КОНГЛОМЕРАТИВНОСТЬ АЗЕРБАЙДЖАНСКОГОНАРОДА До арабского завоевания, и в значительной мере в арабский период, на той части нынешней Азербайджанской Республики, которая не являлась частью Армении, подавляющую часть населения составляли албанские (агванские) племена, родственные дагестанским народам. В IV веке Сасаниды переселили сюда татов - иранское население. В период арабского владычества население страны, видимо, стало более неоднородным, возможно, появились и тюркские племена, например, хазары и другие. Однако, могущество иранской и арабской держав не позволяло крупным контингентам тюрок находить здесь постоянное местожительство и только после ослабления и падения халифата страна стала, наряду с Ираном и другими странами, подвергаться крупным нашествиям тюрок сельджуков, кардинальным образом изменившим этнический состав населения региона. Уже эта волна предопределила доминацию тюркского населения в низинных землях Куро-араксской равнины. Однако, этим не ограничилось переселение тюркских племен в страну. С монгольскими завоевателями из Средней Азии в Иран вторглись тюркские племена афшаров и каджар, а при Тимуре и Мираншахе эти племена были поселены в Азербайджане (XIV в.). При шахе Абассе 1 Сефеви сюда переселились тюркские племена шахсевенов из Малой Азии (конец XVI в.). При Сефевидах в Азербайджане селятся и племена кызылбашей и карадагцев. Видимо, часть племен Ак-коюнлу и Кара-коюнлу также поселились в Азербайджане (то есть туркменские племена). Таким образом, если рассматривать только тюркское население, то в Азербайджане оно достаточно разношерстно по происхождению, по изначальному культурному содержанию и социальному составу, отчасти в диалектном отношении - огузы (безусловно собирательное название), афшары, кызылбаши, шахсевены, карадагцы, айрумы, падары, карапапахи, муганлу, джеванширы, карачорлу, байбаты, думбали и др. Характерно, что эти же племена, проживающие в Северо-западных провинциях Ирана, сохранили свои отличительные черты. Они дистанцированы от доминирующего тюрко-язычного населения Иранского Азербайджана, которое антропологически, культурно является составной частью иранского народа только в политическом смысле.1 Численность же перечисленных племен в Иране составляет не более 11-12% от всего тюрко-язычного населения (в настоящее время около 1,5 млн. человек или немногим более того). Хотя в позднем средневековье тюркские племена играли важную и, возможно, ведущую политическую роль в стране, сейчас называемом Азербайджаном, главным образом благодаря политическому партнерству с иранскими государями, особенно в период правления династии Сефеви, но говорить об их политической и социальной самодостаточности, и, тем более, о том, что тюрки являлись государствонесущим народом невозможно. Даже по численности населения тюркские племена не доминировали в наиболее экономически развитых предгорных районах Ширвана и Арцах(карабах)а-Арцаха. В первой половине XIX века тюркские племена составляли примерно 250-300 тыс. человек, из которых почти треть составляли кочевники. Это составляло примерно половину, а возможно и меньше половины населения страны. В стране также проживало до 200 тыс. армян и 150 тыс. из дагестанских и иранских народов. Конечно, благодаря политическому положению тюрок, они сумели к началу XX века ассимилировать часть дагестанских и иранских народов, но говорить о какой- либо этносоциальной и, тем более, политической консолидации азербайджанского народа к этому периоду, да и в более близкий к нам период, также невозможно. Лезгины, аварцы, другие народы и этнографические группы, а также армяне совместно составляли к началу XX века не менее половины населения Горного Ширвана. Ираноязычные таты составляли преобладающую часть сельского населения Апшерона (30 тыс. чел.), 17% населения крупного Кубинского уезда (также 30 тыс. чел.), 12% населения Шемахинского уезда (11,8 тыс. чел.).4 В 1921 году, согласно переписи населения таты составляли более 100 тыс. человек, и численно доминировали на значительной территории от предгорий Ширвана до берега Каспийского моря.4 Согласно переписи населения 1921 года численность талышей в Ленкоранской провинции составляла около 87,0 тыс. человек, что явно было преуменьшено, не менее, чем вдвое. При этом, имелось ввиду только население нынешних Ленкоранского, Астаринского, Лерикского, Ярдымлинского районов, тогда как талышское и близкое к нему иное ираноязычное население всегда составляли подавляющую часть на территории от Талышских гор до рек Куры и Аракса, то есть до Муганской провинции. К моменту установления советской власти в Азербайджане, после трех лет преследования мусаватским правительством нетюркских национальностей, вторжения турецкой армии и уничтожения более 300 тыс. христианского населения, по переписи населения все тюрки или как они назывались тогда - кавказские татары - составляли около 1,0 млн. человек из 1,85 млн. численности новообразованной республики.5 До установления советской власти не могло быть и речи о каких- то массовых ассимиляционных, или, более того, консолидационных процессах в Азербайджане при доминации тюрок, так как ни в культурном, ни в социально-экономическом отношении они не превосходили, но даже уступали и дагестанцам, и иранцам, не говоря уже об армянах, а универсализм Российской империи лишил их и политических преимуществ. Наиболее активно ассимиляторские процессы, или вернее ассимиляторская политика осуществлялась после окончания "демократического" периода советской истории по отношению к различным малым этносам, то есть 20-е и начало 30-х годов, и с наступлением периода усиления общесоветского и внутриреспубликанского унитаризма, что ознаменовалось в Азербайджанской советской республики смещением "интернациональ-ного" политического руководства и приходом к власти Мирджафара Багирова, воплощающего тюркский национализм. Именно в этот "пере-ломный" период "исчезли" курды, сократились наполовину лезгины и другие народы Дагестана, также, как и курды полностью "исчезли" таты-мусульмане и талыши. В связи с необходимостью объяснения этих, безусловно насильственных процессов, в Азербайджане была выдвинута политическая доктрина "социально-этнической интеграции" азербайджанского народа. Приведем высказывание достаточно известного автора Н.Маликовой из ее работы "Социально-этническая интеграция в обществе развитого социализма" (изд. "Элм", 1985) - "В процессе этнической консолидации бы-ли вовлечены отдельные субэтнические группы. Исчезла замкнутость изолированных этнических групп, живущий в труднодоступных горных местностях, тюркоязычных айрумов и ираноязычных талышей, курдов и малых кавказоязычных народностей Азербайджана (крызов, джеков, хапуталинцев, хипалугов). Современный период дальнейшего становления и развития азербайджанской социалистической нации характеризуется консолидацией вокруг нее близкородственных не только в этногенетическом, но и в этнокультурном отношении малых этнических групп и представителей этнических меньшинств".6 Как известно, в 60-70 годах, в связи с определенными политическими обстоятельствами, уровень национального, этнического самосознания у иранских и дагестанских народов Азербайджана заметно возрос. Так, сама Н.Маликова отмечает, что - "Процесс лингвистической ассимиляции в этих этносах за последнее десятилетие приостановился и весьма существенно; азербайджанский язык назвали родным в 1979 году 8,6% представителей народов Дагестана, в том числе 9,1% лезгин, 7,2% аварцев, 5,8% цахур, 6,4% лакцев, кроме того только 4,2% татов, 16,6% курдов. Во время этносоциологической экспедиции в Кахский и Закатальский районы мы отмечали возрастание интереса к родному языку, фольклору, истории среди аварцев и цахур".6 Автор также отмечает, что значительная часть представителей неазербайджанской национальности желают покинуть Азербайджан (на материалах жителей Сумгаита), в том числе русских - 42,3%, армян - 16%, украинцев - 64,7%, татар - 18%, лезгин - 14%, евреев - 36,8%, и почти 50% представителей иных национальностей. С другой стороны, только 21,4% азербайджанцев считают желательными смешанные браки".6 В первые десятилетия советского периода лезгины обладали в Азербайджане многими полноценными элементами национальной культуры - школами, театром, письменностью, а политические права крупнейшего в Азербайджане талышского народа были зафиксированы даже в Конституции республики 1937 года, где утверждалась необходимость использования талышского языка, как одного из официальных. "Статья 117. Судопроизводство Азербайджанской ССР ведется на азербайджанском языке, а в районах с большинством армянского и русского, или талышского населения соответственно на армянском или русском, или талышском языках с обеспечением для лиц, не владеющих этими языками, полного ознакомления с материалом дела через переводчика, а также права выступать в суде на родном языке". С этих пор до "ренессанса национальностей" в Азербайджане прошло немногим три десятилетия, явно недостаточный срок для полного забвения иранцами и дагестанцами их этнического сознания и культурной традиции, их самости. Достаточно было незначительной "оттепели" в политике и идеологии универсальной советской империи, как в Азербайджане стали, словно грибы после дождя, появляться культурные, общественные и политические организации лезгин, аварцев, талышей, татов и других этносов. Но и в прошлые времена полной ассимиляции не происходило. Даже в таком русифицированном "тигле", как Баку, талыши и лезгины, курды и таты группировались по этническому или этническо-родовому признаку в "административные" и "экономические" кланы, ни много ни мало ведущие непримиримую борьбу за власть и за денежные доходы, и прежде всего с тюркской элитой. Во многих городских и республиканских службах сложилась преемственность в занятии должностей и позиций по этническому признаку (например, в системе внутренних дел, прокуратуре, в торговле, в рыбном бизнесе, в общественном питании, в административных районах и т. д.). Десятилетиями живущие в Баку талыши или лезгины так и не могли научиться "правильно" говорить по азербайджански (тюркски), в силу морфологических особенностей и отличий иранских, дагестанских и тюркских языков. Представляют интерес отдельные эпизоды психологического портрета данных народов, их отношение к другим этносам и отношение к ним "коренных" тюрок. Являясь, в основном, горными и достойными народами, они несомненно, испытывали определенные комплексы, как в районах своего исторического и компактного проживания, так и в столице страны - Баку. Несовершенство знания языка, "визуально" явственная отчужденность от ряда националистических стереотипов тюрок, память о прошлых обидах и сознание своего "неполноценного" и совершенно безысходного положения при советском режиме, превращало представителей этих этносов в показных азербайджанских (то есть тюркских) "радикал-националистов". Желание быть лучшими азербайджанцами, чем сами тюрки, ставило этих людей в крайне неопределенное и, нередко, карикатурное положение, (особенно, в отношении с русскими и армянами). Только радикал-национализм, полное принятие тюркского национализма, полная, "тотальная самоиндетификация" с тюркским этносом позволяло им добиваться успеха в социальной и административной иерархии, получать образование, получать доступ к материальным доходам. Этот стереотип поведения, присущий многим национальным меньшинствам, в значительной мере стал восприниматься как их национальный характер, их суть, что, конечно же, совершенно неверно. Можно говорить о большей "открытости" лезгин, космополитичности татов и "замкнутости" талышей, но не о каких-то сугубо им присущих отрицательных черт характера. Наиболее "доступным" и "благоприятным" объектом националистических нападок этих меньшинств были в Азербайджане, конечно же, армяне. Немало карьерно настроенных нацменьшинств этой страны, особенно проживающих в Баку, строили свою карьеру и формировали свой "патриотический имидж" на отрицательном отношении к армянам. Особенно это было характерно для татов, относительно нейтральную позицию занимали талыши (хотя, также активно использовали эту возможность) и, в целом, не характеризовались этим поведением лезгины. Таты, занимавшие в Баку достаточно важные позиции в обществе, особенно ревностно относились к положению армян в ряде сфер, и рьяно участвовали в "неофициальной антиармянской пропаганде". Со стороны талышей это поведение возникало только при непосредственном контакте с армянами, но не выражалось в качестве поведенческой установки этноса. Лезгины, в силу не совсем понятных причин, весьма дружелюбно и под-черкнуто учтиво относились к армянам, стараясь даже группироваться с армянами, причем откровенно в антитюркском контексте. Нередки были смешанные браки, причем чаще невестой была лезгинка, особенно в Горном Ширване. Лезгинская молодежь пыталась копировать некоторые стереотипы поведения армян, не отдавая предпочтение как русскому, так и азербайджанскому "образу жизни". (Бытовавшая среди Бакинских лезгин легенда о якобы общности происхождения лезгин и армян появилась в 70-ые года, и довольно часто приводилась лезгинами в общении с армянами, как весьма престижное для них обстоятельство). С началом "военного" периода карабахского конфликта, от "мел-ко-поместного азербайджанского супер-патриотизма" мало что осталось, и у властей Азербайджанской республики появилось немало сложностей с мобилизационными мероприятиями в лезгинских, талышских, татских районах и поселках. А депутаты меджлиса от лезгинских и талышских районов неоднократно выступали против ведения военных действий и вооруженного пути разрешения конфликта в целом, мобилизации их молодежи и отправки на карабахский фронт. Явно была выражена позиция дистанцирования от целей и задач тюркского государства. В порядке лирического отступления. "Они не белые и не черные. Племенная традиция, груз исторического прошлого, равно тяготеющий и на белых и на моих соплеменниках, для них не существует. У них нет прошлого, а только будущее". "... темнокожая девушка всегда стремиться выйти за мужчину, у которого кожа посветлей; а темнокожий мужчина - жениться на девушке с более светлой кожей". "Потому что у них нет корней. Нет прошлого, нет традиций - такие, какие есть и у белых, и у черных. Поэтому они тянуться туда, где выгодней. Власть у белых. Они хозяева. Черные в невыгодном положении, про-тив них действует расовая дискриминация, к ним примыкать нет смысла". - Питер Абрахамс, "Тропою грома" (изд. Худ. Лит. 1986, стр. 75-76). На первый взгляд похожий сюжет. Но только на первый ... На самом деле дагестанские и иранские этнические меньшинства Азербайджана - это народы с глубокой национальной традицией, отчетливой национальной памятью, своеобразной культурой и самодостаточным языком, способным стать основой современной культуры и образования. Лезгины и талыши в средневековье и в самом недалеком прошлом имели свои государственные образования. Это, прежде всего, Агванское царство, лезгинские и талышские ханства, различные квазигосударственные образования у дагестанцев, в которых участвовали лезгины и т. д. Они являлись равновесомыми, наряду с тюрками, создателями различных ханств и государственных образований на территории всего современного Азербайджана, их следы в культуре, в политике видны по всей передней Азии. И попытки создания в период развала СССР лезгинского государства и талышского государства - признак их политической зрелости, сохранения их этнической самостоятельности и сознания. (Следовало бы сказать, что война - явление достаточно жесткое и неординарное, что нашло проявление в дистанцировании от политических целей Баку не только нетюркских групп населения, но и самих тюркских, например, со стороны населения Гетабекского района, Агджабединского района, жителей Карвачар(кельбаджар)ского и Лачинского районов, а также Муганской степи). В целом, война, обычно, играет важную роль в консолидации нации, если в предшествующие периоды имелись необратимые тенденции к консолидации. Этот феномен - война, как катализатор национальной и этнической консолидации не раз проявлялся в Европе, в Иберо-Америке, в ряде стран Ближнего Востока и Балкан. Однако, в случае Азербайджана, война сыграла противоположную роль и даже в среде тюркского населения происходит определенный раскол. Арцах(карабах), борьба за него не стала национальной идеей всего азеро-тюркского этноса, и местный, "областной", провинциальный патриотизм имел более яркие и благородные проявления, нежели "общенациональный". Неоднозначным было и отношение азеро-тюрок к нетюркским этническим меньшинствам Азербайджана. Начиная с 70-тых годов, то есть в период нового качественного роста и развития азербайджанской интеллигенции, чиновничего аппарата, появления новой плеяды национальных кадров, тюркский национализм все больше стал проявляться в отношении к татам (причем, и татам-мусульманам) , курдам, талышам, дагестанцам и другим. Наступил момент, когда эти этносы стали серьезным препятствием для реализации своих возможностей представителей тюркской элиты. Особенно это нашло проявление после 1969 года, когда с приходом на пост первого лица в государстве Гейдара Алиева, был смещен традиционно господствующий "шушинский клан" азербайджанской администрации (то есть выходцев из Шуши) и стало нарастать значение так называемых "эриванлы" - то есть выходцев из Нахичевани и из районов Армении. Параллельно, росло значение "гянджийского клана", и уже на третьих - четвертых ролях - "шекинцы" и др. В 80-тых годах "антидагестанизм", но особенно "антииранизм" азеро-тюрок стал проявляться более последовательно и упорно. Причем, лезгины считались более безопасными, так как они уже редко пытались скрыть свою национальность, тогда как "крипто-иранцы" продолжали множиться и захватывали все более важные позиции. "Реформа" Г.Алиева, которая заключалась, главным образом, в смещении предыдущего и утверждении своего клана разрушила сложившиеся внутриэтнические, межэтнические, групповые и административные связи и обязательства, расстроило старые "ниши" и позволило многим "новым", не считаясь с Бакинской "традицией" совершать головокружительные карьеры. Все больше приходилось слышать выработанные в чайханах шаблонные претензии к дагестанцам и иранцам - "в неумении правильно говорить по азербайджански", "в отсутствии должного патриотизма" (иногда, в отсутствии рвения в части футбольных симпатий и их выражений), "обвинения во внутриэтнических заговорах против азербайджанцев", "в продолжении обучения детей их родным языкам", "в привитии детям этнического самосознания", "в круговой поруке в административных и бизнес-сферах", "карьерных соображениях", "беспринцип-ности" и, в определенных случаях, "в симпатиях к армянам", а также проявляющимся интересом к Ирану, событиям и культуре. Несомненно, что проявленные позже патриотические и националистические чувства дагестанцев и иранцев в Азербайджане были, в значительной мере, обусловлены этим тюркским национализмом. Приведем отдельные сведения об официальной и вероятной чис-ленности различных этнических групп, проживающих компактно на своей исторической территории в границах Азербайджанской республики. В 1970 году численность народов Дагестана (среди которых подавляющую часть составляют лезгины) составляла 177,2 тыс. чел., в том числе в городе Баку 25,6 тыс., татов - 7,8 тыс. чел., из них в Баку 7,5 тыс., ни талыши, ни курды в переписи населения 1970 года не указывались.5 Однако, имея в виду, что на протяжении семи десятилетий средние показатели естественного прироста населения в Азербайджане достигали 3-3,5% в год в 20-30 годах, и даже в 50-60 не снижались ниже 2-2,5%, и только после середины 70-тых годов снизились до 1,8% и сейчас составляют не менее 1,5%, а также и то, что среди татского, лезгинского и талышского населения естественный прирост населения был, как минимум, не ниже, чем у тюркского, а у талышского населения всегда и однозначно превышал среднереспубликанские показатели, то допустимо предположить истинную численность этих народов.5 Учитывая чис-ленность татов в 1921 году (100 тыс. чел.), сейчас их численность составляет 300-350 тыс. человек, при этом, ареал их расселения в восточной части Ширвана до морского побережья достигает не менее 2,0-2,5 тыс. кв. км. Численность лезгин может составить не менее 400 тыс., а по иным оценкам и 500 тыс. чел., территория их компактного проживания достигает 5,5-6,0 тыс. кв. км, охватывая "треугольник", где сторонами являются азербайджано-дагестанская граница, водораздел, проходящий по вершинам Большого Кавказского Хребта и каспийское побережье вплоть до города Дивичи. Наибольшее по численности этническое население представляют талыши. Если иметь в виду только горную часть Талышстана и приморскую Ленкоранскую равнину, где тюркское население вообще отсутствует (или представлено минимальным образом в городах), то численность талышей может составить не менее 400-500 тыс. чел. Если же иметь в виду весь Талышстан и прилегающие ирано-населенные территории до Куры, то их численность достигает б50-800 тыс. человек. Таким образом, не удивительно, что сразу после распада СССР, мы наблюдали создание "самопровозглашенных" республик в Талышстане и Лезгистане. Наряду с созданием этнических государственных образований, тюркско-населенная Нахичевань достаточно долго ощущала себя "независимо", а в одной из провинций - Гяндже была создана уж совсем тюркская - Гянджинская республика. Первые попытки не удались по ряду политических и социальный причин. Но история не закончилась Вот немножко о народах Азербайджана!
