Pandukht

Ghazaryan-jan, Никто ведь и не ратует за вражду или даже недружбу с Россией или кем-нибудь еще. Научиться бы только отталкиваться исключительно от своих национальных интересов. Тогда и все остальное прирастет. А собачья преданность России ( в отличии от родственных ей славянских народов и по вере - грузин) давно уже воспринимается ею как нечто само собой разумеющееся.

В том то и дело, Маттах, что это тебе много чего мерещится - ну, например, братство и солидарность автохтонов, федеративное устройство Азербайджана и прочая муть... А я всего-навсего придерживаюсь бесстрастных фактов, как то: геноцид явился "ценой" прорусской ориентации западных армян; беззаветная поддержка российской политики на Кавказе и в Малой Азии привела к колоссальным человеческим и территориальным потерям нашей нации; Ну и прочие "мелочи" типа экспроприации имущества армянской церки, арменской ереси, преследования армянских фидаи, уничтожения командного состава армянской армии, провоцирования армяно-татарских столкновений, заевфратского казачества, лобановского "нам нужна Армения, но не нужны армяне", Карсского и Московского договоров; и более свежего, как то: "Звартноц", Нубарашен, чрезвычайное положение в Ереване, режим апартеида в Карабахе в начале 90-х, проверки паспортного режима, операция "Кольцо", расстрел милиционеров в приграничье, передача вооружения, а затем и боевой авиации Азербайджану, оставление обескровленного Карабаха один на один с вооруженным до зубов врагом и т.д. и т. п. до бесконечности... Все это конечно же мне померещилось!

А чем отличается нездоровая русофобия от здоровой?

Тонны армянской крови, пролитой парсами - капля по сравнению с океаном армянской крови, пролитой и ныне проливаемой в России, за Россию и благодаря России.

Уважаемый мною Аркадий Иванович воин, а не политолог или историк. Pandukht видел врага в реале, и враг был не только тюрком, но и лезгином. Вражью суть подтверждают и исторические материалы, с которыми я знаком. Для меня - это реал, все остальное лирика. Под собирательным названием "кавказские горцы" в любом историческом труде подразумеваются именно те, о ком мы тут ведем речь, а вовсе не карабахские армяне. Я лично родом из Сюника, но кавказским горцем меня могут назвать только в России или на "миацуме".

Мне отношение Ирана к Армении нравится больше, чем отношение России. Оно, скажем так, честнее...

Aragami-jan. Я лично за то, чтобы не спать от радости! В этом случае бог с ним, со здоровьем...

Все это лирика. А вот из реальной истории наших взаимоотношений с кавказскими горцами: Один из лидеров армянского освободительного движения XVIII века Есаи Гасан-Джалалян был не только настоятелем Гандзасара и руководителем Армянских Сгнахов - военно-государственного образования в Арцахе, но и из­вестным хронистом. С 1711 по 1728 годы он описывал события кара­бахского освободительного движе­ния. Подробно описаны также вторжения в край турок и северо-кавказских племен. Если мелики Гандзака и Карабаха в период ослабления Ирана ориентировались на Россию, рассчитывая на ее помощь, то вожди кавказских племен Али-Султан, казикумыхский Сурхай-хан, владетель Кайтаха – Ахмед-хан и предводитель кавказских суннитов - лезгин Гаджи-Дауд ориентировались на Турцию и выступали против персов. Есаи пишет, что Алисултан в 1721 году собрав 8-тысячное войско, напал на Гандзак. Защитники города сперва позволи­ли горцам войти в город. Когда пришельцы достигли центра города, горожане со всех сторон напали на них и перебили 1220 человек. Остальные едва смогли спастись бегством. Однако, провоцируемые Османской Турцией, они в течение восьми лет систематически нападали на Гандзак и Карабах... ...Осенью 1721 года персидские правители Еревана и Гандзака вышли навстречу лезгинам. Армия горцев, как более подвижная и маневренная, скрытно перешла Куру и рано утром внезапно атаковала и порубила медлительное персидское войско. На Гандзак и Партав лезгины напали 50-тысячной массой. Захваченных в плен крестьян заставляли переправляться через Куру, вброд и вплавь, в результате чего многие гибли в реке. Армяне Гандзака и Карабаха решили сплотиться и сопротивляться лезгинам. Под руководством Есаи из Партава, Ширвана и Саркиса из Джраберда и Мелика Овсепа из Гандзака было собрано 22-тысячное войско. Когда в мае 1722 года лезгины вновь напали на Гандзак, армянское и персидское население оказало им стойкое сопротивление... ...Армянское население междуречья Куры и Аракса фактически ока­залось независимым. Была создана система обороны края в виде Ар­мянских Сгнахов (то есть действу­ющей армии), которая охватывала десятки крепостей и других оборо­нительных сооружений. Католикос Есаи был духовным предводителем сгнахов. Военное руководство осуществлял пришедший со своим отрядом из Ширвана Аван-юзбаши. Сгнахи поставили себе целью про­тивостоять угрожавшим с севера на­бегам горцев, а также движущимся с запада турецким войскам... ...В сентябре 1722 года грузинская армия, возглавляемая царем Вахтангом, выступила на Гандзак, где должна была соединиться с армян­скими отрядами из Карабаха и, дви­нувшись на соединение с русской армией, разбить войско протурецки настроенного лезгинского предво­дителя Гаджи-Дауда, а затем совместно с русским войском - осво­бодить Грузию и Армению. В Гандзак прибыли войска Армянских Сг­нахов с 10-тысячной конницей во главе с военачальником Аваном. К тому времени он уже завершил вос­становление крепости Шуши и укре­пился в этом сгнахе (Киракос Гандзакеци. История Армении, Ереван, 1961 г., с.219). ...В 1723 году на Гандзак двинулась турецкая армия. К туркам присоединился выразивший подданство Турции Гаджи Дауд. На помощь гандзакцам выступило армянское сгнахское войско. Совместными усилиями они отразили семь турецких штурмов. Потеряв 5 тысяч солдат, турки отступили... ...Персидский шах Ага-Магомет-хан, разграбив в 1795 году Тифлис, захватил после этого Гандзак и хозяйничал там некоторое время. После его ухода на Гандзак напал шушинский хан Ибрагим в союзе с грузинами и 12 тысяч джарских аварцев. На помощь гандзакскому хану Джаваду со своими воинами по­доспел джрабердский мелик - Меж­лум...

Продолжаем послания Абу Юсуфа аль-Кинди: «Удивительно, как это спит тот, у кого мало денег?! Но нельзя же сравнивать того, кто не спит от радости, с тем, кто не спит от горя!» «Сказал посланник Аллаха, да благословит его Ал­лах и приветствует, по поводу завещания, которое верующий муж делает в тот день, когда он нуждается, то есть прежде чем ему испустить дух: „Одну треть, да и трети много!" И вот законоведы нашли правильным, а благочестивые люди желанным, чтобы эта треть была немножко сокращена, так как посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, признал и треть большой долей. Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, смилостивился над нашей семьей только ради своей милости к нам. Как же вы можете требовать от меня, чтобы я пред­почел вас самому себе и поставил бы вашу семью выше, чем свою собственную, чтобы я собирал похвалу вместо богат­ства, чтобы я накапливал у себя ветер и получал бы мираж вместо золота и серебра?!»

После советизации Азербайджана (апрель 1920 года) Ревком республики возгла­вил Нариман Нариманов, с лета 1919 года бывший заведующим Ближневос­точным отделом Наркомата иностран­ных дел (НКИД) и заместителем нарко­ма по делам национальностей (Сталин - нарком по делам национальностей. Чичерин - нарком иностранных дел. Заместителем Чичерина по наркомату был Карахан (Караханян). Будучи одновременно подчиненным и Чичерина и Сталина, Нариманов всегда тяготел к Сталину). В июне 1920 г. правительство Азер­байджана приняло турецкую дипломатическую миссию, возглавляемую Мемдухом Шевкет-беем. Претензии Советского Азербайджана (активно подталкиваемого кемалистами) к Армении, закамуфлированные соци­альными подоплеками, не уступали мусаватистским. Чичерин - Ленину, 29 июня 1920 года. «Нам пришлось потратить много энергии на почти ежедневные вмеша­тельства с целью удержать наших това­рищей от наступательных действий. Последний фазис этого конфликта есть объявление Азербайджаном претензии на громадные округа, принадлежавшие постоянно Армении и находящиеся фактически в руках Армянской республики. Азербайджанское правительство заяви­ло претензию на Карабах, Зангезур и Шаруро-Даралагязский уезд (На Шарур-Даралагяз не претендовали даже мусаватисты) вместе с Нахичеванью, Ордубадом и Джульфой» (там же, с. 26—27). Между тем 22 июня 1920 года, в Запад­ной Анатолии при поддержке Англии (наиболее последовательной сторонницы раздела Турции и, соответственно, тер­риториальной компенсации Армении) началось широкое наступление гречес­ких войск. Положение Анкары станови­лось угрожающим. Кемаль торопился. В очередном письме, полученном Моск­вой 4 июля, он писал: «Великое национальное собрание Турции уверено, что в этой неравной борьбе... оно найдет всемерную поддер­жку со стороны великой Российской республики, открыто объявившей себя освободительницей угнетенных и непри­миримым врагом капиталистов и импе­риалистов». От имени всего турецкого народа ВНСТ просило передать «чувст­ва сердечной дружбы и искренние по­желания успеха великой и благородной русской нации в ее грандиозной борьбе против всех видов тирании» («СССР и Турция 1917-1979», с. 27). 11 июля 1920 г. греческие войска до­стигли линии Денизли - Бруса, медленно, но неуклонно приближаясь к централь­ной Анатолии. Все внимание Советской России было приковано пока к войне с Польшей Пилсудского на западе и к прорыву из Кры­ма белогвардейской армии барона Вран­геля.

Помилуйте, что может ЕС запретить карабахским армянам...

Сашико-jan, а откуда такая уверенность, что ереванской молодежи это интересно. И вы всерьез считаете, что лучшее место для получения информации (для тех, кому это все-таки интересно) - это гейаз?

Заглянул, навешал саморекламы, обещал рассказать про умные действия. В итоге остановился на status-quo. А понтов-то было...

Сашико, а теперь расшифруйте...

Ничего в этом мире не меняется, все уже когда-то случалось. Именно поэтому нам так нужна мудрость древних.

А вам не кажется, что статус Карабаха уже определили сами карабахцы. И от того, признают независимость завтра или не признают вообще, конкретно для Азербайджана ничего не меняется. Есть множество непризнаных территориальных образований, непризнанность которых не мешает, однако, им жить, получать инвестиции, как-то развиваться. Конечно, будучи членом ООН, делать это можно гораздо успешнее. Но когда альтернативой непризнанной независимости является нахождение в составе геноцидального государства, я думаю выбор очевиден.

Вариантов множество. Есть вариант, что Азербайджан теряет контроль над Гандзаком и армянским Гардманком - до берега реки Кур. Как он вам? Этим уже давно успешно занимаются Алиевы...

Вы-то может и выяснили. А вариантов развития событий не два и не три, их множество. Так в чем же здесь действие? И, кстати, в чем тайный смысл написания топонима через дефис?

Еще из аль-Кинди: «Вы же в свою очередь утверждаете, что это мы называем скупость хозяйственностью, а скряжничество - бережли­востью, подобно тому, как некоторые люди называют пора­жение отходом, сквернословие - красноречием, смещение с должности - освобождением, несправедливого сборщика хараджа с людей - умельцем! Наоборот, ведь это вы называете расточительного щедрым, дарующего - великодушным, невнимательного к своим тратам и к тратам своих потомков – благородным». «Сказал посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует: „Начинай с тех, кто у тебя на иждивении". Ты же хочешь обогатить чужую семью, доведя до нищеты свою семью, осчастливить посторонних, лишив родных, ты бла­годетельствуешь таким, которые липнут к тебе и которые, сколько бы ты им ни давал, всегда будут брать от тебя. Вы же знаете, что сказал наш собрат таглибиту, а ведь он ска­зал так: „О таглибит, я излил бы, пока не иссяк бы поток, изливал бы и тогда, когда стало бы не­возможным черпать из него, но если бы я давал тебе, то, едва наградив тебя, я немедленно обделил бы того, кто на это имеет больше прав, чем ты. Если бы я позволил людям брать мое добро, то они растащили бы мой дом, кирпич за кирпи­чом, и, клянусь Аллахом, у меня осталось бы от него только то, что я мог бы силою удержать от них". А я скажу: „Если бы я предоставил людям самого себя, то, клянусь Аллахом, разграбив мое благосостояние, они потребовали бы моего рабства!"»

И какие же действия прогнозирует ваш мозг?

Asatryan-jan, турки себя не взрывают, жить любят больше, чем бизимдир. Хотя в виртуале, конечно, шахид на шахиде...

Ломается, как красна девица...

Шел 1920 год. Анатолийское движение Кемаля, поддерживаемое влиятель­ными кругами в столице, разрасталось. Это заставляло Антанту торопить собы­тия (28 января 1920 года парламент, созванный султа­ном в Стамбуле под давлением кемалистов, принял декларацию независимости Турции («Национальный обет»), повторившую ос­новные положения Эрзерумского и Сивасского конгрессов). К весне союзники уже без США договорились о дележе Турции. С 15 на 16 марта в Стамбуле выса­дилась английская морская пехота, занявшая государственные и обществен­ные учреждения. В городе и его окрест­ностях было введено военное положе­ние, распущена палата депутатов, арестованы и сосланы на остров Мальту мно­гие видные младотурецкие деятели, не оставлявшие надежд на реанимацию империи. 19 марта кемалисты в Анкаре приня­ли решение о созыве своей палаты де­путатов, облеченной чрезвычайными полномочиями. Она начала заседать 23 апреля и получила название Великое национальное собрание Турции. ВНСТ провозгласило себя единственной за­конной властью, осуществляющей волю турецкого народа. «СССР и Турция 1917 — 1979» (с.26): «26 апреля 1920 года, через три дня после открытия ВНСТ, Кемаль Ататюрк от имени ВНСТ обратился с офици­альным письмом к Советскому правительству, содержащим просьбу об уста­новлении дипломатических отношений и об оказании Турции помощи. В письме говорилось: «Мы принимаем на себя обязательство соединить всю нашу работу и все наши военные операции с российскими большевиками, имеющими целью борьбу с империалистическими правительствами и освобождение всех угнетенных из-под их власти. Для того, чтобы изгнать империалистические си­лы, которые занимают нашу территорию... и чтобы укрепить нашу внутрен­нюю силу для продолжения общей борь­бы против империализма, мы просим Советскую Россию в виде первой помо­щи дать нам пять миллионов турецких лир золотом, оружие и боевые припасы в количестве, которое следует выяснить при переговорах, и, кроме того, некото­рые военно-технические средства и са­нитарный материал, а также продоволь­ствие для наших войск». Послание, заканчивавшееся словами: «Мы просим принять наш... почтитель­ный привет и наши самые искренние чувства», содержало и такое любопыт­ное предложение: «Если советские силы предполагают начать военные действия против Гру­зии или дипломатическим путем, посредством своего авторитета, принудить Грузию вступить в союз и начать вы­дворение англичан с территории Кавка­за, то турецкое правительство берет на себя обязательство начать военные дей­ствия против империалистической Ар­мении и обязует Азербайджанскую республику вступить в ряд советских го­сударств» (Г. Симонян, Л. Хуршудян «Сталин и армянский вопрос», 1988 г., с. 3). Наживка была заброшена очень уме­ло. В этом политическом маневре зна­менитая турецкая дипломатия превзо­шла себя. Как уже отмечалось, Антан­та, враждебная Турции, враждовала и с Россией. Следовательно, союз двух последних не противоречил законам ло­гики. Именно для претворения его в жизнь кемалисты весной 20-го года срочно «покраснели», прикрыв борьбу за собственное выживание хитрым ло­зунгом борьбы с международным импе­риализмом. Фактическая же расстановка сил вы­глядела так. В марте завершился раз­гром Деникина, Северный Кавказ стал советским. К апрелю Советская власть получила выход в Закавказье через Азербайджан. Кемаль отправил письмо в Москву 26 апреля; Баку поднял красное знамя 28 апреля; днем раньше XI Красная Армия завершила занятие Карабаха (В 1918 - 1920 гг. власть в Нагорном Ка­рабахе находилась в руках независимого местного Армянского национального сове­та). В свою очередь Россию подстерегали новые трудности: 25 апреля Польша начала стремительное наступление на Запад­ном фронте; министр иностранных дел Великобритании лорд Керзон в ультимативной форме потребовал от Советов прекращения военных операций на Кав­казе, грозя в противном случае войной. Кстати, боевые действия приостанови­лись примерно на линии, взятой потом за основу при проведении армяно-азербайджанской границы. Резюмируя, заметим: советизация Азербайджана и приближение Красной Армии к рубежам Турции явились непосредственной причиной, побудившей кемалистов, при наличии грозного вра­га на западе, на словах полевев, искать дружбы с Советской Россией на восто­ке, потому что обратное означало для них неминуемую гибель. 7 мая 1920 года в Баку произошло упраз­днение Кавказского краевого комитета и образование ЦК Компартий Грузии, Армении и Азербайджана. 10 мая в Александрополе по воззва­нию ЦК КП Армении из Баку вспыхну­ло быстро подавленное восстание большевиков, известное как «майское». Ру­ководители восстания Гарибджанян, Мусаэлян, Алавердян и многие другие уча­стники позднее были расстреляны даш­наками (В Армянской республике смертная казнь была введена в мае 1920 года в ответ на майское восстание). В мае же в результате правительственного кризиса А. Хатисяна на посту премьер-министра Армянской республики сменил А. Оганджанян, гла­ва так называемого «кабинета твердой руки». Призывное письмо Кемаля пришло в Москву 1 июня 1920 года. «СССР и Турция (1917 - 1979» (с.26): «В своем ответе (2 июня - К. 3.) Со­ветское правительство заявило, что оно «имеет честь подтвердить получение пи­сьма, в котором Вы выражаете желание войти в постоянные сношения с ним и принять участие в совместной борьбе против иностранного империализма, угрожающего обеим странам. Советское правительство принимает к сведению решимость Великого наци­онального собрания сообразовывать Ва­шу работу и Ваши военные операции против империалистических прави­тельств с возвышенным идеалом освобождения угнетенных народов». И далее: «Советское Правительство протя­гивает руку дружбы всем народам ми­ра, оставаясь неизменно верным свое­му принципу признания за каждым на­родом права на самоопределение. Со­ветское Правительство с живейшим интересом следит за героической борьбой, которую ведет турецкий народ за свою независимость и суверенитет, и в эти дни, тяжелые для Турции, оно счастливо заложить прочный фундамент друж­бы, которая должна объединить турец­кий и русский народы». «Письмо Советского правительства означало признание правительства ВНСТ и было встречено в Турции с ог­ромным воодушевлением. (...) Таким образом, Советское правительство ста­ло первым правительством в мире, юри­дически признавшим Великое нацио­нальное собрание Турции, в то время, когда державы Антанты и их союзники с оружием в руках пытались уничто­жить турецкую государственность и де­лили между собой территорию Турции» (там же, с. 27). И все-таки по поводу предложения Кемаля «начать военные действия про­тив империалистической Армении» в ответном послании ничего не говори­лось. Мнения в Москве разделились. 1920 г. Конец июня. Сталин - Орджоникидзе (С апреля 1920 года, Г. Орджоникидзе член Кавказского бюро ЦК РКП(б)): «Мое мнение такое, что нужно опре­деленно защищать одну из сторон, в данном случае - Азербайджан вместе с Турцией» («Нагорный Карабах. Историческая справка», 1988 г., с. 23).

Внешнеполитическое ведомство Турции приветствует желание Армении наладить диалог.Пресс-секретарь МИД Турции Бурак Озугергин заявил накануне, что Анкара не против развертывания двусторонних отношений с Арменией. Коснувшись возможного визита Абдуллы Гюля в Ереван, пресс-секретарь уклончиво заметил, что данный вопрос рассматривается.

В связи с событиями, происшедшими вскоре, небезынтересно отметить отношение Мустафы Кемаля к большевиз­му в 1919 году. «Это учение неприемлемо для нашей страны, если принять во внимание нашу религию и обычаи, а также наше соци­альное устройство, препятствующее его проникновению к нам. В Турции нет ни капиталистов, ни миллионов рабочих. Мы не стоим также перед аграрной проблемой. С социальной точки зрения наши религиозные принципы мешают нам принять большевизм. Турецкий народ готов даже оспаривать это, если придет время», - говорил он (Д.С. Киракосян «Младотурки перед судом истории», с. 295). В 1919 году кемалисты все еще надеялись пробить брешь в лагере союзников. Не удалось. Отношение Антанты было пока непреклонным. Конечно, державы-победительницы не интересовало благополучие Армении само по себе. В возрожденной под их эгидой армянской государственности они видели, прежде всего, реализацию своих интересов в Малой Азии и на Кавказе, намереваясь продуктивно использовать периферийное географическое положе­ние Армении между стратегически важ­ными Средиземноморьем и Закавказьем. Но многовековой «долине слез» (слова А. Мясникяна) нужны были справедливые исторические границы, и в этом устремления совпадали. Отвлекаясь, можно предположить, что проект американского мандата на Армению был для Соединенных Штатов чем-то вроде прообраза будущего Израиля. Однако сенат США счел нецелесооб­разным делать ставку на страну, полу­тора миллионов населения которой более не существовало. Мандат провалил­ся. В общем, забегая вперед, нелишне сказать, что Армения оказалась пешкой в сложной политической партии, при­чем, пешкой, которая, в какой-то момент, дойдя до седьмой горизонтали, все-таки, увы, так и не прошла в ферзи. Кемалисты же, конвульсивно пытаясь спасти агонизирующую Турцию, не су­мев расколоть «версальцев» (то есть Антанту), вынуж­дены были обратить взоры к России. Альтернативы не существовало. И сбли­жение двух давних врагов, еще вчера немыслимое, в новых условиях стало естественным. С одной стороны Совет­ская Россия была заинтересована в зак­рытии черноморских проливов, делавших уязвимыми южные тылы для враж­дебной ей Антанты, а получить это представлялось возможным лишь при наличии неслабой дружественной Тур­ции, с другой - Советская власть выдвинула известный тезис о «руке друж­бы народам Востока», перекликавшийся с популярной тогда идеей мировой ре­волюции (создание мусульманских ко­митетов, организаций народов Востока и пр.). И Кемаль-паша сделал очень тонкий, единственно спасительный ход. Чтобы выйти на союз с Россией и противопоставить реальную силу Западу, он прос­то на время стал «революционером», взял на вооружение левую фразу, а впоследствии, ловко спекулируя на страхе Европы перед «красной опасностью», время от времени подыгрывая то ей, то северному соседу, максимально исполь­зуя их неутихающее противоборство, добился желаемых результатов, прове­дя и тех и других.