначала они сами не разобрались, что нужно делать, потому что грабили магазины, а потом им сказали, что нужно заходить в кварталы и дома, где живут армяне. У них в руках были заранее подготовленные адреса всех армян, к которым надо было зайти. Это были в основном дома известных людей, занимающих серьезные должности. В результате бесчеловечных погромов пострадали ни в чем не повинные люди, которых резали, убивали и сжигали три дня. Некоторые до сих пор не нашлись. «Преступники не хотели, чтобы число погибших тогда людей было больше 26 человек, поскольку в этом случае уже получится, что это – геноцид. Они же знали, что в таком случае их по всему миру будут осуждать. На самом деле число погибших и пострадавших было намного больше. И так погромы продолжались 3 дня, пока из Москвы не послали десантников, которые окружили весь город, они начали ходить по кварталам и собирать спасшихся армян. Все армянское население собралось во Дворце химиков СК. Мы тоже пошли туда, я, жена и мой младший сын.

В течение предыдущих двух суток нам было очень тревожно, мы сидели у себя дома, как заключенные, потому что опасно было выходить из дома, и мы не имели права никуда выходить. Они на азербайджанском языке кричали: «Смерть армянам! Смерть армянам!». Повезло, что к нам домой не зашли, в нашем микрорайоне было очень мало армян, армянское население в основном проживало в старых районах (2-ом, 3-ем).

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует бывшая жительница Сумгаита Акопян Гоар:

Я в этот день пошла на работу во Дворец химиков, где работала вахтершей. Я ничего не знала, все было спокойно, но директор сказал мне: «Зачем ты пришла на работу? Как ты пришла на работу?». Я удивилась, говорю: «Села в автобус и пришла». Он говорит: «Никто тебе ничего не сказал?» Я говорю: «Нет». Потом он велел мне идти домой и из дома не выходить. Он попросил одного азербайджанца подвезти меня к дому. Дома я рассказала мужу, что случилось, он не поверил, отметив, что в Сумгаите так мирно было. В тот день я пришла домой, мы закрыли двери, сидели дома и ждали.

...Азербайджанские соседи повезли нас в здание азербайджанской школы, потому что была информация, что там безопасно, но на самом деле было не так. Утром мы оттуда уже вышли, когда пришли русские, мой сын кричал: «Мама, мама, русские пришли, давай выйдем», - но мы все еще очень боялись, не знали, русские это или нет.

Link to post
Share on other sites

Свидетельствует Балуян Владимир (показания взяты 11 марта 1988 г. в Ереване):

Балуян Владимир, проживал по адресу: Сумгаит, поселок Строителей, ул. Северная, д. 13, кв. 11.

26 февраля в городе начались митинги. На улице Ленина на площади собрались азербайджанцы, очень много их было, чуть ли не полгорода. Открыто говорили, кричали, мол, долой армян. В ту же ночь начались нападения на армянские квартиры. Конкретно я был свидетелем того, как на улице Мира перевернули машину ГАЗ-24 с водителем внутри. Перевернули, облили бензином и подожгли вместе с водителем. Машина горела, и все это видели, милиция тоже стояла и смотрела. Они вообще в эти дни не вмешивались ни во что, отворачивались, переходили на другую сторону улицы, делали вид, что ничего не происходит, словно сами боялись погромщиков. Мне рассказывали, что милиционеры часто показывали дома, где живут армяне, и направляли туда погромщиков.

О том, что все было подготовлено заранее, многое говорило. Армяне приходили на работу, а их отсылали домой, мол, идите и три дня не выходите из дома. Не знаю, делалось ли это с целью помочь нам или у них договоренность такая была, чтобы нападать и резать только в домах. У них вообще были придуманы разные сигналы. Например, они стояли на дорогах и останавливали машины: если за рулем был армянин, его вытаскивали из машины, избивали, резали, убивали, если азербайджанец – объясняли, что надо ездить по городу с сигналом, в противном случае могут подумать, что за рулем армянин. Еще руку поднимали – такой сигнал тоже был.

Азербайджанцев в первый день предупреждали, чтобы тушили свет в квартирах, а во второй день наоборот - велели своим держать свет включенным, потому что армяне уже выключали. Так они узнавали, где армяне живут, где азербайджанцы. А вообще у них был список адресов, и по этому списку они врывались в квартиры. Я сам видел, как с таким списком в руках впереди шел один из них и читал: вот в таком-то подъезде на таком-то этаже живет армянин. Потом распределялись по подъездам, скажем, узнав, что на втором этаже есть армянская квартира, туда направляли группу из 20-25 человек.

В нашем доме всего 24 квартиры, из них семь армянских. Соседи узнали и сообщили нам, что ночью ворвутся в поселок. Парень один, армянин, пошел в военную часть и договорился о том, чтобы перевезти туда всех армян нашего дома. Военные прятали нас до утра, но ночью, часа в три, бандиты попытались напасть на войсковую часть, но не смогли. Под утро командир позвонил в горком партии и сообщил, что у них находятся беженцы-армяне, которых нужно где-нибудь устроить, мол, мы не можем их в части держать. Нас посадили в автобус и под охраной, с автоматами, увезли в горком партии. Мы сидели там почти сутки, а потом нас оттуда прогнали. Просто потребовали освободить помещение. Образовали такой коридор на дороге, по обе стороны которого стояли танки, и под охраной десантников переводили в клуб напротив. Там мы устроились кое-как на полу.

А утром следующего дня мне друзья-азербайджанцы сообщили, что братья моей жены лежат убитые около подъезда своего дома. Их имена – Альберт и Валерий Аванесяны, 32 и 30 лет. Один работал учителем, второй - инженером-экономистом в Баку. И я с товарищем на его машине поехали туда. Трупов не было во дворе, их уже увезли в морг. Мать и отец, сами избитые, сидели во дворе и плакали. Я подошел к ним и узнал все обстоятельства убийства. В их квартиру уже невозможно было зайти – там практически ничего не было, все побито, сломано, разрушено.

Родители рассказали, что погромщики ночью ворвались в квартиру. Ребята оборонялись, старались удержать дверь, но не смогли, нападавших было много - человек 50-60, вооруженных ломами, камнями, арматурой. И тогда дети спасли родителей: они отправили мать и отца на третий этаж к соседям-русским, а сами вышли во двор, чтобы отвлечь бандитов. Если бы они тоже поднялись, бандиты погнались бы за ними и всех бы убили. Один брат побежал в одну сторону, а другой – в другую, и банда разделилась – по 15-20 на каждого напали. А соседи сидели на 3-м этаже и cмотрели, как их убивали.

Рассказывали, что вначале братьев закидали камнями, потом начали топтать ногами, ходили прямо по лицу, по телу. Алика, по словам соседей, сперва оглушили ломом по голове, потом ножом начали бить, а затем вылили ведро воды на голову, чтобы посмотреть, живой или нет. Он от воды очнулся, в себя пришел немножко, и они начали добивать его - камнями, ногами топтать…Так и убили, прямо у подъезда.

Соседи три раза звонили в милицию, им ответили, что скоро приедут. Но подъехала милиция только через четыре-пять часов. Мать с третьего этажа своими глазами видела, как сами милиционеры таскали из квартиры то, что еще оставалось целым – люстру, телевизор.

Чтобы успокоить родителей, я сказал им, что ребят не убили, они живы и находятся в больнице. Пошел в морг и увидел, как убитые лежали штабелями друг на друге. Там были раздетые люди, многие женщины коротко обстрижены, молодые девушки - наголо. Ясно было, что над ними издевались, обстригали волосы в квартире и так выводили во двор. В морге я увидел примерно 18 трупов. На следующий день пошел, чтобы взять тела братьев, но мне не дали, сказали, что всех увезли в Баку. Потом их дяди приехали, они узнали об этой трагедии и приехали в Сумгаит. Поехали в Баку, забрали тела братьев и похоронили в Локбатане, это километров в 15-20.

В морге наши ребята были под номерами. 162-й был Алик, 164-й - Валера. На всех телах были бирки на руке. Привязывали, чтобы по номерам их брали. Все тела изуродованы, осквернены. Особенно сильно была повреждена лицевая часть, голова. Они старались в эту часть бить, кровью все заливали, чтобы узнать было невозможно. Судя по ранам, били их камнями, трубами, ломами, железными тросами.

В клубе я слышал, как называли число - 600 погибших. А недавно узнал другое число – 310. Ко мне земляк приехал из Сумгаита и рассказал, что в горкоме они видели список, в котором были имена 310 убитых армян.

Link to post
Share on other sites

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.

Guest
Reply to this topic...

×   Pasted as rich text.   Paste as plain text instead

  Only 75 emoji are allowed.

×   Your link has been automatically embedded.   Display as a link instead

×   Your previous content has been restored.   Clear editor

×   You cannot paste images directly. Upload or insert images from URL.


×
×
  • Create New...