СУМГАИТ ПО-МОСКОВСКИ
Из дома № 29 по улице Молодцова в принудительном порядке выселили 60 семей армянских беженцев
В понедельник 20-летний Эмиль ушел ночевать к своему другу Левону. В 6.30 утра их разбудил отец Левона: первый корпус, где жил Эмиль, оцепила милиция, и из дома доносился непонятный шум.
«Мама!» — подумал Эмиль, оделся и выбежал на улицу.
В комнате № 128 на пятом этаже все уже было перевернуто. Столик, раньше стоявший под телевизором, валялся на полу со сломанной ножкой. Альвина, мать Эмиля, собирала, что осталось. Стекол уже не было. Их выбили милиционеры во время штурма.
В 29-м доме Альвина с мужем и сыном прожили двенадцать лет. Они приехали из Баку в 93-м, взяв с собой всего один чемодан. В комиссии по расселению им предложили выбрать любую квартиру в одном из аварийных домов Москвы. Альвина выбрала 29-й.
Жители дома в спешке выносили вещи на улицу. Из разбитых окон торчали порванные шторы. Кто-то вынес и забыл коричневый шкаф и пару табуреток.
На первом этаже жили 70-летняя бабушка и семь кошек.
— Я уже открываю, — кричала она из глубины квартиры.
Но милиция предпочла силу… Испуганные кошки разбежались в разные стороны.
Эмиль помог вынести из соседнего подъезда больную женщину. (Во время утреннего штурма троих увезли с инсультом.) Перед первым подъездом метался мужчина: у него пропала куртка, в которой остались все документы — регистрация и паспорт гражданина России.
В первом корпусе дома 29 на улице Молодцова, кроме армян, жили 40 русских семей: в основном иногородние, без регистрации. Но совсем недавно сюда въехали три москвички, которые еще не успели получить ордер на свои квартиры: милиционеры даже не стали смотреть их документы, просто выкинули вещи из окон.
Эмиль вспоминает: 15 июня перед домом появился неизвестный мужчина лет сорока в рабочей униформе, объявил жильцам, что скоро их ждет выселение. Через день одну сторону дома закрыли высоким деревянным забором. Еще через пять дней районная управа отключила во всем доме свет и холодную воду. Каждую ночь Эмиль и Левон выходили на улицу и кипятили чайник на костре.
Жильцы надеялись на шведское телевидение: журналисты обещали сделать передачу о жизни армянских беженцев в Москве. Шведы приехали во вторник в 10 утра. Погром был в самом разгаре. Участковый Молдаванцев грубо оттолнул шведского корреспондента и пригрозил, что отвезет всех журналистов в милицию. Против корреспондентов выставили оцепление в самом начале улицы.
С Молдаванцевым к дому подъехал невысокий человек в сером пиджаке. Оказалось — это инвестор, которому теперь принадлежит здание. Прибыли и представители районной управы. Они никому ничего не объясняли, просто наблюдали за погромом. Они же пригнали несколько машин и объявили, что жильцы могут перевезти свои вещи и мебель к знакомым. В тот день наживались грузчики.
Сейчас Эмиль и его мама Альвина живут во втором корпусе дома 29 у друзей. Кроме них, соседи из второго корпуса взяли к себе еще пять семей, остальные уехали к знакомым или на вокзалы. Семьям Петросян и Агаханян (всего 6 человек) еще месяц придется ютиться в двух крохотных комнатках. Милиционеры предупредили: в конце июля жильцов второго корпуса будут так же выселять. 60-летнюю тетю Розу от пережитых волнений полностью парализовало.
Ольга ГОНЧАРОВА, Мария ШПИЛЕВА
01.07.2004
http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/46n/n46n-s21.shtml
