Pandukht

Дорожная ссора в Москве в ночь на 10 ноября привела к стрельбе с жертвами. 43-летний водитель автомобиля Mercedes S300 не поделил дорогу с другой машиной и открыл огонь из травматического пистолета. В ответ стреляющий получил пулю из боевого оружия. Установлено, что 9 ноября в 23.20 напротив дома № 39 по улице Нижние Мневники между 43-летним Ашотом Саркисяном и его 45-летним братом Артуром с одной стороны и неизвестным водителем серебристой иномарки произошел конфликт. Как позже установили эксперты, братья Саркисяны выпустили по своему противнику 14 травматических пуль. В ответ водитель неустановленной иномарки дважды выстрелил из боевого оружия, предположительно пистолета Макарова, и одна из пуль попала Ашоту Саркисяну в грудь. Раненого привезли в больницу в состоянии клинической смерти. Врачи пытались его реанимировать, но безуспешно. Водитель серебристой иномарки скрылся с места происшествия. Сейчас предпринимаются меры для его розыска. Следственный комитет по факту перестрелки возбудил уголовное дело по статье 105 УК РФ "Убийство".

Помним ли мы о нуфусе? Исламизация армян готовила почву для Геноцида армян Признаться, интервью нашего Севака с профессором Гарником Асатряном было вывешено на Восканапате после долгих раздумий, ибо мы абсолютно не согласны с мнением профессора относительно отсутствия между армянами и турками «первоприродного», как выразился Асатрян, антагонизма. Положительное решение было принято исходя из двух соображений: 1) Г. Асатрян – крупный ученый иранист, выразил в интервью много полезного и интересного для любого читателя; 2) Мы не исключаем, что в армянском народе найдутся еще люди, разделяющие это мнение Г. Асатряна. Именно по этой причине мы пошли на компромисс с самим собой: было решено опубликовать интервью Гарника Серобовича, после чего – наше мнение по некоторым затронутым в нем вопросам. Собственно говоря, по большинству обсужденных в интервью вопросов спорить трудно и не имеет смысла. Мелкие помарки – например, основы армянской национальной традиции словесности, на мой взгляд, заложены не Месропом Маштоцем, а теми безвестными и, увы, безымянными гусанами, что с пандурном в руках странствовали по Стране Армянской – не в счет. Тем не менее, на этом вопросе я хотел бы остановиться. Мы, к сожалению, не имеем возможности изучить армянский дохристианский фольклор и, несомненно, существовавшее литературное творчество, но и те осколки, что сохранились стараниями наших историков, передают огромное богатство и поистине выдающийся литературный талант нашего народа. Поэма (именно поэма!) «Арташес и Сатеник» - гениальное творение, которое могло зародиться только в обществе с богатейшими традициями словесности и развитым литературным мышлением. Профессор Асатрян – так и не определил «место» Армении и армянского народа в несколько абстрактных, но, тем не менее, существующих философско-этических противоречиях между Востоком и Западом. Между тем, это «место» было определено еще в середине V века, когда армяне добровольно изолировали себя как от западного понимания христианства, так и от Ирана. Насколько правильным и оправданным было это решение можно судить по самому факту существования армянского народа и наличия на карте мира армянских государств. Мы были, есть и останемся не Западом и Востоком, а распростершимся между ними Армянским нагорьем, местом, прошу прощения за невольный пафос, где встретились и взаимооплодотворились армянский Дух и армянская Земля. Но все эти споры и недопонимания о Западе и Востоке имеют, так сказать, академический характер: ни я, ни профессор Асатрян не в силах сколько-нибудь серьезно повлиять на менталитет и веру армянского народа. Гораздо более актуальным представляется обсуждение взглядов Г. Асатряна на отношения армянского народа с турками анатолийскими и закавказскими. Отмечу также, что в отдельных аспектах интервью профессор Асатрян противоречит сам себе, тем самым облегчая задачу оппоненту. Так, спорное утверждение «отношения армян с мусульманами по большей степени были добрососедскими», он подтверждает следующей фразой: «Точно такое же доброе отношение к армянскому христианству царило всегда и у мусульман – в арабских странах, в Иране». Как видим, Г. Асатрян не упоминает Турцию, хотя в дальнейшем он постарается «реабилитировать» турок. В свою очередь, добавим, что «доброе отношение» (правильнее было бы использовать слово «терпимое») к армянскому христианству «царило» далеко не во всех арабских странах, а лишь в тех из них, в которых большая часть населения, как и в Иране, изначально занималась земледелием: Ирак, Египет, Сирия, Ливан. Достаточно напомнить о страшной трагедии, совершенной кочевниками-мусульманами из арабского мира: сожжение сотен семей армянских нахараров - князей в Нахиджеване и Храме в начале VIII века. Это была невосполнимая утрата, оставившая неизгладимый след на всей последующей истории армянского народа, вплоть до сегодняшнего дня. Цивилизационное противостояние – весьма существенный фактор для понимания наших с турками отношений, в основе которых заложен дуализм кочевых и оседлых народов. Религиозные различия, в данном случае, важны, но не имеют доминантного значения. Религия, язык, даже самоназвание народа может быть изменено во времени, но цивилизационные воззрения – весьма консервативная категория. Можно для примера указать, что целый ряд арабских государств сегодня вошло в союзнические отношения с Турцией в ее уже нескрываемой агрессии против арабской Сирии. То же самое было во время вторжения США и других западных стран в арабский Ирак. И если мы обратим внимание, то легко заметить, что с Турцией против Сирии выступают именно те арабские страны, основная часть населения которых испокон веков исповедовала кочевой образ жизни. Поэтому нам очень важно понять: на наши отношения с турками, безусловно, влияет целый ряд противоречий, в том числе и территориальных, и религиозных, но важнейшим из них является цивилизационная несовместимость. Именно по этой причине для меня абсолютна неприемлема фраза Г. Асатряна «…так называемый антагонизм (армяно-турецкий и армяно-«азербайджанский» – Л. М.-Ш.) – отнюдь не «первоприродный», а обусловлен историко-политическими факторами: османским гнетом, посягательством на исконные армянские земли и т.д.». Не хочется пытаться расшифровывать эту фразу, ибо есть риск вложить свое понимание в интерпретацию слов профессора, но за ней мне видится сразу несколько посылов, важнейшим из которых является «односторонний» антагонизм. В самом деле, с чего, в таком случае, туркам испытывать антагонизм к нам – гнет-то был с их стороны? Или османы – не совсем турки? О каких «посягательствах» на армянские земли идет речь, если и сегодня свыше 300 тысяч квадратных километров нашей Родины находится в турецком плену? Еще около 25 тысяч кв. км. в плену у закавказских турок. Или профессор считает, что с прошлыми потерями мы уже примирились, и теперь перед нами стоит задача сохранить оставшееся? Наконец, в словах профессора явственно заметен активно проталкиваемый «тезис» турок и купленных ими фарисеев от истории: «Отношение Турции с армянами испортились вследствие прорусской ориентации армянского населения Османской империи». Нет, и еще раз нет! Антагонизм между оседлыми армянами и кочевыми турками носит именно «первоприродный», то есть цивилизационный характер. Но более всего меня поразила вот эта фраза известного востоковеда: «Со времен проникновения тюрков в Переднюю Азию у армян с ними было, во всяком случае, не больше проблем, чем у других народов региона». Да, на самом деле, турки вырезали всех, до кого доходил ятаган. И, тем не менее. Знаком ли профессору термин «нуфус»? Это – практиковавшийся в Турции налог на детей мужского пола в христианских семьях, вводимый с самого их рождения. Заимела армянская семья ребенка, плати ежегодный нуфус. Если воспользоваться терминологией современности, то это – геноцид! Нуфус часто был неподъемен для армянской семьи, так как их вынуждали платить огромное количество «дополнительных» налогов, от которых были избавлены сами турки и все мусульмане государства. В этом случае ребенка отнимали у семьи и отдавали в янычарство. Попробую перечислить эти налоги. О нуфусе мы уже знаем, поэтому просто продолжим: Налог на нивы (араз), независимо от того, возделаны они или нет. При неуплате сельчанином в срок ссуды, принадлежащая ему земля отходила в казну. Но и тогда он, уже безземельный, не избавлялся от поземельного налога (фаракенда). Армяне обязывали платить налог с огорода (ташир), налог с сена (ташир), налог с осоки (ташир), налог с кизяка (амляк), налог с хлева (амляк), налог с жилья (амляк), налог с овчарни (амляк), налог с конюшни (амляк), налог с саманника (помещение для хранения корма для скота) (амляк), налог за женитьбу (тамадо), налог на овец (хамчур), налог на устройство дорог (амялия), налог на наследство (интифал). Все эти налоги касались только христиан и имели «общегосударственный» характер. В реальности каждый каймакам (назначенный султаном местный правитель) считал своим «долгом» вносить дополнительные налоги на подвластное ему христианское население. Отметим также, что кроме перечисленных податей, армяне платили также налоги, которыми обкладывалось все население Турции, независимо от религии. У подавляющего большинства армянского населения не было никакой возможности платить эти оброки. Например, «интифал». По смерти отца семейства его наследники вызывались в управление каймакама, по прихоти которого «устанавливалась» цена оставленного им в наследство дома. После этого наследники обязаны были выплатить 10% от «стоимости» дома. Если такой возможности у сыновей умершего не было, что было совершенно распространенным явлением, дом отбирался и продавался в пользу казны. Люди оставались бездомными и часто просто продавались в рабство. Но и после этого они не освобождались от оброка в виде «нуфусов» и «амляков». Однако самой страшной карой для немусульманского населения Турции был институт янычарства. Янычары (тур. новое войско) набирались в принудительном порядке из христианских (армяне, греки, грузины, сербы, русские, болгары) мальчиков 10-14 лет, насильно отуречивались и воспитывались в духе всепоглощающей ненависти к своим сородичам-христианам. Все, без исключения, христианские поселения на завоеванных территориях были обложены этим «налогом». Армян, как и все христианские народы Турции, вынудили стать «поставщиками живого товара». Попробуем понять, как это происходило. В армянской семье рождался мальчик, за которого семья платила нуфус, а по истечении 8 - 14 лет ребенка отнимали, чтобы превратить в чудовище, способное убить собственных родителей. И мне трудно понять, как может профессор-востоковед писать, что у армян с турками было «не больше проблем, чем у других народов региона». История захвата Армении тюркскими племенами имеет свое объяснение, выходящее за рамки данной статьи: отмечу лишь, что роковую роль для армян и других исконных насельников обширного региона сыграло различное понимание понятия «война». Но сегодня хочется сказать о другом. Надеюсь, Г. Асатрян не имел этого в виду, но из его интервью выходит, что мы обязаны с пониманием отнестись к упомянутому им «османскому гнету». У всех, мол, были проблемы с турками. Но это не так! Турки испытывали особую ненависть к армянам не только из-за нашей приверженности к христианству. Они пришли на нашу землю, и понимали это, как понимали и то, что истинные хозяева этой земли никогда не смирятся с положением раба у себя на Родине, и не преминут воспользоваться удобным случаем для изгнания захватчиков. Кроме того, турки испытывали чувство ущербности рядом с земледельцами, обладающими несравнимо большими знаниями и умением. Каждый выпеченный армянином лаваш бил по самолюбию турок, каждую возделанную армянином ниву турок воспринимал как укор. Каждое произнесенное вслух армянское слово турок воспринимал как насмешку над собой. Это была ненависть бандита к жертве, вора – к хозяину. При этом турки воздерживались от массового вырезания армян, применяя вначале тактику насильственного обращения в ислам. Амшенские армяне – живое свидетельство подобной политики Турции. Исламизация армян готовила почву для Геноцида армян! Турки нуждались в земледельцах, ибо сами они земледельческим трудом никогда не занимались. И чем больше армян и других коренных народов Передней и Малой Азии принимали ислам, тем большая опасность нависала над остальными. Другая опасность исходила от янычар, которые стали обзаводиться семьями и возделывать землю. Надо сказать, что вплоть до середины XVI века янычарам, за исключением так называемых «отураков» (осевших) – старых ветеранов и инвалидов – было запрещено жениться. Однако от отураков, в плане потомства, было мало пользы, и в 1566 году султан Селим II предоставил всем янычарам право жениться. Селим II рассчитал, что дети от сильных и мужественных янычар способствуют развитию земледелия и укреплению населения империи. Современники подчеркивали, что дети янычар выгодно отличались от «чистокровных» турок физической силой, умом и смышленостью. Не удивительно, что в наши дни среди турок можно встретить представителей как азиатских, так и европейских рас. Критическая масса «тюрок-земледельцев», по-видимому, сложилась к концу ХVIII началу ХIХ веков. Именно в этот период у Турции отпала «необходимость» в коренном армянском, ассирийском, греческом населении. А в государстве уже были созданы регулярные разбойничьи отряды, (словосочетание, возможное, наверное, только в Турции) – акынджи. В «мирное время» акынджи использовались для набегов и грабежей оседлых поселений не только сопредельных стран, но и внутри самой Турции. Стоит ли говорить о том, что набегам акынджи (слово «акынджи» – akinci – означает «совершающий набег», «разбойник») подвергались армянские и другие христианские поселения? Земледельцы-христиане уже не были нужны Турции: армяне, греки, ассирийцы сделали свое дело: научили турок возделывать землю, да и сами частично отуречились. Кроме того, земледелием занимались и потомки янычаров. Сохранившие христианскую религию народы оказались ненужным элементом на своей Родине. И именно в первой половине ХIХ века репрессии против коренного населения Турции приняли невиданный по жестокости характер. Геноцид армян 1894-1923 годов является логическим продолжением многовековой политики турок на завоеванной земле, и не имеет никакого отношения к политическим симпатиям армянского народа. Достаточно только посмотреть на Карту Геноцида армян, чтобы убедиться в этом. Армяне массово вырезались не только в приграничных с Россией регионах, но по всей территории Турции. Это был финальный аккорд противостояния двух дуальных цивилизаций, в котором армянская сторона потерпела катастрофу еще в ХI – ХIII веках. Весь последующий период жизни армян на своей Родине, вплоть до 1915 года, следует квалифицировать как продление агонии. Но и после этого, воспользовавшись распадом Российской империи, турки продолжили массовые убийства армян – уже на территории Восточной Армении. В 1918-1920 годах на территории нынешних Азербайджана, Армении и Республики Арцах было вырезано свыше 250 тысяч армян. Обратим особое внимание на то, что Геноцид армян в Восточной Армении проводился после того, как Россия вышла из Первой Мировой войны, и «объяснения» резни политическими симпатиями армян потеряли кажущуюся актуальность. Не выдерживает критики и аргумент профессора Асатряна, напоминающего о военном союзе армян с монголами. Такие отношения действительно были, но Асатрян не учитывает важного фактора: монголы завоевывали огромные территории отнюдь не с целью обеспечить себе жизненное пространство: они пришли грабить и обкладывать данью и податью. Конфликта цивилизаций не могло быть по той простой причине, что одна из сторон – монгольский народ – находилась за тысячи километров и не могла принимать в нем участия. Армяне не без успеха старались установить союзнические отношения не с монгольским народом, который попросту был им неизвестен, а монгольским войском, видя во врагах турок своих союзников. Это был мудрое военно-стратегическое и политическое решение, никак не связанное с взаимоотношением народов. Профессор Асатрян пишет: «…Если уж быть точным, азербайджанцы и турки – тюрки только по языку. С истинными же тюрками, народами Центральной Азии – казахами, узбеками, кыргызами, туркменами и проч., – мы всегда дружили». Мне, разумеется, хорошо известно новое поветрие в науке, утверждающее, что мигрируют языки, а не народы. Сразу скажу, что оно мне кажется сильно притянутым к известным теориям, но обсуждение этой темы займет слишком много места и требует отдельной аудитории. Пока же просто скажу, что кем бы ни были закавказские и анатолийские турки – весь их поведенческий стереотип, все их, смею надеяться, неплохо известное мне мировоззрение, подтверждает одно: они – турки. «По делам их узнаете их». (Матфей 7:20) Не могу согласиться и с безальтернативным причислением узбеков и киргизов к «истинным тюркам», ибо большая часть этих народов представляет собой потомков отуреченных местных ираноязычных народов. Стоит также напомнить, что дружба армян с этими народами никогда не носила общенародного характера, хотя бы по той простой причине, что наши народы не жили вместе или даже рядом. Возникшие после 1918 года в этих государствах армянские общины жили там в основном в советские годы, когда дружба народов СССР контролировалась дубиной КГБ. Не имея ничего против центральноазиатских народов – сам жил среди них долгие годы – хочу закончить данную статью мудрым анекдотом: Польскому королю докладывают о прибытии делегации от короля Румынии. - А у нас с этой Румынией есть общие границы? - спрашивает король. - Нет, государь. Значит, румыны – хороший народ.

Выборы без армянского акцента Президентские выборы в США всегда имели свой армянский ракурс, предполагавший поддержку избирателями-армянами именно того кандидата в президенты, который более четко и однозначно заявлял о своей готовности в случае избрания признать на официальном уровне Геноцид армян в Османской империи. Преимущественно речь шла о демократах. Однако прошедшие президентские выборы в США отметились в армянском ракурсе поистине уникальным событием: практически впервые за все последние десятилетия американские армяне не высказались однозначно в поддержку того или иного кандидата. В известной степени это стало следствием того, что ни один из кандидатов не дал традиционного обещания армянам. Еще в преддверии президентских выборов Армянский национальный комитет Америки (АНКА) заявил, что "не намерен поддерживать ни одного из кандидатов на пост президента США, так как ни одна из сторон не откликнулась на предложение АНКА касательно позиции по карабахскому вопросу, проблем армян Джавахка и Геноцида армян". Ранее же АНКА распространил заявление, согласно которому ни один из кандидатов на пост президента США – ни действующий президент, демократ Барак Обама, ни республиканец Митт Ромни – не заручились официальной поддержкой армянской общины США в преддверии президентских выборов. Об этом говорил и глава офиса Ай Дата по политическим вопросам АРФ "Дашнакцутюн" Киро Маноян. В ответ же на вопрос о том, почему ни один из кандидатов в президенты не дал традиционного предвыборного общения признать в случае своего избрания Геноцид армян, Маноян подчеркнул, что кандидаты осознали: более невозможно обманывать ожидания армянской общины США и не выполнять данные предвыборные и несбыточные обещания. Нам кажется более вероятным, что причина отсутствия традиционных обращений к избирателям-армянам кроется в подписании армяно-турецких протоколов. Ведь несбыточность обещаний осознавалась всегда и всеми и, как совершенно справедливо заметил сенатор Адам Шифф, "вопрос признания Геноцида армян может быть решен только в контексте фундаментальной переоценки отношений США с Турцией". Но такой фундаментальной переоценки в обозримом (по крайней мере) будущем не предвидится. Военно-стратегические партнерство между Вашингтоном и Анкарой не обусловлено партийной принадлежностью американских сенаторов или президента этой страны. В октябре 2000 года демократ Билл Клинтон лично воспрепятствовал принятию резолюции N316, хотя армянские политические круги склонны были винить в этом именно республиканца – бывшего спикера палаты представителей Конгресса США Денниса Хастерта. В условиях доминанты именно этой версии многие забывают, что роль последнего явно преувеличена – президент США демократ Билл Клинтон был первым, кто выступил против внесения резолюции. Из заявления бывшего споксмена Совета национальной безопасности США Кроули: "Президент Клинтон и спикер Хастерт обсуждали вопросы, связанные с армянской резолюцией с глазу на глаз. Президент отметил, что в случае принятия резолюции могут возникнуть серьезные нежелательные последствия". Именно тогда радиостанция BBC обнародовала следующую информацию: "Возможность принятия резолюции вызвала такую озабоченность в Белом доме, что президент Клинтон немедленно вмешался лично. Он обратился в Конгресс с письмом, а также лично позвонил спикеру палаты республиканцу Деннису Хастерту. Вашингтон опасался того, что Турция, возмущенная принятием резолюции, может принять меры, которые сильно повредят американским интересам в регионе. В качестве одной из ответных мер Турция рассматривала отказ на продление аренды военной базы в Инджирлике, с которой самолеты ВВС США и Великобритании вылетают на патрулирование территорий северного Ирака". Показательно, что уже после своей отставки Билл Клинтон вновь выступил апологетом признания и международного осуждения Геноцида армян; 22 апреля 2005 года демократы Клинтон и Керри призвали президента Буша признать это преступление. Однако история с Обамой изначально была несколько другой. Еще в августе 2005 года, будучи членом комитета по иностранным делам сената США, он обескуражил азербайджанских журналистов, заявив в Баку, что был одним из нескольких американских парламентариев, поставивших свою подпись под обращением к президенту Джорджу Бушу о необходимости признания Геноцида армян. Он сделал это заявление сразу после встречи с азербайджанским президентом Ильхамом Алиевым, чем обострил напряженность в конференц-зале. Его обозвали бедолагой и непутевым политиком. Тем не менее Обама назвал Геноцид "историческим фактом" и заявил о недопустимости массового уничтожения гражданских лиц в ходе военных столкновений. Уже в 2006 году он – сенатор от штата Иллинойс - вновь заявил о необходимости признания Геноцида армян и призвал турецкое правительство прекратить кампанию по отрицанию этого преступления. Обама назвал Геноцид армян "самой ужасной трагедией ХХ века", совершенной правительством Турции. Сенатор подчеркнул, что "надо начать говорить правду, которая в отдельных отдельных структурах мешает карьере людей". Он имел в виду участь отозванного администрацией Дж. Буша американского посла в Армении Джона Эванса (днями раньше Обама направил письмо госсекретарю Кондолизе Райс, осудив этот ее шаг). Двух этих фактов вполне достаточно, чтобы не сравнивать Барака Обаму с остальными кандидатами на президентское кресло и тем более – хозяевами Белого дома. Он никогда не манипулировал этой деликатной темой, говорил открыто и наверняка искренне, возможно, и не ведая о грядущем одобрении своей кандидатуры однопартийцами в выборах президента США. Да и главный (как окажется в предвыборной гонке) конкурент Обамы "в узком демократическом кругу" Хиллари Клинтон также выступала за необходимость признания Геноцида армян. В апреле 2007 года она (вместе с сенатором Рейдом) открыто высказалась в поддержку 106-й резолюции. В какой-то момент могло показаться, что сложилась беспрецедентная ситуация: никогда еще действующие президент и госсекретарь не обещали признать Геноцид армян, не будучи кандидатами даже на ключевые должности. Более того, после известной перепалки в Давосе еврейское лобби практически впервые могло занять если не проармянскую, то по крайней мере нейтральную позицию в этом вопросе. Стоит ли говорить о важности такой перспективы? Таким образом, ситуация действительно сложилась принципиально новая. И тем не менее этого не произошло и не могло произойти (совершенно справедливо говорил сенатор Адам Шифф о приоритете долгосрочных интересов Вашингтона в регионе). Однако вопрос в другом: подписание в том числе Ереваном в октябре 2008 года армяно-турецких протоколов избавило и Обаму, и Клинтон от моральной ответственности сдержать обещания. Посему неудивительно, что уже в ходе состоявшегося в апреле 2009 года официального визита Обамы в Турцию было заявлено, что державы должны воздерживаться от односторонних шагов, дабы не помешать армяно-турецкому примирению. В этом контексте и нужно рассматривать в первую очередь факт отсутствия традиционных обещаний в ходе избирательной гонки 2012 года.

Восканапат в сетевом проекте ВКонтакте В поисках чужой крыши легко потерять свой дом Восканапат открыл страницу ВКонтакте. Наверное, нам следовало это сделать раньше. Но, и это, возможно, наша ошибка, мы не уделяли сетевым ресурсам должного внимания. У нас была и есть своя страница в Фейсбуке, но она была создана больше для проформы, как дань моде, чем для активной работы. А недавно несколько пользователей сети ВКонтакте вдруг стали склонять славное имя Восканапата, а также засыпать нашу почту письмами с абсурдными требованиями. Мы, скорее всего, не обратили бы на это никакого внимания – у нас свои цели и задачи, и эти люди нам просто неинтересны – если бы в процессе ознакомления с этими письмами и записями на страницах ВКонтакте не почувствовали остроты до сих пор практически неизвестной нам проблемы. Выяснилось, что значительные группы армянской молодежи разделились на приверженцев и противников Кавказа. Мы – кавказцы утверждают одни; мы ничего общего с Кавказом не имеем – хор несогласных звучит не менее громко. Над этим можно было бы посмеяться, если бы не явственно ощущаемая вражда между представителями двух «идеологий». Я не оговорился, именно вражда, ибо ненависть, брызжущая из сообщений представителей обоих станов не оставляет в этом сомнений. Несколько восканапатцев зарегистрировались в сети ВКонтакте, и попробовали объяснить, что Восканапат не имеет никакого отношения ни к той, ни к другой группе, однако были восприняты в качестве «шпионов» из противоборствующего лагеря. Официально заявляю: для Восканапата одинаково неприемлемы как «святорусские», так и «кавказские» армяне. И слово «неприемлемы» - самое мягкое выражение, которое я счел возможным употребить в данном случае. Скажу больше: я вовсе не исключаю, что обе эти группы подпитываются «идеями», и не только, из единого центра. И этот центр – где бы он ни находился – явно не числится в списке друзей армянского народа. Не буду вдаваться в предания армянского народа и историю, напоминать о Гайке и его братьях, о работах Сурена Айвазяна, не буду проводить параллели между армянскими эпосами и фольклором других народов, - все это противоборствующие стороны в сети ВКонтакте давно уже перемололи. Меня намного больше интересуют причины и условия, вследствие которых могли создаться подобные группы. Скажу более определенно, меня беспокоят те проблемы армянской молодежи России, которые сделали возможным вмешательство враждебных идеологий в нашу среду. Именно враждебных, совершенно неприемлемых для армянского народа идеологий. Разумеется, и я в этом не сомневаюсь, подавляющая часть участников и даже активистов этих групп воспринимают себя в качестве патриотов армянского народа и армянских государств. Убежден я и в том, что эти люди даже не подозревает о том, что льют воду на кровавую мельницу наших врагов. Ни одному врагу никогда в истории не удавалось одержать победу над нами, если мы бывали сплочены. И, наоборот, все наши неудачи становились возможным только тогда, когда между нами заводился червь сомнения, когда мы начинали делить себя по религии, наречию, месту рождения или внешнеполитической ориентации. Как же получилось, что мы позволили недоброжелателю вновь вмешаться в наши внутриармянские отношения? Где возникла брешь, позволившая вражеской идеологии просочиться в наши ряды? Кто является тем наймитом, что сегодня отрабатывает свои тридцать сребреников? Не скрою, мне уже известно несколько имен людей, позиционирующих себя армянами, но на самом деле являющихся проводниками враждебной идеологии в армянской среде. Имена известны, но доказательств недостаточно, иначе я бы обязательно назвал их, и это при том, что среди них есть люди, к которым мы до последнего времени относились, по меньшей мере, нейтрально. Восканапат всегда руководствовался презумпцией невиновности, даже если приговор может быть исключительно морального плана. Но свое мнение о происходящем я могу сказать уже сейчас. Чужие силы умело воспользовались естественными сложностями адаптации армян в инонациональной среде, подведя их к поискам кажущейся безопасной «ниши» биологического сохранения. Именно биологического, что бы там сегодня не утверждали апологеты обоих «идеологий». Сегодня в России находятся армяне, мимикрирующие под русских, и армяне, уподобляющиеся кавказцам. И то, и другое одинаково неприемлемо, нация потому и является таковой, что отличается от других стереотипом поведения. В поисках чужой крыши легко потерять свой дом. Этническая мимикрия рано или поздно приводит к полному растворению в инородной массе, при этом неофиты всегда являются активными апологетами и пропагандистами «новой» этнической среды. Один из армян - «славянофилов» горячо доказывал мне, что он – армянин – никогда не позволит своей сестре выйти замуж за армянина–«кавказца»! Наверняка найдется армянин–«кавказец», противящийся замужеству своей дочери за армянина из противоположного «лагеря». Что замечено нами? В группах «кавказских» и «славянских» армян в подавляющем большинстве собираются одни армяне. Напоминает поведение назойливых незваных гостей. Хочу специально повториться: кто бы ни был кукловодом и проводником этих «идеологий» в армянской среде, эти люди – недоброжелатели армянского народа. А многочисленная масса приверженцев этих «идеологий» - невольное подспорье для наших недругов. Наконец, попытки внедрить эти «идеологии» уже в Армению невозможно квалифицировать иначе как преступление против армянского народа. Восканапат никогда не скрывал своей дружбы с Россией. Не скрывали мы и своей дружбы с кавказскими народами: как в России, так и в Азербайджанской республике. Но фундаментом нашей дружбы с русскими, аварцами, лезгинами, талышами и так далее является наша армянская позиция. Соответствуют наши интересы – будем дружить, нет – мы готовы любыми способами защищать наши государства и нашу национальную идентичность. Во время агрессии Азербайджана против Республики Арцах наши бойцы уничтожали и русских наемников, и добровольно или насильно призванных в вооруженные силы Азербайджана представителей кавказских народов. Нам была абсолютно безразлична национальная принадлежность человека, пытавшегося с оружием в руках вторгнуться в нашу страну. Точно так же нам сегодня абсолютна безразлична национальная принадлежность людей, с которыми мы дружим. Мои друзья лезгины, аварцы, русские и так далее являются таковыми не только в силу моих или их личностных качеств, но и, в первую очередь, потому, что интересы наших народов совпадают. Но Восканапат никогда не позволит себе войти в союз с теми, кто враждует пусть с небольшой, но частью армянского народа. Симптоматично, но друзья Восканапата русской и кавказских национальностей дружат не только с нами, но и друг с другом. Многих из них познакомили именно мы, но их взаимные дружеские отношения опираются исключительно на их национальное мышление. Наша дружба не могла бы состояться, если бы в ее основе не была заложена наша любовь и преданность своему народу. И вновь не могу не задаться вопросом: как так получилось, что некоторые армяне оказались в поисках чужой этнической ниши? Не уступая никому в мужестве и интеллекте, часть армян вдруг решили кооперироваться не с собственной нацией, а с представителями иных этнических групп. Как так получилось, что некоторые армяне воспринимают чужую крышу более надежным укрытием, чем свой собственный дом? Мы – армяне! Наше родное Нагорье вбирает в себя часть Иранского нагорья, Месопотамии, Кавказа и так далее. Но мы – армяне. Мы можем и готовы дружить только с теми, кто уважает права армянского народа и не пытается оспорить наше право на все Армянское нагорье. Мы можем войти в союз только с теми, чьи национальные интересы совпадают с нашими. Мы готовы воевать с теми, кто попытается нарушить наши права, вторгнуться в наши государства, резать наших детей, насиловать наших сестер и матерей. Сегодня, как и много последних веков, у нашего народа есть выявленный враг, не скрывающий свои кровожадных планов. И именно с этим врагом в меру своих сил и возможностей борется Восканапат. Восканапат пришел в сеть ВКонтакте для того, чтобы рассказать о себе и своей деятельности в новой аудитории, приобрести новых друзей и соратников. Некоторое время, возможно, долгое, у нас будут закрыты возможности для комментариев. Это делается для того, чтобы дать возможность поближе узнать Восканапат, принципы и идеология которого описаны здесь.

Времена и идеи изменились В 2006 году мне довелось провести некоторое исследование проблем региональной безопасности в столицах ведущих государств – членов НАТО. Помимо других вопросов, перед экспертами ставился вопрос: «Возможно ли сочетание сотрудничества Армении с ОДКБ и НАТО?». Ответы были практически однообразные и отличались только степенью заинтересованности данных задействованных экспертов, главным образом, работающих в официальных учреждениях. Имелось в виду, что это если не экстравагантно, то, во всяком случае, не реалистично. Сегодня представитель НАТО в Южном Кавказе Джеймс Аппартурай заявил, что членство Армении в ОДКБ не является препятствием ее сотрудничества с НАТО. Конечно, НАТО интересует не только Армения, а, скорее, сотрудничество с ОДКБ, но именно Армения оказалась участницей ОДКБ, тесно сотрудничающей с НАТО, и в данном случае - примером для разработки новых концептуальных решений. Несомненно, имело место более чем принципиальное заявление, отражающее актуальную политику НАТО. Все течет, все меняется, - времена и идеи. Проблема лишь в ограниченности и пределах мышления.

Война между «силами моря» и «силами суши» После прекращения существования «двуполярного» мира и наступления кризиса НАТО государства различных регионов не торопятся создавать формальные военно-политические блоки. Это связано с рядом причин: принципиальным противлением со стороны США и ведущих государств-членов НАТО, небывалой в истории взаимосвязью и сложностью мировых и региональных геополитических игр, возрастанием материальных затрат на вооружение, способностью большинства государств самостоятельно или с помощью патронирующих держав решать свои проблемы безопасности, изменением целей и задач внешней политики, приоритетами геоэкономических целей и задач. Однако основной причиной отсутствия стремления создавать договорные блоки и союзы является опасность конфронтационной политики как таковой. Сложившийся порядок в мире пока позволяет (и в ряде случаев вполне успешно) решать спорные вопросы между государствами. Но данные вопросы и проблемы не исчезли, они во многих местах временно законсервированы и ждут своего решения. Большинство государств, связанных конфликтными ситуациями с другими, испытывают значительные экономические трудности, что постоянно угрожает перерасти в социально-политическую нестабильность. Государства стремятся либо вообще придать забвению часть своих международных проблем либо решать эти проблемы параллельно экономическим, что обусловливает сохранение мира и относительной стабильности. Обширное пространство, которое З. Бзежинский назвал “Евразийскими Балканами”, является более нестабильным и опасным для поддержания мирового порядка, чем Западная Африка, Ближний Восток или Юго-Восточная Азия. В этом регионе сталкиваются не только экономические и политические интересы, но целые цивилизации, которые не утратили своих амбиций и экспансионистского менталитета. По запасам минерального и углеводородного сырья, сельскохозяйственного сырьевого потенциала этот регион в значительной мере уступает отдельным государствам Латинской Америки или подрегионам Юго-Восточной Азии или Африки. Этот регион, как сырьевая база, является безальтернативным для Германии и весьма ценным для Франции и других континентальных индустриально развитых государств Европы, а также для Японии, Кореи и Китая. Для Великобритании и особенно для США ресурсы этого региона находятся в транспортной недоступности, их экономическая целесообразность представляется сомнительной, а их конфликтность вообще ставит под сомнение возможность эффективного использования данных ресурсов. В отличие от других потенциально сырьевых регионов, “Евразийские Балканы” характеризуются высоким уровнем иррационального поведения не только масс населения, но и правящих элит. (Подобно тому, как проблема графа Калиостро в России заключалась в том, что он столкнулся здесь с людьми «иной закалки», европейцы и американцы уяснили, что в данном регионе им предстоит иметь дело с иными характерами. Однако это было понято не сразу.) Возникает вопрос: каковы наиболее глобальные противоречия в регионе “Евразийских Балкан” и, в том числе, в Южном Кавказе и каковы мотивы данных противоречий? Постоянно возникающий у исследователей вопрос о том, что является приоритетным для США в данном регионе – экономика или политика - представляется не политическим ребусом, а признаком нерешенности данного вопроса в полной мере для самих американцев. Самое казусное, что может произойти в части данной проблемы, это если выяснится исчерпанность американских целей и задач официальной доктрины США в отношении новых независимых государств. Официальная доктрина США заключается в поддержании независимости и безопасности данных государств. В политической литературе получила право на существование доминирующая идея, что американская политика в отношении новых независимых государств направлена прежде всего против России, на недопущение реанимации Российско-евразийской империи. Нет сомнений в том, что США ставят перед собой именно эту приоритетную геополитическую цель. Это не скрывается и самими американцами, которые настаивают на сохранении у России имперского политического менталитета и ее стремлении возродить свое безусловное господство над Евразией. Однако российские политологи, особенно евразийского и “околоевразийского” направления, склоны преподносить эти цели США как некие почти сакральные и имеющие цивилизационные силы. То есть американо-российское геополитическое противостояние представляется как борьба Талассократических сил (сил Моря) с Телурократическими (сил Суши), что вполне адекватно российской духовно-политической традиции, но выглядит совершенно комически-карикатурно для США. В этой, давно отработанной германскими и российскими геополитиками и политологами концепции, нет ошибочности, предубеждения или тенденциозности. Эта схема исторически проверена и, пожалуй, безальтернативна. Борьба морских держав с континентальными – исторический факт и, видимо, имеет свою сакральную сущность. Но в истории происходит глубокое противоборство не только между морскими и континентальными державами (Рим вел тотальные войны не только с Карфагеном – преемником Финикии, но и с классическими телурократиями – Македонией и Персией). Имеется конспирологическая версия относительно того, что вся история США - это борьба с Великобританией, хотя эти страны чаще всего выступали союзниками. Противостояние США с Китаем также не вмещается в схему борьбы Моря с Сушей (так как по утверждению самих российских евразийцев, Китай, несмотря на внешние признаки, несомненно талассократическая держава). Возможно, в будущем, когда схемы и логика мирового противоборства несколько изменятся, будет предложена следующая логика американо-российского противодействия. Пространство, которое занимает Россия, обусловливает телурократический, евразийский строй государства, безотносительно к этносам и религиям. Совершенно ясно, что классическая талассократическая держава - Турция имеет немалые проблемы с пониманием политических приоритетов исконно евразийских тюркских этносов. Россия как часть европейской культуры, сохраняет свою евразийскую сущность, тогда как многие исламские страны предельно левантизированы и представляют собой “Новые Карфагены”. Любая борьба с Россией, независимо, от кого она исходит, имеет антиконтинентальное направление. То есть все экзистенцианальные противники России имеют антиевразийкую сущность, и такова их политическая и геополитическая логика. Германия и Япония (которые, по утверждению евразийцев, классические телурократические государства) неизменно утрачивали свою антиокеаническую направленность и свои сакральные цели, ведя войны против России. Внешняя политика США практически никогда не имела и не имеет какой-либо цивилизационной содержательности. Это противоречило бы наиболее европейским и иным традиционным оценкам США как космополитической империи и, тем более, как “Нового Рима”, каким их стремятся представить исламские традиционалисты. Вместе с тем, и с американской политикой происходят странные метаморфозы. Политика США обретает сакральный цивилизационный смысл, когда их противником является Россия или другая континентальная держава, являющаяся носительницей традиционалистской политической идеологии. Для американцев такие противники весьма неудобны, элиты этих стран представляются непрогнозируемыми, и принимаемые ими решения признаются иррациональными и, таким образом, в особенности опасными. Борьба с идеологиями и идеологизированными режимами является для США наиболее сложным делом (в последнее время в США появились предложения, например, выкупить у Северной Кореи и у других стран с нежелательными режимами средства массового поражения). Россия принята в элитный клуб наиболее экономически развитых государств. Российские руководители участвуют в принятии наиболее стратегически важных международных решений. Все, и американцы, несмотря на невиданное политико-экономическое ослабление России, внимательно прислушиваются к ее мнению, особенно в конфликтных ситуациях. Внутриполитические процессы в России привели к вытеснению с актуальной арены трех основных политических сил, которые были неприемлемы для США и Запада – маргинальных левых национал-патриотов, Коммунистической партии социально-ориентированных слоев населения, а также этнонационалистов. Несмотря на то, что радикально-либеральные силы потерпели сокрушительное историческое поражение, что является провалом политики Демократической партии США, в России утвердились перспективы устойчивого овладения властью правыми патриотами, организованными в форме военно-промышленных, энерго-сырьевых и региональных корпораций, а также силовых ведомств. Американцы не могут не понимать, что в американо-российском противостоянии исключены идеологические элементы. В России формируется правый патриотизм, то есть политическая арена России вскоре будет мало отличаться от традиционной европейской, где левые всегда занимали весомые позиции. Международные политические тенденции таковы, что политика США в отношении России будет мало отличаться от их политики в отношении Европы или Японии. Будут применяться те же методы по недопущению политической самостоятельности, вытеснениию доллара, будет вестись борьба за интересы американских компаний, за технологические и исследовательские приоритеты. В связи с этим можно предположить, что постсоветское пространство дифференцируется американцами на две части. Россия представляется американцам вовсе не как сырьевой придаток Запада, как продолжают утверждать российские политологи и СМИ левого фланга, а как новая транзитно-сервисная геоцивилизация, как высокотехнологичная и во многом элитная, но подчиненная США и Западу в части выполнения высокотехнологических и энерго-сырьевых функций. США не могут рассчитывать на новый виток социальной и экономической деградации России и превращение ее в страну Третьего мира. США ставят перед собой реальные цели. Но именно в данном американском псевдопозитивизме кроется та действительно сакраментальная задача, которую вынуждены решать американцы, претворяя в жизнь «Новый мировой порядок». Российско-православно-евразийская цивилизация должна быть подвергнута цивилизационному транзиту, то есть должна произойти ротация «цивилизационного поля». Но опять же следует отметить, что данная борьба США против России не носит принципиально особого характера. Аналогичные приемы с различным успехом американцы применяли после Второй мировой войны в Европе, в Японии, а также в отношении Латинской Америки и даже арабского мира. Американцы понимают материалистические преимущества своей цивилизации и стремятся использовать эти преимущества в своей внешней политике. В отличие от России, в отношении Южного Кавказа и Центральной Азии также предполагается некоторый цивилизационный транзит, то есть создание транзитно-сервисной геоцивилизации, но вовсе не технологического, а сырьевого типа. Для претензий стран этих регионов на статус высокотехнологической транзитно-сервисной геоцивилизации нет оснований. Не исключено, что данные регионы будут выполнять транзитно-сервисные функции не только по отношению к Западу, но и по отношению к России. Столь противоречивая американская внешняя политика не могла не повлиять на недостаточную определенность целей и задач США на постсоветском пространстве, в том числе, в регионах Южного Кавказа и Центральной Азии. Данная неопределенность и непоследовательность политики США в этих регионах стала не очень важным, но все же используемым аргументом политическими оппонентами правительства Б. Клинтона. Конечно, эти аргументы не равносильны событиям на Балканах и употребляются большей частью в сфере исследовательско-аналитической деятельности. Но, видимо, в элитарных политических сферах примеры неопределенности политики США в регионах Южного Кавказа и Центральной Азии приводятся как весомые аргументы. Это не может не учитываться всеми последующими правительствами США. Политика США в отношении процессов урегулирования конфликтов в регионе Южного Кавказа стала более сдержанной и осторожной. В политике США все больше прослеживается готовность сотрудничества в регионе с Россией и Ираном. Вместе с тем, США добились доминирования в процессе урегулирования и не утратят этих своих позиций. Перед США стоят задачи недопущения восстановления влияния и присутствия в регионах Южного Кавказа и Центральной Азии, обеспечения гарантий и безопасности стратегических и иных инвестиций, энергетических и других коммуникаций, политической стабильности. В политике США несомненно будет возрастать значимость геоэкономических проектов, защиты интересов американских компаний, обеспечения эффективности инвестирования. Эти цели и задачи вполне сочетаются с определенными договоренностями с Россией, которые могут быть достигнуты в обозримой перспективе. Было бы необоснованным утверждать, что между США и Россией можно ожидать глобальных договоренностей о сотрудничестве в Евразии и в данных регионах. Это означало бы не только кардинальный поворот американской политики, но и сдачу американцами своих политических позиций. Следует учитывать, что в данных регионах активно работают не только политические, но и военные программы США. Однако возможны частные договоренности в сфере защиты энергетических и других коммуникаций. Если внешняя политика США в данных регионах станет более отражать их геоэкономические интересы, то это обусловит снижение уровня конфронтации между США и Россией и между США и Ираном. Можно также предположить, что возрастание значимости геоэкономических факторов в политике США в Южном Кавказе изменит их радикализм в урегулировании военно-политических конфликтов. Это несомненно будет способствовать созданию атмосферы толерантности и конструктивности в политике государств региона.

Одобрение изоляционизма американцами Если обратиться к американской истории, то увидим, что изоляционизм - это давняя и «примордиальная» политическая традиция США, с которой они стали расставаться только в начале ХХ века, но понадобилось еще 50 лет, чтобы американцы обрели новую внешнеполитическую традицию. Так называемую доктрину «мягкой силы», которую пытался реализовать Б. Обама во внешней политике. Это не некая стационарная и окончательная модель его политического стиля. Отказ от активной позиции во внешней политике - это всего лишь начало усиления и углубления политики изоляционизма. В сложившейся в настоящее время политической дискуссии в США так и не было дано аргументированного ответа на вопрос, является ли эта политика эффективной и отвечает ли национальным интересам США. Наиболее активными в данной дискуссии оказались не неоконсерваторы и не рейганисты, а также не представители демократического лагеря. Наиболее интересными и содержательными оказались оценки экспертов, которые заняты региональной политикой. Это объясняется тем, что данные эксперты наиболее приближены к проблемам региональной безопасности, то есть сфере, в которой наиболее выражены подходы и стиль политики Б. Обамы. При этом становится неопределенной и ставится под сомнение новая доктрина НАТО, которая принята на саммите альянса в Чикаго в мае 2012 года. Возможно, и данная доктрина, которая предполагает привлечение к задачам НАТО, уже превентивно трансформирована в версию изоляционизма. Во внешней политике Б. Обама последовательно проводил политику «сброса» ответственности на своих партнеров, которые в различных регионах получили большую степень свободы и очень скоро растерялись, не понимая, что им делать с этой свободой. Политика Б. Обамы изрядно напугала многих партнеров США, которые много лет выстраивали оборонную политику и политику безопасности с учетом поддержки США. Остаются невыясненными намерения США в отношении Ближнего Востока и Евразии и, что самое важное, какие подходы будут применять США в отношении Китая. Американцы одобрили политику Б. Обамы, она им импонирует, они ощутили определенный комфорт, так как им показалось, что при таких, не очень амбициозных целях и задачах жить безопаснее. То есть победил вопиющий и очень опасный популизм, напоминающий позицию участников Мюнхенского сговора. Понятно, что и у республиканцев немало сторонников и, безусловно, средний класс большей частью предпочитает республиканцев. Но политика Б. Обамы обусловлена вовсе не мировым кризисом, возникновением иных мировых центров силы или экономическим отставанием. Все это чепуха: США имеют и будут иметь несомненные преимущества по всем позициям на протяжении всего XXI века. Сравнение валового внутреннего продукта США и Китая - просто глупость, ВВП, как и другие категории - это «идеальные образы». Проблема в самом американском обществе, когда американцы перестают быть американцами в социальном, демографическом, этническом, религиозном и ментальном отношении, что обусловило новые мотивации. Это уже другая Америка. В американском обществе побеждает левый либерализм, когда на смену «американской мечте» приходит банальный европейский либеральный социализм (или неосоциализм). Именно это стало фактором нарастания настроений и убеждений в рамках изоляционизма. Второй президентский срок Б. Обамы будет характеризоваться «вертепом капитуляции» во внешней политике. «Спокойные» для многих государств, в том числе, и Армении времена Дж. Буша прошли, и придется внимательнее и осторожнее проводить внешнюю политику в условиях, когда региональные угрозы и риски несомненно возрастут. Вместе с тем, в политическом классе США не все так однозначно, и будет сильнейшее сопротивление данной политике. Данным силам в США нужны партнеры, и не только в самих США. Начинается очень сложная и жесткая игра, и не исключено, что Б. Обаме и его команде придется уступать и идти на компромиссы, тем более, что в нижней палате Конгресса преобладают республиканцы. Но дело не только в Конгрессе, американское общество все еще обладает значительными политическими ресурсами для сопротивления политике капитулянтства. Придется внимательнее изучать Америку, во многих нюансах, а не замыкаться на привычных маршрутах командировок чиновников.

Радикализация ислама в Турции Геополитическая доктрина политических центров западного сообщества В отношении Турции на протяжении десятилетий осуществлялся ряд доктрин подрывного характера: «левый проект», «военно-диктаторский проект», «реформаторский проект», «либеральный проект» и некоторые другие. Уже достаточно много написано и обдумано относительно «кризиса кемализма» (кстати, этот термин, как неоосманизм, инициирован в политической литературе армянскими авторами). Но, в сущности, до сих пор все еще не определены достаточно четко постулаты данного кризисного явления, его факторы, интересы и перспективы. К сожалению, тюркологи в различных странах предпочитают интерпретировать те или иные процессы в Турции с некоторым запаздыванием. Сейчас стало очевидным, что усиление позиций политического ислама в Турции происходит не только в результате определенных социальных процессов, контрастности и неравномерности развития турецкого общества, формирования различных интересов групп турецкой элиты, но и из-за внешних инициатив. Турецкое общество, несмотря на размеры страны и экономическую динамику, значительный военных потенциал, всегда было и остается в большой зависимости от внешних политических, пропагандистских, разведывательных и инициатических влияний. Турецкое общество представляет собой раздробленную мозаику противоречивых течений и политических идеологий, которые очень нуждаются во внешней поддержке. Турецкий бизнес также продолжает сильно зависеть от внешних факторов. Общество отличается наличием всевозможных религиозных, политических и этнических сект и орденов, непубличного и не вполне светского характера. В данных условиях ведущие державы западного сообщества накопили огромный опыт влияния на Турцию. В последнее время, когда Турция стремится к большей внешнеполитической активности, в части влияния на нее используются и некоторые богатые исламские государства, и многие исламские транснациональные организации, которые хорошо представлены в ряде европейских столиц. Следовало бы заметить, что в Турции происходит не только нарастание влияния политического ислама, но и радикализация исламского вектора развития общества. Данная тенденция, несомненно и весьма очевидно, приводит к возникновению проблем во внешней политике Турции, прежде всего, в отношении соседних государств или государств, расположенных в соседних регионах. Нужно обратить внимание, что практически все внешнеполитические проблемы и неприятности Турции связаны с исламским фактором. Конечно, в наибольшей мере это ощущается в странах Балканского региона и, например, в Грузии и России, а также в отношении христианских общин в арабских странах. Но именно в отношении ряда исламских государств Турция проявляет нетерпение и пытается играть на опережение, применяя и апеллируя к исламскому фактору. Даже страны, где ислам конституционно является государственной религией, весьма озадачены политикой Турции, которая пытается стать не только политическим, но и религиозным лидером исламского мира. Ни Саудовскую Аравию и ее сателлитов, ни Иран не могут устраивать эти амбиции Турции, которые в этих странах считают безосновательными и даже смешными. Наряду с этим, в комментариях и в пропаганде стран западного сообщества в отношении Турции усиление исламского влияния воспринимается довольно сдержано, без каких-либо видимых опасений, и во многих политических текстах просматривается некоторое желаемое ожидание от этой тенденции. Имеется и иная версия, а именно, что радикальный ислам в Турции призван оказать влияние на исламские страны путем внедрения определенной формы «реформированного» или «европеизированного» ислама, но вопрос в том, какая из версий «первичная» или «вторичная». В любом случае, Турция проигрывает пока в рамках любой из версий. В настоящее время основная задача доктрины выполнена – Турция довольно жестко столкнулась с противлением ближних и более дальних соседей, в особенности с региональными конкурентами, и так и не сумела добиться ничего существенного в региональной экспансии. Турция оказалась в геополитической блокаде и в стильной изоляции, по существу, на данном этапе доктрина неоосманизма провалена, но, как ни странно, на Западе находятся заинтересованные политические проектанты, имеющие задачу «реанимировать» или, вернее, создать содержательную альтернативу неоосманизму. Как известно, доктрина пантюркизма реализуются в несколько этапов и придает внешней политике Турции волнообразный характер. Возможно, в Анкаре пытаются придать неоосманизму аналогичные свойства, но это не исключается в определенной заинтересованности Западв в этой доктрине. Скорее всего, скоро станет очевидным то, что политические центры Запада рассматривают неоосманизм, а также радикализацию политического ислама в Турции как способ раздробления и фрагментации страны. Сейчас, например, помимо курдского фактора в общественной жизни Турции нарастает и алавитский фактор. Алавитская проблема всегда существовала в республиканской Турции, но именно сейчас, при усилении радикализаци политического ислама, она обретает столь острый характер. Радикализация ислама всегда была прежде всего проблемой исламских государств. При этом в жертву всегда приносились христианские общины на Востоке. То есть имеет место не некая политическая новация, а геополитическая классика.

Новый «проект» по Грузии У власти в Грузии оказалась настолько разнообразная команда, что говорить о каком-либо четко согласованном, определенном во всех направлениях внешнеполитическом курсе вряд ли возможно. Было бы странным в столь неожиданной, в том числе, и для «победившей» команды ситуации ожидать завершенной внешнеполитической программы, и в выступлениях нового лидера Б. Иванишвили вполне недвусмысленно звучит понимание того, что политика, видимо, будет адаптироваться к создавшимся реалиям. В сущности, внешняя политика М. Саакашвили перестала существовать, если иметь в виду задачи, которые декларативно продолжал ставить президент. Проблема М. Саакашвили в том, что, если бы даже он решил изменить тональность и стиль своей внешней политики, то вряд ли что-то удалось бы изменить, так как он уже не мог играть роль политика, а только функционера. Новая команда получила в наследство не только политический тупик, но и многие достижения, если не уходить от сравнения различных времен и ситуаций. По моему твердому убеждению, грузинский народ, а? вернее, этнические грузины должны быть весьма благодарны М. Саакашвили за очень серьезную попытку вывести страну из унизительного и безнадежного социально-политического состояния. Перед новой командой, прежде всего, стоит задача удержать страну хотя бы на нынешнем уровне социально-экономического развития. Хорошо бы понять, как получилось, что, получив не менее 12,0 млрд. долларов от зарубежных доноров и кредиторов, правительство Грузии даже и не помышляло в какой-то мере придать динамику реальному сектору экономики. Только после этого анализа и определенных выводов, которые новая команда могла бы разъяснить публично, можно судить о ее понимании путей решения проблем. Это вовсе не техническая аналитическая задача, а концептуальный анализ, результаты которого были бы важны для многих государств Восточной Европы. Представители новой команды заявляют, что они готовы приступить к налаживанию отношений с Россией и, вместе с тем, продолжить путь интеграции в западное сообщество. Данные заявления сделаны с определенной долей эмоциональности, и вряд ли на их основе можно обсуждать подлинные намерения и, главное, действительные возможности политиков новой команды. Имея в виду гигантский потенциал, накопленный Грузией в сфере сотрудничества с западным сообществом, можно уверенно утверждать, что ни сама Грузия, ни какая-либо иная страна не может ни игнорировать, ни, тем более, пожертвовать данными позициями. Улучшение отношений с Россией, безусловно, весьма желательно для Грузии, как в экономическом плане, так и в части безопасности. Но это не означает, что Грузия пойдет по пути «взвешивания» «стоимости» сотрудничества с Россией и Западом. Грузинская элита, в том числе, и команда нынешнего президента, имеет в виду, что сочетание сотрудничества с Западом и Россией вполне возможно. Исходя из данной ситуации, можно предположить, что открытие железнодорожного сообщения в абхазском направлении вполне возможно, так как в нынешнем экономическом положении Грузии необходимы новые транзитные потоки грузов, и ради этого она пытается установить более тесные отношения с Ираном. В любом случае открытие сообщения с Абхазией подает шансы на сближение грузин и абхазов. Паата Закареишвили имеет имидж искреннего либерала и гуманиста, тесно связан с Республиканской партией Грузии, которая более 15 лет пытается разрабатывать инициативы по Абхазии и Осетии, подразумевая наиболее оригинальные и непопулярные для грузинского общества планы. Одновременно с деятельностью Пааты Закареишвили связана идея репатриации турок-месхетинцев в Самцхе-Джавахетию, которых он называет «грузинами-мусульманами». Возникает другая проблема: насколько в открытии абхазского направления будут заинтересованы Абхазия и Россия? Для России это предложение, в большей части, приемлемо, так как усиливает ее позиции в Южном Кавказе. Проблема может быть в значительной мере упрощена, если заинтересованные стороны не станут выдвигать амбициозные претензии. Что касается США, то, возможно, сближение Грузии и России для их стратегии не очень желательная перспектива, но, в сущности, американцы проводят в мире политику «сброса» ответственности на своих партнеров (договорных и фактических), и грузино-российский конфликт давно перестал быть для США продуктивным обстоятельством. США не хотели бы и далее нести ответственность за безопасность Грузии, хотя и в неформальном режиме. США определили формат своих отношений с государствами Южного Кавказа, и в части Грузии их беспокоит только безопасность транзитного коридора, а Россия и в 2008 году и на иных этапах продемонстрировала свою готовность чтить это условие по умолчанию. Более того, Россия сама принимает участие в обеспечении коммуникационных условий для стратегии США, и перекрывать грузинский коридор для нее нет смысла. Следует также отметить и турецкий фактор, который все более беспокоит и США, и Россию, и Грузию, которые, рано или поздно, придут к солидарности в отношении сдерживания турецкой региональной экспансии. А диверсификация коммуникаций - это наиболее действенное решение в преодолении последствий турецкой экспансии. Таким образом, складывается ситуация, когда все могут быть довольными и сойтись в общем порыве согласовать интересы. Вопрос в том, какова в этой ситуации должна быть политика Армении, не «благие пожелания», а реальная политика.

Российско-армянский блеф Россия и Армения имеют фундаментальные политические договора, которые позволяют говорить о наличии отношений стратегического значения. При этом последний из этих договоров, касающийся условий создания военных баз и в какой-то мере ограничивающий армянский суверенитет, подписан в самое последнее время. Налажены самые широкие политические и общественные отношения на всех уровнях. Продолжается сотрудничество в военной и военно-технической сфере. Но что самое значимое и интересное, это то, что встречи между высшими руководителями России и Армении происходят в весьма конструктивной и теплой атмосфере. Тем не менее, Москва нарочито ведет информационно-пропагандистскую войну в отношении Армении, которая приобретает взаимный характер, когда используются все возможные аргументы. При этом, если со стороны России данная война ведется при санкции и директивах политического руководства, то руководство Армении всячески пытается нивелировать эту информационную войну и претензии со стороны Москвы. В Армении парирование российским действиям осуществляется небольшой группой (а, вернее, не группой, а отдельными СМИ и комментаторами) при полном безразличии властей. Нужно также отметить, что в Армении имеется целый ряд «авторов», которые считают возможным регулярно оправдывать самые отвратительные действия Москвы. Данные «авторы» не относятся к числу мужчин, понимающих, что такое настоящий риск в политике и жизни, и пока не понимают, в каком дерьме они уже оказались и что их может ожидать. Скорее всего, армянское руководство, в определенной мере, приспособилось или адаптировалось к данному давлению России, понимая, что, так или иначе, не удастся выйти на более доверительный диалог с русскими. Возможно, в Ереване ожидают, что мода на антиармянские выпады в Москве пройдет, и ничего особенного в действительности не происходит. Возможно, излишнее беспокойство не имеет оснований, так как Россия не имеет иной перспективы и других политических и геополитических ресурсов в Южном Кавказе. Может быть, именно понимание этого обстоятельства более всего и раздражает московских политиков и их консультантов. Вместе с тем, версия о том, что недовольство Москвы связано, главным образом, с психологическими основаниями, не может восприниматься вполне серьезно. Российские аналитики из официальных исследовательских центров и институтов предпринимают усилия деликатного и «научно-образующего» свойства, и пытаются поставить под сомнение стратегический характер российско-армянских отношений. Это вовсе не случайное явление, и связано оно не только с банальным шантажом. Нынешняя российская политика не представима без участия сильных лоббистских групп и рассмотрения различных критериев в определении приоритетов и национальных интересов, пытаясь сформулировать саму категорию «национальные интересы». Затеянная игра с Арменией имеет далеко не ситуативный или «настроенческий» характер. Формально претензии России к Армении объясняются «новым внешнеполитическим курсом», который пытается осуществить Армения, то есть сближением с НАТО и Европейским Союзом, а также с ведущими государствами Евроатлантического сообщества (при этом представляет интерес то, что Иран весьма спокойно и даже с определенным интересом относится к сближению Армении с Западом). Между тем, Армения не заявила ни о желании вступить ни в НАТО, ни о членстве в Европейском Союзе, нет такой повестки, и не ожидается. Конечно, последние решения НАТО подразумевают разнообразие форматов сотрудничества, и может сложиться ситуация, когда ряд государств в различных регионах станут более важными партнерами альянса, чем, например, целая группа государств Балтийско-Черноморского региона, которые практически не внесли ничего существенного в решение задач НАТО. Россия безусловно обладает несравненно большей информацией, и ее фобии имеют вполне обоснованные основания, и нужно понимать, что перед ней постоянно возникают угрозы по различным направлениям. Но то, что имеет в виду Россия, означает полное свертывание внешней политики Армении, то есть утрату ею суверенитета. Может ли Армения позволить себе такое положение дел, то есть международное блокирование и изоляцию в условиях столь уязвимого геополитического положения? Но представляется, что и это в действительности не основание для столь массированного давления России. Скорее всего, речь идет о введении некой региональной игры, когда Россия стремится продемонстрировать и убедить Турцию и Азербайджан в том, что Москва всегда готова пожертвовать интересами Армении, которые она не рассматривает как серьезную задачу своей внешней политики. Главный аргумент данных выводов заключается в том, что Россия не хотела бы быстрого разрешения проблем, хотя это сделать очень легко. В Москве заинтересованы в продолжении «конфликта» и в усилении взаимных претензий. Этот весьма специфичный, но эффективный сценарий. Нужно также принять во внимание, что это соответствует исторической и политической традиции отношения России к Армении, в том числе, и недавней истории. Однако эти выводы можно воспринимать пока только при первом приближении, имея в виду то, в каком положении оказалась сфера принятия решений по внешней политике России. Совершенно точно то, что в связи с этими и другими обстоятельствами Армении придется пересмотреть конструкцию структур, работающих во внешней политике. Возможно, это произойдет после президентских выборов, которые на этот раз будут иметь уже и геополитическое значение.

Кто следующий? Уже второй посол США в Азербайджане оказывается в глупом положении, демонстрируя несостоятельность в исполнении своих обещаний На этой неделе состоится визит в США экспертов Азербайджана и Армении по архивам для повышения знаний, необходимых для сохранения следов материальной культуры. Такое странное заявление сделал на днях американский посол в Баку Ричард Морнингстар. Странность заявления состоит в том, что самого посла азербайджанские власти не допустили на территорию средневекового армянского кладбища в Старой Джуге, когда тот на прошлой неделе находился в Нахиджеване. Напомним, что 13 июня текущего года в комитете по внешним сношениям Сената США прошло обсуждение кандидата на пост нового посла в Азербайджане, специального представителя Госдепартамента США по энергетическим вопросам в Евразии Ричарда Морнингстара. Его кандидатура была выдвинута в качестве возможного преемника Мэтью Брайзы. Тогда в роли оппонента выступил сенатор Роберт Менендез, который в числе прочих вопросов затронул также проблему уничтожения армянского культурного наследия Нахиджевана. С целью прояснения позиции Морнингстара по этой проблеме сенатор адресовал кандидату ряд вопросов, на которые был дан следующий ответ: "Я намерен лично посетить Джульфу и сделаю все возможное для расследования этого инцидента, а также для того, чтобы армянское кладбище было защищено и сохранено как памятник. Обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы посетить Джульфу, расследовать это происшествие, а также для того, чтобы защитить права Армянской Церкви в Азербайджане". Кандидатура Ричарда Морнингстара была одобрена, и он отправился послом в Баку. И вот спустя несколько месяцев после своего назначения он вознамерился сдержать обещание и лично посетить Нахиджеван. Однако азербайджанские власти так и не допустили американского посла на территорию бывшего армянского кладбища в Старой Джуге. Почему бывшего? В 1999 году президент Гейдар Алиев заявил: "Нахчыван - один из самых древних краев Азербайджана, часть Азербайджана, имеющая очень богатую историю, это азербайджанская земля с 3500-летней историей. Однако в то же время я должен сказать, что история этого прекрасного древнего азербайджанского края до сих пор еще как следует не проанализирована, не исследована и, естественно, не написана". Именно этим заявлением и был дан официальный старт последнему этапу ликвидации следов армянского присутствия "на землях автономии". В 2001 году в "Нахчыванской Республике" начала работу специальная археологическая экспедиция. Заместитель директора по научной части Института археологии и этнографии НАН Азербайджана Наджаф Мусеибли отмечал: "Экспедиция была создана непосредственно по указанию Гейдара Алиева и работала вплоть до 2003 года. В течение трех лет на территории Нахчывана были проведены масштабные полевые работы по выявлению исторических памятников, которые до сих пор не знала наука". На самом деле происходил обратный процесс: археологическая экспедиция занималась описью подлежавших полному уничтожению армянских памятников. Это подтверждается не только периодом ее активной деятельности, предвосхитившей старт самого масштабного этапа ликвидации, но и признанием того же Наджафа Мусеибли от 5 ноября 2007 года (сразу после уничтожения последних хачкаров): "Необходимо отметить, что экспедиция была организована не просто так. Постоянная дезинформация армянами мировой общественности о том, что территория Нахчывана является древней армянской землей, вынудила государство организовать научно-исследовательскую экспедицию, доказавшую многочисленными археологическими фактами ложную пропаганду оккупантов". В первый раз Азербайджан запретил въезд иностранцев на эту территорию весной 2006 года, когда что-то еще можно было спасти. Тогда был заблокирован визит к некрополю членов Европейского парламента, что вызвало негодование британского представителя в Европарламенте Чарльза Таннока, который заявил: "Это похоже на разрушение "Талибаном" статуй Будды. Они забетонировали территорию и превратили ее в военный лагерь. Если они не имеют ничего, что следует скрывать, они должны позволить нам осмотреть местность". В течение первых семи лет нового тысячелетия на глазах "цивилизованного мира" уничтожался богатейший пласт армянского этнокультурного присутствия. Наджаф Мусеибли тогда заявил: "На территории Южного Кавказа вообще нет ни малейших следов армян. На Кавказе с древнейших времен и до сегодняшнего дня найдены массовые захоронения совершенно другого антропологического типа – предков азербайджанского народа. Армянских корней на этой земле нет". Уже летом 2009 года азербайджанский президент Ильхам Алиев подчеркнул: "Нахчыван – древняя азербайджанская земля. Наш народ столетиями жил и творил на этой прекрасной земле. Расположенные в Нахчыване исторические и архитектурные памятники показывают, как велик талант азербайджанского народа". Напомним, что в апреле прошлого года на территорию кладбища не был допущен находящийся с двухдневным визитом в Нахиджеване тогдашний посол США в Азербайджане Мэтью Брайза. Там он встретился с местным чиновником Васифом Талыбовым, побывал в музеях (нетрудно догадаться, что это за музеи), но, когда выразил желание осмотреть старое армянское кладбище, его туда просто не пустили. "Очень жаль, что я не смог посетить Джульфу и увидеть эти старые захоронения, однако я высказал это пожелание Талыбову и надеюсь, в ходе следующей поездки смогу там побывать. Эти памятники вызывают большой интерес", - сказал тогда Брайза, впрочем, прекрасно понимая, что следующего раза не будет. По крайней мере - у него. "Следующий раз" выдался как раз его преемнику Ричарду Морнингстару, которого, однако, уже на прошлой неделе власти Нахиджевана не пустили на армянское кладбище, сославшись на "вопросы безопасности". Что именно могло угрожать американскому дипломату на старом кладбище, непонятно. "Сожалею, что официальные лица, ссылаясь на причины безопасности, сочли невозможным для меня посетить это место и лично ознакомиться с ним. Охрана наследия региона является важным для будущего мира", - заявил посол. Посол оказался в глупом положении, особенно на фоне известного обещания, данного им в июне текущего года в комитете по внешним сношениям Сената США. В этой связи ему не оставалось ничего другого, кроме как глупо заметить: "Но меня одушевляют усилия, предпринимаемые обеими странами для сохранения культурного наследия друг друга. К примеру, я посетил в Баку армянскую церковь Святого Григория Просветителя. Меня проинформировали об истории церкви, о книгах и рукописях на армянском языке". Надежду посетить армянское кладбище в "следующий раз" он, в отличие от Брайзы, не озвучил.

Перепись населения: что за цифрой Ровно год назад, в октябре 2011 г., была проведена вторая на территории независимой Республики Армения перепись населения. Спустя четыре месяца (в феврале этого года) Национальная статистическая служба РА сообщила о предварительных данных, согласно которым по положению на 12 октября 2011 г. в республике фактически проживало 2 млн. 871 тысяча 509 человек. На днях была обнародована уже откорректированная цифра – 2 млн 871 тысяча 771 человек. Разница между предварительными и откорректированными данными составила всего 262 человека. Таким образом, официально признается, что численность постоянно проживающего на территории республики населения не достигает и трех миллионов. По сообщению Национальной статистической службы, в сравнении с переписью 2001 г. число фактически проживающего в РА населения сократилось всего на 130 тыс. 823 человека. На первый взгляд может показаться, что цифра не самая ужасающая: если эту официальную статистику некорректно вогнать в среднеарифметическое русло, получается, что в десятилетнем промежутке (2001-2011 гг.) республику покидало ежедневно 35 человеческих единиц. В данном материале не будем рассматривать вопрос о соответствии этого показателя реальному положению дел, обратим внимание на другой аспект демографической проблемы: стратегически важный с точки зрения поддержания стабильной жизнедеятельности на территории республики показатель в три миллиона человек сегодня оказался вчерашним днем. Проведенная в 1989 г. последняя Всесоюзная перепись населения была организована в сложнейших условиях (землетрясение, война, миграционные процессы в Армении и Азербайджане). По данным этой переписи, численность населения Армянской ССР составила 3 миллиона 304 776 человек, из которых более трех миллионов (3 083 616) приходилось на долю армян (93,3% от общего числа населения). Это именно тот показатель, который оказался способным выстоять в навязанной войне. Армянский народ очень долго шел к трехмиллионному рубежу. В 1926 г. в СССР была проведена первая Всесоюзная перепись, и тогда численность населения Армянской ССР (в тот период республика вместе с Грузией и Азербайджаном находилась в составе ЗСФСР) была определена всего в 881 тысячу. К середине 30-х годов численность населения перевалила уже за миллион, а в списках Всесоюзной переписи 1939 г. составляла 1 миллион 282 338 человек. 83% от общего числа приходилось на армян (1 061 997), 10% – на азербайджанцев (130 896), далее шли русские (51 464) и курды (20 481). Согласно той же переписи 1939 г., численность армянского населения в Азербайджанской ССР превышала 12% (388 025 человек), а азербайджанского составляла почти 59% (1 870 471). На долю наших соотечественников в Грузии приходилось 11% (415 013) от общего числа жителей республики. Таким образом, к началу Первой мировой войны численность армян во всем Закавказье составляла менее 2 миллионов человек (1 миллион 865 035). Сильнейшим ударом по демографическим показателям стала Великая отечественная война: почти половина армянского населения Армянской ССР (более полумиллиона человек) ушла на фронт, большая часть при этом не вернулась. Таким образом, к концу войны численность армянского населения Армянской ССР вернулась к показателю 1926 г. (менее 1 миллиона). Эта цифра приводилась и на переговорах в ходе Потсдамской конференции (1945 г.) в контексте обсуждения вопроса о перспективах присоединения к СССР (Армянской ССР) отдельных земель исторической Армении. Тогда глава советского внешнеполитического ведомства Вячеслав Молотов в беседе с британским коллегой Энтони Иденом отметил: "Всего в Советской Армении живет около 1 млн. армян, а вне территории Советской Армении, за границей, проживает свыше 1 млн. армян. Когда территория армян расширится, многие армяне, проживающие за границей, будут стремиться вернуться на родину. Армяне очень способные и энергичные люди, особенно в хозяйственных вопросах". Тем не менее, присоединения земель не произошло, а организованная репатриация (в 1946 г. Советское правительство приняло решение "О мероприятиях по вопросу возвращения зарубежных армян в Советскую Армению", причем в 12 государствах мира - США, Франция, Румыния, Египет, Болгария, Ливан, Сирия и др. - о желании выехать в СССР заявили около 360 000 армян) была вскоре приостановлена вследствие пожара на теплоходе "Победа", когда вместе с репатриантами погиб и китайский маршал Фэн Юйсян, кандидатуру которого Сталин рассматривал в качестве альтернативы Мао. В 1950 г. число жителей в Армянской ССР наконец-таки впервые перевалило за миллионный показатель (1 354 000 ). В 1959 г. была проведена третья Всесоюзная перепись, по данным которой численность населения Армянской ССР составила более 1 миллиона 700 тысяч (1 763 048), при этом армян 88% (1 551 610 человек). Следующая Всесоюзная перепись была организована в 1970 г., и, согласно ее результатам, общая численность населения Армянской ССР составила около двух с половиной миллионов человек (2491873), из которых на долю армян приходилось более 88% (2208327 человек). Предпоследняя Всесоюзная перепись, проведенная в 1979 г., сообщала, что население Армянской ССР перевалило уже за три миллиона (3 037 259), причем около 90% (89,7%) составляли армяне. Численность армянского населения Армянской ССР в 1979 г. (2 724 975) сопоставима с обнародованным на днях Национальной статистической службой показателем (2 871 771). Таким образом, нынешняя демографическая ситуация в республике отражает уровень конца 1970-х, но при этом не отражает динамику демографических и социально-общественных процессов того времени, а именно: четко выраженное положительное сальдо, причем с пестрым спектром занятости населения – развивалась наука, культура, производилось компьютерное оборудование, республика превратилась в один из научно-производственных центров СССР и т. д. Расхожесть утверждения о том, что главным богатством каждого государства является народ, не делает саму мысль менее актуальной. С особой злободневностью она проецируется на Армению – бедную природными ресурсами республику, вынужденную жить и развиваться в экстремальных условиях блокады и, вместе с тем, противостоять соседям. От уровня благосостояния народонаселения, от осознания им степени своей защищенности и степени свободы выбора (в данном случае – профессии и образа жизни) зависят прочность страны, ее иммунитет. И то обстоятельство, что спектр занятости населения Армении постоянно сужается, а численность неуклонно падает – фактор, отрезвляющий именно в аспекте перспектив развития армянской государственности. 35 человеческих единиц ежедневно – это очень много.

Агрессию Азербайджана мы отразили в одиночку 26 октября на сайте ЛезгиЯр было опубликовано интервью известного лезгинского общественного деятеля Вагифа Керимова, которое было перепечатано и на Voskanapat.info. Интервью резкое и достаточно откровенное, вызвало немало вопросов в лезгинской и армянской среде, в том числе, и ко мне (я получил свыше ста писем, в том числе, и несколько злорадствующих – из Азербайджана). Думаю, что и Вагиф не избежал острых вопросов. Не имея возможности отвечать на каждое письмо по этому вопросу, и привычки размножать один ответ на вопросы разных людей, я счел за лучшее ответить в форме комментария или статьи, это уже кто как сочтет. Но вначале я должен выразить сожаление, что Вагиф Керимов не обратил внимания на неверный посыл первого же вопроса интервью. Организация «Мост Братства» создана не для оказания помощи «тем солдатам Азербайджана, которые не стали служить в Карабахе и перешли за линию фронта». Дело не в том, что журналист называет государственную границу Республики Арцах с Азербайджаном «линией фронта» - это можно списать на влияние бакинской пропаганды. Но, видимо, надо бы еще раз сообщить всем и во всеуслышание, что «Мост Братства» оказывает помощь перешедшим границу азербайджанским военнослужащим из числа коренных народов республики. Что, кстати, может подтвердить и перешедший границу 23 января текущего года младший сержант ВС Азербайджана талыш Мамедбагир Ахундзада. Мы, в меру возможностей, стараемся исправить ненормальную ситуацию, когда людей с плененной Родиной заставляют рисковать жизнью ради новых территориальных приобретений для агрессора. Уж не знаю, какие письма получает Вагиф Керимов, но ко мне с идентичным вопросом – Как Вы можете дружить с человеком, который заявляет, что у него нет личной любви ни к армянам, ни к «азербайджанцам» (закавказским туркам)? – обратились и армяне и пара человек из Азербайджана. Вопрос этот мне кажется наивным. Керимов вовсе не обязан любить армянский народ, как и никакой армянин не обязан любить лезгинский народ. И, вообще, слово «любовь» в отношениях между народами выглядит более чем странно, и в данном контексте употреблено не к месту. Другое дело, что у народов может быть выраженная симпатия или антипатия (положительная и отрицательная комплиментарность), чаще всего исходящая из общности или близости цивилизационных воззрений. При этом, убежден, что каждый из нас способен привести множество примеров, когда «не любящие» друг друга народы объединялись в борьбе с общим врагом. Напоминаю я об этом вовсе не потому, чтобы «оправдать» Вагифа, или обосновать нашу дружбу, так как в истории намного чаще встречаются объединение народов с положительным комплиментаризмом для решения общих задач. Отмечу, также, что если у народов нет общих задач, то, будь они хоть родными братьями, объединения в борьбе не будет. Именно с этой точки зрения следует рассматривать отношение коренных народов Азербайджана друг с другом и с армянским народом. Поэтому фраза Керимова – «Так что выбор пал на армян, это не для того, чтобы насолить азербайджанскому тюрку, а потому, что они в деле озвучивания Лезгинской проблемы нам не отказали» – мне лично представляется односторонней. Как я уже говорил, «выбор падает», когда интересы совпадают. Выбор лезгин пал на Арцах потому, что выбор Арцаха пал на коренных народов Азербайджана – сужу об этом вопросе по собственному пониманию. Мы на самом деле обречены на совместную деятельность по нейтрализации общего врага, как бы некоторые лезгины ни пытались увильнуть от этой борьбы. Потому и еще 4 года назад Восканапат открыл рубрику «Трибуна для коренных народов Азербайджана». В те дни многие относились к нашей деятельности с нескрываемым скептицизмом, но жизнь показала, что это оказалось всего лишь началом сотрудничества. Что касается утверждения Керимова, что «Карабах - это собственная борьба народа, и Кремль тут не причем». Я могу согласиться лишь с первой частью предложения, так как именно ельцинский Кремль уничтожил в ходе операции «Кольцо» десятки армянских поселений Арцаха, именно ельцинский Кремль, стремящийся переманить к себе пантюркиста Эльчибея, оккупировал для Азербайджана весь Шаумянский район и большую часть Мартакертского района Республики Арцах. И это, если не упоминать роли Горбачева в сумгаитских, бакинских и т. д. событиях. Так что Кремль оказался очень даже «при чем». Это потом к руководству России придут люди с государственным мышлением... Этим и объясняется справедливое утверждение Керимова: «…Сегодня Карабах де-факто 100 раз больше государство, чем Осетия и Абхазия», что нашим главным и единственным союзником, на которого мы всегда можем положиться, является наша Национальная Армия. Победы нашей Армии позволили на, ни на кого не оглядываясь, построить государство - Республика Арцах - способное осуществлять верховенство государства и закона на всей его территории, а также самостоятельно защищать территорию государства, развивать свою экономику, культуру, образование. Но так мы отойдем от темы. Керимов справедливо считает, что во время активной деятельности ЛНД «Садвал» наблюдалось сплочение лезгин, и с горечью констатирует, что «просто «голова была больная» и не своя». Пожалуй, в констатации этой истины заключается анализ прошлых неудач, и показывается путь к новой ступени борьбы, когда во главе движения должны находиться люди с национально-ориентированным мышлением. Лишь в этом случае станет возможным отбросить все то наносное, что десятилетиями вбивалось в головы людей агрессивной пропагандой Азербайджана. Кого-то волнует, что армяне ищут корысть в союзе с коренными народами? Ради Всевышнего, пусть волнует. Но еще большая корысть должна быть у лезгин, талышей, аварцев и других коренных народов Азербайджана. Слеп и наивен тот, кто видит в этом нечто ужасное. Наша «корысть» заключается в желании иметь в соседях не преступное образование под названием Азербайджан, а талышское, лезгинское, аварское государства. А уж насколько наша корысть соответствует «корысти» этих народов, решать не нам. Вновь процитирую Керимова: «Это ложное утверждение и чисто лезгинское самохвальство, что армяне нуждаются в нас». Керимов прав, но – отчасти. Мы нуждаемся в добрых соседях, мы нуждаемся в лезгинах, но, и я говорю это со всей ответственностью, лезгины еще больше нуждаются в армянах. Как бы прискорбно это ни звучало, но единственными союзниками лезгинского народа являются только армяне и коренные народы Азербайджана, каждый из которых нуждается в нас и друг в друге не меньше, чем сами лезгины. Непонимание этой аксиомы я бы назвал даже не самохвальством, а словом покрепче. Добавлю для освежения памяти, что агрессию Азербайджана мы отразили в одиночку. Более того, от 12 до 16 тысяч представителей коренных народов пали в этой войне, защищая интересы закавказских турок. Так кому это было выгодно, соседи?! Лезгинам часто затмевает глаза искусственно и искусно разжигающаяся тема противостояния ислама с христианством. Армяне – христиане, а лезгины, как и закавказские турки, исповедуют ислам. К сожалению, многие лезгины, талыши, аварцы и армяне поддаются этой провокации. Между тем, дилемма проста и незамысловата: поверить этой агитации и раствориться в тюркской среде или войти в союз с армянами и сохраниться как исповедующий ислам этнос. Пример конструктивной дружбы, основанной на взаимном уважении чужой религии – отношения Ирана с Арменией. Любое общество сильно лишь тогда, когда в фундамент заложено этническое единство. Во время долгих бесед с Русланом Гереевым, лезгинским общественным деятелем и теологом, у меня зародилась фраза, с которой, возможно, не каждый мусульманин сразу согласится: главной объединяющей силой должна быть не умма, а нация. Не религия, а кровь! Точно так же я отношусь к армянской идее. Для меня не имеет значения вероисповедание армянина, борющегося за свободу армянского народа. Среди моих друзей и соратников есть армяне - прихожане Апостольской церкви, католики, протестанты, язычники (этноверы), мусульмане, евангелисты. А вот кто отсутствует в числе моих друзей, так это люди с космополитическими взглядами и приверженцы наднациональных деструктивных сект. Лезгинский национальный герой Хаджи Давуд потому и остался в народной памяти как символ патриотизма, что боролся не с исламом и не за ислам, он боролся за лезгин и Лезгистан. Это и есть истинный пример национального мышления, это и есть государственный деятель. Знамя Хаджи Давуда, это – знамя лезгинской национальной идеи. Вагиф Керимов назвал меня «врагом №1 агитпропа Азербайджана». Был бы я помоложе, ответил бы словами из известной песни: «Меня называют орленком в отряде, враги называют орлом». Но, к счастью, я уже прожил достаточно лет, как говорят армяне, «накопил годы», чтобы иметь возможность спокойно оценить пройденный путь. Так вот, дорогой друг, это они считают меня врагом, я же отношусь к ним совершенно иначе. Не считаем же мы врагами мух, залетевших к нам домой в окно? Или мышей, пробравшихся в дом сквозь выгрызенные щели. Мы их просто уничтожаем всеми доступными методами. Спокойно и хладнокровно, без излишних эмоций и чувства ненависти. А затем, перебарывая брезгливость, тщательно очищаем все следы от раздавленных насекомых и носителей заразы. Если мы намерены жить у себя, то Дом должен быть чистым, не так ли?

Турецкое предупреждение НАТО и США Война в Ираке 2003 года, при всем геополитическом прикрытии, в действительности имела откровенно геоэкономический характер, так как Ирак был призван стать мировым резервуаром нефти, рассчитанной на критическое время, необходимое для создания управляемой термоядерной реакции. Но нынешняя ситуация в Ираке явно упускается из-под контроля, так как «центральное правительство» в Багдаде пытается обеспечить суверенитет страны, и все еще не совсем понятно, проявляются ли при этом общеарабские амбиции или, все-таки, шиитские. Так или иначе, ведущие державы западного сообщества пытаются создать на севере Ирака, контролируемого курдами, независимый от ОПЕК, от турецких маршрутов и от Ормузского пролива источник нефти на случай, если Южный Ирак, где сосредоточена большая часть иракских нефтяных резервов, выйдет из-под контроля. Именно с этим и связана игра по вовлечению Турции в военные конфликты с «центральным правительством» Ирака, во что будет, несомненно, вовлечен и Иран. Турция очень хорошо понимает, что ее все больше вовлекают в локальные региональные конфликты, главным образом, пограничного и ближнего трансграничного значения. В связи с этим она подает сигналы НАТО и США о том, что в этом случае она потребует их участия в оказании ей конкретной военной помощи. Происходящие события в Сирии используются Турцией для выяснения принципиальных отношений с НАТО и США. Уже стало «легитимным» в международной политической дискуссии, что позиция Турция стала важнейшим фактором кризиса в НАТО, и отношения между Анкарой и альянсом содержат много вопросов. Турция предполагала, что ей придется принять определенные условия после переговоров с США на протяжении 2012 года, но, видимо, все-таки надеялась получить более предпочтительные позиции. То есть речь идет не об основном, уже прошедшем этапе конфронтационных отношений между Турцией и США, а о неком постконфронтационном этапе, когда предполагались более согласованные действия и сочетание интересов. Скорее всего, ничего подобного так и не получилось, и Турцию вовлекают во «вьетнам» в междуречье Тигра и Евфрата, чего она весьма опасается, так как генеральная цель - это перекройка границ в регионе, в том числе, и границ Турции. Но как совместить цели по созданию резервной «бочки» нефти глобального значения с турецким «вьетнамом»? Возможно, функции «бочки» могут и подождать? Во всяком случае, Турция предупреждает НАТО и США, что если придется воевать, то при их непосредственном участии, то есть «вьетнам» будет для всех. Но насколько это может напугать западное сообщество, ведь участие НАТО может произойти при соответствующих аргументах и основаниях, связанных с уставными положениями альянса. Будут ли такие основания?

Россия и Турция против признания НКР Не в столь забытые времена при обсуждении в ООН и в Совете Европы вопросов, связанных с интересами Армении, Россия неизменно голосовала таким же образом, как и Турция. Россия и Турция обречены не только на противоречия, но и на очевидную стратегическую конфронтацию, так как в их геополитическом положении если и произошли изменения, то только в направлении усиления конфронтации. Но по «армянской теме» всегда остается согласование и политическая обусловленность в российско-турецких отношениях. Уже достаточно давно даже «истинные армянские евразийцы» с опытом тусовок в Цахкадзоре и без них, понимают, что признание суверенитета Нагорно-Карабахской Республики противоречит интересам России. При этом речь даже не идет об идентичности позиций России и Турции, имеются в виду более принципиальные, связанные с ее долгосрочными стратегическими задачами, вопросы. Слова главы российского МИД Сергея Лаврова в момент грузино-осетинского конфликта по поводу того, что «в Нагорном Карабахе другая ситуация», и признание независимости на него не распространяется, сыграли огромную роль не только в становлении общественного мнения в Армении, но и «нового внешнеполитического курса» ее политического руководства. Сейчас даже куцые поползновения в части международного признания НКР вызывают раздражение и, возможно, опасения России. Дело вовсе не в создании некого прецедента, который может стать ориентиром для российских автономий, а в более актуальной угрозе – утраты инициативы России в региональной политике. Россию устраивает статус-кво в нынешней «карабахской» ситуации только до той черты, пока в данной проблеме сохраняется баланс внешнего участия, и никто из внешних акторов не приобретает преимущественного положения. Следует отметить, что определенные политические инициативы не всегда бывают возможны, и если утрачено ключевое время, то политика за это жестоко мстит. В 90-х годах политическое руководство Армении прошляпило, а, выражаясь более определенно, отказалось от инициатив по международному признанию НКР. Например, не были приняты инициативы Ирана по признанию НКР со стороны небольших исламских государств, на которые иранцы имели достаточное влияние. Содержит ли компьютер МИД Армении эту информацию, или она стала достоянием вышедших в тираж политиков, но то, что 90-е годы были более благоприятными в вопросе признания НКР, более чем очевидно и, скорее всего, главным тормозом в осуществлении данных инициатив явилась позиция России. Но выяснилось, что статус-кво в «карабахской» ситуации интересует Москву вовсе не в рамках тактики по защите армянских интересов, а в части политики по выжиданию удобного момента для сговора с Турцией и Азербайджаном. Нынешнее армянское руководство ощутило это «на своей шкуре», и даже министр иностранных дел Э. Налбандян ощутил, как становятся заложником своих «иллюзий», в ноябре 2008 года, когда президент Д. Медведев лично выступил в роли менеджера по организации данного российско-азербайджанско-турецкого сговора. Провал этих, антиармянских по сути, инициатив России стал одной из серьезных внешнеполитических неудач России. Даже очень осторожный и непрезентабельный процесс международного признания НКР может стать весьма опасным для России, в первую очередь, по причине того, что США и Франция не собираются чинить препятствия этому и, как минимум, «закроют глаза» на эти события. Но со временем может возникнуть ситуация, когда США и Франция (а также их партнеры) предпочтут воспользоваться процессом признания: отчего же нет, если все происходит безукоризненным образом, не бросая тень на ведущие державы. В настоящее время «ограниченное признание» новейших независимых государств воспринимается с иронией и насмешками, но к чему могут привести данные прецеденты, трудно сказать сейчас. Возможно, США в той или иной форме одобрят данный процесс в отношении НКР - как противопоставление позиции России по признанию Южной Осетии и Абхазии. Что же будет предпринимать Россия? Конечно, у столь влиятельной державы политических ресурсов много, но, видимо, наиболее эффективным станет использование внутриполитических ресурсов в Армении, а также выпячивание отсутствия независимого положения административного руководства НКР. Одновременно будут явные попытки принуждения армянских общинных организаций в России предпринять усилия поставить под сомнение целесообразность международного признания НКР. Данную политику России с большой охотой спонсировал бы Азербайджан. В российских СМИ, скорее всего, начнутся попытки дискредитировать НКР как государство, достойное признания. Поэтому в Степанакерте нужно в срочном режиме проводить демонстративные и реалистичные мероприятия по преодолению нынешнего имиджа. Иначе данная уязвимость и выползет в неурочный момент, причем именно со стороны тех, от которых менее всего ожидается.

Какая Америка нам нужна? Какая Америка нам нужна? Более глупой постановки вопроса трудно представить, но об этом думают все – британская аристократическая консервативная олигархия, российское правительство, политическое руководство Ирана и Израиля, а также Китай, Турция, Грузия, республика Мали, лидеры курдского движения и все остальные. Все-таки вопрос «какая Америка нам нужна» имеет смысл, потому что придется проводить политику обратной связи, то есть примеряться к тому, что имеет место, и тому, что состоится. Любое государство имеет определенную степень свободы во внешней политике, а это означает, что «зависимость» от мировых центров силы - это весьма относительное обстоятельство. Вопрос международной зависимости - это наиболее труднотрактуемое явление. Очевидно, что большинство более чем 200 государств в мире, несмотря на скромные военно-экономические потенциалы, функционально существуют «сами по себе», не нуждаясь ни в поддержке своей безопасности, ни внешнеполитических интересов. Например, такие сильные и влиятельные государства, как Турция или Израиль, находятся в довольно значительной внешнеполитической зависимости, что демонстрируют одно за другим десятилетия современной истории. В нынешних условиях наиболее действенным способом влияния на мировые центры силы или на крупные государства является сотрудничество с ними, то есть участие в тех или иных альянсах, но любое влияние, конечно, весьма относительно. На грани завершения рейгановской эпохи политологи-маргиналы, весьма поверхностно знающие Америку, попытались разобрать и проанализировать причины и факторы «поляризации» общественно-политической жизни и политики США. Вряд ли данные тезисы можно назвать полноценным политическим анализом, но эти мысли оказались пророческими – в США стало нарастать противостояние правоконсервативной и леволиберальной идеологии, и пиком данного противостояния стал период президентства Б. Клинтона. Даже в условиях столь очевидного усиления данных различий в политической и социальной идеологии, например, российские специалисты из Института США и Канады Академии наук России, а также видные американисты во Франции и в Великобритании, придерживались «осторожной» позиции по поводу нарастания этих различий. В ноябре 2008 года, когда на президентских выборах победил Б. Обама, улицы Парижа были охвачены таким воодушевлением и восторгом, будто бы Б. Обама стал президентом Франции. Понятно, что все составляющие «левого проекта» в Европе и во многих иных странах воспринимали приход к власти в США Демократической партии и, в особенности, президента с откровенно левыми взглядами, как поддержку мировому леволиберальному процессу. Характерно то, что приход к власти Б. Обамы заметно разделил и внес элементы разнобоя в правоконсервативный лагерь в Европе, когда часть правоцентристов охотно поддержали демократическую администрацию, так как иначе многие европейские политики и партии в Европе оказались бы в весьма неблагоприятном положении, и не только в части внешней политики. Конечно, феномен «бушизма», в котором было все, что угодно, только не реальный неоконсерватизм, создал благоприятные условия для победы Б. Обамы, но совершенно понятно, что помимо пресловутого среднего класса и, мягко говоря, менее обеспеченных слоев общества, в США распространились еще и иные определенные слои, которые даже видные американские социологи до сих пор не идентифицировали. США, как и Великобританию, здорово качнуло влево, и с этим невозможно не считаться. Однако нас должно интересовать в большей мере то, каковы тенденции во внешней политике США, насколько произошла перемена парадигмы, насколько Демократическая партия перестала быть «партией войны», и США идут по пути «самоизоляции». Видный чин в армии США назвал эту ситуацию «self-destructive self-isolation» - «самоубийственная самоизоляция». Действительно, вся архитектура политики и безопасности США, созданная после Второй мировой войны, предусматривает весьма активную внешнеполитическую военно-политическую экспансию и присутствие. Сброс данных амбиций, так или иначе, приведет к новым кризисам и катастрофическим последствиям в мировой геополитике, которая была создана в свое время во многом как противодействие будущей экспансии США. Именно в период политики Б. Обамы произошло усиление региональной экспансии Турции, и хотя политика США в части ее блокирования и изоляции оказалась весьма успешной, подходы США предполагали «сброс» большей части ответственности за проведение этой политики на соседей и конкурентов Турции. США несколько трансформировали характер своего присутствия и свои интересы в Южном Кавказе. Может быть, все это весьма эффективно для интересов США и, возможно, Республиканская администрация проводила бы в отношении Турции схожую политику, но мы заинтересованы в ином политическом стиле, который более присущ республиканцам. Нам нужна не «умная» Америка, нам нужна «амбициозная» Америка, и совершенно понятно, что во времена администрации Дж. Буша Армения ощущала себя более комфортно, хотя, скорее всего, это так и не было осознано и понято армянской политической элитой. Интересы Армении в связи с политикой США связаны далеко не только с проблемой международного признания геноцида. Совершенно очевидно, что американская элита была очень близка к признанию геноцида, но пришла к консенсусу по этому поводу, что связано с тем, что сейчас Турция оказалась в беспрецедентной зависимости и под контролем США, хотя турки продолжают демонстрировать «независимый» курс. Американцы без особых затрат политических ресурсов убедили Турцию, что дальнейший «поход» к «независимости» чреват для нее утратой территориальной целостности и многих стратегических преимуществ, а также очередным обвалом ее экономики. Можно уверенно утверждать, что «турецкая дискуссия» в Вашингтоне и «турецкий проект» в целом стали, хотя и латентным, но наиболее успешным во внешней политике администрации Б. Обамы. При этом несомненно, что «урегулирование» турецко-армянских отношений явилось важным элементом реализации «турецкого проекта». Армения заинтересована в данных тесных конфронтационно-партнерских отношениях между США и Турцией. Вряд ли Армения сумела вполне воспользоваться этим, но можно было ожидать и гораздо больших и более обидных ошибок со стороны армянского руководства. Так или иначе, стоит вопрос о нашей политике. Вместе с тем, администрация Б. Обамы исчерпала свою политику в отношении Турции, и будет ли возможным и дальнейшее осуществление контроля над ней в данной режиме «мягкого сдерживания», - пока еще вопрос. Кроме того, администрация Б. Обамы совершила кощунственное преступление – прибегла к циничному обману целого народа по столь болезненному вопросу. Поэтому армянские избиратели США должны продемонстрировать свое отношение к данному пошлому отношению, тем более, что геополитика республиканцев, как минимум, не будет менее полезной для интересов их исторической Родины.

Забвение карабахской проблемы Было бы неверным считать, что в мае 1994 года армянскими вооруженными силами была достигнута некая блестящая победа. Армянская армия сумела уверено сдержать попытки Азербайджана достичь перелома в войне, не оставила ему надежд на приемлемые результаты, когда мог бы быть установлен контроль над значительной частью карабахской провинции. Говорить о решающей победе армянской стороны было бы чрезмерным и необоснованным. Армия НКР не сумела вернуть Шаумянский район и территории Низинного Карабаха, утратила контроль над важным выступом в Горадизе. Но даже не это говорит о неприемлемости заявлений о победе и военном преобладании к завершению военных действий. Перед армянскими вооруженными силами, видимо, никогда не стояла задача полного уничтожения азербайджанских вооруженных сил и овладения стратегическими территориями на правобережье Куры, что позволило бы достичь совершенно иных результатов в политике. Азербайджан оказался в критическом положении, и армянское руководство и командование этим не воспользовались. Арменией управляли политики-дилетанты, а командование во многом находилось под контролем случайных, совершенно не профессиональных людей. Нынешняя ситуация во многом стала проекцией с тех событий, но, конечно же, последующие процессы в большей мере предопределили сложившееся положение дел. С 1994 по 2011 годы Армения проводит ущербную внешнюю политику, которая поддерживается большинством официозных и оппозиционных политиков и политических групп, что обусловлено глубоким социальным кризисом. Главный фактор внешней политики Армении заключается в том, что она всегда была направлена на удовлетворение интересов и безопасности политического руководства и его окружения. Это стало традицией нашей страны, которую постоянно пытаются выдать за политичность и политическую умеренность. Карабахская проблема была просто «спущена с тормозов», то есть Армения заняла выжидательную позицию, предпочитая деликатно отвечать на внешние вызовы, не предпринимая никаких серьезных усилий для продвижения тех или иных задач на международной арене. Деятельность Армении в части карабахской проблемы была полностью подчинена исключению каких-либо рисков в отношении политического положения и имиджа политических руководителей. Армения отказалась от инициатив по международному признанию НКР, по вовлечению Карабахской республики в различные процессы, происходящие в мире. Политическое руководство в Ереване с самого начала не было настроено и не имело целей добиться международного признания НКР. Всевозможные заявления по поводу данных задач представились просто пустой болтовней и демагогией, рассчитанной на удовлетворение собственного населения, которое вскоре стало вполне отчетливо понимать, что политическое руководство Армении не преследует эти цели. Признание суверенитета со стороны отдельных государств или международным сообществом в целом, помимо различных условий демократического и правового характера, прежде всего, требует реального существования независимого государства, способного принимать более-менее самостоятельные решения. Можно ли ожидать признания суверенитета территории с определенной популяцией, где существует сильно зависимая от внешних сил администрация, всего лишь администрация, а все без исключения политические институты являются профанацией? Создана очень удобная для ереванских властей ситуация, хотя это удобство на поверку является ни чем иным, как началом деградации армянской государственности. В этой части политическое руководство Армении пошло на поводу и полностью подчинилось внешним требованиям, которые выдвигались при некоторых намеках о «зачислении» этого послушного поведения в актив армянских руководителей. Из политического диалога была изъята вся возможная аргументация политического и гуманитарного характера, связанная с вопросами утраченных НКР территорий, беженцев и агрессивной деятельностью Азербайджана. Армения позволила внешним силам сделать из карабахской темы - как важного преимущества - фактор влияния и подавления прав армянского народа. Армения вошла в переговоры с Турцией, совершенно не понимая и не принимая в расчет истинные цели проектантов этого процесса, не рассчитала даже «вторые ходы», тем самым позволила Турции стать реальным участником карабахского урегулирования и использовать этот вопрос в своих интересах. Армения, имея резервы времени и множество путей обеспечения оборонной самодостаточности, пришла к положению, когда собственная обороноспособность заменена не совсем понятными отношениями с Россией. Понимая тактику Азербайджана превращения Армении в осажденную крепость, армянское руководство так и не решилось на адекватный упреждающий удар, который привел бы Азербайджан к новым представлениям о перспективах полномасштабной войны. Практически Азербайджан сорвал прежние договоренности о перемирии и начал вялотекущую войну с целью принуждения Армении к уступкам, что, несомненно, позволило бы ей выйти из переговоров и процесса урегулирования. Но этого не происходит, и нет никаких объяснений перспективы существования и жизнедеятельности в регионе. Практически вторая карабахская война произошла, и Армения уже проиграла эту войну. Армянские танки давно уже должны были стоять у берегов Куры или Каспийского моря, тем самым устраняя катастрофу, и чего ждет армянское руководство и военное командование? Если говорить о перспективе, то можно ожидать только катастрофу. В мире сложилась весьма благоприятная ситуация в отношении армянских интересов, как по карабахской теме, так и по другим ощутимым вопросам. Очевидно то, что ведущие центры силы - США, Россия, Европа, Иран и другие государства поддерживают и будут поддерживать Армению, которая выведена из «резерва» мировой политики и стала важным фактором сдерживания экспансии Турции. Турецкая политика становится одной из угроз и неблагоприятных условий развития политических стратегий ведущих государств Запада и Востока. Турция вовлечена в мировую и региональную изоляцию и блокирована при согласовании, по крайней мере, американцев и европейцев, при благоприятных ожиданиях подключения к этому «заговору» России, при позитивном отношении к этой политике Ирана и ведущих арабских государств. Армению проводят через политические рифы, обеспечивая ее жизнедеятельность, ожидая от нее более эффективного государственного функционирования. Азербайджану дают возможность продемонстрировать свою «уникальную независимость», на самом деле превратив его в «керосиновую бочку», которую каждый раз во время очередного приступа психомоторики бакинского руководства, подводят к реальности большой войны, в которой он утратит гораздо больше, чем территории. Военный разгром и политическое нивелирование Азербайджана остается в планах тех или иных заинтересованных держав, и если даже азербайджанское руководство не вполне понимает это, то на уровне ощущений это все более проникает, по крайней мере, в сознание политического класса, который не находит ответов, которые, вроде бы, должны быть очевидными. Понимание того, что Азербайджан в его нынешнем виде и в рамках признанных территорий не может существовать достаточно долго, вмещается не только в определенные региональные планы, но и в общую доктрину перекройки границ и сфер влияния. Ряд ведущих государств стали с большей очевидностью понимать, что связывать с Азербайджаном долгосрочные планы является глубокой профанацией. Этому народу суждено потерять не только государственность, но и родину, и рассеяться по огромным пространствам Евразии, будучи обреченным на ассимиляцию и образование ряда субэтносов, подобно половцам. Азербайджану предстоит выбор: либо смириться с положением страны, не имеющей ни политических, ни территориальных претензий и согласившейся на утрату еще больших территорий, либо стать сателлитом Турции и погибнуть в коллизиях, которые ожидают всевозможные проекты великодержавия, выдвигаемые турецкими элитами. Вместе с тем, армянский ресурс - на то и ресурс, чтобы быть использованным, причем, нет никаких сомнений в том, что если армянская нация не выдвинет решительных инициатив по активному соучастию в региональных геополитических проектах, то Армения не всегда будет рассматриваться как политический фактор. Иначе не может быть, иначе не бывает в политической истории. Известное заявление «большой тройки» в отношении карабахской проблемы представляет собой не только пропагандистский акт, не имеющий ничего общего с реальными планами и намерениями США, Франции и России, а также государств, находящихся в их орбите. Данное заявление могло бы быть совершенно иным и не подавать никаких надежд Азербайджану, даже ложных надежд, если бы Армения проводила иную политическую стилистику и более содержательную политику. Политическое руководство Армении и официальные комментаторы неоднократно заявляли, что для них неприемлем иной вариант решения карабахской проблемы, если НКР не признается независимым государством и не имеет наземной связи с Арменией и международных гарантий безопасности. К этому всегда апеллируют ангажированные эксперты и политики, которые утверждают, что, якобы, Мадридские принципы, разработанные при участии Минской группы ОБСЕ, содержат эти намерения и условия Армении. Нужно сказать, что этот весьма ограниченный формат существования НКР, который предполагает армянское руководство, вовсе не гарантирует безопасности не только самой НКР, но и Армении. Но даже этот формат совершенно отсутствует и не предполагается Мадридскими принципами ни в какой из известных версий. Не случайно с самого начала переговоров, еще до выработки Мадридских принципов, армянское руководство было в большей степени, чем азербайджанское, заинтересованно в закрытом характере переговоров, что было ничем не обоснованно с точки зрения успешности переговоров и национальных интересов. Заинтересованные государства не могут прикрыть Армению до той степени, чтобы не допустить тех уступок, на которые идет сама Армения. Если Армения допускает столь существенные уступки, то почему бы США и России не пойти на это? Политическое руководство Армении, проиграв безнадежно политическую и информационную войну и занимая позицию выжидания, надеялось, что сумеет придти к более выгодной позиции и исключить катастрофические условия для страны в результате урегулирования. Но невозможно бесконечно соглашаться с требованиями противника и посредников, ради сохранения имиджа и политического благополучия руководства. Приходит время расплаты. Кто может обоснованно и достаточно очевидно пояснить, что в Мадридских принципах отражает и предполагает условия урегулирования, о которых заявляет руководство Армении? Возобновление военных действий в том понимании, которое предполагается в принятой политической дискуссии, возможно только в результате совершенно определенной договоренности между Азербайджаном и Турцией, чего в настоящее время быть не может. Турция может быть заинтересована во второй карабахской войне, если она окажется в сильной изоляции и блокирована, и ей потребуется продемонстрировать свою роль в регионе. Иное дело, что Азербайджан выбрал весьма удобную тактику мелких диверсий и провокаций на линии фронта, что рано или поздно приведет к войне, но уже по инициативе Армении, для которой станет неприемлемым такое положение дел. Стало очевидным, что Азербайджан продолжит эту тактику, надеясь на терпеливость Армении, на ее предпочтения отсидеться за спинами солдат, что она пока так убедительно демонстрирует. Если Армения не убедится в том, что война для нее - не самое худшее, есть надежды не только на завершение проблемы, но и действительно на победу, на сокрушительное поражение противника. В части возобновления военных действий нет предопределенности, когда политические руководители обеих сторон, катастрофически оторванные от народов, принимают решения без учета национальных интересов. Победит не тот, кто лучше подготовлен к войне в данных условиях, это не самый важный фактор, а тот, кто начнет войну. Кроме того, могут быть две версии войны: когда Турция в ней заинтересована; когда Турция в ней не заинтересована. Руководство Армении удивительным образом все 20 лет борется с какой-либо инициативой, как в Карабахе, так и в армянской диаспоре. Это нежелание, чтобы армянский народ обладал реальной альтернативой, весьма соответствует руководителям Армении. Вместе с тем, стало очевидно, что перед Арменией стоят более сложные задачи, чем те, которые представляют себе армянские руководители. Перед Арменией стоит задача стать не очень важным, но все-таки субъектом региональной геополитики и ключевым партнером мировых центров силы. Все это возможно, если «армянская сетевая структура», которая по своим возможностям уже сейчас сильнее, чем отдельные государства, будет реорганизована. «Армянская сетевая структура» стала мишенью для многих крупных государств, которые ставят задачу нивелировать ее или привести в состояние своего партнера. В разведывательных службах ряда государств многие высокопоставленные сотрудники утратили служебную перспективу и признались в фиаско своей работы в результате провала «армянского направления». Уничтожить или абсорбировать «армянскую сетевую структуру» нелегко, почти невозможно, но, к сожалению, сама армянская действительность все еще не приступила к реорганизации конкретных структур. Не будет преувеличением утверждать, что руководство Армении выступает в роль «партнеров» зарубежных разведывательных служб в части ослабления «армянской сетевой структуры». Поэтому теряется исторически ценное время, нет понимания новых задач. Но имеются весьма серьезные предпосылки, что новые структуры, которые активно создаются, начнут более широкую и эффективную деятельность. Если даже представить идеальный вариант деятельности руководства Армении, оно не способно выполнить те задачи, которые приведут к преобразованию региона, к ликвидации или к видоизменению некоторых государств. В настоящее время сближение позиции Армении со стратегией США, а также с наиболее важными геополитическими проблемами Европейского сообщества, привело к пересмотру тех или иных приоритетов и представлений в политике армянского руководства. Что касается карабахской темы, то главной политической новацией стало стремление в части заселения земель нагорного и низинного Карабаха, приобщения этих территорий к экономике и системе жизнеобеспечения Армении. Если эта тенденция и осуществление конкретных задач получат развитие, то, несомненно, позволит решить главные вопросы самоутверждения НКР. В сущности, достижение независимости НКР менее всего связано с внешним политическим признанием. Более того, постоянные попытки получения международного признания весьма опасны, как с точки зрения стратегии, так и актуальных вопросов безопасности. Несомненно то, что признание - это естественный процесс, обусловленный реальными результатами развития НКР как государства. Руководство Армении постепенно начинает не опасаться независимости НКР и понимает, что утверждение второго армянского государства становится более важным для устойчивости власти в Республике Армения, нежели подчиненное положение НКР. Сейчас великие державы пытаются реанимировать международную значимость карабахской проблемы и воспользоваться инициированной ими же гонкой вооружений. Россия полностью проиграла попытки абсорбировать Азербайджан, несмотря на огромные уступки и поставки вооружений. США стремятся усилить напряженность в регионе Южного Кавказа с целью противопоставить интересы и позиции Турции и России. Франция старается интегрировать Армению в структуры Евроатлантизма. Западное сообщество пытается вовлечь Армению в свои планы, вопреки интересам России. В данных условиях было бы логично рассматривать разжигание войны между Арменией и Азербайджаном как важный фактор геополитической борьбы. Несомненно, в данной ситуации понимать заявления лидеров великих держав как стремление к решению тех или иных аспектов карабахской проблемы было бы наивным и опасным. В настоящее время, как никогда, нельзя рассматривать позиции великих держав как миротворческие. Тем не менее, можно утверждать, что сложилась крайне благоприятная ситуация для Армении, чье геополитическое значение повысилось, и этим необходимо воспользоваться. Нельзя упустить возможность оказаться участником геостратегических планов.

Лживый Ильхам До сих пор у меня перед глазами картина раздетых догола существ мужского пола из Зангелана 19 лет назад, 29 октября, подразделения Армии обороны Республики Арцах освободили от азербайджанской аскерни последний островок на юге Арцаха – Ковсакан, именуемый турками Зангиланом. Завершился процесс восстановления границы Арцаха с Ираном. Событие это, ставшее возможным в результате агрессии Азербайджана, безусловно, имело большое военно-политическое значение. Граница с вражеским государством сильно сократилась, что помогло сконцентрировать на восточном направлении фронта высвободившиеся силы. Успех военной операции в Ковсакане дал возможность эффективной обороны всей восточной линии фронта, создал для армянских подразделений глубокий тыл, и облегчил снабжение армии боеприпасами и провизией. Отмечу также, что одержанная в Ковсакане победа в целом очертила нынешние границы Республики Арцах. В Азербайджане, думается, также сознают значение этой победы для Республики Арцах и армянского народа в целом. По этой причине они из года в год все более героизируют… бегство аскеров из Зангилана. Читая воспоминания азербайджанских очевидцев этого бегства невозможно не вспомнить пословицу закавказских турок: «Девять из десяти случаев проявления героизма состоят из бегства». В Зангилане закавказские турки сполна проявили этот «героизм». Паническое бегство тюркских обитателей Ковсакана легко объясняется: люди, всего несколько поколений живущие на не принадлежащей им земле, в выстроенных руками армян домах, совсем не обязаны любить и защищать эту землю и эти дома. Поэтому столь естественно воспринимается героизация бегства закавказских турок – таким способом они выживали в течение веков. Жаль только, что героизация сопровождается ложью, и именно об этой лжи и пойдет разговор. В канун 19-летия освобождения Ковсакана бывший глава исполнительной власти Зангиланского района Ильхам Гусейнов ответил на вопросы азербайджанского агентства Дей.аз. То ли Ильхамам в Азербайджане положено врать, то ли из каких иных побуждений, но «зангиланского» Ильхама, усевшегося перед микрофоном, понесло, как больного паршой мерина известного цвета. «В то время Зангилан оборонял 865-й полк под руководством Фирудина Шабанова. Район защищался своими внутренними силами, тогда как для оккупации Зангиланского района правительство Армении мобилизовало все свои военные силы. Вы представляете, что это значит? Внутренние силы Зангилана оказались перед лицом всей армии Еревана, Мегри, Гафана (Капан) и прочих армянских районов. Ровно 7 дней мы отбивали атаки врага, но силы были неравны», - сокрушается Ильхам. Опровержение сей лжи труда не составляет, для этого просто надо прибегнуть к авторитетнейшему в Азербайджане источнику, постоянно пребывающему у меня под рукой – Гейдару Алиеву. 2 ноября 1993 года, спустя всего несколько дней после массового героического бегства пришлых турок из Ковсакана, он выступил по телевидению и радио со специальным обращением, парочку цитат из которого просто необходимо процитировать. «Для защиты Зангилана были предприняты нужные меры. Однако и это не дало никаких результатов. Из Зангиланского района ушли и население, и армия». «Не секрет, что во время последних событий на территории Джебраильского района, в Горадизе и других пунктах наши бойцы ушли со своих позиций даже раньше местного населения. Контролируя положение в Зангилане, принимая неоднократные меры для защиты района находящимися там вооруженными силами, мы вместе с тем стали свидетелями, что большая часть воинов оставила свои позиции без боя, без сопротивления, не открыв огня. Они предпочли отступить, сбежав на территорию Ирана», - жаловался тогда «общенациональный вождь» Азербайджана на неодолимую трусость своих соплеменников, и надо сказать, что в то время «зангиланский» Ильхам не посмел выступить против этой истины. Интересно, что в интервью Дей.аз. бывший глава бывшего Зангилана также вспоминает о бегстве в Иран: «В конце октября мирные жители Зангиланского района были перемещены на иранскую территорию, через реку Араз, чтобы уберечь от расправы со стороны оккупантов. Как это происходило? Было принято решение о перекрытии реки плотиной. Справедливости ради стоит отметить, что иранские пограничники не препятствовали нашему переходу на их территорию. В общей сложности 37 тыс. мирных жителей были перемещены на иранскую территорию». Чтение этих строк оставляет чувство недосказанности, и я знаю, в чем дело. Иранские пограничники действительно не препятствовали перепуганным временщикам из Ковсакана перейти границу. А уже на территории Ирана они догола раздели всех мужчин, и погнали их вдоль течения реки перед шедшими следом женщинами и детьми. Что они при этом говорили, мне не известно (хотя догадаться несложно), но у меня до сих пор перед глазами картина раздетых догола существ мужского пола из Зангилана, понуро бредущих куда-то вдаль. Не забыть бы сообщить, что как раз в те дни мне посчастливилось приехать в Ковсакан вслед за нашей малочисленной – 7 единиц – бронетехникой из Гадрутского района Арцаха. Еще несколько единиц техники прибыли со стороны Джракана. Где лживый Ильхам «увидел» полки и дивизии из Армении, одному Ильхаму известно. Ну, да Аллах с ним: у страха глаза велики. Но вот об одной фразе «зангиланского» Ильхама поговорить надо обязательно. Он сообщает, что 37 тысяч временщиков из Зангилана были перемещены в Иран, «чтобы уберечь их от расправы». О чем речь? Армянский Воин никогда в истории не был замечен в убийстве мирных жителей. Ключевым словом здесь является слово «расправа», подразумевающее наказание с целью отомстить. Так кому и зачем, по мнению «зангиланского» Ильхама, должны были мстить наши воины? Ответ на этот вопрос уже 19 лет находится в ящике моего письменного стола. 29 октября 1993 года я был в Ковсакане, и вместе с министром здравоохранения Республики Арцах Вячеславом Агабаляном пошел по традиционному маршруту – в районную больницу – Арцах остро нуждался в медикаментах. Там, в столе у врача я нашел несколько фотографий, на которых были запечатлены пригвожденные к полу раненые и убитые армяне. Изверги и людоеды во врачебных халатах мучили и пытали наших ребят, медленно убивая беспомощных раненых. Как я уже сказал, фотографии эти я храню по сей день, и не публикую их только по причине того, что у этих людей наверняка есть близкие и родные, раны которых нельзя бередить. На одной из фотографий, кстати, запечатлены и сами «врачи», и одно из моих самых сокровенных желаний – встретиться с ними. «Зангиланский» Ильхам, разумеется, знал об «опытах», проводимых людоедами над ранеными армянами. Его слова - «в заложники были взяты 17 армян. Тела убитых армян были похоронены на территории Зангиланского района» - достаточно прозрачно указывают на это. Думаю, ему доставит особое удовольствие известие о том, что и нам это известно. И, тем не менее, бежавшие из Ковсакана люди могли не опасаться «расправы», она им не грозила: в Ковсакан входили освободители Родины, далекие, в отличие от закавказских турок, от мыслей о «расправе» над мирным населением. Но, не скрою, в последние годы мы начали мстить, и наша месть сладка. Она заключается в возрождении Ковсакана, в его заселении тысячелетними хозяевами этой земли, строительстве новых домов – армянских очагов, возделывании истосковавшейся по теплу рук армянского пахаря земли.

Международное признание Карабаха – бесповоротный процесс У меня иногда создается впечатление, что в Азербайджане есть два Арифа Юнусова: один – рассудительный и мыслящий, второй – добровольно подыгрывающий МИД этой республики. В последнем заявлении Юнусова, удобно совместились оба эти персонажа. В самом деле, Азербайджану действительно не стоит впадать в панику из-за признания НКР (Республики Арцах). Это объективный бесповоротный процесс, и Азербайджану не мешает расслабиться. Единогласно принятая резолюция законодательного органа австралийского штата Новый Южный Уэльс, озаглавлена как «О признании Нагорно-Карабахской Республики и права карабахского народа на самоопределение», и если Юнусову удалось найти за этой фразой другой смысл, то это уже квалифицируется иначе и иными. Однако, если Юнусов действительно решил подыграть МИДу собственного государства, то ему следовало бы добавить, что резолюцию принимали «один – два депутата», как это указано в официальном сообщении внешнеполитического ведомства Азербайджана. Хочу также указать, что население штата Новый Южный Уэльс – около восьми миллионов – количественно превосходит фактическое население Азербайджана, а по площади территории – в 11 с лишним раз (площадь штата Новый Южный Уэльс 800642 кв. км, площадь Азербайджанской республики - 72000 кв. км). Однако наибольший интерес, представляет предлагаемая Юнусовым «методика» работы азербайджанских дипломатов с «отсталыми и далекими от региона странами». Напоминает старый анекдот. - Абрам, где купил такой прекрасный костюм? - В Париже. - А это далеко от нашей Жмеринки? - Несколько тысяч километров. - Надо же, такая глухомань, и такие хорошие портные. Думается, не стоит напоминать об уровне развития экономики, человеческих прав, социальной защищенности населения Австралии. Скажу лишь, что крупнейший город Австралии – Сидней, находится именно в этом штате. Там же расположен административный анклав – Австралийская столичная территория – с Канберрой – столицей Австралии. Все это является показателем уровня провинциального мышления жителя Баку-Жмеринки. Тот же провинциализм, а также проецирование собственного быта на остальной мир, подсказывают Юнусову «выход» из ситуации: подкупить всех и вся, кто хотя бы попробует задуматься о правовых основаниях провозглашения Республики Арцах. Как хорошо известно, совсем недавно азербайджанская делегация в ПАСЕ была «поймана за руку» и обвинена в подкупе делегаций ПАСЕ из других государств. Основной валютой в этом коррупционном скандале, ставшем возможной после вхождения Азербайджана в эту организацию, явилась черная осетровая икра. И, кажется, это о таких как Юнусов, писал азербайджанский сайт: «Мимо глаз и ушей азербайджанских аналитиков прошло сенсационное заявление генсека Совета Европы Турборна Ягланда. Впервые, за всю историю Азербайджана в этой организации, руководство СЕ в лице генсека обвинила руководство страны в коррупции. «Икорная дипломатия – угроза независимости Парламентской Ассамблеи Совета Европы» - вердикт прозвучавший уже не из уст какого-то норвежского правозащитника средней руки, а главы Нобелевского комитета мира, генсека одной из самых авторитетных международных правительственных организаций мира, кандидата на пост генсека ООН». Что же, судя по Юнусову, позиционирующему себя в качестве демократа, Азербайджану не раз еще придется получать оплеухи. Впрочем, МИДовцам этой республики, равно как и их демократическим приспешникам, к этому не привыкать. Как, кстати, к вот уже свыше двух десятков лет суверенной Республике Арцах.

Политика - это просто Борьба армянского народа за свои права в конце 80-х годов столкнулась с полным игнорированием наших интересов и места в политике. Затем Россия пыталась сделать нашу нацию сообществом вне закона - организовала массированную, грязную пропаганду, посылала танки давить карабахских армян. Сенат США принял решение в защиту карабахских армян, но американцы длительное время занимали весьма определенную и негативную позицию в отношении Армении и карабахской проблемы. Пентагон всегда занимал жесткую протурецкую позицию. Европейские государства продемонстрировали наиболее лицемерную политику и даже пытались запугивать руководство Армении турецкой агрессией. Это всего лишь отдельные фрагменты впечатлений и информации, которые очень хорошо известны тем, кто занимал высокие посты в государстве и занимался внешнеполитическими отношениями. Но, быть может, люди, не занимавшие высокие посты, также осведомлены и информированы о том потоке страшной антиармянской работы, которую проводило международное сообщество. Положение принципиально и ощутимо изменилось: ни о каком карабахском урегулировании уже не идет речи, и карабахская провинция не представляется никому под контролем Азербайджана; ни американцы, ни европейцы не настаивают на уступках в отношении Мегринского коридора, а напротив – не допускают такой возможности; Армения получила очевидные предложения в части тесного сотрудничества с НАТО и рассматривается как весьма «особый» партнер в регионе; Армения получает финансовую и военно-техническую поддержку, причем, видимо, это будет происходить не только со стороны России; далекая от эффективности политическая правящая команда в Армении стала вполне приемлемой для Евроатлантического сообщества. Вполне понятно, каковы причины данного феномена в международных отношениях. Во-первых, Армения при помощи извне, но при приложении творческих сил, продемонстрировала способность создать боеспособные вооруженные силы, а также определенную социально-экономическую динамику, когда всевозможные неудачи подчеркнули возможность их преодоления. Во-вторых, западное сообщество осуществляет стратегию «мягкого» сдерживания и геополитического блокирования Турции, которая проявляет совершенно недопустимые амбиции в части региональной экспансии, и Армения рассматривается как часть этой стратегии. При этом вокруг Армении и в отношении нее продолжаются имитационные игры. Примечательно, что Запад продолжает игру по поводу якобы антироссийского содержания сближения Армении с ЕвроСоюзом и НАТО. В действительности все центры силы Запада сходятся к идее абсорбции России и ОДКБ, рассматривая Армению как составляющую этой задачи. Россия, несмотря на многие истеричные нападки на Армению, наконец-то приступила к проведению в отношении Армении политики (как говорит мой товарищ из славного городка Гюмри), вопреки желанию многих армян продолжать отношения с Россией в стиле банкетов и фуршетов. Что касается ОДКБ, что этот блок недостаточно глобален, чтобы играть совершенно самостоятельную игру, но достаточно масштабен, чтобы игнорировать и изолировать его. Возможно, в нынешнюю противоречивую и кризисную эпоху «незавершенности» предыдущего глобального стиля, отношение к Армении, в определенной мере, обусловлено бессознательным восприятием ее как «критерия» выживания христианского мира. Однако, прежде всего, Армения интересует Запад как «второй Израиль» в регионе, или, вернее, «третий Израиль», так как «второй Израиль» - Грузия продемонстрировала полное фиаско как стратегический партнер. Но судьба всевозможных «Израилей» хорошо известна со времен крестовых походов, поэтому сутью стратегической идеи Армении является «реализация страны Наири», в очередной раз, несмотря на многие неудачи и катастрофу. Потому что только национальная сверхидея, как ни странно, привела к новому отношению к ней внешнего мира. Пора прекратить идиотские размышления о «национальной идее» и понять, что национальная идея - это то, чего добилась хорошего наша страна в годы независимости при всех придурках, хамах и подонках национальной элиты. Армения получила «сертификат» партнера, это произошло, и не нужно чинить препятствия этому, руководствуясь исключительно эгоистическими мотивами. В мировой политической типологии явный дефицит дефиниций: «лидеры», «партнеры», «сырье». Слава Богу, сырьем мы стать не можем, его нет ни буквально, ни метафизически. Мы – партнеры, и нужно держать удар. Успехов в шахматах и в боксе недостаточно, хорошо бы лучше играть в футбол, иначе могут подумать, что в армянах не достает монофизитской сублимативности. Политика - это просто.

Работы у Азербайджана – непочатый край 27 октября в Париже состоялась встреча министра иностранных дел Армении Эдварда Налбандяна с сопредседателями Минской группыИгорем Поповым, Жаком Фором и Робертом Брадтке. На встрече присутствовал также личный представитель действующего председателя ОБСЕ Анжей Каспршик. Затем встреча продолжилась с участием министра иностранных дел Азербайджана Мамедъярова. Сообщения о встрече напоминают информационное дежавю: «посредники представили идеи для продвижения мирного процесса урегулирования, а руководители внешнеполитических ведомств Армении и Азербайджана подтвердили свою решительность продолжить совместную с сопредседателями работу по достижения мирного решения». Была также достигнута договоренность о продолжении обсуждений вокруг идей посредников в ходе их планируемого в ноябре визита в регион. Насколько можно судить, политически активная общественность Армении была против этой встречи. Требования об отказе от переговоров с Азербайджаном обуславливаются нежеланием Баку а) уважать международное право; б) отказаться от практики подкупа официальных лиц разных государств и избранных представителей европейских структур; в) остановить развязанную Азербайджаном гонку вооружений в регионе и провокаций на границах с армянскими государствами и так далее. Огромное влияние оказало на граждан Республики Армении и Арцаха и фактическое признание президента Азербайджана И. Алиева в соучастии в убийстве армянского офицера Гургена Маргаряна на языковых курсах НАТО в Будапеште в рамках программы «Партнерство во имя мира». Люди требовали отказаться от переговоров с убийцей, вложившим в руки Сафарова топор. Однако события, произошедшие накануне планируемой встречи Э. Налбандяна с Мамедъяровым, изменили ситуацию, и встреча двух министров стала восприниматься не только возможной, но и обязательной. Речь идет об официальном признании государственной независимости Нагорно-Карабахской Республики – Республики Арцах законодательным органом самого населенного штата Австралии – Новый Южный Уэльс, и… признании самим Азербайджаном независимости Южного Судана и установления с ним дипломатических отношений. Если признание Республики Арцах является следствием объективного процесса: правовая корректность провозглашения НКР рано или поздно приведет к ее признанию со стороны мирового сообщества, то признание Южного Судана со стороны официального Баку напоминает гром среди ясного неба. Проблема, конечно, не в отсутствии или наличии правовой уязвимости независимости Южного Судана – об этом мы еще поговорим – а в том, что Азербайджан как черт ладана, избегает самого упоминания новых государств на карте мира. В Баку, видимо, считают, что игнорирование исторических процессов способно остановить развитие человечества. Установление дипломатических отношений Азербайджана с Южным Суданом имело место 23 октября, а признание Республики Арцах австралийским штатом произошло 25 октября. Ничуть не умаляя значения деятельности комитета Ай Дата в Австралии и работы МИД Армении, думается, что это – не случайное совпадение, как не случайно совпадение данных политических актов с датой встречи министров ИД Армении и Азербайджана. Стоит также обратить внимание на тот факт, что Австралия входит в Британское содружество наций, а территория Южного Судана долгое время являлось колонией Великобритании, а с 1899 по 1956 годы в кондоминиум Англии и Египта – так называемый Англо-Египетский Судан. Англия, миссионеры которой обратили в христианство большую часть населения Южного Судана, приложила немало усилий для сохранения этого христианского островка, в том числе оказывая ему помощь в защите от мусульмано-арабского севера «большого» Судана. Наконец, напомним, что 10 октября, на заседании Кабинета министров Азербайджана Ильхам Алиев прямо обвинил английскую нефтяную компанию ВР в саботаже, вследствие чего Азербайджан лишился 8,1 миллиардов долларов прибыли. Интересы Бритиш Петролеум – есть интересы Англии, эту сентенцию еще никто не отменял. Выступление Алиева на заседании Кабмина и последовавший за ним хор подпевал (отдельные азербайджанские депутаты даже призывали отдать ВР под суд), не могли не отразиться на отношениях Англии к Азербайджану. Ильхам Алиев, давно уже приучивший мир к своим чудачествам, допустил очередной промах. И если даже решение парламента Нового Южного Уэльса и признание Азербайджаном Южного Судана не являются звеньями одной цепи, то они органично вписываются в общие тенденции современной мировой политики. Азербайджан – государство, лишенное политической самостоятельности. Достаточно вспомнить, как Алиев из года в год вносит, а затем отзывает подготовленный в Баку проект резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, претенциозно озаглавленной «Об оккупированных территориях Азербайджана», чтобы убедиться в этом. И вовсе нельзя исключать, что признание Южного Судана стало результатом давления на Баку Англии с союзниками, а решение законодательного органа австралийского штата – серьезным предупреждением Азербайджану. Как бы там ни было, но подписание официального документа «О налаживании дипломатических связей между Азербайджанской республикой и Республикой Южного Судана» является серьезнейшим козырем в руках армянской дипломатии. В самом деле, путь к независимости Южного Судана практически идентичен дороге к свободе Республики Арцах. И изъявление народной воли, и война, и победа, и референдум – все это прошли как южносуданцы, так и арцахцы. Подавляющее большинство жителей Южного Судана представляют негроидную расу, в то время как в остальном Судане преобладают арабы. На юге в основном живут христиане, на севере – мусульмане. Как видим, общего между Южным суданом и Арцахом много. Единственная серьезная разница – наличие у Южного Судана нефтяных месторождений. Однако у Республики Арцах, в отличие от Южного Судана, наличествует важнейший признак государства: верховенство государства и закона, что является необходимым основанием для признания государства. Азербайджан вынудили признать Южный Судан, да еще накануне встречи Налбандяна с Мамедъяровым, в этом можно не сомневаться, заставив его признать право на самоопределение народов. И нельзя не согласиться с вице-спикером парламента Армении Э. Шармазановым, заявившим, что «этим шагом Азербайджан признал, что альтернативы международному признанию Республики Арцах нет». В Баку это также понимают, потому и пытаются нейтрализовать политическое значение признания Южного Судана, и «не заметить» параллелей с Республикой Арцах. Так, руководитель Центра стратегических исследований при президенте Азербайджанской республики Фархад Мамедов заявляет сайту georgiatimes.info: «Мы готовы гарантировать безопасность армянам в Карабахе, создать все условия для экономического развития и сохранения их культурной идентичности». Но это уже даже не смешно. Азербайджан готов гарантировать нам безопасность на нашей Родине и даже «создать все условия для сохранения» нашей культурной идентичности. Видимо, именно забота о безопасности граждан армянских государств заставляет Азербайджан ежегодно тратить миллиарды долларов на приобретение оружия. Конечно, можно было бы просто отмахнуться от заявлений разного рода недоумков во властных структурах Азербайджана, но, не станем. Просто напомним им, что в Азербайджане испокон веков живут народы, действительно нуждающиеся в безопасности, а также развитии и сохранении собственной идентичности. И не только, кстати, культурной, но и национальной идентичности. Работы в этом направлении у Азербайджана – непочатый край. Если, конечно, это незаконнорожденное государство желает выжить.

Россия и Армения как партнеры Одним из постулатов регионального аспекта современных международных отношений является то, что Россия и Армения – партнеры и даже стратегические партнеры. Это со временем становится предметом обсуждений и некоторых оценок, которые связаны с развитием международной политики, которая имеет сильную динамику в регионах Ближнего Востока, Черноморско-Кавказского и Центрально-Азиатского регионов. Если размышлять о «партнерстве» и тем более «стратегическом партнерстве», то, прежде всего, нужно отметить, что одним из знаковых отличий нынешнего исторического периода является параллельное нарастание профицита межгосударственных блоков и альянсов и ограниченность сотрудничества в рамках этих же альянсов. Государства, даже имеющие вековой опыт политического и военного сотрудничества, не стремятся разделить со своими партнерами ответственность за различные проблемы. Прежде всего отмечается, что ведущее государство мира – США постоянно испытывает проблемы по задачам партнерства со стороны различных государств Европы и других регионов. Главной проблемой НАТО является возрастание внутриблоковых противоречий. Аналогичная проблема наблюдается и в ОДКБ, а также в «связках», например, арабских государств. В европейском и в ближневосточном мирах сложились схожие проблемы в развитии межгосударственного партнерства. Возможно, вовсе не является парадоксальным то, что именно определенный уровень развития глобализации привел к разобщенности. Например, Турция, предложившая свое лидерство многим государствам соседних регионов, столкнулась не только с «неодобрением» США и их европейских партнеров, но практически всех государств Ближнего Востока и Евразии, и это весьма примечательно. Парадокс в том, что Турция, как и Россия, стремится к установлению более тесных и согласованных отношений, но время от времени они «срываются» на «крутых поворотах» международной политики. Это хорошо понимают и вполне адекватно оценивают американские, европейские, иранские, а также арабские политики и эксперты, которые внимательно отслеживают российско-турецкие отношения. Американцы весьма сомнительно оценивают перспективы развития отношений между Турцией и Россией, понимая значение глубоких противоречий между ними. В настоящее время, когда политика Турции стала одним из важных факторов, а, возможно, и наиболее серьезной причиной кризисных явлений в НАТО, и между Турцией и альянсом отношения со временем все более усложняются, Евроатлантический блок подошел и уже демонстрирует в политике заинтересованность в ОДКБ как противовесе в региональной экспансии Турции. Не секрет, что формирование ОДКБ как блока, где главенствует Россия, во многом происходило в условиях существования конкретных угроз для государств-участников со стороны крупных соседних государств. Армения рассматривает себя как абсолютно лояльного участника ОДКБ и военно-политических отношений с Россией. Это отмечают практически все эксперты стран Восточной Европы и западного сообщества. Вместе с тем, в политической литературе уже возникла дискуссия по поводу возникновения проблем в армяно-российских отношениях. Не стоит давать оценки политическим позициям и принципиальности участников данной дискуссии, но уйти от обсуждений данной проблемы уже невозможно. При этом обычно приводятся наиболее эпатажные и рельефные моменты в части данной проблемы, между тем, имеются достаточно глубокие причины и факторы. В армянском обществе сложились довольно стереотипные претензии к России по поводу несправедливого, по мнению армян, проведения границ в Южном Кавказе в 1921 году, по поводу крайне враждебного отношения Москвы к «карабахскому движению» армянского народа, включая и две масштабные военные карательные экспедиции - сначала посредством советской армии при М. Горбачеве, а затем и российской армии при Б. Ельцине против армянского населения Нагорного Карабаха, в результате чего погибло более 1000 армян. Военная поддержка Армении со стороны России в период «карабахской войны» с Азербайджаном явно преувеличивается, тогда как военная помощь России Азербайджану носила более масштабный характер. Вместе с тем, следует отметить, что в период Карабахской войны Россия, наряду с США, сыграла ключевую роль в сдерживании Турции от непосредственного вмешательства в военные действия. Данное вмешательство стало бы катастрофой не только для Армении, но для всей геополитической конфигурации, в которой заинтересована Россия. Российская военная база в Армении несомненно является знаковой позицией России по поводу сдерживания амбиций Турции в Южном Кавказе, что со временем стало соответствовать интересам США и НАТО, которые проводят стратегию сдерживания региональной экспансии Турции, несмотря на союзнические отношения с ней. На протяжении многих лет Россия, а также Украина, Белоруссия и другие страны СНГ и ОДКБ являются ведущими поставщиками вооружений Азербайджану, а на Россию приходится до 55% азербайджанского импорта вооружений. Одновременно Россия поставляет вооружения Армении, как принято подразумевать, по «льготным ценам». До недавнего времени Армения предпочитала «мириться» с практикой военных поставок России Азербайджану, но поставки Азербайджану зенитно-ракетных комплексов С-300 стали кульминацией возмущений не только общественности, но и политического класса и армянских военных. Данное откровение в политике России не стало неожиданностью для отдельных участников аналитического сообщества Армении, которые предупреждали о таком «повороте» событий. Понятно, что Россия пытается проводить в Южном Кавказе политику «паритетов», тогда как Армения тщетно надеялась на формирование принципов «приоритетов» в российской политике. При этом, предоставляя Азербайджану столь современную военную технику, как С-300, Россия достаточно длительное время проводила «репетицию» данной акции, обнаружив взрыв недовольства в Армении. Москва пыталась представить этот шаг как имеющий политическое значение, не желая демонстрировать меркантильные интересы, но данное обстоятельство было подробно разобрано в политической литературе в Армении, в отличие от России, где данная тема была нарочито погашена. Вполне понятно, что Россия пытается также абсорбировать Азербайджан, но дальнейшие события продемонстрировали тщетность данных попыток, так как Азербайджан более чем прочно «привязан» к интересам Турции и США. При тех формальных отношениях партнерства, в каких находятся Россия и Армения, Москва так и не предложила какого-либо режима консультаций по поводу своих отношений с Турцией. Например, США, являясь ближайшим военно-политическим союзником Турции, так или иначе, принимают во внимание интересы Греции и Армении в части поставок вооружений не только Азербайджану, но и Турции. Данные ограничения имеют не универсальное значение, но все-таки такая позиция США имеет место. В 2011 году игнорирование роли и интересов Армении со стороны России достигло своей кульминации – Россия и Турция подписали новый масштабный политический договор 16 марта, что демонстративно было приурочено к 90-летию Московского договора между Россией и Турцией 1921 года, который армянский народ считает договором о разделе Армении. Но гораздо более неприятны для Армении попытки России «обменять» интересы армянского народа по поводу позиций в Нагорном Карабахе на расположение Азербайджана. В 2008 – 2010 годах президент Д. Медведев пытался представить российские инициативы по поводу урегулирования карабахской проблемы как некий двухсторонний подход, что в принципе невозможно в нынешней ситуации. Помимо игр с Азербайджаном, на которого и были преимущественно рассчитаны данные инициативы, важное значение в рамках этой темы Москва отводила роли и отношениям с Турцией. Практически произошло самое неприемлемое, в том числе, и для стратегических интересов России, то есть, выражаясь образно, Россия «за руку привела» Турцию не только в «карабахскую тему», но и на политическую арену Южного Кавказа, чего не допускалось два десятилетия после развала СССР. Дело дошло до предметного обсуждения разделения функциональных зон влияния между Турцией и Россией. Например, Турция предлагала России «заморозить» сооружение железной дороги Ахалкалаки – Карс в обмен на передачу под контроль Азербайджана двух районов в Низиной части Карабаха. В определенной мере на помощь России пришли США, которые поспешили заявить, что проблемы Южного Кавказа решаются в определенном, принятом формате, и карабахская и турецко-армянская проблемы не могут рассматриваться совместно. Следует отметить, что довольно длительное время Россия занимала в ООН по отношению к Армении позицию, аналогичную позиции Турции. Лишь в последние годы данное положение изменилось. Все это не могло оставаться без внимания Армении и армянской диаспоры. Со временем даже наиболее лояльной России части политического класса Армении стало понятным, что между интересами России и Армении сложились значительные противоречия по многим вопросам. Россия никак не заинтересована в укреплении суверенитета Армении, не желая успешности ее внешней политики. Россия, сама одной из первых признав факт геноцида армянского народа в Турции в 1915 году, вовсе не заинтересована в признании геноцида Конгрессом США и другими государствами. Весьма сомнительным, доходящим до подвоха было отношение России к армянскому населению грузинской провинции Джавахк (Самцхе-Джавахетия). Вполне понятно, что Россия не может игнорировать возрастание роли Турции и наличия высокой платежеспособности Азербайджана, и должна пытаться выстраивать соответствующую политику, связанную с ее интересами. Россия укрепляет свои вооруженные силы, прежде всего, на южном стратегическом направлении, но все более возникает вопрос: способна ли будет Россия в ближайшей перспективе сохранить свою роль гаранта безопасности в данном направлении? Выясняется, что баланс сил в данном направлении не является решением проблем, России необходимы явные преимущества, но способна ли она сохранить эти преимущества? В данной перспективе опора Армении только на Россию становится сомнительной. Если в настоящее время политические руководители России все еще в какой-то мере ограничены некоторыми стереотипами во внешней политике, в том числе, и в отношениях с Турцией, усиливающаяся новая элита в Москве совершенно индифферентна к понятию «геополитические интересы». Россия все более отчетливо руководствуется финансовыми мотивами во внешней и внутренней политике, страной управляют корпорации: нефтяные, газовые, энергетические, рыбные, продовольственные, алмазные и золоторудные, алюминиевые и металлургические, а также информационные и информационно-разведывательные, которые обретают все более важное значение. На этом фоне возникают иллюзии, что геополитика России все более становится предметнее, содержательнее и последовательнее. Но на самом деле нынешняя геополитика России чрезвычайно «экономизирована», ограничена и заметно ущербна, по существу обслуживает потребности и экономические интересы элитарных групп, а не гораздо более фундаментальные национальные интересы. Если, например, такое «торговое» государство, как Великобритания, имеет возможность проводить свою геополитику в «волнообразном» режиме, разделяя ответственность с более сильным партнером – США, то Россия не может себе этого позволить, так как уступки и перерывы во внешней политике чреваты принципиальными ущербами. Нет сомнений в том, что в Черноморско-Кавказском регионе в известной мере изменилась геополитическая ситуация. Несмотря на некоторые оценки относительно того, что США снизили свое внимание к Южному Кавказу, в действительности возник новый формат присутствия США в регионе. После периода некоторого «творческого» экспериментирования американцы «распределили» геополитические функции стран Южного Кавказа: за Грузией закреплены транзитно-сервисные функции, Азербайджан станет местом военного базирования, хотя и в ограниченном масштабе; Армении придается задача участия в стратегии сдерживания Турции и обеспечения баланса расклада сил в Южном Кавказе; видимо, некоторые функции контролируемых кризисов закреплены и за новыми (не вполне признанными) государствами. США сформировали определенную геополитическую конфигурацию вокруг Турции с участием многих государств, что предполагает блокирование и даже определенную изоляцию давнего союзника американцев и НАТО. События в Сирии и в Ираке убедительно продемонстрировали, что данная стратегия США развернута в полной мере. Позиция и претензии Турции в НАТО стали ведущим фактором кризиса в альянсе, и главной проблемой в отношениях Турция – НАТО стала турецкая региональная политика. Попытки США урегулировать турецко-армянские отношения представляются ни чем иным, как способом «регламентирования» политики Турции и усиления контроля над ней. Армения имеет значение не только в сдерживании экспансии Турции в направлении Южного Кавказа, но, принимая во внимание весь комплекс «армянского вопроса», прежде всего, подразумевается сдерживание Турции в европейском направлении, то есть, по поводу ее «европейского проекта». В этом заинтересованы также Франция, Германия и, в несколько латентной форме, Великобритания. Если еще 5 – 6 лет назад Армения рассматривалась в западном сообществе, прежде всего, через призму российской стратегии, а также как некий «резерв» в политике США и НАТО, то сейчас ей придаются довольно «продвинутые» функции, что отразилось в развитии отношений Армении и НАТО. За последние два года отношения Армении и НАТО стали гораздо более содержательными, что отражается и на внутренних процессах в стране. Американцы понимают, что разрыв армяно-российских отношений приведет к необходимости заменить этот фактор своим непосредственным военным присутствием, что не только затратно, но и приведет к определенному осложнению отношений с Турцией. США никогда не рассматривали Южный Кавказ как регион, где они призваны решать экономические и социальные проблемы. США рассматривают Южный Кавказ как зону обеспечения безопасности и успешного функционирования «транспортно-сервисного коридора», имеющего подчиненное значение в проникновении США в Центральную Азию, где генеральной целью США является глобальное сдерживание Китая на евразийском направлении. И в этом направлении США и Россия, хотя и косвенно, но обнаружили общие интересы и возможность сотрудничества. В настоящее время США в рамках своей стратегии сдерживания внешнеполитических амбиций Турции пытаются отвлечь ее от задач на Ближнем Востоке и направить ее в Центральную Азию, но минуя Южный Кавказ, что в принципе означает заведомый провал турецкой геополитики в очередной раз. В связи с этим США приближаются в своих целях с Россией, выясняя способность государств Южного Кавказа и Центральной Азии выполнять роль партнеров. В отношении Южного Кавказа американцы выяснили, что государства региона не собираются жертвовать своей безопасностью ради интересов США и НАТО, то есть, проявили хроническое иждивенчество, хотя, возможно, Армения более других заинтересована в реальных шагах по достижению региональной безопасности. Россия играет важную роль в экономике Армении, российские инвестиции достигли 3,0 млрд. долл., это не так много, но, учитывая ограниченность зарубежных инвестиций в целом, играет важную роль. Вместе с тем, Россия проводила последовательную политику усиления экономической и политической зависимости Армении, в условиях проблем в газоснабжении и энергетике Россия установила контроль над рентабельными объектами энергетики. Россия отказалась от управления атомной электростанцией и, вместе с тем, установила контроль над газопроводом Иран – Армения. Весьма сомнительны шаги России в отношении других энергетических объектов в Армении в будущем. Сейчас Москва настаивает на вхождении Армении в Таможенный союз и в Евразийский Союз, которые совершенно определенно ограничат ее отношения с Европейским Союзом. Евроатлантическое сообщество имеет определенную логику сотрудничества с Арменией, предполагая, наряду с некоторым ослаблением ее зависимости от России, тесные армяно-российские партнерские отношения. Это совершенно новая логика, но, вместе с тем, предполагает и довольно высокие риски, если не сказать угрозы. Но в нынешней международной ситуации Армения не имеет иного выбора, кроме как реализовать действительную, а не декларативную многовекторную политику, несмотря на ограниченные рамки отношений с Европейским Союзом и НАТО. Нынешние отношения с данными глобальными структурами не позволяют кардинальным образом воспользоваться преимуществами сотрудничества. Нужно отметить, что Запад, понимая те весьма сложные геополитические и геоэкономические условия, в которых существует Армения, не торопится предоставить ей некоторые реальные преимущества в экономических отношениях, затягивая решение вопросов, которые можно довольно легко решить. Наряду с этим, Запад продолжает «дожимать» Армению в условиях того давления, которое оказывают на нее Турция и Азербайджан, пытаясь добиться больших преимуществ для себя и «застраховаться» от скорее гипотетических неприятностей. Однако Армении придется пройти этот путь и преодолеть эти проблемы, интегрируясь с западным сообществом. На этом пути ей предстоят многие усилия, которые необходимы для преодоления не только «стандартных» бюрократических препон, но и, возможно, противоречий между европейскими государствами, которые отстаивают национальные интересы, вопреки общеевропейским. В связи с этим Армения не может проводить некую универсальную политику, надеясь только на позицию наднациональных «инстанций» на Западе, придется проводить политику с отдельными государствами, понимая, что некоторые из членов НАТО и Европейского Союза в большей мере, нежели иные страны, заинтересованы в более тесном сотрудничестве с Арменией. Наряду с заинтересованностью США, ведущие европейские государства разработали более конкретные цели и задачи в отношении Армении. Конечно, лидером в этом проекте выступает Франция, но и Германия вполне солидарна с ней в части «армянского проекта». Франция не обладает и не будет обладать другим близким партнером в Южном Кавказе, кроме Армении, и это хорошо осознают политические и военные круги во Франции. Экономические интересы Франции в Армении невелики, хотя они могли бы быть более обширны. Однако Армения могла бы участвовать в сооружении межрегионального газопровода из Ирана в Европу, который мог бы пролегать по территории Армении, Грузии и по акватории Черного моря (различными способами транспортирования). Иран располагает огромными запасами газа, и до сих пор не определены перспективы экспорта иранского газа в Европу. Если иметь в виду, что иранский газ, рано или поздно, станет экспортироваться в Европу, то Франция и многие другие государства, прежде всего, Германия и Австрия, будут заинтересованы в транспортировке иранского газа в обход территорий Турции и Азербайджана. Но вовсе не экономические факторы должны играть определяющую роль в развитии французско-армянских отношений. Армения имеет ряд преимуществ и политических ресурсов, если рассматривать ее как стратегического партнера Франции. Армения – наиболее безопасное государство в Южном Кавказе, в связи с отсутствием внутренних этнических и политических конфликтов, организованной преступности, христианским характером населения. В Армении давно сложилась традиция исторических, культурных и политических связей с Францией, наличие многочисленной армянской общины во Франции. В Армении имеются традиции и большой опыт образования и научно-технических исследований, возможности быстрого освоения современной техники, развития компьютерных технологий. В Армении при содействии России созданы боеспособные вооруженные силы, в не очень благоприятных условиях, но имеется серьезная мотивация развития вооруженных сил и обороны страны. Во Франции, имея в виду политический класс, политические партии и различные политические, а также военные группы, не станут возражать против намерений формирования стратегических отношений с Арменией, исходя из прагматических соображений, но и в связи с тем, что Франция испытывает определенную ответственность за судьбу восточнохристианских государств и народов, в том числе, и Армении. Франция сыграла большую роль в урегулировании отношений в Южном Кавказе по поводу грузино-российского военного конфликта, и сумела эффективно представить Европейский Союз в данном геополитическом направлении. Это стало важным обстоятельством и стимулировало заинтересованность Франции в Южном Кавказе. В настоящее время почти все ответственные чиновники Европейского Союза по Южному Кавказу и Восточному партнерству являются представителями Франции. Франция и Германия во многом совместно определяют свою политику в Восточной и Юго-Восточной Европе, а также согласованно влияют на политику Европейского Союза. В связи с этим, Германия также заинтересована в усилении своего влияния в этом регионе, включая Южный Кавказ. Несомненно, Германия заинтересована в усилении роли Франции в регионе и способствует ее усилиям в этом геополитическом направлении. Франция и Германия заинтересованы в определенном усилении Армении как факторе противодействия экспансии Турции, в ее экономической и политической независимости от Турции, что также предполагает исключение доминирования американского влияния в регионе, как это представляется европейцам. Франция, а также Германия, находятся в близких политических и экономических отношениях с Россией и заинтересованы в усилении России в Южном Кавказе и в Черном море, но, одновременно, хотели бы недопущения полного господства России в регионе. Между Францией и Россией не может возникнуть конфронтационных и конкурирующих отношений по поводу влияния в Армении. Кроме того, стратегическое сотрудничество между Францией и Арменией не предполагает того характера отношений, которые сложились между Россией и Арменией в рамках договора о взаимопомощи, и ОДКБ. Россия очень хорошо понимает цели и задачи Франции в отношении Армении и не будет рассматривать данную деятельность как враждебную. Наряду с иными задачами, ведущие европейские государства рассматривают российско-армянские отношения военно-политического партнерства как фактор сдерживания внешнеполитических амбиций Турции. США по известным причинам выражают это в совершено латентной форме, тогда как цели Франции и Германии становятся более очевидными. Несомненно то, что Россия не может безучастно наблюдать за стремлением Армении обрести партнера в лице НАТО и интегрироваться в альянс. Армения создала миротворческую бригаду под эгидой НАТО и, видимо, скоро будет создана военная база практически для задач НАТО. Такие ограничения участия государств региона в НАТО, как наличие российских военных баз или нерешенные конфликты, уходят в прошлое. Чикагский саммит НАТО хотя и обнаружил новые проблемы и противоречия внутри альянса, принятые документы означают, что НАТО не может далее выполнять задачи без сотрудничества с новыми партнерами в различных регионах. Одновременно, Армения продолжает развертывать институциональные и реальные обстоятельства отношений с Россией и ОДКБ, и предстоит приступить к новому этапу внешней политики, когда придется совмещать и решать довольно сложные проблемы. Конечно, роль России в этой ситуации во многом определяющая, и от нее зависит, утратит ли она свои позиции в регионе или, напротив, приобретет новые, связанные, в том числе, с новыми подходами в партнерстве с Арменией. Новое соглашение о «монопольном» праве ОДКБ, а, вернее, России в части создания военных баз приводит Армению в весьма зависимое состояние, но еще раз подчеркивает неоднонаправленную внешнюю политику, а стремление сейчас и в обозримой перспективе проводить разнонаправленную политику. Данная политика вовсе не усеяна цветами, а, напротив, чревата рисками и даже угрозами, но нет и не может быть иного сценария развития внешней политики.

Что произошло с бакинской нефтью Великобритания сыграла большую роль в обеспечении стабильности и безопасности в Южном Кавказе и в Каспийском море, став инициатором нефтяных и газовых проектов. Великобритания не может допустить разрушения и уничтожения объектов по добыче и транспортировке нефти и газа, в которые инвестировано 35 – 40 млрд. долл. Компания «Бритиш Петролеум» (как и компания «Тотал» во Франции) является внешнеполитическим инструментарием британского правительства, которое в своей политике не может не принимать во внимание интересы данной компании. «Бритиш Петролеум» по объему продаж значительно уступает крупнейшим нефтяным компаниям США, но данные американские компании, хотя и являются важным политическим ресурсом США, все-таки не играют столь большой роли в американской внешней политике. Вместе с тем, «Бритиш Петролеум» - не только внешнеполитический инструмент, но, прежде всего, коммерческая компания, заинтересованная в стратегической безопасности своего бизнеса. «Бритиш Петролеум» является глобальной компанией, обладает огромным опытом работы во многих странах и регионах, в том числе, в сфере разведывательных работ, и определение запасов нефти в геологически не очень сложном Каспийском регионе для данной компании не представляет большой проблемы. Запасы нефти на месторождениях «Азери-Чыраг-Гюнешли» были довольно детально определены еще в советское время, то есть, в 70 – 80 годах, когда они составили 540 млн. тонн, что и было принято в качестве балансовых запасов к моменту подписания «Контракта века». Контракт на разработку месторождений «Азери», «Чыраг» и глубоководной части «Гюнешли» был подписан 20 сентября 1994 года и вступил в силу 12 декабря. При этом доля компании BP - Amoco составляет 34,1367 %, но этот британско-американский альянс является оператором и практически «дирижером» данного проекта. Затем запасы данных месторождений были оценены в объеме 940 млн. тонн, как доказанные, а с учетом подтвержденных – 1,03 млрд. тонн. За время эксплуатации в рамках «Контракта века» (с учетом оценок на 2012 год) было добыто 288,5 млн. тонн, или 53,5% от изначально подтвержденных и 30,7% от всех подтвержденных. Добыча нефти в 2009 году составила 40,3 млн. тонн, вместо планируемых 46,8 млн. тонн, в 2010 году прогнозировалось извлечь 42,1 млн. тонн, объем добычи составил 40,6 млн. тонн, в 2011 году при прогнозе 40,2 млн. тонн, реальная добыча составила 36 млн. тонн. В 2012 году, будет добыто 33,0 млн. тонн, при том, что прогнозировалось добыть 35,6 млн тонн. Азербайджанская сторона вначале объясняла падение добычи нефти эксплуатационными проблемами, но затем выступила с обвинениями в адрес «Бритиш Петролеум», так и не предъявив содержательных претензий к компании по этому поводу. Вместе с тем, если судить по имеющимся запасам и по некоторым плановым намерениям по добыче нефти, спад добычи не должен был быть столь значительным, и тенденция спада должна была быть более «мягкой». Видимо, азербайджанское руководство опасается ситуации, когда спад добычи может быть более значительным, что приведет к кардинальному изменению экономической и социально-политической ситуации в Азербайджане. Следует также учитывать, что, несмотря на колебания мировых цен на нефть, все-таки прогнозируется продолжение понижения цен, что наряду со столь резким снижением объемов добычи может стать катастрофой для Азербайджана. Развертывание добычи и экспорта природного газа, безусловно, заметно смягчит последствия такой перспективы, но газ - это не нефть в экономическом и в политическом смысле. В данной ситуации возникают подозрения, что с самого начала осуществления проекта запасы нефти были чрезмерно завышены, что является довольно обычной практикой в деятельности сырьевых компаний, делающих это с целью повышения капитализации предприятия. Кроме того, несмотря на многие старания, так и не удалось обнаружить ни в материалах «Бритиш Петролеум», ни других участвующих компаний, каков уровень извлекаемости запасов нефти на данных месторождениях. Ранее уровень извлекаемости нефти на каспийских месторождениях не превышал 60%. Если принять во внимание оценки корифеев советской геологической науки, хорошо знакомых с каспийской геологией, именно изначально заявленный объем в 540 млн. тонн или немного более и является реальным объемом извлекаемых запасов нефти. Таким образом, сейчас добыто более половины начальных запасов. Имеются некоторые оценки британских экспертов в сфере энергетики, что объем добычи нефти может снизиться до 25,0 млн. тонн. Можно подразумевать, что если запасов нефти осталось не более 250 млн. тонн, то срок эксплуатации продлится только 10 лет или около этого. В этом случае разрушается вся схема политической составляющей данного проекта, включающего и нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан. В этом случае нужно будет транспортировать по данному нефтепроводу либо казахстанскую нефть, которая уже во многом ориентирована на транспортировку в китайском направлении, либо российскую, что, так или иначе, может привести к приобретению данного нефтепровода Россией. Таким образом, ускоренное исчерпание запасов нефти в азербайджанском секторе Каспия может привести к значительным неприятностям политического характера, если учесть, что Баку – Тбилиси – Джейхан имел, прежде всего, политический характер, и именно поэтому был подержан правительством США. В связи с этим, возможно, разработана стратегия растягивания сроков добычи, и можно допустить, что данная стратегия разработана в самом начале реализации проекта. Ранее предполагалось, что политическое руководство Азербайджана пытается сохранить запасы нефти для будущих поколений, но нынешняя реакция Баку говорит о том, что таких патриотических намерений нет и не может быть. Лидер Азербайджана ставит однозначную задачу скорейшего исчерпания запасов нефти и газа в целях личного, семейного и кланового обогащения в максимально сжатые сроки. Таким образом, интересы правящей семьи Азербайджана вступили в противоречия с намерениями не только «Бритиш Петролеум», но политическими интересами США и, возможно, Великобритании. Следует отметить, что «Бритиш Петролеум» время от времени испытывала определенные «инициативы» со стороны Азербайджана в плане возможности лоббирования его интересов. Вместе с тем, представители компании утверждали, что Азербайджан не очень важный партнер, чтобы прилагать специальные усилия для отстаивания его интересов. Вместе с тем, в 2005 году имелись определенные, но весьма «робкие» попытки пролоббировать интересы Баку в европейских структурах, что завершилось фиаско. Создалось впечатление, что данное фиаско было нарочито спланировано, чтобы продемонстрировать Азербайджану, что данные попытки тщетны и не могут привести к успеху. По оценке некоторых британских экспертов, «Великобритания не может позволить себе предстать лоббистом интересов Азербайджана, это недостойно великой державы». «Достаточно того, что в Лондоне хорошо представлены интересы семьи Алиевых». Как известно, именно в Лондоне, а не Вашингтоне или в Анкаре находится «лежбище» правящей семьи со всеми атрибутами и авуарами. «Азербайджан разбогател потому, что мы присутствуем там», - утверждает британский эксперт. Так что И. Алиеву будет нелегко вступать в пререкания со своими партнерами, а, по существу, патронами.

Отношения В. Путин – Т. Эрдоган В последние годы, по крайней мере, с периода 1999 – 2003 годов в рассмотрении роли и места Турции возникли новые взгляды и оценки и, как ни странно, несмотря на высокую динамику в развитии внешней политики этой страны, данные взгляды и представления не очень подвергаются изменениям, начиная с 2006 года. Эти выводы, которые делаются на основе длительных и детальных наблюдений, сейчас уже вполне объяснимы, так как на мнения и оценки по Турции в мировом масштабе определяющее влияние оказывает только считанное число государств, а также не более десятка мозговых центров в столицах крупнейших государств. Несмотря на столь сложную политику, как турецкая, в мировых потоках аналитической информации удалось совершенно точно и адекватно сформулировать реальное положение дел и перспектив развертывания турецкой политики в основных и не основных геополитических направлениях. Тем не менее, нужно отметить, что по некоторым проблемам, например, в части экономики, были допущены некоторые ошибки, причем давались чрезмерно оптимистические оценки, тогда как Турция оказалась перед ближайшей перспективой экономического кризиса, причем, типа «избыточных банковских кредитов». Некоторые неточности и ошибки были допущены и в части внутренних политических процессов, когда «кемализм» был «похоронен» раньше времени, или, вернее, в нынешних процессах не были различены «третьи» общественно-политические пути. Нужно отметить следующее: несмотря на достаточно широкое распространение исследований и анализа по турецкой тематике, ими во многом занимаются либо очень незначительные группы специалистов, зависимых от потребностей правительств данных государств, либо исследовательские программы финансируются турецким правительством или турецкими фондами. При таком положении дел можно предположить, что гражданские исследовательские учреждения не сыграли большой роли в анализе политики Турции. Скорее всего, эту задачу решили либо группы, сильно связанные с государственными структурами, либо группы анализа специального назначения. Исходя из сказанного, можно предложить довольно стандартную формулировку турецко-российских отношений, которая распространена не только в столицах западного сообщества и Ближнего Востока, но и в Москве: Турция и Россия стремятся к сотрудничеству, прежде всего, по экономическим вопросам, учитывая ухудшение отношений Турции с Евроатлантическим сообществом, но остерегаются войти в более тесные отношения, и их отношения лишь с большим допущением можно назвать стратегическими, так как сохраняются глубокие и серьезные противоречия и проблемы, прежде всего, по вопросам региональной политики, и ни одна из сторон не готова к уступкам по каким-либо позициям и вопросам в регионах. Это достаточно емкая формулировка, допускающая различные вариации, но здесь упускается обстоятельство: В. Путин и Т. Эрдоган – во многом схожие по стилистике и политической судьбе деятели, разделяющие многие взгляды и заинтересованные в сотрудничестве. Однако выяснилось, что имел место некий телефонный разговор, в явно не дипломатическом стиле и режиме и, скорее всего, нечто подобное имело место. Это легко обосновать, так как вокруг Турции создано много конфликтов и кризисных моментов, к которым Россия не может относиться равнодушно. Сирия стала тестом для многих отношений в регионе и в мире, в том числе, и для российско-турецких отношений. Турция и Россия были подведены к тому уровню конфронтации, который не оставляет сомнений, что позиция Турция не может теперь рассматриваться как в той же степени «независимая», как до сирийского кризиса. Кстати, в турецко-российские отношения все более включается и иракская проблема со многими сюжетами, касающимися интересов арабов, иранцев и курдов. При этом, как ни странно, просматривается идентичность интересов России и западного сообщества (прежде всего, США и Франции) в части сирийской или, вернее, сирийско-турецкой проблемы, в том смысле, что Россия, так же, как и НАТО, категорически против радикальных действий Турции в отношении Сирии. Как бы экзотически это ни выглядело сейчас, в самом ближайшем будущем Россия все больше будет включаться в стратегию США по сдерживанию региональной экспансии Турции. Конечно, данная проблема не имеет для США глобального значения, но в плане региональной политики сдерживание Турции давно обрело ключевое значение. Современная международная политика отличается «легкостью бытия» или готовностью моментально корректировать отношения и контакты, но это вовсе не означает, что государства могут достаточно быстро вносить изменения в свои интересы и региональные позиции. Россия и Турция, конечно же, имеющие много взаимных интересов, предпочтут в будущем продолжать экспериментировать и пытаться выстроить новые отношения. Вместе с тем, пройден весьма принципиальный рубеж, когда выяснились реальные рамки возможных отношений, в том числе и того, что принято называть стратегическими отношениями. Отношения В. Путин – Т. Эрдоган - это очень мало и очень несодержательно, и придется говорить об отношениях Россия – Турция.

Руслану проще. Он – лезгин В Азербайджанской республике время от времени вспыхивают ожесточенные споры по поводу этнической идентичности. Судя по которое уже десятилетие не утихающему интересу, вопрос – кто мы? – волнует каждого грамотного тюркоязычного жителя Азербайджана. Проблема самоидентификации тюркоязычного населения Азербайджана, существует в основном у городских жителей этой республики, в большинстве своем оторванных от племенных корней. В сельских местностях эта проблема не наблюдается: там каждому жителю сызмальства известно название – а нередко и история – его родного племени. Интересно, что в районах со смешанным населением племенное происхождение соседних тюркоязычных поселений известно и нетюркским народам. В моем родном Восканапате, например, бытовало несколько наименований тюрок региона, каждое из которых отражало их племенное происхождение. Живущие выше Восканапата, в селах Дастафюр, Тоганали, Тулалар и других назывались айрумами, ибо жители этих поселений были представителями племени айрумов. Интересно, что среди айрумских сел там затесалось поселение Ахмедлы, жители которого были из одноименного племени, и отношения у них с айрумами были довольно прохладные. Ниже Восканапата по течению одноименной реки расположилось молодое, но крупное село Топалгасанлы, жители которого были из племени бахарлы, и так и назывались восканапатцами – бахарлы. Живущие у подножия Кавказа, на севере современной Азербайджанской республики, закавказские турки именовались терекеменами, также по названию племени. В период косьбы травы в Восканапат прибывали наемные работники из Варденисского района Армении – их мои односельчане называли карапапахами, опять-таки, по названию их племени. А вот турка неизвестного происхождения восканапатцы называли просто: турк. Слово «азербайджанец» не использовалось вообще: ни в значении «житель Азербайджана», ни в каком ином смысле. Кстати сказать, в регионе Гандзака бытовало еще одно, презрительно-уничижительное, слово, используемое для обозначения закавказских турок – тцани (ծանի). Этимология этого слова мне, к сожалению, неизвестна. Безусловно, познания жителей нетюркских деревень Азербайджана зиждились, в первую очередь, на быт и рассказы проживающих в соседних селах закавказских турок. Мы, например, хорошо знали, что бахарлы из Топалгасанлы никогда не введет в свой дом невестку из айрумской семьи, и наоборот. Между этими племенами существовала давнишняя неприязнь, время от времени переходящая в открытую вражду. А «азербайджанцы» – коренные жители Гандзака – будучи в массе своей тюркизированными иранцами, относились ко всем этим карапапахам и терекеменам с нескрываемым пренебрежением. Между тем, у всех этих многочисленных племен было хоть и по-разному произносимое, но общее самоназвание – мусульман, мясельман, мясерман, мусурман и так далее. По нашему убеждению, подобный «конфессиоэтноним» мог зародиться исключительно в целях безопасности от набегов «своих» же – враждебно настроенных других тюркских племен. Конфессиоэтноним «мусульманин» настолько прижился в среде тюркских кочевых племен, что к началу ХХ века использовался в официальных документах и даже театральных афишах. Царская Россия именовала закавказских турок кавказскими татарами, однако этноним «татарин», по отношению ко всем татарам вообще (крымские, казанские, уфимские и т.д.), носил скорее политический, чем этнический характер. К слову сказать, политический характер носило и слово «турки», начальный период использования которого в Османской империи и Южном Кавказе относится к концу ХIХ века. До этого периода все тюркоязычные племена именовались в Южном Кавказе по названиям племен или словом «мусульманин», в Турции – по названиям племен или словом «осман». Провозглашение Азербайджанской демократической республики не повлекло за собой никаких изменений в общем самоназвании тюркских племен нового государства. Все они продолжили оставаться «мусульманами». При этом племенная принадлежность продолжала играть главенствующую роль во «внутривидовом общении» «мусульман». Однако в русской литературе выражение «кавказские татары» или просто «тюрки» все чаще стало заменяться сочетанием «азербайджанские тюрки». После установления советской власти в официальных документах «азербайджанские тюрки» полностью вытеснили «кавказских татар». Подобное положение дел продолжалось до 1936 года, когда указом И. Сталина разношерстные тюркские племена Азербайджанской ССР стали именоваться «азербайджанцами». Поводом для этого указа послужило стремление оторвать «азербайджанских» тюрок от турок Турции, так и не оправдавшей возлагавшихся на нее надежд по экспорту большевистской революции в мусульманский Восток. Руководство АзССР по достоинству оценило сталинский подарок, позволивший «мусульманам» в одночасье превратиться в титульный этнос республики, и… взялось за ассимиляцию и вытеснение «нетитульных» коренных народов республики. Одновременно началась широкая кампания по отречению от тюркского прошлого. Выступая на ХVIII съезде компартии Азербайджана первый секретарь ЦК КП республики М. Дж. Багиров охарактеризовал кочевников тюрок как разбойников, грабителей и убийц, «мало соответствующих образу предков азербайджанского народа». Остракизму подвергся даже общетюркский эпос «Китаби дедем Коркут». Так, важнейший рупор коммунистической идеологии СССР газета «Правда» опубликовала 2 августа 1951 года статью бакинского ученого Д. Джафарова «Об эпосе «Деде Коркут». Автор писал, что «средневековые азербайджанцы были оседлым населением с высокой культурой и не имели ничего общего с дикими варварами-кочевниками». И это при том, что еще в 1934 году в СССР был опубликован указ, запрещающий закавказским туркам вести кочевой образ жизни! Русский историк В. Шнирельман писал, что весь ХХ век «азербайджанцы» провели в поисках этнической самоидентификации. Возможно, просуществуй СССР еще пару веков, и закавказские турки нашли бы выход из ситуации. Однако распад СССР и провозглашение Азербайджанской республики вновь актуализировали для закавказских турок поиск общего этнонима. Но самое интересное заключается в том, что закавказские турки в подавляющей своей массе не определились даже с самим этносом, которому необходимо придумать название! Процесс поиска этнонима для неизвестного этноса стал идеей фикс для грамотной части тюркоязычного населения этой республики (в сельских местностях, кстати, на это не обращают внимания, там продолжаются оставаться «мусульманами» и, одновременно, баятом, афшаром, бахарлы, айрумом, падаром, карапапахом, шахсевеном…). А в городах все обстоит сложнее: там идут споры между «азербайджанцами», «азери-турками», просто «азери» или просто «турками»… При этом подавляющее большинство тех же горожан продолжают оставаться «мусульманами», значительная часть из которых не забывает свою племенную принадлежность. Очередные дебаты и голосование по поводу этнонима закавказских турок открылись недавно на крупнейшем форуме закавказских турок – Диспут.аз. К сожалению, автор темы предложил на выбор всего два варианта: турок и азербайджанец. Но и этого оказалось достаточно, чтобы споры приняли ожесточенный характер. Наиболее искренним оказался участником с ником BRGDS. «Я айрум, в простонародье Гедабейская чушка. И мне абсолютно безразлично, как ко мне будут относиться исходя из моего этнического происхождения», - написал он. На фоне споров между «азербайджанцами», «турками», «азери-турками» и так далее диссонансом прозвучала коротенькая запись пользователя с ником usher (настоящее имя – Руслан). «Мне проще. Я – лезгин», - написал он, возможно даже не предполагая, на какую глубокую пропасть между древним оседлым народом и сборищем разномастных кочевых племен он указал. Меня же по этому вопросу интересует ответ всего на один вопрос: если Сталин назвал «азербайджанцами» тюркоязычные племена Азербайджанской ССР, то, исходя из какой логики тюркоязычные племена Грузии, например, также стали называться «азербайджанцами»? В 1918 году территория Кавказской Албании (Ширвана и Аррана) получила название соседней иранской провинции Азарбайджан. При этом цель этой метаморфозы даже не скрывалась: турки (анатолийские и закавказские) готовили почву для будущих территориальных претензий к Ирану. С какой целью живущие в Грузии кочевые тюркские племена карапапахов, мугалов, барсилы, гарынджалары пытаются объединить под общим этнонимом «азербайджанцы»?