Карен Демирчян

[UrArtur]

Дорогие учачсники форума, надеясь на ваше активное участие,я создаю две темы.

Две темы посвещенные двум людям.

Одна из них о многими любимым в Армении политике , Карене Демирчяне.

Вторая о многими не любимом в Армении алигархе, Гагике Царукяне  (Доди Гаго).

Возможно темы уже всплывали на форуме, но форум постаянно обновляется уводя темы в свои глубины.

У каждого на счет этих людей есть своя позиция. Прошу изложите ее в своих постах.. Вот и все

За основу взят материал одной статьи(для того что бы надпомнить)

Расстрел в прямом эфире

Чтобы в этой ситуации решать стоящие перед страной проблемы (наладить хоть какую-то экономику, восстановить производство, создать приемлемые условия для жизни людей), нужно если не чудо, то хотя бы выдающиеся элиты, способные возглавить и повести нацию. Но с этим в Армении оказалось даже больше проблем, чем где-либо (исключая, наверное, Грузию). Властную элиту страны трудно назвать выдающейся. Слово «криминал» в Армении означает вовсе не уличную преступность, которой как раз почти нет, оно жестко закреплено за властью.

После крушения СССР президентом Армении стал лидер «Народного фронта» Левон Тер-Петросян — национально ориентированный профессор-гуманитарий. Выбран он был при абсолютной народной поддержке на волне эйфории независимости и борьбы нации за Арцах(карабах). Однако спустя пять лет, в 1996 году, Левон Тер-Петросян, окончательно утративший популярность, стал президентом только при помощи очевидных манипуляций с голосами избирателей. К этому моменту резко усилилось его окружение. Деятели военного времени, те самые, которые правдами и неправдами добывали победу и деньги на победу, почувствовавшие вкус власти и те возможности, которые она открывает. Они не захотели отдавать власть только потому, что кто-то как-то кидает в урну какие-то бумажки. Народ бурлил, толпа ворвалась в парламент, где находилась избирательная комиссия, и устроила избиение членов комиссии, а также попавшихся под руку депутатов.

Но этим все и закончилось. Власть осталась у Тер-Петросяна, но окруженного уже не революционными романтиками, а полевыми командирами, сформировавшими вокруг себя группы, которые можно было бы назвать финансово-промышленными, если бы в Армении была какая-то промышленность.

Впрочем, через два года Тер-Петросяну все же пришлось уйти — не под давлением оппозиции, разумеется, а под давлением того самого окружения. Причиной стала попытка Тер-Петросяна пойти на уступки по карабахскому вопросу и выполнить решение Минской группы — вернуть Азербайджану часть оккупированных территорий (кроме самого Арцах(карабах)а Армения в результате войны получила контроль над всей территорией Азербайджана, прилегающей к Армении).

Новым президентом стал Роберт Кочарян — бывший глава Комитета обороны Арцах(карабах)а и президент этого непризнанного государства. Один из героев войны, только год как перебравшийся в Армению, причем на должность премьер-министра, пользовался еще достаточно высоким авторитетом у населения. Однако в качестве его соперника выдвинулся бывший руководитель Советской Армении Степан Демирчян. В итоге пришлось и тут немного подтасовать голоса — во всяком случае, так утверждают почти все, с кем мы говорили в Армении.

Через год, впрочем, Демирчян триумфально выиграл парламентские выборы, чему способствовал его альянс с Вазгеном Саркисяном — одним из тех, кто отправил в отставку Тер-Петросяна. Но тут произошло событие, не имеющее аналогов не только в бурной постсоветской, но и в мировой истории: 27 октября 1999 года ворвавшиеся в зал заседаний парламента «народные мстители» расстреляли из автоматов руководителей правительства и парламента, в том числе спикера Карена Демирчяна, самого популярного политика в тогдашней Армении, и премьер-министра Вазгена Саркисяна, самого влиятельного в тот период человека в стране. Заседание парламента показывали в прямом эфире, и вся страна видела, как во время выступления министра финансов (который, кстати, остался жив) в зал ворвались вооруженные люди и открыли огонь. Это действительно стало шоком для нации. Были толпы на улицах, волнения в армии, было заявление Путина, только-только назначенного премьер-министром, произнесенное в аэропорту Еревана с болью и нажимом: «Как только у России появляются верные друзья, их убивают».

Итогом же всех этих бурных событий стало резкое укрепление позиций Роберта Кочаряна и его ближайшего соратника (еще по Арцах(карабах)у) главы МВД и КГБ Сержа Саркисяна, ставшего впоследствии министром обороны. Практически вся власть в стране сосредоточилась теперь в их руках. В Армении наступила стабилизация. И сегодня вся экономика страны, весь крупный бизнес, все, что приносит доход, контролируется кланами, структурированными вокруг этих двух лидеров.

[UrArtur]

Каре́н Серопович Демирчя́н (арм. Կարեն Դեմիրճյան, 17 апреля 1932, Ереван, Армянская ССР — 27 октября 1999, Ереван, Армения) — армянский партийный, государственный и политический деятель. Погиб в результате террористичего акта.

1953 — Окончил Ереванский политехнический институт и Высшую партийную школу при ЦК КПСС.

1955—1966 — работал на Ереванском электротехническом заводе, был его директором.

1966 — секретарь, затем первый секретарь Ереванского горкома КП Армении.

1974—1988 — первый секретарь ЦК КП Армении.Избирался депутатом Верховного Совета СССР, был членом ЦК КПСС.

1988—1998 — возглавлял коммерческие и производственные структуры.

1998 — баллотировался на пост президента Армении, вышел во второй тур. Создал и возглавил Народную партию, которая в составе избирательного блока «Единство» победила на парламентских выборах в июне 1999 года.

Июнь—Октябрь 1999 — был председателем национального собрания Армении.

Награждён орденом Трудового Красного знамени (1961,1971) и Октябрьской Революции (1976)

[ArmCrafters]

Глупая тема.Не относится к политике.Не значит если Карен Демирчан был политиком то эта тема политическая.не надо обсуждать личность.

[UrArtur]

Глупая тема.Не относится к политике.Не значит если Карен Демирчан был политиком то эта тема политическая.не надо обсуждать личность.

Оставляй свою ботву некчемную в книге жалоб и пред.  Или на дай.аз

Модераторы, уж эту тему точно очистить нужно от офтопа

[ARAMIS]

Помнится байка про Демерчяна и алиева, алиев попрасил у Демерчяна вагон кур, ( были советские времена) Ну Демерчян послал ему вагон кур, алиев перенаправил етот вагон в россию и приподнес как подарок от азиков, так вот при первой встрече с алиевым Демерчян дал ему пошечину за обман.

скажу одно он был настояшим Армянином, по работе мне часто приходилось видет его и обшатся с ним, мужик был что надо

[UrArtur]

Кому была выгодна его смерть.

Подробности-не события. а о тех тех людях кто это сделал.

[Kimerian]

Говорили что тот инцидент был организован Русскими, потому что Армения собиралась менят внешнеполитический курс. Ето правда или просто видумки?

[Vishapakah]

Тема диствительно интересная, и ми еще долго будем обсуждать такого личностя, как Карен Демирчян, так как его смерть, и смерть тех людей, которие в этот ужасний день окозались в парламенте, в мире просто не имеит аналогов.

Чесно говря у Карена Демирчяна посли развала СССР, большого рейтинка так и не была. Его имия упал, кокда в конце 80-их Москва помогал Азербайджанский ССР вопросомы Арцаха (Арцах(карабах)) а Демирчян сказал, что будет так, как скажет Москва, он мненя Москви подержал даже тогда, кокда в Азербайджане резоли армян, и свизи с этим он уже посли развала советов, президентом свободний Армении не стал, а Шварнадзе, и Алиев в своих странах стали, потамучто интереси их страни всегда было више от мнения Москви.

Потом Демирчян исчез, из за этого позора, которий наверно осознал. У него был завод, он вроди хорошо жил, потом кокда Вазген Саргисян Л. Тер-Петросяна убрал, понял, что если он, В. Саргисян станет президентом, страной управлять не может, так как он воений, и у него столька интельекта нету, а Кочаряна место денчика держать опасно, так как он сам хотель стать лидером. Это время Кочарян был президентом, но крёсним отцом был В. Саргисян.

В. Саргисян свою ситуацю исправил, нашел интельектуала, которий подходил ему в роли денчика, и этим чиловеком был некий интельектуал К. Демирчян, которого старикы оснавном споминали на фоне советского союза, на фоне кокда заводы работали, кокда у людей проблем по менше было... Саргисян такую рекламную раскрутку устроел для Демирчяна, что все сразу забили, каким придателом был Карен Серопович Демирчян, которий во время антиазербайджанских митинках заявил: Раз я пришел сюда, вы должни убратся домой.

Одним словом в будущем Саргисян его обищал кресло премьер министра, посли таго, как посли Кочаряна он станет президентом, именно для этого сам Саргисян сидел в кресле премьер министра, а Демирчяна устроили в провителстве, как главу парламента, и никто не сомнивался, что их совмесная опозиция, которий називался <<Миаснутюн>> по армянский <<Союз>> все сделает, как прадумол, так как страна принадлежал им, и им только остался устранять опасних денчиков, и сами наслаждатся жизню.

Все умние люди ожидали таго, кокда начнется схватка Демирчян против Саргисяна, кокда Демирчян скажет я умнее тебя, а Саргисян скажет я тебя оживил. Но этого не случилось, по извесним причинам, их убили, и страну спасли, от очередного пазора, правда спасли благодария другова пазора, но спасли...

Кочарян, Серж Саргисян, и все те кто в этом участвовал, между собой поделили бизнес Вазгена Саргисяна, а в этом бизнесе никокда не имел место богаство народа, так как богаство народа давно сажрал Сирадегян в месте с Л. Тер-Петросяном.

В бизнес В.Саргисяна оснавном входил наркотикы и оружия, говорят он в других странах тоже много важних точок зохвотил в этом отросле, и стал неким кресним отцом, не только в Армении, но посли его смерти, эти его зарубежние точки Кочарян, и Серж Саргисян сохронить не с могли, зато остался Армянский транзит наркотарговли, что впринципе тоже не мало, еще говорят, что в смерти Демирчяна, и В. Саргисяна был замешен третий лицо опзици <<Миаснутюн>> ближайший саратник В. Саргисяна, всем хорошо известний, настоящий время тоже уше покойний Андраник Маргарян.

Что касается Царукяна, которому тоже это тема посвищается, то он разбогател не нащет народа, так как народ давно ничего не имеит, благодария Сирадегия, которий ограбил народ. Царукян делает денги, то же самим наркатой в месте с С.Саргисяном, и благодария этого бизнеса не только они разбогатели, но и в страну денги принесли не откудо... Эти денги должни были заработать азеры, или грузины, эти денги зарабативают они, обиспечив транзит некого трафика...

Я думою эти два последний человека не могут быть приступникоми, потамучто не сматря, не на что, они эти денги работают не нащет народа, и свои денги не в Швицарию кладивают, а на свою страну.

Приступником бил Сирадегиян, которий ограбил страну, и его ближайший окружения, в куда хотил и сам Вазген Саргисян.

[Vishapakah]

Говорили что тот инцидент был организован Русскими, потому что Армения собиралась менят внешнеполитический курс. Ето правда или просто видумки?

Это правда что Армения оргонизовал поменят внешеполитичоский курс, но в их смерти Россия не причем, зато в Москве знали, что планируют с ними делол, и те люди, которие это делоли, делоли очень не грамотно.

[brat_eu]

Кому была выгодна его смерть.

Подробности-не события. а о тех тех людях кто это сделал.

bila vigodno ´´dlya tex kto xotel mnogo kuska xleba so sirom.v osnovnom mnogim nujno bilo eto,kotorie seychas vo vlasti armenii i v ekonomike.vazgen natvoril takuyu zavarushku,chto ego bivshie druzya po politike i po voorujenie obidelis.on bil jestok,kogda on ostavil post minoboroni,togda te lyudi nachali potochit svoi zubi.potomu,chto on ne mog siloy chto to delat.zdes smeshannix lyudey iz ego okrujenii mnogo ,no ne kto ne riskuyet ob etom skazat imenno kto organizator.a organizator odin,za nim est perekritia.

[fidainchik]

Смерть Карена Демирчана была выгодна только одному - СМЕРТИ.

[Garegin]

Когда народ требовал от правительства советской Армении поддержку Арцаха (кричали: К@рабах!), вышел Карен Демирчян и сказал: "Нету у меня в кармане вашего К@рабаха!". Это рассказывали свидетели митинга. Странная фраза, не так ли?

[blanuk]

Когда народ требовал от правительства советской Армении поддержку Арцаха (кричали: К@рабах!), вышел Карен Демирчян и сказал: "Нету у меня в кармане вашего К@рабаха!". Это рассказывали свидетели митинга. Странная фраза, не так ли?

bilo delo.

no to chto w te wremena(kogda bil komunizm) Armenia bila obespechena produtami luchshe chem nashi sosedi toze prawda.

Pomnite lozung"shiroko shagaet azeristan po magazinam Armenii"

[Pandukht]

Из воспоминаний академика Российской Академии наук Камо Демирчяна - старшего брата Карена Демирчяна

Отец родился на берегу Евфрата, в деревне Котер Эрзрумского вилайета, недалеко от города Эрзрума. Иногда он с печалью рассказывал, как турки расправились с их деревней, и как ему посчастливилось спастись. Вначале согнали молодых мужчин и увели в неизвестном направлении. Через некоторое время пошел слух, что их всех убили. Потом увели всех красивых женщин и девушек деревни. Отец с болью вспоминал, что среди них была его сестра, красавица Сатеник. В деревне оставались только испуганные, беспомощные старики и дети. Как-то аскеры и их погнали в неизвестное... Куда — никто не знал. Несчастная, без лучика надежды толпа оказалась в западне. Впереди были аскеры, сзади — курдская чернь, бандиты. Когда проходили по мосту, турки сбрасывали в воду мальчиков и потом стреляли в них. Многих так и убили. Отец, выросший у реки, хорошо плавал, ему удалось далеко уплыть и выбраться на берег. С ним спаслись еще 2-3 сверстника. Так начались их скитания. Голодные, уставшие, они обходили дороги, чтобы не столкнуться с турками. Они шли и шли с единственной надеждой встретиться с русскими войсками.

Отец рассказывал одну интересную историю, случившуюся во время скитаний. В один из дней мальчишки увидели большую заброшенную пекарню с несколькими печами, где, видимо, пекли хлеб для русских войск. Место было пустынное, вокруг ни души. Ребята вошли в пекарню с тайной надеждой найти кусочек хлеба. Поскольку отец был самым худым и гибким, ему помогли залезть в печь. Он находит там два каравая, радуется, но тут в пекарню за хлебом заходят турки. Ребята прячутся, отец в печи каменеет от страха. Длинным веслом турки в поисках хлеба шарят в печи, лишь чудом не коснувшись отца. Чтоб перестали искать, отец осторожно кладет один из хлебов на деревянное весло. Те, забрав «трофей», уходят. Отец с друзьями, поедая в день крошки хлеба, продолжает путь до Аштарака, где располагался сиротский приемник. Полагаю, это был конец 1915 г. Зиму они провели в приемнике, а к лету в Аштараке открылся сиротский дом. Поскольку еда там была скудной, и дети практически всегда недоедали, чтоб хоть немного утолить голод, воровали алани, суджух, изюм. Впоследствии их переправили в сиротский дом Александрополя.

Матушка родилась в Ване в 1906 г. в то время в относительно богатой и образованной семье. Имя и фамилию отца помнила хорошо — Овсеп Караханян. То была достаточно известная семья в Ване. Брат моего деда, получивший образование в Америке, работал в то время в Стамбуле. Двое братьев матери учились в Стамбуле. Мама рассказывала, что они были из княжеского рода. Дед в основном занимался сельским хозяйством и вместе с тем рыбачил в озере. По словам мамы, он был высоким и красивым мужчиной. Когда началась резня, дед решает покинуть Ван вместе с семьей и другими согражданами. В это же время братья мамы возвращаются домой из Стамбула, где ситуация уж обострилась. Собравшись вместе, отправляются в путь. По дороге, пройдя уже достаточное расстояние от города, дед вспоминает, что оставил племенных бычков привязанными в яслях. Просит семью подождать, а сам из жалости к животным возвращается домой. Бабушка с детьми ждет его долго, но тщетно — муж не возвращается. Забеспокоившись, решает вернуться узнать, что произошло. А вернувшись, становится свидетелем ужасающего зрелища — тело убитого мужа, лежащее на земле. Трагедия на этом не закончилась. Турки, напав на них, на глазах матери убивают сыновей. Обезумевшая от горя мать, не в силах совладать с обрушившейся на нее трагедией, просит одного из турок, работника в их доме, убить и ее. По всей видимости, турок идет ей навстречу...

Моя мама и ее младшая сестра, спрятавшись в стоге сена, становятся свидетелями этой ужасающей сцены. После долгих скитаний голодные и холодные встречают по пути группу казаков. Они доставляют детей в Эчмиадзин, где сдают в сиротский пункт. В то время Ованнес Туманян, будучи с дочерьми в Эчмиадзине, занимался организацией помощи беженцам и сиротам. Маму они забирают с собой в Тифлис, а тетю — прибывшая из Тифлиса зажиточная семья, очевидно, с целью удочерения. Впоследствии мама никаких известий от нее не получала, да и поиски не дали результатов. Туманяны, продержав некоторое время маму у себя дома, помещают в сиротский дом Александрополя. Мама рассказывала, что, несмотря на то, что семья поэта была многочисленной, а условия довольно скромными, Туманяны приютили немало сирот и окружили их заботой. О семье Туманянов у мамы сохранились самые теплые воспоминания. Позже в Ереване мама была в очень близких отношениях с дочерьми поэта. В доме Туманянов в ней сформировались важнейшие семейные и бытовые принципы, черты характера — скромность в быту, забота о членах семьи, сплоченность. Все эти качества она старалась привить нам с детства.

В детском доме Александрополя и познакомились мать с отцом. Отец был синеглазым, белокожим, стройным блондином. Еще в детстве за синие глаза и светлые волосы его прозвали «молоканином». Между родителями и зародилась взаимная симпатия. Меж тем через какое-то время отца за подпольную комсомольскую работу выгоняют, отправив на службу в военную часть Ленинакана. Во время службы посещает военно-политические курсы, после чего назначается на работу в стрелковый полк — вначале в Ленинакане, затем в Канакере. После долгой разлуки отец и мать вновь встречаются, теперь уже навсегда.

Edited April 18, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

докладная записка

копия

в ЦК КПСС

В Армянской ССР ежегодно 24 апреля проводятся традиционно сложившиеся общественно-политические мероприятия, связанные с годовщиной геноцида армян, совершенного турецкой реакционной правящей верхушкой в 1915 году.

В этот день в г.Ереване Памятник жертвам геноцида посещают около 250-300 тыс. человек. Возлагаются цветы к памятнику, в том числе руководством республики. В 19 часов местного времени по телевидению объявляется минута молчания.

Указанные мероприятия трудящимися, населением республики воспринимаются с большой признательностью, дают возможность провести день трагедии в истории народа в спокойной и нормальной обстановке без нарушения трудового ритма.

Мероприятия, посвященные дате геноцида, проводятся и во всех зарубежных армянских колониях. К ним проявляют заметный интерес официальные власти соответствующих стран. При этом реакционные круги и спецслужбы ряда из них, особенно США, стараются использовать это в своих целях, имеют место попытки политической спекуляции, всякого рода идеологические диверсии. Оголтелую кампанию по фальсификации истории, отрицанию факта геноцида армян, и наоборот, обвинению их в геноциде турок развернули в настоящее время реакционные турецкие круги. Все это в целях антисоветизма использует националистическая партия «Дашнакцутюн» за рубежом.

Идя навстречу многочисленным предложениям трудящихся об установлении дня памяти жертв геноцида армян, а также для пресечения использования противником факта трагедии народа в своих политических целях, ЦК КП Армении считает целесообразным Указом Президиума Верховного Совета Армянской ССР установить 24 апреля «Днем памяти жертв геноцида».

С КГБ СССР согласовано. Просим рассмотреть.

Секретарь ЦК КП Армении К. Демирчян

13 декабря 1984 г. №1012/с

Edited April 18, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Римма Демирчян

Как Карен Демирчян отстоял государственный язык

Сегодня очень много говорится об исключительной роли языка в процессе формирования национального мышления и самосознания, необходимости расширения сферы его воздействия... При этом многие почему-то забывают, что основа всему этому была заложена еще в 70-е годы, когда принималась так называемая «брежневская Конституция». Проблема заключалась в том, что в конституциях трех закавказских республик, принятых еще в 1936 году, в качестве государственного языка были закреплены родные языки (в отличие от остальных союзных республик, где государственный язык был русский). И вот, когда в 1977 году создавалась Конституция «развитого социалистического общества», решено было устранить это различие, признав в Азербайджане, Армении и Грузии русский язык государственным. Это, естественно, вызвало в республике волну недовольства, особенно среди научной и творческой интеллигенции. Григор Ханджян, Сильва Капутикян, Шираз, Серо Ханзадян, Амо Сагиян, Ваагн Давтян и другие открыто выражали свое несогласие, не ведая, как тяжело К. Демирчян преодолевал упорное сопротивление в этом вопросе высшего партийного руководства страны. Весной 1978 года мы с Кареном были в Москве, когда однажды он вернулся из ЦК КПСС (куда ходил как на работу — с утра до позднего вечера) очень озабоченным: волнуясь, он объяснил мне, что в секретариате ему сообщили о решении изменить в Конституции Арм. ССР статью о языке и что на это требуется его согласие. А поскольку Карен наотрез отказался, ему дали на размышление один день, посоветовав не упорствовать и хорошенько подумать, прежде чем окончательно ответить. На выходе из секретариата он столкнулся с Эдуардом Шеварднадзе, от которого узнал, что тот и Г. Алиев уже дали согласие на изменение в Конституции статуса языка. Это крайне осложнило его позицию: он оставался в абсолютном одиночестве в противостоянии с Кремлем. Тем не менее, все последующие дни, как его ни уговаривали, ни принуждали и даже угрожали, он своего согласия не дал. Дошло до того, что он вынужден был сказать: «Если решение о языке все-таки будет принято, оно будет принято при новом первом секретаре республики — я подам в отставку и готов написать заявление об уходе хоть сейчас». При очевидных успехах республики и высоком авторитете ее руководителя согласиться с этим в Кремле не могли, к тому же слишком явной была бы мотивация подобной кадровой перестановки, поэтому ЦК пришлось пойти на попятную, но с непременным условием — чтобы текст статьи о языке для новой Конституции Карен написал бы сам. Вечером, вернувшись в гостиницу, не переодевшись, не поужинав, он сразу же начал работать над текстом. Хотя содержание этой статьи давно уже созрело в его голове, он с присущей ему ответственностью долго сидел за рабочим столом, набрасывая варианты, тщательно обдумывая и шлифуя каждое слово, каждый штрих. Я, наш сын Самвел, брат Карена Камо просидели с ним до 4 утра, но больше не выдержав, ушли спать, а он все продолжал писать. В 9 часов в Секретариат был представлен готовый текст статьи, далее она должна была быть вынесена на рассмотрение Политбюро. О том, как проходило заседание Политбюро, позже рассказывал аккредитованный при Правительстве СССР корреспондент ТАСС Михаил Баратянц. «В ходе обсуждения Карен Демирчян твердо отстаивал свой вариант, секретарь ЦК КПСС М. Суслов бестактно оборвал его: «А вы, молодой человек, лучше сядьте и не мешайте». На что Карен Серобович, не оставшись в долгу, столь же резко ответил, что он, Суслов, не имеет представления об обсуждаемом вопросе: ведь за рубежом проживает многочисленная армянская диаспора, которая считает Советскую Армению своей единственной Родиной. Изменение в Конституции статьи о языке будет негативно воспринято, вызовет волнения и существенно повлияет на просоветскую ориентацию армянских зарубежных колоний. Все напряженно ожидали взрыва, но, как ни странно, Суслов промолчал...» Позже в Ереване статья о языке была еще раз детально обсуждена с секретарем по идеологии К. Даллакяном и вынесена на бюро ЦК КП Армении, с тем, чтобы буквально через день-два утвердить ее на пленуме ЦК, а затем и на сессии Верховного Совета республики. Однако, пока в Ереване готовились к пленуму, в Тбилиси начались известные события: студенчество осадило здание ВС с требованием признать грузинский язык государственным. Вполне возможно, что эти выступления были инспирированы самим руководством Грузии, желавшим любой ценой не отставать от армян. Не исключено также, что имела место обыкновенная утечка информации — по словам очевидцев, люди несли плакаты с требованиями дать грузинам то, что дали армянам — родной язык в виде государственного. Шеварднадзе обратился к Л. Брежневу: «То, о чем Вас предупреждал Демирчян, случилось в Грузии». Руководство КПСС, уже давшее слабинку в нашем случае, в итоге разрешило и соседям сохранить государственный статус национального языка.

В дальнейшем, чтобы поднять пошатнувшийся в Грузии авторитет Э. Шеварднадзе, его сделали кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, а Карен вследствие этого противостояния «заработал еще один минус в своем досье». Поэтому более чем странно читать в книге воспоминаний Шеварднадзе «Мой выбор» строки, где он пишет о своих «героических» усилиях, позволивших сохранить государственный статус грузинского языка, непонятным образом забывая, что сам же, не желая портить отношений с Кремлем, с ходу дал согласие на изменение соответствующей статьи в Конституции. Если вопрос сохранения грузинского языка как государственного был (как пишет Шеварднадзе в своих мемуарах) в определенной мере согласован с Л. Брежневым, то чем объяснить волну протестов, осаду здания Верховного Совета и многочисленные митинги, проходившие в Тбилиси... Еще вопрос: каким образом, когда Шеварднадзе, опять же по его словам, «решил действовать по своему усмотрению», у него сразу же оказался текст статьи, написанный рукой Демирчяна? Очевидно, что соответствующий текст ему был любезно предоставлен ЦК КПСС. Откровенно и честно об этом пишет в своих записях более позднего периода сам Карен, недоумевая по поводу «неточностей» в мемуарах грузинского коллеги. «Он (Шеварднадзе) пишет, что при поддержке Брежнева, наперекор Суслову, провел в Конституцию статью о языке (сплошной обман), на самом деле он вероломно отказался от статьи, чем нарушил нашу договоренность отстаивать ее, тайно предал меня».

В записях Демирчяна, датированных 28.10.1989 г., есть и такой фрагмент: «Сделать то, что разрешено теперь, не значит сделать то же самое в те времена, когда на все ставилось табу. Я помню эпопею с языком (как мы боролись за включение статьи о государственном языке в Конституцию). А ведь сегодня сам центр чуть ли не торопит с принятием таких статей всеми республиками. ...Разве на этом честно наживать политический капитал? Будь нынешнее руководство республики честным, оно сказало бы о том, что при апогее застоя мы принимали Конституцию со статьей об армянском языке как государственном». Кстати, тот же Шеварднадзе в своих личностных воспоминаниях о Карене писал: «Могу сказать, что в самое-самое застойное время он почти всегда находил правильный, рискованный выход, если того требовали интересы его республики»...

Вопрос принятия статьи о языке не носил формального характера: цель, которую преследовал лидер республики, была крайне важна и актуальна — поднять роль и место родного языка и литературы в формировании истинно национального культурного пространства. В этой связи вопрос повышения эффективности преподавания армянского языка и литературы в общеобразовательных школах считался одним из приоритетных, чему красноречивое подтверждение та регулярность, с которой он выносился на обсуждение Секретариата и Бюро ЦК КП Армении. Даже такой, казалось, частный вопрос, как деление классов на уроках армянского языка с целью повышения уровня образования и трудоустройства педагогов-языковедов, и то решался на высоком «союзном уровне». Не говоря уже о том, что Карен Демирчян лично инициировал проведение во всесоюзном масштабе (в Большом театре или в Колонном зале Дома Союзов) юбилеев классиков армянской литературы. Так были отмечены юбилеи Х. Абовяна, Е. Чаренца, М. Налбандяна, А. Исаакяна, Саят-Новы и др. Большими тиражами издавались произведения армянских авторов на русском и других иностранных языках, проводились ежегодные переводческие праздники. Словом, самая широкая общественность (и не только в СССР) имела возможность приобщиться к армянской литературе, к нашей национальной культуре, неизменно занимавшей свое достойное место в мире.

...Мои современники помнят телепередачу «Наш язык — наше слово», восстановленную два года назад. Ее вместе с лингвистами и языковедами (в том числе и с Н. Парсамян) много лет вел ныне членкор НАН РА Артем Саркисян. Тогда передача по праву завоевала симпатии самого широкого зрителя, поскольку, будучи очень живой, интересной, нетрадиционной, обучала правильному употреблению отдельных слов и выражений армянского языка, обращала внимание на нюансы и специфику разговорной речи, и мало кто знает, что именно за нее (за излишнее внимание к национальному языку) Карен Демирчян получил замечание на Секретариате ЦК КПСС. Это, однако, отнюдь не помешало при его прямой поддержке присудить телепередаче Государственную премию Арм. ССР. А вообще-то он считал, что армяне должны быть «биязычной» нацией (Карен Серобович использовал этот термин), сознавая, что русский не только единственное в СССР средство межнационального общения, но также позволяет получать полноценную культурную, научную и образовательную информацию. Хотя издательское дело (в том числе и выпуск специальной литературы) в республике было на более чем удовлетворительном уровне, поспеть за все возрастающим объемом информации было немыслимо. Научная и творческая интеллигенция, специалисты всех сфер и уровней получали новейшую информацию по своим отраслям именно через русскую периодическую печать (реферативные журналы, научные бюллетени, многочисленные монографии и т. д.), а студенты наших вузов, особенно технических, в основном пользовались учебниками и пособиями на русском языке. Поэтому более чем непонятно звучало злопыхательство отдельных недоброжелателей о том, что якобы все должностные лица в республике имеют русское образование, а армянское образование недооценивается. Однажды мы с Кареном не поленились подсчитать, и выяснилась любопытная деталь — подавляющее большинство руководящих работников республики (в том числе и сам Карен) получили армянское образование: Ф. Саркисян, А. Киракосян. Дж. Киракосян, В. Галумян, К. Гамбарян, К. Даллакян, В. Мовсесян, Л. Гарибджанян и др., а также секретари райкомов, председатели райисполкомов, министры, председатели комитетов — одним словом, для всего партийно-хозяйственного актива республики (за очень редкими исключениями) базовый язык был армянский. Другое дело, что все они в основном хорошо, а порой и отлично владели русским языком, эта биязычность руководства была одним из необходимых условий успешной работы: странно, если не сказать неприглядно, выглядели бы представители Армении на многочисленных совещаниях всесоюзного ранга, пленумах ЦК КПСС, сессиях Верховного Совета СССР, встречах со своими коллегами из союзных республик, не владей они русским. В то же время все пленумы ЦК КП Армении, партхозактивы, республиканские совещания проводились на армянском языке, что вызывало, прямо скажем, зависть партийных функционеров и госчиновников других союзных республик. Доклады же, которые Карен готовил для Москвы, были на русском, затем эти материалы переводились на армянский, адекватность и точность этих переводов скрупулезно проверялась им лично.

...Но где сегодня «радетели чистоты родного языка», когда во всех средствах массовой информации, на всех государственных уровнях качество применяемого армянского языка вызывает озабоченность и тревогу? Нелепыми и неуклюжими выглядят попытки насильственного внедрения в наш обиход английского языка. Кроме того что разговорная речь значительной части нашей молодежи изобилует «полиязычным» сленгом, еще и визуальная реклама — вывески торговых объектов, развлекательных комплексов и пр. пестрят надписями на английском языке, несмотря на то что им владеет лишь незначительная часть населения республики. Нисколько не принижая значения иностранных языков в актуальном процессе внедрения в нашу жизнь общеевропейских и, если хотите, общечеловеческих стандартов и ценностей, хочется надеяться, что при этом не будет нарушена соразмерность, паритетность использования не только родного, но и русского языка, традиционно остающегося важнейшим средством межнационального общения.

Edited May 21, 2009 by Pandukht

[Pandukht]

Он нес в себе нечто от корней народных

К 80-летию со дня рождения Карена Демирчяна

В этом году виднейшему государственному деятелю Армении Карену Серобовичу Демирчяну исполнилось бы 80 лет, и без малого 13 лет его нет с нами. Но память о нем в народе удивительно стойка. И это не случайно: истинный патриот, великий гражданин, мудрый политик, он пользовался заслуженным авторитетом не только в республике, но и за ее пределами. За годы его руководства республикой она достигла невиданных высот не только в экономике, но и в культуре, которой он уделял особое место в сложной иерархии своих забот, о чем свидетельствуют видные деятели нашей культуры.

Эдвард Мирзоян, композитор, народный артист СССР: Он стремился обеспечить движение по нарастающей во всех областях

С Кареном Серобовичем Демирчяном я общался еще в бытность его секретарем Ереванского горкома КП Армении. Как-то, будучи по делам в горкоме, я заметил, что дверь его кабинета открыта. Карен Серобович увидел меня и пригласил зайти. У нас с ним состоялась довольно интересная, непринужденная беседа, во время которой я чувствовал к себе его приветливо-уважительное отношение. Неожиданной для меня оказалась его достаточно широкая осведомленность в вопросах музыки и умение говорить о ней просто и заинтересованно. Выяснилось, что он знаком со многими произведениями классики, многое знает на память, и по ходу нашего разговора он кое-что напевал, насвистывал...

В целом эта встреча произвела на меня самое приятное впечатление. В дальнейшем я не раз имел возможность убедиться в его замечательных деловых и чисто человеческих качествах. В его действиях были целеустремленность, динамичность.

Когда Демирчян был избран Первым секретарем ЦК Компартии Армении, у нас с ним поддерживались уже установившиеся хорошие, добрые отношения... Я видел, с каким напряжением он трудился. Работал он много - и днем, и вечером, стремясь обеспечить движение "по нарастающей" всех областей хозяйственной и культурной жизни республики. И вот первый результат его трудов, "первая ласточка": буквально через год Армения получила переходящее Красное знамя ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС за выполнение обязательств и планов во всех сферах экономики. Было ли это случайностью? Вскоре мы привыкли к тому, что Армения каждый год становилась обладательницей переходящего Красного знамени.

"Вот подтяну экономику, а потом возьмусь за культуру", - в ответ на мои напоминания говорил Карен Серобович, вечно по горло заваленный сложными политическими и хозяйственными делами. И когда ему удавалось сосредоточиться на проблемах искусства, он благодаря своему природному уму, интуиции, опыту выносил, как правило, верное решение.

Не могу не упомянуть о том, каким вниманием Карен Серобович и его супруга Римма Агасиевна окружили Арама Хачатуряна, благодаря чему Арам Ильич был согрет, обласкан после того, как некоторые прежние обстоятельства способствовали его отчужденности...

Думаю, что не случайно именно в период пребывания Демирчяна на посту Первого секретаря вопрос пропаганды симфонической музыки в республике стал предметом обсуждения на Бюро ЦК...

Необыкновенную последовательность, заинтересованность и непосредственное участие принял Карен Серобович в реконструкции и капитальном ремонте Оперного театра и Большого концертного зала им. А.Хачатуряна, в модернизации и завершении проекта Спортивно-концертного комплекса. Он этим занимался лично, вникая в детали и уделяя этому много времени и внимания. Здесь проявились и присущий ему размах, и смелость, и творческая фантазия. Все это осуществляли строители под его непосредственным контролем. Во всех этих случаях его можно было считать соавтором, причем с правом решающего голоса в хорошем смысле этого слова.

Карен Серобович был одним из тех руководителей, которых можно было встретить на всех важнейших мероприятиях в области культуры, в театрах, на выставках и концертах. Своим присутствием он словно подчеркивал значительность происходящего, что немало воодушевляло деятелей нашего искусства - композиторов, художников, артистов...

Как и все первые лица республики, с которыми мне довелось общаться, Демирчян не был лицом случайным на своем посту. В нем проявились и чувства патриотизма, и подлинная заинтересованность в развитии различных областей экономики и культуры, и забота о благосостоянии народа, и то, что я для себя называю "чувством хозяина". У Карена Серобовича эти черты были выражены очень сильно. Я часто был свидетелем и слышал от тех, кто присутствовал на заседаниях Бюро ЦК, что, когда заходил разговор о трудностях в выполнении планов, заданий и, в частности, снабжения населения, Демирчян обрывал: "Знать не хочу ничего! Мы обязаны заботиться о своем народе".

Карена Демирчяна я воспринимаю масштабно, потому что он действительно был крупным явлением - мудрым, опытным государственным деятелем, который благодаря своим исключительным профессиональным и человеческим качествам оказался у руля в двух совершенно разных формациях...

Адам Худоян, композитор: Останется в памяти народной

Карен Серобович был истинным лидером (редкое качество, даруемое свыше). С таким руководителем человек чувствует себя надежнее, защищеннее. И не случайно его имя всегда произносилось без ложного преклонения и подобострастия - с уважением и надеждой.

Присутствие Демирчяна во всех областях нашей жизни ощущалось постоянно. Ему до всего было дело, он умел контролировать все области, видел реальные пути их развития и лично следил за выполнением стоящих перед республикой задач. Был хозяйственный глаз, была масштабность.

...Я много слышал о его увлечении музыкой. Близко знавшие его мои друзья рассказывали о собранной им обширной фонотеке. Музыку он слушал внимательно, заинтересованно и довольно основательно зная, в частности, классику. И не просто популярные произведения вроде марша из "Аиды" или куплетов Эскамильо, но редко исполняемые симфонии Малера и Брукнера, симфонические поэмы Рихарда Штрауса...

Все эти качества, не столь часто встречаемые у государственных деятелей, очень импонировали мне и моим коллегам...

Говорил он всегда убедительно, иногда преднамеренно грубовато, вставляя колоритные народные выражения и обороты. В общении был прост, демократичен и вообще нес в себе нечто глубинное, от "корней народных", что еще более оттеняло своеобразие его натуры.

Став в 1974 году руководителем республики и сосредоточив в своих руках рычаги власти, Демирчян использовал их в полную меру, со знанием дела и во имя подъема всех сторон жизни Армении. Искусство он рассматривал как одно из средств духовного сплочения народа.

Сейчас, во временной дистанции, яснее осознается, что в течение 14 лет руководства Демирчяна мы постоянно, почти непрерывно становились свидетелями новшеств в нашей жизни: будь то введение в строй метрополитена или автострады, пуск промышленных объектов или капитальное обновление театральных и концертных залов, открытие музеев, школ искусств и т.д. Честно говоря, затрудняюсь все перечислить. Я знал, что по инициативе Демирчяна промышленность Армении была переориентирована на освоение прогрессивных технологий, а академия - на новейшие отрасли науки. Несомненно, Карен Серобович имел свою концепцию развития республики и проводил ее в жизнь решительно, с чисто демирчяновским размахом.

Долгие годы состоя в аппарате Союза композиторов, могу утверждать, что Карен Серобович постоянно был в курсе дел союза, на деле не раз доказывал нам свою расположенность и поддерживал наши начинания.

Вспоминается съезд композиторов Армении в 1979 году... В отличие от множества подобных случаев, когда высшее руководство республики лишь ненадолго появлялось в президиуме и, прослушав отчетный доклад, отбывало по неотложным делам, Карен Серобович счел необходимым провести в президиуме весь рабочий день, прослушав все выступления. Это было так необычно! Думаю, что в этом факте также проявилось уважение руководителя республики к творческому союзу.

Вообще, значение личного примера Демирчяна трудно переоценить. С благодарностью хочу вспомнить его присутствие в Большом концертном зале на юбилее А.Арутюняна или на торжественном вечере в честь 60-летия квартета им. Комитаса. Таких примеров немало. Не скрою, появление в правительственной ложе "первого лица" воодушевляло. Тем самым он показывал личный пример своему окружению, которое после этого не осмеливалось демонстрировать свое полнейшее равнодушие к судьбам искусства...

Уход Карена Серобовича с поста Первого секретаря произошел в разгар карабахских событий по решению Москвы. Мы еще многого вправе были ожидать от него - с его огромным опытом работы, знаниями, талантом руководителя, желанием служить народу.

Поэтому с таким удовлетворением было воспринято его возвращение - после десятилетнего перерыва - к активной политической деятельности в качестве спикера армянского парламента.

Трагические события, произошедшие здесь в октябре 1999 года, жертвой которых в числе других расстрелянных членов парламента стал Карен Демирчян, - огромный удар для нашего общества.

Уверен, что имя и дело Карена Серобовича Демирчяна навсегда сохранятся в памяти народной.

Н. Халатян

[Pandukht]

Об Агулисе, Мегри и южных районах

В конце 60-х годов, когда Карен был еще секретарем горкома, директор Агаракского медно-молибденового комбината Сабир Степанян пригласил нашу семью в гости, обещая показать Агулис, расположенный на территории Нахичеванской АССР.

Вместе с малолетними детьми и Норой Акопян, через которую получили приглашение, мы пустились в путь. Некогда Агулис был одним из крупных торговых центров Востока, через который проходили важнейшие караванные торговые пути, связывающие его с Россией, Персией и Западной Европой. Одновременно это был один из культурно-образовательных центров, город, прославившийся ремеслами, красивыми домами и богатым бытом, многочисленными армянскими архитектурными памятниками религиозного и светского характера. Однако увидели мы совершенно другой Агулис. Безжизненный, словно давно заброшенный и вымерший, с сохранившимися местами богатыми особняками, с небольшими полуразвалившимися глинобитными домами, обнесенными глиняными стенами, с немощенными пыльными улицами. Удивительное чувство охватило меня, словно мы с помощью машины времени в мгновенье ока оказались в далеком Средневековье. И среди этого моря пыли и глиняной желтизны сиротливо устремленные ввысь двенадцать стройных изящных армянских церквей — оставшиеся безмолвные свидетели армянского присутствия и былого великолепия города. Из-за оград раза два показались азербайджанки в головных платках, но тут же быстро исчезли. Кругом валялись еще сохранившиеся камни — надгробья и хачкары, но больше их обломки. Степанян рассказал, что эти прекрасные армянские памятники азербайджанцы варварски уничтожают или используют как стройматериал при строительстве домов и мощении улиц. Карен долго осматривал памятники. Впечатление было гнетущее, на глазах осквернялась и гибла история. Карену особенно понравились два хачкара и тапанакар (надгробие), он попросил Сабира Николаевича любой ценой, тайно или явно, перебросить их в Армению, что тот и сделал. Сейчас они хранятся в этнографическом музее Сардарапата.

После осмотра окраин Агулиса мы устроились под раскидистым дубом, чтобы отдохнуть перед обратной дорогой. Однако скоро появился проводник-азербайджанец и сказал Сабиру, что нам лучше поскорее уехать, т. к. азербайджанцы узнали о прибытии армянских автомашин и могут нагрянуть с минуты на минуту. Последствия этой встречи непредсказуемы, и он за них не отвечает. На обратном пути Карен, удрученный увиденным, долго молчал. Лишь когда я попробовала поделиться впечатлениями, он вдруг сказал: “Такая же учесть ждет Мегри, если не принять в ближайшем будущем необходимые меры. Слишком оторван и изолирован район, местное население уезжает, а азербайджанцы целенаправленно заселяют его”. Это было первое проявление тревоги о будущем стратегически очень важных для Армении южных районов. Когда, спустя несколько лет, Карен стал первым секретарем, не случайно решение этих проблем стало для него одной из первейших задач.

* * *

Весной 1975 г. он посетил Мегри, ознакомился с нерешенными проблемами, и уже в мае того же года была полностью разработана и утверждена комплексная программа социально-экономического развития Мегринского района на XI пятилетку. Программой было предусмотрено одновременное развитие всех сфер без исключения.

В дальнейшем неоднократно принимались еще постановления СМ АрмССР о дополнительных мерах по социально-экономическому развитию района. В результате почти полной реализации этой программы было обеспечено стабильное развитие Мегринского района и приостановлена миграция населения.

Для быстрого экономического развития Мегри большое значение имело предусмотренное программой строительство стратегически очень важной автомобильной дороги Мегри — Личк — Каджаран, которая связала район не только с индустриальными центрами Зангезура, но и с “Большой землей” — центральной Арменией. На совместном совещании руководителей Совета Министров и Госплана СССР (76-78 гг.) было решено завершить строительство дороги в 1985 году. Но Карен, учитывая важное экономическое и стратегическое значение дороги, понимая, что каждый год промедления приносит необратимые демографические изменения в районе, на свой страх и риск настаивает на сдаче дороги в 1980 году.

Стройка была объявлена всенародной, что позволяло мобилизовать все силы, средства и форсировать строительство. При первом посещении стройки в 1978 г. Карен дал задание 40 км из 48-ми завершить за 2,5 года. 48-километровая дорога строилась на высоте 2500 м над уровнем моря в невероятно тяжелых геологических условиях, хотя были возможности альтернативного строительства, значительно более легкого. Проект осуществлялся без нанесения какого-либо экологического ущерба природе. Строители, поняв всю жизненную важность дороги, работали не щадя сил, здоровья, совершили подвиг, завершив строительство на 5 лет раньше. Все они были по достоинству награждены.

Открытие дороги 2 ноября 1980 года вылилось во всенародные торжества. В населенных пунктах были накрыты столы, звучала зурна, люди пели, танцевали, радовались. Благодарные мегринцы назвали именем Демирчяна расположенный на высоте 2535 м от уровня моря Мегринский перевал. Во время одной из встреч со строителями Карен сказал: “Вы этой дорогой соединили не только два района, но и всю Армению соединили с Мегри через нашу территорию, без внедрения в чужие земли, а говорить о стратегическом значении этого излишне”.

Действительно, трудно представить, что ожидало Мегри, весь южный Зангезур после 1988 года, если бы не было этой дороги.

С началом строительства дороги Мегри — Каджаран Гейдар Алиев выступил с предложением построить также дорогу, соединяющую АзССР с Нахичеваном через азербайджанское село Нювяды, отстоящего на 15 км от границы Азербайджана, одновременно реконструировать 18 км грунтовой дороги от Нахичевана до Нювяды. Строительство этой дороги означало способствовать заселению азербайджанцами района Мегри, а в перспективе и всего Зангезура. Именно эту цель преследовал Алиев, именно поэтому он не соглашался на альтернативные варианты дороги, предлагаемые армянской стороной. Эти дороги проходили по территориям, густозаселенным армянским населением, что затрудняло внедрение азербайджанцев. Переговоры были долгие, тяжелые. Вопрос несколько раз рассматривался в Совмине СССР, в Политбюро. Вернувшись как-то из Москвы, Карен озабочено сказал, что дело осложняется, т. к. Алиев обратился за помощью и поддержкой к военному руководству страны, которое заявило, что дорога Нахичеван - АзССР имеет важное стратегическое значение, и теперь этим вопросом занимается лично командующий вооруженными силами маршал Соколов.

В архиве Карена сохранилось письмо командующего Закавказским военным округом генерал-полковника Кулишева, в котором он просит согласия на строительство дороги, “...что будет способствовать решению важных народно-хозяйственных задач, избавит от необходимости делать ненужные объезды” и т. д. и т. п. Это письмо, как и последующие другие, Карен отослал Фадею Саркисяну с соответствующими указаниями, а тот отписывался под разными предлогами, в том числе, ссылаясь на не оправдывающую себя высокую стоимость строительства. Кулишев вновь обращается к Демирчяну с просьбой, одновременно сообщая, что Нахичеванская АССР готова взять расходы по строительству дороги на себя. О дальнейшей судьбе этого письма мне рассказал помощник Карена Самвел Данелян. “Карен Серопович вызвал меня, показал письмо и сказал, чтобы я ему не давал хода, никому не показывал и отослал в архив”. Это означало, что ответ уже дан и другого не будет.

Остается лишь удивляться, как в противостоянии всемогущему ВПК и лично первому заместителю председателя Совета Министров СССР, самому близкому Генсеку человеку — Гейдару Алиеву, армянскому руководству удалось отстоять интересы своей республики. Привожу свидетельство тогдашнего министра автодорог Г. Мелкумяна: “‘Не добившись результата, Алиев прибег к беспрецедентному шагу — Министерство транспортного строительства СССР он сделал на территории Армении и заказчиком, и подрядчиком, и проектировщиком. И началось строительство дороги, граница Азербайджана - Нювяди - Нахичеван. До сих пор осталось неясным, какими методами, какой сверхмудростью и таинственными обоснованиями удалось Карену Сероповичу достичь того, что начавшееся и незавершенное злополучное строительство было приостановлено. И здесь только мы вспомнили его слова, сказанные на совещании: “Эта дорога не будет построена”.

Как мне стало известно позднее, всю эпопею строительства дороги Алиев затеял, воспользовавшись отсутствием председателя СМ СССР Н. Тихонова, когда тот находился в отпуске.

В вопросе противостояния строительству дороги помогли Карену и Ф. Саркисян, и В. Мовсисян, возможно, и другие лица. Однако вся полнота ответственности лежала на Демирчяне, от него зависело окончательное решение вопроса. Приведу разговор, состоявшийся между мной и председателем Президиума ВС Бабкеном Саркисовым.

— Римма Агасиевна, посоветуйте Карену Сероповичу согласиться на строительство дороги, отказа ему не простят.

— А народ простит, если он так щедро будет раздавать стратегически важные территории республики?

— Бросьте, Римма Агасиевна. Поймите, для него будет хорошо.

Намек мной был понят: в случае согласия Карен получает то, чего достоин был давно — звание Героя Социалистического Труда, кандидатство в члены Политбюро. Разумеется, я отказалась помочь в этом вопросе. Не могу сказать однозначно, выполнял ли Саркисов просьбу Алиева воздействовать на Карена через меня или говорил от себя, т. к. в конце он сказал: “Дело Ваше, но знайте, что играете с огнем. Ему не простят. Я все это сказал, желая вам добра”. Когда начались беспрецедентные гонения, оголтелая травля Карена, я часто вспоминала эти слова.

Много позднее из дневников Карена я узнала, что аналогичное предложение в более открытой форме Алиев лично сделал Карену.

“У Алиева Г. А. — беседа около 45 мин. Общие вопросы. О прошлой совместной работе.

По его инициативе — о дороге через Мегри. Он просил меня снять возражения. Я ответил, что дело продвинулось слишком далеко, что без решения экспертной комиссии невозможно определиться. Он: “Да ты плюнь на решение. Все от тебя зависит — как скажешь, так и будет”. Он сказал, что как брата меня просит. Я сказал, что мы менять свое решение не имеем оснований. Он: “Если бы ты так просил, я бы дал тебе пол-Азербайджана”. Был Ф. Саркисян. Рассказал об этом и Андрееву Г. — он поддержал позицию”. (“Рабочие дневники” 10.01.85 г.)

История эта еще полнее раскрыта в мемуарах Ф. Т. Саркисяна. “Алиев еще раз попросил: “Карен, подумай, не пожалеешь!” Демирчян ответил, что думать ему нечего. Я добавил, что Сеидов Г. (председатель Совмина Азербайджана) с нашим вариантом согласен. Он на это даже не обратил внимание и все же при выходе еще раз сказал: “Карен, подумай!” Я знал, что имел в виду Алиев, поскольку М. С. Смиртюков (управделами СМ СССР — Р. Д.) показал мне проекты постановлений об избрании К. Демирчяна секретарем ЦК КПСС и кандидатом в члены Политбюро”, — пишет в своих воспоминаниях Ф. Саркисян.

После категорического отказа Карена постановление, разумеется, не вошло в силу, и все эти регалии Карен не получил.

* * *

Попытки заселения армянских территорий, особенно южных районов, со стороны азербайджанцев носили планомерный, целенаправленный характер и осуществлялись самыми разнообразными путями. Это была тщательно разработанная государственная политика. Говорили, что существовал специальный фонд, оказывающий материальную помощь переселенцам, что помощь эта осуществлялась в основном через духовных лиц. Любой заброшенный полуразвалившийся хлев в пограничной зоне быстро обживался азербайджанским пастухом, к которому вскоре примыкала вся семья и даже родня. Скот пасли, внедряясь в армянские пастбища. Среди армян находились люди, продающие свои дома не армянам, а на более выгодных условиях азербайджанцам. В местах скопления азербайджанского населения наблюдались попытки переделать армянские церкви в мечети. Открыто запрещать, бороться, издавать указы против подобных явлений было трудно, иногда и невозможно. Тут же обвинили бы в национализме и “слабости интернационального воспитания”. Однако, несмотря на трудности, Карен все 14 лет упорно и последовательно боролся против азербайджанского засилья. Первейшей задачей, требующей скорейшего решения, всегда было создание рабочих мест, уменьшение оттока населения.

...Никакая “гибкость”, ни один шаг азербайджанцев не оставался незамеченным. Я присутствовала, когда однажды Карен сказал Фадею Тачатовичу, что необходимо переименовать села с азербайджанскими названиями. Затем последовал ряд указов ВС АрмССР, согласно которым у тысячи армянских сел были восстановлены их более благозвучные для нашего слуха исторические армянские названия. Под грифом “Восстановление архитектурных памятников” шло и восстановление армянских церквей. По негласному распоряжению Карена восстанавливались в первую очередь церкви в пограничных районах, где опасность мусульманизации была выше. Все пустующие помещения для скота в пограничных районах, по распоряжению Карена, были снесены с мотивировкой вполне гуманной — нельзя допускать, чтобы люди (азербайджанцы) жили в нечеловеческих, скотских условиях. В период предвыборной кампании 1999 года в одном из мегринских сел жители напомнили Карену о его посещении Мегри в конце 70-х годов.

Тогда жители села пожаловались, что азербайджанцы переходят границу села, заселяют земли, и они не знают, что делать. Карен ответил, что он выделит средства, а они пусть построят вдоль границы свинофермы. Это спасет от азербайджанского засилья.

Римма Демирчян. Глава из книги "Память"

На снимке: Карен Серобович с супругой

[Pandukht]

“Мы, как зеницу ока, должны беречь наш язык и культуру”

Сегодня очень много говорят об исключительной роли языка в процессе формирования национального мышления, самосознания, сохранения национальной самобытности, необходимости расширения сфер его воздействия. При этом многие почему-то забывают, что основа всему этому была заложена еще в 70-е годы, при принятии новой “брежневской” Конституции. Известно, что в конституциях Армянской и Грузинской союзных республик, принятых еще в 1936 году, а несколько позднее и в Конституции Азербайджанской республики, в качестве государственного были закреплены родные языки, в отличие от остальных союзных республик, где государственный язык был русский. И вот когда в 1977 году создавалась Конституция “развитого социалистического общества”, решено было устранить это различие, признав в Азербайджане, Армении и Грузии государственным русский язык, что, естественно, вызвало у нас волну широкого недовольства, особенно среди научной и творческой интеллигенции. Григор Ханджян, Сильва Капутикян, Ованес Шираз, Серо Ханзадян, Амо Сагиян, Ваагн Давтян и др. открыто выражали свое несогласие, писали письма в ЦК, не ведая, какие огромные усилия прилагал Карен Демирчян (подчас в открытом противостоянии) для преодоления сопротивления в этом вопросе высшего партийного руководства страны.

В начале 1978 года мы с Кареном были в Москве, когда однажды он вернулся из ЦК (куда ходил как на работу — с утра до позднего вечера) очень озабоченным: волнуясь, объяснил, что в секретариате ему сообщили об окончательном решении изменить статью Конституции о языке, и что на это требуется его согласие. Поскольку Карен наотрез отказался, ему дали на размышление один день, посоветовав не упорствовать и хорошенько подумать, прежде чем окончательно ответить. При выходе из секретариата он столкнулся с Эдуардом Шеварднадзе, от которого узнал, что тот и Г. Алиев уже дали согласие на изменения в Конституции статуса языка. Это крайне осложнило позицию Карена: он оставался в абсолютном одиночестве в трудном противостоянии с руководством страны и в конфронтации с ним и, согласно партийной субординации, брал на себя всю полноту ответственности. Карена это не остановило — все последующие дни, как его ни уговаривали, ни принуждали и даже угрожали (ответите партбилетом!), он своего согласия не давал. Дошло до того, что вынужден был сказать, что если решение о языке все-таки будет принято, это произойдет уже при новом первом секретаре республики — он подаст в отставку и готов написать заявление об уходе хоть сейчас. При очевидных успехах республики и высоком авторитете ее руководителя согласиться с этим в ЦК не могли, к тому же слишком явной становилась мотивация подобной кадровой перестановки, поэтому ЦК пришлось пойти навстречу, но с непременным условием, чтобы текст статьи о языке для новой Конституции Карен написал сам. Вечером, вернувшись в гостиницу, не переодевшись, не поужинав, он сразу же начал работать над текстом статьи. Хотя содержание ее давно уже созрело в его голове, Карен долго сидел за рабочим столом, набрасывая раз за разом варианты текста, тщательно обдумывая и шлифуя каждое слово, каждый штрих. Я, брат Карена Камо и наш сын Самвел просидели с ним до 4-х утра, но больше не выдержав, ушли спать, а он продолжал работать. Когда я проснулась, его уже не было, а корзина у письменного стола была полна смятых бумажек. В архиве Карена сохранились 10 вариантов статьи, на одном из которых его же рукой выведено “последний вариант”. В 9 часов он представил в Секретариат готовый текст статьи, которая была полностью принята, далее она должна была быть вынесена на рассмотрение Политбюро.

О том, как проходило заседание Политбюро, позже рассказывал аккредитованный при Правительстве СССР корреспондент ТАСС Михаил Баратянц. В ходе обсуждения статьи Карен твердо отстаивал свой вариант; секретарь ЦК КПСС М. Суслов бестактно оборвал его: “А Вы, молодой человек, лучше сядьте и не мешайте”. На что Карен, не оставшись в долгу, столь же резко ответил, что он, Суслов, не имеет представления об обсуждаемом вопросе: ведь за рубежом проживает многочисленная армянская диаспора, которая считает Советскую Армению своей единственной Родиной, изменение в Конституции статьи о языке будет негативно воспринято, вызовет волнения и существенно повлияет на просоветскую ориентацию армянских зарубежных колоний. Все напряженно ожидали взрыва, но, как ни странно, Суслов промолчал, что практически означало согласие. Об этом свидетельствует запись в рабочем дневнике Карена: “17.02.78. Был у т. М. А. Суслова по вопросу языка. Согласовал редакцию статьи (Статья №72 в Конституции АрмССР). Дал согласие”.

Позже в Ереване статья о языке была еще раз детально обсуждена с секретарем по идеологии К. Даллакяном и вынесена на обсуждение на Бюро ЦК КП Армении с тем, чтобы в ближайшие дни утвердить на сессии Верховного Совета, а затем на Пленуме ЦК КПА. Однако, пока в Ереване готовились к пленуму, в Тбилиси начались известные события: студенчество осадило здание ВС с требованием признать грузинский язык государственным; по словам очевидцев, люди несли плакаты с требованиями дать грузинам то же, что и армянам — родной государственный язык. Не исключено, что эти выступления были инсценированы самим руководством Грузии, желавшим любой ценой опередить армян, хотя более вероятна обыкновенная утечка информации. Шеварднадзе обратился к Л. Брежневу: “То, о чем Вас предупреждал Демирчян, случилось в Грузии”. Однако тбилисские события не застали руководство КПСС врасплох — им предшествовало упорное противостояние Демирчяна с целью сохранить государственный статус армянского языка; текст статьи по этому вопросу был уже готов. Грузинскому руководству также разрешили утвердить в Конституции республики статью с государственным языком грузинским, текст которой слово в слово повторял демирчяновский вариант. Это позволило сбить накал страстей, успокоить общественность и провести пленум. На следующий день пленум по этому вопросу прошел в Ереване.

В дальнейшем, чтобы поднять пошатнувшийся авторитет Э. Шеварднадзе, его сделали кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, а Карен дал руководству страны очередной повод для недовольства, заработав в своем досье еще один минус и очередное обвинение в национализме. Поэтому более чем странно читать в книге воспоминаний Шеварднадзе “Мой выбор” строки, где он пишет о своих “героических” усилиях, которые позволили сохранить государственный статус грузинского языка, непонятным образом забывая, что сам же, не желая портить отношения с руководством страны, сразу дал согласие на изменение соответствующей статьи Конституции.

Если вопрос сохранения грузинского языка как государственного был (как пишет Шеварднадзе в своих мемуарах) в определенной мере согласован с Л. Брежневым, то тогда чем объяснить волну протестов, осаду здания Верховного Совета и многочисленные митинги, проходящие в Тбилиси... Этих эксцессов попросту не было бы, имей Шеварднадзе соответствующие договоренности с политическим руководством страны. Еще вопрос: каким образом, когда Шеварднадзе, опять же по его же словам, “решил действовать по своему усмотрению”, у него сразу же оказался текст статьи, написанный рукой Демирчяна. Очевидно, что соответствующий текст ему был любезно предоставлен из ЦК КПСС. Откровенно об этом пишет в своих записях более позднего периода сам Карен, недоумевая по поводу “неточностей” в мемуарах грузинского коллеги. “Он (Шеварднадзе) пишет, что при поддержке Брежнева, наперекор Суслову, провел в Конституцию статью о языке (сплошной обман), на самом деле он вероломно отказался от статьи, чем нарушил нашу договоренность отстаивать ее, тайно предал меня”.

Добавлю, что провести такой сложный политический вопрос лишь при поддержке Брежнева, наперекор серому кардиналу Суслову, было просто невозможно (ведь всеми вопросами идеологического характера ведал Суслов). Кстати, тот же Шеварднадзе в своих воспоминаниях о Карене пишет: “Могу сказать, что в самое-самое застойное время он почти всегда находил правильный, рискованный выход, если того требовали интересы его республики”. Лучше и не скажешь!

Вопрос принятия статьи о языке не носил формального характера: цель, которую преследовал лидер республики, была крайне важна и актуальна — поднять роль и место родного языка и литературы в формировании истинно национального культурного пространства. Вообще-то Карен считал, что армяне должны быть биязычной нацией (он использовал именно этот термин): хорошо владеть и родным языком, и русским и, по крайней мере, одним иностранным. Помимо того что русский язык был в СССР единственным средством межнационального общения, он также позволял получать максимально полноценную культурную, научную и образовательную информацию. Однако прежде всего необходимо было безукоризненное знание родного языка независимо от того, какую школу кончали — армянскую или русскую.

В этой связи вопрос повышения эффективности преподавания армянского языка и литературы в общеобразовательных школах считался одним из приоритетных, чему красноречивое подтверждение та регулярность, с которой он выносился на обсуждение Секретариата и Бюро ЦК. В результате этих обсуждений вышел ряд указов, были приняты меры по усилению преподавания армянского языка. С целью привлечения лучших специалистов армянского языка и литературы, в том числе, и в русские школы, оклады для них устанавливались выше, чем для остальных преподавателей. Нелегко все это давалось. Даже такой, казалось бы, простой вопрос, как деление классов (при количестве учеников больше 40) для повышения эффективности преподавания, решался на самом высоком уровне, вплоть до Суслова, поскольку это было связано с финансированием. (“Рабочие дневники” 07.02.80 г.)

Когда на одном из заседаний Коллегии Минпроса СССР было предложено изъять из программы “местный предмет” — историю страны — и ввести его ограниченно в общий курс истории СССР, а также сократить часы родного языка и увеличить количество часов на преподавание русского языка, наш тогдашний министр просвещения Семен Ахумян высказался в резкой форме против этого решения, ущемляющего национальное достоинство. И только поддержка первого секретаря помогла ему избежать серьезных осложнений в его биографии. Вместо того чтобы разобраться с министром-”националистом”, сделать соответствующие оргвыводы, как от него ожидали, Карен Серопович сказал министру: “Не унывай, продолжай в том же духе. Никаких изменений в планах не должно быть. Мы, как зеницу ока, должны беречь наш язык и нашу историю. Никто не имеет права посягать на наши святыни”.

Мои современники помнят телепередачу “Наш язык — наше слово”, восстановленную два-три года назад. Ее вместе с другими лингвистами и языковедами много лет вел языковед, ныне членкор НАН РА Артем Саркисян. Тогда передача по праву завоевала симпатии самого широкого зрителя, поскольку, будучи очень живой, интересной, нетрадиционной, обучала правильному употреблению отдельных слов и выражений армянского языка, обращала внимание на нюансы и специфику разговорной речи. Однако мало кто знает, что именно за нее (за излишнее внимание к национальному языку) Карен Демирчян получил замечание на Секретариате ЦК КПСС. Это, однако, отнюдь не помешало при его прямой поддержке присудить телепередаче Государственную премию АрмССР.

Тем не менее, в Армении находились отдельные недоброжелатели, утверждавшие, что предпочтение отдается русскому языку, что армянский недооценивается, отодвинут на задний план, что все руководящие посты занимают люди с русским образованием. Чтобы показать абсурдность этих утверждений, ко всему изложенному добавлю лишь несколько фактов.

В 1958 году общий тираж выпущенных книг и брошюр составил 12,1 млн. печатных единиц — из них 9,4 млн. на армянском языке. Годовой тираж журналов и других периодических изданий в 1988 году составил 32,3 млн. экземпляров, из них 27,7 млн. — на армянском языке. Годовой тираж газет - 287 млн. экземпляров, из них 257 млн. — на армянском языке.

Эти данные красноречиво свидетельствуют о той поддержке, внимании, которое уделялось армянскому языку. Что касается высоких должностей, руководящих постов, отмечу следующее. Однажды мы с Кареном не поленились подсчитать, и выяснилась любопытная деталь: подавляющее большинство руководящих работников республики (в том числе, и сам Карен) получили армянское образование: Ф. Саркисян, А. Киракосян, Дж. Киракосян, В. Галумян, К. Гамбарян, К. Даллакян, В. Мовсисян, Л. Гарибджанян Л. Нерсесян, М. Мурадян и др., а также секретари райкомов, председатели райисполкомов, министры, председатели комитетов — одним словом, для всего партийно-хозяйственного актива (за очень редкими исключениями) базовый язык был армянский. Другое дело, что все они в основном хорошо, а порой и отлично владели русским языком.

Нелишне также отметить, что все пленумы ЦК КП Армении, партхозактивы, республиканские совещания проводились на армянском языке, что вызывало зависть партийных функционеров и госчиновников других союзных республик, где подобного и в помине не было.

Так что в 70-80-е годы армянский язык не только был закреплен в Конституции в статусе государственного, но и пользовался всемерной поддержкой и вниманием со стороны руководства. Делалось все для поднятия качества преподавания, престижа, более многостороннего широкого и грамотного употребления армянского языка во всех сферах жизнедеятельности общественного организма.

Римма Демирчян. Глава из книги "Память"