Pandukht

Открой в разделе Юмор тему "Что слышал Гюрджи". Открой в разделе Юмор тему "Что видели друзья Гюрджи" А что Гюрджи изволили бывать в Карабахе? P.S. Аджария уже давно стала порнографическим подобием Турции (в смысле цен, сервиса, жизни и т.д.). Бог в помощь! А в Карабахе и запах турецкий успел выветриться...

Это огрузиненный вариант имени Маттеоса Урхаеци (Эдесского). А вот по поводу восхваления им грузинских царей прочитать, видимо, удалось только Zviadist-у.

Да, Эл три шестерки, загубленные дети - это страшно... А теперь давай вытрем слезы и сопли и включим логику. Если это снималось в Ходжалу, то каким образом Мустафаев с камерой прополз 20 километров от Агдама, тайком от армян провел съемку и вернулся целым-невредимым обратно в Агдам? Ответ прост: эта съемка сделана в Агдаме, который в феврале 92-го еще контролировался вашими военными. А если учесть, что в Ходжалу удерживалось четыре десятка заложников-армян, то кто-то из них обязательно есть и в твоем видео. Кстати, Эл три шестерки, вынужден тебя огорчить, в Нагорно-Карабахской Республике нынче нет населенного пункта с названием Ходжалу. Городок носит красивое армянское имя Тандзатап. Если слезы уже высохли, вот, поностальгируй, фото из моего альбома - дарю - Ходжалу-эксклюзив! И даже ваш поганый флажок еще не смыт. Можешь вставить в видео на Ютубе, а можешь выставить на гейазе с соответствующей надписью, ну, что-нибудь типа "Дашнакские оккупанты в колыбели азербайджанцев - древнем Ходжалу". P.S. Армяне, штурмуя города, ВСЕГДА оставляли коридоры для вас. А каково было старикам в Сумгаите и Баку? В твоем загашнике случайно не завалялось видео оттуда? Ну ладно, утро вечера мудренее, ведь время все равно работает на Адрбеджан. И пусть тебе приснится что-нибудь светлое, ну там, один из памятников Гейдару Алиеву, что ли...

Большевики не могли смириться с непокорством и проявлением свободной воли Зангезура. И чтобы сломить его, была создана ударная зангезурская группа войск 11-ой Красной Армии, которую возглавил П. Куришко. Наряду с коммунистическими отрядами в эту группу вошли также 8 тысяч солдат регулярной армии с большим количеством военной техники (48 орудий, 220 пулеметов, 2 аэроплана и т. д.). В состав ударной группы был введен и турецкий полк, насчитывавший 400 аскеров. Командование поставило перед ударной группой следующую задачу: начать вторжение 1 ноября и в течение трех дней подавить восстание. Ударная группа двинулась на Кафан и Сисиан с четырех направлений. Основная часть войск была сконцентрирована против Кафанского района, где 3 ноября начались бои. Учитывая подавляющее численное и техническое превосходство противника, Нжде приказал своим народным ротам избегать открытых боев и отступать на заранее подготовленные позиции. В тех ущельях, куда вслед за "отступающими" ополченцами должны были войти красные войска, заложили мощные фугасы. И когда наступающие красные части ворвались в эти ущелья, взорвались заложенные под скалами заряды. На атакующие части ударной группы обрушился страшный каменный град. В первый и второй день боев потерпели поражение фланги ударной группы, а еще через два дня вынуждена была начать отступление и двигавшаяся на Кафан центральная группа войск. 8 ноября Нжде сообщает военному министру Республики Армении об этих боях: "20-я и 28-я красные кавбригады, татары Баргушата и 400 турок-аскеров повторили нападение на северо-восточные села Кафана. Беспрецедентно упорные и яростные бои длились четыре дня и завершились поражением врага" /ЦГИА АрмССр, ф.198, оп.1, д.73, с.5/. Однако боевые действия в Зангезуре не завершились с разгромом красных войск в Кафане. Последние события, запятнавшие позором "революционную" Красную Армию, произошли в Сисиане и связаны со зверствами турецкого полка. Вместе с русскими войсками "освободив" Сисианский район, этот полк, согласно приказу, должен был направиться на соединение с турецкими частями в Нахичеване. Но турки, захватив 4 ноября село Яйджи, вместо того, чтобы отправиться в Нахичеван, ворвались в армянские села и целых восемь дней - до 12 ноября - предавались кровавому разгулу. Чтобы положить конец этой вакханалии турок, поднялись сисианские села Удж и Караклиса. Вскоре на помощь им пришел отряд Погоса Тер-Давтяна. После упорных боев турецкий полк, потерявший только убитыми около 100 человек, бежал в Горис. В одном из боев получил ранение и через неделю скончался героический командир сисианского народного ополчения, кафанец родом Погос Тер-Давтян. (Пусть хотя бы сегодня спасенные им сисианцы найдут могилу героя и с признательностью установят памятник). Зверства турецких войск в Сисиане вызвали общенародный гнев. Против них поднялись и села Гориса. Почувствовав, что ярость и ненависть народа достигли высшего предела и что случившееся с красными войсками в Иране /имеется в виду закончившееся поражением вторжение Красной Армии в Иран под знаменем "мировой революции"/ вполне может повториться и в Зангезуре, зангезурская ударная группа 21 ноября оставила Горис и Зангезур. Определенную роль в этом решении красного командования сыграл и следующий ультиматум Нжде: "Карабахское и зангезурское армянство уже обезглавлено и экономически разорено руками красной армии. Присутствие ваших войск в пределах Сюника отныне нетерпимо. Если не желаете истребления и пленения остатков 11-ой армии, приказываю немедленно очистить Зангезур / "Айреник", 1924, №6, с.119/.

На въезде в Сисиан есть интересное местечко... Это ресторан со зверинцем

а русских алкоголиков еще больше!

Официальный Баку расценивает факт проживания граждан Российской Федерации в селениях Храхоба и Урьяноба в северо-восточном регионе Азербайджана как незаконное поселение. Вместе с тем в соседней России склонны рассматривать данный вопрос в несколько ином ключе. В этой связи даже озвучивается мысль, что эти населенные пункты являются российским анклавом на азербайджанской территории. Дело в том, что сегодня в этих населенных пунктах проживают преимущественно люди с российским гражданством. И если в СССР на этот факт никто особого внимания не обращал, то сейчас вполне очевидно, что такое несоответствие вызывает вопросы. «Никакой речи не может быть о каких-либо анклавах на территории Азербайджана», - заявил депутат Милли Меджлиса, член постоянной парламентской комиссии по обороне государственной безопасности Захид Орудж. Возможно, по его словам, когда-то в бытность Советского Союза существовала несколько иная ситуация, система взаимоотношений, но сегодня все государства на этом пространстве - суверенны, и их независимость признана мировым сообществом, они являются полноценными членами Организации Объединенных Наций. Он отмечает, что серьезная договорная база между РФ и Азербайджаном лишний раз дает возможность видеть, что между сторонами нет правовых пустот, которые могли бы создать основу для каких-либо притязаний на наши территории. «К какому-либо кризису во взаимоотношениях между двумя странами этот момент привести не может», - считает народный избранник. Вместе с тем он признает, что данная ситуация используется определенными кругами в не лучших целях. «Надеюсь, что благоприятная среда, которая существует в обсуждении таких вопросов между Баку и Тбилиси, будет также перенесена на азербайджано-российские обсуждения», - отмечает депутат ММ. Он предупреждает, что если рассматривать вопрос с исторической стороны, то у Баку явно больше оснований на что-то претендовать. Отметим, что, как передает APSNY, села Храхоба и Урьяноба в мае 1954 года постановлением Совета министров СССР как пастбищные территории были переданы Дагестанской автономной республике РСФСР. В 1984 года Совет министров Азербайджанской ССР продлил действие этого документа еще на 20 лет, то есть до 2004 года. Несмотря на то, что после истечения этого срока прошло уже четыре года, Россия продолжает предъявлять притязания на эти села. Некоторое время назад депутат парламента Азербайджана Мубариз Гурбанлы заявил, что жители сел Храхоба и Урьяноба, являющиеся гражданами РФ, должны пройти регистрацию на территории Азербайджана как иностранные граждане. Наряду с правовой стороной данного вопроса есть и политическая подоплека последних шагов Баку. До последнего времени Азербайджан закрывал глаза на действие на территории указанных сел законов РФ. Сегодня же, в соответствии с законодательством Азербайджана, жителям обоих сел предлагается либо получить статус мигрантов, либо принять азербайджанское гражданство. Отметим, что в Урьянобе проживают 15, а Храхобе 210 граждан РФ. Эти лица имеют российские паспорта и голосуют на выборах в органы власти России. При этом на российских выборах в обоих селах организуются избирательные участки.

В Кафане празднуют очередную победу. Кафанское крестьянство вновь сплотилось вокруг любимого командира, число народных рот достигло почти сорока. Бойцы и сельчане с надеждой взирают на Нжде, ждут от него новых указаний и призывов. Но командиру нелегко. Он недоумевает, почему не сражается армянская армия? И как же случилось, что всего за несколько дней турецкая армия дошла от Олти до Карса и окружила эту крепость? Нжде прекрасно осознает, что если турецкие войска одержат победу, то все его достижения не будут стоить ничего. Ведь он остался в Кафане именно для того, чтобы не допустить прорыва врага с этого направления. В одном из писем он с болью и укором пишет военному министру республики: "Сдав Карабах, Зангезур и Нахичеван, вы отдаете врагу Республику Армении". Нжде не может понять, почему 30-тысячная хорошо вооруженная и экипированная армянская армия не сражается с врагом. Трагедия Нжде заключалась и в том, что армянское правительство просто забыло о Зангезуре. Вот что пишет он 23 октября 1920 г. комиссару Даралагяза Герасиму Балаяну: "Погос сообщил мне, что запрашивал Вас, можно ли захваченных мной в Кафане большевиков (числом 500) переправить через Даралагяз в Армению. Вот уже четвертый раз я пишу Вам относительно пленных, обращаюсь и прошу, чтобы избавили от них меня и Кафан, поскольку вседствие продовольственного кризиса прокормить их не в силах. А просто отпустить не могу: сами пленные не скрывают, что, если попадут в Азербайджан, их снова вооружат и пошлют против Кафана. И зачем же я, наконец, сражаюсь, если вынужден буду отпустить взятых пленных? Неужели можно ставить в такое сверхтрагическое положение харкающего кровью руководителя, которому не соизволят дать хоть какие-нибудь указания, ясно сказать ему: бей врага, пока не падешь с пулей в сердце, или - дай этой нечисти дорогу, пусть свободно войдет в Армению. До каких же пор, товарищи, до каких же пор мне одерживать победы, однако чувствовать себя побежденным?.. Хочется верить, что вы осознаете мою трагедию и понимаете меня. Я совершенно измотан... Острый ревматизм сковал руки и ноги, так что я даже лишен возможности одеваться самостоятельно. Да что же это такое?! Как видно, для Республики моя жизнь ничего не стоит" /ЦГИА АрмССР, ф.198, оп.1, д.73, л.1/. Как это, так и многочисленные другие письма Нжде с отчаянной мольбой о помощи свидетельствуют, что армянское правительство не сделало ничего, чтобы помочь восставшему Зангезуру. Не сделало не потому, что не имело возможности, а чтобы не нарушать соглашения от 10 августа. Но даже несмотря на такое поведение Еревана, Орджоникидзе, перевирая факты, сообщал из Баку в Москву, что красные войска в Зангезуре терпят поражение, так как имеют дело с регулярными частями армянской армии. Подобная ложь нужна была для того, чтобы внушить центру: правительство Армении, сознательно нарушая соглашение, стремится к военной конфронтации с Советской Россией. То было следствием бредовой убежденности Сталина, Орджоникидзе, Зиновьева и других "рыцарей" мировой революции, будто Армения вступив в союз с Англией и Ираном, якобы готовится напасть на Азербайджан и Советскую Россию, посему следует "предотвратить нависшую над мировой революцией опасность, обуздать поджигателей войны - дашнакское правительство". Вот с какой целью была взята на вооружение эта политическая ложь. Когда причины своих поражений в Зангезуре фальсифицировали русские командиры, утверждая в своих рапортах, что Нжде помогают курдские беки, иранцы и англичане, это в какой-то степени понятно, ибо они стремились хоть как-то оправдать свои поражения. Но совершенно непонятно и в любом случае недостойно, когда эти лживые слухи и сообщения становятся движущей силой официальной политики. Попрание национальных обычаев и нравов патриархального Зангезура, игнорирование моральных норм были для большевиков обычным делом. Естественно, что зангезурский крестьянин не мог мириться с этим. "Армянский народ, - пишет Нжде, - этот живущий чистыми нравами и обычаями, почитающий семью и национальные святыни народ, еще с древних времен воспитанный на возвышенных понятиях и живущий ими, не мог терпеть большевистского правительства" /ЦГИА АрмССР, ф.198, оп.1, д.73, с.18/.

"Почти невероятно, но вместе с тем достоверно, что в 1803 г. в Тифлисе считалось до 2700 домов, - только 18 домов принадлежало грузинам, остальные же принадлежали армянам; таким образом столица составляла тогда вполне собственность армянскую" /Путеводитель по Кавказу М.Владыкина, стр.330/. По переписи, произведенной духовенством в 1821 г. в городах, оказалось дымов: Тифлис - грузинских и русских - 417, армянских - 2951 Гори - грузинских и русских - 121, армянских - 331 Ананур - 24 и 123 Телав - 74 и 236 Сигнах - грузинских и русских - 12, армянских - 377.

В 607 году в Двине был созван церковный собор, на котором была произнесена анафема на Кириона. Вот что об этом пишет Мовсес Каганкатваци: "...В годы католикоса Авраама иверы через проклятого Кириона отделились от армян. В связи с этими событиями Авраам в своем окружном послании осуждает перед всеми народами отступничество Кириона и отделяет его духовным мечом. "Мы предали анафеме и низложили Кириона согласно каноническим повелениям отцов, установленным относительно ромеев, которых мы придерживаемся по сей день. Так распорядились мы и относительно иверов: вовсе не общаться с ними, не молиться вместе с ними, не есть, не пить, не вступать с ними в родство, не брать кормилиц, не ходить в паломничество ни к кресту, что в Мцхете, ни к другому, что в Манглисе, не пускать их в наши церкви, не свататься. Лишь покупать у них и продавать, как евреям. Итак, если кто будет общаться с ними, не взирая на это, да будет он проклят душой и телом, и отлучен в течение всей жизни своей. Все те, кто будет обходить это повеление да снизойдут во мрак и да будут преданы на съедение вечному огню"/Моисей Утийский, Моск. изд., 1860, стр.215, Ухтанес, Эчм. изд. 1871, стр. 130 и 136/.

Из того, что смог разглядеть: "Твой знак всепобеждающий .....Геворг и Катарина Пhридонянц служа Господу в свой час посетит Тер Христос... ser i datel chkendanis...

"Не побеждай во зло, но побеждай добром зло"

Придя в Мегри, Нжде и Ашот Мелик-Мусян 6 сентября созывают собрание представителей всех сел района - необходимо было выяснить, какую позицию займет народ Мегри. Представители крестьян заверили, что они верны данной ими клятве и готовятся к обороне. Нжде перебирается в село Шванидзор, чтобы дать последние указания боевым отрядам. 10 сентября начинается наступление красных войск на Мегринский район. Особенно упорные бои завязываются на Ордубадском (западном) и Шванидзорском (восточном) направлениях. Маленький Мегринский район, насчитывавший всего тринадцать сел, более месяца отбивал атаки. Эта героическая самооборона определяющим образом повлияла на весь дальнейший ход событий в Зангезуре. Дело в том, что, когда главные силы красных в основном сосредоточились против Мегри, Нжде, поручив оборону Шванидзора местному Комитету спасения, вновь возвращается на Хуступ. Заранее составив план восстания и уведомив о нем тайные группы, Нжде с пятьюдесятью бойцами спускается с Хуступа и, заняв находившиеся на его склонах села, совершает ночную атаку на Кафан и 10 октября занимает его. Взятие Кафана явилось сигналом для антибольшевистского восстания в Зангезуре. Под командованием Нжде вновь собираются роты народного ополчения. После Кафана пламя восстания вспыхивает и в Сисианском районе, где народ под руководством Погоса Тер-Давтяна 13 октября занимает Сисиан. Эти октябрьские события произошли на том этапе освободительной борьбы армянского народа, когда кемалистская Турция уже напала на Республику Армении и та оказалась зажатой в тисках "мировой революции". Претворялось в жизнь решение состоявшегося в сентябре 1920 г. в Баку I-го Съезда народов Востока, предусматривавшее уничтожение "союзника мирового империализма - дашнакской Армении". Вот почему крестьянское восстание в Зангезуре вызвало неописуемую ярость закавказских большевиков и командования Красной Армии. Свидетельством этому является отданный 14 октября Несторовским, командиром 28-ой дивизии 11-ой Красной Армии, приказ о жестоком и беспощадном подавлении восстания. Против восставшего Зангезура были двинуты все части и подразделения дивизии. 16 октября с разных направлений последовали атаки на Кафан. Особенно много войск сосредоточилось по линии Зейва - Арцваник. Еще до этого из Ордубада на Мегри двинулись турецкие войска Халил-паши, которые, однако, были отброшены. Об этом Нжде 14 октября уведомляет военного министра республики: "10 октября, в день восстания Кафана, только что вернувшийся из Баку Халил-паша начал свое большое наступление из Ордубада на Карчеван - Какаваберд, намереваясь оттеснить меня в Мегри. Сражение длилось три дня и завершилось полным разгромом противника. Врага преследовали до самых Ордубадских долин. В этих боях мы захватили три пулемета, телефонные аппараты и винтовки. Сейчас противник начал атаки на фронте Инджабел - Кзлдаш (севернее Кафана)" /ЦГИА АрмССР, ф.198, оп.1, д.73, с.7/. Возвращаясь после разгрома войск Халил-паши, Нжде получает краткое сообщение от председателя Крестьянского совета Кафана Саркиса Мелик-Парсаданяна: "Положение в Кафане очень серьезно. На всем пути от Хотанана до Зейвы стоит враг. С нетерпением ждем вашего приезда". Добравшись до Кафана, Нжде в 14 часов 17 октября отдает командирам народных рот следующий приказ: "Избегать дневных атак и потерь. Использовать тактику "молот и паутина" и ждать меня. Буду у вас через час". 18 октября перед самым рассветом начинается "динамитная атака", а неожиданные перемещения народных рот, использующих тактику "молот и паутина", вызывают панику в ошеломленных частях 28-ой дивизии. Положение красных осложняется еще больше, когда со стороны Татева в тыл им ударяют повстанцы Сисиана во главе с Погосом Тер-Давтяном. Ударами с флангов и тыла народные роты на пространстве между селами Арцваник, Зейва и Тандзавер окружили 83-ю бригаду красных и нанесли ей поражение. Остатки разбитых частей 28-ой дивизии отступили в Горис, преследуемые конницей Погоса Тер-Давтяна.

Фильм "Освобождение Шуши" с сайта Masis-TV здесь.

К сожалению, не все думали так. Армянские большевики Зангезура считали, что подлинная свобода и независимость армянского народа придут с севера, из России. А поскольку Нжде и его народные роты являлись "агентами международного империализма" в Зангезуре, то большевистская пропаганда постаралась сделать все, чтобы кафанские села отвернулись от своего прославленного предводителя. Эта демагогическая пропаганда, а также то, что для изголодавшихся крестьян наступило время сбора урожая, и подорвали боевой дух кафанцев. И когда в конце августа вновь началось наступление на Кафан, сопротивление оказало лишь село Зейва. Во время боя под Нжде был убит конь, а сам он, раненый, спасся чудом. Видя, что положение стало безвыходным, Нжде 3 сентября оставил свой штаб в Кафанских рудниках и вместе с несколькими командирами народных рот поднялся на гору Хуступ. Захватив Кафан, части 11-ой Красной Армии с трех сторон повели наступление на Мегринский район. Однако Нжде не собирался складывать оружие. Загодя предвидя такой ход развития событий, он создал в Кафане подпольную организацию "Давидбековский обет". Организация эта состояла из строго законспирированных тайных отрядов. Целью организации было не допустить, чтобы Зангезур оказался присоединенным к Азербайджану, девизом: "Во имя Родины - по-давидбековски!" Оставив на Хуступе тридцать своих офицеров и командиров рот, Нжде вместе с Ашотом Мелик-Мусяном 5 сентября перебрался в Мегри. На прощанье он, помня, наверное, о надписи на Мече чести - "Нжде и Кафан нераздельны душой", - разослал по кафанским селам следующее воззвание: "Я, верный давидбековскому обету, продолжаю оставаться в ваших горах, под облаками - одинокий, раненый, но еще более гордый, чем прежде. Сейчас я зализываю нанесенные вами и врагом раны и жду от вас просимых мною мастеров. Пусть они придут, придут пораньше и грубыми своими орудиями выколют мне глаза, чтобы я не увидел грядущие на вас бедствия, ваше моральное падение. Вы сделали то, чего желал враг. Он доволен тобой, безмерно доволен, но знаешь ли ты, Кафан, насколько яростно он ненавидит и презирает тебя? Ты предал своего раненого, в самое сердце пораженного командира, покинул и оставил его в одиночестве... Азербайджан устал ждать мою голову. Три миллиона - немалые деньги, получи их и приступай к делу!.." /"Айреник", 1923, №12, с.101/. Сколько боли и веры в этих словах!.. Ведь если б Нжде не верил кафанцам, зачем бы он тогда напоминал им о награде за свою голову? Об этом и так знал весь Зангезур. Нжде надо было вновь настроить народ на борьбу, поэтому-то он столь страстно апеллировал к его чувствам. Нжде понимал, что народ колеблется: с одной стороны, молодые армянские большевики, заученно обещающие народу рай земной, а с другой - прославленный и любимый командир, поклявшийся сражаться до конца... Оставляя окончательное решение на усмотрение самих кафанцев, Нжде только напоминал им, что верный давидбековскому обету, он продолжает борьбу. А что он думал о кафанцах совсем не так, как написал в своем воззвании, видно по его письму, отправленному в Ереван 11 сентября 1920 г.: "Героический Кафан, в семидесятидневных битвах расстреляв последний патрон, частью своих вооруженных сил отошел в горы... В яростных боях под Зейвой кафанский воин проявил всю силу своего несгибаемого духа, враг понес большие потери. ...Враг не признает никаких принципов и святынь. Арестовывают жену, чтобы она выдала мужа, терроризируют сына, чтобы он сказал, где отец... Чрезвычайки, перед которыми бледнеют пресловутые царские и султанские жандармские управления, сделали тайные убийства, грабежи и конфискации обычным явлением... Героический Кафан, который жил свободной и победной жизнью, завещал мне умереть гордой и героической смертью. В моих руках еще Мегри и Гохтан. Я решил: во имя оскверненного и изуродованного большевиками социализма и во имя неотъемлимых прав моего народа я буду продолжать борьбу до последнего патрона" /ЦГИА АрмССР, ф.196, оп.1, д.78, с.22-23/. Это же письмо совершенно недвусмысленно свидетельствует, что Нжде боролся не против социализма, а против его уродливого большевистского варианта.

Он с Восточного Арцаха

А это свидетельства одного из "защитников" Шуши, сдавшегося в плен бойцам отряда самообороны НКР. Алимов Владислав Владимирович, 1970 года рождения, по паспорту - русский, до призыва в апреле в азербайджанскую национальную армию жил в поселке Серебровского города Баку. Прошел специальную подготовку по стрельбе из автоматического оружия, прежде чем через Лачин вместе с другими новобранцами попал в Шушинский батальон. "Командир взвода сказал нам, что 12 мая с армянами будет покончено. В тот же день мы узнали: из Баку поступил приказ о применении против Степанакерта химического оружия. Мы с ребятами знали, что химические боеголовки находятся вместе со снарядами "Града" в армянской церкви Шуши, но почему назывался именно день 12 мая, нам было неизвестно. Наверно, готовилась операция по захвату Степанакерта. Нам говорили, что Шушу армянам взять будет трудно. И хотя они, мол, отлично вооружены, это трусливые люди - Шуша им не по зубам. Я больше чем удивлен, что ее сумели взять... В составе подразделений Азербайджана были и русские, украинцы, чеченцы, несколько девушек - неазербайджанок работали в санчасти, на кухне, был один - с лицом азербайджанца, но с грузинским акцентом говорил... В шушинском спецназе основной костяк составляли чеченцы, русские и украинцы. Взаимоотношения между солдатами были нормальные. У большинства было хорошее настроение. Были самоуверены... В городе ходили люди, отличающиеся от основного контингента формой одежды, и от местных они отличались. Мне сказали, что это турецкие инструкторы. Из "Града" стрелял украинский полковник. Ему за это платили... Солдатам ничего не платили. Мои родители боялись притеснений, репрессий. В Баку шли разговоры о том, что служить в армии должны не только азербайджанцы, но и русские, лезгины... Я добровольно сдался в плен. Страх как-то кончился на сопке, когда все, кто мог, разбежались... Одна из сломанных войной судеб. Алимов называет армян исключительно "армянскими боевиками", и, похоже, так никогда и не задумается над тем, как он вместе с одногодками очутился на чужой земле. Чьи интересы защищал на ней? Надеялся, что удастся избежать огня самому - ведь Шуша большая, а Степанакерт там, внизу, кажется, такой маленький, безобидный?..

Зорий Балаян "Я думал о чувстве самоуважения нашего народа" ...У меня ведь сейчас есть одна очень почетная для меня внештатная должность. Правда, понятия "комиссар" или "замполит" в армии у нас дискредитированы, но они есть в любой армии. Нет у нас времени придумать новый термин, и я являюсь своеобразным комиссаром нашей карабахской армии, состою при командующем... В час, когда мы отправились на командный пункт и путь-дорогу, цели-задачи благословил Епископ Паркев, командующий сказал: "Я буду выполнять волю армянского народа". Я знал, что так и будет. Так что никакого пророчества. Я просто хорошо информирован и хорошо знаю: народ, который не хочет умирать - никогда не умрет. Но чтобы жить, нужно было ликвидировать Шушу как огневую точку, Лачин как камень преткновения, мешающий решать вопросы жизни и смерти. Такова философия выживания. ...Нельзя и не надо в двух словах о взятии Шуши и Лачина. С первой минуты, то есть с двух часов тридцати минут в ночь с седьмого на восьмое мая я находился на командном пункте рядом с командующим. У него в руках был микрофон, у меня блокнот и карандаш. Так что лучше я потом расскажу о событиях тех часов и дней в книге. Но сейчас я хотел бы сказать о другом. В 1925 году в Баку была в издательстве "III-ий Интернационал" издана книга "Нагорный Карабах", в которой говорилось: "94,4 процента жителей его составляют армяне, 5,6 процента тюрки". В эти самые "5,6 процента" входили жители трех греческих и двух русских сел. Через два года, в 1927 году в Москве в Госиздате была издана другая книга о Нагорном Карабахе. В ней говорилось: "В Шуше сожжена и превращена в развалины вся армянская часть. После безумных зверств и сплошного обнищания население как бы удержало у себя в памяти горький вкус стыда. Круговая порука забвения". Трудно читать книгу-документ, на тридцать шестой странице которой подчеркнуто: "Пройдут годы, а может, и десятилетия, и в Шушу станут ездить туристы - уже не ради ее красоты и климата, а ради исторического урока, разыгравшегося в ней как в поучение всему Закавказью, урока, подобного тому, что мы видели в Помпее и Геркулануме. Только там действующим лицом была слепая стихия природы, а здесь слепая стихия зверя, разбуженная в человеческой массе при помощи человеческого слова... Здесь в течение трех дней в марте 1920 года было разрушено и сожжено 7000 домов и вырезано свыше двенадцати тысяч армян. Факт тот, что из тридцати пяти тысяч армян не осталось ни одного". Эту пространную цитату я привел не всуе. Спустя десятилетия в Шушу приехал народный поэт Азербайджана, Герой Социалистического труда Расул Рза и выразил благодарность своим землякам за то, что те, по его словам, здесь в Шуше в 1920 году написали самую славную страницу истории азербайджанского народа. Об этом циничном поступке народного поэта много писал в свое время один из выдающихся борцов за освобождение Карабаха писатель Леонид Гурунц. И я недавно подумал, что именно в то время началась сегодняшняя трагедия Шуши. Ибо так всегда бывает, когда вместо воздаяния преступление возводится в ранг героизма. А может, трагедия началась в тот день, когда в Баку на митинге женщины несли в руках портреты насильников и убийц Сумгаита, возводя их в сан героев? Далек от мысли противопоставлять один народ другому, я говорю лишь о конкретных людях, аморальные деяния которых не получали осуждения. Что же касается Шуши, то могу сказать, что было сделано все, чтобы как можно меньше было жертв. Ведь в город вошли с самой что ни на есть неприступной стороны. (Это значит, могли бы закрыть дорогу с другой стороны и тем самым лишить омоновцев коридора). На рассвете 9 мая с бойцами самообороны я вошел в Шуши и прямиком направился к легендарному храму Казанчецоц. Самый большой армянский храм на всем Армянском нагорье был весь буквально нашпигован боевыми снарядами, большей частью зловещими сигарами "град". Рядом с храмом валялось более полутора тысяч пустых ящиков от "града". Все они выпали на головы степанакертцев. И первое, что было сделано, - направили к персидской мечети охрану, чтобы ненароком какой-нибудь мститель, переживший "сумгаит" или "баку", не повредил строению. Увы, сами азербайджанцы, используя боевые вертолеты МИ-24, истребитель-бомбардировщик СУ-25, два дня ракетными и бомбовыми ударами сотворили сплошные пожарища в древнем армянском городе. Сегодня из Баку раздаются голоса о том, что якобы армяне применяли специальное оружие, которое вселяет в противников страх. Есть, наверное, такое оружие - это дух людей, освобождающих Родину. Еще в шестидесятых годах я видел в Шуше сожженные армянские дома с зияющими мертвыми окнами. Уже тогда я верил, что справедливость должна восторжествовать. Город Шуши обрамлен армянскими кладбищами. Там под тяжелыми надгробьями лежит прах наших предков. Только в 1920 году около сорока тысяч судеб погасло. Гасли они, как окна в шушинских домах. Об этом прекрасно писал Осип Мандельштам: "Так в Нагорном Карабахе, В хищном городе Шуше, Я изведал эти страхи, Соприродные душе. Сорок тысяч мертвых окон Там видны со всех сторон. И труда бездушный кокон На горах похоронен. И бесстыдно розовеют Обнаженные дома, А над ними неба реет Темно-синяя чума." Мы не мстим. Мы открывали коридоры и дали возможность уйти омоновцам. Открывали мы и дорогу жизни для себя: Горис - Лачин - Шуши - Степанакерт. Я думал о реализации чувства самоуважения нашего народа, который никогда не оскорблял чувство самоуважения другого народа.

Эти данные собраны исследователем военной истории, ветераном Великой Отечественной войны Суреном Мирзояном. Они публиковались в республиканской печати, в частности в еженедельнике "Зеркало" №24 (82) от 17-23.06.1992 г. Причем Суреном Мирзояном приводятся интересные данные и по другим республикам. В частности в годы войны Азербайджан дал 3 национальные дивизии - 223, 402 и 416-ю. Но лишь двое из бойцов этих дивизий стали Героями Советского Союза - старший лейтенант Б. Ш. Мирзоев и старший пулеметчик А. А. Джафаров. Остальные 39 были удостоены звания Героя в других войсковых соединениях. Ни один азербайджанец не поднялся выше командира полка или бригады. Единственный генерал-майор А. А. Асланов и тот не азербайджанец, а талыш. Есть отдельные данные по карабахцам. 43 арцахца были удостоены звания Героя Советского Союза, 9 стали кавалерами Ордена Славы трех степеней. 57 выходцев из Арцаха получили звания генерал-майора и выше.

Бакур Карапетян "Один день в Шуши" Дорога, ведущая в Шуши - сплошной зеленый ковер с островками алеющих маков. У въезда в город нас встречают два сожженных БТРа Азербайджанской национальной армии. Чуть дальше - поврежденный танк сил самообороны Карабаха. Группы юношей и девушек из Степанакерта и окрестных сел кладут на танк свежие цветы - память о погибшем экипаже. Обхожу церковь Казанчецоц. У колокольни была обнаружена одна из четырех скульптур, изображающих ангелов. Обезглавленная и без рук... Этот образец искусства прошлого века, по-видимому, очень уж мешал фанатикам-националистам. Не осталось и следа от кладбища, находившегося по соседству с церковью. Исчезли надгробные плиты, покрытые замечательным орнаментом. На месте кладбища азербайджанцы развернули строительство. Многоэтажные новостройки должны были скрыть от наблюдателя вид на великолепный храм. Я надеялся отыскать хотя бы обломки надгробий. Но, по всей вероятности, огромные надгробия были разбиты и использованы при укладке стен. Помещение храма Сурб Аменапркич (Св. Всеспасителя) внутри чисто убрано. Большая мечеть Шуши стояла неповрежденной. Она также была превращена азербайджанскими боевиками в склад боеприпасов. Недалеко от мечети - руины полностью разрушенного здания. Оно было взорвано 9 мая мощной бомбой, сброшенной с самолета "СУ-25", пилотируемого азербайджанским преступным "героем" Курбановым. Однако мишенью летчика была забитая боеприпасами мечеть. По-видимому, властям Азербайджана и лидерам НФА очень уж хотелось уничтожить мечеть и, подняв вой на весь мир, свалить вину за это на армян Арцаха. Сохранилась и церковь Канач Жам (Зеленая часовня). Городские власти Шуши давно переоборудовали ее под питьевую галерею. В подвале под алтарем специальное устройство подогревало воду. А больных уверяли, что из недр земли бьет горячий целебный источник. По крутой мощеной улице поднимается группа женщин. Это жительницы города, изгнанные из него в мае 1988. Они возвращаются домой. Почему-то надеюсь увидеть среди них улыбчивую Риту Геворкян. Она всегда была в первых рядах на степанакертских митингах и демонстрациях. Помню, как осенью 1988 года у здания прокуратуры солдаты били ее по спине резиновыми дубинками. Когда я поинтересовался, почему она не обменивает свою шушинскую квартиру, то услышал в ответ: "Я вернусь в Шуши. Армянский город будет возвращен армянам". Осенью 1988 года нам с Ритой удалось тайком побывать в квартирах армян, разгромленных бандой азербайджанских фанатиков. Я заснял на пленку следы погромов. И вот мечта Риты сбылась: 11 мая, на третий день освобождения Шуши, она в родном городе. Рита открывает дверь своего дома, но пуля затаившегося в квартире врага обрывает жизнь свободолюбивой армянки... Бойцы похоронили ее в Шуши, на высоком холме. Чуть позже я очутился у Ереванских ворот Шуши. Восстановленные крепостные стены азербайджанцы превратили в огневые точки. Разбросанные повсюду гильзы свидетельствовали о прошедших здесь ожесточенных боях. Занявшие удобные позиции солдаты не выдержали натиска освободителей Арцаха и в панике бежали из города. В последнее время много говорится об обстоятельствах падения неприступной крепости. Вывод однозначен: азербайджанцы не учли силы духа арцахцев. Лет десять назад я видел на площадке у главного въезда в город десятки обломков культовых изваяний, собранных из разрушенных армянских церквей. Большинство из них - работы талантливого шушинского скульптора Есаи ("Иса"). Из груды обломков на нас смотрели большие, выразительные глаза Богоматери. Эти работы исчезли. Городские власти решили стереть с лица земли все армянские памятники Шуши. С крепостной стены открывается великолепная панорама. По ту сторону ущелья утопает в зелени село Шош, чуть ниже - Мадатшен; далее - Сгнах, Дашушен. Сегодня они залечивают раны, нанесенные обстрелами из Шуши. В поле зрения неожиданно попадает здание печально известной шушинской тюрьмы, которая в последние годы стала местом пыток сотен армян. Вся территория тюрьмы обнесена высокой стеной. Я решил спуститься в Степанакерт пешком. В январе 1990 года первый секретарь райкома Джафаров и иже с ним поклялись не оставить в Степанакерте ни одного армянина. Вот и результат этой клятвы. Кресты двух огромных надгробий на армянском кладбище, затерянном среди деревьев, казалось, простирали свои крылья к небу в немой мольбе. Но то, что не принесла мольба, принесло оружие. Такова правда.

C праздником победы!!! На фронтах Великой Отечественной войны воевала 671 тысяча армянских воинов, из них 367 тысяч не вернулись с войны. 109 удостоены звания Героя Советского Союза, двое - дважды! 27 - кавалеры Ордена Славы трех степеней! Армянский народ дал 4-х маршалов, 7 генерал-полковников, 42 генерал-лейтенанта, 132 генерал-майора. В годы Великой Отечественной войны были сформированы 6 (76-я, 89-я, 261-я, 390-я, 408-я, 409-я) армянских национальных дивизий. Трижды орденоносная 89-я Армянская Таманская дивизия дошла до Берлина, а 409-я - до Праги и Братиславы. Краснознаменная 76-я Ордена Ленина Витебская армянская дивизия (переименованная с 23 ноября 1942 года в 51-ю гвардейскую стрелковую) от Сталинграда дошла до берегов Балтики и Восточной Пруссии...

А. Оганян "Шуши" Шуши (старое название Шошская крепость, или Караглух), расположенный на высоте 1400-1600 метров над уровнем моря, был построен в начале XVIII века и до "эпохи социализма" являлся столицей Карабаха. Раньше в Шуши подавляющее большинство жителей составляли армяне, но со временем (особенно в последние десятилетия) число армян резко уменьшилось. К 1988 году здесь проживало чуть более двух тысяч армян, которые были изгнаны из Шуши. Сам город азербайджанцы превратили в мощную огневую точку, из которой обстреливались армянонаселенные пункты Карабаха. Чтобы спасти Степанакерт и близлежащие села от полного уничтожения, силами самообороны НКР огневые точки в Шуши были подавлены... - В 2.30 началась артподготовка, - рассказывали участники штурма Шуши А. Саркисян, Э. Ванян и А. Алексанян. - Оставив передовые позиции, азербайджанцы укрепились в городе. К четырем часам мы с четырех направлений начали штурм Шуши. Через некоторое время город перешел в наши руки. Но в боях мы потеряли 12 человек. Было и много раненых. Чтобы избежать дальнейших жертв, азербайджанцам был оставлен "коридор", по которому остатки ОМОНа поспешно покинули город... Взятие Шуши имело большое значение. Это была и военная, и моральная победа, эффект от которой для НКР подстать, пожалуй, победе в Сталинградской битве. Одновременно со взятием Шуши ценой больших жертв были подавлены огневые точки в азербайджанских селах Джанhасан и Кесалар... ...Шуши, даже разрушенный и обгоревший, поражал своей красотой. Буквально каждое здание (имеются в виду и старые армянские дома) можно отнести к памятникам архитектуры. Здание реального училища, Летний театр, церкви (которых, к сожалению, осталось всего две) - свидетельства высокого профессионального мастерства их создателей. Но все они - лишь малая, чудом сохранившаяся часть большого и неповторимого национального наследия. Увы, подобная участь постигла не только архитектурные памятники Шуши. В "интернациональном" и "широко шагающем" Азербайджане всегда проводилась политика уничтожения или присвоения всего неазербайджанского. Свидетельство тому - разрушенные церкви (их было шесть в Шуши), другие памятники искусства и архитектуры, оскверненные или уничтоженные (у хозяина одного из домов в Ходжалу до того разыгралась фантазия, что ему взбрело в голову соорудить себе лестницу из армянских хачкаров). И другая примечательная деталь: осматривая кладбища Шуши, я не нашел ни одного азербайджанского надгробья, надпись на котором датировалась бы ранее 1920 года. По свидетельству старых шушинцев-армян, азербайджанцы до этого времени хоронили своих предков на агдамском кладбище, справедливо считая, что Шуши не принадлежит им. Но с приходом Советской власти эта похвальная традиция была забыта... Армянское кладбище производило удручающее впечатление. Поверженные, втоптанные в грязь надгробья, развороченные, разрытые в поисках наживы могилы... В не менее плачевном состоянии находились и церкви. Азербайджанцы использовали их как склады боеприпасов. Уже после взятия Шуши, 10 мая, азербайджанский истребитель СУ-25 совершил налет на город и обстрелял церковь Сурб Аменапркич, в которой азербайджанцы хранили снаряды от установки "Град". Но, к счастью, все обошлось благополучно... Старинное красивое здание Реального училища было превращено азербайджанцами в большую свалку, здесь была их столовая. Пустые консервные банки да смердящие остатки еды - вот след завоевателей. Многие шушинцы уже возвратились в свои дома. Город постепенно оживает, восстанавливается разрушенное...

Фильм о Шуши здесь!

- Стоял, стрелял, никого не трогал и вдруг они... Рис. Арега Арутчяна