Закавказье в 1918-1921 гг.

[Артём Карабекян]

ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

КАВКАЗ БЕЗ РОССИИ (1918-1921гг.)

Андрей ЗУБОВ, доктор исторических наук, профессор МГИМО, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН

«ГРАЖДАНИНЪ» НА СВОИХ СТРАНИЦАХ (В ВОЗОБНОВЛЕННОМ ГАЗЕТНОМ ИЗДАНИИ С МАРТА 2001 г. ПО ОКТЯБРЬ 2002 г.) ПРИ ПОМОЩИ ДОКУМЕНТОВ И ФАКТОВ УЖЕ ПОСТАРАЛСЯ ОПРОВЕРГНУТЬ МИФ О МНОГОВЕКОВОЙ ВРАЖДЕ РУССКИХ И ЧЕЧЕНЦЕВ, РУССКИХ И ДРУГИХ НАРОДОВ КАВКАЗА. НЕОПРОВЕРЖИМО ТО, ЧТО В НАЧАЛЕ XX ВЕКА НИКАКИХ СКОЛЬКО-НИБУДЬ СЕРЬЕЗНЫХ ПРОЯВЛЕНИЙ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНЫХ ДВИЖЕНИЙ НА КАВКАЗЕ НЕ БЫЛО.

ПОСЛЕ РАЗНОГО РОДА ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕРИПЕТИЙ КАВКАЗ БЛАГОПОЛУЧНО ВПИСАЛСЯ В ГЕОПОЛИТИЧЕСКУЮ, ХОЗЯЙСТВЕННУЮ, СОЦИАЛЬНУЮ И КУЛЬТУРНО-РЕЛИГИОЗНУЮ МОДЕЛЬ ИМПЕРСКОЙ РОССИИ. И ТОЛЬКО ОКТЯБРЬСКАЯ КАТАСТРОФА ПЕРЕКРОИЛА СОДЕРЖАНИЕ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ НА КАВКАЗЕ. ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА КАВКАЗСКИЕ ЛИДЕРЫ УБЕДИЛИСЬ, ЧТО РОССИИ КАК ГОСУДАРСТВЕННОГО ЦЕЛОГО БОЛЬШЕ НЕТ, А ЗАСЕВШИЕ В ПЕТРОГРАДЕ И МОСКВЕ БОЛЬШЕВИКИ ДЛЯ СОХРАНЕНИЯ СВОЕЙ РАЗБОЙНОЙ ВЛАСТИ ГОТОВЫ ОТДАТЬ ПОЛЦАРСТВА АВСТРИЙЦАМ, НЕМЦАМ И ТУРКАМ, ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭЛИТА КАВКАЗА РАДИ САМОСОХРАНЕНИЯ СТАЛА ДУМАТЬ ОБ ОТДЕЛЕНИИ ОТ СОВЕТИЗИРОВАННОЙ РОССИИ.

СОВЕРШЕННО ОШИБОЧНО БЫЛО БЫ ПОЛАГАТЬ, ЧТО НАРОДЫ КАВКАЗА РЕШИЛИ «РЕАЛИЗОВАТЬ СВОИ ВЕКОВЫЕ ЧАЯНИЯ И ОТДЕЛИТЬСЯ ОТ РОССИИ», КАК ЭТО ПОДЧАС УТВЕРЖДАЕТ НЫНЕ ОФИЦИОЗ НОВЫХ НЕЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВ.

Что же произошло? В январе 1918 года окончательно рухнул Кавказский фронт и турецкие войска, до того оттесненные до линии Тиреболу - Эрзинджан - Сирт, начали, не встречая сопротивления, контрнаступление церемониальным маршем. К маю 1918 года турки не только вернули все освобожденные русскими войсками земли Западной Армении, но и оккупировали значительную часть русского Закавказья - Карсскую и Батумскую области, часть Эриванской и Тифлисской губерний.

Пока в Петрограде сохранялась власть Временного правительства, и даже после захвата власти 25 октября 1917 г. большевиками, ни один мало-мальски известный кавказский политик не мыслил отделять свой народ от России. Обсуждались многообразные проекты будущего устроения России на федеративных или автономных началах, но не сецессии. На Кавказе достаточно спокойно прошли выборы во Всероссийское Учредительное собрание, принеся победу меньшевикам, социалистам-революционерам и национальным партиям.

Однако в конце 1917 года, пользуясь развалом фронта, учиненным большевиками, Кавказ наводнили турецкие и германские агенты, разрабатывавшие главным образом панисламистские, пантюркистские идеи и возбуждавшие сепаратистские настроения. Только тогда, когда политики Кавказа убедились, что России как государственного целого больше нет, а засевшие в Петрограде и Москве большевики для сохранения своей разбойной власти готовы отдать полцарства австрийцам, немцам и туркам, они ради самосохранения стали думать об отделении от советизированной России.

3 марта 1918 года большевики подписали в Брест-Литовске сепаратный мир с Германией. По пунктам этого мирного договора все Закавказье подлежало германо-турецкой оккупации, а юго-западная часть региона - Каре, Ардаган, Батум - аннексировалась Турцией. Ни одна власть, существовавшая тогда на пространствах России, кроме большевистской, этот сепаратный мир не признала, К тому же большевики с насилиями и убийствами разогнали только что избранное Учредительное собрание, а их власть была объявлена совершенно незаконной и разбойничьей указом, принятым на общем собрании Правительствующего Сената 22 ноября 1917 года.

Стараясь как-то организовать власть на пространствах, свободных от большевиков, в разных частях России создавались временные правительства и законодательные собрания. В Закавказье таким правительством стал Закавказский комиссариат, начавший в Трапезунде собственные переговоры с турками о перемирии, так как старая русская армия совершенно развалилась и более не желала держать фронт. В качестве законодательного органа этой временной закавказской власти был образован Закавказский сейм, который, в частности, должен был одобрить пункты перемирия. 10 апреля Закавказским сеймом была объявлена Закавказская республика как временно независимое, из-за захвата власти в столицах большевиками, образование.

Однако переговоры в Трапезунде не удавались, а турецкие войска продолжали продвигаться в глубь Закавказья. Пал Каре, затем после короткого сопротивления капитулировала крепость Батума. Заняв Ахалцихский уезд Тифлисской губернии, части неприятеля подступали к Александрополю и Тифлису. Турки требовали однозначного согласия на пункты Брестского мира, но в кулуарах переговоров намекали, что если бы народы Закавказья воспользовались правом на самоопределение и вовсе отделились от России, объявив себя независимыми государствами, то в этом случае Брестский договор потерял бы для них свою силу. В действительности турки и их фактические союзники в сейме, кавказские татары, хитрили. План Османской державы состоял в том, чтобы включить в свой состав как можно больше кавказских земель с изволения их населения до заключения общего мира, обещавшего Тройственному союзу мало хорошего.

Кавказские татары, вернее, их вожди после большевицкого переворота и фактического распада России были готовы на это.

С армянами предполагалось покончить вовсе, как это уже было проделано в 1915-16 годах в Западной Армении. От полного уничтожения армян, захвата теперь уже и всей Восточной Армении спасло сопротивление, организованное народным ополчением во главе с офицерами царской армии, которое остановило регулярную турецкую армию, в том числе и в героической Сардарапатской битве в мае 1918 года.

Над Грузией, предварительно отторгнув от нее все населенные мусульманами земли, планировалось установить протекторат, типологически подобный османскому протекторату над грузинскими царствами в XVIII веке.

Это было возвращение к геополитической ситуации XVI-XVII веков. Советизированная Россия самоустранялась, а слабая Персия не могла быть соперником в этом переделе Кавказа. Англичане, воевавшие в Месопотамии, были еще далеко, и турецкие политики надеялись успеть закрепить свои приобретения, как раз используя модный в то время принцип права наций на самоопределение. Но, понятно, грузинам своих планов турки не раскрывали. И грузинские политики попались в расставленный капкан.

Провозглашение независимости Грузией 26 мая 1918 года и вслед за тем Азербайджаном и в последнюю очередь Арменией, шедшей на это вынужденно, еще более усилило южную геополитическую ориентацию Кавказа. Тройственный союз немедленно признал эту независимость, Державы Согласия, естественно, ее проигнорировали. Турки немедленно предъявили Грузии еще более тяжкие условия мира, требуя отдать им населенные преимущественно мусульманами и армянами Ахалцихский и Ахалкалакский уезды, создав тем самым коридор между уже аннексированной Турцией Аджарией и Азербайджаном, отсекая одновременно Грузию от Армении. Грузины обратились за помощью к Германии. Немцы перебросили в Тифлис немного войск, оккупировали страну и постарались укоротить своего зарвавшегося союзника. Турки, согласившись на словах, на деле продолжили наступление, объявив, что наступают не воинские части Турции, а местные жители - мусульмане, желающие самоопределиться и отделиться от Грузии. Местные мусульмане, известные нам как «месхетинские турки», действительно всецело были на стороне своих соплеменников, грабя грузинские села, кощунствуя в христианских храмах, убивая и изгоняя мирных жителей-христиан. Тогда же, кстати, был разорен и царский дворец в Абас-Тумане. С этого времени отношения между грузинами и месхетинскими турками остались враждебными до сего дня. Благодаря вмешательству немцев турецкие войска и партизанские отряды остановились на реке Храм в двух переходах от Тифлиса.

В Азербайджане, напротив, турок ждали как освободителей. Дело в том, что 24-29 марта 1918 года район Баку и побережье Каспийского моря от Баку до Петровска (Дагестан) были захвачены большевиками во главе с Шаумяном. Во время боев против большевиков сражались и русские, и татары, и армяне, но жестокой расправе, фактически - погрому, подверглись со стороны победивших большевиков именно мусульмане. Установившийся режим соединял классовый гнет с национальными гонениями и поэтому был особенно ненавистен татарскому населению. Справедливости ради следует сказать, что и существовавшая до того и одновременно с большевиками в Елизаветполе (Гяндже) национальная татарская власть была столь же нетерпима к русским и армянам. В начале 1918 года погромы русских сел татарами произошли на верхней Мугани и в Шемахинском уезде.

Незадолго до занятия Баку турками власть в городе от большевиков перешла к поддерживаемому англичанами генералу Бичерахову. В городе высадились английские войска, но после непродолжительных боев Баку был сдан туркам 2 сентября 1918 г. В город торжественно въехало азербайджанское правительство, и началась ужасающая по размерам армянская резня. За несколько дней погибло не менее 30 тысяч армян. Через несколько дней турецкие власти прекратили бойню, но оставшиеся армяне были лишены всех прав, их имущества конфисковывались, а видные лидеры армянской общины продолжали тихо и бессудно уничтожаться. К русским новая азербайджанская власть отнеслась терпимо.

Планы турок не ограничивались Закавказьем. Поскольку Брестский мир не позволял им переваливать через основной Кавказский хребет, турки инспирировали создание независимой Горской республики. Предполагалось, что при усилении анархии в России та попросится под протекторат Турции. Горская республика формально объединяла весь Северный Кавказ от Туапсе до Дербента, но фактически имела власть только в Чечне и Дагестане. Главными врагами турецких протеже стали осетины и русские казаки, а также те черкесы и кабардинцы, которые в союзе с русскими выступили в рядах Добровольческой армии генерала Деникина. Третьей силой на Северном Кавказе стали большевики. Покровительствуемых Турцией горцев Чечни и Дагестана они до поры трогать боялись, а тех, кто поддерживал Деникина и, соответственно, Антанту, истребляли со всей свирепостью. Погромы, разорение станиц и аулов, разграбление городов, массовые насилия стали обычным явлением в это время на Северном Кавказе. «Грабеж, как занятие, пользовавшееся почетом на Кавказе, стал теперь обычным ремеслом, значительно усовершенствованным в приемах и «орудиях производства» - до пулеметов включительно. Грабили все «народы», на всех дорогах и всех путников - безразличия происхождения, верований и политических убеждений. Иногда сквозь внешний облик религиозного подъема хищным оскалом проглядывало все то же обнаженное стремление. Дороги в крае стали доступными только для вооруженных отрядов, сообщение замерло, и жизнь замкнулась в порочном круге страха, подозрительности и злобы», -вспоминал о 1918 годе на Кавказе генерал А.И. Деникин.

Совершенно ошибочно было бы полагать, что народы Кавказа, воспользовавшись ослаблением и распадом общерусской власти, решили «реализовать свои вековые чаяния и отделиться от России», как это подчас утверждает ныне официоз новых независимых государств.

Политические новообразования, возникшие в то смутное время на Кавказе, отнюдь не были долгожданным плодом многолетней борьбы за независимость населявших их народов. Они появились в результате политической интриги Турции и разрушения центральной власти в России. «Совокупность событий, приведших к независимости, ни в коем случае не может рассматриваться как результат целенаправленной деятельности социал-демократов. Несмотря на упования небольшой группы грузинских националистов, независимость вовсе не являлась целью ведущего политического направления грузин. Скорее физическое и политическое разобщение с большевистской Россией, возникшее как результат разгорающейся гражданской войны, и непосредственная угроза турецкого нашествия побудили грузин (так же, как и азербайджанцев, и армян) официально пойти на разрыв с Россией», - указывает современный историк,

Чисто сиюминутные, конъюнктурные задачи провозглашения независимости хорошо сознавались и современниками. «Поставленная весною 1918 года перед угрозой продвижения на ее территорию турецких полчищ, Грузия объявила свою самостоятельность и независимость от России и оперлась на Германию, опасаясь, что, оставшись нераздельной частью России, она попадет под последствия невыгодного для нее истолкования Брестского договора», - писал русский закавказский политик Б. Байков. О том, как это происходило, «изнутри» рассказывает главнокомандующий войсками Закавказской республики, а затем Грузии генерал Квинитадзе: «26 мая 1918 года была объявлена самостоятельная Грузинская республика. <...> Произошло это вследствие настойчивого требования Вехиб-паши; был передан нашей делегации его ультиматум председателю Закавказской делегации А.И. Чхенкели с требованием признания Брест-Литовского договора. Последний прислал на мое имя телеграмму для передачи Правительству о необходимости завтра же объявить независимость Грузии, для которой Брест-Литовский договор уже не был бы обязателен. Объявили».

«В Кавказском Сейме пришлось выслушивать речи татарских представителей, дышавших ненавистью к России и недвусмысленно намекавших на будущий союз закавказских татар с Турцией, с которой Азербайджан в 1918 году, исполняя приказания Германии, собирался окончательно соединиться, отделившись от России».

Если бы законная и твердая государственная русская власть вернулась на Кавказ в 1918-1919 годах, она мало где встретила бы сопротивление. Но власти такой в России в то время не было. Белые правительства адмирала Колчака и генерала Деникина продолжали традицию закона и правопорядка, насколько это было возможно в обстоятельствах гражданской войны, но они были слабы, перспективы их победы далеко не безусловны, и к тому же к югу от Кавказского хребта никакими правами они не обладали. В центре же России хозяйничали большевики, творя преступления, по сравнению с которыми все бесчинства национальных правительств были почти что детскими забавами.

Военное поражение Центральных держав принципиально изменило ситуацию на русском Кавказе. 30 октября 1918 года капитулировала Турция, 3 ноября - Австро-Венгрия, 11 ноября - Германия. По условиям капитуляции все войска потерпевших поражение держав выводились из пределов России. Во второй половине ноября они действительно покинули Кавказ. В Закавказье вошли войска Антанты, главным образом британские. Северный же Кавказ был признан зоной контроля администрации Вооруженных сил юга России.

Независимость закавказских государств Антанта не признала. Когда 17 ноября 1918 г. в Баку прибыли английские войска, командующий ими генерал Томсон, тут же приказав спустить развевавшийся на пристани национальный флаг Азербайджана, заявил: «Великая война окончена полной победой Антанты, Я пришел как ее представитель сюда в Баку, в пределы России в ее границах до войны 1914 года, на русскую землю, на Кавказ, принадлежащий России от моря Каспийского и до Черного моря».

Точно так же понимало государственную ситуацию Кавказа и русское правительство адмирала А.В. Колчака. Главнокомандующий его вооруженными силами на юге России генерал А.И. Деникин дал следующую секретную инструкцию в Тифлис главному представителю Добровольческой армии в Закавказье генералу Баратову: «Все Закавказье в пределах границ до начала войны 1914 года должно быть рассматриваемо как неотделимая часть Российского Государства... Надлежит подготавливать почву для безболезненного воссоединения этих областей в одно целое с Россией под верховным управлением общероссийской государственной власти. <...> Одновременно с тем, впредь до окончательного установления общегосударственной российской власти допускается самостоятельное управление этих областей, ныне в них образовавшееся и существующее».

Однако, следуя, видимо, некоторым секретным директивам, государства Антанты не спешили восстанавливать законную русскую администрацию в Закавказье. Первоначально они объявили, что в оккупированных районах они будут готовить базу для непосредственного военного участия в подавлении большевистского мятежа. Однако, кроме как на далеком севере, в Архангельской губернии, нигде войска Антанты так и не вступили в непосредственное военное противоборство с большевиками. Оккупация же Кавказа продолжалась, под предлогом «обеспечения тыла» Белых армий. Союзники de facto признали существовавшие на Кавказе национальные правительства Грузии, Азербайджана и Армении.

Между тем национальные правительства Азербайджана и Грузии демонстрировали «под Антантой» свою антироссийскую и антидобровольческую позицию не менее решительно, чем во время германо-турецкой оккупации. Так, председатель правительства Грузии Ной Жордания, еще недавно российский социал-демократ и убежденный приверженец культурно-национальной (а не территориальной, как Чхенкели) автономии в составе единой России, провозглашал 11 января 1919 года в тифлисском парламенте, «что в пределах Грузии не будет выходить ни одна газета, будет ли она русская, армянская или другая, которая не будет решительно стоять на почве независимости Грузии».

Грузинское правительство активно поддерживало исламских экстремистов на Северном Кавказе. Штаб Ахмеда Цаликова (вождь чеченского движения против Деникина) находился в Тифлисе, а грузинский генерал Кереселидзе командовал его армией. Из Тифлиса поступало вооружение и снабжение инсургентов, в их рядах воевал грузинский легион, десятки офицеров и инструкторов.

Азербайджанское правительство также поддерживало антироссийские настроения и действия на Северном Кавказе и не скрывало своих желаний соединить Дагестан и Чечню с Азербайджаном. 17 апреля 1919 года на стенах бакинских домов была расклеена листовка - воззвание всех партий парламента Азербайджанской республики: «Граждане, братья Азербайджанцы! На Северном Кавказе свободолюбивые горцы, верные заветам своих предков и принципам свободы и независимости малых народов, истекают кровью в неравной схватке с реакционными силами Деникина и К°. Геройская защита горцами своей независимости должна пробудить в гражданах Азербайджана сознание, что генерал Деникин, представитель мрака и порабощения, не пощадит самостоятельности и Азербайджана. Святой долг каждого мусульманина своевременно придти на помощь братьям горцам. Интерпартийная комиссия формирует на помощь горцам азербайджанский добровольческий отряд под руководством опытных офицеров. Граждане! Записывайтесь в ряды добровольцев! Запись производится в здании парламента».

За этой политикой ясно просматривалась Турция. Вожди Азербайджана находились в тесном сотрудничестве с эрзерумским правительством Кемаль-паши. Турецкие офицеры вместе с грузинскими и азербайджанскими поднимали горцев Северного Кавказа против Деникина, азербайджанские власти арестовывали и заключали в тюрьмы русских офицеров, приезжавших из Добровольческой армии на территорию самопровозглашенной республики, а английская администрация этому фактически не противилась. Когда же британские офицеры, аккредитованные при штабе Деникина, выступали на стороне русских, за «единую и неделимую Россию» или хотя бы за безусловное подчинение администрации ВСЮР Северного Кавказа, их неизменно одергивали из Лондона, а то и отзывали.

1 февраля 1919 года британские военные власти на Переднем Востоке информировали генерала Деникина, что к югу от линии Кызыл-Бурун - Закаталы - Кавказский главный хребет - Туапсе ни его администрация, ни войска находиться не могут (телеграмма военной миссии № 74791). В случае нарушения этого условия всякая помощь Добровольческой армии со стороны Великобритании может быть прекращена. Эта «демаркационная линия», проведенная союзной России державой по телу России без всякого ее согласия, отсекала от русской власти все Закавказье, половину Черноморской губернии и большую часть Дагестанской области. Игнорируя эти условия, генерал Деникин силой утвердил свою власть на всем Северном Кавказе, и англичане не без протестов согласились на новую разграничительную линию, оставлявшую ВСЮР всю Черноморскую губернию и Дагестан, определив тем самым на Кавказе фактически нынешнюю границу Российской Федерации. Закавказье же они не желали передавать ни при каких обстоятельствах.

Глава русской государственной власти на Юге России генерал А.И. Деникин по этому поводу писал: «Ввиду того, что Англия, вопреки первоначальным заявлениям, отказалась двинуть свои войска против большевиков, а территория Закавказья была уже свободна от турок и германцев, решение (об оккупации всего Закавказья. - А.3.) лишено было всяких стратегических обоснований. Оно могло быть продиктовано только мотивами политико-экономическими: грузинский марганец, бакинская нефть и нефтепровод Баку - Тифлис - Батум сами по себе определяли вехи английской политики и английского распространения. Помимо этого, стремясь установить протекторат над Персией, Англия желала естественной преграды против России и территорий, по которым проходят пути к открытому морю в Батум».

Между тем географическая карта политических предпочтений в Закавказье была весьма мозаичной. После ухода турок кроме Грузии и Азербайджана образовалась Батумская область, Республика Юго-Западного Кавказа (Карсская область, Артвинский округ Батумской обл., Ахалцихский уезд Тифлисской губ.), Армения (из северной части Эриванской губернии), Аракская республика (из части губернии к югу от реки Арпа - Нахичеванский и Шаруро-Даралагезский уезды), так называемая Республика Андраника (Зангезурский и Шушинский уезды Елизаветпольской губернии), Ленкоранская республика (Бакинская губерния к югу от Куры) и «нейтральная зона» между Арменией и Грузией (Ахалкалакский уезд Тифлисской губернии). Если Азербайджан и Грузия, точнее культурная часть грузин и азербайджанцев-татар, были настроены решительно антироссийски и ориентированы на полную национальную независимость (Грузия) или соединение с Турцией (Азербайджан), то другие частицы этой мозаики скорее тяготели к России.

Ленкоранская республика, сначала большевистская, а после июльского переворота полковника Ильяшевича - белая, населенная русскими и талышами, страшилась Азербайджана и тянулась к России.

Батумская область, населенная грузинами, исповедующими ислам, со значительным русским и армянским меньшинствами, не желала входить в Грузию, стремилась к России и даже послала на Парижскую конференцию свою делегацию с этими наказами.

Армения тяготела к России, с готовностью принимала русских офицеров и чиновников на службу. Большая часть армянских политиков склонялась к воссоединению с Россией после преодоления смуты.

О политических устремлениях Аракской республики, населенной в большинстве мусульманами, известно немного, но так как ее независимость решительно поддерживало эрзерумское правительство Кемаль-паши, можно предположить, что оно было протурецким, но скрывало это в обстоятельствах британской оккупации края.

Республика Андраника, напротив, была ориентирована на Армению и Россию. Общественность Арцах(карабах)а во главе с шушинским городским головой подали русской администрации петицию, в которой они подтверждали, что считают себя исконно русскими подданными и рассчитывают на заступничество России.

При столь сложной мозаике политических интересов и предпочтений Антанта уже в апреле 1919 года избирает политику, ведущую к полному отторжению Закавказья от России. В это время верховный представитель союзных держав в Закавказье генерал Уокер предложил посланцу Деникина генералу Эрдели следующие варианты решения кавказской проблемы: «Признание самостоятельности образовавшихся республик с полным отделением их от России или образование соединенного государства на Кавказе в отделе от России либо в конфедерации с ней».

Не останавливаясь на словах, англичане стали тут же претворять их в жизнь. В Батуме был «с почестями» спущен русский флаг и на его месте взвился британский «юнион джек». В Азербайджане англичане никак не препятствовали военной операции против русской Мугани (Ленкоранская республика), повлекшей обычные для гражданской войны насилия и жестокости. Республику Юго-Запада Кавказа англичане просто разделили между Грузией и Арменией. Армении передали также Аракскую республику, а Азербайджану - Шушинский и Зангезурский уезды (Республику Андраника). Что делать с Батумской областью, англичане не знали. Думали даже отдать ее Армении. Грузины требовали ее себе, местное население было против, но возвращать область России британская администрация и не помышляла.

Особое давление союзники оказывали на Армению, страдавшую русофильством. Полковник Зинкевич, эмиссар Деникина в Эривани и начальник Генерального штаба Армении, докладывал, что представитель Антанты в Армении американский генерал Хаскел «потребовал от правительства Армении, чтобы оно не сносилось с главнокомандующим ВСЮР помимо него... когда же американцы видят проявления симпатий к России, они убеждают армян, что Россия никогда больше не будет великим государством и что поэтому на нее нельзя рассчитывать в смысле помощи». Член армянской делегации на Парижских переговорах Пападжанов говорил русскому министру иностранных дел Сазонову, что у многих армян создается опасение, «не потому ли англичане лучше относятся к грузинам, что те определенно отвернулись от русских».

Русские политики были уверены, что англичане желают отторгнуть Кавказ в корыстных целях, создав в этом богатом регионе зону своего влияния. И считать так были основания. Промышленные и финансовые круги Великобритании не скрывали своего интереса к наследию рушащейся империи. В декабре 1918 г. на ежегодном собрании кавказских нефтяных компаний в Лондоне представитель Bibi-Elibat Oil Company Ltd., например, заявлял: «На Кавказе - от Батуми до Баку и от Владикавказа до Тифлиса, Малой Азии, Месопотамии, Персии - британские войска появились и были приветствуемы народами почти всех национальностей и верований, которые взирают на нас как на освободителей одних от турецкого, других от большевицкого ига. Никогда еще в истории наших островов не было такого благоприятного случая для мирного проникновения британского влияния и британской торговли, для создания второй Индии или Египта. <...> Русская нефтяная промышленность, широко финансируемая и правильно организованная под британским началом, была бы ценнейшим приобретением истории».

Но вряд ли экономическая - выгода была главным стимулом Антанты, заставлявшим ее вести дело к отторжению Закавказья, да и иных окраин от России. Не могло это быть и результатом безоглядной поддержки вильсоновского принципа права народов на самоопределение. Во-первых, в самой Британской империи это право в 1918-1920 годах не готовы были нигде реализовывать, а во-вторых, былые союзники России не столько исполняли волю кавказских народов, сколько формировали ее. По крайней мере, простая мысль, что Россия сама должна решить судьбу своих окраин после победы над большевиками, совершенно не высказывалась политическими предводителями стран Согласия в годы Гражданской войны.

Не экономический интерес и не радение о судьбе малых народов, но страх перед Россией толкали на эти нравственно сомнительные шаги государственных деятелей Европы и Соединенных Штатов. Быть может, наиболее откровенно заявил этот «государственный интерес» в Палате общин Британского парламента Ллойд-Джордж в речи, произнесенной 17 ноября 1919 года: «Адмирал Колчак и генерал Деникин ведут борьбу не только за уничтожение большевиков и восстановление законности и порядка, но и за Единую Россию. Этот лозунг неприемлем длямногих народностей... Не мне указыватъ - соответствует ли этот лозунг политике Великобритании. Один из наших великих государственных деятелей, лорд Биконсфилд, видел в огромной, великой и могучей России, сползающей подобно леднику в направлении к Персии, Афганистану и Индии, самую грозную опасность для Великой Британской Империи».

Примечательно, что Антанта интриговала против «Единой России» на Кавказе до тех пор, пока армии Деникина победоносно продвигались к Москве. Когда же после великой битвы в междуречье Десны и Дона поздней осенью 1919 года военное счастье изменило белым и началось их отступление к предгорьям Кавказа, англичане начали вывод войск из Закавказья, оставляя народы региона один на один с большевиками. Проливать кровь своих солдат за свободу республик Закавказья Антанта не собиралась. В 1920-1921 гг. Кавказ был поделен между двумя молодыми хищниками - русскими большевиками и турецкими кемалистами. Большая его часть досталась коммунистам, а кемалистам, в благодарность за содействие в насильственной советизации Закавказья, Ленин выплатил огромную контрибуцию в золоте и вооружении и подарил значительную часть Восточной (Русской) Армении с Карсом, Ардаганом, Артвином и библейской, священной для армян горой Араратом и с развалинами столицы средневековой Армении - Ани.

Накануне советизации Армянская республика контролировала большую часть Восточной (Русской) Армении с областями Карса, Еревана, Нахиджевана, Зангезура, Арцах(карабах)а. 28 мая 1919 года, в годовщину провозглашения независимости Армении, был торжественно оглашен «Акт декларации Свободной, Независимой, Объединенной Армении», имея в виду присоединение к восточной части Армении земель Западной Армении в пределах Эрзерумской, Трапезундской, Ванской и Битлисской областей, предусмотренных Севрским мирным договором. Но это объединение осталось на бумаге.

Короткий период независимости Кавказа был ознаменован межнациональными конфликтами, вопиющими беззакониями и небывалой хозяйственной и административной разрухой.

Грузия, самое развитое и сильное из кавказских государственных новообразований, представляла себя Западу в этот период как социал-демократическая республика, проводившая небывалый эксперимент по строительству демократического и социалистического государства на Востоке. И действительно, почти все руководящие должности в правительстве, армии и администрации Грузии были в руках у социал-демократов (меньшевиков), многие из которых до того являлись депутатами Государственной Думы и Учредительного Собрания. Но все это была только видимость. «В Грузии, - отмечал исследователь выборов в Учредительное Собрание О. Радкей, - национализм долго скрывал себя под менъшевицкими облачениями, но теперь он готов был сбросить эти покровы». «Вместо явной поддержки межэтнических столкновений, социал-демократы сублимировали национальную напряженность в классово-политический конфликт, в котором армяне преображались в «буржуазию», а русские - в «бюрократию», - указывает другой исследователь этой эпохи, Рональд Суни. При этом на высших государственных и командных должностях в независимой Грузии оказывались только грузины, и главным образом имеретинцы, часто родственники.

Несмотря на то, что грузинские «отцы» республики Ной Жордания, Георгадзе, Гогечкори, Рамишвили постоянно говорили об освобождении грузин от русского колониального гнета, сама Грузия 1918-1921 годов была не национальным государством, но мини-империей, завоевавшей и пытавшейся удержать в своем составе области, где этнических грузин жило очень мало и коренное население которых явно выражало свое желание быть вместе с Россией, Арменией или Турцией.

Грузия предъявила права на Адлер и Сочи и, воспользовавшись хаосом 1918 года, оккупировала всю южную часть Черноморской губернии, в которой не было ни тогда, ни ранее никакого грузинского населения (этот родной для черкесов и абазинцев край после их исхода в Турцию был заселен русскими и армянами). Когда же в январе 1919 года из-за притеснений, чинимых грузинами, восстали армяне Сочинского уезда и русские Добровольческие части заняли этот уезд, выйдя на границу Черноморской губернии и Сухумского округа-реку Бзыбь, начались антирусские действия грузинской администрации. Были конфискованы земли русских землевладельцев в Грузии (24.02.1919), арестованы активисты Русского национального совета в Тифлисе, военнослужащие. В Великий Четверг 1919 года грузинские власти опечатали и отобрали у русских прихожан кафедральный собор Тифлиса.

Грузия в этот период воевала с Арменией за пограничные земли Джавакха и подавляла восстания армян в Борчалинском уезде (43,5% армян, 1,5% грузин, остальные - турки) и в Джигетии (Сочинский уезд). 16 декабря 1918 г. все жившие в Грузии армяне мужского пола от 18 до 45 лет были объявлены военнопленными и помещены в концентрационный лагерь под Кутаисом. С Азербайджаном Грузия была на грани войны из-за Закатальского округа, населенного преимущественно лезгинами (47,6% лезгины, 14,7% грузины-ингилойцы мусульманской веры, большинство остальных - азербайджанцы), которых грузинские князья считали своими крепостными-хизанами. Грузинские регулярные войска и гвардейцы Валико Джугели жестоко подавляли осетинские восстания в Сашкери и крестьянские волнения в Душетии, Раче, Тианети и Лечхуми. В апреле 1919 г. грузинские войска генерала Квинитадзе с боями заняли северную часть Республики Юго-Западного Кавказа до Ардагана и установили репрессивно-полицейский режим в районах, населенных турками-месхетинцами. Религиозно-этническая война в Аджарии, куда грузинские войска вошли после эвакуации англичан в июле 1920 года, продолжалась вплоть до занятия области в 1921 г. Красной Армией.

Но помимо кровавых межнациональных конфликтов и войн с соседями, Грузинское государство не могло выйти из административного хаоса. Хотя, в отличие от всех других народов края за исключением армян, грузины к 1917 году имели значительные кадры национальной интеллигенции, образованное высшее сословие и хорошо подготовленных в старой русской армии солдат и офицеров своей национальности, им так и не удалось создать работающего государственного механизма.

Внимательно следивший за положением в Закавказье А.И. Деникин писал в своих воспоминаниях: «Грузинские газеты отмечали новое растущее зло - непотизм, кумовство, землячество, - наложившее отпечаток на все правительственные учреждения и приведшее к небывалому взяточничеству, спекуляции и хищениям». Многочисленные воспоминания очевидцев-грузин отнюдь не смягчают эту картину но только расцвечивают ее новыми подробностями.

Азербайджан, в отличие от Грузии, испытывал огромный недостаток в национальных образованных кадрах. Часто административные и государственные должности замещали люди, вовсе не имевшие специальной подготовки и опыта. Их единственными преимуществами были татарская национальность и родственные связи. «Национализация административного аппарата привела к тому, что в глазах населения «старый полицейско-бюрократический режим» (дореволюционной России. - А.З.) казался гуманнейшим. Насилие, произвол и повальное взяточничество превзошли всякие ожидания, а в районах с преобладающим населением «национальных меньшинств», особенно армянским и русским, создались совершенно невозможные условия существования. <...> Дома, поля, инвентарь, имущество людей, бежавших от турецкого нашествия и теперь вернувшихся, были захвачены татарами, и положение беженцев оказалось безвыходным», - писал А.И. Деникин.

«Незначительная у татар интеллигенция порасхватала все сколько-нибудь интересные должности: министров, их товарищей, директоров департаментов, членов парламента, губернаторов и т.д. На должности же поскромнее некого было и назначать: на место мировых судей назначались бывшие судебные приставы и переводчики, служившие в судебных учреждениях. В особенности же ухудшился состав в администрации и полиции, где произвол и взяточничество свили себе прочное гнездо. Из провинции доходили самые невозможные, ужасные вести о произволе местных сатрапов над бедным населением, которое все чаще и чаще вспоминало времена Русской Имперской власти... Хорошо помню, как из Кубинского у езда (Бакинской губернии. - А.3.), где царьком был брат премьер-министра, занимавший скромную должность Уездного Начальника, раздавалось общее требование со стороны татарского населения прислать на ревизию Члена Окружного Суда и непременно русского. Недоверие к власти было полное».

Особенно тяжелое положение сложилось в вооруженных силах республики. Кавказские татары не призывались на воинскую службу в России, а платили специальный военный налог-откуп. В офицерские школы их принимали, и потому небольшое число офицеров-азербайджанцев имелось, а подготовленных солдат не было вовсе. Для подавления народных восстаний, резни армян в Шуше и при захвате русской Мугани сил такой армии хватало, но в более или менее правильном военном столкновении она была бессильна.

А война шла постоянно в Арцах(карабах)е с армянами «храброго Андраника». Британская администрация почему-то передала населенные армянами уезды Елизаветпольской губернии под юрисдикцию Азербайджана. Британский администратор Арцах(карабах)а полковник Шательворт не препятствовал притеснениям армян, чинимым татарской администрацией губернатора Салтанова. Межнациональные трения завершились страшной резней, в которой погибла большая часть армян города Шуши. Бакинский парламент отказался даже осудить свершителей шушинской резни, и в Арцах(карабах)е вспыхнула война. Англичане пытались разъединить армянские и азербайджанские войска, когда же они ушли из региона, азербайджанская армия была в начале ноября 1919 г. полностью разгромлена армянами. Только вмешательство англичан смогло предотвратить поход армянских войск на Елизаветполь и Шемаху.

Положение Армении было особенно бедственным. Зажатая между враждебными ей Турцией, Азербайджаном и Грузией, лишенная выхода к морю, наводненная беженцами из Западной (турецкой) Армении, крайне бедная плодородной землей и водой, страна буквально вымирала от голода и эпидемий. Война же с Грузией, Турцией и Азербайджаном в горячей или холодной форме была постоянным аспектом жизни независимой Армении.

Северный Кавказ, непосредственно входивший в зону администрации ВСЮР, распадался на две части.

Западная часть туземных народов Кавказа - адыгейцы, черкесы, кабардинцы и осетины-христиане в своем подавляющем большинстве поддержали Белое движение и Единую Россию. Здесь создавались органы местного самоуправления, формировались национальные войсковые соединения, готовые служить в Белой армии. Волнения происходили среди балкарцев и осетин, поддерживавших большевистскую партию «Кермен», но они были маргинальны. Лояльна русской власти была и притерская равнинная Чечня.

«Сообразно с величиной территории и культурныму ровном населения, горским племенам предоставлено было достаточно широкое самоуправление в их этнографических границах, с выборной администрацией и с полным невмешательством власти в вопросы религии, шариата и народного образования, кроме... ассигнований с этой целью от казны».

Наиболее прочно русская администрация установилась в Осетии. В Кабарде злоупотребления местных властей вызывали неудовольствие народа, но они были направлены не против Белой власти, которой кабардинцы хранили верность, а против своих старшин и уздений, от засилья которых искали управы у русских начальников.

Напротив, горная Чечня, Ингушетия и Дагестан оставались враждебными белым, симпатизировали большевикам и, одновременно, желали союза с единоверной Турцией. С большим трудом администрации генерала Ляхова (главноначальствующий в Терско-Дагестанском крае) удалось ликвидировать Горскую республику, правителям которой дали приют в Тифлисе и Баку. Западный Кавказ идею независимости от России не поддерживал вовсе, но в Дагестане и горной Чечне она была популярна. Восстания Али-хаджи в Дагестане, Узун-хаджи в Чечне сотрясали северо-восточный Кавказ в 1919 году.

«Почва для народного неудовольствия была подготовлена разнообразными причинами, - отмечал генерал А.И. Деникин, - тяжелое экономическое положение, темнота масс, бытовые навыки (абречества. - А.3.), острая вражда между горцами и терцами, несправедливости и поборы местной туземной администрации, в Дагестане - насилия, чинимые войсками и чинами флота и т.д. и т.п.» Возможно, русской администрации и удалось бы восстановить мир в этой неспокойной части Кавказа. Имам Гоцинский и Али-хаджа склонялись к соглашению с белыми, опасаясь большевиков и убеждаясь в терпимом и даже доброжелательном отношении русских властей к вере и обычаям горцев. Но поражение Белых армий и новороссийская катастрофа марта 1920 года не позволили продлиться этому диалогу. Теперь в «диалог» с Кавказом вступили большевики. К чему привела насильственная советизация народов Кавказа, многие из которых в свое время добровольно вошли в состав России, показал всеобщий крах коммунистического эксперимента на российской земле. Но это уже тема другой статьи.

[Vaspur]

спасибо Артем джан, интересная статья

[Ablertus]

Вот настоящий Русский человек. Сейчас таких, к сожалению, не осталось.

http://www.spartacus.schoolnet.co.uk/RUSdenikin.htm

[Артём Карабекян]

Вот настоящий Русский человек. Сейчас таких, к сожалению, не осталось.

Да... Вот если бы тогда его дело победило... Если бы БЕЛАЯ АРМИЯ оказалась ВСЕХ СИЛЬНЕЙ, изменился бы песенный куплет... Была бы сегодняшняя Армения как минимум в границах севрского договора.

[Celtic]

А разве не Деникин собирался создавать Евфратское казачество?

[Артём Карабекян]

А разве Деникин?

В любом случае эти земли были бы закреплены за Россией, а значит в будущем стали бы автономной Армений. Если бы казаки сменили курдов, стало бы армянам хуже?

[Ablertus]

Как я понял, армяне сами не сильно стремились к независимости от России. В принципе, Деникин естественно думал о благе России, а не армян или кого то там. Но все равно, насколько я читал написанное им, по моему он был порядочным человеком. Его ведь поддержали даже адыги: черкесы и кабардины, которым русские до того действительно сделали много плохого.

[Артём Карабекян]

Как я понял, армяне сами не сильно стремились к независимости от России. В принципе, Деникин естественно думал о благе России, а не армян или кого то там. Но все равно, насколько я читал написанное им, по моему он был порядочным человеком. Его ведь поддержали даже адыги: черкесы и кабардины, которым русские до того действительно сделали много плохого.

А это даже больше, чем парадокс - адыгейские народы больше всего пострадали во время Кавказской войны, 1864-й год считается у адыгов примерно тем же, что у нас год 1915-й. Именно адыгам больше всего досталось от казаков и самодержавия, а вот к чеченам, "горским татарам" - карачаево-балкарцам и к татарам закавказским, российская власть относилась более чем снисходительно. Но именно они стали форпостом русофобии на Кавказе и в Закавказье.

[voter]

И в россии и в турции и в англии теперь и США никогда неотказывались от мысли сделать персию и мессопотамию своими землями - яркий пример создание и поддержка существования азербайджана всеми этими имериями.

Исторически то, что натворила Англия через своего верноподдонного Лоуренса Аравийского в арабских странах приходисться расхлёбывать по сей день и с большими проблемами...

Христианизация - к которой привело бы и может привести возможная оккупация этих земель Россией для армян во всех случаях было бы и будет приемлемым вариантом.