Арно Бабаджанян | Առնո Բաբաջանյան

[Pandukht]

Прощальный луч памяти

Этот музыкальный год прошел под знаком Арно Бабаджаняна (1921-1983). Недавно завершился фестиваль армянского композиторского искусства, посвященный 90-летию композитора. Фестиваль прошел под патронажем главы государства. Программа включала пять концертов, последний из них был целиком отдан бабаджаняновским песням.

Многие из них он писал специально для Муслима Магомаева. Предлагаем читателям уникальный материал из азербайджанских СМИ “Муслим Магомаев и Арно Бабаджанян: дружба азербайджанца и армянина”. Однако упомянутая дружба артистов сегодня чудовищно диссонирует с враждой и ненавистью, которую культивируют соседи. И, тем не менее, перед Новым годом не грех вспомнить то хорошее, что было...

В 60-70-х годах в СССР появилось яркое творческое трио Муслим Магомаев — Арно Бабаджанян — Роберт Рождественский, которое много лет восхищало публику своими произведениями. Судьба их свела, когда восходящей звезде советской эстрады было 19 лет, а композитору — 40. Из 242 песен, исполняемых Магомаевым, 36 написал Бабаджанян.

Трансформация “Понедельника...” в “Свадьбу”

“Муслима смело и по праву можно назвать соавтором композитора и поэта. Приведу простой пример с песней “Свадьба”. Она была мною написана для нового спектакля мюзик-холла в сатирическом плане и называлась “Понедельник — день тяжелый”. Мы с Робертом показали ее Муслиму. Услышав ее, он сказал, что эта песня должна быть решена в ином ключе, она должна быть звонкой и лихой, в общем, праздничной. Мысль Муслима нам понравилась, мы ее переделали, сделали такой, какой ее знают сегодня. Муслим — это певец, который своим мастерством превращает песни в праздник”.

Начало творческого союза

В своей книге “Любовь моя — мелодия” Муслим Магомаев вспоминал:

“Мы встретились с ним так, словно знали друг друга давно. Показал ему запись его “Софии”. Он удивился тому, как просто и быстро удалось управиться с ударением. Сказал: “Лиха беда начало”. Первая песня, которую он написал для меня, была “Ожидание” на стихи Гарольда Регистана.

У Арно был редкий дар — он умудрялся, услышав популярную тему и взяв какие-то стилистические элементы, переплавить в золото собственной мелодии. Так, “настроив слух” на твист Адриано Челентано “Двадцать четыре тысячи поцелуев”, написал свой твист “Лучший город земли”. Для Арно главным в момент создания песни была музыка, а не слова. Когда он писал “Королеву красоты”, то говорил: “Хочу такую... пахучую песню...”

“Королева красоты” по итогам конкурса “Лучшая песня 1965 года” оказалась в ряду победителей. В газете “Вечерняя Москва” в статье “Экспромт сердца” на вопрос: “Что определило успех вашей песни?” — Арно ответил так: “Когда я писал “Королеву”, то думал о Муслиме Магомаеве, представлял, как он будет ее исполнять...”

Муслим Магомаев о таланте Бабаджаняна

“Недостатки — это продолжение наших достоинств. Темперамент Арно, его спешка в самовыражении граничили с тем, что можно назвать сочинительской жадностью. И при этом он словно обкрадывал себя, опережая события.

С Николаем Добронравовым они написали песню “Гордость”. Песня получилась очень красивая, она могла бы стать шлягером, нужно было только время, чтобы, как теперь говорят, “раскрутить” ее. Я спел эту песню несколько раз, и тут Бабаджанян, который, как всегда, спешил, “задавил” ее: выдал очередную прекрасную песню “Благодарю тебя”.

Всякий раз он считал, что именно она-то и есть его бессмертная мелодия. А старую тему, которая и молодой-то не успевала побыть, он оставлял без присмотра. Мне трудно сейчас сказать, отчего творческая судьба Бабаджаняна сложилась так, а не иначе. Массовому слушателю он известен как блистательный песенник, знатокам серьезной музыки — как автор академических произведений. Например, для Мстислава Ростроповича он сочинил прекрасный Виолончельный концерт... И еще был он олицетворением фантастического пианизма: и по тому, что он писал для фортепиано, и по тому, как он сам это исполнял.

Про Бабаджаняна можно сказать, что это был человек-мелодия. Его мелодии не просто красивы — они чувственны. Веселость их зажигательна, а грусть пронзительна. Возможно, песни-то и сбили его с “истинного” пути — они стали для него искушением. Но и в песнях он оставался композитором масштабным. Когда он исполнял их на рояле, из-под рук его звучал целый оркестр”.

Разрыв отношений

Прошло время, и удачный творческий союз разрушился. Арно решил, как это говорят сегодня, “раскрутить” своего сына Араика и стал писать для него.

Муслим Магомаев вспоминает об этом так:

“Сын Бабаджаняна Араик был не бесталанным человеком — он удачно снялся в фильме “Невеста с Севера” и для него открывались горизонты кино. Но Арно решил, что Араик — певец и что надо писать песни для сына. Я понимал его как отца. Для меня он стал писать меньше. Правда, к тому времени у меня в репертуаре было много что исполнять. Когда-то у нас была первая песня, ставшая нашей общей с Арно визитной карточкой. Пришло время и последней. Помню ее смутно — получилась она какая-то невзрачная. И название ее было “Вальс прощания”. Не нужно мне было ее петь, но я не хотел обижать композитора. И почему-то в первый раз Арно не пошел со мной на запись, хотя обычно он болел за каждую нашу песню”.

В этот момент в СМИ появилось интервью Бабаджаняна, где композитор рассказывал про свое житье-бытье, про свое творчество. На вопрос, кто ему близок из певцов, исполняющих его песни, перечислил всех (от Кобзона до совершенно незнакомых имен). Всех, кроме Магомаева. Обида...

“Я нашел в себе силы записать его песню: не хлопнул дверью, не порвал ноты. Но звонить Бабаджаняну перестал. Позвонила Тереза. Оправдывалась: “Ты знаешь, эти журналисты - идиоты. Что они себе позволяют!”

Из книги Муслима Магомаева “Любовь моя - мелодия”:

“Прощальный луч памяти... Арно, сгорбившись, сидит за роялем... В зеркале открытой крышки, напоминающей крыло большой раненой птицы, двоится его портрет. Последнее произведение Бабаджаняна, память и прощание. Растянувшаяся на десять лет неизлечимая болезнь стоит за спиной, чтобы уступить место неизбежности. Сначала он писал эту прекрасную мелодию для балета и ни за что не поддавался на наши с Робертом уговоры сделать из этого песню, говорил, что балет он пишет по заказу. Потом, уже после его смерти, Роберт Рождественский написал на эту музыку слова. Но они уже были ни при чем... Вскоре ушла из жизни и жена Арно — Тереза Сократовна, кому был посвящен “Ноктюрн”... После ухода Арно я спел в зале “Россия” сольный концерт “Воспоминание об Арно Бабаджаняне”. Вскоре начался карабахский конфликт...”

[Nazel]