Происходящее сегодня в Армении - «тихая революция»
Поэтическое вступление
То, что сегодня творится в Армении, вполне может быть названо оранжевой или какой угодно революцией. Но эта «тихая революция». Она не являет себя пока что в ярких красках карнавала на Киевском майдане или грузинских «роз». Эта революция происходит в умах и в сознании. Тем не менее, это революция, и по нескольким причинам. Во-первых, впервые с конца 80-ых и начала 90-ых в Армении можно открыто заявлять об антироссийской внешнеполитической ориентации и не ставить при этом себя в положение маргинала от политики. Во-вторых, как и всякая революция, «армянская революция умов» развивается бурными и стремительными темпами, охватывая все новые и часто самые неожиданные политические и общественные группы. Да, конечно все это исподволь вызревало достаточно давно, как минимум уже года два назад появились первые росточки «роз и апельсинов». Да, созрело это уже осенью, когда Россией был блокирован перевал Верхний Ларс, под предлогом борьбы с базами террористов на территории Грузии. В Армении тогда это расценили скорее как антиармянский, чем антигрузинский жест. Но вряд ли кто мог предположить, что, казалось бы, довольно невинное заявление спикера Госдумы Б.Грызлова о том, что Армения является российским форпостом, вызовет такую бурную реакцию внутри Армении, так что даже официальные лица вроде председателя парламента Армении А.Багдасаряна и министра иностранных дел В.Осканяна вынуждены даже через неделю после сделанного заявления Грызлова публично выражать свое несогласие со сказанным и чуть ли не извиняться за самого спикера Госдумы.
Тем не менее, шквал публикаций с самой резкой критикой данного заявления продолжается в армянской прессе различной направленности. Официальные лица Армении отреагировали слишком поздно, - считает общество и СМИ. Вряд ли год назад кто бы мог предположить возможность подобной бурной реакции. Заявление Грызлова стало, конечно, лишь поводом, чтобы вышло наружу копившееся недовольство. Признаком глубины последнего может послужить тот факт, что все чаще стали обращаться к воспоминаниям о событиях 1990-91гг., когда регулярные подразделения советской армии выступали на стороне азербайджанских сил в операциях по депортации армянского населения Нагорного Карабаха.
Конечно, Б.Грызлов и нынешнее руководство России вряд ли имеют отношение к данным событиям. Тем более важен факт апелляции к ним, под предлогом критики «форпостного заявления» (надо еще заметить, что до недавнего времени в Армении мало кто любил вспоминать об участии советской армии в тех событиях). Такая апелляция делает критику наполненной иррациональным смыслом, и становится понятным, что Б.Грызлов лишь выстрелил в пороховую бочку, о которой сам не подозревал. Иррациональность в свою очередь свидетельствует, что на поверхность вышли намного более глубокие пласты, чем просто «обида» на спикера. Плюс ко всему упомянутая апелляция и ее «иррациональность» носят отчасти мобилизационный характер для национального самосознания, т.к. активизируют своего рода архетип и воспоминания о национальной сплоченности и борьбе «национального Я как эпического героя с силами мрака».
В любом случае, стоит учитывать, что события периода 1988-91 гг. стали уже своего рода «легендарной историей», которая закрепилась в национальном сознании в виде своего рода архетипных сюжетов, с помощью которых могут осмысливаться различные события «Текущей реальности». Так, к числу подобных «архетипов» может относится «сюжетная линия» «русские объединяются с турками против маленькой Армении. Маленькая Армения – носительница христианских и прогрессивных ценностей противостоит объединенному союзу варварских сил – турков и русских» (последние в этом сценарии могут несколько неожиданным для русского взгляда образом играть роль «азиатов» со смутной апелляцией к некой «монголо-татарской» сущности России). Эмоциональная наполненность данного сюжета очень сильна. Русские являют собой в таком раскладе образец вероломства и «непонимания собственных интересов». Под «турками» понимаются как собственно турки, так и азербайджанцы. В принципе, место турков в таком сюжете может занять любой мусульманский народ.
Вся эта конструкция прекрасно ложится на основной сюжет армянского самосознания: «Христианская цивилизованная Армения – укрепленный рубеж «западного мира» борется против объединенных сил азиатского варварства». Сюжет о «плохих русских», которые вместе с турками выходят против своего маленького союзника, не нов, но в 80-90-ых он оброс новыми подробностями. В этой борьбе «маленькая и одинокая, окруженная Армения», выходит победителем. Именно потому этот сюжет играет мобилизационную роль апелляции к «героическому прошлому». Неважно, что на данный момент никакого «союза русских с турками» нет. Можно даже предположить что подсознательно армянское сознание желало бы повторение этой ситуации, чтобы архетип воплотился полностью. Однако сюжет может играть мобилизационную роль и без «союза с турками». Достаточно того, что он обеспечивает формулу самоутверждения национальной независимости – «мы в одиночку можем противостоять громадной махине Империи» и борьбы с родителем и патроном (Россия) за право «ребенка» (Армения) на взрослую, самостоятельную жизнь. Интересно также, что закрытие Верхнего Ларса могло способствовать активизации сюжета, т.к. для таких архетипных армянских сюжетов о национальной мобилизации очень важную роль играет ключевой мотив «окружения», «осады», «осажденной крепости», с которого чаще всего и начинается неожиданное развитие «сценария национальной мобилизации».
Вернемся, однако, назад: почему же все таки Б.Грызлов не знал, что стреляет в пороховую бочку, или почему Россия и сейчас еще не замечает, что происходит на территории «форпоста»? Есть ли вина российской политике во всем происходящем? Безусловно, есть. Конечно, не только ошибками России все обуславливается, есть и масса иных факторов, но все же нас интересуют в данном случае именно российская часть «вины» в происходящем. Российская внешняя политика не такая уж без «вина виноватая» в данном случае.
Не думаю, что я буду оригинальным в изложении причин – кажется они сейчас почти у всех на устах. Сами причины можно разделить на «глубинные» и «конъюнктурные» («случайные»), на специфические для армяно-российских отношений и общие для российской внешней политики на Южном Кавказе или в бывшем СССР.
Причины
1. Отсутствие работы с общественным сознанием через общественные организации, СМИ и т.д. На примере Армении это хорошо видно, но то же самое явно относится к Абхазии, Азербайджану и Грузии. Вся история стратегического партнерства России и Армении, это история официоза: визитов, встреч должностных лиц, сфера политических, военных, и в последние годы также экономических отношений. Общество почти никак не задействовано в упомянутом сотрудничестве. Новое поколение довольно слабо владеет русским языком, а английский очень скоро может реально конкурировать с русским в качестве второго языка Армении. Правда, в Армении есть русскоязычная и прорусски ориентированная пресса. Но, как это не странно, в «прорусской» Армении газет явно западной и антирусской направленности не меньше, а во-вторых, они более читабельны и качество журналистики выше чем в русскоязычной прорусской прессе, от которой веет чем-то непоправимо советским.
Но самое главное - это полная пустота в работе с НПО. Известно как Запад продвигает свое влияние именно через неправительственные организации. В странах Южного Кавказа, особенно в условиях экономического кризиса 90-ых, значительное, а иногда подавляющее большинство образованного, молодого и активного населения так или иначе вовлечены в работу НПО или с НПО. Очень большой пласт интеллигенции вынужден был выживать за счет западных грантов. Не очень трудно догадаться, что т.о., кроме прочего реализуется долгосрочная стратегия. За одно десятилетие очень большая часть упомянутой части населения страны плавно и ненавязчиво становится носителем вполне определенных ценностей, политической и внешнеполитической ориентации, языка, стиля мышления и т.д. Этих людей меньшинство, но они формируют общественное мнение и из них потом формируются неореволюционные правительства, они же выйдут на баррикады, пока инерционно прорусский обыватель будет смотреть дома сериалы. Все это понятно, банально и даже неинтересно. Непонятно другое, почему до сих пор не известно ни одного НПО, которое бы финансировалось бы на российские гранты, проводило бы какие-нибудь «евразийские» тренинги, семинары и прочую халяву для тружеников умственного труда. Неужто денег не хватает, или за 10 лет трудно было догадаться о действенности такой стратегии? В начале года я имел честь разговора в российском посольстве, где затрагивалась также эта тема. Я долго не забуду этот разговор. Я вспомнил самые худшие свои комплексы советского диссидента и антирусского националиста 80-ых гг., хотя считал, что с этим покончено еще в тинейджерском возрасте. Мне захотелось записаться в какую-нибудь эстонскую организацию за борьбу против «оккупантов». Стена агрессивной обороны выросла перед мной, только я посмел упомянуть о работе с обществом – я побывал на 26 съезде Компартии, где, будучи бедным колхозником, посмел слишком много упоминать о недостатках. С тех пор я понял, что мое счастье, что я так давно не общался с русскими чиновниками. А то, кто знает, не стал бы я бойцом «ичкерийского сопротивления». Надеюсь, я смог передать атмосферу в точности. Эта атмосфера русско-армянского стратегического партнерства – лобызание с официальными лицами, а население и общество в полном игноре. Но Армения это не только министр обороны, все таки это еще остальное население тоже.
2. Непосредственно связана с первым пунктом и следующая особенность российской внешней политики, равно характерная как для Армении, так, кажется, и для всего постсоветского пространства. Это опора почти исключительно на власть и на существующий режим. Чаще всего режим – коррумпированный, как в случае с Арменией, и давно потерявший популярность среди населения. Совсем не обязательно при этом, чтобы режим был изначально ориентированным на Россию. В Армении в 1999-2001 гг., в общем-то, была ситуация, когда оппозиция считалась прорусской, а режим Р.Кочаряна прозападно ориентированным. Но у российской власти, похоже, есть какой-то комплекс работы с оппозиционными силами. Какой-то сакральный ореол, видимо, все еще окружает любую существующую власть для российских чиновников. Оппозиция – это несолидно, не по-советски. Армянскую оппозицию, почти сплошь прорусски настроенную еще года два-три назад, слишком часто «кидали» в последний момент. Результат – даже такие «патологически» прорусские деятели как А.Гегамян, выступавший за вступление Армении в рублевую зону, перешел в стан «мирового империализма» и открыто заявляет, что идея с рублевой зоной устарела – теперь его интересует евро. Тем более это касается таких лидеров как А. Саргсян и др.
Следующий оппозиционный блок в Армении, работа по формированию которого идет, будет иметь одну стержневую идею – ориентация на Запад, против России и впервые в истории Армении будет официально закреплено как цель политической силы – вступление в НАТО. Это будет сделано уже в начале будущего года. Известны и лидеры нового блока, и его формат. Конечно американцы будут очень помогать новой оппозиции, но так им и карты в руки. Рядовой избиратель безусловно пойдет за любым сильным оппозиционным блоком. И рядовому избирателю, в отличие от политических аналитиков, будет глубоко наплевать на НАТО и внешнеполитическую ориентацию, он пойдет за любым, кто сможет показать – я могу реально бороться с режимом, я посажу в тюрьму коррупционеров и олигархов и т.д.
Но ведь все это могла сделать сама Россия еще на президентских выборах 2003 года, ни для кого не секрет, что самая главная опора Кочаряна – в Кремле. И если бы Россия хотя бы сохраняла дружественный нейтралитет по отношению к оппозиции – быть бы ей сейчас с имиджем защитника демократии, справедливых выборов и прочих «конфеток», а не зловещим охранником интересов местных олигархов. И уж точно до прозападного блока рядовому избирателю не было бы никакого дела. Именно на выборах 2003 года прозвучал первый звонок, когда многотысячная толпа демонстрантов освистала российское посольство и рукоплескала французскому, находящемуся напротив, после того, как российские наблюдатели на выборах оповестили, что выборы прошли согласно всем демократическим нормам, чем вызвали приступы смеха у большинства избирателей. Тактически Россия выиграла - благодарный Кочарян отдал русским все, что у него еще было – АЭС, пару заводов, Разданскую ТЭЦ и т.д. Стратегически Россия проиграла, т.к. вместо идеологических союзников типа Гегамяна и Саргсяна получила союзников по принуждению и потеряла доверие общества и населения, что то же не так уж маловажно, особенно в век технологий по массовым революционным «хепенингам».
Российскую политику отчасти можно понять. Связанный по рукам и ногам Кочарян будет до последнего держаться за своих патронов, т.к. деваться ему некуда. Ставка на коррумпированных, теряющих внутреннюю опору лидеров похоже становится фирменным знаком российской политики в СНГ (Шеварднадзе, Кучма, Абашидзе). Кроме того, что это не очень этично, это еще в итоге оказывается непрактично. Да и имиджу не способствует. А имидж вещь в хозяйстве полезная.
Пессимистичность ситуации в том, что в основе всего этого лежат не столько непонимание и рациональные причины, сколько «менталитет» российской внешней политики и среднего чиновника, делающего внешнюю политику. Инерционность, боязнь нестандартных решений, некреативность, официозность, неповоротливость, консерватизм в худшем смысле слова – вот, пожалуй, наиболее точные характеристики для этого «менталитета». Ведь работать с оппозицией, с митинговой массой, с «пассионарной молодежью», делать собственные революции и контрреволюции, создавать свои «Кмары» и «Отпоры», значит вступать в определенное хаотическое, творческое поле со многими неизвестными, со стратегией риска, с определенной художественной эстетикой, противоположной казенщине и официозу. Это требует больших энергетических затрат. Быть пророссийским становится непрестижным, уделом пенсионеров и неудчаников, либо обывателей, как быть коммунистом. Это не круто и не стильно.
На фоне того, как не по дням а по часам разворачивается антироссийская риторика в армянских СМИ, в закулисных разговорах политической и общественной тусовки, как становится модным сказать «резкое слово» в адрес стратегического союзника, просто смешным выглядит победная реляция, подводящая итоги года от российского посла. Конечно оно понятно, дипломатия, конечно, посол не будет подставлять самого себя, но ей Богу фраза о том, что армяно-российские отношения еще более углубились и вышли на новый уровень в уходящем году, читается лишь чуточку с более серьезным настроением, чем журнал «Корея сегодня».
В завершение этой темы добавим еще одно замечание, которое будет развито далее. Несмотря на то, что уже долгое время в Армении нарастают антироссийские настроения, которые вот уже неделю как выплеснулись из тусовочных обсуждений в прессу, причем не было дня, чтобы хотя бы одно СМИ не раскритиковало бы самым радикальным образом заявление Б.Грызлова о форпосте, а заодно и всю российскую политику в Армении, кажется никто, ни одно издание в России этого не заметило, хотя, возможно, я ошибаюсь. Вот она, широта русской души. А кто же потом будет удивляться, как же «мы» прозевали великую розово-оранжевую революцию в Армении, после которой, кажется, придется попрощаться с Южным Кавказом надолго?
3. Казалось бы, после того, как 200 лет Южный Кавказ находился в составе Российской Империи, именно в России должны были бы быть наиболее осведомлены как о базовой информации, касающейся региона и входящих в него стран, так и о текущих политических и иных событиях, да и вообще знать как фундаментальные детали, так и детали происходящего. Но по моему, пусть очень субъективному впечатлению, ничего подобного нет. Во-первых, нет владения базовой общей информацией по странам региона. Специалисты, конечно, есть, но что-то их мало заметно среди претендующих на анализ ситуации в регионе. В исследованиях с довольно громкими названиями типа «Геополитика Кавказа» или базах данных по странам СНГ, которые можно найти на некоторых российских интернет-сайтах, можно встретить очень даже интересные ляпсусы. Они, казалось бы, касаются второстепенных вещей – то там климат субтропический припишут Армянскому Нагорью, то район вокруг озера Севан окажется «главной житницей Армении» (а там вообще говоря даже пшеницу не выгодно выращивать – холодно, зима долгая), иногда вдруг прочтешь, что территория современной Армении «в исторических судьбах армянского народа не играла определяющей роли» (в то время как политический центр Армении как раз таки всегда находился в Араратской долине), то талыши вдруг окажутся «в большинстве суннитами по вероисповеданию» (в то время как талыши Азербайджана одна из самых религиозных групп населения страны, из числа которого в значительной части вербуется шиитское духовенство Азербайджана) и т.д. Вроде бы грешно жаловаться на такие «опечатки», мелочно как-то. А с другой стороны, когда таких ляпсусов набирается не один и не два, а намного больше, да еще и в изданиях, претендующих на обобщающий характер, либо на краткий справочник, то начинаешь вполне законно сомневаться: если нельзя доверять части информации, то по какой причине доверять остальному?
О знании текущих событий уже отчасти сказано. Опять таки «нескромно» сошлюсь на пример с Б.Грызловым и его «злосчастном» форпосте. Ведь есть люди, которые следят за развитиями в странах Южного Кавказа. Они должны читать газеты и следить за местными информационными лентами. Не все газеты в Армении армяно-язычные (хотя неплохо бы найти и человека знающего армянский – вдруг эти армяне меж собой говорят одно, а для мира другое) – есть и русские и английские, и даже иногда французские, турецкие и персидские версии (на случай, если русский и английский не подойдут). Но если они все это читают, то хорошо бы им заметить резкое повышение публикаций с антироссийским акцентом в читаемом. Если они заметили, но почему-то предпочитают молчать, то сие тем более не есть хорошо, потому что надо правду говорить, а не пытаться не замечать неприятное.
К сожалению, не могу писать более развернуто, но призываю поверить на слово, что в целом уровень газетных или иных аналитических материалов по тематике оставляет желать много лучшего, причем не сам анализ, а та информацию, на которой он основывается. Кажется, значительное количество экспертов в России черпают свои представления о происходящем в регионе из подобного рода информации. Заметно, что далеко не всегда есть четкое представление о действующих политических субъектах, персоналиях, группах, их ориентациях, настроениях населения и т.п. Подозреваю, что и в соответствующих структурах полноценная информация часто отсутствует. Иначе чем объяснить «полный вперед», который длился почти два месяца с выборами в Абхазии. Хорошо хоть под конец все кончилось хорошо для российской стороны. Но, наверное, не стоит уточнять, как это все резко понизило рейтинг доверия к России. Одна из причин всего этого, как мне кажется, в некой небрежности и неряшливости. Я не хочу говорить о небрежении. Наверное, все та же широта души.
Между прочим, вся эта нелогичная, казалось бы, ситуация с плохой информированностью, с нечеткими представлениями о бывших согражданах по СССР, идет еще из тех же советских времен. Вспоминается незабвенный Михаил Сергеевич – президент «нерушимого союза республик свободных», который так и не удосужился научиться правильно произносить название одной из этих самых свободных республик – Азербайджана. У него выходило уж не помню как – Азирбажан или Азибражан. Некрасиво однако. Из того же периода пример – очередной ответственный товарищ из Политбюро приехал мирить армян и азербайджанцев – как говорит вам не стыдно двум мусульманским народам враждовать, ну-ка быстренько созывайте своих аксакалов и миритесь. Ну о двух мусульманских народах я лучше промолчу да? Что касается аксакалов. Ну нет таких у армян и у азербайджанцев не очень-то. Оно опять-таки деталь конечно, но это из Москвы деталь. Слово аксакал для армянского слуха такое же чуждое и экзотическое, как для русского или французского. Думаете, много изменилось с тех пор? Зря думаете. Этот же сюжет продолжает, ставший притчей во языцех предвыборный концерт российских звезд в Абхазии, после которого многие абхазы из неопределившихся срочно побежали голосовать против того кандидата, которого поддерживала Москва. Из Москвы это выглядит второстепенным, но абхазов очень задело, что И.Кобзон пел грузинские песни в качестве «местного колорита», а О.Газманов назвал их аджарцами (т.е. опять таки грузинами).
Вполне приемлемо и естественно, когда российский обыватель воспринимает народы Северного Кавказа и Закавказья как некий единый Кавказ, где живут персонажи из фильма о «Кавказской Пленнице», либо анекдотов о грузинах, - к обывателю претензий тут быть не может. Наш местный обыватель то же называет украинцев русскими, а эстонцев не отличает от литовцев и латышей. Другое дело, когда чувствуешь, что точно такое же виртуальное восприятие обуславливает взгляд экспертов, аналитиков, журналистов, пишущих на «кавказские» темы, да и официальных лиц. Вообще говоря, кавказская идентичность это по происхождению российский конструкт. Правда, в последние годы эта идентичность все-таки распространилась и среди самих «лиц кавказской национальности», в первую очередь живущих в России. Оно и понятно – когда общество, в котором ты живешь, воспринимает тебя сквозь призму определенных стереотипов, хочешь не хочешь, а начинаешь к ним подлаживаться, да и сам начинаешь себя ощущать таковым. В общем, образ этого самого кавказца возник на российской почве давно, причем в основу был положен образ северокавказского горца – «черкеса-джигита». Начиная с XIX века он пережил несколько эволюционных стадий. В русской литературе XIX века это был образ некоего «благородного дикаря», хоть и врага, но рыцаря, противопоставляемого испорченному цивилизацией жителю российской столицы. Классический такой «руссоизм» (от Руссо, а не от России), перенесенный на русскую почву. Потом джигит, как это часто бывает с персонажами эпоса, стал персонажем «анекдота о грузинах», этакий трикстер: пижон, богатей, бабник, и нарушитель норм. И, наконец, в 90-ые годы джигит окончательно стал демоническим персонажем – бандитом, мафиози, а под влиянием чеченских событий еще и бородатым боевиком-террористом. Это не хорошо и не плохо, если речь идет о стереотипном общественном восприятии. Плохо, когда речь идет об восприятии политического эксперта, и не потому, что «несправедливо», а потому что сильно затрудняет адекватное восприятие событий.
«Кавказ», который существует в российском сознании, только там и существует. Это чисто виртуальное явление, конструкт, имеющий весьма отдаленное отношение к реальности к югу от Кавказского хребта, и сильнейшим образом искажающий возможность адекватного восприятия, тем самым также политического или иного анализа событий за этим хребтом. Это означает, что когда в Армении или Азербайджане слышит слово Кавказ, он отнюдь не отождествляет его с собой – здесь «Кавказ» - это северокавказский «мир», имеющий весьма отдаленное отношение к тому культурному миру, в котором живет наш герой – Армен или Мамед. Конечно, есть некое влияние этого культурного ареала (северокавказского или просто кавказского) но оно очень периферийное и поверхностное, по крайней мере, для Армении и Азербайджана. Для Грузии оно заметно больше, но все равно и Грузия это не Кавказ, а лишь большее наличие кавказского субстрата.
Восприятие Южного Кавказа со стороны не только российского обывателя, но и российского журналиста, аналитика, эксперта это фильм «о Шурике» (имею ввиду «Кавказскую пленницу»), при благоприятном или нейтральном восприятии; в более худшем случае это еще и зловещий «мюзикл» - «Норд-Ост». «Фильм о Шурике» - это некое виртуальное ирреальное пространство, населенное разнообразными полумифическими персонажами из бурлескного романа эпохи барокко. Основная черта этих персонажей гротеск и странность, непохожесть на повседневный мир. Плюс всякие аулы, аксакалы, ишаки и еще Бог весть что в качестве декораций. Вся эта бутафория и мифопоэтика встает между реальностью и восприятием, заведомо впихивая всякое событие идущее «оттуда» в рамки автоматизированных реакций и стереотипных ответов.
В реальности, как мы уже говорили, влияние кавказского культурного ареала для таких стран Закавказья как Армения и Азербайджан периферийно и маргинально, и лишь для Грузии может выступать в качестве субстрата, но опять-таки не центрального ядра. Кроме прочего это означает, что ментальность населения Армении, Азербайджана и отчасти Грузии имеет весьма мало общего с джигитами, аулами, аксакалами и прочей романтикой. Это, безусловно, значит что весь комплекс «джигитства» весьма вреден для попыток осмысления политической реальности этих обществ.
Вообще же в данном контексте следует учесть для адекватной оценки политического менталитета и политических процессов, с его рациональными и иррациональными элементами, что мы имеем дело как минимум с четырьмя весьма разными культурными ареалами: северокавказским, грузинским, азербайджанским и армянским. Причем тут следует различать два пласта: повседневные психологические особенности и этническую психологию (действующую на коллективном уровне национального самосознания, включая этническую картину мира с образами этнического Мы, образом друга, врага и их взаимоотношениями). Скажем, азербайджанская культура – это тюркский кочевой суперстрат на мощном иранском субстрате, плюс модернизация в российско-советский период. Армения - это восточное христианство на ближневосточном и домусульманском иранском субстрате плюс модернизация. Грузия - то же восточное христианство на кавказском субстрате и с влиянием Ирана и Ближнего Востока и т.д.
Как повседневная бытовая психология, культурные стереотипы поведения могут влиять на ту или иную ситуацию, связанную с общественной сферой? Примитивный пример из периода экономического коллапса начала 90-ых. Когда в Грузии начала 90-ых стали отключать свет, средний грузин, недолго думая, брал свой Калашников, шел к подстанции, направлял «кинжал для очистки цитрусов» на электрика и говорил – «дай свет .., твою мать». Электрик свет давал, потому что, когда жить хочется, свет всегда найдется – так показывает опыт. Тут грузин как раз вел себя как «джигит». Что делал армянин в той же ситуации? Для начала он ругал грузина за недальновидность, и за пижонство, потому что грузин получал свет лишь на один день. Потом он находил среди своих друзей, знакомых электрика, собирал с соседей по подъезду деньги, шел к электрику и договаривался о сумме, за которую электрик будет давать свет всему подъезду в течении такого-то периода времени. Как видим, совершенно разные реакции и способы решения проблемы.
На другом уровне, там где мы будем иметь дело с коллективными, а не индивидуально психологическими реакциями и этнической картиной мира наоборот – близки будут армянские и грузинские картины, и отдельно будут стоять все еще формирующиеся азербайджанская и северокавказские. Грузинская и армянская «картины» сформировались еще в средние века и лишь подверглись модернизации в новое время, сохранив основной сюжет. В основе сюжета лежит повествование о некоем пограничном рубеже «цивилизованного мира», окруженного и противостоящего варварским силам. Персонажи, декорации, друзья, враги, конкретное наименование «варваров» и др., может меняться, но сюжет остается неизменным. Скажем на сегодня: Грузия это пограничный рубеж «цивилизованного Запада» против «варварской» («недемократической») России и ее агентов: абхазов, осетин, армян и т.п. Армения при том же сюжете: «пограничный рубеж» некоего недифференцированного на Запад и Россию цивилизованного мира, против «варваров» турков.
Все месседжи, послания, вербальные и невербальные коммуникационные потоки, вся «корреспонденция» «отсюда - туда» - в «большой мир» рассказывают об этом сюжете, начиная от «переписки армянских князей с Петром Великим» до «открытых писем М.Горбачеву». В «большом мире» всегда находятся получатели корреспонденции, верно умеющие ее расшифровать – все эти бесчисленные «друзья армянского и грузинского народа». Если деконструировать то, что я сейчас пишу, к моему ужасу может оказаться, что я тоже сейчас пишу очередное письмо с пометкой Москва, Кремль, «Большая Земля» из «форпоста».
Отсюда некий комплекс показной «цивилизованности». Одни из лучших его проявлений – армянские и грузинские митинги и «революции». Казалось бы эмоциональный, недисциплинированный, горячий в повседневной жизни армянский или грузинский парень превращаясь в митинговую или революционную толпу должен быть вдвойне подвержен эмоциям. Ан нет. И одна из причин в том, что, армянин, или грузин, которому всегда кажется что «весь мир следит за ним», воспринимает свой митинг, как очередной месседж, невербальное послание в «большой мир». Грузинская революция прекрасный пример. Никто не будет бить витрины, поджигать и переворачивать автомобили и прочее. Не потому, что «мИ» такие «хАрошие», а по другим причинам, в т.ч. и по той, что в такие моменты для «нас» намного важнее «казаться», а не «быть». «Мы» пишем коллективное невербальное письмо.
Если резюмировать эту грозящую стать бесконечной часть моего письма в «Кремль», то я бы сказал так: Уважаемые «кремлевцы», если вас все таки интересует внешняя политика к югу от Кавказского хребта, давайте для начала избавимся от стереотипов, забудем о джигитах, их ишаках (или джипах), аулах, аксакалах и прочей нечисти. Если же по каким-либо причинам вам стало неинтересно, то, что здесь творится – вы нам непременно скажите, мы не обидимся, «клянусь честным словом», тут желающих много в принципе. Реальная информация, реальный анализ и реальная политика не может быть основана на бытовых стереотипных восприятиях. И в заключение этой «песни» еще пара замечаний. Фразы, отражающие инерционное восприятие ситуации типа: «никуда они от нас не денутся» совершенное не подходят к сегодняшней «неореволюционной» реальности. Эта любимая закулисная фраза российских чиновников от внешней политики – всего лишь производное от их барской лени, обломовщины, нежелания повседневной черновой работы, сбора информации, осмысливания. А Шурик - он персонаж симпатичный очень, только зря в аналитики подался. Так можно и «часовню разрушить» вконец.
http://kreml.org/opinions/74674554
