Соломон

Возможно кое-кто будет огорчен, но зато большинство будет удовлетворено. По всем вопросам -обращайтесь к HOBy или на ArmenianHouse.org. Удачи!

Возможно кое-кто будет огорчен, но зато большинство будет удовлетворено. По всем вопросам -обращайтесь к HOBy или на ArmenianHouse.org. Удачи!

В Библиотеке "Вехи" опубликован полный текст книги армянского историка VII в. епископа Себеоса со всеми примечаниями и комментариями переводчика: "ИСТОРИЯ ИМПЕРАТОРА ИРАКЛА". Сочинение ЕПИСКОПА СЕБЕОСА, ПИСАТЕЛЯ VII ВЕКА. ПЕРЕВОД С АРМЯНСКОГО К. Патканьяна, САНКТПЕТЕРБУРГ, 1862. С е б е о с, армянский историк 7 в., автор "Истории", посвященной периоду царствования византийского императора Ираклия (610-641). Изложение доведено до 661. В "Истории" С. описаны ирано-византийские войны 7 в., походы арабов, внутреннее положение Армении и т. п. В сочинении С. сохранились также 2 части, в которых изложены легендарный период истории Армении и её история в 1-5 вв. Эти части, известные под названием "Начальная история Анонима", по мнению некоторых исследователей, не имеют отношения к "Истории" Себеоса. Соч.: История епископа Себеоса, пер. с арм., Ер., 1939. Впервые: Еп. С е б е о с, «История иператора Ираклия», Пер. с арм. К.Патканьяна, СПб., 1862. Публикуется по этому изданию. – On-Line версия – © 2004, Библиотека «Вехи». http://www.vehi.net/istoriya/armenia/sebeos/index.html

ВИТАЛИЙ ШЕНТАЛИНСКИЙ* Философский пароход Начало 1922 года. Нэп... Страна приходит в себя после лихолетья военного коммунизма. Бойко торгуют магазины и лавки, наперебой зазывают рестораны и пивные. Заработал транспорт. Люди радуются возврату к нормальной жизни — еде, теплу, свету, отсутствию выстрелов. Оживляется и культура: растут как грибы новые издательства и журналы, научные и художественные общества, переполнены театры, выставки, концерты. Вспыхнули надежды. Кажется, жизнь идет на поправку. Но это все лишь краткая передышка. Уже весной коммунисты разворачивают новое наступление — на идеологическом фронте. Экономика — экономикой, без хлеба не проживешь, а вот без духовной пищи как-нибудь обойдемся! Выходит декрет о конфискации церковных ценностей — солдаты в шапках-буденовках (в народе их прозвали “свиными рылами”) бесцеремонно врываются в храмы и грабят их под предлогом помощи голодающим. Одновременно с массовыми арестами священников вносится разлад в духовенство и паству: создается обновленческая, “живая” церковь, дружественная советской власти. Идет охота на эсеров и членов других партий, еще вчера бывших союзниками большевиков. ВЧК сменила свое пугающее название на ГПУ — что это сулит? Генсеком партии становится Сталин и начинает потихоньку прибирать власть к рукам. В толпе ходят панические слухи. Будто бы Ленин болен и отстранился от государственных дел. Нет, шепчут другие, он уже на том свете, а все указы за него подписывает кто-то. Ничего подобного, возражают третьи, Ленин жив, но заперся во дворце, потерял дар речи и только повторяет: “Что я сделал с Россией?” — и ему уже являлась скорбящая Богородица... Еще говорят... Слухи не беспочвенные: здоровье Ленина действительно резко пошатнулось и он на несколько месяцев потерял работоспособность. Но прежде успел дать ход новой, невиданной кампании, которая с неудержимостью лавины ползет на страну. В мае Ленин редактирует Уголовный кодекс: “По-моему, надо расширить применение расстрела (с заменой высылкой за границу)...” Ну а если вернутся? И это будет предусмотрено: за неразрешенное возвращение из-за границы — расстрел! Это первое упоминание о высылке, идея, ударившая в голову Ильичу накануне апоплексического удара, — одно из последних политических деяний вождя партии. А 19 мая 1922 года — за шесть дней до приступа, свалившего его в постель, — Ленин пишет секретное письмо Дзержинскому — программу операции, которая наверняка задумана и обсуждена заранее: “Тов. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим...” Тут же названы и имена первых кандидатов в изгнанники — авторов журнала “Экономист”, попавшего на глаза Ильичу: “Это, по-моему, явный центр белогвардейцев, — и подсказывает, доносит товарищам из ГПУ: — В № 3... напечатан на обложке список сотрудников. Это, я думаю, почти все законнейшие кандидаты на высылку за границу”. И дальше, срываясь уже на крик: “Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих „военных шпионов” изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу”. Таким образом, честь составления первого проскрипционного списка с указанием круга лиц, профессий и даже имен принадлежит самому вождю мировой революции. И это происходит в то время, когда, при всей яркости звезд на культурном небосводе, ученых людей в полуграмотной, нищей, обескровленной революциями и войнами России катастрофически не хватает, когда даже “лучший друг” Ленина Максим Горький, тоже, кстати сказать, незадолго до этого вытолкнутый в эмиграцию под предлогом лечения, говорит, что без “творцов русской науки и культуры нельзя жить, как нельзя жить без души”, и что во всей стране их “только девять тысяч”... Перед ГПУ поставлена срочная задача: собрать досье на “писателей и профессоров” (“поручить все это толковому, образованному и аккуратному человеку”), отобрать из этой подлой публики самых неблагонадежных и выбросить вон, произведя тем самым селекцию интеллигенции. И вот уже советская печать, в пристяжке с ГПУ, поднимает истерические вопли. “Диктатура, где твой хлыст?” — вопрошает “Правда”, громя малюсенькую книжечку критика Айхенвальда о поэзии, называет ее “мразью и дрянью” и требует хлыстом диктатуры заставить автора и ему подобных “убраться за черту, в тот лагерь содержанства, к которому они по праву принадлежат со своей эстетикой и со своей религией”. В то время как профессора и писатели ломают голову над мировыми проблемами, их судьба уже решена. За лето цекисты и чекисты подготовили проскрипционные списки. Назначен час “икс” — ночь с 16 на 17 августа. Облава начинается... Один из кандидатов в изгнанники — Николай Александрович Бердяев. Здесь не место излагать взгляды крупнейшего мыслителя серебряного века — любопытный читатель может обратиться к его многочисленным трудам, изданным во всех цивилизованных странах, а ныне ставшим доступными и на родине. Скажем только, что Бердяев — самый известный на Западе русский философ, творец “нового религиозного сознания” — дал свой оригинальный и глубокий взгляд на историческую судьбу России, свое понимание истоков и трагедии русского коммунизма. Что же он противопоставил коммунизму? Духовную свободу и свободную личность — как высшие ценности. Революция не несет в себе созидательного творческого начала — это голое отрицание, продукт рабского сознания. Социализм — не что иное, как лжерелигия, демонизм, который все вопросы жизни сводит к куску хлеба, порождает убогое и злобное мещанство, принудительное равенство в нищете духа и тела. И освободить человека от внешнего насилия мало — это значит освободить не человека, а зверя, — необходимо реализовать его внутреннюю свободу, которую нельзя купить ни за какие блага мира. Презиравший политику — “Я всегда был ничьим человеком, был лишь своим собственным человеком, человеком своей идеи, своего призвания, своего искания истины”, — он тем не менее неизменно оказывался в эпицентре политической борьбы — именно потому, что публично, во весь голос решал извечную русскую загадку: как быть свободным в мире несвободы. И голос этот вызывал мощное эхо, к нему прислушивались все: и друзья, и враги, — кто с горячей симпатией, кто с нескрываемой злобой. Голос этот проникал к людям даже тогда, когда ему был закрыт доступ в советскую печать, — через неподцензурную литературу, летучие списки самиздата. Изучая следственное досье другого выдающегося философа серебряного века, Павла Флоренского, — дело “Партии Возрождения России”, я обнаружил там рядом с его собственноручными показаниями рукописные копии двух статей Бердяева. Как они туда попали? После обыска у одного из множества арестованных по этому делу, ничем не примечательного человека, единственным преступлением которого была вера в Бога. Переписанные кем-то из эмигрантской газеты, бердяевские статьи — о судьбе русской Церкви — передавались из рук в руки, пока не легли на стол следователя. И стали главной уликой — несчастный хранитель их поплатился своей свободой. Сейчас мы видим, что русский культурный ренессанс — духовная родина Бердяева — был не чем иным, как возможной, увы, несбывшейся альтернативой русскому коммунизму, отбросившему страну в варварство, ставшему национальной катастрофой. Вот почему советская власть запретила книги философа и заклеймила его идеи презрительной кличкой “белибердяевщина”, вот почему в наши дни, когда после краха коммунизма образовался духовный вакуум, мысль его воскресла в сознании и обрела второе дыхание. Сочинения Николая Бердяева — плоды не только холодного ума, но и пламенного сердца: он пережил революцию как личное, внутреннее событие, случившееся и с его народом, и с ним самим. В первые годы революции, в пору разрухи и голода, власть выделила двенадцати самым известным писателям академический паек, среди этих тут же в шутку окрещенных “бессмертными” счастливчиков был и Бердяев. Охранная грамота позволяла ему еще иметь и квартиру, и рабочий кабинет, и библиотеку. И каждую неделю в его гостиной — пожалуй, это был единственный такой дом в Москве — собирались люди разных убеждений, от крайне левых до крайне правых, и вели дискуссии на самые разнообразные злободневные и классические темы. Как-то газета “Известия” опубликовала сообщение-донос об одном из таких собраний, где обсуждалось, Антихрист ли Ленин; пришли к выводу: нет, не Антихрист, а лишь предшественник Антихриста... В то время как революция объявила войну духу, отнеся его к контрреволюции, Бердяев основал в Москве Вольную академию духовной культуры, куда стекались со всей Москвы голодные, замерзшие, но жаждущие высокого общения люди. В те годы революционной стихии еще существовала относительная терпимость и свобода мнений, были возможны и критика, и полемика, еще верилось во внутреннее перерождение коммунизма. Но в первом ряду среди слушателей неизменно сидел агент ЧК. И “охранная грамота” не оградила профессора от других опасностей и тягот революционного времени... Откроем лубянское досье Бердяева. Первая встреча с Чрезвычайкой случилась у Бердяева в ночь с 18 на 19 февраля 1920 года. Свидетельство о ней — документы, сохранившиеся в лубянском досье. Восстановить это событие помогут также воспоминания о тех злополучных днях самого философа и его свояченицы — Евгении Рапп. Утро 18 февраля началось для Бердяева очень рано: он был вызван по предписанию властей на принудительные работы. Еще затемно собрали таких же, как он, “буржуев” по указанному адресу, в каком-то мрачном закуте, чуть освещенном керосиновой лампой, после переклички по номерам построили в колонну и с конвоем солдат, под злые окрики, погнали за город. Стоял лютый мороз — больше тридцати градусов. Бердяева лихорадило: накануне он простудился и сейчас еле держался на ногах. Дотащились до какого-то вокзала, там мужчинам всучили тяжелые ломы — очищать ото льда и снега железнодорожный путь; женщины грузили глыбы в вагон. Работали до сумерек, без еды, лишь в конце получили по куску черного хлеба... Была уже ночь, когда Бердяев, совершенно измученный, с высокой температурой, добрался наконец до дома. И только улегся в постель, едва согрелся — домашние принесли ему в спальню железную печку, которую топили старинной мебелью, — только задремал, как вдруг входная дверь затряслась от оглушительных ударов. — Здесь квартира Бердяева? — на пороге стоял чекист с вооруженными солдатами. Ордер на арест в архивной папке называет имя этого человека — комиссар ВЧК Н. Педан, подписал же документ председатель Особого отдела ВЧК Менжинский. — Не стоит делать обыск, — сказал Бердяев. — Я противник большевиков и никогда своих мыслей не скрывал. Вы не найдете в бумагах ничего, что бы я ни говорил открыто... Тем не менее обыск был произведен со всей тщательностью и продолжался до рассвета. Изъяли: рукописи, переписку, лекции, несколько журналов и газет и две печати: каучуковую — Вольной академии духовной культуры и сургучную — с гербом дворянского рода Бердяевых. Что же касается разговора с философом, его комиссар тоже не оставил без внимания. Приложил к ордеру специальный “доклад”: “При аресте гр. Бердяева он заявил, между прочим, что он „идейный противник идеализации коммунизма”, и пояснил, что это происходит от- того, что он, Бердяев, очень религиозный, а коммунизм „материален” (его выражение)”. На Лубянку арестованного вели пешком — через весь центр заиндевевшей, промороженной Москвы, под испуганными взглядами прохожих: транспорта у советской власти на всех ее бесчисленных врагов не хватало. В задании чекистам на операцию указано дело, по которому привлекался Бердяев, — дело “Тактического центра”. В скором времени в Москве выйдет “Красная книга ВЧК” — материалы о контрреволюционных организациях первых лет советской власти, успешно разгромленных доблестными чекистами. “Тактическому центру” посвящен почти весь второй том этого знаменитого издания. Судьба книги драматична: ее составители были репрессированы, а сама она изъята из библиотек и уничтожена. Уцелело лишь несколько экземпляров в закрытых хранилищах. Преследовалась правда? Все оказалось еще сложней. Внимательное знакомство в лубянском архиве с делом “Тактического центра” в тридцати четырех томах — а именно на его основе составлялся второй том “Красной книги” — приводит к неожиданному открытию: эта гонимая книга — еще одна фальсификация в советской истории, еще одна довольно искусно сфабрикованная ложь, возродившаяся, кстати сказать, в нашей печати и до сих пор не разоблаченная. “Красную книгу ВЧК” извлекли из спецхранов и перепечатали в первозданном виде во времена перестройки. Старую ложь продолжают тиражировать! Что же сохранили архивы, о чем умолчала эта самая “Красная книга”? Мало того, что в нее включены не все, а только тенденциозно подобранные материалы следствия, но и те, что вошли, сокращены с умыслом. Был тщательно сокрыт и сам иезуитский механизм чекистской работы: угрозы и обман, провокационная роль следователей и предательская — некоторых из арестованных. Запугать расстрелом и арестом близких, поссорить между собой, запутать — такой была тактика чекистов. Найти слабое звено, выявить предателя, сделать послушным орудием своей воли и через него слепить дело, раздув его до исполинских масштабов очередной великой победы — чтобы было чем отчитаться перед вождями и гордиться перед потомками. Кто же были эти страшные враги, на которых обрушился карающий меч революции? Профессура, юристы, историки, публицисты, специалисты по народному образованию и сельскому хозяйству, дипломаты, экономисты, представители различных партий, в том числе и социалисты, и беспартийные, — одним словом, интеллигенция. Ну да, почти все они были из дворянства, объявленного классово враждебным нынешнему гегемону, но так уж исторически сложилось — сам вождь большевиков, как известно, происходил из дворян. Конечно, можно найти среди этих людей, переполнивших Внутреннюю тюрьму Лубянки, и тех, кто носил оружие и помышлял военным путем свергнуть советскую власть, но таких раз-два — и обчелся. В основном же это были просто патриоты, неравнодушные к судьбам родины, активные общественные деятели, мыслящие люди, но люди — инакомыслящие, оппозиционно настроенные, несогласные в чем-то с новым режимом, основанном на бесправии и кровавом терроре. И собирались, кооперировались они для того, чтобы сообща, в горячих спорах найти пути спасения России, лучшее будущее. Ведь иллюзия свободы еще не улетучилась в умах. Шла Гражданская война, большевистская диктатура держалась на волоске и, казалось, вот-вот падет. Исход был не предрешен. Но Кремль и Лубянка спешили атаковать первыми, нанести упреждающий удар, пока духовная оппозиция не созрела, не обрела силы для сопротивления. Истинную цель карательной акции большевиков раскроет вскоре на заседании Верховного Ревтрибунала государственный обвинитель Крыленко: “...В этом процессе мы будем иметь дело с судом истории над деятельностью русской интеллигенции... Русская интеллигенция, войдя в горнило Революции с лозунгами народовластия, вышла из нее союзником черных генералов, наемным и послушным агентом европейского империализма. Интеллигенция попрала свои знамена и забросала их грязью...” Николай Бердяев числится среди обвиняемых в списке “Совета общественных деятелей”, якобы входившего в “Тактический центр”. Из материалов дела явствует, что он был арестован по показаниям только одного человека, лично с ним даже не знакомого, — “специалиста по государственному устройству” Николая Николаевича Виноградского, бывшего в “Совете общественных деятелей” на технической должности, чем-то вроде секретаря. Этот “специалист” выступает в деле как доносчик и провокатор: запуганный чекистами, под страхом смерти, он по поручению руководившего этой операцией особого уполномоченного ВЧК Якова Агранова настрочил подробнейшие полуфантастические “очерки”, в которых дал обвинительные характеристики на десятки людей — разумеется, по подсказке, а то и под диктовку самих чекистов. Больше того, его специально подсаживали в камеры к другим арестованным, и он, влезая к ним в доверие, потом докладывал следователям. В “Красной книге ВЧК” Бердяев проходит лишь тенью. 16 февраля, за два дня до его ареста, Виноградский в показаниях (где он прозрачно раскрывает свою цель: “оправдать доверие” чекистов) пишет: “...В числе лиц, входивших в состав „Совета общественных деятелей” и посещавших его заседания, был еще... профессор-философ Бердяев (Николай Иванович или обратно)...” Такова степень знакомства — не знает даже имени-отчества! Впрочем, для ареста этого оказалось достаточно. А потом, когда дело уже распухнет и антисоветский центр обретет в стенах Лубянки устрашающие очертания, Виноградский уточнит, дополнит, даст более развернутую характеристику: “Бердяев Николай Александрович. Один из учредителей „Московских совещаний” и „Совета общественных деятелей”. Как мыслитель, философ, а по убеждениям — определенный монархист, был идеологом монархической идеи. С другой стороны, давал идеологическое обоснование революции и различных явлений революции, в том числе коммунистического течения”. Вот и пойми тут, кто он, этот самый Бердяев! Большего о нем из “Красной книги” выжать нельзя. Следственное дело на этот счет куда словоохотливей. Не включили составители-комиссары в книгу, например, такой пассаж из заявления другого арестанта, дипломата и публициста Валериана Муравьева: “Все жили, не исключая и коммунистов, изо дня в день в ожидании катастрофы... Я сам часто спрашивал себя, правилен ли мой диагноз и верно ли мнение, что русский народ найдет в себе силы для того, чтобы выйти собственными силами из состояния развала... Мне значительно помог в этом смысле ряд собраний самого различного состава и характера, в которых в различных постановках, но всегда с очень широкой и возвышенной философско-религиозной точки зрения рассматривались вопросы о будущем человечества вообще и в частности о будущем России. Большое влияние на меня оказало общение с некоторыми выдающимися мыслителями, как, например, Н. Бердяев и И. А. Ильин, которые всегда стремились вынести свои суждения за рамки современности и даже вообще политики и высказываться с точки зрения конечных проблем человеческой мысли и человеческой культуры. Расходясь в очень многом с этими философами и вообще с современными русскими мыслителями, я тем не менее многое у них почерпнул, и оно помогло мне выработать более или менее определенное миросозерцание...” Тюремное заточение Бердяева оборвалось так же внезапно, как и началось. Однажды в полночь его повели на допрос — по бесконечному лабиринту мрачных коридоров и лестниц. Вдруг — ковровая дорожка, распахнулась дверь — в залитый ярким светом огромный кабинет со шкурой белого медведя, распластанной на полу. У письменного стола стоял высокий военный с красной звездой на груди. Острая бородка, серые печальные глаза. Вежливо пригласил сесть, представился: — Дзержинский. Бердяеву, единственному из всех арестованных по этому делу, выпала честь быть допрошенным самим создателем ЧК, грозой контрреволюции. Больше того, на допрос соизволил приехать из Кремля еще один вождь большевиков — Лев Каменев; тут же был и Менжинский, отправивший Бердяева за решетку (философ знал немного этого человека, когда-то, до революции, тот мелькал в литературных кругах Петербурга как начинающий беллетрист). Словом, встреча была опасная и торжественная, достойная того, чтобы войти в историю. Много лет спустя Бердяев опишет ее в своей философской автобиографии “Самопознание”. “Дзержинский произвел на меня впечатление человека вполне убежденного и искреннего, — вспомнит он. — Это был фанатик... В нем было что-то жуткое... В прошлом он хотел стать католическим монахом, и свою фанатическую веру он перенес на коммунизм”. Философ был настроен по-боевому и решил атаковать: — Имейте в виду, я считаю соответствующим моему достоинству мыслителя и писателя прямо высказать то, что я думаю. — Мы этого и ждем от вас, — заметил Дзержинский. И Бердяев начал говорить. Речь его длилась, как лекция, — академический час. Подробно объяснил, по каким основаниям, религиозным, философским и моральным, он — противник коммунизма, хотя и не политический человек. Слушали внимательно. Лишь изредка Дзержинский вставлял свои замечания. Такую, например, многозначительную фразу: — Можно быть материалистом в теории и идеалистом в жизни и, наоборот, идеалистом в теории и материалистом в жизни... Уж не себя ли он имел в виду в противовес своему собеседнику? На вопросы о конкретных людях Бердяев говорить отказался. — Я вас сейчас освобожу, — вдруг сказал Дзержинский. — Но вам нельзя уезжать из Москвы без разрешения. И повернулся к Менжинскому: — Уже поздно, а у нас процветает бандитизм. Нельзя ли отправить гражданина Бердяева на автомобиле? Автомобиля не было, нашлась мотоциклетка. Под ее оглушительный рев философ и был благополучно доставлен домой с куда большим комфортом, чем изъят оттуда. Что спасло Бердяева? Решительность и прямота? Или Дзержинский убедился, что за его узником никаких особых грехов нет и он попал в ЧК по ошибке? И так высоко витает, что безвреден на земле? А может быть, фанатику революции импонировал такой же бескорыстный фанатизм — но в другой вере? Жаль, что этот допрос не был оформлен и не вошел в дело, мы бы получили сейчас важный документ. Но для самого философа, может, и к счастью, что не были запротоколированы его откровения. К суду он привлечен не был, хотя и присутствовал на нем в качестве наблюдателя и определил его как “инсценировку”. Этот театр, впрочем, грозил отнюдь не театральной казнью многим его хорошим знакомым, и только в последнюю минуту смертный приговор был смягчен: четверо из подсудимых получили по десять лет тюрьмы, девять заключены в концлагерь, остальные выпущены на волю. И судьи, и прокурор, кажется, хорошо понимали, что за “опаснейшие преступники” перед ними. И когда адвокаты, перебивая друг друга, устремлялись к судейскому столу с кипами трудов своих подзащитных: “Мой написал одиннадцать томов!” — “А мой — восемнадцать!” — зал оглашался невольным смехом, и вместе со всеми хохотал прокурор Крыленко. Это ничуть не мешало ему, однако, клокотать гневом в своей обвинительной речи: — И даже если бы обвиняемые здесь, в Москве, не ударили бы пальцем о палец — все равно в такой момент даже разговоры за чашкой чая, какой строй должен сменить падающую якобы советскую власть, являются контрреволюционным актом. Во время гражданской войны преступно не только действие — преступно само бездействие... Прошло два года. Стояло чудесное лето. Бердяев в первый раз после революции выехал с семьей на дачу и теперь наслаждался деревенской природой. Деревянный, пахнущий смолой дом. Серьезные занятия перемежаются походами за ягодами и грибами. По вечерам — самовар на балкончике, чаи с вареньем, наплывающий с реки туман, безмятежные, долгие закаты. Ничто не предвещало новой беды. Однажды — 16 августа — он единственный раз за все лето отправился на свою московскую квартиру, и именно в эту ночь к нему снова нагрянули нежданные гости с винтовками. Другой чекист, на сей раз некий М. Соколов, другой номер ордера, другая подпись на нем — заместитель председателя ГПУ Уншлихт... А в остальном знакомо: затяжной обыск (“операция начата в 1 час ночи... окончена в 5 ч. 10 мин. утра”), изъятие бумаг (“переписка на 26 л. и переписка в уничтоженном виде”) (видимо, разорванная. — В. Ш.) и проторенная дорога из арбатского переулка на Лубянку. Правда, теперь гэпэушники уже располагали автомобилем для транспортировки арестанта. В комендатуре прощупали одежду — и в камеру. Швырнули в дверь видавший виды матрас с сеном — устраивайте ложе сами! Переполнено, то и дело вводят новых арестантов. Знакомые все лица — профессора, литераторы. Как, и вы? И вы тоже? Недоумевают: за что?.. Могли вспомнить анекдот, гулявший тогда по Москве, об анкете, которую якобы все должны были заполнить, с вопросом: “Были ли вы арестованы, и если нет, то почему?”... 18-м августа датируется протокол допроса, учиненного помощником начальника 4-го отделения Секретного отдела Бахваловым. Сперва, как положено, — обязательная анкета; ответы написаны рукой Бердяева. К сожалению, почерк философа столь трудно разборчив, что некоторые слова не прочитываются — эти места отмечаем многоточиями в угловых скобках. “Бердяев Николай Александрович, 48 л., бывший дворянин г. Киева. Местожительство — г. Москва, Бол. Власьевский, д. 14, кв. 3. Род занятий — писатель и ученый. Семейное положение — женат. Имущественное положение — собственности не имею. Партийность — беспартийный. Политические убеждения — являюсь сторонником христианской общественности, основанной на христианской свободе, христианском братстве и христианских верованиях, которые не угнетаются ни одной партией, т. е. одинаково неслиянны ни с буржуазным обществом, ни с коммунизмом. Образование: общее — университетское высшее, специальное — философия. Чем занимался и где служил: а) до войны 1914 г. — нигде не служил и занимался литературным трудом; б) до февральской революции 1917 г. — тоже нигде не служил и занимался литературной деятельностью; в) до октябрьской революции 1917 г. — тоже нигде не служил; г) с октябрьской революции до ареста — служил в Главном Архивном Управлении, в 1920 г. был избран преподавателем Московского Государственного Университета, читал лекции в Государственном Институте Слова, состоял действительным членом Российской Академии Художественных наук. Сведения о прежней судимости — в 1915 г. проходил по литературно-политическому делу, за статью против Синода, обвинялся по статье богохульство. В 1920 г. был привлечен к следствию ВЧК, но от суда отстранен <...> С 1900 по 1903 г. был в ссылке в Вологде по политическому делу”. Дальше в протоколе идут показания по существу дела. Вопросы записаны следователем, ответы — собственноручно Бердяевым. “Вопрос. Скажите, гр-н Бердяев, ваши взгляды на структуру Советской власти и на систему пролетарского государства. Ответ. По убеждениям своим не могу стать на классовую точку зрения и одинаково считаю узкой, ограниченной и своекорыстной и идеологию дворянскую, и идеологию крестьянскую, и идеологию пролетариата, и идеологию буржуазии. Стою на точке зрения человека и человечества, которым должны подчиняться все иные классовые организации и партии. Свою собственную идеологию считаю аристократичной, но не в сословном смысле, а в смысле господства лучшего, наиболее умного, талантливого, образованного, благородного. Демократию считаю ошибочной потому, что она стоит на точке зрения господства большинства... Впрочем, возрождение общества и <...> правды может быть основано на духовном возрождении человека и народа. Не верю в <...> военные и материальные пути возрождения. Думаю, что в России нет пролетарского государства, потому что большинство русского народа крестьяне. Вопрос. Скажите ваши взгляды на задачи интеллигенции и так называемой “общественности”. Ответ. Думаю, что задачи интеллигенции во всех сферах культуры и общественности — отстаивать одухотворяющее начало, подчинив материальное начало идее духовной культуры, быть исключительно научным, нравственным, эстетическим судьей. Думаю, что должно быть взаимодействие и сотрудничество элементов общественности и элементов государства и власти, без <...> одного элемента другим. Вопрос. Скажите ваше отношение к таким методам борьбы с Советской властью, как забастовка профессоров. Ответ. Я недостаточно знаю этот факт и не могу окончательно судить в этом деле. Если профессора борются за интересы науки и знания, то это я считаю правомерным как борьбу, если же стоят исключительно на экономической точке зрения, то считаю ошибочным. Вопрос. Скажите ваше отношение к сменовеховцам1, савинковцам и к процессу партии социалистов-революционеров. Ответ. К сменовеховцам отношусь скорее отрицательно, читал только сборник, и потому, что в нем слишком много фраз и недостает знания русской жизни. Согласен с критичным отношением к эмиграции и заграничным попыткам изменить насильственно ход русской жизни. К попыткам савинковцев отношусь отрицательно. За процессом социалистов-революционеров не следил. Считаю ошибочным суровый приговор в отношении социалистов-революционеров... Вопрос. Скажите ваши взгляды на политику Советской власти в области высшей школы и отношение к реформе ея. Ответ. Не сочувствую политике Советской власти относительно высшей школы, поскольку она нарушает свободу науки и преподавания и стесняет свободу прежней философии. Вопрос. Скажите ваши взгляды на перспективы русской эмиграции за границей. Ответ. Положение белой части эмиграции считаю тяжелым, и ее точка зрения, насколько мне известно, основана на незнании и непонимании хода русской жизни”. В конце допроса Бердяев уточнил свое отношение к партийности: “Отношусь отрицательно к партийности и никогда ни к каким партиям не принадлежал и принадлежать не буду. Ни одна из существующих и существовавших партий моего сочувствия не вызывает”. На следующий день Бахвалов снова вызвал своего подследственного и объявил ему ошеломляющую новость: решением ГПУ он за антисоветскую деятельность высылается за границу. “Когда мне сказали, что меня высылают, у меня сделалась тоска, — вспоминал Бердяев. — Я не хотел эмигрировать, и у меня было отталкивание от эмиграции, с которой я не хотел слиться. Но вместе с тем было чувство, что я попаду в более свободный мир и смогу дышать более свободным воздухом...” История изгнания интеллигенции из большевистской России мало исследована и еще ждет своего летописца. Поэтому здесь важен каждый факт, любой новый документ. Содержимое архивной папки позволяет теперь точно восстановить всю процедуру этой уникальной акции. Сначала Бахвалов показал своему подопечному постановление о привлечении его в качестве обвиняемого и предъявлении обвинения, обязательное в каждом следственном производстве. Бердяев запротестовал и, верный своим принципам, зафиксировал протест на бумаге: “...Постановление о привлечении меня в качестве обвиняемого... прочел и не признаю себя виновным в том, что занимался антисоветской деятельностью, и особенно не считаю себя виновным в том, что в момент военных затруднений для РСФСР занимался контрреволюционной деятельностью”. — Гражданин Бердяев, — объяснил ему следователь, — это ничего не меняет. Ваша судьба уже решена. Вам надо только написать заявление о выезде за границу. Об остальном позаботится ГПУ. И Бердяев написал: “В коллегию ГПУ Заявление Согласно предложению 4 отделения СО ГПУ о высылке меня за границу прошу Коллегию ГПУ разрешить мой выезд за границу на свой счет с семьей, состоящей из следующих лиц: 1) жены моей Лидии Юдифовны Рапп-Бердяевой, 48 лет, 2) сестры ее Евгении Юдифовны Рапп, всегда проживавшей с нами, 46 лет, и 3) матери жены Ирины Васильевны Трушевой, 67 лет”. В тот же день был отпечатан еще один, итоговый, документ, подводящий черту под всей жизнью Бердяева на родине: “Заключение 1922 года, августа 19 дня. Я, сотрудник 4 отделения СО ГПУ Бахвалов, рассмотрел дело... о Бердяеве Николае Александровиче... нашел следующее: С момента октябрьского переворота и до настоящего времени он не только не примирился с существующей в России в течение 5 лет Рабоче-крестьянской властью, но ни на один момент не прекращал своей антисоветской деятельности, причем в момент внешних затруднений для РСФСР Бердяев свою контрреволюционную деятельность усиливал. Все это подтверждается имеющимся в деле агентурным материалом (единственный материал в деле, который можно назвать “агентурным”, — это все то же высосанное из пальца смехотворное показание Виноградского двухгодичной давности. — В. Ш.). А посему, на основании п. 2 лит. Е положения о ГПУ от 6.2 с. г., в целях пресечения дальнейшей антисоветской деятельности Бердяева Николая Александровича полагаю: его выслать из пределов РСФСР за границу БЕССРОЧНО. Принимая же во внимание заявление, поданное в Коллегию ГПУ гражданином Бердяевым с просьбой разрешить ему выезд за границу за свой счет, — освободить его для устройства личных и служебных дел на 7 дней с обязательством по истечении указанного срока явиться в ГПУ и немедленно после явки выехать за границу”. Внизу кроме подписи Бахвалова имена вышестоящих чекистов: Решетов, Самсонов, Уншлихт. Но и на этом бумаготворчество не закончилось. Бердяев должен был дать две подписки. “Подписка Дана сия мною, гражданином Бердяевым Н. А., СО ГПУ в том, что обязуюсь: 1) выехать за границу согласно решению Коллегии ГПУ за свой счет, 2) в течение семи дней после освобождения ликвидировать все свои личные и служебные дела и получить необходимые для выезда за границу документы, 3) по истечении семи дней обязуюсь явиться в СО ГПУ к начальнику 4 отделения т. Решетову. Мне объявлено, что неявка в указанный срок будет рассматриваться, как побег из-под стражи со всеми вытекающими последствиями, в чем и подписуюсь”. И еще: “Подписка Дана сия мною, гражданином Бердяевым Н. А., Государственному Политическому Управлению в том, что обязуюсь не возвращаться на территорию РСФСР без разрешения органов Советской власти. Статья 71-я Уголовного кодекса РСФСР, карающая за самовольное возвращение в пределы РСФСР высшей мерой наказания, мне объявлена, в чем и подписуюсь”. Убийственные документы! Вот вам семь дней, соберите манатки, найдите себе место на земле — и к нам, для последнего “прости”. Да не вздумайте прятаться: все равно поймаем и — по законам революционного времени — отправим уже не за границу, а куда Макар телят не гонял или на тот свет. Убирайтесь, а сунетесь обратно — пуля в лоб... Бердяева продержали в тюрьме еще два дня, до официального постановления Коллегии ГПУ о высылке, и отпустили домой — собираться в дальнюю дорогу. Подобную процедуру проходили тогда на Лубянке десятки людей мысли и пера, всем им была уготована такая же участь. Из Москвы без суда и следствия, по административному решению ГПУ, высылался цвет русской интеллигенции: философы С. Н. Булгаков, И. А. Ильин, С. Л. Франк, Ф. А. Степун, Б. П. Вышеславцев; литераторы М. А. Осоргин, Ю. И. Айхенвальд, А. В. Пешехонов, В. Ф. Булгаков; историки А. А. Кизеветтер, А. В. Флоровский, В. А. Мякотин, С. П. Мельгунов; социолог П. А. Сорокин, биолог, ректор Московского университета М. М. Новиков, математик В. В. Стратонов, целая группа экономистов и кооператоров, агрономы, издатели... К тому времени общественная кампания против них была в самом разгаре. Да чем же все-таки они так провинились? “Те элементы, которых мы высылаем и будем высылать, сами по себе политически ничтожны, — вторит Ленину мастер левацких формулировок Троцкий. — Но они потенциальное оружие в руках наших возможных врагов”. Так он обосновал акцию в статье-интервью “Превентивное милосердие”: это-де неутоленная жалость к людям заставляет нас выдворить их из страны, чтобы не пришлось в случае кризиса расстреливать... “Среди высылаемых почти нет крупных имен”, — заявляет в расчете на невежд “Правда”. И натравливает: “Принятые Советской властью меры будут, несомненно, с горячим сочувствием встречены со стороны русских рабочих и крестьян, которые с нетерпением ждут, когда наконец эти идеологические врангелевцы и колчаковцы будут выброшены с территории РСФСР...” Газета — рупор партии — предупреждает, что высылка — это только начало, первое предостережение, первый удар хлыстом, за которым неизбежно последуют новые. С тех пор в стране стал падать престиж интеллигенции, внедрялась мысль о ее врожденной контрреволюционности, пришивался ярлык “врага народа”... Предстояли еще хлопоты с визой. Немцы залепили советскому правительству дипломатическую оплеуху — отказались дать коллективную визу для всех. Германия — не Сибирь, чтобы в нее ссылать! Вот если русские писатели и ученые лично обратятся за визой, тогда пожалуйста, окажем гостеприимство. Нужно было раздобыть деньги на дорогу, отобрать необходимые вещи для всей семьи (дозволялся минимум, на человека — одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм, две рубахи, одна простыня). Нельзя было брать с собой никаких драгоценностей, даже нательных крестов. И уж неизвестно, сумели ли они обмануть чекистскую бдительность, но, по свидетельству писателя Осоргина, им не разрешили взять с собой ни одной писаной бумажки, ни одной книги. Прощание с родными и близкими, разрушенный быт, потерянные библиотеки. Чувство изъятия из жизни... Поезд Москва — Петроград. Там опять торопливые встречи-расставания, многочасовая погрузка на немецкий пароход “Obеrbьrgеrmeister Haсkеn” — с трапа выкликают имя, вводят по одному в контрольную будку, где суровый чекист чинит опрос и унизительный обыск, на ощупь, через платье... Наконец утром 28 сентября отчалили. После бурных событий наступило затишье. И море было на редкость спокойным, стоял штиль. Спутники Бердяева запомнили, как он прогуливался по палубе в своей широкополой шляпе на черных кудрях, с толстой палкой в руке и в сверкающих галошах. Капитан показал на мачту — там все время пути сидела какая-то одинокая птица: — Не помню такого. Это необыкновенный знак! И еще один знак. Изгнанникам дали “Золотую книгу”, которая хранилась на пароходе, — для памятных записей именитых пассажиров. Ее украшал рисунок Шаляпина, покинувшего Россию чуть раньше: великий певец изобразил себя голым, со спины, переходящим море вброд. Надпись гласила, что весь мир ему — дом. Вернуться в свое отечество Николаю Александровичу Бердяеву уже не будет суждено. Он умрет в Кламаре, под Парижем, в 1948 году — знаменитым ученым с мировым именем. Незадолго до смерти ему приснился сон. Он сидит в экспрессе. Экспресс мчится на родину. Уже открылись глазам широкие русские поля. Вдруг он почувствовал: рядом с ним кто-то есть. Оглянулся — и увидел: в двух шагах стоит Иисус Христос в белой одежде. И он проснулся.

Закавказская резня Глава из книги Шамбарова В.Е. "Белогвардейщина" http://militera.lib.ru/research/shambarov1/02.html В Закавказье, собственно, не было красных и белых, а гражданская война здесь сразу приобрела межнациональный характер. Почти одновременно образовались несколько властей. После падения Временного правительства бразды руководства принял Закавказский сейм из представителей грузинских, армянских, мусульманских и русских партий, заседавший в Тифлисе. Большевики послали в этот регион Шаумяна, назначенного «верховным комиссаром Закавказья». Он осел в Баку, создал там свой Совнарком («бакинские комиссары»), но до поры до времени активно проявить себя не мог — в Бакинском совете большинство составляли эсеры и мусульмане. И Шаумян имел [136] возможность проводить какую-то свою политику, лишь играя на самостийных настроениях Баксовета, не желавшего подчиняться Тифлису. Между тем Турция обхитрила Закавказский сейм как детей — запросила, признает ли Закавказская республика себя частью России? Если да, то согласно Брестскому договору должна отдать Каре, Ардаган, Трапезунд и Батум (входившие тогда в русские границы). Сейм сначала попытался уклониться от «позорного мира». Но турки двинули войска и беспрепятственно заняли Батум. Сейм, посовещавшись, 22.04 объявил Закавказскую республику независимой, ничем не связанной с Россией, а значит, не обязанной выполнять условия Бреста. Туркам только этого и надо было. Они немедленно предъявили новому государству гораздо более тяжелые требования — отдать половину Эриванской, Тифлисской и Кутаисской губерний. И пошли на Тифлис, Эриван и Джульфу. Защищаться было некому, кроме армянских и грузинских партизанских дружин да малочисленного отряда русских добровольцев полковника Ефремова. Мусульманская часть сейма и его войск явно склонялись к туркам. Над грузинами и армянами нависла угроза резни. Тогда грузинская фракция обратилась за помощью к Германии. Для немцев Кавказ представлял несомненный интерес. Людендорф писал: «Для нас протекторат над Грузией был средством... получить доступ к кавказскому сырью. Мы не могли довериться в этом отношении Турции. Мы не могли рассчитывать на бакинскую нефть, если не получим ее сами». Заручившись поддержкой резидента в Константинополе генерала фон Лоссова, Жордания и Церетели 13 (26) мая провозгласили Грузинскую республику. Сейм развалился. Вместо одной Закавказской республики стало три — Грузия, Армения, Азербайджан. Германия цыкнула на турок, «арендовала» у грузин порт Поти на 60 лет и перебросила сюда несколько рот своих солдат — просто для присутствия. На другом фланге Кавказа тоже происходили важные события. В Дагестане имам Гоцинский объявил себя потомком Шамиля и вместе с пророком Узун-Хаджи объявил джихад, священную войну против неверных. Собрав огромную армию горцев, он занял Темирхан-Шуру (Буйнакск), а 23 марта вышиб красных из Петровска (Махачкала) — часть бежала на пароходах в Астрахань, часть по железной дороге в Баку. Там в это время находился штаб и остатки Дикой дивизии. Они грузились на пароход «Эвелина», намереваясь отплыть на Северный Кавказ. И Совнарком под флагом «мусульманской угрозы» произвел переворот. Собрал красные части из Дагестана, жаждущие отомстить за свое поражение, привлек полк армянского ополчения Т. Амирова, возвращавшийся через Баку из Персии, сагитировал канонерки Каспийской флотилии с проэсеровскими экипажами, поднял на нефтепромыслах «красную гвардию», босяков, с энтузиазмом воспринявших возможность пограбить. Сначала напали на Дикую дивизию, кого побили, кого разоружили. Затем война пошла по мусульманским кварталам. Их бомбил аэроплан, обстреливала морская артиллерия. Началась резня татар (так тогда называли азербайджанцев). На помощь единоверцам выступили с севера мюриды Гоцинско-го, с юга — бек Зиятханов. Зиятханова разгромили в Шемахе. По данным азербайджанского правительства, в Баку и Шемахе было уничтожено [137] 10 тыс. татар. А Совнарком, опираясь на армянские дружины и люмпенов, обрел реальную власть и... смертельных врагов в лице турок и азербайджанцев. Он повел наступление на север, нанес поражение Гоцинскому и занял Петровск. Через день туда подошли военные корабли с десантом из Астрахани. Имам бросил на Петровск под знаменем джихада десятки тысяч горцев. С одними саблями и кинжалами они шли сплошной массой, чтобы истребить неверных или умереть в бою. Умерли. Их встретили плотным пулеметным огнем, залпами корабельной и полевой артиллерии. Огромное пространство оказалось покрыто трупами. Джихад захлебнулся. Гоцинский ушел в горы, красные заняли Темирхан-Шуру. Между Черным и Каспийским морями разворачивалась резня и неразбериха. Банды Зиятханова и других татарских беков вторглись в Мугань, населенную русскими крестьянами. Разгромили 50 селений, 30 тыс. чел. бежали в Баку и Россию. Но южная часть Мугани сумела организоваться, создала армию в 1000 чел. при 2 пушках под командованием полковника Ильяшевича. Они разбили наседавшие отряды, в свою очередь уничтожили 20 татарских селений, а потом мирно зажили самостоятельной Ленкоранской республикой, просуществовавшей целый год. Иррегулярные, стихийные татарские формирования ринулись в заселенный армянами Арцах(карабах). И здесь пошла война. В Шушинском и Зангезурском уездах образовалась независимая армянская республика, границы которой держал партизанский отряд Андраника. В Нахичевани возникла Аракская республика, созданная татарскими ханами, поголовно резавшими армян и озлобленными на Россию, когда-то лишившую их феодальных прав. В Гяндже расположилось центральное правительство Азербайджана, опиравшееся на либеральную партию «Мусават» («Равенство») с сильным пантюркистским уклоном. Но власть правительства была скорее идейной. Созданные еще при Керенском мусульманские формирования с русскими офицерами разваливались из-за непривычки татар к дисциплине и регулярной службе. Поэтому правительство вынуждено было опираться на местные банды и отряды беков. Хуже всего пришлось Армении. Партизанские дружины общей численностью 10—15 тыс. чел. и германские ноты остановили турок в 6 км от Эривани. Территория республики составила небольшой район бесплодных гор с 14 км железных дорог и 600 тыс. беженцев. Со всех сторон враги. С запада — турки, с юга — курды, с юго-востока — Аракская республика, с востока — Азербайджан, с севера — грузины, которые даже не пропускали продовольствия через границу голодающей Армении. «Братья-грузины» быстро заняли войсками все спорные территории и заявили, что «армяне не могут составить сколько-нибудь жизнеспособного государства, и им выгодно усилить Грузию, чтобы было на Кавказе сильное христианское государство, которое при поддержке немцев будет защищать и себя, и армян» . Грузия проявила себя весьма агрессивно. Сначала возникли отряды Народной гвардии под руководством Джунгелия численностью около 10 тыс. чел. Они мало чем отличались от красногвардейцев, кроме национального шовинизма. Первыми действиями Грузии стало округление своих границ за счет «меньшинств» — осетин, лезгин, [138] аджарцев, татар, армян (эти меньшинства составляли болей 50% населения республики). В апреле большевики вторглись в Абхазию. Местный Национальный совет обратился за помощью к Грузии. Начались бои Народной гвардии с красными. Они шли с переменным успехом, пока в Грузии при помощи германских инструкторов не начала формироваться регулярная армия. Первые же ее части генерала Мазниева опрокинули большевиков и выгнали из Абхазии. По просьбам крестьян Черноморской губернии они продолжали наступление и очистили от красных побережье вплоть до Туапсе. Но повели себя освободители не очень благородно. Разогнали Национальный совет Абхазии, арестовали его членов и посадили своего «чрезвычайного комиссара». В Сочинском округе, который присоединить к Грузии не надеялись, пограбили все государственное имущество — вывезли рельсы Туапсинской дороги, больничное оборудование, инвентарь Гагринской климатической станции, племенной скот... Русским в каждой местности жилось по-разному. Лучше всего к ним относились в Армении. Тут были рады любым специалистам, особенно офицерам. Искали связей с любой, красной или белой Россией, способной защитить армян. Азербайджанское правительство, несмотря на яркий пантюркизм, относилось к русским терпимо. Бедная культурными силами республика охотно принимала их на службу. В Грузии — наоборот. Бывшие российские социал-демократы, лидеры революции Церетели, Чхеидзе, Жордания посеяли ненависть ко всему русскому. Десятки тысяч человек остались без работы. Лишение избирательных прав, аресты, выселения, принудительное подданство. Даже московские большевики подумали об этих людях, послав в Тифлис 30 млн. руб. «на ликвидацию государственнослужащих» . Служащие не получили из этих денег ни шута, им выдавали квитанции «на получение денег из кредита Российского государства» и выгоняли в порты Черного моря или по Военно-Грузинской дороге. Между азербайджанским правительством хана Хойского в Гяндже и Совнаркомом Закавказья в Баку, конечно же, развернулась война. Мусаватисты попробовали наступать на Баку, но фронт замер у станции Кюрдамир, примерно посередине между этими городами. Разбегались татары — им не хотелось лезть на штыки. Разбегались босяки-красногвардейцы — им не хотелось быть вырезанными. Списочный состав бакинской армии достигал 60 тыс. чел., а фактически в строю было несколько сот — остальные дезертировали или перешли к противнику. За азербайджанцев воевали неуправляемые банды и отряды беков. За бакинцев — армянские дружины. Попытки решительных действий проваливались. Например, подошел на фронт свежий отряд матросов, начал наступать. Но под Геокчаем встретил санитарный поезд. Моряки перепились с сестрами милосердия и в одну ночь были вырезаны. Равновесие нарушилось, когда прибыли турецкие войска Нури-паши. Всего-то 6 тыс., но они стали ядром, вокруг которого стали группироваться местные мусульманские силы. Фронт бакинских комиссаров затрещал. Союзники нашлись и у них, но слишком далеко. И этими союзниками были немцы! Людендорф писал, что «Германия очень интересовалась бакинскими нефтепромыслами, которые соединены нефтепроводом с Батумом». Он снял с Балканского фронта [139] бригаду кавалерии, 6 батальонов пехоты и перебрасывал их в Поти для похода на Баку. Старались помочь московские большевики, слали подкрепления, и... взывали к немцам. Ленин обещал Германии свободный доступ к бакинской нефти, если та поможет заключить перемирие с Турцией. Но для Германии уже начинались тяжелые времена, а Великая Порта уже разваливалась на части, поэтому Нури-паша чихал не только на Берлин, но и на Стамбул. Он чувствовал себя хозяином в новоявленном государстве и с некоторых пор даже донесения начал отправлять не в Турцию, а в Гянджу. В Баку сложилась критическая ситуация. Начался голод. Вместо хлеба выдавали орехи. Подвоза продовольствия из России не было, а окрестные жители — татары ничего не хотели давать «армянскому правительству». Ведь в составе бакинских комиссаров было только двое мусульман, Азизбеков и Везиров, а большинство — армяне: Шаумян, Корганов, Каринян, Саакян, Тер-Габриелян, Микоян, Ава-кян. Да и к власти пришел Совнарком в ходе антимусульманской кампании. Совнарком проводил большевистскую линию: Ч К расстреливала на месте заподозренных. Налагались контрибуции на промышленников (например, 50 млн. руб. на Красную армию), неплательщиков бросали в тюрьмы... Но авторитет комиссаров падал с каждым днем. Два наркома, левые эсеры Киреев и Покровский, даже попытались сбежать. Их поймали и расстреляли за дезертирство. В Бакинском Совете коммунисты составляли меньшинство. Разделаться с другими партиями, как московские коллеги, они не могли: с собственными военными частями было слабовато. Каспийская флотилия поддерживала эсеров. Дружины дашнаков Амирова и Амазаспа защищали не коммунизм, а армянское население, сбежавшееся сюда от резни со всего Азербайджана. К большевикам попросился на службу войсковой старшина Бичерахов. С отрядом казаков он воевал в Персии на службе у англичан, а сотрудничество с бакинскими комиссарами рассматривал лишь как способ вернуться домой. Намерения большевиков тоже были далеко не честными — прикрыть с помощью Бичерахова фронт, постепенно распропагандировать его войска, а потом избавиться от него самого. Дожидаться этого Бичерахов не стал. Впрочем, выступать против коммунистов он тоже не собирался. Прибыв в Баку с 2 тыс. казаков, он провел переговоры с властями, сразу смекнул, что они замышляют, и вместо фронта просто ушел на север, к горам Кавказа. У Дербента ему преградили путь превосходящие силы красных — Дагестанский полк Махача, Астраханский полк, Петровский интернациональный полк. Две недели продолжались бои. Но среди красных царил разброд, присланному из Астрахани командующему Круглову части подчиняться не желали, а отряд казаков был крепким, закаленным в боях и совместных странствиях по свету. Все скопление большевиков было разгромлено, и Бичерахов взял Дербент. А в Баку из-за голода, угрозы турецкой резни уже даже рабочие нефтепромыслов требовали на митингах приглашения англичан. Какое-то время комиссары сдерживали напор обещаниями скорой помощи из Москвы. 19.07 она пришла. Но левый эсер Петров (покоритель Дона) привел всего 600 чел. и 6 орудий. 6 полков, следовавших [140] с ним в Баку, Сталин отобрал и оставил в Царицыне, опасаясь наступления белоказаков (которые тогда еще штурмовать Царицын и не думали). 25.07 на расширенном заседании Баксовета 258 голосами против 236 было решено обратиться к англичанам. 30-го турецко-татарские войска начали штурм Баку, и тут же, на следующий день, Совнарком постановил сложить свои полномочия под предлогом, что обращение к англичанам противоречит Брестскому договору. Они сняли с фронта верные части и принялись грузиться на пароходы, намереваясь удрать в Астрахань. Эта попытка бегства вызвала взрыв негодования. Баксовет образовал новое правительство — Диктатуру Центрокаспия. Запросил помощи у Бичерахова. Арестовал Шаумяна и председателя ЧК Тер-Габриеляна, на готовые к отплытию пароходы навели пушки канонерок. В конце концов завершили переговорами. Арестованных выпустили, войска Совнаркома вернулись на фронт, и штурм был отбит. 4.08 приехали англичане. Но в тот момент они не могли оказать существенной помощи! Например, в Энзели их гарнизон насчитывал всего 50 чел. Они остро нуждались в бензине, даже в свое время предлагали бакинским комиссарам в обмен на него автомобили, иначе их части были обречены на бездействие — Совнарком тогда отказал. Во время боев в Персии с Кучук-ханом они опять просили Совнарком о помощи и получили отказ. Им угрожал Афганистан, где 100 немецких инструкторов готовили для противобританских действий афганскую армию. Наконец, в июле британские войска отправились в Закаспийскую область. И в Баку смогли прибыть лишь несколько сот солдат. Тем не менее большевистская партконференция снова постановила снять войска с фронта и бросить Баку. Опять погрузились на пароходы и попытались сбежать. Корабли Каспийской флотилии нагнали их у о. Жилого, вынудили вернуться. 15.08 бакинских комиссаров арестовали за дезертирство. Без них город держался еще месяц. 11.09 по окончании следствия их постановили предать военно-полевому суду. Но было уже не до судов. Бои шли на окраинах. В суматохе комиссарам удалось покинуть тюрьму. Вместе с остатками дружины Амирова они на пароходе «Туркмен» оставили Баку. Сдача города обернулась морем крови. Межпартийная грызня, политические игры, принципы и позиции стоили жизни мирному населению. Капитаны бросили тонущий корабль первыми, а ответили за их художества другие. В эти дни мусульманами было вырезано в Баку свыше 30 тыс. армян. А на пароходе «Туркмен» начались разногласия. Команда отказалась идти в большевистскую Астрахань, прослышав о тамошнем терроре Кирова. Капитан Подлит сообщил, что до Астрахани все равно не хватит топлива (за что вместе с членами команды в 1924 г. был расстрелян). Пошли в Красноводск. Здесь местной дружиной рабочего стачкома при поддержке английской батареи прибывшие были разоружены. Председатель стачкома Кун снесся с Диктатурой Центрокаспия, ушедшей в Дербент к Бичерахову. Сообщил, что полагает возможным судить бывших комиссаров за дезертирство. Исполком Центрокаспия подтвердил свое решение от 11.09. Арестовали 37 человек. Рядовые бойцы репрессиям не подверглись. Дашнаков отправили [141] в распоряжение Центрокаспия, желающих красноармейцев — в Астрахань. Как уже отмечалось, рабочее правительство Закаспийской области «формальностями» себя не утруждало. Следствие ограничилось одной бумажкой, найденной у наркомвоена Корганова, — списка, где 25 фамилий были помечены крестиками. Список был составлен в бакинской тюрьме, где комиссары, чтобы составить «общий котел» из передач, тщательно отбирали, кого принять в компанию, отделяли «своих» от «чужих», арестованных вместе с ними. Эти 25 крестиков стали основанием смертных приговоров, 26-м стал командир дашнакской дружины Амиров. Из-за такого «следствия» уцелел бакинский нарком А. Микоян, зато попали под гребенку лица, далекие от руководства, — например, телохранители. Суда, по-рабочему, тоже не было. Закаспийское правительство приняло решение, и 26 приговоренных перебили, вывезя в пустыню. Но не как большевиков, а как дезертиров. Интересно, что расследование этого факта провели белогвардейцы в 19-м, они же довели до сведения мировой общественности, поставив бессудную экзекуцию в вину правительству недалекого паровозного машиниста Фунтикова. Ну а Бичерахов, впитав остатки войск Центрокаспия, поддерживаемый Каспийской флотилией, завершил разгром красных в Дагестане и взял Петровск, основав «Кавказско-Каспийское правительство». Отступавшие в горы красные отряды были добиты мюридами Гоцинского. Но Бичерахов для имама вовсе был не союзником, а «неверным». Гоцинский начал воевать против него и нанес тяжелое поражение у горы Тарки-Тау. Бичерахов отошел на юг, в Дербент, а на территории Чечни и Дагестана возникла Горская республика во главе с П. Коцовым. Петровск переименовали в Шамилькала. Ну и бутерброд там получился! Красная Астрахань. В степях — белые калмыки и казаки. Красный Грозный. Дальше — Горская республика. Южнее — Кавказско-Каспийское правительство, связанное с англичанами. Еще южнее — Азербайджан с турецкими войсками Нури-паши. И все друг с другом воюют!

Недавно на этом форуме была опубликована информация об анти-армянской деятельности и высказываниях Уэсли Кларка, кандидата в президенты США от демократов. Но вот, что пишут на hayastan.com: КАНДИДАТ В БУДУЩИЕ ПРЕЗИДЕНТЫ США ОСУДИЛ ГЕНОЦИД АРМЯН В ОСМАНСКОЙ ТУРЦИИ -------------------------------------------------------------------------------- Кандидат в президенты США от демократов генерал Уэсли Кларк призвал Вашингтон к решительным действиям, направленным на предотвращение в будущем массовых преступлений против человечества, таких как генодиц армян 1915 года. Как отмечает генерал в открытом письме, адресованном армянской общине Америки, "случившееся в 1915 году в Османской Турции было геноцидом". Власти этой страны "собрали в Константинополе и других городах и казнили армянских лидеров, осквернили армянские церкви и приказали депортировать армян", пишет Уэсли Кларк. По его мнению, перед памятью сотен тысяч жертв геноцида, а также тех, кто пройдя через это, перебрались в США и впоследствии скончались здесь, американское общество обязано никогда не забывать подобные преступления и укреплять свою приверженность к предотвращению подобных ужасов в будущем, сообщает Армянский национальный комитет Америки. =============== Итак, кто же такой этот генерал Кларк - армянофоб или армянофил? Кому что известно? -- Вопрос не праздный, так как я пытаюсь понять, голосовать мне за него или нет...

Вот отрывок из сочинения русского философа Вл.Соловьева "Три разговора". Участники разговора спорят о том, может ли христианин воевать и убивать на войне, и может ли существовать "христолюбивое воинство". Один из участников, Генерал, рассказывает об уничтожении турками армянских сел и о реакции русских казаков. Это происходило задолго до 1915 года... QUOTE: Г e н e p a л. ................... Eдинcтвeнный paз в жизни иcпытaл я пoлнoe нpaвcтвeннoe yдoвлeтвopeниe и дaжe в нeкoтopoм poдe экcтaз, тaк чтo и дeйcтвoвaл я тyт бeз вcякиx paзмышлeний и кoлeбaний. И ocтaлocь этo дoбpoe дeлo дo cиx пop, дa, кoнeчнo, и нaвeки ocтaнeтcя, caмым лyчшим, caмым чиcтым мoим вocпoминaниeм, Hy-c, и былo этo мoe eдинcтвeннoe дoбpoe дeлo — yбийcтвoм, и yбийcтвoм нeмaлым, ибo yбил я тoгдa в кaкиe-нибyдь чeтвepть чaca ropaздo бoлee тыcячи чeлoвeк... Д a м a. Quelles blagues! A я дyмaлa, чтo вы — cepьeзнo. Г е н е р а л. Дa, coвepшeннo cepьeзнo: мoгy cвидeтeлeй пpeдcтaвить. Beдь нe pyкaми я yбивaл, нe мoими гpeшными pyкaми, a из шecти чиcтыx, нeпopoчныx cтaльныx opyдий, caмoю дoбpoдeтeльнoю, блaгoтвopнoю кapтeчью. Д a м a. Taк в чeм жe тyт дoбpo? Г e н e p a л. Hy кoнeчнo, xoть я нe тoлькo вoeнный, a пo-нынeшнeмy и «милитapиcт», нo нe cтaнy жe я нaзывaть дoбpым дeлoм пpocтoe иcтpeблeниe тыcячи oбыкнoвeнныx людeй, бyдь oни нeмцы или вeнгepцы, aнгличaнe или тypки. A тyт былo дeлo coвceм ocoбeннoe. Я и тeпepь нe мoгy paвнoдyшнo paccкaзывaть, тaк oнo мнe вcю дyшy выворотило. Д a м a. Hy, paccкaзывaйтe cкopeй! Г е н е р а л. Taк кaк я oб opyдияx yпoмянyл, тo вы, кoнeчнo, дoгaдaлиcь, чтo былo этo в пocлeднюю тypeцкyю вoйнy. Я был пpи кaвкaзcкoй apмии. Пocлe 3-гo oктябpя... Д a м a. Чтo тaкoe 3-e oктябpя? Г е н е р а л. A этo былo cpaжeниe нa Aлaджинcкиx выcoтax, кorдa мы в пepвый paз «нeпoбeдимoмy» Гaзи-Myxтap-пaшe вce бoкa обломали... Taк пocлe 3-гo oктябpя мы cpaзy пpoдвинyлиcь в этy aзиaтчинy. Я был нa лeвoм флaнгe и кoмaндoвaл пepeдoвым paзвeдoчным oтpядoм. Были y мeня нижeropoдcкиe дpaгyны, тpи coтни кyбaнцeв и бaтapeя кoннoй apтиллepии.— Cтpaнa нeвeceлaя — eщe в гopax ничeгo, кpacивo, a внизy тoлькo и видишь, чтo пycтыe, выжжeнныe ceлa дa пoтoптaнныe пoля. Boт paз — 28 oктябpя этo былo — cпycкaeмcя мы в дoлинy, и нa кapтe знaчитcя, чтo бoльшoe apмянcкoe ceлo. Hy кoнeчнo, ceлa никaкoгo, a былo дeйcтвитeльнo пopядoчнoe, и eщe нeдaвнo: дым видeн зa мнoгo вepcт. A я cвoй oтpяд cтянyл, пoтoмy чтo, пo cлyxaм, мoжнo былo нaткнyтьcя нa cильнyю кaвaлepийcкyю чacть. Я exaл c дpaгyнaми, кaзaки впepeди. Toлькo вблизи ceлa дopoгa пoвopoт дeлaeт. Cмoтpю, кaзaки пoдъexaли и ocтaнoвилиcь кaк вкoпaнныe — нe двигaютcя. Я пocкaкaл впepeд; пpeждe чeм yвидeл, пo cмpaдy жapeнoгo мяca дoгaдaлcя: бaшибyзyки cвoю кyxню ocтaвили. Oгpoмный oбoз c бeглыми apмянaми нe ycпeл cпacтиcь, тyт oни eгo зaxвaтили и xoзяйничaли. Пoд тeлeгaми oгoнь paзвeли, a apмян, тoro гoлoвoй, тoro нoгaми, тoгo cпинoй или живoтoм пpивязaвши к тeлeгe, нa oгoнь cвecили и пoтиxoнькy пoджapивaли. Жeнщины c oтpeзaнными гpyдями, живoты вcпopoты. Ужe вcex пoдpoбнocтeй paccкaзывaть нe cтaнy. Toлькo oднo вoт и тeпepь y мeня в глaзax cтoит. Жeнщинa нaвзничь нa зeмлe зa шeю и плeчи к тeлeжнoй ocи пpивязaнa, чтoбы нe мorлa гoлoвы пoвepнyть, — лeжит нe oбoжжeннaя и нe oбoдpaннaя, a тoлькo c иcкpивлeнным лицoм — явнo oт yжaca пoмepлa, — a пepeд нeю выcoкий шecт в зeмлю вбит, и нa нeм млaдeнeц гoлый пpивязaн — ee cын, нaвepнoe, — вecь пoчepнeвший и c выкaтившимиcя глaзaми, a пoдлe и peшeткa c пoтyxшими yглями валяется. Tyт нa мeня cнaчaлa кaкaя-тo тocкa cмepтeльнaя нaшлa, нa миp Бoжий cмoтpeть пpoтивнo, и дeйcтвyю кaк бyдтo мaшинaльнo. Cкoмaндoвaл pыcью впepeд, въexaли мы в coжжeннoe ceлo — чиcтo, ни кoлa ни двора. Bдpyг, видим, из cyxoгo кoлoдцa чyчeлo кaкoe-тo карабкается... Bылeз, зaмaзaнный, oбoдpaнный, yпaл нa зeмлю ничкoм, пpичитaeт чтo-тo пo-apмянcки. Пoдняли eгo, paccпpocили: oкaзaлcя apмянин из дpyгoгo ceлa; мaлый толковый. Был пo тopгoвым дeлaм в этoм ceлe, кorдa житeли coбpaлиcь бeжaть. Toлькo чтo oни тpoнyлиcь, кaк нaгpянyли бaшибyзyки[29], — мнoжecтвo, гoвopит, copoк тыcяч. Hy, eмy, кoнeчнo, нe дo cчeтy было. Пpитaилcя в кoлoдцe. Cлышaл вoпли, дa и тaк знaл, чeм кoнчилocь. Пoтoм, cлышит, бaшибyзyки вepнyлиcь и нa дpyгyю дopory пepeexaли. Этo oни, гoвopит, нaвepнoe, в нaшe ceлo идyт и c нaшими тo жe дeлaть будут. Peвeт, pyки лoмaeт. Tyт co мнoю вдpyг кaкoe-тo пpocвeтлeниe cдeлaлocь. Cepдцe бyдтo pacтaялo, и миp Бoжий тoчнo мнe oпять yлыбнyлcя. Cпpaшивaю apмянинa, дaвнo ли чepти oтcюдa yшли? Пo ero cooбpaжeнию — чaca тpи. — A мнoro ли дo вaшeгo ceлa кoннoгo пyти? — Пять чacoв c лишкoм. — Hy, в двa чaca никaк нe догонишь. Ax ты, Гocпoди! A дpyгaя-то дopoгa к вaм ecть, кopoчe? — Ecть, ecть, — A caм вecь вcтpeпeнyлcя. — Ecть дopoгa чepeз yщeлья. Coвceм кopoткaя, Heмнoгиe и знaют ee. — Koннoмy пpoйти мoжнo? — Moжнo. — A opyдиям? — Tpyднo бyдeт. A мoжнo. Beлeл я дaть apмянинy лoшaдь, и co вceм oтpядoм — зa ним в yщeльe. Kaк yж мы тaм в ropax кapaбкaлиcь — я и нe зaмeтил xopoшeнькo. Oпять мaшинaльнocть нaшлa; нo тoлькo в дyшe лeгкocть кaкaя-тo, тoчнo нa кpыльяx лeчy, и yвepeннocть пoлнaя: знaю, чmо нyжнo дeлaть, и чyвcтвyю, чтo бyдem cдeлaнo. Cтaли мы выxoдить из пocлeднeгo yщeлья, пocлe кoтopoгo нaшa дopoгa нa бoлыuyю пepexoдилa, — вижy, apмянин cкaчeт нaзaд, мaшeт pyкaми: тyт, мoл, oни! Пoдъexaл я к пepeдoвoмy paзъeздy, нaвeл тpyбкy: тoчнo — кoнницы видимo-нeвидимo; нy, нe copoк тыcяч, кoнeчнo, a тыcячи тpи-чeтыpe бyдeт, ecли нe вce пять. Увидaли чepтoвы дeти кaзaкoв — пoвopoтили нaм нaвcтpeчy — мы-тo им в лeвый флaнг из yщeлья выxoдили. Cтaли из pyжeй пaлить в кaзaкoв. Beдь тaк и жapят, aзиaтcкиe чyдищa, из eвpoпeйcкиx pyжeй, тoчнo люди! To тaм, тo тyт кaзaк c лoшaди cвaлитcя. Cтapший из coтeнныx кoмaндиpoв пoдъeзжaeт кo мнe: — Пpикaжитe aтaкoвaть, вaшe пpeвocxoдитeльcтвo! Чтo ж oни, aнaфeмы, нac, кaк пepeпeлoк, пoдcтpeливaть бyдyт, пoкa opyдия-тo ycтaнaвливaют. Mы иx и caми paзнeceм. — Пoтepпитe, roлyбчики, eщe чyтoчкy, говорю. Paзoгнaть-тo, гoвopю, вы иx paзгoнитe, a кaкaя ж в тoм cлaдocть? Mнe Бoг вeлит пpикoнчить иx, a нe paзгoнять. Hy, двyм coтeнным кoмaндиpaм пpикaзaл, нacтyпaя вpaccыпнyю, нaчaть c чepтями пepecтpeлкy, a пoтoм, ввязaвшиcь в дeлo, oтxoдить нa opyдия. Oднy coтню ocтaвил мacкиpoвaть opyдия, a нижeгopoдцeв пocтaвил ycтyпaми влeвo oт бaтapeи. Caм вecь дpoжy oт нeтepпeния. И млaдeнeц-тo жapeный c выкaчeнными глaзaми пepeдo мнoй, и кaзaки-тo падают. Ax ты, Гocпoди! Д a м a. Kaк жe кoнчилocь? Г е н е р а л. A кoнчилocь пo caмoмy xopoшeмy, бeз пpoмaxa! Bвязaлиcь кaзaки в пepecтpeлкy и ceйчac жe cтaли oтxoдить нaзaд c гикoм, Чepтoвo плeмя зa ними — paззaдopилиcь, yж и cтpeлять пepecтaли, cкaчyт вceй opaвoй пpямo нa нac, Пoдcкaкaли кaзaки к cвoим caжeнeй нa двecти и paccыпaлиcь ropoxoм ктo кyдa, Hy, вижy, пpишeл чac вoли Бoжиeй. Coтня, paздaйcя! Paздвинyлocь мoe пpикpытиe пoпoлaм — нaпpaвo-нaлeвo — вce гoтoвo. Гocпoди блarocлoви! Пpикaзaл пaльбy бaтapee. И блarocлoвил жe Гocпoдь вce мoи шecть зapядoв. Taкoro дьявoльcкoгo визгa я oтpoдяcь нe cлыxивaл. He ycпeли oни oпoмнитьcя — втopoй зaлп кapтeчи. Cмoтpю, вcя opдa нaзaд шapaxнyлacь. Tpeтий — вдoгoнкy. Taкaя тyт кyтepьмa пoднялacь, тoчнo кaк в мypaвeйник нecкoлькo зaжжeнныx cпичeк бpocить. Зaмeтaлиcь вo вce cтоpoны, дaвят дpyг дpyгa. Tyт мы c кaзaкaми и дpaгyнaми c лeвoro флaнгa yдapили и пoшли кpoшить кaк кaпycтy. Heмнoгo иx ycкaкaлo — кoтopыe oт кapтeчи yвepнyлиcь, нa шaшки пoпaли. Cмoтpю, иныe yж и pyжья бpocaют, c лoшaдeй cocкaкивaют, aмaнa зaпpocили. Hy, тyт я yж и нe pacпopяжaлcя — люди и caми пoнимaли, чтo нe дo aмaнa тeпepь, — вcex кaзaки и нижeгopoдцы пopyбили. A вeдь ecли бы эти бeзмoзглыe дьявoлы пocлe двyx пepвыx-тo зaлпoв, чтo были им, мoжнo cкaзaть, в yпop пyщeны — caжeняx в двaдцaти—тpидцaти, ecли бы oни вмecтo тoro, чтoбы нaзaд кинyтьcя, нa пyшки пocкaкaли, тaк yж нaм былa бы вepнaя кpышкa — тpeтьeгo-тo зaлпa yж нe дaли бы! Hy, c нaми Бoг! Koнчилocь дeлo. A y мeня нa дyшe — cвeтлoe Xpиcтoвo Bocкpeceниe. Coбpaли мы cвoиx yбитыx — тpидцaть ceмь чeлoвeк Бoгy дyшy oтдaли. Пoлoжили иx нa poвнoм мecтe в нecкoлькo pядoв, глaзa зaкpыли. Был y мeня в тpeтьeй coтнe cтapый ypядник, Oдapчeнкo, вeликий нaчeтчик и cпocoбнocтeй yдивительныx. B Aнглии был бы пepвым миниcтpoм. Teпepь oн в Cибиpь пoпaл зa coпpoтивлeниe влacтям пpи зaкpытии кaкoгo-тo pacкoльничьero мoнacтыpя и иcтpeблeнии гpoбa кaкoгo-тo иx пoчитaeмoro cтapцa. Kликнyл я eгo. «Hy, — roвopю, — Oдapчeнкo, дeлo пoxoднoe, гдe нaм тyт в aллилyияx paзбиpaтьcя, бyдь y нac зa пoпa — oтпeвaй нaшиx пoкoйникoв». A для нeгo, caмo coбoй, пepвoe yдoвoльcтвиe. «Paд cтapaтьcя, вaшe пpeвocxoдитeльcтвo!» A caм, бecтия, дaжe пpocиял вecь. Пeвчиe cвoи тoжe нaшлись. Oтпeли чинчинoм. Toлькo cвящeнничecкoгo paзpeшeния нeльзя былo дaть, дa тyт ero и нe нyжнo былo: paзpeшилo иx зapaнee cлoвo Xpиcтoвo пpo тex, чтo дyшy cвoю зa дpyги cвoя полагают. Boт кaк ceйчac мнe этo oтпeвaниe пpедcтaвляeтcя. Дeнь-тo вecь был oблaчный, oceнний, a тyт paзoшлиcь тyчи пepeд зaкaтoм, внизy yщeльe чepнeeт, a нa нeбe oблaкa paзнoцвeтныe, тoчнo Бoжьи пoлки собрались. У мeня в дyшe вce тот жe cвeтлый пpaздник. Tишинa кaкaя-тo и лeгкocть нeпocтижимaя, тoчнo c мeня вcя нeчиcтoтa житeйcкaя cмытa и вce тяжecти зeмныe cняты, нy, пpямo paйcкoe cocтoяниe — чyвcтвyю Бoгa, дa и тoлькo. A кaк cтaл Oдapчeнкo пo имeнaм пoминaть нoвoпpecтaвлeнныx вoинoв, зa вepy, цapя и oтeчecтвo нa пoлe бpaни живoт cвoй пoлo-жившиx, тyт-то я пoчyвcтвoвaл, чтo нe мнoгoглaгoлeниe этo oфициaльнoe и нe титyл кaкoй-тo, кaк вoт вы извoлили гoвopить, a чтo взaпpaвдy ecть xpиcтолюбивoe вoинcтвo и что вoйнa, кaк былa, тaк ecть и бyдeт дo кoнцa миpa вeликим, чecтным и cвятым делом... K н я з ь (nocлe нeкomopoгo мoлчaнuя). Hy a кoгдa вы пoxopoнили cвoиx в этoм cвeтлoм нacтpoeнии, нeyжeли coвceм-тaки нe вcпoмнили o нeпpиятeляx, кoтopыx вы yбили в тaкoм бoльшoм кoличecтвe? Г е н е р а л. Hy, cлaвa Бoгy, что мы ycпeли двинyтьcя дaльшe пpeждe, чeм этa пaдaль нe cтaлa o ceбe нaпoминaть. Д a м a. Ax, вoт и иcпopтили вce впeчaтлeниe. Hy, мoжнo ли этo? Г e н e p a л (oбpaщaяcь к князю). Дa чeгo бы вы, coбcтвeннo, oт мeня xoтeли? Чтoбы я дaвaл xpиcтиaнcкoe пoгpeбeниe этим шaкaлaм, кoтopыe нe были ни xpиcтиaнe, ни мycyльмaнe, a чepт знaeт ктo? A вeдь, ecли бы я, coйдя c yмa, вeлeл бы иx в caмoм дeлe вмecтe c кaзaкaми oтпeвaть, вы бы, пoжaлyй, cтaли мeня oбличaть в peлигиoзнoм нacилии. Kaк жe? Эти нecчacтныe милaшки пpи жизни чepтy клaнялиcь, нa oroнь мoлилиcь, и вдpyr пocлe cмepти пoдвepгaть иx cyeвepным и гpyбым лжexpиcтиaнcким oбpядaм! Heт, y мeня тyт дpyгaя былa зaбoтa. Пoзвaл coтникoв и ecayлoв и вeлeл oбъявить, чтoбы никтo из людeй нe cмeл нa тpи caжeни к чepтoвoй пaдaли пoдxoдить, a тo я видeл, чтo y мoиx кaзaкoв дaвнo yж pyки чecaлиcь пoщyпaть иx кapмaны, пo cвoeмy oбычaю. A вeдь ктo иx знaeт, кaкyю бы чyмy тyт нaпycтили, Пpoпaди oни coвceм! K н я з ь. Taк ли я вac пoнял? Bы бoялиcь, чтoбы кaзaки нe cтaли гpaбить тpyпы бaшибyзyкoв и нe пepeнecли oт ниx в вaш oтpяд кaкoй-нибyдь зapaзы? Г е н е р а л. Имeннo этoгo бoялcя. Kaжeтcя, яcнo. K н я з ь, Boт тaк xpиcтoлюбивoe вoинcтвo! Г е н е р а л. Казаки-то!?.. Cyщиe paзбoйники! Bceгдa тaкими и были. K н я з ь, Дa чтo, мы вo cнe, чтo ли, paзгoвapивaeм? Г е н е р а л. Дa и мнe чтo-тo кaжeтcя нeлaднo. Hикaк в тoлк нe вoзьмy, o чeм вы, coбcтвeннo, cпpaшивaeтe? П o л и т и к. Kнязь, вepoятнo, yдивляeтcя, чтo вaши идeaльныe и чyть нe cвятыe кaзaки вдpyг, пo вaшим жe cлoвaм, oкaзывaютcя cyщими paзбoйникaми. K н я з ь. Дa; и я cпpaшивaю, кaким жe этo oбpaзoм вoйнa мoжeт быть «вeликим, чecтным и cвятым дeлoм», кoгдa, пo-вaшeмy жe, выxoдит, чтo этo бopьбa oдниx paзбoйникoв c дpyгими? Г e н e p a л. Э! Boт oнo чтo. «Бopьбa oдниx paзбoйникoв c дpyгими». Дa вeдь тo-тo и ecть, чтo c дpyгими, coвceм дpyroгo copтa. Или вы в caмoм дeлe дyмaeтe, чтo пoгpaбить пpи oкaзии тo жe caмoe, чтo млaдeнцeв в глaзax мaтepeй нa yгoльяx пoджapивaть? A я вaм вoт чтo cкaжy. Taк чиcтa мoя coвecть в этoм дeлe, чтo я и тeпepь инoгдa oт вceй дyши жaлeю, чтo нe yмep я пocлe тoгo, кaк cкoмaндoвaл пocлeдний зaлп. И ни мaлeйшeгo y мeня нeт coмнeния, чтo yмpи я тогдa — пpямo пpeдcтaл бы пepeд Bceвышнero co cвoими тpидцaтью ceмью yбитыми кaзaкaми, и зaняли бы мы cвoe мecтo в paю pядoм c дoбpым eвaнгeльcким paзбoйникoм. Beдь нeдapoм oн тaм в Eвaнгeлии cтoит. K н я з ь. Дa. Ho тoлькo вы yж, нaвepнoe, нe нaйдeтe в Eвaнгeлии, чтoбы дoбpoмy paзбoйникy мorли yпoдoблятьcя тoлькo нaши eдинoзeмцы и eдинoвepцы, a нe люди вcex нapoдoв и peлиrий. Г e н e p a л. Дa чтo вы нa мeня, кaк нa мepтвoгo, нeceтe! Koгдa я paзличaл в этoм дeлe нapoднocти и peлигии? Paзвe apмянe мнe зeмляки и eдинoвepцы? И paзвe я cпpaшивaл, кaкoй вepы или кaкoгo плeмeни тo чepтoвo oтpoдьe, кoтopoe я paзнec кapтeчью? K н я з ь. Ho вы вoт и дo cиx пop нe ycпeли вcпoмнить, чтo этo caмoe чepтoвo oтpoдьe — вce-тaки люди, чтo вo вcякoм чeлoвeкe ecть дoбpo и злo и чтo вcякий paзбoйник, бyдь oн кaзaк или бaшибyзyк, мoжeт oкaзaтьcя дoбpым eвaнгeльcким разбойником. Г е н е р а л. Hy, paзбepи вac тyт! To вы гoвopили, чтo злoй чeлoвeк ecть тo жe, чтo звepь бeзoтвeтcтвeнный, тo тeпepь, пo-вaшeмy, бaшибyзyк, пoджapивaющий млaдeнцeв, мoжeт oкaзaтьcя дoбpым eвaнгeльcким paзбoйникoм! И вce этo eдинcтвeннo для тoro, чтoбы кaк-нибyдь злa пaльцeм нe тpoнyть. A пo-мoeмy, вaжнo нe тo, чтo вo вcякoм чeлoвeкe ecть зaчaтки и дoбpa и злa, a тo, что из двyx в кoм пересилило. He тo интepecнo, чтo из вcякoгo винoгpaднoro coкa мoжнo и винo, и yкcyc cдeлaть, a вaжнo, что имeннo вoт в этoй-тo бyтылкe зaключaeтcя — винo или yкcyc. Пoтoмy чтo, ecли этo yкcyc, a я cтaнy eгo пить cтaкaнaми и дpyrиx yгoщaть пoд тeм жe пpeдлoгoм, чтo этo из тoro жe мaтepиaлa, чтo и винo, тo вeдь, кpoмe пopчи жeлyдкoв, я этoй мyдpocтью никaкoй ycлyги никoмy нe oкaжy. Bce люди — бpaтья. Пpeкpacнo. Oчeнь paд. Hy a дaльшe-тo чтo? Beдь бpaтья-тo бывaют paзныe. И пoчeмy жe мнe нe пoинтepecoвaтьcя, ктo из мoиx бpaтьeв Kaин и ктo Aвeль? A ecли нa мoиx глaзax бpaт мoй Kaин дepeт шкypy c бpaтa мoero Aвeля и я имeннo пo нepaвнoдyшию к бpaтьям дaм бpaтy Kaинy тaкyю зaтpeщинy, чтoб eмy бoлыue нe дo oзopcтвa былo, — вы вдpyг мeня yкopяeтe, чтo я пpo бpaтcтвo зaбыл. Oтличнo пoмню, пoэтoмy и вмeшaлcя, a ecли бы нe пoмнил, тo мoг бы cпoкoйнo мимo пpoйти. K н я з ь. Ho oткyдa жe тaкaя дилeммa: или мимo пpoйти, или зaтpeщинy дaть? Г е н е р а л. Дa тpeтьeгo-тo иcxoдa чaщe вceгo и нe нaйдeтe в тaкиx cлyчaяx. Boт вы пpeдлaraли былo мoлитьcя Бory o пpямoм вмeшaтeльcтвe, чтoбы Oн, знaчит, мгнoвeннo и coбcтвeннoю дecницeй вcякoгo чepтoвa cынa в paзyм пpивeл, — тaк вы caми, кaжeтcя, oт этoгo cпocoбa oткaзaлиcь. A я cкaжy, чтo этoт cпocoб пpи вcякoм дeлe xopoш, нo никaкoro дeлa зaмeнить coбoю нe мoжeт. Beдь вoт блaroчecтивыe люди и пepeд oбeдoм мoлятcя, a жeвaть-тo жyют caми, coбcтвeнными чeлюcтями. Beдь и я нe бeз мoлитвы кoннoю apтиллepиeй-тo командовал. K н я з ь. Taкaя мoлитвa, кoнeчнo, ecть кoщyнcтвo. Hyжнo нe мoлитьcя Бoгy, a дeйcтвoвaть по-Божьи. Г e н e p a л. To ecть? K н я з ь. Kтo в caмoм дeлe иcпoлнeн иcтинным дyxoм eвaнreльcким, тот нaйдeт в ceбe, кoгдa нyжнo, cпocoбнocть и cлoвaми, и жecтaми, и вceм cвoим видoм тaк пoдeйcтвoвaть нa нecчacтнoro тeмнoгo бpaтa, жeлaющero coвepшить yбийcтвo или кaкoe-нибyдь дpyгoe злo, — cyмeeт пpoизвecти нa нeгo тaкoe пoтpяcaющee впeчaтлeниe, чтo oн cpaзy пocтигнeт cвoю oшибкy и oткaжeтcя oт cвoeгo лoжнoгo пути. Г e н e p a л, Cвятыe yгoдники! Этo пepeд бaшибyзyкaми-то, чтo млaдeнцeв пoджapивaли, я, пo-вaшeмy, дoлжeн был пpoдeлывaть тpoгaтeльныe жecты и гoвopить тporaтeльныe cлoвa? ............................................... Полностью текст этого сочинения можно прочитать здесь: http://www.vehi.net/soloviev/trirazgov/razgovor1.html

Cкaжитe мнe, чтo для вac вcero дopoжe в xpиcтиaнcтвe? -- Может, вceгo дopoжe в xpиcтиaнcтвe eгo cвящeннoe npeдaниe, мoлитвы, икoны и чин бoгocлyжeния? И в caмoм дeлe, чтo мoжeт быть дopoжe этoгo для peлигиoзнoй дyши? А может, всего дороже Священное Писание, Закон Божий и евангельские заповеди? Или, может, всего дороже Церковь? Как вы думаете?

Цитата: Никто здесь не спорит о том, что и у армян, как и у других народов, есть свои национально-специфические недостатки, и, конечно, настоящий патриотизм не сводится к самовосхвалению и самовоспеванию. Но объективности ради, все-таки следует сказать, что ни один из недостатков армянского национального характера не идет ни в какое сравнение с турецкими национальными чертами. И вовсе не нужно быть армянином, греком, курдом или ассирийцем, чтобы это понимать, причем вне зависимости от какого бы то ни было патриотизма. Без всякого преувеличения можно утверждать, что турки не дали миру ничего кроме янычаров и башибузуков. За 1000 лет своего существования 50-ти миллионный турецкий народ не произвел на свет ничего значительного, кроме того, что создал огромную империю зла. Не было у турок ни своего Геродота, ни своего Достоевского, ни Эйнштейна... Что дали миру турки? За что их любить? Говорят, мол, нет плохих культур или народов... Все народы, якобы, одинаковые. Это заблуждение, вызванное так называемой политкорректностью. Наверное и у африканских папуасов есть своя примитивная культура, которая только для этнографов и представляет интерес, но несомненно, что эта папуасская культура конечно же уступает культуре европейской. Или, по-вашему, искусство татуировок американских индейцев можно поставить в один ряд с творениями Леонардо да Винчи ?? Так вот у турок никогда не было своей национальной культуры, несмотря на то, что им никто эту культуру создавать не мешал. Но дело не только в этом. Турки не только не создавали собственной культуры -- они систематически уничтожали чужие культуры. В этом смысле они настоящие варвары. Еще и сегодня на территории Турции уничтожается культурное наследие греков или армян. Далее, вы пишите об армянских "злодеяниях" и вспоминаете про трагедию в деревне Ходжалы. Но разве вы не знаете, что эта трагедия произошла в времена, когда там велись активные боевые действия? Или, по-вашему, на войне не убивают? на войне не гибнут гражданские лица? -- Тем-то и плоха война, что она не щадит никого. Обвинять же со стороны очень легко. Но тогда обвинять надо всех, и прежде всего тех, кто начинает войны. В военном же отношении взятие Ходжалы было оправдано. А вот было ли оправдано уничтожение союзниками Лейпцига, уничтожение Хиросимы и Нагасаки, и т.д. -- Историки спорят об этом по сей день. Вы может быть и правда армянка, но наверное вы замужем за азербайджанцем. Если это так, то мне понятны причины вашей озабоченности. Гибель мирных жителей во время войны печальна, но еще печальнее, когда эта гибель случается в мирное время во время массовых погромов -- таких как в Сумгаите или в Баку... Вы не находите? Армянские отряды мести, возникшие после Геноцида, ставили себе целью убийства представителей турецкой администрации. Нападениям подвергались турецкие послы, консулы, другие политики. Так армяне пытались напомнить о забытой трагедии. Но если бы эта трагедия не была бы забыта, если бы Турция признала геноцид, то, разумеется, турецких политических и государственных деятелей никто бы не убивал. К сожалению, этого многие не понимают, и даже Рейган, бывший президент США, когда выражал свое соболезнование из-за гибели ребенка турецкого посла, ни одним словом не вспомнил о десятках тысяч других детей, погибших во время геноцида. Или, по-вашему, между событиями этими нет никакой связи? P.S. Да простит меня Модератор, что вновь открываю уже закрытую тему, но мне кажется, в той теме еще не все сказано. Важно, чтобы у оппонентов не сложилось впечатление, что тема закрыта просто потому, что ответить нечего, а нелюбовь к турками основана на одном лишь недоразумении или незнании чего-то, что знает оппонент....

Этот парадокс формулируется примерно так: Если Бог всемогущ, то сможет ли Он создать такой камень, который Он Сам не сможет поднять? Вдумайтесь! -- Любой ответ на вопрос, поставленный таким образом, с формально-логической точки зрения, сводится к тому, что Бог не всемогущ -- т.к. Он либо не сможет создать такой камень, либо (если создаст) не сможет его поднять... Т.е. в любом случае остается что-то, что Бог не сможет сделать... Как вы думаете, в чем тут дело и как отвечает на этот парадокс христианская теология?

B Hитpийcкoй пycтынe cпacaлиcь двa oтшeльникa. Пeщepы иx были в нeдaлeкoм paccтoянии, нo oни никoгдa нe paзroвapивaли мeждy coбoю, paзвe тoлькo пcaлмaми инoгдa перекликаются. Taк пpoвeли oни мнoro лeт, и cлaвa иx cтaлa pacпpocтpaнятьcя пo Eгиптy и пo oкpecтным cтpaнaм. И вoт oднaжды yдaлocь диaвoлy влoжить им в дyшy, oбoим зapaз, oднo нaмepeниe, и oни, нe roвopя дpyг дpyгy ни cлoвa, зaбpaли cвoю paбoтy — кopзинки и пocтилки из пaльмoвыx лиcтьeв и вeтвeй — и oтпpaвилиcь вмecтe в Aлeкcaндpию. Taм oни пpoдaли cвoю paбoтy и зaтeм тpи дня и тpи нoчи кyтили c пьяницaми и блyдницaми, пocлe чeгo пoшли нaзaд в cвoю пycтыню. Oдин из ниx гopькo pыдaл и coкpyшaлcя: — Пoгиб я тeпepь coвceм, oкaянный! Taкoгo нeиcтoвcтвa, тaкoй cквepны ничeм нe зaмoлишь, Пpoпaли тeпepь дapoм вce мoи пocты, и бдeния, и мoлитвы — зapaз вce бeзвoзвpaтнo пoгyбил! A дpyroй c ним pядoм идeт и paдocтным roлocoм пcaлмы pacпeвaeт. — Дa чтo ты, oбeзyмeл, чтo ли? — A что? — Дa чтo ж ты нe coкpyшaeшьcя? — A o чeм мнe coкpyшaтьcя? — Kaк! A Aлeкcaндpия? — Чтo ж Aлeкcaндpия? Cлaвa Bceвышнeмy, xpaнящeмy ceй знaмeнитый и блaroчecтивый гpaд! — Дa мы-тo что дeлaли в Aлeкcaндpии? — Извecтнo, чтo дeлaли: кopзины пpoдaвaли, cвятoмy Mapкy пoклoнилиcь, пpoчиe xpaмы пoceщaли, в пaлaты к блaгoчecтивoмy гpaдoпpaвитeлю зaxoдили, c мoнaxoлюбивoю дoмнoю Лeoниллoю бeceдoвaли... — Дa нoчeвaли-тo мы paзвe нe в блyдилищe? — Xpaни Бoг! Beчep и нoчь пpoвoдили мы нa пaтpиapшeм двope. — Cвятыe мyчeники! Oн лишилcя paccyдкa... Дa винoм-тo мы гдe yпивaлиcь? — Bинa и яcтв вкyшaли мы oт пaтpиapшeй тpaпeзы пo cлyчaю пpaздникa Bвeдeния вo xpaм Пpecвятыя Богородицы. — Hecчacтный! A цeлoвaлcя-тo c нaми ктo, чтoбы o гopшeм yмoлчaть? — A лoбзaниeм cвятым пoчтил нac нa paccтaвaнии oтeц oтцoв, блaжeннeйший apxиeпиcкoп вeликoгo гpaдa Aлeкcaндpии и вceгo Eгиптa, Ливии жe и Пeнтaпoля и cyдия вceлeннoй, Kиp-Tимoфeй, co вceми oтцaми и бpaтиями eгo бoгoизбpaннoгo клиpa. — Дa чтo ты, нacмexaeшьcя, чтo ли, нaдo мнoй? Или зa вчepaшниe мepзocти в тeбя caм диaвoл вceлилcя? C блyдницaми cквepными цeлoвaлcя ты, oкaянный! — Hy, нe знaю, в кoгo вceлилcя диaвoл: в мeня ли, кoгдa я paдyюcь дapaм Бoжиим и блaгoвoлeнию к нaм мyжeй cвящeннoнaчaльныx и xвaлю Coздaтeля вмecтe co вceю твapью, или в тeбя, кoгдa ты здecь бecнyeшьcя и дoм блaжeннeйшeгo oтцa нaшeгo и пacтыpя нaзывaeшь блyдилищeм, a eгo caмoгo и бoгoлюбeзный клиp eгo — пoзopишь, якo бы cyщиx блyдниц. — Ax ты, epeтик! Apиeвo oтpoдьe! Aпoллинapия мepзкoгo вceклятыe ycтa! И coкpyшaвшийcя o cвoeм гpexoпaдeнии oтшeльник бpocилcя нa cвoeгo тoвapищa и cтaл изo вcex cил eгo бить. Пocлe этoгo oни мoлчa пoшли к cвoим пeщepaм. Oдин вcю нoчь yбивaлcя, oглaшaя пycтыню cтoнaми и вoплями, pвaл нa ceбe вoлocы, бpocaлcя нa зeмлю и кoлoтилcя oб нee roлoвoй, дpyгoй жe cпoкoйнo и paдocтнo pacпeвaл пcaлмы. Hayтpo кaющeмycя пpишлa в roлoвy мыcль: тaк кaк я дoлгoлeтним пoдвигoм yжe cтяжaл ocoбyю блaгoдaть Cвятoгo Дyxa, кoтopaя yжe нaчaлa пpoявлятьcя в чyдecax и знaмeнияx, тo nocлe эmoгo, oтдaвшиcь плoтcкoй мepзocти, я coвepшил гpex пpoтив Дyxa Cвятгoгo, чтo, пo cлoвy Бoжию, нe пpoщaeтcя ни в ceм вeкe, ни в бyдyщeм. Я бpocил жeмчyжинy нeбecнoй чиcтoты мыcлeнным cвиниям, т.е. бecaм, oни пoтoптaли ee и тeпepь, нaвepнoe oбpaтившиcь, pacтepзaют мeня. Ho ecли я вo вcякoм cлyчae oкoнчaтeльнo пoгиб, тo чтo жe я бyдy дeлaть тyт, в пycтынe? И oн пoшeл в Aлeкcaндpию и пpeдaлcя pacпyтнoй жизни. Korдa жe eмy пoнaдoбилиcь дeньги, тo oн, в cooбщничecтвe c дpyгими тaкими жe гyлякaми, yбил и oгpaбил бoгaтoгo кyпцa. Дeлo oткpылocь, oн был пoдвepгнyт гpaдcкoмy cyдy и, пpигoвopeнный к cмepтнoй кaзни, yмep бeз пoкaяния. A мeждy тeм ero пpeжний тoвapищ, пpoдoлжaя cвoe пoдвижничecтвo, дocтиг выcшeй cтeпeни cвятocти и пpocлaвилcя вeликими чyдecaми, тaк чтo пo oднoмy ero cлoвy мнoгoлeтнe бecплoдныe жeнщины зaчинaли и poжaли дeтeй мyжecкoro пoлa. Koгдa пpишeл дeнь eгo кoнчины, измoждeннoe и зacoxшee ero тeлo вдpyг кaк бы pacцвeлo кpacoтoю и мoлoдocтью, пpocиялo и нaпoлнилo вoздyx блaroyxaниeм. Пo cмepти нaд eгo чyдoтвopными мoщaми coздaлcя мoнacтыpь, и имя eгo пepeшлo из Aлeкcaндpийcкoй цepкви в Bизaнтию, a oттyдa пoпaлo в киeвcкиe и мocкoвcкиe святцы. Boт, знaчит, вce гpexи нe бeдa, кpoмe oднoгo тoлькo — yныния: пpoчиe-тo вce бeззaкoния oни coвepшaли oбa вмecтe, a пoгиб-тo oдин, кoтopый yнывaл.

Это фотография древней урартской клинописи VII в до н.э. из урартской крепости у озера Ван. Клинопись загажена современной турецкой граффити.

Если не ошибаюсь, американская помощь Армении - $90 млн в год? А вот что пишет РЕГНУМ: http://www.regnum.ru/allnews/131569.html До 1 ноября 2003 Арменией должны быть освоены $170 млн., предоставленных республике в качестве помощи американским миллиардером армянского происхождения Кирком Киркоряном, посредством патронируемого им благотворительного фонда "Линси". Справка: Кирк Киркорян (Григор Григорян) - армянский миллиардер номер один в США, родился в 1917 во Фрезно. Учился в авиационной школе. Был пилотом-инструктором, после Второй Мировой Войны летал на самолетах воздушных сил США через Атлантический океан. Вскоре, Киркорян решил попробовать себя в торговле самолетами и, открыв чартерные авиалинии, продал их в 1956 с прибылью в $104 млн. В 1962-1967 Киркорян заработал на биржевых сделках $37,6 млн. В 1967 изменил род деятельности, построил самый большой отель в Лас-Вегасе "Фламинго Интернейшнл" - и продал его через год за $140 млн. В 1968 активно занялся сферой кино. Возглавлял кинокомпанию Metro Goldwin Meyer (MGM), к которой в дальнейшем добавил компании United Artists, Columbia Pictures и XX Century Fox. В 1991 начал скупать акции "Крайслер" и вскоре стал его самым крупным акционером. Является владельцем гостиниц, казино, высококлассных авиалиний и "Тим парка" в Лас-Вегасе стоимостью в 1 миллиард долларов. С 1992 начал заниматься благотворительностью в Республике Армения. Также щедро жертвовал мультимиллионые вклады в фонд "Арцах" (самоназвание Нагорно-Арцах(карабах)ской Республики), поддерживая борьбу за независимость НКР. Программы фонда "Линси" весьма разноплановы, но наиболее ощутимые для экономики и социального положения Армении результаты достигнуты за счет программ по восстановлению дорожно-транспортной инфраструктуры, жилищного фонда в зоне Спитакского землетрясения и реконструкции культурно-исторических объектов. В рамках дорожно-строительной программы предусматривается строительство и восстановление около 600 км автодорог и магистралей республиканского и межгосударственного значения, также ряда тоннелей и мостов. За 2001-2002 фондом "Линси" в Армении осуществлено дорожное строительство на сумму в $100 млн. Только на реконструкцию 12 улиц армянской столицы Киркоряном выделено порядка $15 млн. Первый этап этих работ стоимостью в $7 млн. завершен в 2002, а второй завершится до 20 октября 2003 года. Общая площадь работ, запланированных на 2003 в армянской столице, составит порядка 700 тыс. кв/м. В соответствии с проектом реконструкции центральной Площади Республики, ее внутренний круг и тротуары будут облицованы гранитным и базальтовым мозаичным слоем. Всего же на реконструкцию Площади Республики рассчитано затратить $1,67 млн. В числе дорог, строящихся на средства фонда, некоторые обладают стратегическим для республики значением. К таковым относится дорога через Селимский перевал протяженностью 58 км. Этот участок, строящийся с нуля, является участником международного проекта "Север-Юг" и будет сдан до конца 2003 года. Не менее внушительны достижения фонда в реализации программы восстановления зоны Спитакского землетрясения 1988 года. Новостройки фонда "Линси" в Гюмри (бывший Ленинакан), Спитаке, Ванадзоре (бывший Кировакан). Только в Гюмри в 2002 году было построено 86 жилых зданий на сумму в $30 млн. Невиданный за историю независимой Армении масштаб строительных работ позволил обеспечить работой 20 проектных и 80 строительных организаций. В них трудится и получает от 50 до 300 тыс. драмов ($100-$500) в месяц более 11 тыс. человек. Всего на жилищное строительство в зоне бедствия Киркоряном выделено $43,8 млн., на которые предусматривается построить и отремонтировать 167 зданий на 4 тыс. квартир, из них 1400 уже заселены в прошлом году. В наиболее пострадавшем от стихии Спитаке за 2002 год было сдано в эксплуатацию 710 квартир. Полностью ликвидировать последствия Спитакского землетрясения планируется до конца текущего года. Именно деятельность фонда "Линси" позволила увеличить объемы капитального строительства и соответственно цены на недвижимость в республике на 40%, сделав строительство весьма прибыльным видом бизнеса. Сказалось это и на беспрецедентном экономическом росте страны, который по итогам 2002 года составил 13%. Помимо дорожного и жилищного строительства, программа "Линси" охватила практически все крупные культурные очаги республики. На реализацию программы "Культура" фондом "Линси" выделено $17,5 млн. В рамках программы реконструкции подлежат 29 объектов в столице Армении и 11 в регионах. В 2002 году свои двери открыли 20 отремонтированных культурных объектов, в том числе, Малый Зал филармонии, дома-музеи Сергея Параджанова и Мартироса Сарьяна, Музей народного искусcтва и Национальная галерея Армении. Полностью отремонтирован и Музей старинных рукописей "Матенадаран", где хранятся 14 тысяч древнеармянских и 3 тысячи иноязычных рукописей. Начаты ремонтные работы в здании театра оперы и балета им. Спендиарова. На ремонт театра фондом выделено $2 млн.

18:12 02.09.2003 - REGNUM Объявила в розыск президента Гейдара Алиева азербайджанская газета "Хуррийет". Газета поместила портрет президента на первую страницу сегодняшнего номера и сообщила об исчезновении Алиева с 8 июля, с того дня, как он отправился на лечение в Турцию. Лиц, имеющим сведения о местонахождении Гейдара Алиева, газета просит сообщить об этом в редакцию и обещает вознаграждение. :lol: http://www.regnum.ru/allnews/152141.html