Nazel

By Victoria Dobrovolskaya Август 3, 2010, 12:33 дп День 1. Наша буйная «команда «Арарат» приехала в Ереван и заселилась в гостиницу. А сразу после этого нас повели в музей Параджанова. Экскурсию проводил лично директор музея Завен Саркисян. Он же налил всем коньяка. В конце концов мы все разлеглись на коврах и в таком положении посмотрели фильм «Саят-Нова». Опять же с комментариями Завена. После Параджанова был тур по городу, а ближе к вечеру захотелось кушать. Владелец «Долмамы» Жирайр сделал для нас потрясающий стол. Все лучшие блюда национальной кухню и 4 вида водки. Началась дегустация. Пили и тутовку, и инжировку. Небольшое опьянение помогло некоторым заговорить стихами. Не помню уже, кто был автором, но строки запомнились: «Армянином можешь ты не быть, но Арарат любить обязан…» Немного не в размер, наверное, по смыслу правильно. Еще кто-то высказал пожелание, чтобы все наши 4 девушки поднимались на вершину непременно в мини-юбках и на шпильках. Ну, не знаю, до шпилек ли там будет на такой высоте, но в том, что мы туда дойдем, я не сомневаюсь. Отличное настроение и чудесный вечер. Закончили гулять уже под утро в клубе Малхаса.

Экспедиция «Арарат-2010». Ереван, музей Параджанова. Не успели мы вчера выйти с паспортного контроля города Еревана, армянское гостеприимство проявилось в виде толпы двоюродных-троюродных братьев, их детей и прочих родственников. Расцеловавшись с ними, одни члены экспедиции отправились к родственникам домой, а остальные поехали в гостиницу. Диалоги среди нас примерно следующие: — Мы едем в гостиницу Golden Palace. — А-а, это же Сержа брата гостиница, да? Встречает нас местная турфирма в лице полногрудой девушки в леопардовой тунике и экскурсовода, который говорит как все экскурсоводы во всем мире: «Вам невероятно повезло! Сегодня видно Арарат, что для сухой погоды большая редкость. Мы договорились — там все заметано!» Леопардовая туника перебивает, хохоча: «Здесь все делается за деньги! Арарат за деньги! За деньги все в этой стране!» Марлен Манасов и Артур Джанибекян прилетели в Ереван на день раньше, и Манасов звонил нам в Москву с тем, что мы непременно должны включить в программу пикник с двумя его друзьями, грузинскими епископами: «Они уже там стол накрывают!» Манасов в 2008 году совершал благотворительное восхождение на Килиманджаро. Говорит, тогда было очень тяжело, и сейчас боится повторения: «Я поднимался и думал, что это конец жизни! Последний участок до вершины я уже полз. Но, когда мне предложили подняться на Арарат, как я мог отказаться? Я же армянин!» Первый день у нас был расслабленно-ресторанный. Правда, из музея Сергея Параджанова мы не хотели уходить, несмотря на томящий голод. Здесь Параджанов прожил последние два года своей жизни. Всю жизнь до этого он провел в Тбилиси и Киеве, откуда его выгнали после тюрьмы. Директор музея долго отговаривал нас от восхождения: «Холодно там. Недавно три группы до вершины не смогли дойти. И эти женщины с вами идут? — тычет на нас. — Очень мне вас жаль». «Обнадеженные», мы разместились в зале прямо на полу смотреть знаменитый «Цвет граната». Денис Смыслов уверен, что все армяне должны быть как Сергей Параджанов: «Все, кто лезет на Арарат, должны вмещать в себя любовь к страданию. Будет трудно, но в конце концов мы поднимемся». Самвел Аветисян не скрывает своей радости по поводу того, что практически никто не отказался от восхождения, и в какой-то момент он понял, что процесс необратим: «Многие ругали нас на сайте “Сноб”: “Да куда вы лезете, там надо тренироваться!” Не факт, что мы все поднимемся, но, чем ближе к горе, тем уверенней я становлюсь, потому что я многим говорил, что у меня любительский принцип: важно не достичь цели, важно участие. Но я сейчас думаю, что с каждым новым днем у меня все больше и больше вдохновения. Я думаю, что я покорю эту гору!» Марлен Манасов желает всем встретиться на горе с «моментом создания», потому что Арарат — это необычное место. Артур Джанибекян меняет нашу программу и ждет нас после ужина в своем кафе на десерт. Впрочем, нетерпеливый Джанибекян сам заглядывает к нам на ужин: «Добро пожаловать в Ереван! Я люблю уже вас всех, потому что я впервые отказываюсь от своей привередливой жизни, от кровати, комфорта и всего остального. Каждый из нас — это частица чего-то большого, и будет в кайф вспоминать все последующие дни». Вечер закончился джазовым концертом всемирно известного пианиста Левона Малхасяна, куда нас привел Артур Джанибекян. Сегодня, кроме пикника с грузинскими епископами — друзьями Манасова, мы объедем окрестности Еревана, где увидим древние храмы, ну и конечно Эчмиадзин. Джанибекян требует, чтобы и этот вечер мы отдали в его распоряжение.

Самвел Аветисян: Проект «Сноб» покоряет Арарат. Мы отправляемся в путь 01.08.10 Это не просто восхождение из спортивного интереса или путешествие, преследующее цель увидеть тот или иной уголок Земли. Это скорее культурно-историческое паломничество. Для освещения нашего путешествия я пригласил принять в нем участие лиазона Соню Рожанскую. Сейчас, накануне поездки мне уже не верится, что все это мероприятие началось с разговора за бокалом вина на вечеринке в клубе SOHO, посвященной 20-летию падения Берлинской стены, куда нас пригласил Денис Смыслов. Тогда в нашем с Денисом и Ильей разговоре почему-то всплыл Арарат. Кто-то сказал: «А слабо подняться?» Меня эта идея увлекла, и я стал узнавать, возможно ли это вообще. Потом от имени трех участников «Сноба» написал заметку у себя в блоге, и уже на следующий день набралось 20 человек, желающих покорить Арарат. Наша команда состоит в основном из участников проекта «Сноб». Вот полный список в алфавитном порядке: 1. Самвел Аветисян, участник проекта «Сноб», многократный отец, Москва 2. Тигран Аветисян, участник проекта «Сноб», студент Cеntral Saint-Martins, Лондон 3. Зара Аджемян, сотрудник компании Ericsson 4. Артур Асмарян, участник проекта «Сноб», предприниматель, Москва; 5. Игорь Балабин, сотрудник Comеdy Club, Москва 6. Катерина Герр, участник проекта «Сноб», Москва 7. Артур Джанибекян, участник проекта «Сноб», президент Comеdy Club, Москва 8. Виктория Добровольская, генеральный директор журнала «Ереван», Ереван 9. Сергей Исоян, предприниматель, Красноярск 10. Марлен Манасов, участник проекта «Сноб», предприниматель, Москва 11. Андрей Ольховский, участник проекта «Сноб», предприниматель, Омск 12. Михаил Полунин, управляющий филиалом ВТБ, Санкт-Петербург 13. Соня Рожанская, корреспондент проекта «Сноб», Москва 14. Дмитрий Самохин, генеральный директор «НТВ-плюс», Москва 15. Руслан Саповский, участник проекта «Сноб», предприниматель, Москва 16. Денис Смыслов, участник проекта «Сноб», предприниматель, Москва 17. Тигран Телунц, участник проекта «Сноб», предприниматель, Москва 18. Павел Тихомиров, молодой предприниматель, Москва 19. Игорь Уткин, участник проекта «Сноб», управляющий партнер, Москва 20. Илья Шершнев, участник проекта «Сноб», предприниматель, Москва Для начала мы поедем в Ереван, чтобы посмотреть на Арарат с армянской стороны. Затем у нас в планах посещение Эчмиадзинского монастыря. После двух дней в Ереване мы на автобусах проедем через Грузию и там пересечем турецкую границу в районе города Карса. Я очень хочу попасть в Карс, ведь там родился мой дед. После посещения древней столицы Армении Ани начнется непосредственно восхождение, которое рассчитано на четыре-пять дней, в зависимости от того, какая будет погода. Когда мы спустимся вниз, то поедем в город Ван, стоящий на озере с тем же названием. Там есть церковь, в которой впервые за последние 100 лет будет совершено богослужение по армянскому обряду. Следите за нашими отчетами!

Olga

Ирен

Japanese Still Life

Japanese Still Life

Dance of Pink Flamingos

The Golden Age

Ballet

Dancers

Duet

Dancers

Schelkunchik

Dancer

The Antique Vase

Girl and Bird

Carnival

Fish

Chelkunchik

Bajaderka

Художник Александр Степанян Художник Александр Степанян, отмечающий в сентябре свой 60–летний юбилей, в отличие от своего однофамильца Бабкена, считающего себя “армянским художником, живущим в Латвии”, позиционирует себя гражданином мира. Ведь у русскоязычного армянина Саши бабушка по отцовской линии — чистокровная немка, а мама — русская с примесями восточных и западных кровей. Ее отец хорошо играл на скрипке.А бабушка со стороны отца, воспитанница гимназии, говорила на 5–6 языках и прекрасно рисовала. Она родом из Санкт–Петербурга, где у большой, многодетной семьи ее отца была процветающая мясная торговля. С дедом–армянином они говорили, по воспоминаниям Саши, по–русски. А армянские предки художника — из Карса, который нынче находится на территории Турции. Они бежали оттуда во время первой армянской резни 1894–1895 годов.

"Я ВРОС В ЭТУ ЗЕМЛЮ КОРНЯМИ..." МОЯ РОДОСЛОВНАЯ - В РАЗГОВОРЕ Я ЧАСТО ПЕРЕХОЖУ НА АРМЯНСКИЙ. Мать у меня армянка, да и отец прекрасно понимал по-армянски, но принципиально не говорил на нем: "Не хочу портить этот великолепный язык". Сам я коренной ереванец и в анкетах писал: национальность - русский, родной язык - армянский. От грабара, пусть даже не понимаю его, просто балдею. Не могу жить среди русских. Москву не люблю... Конечно, свои картины я мог бы создавать в Америке или, скажем, в Швейцарии. Но это что-то не то. Я жил в Париже три месяца, работал, чувствую - есть мастерство, никуда оно не делось, но вот почва под ногами чужая. У меня, можно сказать, мечта хрустальная детства - создать серию картин "Серебряная сюита". Тема - рождение человека, его отрочество, юность, зрелость, старость, смерть и вновь... рождение. Я начал писать, чтоб отвлечься от забот о свете и тепле. Я мог бы работать за рубежом, но понял одно: я сделаю серию там, где ее задумал, - на родине, в Армении. Я в эту землю врос корнями. Сколько лет на ней живу!.. Словом, культура у меня русская через армянскую призму. Помнится, во Франции со мной хотели заключить контракт для преподавания в художественной школе. Я отказался, мотивируя тем, что не знаю языка. Просто я нигде не могу жить, кроме Еревана, а выехать для меня не проблема. Я до безумия люблю Ереван. Я был потрясен, когда вышел из больницы и увидел свой город, простите, в дерьме. Это был незнакомый город, незнакомые люди в знакомых декорациях. Какая перемена произошла в душах людей!.. КРУГ ОБЩЕНИЯ - ЧАСТЬ ДРУЗЕЙ НЕ ВЫДЕРЖАЛА ТЯГОТ НАШЕЙ С ВАМИ ЖИЗНИ, померла, с другими не очень-то общаюсь. Вообще-то художник - профессия очень ранимая. Я, например, не дружу с художниками. Мне намного интереснее встречаться с медиками, физиками, рабочими, проститутками и людьми вне закона (может быть, потому, что у нас нет этого пресловутого закона), познавать их мир. Знаете, это расширяет восприятие, неизмеримо обогащает... ... Мартироса Сарьяна я обожал! Он приглашал меня работать в свою мастерскую, я отказался: "Сарьяном я не стану, а себя потеряю". Близко знал Коджояна, Каленца, Грачья Нерсесяна, Ерванда Кочара... Сколько незабываемых эпизодов связано с ними, порой даже забавных. Так, с Грачья я говорил по-армянски, он же почему-то отвечал мне на русском. Представьте, как это выглядело со стороны! Помнится, приехал ко мне однажды Ерванд Кочар - прямо с лесов памятника Вардану Мамиконяну. Я писал тогда картину "Христос на коленях" (ее, к сожалению, потом похитили). Так вот, Ерванд Кочар, отставив неизменную палку в сторону, упал перед картиной на колени. "Гуло джан (так он ко всем обращался), не воображай, что ты создал шедевр, просто ноги болят, не могу встать!" Запомнилась и интересная встреча с В.Папазяном в Одессе, где снимался фильм "Сердце поет". Однажды где-то в час ночи (наши номера в гостинице оказались рядом) он постучался ко мне в номер. Вместо чая мы распивали коньяк - тоже цвета чая. Одну бутылку, вторую... "Я не завидую царям, я сам все это пережил на сцене, - признался Папазян в минуту откровения. - Я завидую только одному - таланту Грачья". На следующий день на съемке он не ответил на мое приветствие и вообще никогда больше не здоровался со мной при встрече: не мог забыть, что в минуту слабости выдал себя. Параджанов? Да, он оказал мне немалую честь, предложив быть художником фильма "Цвет граната". И что вы думаете? Я отказался: "Сережа, я тебя слишком люблю, чтоб работать у тебя. Ты мне нахамишь, а хамства я не выношу. В итоге не будет фильма". Экстравагантная была личность, ничего подобного в жизни я не встречал. Кого по-настоящему любил - так это его. Можно ли забыть Паруйра Севака с его толстыми, добрыми губами? А знаешь, ведь это он перевел мою фамилию на армянский, и звучит она так: Ентаогнаканян... А из мастеров нынешнего поколения назвал бы, пожалуй, Ара Ернджакяна. По новаторству, значимости в нашей культуре его можно сравнить... Да это армянский Феллини. И я не преувеличиваю меру его таланта. "ЕСЛИ БЫ НАЧИНАЛ СЫЗНОВА, УШЕЛ БЫ В ТЕАТР" - КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ СВОЕ ДЕЛО ХОРОШО. Я безграмотен, свое написанное потом не разберу. Меня выгнали в свое время из школы, и я нигде не учился. Пошел в мультипликаторы, ибо тогда ничего больше не умел делать. Но мультипликацию не люблю, хотя отдал кино полвека. Мое кредо - все нужно делать хорошо. Художником я был почти с детства, занятием живописью я обязан одному человеку - Генриху Игитяну. Мы оба любили ее - Живопись. Да, талант - это от Бога, но нужно работать над собой, самообразование - великая вещь. Когда я работал над картиной Mea culpa, пришлось углубиться в изучение истории Египта, культуры майя. Создание "Тайной вечери" было бы невозможно без знания Библии. Я верующий, но не набожный. Не скрою, я безумно любил кино. Но если бы начинал сызнова, ушел бы в театр. Он намного интереснее, ведь художнику нужно скупыми, выразительными средствами передать идею, дух спектакля. В кино преобладают технические средства, а в театре - творчество. С каким радостным чувством раскованности и творческого подъема работал я, принимая участие в создании постановок, рожденных гением Вардана Аджемяна и Рачья Капланяна! МАСТЕР НА ВСЕ РУКИ - ВОТ ЭТУ ОРИГИНАЛЬНУЮ РАМУ СДЕЛАЛ Я САМ (она - часть замысла полотна), медный камин в доме - тоже. Кожаная кепка, что сейчас на мне, опять-таки собственного производства. Когда-то в послевоенной Москве, прижатый обстоятельствами, сшил себе ... пальто. В первый и последний раз! Я к тому же конструктор-прикладчик. Что там люстры, двери, камин? К счастью, не знаю физики и математики, а то бы и авиаконструктором стал. Говорю без хвастовства. Сотворил же вот этими руками компактную проявочную машину-автомат с прекрасным дизайном. Закончим беседу - покажу, она стоит у меня под лестницей. Целый год возился с нею, выучился токарному делу. Главный инженер студии Ефрем Рудман умер, так и не поверив, что это сделал я. ПРОВИДЕЦ - ПРИЗНАТЬСЯ, В ЮНОСТИ ПРЕДВИДЕНИЯ У МЕНЯ БЫЛО БОЛЬШЕ. Затем это чувство несколько потускнело. И все же... За два года до Чернобыля попалась мне на глаза статья. Прочел - и похолодел: станция ведь взорвется. Тогда и родилась картина "Пророк", в центре которой провидец, чей глас вопиет в пустыне... Думаю, осознание поэтом, художником связи времен, хода истории приходит свыше - это дар, которым ты обязан воспользоваться, ибо лень наказуема. А творчество - всегда отклик на происходящие события, пусть и ассоциативный, и в этом его бессмертие. КОММЕНТАРИЙ К ПОЛОТНАМ - СМОТРИТЕ. Вот "Джокер" - персонаж картины ассоциируется у меня с Горбачевым: он игрок, он все разрушил, так и не создав ничего нового. "Занавес" - картина, в аллегоричной форме выражающая отношение к искусству, как к марионетке. Правда, сейчас нет никакого отношения... "Похороны веры", "Ожидание" - мы все в плену ожиданий: от рождения до смерти. Вот и сейчас живем с думой, когда кончится этот абсурд. Словом, каждая работа несет в себе настроение автора, его философское осмысление бытия, стремление к совершенству космического духа. Об этом и полотно "Современное распятие". СТРАНЫ И НАРОДЫ - ГДЕ ТОЛЬКО НЕ ПРИВЕЛОСЬ БЫВАТЬ! На всех континентах. Но, как я уже говорил, не нужны мне чужие дальние берега. А сильное впечатление произвели на меня испанцы. Они такие же удивительные, добрые и наивные, как и армяне. В испанцах - все лучшие черты армян, в итальянцах - все худшие. Но это мое личное мнение. Среди многих поездок выделю, пожалуй, посещение Японии. Ощущение такое, что видел цивилизацию на чужой планете. О БРАТЬЯХ МЕНЬШИХ, И НЕ ТОЛЬКО - ВЫ СЛЫШАЛИ МЯУКАНЬЕ ЗА ДВЕРЬМИ? Это наш кот Гаврош. Сущий дикарь по натуре. В мастерской - резеншнауцер Гарри. Я назвал его именем друга. В нашем доме всегда хватало живности - и кошек, и собак. Пудель Бони и кот Маркиз очень дружили. Прижилась и белая лабораторная крыса, ее принесли мне во время работы над картиной Mea culpa. И, конечно, будь подходящие условия, содержал бы непременно лошадей: к ним питаю особые чувства. Условий у нас не осталось? Согласен. Наша действительность - сплошной анекдот. Притча есть у армян такая. У верблюда спросили: "Почему у тебя кривая шея?" Он ответил: "А что у меня прямое?" А по-подпомоговски притча звучит несколько иначе. Верблюду в наши дни задали вопрос: "Почему твоя шея кривая?" А он в ответ: "Это у тебя шея кривая, твою мать..." Словом, никакой самокритики. Делайте вывод...