четверг, 29 апреля 2010 г.
Рубен Пашинян
"Я не патриот - я армянин!"
“Уходят лучшие друзья без расста-
ваний, так тайком, как будто хлеб с чужих могил они уносят со стыдом”. Эти строчки известного армянского барда Рубена АХВЕРДЯ-
НА, написанные им еще в 1999, не теряют актуальности, увы, и по сей день. А недавно он сам сообщил, что никогда не намеревался поки-
дать Армению, однако нынешняя ситуация заставляет его всерьез задуматься над этим. “Я не хочу, чтобы мои дети росли в этой атмосфере...” — сказал он в одном из интервью.
— Вы и впрямь считаете, что пора уезжать?
— Вопрос не в том, пора или нет, — вы посмотрите, до чего мы докатились. Ведь раньше люди уезжали из-за тяжелого материального положения: для кого-то это было приемлемо, для кого — нет. Сегодня же люди доведены до края — они деморализованы. Утеряна всякая надежда на... надежду. Тот, кто раньше осуждал уезжающих “из-за куска хлеба”, не будучи сам по сей день в силах прокормить свою семью, попросту перестает уважать себя. Он опускается в своих глазах, а заодно и в глазах своей семьи. А на этом фоне ежесекундно приумножающиеся свидетельства благосостояния нуворишей и власть имущих — приватизаторов некогда экспроприированного — окончательно добивают человека в решении уехать из страны, ныне весьма отдаленно напоминающей его любимую родину.
— ““Я Вас люблю” — три этих слова скажу тебе, мой Ереван. И стоит мир объехать снова, чтоб эту истину понять?” Кто же будет продолжать любить этот город, пока мы будем проверять свои чувства на чужбине?
— Есть одно такое китайское проклятие: “Чтоб ты жил в эпоху перемен!” Неизвестно, кто больше разочарован своей судьбой: сами горожане или же их любимый город? Ведь сегодняшний Ереван — это урод с большой головой! На смену коренным ереванцам пришли низкопробные провинциалы. Не путайте с сельчанами, они генофонд нации. Если сельчане исчезнут, наше дело — табак. Так вот эти самые провинциалы по сей день не дают расслабиться городским “недобиткам”, подспудно способствуя их планомерному оттоку из города. Проникая и укрепляя свои позиции во власти, они ласково величают себя “элитой”. Видимо, надеясь, застолбить место для своих праправнуков, которых разве что и можно будет хоть отдаленно считать настоящими горожанами. Словом, городская культура искоренена!
Я же... купив домик, переехал в деревню Казах. Ведь все друзья, с кем я пил, погибли, а остальные так изменились, что лучше бы... Словом, Ереван стал мне чужим.
— И как же должен сегодня вести себя современный интеллигент: ждать “великого полдня” или все же пытаться противостоять?
— Мы потеряли свою защитную ауру, у нас огромные черные дыры — наше общество больно интеллектуальным СПИДом. Все так называемые интеллигенты, выступающие по ТВ, делают это не потому, что их что-то реально волнует, а исключительно пользуясь удачным моментом — в свою пользу. Все пляшут под дудку власти и говорят то, что от них требуют.
Смею вас уверить, я не считаю себя одним из тех, кого стоило бы именовать представителем “современной интеллигенции”. Я человек свободный — я деньги зарабатываю за кордоном. Я тут никогда не зарабатывал, не делал концертов. Здесь я просто пою для людей. А заработанные мною деньги предпочитаю тратить на благотворительность, нежели на новые машины или квартиры за границей.
— ...”Я не патриот и никогда им не был, потому что не понимаю смысла этого слова”...
— Да, я не патриот! Патриотами были Гитлер, Ленин, Ататюрк... Таковыми являются американцы, бомбившие Ирак и частенько пускающие патриотические слюни.
Я всего лишь люблю и охраняю свой родной язык — пишу стихи и песни. Мне даже не всегда понятно, почему мне аплодируют. Ведь если песня ушла в зал, полюбилась и стала собственностью зрителей, чего ж они тогда мне продолжают аплодировать? Зачастую этот мой комплекс неполноценности побуждает меня к написанию новых песен. Поэтому характеризовать все это как “патриотизм” — извините, увольте. В книге, подаренной мне поэтом Амо Сагияном, им сделана такая надпись: “Пограничному войску армянской песни!” Признаться, я очень дорожу этим титулом. Так что я не патриот — я армянин.
— Как армянин и христианин, вы считаете допустимым возведение церкви на месте некогда увесели-
тельного заведения?
— Я считаю это варварством. Более того, я категорически против восстановления церкви св.Погоса и Петроса на месте летнего кинотеатра “Москва”. Это варварство. Если хотят развивать туризм, пусть восстановят древние армянские церкви, являющиеся частью мирового культурного достояния. Стиль архитектуры кинотеатра “Москва” и атмосфера окружающей территории совершенно не подходят для возведения церкви. Рядом с культурно-развлекательным центром строить церковь по крайней мере бессмысленно. И в реализации такой бессмысленной идеи я не вижу никакой нужды. Хотя от нас ничего не зависит. В этом вопросе все решается только силой.
...Вы знаете, в советские времена я думал, что Бог есть на самом деле, а вот наши времена меня убеждают, что прав был Дарвин. Я вот только думаю, от какой породы обезьян мы произошли. От бабуинов, что ли?..
— Спасительный берег — есть ли он у вас?
— Сейчас я думаю совершенно иначе. Спасительный берег — это когда ты можешь помочь другим, когда можешь оказать услугу людям. В противном случае его, этого берега, нет, ибо человек — животное общественное. Именно это я считаю основой моего искусства: вывести людей из состояния безнадеги, утешить, помочь... Мои песни часто удерживали людей от самоубийства, выводили из депрессии живущих на чужбине, их любят парни, которые воевали, — для меня это дорогого стоит!
— В чем сегодня больше всего нуждается молодежь?
— В хороших учителях! Я бы желал, чтобы у нашей молодежи были такие учителя, которые были у меня. Мой великий учитель — Высоцкий. И ерунда все это, что молодежь не хочет учиться. Хочет, просто негде и не у кого. Меня, например, никогда не приглашали читать лекции в университете или в театральном институте, а ведь я был хорошим режиссером.
— Чем вас можно удивить?
— После соревнований по дзюдо, прошедших в здании Ереванского театра оперы и балета, думаю, уже мало чем. Ну, наверное, грамотной речью какого-нибудь политика. Вот чтобы он вышел к трибуне и хотя бы полчаса сумел проговорить без ошибок и без бумажки. Чтобы говорил не “ունդունել”, а “ընդունել ” и не “որևհետև”, а “ որովհետև ”. Да какое удивление — это будет шок! И, уверен, не только у меня...
— Каким должен быть, на ваш взгляд, идеальный министр культуры?
— Моя самая больная мозоль. Министр культуры должен быть настолько умен...
— ...чтобы не быть таковым?
— Не совсем... Помните, в советское время грузины очень много внимания уделяли кино? Почему? Да потому, что они побеждали именно этой культурой. Наше время — это война культур, образа жизни. В идеале у министра культуры должно быть прав намного больше, чем у других министров. Так, чтоб даже министр сельского хозяйства был обязан к нему прислушиваться! Пока все наоборот.
— “Вечер бессонный, кто-то нас вспомнил, он мне напом-
нил тех, что ушли, это надеж-
да, та, что, как прежде, светом забрезжит в темной ночи”. Каким будет новый лучик от Рубена Ахвердяна? — пару слов о ваших творческих планах.
— Я готовлю к выпуску не один, а сразу три альбома. В первый войдут песни моих друзей — Давида Амаляна, Эдуарда Зорикяна, Армена Адамяна... Я люблю их песни — намного больше своих. От своих я, признаться, изрядно подустал. Вторым альбомом станет сборник моих самых удавшихся и самых популярных произведений. Ну а в третьем будут абсолютно новые, никому неизвестные песни.
— Вы упомянули об Амо Сагияне: “Ищите меня в песнях моих!” Если попытаться спроецировать эту мысль на вас...
— А зачем? Кто уверен в том, что знает, какими были в реальной жизни творцы прошлого? В чем смысл знать, что они были бабниками, пьяницами, наркоманами?
— Ну, а всё же — как говорится, из первых уст?..
— Мой любимый Франсуа Вийон говорил: я знаю все, знаю даже, как улыбаются свиньи, как мухи садятся на кошек, знаю множество всяких мелочей. Я знаю все, кроме самого себя.
