Забытая империя Древнего Мира.

[Ղազա&#13]

С. А. Бурлак

КРЕОЛЬСКИЕ ЯЗЫКИ И ГЛОТТОХРОНОЛОГИЯ

(Orientalia et Classica XIX. Труды Института Восточных культур и античности. Аспекты компаративистики 3. - М., 2008. - С. 499-508)

Глоттохронология - методика датирования дивергенции родственных языков, при ее применении используется понимание родства, принятое в классической компаративистике: «два языка называются родственными, когда они оба являются результатом двух различных эволюций одного и того же языка, бывшего в употреблении раньше» [Мейе 1938: 50]. Под эволюцией здесь имеется в виду непрерывная передача языка из поколения в поколение - такая, что дети и родители, деды и внуки в любой момент времени говорят на одном и том же языке. Между тем хорошо известно, что история языков не всегда вписывается в такую идеальную схему, в частности, существуют пиджины и креольские языки [1], возникающие не в результате непрерывной языковой преемственности, а как бы «с чистого листа» («не существует такого языка, из которого пиджин получился бы обычным для языков способом - путем передачи из поколения в поколение» [Бурлак, Старостин 2005: 66]). Такое отклонение от стандартного хода языковой истории немедленно отражается на применимости глоттохронологии. Сопоставление креольского языка с его языком-лексификатором и с другими языками той же группы дает взаимоисключающие результаты. При подсчете общих слов по стословному списку отличия креольского языка от его языка-лексификатора будут меньшими, чем отличия языка-лексификатора от других языков его группы (так получается по процедуре: язык не может иметь более чем одного предка, следовательно, креольский язык считается входящим в группу своего языка-лексификатора, а тем самым все элементы, которые не восходят к словам языка-лексификатора, вычеркиваются как заимствования). Но при этом отличия креольского языка от других языков, входящих в группу языка-лексификатора, будут бóльшими, чем отличия от них языка-лексификатора: так, например, любой англокреольский язык отличается, скажем, от немецкого, во-первых, тем, чем английский язык отличается от немецкого (big, а не groß 'большой', bone, а не Knochen 'кость' и т.д.), а во-вторых, тем, чем этот англокреольский язык отличается от английского (ср. ткп. gras 'трава' вместо feather 'перо', kukim < kook 'варить' + him 'его' вместо burn 'жечь' и т.п. - разумеется, здесь учитываются только замены с использованием корней английского происхождения). Тем самым оказывается, что креольский язык должен датироваться одновременно (а) как недавно отделившийся от языка-лексификатора и (б) как самое раннее ответвление соответствующей группы.

Кроме того, может оказаться, что два креольских языка, являющиеся потомками одного и того и того же пиджина, занимают на древе разное положение по отношению к своему лексификатору. Такова ситуация с англокреольскими языками ток-писин и бислама, потомками пиджина бичламар: при креолизации в бислама «существенная часть английской лексики восстанавливается: вместо kukim имеем bonim (< burn him), для значения 'перо' наряду с gras blong pijin вводится feta (< feather), для значения 'волосы' вводится hea (< hair; хотя gras сохраняется в значении 'волосы на теле'), вместо skru bilong lek восстанавливается ni (< knee); наряду со slip для значения 'лежать' восстанавливается ledaon (< lie down 'ложиться'), вместо rop для значения 'корень' используется rus (< roots 'корни') [Бурлак, Старостин 2005: 67]. Таким образом, ток-писин имеет с английским языком 81 % совпадений, бислама - 89 % совпадений, так что бислама образует особую подгруппу с английским языком, а токписин - нет (более близким к английскому оказывается нидерландский - 84 % совпадений). Кроме того, эти два креольских языка нарушают еще один основополагающий принцип компаративистики, согласно которому все языки - потомки одного праязыка должны быть в равной степени родственны любому другому языку.

Если же язык-лексификатор вымрет, то генеалогическое древо семьи, содержащей креольский язык, будет выглядеть нормальным, но при этом датировка дивергенции, полученная методом глоттохронологии, окажется заведомо не соответствующей действительности.

Таким образом, пользоваться методом глоттохронологии можно лишь в предположении, что среди исследуемых языков нет ни одного, который был бы по происхождению креольским. Следовательно, необходимо либо разработать способы разграничения креольских и «обычных» языков, либо перестроить метод, с тем, чтобы он давал адекватные реальной исторической картине результаты для любых языков, в том числе и креольских.

Но есть ли такие признаки, которые бы надежно отличали креольский язык от не-креольского? В работе [Беликов 2006] выделены следующие свойства, характерные для креольской лексики: составные наименования для базисных значений (даже для элементов стословного списка, например, 'перо' < 'трава птицы'; некоторые лексемы являются фразами по происхождению, как, например, бисл. ledaon 'лежать' < lie down 'ложиться', неразличение близких значений, таких, как 'говорить' и 'сказать', 'смотреть' и 'видеть', переход к базисным значениям от культурных (типа 'сердце' < 'часы'), проникновение в нейтральный регистр бывших пейоративных наименований (типа 'мальчик' < 'обезьяна'), проникновение различий, свойственных субстрату (типа противопоставления инклюзива и эксклюзива), а также наименование единичных объектов образованиями, восходящими к формам множественного числа.

Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что едва ли не все эти свойства можно наблюдать и на материале обычных, не креольских языков. Так, составные наименования для базисных значений можно найти, например, во французском языке, ср. etre couché 'лежать', etre assis 'сидеть'; сидеть’; сложным словом по происхождению является, например, англ. woman (< wif-man). Обозначение одним корнем близких значений встречается в славянских языках, где однокоренными могут быть, например, 'жечь' («палить») и 'зола' («пепел»), 'идти, ходить' и 'приходить'; в японском языке 'кора' и 'кожа' обозначаются одним и тем же словом - ka|wa| 皮. Проникновение в стословный список культурной (по происхождению), а также пейоративной лексики также не является чем-то экстраординарным: хорошо известно, что, например, в немецком языке слово 'голова' (Kopf) восходит к обозначению кубка, в романских языках 'голова' (ит. testa, фр. tete и т.д.) происходит из латинского testa '(обожженный) кирпич, черепица; глиняный сосуд'; родство рус. ногá с лит. nagà 'копыто' свидетельствует о его первоначально пейоративном статусе. Можно найти в не-креольских языках и следы контактного влияния в области семантических противопоставлений: так, во многих языках оппозиция типа «рука - кисть» сменяет оппозицию типа «Hand - Arm» (и наоборот) под влиянием соседних языков (см. [Дыбо 1996]).

Еще одно свойство, которого легко ожидать от стословных списков креольских языков, - это обилие в них заимствований (ср., например, ткп. kaikai 'есть, кусать'), а также наличие многочисленных дублетов, из которых один восходит к слову языка-лексификатора, а другой имеет субстратное происхождение, ср., например, сарамакка lósu и piójo 'вошь'). Но тем не менее, такое встречается и в языках, не считающихся креольскими, ср., например, fil[e] и a sáx 'много', vólken и xmáre 'облако' в языке идиш. Много заимствований, например, в языке брауи (28 слов из 110-словного списка, по данным Г. С. Старостина) [2]. В то же время в стословных списках таких креольских языков, как, например, крио или сеселва, количество заимствований минимально.

Более существенны, по-видимому, разнообразные грамматические нарушения: закрепление форм множественного числа для обозначения единичных объектов, как, например, ткп. tit 'зуб' (< англ. teeth 'зубы'), слияние с корнем слова артиклей, предлогов (это наиболее характерно для франкокреольских языков, ср., например, гаит. lalin 'луна' < la lune; сес. lefwa 'печень' < le foie; гаит. zo 'кость' < <le>s os, сес. dilo 'вода' < de l’eau; отметим, что в креол проникают наиболее употребительные сочетания, ср. гаит., сес. lalin < la lune 'луна', но zetwal < (le)s étoiles 'звезда', сес. dilo 'вода' < de l’eau, но disan < du sang 'кровь'). Сюда же можно отнести происхождение ряда слов от фраз, ср., например, ткп. husat (< who’s that?) 'кто', гаит. kisa 'что'. Но и это не может рассматриваться в качестве диагностического признака креольского языка, поскольку в таких языках могут отсутствовать как слова, восходящие к фразам (как, например, в сарамакка и сранане), так и закрепившиеся в функции ед. ч. формы мн. ч. (как, например, в бислама).

По-видимому, на характеристики стословного списка влияет не наличие в истории языка стадии пиджина, а нечто другое. Посмотрим, как ведут себя разные креольские языки при глоттохронологическом исследовании. Можно выделить как минимум два случая. В первом язык совершенно не может быть помещен на генеалогическое древо. Таков, например, ток-писин: он одновременно ближе всего к английскому и дальше от всех германских языков, чем они друг от друга (см. схему выше). Кроме того, он, будучи несомненно германским языком («средний уровень совпадений со всеми германскими языками, кроме английского, - около 60 %» [Бурлак, Старостин 2005: 67], он оказывается одним из наиболее ранних ответвлений индоевропейской семьи: по подсчетам В. И. Беликова, «попарные сопоставления между английским, русским и таджикским дают 27–32 %, а сравнение ток-писина с русским и таджикским - 20–21 %» [Беликов 2006: 68]. Отметим, что диагностическим признаком креольской природы такого языка, даже в случае вымирания языка-лексификатора, может служить именно несоответствие процентов совпадений: если язык оказывается одновременно и принадлежащим к определенной группе, и наиболее ранним ответвлением соответствующей семьи, значит, он является креольским. Во втором случае язык может быть вписан в древовидную схему, и лишь не соответствующая действительности датировка будет свидетельствовать о его некоторой «аномальности». Таков, например, язык бислама, который образует особую подгруппу с английским языком (89 % совпадений) [Бурлак, Старостин 2005: 67]. Далее эта подгруппа может быть сопоставлена с другими германскими языками: так, например, между английским и нидерландским насчитывается 84 % совпадений, между бислама и нидерландским - 69 % совпадений, но это в рамках допустимого: таков же процент совпадений у английского языка с готским (в пересчете с учетом времени фиксации готского, см. [Бурлак, Старостин 2005: 163]. Разумеется, эта подгруппа займет на генеалогическом древе неподобающее ей место наиболее раннего ответвления (примерно тогда же, когда отделился готский), но в целом «генеалогическое древо семьи, содержащей креольский язык, в этом случае уже выглядит практически нормальным» [Бурлак, Старостин 2005: 68]. Примерно такие же результаты дают и другие креольские языки. Так, язык крио насчитывает 96 % совпадений с английским языком (и тем самым составляет с ним одну подгруппу), 70 % с исландским, что в пределах допустимого по группе (ср. выше) и 31 % с русским языком, что также в пределах допустимого по семье: «все индоевропейские языки (из разных подгрупп: немецкий и русский, хинди и шведский, болгарский и румынский) имеют между собой около 30 % совпадений» [Бурлак, Старостин 2005: 132]. Язык сарамакка имеет 89 % совпадений со своим лексификатором - английским, 73 % с немецким и 34 % с русским (правда, в этом случае такой результат достигается прежде всего за счет вычеркивания колоссального, приближающегося к половине, процента заимствований). Гаитянский франкокреольский язык дает 24 % совпадений с русским (для сравнения: у французского языка с русским 27 % совпадений). В этом случае диагностический принцип несоответствия процентов не работает. Повышенный процент совпадений с языком-лексификатором легко спутать с повышением процента совпадений при близкородственных контактах («при близком родстве языков возможно вторичное их сближение, при котором трудно отличить более поздние заимствования от исконно родственной лексики» [Бурлак, Старостин 2005: 164].

По-видимому, главный фактор, влияющий на проценты схождений, состоит в том, как именно осуществлялось влияние языка-лексификатора. Здесь различаются несколько ситуаций. Первая - это «вливание» креольского языка в язык-лексификатор: появившийся пиджин считается языком-лексификатором, при этом нормативный (или близкий к нормативному) вариант языка-лексификатора доступен и - через стадию постпиджинного или посткреольского континуума - носители пиджина (или креольского языка, если креолизация успела произойти) постепенно выучивают язык-лексификатор, хотя, возможно, и не до конца. Соответственно, уменьшается процент заимствований, ликвидируются следы грамматической несовместимости, вместо прежних неточных и пейоративных обозначений вводятся более близкие к стандарту лексификатора. Эта ситуация наименее проблематична для компаративистики: если она началась недавно, то история ее известна (хотя, впрочем, вопрос о генетической принадлежности такого языка бессмыслен, поскольку посткреольский континуум - это не язык, а совокупность сильно различающихся идиолектов разной степени близости к языку-лексификатору), в пределе же она, вероятно, должна приводить просто к увеличению числа носителей языка-лексификатора. Возможно, именно такую ситуацию мы наблюдаем на примере, скажем, романских языков: на завоеванных римлянами территориях жило местное население, говорившее на различных языках, и наверняка выучивание латыни было постепенным - сначала общались на некоторой недоусвоенной латыни (подобно нганасанам, общавшимся с русскими на «русской говорке», см. [Хелимский 2000], потом, в условиях доступности латыни (народной - достаточно близкой к римскому стандарту, хотя и несколько отличной от него) познания местного населения в области латинской лексики и грамматики увеличивались и в конце концов латынь, претерпевшая некоторое субстратное влияние, стала основным языком соответствующих регионов.

Совсем иначе развиваются события, когда креолизация и дальнейшее развитие пиджина происходит без участия языка-лексификатора - таковы, в терминологии В. И. Беликова, «радикальные креолы» (см. [Беликов 2006: 57]. Здесь в полной мере проявляются отличия креольского языка от «обычного». И причина этого, по-видимому, состоит в том, что такой креол нарушает основной принцип эволюции языка, согласно которому языковая традиция непрерывна, если у соответствующего языка в любой момент времени есть «полноценные носители». При экспедиционных исследованиях «полноценным носителем» языка считается человек, который выучил этот язык в детстве, как родной: данные, полученные от людей, освоивших исследуемый язык во взрослом возрасте, могут учитываться при построении описания языка лишь в том случае, когда они не противоречат данным, полученным от полноценных носителей. Непрерывность языковой традиции подразумевает передачу языка от полноценных носителей новым поколениям полноценных носителей. В случае же радикальных креолов передача языка от полноценных носителей отсутствует: у пиджина таковых нет по определению. Соответственно, все следы неполноценности усвоения как лексики, так и грамматики закрепятся во вновь возникшем языке, - и этот язык будет демонстрировать все признаки отклонений от «обычных», возникших в результате дивергенции непрерывной языковой традиции языков.

Еще более радикальна ситуация искусственно смешанных языков, таких, как, например, мичиф или медновский алеутский. Такие языки, возникнув «как символ новой этничности» [Беликов 2006: 79], вероятно, представляют собой сознательную культивацию смешанной нормы, и в этом подобны эсперанто, идо, воляпюку и другим искусственно созданным языкам. Все их носители как минимум двуязычны (см. [Беликов 2006: 76-79], их стословные списки насыщены дублетами (например, в мичифе - французского происхождения и восходящие к кри), и возможность их полноценного будущего (без вливания в один из языков, на которых они основаны), а соответственно, и вероятность обнаружить такие языки среди языков, имеющих длинную эволюционную историю, остается под большим сомнением.

Вообще, можно, по-видимому, выделить следующие уровни «языкового смешения». При минимальном уровне язык еще остается нормальным членом своей группы как, например, английский, при несколько большем - обычно относится к группе, но пребывает как бы «на задворках», как идиш или африкаанс: показательно, что, например, в StarLing'овской базе данных по германским языкам имеются стословные списки немецкого, английского, нидерландского, фризского, исландского, норвежского (риксмола и диалекта гьестал), шведского, датского, фарерского, готского, древнеисландского, древнеанглийского и древневерхненемецкого, но списков идиш и африкаанс нет. Следующий уровень «смешения» - образование «нерадикального» креола: лексически он является членом группы, но грамматические отличия достаточно сильны. Далее - образование радикального креола с сильными отличиями (на грани понятности, а то и за этой гранью) не только в грамматике, но и в лексике, и, наконец, искусственно смешанный язык.

Но есть ли какая-то объективная реальность, стоящая за интуицией исследователя, кроме знания реальной истории развития соответствующих языков? Сравним по стословному списку какой-нибудь язык, не являющийся креольским, с родственным ему языком (также не креольским), например, шведский с датским. Шведские слова, которые не совпадают с датскими (в том числе такие, которые включены в список на правах синонимов), находят параллели в других германских языках: buk 'живот' этимологически тождественно нем. Bauch (но не, например, англ. belly), а Löf 'лист' - англ. leaf (но не нем. Blatt), små 'маленький' находит параллели в англ. small и исл. smár (но отличается, например, от нем. klein), stjert 'хвост' - в нидерландском (staart; в английском, немецком и исландском для обозначения хвоста используются другие корни). Такая картина является следствием транзитивности языкового родства и независимости выпадения слов из стословного списка: действительно, слово, унаследованное из праязыка, имеет примерно равные шансы сохраниться или не сохраниться в любом из языков-потомков (даже близкородственные контакты не сводят к нулю количество слов, находящих параллели лишь за пределами подгруппы). Точно так же слово, не имеющее параллелей внутри группы родственных языков, может оказаться этимологически тождественным словам других языков более крупного единства - семьи. Так, например, готское mimz 'мясо', не имеющее соответствий в рамках германской группы, находит параллели в балтийских (например, прусск. mensā), славянских (например, рус. мясо), индо-иранских языках (санскр. mamsá), а также в албанском (mish).

Таким образом, в стословном списке любого языка L при сравнении его со стословным списком языка N, родственного ему, мы найдем некоторое количество слов, не совпадающих со словами языка N, но имеющие параллели в других родственных L и N языках, причем для разных слов параллели будут обнаруживаться в разных языках. И есть лишь одно исключение из этого принципа: креольские языки. Все слова, скажем, англокреольского языка, не восходящие к тем или иным английским элементам, не имеют никаких параллелей ни в других германских языках, ни в других подгруппах индоевропейской семьи. Если же схождения с другими языками имеются, то они отсеиваются как заимствования (поскольку демонстрируют фонетические соответствия, отличные от стандартных). Так, например, сарамакка dá 'давать' не имеет параллелей внутри германской группы, но может быть сопоставлено с соответствующими словами других индоевропейских языков, ср. лат. dō, рус. дать и т. д. Однако это слово не является этимологическим продолжением и.-е. *dā-, поскольку индоевропейскому *d в сарамакка обычно соответствует не d, а t, ср. tú 'два' < и.-е. *duō, wata 'вода' < и.-е. *uodōr.

Следовательно, если при сопоставлении стословных списков языков L и N обнаруживается, что слова L, отсутствующие в N, находят параллели в других языках той же группы или семьи, а слова N, отсутствующие в L, таких параллелей не находят, можно с уверенностью утверждать, что язык N имеет креольскую природу (и L - его наиболее вероятный лексификатор) и датировать его отделение от L при помощи глоттохронологии бессмысленно. Точно так же, если язык N имеет сходства с несколькими разными языками группы X, но ни одно из оставшихся слов не находит параллелей в языках, родственных группе X, то язык N - креольский, причем лексификатор его, относившийся к группе X, вымер. Соответственно, если языки A и B таковы, что оба имеют сходство не только друг с другом, но и с другими языками соответствующей группы / семьи, это служит надежной гарантией, что ни один из них не является креольским, а значит, датировка их распада, полученная методом глоттохронологии, будет соответствовать действительности.

Рассмотрим с этой точки зрения язык африкаанс. Он имеет 97 % совпадений с нидерландским и образует с ним особую подгруппу. Далее эта подгруппа легко встраивается в общегерманское генеалогическое древо, поскольку уровень совпадений у африкаанс с другими германскими языками около 70 % (например, с исландским - 73 %, ср. 76 % схождений между исландским и нидерландским языками). Однако датировка распада «африкаанс-нидерландской» подгруппы оказывается существенно удревнена: более 500 лет, притом что реально африкаанс возник только в XVII в. При этом все слова языка африкаанс, не имеющие соответствий в нидерландском, не находят параллелей и в других германских (и индоевропейских) языках (разумеется, за исключением заимствований, таких, как kors 'кора' < франц. écorse). Такую же картину демонстрирует и язык идиш (про сопоставлении с немецким). Соответственно, оказывается, что исследователи имеют основания исключать эти языки из числа «законных» представителей германской группы и, в частности, не учитывать их данные в глоттохронологических подсчетах.

[Ղազա&#13]

Дзибель Герман Валентинович.

7. В продолжение своей защиты традиционной реконструкции ИЕ

термина для «брата» (т.е. *bhrāter) в противоположность предложенно-

го мною этимона *arbhHter, или *H

u

arbhHter, С.В.Кулланда раскрыл

свой главный аналитический принцип, сразу заявив, что моя

этимология – это «доказательство недоказуемого» [Кулланда, 2001,

с. 16]. Начнем с того, что зададимся вопросом кто и когда доказывал,

что этимон должен восстанавливаться как *bhrāter, а не как *arbhHter?

Никто, так как никто никогда (Н.Я.Марр – исключение, и я в этом

единичном случае не вижу ничего, что компрометировало бы мою88

интерпретацию) даже не рассматривал возможность того, что др.-арм.

ełbayr, осет. ærvad сохраняют древнейшую структуру корня; что в

истории ИЕ языков имела места метатеза *VrC- > Cr-, не затронувшая

хеттский, осетинский и армянский; что слав. *bata «старший брат» и

алб. vёlla есть редуцированные, соответственно, *arbata и *swelbada (-

ll- в албанском из *-lv- /ср.: [Калужская, 2001, c. 84]/ и далее закономер-

но из *-lb-) и что слав. cерб, сябр и пр. относятся к тому же этимологи-

ческому гнезду. С.В.Кулланда признает, что незнаком («Кто бы мне

объяснил…» [Кулланда, 2001, с. 16]) со стандартной процедурой

обоснования тезиса, когда юродствует по поводу моего требования

общего объяснения для нескольких форм проявления одного принципа.

Если считается, что начальный гласный появился в армянском в связи с

тем, что армянский не терпит плавного в анлауте, то это не может

служить обоснованием протезы в осетинском, так как в этом языке

плавный может находиться в начале слова (ср. примеры в [Дзибель,

2000b, с. 157–158]). С.В.Кулланда проходит мимо моей мысли о том, что

плавный не может «перекинуться» в начало слова в языке, который не

терпит плавных в начале слова и в этом продолжает праязыковую

тенденцию. Трудно себе представить, чтобы древние армяне совершили

свою метатезу, а затем, спохватившись, что нарушили «законы

армянского языка», подсоединили к новой основе гласный, так как их

язык никогда не терпел плавных в анлауте. С.В.Кулланда не понимает,

зачем в [Дзибель, 2000b, c. 157–158] я привел список армянских и осе-

тинских форм, содержащих структуру VrC- с точными параллелями из

других ИЕ языков. Ответ содержится там же: данная структура корня

наблюдается во всех ИЕ языках, значит считать ее армяно-осетинской

аномалией нельзя. С.В.Кулланда считает возможным присоединиться к

точке зрения о роли кавказского субстрата в формировании осетинской

и армянской метатезы, не принимая в расчет тот факт, что эта «метате-

за» известна в скифо-сарматском, согдийском и хорезмийском языках

(ср. осет. ærtæ и хорезм. ’rcy’d(y)k «три»), исключающих влияние кав-

казских языков. Здесь он идет на поводу у сравнительно-исторического

языкознания, в котором субстратность как принцип трансформации

праязыка в дочерние языки смешивается с субстратом как источником

одной из форм трансформации дочерних языков (см. выше).

C.В.Кулланда полагает, что, если в скифо-сарматской ономастике

встречаются слова с группой br-, это означает, что в скифо-сарматском

языке, в отличие от его потомка, осетинского, такое сочетание соглас-

ных в начале слова было возможно [Кулланда, 2001, с. 17]. Тавтологич-

ное по своему содержанию это утверждение не касается таких

обстоятельств, как то, что 1) в скифо-сарматских материалах такая

форма всего одна (имя Ίρβις точно соответствует осет. ilvid

«стриженый» при авест. brin-, скр. bhrīn) [Абаев, 1979, c. 285], а этот

факт, как и в случае грузинского заимствования в осетинском,

упоминаемого С.В.Кулландой [Кулланда, 2001, с. 17], сразу сигна-89

лизирует о возможности языкового контакта; 2) cуффикс в Brádakos не

соответствует осетинскому суффиксу æg, -ag, а имени Βράδαγoς не за-

фиксировано (здесь фонетические соответствия С.В.Кулланде невыгод-

ны); и наконец, 3) как cпециально отмечает В.И.Абаев, скифо-сармат-

ский языковой материал «слишком беден, чтобы можно было предста-

вить себе сколько-нибудь полную лингвистическую картину этого ми-

ра» [Абаев, 1979, c. 272]. Он приобретает значимость только при усло-

вии наличия независимой от него интерпретационной схемы. В данном

случае, речь должна идти либо о диалектной неоднородности скифо-

сарматской общности, либо о присутствии в ней западноиранского эт-

нического компонента.

С.В.Кулланда сближает осет. arv «небо» и арм. amp «облако, небо»

(кстати, есть еще форма ampro «грязь»), пытаясь доказать этим, что в

осетинском произошла метатеза (*-bro > *-rb-) даже по сравнению с ар-

мянским [Кулланда, 2001, с. 17–18]. Внимательное рассмотрение гнезда

НЕБО (*ombhos, *Nbhos) показывает, что, помимо 1) скр. ámbhas «дож-

девая вода», греч. όμβρος «проливной дождь, ливень», арм. amp, amb,

ampro и 2) скр. nábhas «туман, пар, облако», авест. nabah «воздушное

пространство, небо», слав. nebo, греч. νέφος «облако», хет. nepíiš «небо»,

др.-в.-нем. nebul «туман», в него входят аномальные формы, а именно

лит. debesìs «облако», лув. tappas «небо» и греч. δνóφος «сумерки». Нет

достаточных формальных условий для того, чтобы думать, что в осет.

arv индоиранский суффикс -ra (авест. aw-ra «облако» и скр. abh-rá «об-

лако, туча»), перешел в инлаутную позицию: в осетинском фиксируется

только arv (и можно представить себе суффиксальнную форму **arvra),

в армянском – amp(-ro), причем в обоих случаях структура слова (V–

носовой cонант/плавный – С-) относится к числу древнейших

индоевропейских (см.: [Дзибель, 2000b, с. 157–159]). Подробнее об ис-

тории ИЕ гнезда НЕБО см. ниже в разделе «Предварительные материа-

лы» (№ 59), где представление о метатезе в осетинском полностью

опровергается.

Помимо этого, нельзя взять и отменить одно соответствие другим,

тем более, что фактического материала, который позволяет удосто-

вериться в правильности эволюции *arbhHter > *bhrāter гораздо больше

и он разнообразнее по содержанию, чем в случае осет. arv и арм. amp

(cм. также № 48 в разделе «Предварительные материалы» в связи с лат.

сūria /< *co-veria/ и алб. влазнией). Положение С.В.Кулланды о том, что

«реконструкции, не опирающиеся на анатолийский материал, могут

быть лишь с определенной долей условности считаться ПИЕ» [Куллан-

да, 2000, c. 77] должно быть распространено на армянский и осетинский

материал также.

Единственное наблюдение С.В.Кулланды, заслуживающее внима-

ния, касается того обстоятельства, что в армянском языке e не может

быть рефлексом ИЕ *a [Кулланда, 2001, с. 17]. Из этого надо сделать

вывод, что ИЕ название «брата-кузена» имело вид erbhHter90

(*H

u

erbhHter), а слав. bata восходит к *(ĭr)bata (*(or)bata), что

согласуется с формой сербы (< *sĭrbĭ), cорбы и гот. sibja, нем. Sippe (<

*sibba) «род; родство» (с первоначальным смыслом «свойство» и

утратой r перед -b-), Suēbi, Swābā «швабы». Здесь имеет смысл обратить

внимание на ту легкость, с которой С.В.Кулланда отмел введенное в

[Дзибель, 2000a, c. 28–29] сопоставление упомянутых славяно-

германских форм для обозначения свойственников (с переходом в этно-

нимику) на s(v)-, демонстрирующих группу -rb-, с ИЕ *erbhHter:

«Соответственно лишаются смысла и рассуждения Г.В.Дзибеля о род-

стве этой мнимой праформы со словами сябер/шабер и этнонимами

“серб” и “сорб”» [Кулланда, 2000, c. 79–80]. C.В.Кулланда ярко

демонстрирует общую методологическую ошибку этимологов (см.

пункт 6): структура этимологического гнезда определяется ими после

этапа поиска фонетических соответствий, в результате чего этимологи-

ческие гнезда оказываются произвольно разграниченными, а итоговые

реконструкции – ложными. При этом то, что в рефлексах праязыковых

иденонимов можно ожидать чередование кровнородственных и свойст-

венных значений, известно другому участнику дискуссии по иденети-

ческой реконструкции протосистем терминов родства, а именно

А.В.Дыбо, которая в отношении алтайских языков пишет: «В восстанав-

ливаемой достаточно расчлененной терминологии родства колебания

значений (между родством и свойством) в языках-потомках могут гово-

рить о кросскузенных отношениях» [Дыбо, 2000, c. 48]. Этимон *erbhHter со значением «брат; ортокузен; кросскузен» можно отнести к древ-

нейшему ПИЕ уровню (точнее, наидревнейшей можно считать основу

*erbh-) и ожидать, что нерасшифрованное до сих пор хеттское название

«брата» окажется его рефлексом. Дальнейшая история ПИЕ СТР связа-

на с распадом тождества «брат = кузен» с формированием линейных и

бифуркативных систем в 0 поколении, генерационно-скошенных моде-

лей отождествления кузенов и категорий +1 поколения, а также нес-

кольких поздних форм дифференциации «братьев», «ортокузенов» и

«кросскузенов» в связи с выделением самостоятельной подсистемы

терминов свойствá.

ИЕ метатеза также позволяет объяснить происхождение загадочной

основы щур в слав. пращур. Внутриславянская реконструкция приводит

к этимону *stur (cт.-слав. -štur), который сравним с хет. Hartu «правнук»

c эволюцией *Hartu > *Htur > *stur > *štur (примеры соответствия ИЕ и

слав. s ~ хет. H в начале слова приводятся в [Дзибель, 2000b]). В итоге

мы имеем сенексореципрокную модель (прадед = правнук, прапрадед =

праправнук и т.д.). В украинских диалектах известно взаимное употребле-

ние термина пращур [Бурячок, 1961, с. 62], которое в русском языке пред-

ставляет собой устаревшее название предка. В середине XIX в. в цер-

ковных законах под этим термином фигурировал Р

5

(«пращур выше пра-

прадеда»), однако «Кормчая книга» (гл. 48, грань 7) фиксирует для него

значение Д

5

(«пращур ниже праправнука») [Cкворцов, 1861, c. 208]. В91

старопольском praszchur также означал «правнука» [Трубачев, 1959,

с. 72]. Распад межпоколенно-взаимного термина (часто с результи-

рующей энантиосемией в дочерних языках) – регулярный семанти-

ческий процесс в СТР, иллюстрируемый в ИЕ соответствием хет. huhhas

«дед» ~ др.-ирл. (h)aue «внук»

6

. Особая близость славянских к

хеттскому в случае пары Hartu ~ щур повторяет соответствие хет. atta

«отец» ~ ПСЛ *attikos «отец» и укрепляет сформулированное в

[Дзибель, 2000а, с. 25–26] положение о вторичности термина *pHtér как

названия породителя в ИЕ языках.

8. С.В.Кулланда берется утверждать, что причины отражения ИЕ *dwō-

«два» как erku в армянском всем давно ясны и не вызывают сложностей

[Кулланда, 2001, с. 18]. Он цитирует А.Мейе [Там же, с. 18–20], который

объясняет это соответствие так: группа dw- дает арм. -k’-, который затем

дезаспирируется в -k-; d- подвергается ротасизации в -r-, а e- – это

армянская протеза. Но это объяснение, видимо, не устраивает

О.Семереньи, который пишет, что «только ku продолжает старое dwō» и

умалчивает об истоках плавного в армянской форме [Семереньи, 1980, c.

237]. Не следует ему и В.В.Иванов, согласно которому «каждый из разли-

чительных признаков древнего *d представлен в в древнеармянском осо-

бой фонемой: дентальность -r, смычность -k» [Иванов, 1996, c. 712].

Здесь основной вопрос прежний: каким образом возможно преобразова-

ние dw- в rk- в языке, в котором r не может находиться в начале слова?

Кроме того, уникальная ротасизация d в r тоже вряд ли кого-нибудь мо-

жет удовлетворить. То, что ИЕ и армянское названия «двух» родствен-

ны между собой, cомнений не вызывает, но, как и в случае с ИЕ *еrbhHter, никто не рассматривал возможность развития ИЕ формы из армян-

ской или же какого-то консонантного чередования на ПИЕ уровне. Я

уже не считаю, что в образовании ИЕ числительного «два» имела место

метатеза, но продолжаю думать, что группа er- в армянском древняя,

что более сложная морфологическая структура арм. erku исторически

предшестовала более простой структуре ИЕ *dwō- (этот момент, кстати,

роднит эти формы с ситуацией метатезы в ИЕ), что фонетически арм. -r-

соответствует здесь не ИЕ d-, а ИЕ -w- и что ИЕ числительные «два» и

«три» имеют общее происхождение (арм. erku и erek’, осет. ærtæ c метате-

зой в ИЕ *treyes). Cоответствие d- ~ øe- того же порядка, что лат. Diūs ~

род. пад. Iovis, вокат. Iū-(piter), слав. jęzik и др.-в.-нем. tuggo, лат. lingua

(< *dingua) «язык», арм. ustr «сын» и dustr «дочь», хет. uwas и лув.

duwatri, слав. Дажь- и Яга, а также, возможно, слав. dědъ «дед», если

предположить гипокористическую редупликацию, скажем, из *diavos/*diovos < *d-HеuHo- на манер лидийского имени Gyges и имени ма-

кедонского царя Γυγης7

. Подробнее о месте ИЕ названия числительного

«два» в кругу этих фонетических процессов см. № 36 и 59 в разделе

«Предварительные материалы».

http://www.kinshipstudies.org/My%20publica...20idenetike.pdf

Вот его биография:

Дзибель Г.В. - с 1978 по 1988 гг. обучался в средней школе № 52 Приморского района.

В 1988 г. поступил в Ленинградский Государственный Университет на исторический факультет, кафедру этнографии и антропологии.Совершенствовал образование в Европейском Университете (СПб), Польша (Варшава), Университете Стендфорд (США).

9 марта 1993 г. принят в отдел этнографии Прибалтики на должность младшего научного сотрудника. В 1997 г. защитил кандидатскую диссертацию по теме: Поколение, возраст и пол в системах терминов родства: Опыт историико-типологического исследования.

Экспедиции: Совместно с женой В.В. Дзибель в 1995, 1996 гг. – Самарская обл., Исаклинский, Шенталинский, Борский р-ны (мордва-эрзя). Экспедиции проводились на средства Ассоциации «Поволжье». Темы: этнопедагогика, системы родства, традиционное представление о красоте, традиционные и современные промыслы. Сбор информации, экспонатов, фотосъемка, аудиозаписи, картотека народных мастеров для Ассоциации «Поволжье».

Если он прав,то все книги по языкознанию ИЕ языков просто придётся выкинуть.

[SAS]

Ղազանչյան,

где автор взял ИЕ корень *dwō вместо *duwo?

Посмотрите здесь Database query to Indo-European etymology., где можно найти корень *duwo, но про *dwō ничего не сказано.

Что касается брата...На мой дилетантский взгляд, в армянском языке параллельно существовали две формы: ełbayr & ałbayr, причем вторая форма была более распространенная хотя бы потому, что почти во всех(если не во всех) армянских диалектах сохранилась форма "աղբար\ախպեր". Первая форма соответствовала диалектам ветви -ում, а вторая ветви -կը. Исторически была зафиксирована форма ełbayr по той простой причине, что Маштоц и Переводчики действовали в Айрарате. В дальнейшем эта форма стала "нормативной", а вторая форма осталась лишь в диалектах.

Надо отметить, что такие параллельные формы существуют и в заимствованиях. Например, иранское заимствование արագ\երագ(корень rag ).

И когда надо было перевести слова "акселератор \акселерация ", армянские лингвисты вспомнили про забытую форму երագ и "запустили в употребление" слова երագիչ\երագում:

[Snubber]

С. А. Бурлак

КРЕОЛЬСКИЕ ЯЗЫКИ И ГЛОТТОХРОНОЛОГИЯ

Не совсем понятно, при чём здесь наша тема?

Дзибель Герман Валентинович

Если он прав,то все книги по языкознанию ИЕ языков просто придётся выкинуть.

Увы, революции не получилось.

Несмотя на «частные разборки» между Дзибелем и Кулландой, ИЕ-истика не стоит на месте и развивается, вопреки «открытиям» г-на Дзибеля.

Подробности – см. Дыбо А.В., Кулланда С.В. Calumniare audacter (по поводу отклика Г.В. Дзибеля) // Алгебра родства. — СПб., 2009. — Вып. 12. — С. 36–37.

Не вдаваясь в частности постулатов этнолога, хотелось бы отметить следующие моменты:

«хорезм. ’rcy’d(y)k «три»»

На самом деле, +Khwarezmian shy «three».

«Кроме того, уникальная ротасизация d в r тоже вряд ли кого-нибудь мо-

жет удовлетворить.»

http://www.iranica.com/articles/armenia-iv

Bagarat from Ir. *Bagadāta

characteristic Arm. substitution of r for Parth. ’ from Ir. *d as in Bagarat.

P.S Не имеет смысла рассматривать здесь частные вопросы ИЕ-истики и лингвистики в целом в свете видения Дзибеля.

Вот его биография:

Извините, но в фактах биографии не видно его отношения к лингвистике.

[Ղազա&#13]

Ղազանչյան,

где автор взял ИЕ корень *dwō вместо *duwo?

Посмотрите здесь Database query to Indo-European etymology., где можно найти корень *duwo, но про *dwō ничего не сказано.

Не знаю где взял,но то что содержит слова старлинг и ностратика аргументом быть никак не могут.

Что касается брата...На мой дилетантский взгляд, в армянском языке параллельно существовали две формы: ełbayr & ałbayr, причем вторая форма была более распространенная хотя бы потому, что почти во всех(если не во всех) армянских диалектах сохранилась форма "աղբար\ախպեր". Первая форма соответствовала диалектам ветви -ում, а вторая ветви -կը. Исторически была зафиксирована форма ełbayr по той простой причине, что Маштоц и Переводчики действовали в Айрарате. В дальнейшем эта форма стала "нормативной", а вторая форма осталась лишь в диалектах.

Надо отметить, что такие параллельные формы существуют и в заимствованиях. Например, иранское заимствование արագ\երագ(корень rag ).

И когда надо было перевести слова "акселератор \акселерация ", армянские лингвисты вспомнили про забытую форму երագ и "запустили в употребление" слова երագիչ\երագում:

То то и оно,что в армянском есть правило,по которому слова не могут начинаться на -р,а потом та же лингвистика вводит правило,что в армянском произошла метатеза братар в рбатар.Как это могло произойти лингвисты внятно объяснить не могут,так как одно их правило противоречит другому правилу,короче одни противоречия у них.

[Ղազա&#13]

Не совсем понятно, при чём здесь наша тема?

Тема как раз причём,так как автор доказывает,что глоттохронология не работает в случаях креолов-языков.Также он утверждает,что нет никаких доказательств того,что в бесписьменную эпоху предшественники современных языков не являлись продуктами креолизации,а поэтому результаты глоттохронологии по столь отдаленным временам автор ставит под сомнение.

Увы, революции не получилось.

Несмотя на «частные разборки» между Дзибелем и Кулландой, ИЕ-истика не стоит на месте и развивается, вопреки «открытиям» г-на Дзибеля.

Подробности – см. Дыбо А.В., Кулланда С.В. Calumniare audacter (по поводу отклика Г.В. Дзибеля) // Алгебра родства. — СПб., 2009. — Вып. 12. — С. 36–37.

Не вдаваясь в частности постулатов этнолога, хотелось бы отметить следующие моменты:

«хорезм. ’rcy’d(y)k «три»»

На самом деле, +Khwarezmian shy «three».

«Кроме того, уникальная ротасизация d в r тоже вряд ли кого-нибудь мо-

жет удовлетворить.»

http://www.iranica.com/articles/armenia-iv

Bagarat from Ir. *Bagadāta

characteristic Arm. substitution of r for Parth. ’ from Ir. *d as in Bagarat.

P.S Не имеет смысла рассматривать здесь частные вопросы ИЕ-истики и лингвистики в целом в свете видения Дзибеля.

Извините, но в фактах биографии не видно его отношения к лингвистике.

К лингвистике он имеет отношение,так как является доктором наук Стенфорда на гуманитарном и общественном факультете и занимается терминами родства.На западе лингвистика находится в подчиненном положении к антропологии,т.е. является всего лишь отраслью антропологии,поэтому эти вопросы могут входить в его компетенцию.В России же лингвистика живет в своем мире,а антропология и этнография в другом,вот суть конфликта Дзибеля и Кулланды.Вот мне тоже лично интересно,почему это в реальном хеттском VrC- считается метатезой относительно искусственного праИЕ Cr-,тогда как хеттский зафиксирован во 2 тыс. д.н.э.,а гипотетический праИЕ существует только на страницах рассуждений лингвистов?

[Snubber]

Тема как раз причём,так как автор доказывает,что глоттохронология не работает в случаях креолов-языков.

Согласен. Абсолютно не работает. И?

К лингвистике он имеет отношение,так как является доктором наук Стенфорда на гуманитарном и общественном факультете и занимается терминами родства.

Газанчян, понимаете, извините за откровенность, но ни "там", ни "здесь" сия учёная степень не является показателем компетентности автора в лингвистике. ... Ещё раз прошу извинения, но я тоже мог бы выставить свой "иконостас" в виде своих учёных степеней, присвоенных мне в своё время разного рода западными университетами...

Уф.. извините, правда, наболело...

Да, и конечно, вы правы, что и там, и здесь определённую роль играет "политика", ну или школа...

Ещё раз прошу прощения за сумбурность, просто высказался откровенно...

[Ղազա&#13]

Согласен. Абсолютно не работает. И?

Газанчян, понимаете, извините за откровенность, но ни "там", ни "здесь" сия учёная степень не является показателем компетентности автора в лингвистике. ... Ещё раз прошу извинения, но я тоже мог бы выставить свой "иконостас" в виде своих учёных степеней, присвоенных мне в своё время разного рода западными университетами...

Уф.. извините, правда, наболело...

Да, и конечно, вы правы, что и там, и здесь определённую роль играет "политика", ну или школа...

Ещё раз прошу прощения за сумбурность, просто высказался откровенно...

Ничего страшного,и извинятся вам не за что,так оно и есть,может Дзибель и не прав с его иденетикой и прочей историей вокруг терминов родства,поэтому я не буду доказывать,что он прав или нет.Просто в ходе всей этой его переписки Каутского с Энгельсом (Кулландой))))))),меня заинтересовала тема метатезы в хеттском и армянском,которую он описал.Ведь если это последствия кавказского субстрата,или языкового союза,то по моему было бы логичнее видеть не метатезу бр-рб в армянском,а просто появление гласного перед братар*,к прим. -ебратар,или вообще без гласной,как есть.Для чего армянскому языку понадобилось ставить впереди -р,если армянский не терпит эту букву в начале?Чеченцы к примеру один из своих тейпов называют Орси,прибавляя -о к -рус(вроде этот тейп происходит от русских,насколько я понял).

[Lion]

Спасибо, Snubber, только вот немешало бы, если бы Вы вспомнили про всю эту "политику и школу" при обсуждении опусов Дьяконова

[Snubber]

.Просто в ходе всей этой его переписки Каутского с Энгельсом (Кулландой)))))))

А вы знаете, вы правы! Таки да, товагисчи таки непгавильно поняли...

меня заинтересовала тема метатезы в хеттском и армянском

Вы знаете, тема действительно серьёзная, и обсуждать её на этом форуме, я так думаю, не имеет смысла. Если хотите, можно создать отдельную ветку на известном вам лингвистическом форуме...

Да, и чеченскую фонетику, конечно же, имеет смысл обсудить там же.

P.S. Ещё раз приношу свои извинения, если кого-то обидел. Ничего личного, правда...

[Snubber]

Спасибо, Snubber, только вот немешало бы, если бы Вы вспомнили про всю эту "политику и школу" при обсуждении опусов Дьяконова

Лион, давайте мы не будем обсуждать здесь различного рода "школы" и "политтехнологии", потому как я тоже могу привести примеры.. ОК?

[Lion]

Чисто из за гостепереимства...

Ладно, раз уж здесь такие специ собрались, у меня к Вам вопрос, который меня давно мучает. Итак -

Возможно, что при переводе/произношении некоторых индоевропейских слов на семитские языки по каким-то причинам передная приставка слово теряется? Примеры - Арманна-Манна, Армен-Мен, Армат-Мат и тд...

Edited June 28, 2011 by Lion

[Snubber]

Возможно, что при переводе/произношении некоторых индоевропейских слов на семитские языки по каким-то причинам передная приставка слово теряется? Примеры - Арманна-Манна, Армен-Мен, Армат-Мат и тд...

Лион, нет конечно же. В семитских языках в качестве самостоятельной морфемы элемент АР- выделить невозможно.

[Snubber]

Да, и подскажите, если в курсе, где бы скачать этимологический словарь Ачаряна?

Спасибо.

Т.

[Snubber]

Газанчян,

извините что опять обращаюсь с "идиотским вопросм". Есть ли сведения об армянском т.с. диалекте или говоре ахалцихских армян? Его фонетика и взаимовлияние с грузинским?

ЗЫ, Не преследую здесь какую-либо политическую "фигню", вопрос задан исключительно с научной точки зрения.

[Ղազա&#13]

Газанчян,

извините что опять обращаюсь с "идиотским вопросм". Есть ли сведения об армянском т.с. диалекте или говоре ахалцихских армян? Его фонетика и взаимовлияние с грузинским?

ЗЫ, Не преследую здесь какую-либо политическую "фигню", вопрос задан исключительно с научной точки зрения.

Извините Snubber,но я просто любитель.Насчет ахалцихских неуверен,но ахалкалакских армян знаю многих,и слышал их речь.Говор напоминает,а точнее представляет то же самое,что и говор ленинаканских армян.Сильно похож на западноармянский,к примеру по еревански "как дела"(как поживаешь) вонцес,а по их говору инчхес.Ещё любят употреблять такие слова как "цо" и "ап",когда в Ереване говорят апер,в значении "братишка" и т.п.Также помню,что вместо "стегх" (здесь) в их диалекте произносится hos.Наврядли с грузинским есть что то общее,так как в основном те люди являются выходцами из Эрзерума,которые переселились в те места во времена Пушкина и его "Путешествия в Арзрум" по мирному договору 1829 года,заключенному в Адрианополе.Так как грузин в Ахалкалаки не было тогда,если не считать турок-месхетинцев,то вероятность контактов их с носителями грузинского языка низка,как и влияние их друг на друга.В этом смысле будет наверное гораздо интереснее говор тифлисских армян,который насколько я знаю является самостоятельным диалектом в армянском.

Насчет Ачаряна тоже ничего подсказать не могу,в сети его нет,по крайней мере я не находил.

[Lion]

Лион, нет конечно же. В семитских языках в качестве самостоятельной морфемы элемент АР- выделить невозможно.

Возможно, тогда вот такой вопрос:

Известое государство Манна только на иврите и в семитских клинописях называется так - на эламском это "(h)арманна", на армянском естественно "Арманна", на ассирийском варианте Библии тоже так и только на иврите - Манна. Другой пример - Мовсес Хоренаци говорит: "В двадцатом году Аршеза, когда истекали дни его царствования, собралось армянское воинство и по его указанию провозгла­сило царем над собой Арджама, то есть Аршама, сына Арташеса, брата Тиграна, отца Абгара. Некоторые сирийцы называли его Манова по распространенному обычаю иметь двойное имя, как, например, Ирод Агриппа, Тит Антонин или же Тит Ю" (книга 2, глава 24). А ведь нам известна целая плеяда царей царства Айоц Миджагетк (Осроена) под именем "Ман". Другой пример - Митани, который есть Матани и в котором корень "Мат" (мать) может когда-то имело вид "Армат", что близко к значению "мать", буквально означая "корень".

Таких примеров можно много приводить, вот только закономерность пока не улавливаю...

Edited June 29, 2011 by Lion

[SAS]

Да, и подскажите, если в курсе, где бы скачать этимологический словарь Ачаряна?

Спасибо.

Т.

Snubber, смотрите здесь...

The Leiden Armenian Lexical Textbase

http://www.sd-editions.com/online/index.html

http://www.sd-editions.com/LALT/access.html

http://www.sd-editions.com/LALT/sitesale.html

http://www.sd-editions.com/

К сожалению, за удовольствие придется платить.

[Kars]

Snubber, a что конкретно Вас интересует? Могу отсканить нужную часть или страницу.

[Snubber]

Сильно похож на западноармянский,

Это правда? Интересно, а как так получилось...?

к примеру по еревански "как дела"(как поживаешь) вонцес,а по их говору инчхес.

Ну да, насчёт "вонц ес" я в курсе, а что такое инчхес? Нет, что такое "инч" я знаю. Слушайте, а как это выглядит армянскими буквами? Да, и, Газанчян, поймите, мне это интересно как "нейтральной стороне". И приношу Вам свои личные извинения, если где-то раньше нагрубил, ну там на других форумах... Ничего личного, правда...

[Snubber]

Snubber, смотрите здесь...

The Leiden Armenian Lexical Textbase

http://www.sd-editions.com/online/index.html

http://www.sd-editions.com/LALT/access.html

http://www.sd-editions.com/LALT/sitesale.html

http://www.sd-editions.com/

К сожалению, за удовольствие придется платить.

SAS, спасибо!

[Snubber]

Snubber, a что конкретно Вас интересует? Могу отсканить нужную часть или страницу.

Kars, спасибо конечно. Но, честно говоря, интересует вообще словарь целиком... У меня в принципе есть возможность читать его в Москве в РГБ, но это хлопотно, да и сканировать они там не дают... Если Вас не затруднит, буду иногда просить Вас дать сканы отдельных страниц...

Заранее благодарен.

[Snubber]

Известое государство Манна только на иврите и в семитских клинописях называется так - на эламском это "(h)арманна"

Нет, Лион, в эламском языке такого названия нет.

Митани, который есть Матани и в котором корень "Мат" (мать)

Лион, Вы заранее приписали данному топониму ИЕ атрибутику. А ведь знаете, можно трактовать и с помощью кавказских языков, ну в том числе чеченского... И уверяю Вас, валидность таких этимологий сопоставима...

[Lion]

Как так нет, а в Бехистуне внимательно посматрели?

Т.н Манна это одно из армянских государств, расположенный в бассейне озера Урмия. По ассирийскому оно упоминается как - "Ar-Meni", в эламских клинописях - "har-Minija", на старо-персидском - "Ar-Mina", "Ar-Minija", a на иврите "Minni". По мнению Р. Дайсона, Е. Порада, Э. Грантовского и других, жители этого государства отчетливо разъединяли себя от мидо-персидских и семитских народов и отождествляли с жителями Армянского нагорья. Интересно также отметить, что в трехъязычном Бехистунском надписи Армения упоминается в трех вариантах-синонимах: по старо-персидский "Арминия", по эламский - " har-Minija", а по вавилонский (аккадский) - "Урашту", что в очередной раз подтверждает правоту утверждения о том, что Араратское царство есть одно из проявление армянской государственности.

[Snubber]

Как так нет, а в Бехистуне внимательно посматрели?

Да, Лион, посмотрел внимательно. И если сможете предоставить конкретный фрагмент из эламской клинописи с правильным фонетическим обозначением обсуждаемого термина, буду весьма признателен. Да, и конечно же, желательно с морфологическим разбором эламской лексемы...