Притчи и их обсуждения

[Aragami]

«Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Бытие 4:7). " - Знай, о король Ирана, что щедрость только тогда воистину щедрость,когда проявляющий ее соблюдает три условия. Первое условие - давать, не думая о своей щедрости. Второе условие - быть терпеливым. И третье - не питать в душе подозрений. Этот король так никогда и не стал по-настоящему щедрым. Щедрость длянего была связана с его собственными представлениями о "щедрости", и онстремился к ней только потому, что хотел прославиться среди людей."Идрис Шах "Сказки дервишей"

[Pandukht]

Сказал Али Юсуф ибн Исхак аль-Кинди:"О людях надлежит судить лишь по их образу жизни, по тем их делам, которые они больше всего делают".

[Pandukht]

Еще из аль-Кинди: "Относитесь с подозрительностью к тому, кто предпочи­тает вас самому себе, ибо тот, кто действует в ущерб себе, тот легко будет действовать в ущерб другим; тот, кто совер­шает ошибку во внешнем, видимом для глаза мире, скорее всего совершит ошибку в своем внутреннем мире, постигае­мом разумом. Итак, вы восхваляете того, кто сосредоточил в себе всякого рода недостатки, и порицаете того, кто сосре­доточил в себе всякого рода достоинства. Остерегайтесь же их, как следует и не доверяйте им ни в коем случае!"

[Nazel]

Еще из аль-Кинди:"Относитесь с подозрительностью к тому, кто предпочи­тает вас самому себе, ибо тот, кто действует в ущерб себе, тот легко будет действовать в ущерб другим; тот, кто совер­шает ошибку во внешнем, видимом для глаза мире, скорее всего совершит ошибку в своем внутреннем мире, постигае­мом разумом. Итак, вы восхваляете того, кто сосредоточил в себе всякого рода недостатки, и порицаете того, кто сосре­доточил в себе всякого рода достоинства. Остерегайтесь же их, как следует и не доверяйте им ни в коем случае!"

Не совсем согласна с этой притчей,этак и до нарциссизма недалеко.Хотя надо и себя любить,но и отношение к людям-тоже важное мерило.

[Pandukht]

Не совсем согласна с этой притчей,этак и до нарциссизма недалеко.Хотя надо и себя любить,но и отношение к людям-тоже важное мерило.

Абу Юсуф Якуб ибн Исхак аль-Кинди (ум. в 870 г.) - известный арабский философ. Родился в Куфе, жил в Басре и Багдаде. Прославился трудами по философии, математике, астрономии. Вот что говорит о нем его друг, догматический богослов Исмаил ибн Газван : «Ну и замечательный же человек аль-Кинди! Как был он мудр, как был он находчив в доводах, как был он искре­нен душой, как был он последователен в своих воззрениях на жизнь! Я видел, как он подошел к одному сборищу, которое состояло только из одних сеятелей порока или из тех, кто приукрашивает порок в глазах порочных людей, из таких, как поэт, который хотел бы, чтобы все люди превысили вся­кую меру в безумной расточительности; как тунеядец, по­едающий чужое добро; как льстец, старающийся приблизить­ся к богачу, и сказал: «Того, кто бережет свое добро от раз­ных ошибок, кто крепко держит его на запоре, боясь его не­ожиданной гибели, кто охраняет его, опасаясь унижения ни­щеты, вы называете скупым, и этим вы желаете его осудить и опорочить! Того же, кто не знает достоинства богатства, кто не познал унижения бедности, кто расточает свое добро, кто не обращает внимания на свои ошибки, кто не дорожит своим достоянием, кто унижает себя, одаряя других, вы на­зываете щедрым, желая этим его похвалить и прославить!»То есть из вышесказанного можно сделать вывод, что он был скуп до ужаса, был противником всякой расточительности, и если вышеприведенную притчу рассматривать, зная эти его черты характера, то становится понятен смысл притчи.

[Aragami]

Учитель Лецзы стал учиться.Прошло три года, и [я] изгнал из сердца думы об истинном и ложном, а устам запретил говорить о полезном и вредном. Лишь тогда удостоился [я] взгляда Старого Шана. Прошло пять лет, и в сердце родились новые думы об истинном и ложном, устами по-новому заговорил о полезном и вредном. Лишь тогда [я] удостоился улыбки Старого Шана. Прошло семь лет, и, давая волю своему сердцу, [ уже] не думал ни об истинном, ни о ложном, давая волю своим устам, не говорил ни о полезном, ни о вредном. Лишь тогда учитель позвал меня и усадил рядом с собой на циновке. Прошло девять лет, и как бы ни принуждал [я] свое сердце думать, как бы ни принуждал свои уста говорить, уже не ведал, что для меня истинно, а что ложно, что полезно, а что вредно; не ведал, что для других истинно, а что ложно, что полезно, а что вредно. Перестал [отличать] внутреннее от внешнего. И тогда все [чувства] как бы слились в одно: зрение уподобилось слуху, слух - обонянию, обоняние - вкусу. Мысль сгустилась, а тело освободилось. кости и мусукулы сплавились воедино. [Я] перестал ощущать, на что опирается тело, на что ступает нога, о чем думает сердце, что таится в речах. Только и всего. Тогда-то в законах природы [для меня] не осталось ничего скрытого.

[Pandukht]

Учитель Лецзы стал учиться.Прошло три года, и [я] изгнал из сердца думы об истинном и ложном, а устам запретил говорить о полезном и вредном. Лишь тогда удостоился [я] взгляда Старого Шана. Прошло пять лет, и в сердце родились новые думы об истинном и ложном, устами по-новому заговорил о полезном и вредном. Лишь тогда [я] удостоился улыбки Старого Шана. Прошло семь лет, и, давая волю своему сердцу, [ уже] не думал ни об истинном, ни о ложном, давая волю своим устам, не говорил ни о полезном, ни о вредном. Лишь тогда учитель позвал меня и усадил рядом с собой на циновке. Прошло девять лет, и как бы ни принуждал [я] свое сердце думать, как бы ни принуждал свои уста говорить, уже не ведал, что для меня истинно, а что ложно, что полезно, а что вредно; не ведал, что для других истинно, а что ложно, что полезно, а что вредно. Перестал [отличать] внутреннее от внешнего. И тогда все [чувства] как бы слились в одно: зрение уподобилось слуху, слух - обонянию, обоняние - вкусу. Мысль сгустилась, а тело освободилось. кости и мусукулы сплавились воедино. [Я] перестал ощущать, на что опирается тело, на что ступает нога, о чем думает сердце, что таится в речах. Только и всего. Тогда-то в законах природы [для меня] не осталось ничего скрытого.

Очень сильно!

[Pandukht]

Еще несколько высказываний аль-Кинди о щедрости и расточительности: «Деньги при­надлежат тому, кто их сохраняет, и богатство принадлежит тому, кто его удерживает; ведь для сохранения денег по­строены стены, устроены запоры на дверях, изготовлены сун­дуки, сделаны замки, вырезаны печати и клейма, изучается и счет, и письмо! Зачем же вы устраиваете для защиты денег такие преграды, в то время как вы сами действуете с ними как растительная ржа, как точащие черви, как костоеды? Пра­вильно сказал древний поэт Предостерегай своего брата только против него самого!» «Предположи, что ты запрятал богатство в крепостях, вверил его скалам, о чем не ведает ни друг, ни посланец, ни пособник, но кто поручится за тебя, что ты не будешь боль­шим хищником, чем вор, большим врагом, чем захватчик? До­пусти, что ты сделаешь свое богатство недоступным для вся­кой чужой руки, но как ты сможешь сделать его недоступным для руки, которая им сама владеет, которая имеет больше власти и оснований им распоряжаться». «Мы знаем, что сохранять богатство труднее, чем накап­ливать его. Разве не терпели люди разорения лишь по соб­ственной вине, а затем по вине лиц, которым они доверяли? Богатство бывает у того, кто его бережет, а кто его губит, тому горе терпеть. Расходовать богатство попросту - значит губить его, как бы вы ни скрашивали истинный смысл этих поступков, переименовывая их и возвеличивая титулом щед­рости».

[Aragami]

Еще несколько высказываний аль-Кинди о щедрости и расточительности: «Деньги при­надлежат тому, кто их сохраняет, и богатство принадлежит тому, кто его удерживает; ведь для сохранения денег по­строены стены, устроены запоры на дверях, изготовлены сун­дуки, сделаны замки, вырезаны печати и клейма, изучается и счет, и письмо! Зачем же вы устраиваете для защиты денег такие преграды, в то время как вы сами действуете с ними как растительная ржа, как точащие черви, как костоеды? Пра­вильно сказал древний поэт Предостерегай своего брата только против него самого!» «Предположи, что ты запрятал богатство в крепостях, вверил его скалам, о чем не ведает ни друг, ни посланец, ни пособник, но кто поручится за тебя, что ты не будешь боль­шим хищником, чем вор, большим врагом, чем захватчик? До­пусти, что ты сделаешь свое богатство недоступным для вся­кой чужой руки, но как ты сможешь сделать его недоступным для руки, которая им сама владеет, которая имеет больше власти и оснований им распоряжаться». «Мы знаем, что сохранять богатство труднее, чем накап­ливать его. Разве не терпели люди разорения лишь по соб­ственной вине, а затем по вине лиц, которым они доверяли? Богатство бывает у того, кто его бережет, а кто его губит, тому горе терпеть. Расходовать богатство попросту - значит губить его, как бы вы ни скрашивали истинный смысл этих поступков, переименовывая их и возвеличивая титулом щед­рости».

Кто бережет свое богатство - тот в любом случае терпит убыток. Но тот, кто его приумножает, - сохраняет его правда, еще ни один человек не взял богатство с собой, когда умирал.

[Pandukht]

САД ибн АБИ ВАККАС - ХАДИС Навестил меня посланник Аллаха, чтобы проститься, я же от болезни был на краю смерти. Я сказал:«О посланник Аллаха, меня постигло то, что ты видишь, - болезнь, наследует же после меня единственная моя дочь, не раздать ли мне две трети имущества?» Он ответил:«Нет». Я тогда спросил:«Половину?» Он ответил: «Нет, одну треть, да и трети много. Если ты оставишь твоих наследников богатыми, то это будет лучше, чем оставить их бедными, и они будут протягивать руку к людям».

[Aragami]

Мудрый обретает покой в том, что дарит ему покой, и не ищет покоя там, где его нет. Заурядный человек ищет покоя в том, что не дает покой, и не имеет покоя там, где покой есть.Чжуан Цзы

[Aragami]

В царстве Сун жил человек по имени Цао Торгаш. Сунский царь отправил его в Цинь и дал ему несколько колесниц, а Торгаш сумел понравиться циньскому царю и заимел целую сотню колесниц. Вернулся он в Сун, встретил Чжуан-цзы и стал над ним насмехаться: – Жить на задворках захолустной деревни, по бедности плести сандалии, иметь иссохшую шею и пожелтевшее лицо – такое мне, Шану, нелегко приобрести. А вот вразумить правителя целого царства и получить в награду сотню колесниц – такое мне сделать нетрудно. Чжуан Цзы ответил: - Когда циньский царь захворал, то позванный им лекарь вскрыл ему чирей и вырезал опухоль и в награду получил одну колесницу. А тот, кто вылизал царю геморрой, получил пять колесниц. Видно, чем ниже способ лечения, тем выше награда. Как же ты лечил ему геморрой, что заслужил столько колесниц?

[Pandukht]

Еще из аль-Кинди:

«Вы же в свою очередь утверждаете, что это мы называем скупость хозяйственностью, а скряжничество - бережли­востью, подобно тому, как некоторые люди называют пора­жение отходом, сквернословие - красноречием, смещение с должности - освобождением, несправедливого сборщика хараджа с людей - умельцем! Наоборот, ведь это вы называете расточительного щедрым, дарующего - великодушным, невнимательного к своим тратам и к тратам своих потомков – благородным».

«Сказал посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует: „Начинай с тех, кто у тебя на иждивении". Ты же хочешь обогатить чужую семью, доведя до нищеты свою семью, осчастливить посторонних, лишив родных, ты бла­годетельствуешь таким, которые липнут к тебе и которые, сколько бы ты им ни давал, всегда будут брать от тебя. Вы же знаете, что сказал наш собрат таглибиту, а ведь он ска­зал так: „О таглибит, я излил бы, пока не иссяк бы поток, изливал бы и тогда, когда стало бы не­возможным черпать из него, но если бы я давал тебе, то, едва наградив тебя, я немедленно обделил бы того, кто на это имеет больше прав, чем ты. Если бы я позволил людям брать мое добро, то они растащили бы мой дом, кирпич за кирпи­чом, и, клянусь Аллахом, у меня осталось бы от него только то, что я мог бы силою удержать от них". А я скажу: „Если бы я предоставил людям самого себя, то, клянусь Аллахом, разграбив мое благосостояние, они потребовали бы моего рабства!"»

[Aragami]

Еще из аль-Кинди:

«Вы же в свою очередь утверждаете, что это мы называем скупость хозяйственностью, а скряжничество - бережли­востью, подобно тому, как некоторые люди называют пора­жение отходом, сквернословие - красноречием, смещение с должности - освобождением, несправедливого сборщика хараджа с людей - умельцем! Наоборот, ведь это вы называете расточительного щедрым, дарующего - великодушным, невнимательного к своим тратам и к тратам своих потомков – благородным».

Только тот, кто бережлив, может быть щедрым.

«Сказал посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует: „Начинай с тех, кто у тебя на иждивении". Ты же хочешь обогатить чужую семью, доведя до нищеты свою семью, осчастливить посторонних, лишив родных, ты бла­годетельствуешь таким, которые липнут к тебе и которые, сколько бы ты им ни давал, всегда будут брать от тебя. Вы же знаете, что сказал наш собрат таглибиту, а ведь он ска­зал так: „О таглибит, я излил бы, пока не иссяк бы поток, изливал бы и тогда, когда стало бы не­возможным черпать из него, но если бы я давал тебе, то, едва наградив тебя, я немедленно обделил бы того, кто на это имеет больше прав, чем ты. Если бы я позволил людям брать мое добро, то они растащили бы мой дом, кирпич за кирпи­чом, и, клянусь Аллахом, у меня осталось бы от него только то, что я мог бы силою удержать от них". А я скажу: „Если бы я предоставил людям самого себя, то, клянусь Аллахом, разграбив мое благосостояние, они потребовали бы моего рабства!"»

Почему то вспомнилось про СССР: все шло на импорт в "дружественные страны", а у самих дефицит, все из под прилавка доставать нужно было.

[Pandukht]

Почему то вспомнилось про СССР: все шло на импорт в "дружественные страны", а у самих дефицит, все из под прилавка доставать нужно было.

Ничего в этом мире не меняется, все уже когда-то случалось. Именно поэтому нам так нужна мудрость древних.

[Pandukht]

Продолжаем послания Абу Юсуфа аль-Кинди:

«Удивительно, как это спит тот, у кого мало денег?! Но нельзя же сравнивать того, кто не спит от радости, с тем, кто не спит от горя!»

«Сказал посланник Аллаха, да благословит его Ал­лах и приветствует, по поводу завещания, которое верующий муж делает в тот день, когда он нуждается, то есть прежде чем ему испустить дух: „Одну треть, да и трети много!" И вот законоведы нашли правильным, а благочестивые люди желанным, чтобы эта треть была немножко сокращена, так как посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, признал и треть большой долей. Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, смилостивился над нашей семьей только ради своей милости к нам. Как же вы можете требовать от меня, чтобы я пред­почел вас самому себе и поставил бы вашу семью выше, чем свою собственную, чтобы я собирал похвалу вместо богат­ства, чтобы я накапливал у себя ветер и получал бы мираж вместо золота и серебра?!»

[Aragami]

Продолжаем послания Абу Юсуфа аль-Кинди:

«Удивительно, как это спит тот, у кого мало денег?! Но нельзя же сравнивать того, кто не спит от радости, с тем, кто не спит от горя!»

«Сказал посланник Аллаха, да благословит его Ал­лах и приветствует, по поводу завещания, которое верующий муж делает в тот день, когда он нуждается, то есть прежде чем ему испустить дух: „Одну треть, да и трети много!" И вот законоведы нашли правильным, а благочестивые люди желанным, чтобы эта треть была немножко сокращена, так как посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, признал и треть большой долей. Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, смилостивился над нашей семьей только ради своей милости к нам. Как же вы можете требовать от меня, чтобы я пред­почел вас самому себе и поставил бы вашу семью выше, чем свою собственную, чтобы я собирал похвалу вместо богат­ства, чтобы я накапливал у себя ветер и получал бы мираж вместо золота и серебра?!»

Не в деньгах счастье, а в их количестве.:lol:

Умирает старый еврей. Вокруг собрались родственники. Умирающий:

- А Сара здесь?

- Здесь, Абрамчик, здесь.

- А Моня здесь?

- Здесь, Абрамчик, здесь.

- А Софочка тут?

- Тут, Абрамчик, тут.

- А Сёма тут?

- Тут, Абрамчик, тут.

- Так я не понял, кто ж тогда за прилавком стоит?

И такой вопрос, какая разница, от чего человек не спит ночами - от радости или от горя? Все равно это подоровет его здоровье и в том и другом случае.

[Pandukht]

И такой вопрос, какая разница, от чего человек не спит ночами - от радости или от горя? Все равно это подоровет его здоровье и в том и другом случае.

Aragami-jan.

Я лично за то, чтобы не спать от радости! В этом случае бог с ним, со здоровьем...

[Aragami]

Aragami-jan.

Я лично за то, чтобы не спать от радости! В этом случае бог с ним, со здоровьем...

:lol: :lol: :lol: а то все про деньги да про деньги

[Pandukht]

Сказал Мухаммад ибн Аби аль-Муаммаль:

"Ошибка умного всегда бывает большой, хотя до некоторой сте­пени и извинительной, потому что он, когда ошибается, то ошибается обдуманно и сознательно. А по мере того как он напряженно размышляет, он все больше удаляется от истины и сбивается с правильного пути".

[Pandukht]

" В моей семье, да смилуется над тобою Аллах, есть две семьи: одну из них я слишком высоко ставлю и уважаю, что­бы давать ей тюрю, а другая в моих глазах не достигла того, чтобы ей роскошествовать, получая белый хлеб".

[Pandukht]

Говорил Абу Осман аль-Джахиз:

"Подавай на стол хлеб из непросеянной муки, но больше, ибо превосходство белого хлеба над темным по виду и вкусу не может заменить превосходства по­хвалы над порицанием".

[Aragami]

Добра не жалей,

что нажито было,

не скорби о потере;

что другу обещано,

недруг возьмет -

выйдет хуже, чем

думалось.

Старшая Эдда, Речи Высокого

[Aragami]

Молод я был,

странствовал много

и сбился с пути;

счел себя богачом,

спутника встретив,-

друг - радость друга.

Щедрые, смелые

счастливы в жизни,

заботы не знают;

а трус, тот всегда

спасаться готов,

как скупец - от подарка.

Старшая Эдда. Речи Высокого

[SBA]

А вот несколько армянских притч. Народная мудрость)))))))

Всезнайка Тангик

- Ахчи Телло, как готовят долму?

- Отбей мясо, - начала объяснять Телло.

- Знаю! - поспешила с достоинством ответить Тангик.

- Положи мясо в медную кастрюлю.

- Знаю.

- Положи немного соли, перца…

- Знаю, знаю.

- Мелко нарежь лука, кинзы, нана…

- Знаю, знаю.

- Заверни в виноградные листья, положи в медную кастрюлю.

- Знаю, знаю.

- А раз всё знаешь, делай так, как знаешь. Зачем же пришла ко мне и морочишь мне голову? - сердито ответила Телло.

- Больше ничего не надо? Это всё? - осторожно спросила Тангик и тут же решила, что приготовит такую вкусную долму, что муж оближет от удовольствия пальчики.

Телло сразу заметила, что Тангик много о себя мнит, и сказала:

- А ещё возьми куриную тушку, положи её в кастрюлю поверх долмы, и пусть всё хорошенько проварится.

Тангик не выдержала и сказала:

- Знаю, знаю! И это я знаю.

И пошла готовить долму, а Телло вслед ей крикнула:

- Когда курица закудахчет, значит, долма готова.

- Знаю…

Самое тяжёлое горе

Пойманного вора привели к султану, который приказал привязать преступника к позорному столбу, чтобы каждый проходящий мог плюнуть на него.

Несколько дней спустя султан пошел на площадь и, подойдя к столбу, спросил:

- Ну как, есть ли на свете горе тяжелее того, которое тебя постигло?

- Есть, о повелитель, есть, - ответил вор.

- Какое же?

- Самое тяжелое горе - это когда к тебе приходит гость и нет возможности его угостить.

Зло старухи

Старуха, взяв головешку из костра, поспешила в сторону моря.

- Старуха, а старуха, куда ты спешишь? - спросили ее люди.

- Иду поджечь море, море поджечь.

- Ай, ай, - сказали ей, - разве можно море поджечь?

Но старуха знала свое дело. Не оборачиваясь назад, она сказала:

- Я свое зло совершу. Захочет море - пусть горит, не захочет - как угодно...

Царь

Злому и ленивому мальчику сказали:

- Ох, ох, человеком ты не станешь!

Прошли годы, а он взял и стал царём, ни больше, ни меньше. Пришёл и сказал:

- Видите…, а говорили…

Ему возразили:

- Не говорили "не станешь царём", говорили "не станешь человеком"!