Vot chto pisal Moskovski komsomolets v 1995 godu
smotrite videlennoe mnoi v kontse statyi - kakoi tochni prognoz!
Юлия КАЛИНИНА Александр БУДБЕРГ
В целом, тбилисцы считают, что в последнее время их жизнь улучшилась. Пропали хлебные очереди, в которые приходилось становиться с середины ночи, да и качество самого хлеба, получаемого страной в качестве гуманитарной помощи, стало гораздо лучше. Из-за таяния снегов стабильнее работают электростанции, но главное — в городе перестали стрелять. Многочисленные формирования «защитников Родины» были разоружены, разогнаны, частично уничтожены. Более или менее взяты под контроль важнейшие трассы. Если раньше на постах ГАИ стояли бандиты, взимающие дань с приезжих, то теперь туда вернулась милиция. Чистку проводила служба безопасности, которую возглавляет полковник Игорь Георгадзе (кандидатура Георгадзе была буквально «продавлена» Москвой несмотря на то, что у Шеварднадзе имелся другой претендент). Причем, как говорят, тех преступников, за которых могли «заступиться» те или иные власть предержащие, старались просто убивать. Большие потери понесла даже «Мхедриони», которую возглавляет бывший вор в законе, бывший доктор искусствоведения, а ныне второй человек в стране и министр по чрезвычайным ситуациям Джаба Иоселиани. Но больше всего, когда идешь по Тбилиси, бросается в глаза обилие женщин в трауре. Во время войны в город приходили эшелоны с убитыми, по поминкам ходили месяцами без перерыва, потому их так много — и пожилых, и молодых женщин с маленькими детьми, одетых в черное.
Из отчета комиссии генерального секретаря ООН по расследованию случаев нарушения прав человека в Абхазии, Республика Грузия (ООН, 17 ноября 1993 г.):
«50. Жертвами преступлений были представители всех этнических групп, населяющих Абхазию.
51. И грузинские правительственные войска, и абхазские силы, а также нерегулярные формирования и гражданские лица, с ними сотрудничавшие, несут ответственность за совершенные преступления против человечности.
52. Конфликт привел к многочисленным жертвам, полному разорению обширных областей и массовому изгнанию населения из своих домов, повлекших за собой тяжелейшую нужду и страдания.
53. Особое впечатление на Комиссию произвел тот факт, что большинство интервьюируемых заявили, что до войны жили дружно со своими соседями. Более того, многие утверждали, что во время военного конфликта грузины прятали у себя своих соседей-абхазов, и наоборот».
Любая война, как нарыв — зреет долго, прорывается в момент и застает врасплох. Отношения между грузинами и абхазами уже давно были весьма напряженными. В годы Советской власти скрытое противостояние тщательно загонялось в подполье, но все-таки три-четыре раза прорывалось наружу. В 1989-м даже пришлось вводить войска — беспорядки были вызваны открытием в Сухуми филиала Тбилисского университета. С приходом к власти Гамсахурдиа, пожелавшего лишить Абхазию статуса автономной республики, ситуация еще больше обострилась.
В августе 1992 г. Верховный Совет Абхазии принял декларацию о государственной независимости и выходе из состава Грузии. Вообще-то, если некая территория желает, чтобы мировое сообщество признало ее независимость и относилось к ней как к самостоятельному государству, то, в соответствии с нормами международного права, первым делом полагается провести всенародный референдум. На такой вариант абхазские сепаратисты, разумеется, пойти не могли, поскольку результаты референдума были бы для них заведомо проигрышными. Дело в том, что в Абхазии самих абхазов не так уж много: по данным переписи населения 1989 г.—всего 17,8 процента. Зато грузин — 45,7 процента, русских — 16, армян — 15, не считая греков, турок, татар и украинцев. Поэтому независимость провозгласили без референдума, а мировое сообщество продолжает называть Абхазию — Абхазия, Республика Грузия.
Грузия недолго терпела такое безобразие. Через неделю после исторического провозглашения абхазской независимости войска правительства Грузии вошли на территорию Абхазии, взяв под контроль области между реками Гумиста и Ингури и от Псоу до Гагры. Несмотря на то, что причина вторжения была очевидна, официальное разъяснение сводилось к следующему: западные области страны наводнены бандитскими формированиями, грабящими проходящие поезда и терроризирующими население. Что, кстати, полностью соответствовало действительности. Тем не менее, сейчас многие в Тбилиси считают, что это была роковая ошибка, нельзя было начинать войну в своей стране.
Хотя в то время так, пожалуй, думали не многие. Тем более, что свергнутые звиадисты бежали из своей вотчины — Западной Грузии в соседнюю Абхазию. Так что одним походом на Сухуми, как казалось, решалось два вопроса — окончательный разгром звиадистов и успокоение мятежной автономии.
Россия, желавшая вступления Грузии в СНГ, сразу попыталась вмешаться в конфликт, и министр обороны Грачев уже в феврале 1993 г. предложил ввести наши войска, дабы разделить грузинские и абхазские формирования. Шеварднадзе намека не понял и отказался.
Почти год прошел, прежде чем стороны при посредничестве России подписали Сочинское соглашение о прекращении огня и выводе грузинских войск и тяжелых орудий из западных областей вдоль реки Гумиста. Россия гарантировала, что штурма Сухуми не будет. Войска послушно вывели. Через две недели абхазы взяли Сухуми. Абсолютно все — и официальные лица, и рядовые граждане Грузии — в один голос утверждают, что Сухуми штурмовал 345-й парашютно-десантный батальон Российской армии, располагавшийся в Гудауте. Всю Грузию обошли неопровержимые доказательства российского вмешательства — видеозаписи допросов российских военнопленных, фотоснимки, свидетельства очевидцев. Во время этих событий в ход шла новейшая техника, авиация и артиллерия, явно принадлежавшие Российской армии, — ничего подобного у абхазов никогда не было. Нелепо допустить и то, что все это добро они получили «напрокат»: техника настолько сложна, что управлять ею могли лишь специалисты.
После третьего заявления Шеварднадзе по поводу участия Российской армии в штурме сей факт признал и министр обороны Павел Грачев. Правда, по его словам, город бомбили избирательно — только те огневые точки, из которых велся огонь по нашей бактериологической лаборатории в Эшерах. Там, надо сказать, и кроме лаборатории было за что заступаться — военных санаториев, домов отдыха и дач высшего армейского начальства на Сухумском побережье немало.
После падения Сухуми Шеварднадзе с трудом удалось покинуть город. Жители Сухуми уходили из города пешком через горы Сванетии. Неделями, без еды и питья, с детьми и стариками, по горной тропе, по колено в снегу. Украинские, а позже и российские вертолеты сбрасывали им хлеб, но, как правило, его просто нельзя было достать, буханки падали сбоку от тропы или на тела погибших, лежащие вдоль дороги- Дети, прошедшие этот путь, до сих пор боятся выходить из дому, не взяв с собой батон хлеба. В гости ходят с хлебом.
За несколько дней «абхазские» силы восстановили контроль над территорией, ранее занятой грузинскими войсками. Причем горским наемникам, которым нечем было платить, разрешалось мародерствовать. Страшная волна резни мирного населения — включая младенцев — прокатилась по стране. Женщин если щадили, то обязательно насиловали, проводя «кампанию этнической чистки». Люди до сих пор плачут, вспоминая эшелон с убитыми и ранеными, пришедший в те дни в Тбилиси — такого ужаса никто не мог представить себе и в страшном сне. Вагоны мертвых. Перерезали горло и через рану протаскивали язык на грудь — называлось «колумбийский галстук». Таких были сотни. Пока Российская армия избирательно бомбила город, абхазы повязывали «галстук».
А тем временем, безупречно рассчитав лучший момент, выступили в новый поход звиадисты. По словам экс-министра госбезопасности Ираклия Батиашвили (и не только его), Гамсахурдиа начал операцию, заручившись поддержкой России, и в боях его армия с успехом использовала российские тяжелые орудия. Грузинские войска, понеся тяжелые потери в боях, отступали, отчетливо сознавая, что воюют они на самом деле с Россией. Звиадисты захватили Поти и неудержимо шли к Кутаиси, откуда открывалась прямая дорога на столицу. Остановить их правительственные войска не могли.
У Шеварднадзе оставался единственный выход «принять предложение, от которого не мог отказаться». Грузия вступила в СНГ. Для России игра была фактически беспроигрышная: если бы Шеварднадзе не подписал договор, предпочтя положить тысячи грузин на подступах к Тбилиси, это ничего бы не изменило. Дело закончилось бы очередным военным переворотом, к власти вновь бы пришел законный президент Гамсахурдиа и, разумеется, беспрекословно подписал бы Договор о вступлении в СНГ, учитывая, что на трон он вернулся именно благодаря содействию России. Возможно, поэтому российские войска особо не торопились вмешиваться в звиадистско-прави-тельственное противостояние, несмотря на то, что Грузия уже признала себя частью СНГ.
Неизвестно, сколько бы еще это продолжалось, но как раз в эти дни в прибрежные воды Грузии по предварительному соглашению с правительством должны были войти корабли НАТО, проводящие учения на Черном море. Видимо, натовские корабли и сыграли роль некоего «катализатора» процесса — в Поти вошли пять российских военных кораблей под командованием адмирала Балтина с изрядным количеством десантников на борту, не замедливших высадиться на сушу. Дальше все решалось очень быстро. Звиадисты под напором «подавляющих сил противника» ушли в горы, где и покончил с собой Гамсахурдиа. «Беременность» как бы рассосалась сама собой.
Похоже, там, где у России есть то, что называется «национальными интересами», сценарий утверждения территории как «зоны своего влияния» всегда выбирается один и тот же: добиться, чтобы государство вступило в СНГ, и ввести туда российские войска. Как правило, обе эти задачи стремятся выполнить комплексно, но иногда, преуспев в одном, натыкаются на неожиданное сопротивление в чем-то другом. К примеру, Азербайджан, вступив в СНГ, ни за что не соглашается на ввод российских войск, даже «миротворческих». Грузия согласилась. Конечно, Закавказский военный округ и раньше существовал, и в Гудауте наши десантники стояли с 1989 г. Но теперь они непосредственно на территории большой протяженности и рассекают всю страну на две части. Причем одна из сторон только что воевала с другой и, как хорошо известно населению обеих частей, пользовалась при этом неограниченной поддержкой того же самого 345-го Гуда-утского парашютно-десантного батальона, который теперь используется в качестве «миротворческого».
При этом по подписанному сторонами договору о вводе миротворческих сил Грузия обязуется на всех последующих переговорах называть Абхазию исключительно Республикой Абхазия, подчеркивая тем самым ее «независимость». Создается полное впечатление того, что Российская армия помогла Абхазии выиграть войну, очистить территорию от грузинских войск, начать переговорный процесс, а теперь встала на границе Абхазии, защищая грудью отвоеванные земли. Неудивительно, что для грузин ввод миротворческих сил выглядит в некотором роде оккупацией, а миролюбивость их устремлений ставится под сомнение.
Несмотря на общее ошеломление, в политических кругах Грузии не существует единого мнения по поводу ввода миротворческих сил и перспектив дальнейшей жизни. Естественно, что отношения с Россией являются ключевым моментом в платформе каждой из политических сил, и самые жаркие дискуссии в парламенте разгораются именно по этому поводу со всем полагающимся антуражем — ехидными издевками, банальным рукоприкладством и обливанием водой из графина.
В парламенте есть два наиболее многочисленных крыла: сторонники Шеварднадзе — «Союз граждан Грузии» и оппозиция. «Союз граждан» — реалисты; да, Россия — это сверхдержава, да, у нее свои интересы в Грузии. С этим надо считаться, если Грузия хочет выжить. Если уже ничего поделать нельзя, постарайтесь расслабиться и получить удовольствие. Отношение «Граждан» к вводу миротворческих сил, по словам политсекретаря Союза Котэ Бабунашвили, — положительное: это хоть какой-то шаг к разрешению конфликта. Неизвестно, к чему это приведет, но хоть какое-то движение всегда лучше, чем бездействие.
Оппозиция пестра и разнообразна, но что касается отношений с Россией, разногласий нет. Они категорически против соглашения о вводе войск, резко враждебно воспринимают любые тенденции к компромиссам с русскими. Лидер национал демократов, диссидент со стажем Георгий Чантурия заявил, что «нет разницы, чьими руками Кремль завоюет Грузию, руками Шеварднадзе или Гамсахурдиа». Считают, что нынешнее руководство страны предало интересы Грузии, променяв Абхазию на благосклонность России. Единственный выход — партизанская война, поскольку только военным путем можно вернуть Абхазию.
Разумеется, в парламенте есть и более приятные люди. Социал-демократы, искренне считающие, что для Грузии нет иного пути, кроме сладостного, всепоглощающего слияния с Россией.
Парламент республики после объединения оппозиции пребывает в завидном равновесии — и у той, и у другой стороны хватает голосов, чтобы блокировать любое решение. Конституции нет, страна живет по законам Советского Союза, что, естественно, приводит к экономическому ступору, хаосу и расцвету бандитизма. Страной правят бандитские формирования. Реальной властью по общему признанию обладает председатель Комитета по чрезвычайным ситуациям Джаба Иоселиани с преданными ему отрядами «Мхедриони», в политическом отношении придерживающийся пророссийской ориентации. По общему мнению, Джабу никак нельзя назвать «ставленником Кремля» — он, действительно, искренне убежден в необходимости «идти одной дорогой» с Россией, но в то же время такие взгляды делают его человеком, во многих отношениях «устраивающим Москву».
С кем из политических деятелей ни приходилось встречаться, все уверены, что российские спецслужбы имели и имеют огромное влияние в Грузии, обеспечивая присутствие России не меньше, чем войска. Бывший председатель Информационно-разведывательного бюро (так переименовали КГБ) Ираклий Батиашвили уверенно говорит, будто «руку Москвы» можно увидеть за каждым заметным событием в политической жизни республики. В том числе и в развязывании войны.
Между тем открытых схваток рыцарей плаща и кинжала было не так много. Грузины задержали в Сухуми сотрудника «одной из российских спецслужб» (они не называют, какой, но можно предположить — ГРУ) во время его встречи с агентом. Агент, видимо, оказался двойником — встреча была зафиксирована на видеопленку. Российский офицер, который старался получить оперативные данные о состоянии грузинских формирований, не стал отрицать своей вины. Но следствие по политическим причинам было тут же прекращено, и арестованный отпущен на все четыре стороны.
За проведение «активных мероприятий» из страны был выслан корреспондент «Комсомольской правды». По мнению Батиашвили, публикации журналиста были настолько хорошо продуманы и специально поданы порочащим грузин образом, что нет сомнений — сценарий репортажей писали специалисты, практиковавшиеся еще в годы холодной войны.
В свою очередь, в Сочи Краснодарское управление КГБ задержало четырех грузинских разведчиков, пытавшихся собрать данные о вооружении, поступающем абхазам. Но» так как Абхазия юридически часть Грузии, получилось, будто арестованные шпионили не против России, а против части своей же страны. Следствие также не велось.
Немало шума наделал случай с убийством представителя ЦРУ. По официальной версии, вместе со своим грузинским коллегой (получившим сейчас повышение) цэрэушник возвращался с пикника в Тбилиси. Один из пьяных национальных гвардейцев якобы выстрелил вслед пронесшейся машине. Американец в это мгновение повернулся, и пуля попала ему в лоб (при этом сидевшие на заднем сидении девушки не пострадали).
Натянутость версии очевидна. За трупом своего сотрудника прилетел лично директор ЦРУ. Из самолета он не вышел и прямо на борту имел часовую беседу с Шеварднадзе. После чего и была, видимо, окончательно утверждена формула: «следствие закончено, забудьте».
ЦРУ одно время достаточно активно пыталось присутствовать в Грузии. Охрану Шеварднадзе готовили, в Америке и вывозили грузинского лидера из осажденного Сухуми на катере тоже американские спецназовцы (заверениям и российской, и абхазской сторон, будто он может беспрепятственно покинуть город, Шеварднадзе не поверил). Сам факт того, что Шеварднадзе больше ориентировался на американскую охрану, говорит о том, что местному КГБ, где позиции Москвы очень сильны, он не доверял.
Но открытые стычки на «невидимом фронте» — это лишь вершина айсберга. И Батиашвили, и сторонники теснейшего союза с Россией, и противники такового считают: и в свержении Гамсахурдиа, и в разжигании войны в Абхазии роль наших спецслужб огромна. Через своих многочисленных друзей они находили «ключевых лиц», добывали оружие, распространяли слухи, старались довести «необходимую информацию» до руководителей, принимающих решения, ловко играя на сотнях нитей, связывающих местных политиков по рукам и ногам. Как сказал все тот же Батиашвили, «открыто подстрекали необходимое общественное мнение».
Очевидно, что корпоративные интересы при таком раскладе также могут присутствовать при реализации сценария «нестабильность и война дают повод ввести войска на законных основаниях». Ведь избежать особые отделы или военную разведку при торговле оружием — практически невозможно. А значит, на кону стоят еще и огромные деньги, за которые стоит вкалывать. (В том, что оружие из арсеналов уходило «налево», нет сомнений. Как нет их и в том, что часть его объявится через некоторое время в России.)
Говоря о корпоративных интересах, нельзя не заметить и следующее — чем больше будет конфликтов по границам России, тем меньше будет желающих сокращать армию или урезать ее бюджет. И генералы это отлично понимают.
Вряд ли мы когда-нибудь увидим оперативные разработки и инструкции, регламентировавшие действия наших спецслужб в грузино-абхазском конфликте. Особенно в той ситуации, если грузинские политики правы и наши разведчики увязли там по уши. Да и скорее всего все ограничивалось аналитическими разработками, где описывалось, что и как при всевозможных раскладах, устными обменами мнениями и пожеланиями. Трудно будет оценить и степень участия СВР, МБ или ГРУ в событиях. Но представить себе, что спецслужбы России, сохранившие отличные связи на местах, вообще устранились от формирования и проведения политики России по отношению к этому региону или «сохранили девственность», тоже невозможно.
В Москве — свое представление о вводе миротворческих сил. Поначалу в Совете Федерации возникали некоторые сомнения по поводу целесообразности операции. «Сенаторы» кол######ись, пока к ним не приехал сам министр обороны Павел Грачев и на закрытом заседании не привел некие, как говорят, бесспорные аргументы «за». В результате при семи «против» и семи «воздержавшихся» ввод миротворческих сил был с воодушевлением ратифицирован.
Председатель Комитета по международным делам Совета Федерации Владимир Подопригора прокомментировал нашу политику следующим образом: Закавказье всегда представляло для нас огромный интерес, и Россия всегда активно работала в этом регионе. Активность России приносила очень высокие дивиденды. Сегодня нам нужен мир в Закавказье, иначе мы не сможем решить свои собственные проблемы на юге — в чеченском и осетино-ингушском конфликтах. Это единый регион, и стабилизацию там следует проводить глобально. Разумеется, это не значит, что мы везде будем вводить свои миротворческие войска, есть масса других способов — «от приведения к власти руководителя страны, лояльного к решению проблемы, до оказания давления на нынешний руководящий состав — со стороны общественности, внутренних политических сил, руководителей России, наконец».
Разумеется, нам нужна не только стабильность нашего юга, у нас есть интересы и непосредственно в самих странах Закавказья. И им, и нам очень важно развивать торгово-экономическое сотрудничество, а для этого нужен мир. Кроме того, теперь они стали независимыми государствами, то есть они имеют свой собственный голос. А чем больше голосов будет поддерживать нас, тем лучше будет для России. «Короля играет свита».
На самом деле ввод миротворческих сил в зону конфликта означает фактически проявление новой региональной системы безопасности. И относиться к ним следует именно как к миротворцам, а не как к новому военному и политическому фактору, влияющему на грузинскую действительность.
На первый взгляд позиция России выглядит вполне разумной, взвешенной, дающей все основания надеяться на скорейшее разрешение конфликта. Но это только на первый взгляд. На самом деле за внешним «умиротворением» скрывается настоящее болото проблем, в котором Россия имеет все шансы по локти увязнуть.
Ведь в Грузии, несмотря на ввод миротворческих сил, по-прежнему ведутся боевые действия. Ежедневно происходят стычки между абхазскими силами и партизанскими отрядами сванов, стоящих в Кодорском ущелье, откуда их, в силу природных условий, совершенно невозможно «выкурить». Ущелье, как кинжал, пронизывает горный массив и заканчивается в «спине» Сухуми, то есть совсем не там, где стоят русские миротворцы, а прямо с противоположной стороны. То есть в тылу у Абхазии постоянно действует незатухающий очаг войны по типу афганской. Партизаны имеют огромный потенциал для пополнения своих рядов из числа 300 тысяч беженцев, которые представляют собой еще один камень преткновения для мирного урегулирования конфликта.
Договор о вводе миротворческих сил был подписан Шеварднадзе на том условии, что будет начато возвращение беженцев, однако Абхазия согласилась на это только при жестких ограничениях. Во-первых, не могут вернуться те, кто принимал участие в конфликте, то есть фактически все мужчины боеспособного возраста и, соответственно, их семьи. Кроме того, возвращаясь, беженцы должны подписывать обязательство подчиняться исключительно законам и указам правительства Абхазии, но никак не Грузии. Миротворцы, не вникая в тонкости договора, стали пускать обратно всех подряд, что и вызвало волну недовольства абхазов и демарш Ардзинбы, отказавшегося встречаться с Андреем Козыревым. Еще один опасный момент в том, что миротворческий контингент охраняет исключительно линию разделения сторон и пресекает конфликты только на ней. В деревнях никаких миротворцев нет. Полицейские функции там выполняют «представители местного населения». Легко представить себе, что это значит. Вся накопленная за время войны ненависть будет вспыхивать по малейшему поводу и обращаться на тех же беженцев, которых там в селах уже никто не защитит, кроме собственного «Калашникова». То есть беженцы возвращаются на свой страх и риск и имеют все шансы оказаться на положении заложников.
Для Абхазии тоже не все просто. Нельзя же вечно жить, прикрываясь Россией, как щитом. А любые шаги к реальной самостоятельности прежде всего упираются в необходимость всенародного референдума, проводить который можно только после возвращения беженцев. Их еще тоже надо заставить правильно проголосовать — экономическим, социальным давлением, а то и просто силой. Но на этот случай существуют международные наблюдатели, которые тут же рапортуют в ООН обо всех нарушениях. Поэтому шансы Абхазии добиться реальной независимости на самом деле очень невысоки.
Понятно, что у России есть свои «национальные интересы» в Закавказье. Понятно, что нам, как и всем, нужен мир в регионе. Понятно, что и те страны только выиграют и экономически, и политически, ориентируясь на Россию. Весь вопрос в том, какими методами это достигается.
Скажем, такой способ решить свои проблемы, как «приведение к власти лояльного руководства». В Грузии его привели к власти путем военного переворота, который сопровождался множеством жертв, разрушений и полуто-рагодовой гражданской войной (которая до сих пор не закончилась). Вряд ли такой способ реализации национальных интересов можно назвать вполне гуманным. Вряд ли благодарное население Грузии ликует от такого рода вмешательства. Или другой способ — расставить посередине страны батальоны, год назад участвовавшие в военном конфликте со страной, и назвать их миротворческими. Не считаясь с тем, что для грузин они вражеские, оккупационные. По сути, оскорбить и унизить их окончательно, прикрываясь при этом «экономическими соображениями» — это, мол, дешевле, чем перебрасывать войска из других округов. На самом деле это не дешевле. Унижение и насилие не забываются, а цена искупления всегда выставляется очень высокая. Никто никогда не будет разбираться, кто здесь был виноват, какой генерал, министр, депутат или президент. Виноваты русские.
Грузино-абхазский конфликт вводом миротворческих сил никак не решен. Он в лучшем случае «заморожен». Уже сейчас начали поступать сведения о воздушных атаках на российских десантников в Гальском районе, а в Абхазии проходят демонстрации с требованиями не допустить возвращения грузинских беженцев. Вполне возможно, что российские «миротворцы» превратятся со временем в некое подобие 14-й армии и еще долгие годы будут существовать там в причудливом симбиозе с абхазскими и грузинскими силами одновременно.
И тогда уже через 5—10 лет Россия пожнет плоды своей нынешней недальновидной политики. «Покоренные народы» будут ненавидеть «старшего брата» лютой ненавистью, а на поддержку «своих правительств» придется тратить средств больше, чем СССР тратил на своих собратьев по социалистическому лагерю в Восточной Европе.
Короче, как объяснил корреспондентам «МК» Джаба Иоселиани, «если Россия пойдет силовым путем, она погибнет». А вожделенная новая региональная система коллективной безопасности будет называться по-старому — «Россия в кольце враждебных государств».
